Туманность Андромеды (гет)

Тэд снова пришел повидаться с женой в день ее рождения — двадцать пятого января. Андромеда тут же заговорила о том, что ему следует остаться у Люпинов и не возвращаться в лес — однако он отказался.

— Дромеда, милая, я ведь не один... Со мной еще Дирк, Дин и два гоблина. Как же я их брошу? К тому же Дирк недавно в одной деревне едва не попал в руки егерей, когда пошел раздобыть чего-нибудь съестного. Он убежал, но те ему вдогонку послали какое-то темное заклятие, и у него рука все еще плохо действует. Я взял с собой кое-какие зелья, и чары целительные накладываю, однако рана плохо поддается лечению. Вести их всех к Доре неудобно, к тому же Дирк оборотней очень не любит... Гоблины же их вообще боятся до смерти. Правда, — добавил Тэд, — Дин о Люпине очень хорошо отзывается — он у них ЗОТИ преподавал на третьем курсе...

Нимфадоре и Ремусу Тэд просто сказал, что не может оставить своих товарищей по несчастью, и что слишком беспокоиться о нем не стоит — они вполне приспособились к жизни в лесу, к тому же скоро весна, и станет полегче.

Действительно, зима, которая в этом году казалась необыкновенно долгой и холодной, наконец-то подошла к концу. Однако приближение весны и тепла не чувствовалось — наверное, в этом были повинны дементоры, беспрепятственно бродившие по всей Британии. Магглы их не видели, но тоже ощущали холод и гнетущую безнадежность. Андромеда, покупая в деревенском магазине продукты, слышала, как пожилые женщины жалуются друг другу на усталость, на разыгравшийся из-за погоды ревматизм или артрит, на дурные сны и плохие предчувствия.

Тонксы ни с кем в деревне не водили тесной дружбы — слишком многое пришлось бы скрывать либо выдумывать более или менее правдоподобные объяснения. На дом и сад были наведены чары, отвлекающие внимание (1), и местные жители считали их состоятельной супружеской парой из Лондона (муж — врач-психиатр, жена — домохозяйка), время от времени приезжающей сюда отдохнуть.

— Что-то вашего мужа давно не видно, миссис Тонкс, — полюбопытствовал мистер Картер, мясник, заворачивая говяжьи отбивные.

— Он в Лондоне, у него сейчас много работы, — невозмутимо ответила Андромеда и вежливо улыбнулась.

— Да, этой осенью и зимой прямо напасть какая-то… — вздохнула мисс Лоуренс, сухопарая женщина лет пятидесяти. — Особенно нервным людям тяжело приходится. Я получаю «Британский медицинский журнал» (2), так там пишут, что за последние месяцы число самоубийств и депрессий выросло вдвое!

— Да, это ужасно, — кивнула Андромеда, складывая покупки в сумку. — Ну, всего хорошего, мисс Лоуренс. До свидания, мистер Картер.

Она направилась к дому и, войдя во двор и закрыв за собой калитку в живой изгороди, уже оттуда аппарировала к Люпинам. Однако сегодня вместо Ремуса ее встретила Нимфадора.

— Ремус пошел к братьям Уизли, — пояснила она. — От них сова прилетела, чтобы он поскорее прибыл, какое-то дело важное... Ох, мама, мне что-то не по себе... Боюсь чего-то... — она остановилась. — И ноги болят...

Нимфадоре уже тяжело было ходить, просторная зимняя мантия не могла скрыть большой живот, а на лице проступили коричневатые пятна.

Андромеда взяла дочь за руку:

— Обопрись на меня, и пойдем потихоньку. Кстати, Дора... Тебе ведь рожать уже месяца через полтора — так мы с тобой подсчитали? А тебя даже ни разу акушерка не осматривала... И я тоже хороша — мне бы раньше об этом позаботиться...

— Ну, мама... Какая акушерка? Мы же почти сразу под Фиделиус спрятались... Да и не до того было... И как я сейчас в Мунго пойду?

— Нет, конечно, тебе самой в Мунго нельзя. Надо подумать... Та акушерка, что тебя принимала, миссис Сплин — она уже в то время была старенькая... Должно быть, ее и в живых-то нет. У нее есть сын, тоже в Мунго работает, но я с ним не знакома. С кем из целителей папа дружит, и кого я знаю? — Андромеда задумалась. — Мириам Страут...

— Я ее помню, — кивнула Нимфадора. — Она вроде ничего, но у нее в палате лежал Бродерик Боуд, он в Отделе тайн работал... И кто-то из Пожирателей принес ему дьявольские силки, которые его задушили.

