Мыши после бойни (джен)

* 55 *

День пятый, ночь

— Спаркс! Ну как ты можешь хотеть спать, когда вокруг такая красота?

— Очень, — вяло ответил Спарки. Его не бодрили ни возгласы Тамми, ни холодный ветер, ни то и дело вспыхивающая яркими огнями неоновая вывеска на здании напротив, и он всё больше утверждался в мысли, что это неспроста. — Должно быть, я стал субъектом испытаний какого-то очередного революционного снотворного. Как раз перед вашим прилетом мне сделали пару уколов. Тогда я ничего не почувствовал, но, похоже, они начинают действовать…

— Что?! — пришла в ужас белочка. — О чем ты?! Как это?! Так нельзя! Нам сейчас работать надо! Как только Фокси прилетит, так и… Спаркс? Эй, Спаркс, слышишь меня? СПАРКС!

— А? — ученый вздрогнул и повернулся к ней, не открывая глаз. — Что?.. Кто здесь?!

— Это я, Тамми!

— Тамми? Вот так сюрприз!.. Постой, а что ты здесь делаешь? Тебя тоже взяли в «Байо-Тэк»?

— Нет, Спаркс, ни в какую «Байо-Тэк» меня не брали!

— Тогда что ты тут делаешь? И почему так холодно? В лаборатории не должно быть так холодно…

— Спаркс, очнись! — белка тряхнула его за плечо. — Мы не в «Байо-Тэке»! Мы в Вашингтоне, на крыше главного офиса «Амэрикэн Кар Рэнтал»[1]!

— А, тогда понятно, почему так холод… ЧТО?! — открыв глаза и убедившись, что они взаправду находятся в восьми этажах над землей, Спарки судорожно схватился за очень кстати подвернувшуюся Тамми. — Зачем мы здесь?!

— Затем, — неторопливо, чтоб ее друг всё запомнил и как можно дольше не отпускал ее, стала объяснять белочка, — что нам надо выяснить, кому в последнее время давали на прокат бежевый Понтиак G-5 «купе», который Рокки видел на месте того взрыва, и на котором была эмблема «Амэрикэн Кар Рэнтал». Поэтому мы проникнем в главный офис этой компании и войдем в их компьютер. Точнее, входить будет Фокси. Она сейчас охотится, но с минуты на минуту должна вернуться. Поэтому очень тебя прошу: не спи! Держись! Еще чуть-чуть и…

— Так а зачем? — перебил ее Спарки. — Лучше я наоборот, вздремну, пока она летает, а ты потом… — внезапно он умолк и отшатнулся, как от мышеловки. — Ой, Тамми! Прости, пожалуйста!

— За что? — растерялась Спасательница.

— Ну, за это! Что так на тебя набросился! Я не собирался! Не хотел! Честное слово!

Как нетрудно догадаться, эти горячечные извинения белочку отнюдь не обрадовали. Ее даже посетила мысль о том, что случай безнадежен, но тут стенания ученого прервал широченный зевок, и Тамми, мигом забыв обо всём, бросилась ему на помощь.

— Спаркс! Крепись! Не сдавайся! Не поддавайся!!!

— Почему? — крыса никак не могла взять в толк, кому и чему могут повредить каких-то пять минуток здорового крепкого сна. У Тамми же на этот счет была целая куча идей.

— Потому! Мало ли, что тебе вкололи! А вдруг ты во сне всё забудешь? Или проснешься кем-то совершенно другим? Или… или вообще не проснешься… НЕТ! Спарки, держись! Не закрывай глаза! Не молчи! Говори со мной! Что угодно говори! Только не молчи! Не молчи, пожалуйста!

— Хорошо… Попробую… — Спарки незряче повел по сторонам руками в поисках опоры, и Тамми поспешила подставить ему плечо, чтобы он не упал, а медленно сел. — А что… Что говорить-то?..

— Что угодно! Всё, что угодно! Вот так прямо бери и всё, что знаешь, то и говори!

— Всё, что знаю… Это можно… Знать бы еще, что я такое знаю…

— Точно! — возрадовалась Тамми. — Правильно! Отличная тема!

— Тема?.. Что еще за тема?..

— Твоей забывчивости! Как думаешь, чем она вызвана?

— Кто?..

— Забывчивость твоя, кто!

— Забывчивость?.. У меня есть забывчивость?.. Не помню такого… Наотрез не помню…

— Вот и я о том же!

— Да?.. Вот, черт… Похоже, у меня действительно забывчивость… Вот уж никогда бы не… — последнее слово плавно сменилось храпом.

— Спаркс! — истошно завопила Тамми, теребя друга за нос. — Не спи! Ну-ка давай, пока не забыл, вспоминай, откуда у тебя эта забывчивость!

— Не помню…

— Забудь об этом! Всё ты помнишь!

— Хорошее слово…

— Что?! Слово?! Какое слово?!

— Забудь…

— Да-да, конечно, раз ты просишь, я всё забуду, всё! Смотри! — Тамми закрыла глаза ладошками и стала медленно и торжественно считать. — Раз… Два… Три! Память всю мою сотри! Вот и всё! Я всё забыла и ничего не помню! Слышишь меня, Спаркс? Я уже… Спаркс? Спаркс! СПАРКС!!!

— Тамми, что случилось?

— Не знаю! Он просто заснул и… А-а-а! — лишь сейчас Тамми вспомнила, что в таких случаях полагается вскрикнуть от неожиданности, резко обернуться и задать глупый вопрос. — Фокс! Ты уже здесь?! Уже вернулась?!

— Нет, это моя астральная проекция! — не удержалась от сарказма летучая мышь. — Конечно, вернулась! Ты так кричишь, что на другом конце квартала слышно! В чем дело?

— В Спарксе! — белка дрожащей рукой указала на бесчувственную крысу. — Он… он мне не отвечает!

— Ну, вообще-то, во сне довольно сложно поддерживать разговор…

— Это не сон! Точнее, не просто сон! Ему вкололи что-то страшное! Секретное! Из лаборатории! Он… ОН УМИРАЕТ, ФОКСИ!!! СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!!!

— Тамми, перестань! Он в полном порядке! — попыталась успокоить подругу Фоксглав, но та обузданию не поддавалась.

— «В порядке»?! Издеваешься?! Дыхания нет, пульса нет, ударов током нет… Ничего нет! Вообще ничего! По-твоему, это порядок?!

— Тамми, ты чего?! У него нормальный пульс…

— С чего ты взяла?! Ты же даже не врач! Ты вообще… Откуда ты это знаешь вообще?! Ты к нему даже не прикасалась!

Фоксглав тяжело вздохнула. Своими повадками Тамми всё больше напоминала ей последнюю из пойманных ночных бабочек, судя по всему, умевшую по характеру импульсов различать режимы поиска и слежения сонаров летучих мышей. Едва Спасательница начала активно засекать ее, насекомое принялось метаться из стороны в сторону, пытаясь выскочить из звукового конуса, и чтобы удержать добычу в «прицеле», Фоксглав пришлось изрядно попотеть, а делать это с набитым желудком, как известно, вредно для пищеварения. Правда, далеко не так, как столкновение с фонарным столбом, за которым пыталась скрыться бабочка, рассчитывая, очевидно, что увлеченная погоней охотница не успеет затормозить. Наивная…

— Тамми, ты не права! — спокойствие далось летунье с трудом и лишь за счет опыта общения с Дейлом. — Ты что, забыла, с кем имеешь дело? Да я слышу любое дыхание и пульс с полусотни человеческих футов! С полусотни! И если я говорю, что со Спарки всё в полном порядке, то так оно и есть! Ясно?

— Не ори на меня! — завопила возмущенная ее тоном и правотой белочка. — Тоже мне, выискалась! Ясно ей! Что тебе ясно, что?! Тебя не было здесь, когда он хрипел, когда хватал меня за плечи, когда пытался вымолвить хоть слово!.. Да что ты вообще можешь знать об этом?!

Фоксглав была настолько ошарашена ее реакцией, что даже головой повертела, дабы убедиться, что глаза и сонар ей не врут и перед нею действительно Тамми. По всем внешним признакам так оно и было, что делало ее поведение еще более загадочным. На заочных похоронах Гайки она и то так не убивалась, и даже самые чуткие из знакомых Фоксглав докторов не вели бы себя так у постели тяжелобольного, не приходись он им каким-нибудь близким, дорогим и любимым родственником…

— Что?! Чего смеешься?! Что я такого смешного сказала?! — встретила в штыки заигравшую на губах подруги улыбку Тамми. Но Фоксглав уже всё поняла и ни капельки не рассердилась.

— Ты его любишь, да?

Сказанная приторно-вкрадчивым тоном фраза выбила из Тамми весь боевой дух.

— Нет, но… Я, ну… Пожалуйста, Фокс, не говори никому, хорошо?!

— Только если пообещаешь впредь не сходить с ума! — с веселой строгостью потребовала летунья.

— И вовсе я не… — хотела было возразить белочка, но Фоксглав нахмурила брови, и она тут же сдалась. — Ладно! Ладно! Согласна! Обещаю! Только не злись! Пожалуйста!

— Какая злость, о чем ты? — поспешила успокоить ее подруга. — Наоборот, я очень рада!

— Да? — не поверила Тамми. — Ты правда на меня не злишься? После всего, что я тебе наговорила?

— Конечно, нет! На что тут злиться? Будь речь о Дейле, я вела бы себя точно так же, если не хуже! Так что не бойся, ни в чём я тебя не виню!

Белочка смутилась.

— Ну, я бы не сказала, что у нас со Спарксом так, как у вас с Дейлом, и не уверена, что когда-нибудь будет…

— Глупости! — категорически не согласилась Фоксглав. — Всё у вас будет! И даже лучше, чем у нас! Хотя, между нами, девочками, говоря, добиться этого очень и очень непросто…

— Вот и я о том же…

— Не кисни! У вас всё получится! Как вернемся в Штаб, составлю гороскоп, и ты сама во всём убедишься! А если в термосе осталась кофейная гуща, могу погадать вам прямо сейчас!

Однако на сей раз энтузиазм подруги Тамми не вдохновил.

— Нет, Фокси, знаешь, лучше не надо. Спасибо, но мы как-нибудь сами…

— Тоже верно! — не стушевалась летунья. — Каждый сам кузнец своего счастья! Так оно и слаще, и ценнее!

— Вот! Вот именно! — охотно согласилась Тамми и с новыми силами взялась тормошить небезразличную ей крысу. — Спаркс! Просыпайся! Фоксглав уже здесь, пора работать!

В ответ на эти призывы Спарки лишь ухом повёл, и белочка решила усилить накал, но была остановлена Фоксглав:

— Зачем ты это делаешь? Пусть себе спит!

— Как это «пусть себе спит»? А как же задание?!

— Вдвоем справимся!

— А мы сумеем?

— А что тут уметь? Главное — добраться до компьютера с сетью, а дальше дело техники! — небрежно бросила Фоксглав, забыв сгоряча, что с техникой ее собеседница не так чтоб уж очень в ладах. С точки зрения Тамми это выглядело неуместным бахвальством, но сказать об этом вслух она не решилась, дабы ненароком не испортить отношения с носительницей их со Спарки тайны, и спросила о другом: — Так это что же, мы оставим его здесь?

— Почему здесь? В «Крыле» уложим.

— Это и так понятно! Говоря «здесь», я имела в виду «на крыше»!

— А, ну тогда, да, здесь.

— А сами при этом уйдем?

— Да…

— Нет! Его нельзя оставлять без присмотра!

— Почему? — искренне удивилась летучая мышка. — Он же спит. Что ему сделается?

— Вот именно! Спит! И совершенно беззащитен!

— От чего?

— От всего! Дождя, града, людей, ночных хищников… э-э-э, я не тебя имела в виду!

— Спасибо и на том, — сухо поблагодарила Фоксглав. — Других здесь, правда, нет, но это мелочи…

— Как это нет?! Почему это нет?! — всполошилась Тамми. — Их тут тысячи! Нет, даже много тысяч!

— Прости, Тамми, но это уже какое-то ореховое безумие! Мы в Вашингтоне, а не где-нибудь в степи! Откуда здесь возьмется столько хищных птиц?

— При чем тут птицы! Я говорю о котах!

Фоксглав так сильно навострила уши, что, казалось, их кончики вот-вот сойдутся.

— Каких еще котах?

— Обыкновенных! Дворовых! Очень злых и извечно голодных!

— Но мы же на крыше высотного здания!

— Думаешь, для них это помеха? — фыркнула белочка, вынудив Фоксглав признаться самой себе в том, что она, умеющая летать, по-прежнему плохо понимает тех, кто этой способностью не обладает. Теперь уже ей пришлось сглаживать неловкость путем перехода от общих слов к делу.

— О’кей, убедила. Что предлагаешь?

— Кто, я? — переспросила Тамми.

— Ну, тебе лучше знать, как грызуна от котов спрятать.

— Хм, и то верно. Правда, я никогда в жизни никого от котов не прятала… — белочка растерянно огляделась в поисках надежного укрытия, однако всё, что было доступно им с Фоксглав, было по определению доступно котам. Решение явно должно было быть неожиданным и нестандартным, но вот каким именно?.. — Знаю! Надо позвонить Чипу! Он точно придумает, как нам быть!

— По идее, они еще в воздухе, — вынуждена была огорчить подругу Фоксглав.

— Ой, точно… — Тамми снова принялась вертеть головой, но внезапно застыла и просияла. — Слушай, а ведь… а ведь это то, что нужно!

— Ты о чем?

— Воздух!

— «Воздух» что?

— Воздух нам поможет!

— Да, без него сложно будет обойтись, — осторожно согласилась Фоксглав, с некоторой опаской вглядываясь в лихорадочно заблестевшие глаза подружки и прикидывая, не заразно ли это. — А как именно?

— Сейчас расскажу! — пообещала Тамми и так резво бросилась к «Крылу», что Фоксглав чуть не сдуло с крыши. К тому времени, как она оправилась, стабилизировалась и подлетела к самолету, белочка уже откинула крышку люка на полу между вторым и третьим рядами сидений и с головой ушла в изучение скрывавшегося под ним багажного отсека.

— Так, погоди, а это-то еще зачем? — спросила Фоксглав, увидев, что Тамми вынимает парашют.

— Затем, — натужно пыхтя, ответила Тамми, — что мы спрячем Спаркса там, где его никто никогда… не достанет… Может, поможешь всё-таки, а?!

По правде говоря, после одного из очередных «супермегарозыгрышей» Дейла, повлекшего за собой уборку всего Штаба и ста квадратных футов окрестностей, Фоксглав зареклась содействовать замыслам, содержания которых не понимала. Однако любопытство и дружба победили, и она спустилась в салон самолета, чтобы придержать лапкой не отпускавшую парашютный ранец крышку люка. После этого Тамми развернула настолько энергичную деятельность, что летучая мышь за ней не поспевала, и ее участие свелось к тому, чтобы не мешать и вовремя отпрыгивать с дороги. Впрочем, ее помощь и не требовалась, так как всё, чего хотела Тамми, это вынуть парашют из ранца и разложить таким образом, чтобы стропы не препятствовали помещению в купол габаритных предметов навроде безмятежно спящих крыс.

— И зачем это всё? — спросила Фоксглав, когда белочка остановилась перевести дух.

— Затем, что мы положим в него Спарки и спустим с крыши туда, где его не достанет не один кот!

— Э-э-э… Чего?

— Да что тут непонятного! — разнервничалась Тамми. — Кладем Спарки в купол, купол спускаем с крыши и привязываем стропами к какому-нибудь выступу! Так его никто не достанет ни с крыши, ни с земли!

— А как же мы?

— Что мы?

— Мы как его достанем?

— Проще простого! Ты спустишься и поднимешь его!

— Кого? — кисло поинтересовалась летунья. — Спарки?

— Ну не меня же!

— То-то же и оно!

— О чем ты?

— О том, что он для меня слишком тяжелый!

— Да ну? — не поверила белка.

— Ну да! Я всё-таки летучая мышь, а не кондор!

— Да?.. Ну, в смысле, да, конечно! Но ведь…

— Никаких «но ведь»! Придумай что-нибудь другое!

— Но… — Тамми прижала ладошки к щекам. — Но что?

— Я-то откуда знаю?

— Ну… Ты же умная!

Возражать против такого было глупо, поэтому Фоксглав стала думать, как поддержать благоприятное реноме.

— Нам нужно что-то, чтобы мы могли тащить его вдвоем! — сказала она наконец.

— Да, но ведь я не умею летать! — резонно заметила белочка.

— Что ж ты раньше молчала! Сейчас я тебя научу! — захохотала летунья, но тут же исправилась, увидев, что ее подруга не на шутку перепугалась. — Ой, извини! Я, кажется, слишком привыкла к общению с Дейлушкой! Знала бы ты, как я по нему скучаю… — она мечтательно зажмурилась, обняв крыльями воздух, и простояла бы так очень долго, кабы не Тамми и ее нетерпение.

— Так что там с вытаскиванием его вдвоем?

— Кого?.. А, ты про Спарки… Привязать парашют повыше, и все дела!

— К чему, например?

— Например, к ограждению…

— Здесь его нет.

— Хм, и вправду нет, — признала Фоксглав, оглядевшись. — Ну, тогда к выступу какому-нибудь!

— Я смотрела. Они все слишком низко.

— Тогда, э-э-э… О! Перебросим его через парапет!

— Понятно, что перебросим. Крепить его как?

— К парапету!

— Говорю тебе, не за что его там крепить!

— Как это не за что? А парапет?

— А как к нему что-то прикрепишь?

— Легко! Противовесом!

— Не поняла…

— Сейчас всё поймешь!

Теперь уже Тамми досталась роль озадаченной наблюдательницы за носящейся туда-сюда Фоксглав. Плохо лежащих предметов подходящего размера и массы на крыше было хоть шаром покати, но летучая мышь не сдавалась и в конце концов обратила внимание на крупные гайки, удерживающие на месте решетки шпигатов — специальных отверстий в парапете для стока воды.

— Какие-то они нездоровые, — сказала Тамми, с недоверием глядя на добычу подруги.

— В смысле?

— Мелкие.

— А, так это не диагноз был… Попробуй, подержи!

Гайка и впрямь оказалась тяжелее, чем представляла себе Тамми. Правда, одна такая всё равно Спарки на месте не удержала бы, поэтому пришлось отвинчивать сразу пять с пяти разных решеток, дабы недостача не сильно бросалась в глаза. Зато их было очень легко принести на нужное место, сложить друг на дружку и связать стропами в один увесистый, а главное, малозаметный на фоне парапета грузик. Замаскировать светлые стропы оказалось труднее, но здесь уже Тамми проявила смекалку, попросив напарницу добыть еще одну гайку, которой она как фломастером выкрасила стропу в темно-грязный цвет. Теперь висячее убежище Спарки не приметил бы с ходу даже самый наблюдательный кот.

— Надеюсь, всё это было не зря, — заметила Фоксглав, когда подружки сели у парапета отдохнуть.

