Моя жизнь (гет)

Мы сидели, молча, прислушиваясь к звукам в соседнем помещении. Сначала из-за закрытой двери доносился тихий разговор, затем все смолкло. А потом, как-то сразу в кабинете Снейпа стало шумно. Я узнал голоса Дамблдора и профессора МакГоннагал. Но был еще кто-то. Ни Сириуса, ни Малфоя старшего, ни Квиррела не было слышно. Где-то они скрывались…

Разговор с первых слов стал напряженным. Как я понял, директор пришел к Снейпу поговорить обо мне, а на самом деле, довести до сведения моего декана, что я сегодня вечером отправляюсь в Нору, в семью Уизли. Дамблдор завел свою обычную и до боли знакомую песню про опасности, грозящие мне со всех сторон, про необходимость держать Мальчика-Который-Выжил в хорошо охраняемом месте. Снейп поинтересовался, какая такая опасность заставляет директора удалить меня из прекрасно защищенного замка? Но тот, делая вид, что не слышит, продолжал вещать о наступающих трудных и опасных временах. Снейп не сдавался, он цеплялся к каждому слову директора и успешно выводил его из себя. В конце концов, Дамблдор признался, что ему не нравится мое поведение. Кстати говоря, что же такое нехорошее я совершил? А… что я слышу? У меня не складываются дружеские отношения с Роном? А с чего это они должны складываться, если Рон ведет себя, как завистливый дурак? О, меня отправляют в Нору на перевоспитание. Уж будто дети у Молли — образец совершенства. Хотя, я бы неплохо провел там время с Джорджем и Фредом, а как бы мы над Перси и Роном, хм… поразвлекались. Но вот куда я попаду потом? Если уж директору хочется держать меня подальше от Сириуса, значит, в Хогвартс меня точно не вернут. Что же касается фирменного воспитания Уизли, то Снейпу в голову пришли те же мысли, что и мне, и он, долго не раздумывая, высказал их и не Дамблдору, а… Молли Уизли (вот кто был третьим). После этого началось сплошное наслаждение для нас с Драко. Переорать логичного и убийственного в своей язвительности Снейпа сложно. Но за спиной Молли были годы и годы практики по подавлению свободомыслия, как собственного мужа, так и выводка детей. На мой взгляд, их шансы были равны. Мы с Драко болели за Снейпа. Профессор МакГоннагал отмалчивалась. И тут наш директор, стараясь прервать ссору и вернуться в рамки разговора, сказал:

— Есть еще кое-какое обстоятельство. Я узнал, что Сириус Блек намеревается встретиться с Гарри Поттером, а мне бы хотелось оградить мальчика от его влияния. За время каникул я постараюсь переговорить с ним и убедить не вмешиваться в жизнь Гарри. Мне подумалось, что он сказал это, зная об открытой вражде между Снейпом и Блеком и полагая, что наш «гроза гриффиндорцев» примет его слова благосклонно.

А дальше в кабинете кто-то охнул, и наступила тишина.

— Я бы хотел получить объяснения, — в голосе объявившегося Сириуса Блека слышалось сдерживаемое бешенство. — По какому праву мне отказывают в общении с моим крестником и подопечным?

Я почувствовал себя как в зрительном зале: место досталось неважнецкое, за колонной, но все прекрасно слышно. Акустика просто великолепна. А интересно-то как! В соседнем кабинете вновь все стихло, мы с Драко затаили дыхание.

— Мой мальчик, — прокашлявшись, начал Дамблдор. — Ты еще не совсем здоров, чтобы взваливать на себя заботы о Гарри Поттере. Молли Уизли с радостью согласилась помочь нам всем и взять ребенка на время каникул.

— Мне прекрасно известно о дате начала каникул, до них еще целая неделя. Я хотел бы знать, почему моего крестника собираются уже сегодня увезти из Хогвартса?

— Я не считаю, что общение с бывшим заключенным Азкабана пойдет на пользу Гарри Поттеру, — голос Дамблдора стал громок и официален.

— Вы были в зале суда, когда меня оправдали! — в запальчивости крикнул Сириус. — Я невиновен, вы знаете это! Была совершена судебная ошибка.

— Мальчик мой, — Дамблдор вернулся к уговорам. — Тебе еще нужно восстанавливать и восстанавливать свое здоровье, ты слишком рано покинул клинику.

В комнате послышались возгласы удивления. Я еле сдерживал себя, чтобы не подойти к двери, очень уж хотелось превратить аудио-пьесу в полноценное театральное представление.

