Термы Нерона (джен)

Раздражение как рукой сняло. Не смея верить услышанному, чтобы зря не тешить себя тщетной надеждой, он вопросительно уставился на Туллию.

“Вот дает. Молодец. И как ей это удалось?”

Тут же навалились сомнения.

“Преступник — сенатор… Каким образом его можно привлечь к суду?”

Он вспомнил о Фении Руфе, начальнике императорской гвардии.

“Обращусь к нему. Вдруг поможет? ”

И тихо поинтересовался:

— Кто?

— Пойдем, — Туллия схватила за руку и потащила за собой. — Найдем Гемина и окончательно все выясним. А по дороге я тебе все расскажу.

Они быстро пошли обратно, вернулись в раздевальню и через нее прошли в соседнее помещение, ведущее к дорогим купальням. Фабий в нетерпении передернул плечами.

— Говори же!

— У любого преступления должен иметься мотив…

— Я знаю. Не тяни!

— Какой, по-твоему, он у каждого из трех отдыхавших в тот вечер сенаторов?

— Не знаю… Надо лучше узнать про них. Ты же сказала, что догадалась, кто убийца?

— Только предполагаю, — она на мгновение замолчала, замедлила шаг и отпустила руку Фабия. — Я думаю — либо Гней Попликола, либо Руф Клеменс. Или оба вместе. Последнее мне кажется наиболее вероятным.

“Так, интересно…”

— И отчего ты так решила? — полюбопытствовал он.

Туллия улыбнулась:

— Что ты про них знаешь? — Фабий помотал головой и дочка Цинны продолжила. — Они компаньоны, крупные землевладельцы, владеют несколькими торговыми судами, парочкой заводов неподалеку от Медиоланума на севере Италии.

— Ты с ними знакома? — съязвил Фабий, потрясенный услышанным.

— Мой отец в прошлом году подрабатывал помощником одного адвоката. Тот вел защиту своего клиента против этих двоих. Я ему помогала, поэтому хорошенько изучила их биографию, выяснила буквально все.

Они почти дошли до нужных им помещений. Туллия неожиданно остановилась.

— Давай, договорю, а после пойдем искать Гемина.

Фабий кивнул. Переведя дух, дочка Цинны продолжила:

— Примерно три года назад случился громкий процесс. Ты не интересуешься такими делами, поэтому не слышал. Эти двое подали в суд на, догадайся кого?

— Петрония Вера?

— Именно! Они обвинили его в том, что тот незаконно лишил их крупных земельных владений в Южной Италии. Если вкратце, то суть дела в следующем. Ты знаешь, что такое “общественное поле”?

— Участки земли, принадлежащие общине. Отобраны у покоренных городов и превращены в государственную собственность. Сейчас таких участков почти не осталось. К чему ты спрашиваешь?

— А к тому, что Попликола и Клеменс владели обширными поместьями. Петроний Вер заявил, что эти участки общественные, а они всего лишь арендаторы и добился у императора постановления вернуть их государству. По закону Нерон имел право так поступить. Хотя, по правде сказать, никто со времен консульства Юлия Цезаря не трогал хозяев этих участков. Поверь мне, это очень трудный и запутанный вопрос, еще более усложнившийся за давностью времен. Об общественных землях все давно забыли, считая все в Италии частным. Загвоздка для Петрония Вера оказалась в том, что Попликола с Клеменсом утверждали, будто их имения давно никакие не общественные, а выкуплены их предками в правление божественного Августа. Только…

— Только?.. — повторил Фабий.

— При проверке документов на владение договора Попликолы и Клеменса признали недействительными. Те тогда сослались на копии, хранящиеся в государственном архиве, только они странным образом бесследно исчезли. Поговаривали, что потеряны и якобы специально... А может, их никогда и не существовало. Так или иначе, Попликола с Клеменсом лишились своих земель, которые через некоторое время император передал Петронию Веру.

— Вот и мотив, — Фабий радостно щелкнул пальцами. — Ты действительно молодец!

