Магия сказок (гет)

«Да что ж такое!» — Гермиона поморщилась, она опять упала. Это уже становилось дурной привычкой.

Открыв глаза, ведьма осмотрелась. Комната была какой-то чудной. Поднявшись и отряхнув одежду, гриффиндорка повертела головой в поисках зеркала. Одежда на ней была очень старая, вся в заплатках и довольно невзрачная. На ногах опять была деревянная обувь. Очень хотелось оценить всю картину целиком, но зеркала в комнате не обнаружилось.

Гермиона ещё раз обвела взглядом помещение. Похоже, это и не комната вовсе, а, судя по всему, чердак. Помещение было маленькое и тёмное. Окно было всего одно, круглое и небольшое под самой крышей, так что света от него почти не было. В углу лежал матрас, рядом стоял ящик. На нём разместился подсвечник и что-то ещё. Больше ничего в коморке не было. Но, как ни странно, тут было уютно, и она чувствовала себя защищённой.

Подойдя к ящику, Гермиона обнаружила на нём маленькое зеркальце.

«Ну, хоть такое, — заглянув в него, она увидела белые волосы. — Мерлин всемогущий! Опять блондинка!» — на лице почему-то была сажа. Кажется, она уже знает, в какую сказку они попали.

— Золушка! — донеслось до неё откуда-то снизу.

«Да, Золушка, — Гермиона попыталась стереть со щеки сажу. — Интересно, а где и, главное, кто теперь Снейп и Малфой».

— Да куда ты запропастилась, дрянная девчонка?!

Гермиона поморщилась. Судя по топоту, на чердак поднимались. Кажется, пребывание в этой сказке для неё будет не слишком приятное.

Дверь распахнулась и в комнату втиснулась женщина.

«Видимо, это мачеха», — сделала вывод Гермиона, разглядывая гостью. Перед ней стояла запыхавшаяся женщина, довольно высокая и дородная, именно поэтому, заходя в комнату, в дверь она протискивалась боком. Выражение лица было недовольное и даже брезгливое.

— Почему ты здесь?! — Гермиона невольно съёжилась от крика. — От работы прячешься? А ну спускайся живо! Надо одеть и причесать девочек к завтраку. И сам завтрак надо ещё приготовить. Шевелись! — развернувшись и протиснувшись обратно в дверной проём, мачеха стала спускаться вниз по лестнице.

Вздохнув, Грейнджер отправилась за ней. Не хотелось бы тут надолго задерживаться. Иначе её тут уработают.

— Отправляйся сначала к Марианне, она уже встала. Когда поможешь ей собраться, пойдёшь к Элеонор. Её ещё нужно разбудить, она отказывается вставать. Одень их понаряднее. После завтрака мы едем в парк. Девочки на выданье, им нужно быть во всей красе.

— Хорошо, мама, — пробубнила Гермиона.

— Не смей меня так называть! Я терпела это при твоём отце. Но его давно уже нет. Я для тебя Корнелия. И хватит болтать, принимайся за работу, — с этими словами она исчезла за дверью одной из многочисленных комнат.

«И где их искать, этих девочек?!» — уныло подумала гриффиндорка.

Постояв пару секунд и здраво рассудив, что комнаты дочерей, скорее всего, будут рядом с мачехиной, Гермиона взялась за ручку первой рядом расположенной двери и толкнула её. В комнате обнаружилась девица, крутящаяся перед зеркалом.

— Почему так долго? — недовольно произнесла та, увидев девушку. — Я давно уже встала, а тебя нет. Подавай мне платье. И поживее.

— А сама взять не могла? — буркнула гриффиндорка.

— Что ты там сказала? — девица развернулась к ней и, уперев руки в бока, окинула её злым взглядом.

— Я говорю, хорошо выглядишь, — не моргнув, соврала она, хотя девушка была страшненькая.

— Шевелись! — снова прикрикнули на неё.

Подойдя к шкафу, Гермиона взяла первое попавшееся платье и протянула его сестричке. Та с непонимающим видом уставилась на девушку.

— Ты чего, головой, что ли, ударилась? Одень меня!

Вздохнув, Гермиона подошла к девушке и помогла одеться. Зашнуровав платье и отступив на шаг, гриффиндорка окинула её взглядом. Тощая, длинная, некрасивая девица в ужасном платье. Светлые волосы, похожие на солому, и черты лица, чем-то напоминающие лошадь, её не красили. Похоже, женихи в парке ей не светят.

— Ну, что стоишь? Причеши меня! — она уже успела усесться на пуфик перед зеркалом. — Хочу что-нибудь милое.