— Разумеется, нет! — донельзя убежденно ответила Тамми. — Теперь можно совершенно спокойно идти куда угодно! Хотя я бы сперва поела…

— Потом! Ночь, знаешь ли, не вечна, а мы уже целый час потеряли!

— Сколько-сколько? — не поверила белка. — Надо же! Я и не заметила…

— В компании с женихом время летит незаметно, да? — летунья пихнула соратницу крылом. Та обиделась.

— Фокс! Ну ты уж хоть не издевайся! А то вообще перестану с тобой разговаривать!

— Ладно-ладно, не серчай! Я же по-доброму! Нескромный вопрос можно?

— Нет! — предусмотрительно ответила Тамми. Но это ей не помогло.

— Тогда я без спросу! Вы с ним уже это, того, целовались?

Покрасневшая белочка резко вскочила.

— ФОКС! НУ, ЗНАЕШЬ…

— Всё-всё, молчу! — остановила ее также вставшая Фоксглав. — Ты не думай, я это нарочно сказала, чтобы на ноги тебя поднять! Ты же знаешь, я не сплетница какая-нибудь… Так всё-таки, да или нет?

Тамми задумалась, как лучше ответить: «Не твое дело!» или «Это тебя не касается!», но так и не смогла сделать выбор и ответила просто:

— Нет.

— Ясно. А когда поцелуетесь?

— Ну ты… Ну ты это… Ну откуда мне знать, а?!

— Да, ты совершенно права! В таких делах никогда ничего нельзя сказать наперед. Вот я, к примеру, отправляясь с Бадом и Лу за лампочками светлячков, даже подумать не могла, что встречу любовь всей своей жизни! Так что, хотя вы уже далеко продвинулись, у вас еще всё впереди! И это прекрасно! Согласна?

— Ну… — Тамми неуверенно пожала плечами, — да…

— Без «ну»! — не допускающим возражений тоном заявила Фоксглав. — Так, всё, соберись, расправь хвост и не отставай! Нас ждут базы данных компании «Амэрикэн Кар Рэнтал»! Йи-х-ха!

* 56 *

В 8:06 утра по местному времени С-5 «Гэлэкси» 105-го авиатранспортного крыла ВВС Национальной гвардии штата Нью-Йорк, США, с небольшим опозданием, вызванным дозаправкой в воздухе, коснулся своим шасси взлетно-посадочной полосы авиабазы Масира Королевских военно-воздушных сил Омана. Посадка здесь была лишь промежуточным этапом перелета в Кабур, столицу Хаттака, но для четырех тайком проникших на борт грызунов эта база служила станцией пересадки на другой, существенно более экологичный вид транспорта. Но хотя до берега было меньше мили, прогулка обещала быть не из приятных…

— Ничего не понимаю! — горестно сокрушался Рокфор. — Чтобы такую бывалую летчицу так укачало… Гаечка, дорогая, ты уверена, что это не лихорадка какая-нибудь? Тропики, знаешь ли, очень коварная штука…

— Рокки, перестань! Какая лихорадка? Мы здесь от силы пять минут! — урезонил его Чип, сидевший рядом с измученной женой в укромном тенистом закутке, образованном сложенными у полосы пустыми ящиками. — Милая, ну, как ты? Легче становится?

— Да… Да, немного…

— Вот видишь? Я же говорил, что это из-за тряски и резкой смены часовых поясов, а ты мне не верила!

— Чип… Пойми, я…

— Не надо, не говори ничего, — остановил ее бурундук, для пущей убедительности погладив ее вялую ладошку и поцеловав в лоб. — Побереги силы. Они тебе понадобятся.

— Да уж… — нервно улыбнулась мышка. — Теперь уже… наверняка…

— Вернее некуда! — подтвердил Рокфор. — В этих широтах оно ведь как: только расслабился — и сразу полный букет неприятностей! Помнится, однажды…

— Прекрати! — гаркнул Чип.

— В общем, меня несло еще почти неделю! — послушно закончил силач. Его короткий, но очень емкий рассказ произвел на желудок Гайки столь сильное впечатление, что если бы мышей могло рвать, ее бы вывернуло наизнанку. Ее мужа обуяли не менее сильные эмоции.

— Рокки, — угрожающе прошипел он, — я просил тебя прекратить, а не сократить!

— Да? — Рокфор поскреб в затылке. — А что, есть разница?

— Как видишь, есть, причем немалая!.. Любимая, как ты?

— Полный… порядок…

— Встать сможешь?

— Да… Без проблем…

— Тогда давай руку… Дейл, не стой истуканом! Помогай давай!

Наблюдавший за происходящим с некоторого отдаления красноносый бурундук нехотя подошел и стал помогать ставить изобретательницу на ноги. При этом он старательно избегал смотреть в глаза друзьям, а его напряженные плохо гнущиеся конечности производили впечатление готовности в любую секунду дать дёру. Не иначе, именно по этой причине Чип щедрой рукой взвалил на плечи друга большую часть Гаечкиной доли поклажи. Учитывая, что при этом он, невзирая на протесты, взялся нести ее саму, даже у Дейла не повернулся язык назвать такое распределение нечестным.

Авиабаза Масира находится почти на самом кончике выдающегося строго на север узкого мыса, и чтобы попасть на берег достаточно пролезть под оградой и немного пройти вдоль одной из очень немногих на острове мощеных дорог, соединяющей городки Давва и Хили. В последнем имелись одна из двух связывающих остров с материком паромных переправ и маленький грузовой порт, вернее, даже портик, который сотни посещающих остров поклонников серфинга и наблюдений за дикой природой удостаивали максимум мимолетного взгляда из окна внедорожника. И если бы небритый сторож у ржавых ворот сказал им, что является бойцом элитного подразделения Вооруженных сил Омана и охраняет запасы высокотехнологичных боеприпасов, которых размещенным на авиабазе оманским и американским эскадрильям хватило бы на месяц активных боевых действий, они бы громко рассмеялись и дали бы «шутнику из местных» сто долларов за веселье и находчивость. Очень уж сильным было впечатление запущенности, производимое обветренными складами, ржавыми кранами и покосившейся пристанью. Ничего удивительного, если учесть, сколько денег тратилось на поддержание их именно в таком вот неприглядном и неприметном состоянии.

— …Я чисто случайно об этом узнал! — рассказывал Рокки, пока группа спускалась к воде. — Забрел сюда как-то уже даже не помню зачем, скорее всего, просто так, а рюкзак мой возьми и свались с обрыва! И всё бы ничего, но от удара раскрылся пакет с моим ужином, как сейчас помню, это был Эмменталь десятимесячной, да, именно десятимесячной, это важно, выдержки, который пахнет, ну, просто умопомрачительно!

— Тебе сыры иначе и не пахнут… — проворчал Дейл.

— Нет, ну что ты! Все они пахнут по-разному, все до единого! Вот реагирую я на все одинаково, это да, но это не значит, что я при этом ничего не соображаю!

— Ну-ну…

— Вот тебе и ну! В тот раз я, правда, действительно соображал очень плохо, в концов, это был мой драгоценный ужин, ведь где в этих местах найдешь швейцарский Эмменталь десятимесячной выдержки? Только в моем рюкзаке! Который, опять же, упал, причем чуть ли не в воду! А морская вода — это гибель для сыра, уж я-то знаю! Поэтому мужественно презираю опасность, бросаюсь за ним… а по мне начинают стрелять! Из всамделишных пушек! Правда, я не сразу это понял, что, кстати, очень хорошо, ведь догадайся я, что это меня не по прихоти Матушки-Природы песком обсыпает, глядишь, споткнулся б от волнения и поминай, как звали! Так что зря вы ругаете сыр! Если б не он, я бы с вами сейчас не разговаривал, да и вас двоих какой-нибудь из тех ловушек прибило б… Дорогая, не принимай на свой счет, я ведь безотносительно!

— Ясное дело… — отрешенно откликнулась Гайка. Чип посмотрел на усача сулившим много всего нехорошего взглядом.

— Есть мнение, Рокки, что ты немного отвлекся. Помнится, ты что-то говорил о дельфинах…

— Да, да, о дельфинах, да! Бегу ж я, значит, к сыру, а прямо передо мной — гуп! Да что ж это такое, думаю?! А это пушка, оказывается, упреждение взяла! Ну, то есть, это я потом понял, когда мне дельфины про них рассказали! Вот я тогда прозрел…

— Ты что же, выстрелов не слышал?

— Конечно, нет! Это же тайная база! Там всё с глушителями!

— Да ладно! — отмахнулся Дейл. — Так бы и сказал, что уши сыром заложило! Мы же не звери, всё понимаем…

— Звери не звери, а ты лучше так не шути! — пригрозил ему австралиец. — Я ведь не сам это выдумал, а со слов посвященных узнал!

— Угу! Так они всё тебе и рассказали…

— А что им скрывать? Я ж не диверсант какой, а наоборот, терпящий бедствие!

— Бедствующий наш, ты как в воде-то вообще оказался?

— Очень просто! Туда рюкзак забросило! А я за ним прыгнул! И ведь главное, хватаю сыр, начинаю есть, а нутром чую, что что-то не так… Потом гляжу: ба! Я же на дне!

— Быстренько ты! Хотя удивляться нечему. Ну, тут же мелко.

— Мелко! — согласился Рокки, не обращая внимания на приглушенный смех Чипа и Гайки. — Поэтому придется нам немножечко отплыть от берега, а то ведь ни один дельфин сюда не подойдет! Так, у кого там лодка?

Лодка оказалась у Гайки. Отказавшись, несмотря на увещевания благоверного, от сомнительной чести бить баклуши, пока остальные работают, она самолично ее распаковала, надула и приняла живейшее участие в процессе загрузки. Чип в итоге смирился, взамен взяв с нее обещание, что на весла сядут Рокки и Дейл. И оказался прав, потому что грести до нужной глубины пришлось долго и трудно.

— Как ты… сюда доплыл… а? — никак не мог взять в толк выдохшийся Дейл.

— Сам не понимаю! — пожимал плечами австралиец, утирая пот с усов. — Говорю же, сыр — это великая вещь, до сих пор до конца не изученная! Где-то я читал, что это вообще дар внеземных цивилизаций! И знаешь, в этом что-то есть…

— Есть! — объявила Гайка, изучая вынутый из воды механический лот. — Ровно одна морская сажень[2]! Нам ее с головой хватит! Точнее, не нам, а дельфинам, и не только с головой, а со всем телом вообще, ну, кроме плавника, разве что, но он у них и так обычно над водой… Или это я их с акулами путаю?

— Насчет путанья не знаю, но акул в присутствии дельфинов лучше не упоминать, — предупредил Рокфор. — Сидите спокойно, сейчас я их позову!

Отложив весло, он перегнулся через борт и со всей силы застучал кулаками по воде. Брызг при этом было много, а вот видимого толку — чуть. Вторая попытка закончилась тем же, а вот после третьей море рядом с лодкой вспучилось и над поверхностью показалась широкая морда морского млекопитающего с выпуклым лбом и характерным «клювом», из-за которого этих дельфинов прозвали бутылконосыми.

— Кто это тут разорался? — угрюмо спросил дельфин. Для сородичей его голос был подобен скрежету несмазанных петель, грызуны же услышали низкий, как раскаты грома, рокот.

— Я! — честно признался Рокфор.

— Больше так не делай — уши вянут! И вообще это запретная зона, куда посторонним заплыв запрещен!

— Мы знаем! — подал голос Чип. — Поэтому и приплыли! Свободному Миру очень нужна ваша помощь!

Дельфин возвышенной риторикой не проникся, наоборот, презрительно выпятил и так торчащую вперед нижнюю губу.

— Свободному Миру? Это людям, что ли? Так я уже служу им с утра до ночи, — он показал правый плавник, на котором были закреплены камера и передатчик, — и не сказал бы, что сильно при этом свободен.

— Тогда помогите нам! — мигом нашелся Дейл.

— А вы кто будете?

— Мы — отважные Спасатели! — громко и с вызовом представила всех Гайка. Сейчас, когда она собралась с силами, о перенесенных во время полета невзгодах напоминали лишь слабая бледность и некоторая тусклость взгляда.

— Что отважные — я уже понял! — дельфин перешел со скрежета-рокота на шутливое щелканье-стук и несильно ткнул носом в борт лодки. — Выйти в океан на такой посудине — удел завидных храбрецов!

— Что?! — вспылила мышка. — Между прочим, это самонадувающаяся четырехкамерная десантная лодка с углубленной средней осадкой и повышенной поперечной остойчивостью!

Охранник базы хмыкнул.

— Именно это я и имел в виду. Так всё-таки, кто вы и что здесь делаете?

— Мы — Спасатели, — повторил Чип. — Нам нужно срочно попасть к берегам Сомали!

— К берегам чего?

— Сомали. Это такая страна на берегу Африканского Рога.

Дельфин посмотрел на него, как на пришельца из космоса.

— Чего? — еще раз спросил он. Не ожидавший такого поворота Чип задумался, в чем тут может быть подвох, однако на сей раз его дедуктивный метод оказался бессилен. Команду выручили смекалка и опыт Рокфора.

— Ну да, разумеется! — хлопнул себя по лбу усач. — У вас же, водяных, всё по-другому! Нам нужно на Жаркую Отмель, ко входу в Пасть Зубатого Кита.

Теперь уже Чип, Дейл и Гайка почувствовали себя не на своей планете, а вот дельфину как раз всё было понятно.

— Так бы сразу и сказали! А то, понимаешь, выдумывают какие-то сопли, рога… Не знаю, какими судьбами вы тут очутились, но вы здорово промахнулись! Пасть Зубатого Кита во многих и многих прыжках вслед за солнцем отсюда! Так что я вам ничем помочь не могу!

— А другие дельфины? — не сдавался Дейл. — Ну, кроме тех, что охраняют склады?

Дельфин сделался темным как грозовая туча. Пускай он недолюбливал свою работу, однако считал себя обязанным людям за корм, жилье и доброе отношение, позволившим ему уже прожить гораздо дольше, чем многие его ровесники на воле. А это, как ни крутите, стоит благодарности и служебного рвения.

— Откуда вы знаете про склады?! — сиреной взвыл он. — Отвечайте немедленно, или буду топить!

— Не надо топить! — закричал Дейл. Он попытался встать между дельфином и Гайкой, но столкнулся со сделавшим то же самое Чипом и заорал еще громче: — Мы ничего не знаем! Мы не виноваты! Это всё он! Это он нам сказал!

Дельфин перевел взгляд на истекавшего потом Рокфора.

— А ты откуда знаешь?!

— Я? — австралиец нервно сглотнул. — Я это… Я просто мимо проходил… А потом сыр… И стрельба началась… А там был этот ваш Шипт…

— Шипт? — переспросил дельфин. — Лейтенант Шипт?

— Нет, этот, как его, мичман. Хотя, кто его знает, может, уже лейтенант… Давно это было…

Какое-то время морское животное не двигалось, переводя взгляд с Рокфора на остальных Спасателей и обратно, потом задумалось о чем-то своем, после чего задрало «клюв» и разразилось визгливым, как циркулярная пила, смехом.

— Как думаешь, это хорошо или плохо? — вполголоса спросил Дейл, не поворачивая головы.

— Сложно сказать, — в той же манере ответил Чип. — Дорогая, у нас есть спасательные жилеты?

— А зачем они нам? — искренне удивилась Гайка. — В открытом море от них толку мало, а от дельфина легче скрыться под водой, чем на ее поверхности, где он спокойно пришибет нас одним ударом хвоста. Впрочем, под водой он нас запросто отыщет и съест, и еще неизвестно, что хуже. В любом случае, спасательных жилетов у нас нет, так что об этом можно не беспокоиться!

— Так бы сразу и сказала… — мрачно пробубнил Дейл, лишенный этим подробным ответом последних надежд на спасение. Однако дельфин, как выяснилось, смеялся не злорадно, а очень даже весело.

— Так что… — заговорил он всё еще писклявым после долгого смеха голосом. — Получается, что… что это о тебе лейтенант рассказывал…

— Конечно, обо мне! — приосанился Рокфор. — О ком же еще!

— Выходит, ты и есть тот самый контуженый сыроед, изо всех сил пытавшийся утонуть на мелководье? То-то я думаю, почему твой сигнал был так похож на «мама, мама, что я буду делать»!

— «Контуженый сыроед»? Шипт так сказал? — переспросил Рокки и покраснел, услышав приглушенные смешки друзей. — Вот уж не знал… И чего это он…

— Так вы поможете нам? — повторил вопрос Чип, видя, что обстановка располагает.

— Ну, отвезти вас в Пасть Зубатого Кита я не могу при всём желании, — дельфин снова показал плавник с камерой. — Служба, как-никак, да и кормежка скоро. Но раз вы друзья лейтенанта Шипта, так уж и быть, организую вам доставку. Но учтите, плыть туда по-настоящему далеко! У вас ведь нет проблем с желудками?

— Ну, как вам сказать, — Чип скосил взгляд на жену, — их не то чтобы нет, просто иногда нет выбора.

— Раз так, ждите здесь, никуда не уплывайте!

— Но ведь это невозможно! — возразила Гайка. — Даже если мы не будем двигаться сами, то либо вода унесет нас за собой, либо нам придется постоянно переплывать в другую воду, следовательно…

— Прости, любимая, но он уже уплыл, — извиняющимся тоном перебил ее супруг, после чего повернулся к Рокфору. — Слушай, а что такое Пасть Зубатого Кита?

Раздавленный болезненным открытием силач не сразу понял, что к нему обращаются.

— Только подумать, «контуженный сыроед»… Почему, спрашивается? Что он при этом имел в виду?..

— Рокки!

— И ведь я же… А? Что? Кто-то что-то сказал?

— Сказал! — подтвердил бурундук. — Спросил, вернее. Что такое Пасть Зубатого Кита?

— О, это легко! — повеселел Рокфор, обрадованный случаю продемонстрировать эрудицию. — Так морские жители называют Аденский залив!

— А Жаркая Отмель тогда что?

— Африка! Точнее, ее побережье! Всё, что для нас суша, для них — отмель! А проливы — ворота!

— Во дела! — рассмеялся Дейл. — У них, похоже, с географией и впрямь серьезные проблемы! А дальше что?

— Дальше всё. Только конкретные названия. Пасть Зубатого Кита, Крыло Черного Ската, Пещеры Тщетности — кстати, это затонувший «Титаник»! Еще, по-моему, есть Логово Медузы или Медуз, не помню… Вообще-то, я плохо знаю рыбью географию…

— Акваграфию, — поправила его Гайка. — Раз для них земля — это вода, а вода — земля… То есть, нет, наша вода — их земля, а наша земля — их вода… Или даже не вода…

Ее слова в буквальном смысле потонули в обдавшей Спасателей с ног до головы туче крупных брызг.

— А вот и мы! — приветственно свистнул уже знакомый им дельфин, кивая на всплывших рядом с ним двух сородичей. — Прошу знакомиться: Фьюилли и Фьйонк! Им как раз нужно в сторону Жаркой Отмели, так что по крайней мере часть пути вы сможете проделать вместе, ну, а там уже разберетесь, может, кто другой сыщется!

