Поединок со сфинксом (джен)

Это был «Феникс» одной из последних, самых современных моделей.

Антиплащ похолодел.

Именно этого-то он и опасался…

Позади раздалось пыхтение, возня и шорох осыпающейся бетонной крошки — это Мамаша с трудом протиснула свои рыхлые телеса в узкую трещину в стене. Кое-как утвердилась на ногах и, близоруко щуря глаза, с недоумением уставилась на проклятый сейф.

— Что это? Какого черта?..

— Вот именно этот вопрос я и хотел вам задать, Мамаша! — в ярости прошипел Антиплащ. — Ну вот какого черта, а?..

— Это не тот сейф… — Мамаша растерялась. — Это… должен быть «Кайзер Голд»… я же сама видела…

— Макдак оказался вовсе не таким дурнем, как вы о нем думали, черт возьми. Что ж, этого следовало ожидать… Ничего удивительного… Сейфы «Кайзер Голд» Скрудж явно приобретал… ну, не для отвода глаз, но для каких-то иных, определенно не столь важных целей — и факт покупки ни от кого не скрывал. А этот гроб был куплен и установлен тайно, так, чтобы никто, кроме самых доверенных людей, об этом не знал. Макдак, конечно, подозревает о том, что вы (да наверняка и не только вы!) за ним следите, Мамаша — и не мог не принять дополнительных мер предосторожности. Глупо было этого не предполагать…

Мамаша молчала — только беззвучно открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыба. Она оказалась удивлена и потрясена не меньше Антиплаща, это было ясно — но растеряна куда больше.

— Эй, — раздался из трещины встревоженный голос Репейника, — в чем дело? Что у вас там?

— Ничего, — буркнул Антиплащ. — Давай сюда кейс.

Он принял из рук Бушрута протянутый в трещину черный чемодан и, опустившись на одно колено, раскрыл его на полу. Блеснули в свете фонарика стальные инструменты, отмычки и сверла.

— Ну, — пробормотала Мамаша, — ну ладно, признаю, Макдак оказался хитрее нас… Но, в конце-то концов, какая разница… разве ты не сумеешь вскрыть этот ящик? С твоим-то умением… и набором профессионального инструмента…

— Этот сейф нельзя сверлить, Мамаша.

— Почему?

— Помните, я говорил вам о том, что в современных сейфах стоят «ловушки для взломщиков»? Так вот, этот ящик — как раз из таких. Там, внутри, в дверной панели установлен кусок стекла. Если начать его сверлить, оно лопнет, расколется… и тогда сработает дополнительная защита. На несколько часов замок и дверца окажутся заблокированы намертво, их уже ничем не откроешь… Я вовсе не говорю, что не могу этот сейф взломать, но повозиться с ним придется изрядно. Сколько сейчас времени?

— Два тридцать шесть…

— Значит, у нас в запасе только десять-пятнадцать минут… Дьявол! — Он присел возле сейфа с фонендоскопом. — Как мало!.. Черт бы побрал этого старого хрыча Макдака с его грёбаной подозрительностью и вселенской паранойей...

Мамаша охнула.

— Что же нам теперь делать…

— Помолчите, а? Тут еще наверняка напичканы ложные кодовые диски… я должен отличить подлинные щелчки от… всех посторонних. Сидите тихо!

Мамаша замолчала. Помочь Антиплащу она ничем не могла — ей оставалось только стоять и смотреть, как, сосредоточенно морща лоб и прикрыв глаза, взломщик поворачивает ручку лимба — то вправо, то влево, то плавно, то резко, то вдруг замирает, внимательно прислушиваясь и кусая губы, и начинает продвигать лимб вперед буквально по миллиметру… Антиплащ взмок от волнения: механизм замка был коварен и сложен, щелчки при поворотах кодовых дисков слышались то глуше, то четче, много было лишних и неуместных — «ложных», и только богатый взломщицкий опыт позволял главарю вычленить из этого набора звуков главное и нужное — и отсечь пустые «обманки». К тому же опять некстати, как всегда в минуты душевного напряжения, начали напоминать о себе проклятые шрамы: запястья Антиплаща просто сводило судорогой — так, что слабели руки, кончики пальцев теряли чувствительность, и он не мог ощутить ничего, кроме этой проклятой, разливающейся по рукам дергающей боли. «Успокойся, — твердил он себе. — Успокойся, иначе ничего не выйдет... Ну же, неврастеник проклятый, возьми себя в руки! Дыши глубже! Глубже... Дыши... Ну?!..»