«Да вряд ли поможет», — вяло подумала Гермиона и принялась за дело.

Она, вообще-то, не специалист по причёскам, но руки как будто сами знали, что делать. И довольно скоро на голове девицы появилась страшно милая причёска. Судя по отсутствию криков, той нравилось.

« Ну и славно».

— Я есть хочу, — сестрица недовольно поджала губы.

— Я тоже, — машинально отозвалась Гермиона.

— Чего? — Марианна уставилась на неё через зеркало. — Ты сегодня какая-то дерзкая. Я пожалуюсь матери. Завтрак готов или нет?

— Нет. Мне ещё нужно твою сестру поднять.

— Так шевелись тогда. Чего стоишь-то?

Гермионе захотелось залепить чем-нибудь этой жерди между глаз. Но, усилием воли подавив свой порыв, она просто развернулась и вышла из комнаты.

«Ужасная девица. Вторая, поди, не лучше».

Подойдя к следующей двери и повернув ручку, Гермиона оказалась в тёмной комнате. Шторы были плотно задвинуты и не пропускали свет. На кровати кто-то лежал, накрывшись с головой одеялом. Судя по габаритам, это был бегемот. Наверное, это Элеонор, вторая сестра. Кашлянув, чтобы предупредить о своём приходе Гермиона направилась к окну и раздёрнула шторы.

— Убирайтесь! Я вставать не буду! — донеслось из-под одеяла. Голос показался смутно знакомым.

— Корнелия велела тебя поднять и одеть, — возразила Гермиона. Подойдя к кровати и взявшись за край одеяла, она потянула его на себя.

В одеяло тут же вцепились с другого конца. Гермиона потянула ещё сильнее. Она не хотела, чтобы мачеха пропилила ей мозги, она намерена поднять и одеть этого бегемота. Взявшись двумя руками, Гермиона дёрнула, что есть силы.

Замерев на секунду от удивления, Гермиона схватилась руками за живот и, опустившись на пол, принялась хохотать. Смех буквально душил её, и она не могла остановиться. В неё чем-то кинули, похоже, туфлей, но даже это не остановило её. Грейнджер попыталась сесть и вытереть слёзы, выступившие от смеха.

— Мл... м-ма…

— Заткнись!

— Др-р-рако? Это ты?!

— Заткнись, я тебе говорю, Грейнджер!

— Как ты… как тебя так…

— Да замолчи! Хватит ржать! — он вскочил с кровати и навис над ней, сжимая кулаки. — Иначе я тебя придушу!

— Я не могу… не могу остановиться, — Гермиона задыхалась от смеха.

— Грейнджер! — закричал слизеринец. — Замолчи! — его голос сорвался на фальцет.

— Я не могу-у-у, — вдруг на голову полилась холодная вода, это немного помогло ей успокоиться. Все ещё вздрагивая и хихикая, она подняла голову. На неё смотрел Малфой собственной персоной. Только был он толстой некрасивой девочкой. Гермиону снова накрыл приступ смеха.

— Я тебя предупреждал, — она почувствовала руки на своей шее. — Если не заткнёшься сейчас же, придушу, вот этими наманикюренными руками! — взвыл он. — Ты замолчишь или нет?

Гермиона попыталась вырваться и отползти. Малфой требовал от неё невозможного. Он навис над ней своим массивным телом, в лицо ей упиралась грудь огромного размера, обтянутая пижамной кофтой и грозившая вот-вот вырваться наружу. Ниже колыхались широченные бока, минуя отсутствующую талию, они плавно переходили в необъятные бедра, втиснутые в панталоны с рюшами. Лицо бывшего блондина налилось краской от бессильной злобы, на лоб свисали пряди мышиного цвета с запутавшимися в них бигуди. Гермиона усилием воли закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов.

— Все, все, молчу… я молчу, — она тяжело поднялась и села на кровать. На Драко она старалась не смотреть.

— Что это за сказка, твою мать?! Почему я девица, да ещё и такая.

— Толстая, — услужливо подсказала Гермиона.

— Заткнись, — Малфой зарычал.

— И некрасивая.

— Замолчи. Что это за место?

Гермиона молчала.

— Я тебя спрашиваю?

— Ты велел молчать.

— Грейнджер, твою мать, не зли меня. Отвечай, — он двинулся на неё. — Где мы и почему я баба?!

Гермиона выставила руки вперёд, пытаясь остановить надвигающегося Малфоя.

— Сказка Золушка, — затараторила гриффиндорка, — я — это она, а ты — моя сводная сестра.

— А что, мужиков в этой сказке нет?!

— Есть. Принц. Но ты явно не он, — не удержавшись, Гермиона опять засмеялась.

