Потерянная — незнакомая себе (гет)

Наконец-то музыка стихла, и первый танец завершился. Ева почувствовала облегчение и тихую радость — она сумела станцевать без ошибок, а возможно, даже произвела достойное впечатление на присутствующих. Вместе с Седриком они отошли в сторону, уступая место другим парам.

Тихие, плавные аккорды сменила живая, стремительная мелодия — «Ведуньи» заиграли весёлый, быстрый танец.

— Ты прекрасно танцуешь, — сказал Седрик, всё ещё не сводя с неё внимательного взгляда. — Откуда так хорошо научилась?

— Это я её научил! — раздался сзади знакомый голос.

Ева и Седрик одновременно обернулись. Перед ними стоял Чарли.

— Чарли! — глаза девушки засияли от радости, и на лице расцвела искренняя улыбка. — А я уже думала, что ты меня и не заметил.

— Если честно, среди всех сразу не узнал, — усмехнулся он, — но знал, что вы будете открывать бал, так что догадался, где тебя искать, — он бросил взгляд на Седрика, и Ева тут же уловила лёгкое удивление в лице своего партнёра.

— Это Чарли, мой сводный брат, — пояснила она. — Ты ведь помнишь, что меня удочерили?

— Мы знакомы, Ева, — напомнил Чарли с лёгкой насмешкой. — Наши семьи дружат, я же говорил тебе об этом на вокзале, перед отправкой в Хогвартс. И… кое-что ещё, — добавил он с хитрой улыбкой.

Ева едва заметно поморщилась, вспомнив его шутливый рассказ, который ей бы хотелось стереть из памяти. Но, судя по выражению лица Чарли, он был совсем иного мнения.

— Рад встрече, Чарли, — произнёс Седрик сдержанно. — Если не ошибаюсь, я давно тебя не видел. Ты ведь ушёл из школы после шестого курса и уехал в Румынию?

— Ага… — протянул Чарли, явно не желая вдаваться в подробности. Его взгляд скользнул мимо и остановился на Эмиле, который уже в полном восторге отплясывал в центре зала. Если его не остановить, он наверняка успеет опозорить румынскую делегацию.

— Ну, я решил поздороваться… а теперь мне пора, — сказал Чарли.

Ева, проследив за его взглядом, заметила, что Эмиль уже вовсю кружит вокруг мадам Стебль, которая выглядела так, будто была потрясена напором и бесшабашностью молодого гостя. Девушка поняла, в чём именно заключалась тревога Чарли.

— Приятного вечера… — улыбнулась она вслед удаляющейся фигуре. А через мгновение её взгляд вновь вернулся к Эмилю, который, похоже, уже переключился на мадам Пинс.

— Потанцуем? — предложил Седрик.

— Ага! Пошли, — с весёлой готовностью откликнулась Ева.

Они вновь вышли на танцпол, на этот раз отдаваясь ритму без лишнего напряжения, и вскоре закружились среди множества пар, смеясь и ловя на себе лучи праздничного света.

* * *

В стороне, чуть в тени, Джордж всё это время наблюдал за происходящим. Его улыбка, привычная и беззаботная, постепенно померкла, а глаза потемнели. Он не мог заставить себя оставаться на месте и продолжать танцевать, будто ничего не происходит. Сердце сжалось, и он, не дожидаясь конца мелодии, резко развернулся и покинул зал.

— Джордж! — тихо воскликнула Кэти, заметив его уход. Не раздумывая, она бросилась за ним.

Шум музыки и смех за их спинами постепенно стихал, уступая место прохладной тишине коридоров. Красный и золотой свет факелов отражался в витражных окнах, когда они быстрым шагом направились к башне Гриффиндора.

Вместе они исчезли за поворотом, оставив позади яркое веселье бала и унося с собой совсем иное настроение этой ночи.

* * *

Гермиона, танцевавшая в стороне, заметила, что Гарри и Рон сидят недалеко от танцпола и, похоже, совсем не собираются веселиться. Она нахмурилась, извинилась перед Крамом и, отправив его за напитками, подошла к друзьям.

— Привет, — устало сказал Гарри.

Рон лишь мрачно промолчал.

— Очень жарко, — вздохнула Гермиона, обмахиваясь ладонью. — Виктор пошёл за лимонадом.

Рон метнул на неё испепеляющий взгляд.

— Уже Виктор? — ядовито протянул он. — Может, он ещё попросил тебя звать его Вики?

— Что с тобой? — изумлённо подняла брови Гермиона.

