Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

С конца августа «Ежедневный пророк» перешёл на другой режим регулярности выпусков и увеличил стоимость привычной подписки — теперь это было двенадцать сиклей в месяц против привычных шести. Причины такого изменения не объяснялись. Газета анонсировала выпуск двух выпусков в неделю — по понедельникам и четвергам. Понедельничный выпуск первого сентября не добрался до Тео из-за заседания в Визенгамоте и пути в Хогвартс, а вот четверговый ему удалось перехватить.

Вторник и пятница были учебными днями у семикурсников Слизерина; впрочем, пары с Амикусом Кэрроу Теодор и все его сокурсники решили не посещать после того, как на первой он вознамерился анонсировать им обучение на практике применения Непростительных проклятий. Не то, чтобы Тео считал себя неспособным на их применение — сама идея использовать Непростительные (первые два, не третье) на ком-то из сокурсников вызывала у него отвращение.

Всё его свободное время занимали заботы старшего префекта. Расписание занятости ванной старост, расписание занятости квиддичного поля на отборы, расписание факультетских сборных по плюй-камням, расписание клуба шахмат, заявления на перевод с одного факультатива на другой… словом, скучать ему не приходилось.

Поэтому до четвергового выпуска «Пророка» он добрался лишь в пятницу, когда все остальные его уже прочитали.

Передовица гласила: «ДИСЦИПЛИНА НА ПЕРВОМ МЕСТЕ: КАК ЧЛЕН ВЕРХНЕГО ВИЗЕНГАМОТА ВИДИТ БУДУЩЕЕ БРИТАНИИ». На иллюстрации к статье был запечатлён Теодор, хмуро оглядывающий читателя с трибуны квиддичного матча — то есть, скорее всего, переиспользовали кадры, снятые для «Квиддичиста».

Зашуршав страницами, кожей ощущающий интерес всех студентов, кому прилетел «Пророк», Тео открыл сам материал, и первой строчкой, бросившейся ему в глаза, было: «…мудрые советы и рекомендации Верховного чародея Визенгамота Корбана Яксли пали на подготовленную почву высокого происхождения и нравов молодого волшебника, занявшего своё родовое место в Визенгамоте три года назад». Этого одного предложения ему было достаточно, чтобы понять всю подоплёку: кто-то известил Яксли о том, как именно Теодор видел начинавшийся учебный год в школе Чародейства и Волшебства, и тот решил за счёт оглашения неоспоримо популярных в широком смысле мер (все родители только поддерживали бы усиление дисциплинарного режима) примазаться к этой славе и выставить себя покровителем Теодора.

Некстати ему вспомнилась беседа, случившаяся в середине августа, когда Яксли настойчиво намекал на покровительство. Тогда, впрочем, шотландец сам отказался от этой идеи, по крайней мере на словах. Теперь же, глядя на статью, Теодор испытывал недоумённое презрение к приторно-сладко поданному материалу. Дочитав опус, Нотт обратил внимание на автора: «Т.Хиггс» значилось в конце. Этому человеку Теодор мог позволить себе и написать личную рецензию.

После завтрака Нотт направился в спальню, где накидал быстрое послание, а затем — прямиком в совятню с двумя письмами для адресатов.

«Многоуважаемый лорд Корбан.

Сегодняшним утром столкнулся с новой публикацией в «Ежедневном пророке», посвящённой нововведениям в дисциплинарном подходе в Хогвартсе. С удивлением отметил, что ваше имя автор статьи использовал в различных комплиментарных оценках рядом с моей позицией — в то время как наши оценки некоторых событий и социальных страт далеки от совпадения по ряду вопросов. В случае, если вы будете вести расследование заказа этого материала прошу уведомить меня об истинных заказчиках данного опуса.

С уважением, Т.Н., лорд Нотт»

«Теренсу Хиггсу.

Терри. Прочитал твой материал в «Пророке» сегодня. Поясни, будь так добр, кто заказал столь хвалебные оды моему якобы «мудрому советнику», что ты написал? Я бы хотел обсудить это лично — в Хогсмиде в выходные или же в понедельник после заседания Визенгамота.

