Потерянная — незнакомая себе (гет)

Гарри, оставшись один после того, как Чжоу потянула его к саду, остановился у розовых кустов и тяжело опустился на скамью. Выпустив её руки, он схватился за голову. Сердце колотилось, мысли путались.

Злость, раздражение, гнев — всё, что ещё минуту назад бурлило внутри, внезапно схлынуло, будто волна, отступившая от берега. Он сам не понял, почему сорвался. Почему позволил себе сделать то, о чём уже жалел.

Ведь даже если Ева встречается с Седриком… даже если она смеётся с Чарли или с кем-то ещё — какое он имеет право смущаться её действиями? Это не должно было так его задевать. Но задевало. И именно это сводило его с ума. В груди всё перемешалось — обида, растерянность, тоска. Он не мог понять, какое из этих чувств стало причиной вспышки.

Ещё недавно Ева была рядом, поддерживала его в трудные минуты. А сейчас она казалась такой далёкой, недосягаемой…

— Гарри, прости… Мне холодно. Может, я зайду обратно в зал? — голос Чжоу вырвал его из мыслей.

Он вздрогнул, словно вспомнив, что она всё ещё рядом. Потерял счёт времени, ушёл в себя так глубоко, что даже забыл о её присутствии. Гарри поднял взгляд на Чжоу, но в глазах его всё ещё стояла дымка, он не нашёл слов и лишь молча кивнул.

Чжоу встала, изящно поправила платье и направилась в замок. Улыбка скользнула по её губам — месть удалась. Она видела разбитое состояние Евы и была уверена: удар пришёлся точно в цель. По её расчётам, та вряд ли появится в бальном зале. А даже если и появится, то уж точно не в лучшем виде.

С этими мыслями Чжоу вошла в освещённый зал. И её предположения подтвердились: Седрик стоял один. Он явно ждал кого-то, но, кажется, даже не догадывался, что Евы здесь не будет.

Чжоу направилась к нему и, остановившись перед танцполом, пригласила Седрика на танец. Но тот, вежливо улыбнувшись, покачал головой и отказал. Он отошёл в сторону, и Чжоу заметила, как он вновь обвёл взглядом зал — ищущим, напряжённым.

Он искал Еву. Это было очевидно. Но найти её здесь он не сможет. Чжоу знала это наверняка.

И действительно, весь оставшийся вечер Седрик просидел один. Он больше ни с кем не танцевал, лишь всё чаще бросал взгляды в сторону дверей, будто надеялся, что в них вот-вот войдёт та, кого он ждал. Но этого так и не произошло.

Гарри вернулся в спальню один. В комнате царила тишина, лишь мерцали огоньки камина, отбрасывая тени на стены. Он упал на кровать, даже не раздевшись, и закрыл глаза, пытаясь заставить себя уснуть.

Но сна не было — ни в одном глазу. Сердце сжималось, мысли путались и кружили его, словно в ловушке. Перед внутренним взором раз за разом всплывал образ Евы — он ясно видел, как она улыбается, как склоняется ближе… как целует Седрика.

Он никогда этого не видел на самом деле, но воображение рисовало картину слишком отчётливо, словно воспоминание. И эти картины душили его, заставляя сердце биться всё быстрее.

Он переворачивался с боку на бок, зажмуривался, пытался отогнать видение, но оно возвращалось вновь и вновь. Тревога, обида — всё это тянуло его ко дну.

Так прошла ночь. Без сна, без покоя, только с тяжёлым грузом на сердце и теми мыслями, от которых он не мог избавиться.

* * *

Утро после бала оказалось тяжёлым для всех. Казалось, весь замок погрузился в сонное оцепенение.

Ева проснулась далеко за полдень. Ночь для неё была мучительно долгой и беспокойной — мысли о Гарри и Чжо, о том, что она видела и чувствовала, не давали покоя.

Сейчас, сидя на кровати с усталым видом, она понимала: её ждёт трудный путь. Осознание собственных чувств было болезненным, но ещё тяжелее было признаться себе, что они могут взять над ней верх. Сможет ли она научиться управлять ими? Держать под контролем? Не дать страхам и страданиям разорвать её изнутри?

Она не знала ответа. Но знала одно — она должна быть сильнее. Всегда. Испытаний на её пути уже было немало, и она преодолела их. И это — всего лишь ещё одно испытание. Безответные чувства не будут для неё камнем преткновения. Они не разрушат её. Она справится.