— Может быть, вы прячете еще кого-то? — раздраженно спросил Дамблдор.

Я сидел не шевелясь. Театральное действо переходило от вступления к основной части.

— Так получилось, что я знаю о вашем решении удалить из Хогвартса Гарри Поттера, — мы услышали знакомый голос Квиррела, но в отличие от его прежней несколько неуверенной и преувеличенно вежливой манеры разговора, этот голос звучал холодно и веско. — Я считаю, что вы совершаете ошибку и поэтому пришел сам и пригласил на встречу некоторых заинтересованных лиц. Давайте сядем здесь, Люциус, — голос замолк. Через полминуты Квиррел продолжил:

— И очень хорошо, что при нашем разговоре присутствуют свидетели.

В соседней комнате послышалась возня, а затем раздался визг мадам Уизли:

— Выпустите меня!

— Непременно, — это уже был насмешливый голос Снейпа. — Как только мы закончим разговор. А если вы, Молли, будете кричать, я наложу заклятье немоты, или вы предпочитаете зелье? Ваша роль тут — только свидетеля, а не участника, помните об этом.

Ни Дамблдора, ни профессора МакГоннагал не было слышно. Миссис Уизли затихла. Мы с Драко возбужденно переглянулись. Я усмехнулся, заметив красные пятна на его обычно бледном лице. Он вернул мне усмешку.

— Профессор Дамблдор, нам всем хотелось бы услышать ответы на некоторые, интересующие нас вопросы, — опять раздался голос Квиррела. Очень неплохо поставленный голос, вежливый, но с ясно слышавшимися стальными нотками. Такой голос нельзя игнорировать. К тому же, как я подозревал, директор в данный момент тоже не обладал свободой передвижения. В соседнем помещении вершили суд пожиратели смерти, а мой разум, кто бы мог подумать, был явно на их стороне. Я покосился на наш запасной выход.

— Начнем с Сириуса Блека, — сказал Квиррел. — Почему вы препятствуете его встрече с Гарри Поттером? — Дамблдор молчал. — Может быть, из-за проблем со счетами семьи Поттеров? Или по той же причине, по которой Блек и оказался в Азкабане?

Я бы на месте Дамблдора, если бы у меня не было заготовлено должного ответа, молчал, но директор заговорил, и мое мнение об уме самого светлого мага современности покатилось вниз.

— По какому праву вы допрашиваете меня? — в голосе Дамблдора слышалось замешательство.

Очень простой вопрос и глупый, когда ты не можешь двигаться и находишься в полной зависимости от своих оппонентов. Интересно, ответит ему кто-нибудь или нет.

— Вас будут судить! — Опять мадам Уизли не смогла сдержать свой темперамент.

— Я предупреждал. — А это уже спокойный голос Снейпа. — Профессор Дамблдор, вам не кажется, что миссис Уизли ее роль свидетеля не по силам? — Через полминуты мы услышали, как Снейп сказал:

— Пей Молли, это сонное зелье, наша встреча будет долгой, и я вижу, что на роль свидетеля ты не годишься. Наш уважаемый директор впоследствии расскажет тебе обо всем, о чем сочтет нужным.

— Итак, профессор Дамблдор, я возвращаюсь к своему вопросу, почему я не должен видеть моего крестника? — Сириусу удалось справиться со своими эмоциями, и его голос был спокоен и холоден.

— На все есть причины, мой мальчик, поверь, они достаточно серьезны. Ты должен понимать, как много поставлено на карту. — Дамблдор говорил слишком много и ничего конкретного, а мне очень хотелось услышать ответ. Сириус же, по моему мнению, был слабоват для того, чтобы припереть директора к стенке.

— Эх, вот бы Снейп догадался подлить ему веритасерум, — шепотом помечтал я.

— А может, Сириус Блек при близком контакте с Гарри Поттером, мог кое-что заметить? — продолжил развивать свою мысль Квиррел.

— Я не понимаю, причин вашей заинтересованности юным Поттером, а так же, почему при нашем разговоре присутствует мистер Малфой, — в голосе Дамблдора слышались панические нотки.

