Гарри Поттер и сила феникса (гет)

— Почему тебя только я могу видеть? Если я буду помогать тебе искать тайник Гриффиндора, то предпочел бы посвятить в это своих друзей, — заметил Гарри по дороге из библиотеки.

— Знаешь, я показываюсь тем, кто нужен МНЕ, а не тебе, — отрезала Виолетта.

Гарри остановился.

— Они будут тебе нужны также, как и мне, — ему почему-то стало очень обидно за друзей.

— Нет, Львянка! Мне нужен только ты!

— А если я откажусь? Кто может гарантировать, что комната существует? Кто может гарантировать, что в ней действительно хранится информация, как противостоять Непростительным проклятиям? — хмуро поинтересовался Гарри.

— Гарантии? Я предоставлю тебе доказательства, которые сама собрала, так что перестань дуться и следуй за мной, — мягко ответила Виолетта.

Гарри совершенно запутался, и поэтому молча последовал за девушкой, направляющейся наверх.

— Почему ты называешь меня Львянкой? — спустя несколько минут молчаливого марша по коридорам, спросил он.

— Просто привычка. Когда я училась в школе, то организовала с несколькими подругами Цветочный клуб. Туда вошло пять девушек: Львянка, Маргаритка, Роза, Подсолнечник и Фиалка, которой, как ты понимаешь, была я. Мы обменивались тайными посланиями, встречались подальше от посторонних глаз и, чаще всего, конечно, занимались обыкновенными глупостями. В нашей компании были представительницы всех факультетов: Львянка и Подсолнечник из Гриффиндора, Роза — Хаффлпаф, Маргаритка из Райвенкло, я из Слизерина, — Виолетта улыбнулась воспоминаниям.

— Почему именно цветы? — напомнил о себе Гарри.

Девушка ухмыльнулась:

— Знаешь, цветы считаются чем-то невинным, нежным и прекрасным, верно? Кто же будет подозревать в чем-нибудь проказниц, называющих себя цветочными именами? Но если хочешь, я буду называть тебя Львенком. — Гарри, подумав, кивнул. — Мы на месте! — Виолетта остановилась настолько резко, что он не успел затормозить и врезался в нее, точнее, наполовину прошел в нее. Чтобы тут же испуганно отскочить на пару шагов назад.

— Из... извини, — запинаясь, выдавил перепуганный юноша.

— Все в порядке. Но постарайся этого больше не делать, хорошо? Мне неприятно постоянно получать доказательства, что я больше не могу чувствовать собственное тело! — с кривой улыбкой попросила Виолетта и сдвинула небольшой ковер, висящий на стене, в сторону.

— Ты можешь до него дотрагиваться? Как у тебя получается? — изумленно воскликнул Гарри, внимательно следивший за всеми ее действиями..

— Сконцентрировавшись, — последовал короткий ответ.

Шагнув в потайную дверь, скрытую за ковром, Гарри двинулся за Виолеттой по плохо освещенному коридору. Через несколько метров, коридор уперся в лестницу, круто уходящую вверх, которая казалась если уж не бесконечной, то, по крайней мере, состоящей из сотен ступеней. Вздохнув, Гарри ступил на первую.

Через какое-то время, показавшееся вечностью, запыхавшись, он наконец-то поднялся на самый верх и очутился в небольшой — приблизительно около трех метров в диаметре — круглой комнатке.

— Мы на верху Северной Башни, — пояснила Виолетта, указывая на потолок. Запрокинув голову, Гарри, сквозь потолочные балки, увидел, что стены, поднимаясь вверх, образуют остроконечный шпиль.

— Здорово! — восхищенно произнес он и, подобравшись к небольшому люку, выглянул наружу. От увиденного захватило дух — настолько высоко он еще никогда не поднимался.

Виолетта между тем подошла к пыльному письменному столу, стоящему возле одной из стен и, выдвинув верхний ящик, достала два пергамента. Положив их на стол, жестом пригласила Гарри ознакомиться.

Гриффиндорец с любопытством взял свитки в руки. Это были письма. Перебравшись с ними к люку, где было светлее, он развернул первый лист.

«Дорогой Салазар.