— Спасибо! — поблагодарил Чип, как раз закончивший отжимать воротник. — Вы нам очень помогли, э-э-э…

— Мичман Саймон к вашим услугам! — дельфин согнул плавник, как будто отдавая честь, попутно окатив грызунов еще одной порцией воды. — Правда, так меня называют люди. Для моря я… — последовал секундной длины свист, который при желании и достаточно развитом воображении можно было интерпретировать как «Фьюззи». Однако вновь принявший командование ситуацией Чип от греха подальше решил и впредь использовать «сухопутное» имя.

— Что ж, приятно было познакомиться, Саймон! Передавайте привет лейтенанту! Ребята, по дельфинам!

Прикрепив рюкзаки и другую поклажу к плавникам океанских «коней» и как следует закрепившись сами, Спасатели отправились на запад, или, дельфиньим языком выражаясь, вслед за солнцем. Фьйонк и Фьюилли старались держаться как можно ближе к поверхности, однако герои всё равно периодически оказывались под водой, что комфорта путешествию, мягко говоря, не добавляло. Еще одним источником сложно выразимых эмоций служила экипировка, во избежание прямого контакта с влагой подвешенная на самых кончиках спинных плавников, то есть, как раз над головами героев. Что называется, «всё включено». Во рту касатки Немо и то было комфортнее[3]. Если не считать угрозы быть случайно проглоченными, конечно…

* 57 *

День пятый, утро

Еще не проснувшись толком, Брэнсон уже потянулся за лежавшим на тумбочке телефоном с плачевными последствиями для оставленной там же чашки. С другой стороны, из нее получился недурственный одноразовый будильник, так что и в этот раз худо не смогло обойтись без добра. Будет, чем похвалиться Бланту…

— Говард? Алло, Говард?

— А… Кто это?..

— Это Тревор Брэнсон. Помните такого?

— Бенни? Какой еще Бенни… Постойте, Брэнсон?.. Мистер Брэнсон?! Ой, ужас… Который час?

— Начало седьмого. Самое начало.

— А, ну, если седьмого… Черт, это же шесть… Мистер Брэнсон, побойтесь Бога…

— Не поминайте всуе. Помните, мы говорили о бутафорских жетонах?

— Да, помню… Но мистер Брэнсон, я же вам всё рассказал!

— Знаю. Но этого недостаточно…

— Мистер Брэнсон, клянусь вам! Я…

— Не перебивайте старших, Говард, это не к добру! Я знаю, что вы всё проверили и всё доложили. Но тогда речь шла о жетонах Секретной службы. Сейчас меня интересуют все жетоны вообще.

— Все? Погодите, какие это «все»?

— Буквально все. Любые. Всевозможные. Полицейские, военные, пожарные… Все.

— А зач… — в этот момент Сэлинджер, похоже, проснулся по-настоящему, потому что разговор продолжил уже совсем другой человек. — Конечно, мистер Брэнсон! К полудню доклад будет у вас на столе!

— К полудню, говорите? Вот это прыть! — не удержался от похвалы Тревор. — А вы успеете?

— Так точно, сэр!

— Ценю ваше рвение, однако убедительно прошу не торопиться. Даю вам двенадцать часов.

— Это много. Я справлюсь за девять.

— Не торгуйтесь, не на распродаже. В шесть пополудни жду вашего звонка. Успехов!

— Вам того же, сэр!

«Только послушайте, какие мы вежливые…» — дивился Брэнсон, набирая номер Растина Парра, шедшего следующим в списке тех, с кем он хотел поделиться осенившей его среди ночи идеей. Трубку, правда, взяла его жена, которая столь раннему звонку была отнюдь не рада, однако именно в ходе беседы с ней Тревор понял, чем, а точнее, чьим пробуждением могла быть вызвана столь резкая метаморфоза Сэлинджера, и не сдержал улыбки. Быстро он, однако, а ведь еще обижался, стервец! Надо будет вытребовать с него приглашение на свадьбу. Пусть хоть покормит старика за свой счет, что ли…

— С добрым утром, Джонни! — крикнул он, завидев в коридоре знакомую фигуру.

— Издеваешься? — хмуро спросил Блант, чуть не расплескавший отвоеванный у вдруг ставшего очень придирчивым к состоянию купюр автомата кофе. — Как может быть добрым утро, если ночь ты провел на работе?

— Ну, мало ли. Скажем, оно может давать надежду на скорое возвращение домой…

Блант был гораздо опытнее Сэлинджера, поэтому даже не улыбнулся.

— Ага, сейчас! Не в этой жизни! А ведь жена моя, небось, уже забыла, как я выгляжу!

— Увидишь ее вновь, скажи, что это был последний раз, — посоветовал Тревор. — Я своим именно так говорил.

— Хороший пример для подражания, ничего не скажешь. Напомни, в каком ты сейчас по счету разводе?

— Опыт тем ценней, чем сложней и больней он достался! — парировал Тревор, после чего зашел с козырей. — Результаты есть?

— Ну, это…

— Тогда вот ключи, иди в мой кабинет, а я пока себе кофе сварганю.

— Твои запасы что, иссякли?

— Еще вчера. Кстати, раз уж ты всё равно в ту сторону, зайди к Роузуотеру, одолжи полбанки, а?

— Вообще-то, я только что оттуда…

— Притворись, что забыл спросить что-то очень важное. Для верности могу одолжить свой плащ.

— Чтоб меня не только выгнали, но и обсмеяли?

— Обсмеешь тебя, как же! Но дело твое. Всё, иди, а то чем дольше нюхаю твой кофе, тем сложней мне обуздывать в себе зверя!

Разжившись собственной порцией бодрящей жидкости, Тревор вернулся к кабинету, но лишь затем, чтобы вспомнить, что ключ так и остался у Бланта, отправившегося не куда-нибудь, а в противоположное крыло здания. Телефон, разумеется, остался в комнате, поэтому Брэнсону пришлось покорно ждать возвращения друга, одновременно усиленно делая вид, что он не опростоволосился, а просто вышел подышать воздухом и попить кофе. С этой целью он стал беззаботно прохаживаться по коридору, обжигая пальцы и язык и ненавязчиво махая показывавшимся в коридоре подчиненным, которые после этого устремлялись к ближайшим дверям с видом крайней озабоченности судьбой страны и мира. Воистину, нет защиты лучше нападения.

— Если начальство встречает тебя у порога, готовься к переменам, — тоном китайского философа заметил Джон.

— Ты не умничай, ты двери открывай, — распорядился Брэнсон, отбирая у него кулечек с растворимым кофе. — Это, надеюсь, не всё?

— Ну, сахара ты, кажется, не просил…

— То есть, помимо кофе, Роузуотер ничего тебе не дал?

— Как это ничего? Разве кулечки уже ничего не стоят?

— Понятно. Сегодня же всех уволю. Хотя нет, — Брэнсон взвесил кулечек на ладони. — не сегодня. Вот кофе кончится — тогда и… Джонни, не переживай, тебя увольнять не буду!

— Вот черт… В смысле, спасибо, шеф!

— Не стоит благодарности, заменишь Роузуотера.

— А твоим помощником кто будет?

— Ты. По совместительству. Какое-то время. Пока силы будут.

— А может, не надо? — заискивающе поинтересовался Блант, распахивая перед начальником двери.

— Надо, Джонни, — сказал, как отрезал, Тревор, забирая ключи и переступая порог. — Надо!

— А если я скажу, что у нас кое-чего имеется? — всё также раболепно спросил Блант, входя следом.

— А если я попрошу уточнить, что именно?

— А если я уточню?

— А если… Так, ладно, не тяни, что у вас там?

— О-о-о… — многозначительно протянул Блант, с размаху плюхаясь на стул. — У нас там такое… Чашку разбил?

— Так получилось, — развел руками Тревор, пряча пакет с кофе в шкафчик и сдвигая осколки ногой в сторону корзины для бумаг.

— Не с той ноги встал? Понимаю… Может, я того, попозже зайду?

— Сиди уж, психолог… — собрав остатки чашки в аккуратную кучку под стенкой, Тревор сел за стол и пристально посмотрел на друга. — Я тебя внимательно слушаю.

— Чанг говорит, что Интернет нас не любит.

— В чём это выражается?

— Довольно много записей на тему «Блейзера убили парни из СС». Хотя слово «парни» употребляется крайне редко.

— Источник?

— Их статистико-лексический анализ показывает, что его нет. Судя по всему, мы имеем дело с по-настоящему спонтанной массовой истерией.

— Это плохо. Удостоверения где-нибудь фигурируют?

— Нет, пока только машина. Первоисточников три, по всей видимости, водители, как раз в то время оказавшиеся на мосту. Личность всех трех установлена, в ближайшее время их навестят.

— Не стоит, — немного подумав, возразил Тревор. — Еще решат, что мы их запугиваем. Пусть наши ребята просто походят за ними пару дней. Выяснится что-то подозрительное — тогда и будем думать, а просто так подогревать ажиотаж бесполезно и даже вредно. Что еще?

— У Чанга всё.

— Хорошо. Роузуотер?

Блант нервно погладил лысину.

— Увы, да.

— И что сие означает?

— Что под данное Блейзером описание подходит порядка двухсот человек. И это они, между прочим, еще не все базы прошерстили...

— Хм. И откуда в нашей базе столько людей с добрыми и открытыми лицами?

— Сам удивляюсь! — широко развел руками Джон.

— Они что, действительно все похожи?

— В пределах погрешности.

— Какая, однако, глубокая фраза… Он весточку от Сэлинджера получил?

— Получил.

— И?

— Пока только получил.

— Большой успех… Что предлагаешь делать?

— Для начала показать всех клиентов Блейзеру и Мардж.

— А потом?

— Ты наперед знаешь, что это ничего не даст?

— Нет, просто настроен пессимистически… Кстати, о пессимизме. Мне нужно, чтобы ты нашел иголку в стоге сена.

Блант скорчил кислую мину из серии «так я и думал…»

— Стог большой? Иголка точно там?

— Не очень. Должна быть. В июне или мае сего года случилось что-то важное. Мне нужно знать, что.

— Насколько важное?

— Достаточно, чтобы вынудить «Стол» пойти на фокус со Сноу, Блейзером и всем остальным.

— Почему май-июнь?

— Потому что раньше — это для них слишком долго.

— Ну да, «тормозами» их не назовешь… Что именно искать?

— Что угодно. Кадровые перестановки, изменения законодательства, сенсационные экономические прогнозы…

— Тебе Интернет скачать весь или только большую половину?

— Качай пока весь, там будет видно… Черт… — Тревор потер указательными пальцами переносицу. — У тебя когда-нибудь бывало ощущение, что ты бежишь вперед и при этом стоишь на месте?

— Да. Это называется беговая дорожка.

— Простите, мистер Рок[4], я не узнал вас в гриме! — съязвил Брэнсон и практически мгновенно переменился в лице. — Погоди-ка, а ведь… а ведь это мысль!

— Ты о чем? — нахмурился Блант.

— О том, что, может, мы не там искали? Может, надо искать не тайных агентов, а наоборот, людей на виду и слуху?

— Тебе обязательно говорить загадками?

— А ты еще не догадался?

— Представь себе, не осилил.

— Актеры.

— Так, актеры, уже хорошо. А дальше?

— Не понимаешь?

— Предлагаешь мне просеять Голливуд?

— Скорее, Бродвей. Нас интересуют имитаторы и пародисты.

Блант жеманно отмахнулся.

— Простите, сэр, не нас, а вас…

— Не паясничай! Хотя правильно, комики нам тоже подойдут.

— Простите, сэр, не нам, а вам…

— Нет, ну всё-таки, и как это мы сразу не догадались?

— Простите, сэр, не мы, а вы…

— Молчал бы уж! Ты тоже хорош! Нет бы позвонить мне среди ночи с криком «Трев! У меня идея! Что, если Джефферсону и Сноу звонил один и тот же нанятый “Черным столом” актер?..» — пощелкав кнопками «мыши», Брэнсон вспомнил, что перед сном отправил компьютер в спячку и нагнулся к системному блоку. К тому моменту, как он выпрямился снова, слащавая улыбка на лице его друга сменилась разинутым в растерянности ртом. — Джонни, ты чего?

— Ты сказал, что Джефферсону и Сноу звонил один и тот же нанятый актер?

Брэнсон решил, что еще одной отсылки к вещему сну его друг не вынесет. К счастью, на сей раз у него имелся более приземленный аргумент.

— Видишь ли, Сноу подробно описал голос звонившего, и никто, кроме «Крестного», им быть просто не мог!

— Это хорошо, — медленно кивнул Блант. — Но я не об этом. Тут около двух ночи передали… Я как раз шел от Чанга и случайно увидел… Там, если от них идти налево, телевизор висит… И там как раз было… Черт, что же это было? Совсем склероз замучил… Что-то про этого, как его… Ну, известный такой пародист, в комедиях разных снимался, с этим еще, с Дирком Суавом предыдущим…

— Уильям Роббинс? — подсказал Брэнсон. Джон громко щелкнул пальцами.

— Точно, да! Роббинс!

— Так, и что с ним? — спросил Тревор, одновременно открывая поисковик и вводя туда имя актера и имитатора, заслуженно пользующегося славой «Человека с тысячью голосов».

— Не с ним. Но с кем-то из его близких… Давай гугли уже!

— Уже, — подтвердил Брэнсон, чей взгляд так и бегал по строчкам. — «Сегодня вечером в своем загородном доме в пригороде Лос-Анджелеса обнаружен мертвым 79-летний Квентин Джей Остерман, популярный актер радио, театра, кино и телевиденья, лауреат премии “Оскар”, многократный лауреат премий “Золотой Глобус”, обладатель многих других премий и наград в области сценического и киноискусства. По предварительным данным, причиной смерти стал сердечный приступ. Непревзойденный мастер голоса, Квентин Остерман за свою долгую карьеру сыграл и озвучил в общей сложности более тысячи различных персонажей, став живой легендой, образцом для подражания и учителем для таких мега-звезд кино и эстрады как Уильям Роббинс, Эл Мёрфи, Чарльз Такер и многих, многих других…» Как тебе?

— Занимательно! — Блант вскочил и принялся описывать круги по кабинету. — Очень занимательно! Думаешь, это не совпадение?

— Уверен, что нет, — Тревор пристально всмотрелся в размещенное здесь же на странице фото седовласого мужчины спортивного телосложения, будто сошедшего с рекламы «Доппельхерца». — Хотя очень хочу, чтобы оно им было.

— Да? — как раз шедший в сторону двери Джон остановился и повернулся к другу. — Почему? Это же зацепка!

— Зацепка, да. И еще одно свидетельство того, что среди нас их люди. Иначе зачем убивать его, если не знать, что мы связали его именно с «Черным столом»?

На сей раз Блант не стал шутить про «сэра», «мы» и «вы», ограничившись емким «Черт побери…»

— Вот именно, — вздохнул Тревор, снимая трубку стационарного аппарата. — Центральная? Это заместитель помощника директора Брэнсон, личный код три-пять-пять-браво-зулу-один-один. Свяжите меня с нашим отделением в Лос-Анджлесе… А ты, — он ткнул пальцем на застывшего Джона, — пулей к Джилленхоллу за санкцией на объединение этого дела с нашим! Слышишь меня? Пулей!

Блант выбежал из кабинета, Брэнсон принялся засыпать телефонного собеседника отрывистыми командами, а наблюдавший за происходящим со шкафа Вжик остро пожалел, что не может ни полететь к друзьям, ни как-либо иначе связаться с ними. Всё, что ему оставалось делать, это радоваться добытым из вазочки на столе крекерным крошкам месячной давности и ловить момент, когда надо будет сломя голову бросаться за объектом слежки, способным, как успел убедиться Спасатель, на все скоростные режимы вплоть до карьера. Поневоле приходилось соответствовать…

* 58 *

День пятый, утро

Покрытые толстым слоем фотографий и схем стены, усыпанный смятыми бумажками пол, плотная завеса кофейных испарений и табачного дыма — необходимые и достаточные атрибуты рабочей комнаты группы аналитиков Отдела специальных операций НТС ЦРУ после напряженной ночи. Атмосфера коллективного творчества царит в Лэнгли круглые сутки: совещания, сеансы мозгового штурма, бурные дискуссии, плавно перетекающие из кабинетов в курилки и очереди к кофейным автоматам. Казалось, что одновременная работа стольких ясных голов должна заливать ярким светом окрестности в радиусе нескольких миль. С другой стороны, если принять во внимание тональность и направленность подавляющего большинства рассматриваемых здесь проектов, было неясно, почему это место до сих пор не стало непроницаемо черным болотом…

— Значит, всё-таки «Стингеры»? — одновременно уточнил и подытожил Хайме Рейес — невысокий, но очень известный в ЦРУ человек, умудрявшийся оставаться гладко выбритым несмотря на экстремально напряженный график и тот факт, что борода пошла бы ему гораздо больше, скрыв неровность и одутловатость будто бы накачанного воздухом лица. Официально возглавляемая им группа аналитиков именовалась нетривиальной конструкцией из семи слов, поэтому их коллеги, начальники и даже они сами предпочитали называть себя акронимом из первых букв своих фамилий: «РеМингТон». Так было и коротко, и ясно, что эта троица привыкла доводить каждое порученное дело до логического завершения — точного выстрела в цель…

— Именно! — подтвердил его молодой, но ненамного менее прозорливый ассистент Алекс Тонсон, как всегда в таких случаях сопроводив реплику безупречно белой улыбкой, свойственной лишь чернокожим. — Их легко, во-первых, достать. Во-вторых — транспортировать. В-третьих — использовать. Для наших целей лучше не придумаешь!

— Но возможно ли ими сбить такой самолет? — продолжала сомневаться третий член группы, американка китайского происхождения Трейси Минг. — Не забывай, его рабочий эшелон порядка тридцати шести тысяч футов, а «Стингер» выстрелит дай Бог на восемнадцать!

— Трейси, мы это уже обсуждали! Если стрелять с горы, практический потолок ракеты возрастает до двадцати одной тысячи с хвостиком! Плюс высота горы! Это уже больше тридцати тысяч! А выше он почти не забирается, все спутниковые снимки об этом говорят! Не веришь — посчитай сама! Если помнишь геометрию, конечно…

— А что наш Пифагор скажет о тепловых ловушках? У «Мэйнстэя» их целых две батареи по девяносто шесть зарядов каждая! Это ж вагон «Стингеров» надо иметь!

— Неправда! Хватит и одного! Головка самонаведения «Стингера»-РМП-2 последнего поколения с устройством сканирования в фокальной плоскости…

— Никаких устройств последнего поколения! — оборвал подчиненного Рейес. — Последнее поколение — это след! Наш след!

— Да кто об этом узнает? Ракета ведь взорвется! — не сдавался Тонсон.

— В случае успешной атаки — да. Но вдруг стрелка перехватят раньше? Что тогда делать? Вот, то-то же. И что остается?