— Сама не понимаешь? — прошипел Рон, не отводя глаз.

Гермиона перевела взгляд на Гарри, надеясь на его поддержку, но тот лишь сидел с мрачным видом, не вмешиваясь.

— Рон, да что… — начала она.

— Он из Дурмстранга — вот что! — перебил её Рон. — Он соперник Гарри. И нашей школы. А ты… вы… — он запнулся, подбирая слова, и, наконец, выпалил: — Ты и Ева объединились и заигрываете с врагами — вот что!

Гермиона открыла рот от изумления.

— Какая глупость! — выдохнула она, не веря своим ушам. — Да что ты себе позволяешь? Седрик — из нашей школы. А насчёт Крама… а кто радовался, когда он приехал? Кто мечтал взять у него автограф?

— Вы обе помогаете врагам победить! — не унимался Рон. — Ева с Седриком, а теперь и ты с Крамом — пляшете у всех на глазах, будто это праздник!

— Замолчи! — вспыхнула Гермиона, и гнев затуманил её голос. — Не смей нас винить! Ева и так натерпелась из-за бесконечных обид Гарри, а теперь и ты хочешь выставить меня виноватой?

— Причём тут я и Ева? — не выдержал и Гарри. — И ещё в каком месте мои обвинения безосновательны?

— Я не хочу разбираться с вами! — устало бросила Гермиона, резко развернулась и ушла прочь, показывая, что продолжать этот спор не намерена.

Рон остался сидеть, разъярённый, всё ещё буравя её взглядом. Гарри же смотрел в сторону танцпола, где Ева с Седриком кружились в танце— лёгкие, радостные, беззаботные. Эта картина только сильнее ожесточила его сердце. Неужели Рон прав? — промелькнула мрачная мысль. Она помогла ему лишь затем, чтобы сблизиться… значит, предала меня.

— Я пойду прогуляюсь, — резко сказал Гарри.

Рон кивнул, нахмурившись и не сводя глаз с танцпола. Гарри поднялся, обошёл танцующих по краю зала и направился к выходу.

Чжоу, заметив его уход, колебалась, но всё же решила остаться — она предпочла наблюдать за Седриком и Евой.

Наконец, Ева, устав от бесконечных танцев, с облегчением опустилась на свободный стул у стены. Сердце стучало быстро, дыхание было сбивчивым, но на лице сияла счастливая улыбка. Седрик, заметив её усталость, тут же присел рядом, всё ещё слегка запыхавшийся после танца.

— Было весело, — сказал он, улыбаясь тепло и искренне.

— Конечно! — ответила Ева, и в её голосе звучало неподдельное счастье. Сейчас ей казалось, что никогда ещё в жизни она не чувствовала себя настолько легко и радостно. Будто всё вокруг исчезло — музыка, шум, разговоры, — и осталась лишь эта праздничная, почти волшебная минутка.

Но внезапно их идиллию нарушили друзья Седрика. Весёлые и шумные, они подошли, смеясь, и с заговорщицким видом потянули его обратно на танцпол.

— Да ладно, Диггори, нельзя же весь вечер просидеть в уголке! — настаивал один.

— Иди, ты ведь у нас Чемпион! — подмигнул другой.

Седрик покачал головой, словно не желая покидать Еву, но под дружеским натиском всё же уступил. Он бросил ей извиняющийся взгляд и, поднявшись, нехотя пошёл вслед за ними.

Ева проводила его глазами, всё ещё улыбаясь, хотя в сердце промелькнула лёгкая тень разочарования — ей вдруг стало грустно оставаться одной, пусть даже всего на несколько минут.

— А где твой партнёр? — раздался знакомый голос Чарли.

Ева обернулась и увидела его. Он выглядел порядком уставшим и, тяжело опустившись на стул рядом, провёл ладонью по лицу.

— А где Эмиль? — с лёгкой усмешкой отозвалась она, заметив его вид.

Тёмно-бордовый костюм Чарли был расстёгнут, ворот рубашки съехал набок, и край её уже выбивался наружу из брюк. Аккуратно зачёсанные волосы, с которыми он явно возился перед балом, теперь непослушно торчали в разные стороны, выдавая, что вечер для него оказался куда сложнее, чем он рассчитывал.

— Я уже устал его направлять, — выдохнул Чарли, обессилено откинувшись на спинку стула. — Не могу больше контролировать его выходки. После пятого стакана медовухи он совсем перестал слушать доводы разума! Знает же, что алкоголь действует на его… хм… и без того не самый развитый ум только хуже. Но нет, именно сегодня он решил злоупотребить! — Чарли раздражённо провёл рукой по волосам, ещё сильнее их растрепав. — Представляешь? Ладно бы это был какой-нибудь клуб или скромная вечеринка… Но на международном мероприятии!