Надеюсь, ты понимаешь серьезность ситуации и то, что наше изобретение ни в коем случае не должно попасть в чужие руки. Предлагаю спрятать все записи в надежном месте, ибо даже опасаюсь подумать о возможной кровавой резне, неизбежно последующей после обнаружения и использования наших заметок.

Твой Годрик.»

Гарри, не пытаясь скрыть удивления, принялся за второе письмо.

«Дорогой Годрик.

У тебя нет причин для беспокойства. Свою часть записей я спрятал в надежном месте. И только мой истинный наследник будет обладать необходимыми способностями, чтобы добраться до них.

Хельга и Ровена совсем измотали меня, и терпение мое иссякло. Думаю, что оставлю вас. Знаю, тебе хотелось бы, чтобы мы забыли о наших разногласиях, но я солгал бы, сказав, что согласен с тем фактом, что любой может изучать магию и ее поистине безграничные возможности. До конца месяца я еще буду досаждать вам всем своим присутствием, а затем нам придется распрощаться.

Салазар.

P. S. Кстати, где «Амулет Жизни»? Знаешь, тот, с кровью Леса?»

Несмотря на опасность вывихнуть челюсть, Гарри открыл рот еще шире.

— Не могу поверить! Эти письма... они что... настоящие?

— Думаю, да! — явно наслаждаясь произведенным эффектом, ответила Виолетта.

— Но это значит, что Салазар и Годрик были друзьями! — выпалил Гарри.

— Конечно, они дружили. Знаешь, вся эта чепуха с враждой факультетов началась с Волдеморта. Просто он и большинство его друзей и сторонников учились в Слизерине. — Виолетта передернула плечами.

— А как же Гриндевальд? Разве он не из Слизерина? — Гарри совсем растерялся.

— Верно, но он был одиночкой. Ни друзей, ни помощников.

— Откуда ты все это знаешь, откуда у тебя эти письма? — новости, обрушившиеся на него, были поразительными. Он не сомневался в подлинности писем и теперь мог представить приблизительный возраст Виолетты. Судя по тому, сколько она знает, лет ей... немало.

— Я же сказала, что уже довольно долго мертва. Но все равно хочу отыскать эту комнату, поэтому и приложила все усилия, чтобы обнаружить хоть что-то, указывающее на нее. Этот «Амулет Жизни», судя по всему, должен находиться в тайнике Годрика. Если все, что я о нем читала, правда, то носящий его не может умереть. С его помощью даже мертвых можно вернуть к жизни!

Мерлин! Гарри едва не подпрыгнул. Если это правда, то он сможет вернуть Сириуса! И улыбнулся: нет, не только Сириуса, еще родителей и... Седрика. Но неожиданно возникла тревожная мысль: а почему именно ему доверены столь важные знания?

— А скольких людей ты уже просила о помощи? — повернулся он к девушке.

— Нескольких. Но тех, кто отвечал бы всем критериям, было немного. В последние годы, в этой школе не было никого, кому я могла бы довериться.

— Каким еще критериям? — с растущим недоверием посмотрел на Виолетту Гарри. Ее губы чуть заметно дрогнули.

— Во-первых, это должен быть человек, не осуждающий слизеринцев. Во-вторых, ему должно быть выгодно нахождение комнаты, но он ни в коем случае не должен использовать наследие Гриффиндора только для своей выгоды. Ты не можешь себе представить, как тяжело отыскать нужного кандидата!

Гарри почувствовал себя польщенным, но все же спросил:

— А почему ты уверена, что я отвечаю всем этим требованиям?

— Только ты мог задать подобный вопрос! Я наблюдаю за тобой с самого первого дня в школе, и твоя битва с Волдемортом не ускользнула от моего внимания. Ты — самая подходящая кандидатура, за исключением одного сомнительного пункта.

Гарри изумленно поднял брови:

— Какого?

— Предубеждение против Слизерина. От меня, конечно, не укрылась вражда между тобой и Драко Малфоем. К тому же, с профессором Снейпом у вас были... натянутые отношения. Но обстоятельства изменились, признаюсь, к моему большому удивлению, и я уверена, что больше никаких заблуждений насчет нашего факультета у тебя не осталось, — Виолетта непринужденно улыбнулась.

