Приключения принцессы и головореза (гет)

Запах сушеных трав зачаровывал и не позволял думать о посторонних вещах, однако Фриста, подняв голову, сразу же позабыла о сенокосе и сборе урожая. Дело в том, что она увидела в нескольких сотнях метров от них процессию из четырех путников в черном. И эта самая процессия мгновенно приковала все ее внимание.

Четверка могла похвастаться прекрасными объезженными конями и необъяснимой аурой загадочной торжественности, витавшей вокруг них. Первыми ехали парень и девушка, насколько было видно, весьма приятной наружности, на вороном и белом конях. Парень был темноволосым, и тело его по большей части скрывал черный плащ, а волосы девушки имели каштановый цвет и спускались на плечи такой густой длинной копной, что под ними толком не было видно такого же плаща, как у ее спутника. Следом за ними, почти не отставая, гнали лошадей рыжеволосый парень в вышеупомянутом плаще на гнедом жеребце и девушка с пепельными блинными волосами, заплетенными сверху в какую-то красивую прическу. Она могла похвастаться серой в яблоках кобылой.

Отец Фристы, тоже отвлекшись от работы, с интересом уставился на все приближающихся путников, а потом негромко приказал дочери:

— Иди и узнай, что им нужно! — девушка же, казалось, только этого приказа и ждала — она моментально сорвалась с места, направляясь к процессии, вытирая вспотевшие ладони о серый фартук и теряя на бегу башмаки. Сейчас она жутко жалела о том, в каком сейчас неприглядном виде.

Когда она приблизилась к путникам, заставляя их остановиться, то, уперев руки в колени и желая сначала отдышаться, получила прекрасную возможность рассмотреть незнакомцев получше. После этого осмотра у нее нашелся только один термин, которым можно было охарактеризовать их: прекрасные.

Темноволосый юноша был еще и темноглазым. У него была неожиданно бледная для простого путника кожа, высокие скулы и тонкий нос, да и сама привычка держаться несколько высокомерно выдавала в нем несомненно благородную кровь. То же можно было сказать и о девушке. Правда, она выглядела несколько более дружелюбно, однако в жестах все-таки проскальзывало высокомерие и полная уверенность в своих силах. Она была немного более смуглой, но кожа ее тоже была светлая, однако не отличалась особой бледностью, каштановые волосы вились крупными кольцами и обрамляли идеальной овальной формы личико, на котором весьма кстати «поселились» маленький носик, чуть пухлые губы цвета недозревшей вишни и большие серые искрящиеся глаза. Вот такими и должны быть принцессы...

Оставшиеся чуть позади, так сказать, на почтительном отдалении еще двое путников не были удостоены особого внимания Фристы, она только отметила, что они не такие красивые все же, как их друзья, и не такие странные.

— Добрый день! — обратилась девушка к процессии, однако обращаясь в большей мере к заинтересовавшему ее темноволосому незнакомцу.

Тот только промолчал, предоставляя все разговоры своей спутнице.

— Добрый, — пространно отозвалась «принцесса». — Ты что-то хотела?

— Хотела узнать, не могу ли чем-то вам помочь? — Фристу очень оскорбило то, что красавец ею пренебрег, но она постаралась держать себя в руках. В конце концов, она же даже не одета подобающим образом, так что...

С другой стороны, расчетливо пронеслось в голове, и их одежда не особенно яркая. Вон, девушка в обычной рубашке, кажется, даже мужской, в темных штанах и коричневых мягких сапогах, а из-под плаща ее спутника виден черный колет и носит он почти такие же штаны, только обувь немного фасонами различается. Да и спутники их тоже не могут ничем похвастать. Правда, красоту не спрячешь...

— А что ты можешь предложить нам? — тон у незнакомки был тоже вполне дружелюбный, даже мягкий, однако и в нем чувствовалось что-то необъяснимое.

— Ночлег и ужин! — моментально отозвалась Фриста, ведь ответ был давно готов. — Мои родители держат маленькую гостиницу, и я могла бы проводить вас.

— Ну, что ж... — девушка с юношей переглянулись. — Веди.

— Хорошо... — крестьянская девушка на секунду замолкла. — Только сначала я бы хотела узнать ваши имена. Я вот Фриста.

Путники снова переглянулись, и по вишневым губам незнакомки змеей проползла улыбка.

— Я — Кьера, — представилась она, — этого молчуна, — она кивнула на темноволосого парня, губы которого в еще более тонкую нить, — зовут Келе, а позади нас Леон и Луна. А теперь идем!