— Думаешь, Мириам в этом участвовала? — усомнилась Андромеда. Убийство не вязалось с обликом добродушной целительницы, всегда такой ласковой и приветливой.

— Очень странно, что она не распознала опасное растение, а ведь должна была... Но, скорее всего, на нее Конфундус наложили.

— Нет, все-таки к ней обращаться не стоит, мало ли... Кто еще? Гиппократ Сметвик? Или Август Сепсис — кстати, папа о нем хорошего мнения.

— Август Сепсис? — переспросила Дора. — Я его тоже знаю. Он лечил Артура Уизли, когда его Сама-Знаешь-Чья змея укусила. А еще он маггловские методы изучает — уж наверное, такому человеку можно доверять... Правда, мне хотелось бы, чтобы это была женщина... — она покраснела.

— Не имеет значения, — улыбнулась Андромеда. — Мужчины, насколько я знаю, справляются ничуть не хуже. Главное, что он свое дело знает. А стесняться целителя просто глупо — ну, представь, чего он только ни насмотрелся за годы практики? Ты его ничем не удивишь и не шокируешь. А может быть, он и женщину-целительницу надежную посоветует. Надо будет мне сходить к нему в Мунго. Вот завтра же и пойду.

Так они дошли до дома. Нимфадора, оглядевшись по сторонам, прошла через границу Фиделиуса, ведя за руку мать.

— Наконец-то! — вздохнула она, переступив порог дома. — Знаешь, мама, я так отвыкла на улицу выходить. Только в саду и бываю, а за забор носа не показываю. И сколько же нам еще так сидеть, Мерлин знает...

Андромеда помогла дочери снять мантию и ботинки.

— Посиди, отдохни, я пойду обед готовить, — сказала она.

На кухне Андромеда положила на сковородку четыре отбивных: две для Люпина — их она вскоре сняла с плиты, потому что Ремус любил мясо с кровью, и по одной для Доры и для себя.

— Мама, посмотри, — вошедшая Дора, уже переодетая в домашнее платье, протянула Андромеде две крошечные рубашечки. — Это я сегодня сшила. Сама, от начала и до конца.

— Ну, швы немного кривые, а так — неплохо, — улыбнулась мать.

Нимфадора сначала собиралась купить все необходимое для ребенка в маггловском магазине, однако Андромеда убедила ее не тратить деньги — ведь Дора еще летом уволилась из Аврората, вскоре лишился работы Тэд, а у Люпина и вовсе никогда не было постоянного заработка. Так что "приданое" малышу они шили сами.

— Я для тебя тоже все сделала собственными руками, — сказала Андромеда. — Не потому, что мы не могли купить это, просто мне с детства нравилось шить. Меня мама всему научила...

— А разве у вас дома не эльфы все делали?

— Эльфы делали не все, — усмехнулась Андромеда. — Мама и бабушка много чего умели. А тетя Вальбурга... видела бы ты, какие кружева она плела... А какие цветы у нее в саду росли — она сама за ними ухаживала.

— Трудно поверить, — Нимфадора покачала головой.

— Конечно, ты ведь ее видела только на портрете — полусумасшедшей старухой. А знаешь, какой она была красавицей в молодости? Сириус на нее был очень похож. И характером тоже, — Андромеда вздохнула. — Не могу представить, как она умирала... одна, в пустом доме, потеряв обоих сыновей... Даже думать о таком страшно. Не дай Мерлин!

— Она тебя с гобелена выжгла, а ты ее жалеешь? А с Сириусом... разве не она сама была виновата? Сириус говорил, что он с детства ненавидел эту одержимость чистотой крови...

— Да какое там — с детства? Что он в одиннадцать лет мог в этом понимать? Я знаю, почему он на Гриффиндор попросился — накануне с матерью поругался, уж не помню, из-за чего... но точно — не из-за чистокровности. Она его без сладкого оставила. А он потом еще в вагоне с Джеймсом Поттером познакомился, тот его и сманил на свой факультет — и уж после этого они не разлей вода были. С первого взгляда бывает не только любовь, но и дружба. У всех Блэков — горячие сердца, дочка. И ты такая же...

— Мне больше нравится быть Тонкс, чем Блэк, — упрямо возразила Нимфадора. — А когда ты так говоришь... знаешь, мне иногда кажется, ты жалеешь о том, от чего отказалась. Жалеешь, что замуж за папу вышла...

Андромеда застыла на месте. Неужели дочь права? Неужели действительно они с Тэдом так и остались людьми из разных миров? И может быть, именно поэтому он сейчас не с ней? И верность Тэду она не смогла сохранить по этой причине? По щекам Андромеды покатились слезы.