— В таком случае, — Минг пригладила волосы и поправила очки, — остается диверсия.

— Ракетой надежнее! — возразил африканоамериканец. Трейси смерила его насмешливым взглядом.

— Я знаю. Я про тепловые ловушки.

— А? А, это хорошо… — Тонсон откинулся на стуле, прижав к лицу ладони. — Что-то я не в форме…

— Кофе там, — подсказал Рейес. — Продолжай, Трейси.

— А что продолжать? Надо искать подходы к персоналу авиабазы, к техникам. Найти кого-то, кто может вывести механизм отстрела ловушек из строя.

— Опасно! — возразил из угла комнаты доивший кофеварку Алекс. — Это может легко обнаружиться!

— Ну, я не электрик, конечно, но думаю, можно сделать так, что по приборам всё будет в порядке, а на самом деле…

— Слишком сложно и рискованно! Этот самолет они стерегут, как зеницу ока!

— Хорошо! — Минг скрестила руки на груди. — Сдаюсь! Твоя очередь быть умным!

— А до этого чья была? — сострил Тонсон. — Ладно, не обижайся! Думаю, надо поступить нестандартно. Скажем, заменить батареи ловушек фальшивыми…

— Как ты себе это представляешь?

— С трудом, если честно. А вот подменить сами ловушки, например, под предлогом смены отлетавших свое зарядов на свежие, вполне может получиться!

— Каким-то образом сделать так, чтобы самолет снабдили фальшивыми ловушками? — задумчиво переспросил Рейес. — На вид такими же, но совершенно бесполезными против ракет? Интересно, действительно интересно. Правда, трудно осуществимо…

— Не труднее любого другого вмешательства в работу самолета, — возразил Тонсон, вновь подходя к столу. — Плюс имеет гораздо больше шансов остаться незамеченным. И вербовать, по сути, нужно лишь одного человека, а это всегда и проще, и безопаснее!

— Одного конкретного человека, — поправила его Минг. — Это сильно сужает пространство для маневра.

— К одному конкретному человеку всегда можно найти подход. Всё упирается либо в цену, либо в мотивацию, либо в то и другое сразу.

— Цинично, а значит, правдиво, — изрек одну из своих коронных фраз Рейес. — Если дело выгорит, следов не останется никаких, а если атака сорвется, подмену такого рода выявят отнюдь не сразу… Мне это нравится! А тебе, Трейси?

Женщина нахмурилась.

— При всём уважении, сэр, вынуждена не согласиться. Даже если всё получится, могут остаться свидетели. Члены экипажа.

— Если выживут, — хмыкнул Тонсон. Его соратница осталась невозмутимой.

— А что им помешает? У каждого из них есть парашют.

— И что? Самолет всё равно будет уничтожен! А с ним — и всё улики! — упорствовал Алекс. Минг повернулась к старшему группы.

— Мистер Рейес, я ведь права, считая, что единодушные показания касательно несрабатывания тепловых ловушек могут повлечь за собой широкомасштабное расследование и крупный скандал?

— Трейси, так нечестно! Не подлизывайся! — буркнул Тонсон. Хайме же апелляцию к собственному авторитету только приветствовал.

— Верно, Трейси, совершенно верно! Это будет катастрофа промышленных масштабов, как это я называю! Но, полагаю, наш общий друг всесторонне изучил этот вопрос и готов изложить нам решение данной проблемы.

Шутливый тон начальника не обманул Алекса. Это был очередной из бесчисленных тестов на профессиональную пригодность, провал которого был равносилен собственноручно подписанному заявлению о переводе на гораздо менее требовательную и существенно ниже оплачиваемую должность. Но если считать лень двигателем прогресса, то стрессу надо безоговорочно присудить звание локомотива ума и сообразительности.

— Мы их испортим, — уверенно произнес Тонсон.

— Кого из них? — не поняла Минг.

— Не кого, красавица ты моя, — сладко улыбнулся Алекс, недвусмысленно намекая, что пришел ее черед наливать себе кофе, — а что. Парашюты.

— Что, все… — Трейси раскидала кончиками пальцев залежи скопившихся в ее рабочей области окон и документов, — все пятнадцать?

— Ну да! Это немногим сложнее, чем подменить ловушки! Тем более, что айранцы всегда оставляют свои парашюты в самолете, — в подтверждение своих слов Тонсон указал на стенку, где искать фотографии было существенно проще, чем на электронном столе. Этим и воспользовалась Минг, которой так хотелось утереть нос коллеге, что она не поленилась встать, найти нужные снимки и пристально их изучить. И ее усилия оказались не напрасны.

— Ага! — радостно воскликнула она, срывая со стены самые красноречивые из снимков. — Вот ты, Алекс, и промахнулся! Выносят они их! Все до единого!

— Да, — ничуть не стушевавшись, согласился Тонсон. — Ровно один раз в две недели, на переукладку. А теперь глянь, каким числом датирован тот снимок.

Минг смутилась, но не сдалась.

— Хорошо, а что ты скажешь вот об этом? Он сделан позавчера! — вернувшись к столу, она положила снимок вниз лицом на его сканирующую поверхность и коротким движением «бросила» Тонсону мгновенно созданную виртуальную копию.

— Что там? — «ненавязчиво» полюбопытствовал Рейес.

— Двое несут парашюты, — упавшим голосом ответил Алекс.

— И здесь тоже! — Минг шлепнула на стол еще один снимок. — А здесь они их вообще укладывают, хотя двух недель еще не прошло! Как ты объяснишь это, а?

— Это неправильные айранцы… — буркнул Тонсон.

Его напарница торжествующе улыбнулась, но праздновать, как оказалось, было рано, поскольку тщательно изучивший растянутые на полстола копии снимков Хайме вдруг воскликнул:

— Еще бы, неправильные! Я вам больше скажу, ребята! Это вообще не айранцы!

— А кто?! — хором спросили Тонсон и Минг, но Рейес пропустил вопрос мимо ушей.

— Оригиналы снимков где? Давайте сюда! Значит так, Алекс, печатай план эпизода «Ракетчик» — чем стрелять, откуда, как туда попасть и всё остальное! Трейси, с тебя план подмены ловушек и порчи парашютов. Если кто будет спрашивать, я наверху. Кофе и крекеры у вас есть, так что с голоду не помрете. Но я постараюсь вернуться раньше. Всё, пожелайте мне удачи, я пошел…

— Ни пуха, ни пера, сэр, — произнес традиционную фразу Алекс. А вот Минг было не до церемоний.

— Постойте, сэр! Но всё-таки, кто эти люди? Вы их знаете?

— Можно и так сказать, — хрипло ответил старый разведчик, рефлекторно поведя плечом, простреленным тридцать лет назад в лесах под Мурманском. — Это русские. И, чует мое сердце, хлопот мы с ними не оберемся…

* 59 *

Примерно в это же время в далеком Нью-Йорке схожее потрясение испытала крыса по имени Спарки. Уже проснувшись, но еще дремля, ученый обнаружил, что его раскинутые в стороны руки не находят опоры, и открыл глаза. Следующие минут двадцать он провел, ужом обвившись вокруг угловой стропы и устремив глаза-тарелки в одну точку на далеком горизонте. Не очень удобно, но зато не видно разверзнувшейся под ногами пропасти.

— Спарки! Как ты там? Уже проснулся? Погоди чуть-чуть, сейчас мы тебя вытащим!

— К-к-кто эт-то? — спросил Спарки, но его никто не услышал, так как сделал он это, не разжимая зубов. Даже когда его «лежбище» вдруг ожило и стало рывками двигаться куда-то вверх, он не смог разжать сведенные скулы, и вместо крика ужаса исторг протяжный вой, не прекратившийся даже тогда, когда парашют полностью оказался на крыше.

— СПАРКС! — увидев друга в столь плачевном состоянии, закричала Тамми, и если бы Фоксглав тоже не держала связку строп, ученый бы познал все прелести свободного падения. — Что с тобой, Спаркс?! Скажи что-нибудь! Фокс, он в шоке! Тащи дефибриллятор!

— Думаешь? Может, сначала попробовать что-нибудь полегче? Соль, там, нюхательную, или водой плеснуть…

— Забудь о воде и соли! Налицо передозировка! Помнишь, я говорила, что ему сделали какой-то укол? Так вот, это явно было что-то нейропатологическое! Его надо спасать, причем немедля! Побудь с ним, я сейчас!

— Г-где… я?..

— Где нужно! Никуда не уходи, я только… СПАРКС!!! Ты разговариваешь!!!

— Д-да… К-кажется… — челюсти Спарки понемногу начали ему повиноваться, а вот в области рук и ног прогресс если и был, то незаметный для невооруженного глаза. — Г-где?.. Как?.. Ч-что это б-было?..

— Тяжелая форма психомоторной дисфункции, спровоцированная введенным в организм сильнодействующим ингибитором соматической нервной системы! — без запинки отбарабанила Тамми. — Как ты себя чувствуешь? Стало хоть немного лучше?

— Н-не знаю… — опасливо ответил Спарки, напуганный ее словами едва ли не сильнее, чем до того видом далекого тротуара. — А к-как… как я т-там ок-казался-а-а?

— Ну, как-как, — белочка пожала плечами, — ты там работаешь!

— В чем? В этом? — пальцы слушались ученого плохо, поэтому за стропу он подергал зубами. — В этом я не работаю. Я бы такое запомнил…

— Ах, вот оно что! Так ты о парашюте? Это мы с Фокс придумали! Правда, здорово? А главное, совершенно безопасно!

— Да, я… я оценил, да…

Фоксглав от его слов стало немного стыдно, а вот Тамми, напротив, обрадовалась еще больше.

— Не стоит благодарности, Спаркс! Да, можешь уже отпустить стропу! Хотя нет, давай я тебе помогу!.. Ого, да у тебя самая настоящая судорога! Замерз?.. Боже, какой ты мокрый! Так ведь и до воспаления легких недалеко! Фокс, срочно за зимней одеждой! И аптечку мою захвати! Всё, что есть, бери, в общем! Господи, Спаркс, ну, как же ты так…

— Не знаю, — честно призналась крыса. — Я просто проснулся… А там…

— Спаркс, прости, прости меня, пожалуйста! — принялась сбивчиво извиняться хлопочущая вокруг него белочка. — Я не хотела оставлять тебя надолго! Просто у той фирмы по прокату оказалась такая система защиты, какой у Пентагона нет! Да что там Пентагон, это был прямо Форт-Нокс какой-то! Фокс столько всего перепробовала, а тут еще какой-то «сисадмин» пришел, с бородой и в свитере, так мы за шредер спрятались, а Фокс и говорит: «Надеюсь, кота у него нету…» Я так перепугалась, знаешь, особенно за тебя, ведь мы тебя туда как раз от них и спрятали… ФОКС, НУ ЖЕ, ГДЕ ТЫ?!! Да, так вот, в итоге мы пароль узнали знаешь как? Ни за что не догадаешься! Когда тот «сисадмин» ушел, Фокс нащипала у себя шерстинок и рассыпала по клавиатуре тонким-тонким слоем! А когда «сисадмин» этот снова пришел и набрал пароль, волоски с нажатых при этом кнопок сдвинулись, и мы узнали, из каких букв он состоит! Ну, а дальше уже всё было просто… ФОКС, АЛЛО! ГДЕ ТАМ ТЕБЯ НОСИТ?!!

— Да здесь я, здесь я, не ори! — зло пробурчала летунья, с головы до ног нагруженная одеждой и медицинскими чемоданчиками. — Этого, надеюсь, хватит?

— А что это?

— Всё, что было, как ты и просила!

— Я ведь не в том смысле…

— Что? — насупилась летунья. — Хочешь сказать, я зря всё это собирала и тащила?! А вот я возьму и…

— Нет, Фокс, нет, что ты! — поспешно успокоила ее Тамми. — Не будь серьезной, как тот рак! Всё в порядке! Всё хорошо! Так даже лучше!

— Вот! Другое ж дело совсем! — буркнула Фоксглав. Общество пары грызунов ее тяготило, как, в общем, и весь белый свет в отсутствие Дейла, который был мало того, что в другом полушарии, так еще и вне GSM-покрытия. Вы только подумайте, она места себе не находит, а он трубку не берет! Возмутительно, просто возмутительно… — Ладно, вы тут это, выздоравливайте, а я слетаю посплю. Я тут неподалеку как раз одну часовенку с колоколенкой приглядела…

— Постой! Ты спать? А как же машины?

— Займемся, не переживай! Вы со Спарки ночь проспали, теперь моя очередь! Залетите за мной в полдень! А до того, не знаю, посидите где-нибудь… О! Батарейки замените! И телефон зарядите! И вообще пополните всё, что сможете. Поешьте, опять же, а то путь до Нью-Йорка неблизкий…

— А зачем нам в Нью-Йорк? — изумилась белочка.

— А где, по-вашему, мы будем проверять всё это? Арендуем столик в Интернет-кафе? Или снова вломимся в Секретную службу? Так это опасно, а в Штабе у меня компьютер настроенный, браузер пропатченный, шар хрустальный… Неважно! Всё, я полетела! И не надо так нервничать!

— Чего это она? — спросил Спарки, провожая ее недоуменным взглядом.

— Понятия не имею! — замотала головой Тамми. — Компьютерщики вообще немного странные, сисадмина того же взять… Ладно, хватит о них, давай тобой займемся!

Несмотря на пугающие диагнозы, которые белочка то и дело ставила своему пациенту, он быстро пошел на поправку. Через пять минут он мог шевелить всеми конечностями сразу, а через десять уже вовсю помогал Тамми складывать в «Крыло» выгруженные их крылатой товаркой в припадке нервного трудолюбия вещи. Попутно выяснилось, что заряд батареек и впрямь почти на нуле, но, к большому счастью Спасателей, неподалеку обнаружился магазинчик с броским и хорошо знакомым им названием «Супер Хакер»[5], куда они незамедлительно и направились.

— Спаркс! Подожди меня! Не лети так! — периодически взмаливалась запыхавшаяся белочка, едва поспевавшая за крысой, у которой сразу за порогом магазина будто включился реактивный двигатель. — Ты еще нездоров! Тебе такие нагрузки противопоказаны!

— Брось! — не оборачиваясь, всякий раз отвечал Спарки. — Мы же в магазине электротоваров! Что здесь может случиться плохого?

Оспорить этот аргумент Тамми было нечем, поэтому она решила привлечь внимание друга иным способом.

— Слушай, а мы не здесь собирали тот электрошокер?

— Электрошокер? Нет, то в Штабе было… — Спарки резко затормозил и обернулся. — Эй, а откуда ты о нем знаешь?!

— Что значит откуда? — удивилась чуть не врезавшаяся в него от неожиданности Тамми. — Я его собирала вместе с тобой! И не в Штабе, а здесь, в Вашингтоне!

— В Вашингтоне? Как это могло быть в Вашингтоне, если… Стой, погоди… А, так ты о том электрошокере!

— Ну да, о том. А ты о каком?

— Я? — Спарки почесал голову обеими руками сразу. — Э-э-э… Не помню… То есть, помню, что еще какой-то электрошокер был, но что это был за электрошокер… Странно, обычно я свои изобретения помню…

— Я тоже! — поддакнула Тамми. — В смысле, все твои изобретения, своих-то у меня нет, ну, если не считать пары-тройки микстур и настоек…

— Ну, у меня их тоже не так чтоб уж очень много, этим у нас всё-таки Гайка в основном занимается… Погоди, ты что, правда все их помнишь? А то даже я сам, как видишь…

— Помню-помню! Я всё помню! Такое не забывается! Это ж такие штуки, что просто… просто…

— Да ладно, чего уж там… — засмущался Спарки. Вдохновленная Тамми продолжала: — Скажем, тот же твой электрошокер взять! Ты тогда просто шел по магазину, брал с полок совершенно никак не связанные между собой на первый взгляд предметы, а в итоге сотворил из них настоящий маленький шедевр! Шедевр, Спаркс! В нем всё, буквально всё было на своем месте! А главное, в отличие от изобретений той же Гайки, ничего лишнего! Вообще ничего! Для этого нужен талант! Слышишь? Талант!!!

— Ой, ну какой там талант…

— Самый что ни на есть настоящий! Ты просто гений, Спаркс! У тебя светлая голова, незамутненный разум, золотые…

Договорить она не успела. Обхватив от избытка чувств ладони ученого, она замкнула электрическую цепь и получила такой сильный удар током, что отлетела на добрых два фута. Она улетела бы значительно дальше, но полка закончилась, и конечным пунктом полета белки стала большая открытая коробка с разъемами 8Р8С.

— Ого… — растерянно пробормотал Спарки, глядя на дымящиеся запястья. — Давненько такого не было… Видела, Тамми?.. Тамми? Тамми! Где ты, Тамми?!!

— Здесь… — глухо послышалось из коробки, после чего из моря разъемов показалась беличья ладошка, медленно сложившаяся в жест «о’кей». — Полный… порядок…

— Ой, как хорошо! — облегченно выдохнул Спарки. — Я уж подумал, не случилось ли чего… Кстати, а что ты там делаешь?

* 60 *

День пятый, вторая половина дня

Вопреки ожиданиям, бросаться Вжику так никуда и не пришлось. До самого полудня Брэнсон безвылазно сидел за столом, вставая лишь для того, чтобы размять ноги, спину и шею, а заодно, сам того не ведая, «прогреть» крылышки взлетавшего синхронно с ним Спасателя. Мозг заместителя начальника охраны президента отчаянно нуждался в свежем глотке информации, но ни одна из приходящих на его имя сводок ничего радикально полезного не содержала. Да, отделение в Лос-Анджелесе плотно занялось умершим актером. Да, группа Роузуотера установила, что использованное в Ньюарке поддельное водительское удостоверение действительно выдано на имя умершего человека при полном неведении его родственников, но с проводкой по всем инстанциям. Разумеется, с тех пор утекло много воды и сменилось работников, поэтому никто ничего не помнит, но всё проверят, дайте только время… Время, время… Черт, и зачем он позволил Сэлинджеру не докладывать до шести вечера? Так бы хоть был повод позвонить, пожурить, покалякать о делах на личном фронте…

Едва его наручные часы просигнализировали полдень, Тревор спрятал все бумаги со стола в сейф, отправил компьютер назад в спячку, взял из шкафа плащ и пошел к дверям. Вжик, сильней его желавший перемен, полетел следом, но, как оказалось, зря, потому что в кабинет, чуть не врезавшись в друга, неторопливой и прямо-таки извиняющейся походкой вошел Блант. Выражение его лица Тревору сразу не понравилось, и он положил плащ на кресло, нутром чувствуя, что разговор будет долгим.

— Привет, Джонни, какие новости?

— Ну, — Блант неопределенно помахал кистью, старательно уводя взгляд, — такие… Смотря какие…

— С чем это связано? С Лос-Анджелесом?