Т.Н.»

Написав текст, Тео даже возгордился мысленно тому, как ловко представил для Яксли, что переживает за его репутацию поборника чистокровности. Впрочем, к моменту, когда он поднялся в совятню, его мнение переменилось. Лорд Яксли был Верховным чародеем и, из всего следовало, лидером политического крыла Тёмного лорда, на самом деле опасным и влиятельным человеком, в то время как Тео был последним из своего рода, мальчишкой, надерзившим достаточно. Поэтому, чтобы не портить отношения, он отправил лишь второе послание, Теренсу, а первое — сжёг.

* * *

К концу недели клуб самообороны в лице префектов и примкнувших к ним добровольцев из числа старшекурсников с четвёртого курса и старше отнял в сумме четыре сотни баллов и добился идеального следования требованиям комендантского часа.

Теодор и сам патрулировал коридоры. Иногда к нему, как и в эту пятницу, присоединялась Джинни, накануне он вёл светскую беседу с четверокурсниками Бэддоком и Пакстоном, самоназначившими себя его пажами, как кривил губы Монтегю, а иногда и, вопреки первоначальным установкам, один.

В конце августа они вчетвером не смогли предусмотреть самого главного — того, что у всех возможных добровольцев, готовых на регулярные патрулирования, будет значительный объём домашней работы от всех преподавателей Хогвартса с самого первого дня. И действительно, в прошлые годы такие проблемы избегались тем, что у всех префектов был сменный график патрулирования, в то время как теперь по новым схемам требовались все и сразу каждый день.

Поэтому к пятнице расписание и график были переделаны вновь. Карта Поттера, которую Невилл активно использовал для того, чтобы осматривать коридоры, помогла вернуться к прежней идее — у каждого тайного хода из замка, отмеченного на карте, были навешаны сигнальные чары, а у некоторых труднодоступных — дезориентирующие проклятья, разновидность Конфундуса, предложенная Бутом. Чтобы те, кто вылезет оттуда в случае чего, не смогли напасть на замок.

Неприятным открытием был факт (помимо того, что Джинни передала карту Поттера Невиллу, а не Тео) того, что некоторые ходы были известны близнецам Кэрроу. Именно из одного из них, что вёл в заваленные валунами штольни у каменистого берега озера, утром во вторник выбрались двое пожирателей, где им, видимо, и попался Филч. Сам смотритель с того дня так и не появился в школе, а миссис Норрис практически только и делала, что спала в башне префекта, свернувшись калачиком.

Они с Джинни шли в молчании. За стрельчатыми окнами шестого этажа уже совсем стемнело. Они выходили на восток, на озеро, и в восемь пополудни вновь затянутое серыми тучами небо выглядело совсем чёрным. Утром в пятницу Теодору пришли невесёлые вести. Тим Тюбер писал, что кто-то из наёмных работников отца примкнул к ирландскому сопротивлению и, проникнув на склад готовой продукции, отравил все накопленные запасы сока бубонтюберов, превратив их в гной. Гной бубонтюбера использовался в волшебной косметике в минимальных объёмах, а теперь, когда дефицит косметических зелий отражался буквально на лицах обитателей Хогвартса, было очевидно, что эта отрасль магической экономики находится в глубоком упадке.

В конечном итоге это означало, что денег ни у Тюберов, ни у Ноттов как следствие не ожидалось.

Следующее неприятное известие ему сообщил брат. Луи поймал его в коридоре вместе с Гримом, и мальчики нашептали с траурным видом, что «та девчонка, Джоли, её нет в школе». Оба успели себе невесть что нафантазировать и даже обратиться за помощью к Пенни Паджет, слизеринской пятикурснице, за помощью в установлении, ни много ни мало, того, покупала ли она в Косом переулке билет на Хогвартс-экспресс. Тихуша Пенни была дочерью четы Паджетов, возглавивших департаменты транспорта и контроля за магическими популяциями при Тикнессе, но привлечение такого внимания к Джоли Тео точно бы не хотел.