— А почему ты не позвала кого-нибудь из слизеринцев на помощь?

— Понимаешь... чтобы открыть тайник Годрика Гриффиндора, нужен именно гриффиндорец. Настоящий представитель своего факультета.

— Надеюсь, ты знаешь, что Распределяющая Шляпа намеревалась отправить меня в Слизерин? — спокойно спросил Гарри.

— Конечно, но ты сражался мечом Гриффиндора. Это очень веское доказательство. Кроме того, ты знаешь, почему Шляпа предлагала это. Дамблдор рассказал тебе, что Волдеморт...

— Хорошо, хорошо, верю. И что теперь? Можно я покажу письма Гермионе и Рону? Они мне доверяют и обязательно помогут с поисками, — Гарри в ожидании смотрел на девушку.

Но та отрицательно покачала головой:

— Нет, это недопустимо. Письма не должны покидать эту комнату. Только представь, что произойдет, если они попадут в чужие руки?!

— Ну, тогда я приведу их сюда, — настаивал Гарри.

Виолетта снова покачала головой:

— Я не люблю посетителей.

— Но... — Гарри растерялся от такой неуступчивости, и девушка перебила его: — Пожалуйста, это касается только нас двоих. Твои друзья, без сомнения, очень хорошие, но они просто не подходят.

Гриффиндорец тяжело вздохнул. Ему не нравилось, что опять придется что-то скрывать от друзей. Очень не нравилось.

— Пожалуйста, Львенок! — умоляющий взгляд, казалось, проникает прямо в сердце.

— Я должен подумать. Знаешь, Рон и так злится на меня, а если он еще к тому же узнает, что я пытаюсь за его спиной разыскать тайник Гриффиндора... Боюсь, что этого он мне точно не простит, — запинаясь и смущаясь, возразил Гарри.

Виолетта не ответила, по-прежнему с мольбой глядя на него.

Гарри выглянул в люк. Внизу, возле берега, под яркими солнечными лучами забавно копошилось множество черных точек...

Ему хотелось отыскать эту комнату. Если существует возможность найти контрзаклинания к Непростительным, было бы величайшей глупостью отказаться от такого, к тому же этот Амулет... В решающей битве он может оказаться более чем полезен. Но выполнить просьбу Виолетты — это значит обманывать не только Рона и Гермиону, но и Северуса! А тот очень быстро догадается, что Гарри что-то затевает. Особенно, после сегодняшнего представления в кабинете.

— Могу я, по крайней мере, сказать, что ищу комнату Годрика? — начиная сдаваться, поинтересовался Гарри.

— Если этого не избежать, да. Но, боюсь, что тебе никто не поверит. Вспомни слова Гермионы.

Гарри нерешительно вздохнул. Но дух приключений уже захватил все его существо. Он хочет найти эту комнату! Возможно, даже лучше, если друзья не будут в этом участвовать. Если что-то случиться, Гарри будет единственным, у кого возникнут проблемы с преподавателями.

— Хорошо, — пробурчал он.

— Что хорошо? Ты мне поможешь? — напряженно уточнила Виолетта.

— Да, я помогу тебе, — подтвердил Гарри.

Виолетта просияла.

— О, Гарри, большое спасибо! Лучше всего, если мы встретимся завтра вечером в Астрономической башне. И захвати, пожалуйста, плащ-невидимку.

— Ладно... До завтра, — кивнул он на прощание, покидая укрытие через отверстие в стене. Виолетта проводила его только до двери, затем опустила за ним ковер и осталась одна.

* * *

Задумчиво спускаясь по главной лестнице, Гарри бросил взгляд на часы и понял, что пропустил обед. За пару секунд преодолев оставшиеся ступени, он рванул в сторону Большого зала, надеясь успеть перехватить хоть что-нибудь съестное. Но все равно, когда он буквально влетел в зал, с трудом переводя дыхание, за столами уже практически никого не было, сидело лишь несколько человек, не торопясь возвращаться в гостиные.

Гарри с шумом выдохнул:

— Просто класс!.. — и, остановившись, несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыхание.