— Ну, отчасти с ним тоже…

Выглянув на всякий случай в коридор в поисках тех, кто по нелепому совпадению решил подпереть стену в радиусе слышимости, Брэнсон запер кабинет изнутри и легонько подтолкнул товарища в дальний угол, равноудаленный от двери и окна. Блант безропотно повиновался, что было плохим предзнаменованием. В последний раз в этом самом углу они обсуждали необходимость передачи дела об инциденте на Церемонии Мира так называемой Объединенной следственной комиссии, в результате работы которой, как им обоим тогда казалось, от дела останутся одни «объедки». Значит, всё как минимум настолько же серьезно, как в тот раз. А может, и еще хуже…

— Говори, — громким шепотом потребовал Тревор.

— Видишь ли, Трев, — тоже шепотом и всё так же отводя глаза, начал Блант, — я тут разговаривал с Джилленхоллом…

— По случаю чего?

— Его вызова меня в свой кабинет.

— Так и говори: сегодня Джилленхолл вызвал меня к себе и…

— Нет, ну, ты ж пойми, я стараюсь тебя подготовить…

— Я всегда готов. Что он сказал?

— Если коротко, ему позвонили насчет тебя и рассказали много нового и интересного.

Брэнсон до хруста сжал кулаки.

— Кто позвонил? «Крестный»? Брайтмен? Прайс?

— Бери выше.

— Выше? Насколько выше?

— Ощутимо.

— Постой-ка… — Тревор похолодел. — Ты имеешь в виду… Логан, что ли?

— Нет. По крайней мере, не он лично. Но мыслишь в верном направлении.

— То есть, звонок был из Белого дома?

— Угу.

— Черт… Джонни, ты в курсе, что это значит?!

— Что мы в глубоком минусе.

— Нет, Джонни! Нет! — переполненный энергией Брэнсон дважды прошелся наискосок через комнату, молотя кулаками воздух. — Это они в глубоком минусе! Мы зацепили их, слышишь? Задели за живое! Потрогали за вымя! Они боятся нас, Джонни! Кто, кто точно звонил?

— Он не сказал.

— Так узнай у него! Хотя нет, не надо, я сам узнаю! Он сейчас у себя?

— Трев, я сомневаюсь, что это что-то даст…

— Что?! Ты спятил?! Разумеется, даст! Он же всегда… — Брэнсон осекся и медленно, как ржавый терминатор, посмотрел на друга. — Что ему сказали?

Блант промокнул ладонью лысину и лоб.

— Что ты — заинтересованная сторона.

— В плане?

— А то ты сам не знаешь! — Джон отвернулся к стене. — Лерой Джексон тебе кто? Правильно! Марджори Джексон тебе кто? Тоже правильно! Отсюда вывод? Далее по тексту…

Тревор щелкнул пальцами.

— Значит, всё-таки Прайс. У которого есть свой человек в Белом доме… Впрочем, у директора ЦРУ он там просто обязан быть и даже не один… Что же мы такое нарыли, что они все так забегали?..

— Трев, послушай…

— Нет, Джонни, это ты послушай! — оказавшись у стола так быстро, словно он туда прыгнул, Брэнсон дробью отбил на телефоне заученный номер. — Центральная? Это заместитель помощника директора Брэнсон, личный код три-пять-пять-браво-зулу-один-один. Соедините меня с коммутатором Лэнгли. Да, ЦРУ, что ж еще…

— Ты что, спятил? — прошипел покрасневший от напряжения Блант. — Только не говори, что ты собрался…

— Нет, конечно! Садись и слушай!.. Центральное разведывательное управление? Говорит заместитель начальника охраны президента специальный агент Тревор Брэнсон, Секретная служба. Соедините меня с Робертом Каннингемом из НТС… Что? Их у вас там несколько? Никогда бы не подумал… Давайте самого старшего по должности!.. Хорошо, пусть будет Патрик, мне не жалко… — дождавшись, когда в трубке зазвучат гудки, Тревор переключился на громкую связь. Спустя секунду гудки сменились голосом.

— Каннингем слушает.

— Здравствуйте, Роберт! — весело отозвался Брэнсон. — Это Тревор Брэнсон! Что ж вы не говорили никогда, что вас Робертом Патриком кличут? А то я вашу бедную телефонистку прямо-таки в тупик загнал!

— Ну, видите, как оно бывает, — судя по совершенно спокойному тону, Каннингем срочно выместил злость на первом, что попалось под руку. — Знать бы заранее, где упадешь… Надеюсь, вы говорите по защищенной линии?

— Из своего кабинета. Куда защищеннее-то?

— Ну да, ну да… Зачем звоните?

— Да вот, спросить хотел, когда можно будет допросить одного нашего общего друга?

— Ах, вот оно что… Понимаете, есть определенные сложности… Давайте, когда всё утрясется, я вам перезвоню, идет?

— Роберт, вы обещали уложиться в два дня, — напомнил Брэнсон.

— Да, и они еще не прошли!

— Другими словами, завтра уже можно приходить?

— Ну… — Каннингем замялся. — Скажем так, я очень на это надеюсь. Но не гарантирую. Вы же тоже в наше положение войдите…

— Ну да, понимаю, фейслифтинг — процедура кропотливая и дорогостоящая… Но вы уж постарайтесь там, ладно?

— Сделаем всё возможное!

— Не сомневаюсь. Да, кстати! Если вдруг завтра всё получится, у меня к вам будет большая просьба! Так вышло, что как раз завтра я практически весь день буду сопровождать президента и не смогу приехать на допрос. Можно, вместо меня его проведет специальный агент Блант? У него есть допуск и…

— НЕТ! — что было силы гаркнул Роберт. — Допуск к Ферранте есть только у вас! Так что или его допрашиваете вы, или никто! Это ясно?

— И что, с этим нельзя ничего поделать? Если нужно, он готов хоть сейчас приехать и подписать все нужные бумаги…

— Нет, Брэнсон! Это не обсуждается! Раньше надо было заявление подавать! Теперь, когда всё оформлено, менять что-либо уже поздно!

— Ну и крючкотвор же вы, Роберт! — беззлобно констатировал Тревор.

— Еще неизвестно, кто из нас больший крючкотвор, — отплатил ему той же монетой офицер НТС. — Ладно, мне тут по другой линии звонят, вы уж простите…

— Конечно, Роберт, конечно! Работайте! Родина ждет! До скорой встречи! — Брэнсон повесил трубку и посмотрел на Джона. — Каково, а? Нет, ты понял? Ты всё понял?

— Вообще-то, не сказал бы…

— Господи, Джонни, ты меня разочаровываешь! Всё же ясно, как день! Они боятся моей встречи с Ферранте! Он слишком много знает! Вот они и делают всё, чтобы я не смог допросить его! Каннингем тянет время, прикрываясь необходимостью привести его в порядок, а Прайс жмет на все педали, пытаясь отстранить меня от расследования! Простой до примитивности маневр! Понимаешь, о чем я?

— Да я-то понимаю, что они ловкачи, каких мало. Но, Трев, сейчас ведь дело ведь не в них, а в тебе…

Брэнсон нехорошо покосился на него.

— Джонни, что-то я не пойму, на чьей ты стороне…

— На твоей, Трев! Всецело на твоей! Потому и не хочу, чтобы ты стал козлом отпущения!

— Вот как? И почему же я должен им стать?

— Потому что ты предвзят, понимаешь? Предвзят! Необъективен! Не имеешь права вести это дело! Первый попавшийся суд…

— Джонни, опомнись! Какой еще суд?! До суда еще, как до луны!

— Трев, пойми… Куда ты? — забеспокоился Блант, когда Брэнсон вышел из-за стола. Тревор не ответил, а молча подошел к нему и, положив ладони ему на плечи, заглянул ему прямо в глаза и негромко спросил: — Скажи честно, чем они тебя запугали?

— Господи, Трев, да не в этом дело…

— Нет, Джонни! Именно в этом! Так чем? Чем они тебя взяли? У них на тебя что-то есть?

— Нет, но…

— Что «но»? Что?!

Блант неуверенно, будто стыдясь, хлопнул друга по плечу.

— Трев, пойми, мне… Мне есть, что терять…

— А мне, выходит, нету?

— Ну… Тебе проще…

— М-да… — отпустив Джона, Брэнсон вернулся к столу и оперся на него кулаками. — Джонни, неужто ты не понимаешь? Ведь они от нас именно этого и ждут!

— Знаю, Трев, но… В конце концов, это не наша работа…

— Нет! — Тревор резко развернулся и погрозил другу указательным пальцем. — Наша! Теперь наша! Или ты забыл?

— Ничего я не забыл! Просто… ну… сам понимаешь, это всё на грани фола…

— Да! И?

— Вот тебе и «и»! В любой момент всё может измениться! Директор разведки на стороне ЦРУ, Логан уже колеблется…

— Логан? — не поверил своим ушам Тревор. — Колеблется? Это еще откуда?!

— От Джилленхолла, откуда еще?

— Как он может колебаться? С чего вдруг? Мы еще даже ничего толком не сделали!

— Ну, может, потому и колеблется…

— Между чем и чем?

— Что? — не уловил мысль товарища Блант.

— Колеблется, говорю, между чем и чем? Что ему предлагают?

— Я так понял, создать новую Объединенную комиссию…

Брэнсон красочно фыркнул.

— Создавали уже. А толку?

— Тогда можно просто передать дело НТС…

— Какой НТС? С ума сошел?! У них есть «крот»! Забыл программу Блейзера?

— Вот это, кстати, не факт! — возразил Блант. — Ты не думал, что информацию Блейзеру могли слить те же, кто слил ее нам, а?

— Думал!

— И что же?

— Пришел к выводу, что это невозможно.

— С чего бы это, интересно знать?

— С того, что «Черному столу» исходное разоблачение заговора против президента и своего существования вообще было невыгодно! А за историей с Блейзером стоит именно он, это звонок Джефферсону от «Крестного» доказывает!

— Трев, очнись! Что он доказывает? При чем тут «Черный стол» вообще?! Здесь явно ЦРУ подсуетилось!

— Они это отрицают!

— И ты им веришь?! Ты же только что тут распинался, какие они безнадежные гады и сволочи!

— Так и есть! Более того, одно другому не противоречит! Знаешь, почему? Потому что Прайс — один из членов «Черного стола»!

Бланта аж перекосило.

— Что?! Директор ЦРУ — член «Черного стола»?! Трев, по-моему, у тебя паранойя…

— Нет, Джонни, нет! Это не паранойя! Это расчетливый пессимизм!

— Стой, так ты просто… Фух, ты ж так не пугай…

— А приходится! — огорчил его Брэнсон. — Потому что свидетельств этого всё больше и больше! Звонок Джилленхоллу — это только начало. Пока что они нас предупреждают. Просят, так сказать, по-хорошему. Потом начнут просить по-плохому. Потом… потом будет уже поздно. Поэтому наша задача — их опередить. Собрать если не всю, то хотя бы критическую массу улик и свидетелей. Пока что мы ведем, потому что у нас есть Блейзер. Но разрыв быстро сокращается. Если этот актер был с ними связан, в чём лично я теперь, после этого отнюдь не случайного звонка, уже не сомневаюсь, значит, они планомерно обрубают концы. Надеюсь, Ферранте охраняют надежные люди, иначе он рискует разделить его участь. Так что, Джонни, работать, работать и еще раз работать!

— Так ведь работаю, Трев. Просто…

— Забудь обо всех этих «просто», Джонни, — посоветовал Брэнсон, снова беря в руки плащ. — Выше нос! Прорвемся! Не в первый раз и, дай Бог, не в последний! Всё, я побежал!

— Далеко?

— Готовить завтрашнее представление. Если честно, я должен был быть там уже час назад, но, как известно, начальство не опаздывает, а задерживается, поэтому потерпят… Ты папку с планами не забирал?

— Нет, тебе оставил.

— Значит, я ее сунул в сейф, — заключил Тревор. — Хорошо, что ты пришел, а то так бы без нее и уехал. Вот смеху было бы… Ты еще здесь? Учти, я кабинет запираю!

— Папку, главное, не запри! — напомнил Блант.

— Хорошо… Стоп, где она?.. А, ну да, в сейфе же… Совсем засиделся, проветриться надо… Тебе тоже, кстати! В Лэнгли едешь сегодня?

— Да надо бы. Я всё-таки убедил их выдать мне на руки копии нескольких личных дел, они уже должны быть готовы…

— Отлично! Когда тебя ждать обратно?

Джон как-то сразу поник.

— Вообще-то, после этого я собирался домой…

— Что, прямо с делами?

— Нет, дела я закину сюда по дороге…

— Понимаешь, вечером должен звонить Сэлинджер по поводу жетонов, и было бы лучше…

— Ну да, конечно, — горестно выдохнул Блант. — В котором часу?

Тревор виновато развел руками.

— Мы с ним договорились на шесть…

— А в ЦРУ мне на два плюс пара часиков там плюс дорога… Нет, так не успею. Что ж, буду ждать здесь.

— Вообще-то, я не настаиваю…

— Ладно, чего уж там… Как говорит один мой старый приятель, раз в год можно и на работе переночевать.

— Увы, это так, — кивнул Брэнсон. — Тогда до вечера. А с Джилленхоллом я всё же переговорю. И с Логаном тоже, чего мелочиться-то?

Последний риторический вопрос он задал, уже отпирая дверь. На сей раз Вжик сперва удостоверился, что проход свободен, и только потом полетел на привычное место под воротником. «Как Гайка вернется, первым делом попрошу ее сделать мне диктофон! — пообещал он себе. — И так уже голова от всех этих хитросплетений пухнет, а то ли еще будет?» Крохотный Спасатель не ошибался. Пусть Брэнсон и заблуждался насчет местопребывания Ферранте, в отношении звонка Джилленхоллу он был абсолютно прав. Это было только начало. Бросок первого камня.

* 61 *

День пятый, вторая половина дня — вечер

— Можете говорить что угодно, друзья, но вечера на море близ экватора — это что-то непередаваемое! — продекламировал Рокфор, обводя руками чернильно черное усыпанное звездами небо.

— Скорее, неперевариваемое… — позволил себе не согласиться Дейл, существенно уступивший в стойкости пересекшему вплавь Атлантику товарищу. С другой стороны, тот факт, что после марафонского шестнадцатичасового заплыва, перемежавшегося лишь краткими паузами пересадок, он остался способен разговаривать и даже шутить, характеризовал его более чем положительно. При этом, правда, не следовало забывать, что последний отрезок пути команда проделала в значительно более комфортных условиях, нежели предыдущие. Если узкие и скользкие спины дельфинов вынуждали их пассажиров ежесекундно бороться со скольжением и отдыхать поочередно, по схеме «ты — спишь, я — держу», то обширная, а главное, плоская спина откликнувшегося на их зов кашалота позволила им разбить практически полноценный лагерь. Там можно было не только лежать, вольготно раскинув руки и ноги, но даже подкрепиться, о чем красноносый бурундук сейчас искренне сожалел.

— Именно поэтому, собираясь в плавание, пищу лучше всего заворачивать в пакеты либо мешки, и есть прямо над ними! — поделился очередной крупицей жизненной мудрости австралиец.

— При чем здесь мешки?

— При том, что в случае чего их не надо будет долго искать.

— В случае? В каком слу… — Дейл икнул и закрыл рот ладонью. — А, стоп… Я, кажется, понял… Я сейчас… — не говоря более ни слова, он вскочил на все четыре лапы и побежал к борту, точнее, виску кашалота.

— Говорили же тебе — кушай над мешком! — насмешливо, но без злобы, крикнул во след ему Чип, сам не раз бегавший в том же направлении по аналогичным нуждам. — Кстати, что-то мы маловато мешков с собой захватили…

— Зато захватили очень много всего остального, — недовольно пробурчал Рокфор. — Дорогая, как думаешь, нам действительно всё это пригодится?

— Конечно, пригодится! — чуть резче, чем вопрос того заслуживал, ответила Гайка. — Не можешь нести — так прямо и скажи, а не ходи вокруг да около! Можно подумать, его силой здесь держат…

Нельзя сказать, что Рокки был рад это слышать, но он решил не обострять, тем более, что после разговора с Чипом был в курсе всех ее переживаний. Вдобавок на горизонте как раз показались огни сразу нескольких кораблей, которые в нынешних условиях не могли быть ничем иным как международной флотилией, призванной зорко следить за происходящим на «Наине» и не позволить пиратам вывезти оказавшееся на ее борту оружие. Ярко освещенные громады эсминцев и крейсеров внушали благоговейный трепет, а их четкий боевой порядок служил наглядным доказательством практической осуществимости координации действий между флотами разных стран. В этом слаженном единодушии огорчало одно — то, что оно проявилось лишь после захвата судна и известий о его исключительном грузе и исчезнет, как только последний пират сядет в лодку и уплывет восвояси.

«Палуба» под ногами Спасателей накренилась, и чтобы не скатиться в воду им пришлось хвататься за складки морщинистой кожи.

— Подойти ближе? — вопросительно пророкотал поднявший голову над водой кашалот.

— Да, если можно! — перегнувшись через угол его головы, крикнул Чип. Он точно не знал, где у морского чудища уши, поэтому говорил в сторону глаза.

— Тогда надо погрузиться глубже. Держитесь крепче.

— Без проблем! — отозвалась Гайка. Рокфор тут же пал ниц и стал исступленно биться головой об кашалота, бормоча одному ему известную и понятную молитву. То ли она подействовала, то ли густо покрывавшие голову океанского старца отметины присосок гигантских кальмаров помогли, но все члены команды удержались на своих местах и благополучно преодолели просвечиваемую прожекторами зону. Вряд ли моряки стали бы стрелять по кашалоту, однако вид вцепившихся в его спину грызунов неизбежно породил бы нездоровое и никому не нужное любопытство.

Отсюда уже хорошо было видно «Наину». На фоне ночного неба и черной воды освещенный всеми возможными огнями бело-синий корабль казался упавшей в океан звездой. Еще больше это впечатление усиливал контраст с соблюдавшим режим частичной светомаскировки американским ракетным крейсером — единственным кораблем, экипажу которого пираты позволили приблизиться практически вплотную и наблюдать за происходящим на борту ролкера[6] собственными глазами. Это было неудобно, но и не смертельно — крейсер стоял так, чтобы простреливать акваторию между «Наиной» и африканским берегом, и обращенный к открытому океану борт просматривался с него лишь частично. А когда имеешь дело с грызунами, «частично» уже не котируется.

— Всё, дальше мы сами! — объявил Чип, когда до корабля осталось чуть меньше кабельтова. — Гаечка, готовь лодку! Рокки, Дейл — не зевайте, за вами погрузка! Да, перед тем, как складывать вещи, проверьте герметичность упаковки, в первую очередь телефона и сканера… Кстати, мобильный здесь ловит?

— Нет! — проверив аппарат, сообщила его жена.

— Я так и знал, что надо было с острова звонить… Ладно, так даже лучше, никакой случайный звонок нас не выдаст… Скорей, ребята, скорей! До рассвета всего шесть часов, а мы еще даже не на корабле!