Драко схватил её за руку и попытался стащить с кровати.

— Иди отсюда, Грейнджер. По-хорошему прошу.

— Я не могу, Драко, — Гермиона рыдала в голос. — Мне надо тебя одеть, причесать, накормить, и ты поедешь в парк. На смотрины…

— Куда?!

— Женихи на тебя смотреть будут, — она забилась в конвульсиях.

— Ты издеваешься, да?! — выкрикнул Малфой, — Какой на хрен парк, какие женихи! Я никуда не поеду!

— Надо, Драко, надо. Иначе мы отсюда не выберемся. Ты же хочешь домой? — Гермиона попыталась сесть. — Воды… не могу остановиться, — дважды просить не пришлось, Малфой снова окатил ее водой.

Скатившись с кровати, она на четвереньках поползла к шкафу.

— Давай одевайся. Мерлин, у меня трясутся руки и ноги. Я встать не могу. Иди, выбери платье.

— Ничего я выбирать не буду. Понятно?!

— Ладно, я сама, — взявшись за ручку шкафа, Гермиона неуклюже поднялась. Распахнув дверцы, она вытащила первое попавшееся платье и направилась к Малфою. Ноги дрожали. Драко стоял к ней спиной, увидев его огромный зад, она снова хихикнула.

— Придушу!

— Молчу, молчу, — подойдя, Гермиона принялась натягивать на него наряд. Закончив с одеванием и причёской, ведьма осмотрела Малфоя с ног до головы. — Красавица, — протянула она, за что тут же получила не слабый тычок под рёбра. — Все, все, ухожу. Мне ещё завтрак готовить. Спускайся, — и она выбежала из комнаты, пока на неё не накатил новый приступ смеха.

Спустившись этажом ниже и найдя кухню, Гермиона принялась за дело. Через полчаса завтрак был готов. Правда, яичница подгорела, тосты она тоже передержала, а ветчину и сыр нарезала огромными кусками. Руки у неё тряслись, потому что перед глазами стоял образ Малфоя, и она изо всех сил старалась сдержать новые приступы смеха.

— Ну что, все готово? — в столовую вошла мачеха. Придирчиво оглядев накрытый стол, она принюхалась. — Что за запах? Ты что, сожгла яйца? Несносная девчонка! — ей дали подзатыльник.

Следом в комнате появились Марианна и Драко, хотя теперь он Элеонора.

— Девочки мои, красавицы, скорее садитесь кушать. А ты не стой, собери нам корзинку для пикника, — вручив Гермионе корзину, мачеха принялась кружить вокруг дочерей. — Нас сегодня ждёт чудесный день, — запела она. — Мы едем в парк. И, возможно, одну из вас сегодня ждёт удача и хорошая партия.

Марианна взвизгнула. Сев за стол, она накинулась на еду, стараясь побыстрее затолкнуть её в себя и отправиться в парк. Малфой тоже сел, но лицо у него при этом было такое кислое, что Гермионе даже стало его немножко жалко.

— Элеонор, дорогая, что за выражение лица?

— Я не хочу никуда ехать, — заявил Малфой.

— Это не обсуждается, девочка моя. Сегодня в парке соберётся вся знать, министры, магистры, все с сыновьями, не говоря уже о баронах и графах. Помнишь, как смотрел на тебя сын барона Шлоссера в прошлый раз? Ехать нужно обязательно, — щебетала она, — он — хорошая партия.

— Я тоже хочу барона, мама, — заявила Марианна. — Он на меня тоже смотрел. И даже больше, чем на Элеонор, — она показала сестре язык. Малфой скривился и сжал кулаки, чтобы не врезать ей.

— Тихо! — прикрикнула мачеха. — Всё будет. Я вас за незнамо кого не отдам. Ешьте скорее, нам уже пора.

Практически проглотив завтрак, Марианна выскочила из-за стола.

— Элеонор, живее давай! А то из-за тебя я могу без жениха остаться, копуша! — крикнула девица, выбегая из комнаты. Отодвинув тарелку, Драко нехотя поднялся.

— Милая, а завтрак? — удивлённо спросила мачеха.

— Не хочу.

— Ну, хорошо, деточка. Поехали, — повернувшись к Гермионе, она взяла протянутую корзину. — Не смей тут отдыхать. Смени везде белье, постирай, приготовь ужин. Обедать мы будем в парке. Помой везде полы и протри пыль. И не вздумай спать, поняла меня? Узнаю — накажу, — развернувшись, она вышла из комнаты.

Гермиона опустилась на стул и подвинула к себе нетронутый завтрак Малфоя.

«Слава Мерлину, весь день одна».