— Профессор Дамблдор, я в долгу у Гарри Поттера, и сегодня намерен вернуть хотя бы часть этого долга. Кое о чем вы, вне всякого сомнения, осведомлены. Лично вам я потом обязательно расскажу еще многое. Но давайте мы все успокоимся. Мы хотели бы сотрудничать с вами, но все очень запутано. В чем вы совершенно правы, так это в том, что у нас впереди непростые времена, но сегодня мы обсудим только один вопрос: кто такой Гарри Поттер? Если вы не согласитесь дать нам ответ, то в завтрашних газетах появится длинная статья за моей подписью, в ней я выскажу свои собственные соображения по этому поводу. Вот, пожалуйста, можете ознакомиться с моими выводами. Я не думаю, что в случае обнародования некоторых фактов вы сохраните свой пост. Профессор МакГоннагал, профессор Дамблдор, вы свободны в своих поступках, я надеюсь на ваш здравый смысл. Итак, кто же такой Гарри Поттер?

Я услышал шелест бумаги, и установилась тишина.

Из слов Квиррела я уяснил, что хотя лицо Волдеморта и не торчало из его затылка, но никуда он не делся, а пребывает здесь, рядом с нами. И если их разумы и не слились, то в данный момент именно Лорд контролирует тело Квиррела. И сдается мне, он помнит многое из того, через что прошел я в своих скитаниях по жизням и смертям. Да, и что же этакого насчет меня подозревают присутствующие, и знает Дамблдор? В комнате по-прежнему было тихо. Потом послышалось покашливание.

— Вы правы, — в конце концов, заговорил директор. — Гарри Поттер не сын Лили и Джеймса Поттеров. И Сириус, я действительно не хотел, чтобы вы с Гарри сблизились. Ты его опекун и при первом же обращении в Гринготтс от его имени сразу бы выяснилось, что Гарри Поттер не является наследником семьи Поттеров. А далее у тебя появились бы вопросы. Теперь это не важно, я принял решение рассказать обо всем, что знаю. И, Сириус, я не вор, и не я посадил тебя в Азкабан. В то время все улики указывали на тебя.

— Но это сыграло вам на руку, профессор. — голос Блека был мрачен.

— Ты неправ. До поступления ребенка в школу никаких проблем с банком возникнуть не могло. Только после достижения Гарри одиннадцати лет у тебя появилась бы возможность от имени наследника затребовать баланс счетов Поттеров. В случае если бы ты остался на свободе, я не сомневаюсь, мы бы решили эту проблему. Кстати говоря, хранилище Гарри Поттера принадлежит только ему, его приемная мать позаботилась об этом еще до… Но я бы хотел узнать, каким образом вы заподозрили истину? Или все началось именно с Гринготтса?

Я закрыл лицо руками. Вот оно все и стало понятно. Вот и причина избавиться от меня. Я ведь ни разу так и не заявил о своих правах наследника Поттеров. То был в бегах, то в Азкабане или меня… того. Герой же у нас Гарри Поттер, это он победил Волдеморта, а я-то не Поттер. Не может неизвестно кто, быть героем. Убрать меня и нет проблемы! А лукавит директор, не такой уж он и чистенький в истории с Блеком. Слишком ему на руку было осуждение моего крестного. Крестного ли? А в соседней комнате продолжалось театральное представление.

— Я заподозрил, что Гарри не родной сын Поттеров, когда выводил вас из комы в сентябре, — начал отвечать Снейп. — Все ваши мысли крутились вокруг мальчика, вернее, вокруг его волшебства. По вашему мнению, он должен быть даже не сквибом, а магглом. И тогда же я узнал, что вами была предпринята попытка, гарантировано распределить его в Гриффиндор. У вас не получилось, потому что мадам Помфри посоветовала Гарри воздержаться от приема пищи. Я провел анализ сладостей, которые остались у Гарри и в шоколаде обнаружил зелье, влияющее на ритмы мозга. В конце концов, шляпа это всего лишь магический артефакт настроенный основателями, не так ли профессор Дамблдор? — Снейп прервался, ожидая ответа. Не дождавшись, он заговорил снова:

— Я расспросил Гарри Поттера о его жизни, привычках. Написал письмо мистеру Оливандеру. Мне помог наш профессор по защите от темных искусств. Ему пришло в голову послать письмо миссис Дурсль, а так же он переговорил с персоналом начальной школы, в которой учился Поттер. Выяснились некоторые интересные факты. Вы знаете, что зрение ребенка меняется по мере взросления? А Гарри пользуется одними и теми же очками с шести лет. И ему не требуется парикмахер, его волосы всегда одной длины. Все это указывает на искусственно созданную внешность.

Я отнял ладони от лица и посмотрел на Драко. Он сидел, подавшись вперед, ловя каждое слово, доносящееся до нас из-за двери. Почувствовав мое шевеление, он перевел взгляд на меня и печально улыбнулся.

