Тинтинэ подставила ладонь, защищая будущее новорожденное пламя от пронзительного северного ветра, и Лехтэ ударила кремнем по кресалу. Огонь вспыхнул, живо разбежавшись по сухим веткам, и серое туманное марево испуганно отпрянуло, словно живое. Костер взвился, будто хотел его догнать и победить, и две нолдиэ, внимательно наблюдавшие за этой необычной схваткой, вздохнули с облегчением.
Эдельвейс и Звездочка рыкнули, глядя вверх, словно предупреждали пришедшую с севера муть о том, что с ними шутки плохи, и с самым серьезным видом улеглись у ног путниц.
Верные повесили над огнем котелок с водой и, отпустив лошадей пастись, занялись оружием.
— Должно быть, мы скоро уже приедем? — предположила Тинтинэ.
Лехтэ кивнула:
— Да, осталось немного. Мы бы давно уже были у Черных врат, но лошадям необходим отдых. Они хоть и аманские, а, значит, выносливые, но кто знает, что ждет нас там, у цели. Возможно, случай позаботиться о наших четвероногих друзьях представится еще нескоро.
Тинтинэ согласно кивнула и, пристроив подбородок на колени, принялась вглядываться в северный горизонт, то и дело хмурясь. Лехтэ догадывалась, о чем, а точнее, о ком, думает дева, и не тревожила ее.
«Все равно от этих мыслей лекарства нет», — вздохнула она и расстегнула седельную сумку.
— Что это? — заинтересованно встрепенулась Тинтинэ, когда ее подруга достала исписанный с двух сторон свиток.
— Песня, сложенная недавно Тьелпэринкваром, — пояснила та и, развернув пергамент, принялась вчитываться в записи. — Я обнаружила ее пять лет назад в библиотеке Химлада. Сын торопился в дозор и забыл вернуть свои исследования в мастерскую. А я нашла и переписала.
— Она так важна? О чем она?
Лехтэ таинственно улыбнулась и протянула свиток Тинтинэ:
— Вот, взгляни сама. Именно ради нее мы и едем сейчас к Ангамандо.
Дева подалась вперед, глаза ее вспыхнули огнем, в котором была видна и жажда познания, и готовность во что бы то ни стало идти до конца, чтобы защитить своих близких и все то, что ей дорого.
«Должно быть, именно поэтому Турко и полюбил именно ее, — подумала жена Куруфина, — а не одну из многих сотен прекрасных дев, что постоянно были рядом с ним до нее».
Тинтинэ читала, безотчетно покусывая губу, а Лехтэ ворошила палкой дрова в костре и мысленно повторяла строчки Песни. Наконец, Тинтинэ спросила:
— Но почему же Тьелпэ до сих пор не воспользовался ею, раз он ее создатель? Ведь тучи над Ангамандо теперь густы, как никогда.
Костер выбросил ввысь несколько особенно длинных языков пламени, словно его тоже оскорблял этот факт, а хунары яростно зарычали, глядя на отступавший туман.
— Тише, милые, — погладила их хозяйка. — Все хорошо. Что же касается Песни, то сын, я полагаю, хотел ее переделать, но не успел. В нынешнем виде ее использовать могут только нисси. Энергия, что течет в роар нэри, не подходит.
— Оу, — потрясенно выдохнула дева. — Действительно, досадно.
— Однако сила ее способна разогнать тьму над полем битвы у Железных врат и призвать лучи Анара. Это вселит надежду в сердца наших воинов и придаст им сил. Именно поэтому, пока есть время, хорошо запомни слова. Когда мы будем на месте, смотреть в текст будет некогда.
— Непременно, — с готовностью откликнулась Тинтинэ и вновь сосредоточилась на свитке.
Скоро ужин был готов, и нолдор, подкрепив силы, продолжили путь. Хунары бодро трусили рядом, вглядываясь в горизонт, и лошади без страха следовали за ними. Пики Тангородрима становились выше, и зло, исходящее от них, словно зловонное тление трехдневной падали, становилось все ощутимее.
— Смотрите, леди, — обернулся к Лехтэ один из воинов. — Кажется, нас заметили.
— Этого следовало ожидать, — кивнула в ответ она.