Собравшись с мыслями, Ева поднялась, умылась и, приведя себя в порядок, спустилась в Большой зал. Там было непривычно пусто: лишь несколько студентов сидели за длинными столами, лениво завтракая или обедая.

И тут её взгляд сразу нашёл знакомую фигуру. Невилл сидел чуть в стороне, уткнувшись в тарелку, и, как только Ева заметила его, губы её тронула тёплая улыбка. Невилл был единственным человеком, который одним своим присутствием умел поднять ей настроение и согреть сердце.

Она подошла к другу и села рядом, слегка толкнув его плечом.

— Добрый день, Невилл, — сказала она с улыбкой. — Ну, как прошёл твой первый бал с Луной? — в её голосе прозвучала мягкая насмешливость. Еве нравилось наблюдать, как Невилл при одном лишь упоминании Луны тут же краснел, и в его глазах появлялись искры счастья.

— Привет! — отозвался он, и на лице его засияла радостная улыбка. В глазах не было и намёка на грусть или разочарование, и это внутренне обрадовало Еву. Ей было достаточно знать, что хотя бы у него всё хорошо.

— Это был просто потрясающий вечер! — продолжал Невилл с мечтательным выражением. — Мы столько танцевали… я даже не заметил, как всё закончилось. А потом мы немного прогулялись по саду. Правда, там дежурил сам Снейп, так что долго задержаться не удалось. Но всё равно это нисколько не испортило момента.

Ева улыбнулась теплее.

— Я очень рада за вас, — искренне сказала она и взялась за еду.

Невилл на мгновение замолчал, но вскоре с интересом посмотрел на неё:

— А у тебя с Седриком как? Я заметил, что вы танцевали так радостно, а потом я вас и вовсе потерял из виду. Даже когда возвращался в зал — нигде вас не видел.

— Ну… было весело, — спокойно ответила Ева. — Но мы не гуляли в саду. Я встретилась с братом, с Чарли. Он пришёл на бал со своим другом, мы немного поболтали.

— О-о, да, этого странного парня трудно было не заметить! — рассмеялся Невилл. — Ты всегда описывала друга Чарли как весёлого человека, но, честно, я и представить не мог, что он окажется таким… э-э-эм… безумным. Ты видела, что он вытворял? — глаза Невилла оживлённо загорелись.

Ева задумалась, улыбнувшись.

— Ну, я сама была занята танцами… но да, краем глаза заметила. Он действительно умудрился выделиться.

— Ооо, он не просто танцевал! — с трудом сдерживая смех, начал Невилл. — Он танцевал со всеми подряд! Даже со Снейпом попытался… — он не выдержал и расхохотался. — Представляешь? Подошёл к нему, взял за руку и чуть ли не силой потащил на площадку!

Ева удивлённо приподняла брови, а Невилл продолжал, задыхаясь от веселья:

— Снейп, конечно, был в своём репертуаре — отказал ледяным тоном. Но он, видимо, решил, что отказа недостаточно, и потянул его на танцпол! Когда Снейп уже занёс руку за палочкой, я всерьёз подумал, что этому парню конец! Но тут вмешался Дамблдор, и профессор МакГонагалл буквально оттащила Эмиля в сторону.

Невилл ударил ладонью по столу и, едва отдышавшись, добавил:

— Но на этом всё не закончилось! Он ещё и к директору направился… вот тогда Чарли уже сам поспешил его остановить. Но знаешь, мне даже показалось, что твой брат специально ждал, чем всё закончится, — Невилл смеялся так заразительно, что многие за столом невольно повернулись к ним. — Даже Грюм стал его опасаться, можешь себе представить? А потом они куда-то пропали вместе, но минуту славы он точно успел себе заработать!

Ева тоже рассмеялась, хотя внутри почувствовала лёгкое разочарование.

— Жаль, что я этого не видела, — призналась она. Ей ужасно хотелось запомнить выражение лица Снейпа в тот момент, когда он уже потянулся за палочкой. Она почти не сомневалась: Чарли наверняка знал, что делает, и сознательно хотел довести дело до конца, чтобы увидеть, какое проклятие использует Снейп для Эмиля.

— Да-а, лицо Снейпа надо было видеть! — снова разразился смехом Невилл.

Ева тоже присоединилась к его веселью. Казалось, неприятный осадок от вчерашнего вечера наконец начал растворяться, и аппетит вернулся к ней вместе с лёгкостью в груди.

После обеда к ним подошёл Седрик. Он поздоровался с Невиллом, но взгляд его был устремлён исключительно на Еву.

— Ева, можно тебя на пару слов? — тихо спросил он.