О том, что с ней случилось, он предпочитал не думать слишком много, как и о том, сколько на самом деле студентов из числа магглорождённых из изначального списка, что он подал на оплату, добрались до замка.

Джинни, в свою очередь, переживала из-за старшего брата. Персиваль прислал ей письмо, в котором посоветовал исключить какую-либо переписку с Биллом и близнецами: Министерство подозревало их в поддержке «деструктивных сил», не поясняя, что именно на них имели маги Тикнесса.

В таком молчании они неспешно шли по коридору, приближаясь к лестнице, что вела на злополучную астрономическую башню. Под потолком колыхались обрывки паутины, разорванной в клочья пролетавшим Пивзом, кроме него никто на такое не был способен, а редкие картины на стенах тихим шепотом создавали чарующую магическую атмосферу.

— Поднимемся? — предложила Джинни, едва они дошли до поворота в винтовую башню.

Тео машинально кивнул. Это было не совсем в плане патрулирования, но такое отступление было допустимо; всё равно за прошедшие часы они не встретили никого из студентов.

Через три пролёта и коридор они оказались у того самого места, где месяцы назад Теодор стал свидетелем смертей двух волшебников, Альбуса Дамблдора и Грегори Гойла.

— Это случилось здесь, да? — тихо спросила она, когда Тео остановился.

— Наверху, — только и ответил он.

— Поднимемся?

По расписанию объединённые занятия первого курса по астрономии проходили в понедельник и вторник, а второго — в среду и четверг, поэтому на башне не должно было быть профессора Синистры. Теодор вздохнул и, переборов слабость, начал подниматься по ступенькам, пройдя ту дверь, что превращал в бумагу.

Он машинально отмечал места, запомнившиеся ему с мая. Вот здесь они с Невиллом остановились, слушая голоса наверху. Вот здесь его свело судорогами, когда множество обетов и клятв, что сковывали его долгие месяцы и годы, в миг разрушились. Вот здесь, на вершине башни, под открытым небом, распростерев руки, лежал Грегори, проклятый Поттером.

Последние лучи солнца догорали алым закатом на западе. Яркие воспоминания тусклой майской ночи встали перед глазами юноши. Невесть откуда взявшиеся Уизли, Малфой и Грейнджер, ринувшиеся защищать Поттера. Авроры и профессора. Крохотное, маленькое, изломанное тело в серебристой мантии далеко внизу… ему вдруг вспомнилось, как он сам распластался на зубцах башни, тогда, на третьем курсе, подумав, что дементоры нападают на Джинни.

Вместе с ней он теперь стоял, опираясь на эти камни и предаваясь воспоминаниям.

— Рон рассказывал, как они хотели передать здесь, на башне, дракона, который появился у Хагрида, — сказала вдруг Джинни. — Здесь уже не действует барьер?

— Отсюда ещё футов десять наверх.

Щиты замка были расслаблены. Если так можно сказать о магических щитах. Едва заметны были магические конутры пузырей, что окружали замок. Где-то там, над тучами, сверкала кроваво-багряная пелена Барьера, словно фильтр разделившего мир волшебников на Британские острова и все остальные территории.

— Тогда Чарли должен был прилететь с друзьями, Феликсом, Мерулой и Торином, и забрать дракона. Удивительно, правда? Мама так ругалась, он ведь едва закончил Хогвартс. А потом они с Фелиском… ну… и отправились в Румынию.

— Ты переживаешь за него? — спросил Тео. Закат угасал, и теперь лишь фиолетовые отблески украшали тучи на западе.

— Конечно! Джордж сказал, что Чарли поступил как трусливая девчонка. Я не согласна с ним. Он настоящий гриффиндорец!

Теодор склонил голову, соглашаясь.

— Да. Гриффиндорская храбрость — это не всегда отчаянное желание лезть в драку. Попробуй поищи они смельчаков, кто бы пошёл на то, чтобы ступить на шаг к чешуе дракона. Я Нотт, так что знаю, о чём говорю!