Ничего не помогало.

Его охватил ужас, граничащий с паникой.

Руки его были неуклюжими и чужими, словно купленными на барахолке, чертовы шрамы жгло огнем, пальцы тряслись и не слушались, воздуха не хватало, было дурно, муторно и совершенно невыносимо, и тогда...

...тогда он заставил себя собраться с силами; медленно, выдыхая сквозь зубы, перевел дух, сосредоточился, и, призвав на подмогу все своё воображение, представил, как его плеча ободряюще касается мягкая теплая рука Гейл... и (странное дело) это помогло — боль слегка откатилась, дышать стало легче, чувствительность вернулась, пальцы наконец «отмёрзли»... Он искоса посмотрел на Мамашу — заметила она его сумбурные панические метания или нет? Но ей (к счастью) не было до него никакого дела — её сугубо и трегубо интересовал только полученный результат. И Антиплащ негромко сказал:

— Шесть.

— Что?

— Шесть. Здесь шесть кодовых дисков, Мамаша. Шесть! Не четыре, даже не пять… Шесть чисел в комбинации, черт побери! Давайте блокнот.

Подсвечивая себе фонариком, он принялся набрасывать в блокноте систему координат. Мгновения утекали быстро: сорок минут третьего, сорок две, сорок четыре… В три часа последует «контрольный звонок» из Управления; если к этому времени взломщики не сумеют выбраться из бункера, им крышка. В десять минут четвертого Хранилище будет оцеплено тройным кольцом полицейских, Мамаша как-то очень хорошо это себе представляла… А Антиплащ все еще крутил ручку лимба, прислушиваясь к звукам внутри замка и время от времени что-то шипя сквозь зубы, соединял какие-то цифры в своем блокноте, торопливо вычерчивал график…

И Мамаша видела, как у него дрожат пальцы.

И не хотела этого видеть…

Наконец, без пятнадцати три, он вполголоса заговорил:

— Вероятные кодовые числа: 12, 26, 48, 59, 72, 94. Хорошо. Теперь дело за подбором комбинации… Давайте сюда генератор кодов.

Мамаша торопливо протянула ему похожий на черного краба хитроумный приборчик. Антиплащ установил его на лимб, ввел найденные числа — и генератор кодов мягко загудел, временами тихо попискивая и пощелкивая, подбирая нужную последовательность. Потирая запястья, Антиплащ оглянулся на Мамашу: он тяжело дышал, в глазах его мерцал яростный лихорадочный огонек, бледное взволнованное лицо блестело от пота. Стянув с руки одну из тонких кожаных перчаток, он тыльной стороной ладони вытер лоб.

— Сколько сейчас?

— Чуть меньше, чем без четверти три… Сколько времени уйдет на подбор комбинации?

— Не знаю… Шесть чисел — это тысячи вариантов… При условии, что эти числа определены правильно, без погрешности...

— Мы не успеваем!

— И что вы предлагаете? Все бросить и удирать несолоно хлебавши? Другого шанса у нас не будет, Мамаша.

— Но если эта штука… не подберет код в течение двух минут… — Мамаша похолодела. — Мы выйдем из Хранилища только в наручниках, Антиплащ!