— Откуда ты появился? — раздался рядом голос. Развернувшись, он увидел Рона. Гермиона, стоящая за ним, критически разглядывала вспотевшего, красного, пыхтящего, как паровоз, Гарри. — Кроме того, хотелось бы узнать, почему ты мне солгал. Ты не ходил к Снейпу! Он появился буквально через пару минут, после того, как ты испарился из библиотеки, — сурово заявил Рон.

Гарри опустил глаза. Он не ожидал, что друзья так быстро раскусят его.

— Я... просто гулял и совершенно забыл про время.

— Гарри, что с тобой в последнее время происходит? Я же твой друг... (Рон взглянул на Гермиону) Мы — твои друзья. Ты знаешь, что всегда можешь с нами обо всем поговорить. Или это... из-за?.. — запинаясь, произнес Рон, украдкой указав глазами на Гермиону.

Гарри слабо улыбнулся. Искушение, списать все на желание как можно чаще оставлять друзей наедине, было велико, но... это была бы очередная ложь. А ему не хотелось еще больше лгать.

— Нет, это из-за той девушки в поезде. Я кое-что разузнал о ней, — честно признался он.

Рон и Гермиона одновременно выпалили:

— Что? — и застыли, округлив глаза и с нетерпением ожидая ответа.

— Она из Слизерина, — осторожно произнес Гарри.

— Снова Слизерин! Ты что, собираешь коллекцию друзей из этого змеюшника? — раздраженно взвился Рон.

— Я знал, что ты именно так и отреагируешь, поэтому ничего и не говорил. Я же не виноват, что она училась именно на этом факультете! — оставалось только с досады прикусить язык. Ну почему он такой несдержанный?!

— Подожди-ка, что значит «училась»? — Гермиона, как всегда, заметила именно то, что Гарри предпочел бы скрыть.

Он покраснел до кончиков ушей.

— Э-э... — сердце бешено колотилось в груди. Что же сказать? Он лихорадочно обдумывал возможные варианты ответа. Все отрицать, сказать, что просто оговорился, или все же рассказать им правду? Рон выглядел еще более надутым, а Гермиона не сводила с него пристального вопросительного взгляда. Гарри собрался с духом. — Она... э-э... уже... довольно давно мертва! — запинаясь, выдавил он наконец.

— Мертва? Имеешь в виду, она — призрак? — обалдел рыжик.

— Ну... да... Что-то подобное... — неуверенно улыбаясь, пролепетал Гарри.

— Что-то подобное?.. — даже Гермиона не смогла скрыть удивления. — Что это значит?

— Она не такая, как, допустим, Почти-безголовый-Ник или Плакса-Миртл. Она... как настоящая, но... ее никто не видит, — Гарри и сам понимал, насколько абсурдно это звучит.

— Ты издеваешься, — мрачно заключил Рон.

— Нет! — настаивал Гарри. — Ее зовут Виолетта Турнер. Я не знаю, как давно она мертва. Думаю, уже порядочное количество лет.

— Ты можешь спросить профессора Снейпа. Он все-таки является деканом Слизерина и у него должны быть списки учеников, — внезапно посоветовала Гермиона.

— Упс... И шанс скоро представится, — заметил Рон, глядя другу через плечо. — Вот прям сейчас...

Через несколько секунд раздался знакомый голос:

— Мистер Поттер, могу я с вами поговорить?

Гарри тут же по тону определил, что это — не приглашение на чашечку чая, под непринужденную беседу о погоде. Глубоко вздохнув, он повернулся, бросив через плечо:

— Увидимся! — и взглянул на отца. Лицо Северуса напоминало неподвижную маску, не позволяя разглядеть, в каком мужчина настроении.

Не проронив ни слова, Гарри последовал за профессором, направляющимся в кабинет.

* * *

— Тебя не было за обедом, — вопрос явно был риторическим.

— Есть не хотелось, — Гарри опустился в кресло, и его слова были тут же опровергнуты урчанием голодного желудка.

Снейп так посмотрел в ответ, что стало ясно, что он не поверил ни единому слову.

— Ты ведешь себя странно. И я не позволю тебе лгать. Итак, что случилось? — отчеканил Северус.