Они рассмеялись. Герб Ноттов с драконом нравился им обоим, пусть раньше Тео и не придавал ему особого значения. Теодор обнял девушку, и их губы почти соприкоснулись, когда вдруг раскат неслыханного грома нарушил всю романтику момента.

Тео не понял сам, как палочка оказалась в его руке, и как он закрыл собой от источника грома, со стороны озера, Джинни. Чёрная блестящая птица, стремительная и огромная, совершенно не магическая, скрывалась где-то вдали между гор. Вдруг ещё две таких же птицы, едва на полсотни футов выше замка, с оглушительным грохотом пролетели над озером — да так, что одна из них нагадила прямо в воду. Лишь её экскременты упали туда, прозвучал громкий хлопок, и султан разрыва поднялся из воды, разбрызгивая во все стороны капли. Белые барашки волн устремились к берегам во все стороны.

Джинни оббежала его и бросилась к восточной кромке площадки.

— Тео, это магглы! — воскликнула она с ужасом. — Это самолёт!

— Нет же, это какая-то птица нагадила, — возразил без особой уверенности Теодор.

— Профессор Бебридж рассказывала нам! Это самолёт их военных! Они скинули бомбу в озеро, как фрицы на Лондон в сороковых!

Девушка схватилась за голову, и Тео поспешил обнять её и успокоить. Волнение на воде озера постепенно успокаивалось, а больше никакие птицы не разрывали воздух громким грохотом.

Вдалеке светились огоньки Хогсмида. Хагрид в своей избушке топил печку в темноте — видимо, думая, что не привлечёт внимание. Мысли летели в голове Тео со страшной скоростью. Если это были магглы, то зачем они это сделали? Зачем мистеру Синклеру такая демонстрация, если это был он? Чтобы показать, что магглы не боятся судьбы принцессы Дианы?

А потом он понял. Это было предупреждение. Предупреждение о том, что магглы знают, где скрылись виновники её гибели. Близнецы Кэрроу.

* * *

— Мистер Нотт! — окликнул его на улице Хогсмида смутно знакомый волшебник.

Теодор остановился и сделал шаг к молодому мужчине в колпаке и плаще, практически по-птичьи сидящему на ограде. Джинни и подружки ушли вдаль по торговой улице в поисках косметических зелий (не то, чтобы они были нужны самой Джинерве, но вот некоторым её сокурсницам…), а парни разбрелись по лавкам, разыскивая всяческие мелочи для своих нужд. Тео кивнул Артуру и Буту, что сопровождали его, и ребята, переглянувшись, пообещали дождаться его в «Трёх мётлах».

— Мистер Уингер, — поздоровался юноша, протягивая руку. Ответом было крепкое рукопожатие спрыгнувшего волшебника. — У меня складывается впечатление, что наша встреча неслучайна вновь.

— Ах, это простое совпадение, Теодор, — махнул рукой мужчина, хищно улыбнувшись. — Я всего лишь прилетел в Хогсмид с призрачной надеждой встретиться с вами.

— То есть всё же вы хотели меня увидеть, — констатировал Тео. — Мистер Карамеди всё же нашёл способ обойти барьер и вернуться в Британию?

Он не связывался ни с кем из людей квиддичного магната с дня, когда возник Барьер. Сова для мистера Энтони вернулась без ответа и с письмом, а Уингер, которому тогда Тео отправил записку, в ответ чиркнул, что ничего не может сообщить. Поэтому Нотт и действовал в меру самостоятельно весь август.

Их отношения с «Дельфийским клубом» действительно были странными. Они использовали Теодора как инструмент для обогащения и продвижения своих интересов — и это было нормально, он был политиком, а политики всегда были инструментами капитала; с другой стороны, он использовал их как инструмент продвижения своих ценностей. Сквибы, поддержка малоимущих волшебников, дельфийские дельцы задавали тон в изменениях Магической Британии. И всё же замечания Кингсли и Уизли имели под собой почву. Если Карамеди вернулся в Британию, им стоило переосмыслить отношения в новых условиях.