— Знаю, — улыбнулась Туллия. — Слушай дальше, я еще не закончила. В ответ пострадавшие подали на Петрония Вера в суд. Напирали на то, что тот все подстроил специально, пользуясь покровительством Нерона, будто проверяющая комиссия действовала нечестно и предвзято. И, правда, выглядело все очень подозрительно. Только один факт. Владения Петрония Вера соседствуют с отобранными землями, приятель Нерона засадил их виноградниками и постоянно жаловался, что с удовольствием бы расширился, только ему мешают несговорчивые соседи.

— И чем закончился суд?

— Они проиграли. После сильно скандалили, во всеуслышание обещали поквитаться со своим обидчиком. На того спустя некоторое время даже было совершено несколько нападений. Правда, причастность к ним Попликолы и Клеменса доказать не удалось.

— Они не успокоились и устроили еще одну попытку… Только тебе не кажется странным, что Попликола с Клеменсом так долго ждали?

— Месть не знает времени, — с серьезным лицом ответила Туллия. — К тому же, если бы они действовали слишком быстро, то навлекли на себя подозрение. А теперь о них никто не вспоминает.

Гемин отыскался в одной из просторных купален. Стоя на коленях возле бассейна, он, насвистывая веселую мелодию, тщательно натирал шерстяной тряпочкой блестевший в солнечных лучах пол. Услышав приближающиеся шаги, усердный работник выпрямился, поднялся и неестественно быстро повернулся. Худой, с пухлыми, огромными губами, оливкового цвета кожей, длиной шеей и короткими кучерявыми волосами, он был одет в светлую, тонкую тунику, подпоясанную узким, едва заметным поясом.

— Чего господа изволят? — Гемин подобострастно склонился в низком поклоне.

Фабий с Туллией быстро переглянулись. Фабий не спеша достал из кошелька серебряный сестерций, подкинув на ладони, девочка лучезарно улыбнулась, стрельнув глазами. Услужливый сотрудник жадным взглядом проследил за монетой, не обратив на кокетство дочки адвоката никакого внимания.

— Вы работали здесь вечером в апрельские календы? — строго спросил Фабий, в нетерпении теребя пальцами сестерций.

— Конечно, я тут каждый день, — взор неотрывно следил за серебряным кругляком.

— Помните вельмож, отдыхавших в восьмой и десятой?

— Разумеется, — задумавшись всего на мгновение, ответил Гемин. — Сенаторы… Обслуживать таких господ честь для меня.

— Тогда начнем с тех двоих, что находились в десятой.

— В смысле начнем? Вы устраиваете мне допрос? — сотрудник с волнением посмотрел на Фабия. — Я в чем-то виноват? Я всего лишь прислуживаю, я не отвечаю за действия клиентов.

— Какие действия? — деланно нахмурился Фабий.

— Измена… — тихо ответил Гемин. — С ними были женщины, но мне пришлось их привести. Я не мог отказаться…

— Тьфу! — выругался он и краем глаза взглянул на Туллию. — Я о другом. Расскажите, подробней именно о самих сенаторах. Ничего подозрительного не заметили?

— Подозрительного? Нет. Все было как обычно. Господа частенько у нас отдыхают, я хорошо запомнил их привычки.

— В тот день в соседней купальне произошло убийство…

— Ужасное событие. Я не стал заходить и смотреть. Да и возможности не представилось…

— А чем вы занимались?

— Прислуживал тем самым господам в десятой купальне. Они хорошо в тот вечер отдохнули. Большая собралась компания, все известные, уважаемые люди…

— Большая компания… — Фабий озадаченно почесал кончик носа.

— Они, что находились в купальне не вдвоем? — спросила Туллия.

— К ним присоединилось еще двое вельмож. Если не считать тех женщин…

Дочка адвоката поморщилась:

— Что они делали в момент убийства?

— Что за вопрос? — попытался возмутиться Гемин, но взглянув на сестерций, вздохнул и нехотя ответил. — Отдыхали…

— Из купальни не отлучались? — Фабий пристально глядел на него.