— Эй! — раздался из трещины голос Репейника. — Что у вас там? Поторапливайтесь, пора отсюда выбираться…

— Я знаю! — яростно прорычал Антиплащ. — Заткнитесь, все! — Генератор годов все еще ровно гудел и пощелкивал, перебирая варианты пароля, и конца края этому гудению пока не предвиделось… Неужели и правда — придется все бросить и бесславно удирать? Сейчас, когда они буквально в шаге от своей цели?.. Антиплащ заскрипел зубами. Неужели всё, буквально всё было зря? Все его бессонные ночи, кропотливая разведка, бесконечное просчитывание всех деталей, волнение и нудная цепенящая боль в проклятых шрамах? Неужели весь его тщательно продуманный и подготовленный, выверенный по минутам, сердцем выстраданный план теперь пойдет прахом?

Ему смертельно хотелось курить.

Минуты текли. Генератор кодов невозмутимо щелкал. Ничего. Ничего! Трижды ничего!

Антиплащ тупо смотрел в блокнот, на найденные числа: 12, 26, 48, 59, 72, 94… По какому принципу Скрудж их подбирал? Просто от балды? Или они что-то для него значат?

— Что это за числа, Мамаша? — глухо спросил он. — Они вам ни о чем не говорят?

Миссис Гавс нервно вздрогнула. Кажется, она уже думала не о коде… Она уже готовилась к самому худшему — и думала о том, как бы благополучно удрать.

— Ты о чем?

— Эти числа… Почему Скрудж выбрал в качестве пароля именно их? Вы говорили, что хорошо его знаете… Ну-ка пораскиньте мозгами, может, поймете, чем именно Макдак руководствовался при вводе кода?

— Чем он руководствовался? Понятия не имею… Эти числа могут значить все, что угодно. От… от размеров его нижнего белья до «счастливых номеров» какого-нибудь старого лотерейного билета. Я… я не знаю… Он просто случайно их натыкал!

— Случайно? Такой педант, скряга и аккуратист, как Скрудж? Конечно, может, и так, но… сдается мне, это не в его характере. Какое-то определенное значение эти числа должны для него иметь. Но… На дни рождения это не похоже… На какие-то важные для Макдака даты? Годы? Телефонные номера? Позиции в списке «Форбс»? Или — что? Что? Ну же, помогите мне, Мамаша!

Мамаша нервно бросила взгляд на часы. Без десяти. Гудение генератора прекратилось. В окошке выскочила какая-то комбинация… но, не успели взломщики ей порадоваться, как она тут же исчезла — и мерное гудение прибора как ни в чем не бывало возобновилось снова: код был неверен…

С головы до ног Мамашу охватила мерзкая леденящая дрожь.

— Пора убираться отсюда… Ничего не выйдет! Мы проиграли…

— Нет! Эти числа… Они… Должна быть какая-то закономерность… Они похожи на… На что они похожи, Мамаша? На автомобильные серии… на номера газет… трамвайных билетов?.. Выигрышных чисел в рулетке?.. Домов?..

— Да отстань! Я не знаю! Ну не знаю я! Номера домов… что за бред… Что ты несешь? Ну каких домов, а? Хотя… погоди... На Кенни-маунт, 59, у Макдака отделение его банка.

Антиплащ схватил её за руку.

— Что?.. Что вы сказали?!

— По адресу Кенни-маунт, 59, расположено отделение «Банк Макдак Инкорпорейтед». Хранилище — это головной офис его компании, а отделения разбросаны по всему городу. Их…

— Сколько их? Сколько, Мамаша?

Мамаша лихорадочно вспоминала. Её трясло от волнения.

— Шесть! Их как раз шесть, Антиплащ!

— И вы знаете их адреса?

— Ну, ещё бы! Мне да не знать адресов скруджевских банков? Хмм! — Мамаша, прищурившись, бросила оценивающий взгляд на числа, записанные на листке блокнота. — Ну, конечно! Кенни-маунт, 59… Солт-бич, 12… Оушен-плейс… только не 72, а 73… Это адреса отделений его банка, расположенных в Даксбурге!

— Отлично, Мамаша! — Антиплащ ликовал. — Мы подвигаемся… Логично предположить, что Скрудж заносил их в пароль в хронологическом порядке… Какое отделение было открыто первым?

— На Сентрал-стрит, 26… это почти центр города…

— Дальше!