Он выдохнул с досадой, словно сам удивляясь, что до сих пор не взорвался от ярости. Потом бросил короткий, нервный взгляд на Еву и закончил почти с отчаянием:

— Он вёл себя как свинья!

Ева, слушая его, не могла не отметить, что и без того неуправляемый, безбашенный друг Чарли, похоже, доставил ему за этот вечер немало проблем.

— А где он сейчас? — настороженно спросила Ева, оглядываясь вокруг в поисках источника раздражения Чарли. Но, осмотрев зал, она не заметила никого, кто вёл бы себя настолько позорно и безумно, как Эмиль.

Чарли заметно напрягся, потом вдруг хитро улыбнулся.

— Нууу… — протянул он. — Знаешь, мы с ним давно дружим… и, зная его характер, я прихватил пару зелий. Для его же блага, конечно! — быстро оправдался он, подняв руки. — После того как он… хм… блеванул возле шикарной цветочной композиции в углу, я понял: всё, он выдохся. И дал ему немного сонного зелья. Надеюсь, профессор Снейп наткнётся на него в саду, когда будет проверять территорию.

Заметив, как глаза Евы округлились, Чарли торопливо добавил:

— Не волнуйся, он в порядке! Немного простудится и забудет, — махнул он рукой так, словно речь шла о чём-то незначительном.

— Чарли! — возмутилась Ева. Она прекрасно знала, что эти двое хотя и были разными по характерам, но в безумных «шуточках» друг другу не уступали. Однако бросить товарища в саду посреди зимы?! Это уже выходило за пределы её понимания. На кого он надеялся? На Снейпа?! Да Чарли ведь и сам был студентом в Хогвартсе, он прекрасно знал, чего ждать от профессора. Снейп скорее пройдёт мимо, чем проявит милосердие!

— Как ты мог оставить его там?! — срываясь на эмоции, почти выкрикнула она.

— Поверь, Ева, он и не такое со мной вытворял, — отмахнулся Чарли, явно не испытывая угрызений совести. — И вообще, он заслужил! Я его предупредил: если не будет вести себя прилично, я найду способ его утихомирить. Вот и получил своё.

Ева, поняв, что Чарли всерьёз считает наказание заслуженным и даже не думает помогать другу, резко поднялась и направилась к выходу.

Чарли растерянно моргнул, не ожидая такого порыва.

— Ну, Ева, остановись! Я же сказал, всё под контролем! — он пытался её удержать, но девушка даже не обернулась.

Выйдя наружу, Ева почувствовала, как холодный воздух обжёг кожу, но всё равно упрямо направилась в сад, кипя от злости на Чарли. И тут её ожидал сюрприз: профессор Снейп с самым искренним выражением отвращения на лице тащил за собой левитирующего Эмиля. Тот раскачивался в воздухе, словно мешок с картошкой.

— Я же говорил, — Чарли закатил глаза, догнав Еву. — Всё под контролем.

Ева всё-таки посмотрела на него — взгляд её был недоволен, жёсткий.

— А если бы Снейп не помог? Он бы там и остался? — не отступила она. Но мысленно признала, что явно недооценила… или, скорее, переоценила жестокость профессора. В итоге именно Снейп проявил «милосердие», на которое она меньше всего рассчитывала.

— Да пришёл бы я через время, — упрямо буркнул Чарли. — Не оставил бы этого болвана умирать от холода.

Однако сам понимал: пришёл бы не сразу. Дал бы Эмилю достаточно времени, чтобы тот прочувствовал наказание — пусть хоть насморк заработает, зато запомнит урок.

— Ага, так я тебе и поверила, — сказала Ева с сарказмом, глядя на него так, словно читала его мысли.

Она и не заметила, что всё это время за ними наблюдал Гарри. Чуть поодаль стояла Чжоу, поджидая момент; она тут же подошла ближе, словно случайно оказавшись рядом.

— Интересная она девушка, правда? — протянула Чжоу с ядовитой усмешкой, скосив глаза в сторону Евы. — Крутит сразу с несколькими. С Седриком понятно… но зачем ей ещё и сводный брат?

Гарри молчал. Его взгляд был прикован к Еве, и Чжоу заметила это мгновенно. Замечала она и раньше — то, как он невольно следит за каждым её шагом. В глазах Поттера не было равнодушия. Значит, и он испытывал к ней чувства.