— Я, кажется, знаю, кто твои родители, — медленно и чуть слышно произнес Драко. Мы рассматривали друг друга так, как будто видели в первый раз.

— Но, черт возьми, каким образом? — я снова и снова, чувствовал себя марионеткой. Драко пожал плечами.

— Мы узнаем, — решительно произнес он.

А в соседней комнате разговор продолжался. В данный момент говорил Дамблдор. Он рассказал, что Лили обратилась к нему в середине июля 1980 года. Она была в истерике и очень боялась за своего еще не рожденного ребенка. Она плакала и все время повторяла, что если ее ребенок останется с ней, то станет сквибом. В то время, Дамблдору показалось неплохим решением подменить волшебного ребенка Лили обычным маггловским младенцем. Маггл ведь не может стать сквибом. Все мы знаем пророчество, семья Поттеров идеально подходила под него. Наш заботливый директор решил одним махом две задачи и успокоил Лили, и скрыл потенциального убийцу Волдеморта. А меня, соответственно, пристроил на его место. Лили обещала, что вырастит малыша, как своего собственного, а для гарантии попросила Дамблдора сразу после рождения и подмены детей заблокировать ее память. Все получилось, Лили считала меня собственным сыном, Дамблдор был спокоен, до момента, когда этот якобы маггловский ребенок пережил смертельное проклятье и отправил Волдеморта в… никто не знает, куда. А по мере роста у меня начались выбросы стихийной магии. Но недаром Дамблдор считается самым мудрым светлым магом. Были бы факты, а теоретическую базу он подведет. Вот так и появилась версия о жертве матери и позаимствованной мной у Волдеморта силе. А то, что я просто не был магглом, ему в голову не пришло.

Ошибся директор. У меня собственная сила, и даже в младенчестве я смог защитить себя.

— Альбус, — раздался удивленный голос профессора МакГоннагал, — Почему же Лили и Джеймс не воспользовались обычной практикой принятой в таких случаях? Консультация в клинике Святого Мунго решила бы их проблему.

— А наш директор, похоже, не понимает в чем дело, — мы услышали язвительный голос Снейпа. — И Поттер, даю голову на отсечение, ни о чем не догадывался, наверняка он и не знал о подмене. Блек, ты-то все понял?

— О Мерлин, — голос Сириуса был глух. — Но разве министерство не отслеживает случаи, когда магглорожденные вредят окружающим? К тому же Лили закончила Хогвартс. Ее магия должна была бы давно прийти в норму.

— Ты слишком высокого мнения о нашем министерстве, — вздохнул Снейп, почти без прежней язвительности. — Но ты прав в другом, ее магия была в норме, поверь мне, я могу видеть магических вампиров. Ничего бы с ребенком не случилось.

— Да, разумеется, у необученных магглоржденных ведьм и волшебников проблемы с магией собственных детей, но с Лили было все в порядке, — в замешательстве произнес Дамблдор. — Вероятно, ей попалось упоминание о детях магглорожденных ведьм, ставших сквибами. Моя вина, я не понял ее проблемы. Я полагал все дело в том, что она боится мужа и хочет обезопасить своего ребенка. Их семья переживала сложный период…

— Джеймс никогда бы не причинил вреда ребенку, тем более ребенку Лили, он ее очень любил, — печально произнес Сириус.

— Но мог бы с ней развестись, — не преминул вставить Снейп.

— А ты только этого и ждал, — окрысился Сириус.

— Зато она бы осталась жива!

— Нужен дополнительный курс «Устройства Волшебного Мира», особенно для магглорожденных студентов и полукровок, — я услышал размеренный голос Квиррела. Но в поднявшемся шуме на него, похоже, не обратили внимания.

От обилия откровений обрушившихся на меня, мозг впал в состояние близкое к коме. И Лили не была верна Джеймсу, и я — не я, и родители мне вовсе не родители и вообще, вся моя жизнь — телевизионный сериал с подменой младенцев, погрешностью в образовательном процессе лучшей школы Англии, и запутавшимся директором при помощи убийства разрубающим завязанный им же самим узел. А Волдеморт скоро вступит в попечительский совет школы и через пару лет станет министром магии. Dixi.* ( Dixi(лат) — Сказал. Добавить нечего)

Гости Снейпа знали, что мы с Драко являемся братьями. Иначе, что здесь делает Люциус? Снейп ли сам догадался, а возможно, сначала это понял Квиррел. Скорее всего, наш зельевар провел какие-то тесты. Но, ни мне, ни Драко ничего такого не было нужно. Как только я узнал, что Джеймс и Лили не были моими родителями, мой мозг соединил воедино все разрозненные факты и выдал результат. Наша связанная друг с другом жизнь и смерть, наши парные палочки, наши столь похожие таланты, обрели смысл. Я смотрел на Драко и смеялся над собой. Как же я его когда-то ненавидел! А за эти считанные месяцы мы стали близки, как братья. Мы и были братьями.

