На краю Пунт (гет)

— О чем думаете, мой господин?

Дааха уже порядком раздражала подобная предупредительность и осторожные взгляды со стороны жены. Чтобы не сделать того, о чем будет жалеть, а в этом он и не сомневался, мечник держался разве что из упрямства.

В его семье перед отпрысками-мужчинами всегда стоял долг перед семьей, сначала – родительской, потом – собственной. Несмотря на то, что в большинстве родов главенствовала в семье женщина, у них во главе стола сидел отец. Когда он только встретил свою будущую жену, он, конечно, увидел в ней внутренний стержень, но эта сила духа столь умело прикрывалась ее добротой, нежностью, милой улыбкой… Но иной-то ему и не нужно. Умная – в этом не откажешь. Иначе стала бы позволять прятать себя за спину, защищать? А теперь и в этом отказ. Нет, поводов к окончательному разрыву не ищет. Просто ведет себя как подобает воину. Время пришло или мужа из меня не вышло? Да и мало того, что не защитил, так еще и меч проворонил…

— Не о том думаешь, муж мой. Себек враг твой, но не ведаешь как его победить. Ты во многом стал неуверен: в своих возможностях, в нужности мне. Винишься во многом, пусть и сам себе. В этом не только твои ошибки, но и мои. Рядом с тобой мне хочется быть слабее. Но пока я знаю больше и чтобы быть полезной, я должна держаться. Да и твои сомнения в себе… Мне этого не нужно. Я желаю быть с тобой не потому, что ты должен заботиться, обеспечивать, любить. Мне из самых эгоистичных соображений хотелось бы, чтобы ты был моим просто так. Ты меня понимаешь?

— Да, думаю, да. Но это тяжело.

— Но мы будем пытаться, и все получится. И я не собираюсь давать тебе поблажек, когда придет твой черед. Но я обещаю, если такое случится, задержать тебя в этом мире, чтобы проститься.

— Разве это не против правил?

— Я уже сказала, что я эгоистична. Могу же я сделать поправку на себя хотя бы в этом?

Сзади смущенно кашлянул Рар:

— Это, конечно, прекрасно, что вы готовы убить друг друга только попрощавшись, но что дальше?

— Дальше я попытаюсь исполнить свое обещание Тарот. А для этого мне необходим третий Страж.

— Почему их должна искать ты, хозяюшка? И почему третьего, если у тебя только один?

— Ты плохо слушал меня, меняла? Я знаю, где второй. Он редко при мне, но охраняет главное мое сокровище. Они слушают меня, потому что чувствуют мою Силу. Их породила смерть, как и каруд, и эта смерть имеет мое лицо. Подол Махи всегда обагрен чужой кровью и чуждая ей кровь наполняет их сердца. У нас одна магия.

— Быть Махой страшно?

— Нет. Это выше меня и страхов. Это часть меня. Я не смогу отказаться, не захочу.

— Тебе придется хоронить всех, кого ты знала.

— У меня был выбор: делать это самой или взять воспитанницу. Но нет гарантий, что она не станет такой как Нуя. Чтобы воспитать дитя с нужным видением мира и справедливости, нужно растить его не давая наблюдать за теми, кто в нем живет. Но тогда в ребенке умрет главное движущее свойство каруды – любопытство.

— Не полюбопытствует ли тогда моя госпожа, почему какой-то мар стоит на нашем пути? Судя по всему, нападать он не собирается, — улыбнулся жене Даах.

В нескольких десятках локтей (1) от них, скрываясь от Лелейло в тени обломка скалы, лежал мар. При приближении к нему путников, он встал, подбирая под себя переднюю лапу и тяжело дыша. По сравнению с Черным, у него были более длинные лапы, а живот почти приставал к позвонкам. Короткая жесткая шерсть переходила от молочного до светло-коричневого цвета, а по хребту шла более темная полоса. На скулах у него находился рисунок, по очертанию напоминавший глаза.