— Ничего, скоро будем! — успокоила супруга изобретательница. — Отношение периода морских волн к длине лодки позволяет с уверенностью заключить, что если грести с частотой, прямо пропорциональной квадратному корню из площади лопасти, мы достигнем борта «Наины» примерно через… то есть, я хотела сказать, в пределах между…

— Отлично, прямо сейчас и проверим! — оборвал ее Чип, а чтобы это не выглядело совсем уж откровенной грубостью, тут же крепко поцеловал, поднял на руки и прямо так сел в лодку. Дейлу и Рокки оставалось лишь переглянуться и с понимающими вздохами взяться за весла. — Всё, мы готовы!

Услышав сигнал, кашалот полностью погрузился, и лодка легла на воду. Дейл и Рокки принялись усердно грести, обуздывая поднятую гигантом волну, а сам он тем временем развернулся под водой и вынырнул на безопасном для крошечного суденышка расстоянии.

— Когда вас ждать обратно?

Чип оценивающе посмотрел на «Наину».

— Думаю, трех часов нам хватит.

— Хорошо, буду ждать вас здесь же. Или пришлю кого-нибудь другого. Не знаю, что вам там нужно, но имею ощущение, что что-то полезное. Посему желаю, чтобы всё у вас получилось. До встречи!

— Тебе того же, Моби! — пожелал в ответ бурундук. На самом деле имя кашалота было раз эдак в двадцать длиннее, но он запомнил только первые слоги. Кашалот, впрочем, не обиделся. Наоборот, он очень удивился бы, уместись в такой крошечной по его меркам голове, как у Чипа, зашифрованная в его имени полная история его жизни и странствий. Поэтому он лишь добродушно прогудел и скрылся в пучине, махнув на прощанье хвостовым плавником. После этого жеста вежливости Спасатели едва не перевернулись, зато волна понесла их в сторону судна. И на том спасибо, как говорится.

— Чип, тебе не кажется, что это слишком? — спросила Гайка, кивая на пыхтящих Дейла и Рокки. — Мы тут сидим, а ребята надрываются…

— Предлагаешь, чтоб они сидели, а мы надрывались?

Мышка юмора не оценила и насупилась.

— Чип, я серьезно! Может, поможешь им? У нас ведь есть еще весло! Встанешь с той же стороны, где и Дейл, тогда распределение сил станет оптимальным и нас перестанет заносить вправо, да к тому же скорость увеличится!

— Ну, раз ты так говоришь… — Чип с демонстративной неохотой ссадил жену со своих колен на бортик и взял весло. Если Дейл и обрадовался, то где-то очень глубоко внутри. Сейчас его занимало совершенно другое.

— Кстати, а как мы туда попадем? Ну, в смысле, залезем? По борту?

— Да, вон там! — Чип показал пальцем на участок борта, плавно переходивший в белую стену кормовой надстройки, на верхнем этаже которой размещался мостик. — Самое сложное — добраться до верхнего ряда иллюминаторов! Дальше будет проще!

— Может, лучше по аппарели? — предложила Гайка. — Там есть поперечные балки, за них можно зацеплять крюки…

— Я думал об этом. Но слезть с нее можно либо на уровне палубы, после чего нам придется пробираться через полную пиратов надстройку, либо надо лезть на самый верх и оттуда перелезать на надстройку по веревкам, а их могут заметить. Лучше не рисковать!

— И не надо! Мы поднимемся до середины и перейдем на техническую галерею! Смотри! — Гайка указала на горизонтальные балки, примыкавшие к надстройке как раз на уровне приглянувшихся ее мужу иллюминаторов. — Всё сходится идеально! Плюс нам надо будет идти по стенке не снизу вверх, а слева направо! Так легче и ближе, согласись!

— Думаешь? — спросил Чип, хотя уже по голосу было ясно, что эта идея ему понравилась.

— Уверена!

— Ну, если так… Кто-нибудь желает высказаться против? Никто? Вот и славно! Спасатели, вперед!

Взбодренные боевым кличем гребцы синхронно ударили веслами, и лодка прямо-таки понеслась к «Наине». Ну, почти, ведь сравнение размеров надувного суденышка с высотой волн явно было в пользу последних, и герои продвигались гораздо медленнее, чем им хотелось бы.

— В следующий раз… надо будет… захватить с собой… мотор! — предложил Дейл в перерывах между гребками.

— А зачем ждать? — удивилась Гайка. — Есть же отличная булавка! Один грамотно сделанный прокол заменяет реактивный двигатель! Можно хоть сейчас…

— НЕ НАДО! — активно и громко воспротивился Чип. — Нам еще назад на ней плыть!

— Да? — мышка недоверчиво наморщила лоб. — А, ну да, точно… Я и забыла! Но ничего, на обратном пути, если будем опаздывать, точно проткнем! В конце концов, если лодку не протыкать, какая же она после этого надувная?

Никто не нашел, что противопоставить столь оригинальной постановке вопроса, да и внешние обстоятельства не слишком располагали к дебатам. В любую секунду лодка могла оказаться в луче шального прожектора, а наэлектризованные в преддверии конца многомесячного ожидания огромной суммы денег пираты вряд ли стали бы долго думать, прежде чем открыть огонь. Впрочем, знай они, что за мышь вот-вот взойдет на борт, наверняка застрелились бы сами. Вот смеху было бы…

— Как думаешь, Чиппер, эти головорезы знают о нашей Гаечке? Может, ей стоит показаться им? Глядишь, сами не заметят, как до Африки вплавь добегут!

— Нет, Рокки, не думаю, — ответил бурундук, еще раз убедившийся, что глупые мысли посещают всех одновременно. — Скорей, они станут отстреливаться, а если решат, что это спецоперация против них, то могут начать убивать заложников, открывать кингстоны… Плохая идея, в общем!

— Мое дело — предложить, — пожал плечами усач, чуть замедляя работу веслом, чтобы лодка повернулась к «Наине» левым бортом. От поверхности воды до нижней балки аппарели было порядка шести футов, но дефицита веревок Спасатели не испытывали и смогли не только залезть туда сами, но и лодку поднять, чтобы не унесло. Еще вчера по своему так и оставшемуся нью-йоркским телесному времени они были в тысячах миль отсюда, а ныне между ними и сейфом с документами было меньше двухсот футов по прямой. Увы, Спасатели так и не научились проходить сквозь стены, а потому сперва должны были подняться на высоту пятиэтажного человеческого дома по изнанке аппарели: испещренной балками и ребрами жесткости, скользкой, плохо освещенной и имевшей к тому же отрицательный угол наклона…

Впрочем, никто и не говорил, что будет легко.

— Спасатели, вверх! — то и дело командовал Чип, и группа приступала к штурму очередного огороженного выступами участка. Поднимались не спеша, чутко следя и страхуя друг друга, удостоверяясь перед каждым шагом, что присоска опорной ноги держит крепко — отнюдь не лишняя процедура в условиях влажной и крайне неровной поверхности, приклеиться к которой было почти также сложно, как к какому-нибудь льду. А если добавить к этому качку и боковой ветер, станет понятно, почему, добравшись до нужного им замка аппарели, четверка в полном составе обессилено распласталась на приятно плоской, а главное, горизонтальной поверхности.

И только потом они увидели пирата.

* 62 *

— Русские? Вы уверены? — Элиот Прайс вновь посмотрел в лупу на и без того многократно увеличенный снимок.

— Рейес в этом не сомневается, и я склонен ему верить, — ответил Симпсон. — Кроме того, это логично. Кому, как не русским, знать, как водить эту махину?

— Это не могут быть акбарнистанцы? У них ведь есть минимум два экипажа с перелетевших «Аднанов»…

— Один из которых по невыясненной до сих пор причине разбился во время парада. Лично я бы на их месте не доверил оставшемуся даже поля опрыскивать.

— Что ж, логично. Хотя независимое подтверждение не помешало бы. Они ведь потребуют доказательств.

— Мы тоже потребуем.

— Действительно… Снимок точно сделан уже после введения санкций?

— Да, как и другие два. Мы всё проверили.

— Выходит, мы имеем русских летчиков, в нарушение санкций Совбеза ООН оказывающих военно-техническую помощь Айрану. Как по-вашему, Кремль в курсе?

— Не может не быть.

— Не скажите, Аллистер! Конечно, лет двадцать назад я сам счел бы такой вопрос глупым, но сейчас, когда российская армия находится в удручающем состоянии, многие их офицеры выживают, как только могут. В том числе оказывая профессиональные услуги на стороне…

— Если так, русским не составит труда опровергнуть все обвинения, но…

— Осадок всё равно останется, — закончил мысль подчиненного Прайс. — Вы правы, Аллистер: наемники они или нет, это мало что меняет. Всё равно вся их страна окажется замазанной, а это дорогого стоит… Вы можете гарантировать их гибель?

— По прогнозам моих ведущих аналитиков: двести против одного, что никто на борту не выживет.

Директор ЦРУ усмехнулся.

— Такие расклады мне нравятся. Остается устроить всё так, чтобы на нас подумали не сразу. А лучше — не подумали вообще. Есть какие-нибудь идеи?

— Есть, — кивнул глава ОСО. — Так вышло, что я знаю одну очень секретную и очень эффективную террористическую организацию, которая сейчас буквально у всех на слуху.

— Вы имеете в виду… — хозяин кабинета постучал пальцем по черной столешнице.

— Именно, сэр.

— Что ж… — Прайс задумчиво потер ладони. — Думаю, это может сработать. Хорошо сработать… Действуйте, Аллистер.

— Уже действую, сэр.

— Даже так? А вы парень хваткий! Узнаю себя в вашем возрасте!

— Спасибо, директор! Разрешите идти?

— Разрешу, но сперва расскажите мне, как поживает наш общий знакомый из Секретной службы?

— Он под наблюдением.

— Это радует. Где он сейчас?

— Вашингтон, перекресток Северо-Западной Т и 12-ой Северо-Западной. Осматривает место завтрашнего выступления Логана.

— Правильно, — подтвердил Элиот. Симпсон нахмурился.

— Вам что, уже доложили? Но мои люди…

— Вы же не думаете, что этим делом занимаются только они?

Начальник Отдела специальных операций поджал губы.

— Нет, сэр. Уже не думаю. Вы не доверяете мне?

— Доверяю. Потому и проверяю. И вам советую. Можете идти. Да, кстати, я уезжаю в десять.

— В девять все материалы будут у вас на столе.

— Знаете, Аллистер, вы начинаете меня пугать.

— Стараюсь, сэр!

* 63 *

Бритый налысо сомалиец в затертых джинсах и небрежно наброшенной на голый торс камуфляжной рубашке нараспашку стоял у перил галереи, пристально наблюдая за американским крейсером и нервно стуча пальцами по цевью ручного пулемета. Больше никого из его сообщников видно не было, но если верить нагугленному Чипом сжатому пересказу телефонного разговора между помощником капитана «Наины» и представителю компании-судовладельца, всего захватчиков было порядка 30-40 человек, и они контролировали все без исключения помещения корабля. Первое было очень похоже на правду, а вот второе Чип счел навязанным пиратами преувеличением. По крайней мере, ему очень хотелось на это надеяться.

— Что теперь, Чиппер? — шепотом спросил Рокки, не спуская глаз со стоявшего к ним спиной боевика.

— То же, что и раньше, только вдесятеро осторожней и тише. Дейл, иди первый. Рюкзак в руки возьми, так легче будет за ним следить. Рокки, ты следующий. Да, пока мы здесь, примени по назначению носовые зажимы, а то нам только приступов твоих сейчас не хватало…

Уподобившись мухам, группа гуськом двинулась по стенке опоры замка аппарели, соединявшейся с надстройкой широкой горизонтальной балкой. Шли поспешно, но не торопясь, регулярно останавливаясь и прислушиваясь, но кроме так и стоявшего на посту часового никто в их поле зрения не попадал. То ли пираты сочли, что на корме достаточно поставить одного вахтенного, а основные силы лучше сосредоточить в надстройке (что грамотно, а следовательно, плохо), то ли в последнюю ночь они расслабились настолько, что выставили минимум охранения и завалились спать (что глупо и преступно, а значит, слишком хорошо, чтобы быть правдой).

С другой стороны, даже выйди все полсотни пиратов на палубу, Спасателей они всё равно вряд ли заметили бы. Виной тому была всё та же надстройка, бывшая физическим продолжением борта и в силу этого очень мешавшая отслеживать происходящее на ее стенах. Освещалась она также лишь частично, но при этом максимально неудобно: установленным на перилах и направленным строго вниз фонарем. Он создавал широкий конус света, заставляя все выступавшие из стены предметы отбрасывать длинные и хорошо заметные со стороны тени. И снова Спасателям повезло: у борта не стояли регулярно подвозившие с берега продукты и людей моторные лодки, а американский крейсер, как уже говорилось, находился по другому борту. Конечно, имелась ненулевая вероятность того, что какому-нибудь мучимому бессонницей пирату приспичит выйти на среднюю палубу и взглянуть на океан внизу, но предотвратить это было никак нельзя, а значит, и беспокоиться не следовало. Чему быть, того не миновать, как говорят моряки и не только. Они же, правда, часто добавляют, что береженого Бог бережет, поэтому освещенный участок грызуны проходили, присев и почти не дыша. Помогло бы это или нет, сказать сложно, ибо на палубу так никто и не вышел, но что не помешало — это уж как пить дать.

— Закрыто! — сообщил Дейл, первым достигший иллюминатора.

— Это ненадолго! — успокоила его Гайка, доставая стеклорез, но муж остановил ее.

— Не стоит! Здесь очень толстое стекло, и потом, это явный след!

— И что же ты предлагаешь?

— Найти открытый! Вон тот, например! — бурундук указал на распахнутый иллюминатор двумя палубами выше.

— Зачем нам тот? Есть ведь и поближе! — гнусаво возразил австралиец.

— Да, есть. Но чем ближе к мостику, тем лучше, а мостик — на самом верху! — Чип перевел палец на наклоненные вниз широкие и ярко освещенные окна, выступавшие за пределы пристройки. Рокфору они сразу не понравились.

— Да там же этих пиратов кишмя кишит! Кстати, ты не думал, что капитан тоже может не спать, а?

— Чип, а ведь он прав! — поддержала усача мышка, не столько понявшая, сколько почувствовавшая, что он имел в виду.

Лидер Спасателей имел полное моральное право разразиться гневной тирадой, мол, мы тут на стенке стоим, а их вдруг сомнения обуяли, но вместо этого ответил просто и без затей:

— Это невозможно. Он умер от сердечного приступа еще три месяца назад.

Все застыли, не зная, что и сказать. Рокфор машинально снял шлем.

— Вот это да… Я… я же не знал… Я ведь не думал даже…

— Так это… — Дейл задрожал мелко, но часто. — Что ж это выходит-то? «Четыре грызуна на сейф мертвеца»?.. Ой… Ой, мамочки… Ой, всё плохо, как же всё плохо…

— Очнись! — воззвал к остаткам его разума Чип. — Это не дурацкий фильм про пиратов! Это реальность! Это жизнь! Это…

— Это еще хуже! — возопил Дейл. — Это ЖИЗНЬ про пиратов! А-А-А!!!

Чип бережно, чтобы не сбить друга в море, отвесил ему тумака. Дейл на какое-то время унялся, но теперь вопросы возникли у Гаечки.

— Хорошо, то есть, плохо, допустим. Но ведь там может быть кто-то другой! Помощник капитана, шкипер какой-нибудь или как его там…

— Вряд ли. Если верить рассказам моряков с уже освобожденных кораблей, пираты обычно сгоняют всех в кубрик. Скорее всего, эти сделали то же самое, ведь так заложников гораздо проще сторожить.

— А если нет?

— Придумаем что-нибудь, не впервой! Главное — не терять время, чем мы с вами последние минут двадцать усердно занимаемся! Всё, пойдемте! А тут что-то холодно становится!

Авторитетно тряхнув рюкзаком, лидер Спасателей зашагал к избранному иллюминатору — не оборачиваясь, но чутко вслушиваясь в звуки за спиной. Довольно долго не было ничего, но вот зачавкала сперва одна пара присосок, судя по частоте шагов, Гаечкина, за ней вторая — Рокфор. Последним к процессии примкнул Дейл, попеременно то ускоряясь, то замедляя шаг. Чип будто своими глазами видел, как его друг лихорадочно вертит головой, высматривая охраняющих сокровище демонов. Вот и верь после этого ESRB, присвоившей «Проклятию Обезьяньего острова» рейтинг «Без возрастных ограничений»…

Иллюминатор привел друзей в чью-то разгромленную и перевернутую вверх дном каюту. Она находилась слишком далеко от мостика и не могла принадлежать капитану, но было очевидно, что все без исключения жилые помещения на корабле в данный момент выглядят точно так же. Оставалось надеяться, что пиратов интересовали деньги и ценности моряков, а не бумажки в капитанском сейфе…

«А ВДРУГ ОНИ КАК РАЗ ЗА НИМИ И ПРИШЛИ?!!»

Чип застыл, как громом пораженный. И как это ему раньше в голову не пришло?! Максимум, до чего он додумался: агенты «Черного стола» в экипажах участвующих в освобождении «Наины» кораблей. Тогда это казалось ему вершиной дедуктивной мысли, но сейчас он понял, что эта версия имела один существенный недостаток: сложность реализации преступного замысла. Действительно, чтобы иметь на военном корабле своего человека, его надо либо внедрить туда заранее, либо склонить к сотрудничеству одного из членов команды, что рискованно, особенно если речь идет сразу о нескольких людях. Вдруг одного из них поймают с поличным? Или он сдастся сам, замученный совестью? Слишком много «но» и «если» сразу…

Но ведь всё можно провернуть гораздо проще, а следовательно, гениальней! Нанять пиратов! Точнее, даже не нанять, а дать наводку, мол, так и так, ребята, плавает тут одно судно, груженное военной техникой, за которую сколько ни запросишь, заплатят, не торгуясь… нет-нет, деньги нам не нужны, их оставьте себе, а вот за бумаги из капитанского сейфа мы будем вам безмерно благодарны…

— Полундра!!!

Пронзительный крик еще звенел в ушах бурундука, а чья-то сильная рука уже влекла его куда-то вбок, да так стремительно, что глаза едва поспевали за телом. Секунду спустя в дверях возник пират с автоматом, привлеченный шлепаньем так и не снятых впопыхах грызунами присосок. Он подозрительно оглядел каюту и, не увидев людей, ушел, полностью проигнорировав тот факт, что один из разбросанных по полу кусков обивки стула как-то странно приподнят.

— Уфф, пронесло… — шумно выдохнул Рокфор, медленно, как усталый атлант, опуская тяжелую ношу. — Чиппер, ты это, больше такого не делай! Сейчас не самое удачное время для раздумий!

— Кстати, а о чем ты думал? — заинтересовалась Гайка.

— Да так… — Чип решил увильнуть от ответа, понимая, что он негативно скажется на боевом духе товарищей и вообще вполне может оказаться неправдой. — Эй, Рокки, а где твои зажимы?

Силач удивленно пощупал нос.

— Зажимы? Где-то здесь должны быть…

— Это, часом, не они? — спросил Дейл, разглядывая подошву своей правой присоски.