Три темные точки, отделившись от общего лагеря нолдор, теперь быстро приближались. Скоро обе нисси узнали дозорных, которых неоднократно видели на валганге крепости.
— Как бы нас не заставили ехать назад, в Химринг, — забеспокоилась Тинтинэ.
— Не посмеют, — уверенно ответила Лехтэ и, наклонившись, погладила своего коня по шее.
— Тебе они действительно приказать не смогут, — согласилась дева. — Но я другое дело. Я не леди.
«Ты возлюбленная Тьелкормо», — хотела ответить жена Куруфина, но в последний момент передумала. В конце концов, ее деверь действительно до сих пор так и не сделал предложение, чем не раз вызывал неудовольствие семьи. Сама Лехтэ ему перед отъездом в Химринг сделала очередной выговор, однако Тьелко только вяло огрызнулся в ответ. И, тем не менее, она была убеждена, что воины, бывшие, конечно же, в курсе сердечной привязанности своего старшего лорда, не посмеют отправить Тинтинэ восвояси.
Так оно и вышло. Командир воинов выехал вперед, и, остановив коня, почтительно склонил голову:
— Vande omentaina, леди Лехтэ, госпожа Тинтинэ. Что привело вас к Черным вратам?
Лошади тревожно храпели, видя в опасной близости Железную крепость, ветер доносил звон мечей, яростные крики и стоны раненых.
— Важное дело, которое, как мы обе надеемся, поможет нолдор и союзникам.
— Вот как? — удивился он.
— Именно. Но спеть эту Песню мы можем только здесь, на месте.
— Понимаю. Что ж, тогда добро пожаловать. Но дальше обоза и лагеря я вас пропустить не смогу.
— Этого будет достаточно, — успокоила его Лехтэ.
— Должно быть, вам и леди Тинтинэ понадобится палатка…
Они продолжили путь уже все вместе, на ходу обсуждая детали, однако растущее в глубине души беспокойство затушило разговор так же легко и быстро, как вода гасит пламя.
Подводы, повозки, механизмы, назначение которых нисси понимали лишь приблизительно, окружили их вскорости со всех сторон. Путешественницы спешились, и Лехтэ спросила у Тинтинэ:
— Ты готова?
— Да, — подтвердила та. — Я чувствую, что он жив.
Глаза юной девы светились радостью, и жена Куруфина улыбнулась ей. Взявшись за руки, они замолчали и, обратив лица к небу, запели.
Звуки стали как будто глуше, словно доносились до них сквозь толстый слой воды. Верные стояли, обнажив мечи, и всем своим видом выражали готовность в случае необходимости кинуться в бой, чтобы защитить двух гостий. А те пели, и в кольце их сомкнутых рук постепенно рождалось золотое сияние. Оно росло и ширилось, столбом поднималось ввысь, и скоро, достигнув самых туч, пронзило их, словно острый меч. Склоны Железных гор отразили чей-то пронзительный, оглушающий визг, земля застонала, и Лехтэ с Тинтинэ, устало улыбнувшись, завершили Песнь.
Сияние все росло, разливаясь по окрестностям, разгоняя мрак. Рожденные темным колдовством тучи бежали, страшась любви и света, и скоро Анар, найдя путь, вспыхнул в голубых небесах над Ард Гален с новой силой.
— Неужели у нас получилось? — немного удивленно и в то же время радостно спросила подругу Тинтинэ.
— Да, — просто ответила Лехтэ.
Воины вложили мечи в ножны и обернулись к вратам. Туда, где до сих пор, правда уже внутри Ангамандо, шла главная битва этого мира.
* * *
Мерзкий противоестественный звук пронесся по Чертогам. Большинство фэар попытались укрыться в предоставленных им покоях, и лишь единицы рискнули отправиться к месту, от которого шли вибрации.
— Похоже, что источник там, — Макалаурэ указал в противоположный конец коридора.
— В тронном зале? — несколько удивился Финвэ.
Фэанаро замер, но лишь на миг, чтобы незамедлительно нырнуть в изнанку. Однако там его ждало крайне неприятное открытие.
— Атто, — произнес он, быстро вернувшись, — Мандос полностью изолирован.
— Это невозможно! — вместо деда воскликнул Макалаурэ. — Мы же сами с тобой видели, что…
— Кано, поверь, я не ошибся.