— Через год — на Оушен-плейс, 73, это на набережной… Потом… э-э… на Франс-авеню, 47. В этом же году — опять на Сентрал-стрит, 94. А два последних были открыты недавно, почти одновременно… Кенни-маунт, 59, и Солт-бич, 12… еще реклама была по местному каналу…

— Черт побери, Мамаша! — Антиплащ бросился к сейфу и, сорвав с лимба все ещё равнодушно гудящий генератор кодов, торопливо принялся вводить числовую последовательность. — Значит, комбинация такова… 26… 73… 47… 94… 59... 12... Ну-ка, ну-ка… — Он схватился обеими руками за ручку сейфа и с силой её повернул...

Ничего. Ничего не произошло. Проклятый ящик оставался глух, холоден и ко всему равнодушен, точно саркофаг древнего фараона. И столь же незыблем и неприступен...

— О, нет! — Мамаша застонала, в отчаянии ломая руки. — Все не так! Не так! Мы ошиблись! Все пропало!

— Замолчите, вы!.. — Антиплащ взволнованно кусал губы. — Два последних отделения были открыты почти одновременно... два последних числа... надо поменять местами... попробуем по-другому! 26... 73... 47... 94... 12... и 59... Ну же! — Он судорожно выдохнул, трясущейся рукой утер пот со лба и, на секунду задержав дыхание, резко крутанул ручку сейфа.

Раздался едва слышный щелчок.

Дверца медленно открылась.

Взломщики на секунду онемели...

— О боже! — Мамаша взвизгнула. — Боже мой! Боже мой, ты только посмотри!!! Мы все-таки сделали это!

— А вы еще во мне сомневались? — Антиплащ торжествующе захохотал. — Давайте сумки, Мамаша.

— Эй! — крикнул из трещины Бушрут. — Выбираемся! Быстрее! Время — без пяти!

— Сейчас, сейчас… — взломщики торопливо потрошили сейф. Он имел два отделения: наверху лежали какие-то футляры, шкатулки, ларцы, коробочки; Антиплащ посрывал с них крышки — и в свете фонарика ярко блеснуло золото, изумруды, рубины, бриллианты… Это было Ожерелье Клеопатры... и еще какое-то ожерелье, и колье, и браслеты, и подвески, и перстни, и прочие побрякушки, и еще какие-то драгоценности — но разбираться в них сейчас не было времени: грабители торопливо, небрежной кучей ссыпа́ли их в приготовленную спортивную сумку. В нижнем отделении сейфа не хранилось почти ничего: только пачка документов в голубой пластиковой папке и присоседившийся к ней черный невзрачный чемоданчик…

Мамаша живо потянулась к нему — но Антиплащ стоял ближе к сейфу. И потому успел схватить его первым.

— Что в чемодане, Мамаша?

— Откуда мне знать? Давай сюда, я его понесу…

— Я сам.

— Там все равно нет ничего ценного!

— Правда нет? Тогда какого черта вы так волнуетесь? — Антиплащ посветил фонариком ей в лицо. — Ай-ай-ай, Мамаша! Должен вас сразу предупредить, что я страшен в гневе. Право, если вы вдруг решите меня обмануть, я стану всерьез опасаться за вашу жизнь и здоровье.

— Ну, где вы там? — рявкнул из шахты лифта Бушрут. — Быстрее! Время на исходе!

Препираться и спорить было некогда; грабители бросились бежать, тем более что делать в опустошенной сокровищнице было больше нечего… Назад, назад — сквозь узкую трещину в стене, в шахту лифта, вверх по металлической лесенке, в коридор… Главарь схватил рацию. Время действительно было на исходе... За те несколько секунд, пока устанавливалось соединение, Антиплащ пять раз успел облиться холодным по́том: а что, если Квага, презрев приказ главаря и вовремя не дождавшись сигнала, решил удрать? Что, если, заметив подползающую к «критической точке» стрелку часов, он просто-напросто струхнул и поспешил подобру-поздорову унести ноги? Да и не только он... Громила и Обжора — они-то сейчас на месте? Или, потеряв веру в успех, тоже предпочли убраться восвояси, бросив незадачливых сообщников запертыми в бункере и предоставив им сомнительную радость разбираться с полицией? Хватит ли у Гавсов сил и мужества сражаться до последнего... и оставаться на посту до самого конца, каким бы он ни был?

