С поправкой на нормальность (гет)

Я всегда думала, что нет ничего хуже, чем просыпаться от будильника. Но, кажется, я никогда еще так не ошибалась. Гораздо хуже просыпаться от боли во всем теле.

Еще не открыв глаз, я прокляла весь этот мир. Дышать было тяжело, левая рука не двигалась, во рту пересохло так, что язык приклеился к небу. Но больше всего меня мучила голова. Казалось, что кто-то ритмично без остановок бьет маленьким молоточком по затылку. От постоянной пульсации в мозгу начинало тошнить.

Я попыталась открыть глаза. Веки тоже разлипались мучительно больно, будто их обмазали клеем. Сначала правое, потом левое. Но удержать их открытыми мне не удалось. Словно налитые свинцом, веки сомкнулись обратно, позволив мне увидеть только совершенную яркую белизну, от которой заболело за глазами. Я судорожно начала перебирать варианты, где я могу находиться: рай, психушка, инопланетный корабль.

— В больнице ты, — совсем тихо раздался твой голос. — В реанимации. Попала под машину. Дышать трудно, потому что мешает кислородная маска, а еще сломанное ребро. Рука вывихнута, но ничего серьезного. А еще у тебя сотрясение мозга, но было бы что сотрясать.

«Хорошо, хорошо, только замолчи», — взмолилась я, ощущая, как от быстрой речи ускоряются удары молоточка в голове. Память, как мозаику, собирала осколки произошедшего: ссора с отцом, побег из дома, удар машины. И как только можно быть такой глупой?!

«Как ты узнал мои диагнозы? Или это предположения?» — все так же мысленно спросила я, снова расклеивая веки. На сей раз они не сомкнулись в ту же секунду, и я смогла оглядеть помещение. Стерильно чистая и раздражающе белая реанимация. По правую руку от меня стоят еще две кровати — одна пустая, а на другой женщина без сознания, но с ровным пульсом. Слева — окно в смотровую медсестры. Часы на стене говорят, что день в самом разгаре. Ты стоял над моей кроватью, слегка склонившись. Рыжеватые волосы завешивали лицо. Лучи света пронизывали тебя насквозь, а очертания фигуры, лица просматривались, будто сквозь дымку. Это лишало тебя всей той реальности, что была до этого. Теперь ты действительно был всего лишь призраком, фантомом воображения.

— Услышал, — пожал ты плечами, но тут же себя поправил: — Верней, ты услышала. Я же часть твоего подсознания. Поэтому могу улавливать информацию, пока ты спишь или без сознания. Это сродни изучению иностранных языков с помощью аудио-учебников. — Помолчав, ты тихо добавил: — Я рад, что с тобой все в порядке.

Я хотела было ответить тебе, наговорить кучу важных глупостей, но в реанимацию ворвалась молоденькая медсестра, весело защебетав о том, как она рада, что я пришла в себя. Реальный голос ударил по барабанным перепонкам, заставляя содрогнуться от боли в голове.

После нескольких уколов жить стало проще. Трубки от аппарата искусственного дыхания убрали. Вслед за медсестрой в реанимации появился врач — мужчина лет сорока с пышными седоватыми усами, но с черными, как смоль, волосами.

— Здравствуйте, Шейлина Софья, — добродушно пробасил он, просматривая свои записи. — Надеюсь, Вы выспались за сутки? Тааак. Все с Вами будет хорошо. Всего лишь небольшой вывих левой руки, трещина в ребре и сотрясение мозга. В больнице еще придется полежать, но из реанимации вас переведут уже, думаю, к вечеру. Или завтра утром, в крайнем случае. Вам крупно повезло, хочу заметить. Машина только слегка задела вас. Если бы не ее скорость, вы бы просто пару ушибов получили. С другой стороны, сделали бы вы еще пару шагов вперед, и я не уверен, что вы смогли бы выжить. Как Ваше самочувствие?

Я попыталась что-нибудь сказать, но смогла выдавить только какие-то нечленораздельные звуки, поэтому просто кивнула, надеясь, что меня поймут без слов. Я не могла сказать, что мне было плохо. Болела голова, ныли рука и ребро, но я понимала, что после автомобильной аварии, — это сущие пустяки, которые легко можно пережить.

— Это ничего, — засмеялся врач, услышав мое бульканье. — После наркоза бывает. Плюс, вы ничего не пили. Скоро отойдете. Ходить пока не стоит, но садиться можете уже сейчас, если силы позволяют. Только осторожно. Может голова сильно кружиться, тошнить. Это последствия сотрясения. Тогда лучше лягте обратно, попробуйте позже. Думаю, за день-два нормализуетесь. Но ни в коем случае не пытайтесь встать — можете потерять сознание. Пока отдыхайте, набирайтесь сил.

— Спасибо, — тихо прошептала я охрипшим голосом. Врач снова улыбнулся и вышел из реанимации. Медсестра еще немного побегала вокруг меня, делая уколы и давая воду, но потом тоже оставила меня одну. Казалось, что даже такое недолгое общение с людьми отобрало у меня все силы. Ритмичный молоточек еще стучал в голове, но уже не так назойливо. Я на минутку прикрыла глаза и не заметила, как отключилась.

Когда я засыпала, мне показалось, что кто-то погладил меня по волосам. Кожа покрылась мурашками, как от холода.