— Тогда нам тем более стоит поспешить к тронному залу, — произнес Финвэ. — Неизвестно, могут ли сейчас фэар погибших найти сюда путь. А бой продолжается, мы это знаем.
Три души беспрепятственно достигли двери, из-за которой доносился хриплый, но одновременно сильный голос владыки Намо.
— Стой, — Финвэ в последний момент удержал сына. — Лучше я, пусть он остается в неведении относительно тебя.
— Нет. Он вала и давно знает, что я освободился. Так что…
Намо захрипел, омерзительно и надрывно. Вибрация изменилась, а по стенам Чертогов пробежали золотые искры.
— Кано! — прокричал Фэанаро, но душу сына так и не обнаружил.
Тем временем Макалаурэ выковывал золотую сеть, желая сковать Намо и прервать его мелодию.
Изнанка не пустила менестреля, как и его отца, но Маглор не стремился быстро переместиться в пространстве. Ему лишь было необходимо оказаться рядом с владыкой, но при этом по возможности остаться незамеченным.
Поглощенный созданием купола, укрывшего Мандос, Фэантури не обратил внимания на небольшие изменения в пространстве, приняв их за попытки одной из душ прорваться в Чертоги.
— Не сейчас, чуть позже, нетерпеливый нолдо, чуть позже… как только выполнишь волю брата, — подумал он. — Пусть Мелькор сделает все, чтобы очистить Белерианд, тогда моя, а не его власть станет безграничной!
Намо хрипло рассмеялся, предвкушая свой скорый триумф, когда тонкие, но прочные нити, ослепительно сиявшие золотом, полностью опутали его.
Вала рассвирепел — чтобы избавиться от пленившего его света, ему нужно было прервать свою мелодию, а, значит, дать возможность душам найти путь в Чертоги и обрести покой.
Намо замолчал и ударил по нитям. Они рвались, тускнели, но выдержали ровно столько, сколько понадобилось, чтобы воздвигнутый вала купол рухнул. Однако Намо успел ухватиться за одну из оставшихся, собираясь ударить по сковавшей ее душе.
Оглушительно хлопнула дверь, и вихри пламени, исходившие от ворвавшейся фэа, заплясали по стенам.
Намо расхохотался, увидев Фэанаро, и тут же приказал невидимым стражам:
— Взять его!
* * *
Со всех сторон в нолдор и их союзников летели камни, стрелы и болты, однако эльфы неумолимо приближались к цели. Черный меч Куруфина разил без промаха, братья и сын были рядом, полные решимости низвергнуть Моргота и отомстить за страдания, причиненные им всему живому.
— Торон, ты только взгляни, — Турко на миг остановился и поднял голову.
Арбалетный болт ударил в щит, подставленный Искусником, и нолдо тут же понял, о чем говорил брат.
— Анар! Тьма отступает! Вперед! — прокричал он, и его клич подхватили сначала Морьо и Тьелпэ, а после и все воины, что шли за ними.
* * *
— Отец, балрог! — крик Эрейниона долетел до Фингона сквозь грохот битвы и крики тварей.
Король огляделся и заметил последнего из семи валараукар, только что вышедшего из недр Ангамандо.
Вновь показавшийся на небе Анар обратил уродливых, чудовищной силы троллей в камень, ирчи с пронзительными визгами разбежались, пряча глаза, но эта тварь, сотворенная из темного пламени, была все еще опасна.
«Не слишком ли много у Аулэ майяр, отпавших от света и перешедших во тьму? — мелькнула неуместная мысль. — Или это все не случайно?»
Нолофинвион тряхнул головой и вновь сосредоточился на происходящем. Балрог хлестнул бичом, и двое воинов с криками упали, закрывая руками лица.
— Проклятье, — выругался сквозь зубы король и, обернувшись к Тариону, приказал: — Держите наш фланг.
— А вы куда, государь? — встрепенулся нолдо.
Однако Финдекано его уже не слушал. Подняв повыше копье, он пустил собственного коня рысью и, подъехав на расстояние броска, ударил, пронзив плечо балрога. Тварь заревела и, выронив из рук огромную секиру, двинулась на обидчика. Свистнул в воздухе огненный бич, и нолдо поднял левую руку, принимая удар. Шею обожгло, как будто тысячи змей одновременно впились в тело.