Гарри неловко поерзал на стуле, пытаясь найти подходящие слова для описания происходящего. Однако, прежде чем он успел произнести хоть слово, мужчина опустился перед ним на корточки, заглянул в глаза и мягко спросил:

— Ты и твои друзья... вы что-то затеваете?

— Ничего! — честный взгляд должен был развеять все сомнения. Но ведь он, действительно, говорит правду... Почти...

— Ну, хорошо. А где же ты был во время обеда? — продолжал допытываться Северус.

— Просто ходил по замку и забыл про время, — это тоже было правдой, за исключением незначительных деталей, которые не заслуживали быть упомянутыми.

— И почему же ты ходишь по замку один? — хороший вопрос.

— Мне просто нужно было подумать. Кстати, помнишь, когда я первый раз был в Больничном крыле, то спрашивал тебя о новой ученице? — спросил Гарри, пытаясь направить разговор в более безопасное русло.

— Да, ты упоминал о черноволосой девушке, примерно твоего возраста, — медленно произнес Северус.

— Она была из Слизерина, и ее звали Виолетта Турнер! — выпалил Гарри. — Слышал когда-нибудь это имя?

Северус, задумчиво разглядывающий узор на полу, отрицательно покачал головой.

— Не припоминаю. Но что это значит — «была из Слизерина»?

— Она, скажем так... мертва. Сможешь узнать, когда она училась в Хогвартсе? — Гарри обрадовался, что Северус отвлекся от неприятной темы.

— Да, мог бы, но не понимаю, зачем тебе это нужно?!

— Ну... она, похоже, спасла мне жизнь, — пробормотал Гарри. Ну что за день такой!

— Как это? Ты же сказал, что она уже мертва! — Северус ничего не мог понять в этой истории.

— Да, но там были сирены! И если бы Виолетта не сбросила мне коробки на голову, то те женщины заполучили бы меня, — возбужденно затараторил Гарри. И тут же подумал, что не сказал ни слова о теории Гермионы, и Северусу, наверняка, абсолютно ничего не ясно.

— Что за сирены? — прищурился профессор.

Гарри вздохнул. Ну почему он всегда должен все точно знать?

— Гермиона считает, что это были сирены, те женщины, которые остановили поезд, потому что только я их слышал, прежде чем потерял сознание, — терпеливо пояснил он.

— Ты что-то слышал? Об этом ты забыл упомянуть! — упрекнул его Северус.

— Я к тому моменту так запутался, что не был уверен, что действительно что-то слышал. Решил, что просто показалось, — признался Гарри и опустил взгляд.

— Эй! — тихо произнес Северус, пытаясь снова заглянуть ему в глаза. — Ты должен был мне рассказать. Мне бы не хотелось, чтобы ты что-нибудь скрывал, даже если ты и не уверен в реальности происходящего, хорошо?

Гарри слабо улыбнулся и кивнул.

Северус легко поднялся и наколдовал на письменном столе тарелку с парой бутербродов, приглашающе кивнув Гарри. Тот с жадностью набросился на еду, стремясь поскорее утолить голод. А Снейп, наблюдая за юношей, с аппетитом жующим запоздалый обед, обдумывал услышанное.

Мертвая девушка, которую, по-видимому, видит только Гарри, спасла его от сирен? Это звучало несколько... странно и выглядело, как очередное кошмарное приключение Поттера и его друзей. Но пока ничего особенного не произошло.

Северус решил попробовать найти всю возможную информацию об этой Виолетте Турнер. Если она существовала. Во всяком случае, он будет приглядывать за Гарри. Внутреннее чувство подсказывало, что мальчишка в очередной раз во что-то вляпался. Во что-то, что следовало бы оставить в покое.

Когда Гарри закончил жевать и поднялся, собираясь уходить, Северус обратился к нему:

— Ты должен кое-что запомнить, Гарри. Если я узнаю, что ты что-то затеваешь, бродишь по коридорам по ночам или нарушаешь другие правила, то поверь мне, за это я тебе назначу отработок до конца учебного года. И еще: не забудь поделиться со мной, если тебе вдруг станет еще что-то известно о происшедшем в поезде. Не забывай, ты теперь являешься членом Ордена. Действуй по правилам.

Гарри подавленно кивнул.