К счастью, в динамике едва слышно щелкнуло.

— Квага? Это ты, черт тебя побери? Запускай лифт!

— А-а… Э-э… — Квага что-то невнятно промямлил в ответ, слова его были неразборчивы и едва слышны.

— Что?! Не слышу! Запускай лифт, немедленно! Ну!

— Это… оно, тут…

— Что?!

Но тут соединение прервалось, и без того стремящийся к нулю квагин голос окончательно смолк. Мамаша, Бушрут и Антиплащ с тревогой переглянулись. Что-то у Кваги явно было не в порядке, но что именно — они могли только предполагать… Рация молчала, кнопка приема не светилась, и шахта лифта по-прежнему была пуста и темна — вызволять грабителей из проклятого Хранилища явно никто не собирался...

* * *

Оставив Антиплаща, Бушрута и Мамашу в бункере, Квага тотчас же, как и было велено, поднялся в лифте на последний, третий этаж банка и вышел в длинный темный коридор. Как раз в этот момент Антиплащ, видимо, открыл двери шахты, потому что лифт обесточился, и так — с распахнутой пастью — и замер за спиной Кваги: теперь следовало подняться на «технический этаж», то есть чердак, где располагалось все лифтовое хозяйство, и вновь его запустить. Подсвечивая себе фонариком, Квага двинулся по коридору в поисках лестницы на чердак: «Она там, — туманно пояснил ему Батарейка, — ну, где-то там… в конце коридора». Мегавольт и сам видел эту лестницу только нарисованную на плане.

Длинный проход был темен и пуст. По правую и левую руку тянулись глухие, безо всяких надписей запертые двери, темные и зловещие — точно в неком мертвом доме или заброшенной психбольнице; если бы не пятно фонарика, весело прыгающее по полу и стенам, Кваге стало бы и вовсе не по себе. Он бежал рысцой — помнил, что времени у него не так уж и много, — и вскоре уперся в нужную лестницу; шагая через две ступеньки, поднялся на «технический этаж». Железная дверь, разумеется, была заперта, так что пришлось, зажав фонарик в зубах, еще пару минут повозиться с отмычками — но наконец все препятствия были благополучно преодолены, и Квага оказался собственно в лифтовой — и обомлел…

«Да там все просто», — беспечно говорил ему Мегавольт. «Да там стоит такая штука — модуль управления лифтом, — говорил Мегавольт, — и тебе надо всего-навсего ввести на клавиатуре нужный код и повернуть рубильник». «Да это полная ерунда — ты сам все увидишь и поймешь», — говорил Мегавольт. Ну да, ну да. Квага действительно сам все увидел — и понял, что вот ни фига не понимает.

Перед ним был громадный железный блок со множеством загадочных тумблеров, кнопочек, экранчиков и рычажков. Бледно мерцали желтоватые лампочки, перемигивались разноцветные огоньки, светилась красная надпись на небольшом экране: «Внимание! Ошибка!». Тут же, рядом, находилась клавиатура и целый сонм непонятных кнопок, регуляторов, загогулин и переключателей. Рукой, мокрой от пота, Квага извлек из кармана клочок бумаги, данный ему Мегавольтом, и развернул его на ладони.

Не было никаких пояснений, только буквы и цифры: «MO98ZI06S». Видимо, это и был код отмены ошибки… Слизывая солоноватый пот, текущий по верхней губе (в лифтовой было жарковато), Квага торопливо набрал пароль на клавиатуре:

«MO98ZI06S»

Модуль отреагировал тотчас же:

«КОД НЕВЕРЕН».