— Нет! — безапелляционно заявил Рокфор и полез в рюкзак за запасными. Чип, которому не терпелось проверить свою новую версию, стал его подгонять, чем лишь усугубил. Как следствие, второе появление того же пирата группа засекла лишь благодаря параноидально обострившемуся чутью Дейла. Хорошо, что за куском обивки не надо было далеко ходить.

Не став дожидаться, когда нездорово заинтересовавшийся каютой автоматчик вернется с парочкой друзей, Спасатели разулись и стали искать лестницу наверх. Тяжелая и габаритная поклажа мешала двигаться бесшумно, но даже если оказывавшиеся неподалеку сомалийцы и слышали что-то, то списывали это либо на собственную усталость, либо на патрулировавших палубу подельников. Большинство же захватчиков попросту спали, одновременно существенно облегчив группе жизнь и дав ее предводителю еще один серьезный повод для беспокойства…

Оно оказалось напрасным. То ли из уважения к усопшему капитану, то ли в силу суеверного страха в его каюте никто не спал. Более того, по сравнению с другими она была практически нетронутой.

Если не считать сейфа.

— Кажется, открыто! — констатировал очевидный факт Рокфор.

— Ну вот, только хотела опробовать новый набор для взлома сейфов… — огорчилась Гайка.

— Ой, как хорошо! Раз нам не надо его открывать, на нас не падет проклятие! — возрадовался Дейл.

— Только не это… — пролепетал Чип, на ватных лапах подходя к несгораемой напольной тумбе. Ни дверь, ни замок не несли следов взлома, что, впрочем, было вполне объяснимо. В распоряжении пиратов была не только уйма времени, но и капитан судна, в чью естественную смерть Чип с каждой секундой верил всё меньше. Равно как и в то, что всё мероприятие было не зря…

— ЙИ-ИХ-ХА-А!!!

— Господи! Что это с ним?! — остолбенела Гайка, когда бурундук с оглушительным криком исчез в недрах сейфа. Ее приемный отец стал чернее тучи.

— Похоже, дом нашего парня резко опустел. С кладоискателями такое бывает. Помнится, был у меня один знакомый, который археолог, и как-то раз в очередной гробнице…

— А-А-А!!! — взвизгнул Дейл, прыгая за его широкую спину. — Это оно! Проклятие клада! Говорил же я вам! Говорил!!! А вы…

— ЭЙ! — донеся до них голос Чипа. — Ну где вы там?! Идите все сюда!

— Уже идем! — мышка двинулась вперед, но Дейл схватил ее за локоть.

— Нет! Не ходи никуда! Пусть сначала докажет, что он Чип, а не одержимый духами сейф-зомби!

«Сейф-зомби» отреагировал мгновенно:

— Дейл, не будь идиотом! Сюда иди! А не то скажу Фокси, где ты прячешь шоколад!

Красноносый бурундук аж за сердце схватился.

— Шоколад? Какой еще шоколад? Не знаю я никакого шоколада! Наговаривают, почем зря, доброе имя порочат…

— ДЕЙЛ! Считаю до трех! Раз…

— Не надо! Не считай! Я уже иду! Мы все уже идем! Ребята, не отставайте! — и первый побежал к сейфу, который страшил его гораздо слабее угрозы, нависшей над его тайником. Но вид небрежно брошенного на пол рюкзака при видимом отсутствии хозяина вернул ему изначальную робость. — Чип? Чип, ты… ты где?!

— Здесь! — ответил тот, высунувшись с верхней полки. — Залезайте скорее!

— А что там?

— Всё! Абсолютно всё, что нам нужно! Все документы! Все до единого! Представляете? ВСЕ! Это просто невероятно!

— Ну, почему, — не согласилась Гайка. — Учитывая, что сейф — естественное место хранения документов, а полок в нем всего две плюс выдвижной лоток, вероятность обнаружения документов на верхней полке составляет одну третью. Правда, это справедливо только для случая, когда документы представляют собой единое и неделимое целое, в противном случае вероятность того, что все они окажутся именно на верхней полке, равна единице, поделенной на три в степени, равной количеству документов, что при большом количестве документов мало, но совершенно не невероятно, то есть, вполне даже вероятно… Эй! Куда все подевались?!

— Сюда, дорогая! — отозвался сверху Рокфор. — Только тебя и ждем!

— Поняла! Я мигом! Не начинайте без меня!

— Не начнем, не бойся! Тут без рамы всё равно не обойтись, а она вся у тебя!

Говоря «рама», австралиец имел в виду две стальные телескопические трубки, закупоренные с обеих сторон кубами из шершавой резины. Они не давали трубкам скользить, делая оные первоклассными направляющими для портативного сканера. Человеку достаточно было неспешно прокатить его над листком формата А4, чтобы получить цифровую копию. Грызунам для этих же целей приходилось толкать его перед собой, а поскольку залогом качественного снимка была строгая ориентация аппарата относительно страницы, без ограничительной рамы было не обойтись.

— Ты нашел, что будем сканировать? — спросила Гайка, давая Рокфору широкий конец направляющей и пятясь, чтобы раздвинуть ее.

— А что тут искать! — Чип постучал пяткой по листу, на котором стоял. — Всё и отсканируем!

Как всегда в таких случаях, в Дейле взыграла лень.

— А зачем нам всё? Ты же говорил про одну накладную!

— Я говорил, что нам нужно ее добыть, но не говорил, что нам нужно добыть только ее. Улавливаешь разницу?

— Нет! — Дейл решил схитрить. — Как по мне, всё едино!

— Тогда замолкни и сканируй, — не мудрствуя лукаво, распорядился Чип, и его загнанному в собственный капкан сородичу волей-неволей пришлось подчиниться. Поплевав на ладони, он стал возить поставленный на «рельсы» сканер по документам, которые подавал Рокфор под чутким руководством Гаечки. Чип был слишком возбужден, чтобы приносить пользу, поэтому стоял сбоку, бегло просматривая документы и напевая под нос заглавную тему из трилогии об Индиане Джонсе. Лишь однажды он прервался, дабы привлечь внимание друзей к невзрачному листочку, озаглавленному «Декларация судового груза». Он представлял собой таблицу, содержавшую, помимо всего прочего, сведения об отправителе и получателе груза военной техники, полный перечень которой приводился здесь же.

— Ага! Отлично! Вот оно! Прямое доказательство, что танки шли именно в Кению! Готов поклясться, его сфальсифицируют в первую очередь!

— Теперь пущай фальсифицируют, пока не посинеют! — пробасил Рокфор, хлопая рукой по сканеру. — Этот малыш их всех на чистую воду выведет! Давай, Дейл, поддай жару!

Поскольку сканер практически не грелся, это была не более чем фигура речи. С другой стороны, сейф нельзя было назвать очень уж прохладным местом, а Дейл так натужно пыхтел, что иллюзия пребывания в кочегарке была полной. Пираты, что характерно, не докучали: сейф явно интересовал их лишь как потенциальное вместилище ценных вещей, а когда их там не оказалось, они о нем забыли. Не то, чтобы Спасатели были против, но наблюдение примечательное…

— А знаете, ребята, что интересно? — спросил Рокки, когда все вещи были собраны, а сейф приведен в исходное состояние. — Я тут прикинул, и у меня получилось, что нам с вами очень даже по силам решить эту проблему! Пиратскую, в смысле!

— Это как же? — скептически поинтересовался Чип.

— А очень просто! Большая часть их что делает? Спит! Половина оставшихся где? Патрулирует судно! Выходит, пристройку охраняют максимум десять человек!

— Всего лишь…

— Именно что «всего лишь»! И то они наверняка разбиты по одному, ну, самое большее по два! Мы разберемся с ними без… ну, то есть, ты понял! Очень легко!

— Позволь спросить, каким же это образом?

— Да каким угодно! На голову им сбросим что-нибудь! Или, скажем, шнурки свяжем! А можем, как Гаечка тому лысому, что-нибудь снотворное куда-нибудь воткнуть!

— А это, кстати, мысль! — воспряла духом мышка. — На корабле просто обязан быть медпункт со шприцами и снотворным! Можно наделать из них дротиков!

Чипу их энтузиазм не передался.

— Допустим, мы всё это сделали и всех их усыпили. Допустим даже, что при этом не поднялась тревога. Дальше что?

— Дальше всё! Будим экипаж, вооружаем и выводим к шлюпкам!

— Как? За руку?

— Нет, почему же? Мы… — усач запнулся, поняв, что этот этап его плана проработан неважно. — Мы, это… Ну…

— Записку им напишем! — выручил его Дейл. — Мол, пираты обезврежены, бегите к шлюпкам! И подпись: «Звездная пехота»!.. Нет, стоп, лучше «Отряд “Дельта”»! Фильмы с Чаком Норрисом уж точно все смотрели, так что поймут всё и сразу!

Чип даже не улыбнулся.

— Предположим. Дальше что?

— Дальше всё! — повторил австралиец. — Экипаж уплывает, пиратов вяжут военные! Победа!

— Чистая победа! — добавил Дейл.

— А что, это может сработать! — присоединилась к ним Гайка. — Если, конечно…

— Вот именно! — перебил ее муж. — «Если»! Здесь слишком много «если»! Допустим, экипаж нам поверил и сел в шлюпки. Что происходит дальше? Я скажу вам, что! Их расстреливают с борта! Одного автоматчика хватит, чтобы превратить спасательную шлюпку и всех ее пассажиров в решето!

— Неправда! — возразил Рокфор. — Не будет там никаких автоматчиков! Военные ими займутся!

— Какие военные?

— Самые обычные! Их тут рядом целый крейсер плавает!

— Это только кажется, что он рядом! Он просто большой очень! На самом деле до него плыть и плыть!

— Не беда! Мы предупредим их заранее! Помигаем фонарем на азбуке Морзе!

— Пираты увидят.

— Вряд ли они ее знают.

— Даже если не знают, всё равно заподозрят, что что-то не так. А уж если знают…

— Хорошо! — скрестив на груди руки, Рокфор с вызовом посмотрел на приемного зятя. — Предлагай ты, а я покритикую!

— Пожалуйста. Предлагаю уйти, как пришли. Критикуй.

Все воззрились на него, как на больного.

— Вот те на! Чиппер, ты ли это?! — вознегодовал Рокки. — Это не по-нашему! Не по-спасательски!

— Правильно! — выкрикнул Дейл. — Это не наш метод! Только полный трус не идет играть в баскетбол!

— С каких это пор ты стал поборником невмешательства?! — грозно подбоченилась Гайка. При желании Чип мог назвать даже точную дату и время, но ответил расплывчато: — Как только понял, что главное: не навредить.

— Кому?! — со злобной насмешкой спросил австралиец. — Пиратам?!

— Нет. Их заложникам.

— С ума сошел?! Мы не вредим им, а спасаем!

— От кого?

— От пиратов!

— Тех, кто уже сегодня их всех отпустит?

— А что, есть другие?! Конечно от… Постой-ка…

— Хочешь сказать, что раз их отпустят, нам незачем вмешиваться? — догадалась Гайка. Чип невесело усмехнулся.

— Грамотно поставленный вопрос сам по себе является ответом. Именно так, да.

— Но… — Рокфор выдержал паузу, подбирая слова повозвышенней. — Как же тогда правосудие?! Мы не можем позволить этим гадам уйти!

— Знаю, Рокки. Но раз военные могут, то и нам придется, потому что без их помощи любая наша затея заведомо обречена.

— Но мы ведь можем сообщить им…

— Что сообщить? «Сейчас мы освободим заложников, а вы готовьтесь штурмовать судно»? Даже если они каким-то чудом не сочтут это пиратской провокацией, у них уйдет уйма времени на согласование между собой и с вышестоящими инстанциями! Кроме того, они уже настроились на уплату выкупа и мирное разрешение ситуации и вряд ли станут рисковать! Но даже если вдруг на крейсере есть команда боевых пловцов, командир которых отважится пойти на риск и отдаст приказ о штурме, не факт — и далеко не факт! — что никто из заложников не пострадает! И в данном случае их ранения, а то и смерть, будут на совести не столько пиратов, собиравшихся освободить заложников, сколько тех, кто всё испортил. То есть, нашей с вами.

— Бред! — не согласился Дейл. — Виноваты во всём пираты! И только пираты! Если бы не они, ничего этого не было бы! Всё остальное — ответные меры! Или ты хочешь сказать, что Джон Маклейн — не герой, спасший всех, а преступник, поставивший жизни невинных людей под угрозу?!

— Конечно, герой! — ничуть не смутившись, ответил Чип. — Но там всё совсем по-другому! Там террористы изначально собирались всех поубивать, и только действия Маклейна могли спасти хоть кого-то! Сейчас же пираты уже согласились всех отпустить, и силовая операция этому лишь помешает! И вообще, раз люди дают им уйти, значит, на что-то рассчитывают! Возможно, планируют захватить их, когда заложники будут уже в безопасности! Или отследить их связи при помощи меченых купюр! Или… Да мало ли, что у них может быть на уме! В общем, я более чем уверен, что конкретно в данном случае нам лучше не вмешиваться. Я всё сказал.

Рокфор пристыжено молчал, Дейл никак не мог подыскать опровергающий слова друга фильм, поэтому слово взяла Гайка.

— Чип, ты это… извини нас. Мы, ну, не подумали, в смысле, об этом, ну, не обо всём… Мы просто не хотели…

— Знаю, милая, — бурундук подошел к жене и положил ладони ей на плечи. — Поверь, мне самому не нравится, что эти подонки уйдут с деньгами, но… порой обстоятельства гораздо сильнее нас, сама знаешь.

Изобретательницу от этих слов бросило в жар.

— Я… Ну… Да… Но…

— Всё, никаких «но»! Мы тут с вами и так загостились! Того и гляди, пираты начнут просыпаться, да и Моби там, наверное, уже извелся весь!

В каюте капитана был свой иллюминатор, однако выводил он на просматриваемый с крейсера борт, поэтому возвращаться герои решили уже знакомым и проверенным путем. Едва сев в лодку, Гайка, как и обещала, вынула булавку, и Чипу стоило больших усилий убедить ее, что время дырявить борта еще не пришло, ведь они, во-первых, еще высоко над водой, а во-вторых, не знают, ждет ли их до сих пор кашалот.

— Нет, всё-таки мы молодцы! — провозгласил Рокфор, когда они отошли от «Наины» достаточно далеко, чтоб не бояться взглядов и выстрелов. — Провернуть такую операцию, да еще вчетвером, дано не каждому! Жаль, крошки Вжика с нами нет, а то были бы в абсолютно, так сказать, классическом составе! Я уж почти позабыл, каково это: действовать малой группой! Во времечко было-то, да! Аж ностальгия пробирает! Согласны?

— Ну… — неуверенно начала Гайка.

— Еще бы! — ответил за них обоих Чип. — Времена были, что надо!

— Да уж, были… — еле слышно произнес Дейл, чей слегка затуманенный взгляд был в этот момент устремлен куда-то за горизонт.

* 64 *

День пятый, вечер — ночь

Примерно в это же время в далеком Вашингтоне специальный агент Тревор Брэнсон со схожим чувством выполненного долга покидал перекресток Северо-Западных 12-ой и Т-стрит. Один из его подчиненных сказал по этому поводу: «Если раньше это было местом катастрофы, то теперь — зона стихийного бедствия!» Как и любая другая удачная шутка, эта была ею только отчасти. Брэнсон наглядно доказал, что недаром является вторым человеком в охране президента, в полной мере обладая двумя совершенно необходимыми для работы на этой должности качествами: прилежанием и садизмом. Чтобы ответить на все вопросы шефа, членам ответственной за подготовку места выступления группы пришлось оббегать все окрестные здания по два раза, трижды всё перемерить, четырежды пересчитать и пять раз передоложить. Поскольку Брэнсона интересовал буквально каждый камушек, объем и увлекательность работы были сродни уборке плаца зубной щеткой. Учитывая, сколько раз Тревору приходилось заниматься этим на курсах молодого морпеха, это вряд ли было простым совпадением. Блант хорошо понимал это, и когда Тревор возник на пороге его кабинета, с явным беспокойством спросил:

— Ну, как там?

Его товарищ горестно вздохнул.

— Плохо, Джонни. Очень, очень плохо…

— Ты ведь о встрече с Джилленхоллом, да?

— Нет, с ним я разминулся. А с твоим планом — нет.

Блант убедился, что сидит, и только потом спросил:

— Всё настолько плохо?

— Гораздо хуже, чем я видел в самых страшных снах. Думаю, старость понемногу берет свое. Пока не поздно, пора подумать о почетной и заслуженной пенсии. А то ведь выпрут сами, а какие после этого заслуги и почет? Всё равно, что ничего не делал… Та ладно, будет тебе! — он громко засмеялся, чтоб побыстрее успокоить посеревшего и уже вовсю массировавшего область сердца друга. — Я ж не тебя имею в виду, а себя! Вот честно, это первый раз, когда я не нашел, к чему придраться! Ничего не нашел! Ни одного недостатка! Этот твой план, он гениален! Не совершенен, да, но гениален точно!

— Ты… — Блант без сил откинулся на спинку стула. — Тревор, ты маньяк… И главное, за что?.. Зачем?.. От моего инфаркта тебе же будет хуже! Кто еще будет так безропотно сносить эти твои фокусы все, а? Задумайся, пока и впрямь не поздно…

— Ну всё, Джонни, всё, извини. Ты прав, я как-то не подумал…

— Ого! — Блант прищурил левый глаз. — Трев, ты что, извиняешься? Передо мной? Тебе там что, кирпич на голову свалился?

— Будешь язвить — возьму свои слова назад. Лучше скажи, что пока я отсутствовал, вы всех поймали, всё узнали и вообще раскрыли это дело.

— Ты так сильно любишь, когда тебе лгут?

— Нет, вот это я как раз ненавижу.

— Всегда знал, что ты этот, филантроп наоборот.

— Слушай, раз ты такой умный, чего строем не ходишь?

— А я строем один не хожу. Пришлось, вот, тебя дожидаться.

— И ты таки дождался. Раз не хочешь отвечать, буду спрашивать. Голоса «Крестного» и Остермана сличили?

— Флауэрс говорит, что это очень похоже на правду. При этом он, правда, добавил, что когда имеешь дело с такими мастерами голоса, никогда нельзя быть уверенным до конца, но в данном случае шансы всецело на нашей стороне.

— И то радует. Что насчет похитителей Блейзера?

Блант коротко мотнул головой.

— Ничего.

— А тех «полицейских»?

— Тоже.

— Допущенные к делу Сноу?

— Глухо.

— По поводу Ферранте не звонили?

— Нет, — односложные ответы Джона не оставляли места двояким толкованиям, но тон последней фразы и хитрый прищур глаз показывали, что вообще ему есть, что сказать, просто Тревор никак не может правильно вопрос поставить.

— А по какому поводу звонили?

— Не, ну так нечестно…

— Давай, колись уже!

— Сэлинджер звонил.