— О, мистер Нотт, как вы столь точны в своих формулировках? — усмехнулся Талботт. — Конечно же, мистер Карамеди не терял с теми нами, кто остался здесь, под, — он бросил взгляд через плечо, — узурпацией радикалов, связь. И не забывал о вас, нет-нет!

Они вышли на дальнюю улочку Хогсмида, что вела к погосту.

— Да? И что же случилось, что и вы решили вспомнить обо мне, и даже лично?

— Мы пытались организовать финал Британской лиги, но этот проклятый шмель, вернувшийся на должность, заявил, что хочет передать собственность лиги его новым пожирательским друзьям. Прошу!

Он открыл дверь одного из средневеково выглядящих домиков, стоявших на этой улочке с незапамятных времён. В нос Тео ударил запах свежих цветов изнутри.

— Цветочная лавка Прозерпины сменила вывеску? — хмыкнул Теодор, поднимаясь мимо сотен ваз с цветами, зачарованными для хранения, на следующий этаж.

— После неудачи с финалом мистер Энтони консервирует наиболее уязвимый бизнес, — пояснил Уингер. — Здесь наш склад.

— Вы выдаёте мне так много информации, Талботт.

— Босс чётко поставил мне цели, Теодор. Мы искренны с вами, сейчас и всегда.

Это было абсолютной ложью, Теодор ни капли не сомневался.

Они зашли в комнату, выглядевшую так, словно бы её оформляли специально для деловых переговоров. Серо-голубые цвета обоев, портрет королевы над декоративным камином, удобного вида кресла. Талботт занял то, что было у зашторенного окна, предоставив Теодору второе.

— Мистер Карамеди прислал мне определённое послание, в котором есть часть и для вас. Он предложил её вам и вручить для ознакомления. Не будем же медлить.

Уингер достал откуда-то из внутреннего кармана свёрнутый свиток белой бумаги и протянул его Теодору. Вопреки ожиданиям, это не был пергамент, и никакого сургуча на нём не было. Развернув, Тео увидел исписанный мелкими, абсолютно чёрными буквами лист, выполненный мастером китайской каллиграфии. Буквы прилегали друг к другу на равное расстояние, все строчки были идеально ровными, а сам текст занимал ровно одинаковое расстояние от одной до другой стороны листа.

— У вас идеальный почерк, мистер Уингер, — Нотт не смог сдержать удивления. Мужчина вопросительно поднял бровь, а потом улыбнулся.

— О, мистер Нотт. Мы используем маггловские технологии для обхода ограничений узурпаторов. Простите, стоило вас предупредить сразу. Это электронное письмо, я его лишь распечатал.

Слова мага звучали незнакомо, но Теодор покраснел уже в момент указания на маггловские технологии. Ему стало очень неловко, и задавать уточняющие вопросы он поостерёгся, чтобы не показаться дураком.

«КОМУ: ТалботтУингер221072@пронтомейл.uk

ТЕМА: Передай это письмо Нотту (03.09.1997)

Уважаемый Теодор!

С начала августа у нас исчезла возможность использовать нормальные средства общения, привычные для магического мира. Вам наверняка известно лучше моего, как именно кровавым жертвоприношением в шотландской глубинке террористы и радикалы, возглавляемые никем иным как личом, выращенным из властного полукровки, захватили власть на нашей Родине. Приношу вам свои извинения, что не смог связаться раньше.

Неприятности застали меня в Гааге, где я пытался уговорить промоутеров из Роттердама, Осло и Гамбурга сыграть товарищеские матчи со сборными Англии и Шотландии. Увы, теперь я вынужден вести дела неограниченно долго отсюда, лишённый средств к существованию и всего своего бизнеса, отсечённый от них этим бесчеловечным ритуалом.

По счастью, многие патриоты нашей Родины, Британии, подобно вам, остались внутри. Я вижу это по вашим заявлениям и действиям, что доходят до моих ушей, как вы стоите на фронтире сражения с фанатиками, боретесь за умы магической общественности. Я имел несколько встреч с вашими знакомыми на континенте. Леди Джонс и мистер Бражелон уверили меня в том, что ваши действия всегда шли в одной тональности с вашими идеями, и это обнадёживает меня.