Она кивнула и отошла вместе с ним в сторону. Теперь, когда они оказались вдали от шума и смеха в зале, Ева заметила — в глазах Седрика отражалось искреннее смущение, словно он готовился к признанию вины.

— Ева… — начал он неуверенно, помедлив. — Я неправильно поступил вчера. Мне не стоило оставлять тебя одну и уходить с друзьями. Наверное, ты сильно обиделась… — он нервно провёл рукой по волосам и опустил взгляд. — Я не хотел тебя обидеть. Прости меня, пожалуйста.

Ева заморгала, удивлённая. Она и не думала, что Седрик станет винить себя за её уход.

— Нет, Седрик, — мягко возразила она. — Ты не виноват в том, что я ушла раньше. Мне просто стало нехорошо… и это я должна извиниться, что ушла, даже не предупредив.

Он поднял глаза, и голос его прозвучал увереннее, теплее:

— Всё же, если бы я был рядом, то заметил бы и проводил тебя, как положено.

— Но я вовсе не виню тебя, — Ева улыбнулась чуть бодрее, стараясь, чтобы он не чувствовал себя неловко. — Я отлично провела время, и вечер был чудесный. Спасибо тебе за него, правда.

Седрик чуть заметно выдохнул, словно напряжение, стянувшее его плечи, наконец ослабло.

— Ну ладно, я понял, — он на секунду замялся, затем с осторожностью продолжил:

— И всё же… если ты не против, я хотел бы пригласить тебя в Хогсмид в выходные. Прогуляемся, посидим где-нибудь…

Ева смутилась. С одной стороны, прогулка бы ей совсем не помешала. Но идти туда с Седриком… было как-то неловко.

— Знаешь, я не могу. Прости, — тихо ответила она. — На каникулы нам задали так много домашней работы, и я ещё не всё успела. Вот хотела наверстать в эти дни…

— Ах, понимаю, — кивнул он, но в его глазах скользнула тень разочарования. Всё же он не сдавался:

— Если хочешь, я мог бы помочь. Нас, участников турнира, освободили от экзаменов. А теперь, когда я наконец разгадал тайну яйца, у меня появилось немного свободного времени…

Ева почувствовала неприятное щемление в груди. Врать было тяжело, но иначе нельзя.

— Оу… но Невиллу будет неловко, если ты присоединишься. Мы с ним вместе готовимся, помогаем друг другу… Так что прости, но, наверное, не стоит.

Она понимала: отчасти сказала правду. Они действительно собирались заниматься с Невиллом. Но её собственная домашка была закончена ещё во время каникул у Уизли.

Седрик на мгновение замолчал, потом кивнул.

— Да, ты права, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Если вдруг передумаешь, дай знать. И… извини, что потревожил.

Не дожидаясь ответа, он быстро отошёл, оставив Еву с тяжёлым чувством — будто она сама только что ранила человека, который проявил к ней столько тепла. Она стояла посреди пустого коридора, ещё несколько секунд не в силах сдвинуться с места. Мысли путались, сердце неприятно сжималось — ей всё ещё было тяжело после разговора с Седриком. Наконец, глубоко вдохнув, она решительно направилась искать Невилла.

Они встретились у входа в библиотеку и вместе отправились гулять по замку. Долгие коридоры, освещённые редкими факелами, казались удивительно спокойными после шумного бала. Они делились впечатлениями: вспоминали музыку, шутки, какие наряды у кого были, кто с кем танцевал. Постепенно тяжёлые мысли отступали, и Ева чувствовала, что рядом с Невиллом становится легче.

До самого ужина они просидели в библиотеке. Ева помогала Невиллу разбираться с заданиями, поправляла его записи, подсказывала формулировки заклинаний. Ей нравилось наблюдать, как он постепенно становился увереннее — это придавало и ей самой тихое чувство удовлетворения.

Когда они, нагруженные книгами и свитками, направлялись к Большому залу, Невилл вдруг, чуть смутившись, сказал:

— Знаешь… завтра я иду в Хогсмид с Луной. Может, хочешь пойти с нами?

Ева замерла на полшага, а потом слабо улыбнулась:

— Нет… я, пожалуй, останусь в замке. Устала, хочу немного отдохнуть.

Она говорила легко, но внутри укололо что-то тонкое. Ей совсем не хотелось мешать этой паре. Она искренне радовалась за Невилла, но где-то глубоко в душе шевелилось тихое, прячущееся чувство зависти — зависти к их простому счастью, к тому, что кто-то смотрит на тебя с таким светом в глазах, как Луна на него.