Чжоу прищурилась. В уме сложилось простое уравнение: если нужно отомстить сопернице, то бить надо в самое уязвимое место. А у неё уже был ключ к этому — сама тень ревности, с которой Гарри наблюдал за Евой. Стоило лишь правильно подлить масла в огонь.

— Совсем не понимаю… — продолжила она тихо, но отчётливо, словно доверяя Гарри тайну. — Недавно она была в объятиях Седрика, целовалась с ним в укромных уголках, а теперь, как только он отошёл к друзьям, сразу же побежала в сад — с другим. Удивительно хитрая, правда?

Чжоу прекрасно понимала, что Гарри вышел с бала и не мог знать всех подробностей. Поэтому она нарочно добавила слово «укромные места», чтобы невозможным стало проверить её слова у других. Образ складывался сам: Ева — коварная, скрытная, двуличная.

— Что?.. — Гарри замер, словно получив удар в грудь. Голос его прозвучал глухо, почти призрачно. — Ц… целовались? Они?..

Внутри него бушевала буря эмоций — ревность, боль и гнев клубились, как раскалённые облака, разрывающие его изнутри.

Чарли и Ева направлялись в сторону замка. Силы после долгих танцев начали оставлять её, и на каблуках она уже едва держалась. Неожиданно нога соскользнула по каменной плите, и Ева чуть не упала, но Чарли успел подхватить её за руки.

— Ну да, Ева, натанцевалась ты, — усмехнулся он, удерживая её на месте. — Давай, держись за меня, так уж и быть — помогу от чистого сердца сестрёнке.

Он нарочито выделил последнее слово и не спешил отпускать её рук, откровенно посмеиваясь.

— Аха, от чистого сердца… — Ева закатила глаза. Благодарность внутри всё же тёпло шевельнулась, но показывать её она не собиралась — Чарли тут же воспользуется моментом, чтобы поддразнить ее. Она знала его характер слишком хорошо. Поэтому, делая вид, что подчиняется с неохотой, всё же крепко ухватилась за его локоть, и идти стало легче, шаги стали увереннее.

— Видишь? Я самый надёжный спутник, — с деланной серьёзностью произнёс он, гордо выпятив грудь.

Ева не удержалась и расхохоталась:

— Аха, скажи это Эмилю утром, если он вообще сможет проснуться после твоей «надёжной дружеской помощи»!

Смех разлетелся в воздухе, и на миг ей показалось, что усталость отступила, а настроение стало лёгким, почти беззаботным.

Их смех, лёгкий и искренний, в глазах Гарри отражался совсем иначе. Для него это была не дружеская радость, а предательство, насмешка, словно он сам оказался лишним. Чжо только уловила это, и её губы изогнулись в тонкой, довольной усмешке.

— Ну что, Гарри, может, пойдём? — мягко, почти заботливо произнесла она, коснувшись его руки. — Они всё равно сюда идут… не будем им мешать.

Не мешать... Слова отозвались в сознании Поттера оглушительным эхом. Он не понимал, что именно творилось в голове, но гнев полностью овладел им. В груди бушевал ураган — злость, боль, ревность. Он словно утонул в этом вихре.

Когда Ева и Чарли подошли ближе, он заметил их краем глаза. И в тот миг что-то сорвалось внутри. Гарри резко обернулся к Чжо и, будто стараясь утопить собственные чувства, схватил её за плечи и поцеловал — страстно, жёстко, отчаянно.

Чжо на секунду застыла от удивления — она не ожидала от него такого порыва. Но уже в следующее мгновение внутренне улыбнулась: её план начал работать куда лучше, чем она предполагала.

Ева, идя рядом с Чарли и держась за его предплечье, заметила издалека знакомый силуэт. Гарри. А рядом с ним — Чжо. Она сжала пальцы крепче, будто стараясь убедить себя, что ошиблась. Но когда они подошли ближе, Ева увидела всё ясно: Гарри резко повернулся к Чжо, схватил её за руки и, словно потеряв рассудок, поцеловал.

И в этот миг внутри Евы что-то оборвалось, рассыпалось вдребезги. Мир вокруг застыл, а холод мгновенно охватил её тело, пробрав до самых костей. Она вцепилась в руку Чарли так сильно, что побелели пальцы.

Живот скрутило, словно внутри всё перевернулось от нестерпимой боли.

— Ты в порядке?.. — услышала она тихий, растерянный голос Чарли где-то далеко.