С десяток верных закричали в гневе и бросились на помощь королю. На балрога со всех сторон посыпались удары, нанося глубокие раны, и тот, заревев от боли, разил уже наугад, почти не глядя. Однако двое нолдор все же пали, сраженные валарауко.
— Разойдись! — крикнул воинам Фингон.
Подняв копье одного из верных, он вновь пустил коня рысью и, размахнувшись хорошенько, ударил, пронзив грудь твари. Балрог покачнулся, и плеть его в последний раз разъяренной змеей взметнулась в воздухе. Финдекано поймал и вырвал ее. Скривившись от нестерпимой боли в обожженных руках, он зашипел сквозь зубы и, вновь ухватившись за древко копья, толкнул тварь. Балрог тяжелым мешком повалился на землю, и верные добили его, отрубив голову.
— Государь! — к нолдорану уже бежали несколько воинов и целитель, и Нолофинвион, как ни жаль ему было покидать поле боя, был вынужден отправиться в лагерь.
— Эрейнион, Туор, — обратился он к сыновьям, — теперь вы командуете воинами Хисиломэ и Ломинорэ.
— Все будет хорошо, — успокоили они его и попросили верных: — Позаботьтесь о нем.
Те охотно пообещали, и король нолдор покинул поле битвы, следуя за целителем.
* * *
Мрачные скалы нависали над воинами, которые все приближались к темной цитадели Моргота. Орков было немного, что сильно удивляло Куруфина, рвущегося с армией Химлада к мосту, за которым располагалась крепость Врага.
— Не спеши, дай дорогу старшему, — хохотнул Морьо, решая первому ступить на каменный пролет. Однако и его опередили. Серая тень волкодава промелькнула между братьями, и Хуан пробежал по мосту. Ни одна ловушка не сработала, и пес призывно залаял с противоположной стороны, не догадываясь, что любой майя спокойно пересек бы пропасть, чего нельзя было сказать об эрухини.
Все же именно Искусник первым ступил на мост, бывший еще мгновение назад каменным. Теперь же под его ногами клокотала тьма, справа от которой бушевал огонь, а слева — серая пустота, полное отсутствие чего-либо, от которого веяло ледяным холодом. Казалось, один неверный шаг, и безвременье примет Фэанариона в свои объятия. Однако он шел, упрямо шел к своей цели, скорее понимая, нежели ощущая, что сейчас прокладывает путь остальным. Куруфин не знал, что каждый ступивший на мост видел свою собственную иллюзию, и лишь немногие могли справиться с нею. Часть отступила назад, пытаясь понять, как же преодолеть возникшую преграду и не оставить своих лордов, другие, увы, сорвались в пропасть и стали долгожданным лакомством для гулявших внизу варгов.
Как брат справлялся с огромными змеями и шипастыми птицами, Карантир не знал, но упрямо следовал за Куруфином, не подозревая, что тот балансирует между изначальным жаром и холодом. Черный меч Искусника разрубал незримые нити колдовства, позволяя видеть тонкую каменную полоску под ногами. Когда же наконец он достиг противоположной стороны и увидел крайне удивленного Хуана, то рубанул по мосту, желая рассечь не камень, но паутину заклятий, что была наложена на него. Лишь с третьего удара пошатнулась иллюзия, и нолдор смогли относительно безопасно закончить переправу.
Братья достигли цели, а от Черных врат Ангамандо к ним по уже относительно безопасной переправе спешили Келегорм и Тьелпэринквар, до этого со своими воинами помогавший Ородрету добить несколько отрядов тварей и закрепиться у входа во владения Врага.
— Что дальше? — вслух озвучил общий вопрос Искусник, глядя на почти монолитную стену, на которой были лишь прорисованы очертания двери.
— Как что? — удивился Карнистир. — Зайдем. Или ты предлагаешь повернуть назад?!
Куруфин лишь выразительно посмотрел на брата, но ничего не сказал на этот раз. Морифинвэ же толкнул изображение двери.
— Смотри-ка, не заперто! — воскликнул он и исчез в образовавшемся проеме.
Ирина Сэриэльавтор
|
|
5ximera5
Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история! 1 |
Ирина Сэриэльавтор
|
|
5ximera5
Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история! Спасибо вам огромное за внимание к истории! До встречи в новых главах! 1 |