— Что?! — вскинул брови Тревор. — Говард звонил? А с чего вдруг тебе? Я постоянно был на связи…

— Он не сказал, но рискну предположить, что ему надоела твоя опека. Для этого есть основания?

— Можно подумать, нынешней молодежи нужны основания. Привыкли сплеча рубить…

— Это не ответ.

— Знаю, это я тебе зубы так заговариваю. Что он накопал?

— Он там скооперировался с Парром из Ньюарка, и общими усилиями они установили, что помимо наших жетонов заказывались также значки агентов ФБР, ЦРУ, парковых рейнджеров и Вспомогательной полиции Нью-Йорка.

— Сколько штук?

— По-разному. Я так не помню, но где-то здесь должен быть их факс…

— Потом найдешь, — остановил его нетерпеливый друг. — Скажи хотя бы приблизительно, в пределах порядка.

— Не больше дюжины каждого вида.

— И здесь дюжина…

— Не совсем. Я ж говорю…

— Это неважно. Кто заказчик?

— Наш знакомый покойничек.

— Что, во всех случаях? Один и тот же человек?

— Ну да. Поэтому, собственно, Сэлинджер и Парр вышли на эти заказы.

Брэнсон задумчиво постучал костяшками пальцев по столу.

— Тебе этот набор значков ничего не напоминает? — спросил он наконец, глядя в пол, но явно обращаясь к Джону.

— Ну, — Блант демонстративно поскреб лысину, — я тут прикинул, что парковые рейнджеры — прикрытие для убийства того журналиста, первого по списку…

— Правильный ответ — раз, — Тревор согнул большой палец.

— Вспомогательная полиция — для Блейзера…

— Правильный ответ — два.

— Секретная служба — опять же для него.

— Три.

— ЦРУ — для визита к Мардж.

— Джефферсона забыл, но так уж и быть — четыре.

— Остается ФБР. Но тут уж не знаю, фальшивые эфбээровцы нам еще не встречались…

— Уверен? — Брэнсон пошевелил оставшимся незагнутым мизинцем. — Подумай хорошенько!

— Так ведь думал уже! Вспомнил разве что момент из программы Блейзера, там где про конфискованные из «Байо-Тэка» письма, но то ж когда было-то…

— Вот именно. Кроме того, почему-то мне кажется, что это были наши старые знакомые Берг и Санчес.

— Кто все эти люди? — непонимающе нахмурился Блант.

— В смысле?.. А, ну правильно, они как раз не наши, а мои старые знакомые. Я тебе о них потом расскажу. Ты лучше вспомни, что Блейзер потом говорил. И не говори, что ты это не видел! Это потом по всем каналам крутили!

— Ты взрыв в его доме имеешь в виду?

— Нет, но ты близок. Помнишь, о чем он Кулиджа спрашивал?

— Кулиджа, Кулиджа… А, стоп, точно, Кулиджа! Что ФБР следит за его домом, да?

— Да. Так вот, это было не ФБР, а «Черный стол» с его значками!

— Откуда такая уверенность?

— Потому что всё это время в доме Стэна были «жучки», а если бы их установило туда ФБР, оно б узнало о готовящейся программе и сбросило Стэна с моста своими силами и гораздо раньше!

— Это ежели «жучки» действительно были, — заметил Блант.

— Были! Я точно знаю, были! У меня был, точнее, было, это, как его… Так, слушай, вот этого не надо! — отмахнулся он, увидев, как его друг меланхолично прикрыл лицо ладонью. — После того, как я оказался прав со звонком Джефферсону, ты просто обязан все мои слова тут же высекать в мраморе на память грядущим поколениям!

— Высеку, высеку! Я тебе всё высеку… Раз уж ты настолько отличаешься от меня умом и сообразительностью, может, поведаешь, как они планируют использовать оставшиеся жетоны, а?

— Очень просто. Выбросят. Если уже не выбросили.

— Угу, конечно…

— А зачем они им? Они свое дело сделали. Что их теперь, на зиму солить?

— Ну, для чего-то ж они их заказали почти по дюжине каждого вида…

— Исключительно для отвода глаз. Я сам долго голову ломал, когда ожидать нашествия сотрудников Секретной службы с липовыми жетонами, но как только ты сказал, что жетонов парковых рейнджеров они тоже заказали столько, что хоть плотину строй, понял, что ничего подобного не случится в принципе. Вряд ли «Черный стол» попутно браконьерством промышляет.

— Откуда ты знаешь? Может, они на диких зверей тоже заказы принимают? — предположил Блант, правда, на сей раз сугубо ради поддержания беседы.

— Это на самих себя, что ли? — оскалился Брэнсон. — Если так, я бы им позвонил!

— Злой ты!

— Сами такие. Думаешь, они случайно поручили одному человеку сделать все эти заказы? У них там наверняка этих мертвых душ столько, что можно всю Аляску заселить! Но нет, все заказы оформлены на одно и то же имя, по которому их можно легко вычислить и увязать между собой! Всё равно, как если бы они на стенах тех фирм столы углем нарисовали! — Тревор так себя взвинтил, что стал ходить кругами, а поскольку кабинет Бланта был гораздо меньше его собственного, круги получались маленькими и неэффективными, что бесило. — Издеваются, вызов бросают, в кошки-мышки играют! Черт, и как же у них всё схвачено и продумано, аж зависть берет! Хоть за что-нибудь уцепиться бы, ну, хоть за что-нибудь… Я тебя про фотороботы уже спрашивал?

— Спрашивал.

— Плохо… Кстати, а с самим Парром ты разговаривал?

— Нет. Но он прислал увесистый отчет. Если хочешь…

У Брэнсона аж глаза загорелись.

— И ты молчал?! Давай сюда! Еще что-то есть?

— Есть предварительный отчет Торнтона…

— Тоже давай! Что еще?

— Личные дела людей, имевших допуск к делу Сноу, — Блант указал рукой на сложенные в углу аккуратным кубом картонные коробки. — Я еще далеко не все просмотрел, могу поделиться…

Тревор критически оглядел куб.

— Нет, тут я пас. До десяти я и пару таких не обработаю, а выносить их, я так понимаю, нельзя…

— Нельзя. А ты далеко?

— Домой.

У Бланта отвисла челюсть.

— Что?.. Кто?.. ТЫ? ДОМОЙ?! СЕЙЧАС?!!

— Даже Железному Человеку иногда нужен отдых.

— А я по твоей логике тогда какой? Мифрильный?

— Нет, по моей логике и логике начальства ты — тот, кому не надо завтра охранять Президента Соединенных Штатов от всех напастей мира. А я, соответственно, — тот, кому надо, а значит, имею не только право, но и обязанность как следует выспаться.

— Мне бы такую обязанность… — печально и мечтательно протянул Блант.

— Ну, прости! Насколько я помню, ты сам от нее отказался.

— А мне никто ничего про поездку домой не говорил!

— Сам должен был догадаться!

— Ну ничего себе! Главное, сам украл у меня заслуженный отдых, а теперь еще и виноватым делает!

— Право, Джонни, ну что ты, как маленький? Ты же практически в армии! А в армии нету слова «украли», в армии есть слово «прозевал»!

— Ну, знаешь, там много разных слов есть. «Трибунал», например. Или «Гуантанамо»…

— Какой-то ты сегодня не в меру унылый! — пожурил его Брэнсон. — И это после того, как я, — подчеркиваю, я! — не нашел в твоем плане ни единого изъяна! Где радость, ликование, триумф?

— И это говорит человек, который чуть не свел меня в могилу… Там точно всё хорошо? Еще скажи, что ты не сделал ни единой правки!

— Ну, такого, положим, не скажу…

— Понятное дело! И на что я, дурак, надеялся…

— Ой, можно подумать, я сровнял твой план с землей!

— А разве нет?

— А вот и нет! Всего-то переставил одного противоснайпера и добавил пару новых. Ознакомься, коли не брезгуешь. Тем более, что твоя подпись там тоже нужна.

— Непременно ознакомлюсь! — сказал Блант, нарочито растерянно оглядываясь по сторонам. — Где оно?

Брэнсон тоже огляделся, однако его растерянность была искренней.

— Странно… Я его что, с собой не приносил?

— Нет. Ты с пустыми руками пришел, как сейчас помню.

— Выходит, я оставил его в машине.

— Или на перекрестке, — «заботливо» подсказал Джон. Брэнсон раздраженно подвигал усами.

— Нет, это плохой вариант, мы не будем его рассматривать… Ну, ты идешь или как?

— Потеряться боишься? — хохотнул Блант. — Ладно, чего уж там, в твоем состоянии я бы тоже боялся. Выходи, я сей… Ух ты!

— Что? — уже открывший двери Брэнсон резко затормозил и стал разворачиваться

— Нет! Стой! Не двигайся! — крикнул Джон, лихорадочно ощупывая стол в поисках чего-то промежуточного по весу между листком бумаги и пресс-папье.

— Что там? — громким шепотом спросил Тревор, замерший на половине оборота.

— Ничего особенного, просто одна маленькая зеленая неприятность. Если ты пообещаешь не шевелиться еще хотя бы минуту, я ее… Черт!

— Что?! — перепугался Брэнсон и вздрогнул всем телом, когда мимо его лица прожужжало что-то буро-зеленое. — А, ты… Ты муху имел в виду?

— Нет, Элвиса Пресли, — хозяин кабинета раздосадовано хлопнул по столу отобранной на роль мухобойки папкой. — Просил же не двигаться…

— Где она была? — спросил Тревор, задумчиво глядя вглубь коридора.

— На тебе сидела.

— Где именно на мне?

— Это так важно?

— Раз я спрашиваю, значит, важно!

— Хорошо, не кипятись! На воротнике. Хотя, скорее, под ним. Давно плащ в химчистку сдавал, признавайся?

Брэнсон пропустил шутку друга мимо ушей.

— Кажется, я эту муху уже где-то видел…

— Ты что, их различаешь? Вот это нюх! Нет, я в курсе, что сейчас не сезон, но всё-таки…

— Точно! — обрадовался Тревор, уже собравшийся пробуждать память ударами кулака по лбу. — Вот именно! Не сезон! Кулидж сказал то же самое!

— На нем тоже сидела муха?

— Да, причем тоже под воротником!

— Бывают же на свете совпадения! — усмехнулся Блант. Его старый друг придерживался иного мнения.

— Какое совпадение, о чем ты! Тут целый сговор налицо!

— Ну вот, против тебя уже и мухи ополчились…

— Если бы только против меня… — Брэнсон сжато, но при этом красочно пересказал другу показания Сноу касательно обстоятельств побега «ликвидатора». Несмотря на все его старания, видавший виды Джон остался равнодушен.

— И чего только преступники не придумают в свое оправдание…

— Джонни, ну что за дурацкая склонность отрицать очевидное?!

— Очевидное, говоришь? — в голосе Бланта, помимо иронии, отчетливо слышалась обеспокоенность. — Слушай, Трев, может, тебе прямо сейчас домой отправиться? Ей-богу, в тех рапортах нет ничего революционного, а ты наоборот, такими темпами к десяти часам перестанешь отличать руль от педалей!

— Не дождешься! — ухмыльнулся Тревор. — И не надо держать меня за сумасшедшего! Ты еще попросишь у меня прощения, вот увидишь!

— Буду только рад, — Блант говорил совершенно серьезно, и Тревор это оценил.

— Что ж, и на этом спасибо. Ладно, идем. Чем раньше выяснится, что папку я забыл на перекрестке, тем скорее я за ней туда вернусь…

Возвращаться, впрочем, никуда не пришлось, ибо нужная папка тихо и мирно лежала на переднем сидении Меркьюри. Убедившись, что все документы на месте, Брэнсон торжественно вручил ее Джону, после чего их пути разошлись, так как возвращаться в свои кабинеты им было удобнее на разных лифтах. Невзирая на честно заработанную усталость, Тревор сдержал обещание и покинул рабочее место ровно в десять. Как ни странно, вечера. Этого же дня. Важное уточнение, принимая во внимание его развитое почти до неприличия чувство обязанности всегда вникать во всё вплоть до самых крошечных деталей, коими отчеты Парра и Торнтона прямо-таки кишели. Вдобавок последний содержал несколько очень интересных соображений самого Уильяма касательно личности стрелявших («высокая кучность свидетельствует о профессиональной подготовке») и цели их визита («на пулях, извлеченных из потолка, выявлены микрочастицы нержавеющей стали, источник которых на пепелище не обнаружен; следовательно, преступники забрали его с собой»). В любой другой день он бы незамедлительно отправился в убежище к Блейзеру и долго и вдумчиво допрашивал его насчет имевшихся у него дома подходящих под описание предметов. Но сегодня он ограничился отправкой Дальстрому и Хендерсону писем с соответствующими инструкциями, так как обязанность набраться сил и привести себя в порядок с лихвой перевесила все остальные. Приятный и полезный профессиональный долг — это ли не полное и безоговорочное счастье?

Нет, если при этом вас преследуют невидимые, но очень четко осязаемые мухи.

По дороге к лифту Брэнсон трижды сильно бил себя ладонью по спине и еще столько же раз резко оглядывался. Не самая удачная тактика против Вжика, который мало того, что соблюдал благоразумную дистанцию, так еще и реакцией молниеносной обладал. Брэнсон об этой особенности двукрылых насекомых знал, отчего мучился только сильнее — ведь как узнать, не видишь ты муху потому, что ее нет, или потому, что она опять оказалась шустрее? Поняв в конце концов всю бесперспективность подобных метаний, Тревор заставил себя успокоиться, остепениться, взглянуть на вещи здраво и перестать эпатировать окружающих. Самовнушение дало ему силы без эксцессов доехать до дома, но даже в машине его не покидало нехорошее ощущение, что за ним пристально наблюдают.

Частный сектор на южной окраине Бетесды уже спал, и единственными источниками света за исключением нескольких окон были установленные по бокам улицы в шахматном порядке фонарные столбы. Тот, что стоял напротив дома Брэнсона, находился на другой стороне улицы, поэтому лишь в свете фар агент смог рассмотреть, что на подъездной дорожке лежит перевернутый на бок мусорный контейнер. Как и два других, стоявших тут же, он был пуст, и по всему выходило, что его оставили в таком состоянии мусорщики. Но тот весомый факт, что он перекрывал ровно половину подъездной дорожки, недвусмысленно указывал на возможность засады. Поэтому Тревор не стал глушить двигатель, переложил пистолет в карман плаща и вышел медленно, прислушиваясь к каждому звуку. Также медленно и осторожно он осмотрел контейнер, потом поднял его левой рукой и поставил вертикально на место.

И ничего не случилось.

«Значит, всё-таки мусорщики. Или соседские дети. Уже легче…»

Знай Тревор, что за пару недель до выхода в эфир программы Блейзера тот обнаружил у себя перед домом аналогичное заграждение, неизбежно повел бы себя по-другому. А так он просто вернулся в машину, нажал кнопку на пульте дистанционного управления воротами гаража и, убедившись, что всё так, как обычно, расслабился.

— Нервы ни к черту… — констатировал он. — Сперва мышь-убийца, потом муха-шпион, теперь контейнер-ловушка… Так ведь и в Бельвью[7] загреметь недолго… Что ли в отставку подать, пока еще не поздно? Да, надо бы. Как только разберусь с этим «Столом», так сразу!

Четкий план на будущее придал ему уверенность, а осознание того, что дверь гаража открыта уже Бог знает как долго, а дом как стоял на сигнализации, так и стоит — ускорение. Заведя машину внутрь, он рысью бросился через весь этаж в прихожую, где находилась консоль, и успел ввести код секунды за две до включения тревоги. Отдышавшись и дав себе зарок возобновить утренние пробежки, он сгреб с пола у двери скопившуюся за неделю почту, но так как был слишком измотан, просто сложил ее в кучу на обувной тумбочке. Застойная тишина редко видевшего хозяина дома действовала усыпляюще, и Брэнсон еле нашел в себе силы раздеться и почистить зубы. Сразу уснуть, правда, не удалось — то песчинка какая-то в спину впивалась, то чье-то незримое присутствие ощущалось.

«Чтоб эти мухи повымерли!» — мысленно пожелал Тревор и был неправ. Дело было не только и не столько во Вжике, который, дабы гарантированно не пропустить пробуждение Брэнсона и обезопасить себя от ударов тяжелыми предметами, расположился прямо на его смартфоне. Просто сегодня электромагнитные волны, излученные консолью системы охраны при нажатии каждой кнопки, не ушли бесцельно в эфир, а были приняты чувствительной антенной на крыше припаркованного в конце улицы неброского серого GMC «Саванна» без каких-либо опознавательных знаков.

— Получилось? — спросил Брэд.

— Еще бы! — гордо ответил Пит, упоенно разглядывавший тринадцать появившихся на экране цифр. — А наш дружок, похоже, не суеверный!

— Ему же хуже… — зловеще ухмыльнулся его напарник, вновь сжимая пальцами маленький джойстик на портативной консоли. Повинуясь ее сигналу, паривший в полусотне футов над домом Брэнсона беспилотный летательный аппарат «Дрэгэнфлайер Икс-6» развернулся и, тихо стрекоча шестью двухлопастными пропеллерами, попарно закрепленными друг под другом на равном удалении от каплевидного корпуса, полетел к родному фургону. Абсолютно неразличимый в ночном небе аппарат нес в специальном держателе между двумя посадочными опорами цифровую видеокамеру, специально разработанную для съемки с больших расстояний в условиях слабой освещенности. Пока Брэнсон ходил убирать мусорный бак, вертолетик по кругу облетел «Мэродэр», сняв со всех возможных ракурсов оставленную в замке зажигания связку ключей, после чего посредством спутниковой связи передал материал в нужное место. Там видеоролик незамедлительно ввели в программу, построившую на его основе трехмерные модели всех висевших на той связке ключей, а резцы и сверла стоявшего тут же компьютеризированного станка тщательно воссоздали на соответствующих заготовках нужные комбинации зубцов, канавок и пропилов.

Петля на шее Тревора Брэнсона затягивалась всё туже и туже.

---

[1] В буквальном переводе на русский: «Американский прокат автомобилей».

[2] Морская сажень (англ. fathom) — единица длины в английской системе мер и производных от неё, равная 6 футам (примерно 1,8288 метра).

[3] См. серию «Подводный кошмар» / “A Creep in the Deep”.

[4] Имеется в виду популярный комик Крис Рок (Chris Rock), известный, в частности, по ролям в фильмах «Смертельное оружие-4» и «Догма». В 2004 году занял пятое место в рейтинге Величайших комиков всех времен по версии канала «Comedy Central».

[5] См. http://www.cdrrhq.ru/comics/?author=Fischer&comics=mom_eng&page=114.

[6] Ролкер — морское судно для перевозки больших и крупных партий грузов в контейнерах или пакетах. Погрузка и выгрузка на ролкер производятся без применения подъемных кранов, методом наката через кормовую, носовую и/или бортовую аппарели.

[7] Медицинский центр Бельвью (англ. Bellevue Hospital Center) — старейшая государственная больница США, имя которой стало нарицательным благодаря ее психиатрическому отделению.