Фанты, или Пока мы молоды (гет)

Яичница с беконом была почти готова. Гермиона пару раз глянула на тарелку Рона, оставшуюся на тумбочке, и в конце концов убрала ее в навесной шкафчик, с глаз долой. Она напоминала о нерешенной проблеме и о том, что второй день подряд нет совершенно никаких известий от друзей.

Гермиона переложила завтрак на свою тарелку и в раздумьях села за стол. Может, ей стоило самой написать письмо Гарри? В самом деле, она ведь поступила довольно грубо, не ответив ему.

И тут на стол, прямо рядом с яичницей, с размаху приземлилась белоснежная сова. Гермиона уже хотела отметить факт существования иронии судьбы или силы мысли, но вдруг поняла, что это не сова Гарри. Даже не сова Джинни и тем более не сова Рона. Настороженно глядя на застывшую перед ней птицу, Гермиона аккуратно отвязала небольшую записку с печатью в виде буквы «М».

«У меня получились оранжевые и синие снежинки».

Грейнджер пару раз моргнула, а потом рассмеялась. Малфой поставил печать на маленькую дурацкую записку и, по-видимому, отправил ее с самой красивой совой «нескромной копии мэнора». Качая головой, Гермиона, как опытный конспиратор, произнесла Инсендио, направив палочку на кусочек пергамента. Она даже не заметила, что белая сова уже исчезла за ее окном.

Грейнджер доела завтрак и пошла собираться на работу. Через десять минут она вернулась на кухню, чтобы закрыть перед уходом окно, но на полпути ее остановило новое письмо, лежащее на столе. Готовая увидеть еще список гордо перечисленных цветов от Драко Малфоя, Гермиона развернула пергамент. Она слишком поздно вспомнила, что только сова Поттеров умеет самостоятельно отвязывать письмо от своей лапки.

«Гермиона,

Насколько ты понимаешь, я сейчас у Гарри и Джинни. Думаю, прошло некоторое время и мы оба, как ты любишь говорить, достаточно остыли для разговора. Буду дома вечером. Желательно, конечно, чтобы ты была там тоже.

Рон».

Она перечитала письмо несколько раз, но тем не менее суть оставалась прежней. Гермиона подняла взгляд и оглядела кухню в поисках совы, но та уже исчезла, не дожидаясь ответа. Грейнджер сложила пергамент и убрала его в карман.

В окно снова залетела белая птица. Сова подождала, пока Гермиона непослушными пальцами отвяжет записку с печатью и тоже улетела, не попросив даже печений.

«Я разучился делать зеленые, Грейнджер!»

«Избавиться», — прозвучало в голове Гермионы, и она зажгла огонек, на этот раз относясь к письму от Малфоя без былого веселья.

* * *

С легким хлопком Гермиона оказалась у высотки, где находился «Ливинг» и которая представлялась магглам старой-старой кучей железной стружки. Для волшебников почти сплошь стеклянное здание выглядело восхитительно среди зимнего пейзажа. Гермиона невольно замерла, окидывая взглядом деревья, покрытые снегом, дорожки с белой каймой, людей, натянувших на головы шапки…

— Гермиона!

Она повернулась. Дерек, кутаясь в теплую мантию, махал ей рукой.

— Иди сюда, кое-кто хочет с тобой поздороваться.

Гермиона направилась к Дереку. Он отвел ее чуть в сторону, к невысокому синему ограждению, за которым, по плану, должен располагаться каток. Внутри с трудовым настроем прогуливалась чета Тьюмор, что-то измеряя и записывая.

— Мисс Грейнджер! — воскликнула миссис Тьюмор. — Гермиона! Рада тебя видеть!

Старой знакомой было около сорока пяти лет; она носила неприметную черную мантию, а на шею повязывала серый шарф крупной вязки. Гермиона старательно улыбнулась, ответила на объятия и произнесла:

— Мне тоже приятно встретиться с вами.

Та дала мужу указание заниматься проверкой почвы и снова обратила свое круглое лицо к Гермионе.

— Я хотела тебя поблагодарить за совет, что ты давала мне.

Грейнджер нахмурилась, пытаясь припомнить, и миссис Тьюмор пояснила:

— Я просто добавила мяту в зелье, и эти капризные животные выпили все до дна! Теперь живы-здоровы.

— А-а-а… — протянула Гермиона. — Ну, я очень рада.