— Мамочка... Ты что? Мама, ну, прости, я не хотела... Я не то хотела сказать... — Дора тяжело поднялась с места и, подойдя к матери, с виноватой нежностью погладила ее по плечу.

— Нет, Дора... Я ни разу, никогда, ни на минуту не пожалела, что вышла за твоего отца... Но и отречься от всего, что было, я не могу... Сириус отрекся, он действительно это все потом возненавидел — даже то, что ненависти не заслуживало. А я не могу. Предки живут в нас, и мы такие, какие есть — во многом благодаря им. Не знаю, может быть, тебе это сейчас трудно понять... Может быть, поймешь потом, позже... Ладно. Когда Ремус придет, он не сказал?

— Вообще-то уже должен бы прийти... — Дора бросила тревожный взгляд на часы. — Давай подождем его?

— Конечно, подождем.

Люпин пришел спустя полчаса, и, едва увидев его, обе женщины поняли — случилось что-то очень плохое. Уходя из дома, он чарами изменил свою внешность и сейчас походил на какого-нибудь родственника Уизли — рыжий, веснушчатый, с длинными усами. Но не это поразило Андромеду, а блуждающий виноватый взгляд на словно враз постаревшем лице.

— Что?! — вскрикнули мать и дочь в один голос.

— Тэд... Его убили. Я сейчас был у братьев Уизли, их отец сообщил...

Нимфадора громко зарыдала, спрятав лицо на плече матери. Андромеда же стояла, словно окаменев, только чувствовала, как сердце оборвалось.

— Нет! — сказала она хрипло, каким-то чужим голосом. — Нет... — и упала.

Очнулась Андромеда на диване — рядом сидела испуганная дочь.

— Мамочка! — Нимфадора шмыгнула распухшим носом и снова залилась слезами.

— Андромеда, выпейте это... — с другой стороны над ней склонился Люпин с флаконом зелья.

Она сделала глоток и села — так резко, что закружилась голова.

— Как это случилось, Ремус?

— Я сам мало знаю... Третьего дня егеря убили его... Еще Дирка Крессвелла и гоблина Горнука, которые были с Тэдом... Дин Томас и другой гоблин, Грипхук, убежали...

— Но это точно папа? Может быть, это какая-то ошибка? — с мольбой и надеждой повернулась к мужу Нимфадора. Люпин сокрушенно покачал головой и обнял плачущую жену.

— Нет, увы, не ошибка. Андромеда, — обратился он к теще, — надо решить насчет похорон...

— Ох... Да, конечно. А где... он? То есть... тело... — Андромеда с трудом произнесла это слово, которое с безжалостной ясностью подтверждало смерть. Тэда больше нет, есть его тело. Труп.

— Егеря отчитываются перед Министерством, — объяснил Люпин. — Тех, кого поймали, тащат в Министерство, там им выдают премию за каждого. А схваченных ими потом либо везут в Азкабан, либо сажают до суда в тюрьму — знаете, которая под Визенгамотом, на самом нижнем уровне (3)? И мертвых егеря тоже приносят туда, там они и лежат, пока родственники не заберут. Артур говорит, в камере, которая сейчас служит моргом, дежурит дементор.

— Значит, нужно идти в Министерство? — уточнила Андромеда. Она вновь казалась спокойной и собранной, только внутри словно дрожала натянутая до предела струна.

— Да, — кивнул Люпин. — Хотите, я пойду с вами?

— Нет, — отказалась Андромеда. — Побудьте с Дорой, Ремус, ей вы сейчас нужнее. Я сама.

* * *

Андромеда хотела было аппарировать сразу к Министерству, но подумала: "Я ведь собиралась встретиться с Сепсисом, поговорить насчет Доры... Может быть, сразу к нему зайти? Пусть он ее посмотрит. Ведь неизвестно, как на ней все это скажется... А целитель, может, что-нибудь посоветует..."

В Мунго она знала, где найти Августа Сепсиса, и, не задерживаясь, поднялась по лестнице на второй этаж — и в коридоре столкнулась с ним лицом к лицу. Это был высокий моложавый мужчина с острой бородкой и приветливым лицом.

— Андромеда! Рад вас видеть, — улыбнулся он и тут же, приглядевшись к ней, посерьезнел: — Что случилось?

— Тэд убит, Август, — проговорила она с усилием.

— Ох... Какое несчастье! И какая потеря для нас всех, не только для его друзей, но и для медицины! Вы знаете, Андромеда, как многие возмущались, и целители, и пациенты, когда узнали, что с ним произошло? Когда его вызвали на комиссию, а потом стало известно, что он вынужден скрываться, чтобы не лишиться палочки и не попасть в тюрьму? К сожалению, никто ничего не мог сделать...