Фриста, кивнув, повернулась к ним спиной и широко зашагала по ухабистой дороге, указывая путь. По дороге она расслышала несколько обрывочных фраз, которые воспринимала с большим интересом, кое-что принимая к сведению. Конечно, это были всего лишь ее догадки, но девушка не сомневалась в достоверности своих суждений.

— Чур, я сплю с тобой! — услышала игривый голосок Кьеры.

— Как хочешь, — пренебрежительно отозвался Келе, однако Фриста, находящаяся к ним довольно близко, заметила, как исчезли жестокие складки в уголках его тонких губ. Кьера без колебаний взъерошила его волосы и засмеялась, когда он, перехватив ее руку, держал ее чуть больше положенного.

— Вредина!

— Ага, я знаю.

После нескольких минут воцарившегося молчания, полного негромкого шепота Леона и Луны, и пения птиц, Кьера тихо позвала:

— Келе?

— Чего?

— А я, правда, могу спать с тобой?

— Ты же делала это в последние дни? — ухмыльнулся темноволосый юноша, — да и потом, иначе ты просто загрызешь бедную девушку, засмотревшуюся на меня! — в его голосе отчетливо проскользнула издевка, и его сероглазая спутница оскорбленно фыркнула.

— Вот как? Тогда сам от своих влюбленных крестьянок избавляйся! — она отдернула только протянутую руку, досадуя, злясь и совершенно не скрывая своего сейчас открытого презрения к Фристе.

«У всех принцесс бзик. Она своих принцев постоянно ревнуют», — успокоила себя девушка, — «только эта Кьера вовсе не принцесса, а Келе — не принц!»

И тут же, словно в насмешку ее мыслям, упомянутая принцесса ядовито продолжила:

— Держу пари, она придет к тебе! — и пришпорила лошадь, теперь обгоняя Фристу и уже не желая на нее смотреть.

Когда они дошли до гостиницы, стоявшей почти на самом краю села, в небе уже ярко разгорелся закат, и Фристе почему-то показалось, что волосы Кьеры как-то странно преломляют свет вокруг себя, создавая над ее головой некий ореол. Впрочем, это могло ей всего лишь показаться.

Когда процессия уже поднималась по лестнице на второй этаж — к жилым комнатам — расправившись с лошадьми и вещами, Фристу, сопровождающую их, догнала та девушка по имени Луна, на которую сначала дочка хозяев и внимания особого не обратила. Она действительно была пепельноволосой и синеглазой, а все остальное от девушки скрыл черный плащ. Луна слегка коснулась руки Фристы и негромко, но настойчиво посоветовала ей:

— Ты лучше от Келе держись подальше.

— Это еще почему? — фыркнула девушка, однако не особенно уверенно. Тон у Луны был не навязчивым, но предупреждающим. Нет, это была не угроза, отнюдь.

— Потому, — только и отозвалась та, — просто прими к сведению.

Она говорила даже с каким-то сочувствием. Фристе стало немного не по себе. Что же может сделать эта с виду такая дружелюбная девушка?

Хозяйская дочка снова фыркнула и пошла вперед. Кажется, никто ничего не заметил. Вот и хорошо. Только в спину ей негромко прозвучало всего два слова:

— Не смей.

Она вздрогнула и почти взбежала по лестнице вверх, опережая гостей. Почему-то Фриста была уверена, что они займут только две из пяти комнат, но Кьера взяла отдельную и первая скрылась за дверью с высокомерным фырканьем. Луна и Леон прошествовали в комнату, которая находилась ближе всего к лестнице, а Келе занял помещение между комнатой Кьеры и пустым номером.

Фриста вздохнула, поправила волосы и, отвязав грязный фартук, решительно направилась к двери темноволосого юноши, решив его немного утешить. Было в нем какое-то странное необъяснимое очарование, которое давало свои плоды, несмотря на столь отталкивающее поведение.

Она легонько постучала в дверь и услышала с той стороны насмешливое фырканье.

— Ты же у нас принцесса! Так заходи, чего стучишь?

И Фриста толкнула дверь.

***

Келе воззрился на нее с тщательно скрываемым удивлением и неприязнью, в отличие от удивления, нескрываемой.

— Чего тебе надо?

— Ну, ты же позволил войти! — беспомощно отозвалась Фриста, делая еще шаг в комнату.

Келе фыркнул, бросая на старое кресло свой черный плащ и снимая колет, такой же черный. Под ним еще была рубашка, но ее он пока решил оставить. Юноша плюхнулся на кровать и изучающе уставился на девушку.