Она посмотрела по сторонам, пытаясь представить, как будет выглядеть каток. Дерек кому-то приветственно кивал. Гермиона не успела обернуться, как вдруг услышала шепот прямо над ухом:

— Грейнджер, вместо зеленых теперь все время получаются розовые. Я в шоке.

Малфой прошел чуть вперед и лукаво взглянул на нее через плечо, ожидая реакции. Гермиона не смогла сдержать улыбку. Она смотрела на Малфоя, силясь придумать какую-нибудь шутку, но он наконец отвернулся, продолжая свой путь к высотке. Грейнджер еще несколько секунд косилась на его спину, а в ее глазах играли озорные огоньки. Лишь когда Гермиона отвлеклась от Драко, она заметила, что Дерек глядит на нее, не скрывая удивления.

— Я, пожалуй, пойду… — выдавила Грейнджер, пятясь назад. — Была рада повидаться.

— Я тоже, — ответила ей миссис Тьюмор, радостно улыбаясь.

Увидев, что Грейнджер заходит в центральные двери, Малфой пропустил немолодого мужчину, стоящего за его спиной, и лифт, наполненный офисными работниками, уехал.

— Розовые, значит? — насмешливо поинтересовалась Гермиона, приближаясь к Драко. — Что ж, есть резон сменить официальный цвет Слизерина. Смотреться будет очень стильно.

— Да, самое время. Министерству как раз нечем заняться, — ухмыльнулся Малфой.

Гермиона с улыбкой неопределенно качнула головой.

— Ты, кстати, в курсе, что мою сову настойчиво пыталась заклевать какая-то невежливая птица? — спросил Драко после непродолжительной паузы. — Тебя по утрам заваливают письмами?

Губы Гермионы напряглись, и улыбка исчезла. Она смотрела перед собой, нахмурившись. Пустой лифт со скрипом вернулся; Малфой открыл двери, пропустил спутницу, нажал на кнопку шестого этажа.

— И снова она чем-то озабочена. Поделишься?

— Рон вечером вернется домой, — механически ответила Гермиона.

Она поймала взглядом промелькнувшее на лице Малфоя удивление.

— Он куда-то уходил?

«Ах, да, — поздно встрепенулась Грейнджер. — Ты же не знаешь». Она быстро глянула на Драко из-под ресниц и произнесла:

— Ну да. К Гарри и Джинни.

Малфой гневно покачал головой, резко повернулся в пол-оборота и начертил пальцем на небольшой серой панели рядом с кнопками этажей крест. Лифт мгновенно замер.

— Что ты делаешь? — возмутилась Гермиона.

Он сложил руки в карманы и уставился на нее требовательным взглядом.

— Ты ему рассказала?

— Малфой, запусти лифт, пожалуйста, — занервничала Грейнджер. Она попыталась пробраться к панели, но Драко преградил ей путь. — Знаешь, что могут подумать о двух молодых людях, по личной инициативе застрявших в лифте?

Он в последний раз оттолкнул ее руку, стремящуюся приблизиться к кнопкам, и встал прямо напротив Гермионы, не сводя с нее прищурившихся глаз.

— Тебе же нет дела до общественного мнения, Грейнджер. Не заговаривай мне зубы.

Гермиона побежденно подняла руки.

— Ну что ты хочешь знать?

— Что именно ты ему рассказала?

— Все, но без подробностей.

— Когда?

Гермиона свела брови у переносицы.

— Три дня назад.

— Почему я ничего об этом не знаю?! — раздраженно прошипел Малфой.

— Да зачем? — поинтересовалась Гермиона, смело встречая его взгляд. — Астория вон вообще ни о чем не догадывается и живет себе припеваючи. Меньше знаешь…

— Грейнджер!

— Не повышай на меня голос! — отвечала она, сжав кулаки. — И запусти чертов лифт!

Скрипя зубами, Малфой сделал шаг в сторону. Гермиона тут же нарисовала пальцем «галку» на серой панели и отошла в противоположную от Драко половину кабины. Лифт мягко дернулся и пришел в движение.

* * *

Джо отложила законченное письмо и теперь сканировала взглядом сидящую напротив Гермиону, которая смотрела на документ в своих руках, но явно не расчеты занимали ее мысли.

— Девушки! — крикнула Лили, распахивая дверь их кабинета с загадочной улыбкой на лице. — У меня хорошая новость! Но для начала: как ваши дела?