— Они бы не смогли… Уважаемые, извините меня, но по-другому не объяснишь, они очень хорошо отдохнули. С огромным трудом покинули термы и то только с помощью слуг. Вы же, надеюсь, не станете больше никому говорить про это? А то, боюсь, меня могут ждать неприятности…

Он несколько раз моргнул и состроил просительное выражение лица. Туллия, отвернулась, с силой сжав кулачки.

“Остается третий сенатор”, — напомнил себе Фабий, не давая впасть в отчаяние. Вспыхнувшая радостными красками надежда, испарилась, словно радуга в ненастную погоду.

— Хорошо, — выдавил он из себя. — Очень хорошо.

“Хотя, чего тут хорошего?”

— Что можете сказать про клиента из восьмого? — холодным, лишенным эмоций голосом произнесла дочка Цинны.

— Ничего…

— Как ничего? Подумайте хорошенько, — Фабий сделал вид, что прячет монету в карман.

— Простите, не заподозрите в обмане, — Гемин всплеснул руками. — Я своими глазами видел, как он шел к своей купальне, но вот только…

— Что только?

— Когда я хотел делать там уборку, то обнаружил все в идеальной чистоте. Пол сухим, кубки для вина чистыми, полотенца аккуратно сложенными, заказанная еда нетронутой. У меня создалось впечатление, что он туда не заходил. Хотя такое невозможно… Глупо отдать столько денег зря.

Фабий кинул ему монету. Тот ловко поймал и принялся благодарить.

— Странно, правда? — вновь оживилась Туллия, когда они пошли в сторону выхода.

— Ни то слово… — Отозвался Фабий, размышляя над рассказом Гемина. Немного помолчал и продолжил. — Более чем странно. Тут все понятно. Яснее ясного. Тот сенатор убил Петрония Вера. Только как доказать?

— Кольцо? — девочка подняла руку и пошевелила пальцами.

— Он, уверен, давно заказал новое. И каким образом мы подтвердим, что оно принадлежит ему?

— Не знаю… Просто мысли вслух.

— Тогда давай размышлять вместе. Марк Нерва… Случайно, не тот самый Марк Кокцей Нерва, являющийся советником Нерона?

— Предположим, что он, — согласилась Туллия. — Хотя необходимо проверить. Не припомню в сенате еще одного Марка Кокцея Нерву. Что мы о нем знаем?

— Особо ничего… — немного подумав, произнес Фабий. — Ему вроде чуть за тридцать, никаких должностей, кажется, ранее не занимал. Но могу и ошибаться.

— Маловато…

— У меня есть знакомый Фений Руф…

— Командир преторианцев? — присвистнула дочка адвоката. — Ты, видимо, хотел сказать, знакомый отца, хвастунишка.

— Ошибаешься, — он быстро рассказал про спасение статуи Персея. — Может, пойти и все ему рассказать?

— Не думаю, что он поможет, даже если захочет. У нас нет никаких доказательств. Мы почти ничего не знаем про этого человека. Например, какой мотивацией он руководствовался, решив убить Петрония Вера?

Фабий пожал плечами. Она продолжила:

— Для обвинения настолько влиятельной фигуры нам необходимо собрать очень веские улики, в противном случае мы только все испортим и ухудшим положение твоего отца. И моего, кстати, тоже.

Девочка быстро отвернулась, шмыгнув носом.

“Значит, придется заняться сбором информации ”.

Он посмотрел на Туллию. Та, сжав губы, угрюмо помалкивала. Они вышли на улицу и медленно побрели по пустой дорожке. Дойдя до конца парка, дочка адвоката остановилась.

— Думаю, на сегодня хватит. У меня нет сил на мозговую деятельность. Пойду, пройдусь по знакомым, вдруг сообщат про Нерву что-то интересное. И тебе советую, разузнать про него. — Она тяжело вздохнула и криво улыбнулась. — На самом деле мы уже близко, осталось самое сложное.

“Близко, то близко… Только и сложнее. Как самым обыкновенным детям распутать такое дело? А если за преступником стоит…” — он осекся, запретив себе даже думать о такой гипотезе.