Она была не дурна собой. Волосы цвета пшеничных колосьев спускались до плеч прямыми локонами, каре-зеленые глаза наблюдали за его реакцией, но несмотря на то, что она в этих краях родилась, кожа Фристы была не приспособлена к солнцу. Сейчас она была не персиковой, а какой-то красноватой, не особенно приятного болезненного оттенка. Да и запыленная одежда вкупе с откровенно... глупым взглядом не добавляла красоты. Кроме того, по сравнению с Кьерой она была какой-то бледной, как пятно выцветшей краски рядом со свежим мазком.

— Уходи, — наконец, коротко произнес Келе, вставая с кровати и направляясь к двери — ему нудна была ванная комната и он намеревался узнать у хозяйки, где она находится.

— Как это — уходи? — изумилась Фриста. — Ты меня сам впустил! И принцессой назвал!

Головорез вздохнул.

— Я не тебя имел в виду. Даже не думал, что ты сунешься сюда, так что пошла вон, — терпеливо, как душевнобольной, объяснил он девушке.

Та вспыхнула от обиды и гнева и выскочила из комнаты, комкая в руках грязный фартук. Келе вышел следом за ней и спустился по лестнице на первый этаж. Хозяйку он почти сразу заметил за дверью, которая, по его предположениям, вела на кухню. Она была пухленькой розовощекой женщиной, вполне приятной на вид.

Келе постучал по косяку двери костяшкой согнутого указательного пальца и толкнул дверь.

— Добрый вечер, могу я узнать, где у вас ванная комната?

Женщина, а ее звали Лейя, засуетилась и принялась путано объяснять что-то, но потом махнула рукой и решила лично проводить гостя, а то еще заблудится.

Они прошли по довольно длинному узковатому коридору, пару раз повернув, сначала направо, а потом налево, и оказались в помещении вроде прихожей, из которой вели три двери. Первая — из которой они появились, и две боковые, которые, очевидно, и вели в ванные комнаты. Одна из них уже была занята.

— Полотенце вы можете достать в самом верхнем ящике шкафа! — сообщила хозяйка. — Надеюсь, дорогу назад вы найдете! — она с улыбкой хлопнула Келе по плечу и, окинув одобрительным взглядом, удалилась обратно в свою обитель.

***

Кьера валялась на кровати, уткнувшись носом в тощую, но приятно пахнущую подушку. Волосы у нее еще не до конца высохли, да грубо говоря, совсем не высохли, и рассыпались по спине тяжелыми темными прядями.

Она изредка зевала, все еще не в силах уснуть, и косо посматривала на дверь. За стенкой, где в комнате поселились Луна и Леон, было тихо. Видимо, они уже отдыхали. Принцесса завистливо вздохнула и покачала головой. Она прекрасно знала, что Келе сюда за ней не придет, потому снова уткнулась в подушку носом и постаралась уснуть. Надевать какую-либо домашнюю одежду девушка не стала и просто взяла чистые штаны и рубашку.

Она уже начинала засыпать, когда сквозь пелену услышала, как дверь все-таки хлопнула. Кто-то стремительно приблизился к кровати и подхватил ее на руки, перекидывая через плечо, как мешок с картошкой и забирая с собой еще подушку. В нос ударил знакомый запах, который принцессу тут же разбудил. Келе хлопнул дверью и направился в свою комнату, запирая за собой дверь и широко зевая.

— И чего ты делаешь? — сварливо-сонно поинтересовалась девушка, поднимая голову и пытаясь под таким углом посмотреть в лицо своего черного рыцаря.

— Мне холодно стало! — ухмыльнулся юноша, сваливая ее на кровать и падая рядом. — Решил погреться! — действительно, почему бы не смириться с неизбежным?

Кьера довольно фыркнула, подползая к нему и укладывая голову на плечо, а руку на грудь. Она снова закрыла глаза и устроилась поудобнее, чувствуя, как Келе крепко ее обнимает, прижимая к своему боку.

***

Просыпаться было приятно. Кьера потянулась и широко зевнула, открывая один глаз и дожидаясь, пока «проснется» другой. Келе уже не спал и задумчиво рассматривал сеть трещинок в штукатурке на потолке.

За окном еще только занимался рассвет и даже ко второму этажу клочьями поднимался густой белесый туман.

— В чем дело? — юноша моментально повернул голову и удивленно воззрился на девушку, заставляя ее мечтательно вздохнуть, на что только иронично закатил глаза.

— Да ни в чем, — улыбнулась принцесса, — ты просто такой взъерошенный и милый... Поцелуй меня!