— Замечательно, — ответила Джо. — Тебе идет это платье. Новое?

Лили покрасовалась перед Джоанной.

— Да. Правда нравится?

— Правда, правда.

Лили повернулась за одобрением к Гермионе. Та смотрела на девушку так, словно прилагала все усилия, чтобы вспомнить, кто перед ней. Встрепенувшись, Грейнджер натянуто улыбнулась:

— Замечательное платье.

Обладательница замечательного платья незаметно послала Джоанне вопросительный взгляд. Прикстли пожала плечами.

— Но мне все равно придется приобрести сегодня вечером еще одно, — продолжила Лили, усевшись на край стола Джо.

Джоанна вопросительно приподняла бровь.

— А дело все в том, дорогие мои, — эффектно растягивала слова Лили, — что завтра у нас презентация проектов перед большим количеством дяденек… которые обладают огромными счетами в Гринготтсе!

Даже Гермиона подняла голову и попыталась уловить оттенок шутки в выражении лица коллеги, но та только сложила руки на груди, довольная произведенным впечатлением.

— Роскоз даже решил, что нашего кафе будет недостаточно, и завтрашний вечер мы проведем в фантастическом ресторане «Люмос». Начало — в шесть. Информирую вас, что девушки приглашены с кавалерами и супругами. Ну, и то же самое для мужчин: подруги и жены.

— Уже завтра? — придя в себя, выдавила Джо.

Лили кивнула:

— У нас же давно все готово, остались только мелочи.

— Все равно… — прошептала Гермиона.

— О Мерлин! — нетерпеливо закатила глаза Лили. — И с кем я работаю?! Потратьте десять минут на пергаменты и займитесь платьями и костюмами для парней. Мистер Роскоз, как всегда, почти все возьмет на себя.

— Так нельзя, — настойчиво заметила Гермиона.

Лили уперла руки в бока и поинтересовалась:

— Мисс Грейнджер, неужели вы думаете, что все это я придумала сама?

Гермиона, слегка замешкавшись, пожала плечами.

— Конечно нет! — воскликнула Лили. — Я передаю вам точную информацию, полученную мною, в свою очередь, от некоего мистера Роскоза, — и продолжила спокойнее, заметив направленные на нее скептические взгляды: — Положа руку на сердце: поступил приказ подготовить и взять с собой в ресторан всю документацию, все расчеты и самые смелые идеи, которые рассматривались на совещаниях. Всё! Не забудьте также свои пустые желудки, очаровательные улыбки и желание всемагического благополучия.

Наступило продолжительное молчание, затем Джо все еще неуверенно произнесла:

— Ну ладно, мы все поняли.

— Наконец-то, — улыбнулась Лили. — Серьезно, не волнуйтесь. Мистер Роскоз умеет делать свою работу, а мы подыграем — без каких-либо особых усилий.

Она поднялась, прошла к выходу и, махнув на прощанье, скрылась за дверью. Гермиона и Джоанна посмотрели друг на друга и глубоко вздохнули.

* * *

Гермиона открыла книжечку со счетом и, взглянув на цифры, сложила галлеоны в кожаный кармашек.

Пятнадцать минут назад они с Джо обедали, но та вдруг замерла с кусочком куриного мяса на вилке, застывшей у самого рта. «Я потеряла расчеты на питомник для кошек еще неделю назад, — сказала тогда Джоанна, выпучив глаза. — А если они не найдутся?» И она вскочила с места, оставив недоеденную курицу и почти наугад бросив галлеоны на стол.

Грейнджер подошла к лифту и нажала на кнопку. Ей ужасно хотелось, чтобы кабинка приехала как можно скорее или чтобы у нее тоже потерялись какие-нибудь расчеты — потому что с каждой паузой в действиях ее мучила мысль о предстоящем разговоре с Роном. «Если он решит пока остаться, мне, должно быть, следует пойти на завтрашнее мероприятие с ним», — думала Гермиона. И все это если не повергало в панику, то, по крайней мере, вселяло в Гермиону серьезное беспокойство.

Чтобы отвлечься, она огляделась по сторонам. У белых кожаных диванчиков Грейнджер заметила мистера Роскоза. Тот только что закончил разговор с каким-то волшебником с длинной бородой, пожал ему руку и теперь шел к лифту.