Мировое сообщество потрясено тем, какое гнусное преступление совершили и продолжают каждый день совершать новоявленные магические власти Британии. Убийства лорда Фоули и принцессы Дианы, нападения на Фокленские острова и рейд в Петрозаводске, всё это очерняет и без того чёрную репутацию лича и его приспешников. Вы абсолютно правильно дистанцируетесь от этой грязи, и я надеюсь, что у вас получится дистанцироваться впредь.

К сожалению, все магические умы сходятся во мнении, что Барьер, отделивший Британию от цивилизованного мира, нельзя сломать снаружи. Слишком много крови пролили те, кто натравил тёмных существ на толпу беззащитных магглов и сквибов. В прошлом уже был случай, когда случился такой ритуал, и все мы видели и гордились мастерством древнейших магов, воздвигших Стоунхендж тысячелетия назад, чтобы противостоять угрозе корманьонов. История не сохранила, как именно пал барьер тогда, но лучшие умы считают, что его падение сейчас возможно, если устранить того, кто именно воздвиг его. Наиболее вероятным кандидатом является сам лич.

Сейчас в Британии совершаются зверства, но всё больше магов каждый день прозревает. Конечно, некоторые выступают против власти узурпаторов под лозунгами, которые вредят нашему делу. Независимость Ирландии, неотъемлемой части нашего магического государства, является оксюмороном.

Я призываю вас, Теодор, быть осторожным. Не голосуйте по спорным вопросам ни «за», ни «против». Делайте всё, чтобы в Хогвартсе жизнь текла прежним чередом. Если это будет в ваших силах — постарайтесь выманить т.н. «профессоров» Кэрроу в места, где их могут ликвидировать магглы. Премьер-министр Блэр изменил условия своего ультиматума, и магглы будут готовы договариваться, лишь все преступники им будут выданы, живые или мёртвые.

Когда придёт время, сделайте всё, чтобы выманить лича под огонь маггловских пуль. Нет магов, кто мог бы бросить ему вызов и не рискнуть жизнью — так пусть магглы же выполнят эту грязную работу за нас.

Я буду поддерживать с вами контакт через своего пресс-секретаря. В ближайшие месяцы он подготовит для вас программную статью, чтобы опубликовать её в «Придире». Вы будете вольны корректировать её положения в любом объёме, наша задача будет состоять в том, чтобы дать людям и сквибам Британии надежду и альтернативу удушающей петле власти вольных и невольных приспешников кровожадного фанатика Волдеморта.

С наилучшими пожеланиями и успеха во всех начинаниях, Энтони Карамеди, третий барон Глостера».

Теодор отложил бумагу, перечитав письмо два раза, и уставился на собеседника.

— Мистер Уингер, это… неожиданное послание, — отметил он.

— Босс крайне искренен в этом вопросе с вами.

— Он обязывает меня подвергнуться сильному риску, — заметил Теодор и сделал жест, который магглы могли бы трактовать как указание на просьбу денег. Дин ещё с первого курса использовал такую пантомиму. — Риск требует подготовки.

Уингер оскалился.

— Это вполне естественно, мистер Нотт. Мы подготовили ряд сумм для вашего пользования и подготовки ваших сил.

В замок Теодор возвращался в смешанных чувствах. Он согласился на те предложения, что сделал ему Карамеди. Кэрроу были для него, особенно Амикус Кэрроу, естественными врагами в замке, чуждыми по интересам и выступившими агрессивно против него. Холодный взгляд мужчины часто обращался к нему во время трапезы, когда близнецы были в замке — они слишком близко сидели, чтобы Тео мог бы спрятаться от него.

Но большее… Теодор знал лишь одного человека, который бы мог выманить «лича», как Карамеди безжалостно именовал Тёмного лорда, смешивая его фигуру с нежитью, под удары магглов (с которыми надо было ещё договориться).

Это был преступник номер один, Гарри Поттер, и его миссия по уничтожению крестражей, завещанная Дамблдором. Выходило, что Теодору нужно было ему помочь.