Какого черта? Может, Квага ошибся в каком-то знаке? Ежесекундно сверяясь со шпаргалкой, он опять набрал ряд чертовых цифр…

«Код неверен». Неверен. Ха-ха. Неверен, черт побери!

Значит, Мегс в чем-то ошибся? Неправильно записал код? Забыл его? Не знал? Может, у Скруджа и лифт защищен какой-нибудь супер-пупер хитроумной охраной? Будь здесь Мегавольт, он, конечно, разобрался бы, в чем дело, в крайнем случае запустил лифт «собственной» энергией… но Мегавольта здесь нет. Нет! Нет!!! Он, Квага, остался один-одинешенек перед этим загадочным электронным монстром, и от него, от Кваги, зависит сейчас удача и успех всей затеи…

Стены покачнулись у бедняги перед глазами.

«M. O. 9. 8. Z. I. 0. 6. S.»

«Код неверен».

Квага готов был зарыдать от ужаса. Ну где, где, где ошибка?! Где? Где?!

Негромко запищала до сих пор молчавшая рация. Ах, черт, Квага совсем о ней позабыл — и, вытаскивая приборчик из чехла, едва не выронил его из потных рук — так они у него тряслись от волнения и шока.

Это был Антиплащ.

— Квага! Это ты, черт тебя побери? Запускай лифт!

— А-а… Э-э…

— Что?! Не слышу! Запускай лифт, немедленно! Ну!

— Это… оно, тут…

— Что?!

Радиосигнал (к счастью!) оборвался, отсек от Кваги разъяренного главаря — но зато подал ему единственную разумную мысль, за которую он тотчас же ухватился с отчаянной цепкостью утопающего. Вновь включил рацию... Хрипло крикнул сквозь шум и свист эфирных помех:

— Балбес. Балбес!..

К счастью, связь установилась почти сразу. Балбес откликнулся сию минуту:

— Что?

— Дай Мегавольта, живо! — гаркнул Квага — и чуть не обмяк от облегчения, услышав в динамике далекую, но такую знакомую скрипучую скороговорку:

— Квага? Ты чего?

— Мегс! Код неверен! — выкрикнул Квага — и был в его дрожащем голосе неописуемый ужас пятилетнего малыша, безнадежно потерявшего в равнодушной толпе любимую маму.

— Что? — Мегавольт явно озадачился. — Не может быть! Ты все правильно ввел?

— Да! Да! А он мне пишет «неверно»! «Неверно!» «Неверно!»

Мегавольт молчал. Растерялся? Задумался? Просчитывал варианты? Боролся с искушением выключить рацию?

— Не понимаю… — пробормотал он наконец. — Может, блокировка какая-нибудь… Ты как вводил? Большими буквами?

— И большими, и маленькими! По всякому уже! «М», «О»…

— Стой, стой! Какое «М»? Первое — «S»! Это символ ошибки.

Квага замер.

— Почему «S»? У тебя же написано «М», потом «О»… «S» — последняя!

— Не последняя, а первая! Идиот! — Где-то там, далеко, в сером фургоне, Мегавольт коротко застонал от досады; против воли Квага представил себе его бледное рассерженное лицо... как он яростно сопит, дергает себя за кончик носа, хмурит тонкие бесцветные брови и гневно бьет себя кулаком по колену. — Ты, это... Переверни записку, кретин! Ты держишь её вверх ногами!

— Что... — Квага обомлел. Перевернул записку — и все понял…

«S90IZ86OW».

Ну кто же виноват, что чертовы буквы и цифры подобрались таким образом, что их можно было прочесть и так, и этак!

Но теперь, по крайней мере, все было ясно, как дважды два... Едва попадая пальцами по клавишам, Квага набрал на клавиатуре правильный код и, мельком бросив взгляд на табло, где (слава богу!) наконец зажглась вожделенная надпись «Система запущена», бросился вон из лифтовой. Чуть ли не кубарем скатился с лестницы, сломя голову промчался по длинному темному коридору, влетел в лифт и нажал кнопку самого нижнего этажа…

Часы показывали пять минут четвертого.