— О, Гермиона! — воскликнул шеф, приблизившись, и открыл черную папку с пергаментами, которая была у него в руках. — У меня к вам срочная просьба.

— Мистер Роскоз, я как раз хотела у вас кое-что уточнить насчет…

— Подержите, — он протянул ей пару документов.

Гермиона послушно замолкла и, когда Роскоз открыл дверцы приехавшего лифта, вошла в кабинку за ним.

— Очень тороплюсь, надо еще связаться с одним важным человеком по каминной сети, — виновато пояснил он. — О, вот это, — Роскоз указал на документы в руках Гермионы, — нужно срочно передать Малфою, а мне сейчас некогда.

«Ну почему где работа Малфоя — там я?» — подумала Гермиона, раздосадованная несправедливостью мира. И лишь когда подняла глаза и увидела перед собой искренне удивленные глаза начальника, поняла, что сказала это вслух.

— По правде говоря, — заговорщически прошептал Генри, наблюдая, как стремительно Грейнджер краснеет, — почти все сотрудники «Ливинга», как это сказать… отторгнуты легкой социопатией Драко. Но у вас с ним, кажется, неплохие отношения.

«А, ну конечно. Куда уж лучше», — подумала Гермиона, на сей раз точно про себя.

Роскоз не дождался ответа и, ободряюще улыбнувшись ей, вышел на этаже, который сотрудники часто называли просто «камином». Грейнджер нажала на кнопку, чтобы проехать выше. Количество проблем прибавлялось как по мановению чьей-то волшебной палочки.

* * *

Пережив за свою жизнь несколько волнительных, бросающих в дрожь моментов, Гермиона теперь отчетливо понимала: если тянуть и пытаться успокоиться, будет только хуже. Так что она даже не стояла перед дверью кабинета Малфоя, а сразу надавила на ручку двери и зашла.

Драко сидел за своим рабочим столом, на котором было разложено с десяток пергаментов, и что-то писал. Когда на пороге появилась Грейнджер, он лишь мимолетно взглянул на нее и еле заметно приподнял бровь. Она приблизилась к столу, положила документы и холодно бросила:

— Это от Роскоза.

Гермиона повернулась, чтобы уйти, но Малфой произнес:

— Грейнджер, раз уж ты тут, подай с того шкафа пачку новых перьев.

Гермиона хотела уже резко отказать ему в такой глупой и, что самое ужасное — безобидной просьбе, но решила поступить по-другому. Она взяла перья и повернулась обратно, чтобы отдать их и молча уйти, не разжигая конфликта.

Однако пора бы привыкнуть: именно Малфой решает, что делать тому или другому человеку, если тот находится в поле его зрения. За столом Драко не оказалось. Он бесшумно закрыл дверь и теперь стоял, прислонившись к ней спиной и перекрыв Гермионе все пути к отступлению, кроме окна.

— Я дала тебе перья, можешь меня выпустить, — спокойным тоном заметила она.

Малфой не желал принимать правила ее слишком простой игры.

— Чего ты добиваешься?

— Что ты имеешь в виду?

— Хочешь, чтобы я ей рассказал об одной-единственной ночи с тобой и сломал жизнь себе и, возможно, даже тебе?

Гермиона стойко держалась под жестким взглядом Драко и отвечала ему таким же.

— Мне от тебя ничего уже не нужно, Малфой.

— Да? — переспросил он с наигранным изумлением. — Тогда, будь добра, веди себя…

— Я лишь до сих пор хочу, — продолжала Гермиона, не слушая его, — чтобы впредь нас связывало как можно меньше. А теперь отойди.

Малфой не сдвинулся ни на миллиметр; его челюсть напряглась.

— Мы уже несколько раз пытались игнорировать друг друга, — зло бросил он. — И пока все безуспешно.

— Когда-нибудь мы должны просто довести это до конца.

— И где, по-твоему, этот конец? — спросил он требовательно.

Гермиона немного помолчала. Она смотрела на Малфоя, сосредоточенно щурясь.

— В гробу, — и сделала несколько стремительных шагов вперед, явно собираясь уходить.

Но Драко вытянул руку, остановив ее, и поразился:

— Ого, какие колючки выпускает мисс Грейнджер!

— Конечно! — тут же отреагировала Гермиона, начиная паниковать из-за невозможности уйти. — Я же не полигамный самец, который горит желанием иметь, кроме дорогой жены, еще целый гарем готовых на все женщин!