— Я понимаю, Август, — махнула рукой Андромеда. — Вы знаете, я хотела вас попросить... Тэд вас очень уважал, а теперь его дочери... нашей дочери нужна помощь. Но ей нельзя в Мунго, вообще нельзя нигде показываться...

— Вашей дочке? Доре? Такая милая девушка. Я помню, она в Аврорате работала. Что с ней? Ранена?

— О, нет, — Андромеда улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы. — В Аврорате Дора давно уже не работает. Она беременна, ей рожать примерно через полтора месяца... а мы ни к кому не можем обратиться...

— Вот как? Дора вышла замуж? Тэд не говорил...

— Нам с Тэдом ее жених не слишком нравился. Но мы смирились. К тому же он оказался не так плох, как мы опасались.

— Я готов помочь. Для дочери Тэда Тонкса — все, что могу, сделаю.

— Спасибо, Август. Я бы хотела, чтобы вы ее осмотрели. Она за все время ни разу не была у целителя... А сейчас еще такое потрясение для нее... Дора очень любила отца... — Андромеда не выдержала и всхлипнула. — Простите... — пробормотала она, доставая носовой платок.

— Ну что вы... Пожалуйста, если хотите, я могу и сегодня ее осмотреть. Прямо сейчас — у меня как раз дежурство закончилось.

— Сейчас мне нужно в Министерство... — покачала головой Андромеда. — Забрать Тэда...

— Вам помощь нужна? Я пойду с вами.

— Ох... спасибо, Август. Большое вам спасибо.

* * *

Вспоминая потом свой визит в Министерство, Андромеда не понимала, как ей удалось сохранить спокойствие и не швырнуть в кого-нибудь непростительное заклятие — Аваду Кедавру, а лучше — Круцио... Наглые, равнодушные лица, начальственный тон — и это у мелких канцелярских сошек, которые, видно, трепетали перед вышестоящими, зато упивались своей маленькой властью над ней — женой "маггловского выродка, убитого при задержании вследствие попытки к бегству", как они, нисколько не стесняясь, и даже с каким-то извращенным удовольствием называли Тэда.

Похоронили Тэда на бирмингемском кладбище, рядом с могилами его родителей. Кроме Андромеды, Доры с Ремусом и Августа Сепсиса, не было больше никого. Ехать до Бирмингема пришлось маггловским поездом — все волшебные способы передвижения были либо опасны, либо неприемлемы в положении Доры. Для поездки они изменили внешность чарами: Люпин превратился в брюнета с бородой, Андромеда — в кудрявую блондинку. Нимфадора хотела было снова превратить себя в пожилую даму — только на этот раз толстую, чтобы не бросалась в глаза беременность, — но Андромеда воспротивилась:

— Не надо... Я так боюсь почему-то, когда ты в старуху превращаешься...

И Нимфадора приняла вид молодой беременной негритянки.

В дом Люпинов все четверо вернулись смертельно усталые и разбитые, да еще и замерзшие — день выдался холодным, а они все время были на глазах у магглов, и даже не могли применить согревающие чары. Дора, которая весь день проплакала, кажется, была даже немного простужена. Август Сепсис сказал, что ей стоит выпить горячего чаю с чайной ложкой бодроперцового зелья, а также разрешил принимать небольшие дозы успокоительного.

— Ребенку это не повредит, Дора. А вам нужно хорошо и спокойно спать. В целом у вас все в порядке.

Когда целитель уходил, Андромеда шепотом спросила:

— Как вам кажется, с ребенком все нормально?

— Думаю, да, — улыбнулся Август. — А что вас беспокоит?

— Так, ничего... — Андромеда неловко пожала плечами. — Просто тревожусь.

— Это естественно. Но я не вижу никаких отклонений от нормы. Однако, если что — сразу шлите мне сову, договорились?

— Хорошо, Август. Спасибо.

Примечания:

(1) Чары, отвлекающие внимание — фанон, однако кажется логичным, что на жилища волшебников наводились в большинстве случаев именно такие чары. Если бы магглы вообще не могли видеть их дома — тогда у местных жителей возникало бы много вопросов, стоило Молли Уизли, например, появиться в деревне в магазине (а ведь она где-то покупала продукты, да и близнецы в 6 книге познакомились в деревенском магазине с красивой девушкой). А чары отвлечения внимания, судя по всему, действуют так, что у магглов волшебные дома и их обитатели не вызывают ни желания приблизиться, ни особого любопытства.

(2) "Британский медицинский журнал" — British Medical Journal (BMJ — еженедельное научное издание.

(3) Тюрьма в Министерстве магии, использующаяся как КПЗ для большинства задержанных — хэдканон.