Он сначала не понял, что произошло, но, проследив взгляд Евы, увидел Гарри, жадно целующего какую-то девушку. Увидел и почувствовал, как пальцы Евы судорожно сжали его руку. Когда он обернулся к ней, Ева была бледна, как снег. Губы дрожали, а по щекам уже катились тяжёлые, горькие слёзы.

Гарри, отстранившись от Чжо, будто ничего не произошло, крепко обнял её за талию и, не глядя в сторону Евы, прошёл мимо, направляясь в сад.

Ева стояла, словно окаменевшая. Она видела происходящее, но её сознание застряло в одном моменте — в том самом поцелуе. Сердце сжалось и билось так бешено, что казалось, сейчас вырвется наружу.

Она очнулась лишь тогда, когда почувствовала, что чьи-то тёплые ладони осторожно коснулись её щёк. Чарли. Он молча стирал её слёзы пальцами, не произнося ни слова. Затем достал из кармана платок и протянул ей. Ева машинально взяла его, кивнула благодарно и, не говоря больше ни слова, направилась к замку.

С каждым шагом сердце болело всё сильнее. Но испытания вечера этим не закончились. Уже у большого зала Ева вдруг почувствовала резкую боль — сначала в руках, а затем она стремительно разлилась по всему телу. Она едва удержалась на ногах, зажмурилась и прикусила губу, чтобы не закричать.

— Ева! Что с тобой? — испуганно окликнул её Чарли.

Он заметил, как на её плече проступил старый шрам, зловеще покраснев и потянувшись по ключице.

— Ева… — произнёс он тихо.

Она с трудом повернулась к нему. Боль понемногу отступала, дыхание стало ровнее. Но взгляд Чарли был прикован к её плечу.

— Шрам… — выдохнул он, указывая на него.

Ева, осознав, что произошло, быстро прижала руку к этому месту и ощутила знакомую шероховатость кожи. Сердце сжалось в страхе. Шрам вернулся — именно в тот момент, когда она меньше всего могла это вынести. В отчаянии попыталась прикрыть его руками, но Чарли уже снял с себя пиджак и осторожно накинул ей на плечи.

Она лишь кивнула, не в силах говорить, и, понимая, что не может больше находиться среди людей, направилась в сторону гриффиндорской башни. Ноги её подкашивались, боль накатывала волнами, но она упорно шла. Боль и унижение — не впервые ей приходилось чувствовать это.

Чарли чуть замешкался, но потом решился и подошёл ближе, поддержав её за локоть. Так, молча, они дошли до портрета Толстой Дамы.

— Давно любишь Гарри? — вдруг резко спросил он.

Ева остановилась. Слово «любишь» будто ударило её током. Она… влюблена в Гарри? Эта мысль пронзила её только сейчас — осознание пришло внезапно, как удар. Ева не ответила. Лишь крепче сжала платок в руках и, опустив голову, шагнула к портрету.

У самых дверей она вернула Чарли его пиджак и, собрав последние силы, вошла в гостиную. Не задерживаясь, поднялась в спальню девочек, вошла в свою спальню. Закрыла за собой дверь и, упав на кровать, разрыдалась.

Она влюбилась.

В Гарри Поттера.

Сама мысль об этом пугала её, словно ледяная вода обжигала изнутри. Это осознание не давало воздуха, стягивало горло и колотилось в висках. Ева не понимала, когда успела так сильно привязаться к нему. Всегда думала, что их связывает лишь дружба — поддержка, сострадание, знание того, что ждёт его впереди. Она ведь знала его путь, его боль, его судьбу. Но никогда — никогда! — не могла подумать, что сердце ослушается разума и выберет его.

Как? Как она позволила себе влюбиться?

И что теперь? Что делать с этим чувством, которое распахнуло её душу и с первых минут осознание их тут же обожгло до крови?

Она боялась самой себя, своих чувств, того, как они изменят её. Мысли путались, сбивались в хаотичный поток, а перед глазами снова и снова вставала картина — Гарри, склонённый к Чжо, его руки, его губы, жадные и горячие. Эта сцена резала её сознание, словно нож.

Ева даже не дошла до кровати — ноги подкосились, и она, рухнув на пол, разрыдалась. Чуть силой она доползло до кровати и слёзы хлынули безудержно, солёные и горькие, размывая всё внутри. Каждый всхлип был признанием, каждой каплей — отчаяние, которое вырывалось наружу, пока сердце не переставало стучать от боли.

Она влюбилась.

И именно это оказалось её самым страшным испытанием.