Выражение лица Малфоя стало еще злее, и он склонил голову. Однако Гермионе надоела эта безвыходная во всех смыслах ситуация, и она незаметно взмахнула волшебной палочкой. Драко вдруг перестал чувствовать пол под ногами и резко отлетел в сторону.

— Грейнджер! — возмутился он. Малфой попытался отряхнуть мантию и с трудом поднялся на ноги.

Гермиона торопливо подошла к двери и открыла ее.

— Придется Уизли попотеть, чтобы среди отцовских курток отыскать для завтрашнего ужина приличный костюм, да, Грейнджер? — крикнул Малфой ей в спину.

Она остановилась и обернулась, гневно сверкая глазами.

— Не волнуйся, для такого случая у него имеется очень даже приличная парадная мантия аврора. Помнится, сам Драко Малфой так ее и не добился.

Гермиона быстрым, решительным шагом направилась прочь по коридору.

Малфой, если бы такое было законно, убил бы ее взглядом. Он изо всех сил сжал кулаки, и скорее задетая за живое гордость, чем сам Драко, нещадно хлопнула дверью.

* * *

Когда Гермиона зашла в дом, в гостиной уже горел свет. Ох, как давно она не волновалась так сильно перед встречей с Роном!

Он сидел на диване и сосредоточенно читал газету, скрестив ноги. Гермиона аккуратно, боясь сделать даже шумный вдох или выдох, прошла и присела на край кресла.

— Привет.

Рон посмотрел на нее и принялся складывать газету.

— Привет.

Гермиона не знала, сможет ли еще что-нибудь произнести, поэтому просто молчала, уставившись на свои руки.

— Как дела на работе? — поинтересовался Уизли.

— Хорошо, — отозвалась она, кивая. — Очень даже хорошо. Растем на глазах…

— Понятно.

— А у тебя? — поспешила узнать Гермиона. — Ты уже был на работе?

— Да. Отработал два дня. Все нормально.

Гермиона снова закивала. И опять наступило молчание. Затем Рон вдруг спросил:

— Ты переставила наши фотографии?

— Нет, — удивленно отреагировала Грейнджер.

— Мне казалось, они стояли на полке справа…

— Я ничего не трогала.

— Ладно.

— Рон?..

Он повернул лицо к Гермионе.

— Значит, ты останешься?

Рон тяжело вздохнул и неуверенно придвинулся к ней.

— Да… Знаешь, я подумал, что мы можем попробовать сохранить хоть что-то между нами.

«Хоть что-то?..»

— Да, наверное, ты прав.

Теперь на свои руки уставился Рон. Гермиона сжала пальцами обивку кресла и выдохнула:

— Прости.

Рон ничего не ответил. Они сидели так несколько минут, показавшихся невыносимо долгими, слушая биение своих сердец и пытаясь придумать, как разрядить обстановку. Часы пробили десять.

— Гермиона, я могу пойти спать? — нарушил тишину голос Рона. — У меня был довольно тяжелый день.

— Конечно, — торопливо ответила она, а про себя подумала: «Дементор, у нас ведь одна кровать на двоих!» Вряд ли это был удачный момент для того, чтобы предложить Рону переночевать на диване. Даже самой спать в гостиной — не лучший выход.

Благо некогда проявившаяся наблюдательность Уизли ныне дремала, и он не заметил, как Гермиона запаниковала. Он встал и направился в спальню. Грейнджер продолжала сидеть, нервно теребя пальцы в попытке подобрать себе занятие, чтобы лечь как можно позже. Может, поискать в шкафах что-нибудь, что можно накинуть на плечи поверх того платья?.. И тут она кое-что вспомнила.

— Рон! — воскликнула Гермиона и вскочила, как будто должна была его догнать. Он обернулся. — У тебя ведь есть костюм? Брюки, рубашка и пиджак?

Рон нахмурился.

— Ну да. Тот, в котором я был на дне рождения Флер.

— Точно, — с облегчением прошептала Гермиона на выдохе. — Хорошо.

— Но зачем?

Грейнджер подняла на него глаза и ответила, внимательно следя за реакцией:

— У нас завтра вечером открытый ужин в ресторане. Пойдешь со мной?

Рон, продолжая хмуриться, слабо кивнул:

— Ладно.