— Еще чего, — фыркнул головорез, — спи давай! Рано.

— Тьфу, черт! — Кьера резко села на кровати и повернулась к парню, окидывая его сердитым взглядом. Тот даже глаз не отвел, только ответил ей не менее ласково и даже оскалился.

Принцесса поджала губы и вскочила на ноги, направившись к выходу из комнаты и не забыв выдернуть из-под головы юноши свою подушку, ибо одной ему было мало. Тот тут же вскочил и оказался рядом с ней, подушку отнимая и снова возвращаясь в постель, а заодно и принцессу с собой прихватывая.

— Подушку забрала, понимаешь... — глухо пробурчал, снова подминая ее под свой бок и укладывая голову на плечо. — Чем тебе плечо мое не нравится?

Кьера захохотала, совсем проснувшись, и, снова сев на кровати, мазнула Келе губами по щеке, дальше переходя на губы и заставляя его вздохнуть, сдаваясь.

— И где же ты, черт возьми, сидя в башне, научилась так целоваться? — проворчал он, все-таки поднимаясь и снова бросая невольный взгляд на окно. Уже рассвело, а он, кажется, стал только гуще. Келе непонимающе нахмурился.

— Что-то случилось?

— Да нет, просто туман какой-то странный...

— Это почему?

— Да утро все ближе, а он все гуще. Ладно, ерунда.

— А может, — закусила губу принцесса, — там какая-то тайна? А может, — она заискивающе улыбнулась, — нам погулять пойти, а?

— Нет, — односложно отозвался головорез.

— Ага, утро все ближе, а Келе все обычнее и обычнее, — резюмировала девушка и, хихикнув, скатилась под кровать от настигающей ее подушки. — Это больно вообще-то. Сегодня ты будешь делать мне массаж за такое кощунственное поведение с принцессой.

— Ты такая же принцесса, какой я принц, — вполне миролюбиво отозвался юноша, задумчиво ероша себе руками волосы и снова оглядываясь на окно. — И все-таки странно...

— А ты на принца очень даже похож! — ухмыльнулась Кьера. — Ну, пошли гулять! Гулять в предрассветной мгле! О, а эту строчку надо записать!

— Что угодно, только заткнись... — проворчал молодой человек, хватая ее за руку и поднимая с пола, а потом направляясь к двери. Принцесса вприпрыжку бросилась следом.

***

В гостинице было тихо, что показывало — они сейчас ее единственные бодрствующие посетители, а все остальные, включая хозяев, похоже, еще спят. И неудивительно.

Однако здесь в своих обычно логичных рассуждениях Келе допустил промах. Хозяева не спали. Точнее, хозяйка и ее дочь. Отец семейства, скорее всего, еще отдыхал. Выяснилось это после того, как Кьера подскочила к входной двери, горя желанием ее открыть и беспечно вырваться из дома навстречу загадкам.

— Не надо!

Келе обернулся и узрел перед собой выскочившую из-за угла Фристу. Девушка облегченно вздохнула, когда Кьера выпустила дверную ручку, но принцесса так и осталась стоять у двери.

— А в чем дело, собственно? — девушка скрестила руки на груди, выжидающе поглядывая на хозяйскую дочку.

— Да нельзя этого делать! — поспешно отозвалась та, — а то туман просочится в дом, и все мы станем утопленниками!

У Кьеры натурально отвисла челюсть. Вот в этот момент она совсем не была похожа на принцессу. Вот ни капельки!

— Да это потому, что у нас неподалеку от деревни озеро есть, — вздохнула Фриста, — в котором брат с сестрой утопились.

— А чего они утопились-то? — в отличие от любого другого человека, Келе сразу перешел к причинам и последствиям, не тратя времени на бесполезные суеверия.

— Да понимаете... — девчонка замялась, — просто они были... того... ну...

— Да говори ты уже! — оборвала надоевшее ей мычание Кьера.

— Да любили они друг друга! — густо покраснев, выпалила Фриста. — А родители их об этом узнали, ну, они и решили дочь в монастырь отправить, а сына в армию королевскую. А влюбленные об этом узнали — подслушали, наверное — и все... Утопились. С тех пор это озеро призракам принадлежит. Мертвым его зовут. Почти сто лет уж тут по полнолуниям туманище... И дверь никто не открывает, и не выходит, пока не рассеется он. А то они утащат в озеро к себе. У нас уже такое было!

Кьера и Келе понимающе переглянулись.

— Понятно.

Об этом действительно стоило подумать.