Театральное представление достигло своей кульминации. Я посмотрел на Драко, встал и протянул ему руку.

— Наш выход, — сказал я.

— Как скажешь, Скорпиус, — мило улыбнулся он. Я застонал.

Мы, держась за руки, вышли из своего убежища. Первым нас заметил Люциус, похоже, он этого ждал. Отец подошел к нам. Он обнял нас за плечи и тихо сказал:

— Я рад, что нашел тебя, — он замялся.

Люциус обернулся в сторону собравшейся компании.

У Дамблдора быстрый ум, он все сразу понял, еще до того, как Малфой старший произнес:

— Прошу прощения, но позвольте представить вам моих сыновей. Собственно мы и собрались здесь ради одного из них.

— Гарри, — Дамблдор смотрел на меня ласковым взглядом родного дедушки. — Я рад, что ты наконец-то обрел семью.

Мне даже не хотелось придушить директора. Он, как стихийное бедствие, нельзя злиться на явление природы. Надо просто постараться не оказаться у него на пути. Ну что ж, пришла мне тут в голову одна идейка… Я не сумею ему отомстить, но пусть не я, пусть Снейп потреплет его нервы.

— Как я понял из вашего разговора, — сказал я, обращаясь к Снейпу. — Отцом ребенка Лили был не Джеймс, это были вы. Хотите, подскажу, где искать вашего наследника или наследницу? — Все замолчали. Дамблдор начал подниматься со стула. Я больше не ждал и быстро сказал:

— Проверьте Гриффиндорцев и начните с Гермионы Грейнджер.

Я попал в точку, почти. Дамблдор укоризненно смотрел на меня и в его взгляде, ей Богу, проглядывала обида. Он открыл рот, и мы узнали, что Гермиона действительно дочь Лили, вот только ни Джеймс, ни Снейп отцами не являются. Нет, так нет, подумаешь, я сам воспитывал чужого ребенка и не делал из этого вселенской трагедии.

Наша театральная пьеса, пройдя кульминацию, стремительно приближалась к финалу. Мы больше не участвовали в действии, а сидели тихонько в уголке, слушали всеобщую перепалку и изображали из себя мебель. Еще, пожалуй, Люциус Малфой перестал следить за ходом дискуссии. Он все время поглядывал на нас с Драко и, как мне казалось, хотел и не решался к нам приблизиться. Мне было странно сознавать, что он мой отец, но и ему было нелегко. Я представил себя на его месте и понял, что Люциус ощущает вину, как все родители, с детьми которых случилось несчастье. Я думаю, он скоро раскопает, что же на самом деле произошло при нашем с Драко рождении.

А остальные самозабвенно выясняли отношения. Больше всего доставалось Дамблдору. Боже мой, кто рассказал, не поверил бы в то, каким образом наш мудрый светлый маг раздобыл ребенка для Лили. Он просто попросил эльфов Хогвартса принести младенца! Как на кухне чай заказал. А уж эльфы искали ребенка по своему разумению. С той историей еще разбираться и разбираться.

Трагедия моей жизни плавно перетекла в фарс.

Мои глаза задержались на неподвижной фигуре Молли Уизли. Ее уложили прямо на полу у стеночки, подложив под голову свернутую мантию. Дамблдору не поздоровится, когда она проснется и услышит во всех деталях мою историю. Для мадам Уизли семья и дети — это святое. Жалеть и по возможности опекать меня она будет до конца или моих, или ее дней. Дамблдор не решится стереть ей память. А если я узнаю, что Молли Уизли не все рассказали, то напишу ей сам, с самыми душещипательными подробностями. Мадам — женщина эмоциональная и достанет Дамблдора еще вернее, чем Снейп.

Мне было плохо. Я чувствовал себя разменной монетой. Какие высшие силы сотворили со мной такое? Никто не хотел никому зла. Сначала что-то произошло при моем рождении, и куда смотрели родители? Дурацкое предсказание, потом ошибка Лили и понеслось. А я в центре всего этого.

— Из какой дыры меня вытащили эльфы? — пробормотал я, и Драко сжал мою руку.

— Все закончилось, Гарри.

— Не Гарри, — со вздохом возразил я. — И все только начинается.