— А! вот ты где! Я-то уже и правда думала искать. Выжить-то нам теперь полдела, а вот вылечить…

— ОН ВЕЛЕЛ ПЕРЕДАТЬ, ЧТО ПОХОРОНИШЬ ВСЕХ, НО НЕ СПАСЕШЬСЯ!

— Да я разве против, Страж, это моя работа, — каруда мягко улыбнулась и пожала плечами.

Да, это был совсем не такой зверь, как Фен-Риир. Он даже не лаял по слогам, а проговаривал старательно все буквы, хоть и медленно. Звуки, исходящие из его глотки были утробные, взрыкивающие.

— Как твое имя, Страж?

— ГАРМР (2), ГОСПОЖА.

— Красный волк, охраняющий вход в Мертвый Кряж, не смотря на некоторую свою подвластность Себеку. Что ты хочешь?

— МОЮ ПАМЯТЬ.

— Что ты помнишь о прошлом?

— МОРЕ, ТЕНИ, БЕЗ ЛИЦ И ИМЕН. ДЭВУ В КРАСНОМ. ПО-РАЗНОМУ: СМЕЕТСЯ, НЕСЕТ КУВШИН… ГЛАЗА РАСКОСЫЕ. ВАЖНАЯ МНЕ, МОЯ…

— Мало. Слишком долго ты слит со Стражем. Но и не попытаться нельзя… Обещай мне слушаться во всем. Приступим, как доберемся.

— Почему не сейчас? – спросил Рар.

— Таким на дороге не занимаются, друг мой. Да и затянется это. Ну, Страж, согласен?

Красный волк лег на передние лапы и уткнулся носом в землю.

— Встань. На коленях много не наслужишь.

— ДЕВА ОЗЕРА ЖДЕТ ВАС, ВЕЛИКАЯ.

— Тогда веди.

Гармр развернулся и побежал впереди, изредка оглядываясь посмотреть – не отстали ли ведомые. Через пару лиг они пересекли невидимую границу, кожей почувствовав тепло. Сразу после границы пространство начало меняться. Путники шли, но будто оставались на месте. Пейзаж долго оставался недвижимым, но стоило только моргнуть, как сменялся на иной.

— Что происходит, — нахмурился Даах.

— Вариант перехода. Главное не останавливаться. Если кто попытается напасть, то при переходе границы заплутают, не дойдут до Мертвого Сердца.

— Что за сердце? – покосился на дэву Рар.

— Озеро, к которому идем.

Холмы вокруг них истаяли, словно мираж, сменившись сосновым лесом. Дорога, по которой они двигались, расширилась и, сквозь просветы между деревьями, путники увидели озеро, освященные Дагарат. Черные воды его действительно отражали окружающее пространство как зеркало. Его гладь была недвижима ни ветром, ни подводными течениями, и эту ровность нарушали лишь небольшие кочки с цветами. При приближении к озеру, эти бугорки пришли в движение и устремились к берегу. Каруда глубоко вздохнула и чуть сжала бока волка, чтобы он двинулся дальше.

_____

(1) Локоть — единица измерения длины, не имеющая определённого значения и примерно соответствующая расстоянию от локтевого сустава до конца вытянутого среднего пальца руки. Равнялась половине английского ярда. В переводе в сантиметры, равнялся в пределах 40-55см.

(2) Гармр = Гарм (др.-сканд. Garmr) — в германо-скандинавской мифологии огромный четырёхглазый пёс, охранявший Хельхейм, мир мёртвых, хтоническое чудовище. Гарм — крупнейший из псов (кроме Фенрира). Вой Гарма будет одним из признаков начала Рагнарёка. Во время Рагнарёка Гарм вырвется на свободу и в этой битве он загрызёт бога Тюра, но и сам погибнет. В некоторых интерпретациях мифов образ Гарма смешивается с образом Фенрира.