Времена иные (гет)

Когда они вышли из костёла, Павел первым нарушил тишину:

— Подбросить тебя домой? Или, может, есть у тебя какое-нибудь труднодоступное местечко на примете… — он усмехнулся краешком губ. — Знаешь, такое, откуда не слышны крики.

Алиса вздрогнула и вдруг осознала простую вещь: ей некуда деть Витольда. Совсем некуда. У него нет документов, он нестабилен, он — шабашит, и об этом все знают. По сути он даже не перевербован.

— Домой, — выдохнула она и, чуть помедлив, добавила: — Спасибо за помощь.

— Сочтёмся, — улыбнулся Павел.

Вместе они забрали Витольда из машины скорой помощи. Семён, уходя, пробормотал себе под нос, но достаточно громко, чтобы Алиса услышала:

— Вот это «подарочек» вам достался бедовый.

Павел, поддерживая Витольда за плечо, усадил его на заднее сиденье. Сам сел за руль и молча завёл мотор. В дороге царила тишина. Гуль полусонно откинулся на спинку, дышал часто и неглубоко, но время от времени его взгляд останавливался на Алисе, словно он проверял — действительно ли она рядом.

Алиса смотрела в окно, будто ища там ответы. Её пальцы нервно теребили край пальто. Теперь у неё был гость: без адреса, без прошлого и, судя по всему, с очень долгим будущим.

Час ушёл на дорогу; ещё час — на то, чтобы собрать мысли и выдать гулю набор простейших инструкций — «правил выживания»: не связываться с Шабашом, ни с кем без её ведома не контактировать, не вредить людям, слушаться приказов, защищать себя.

Незадолго до рассвета Павел, убедившись, что шабашит не пытается нападать и не проявляет агрессии, уехал. Алиса осталась в квартире с соляным столбом, в который превратился Витольд. Он следил за ней одними глазами, и это немного нервировало.

— Госпожа епископ… — невысказанный вопрос повис в воздухе.

— Ну чего тебе? — устало отзвалась вампирша.

— Вы стерли себе воспоминания, или кто-то сделал это? Вы не помните, кто вы?

Утреннюю сонливость как рукой сняло. Алиса с огромным трудом удержалась, чтобы ничем не выдать охватившую её панику.

— А с чего ты вообще взял, что я епископ? — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Я узнал вас. Это было просто. Я думал над вашими словами всю ночь, над тем, что вы говорили мне до этого, про то, что говорил ваш брат. Всё сходится. Если вы позволите, я мог бы попробовать разбудить вашу память, если это безопасно. Рассказать то, что помню я.

То есть он собрался читать ей «её же проповеди»? Хотя эти сведения могли оказаться внезапно важными.

— Это имеет смысл. Но чуть позже. А сейчас подумай о себе. Ты едва жив. Кажется, на кухне была еда, подходящая смертным, вроде бы… И мне уже пора спать. Днём не буди меня — это бесполезно и опасно для здоровья.

— Я не посмел бы, — ответил Витольд.

— Вот и славно. Кстати, ты же знаешь моё имя.

— Да, разумеется. Вас зовут Алиса... Простите, епископ Алиса.

Дурдом. Каким-то образом в его голове умещалось всё это? Но почему Вадим рассказал о ней такому, как он — у Витольда буквально на лбу написано, что он культист Каина. Что он мог бы с ней сделать, будь она смертной? Может, она слишком плохо думает о гуле?

Алиса достала несколько одеял, чтобы устроить гулю спальное место, пока не организует что-то получше — всё лучше, чем спать привязанным к стулу. Затем написала и подготовила к отсроченной отправке сообщение на случай, если узы не сработают.

Ведь в таком случае смертному достаточно будет отдернуть занавеску — и она превратится в кучку пепла. А с его знаниями ему нельзя позволить уйти живым.

Солнце село. Алиса проснулась и удалила СМС. Витольд нашёлся на кухне в полуобморочном состоянии. От гуля исходили волны жара, как от раскалённой печи.

Алиса прищурилась. Она знала, сколько витэ влила в него за последние дни. В норме он должен был сиять здоровьем, а вместо этого у него была лихорадка.

— Это пустяки, — отстранился он, снова пытаясь изобразить улыбку. — Вашей крови достаточно, я поправляюсь. Просто не привык отдыхать.

— Вит, — тихо сказала она, — это не пустяки. — Она поняла, что Витольд будет терпеть, и со вздохом в который раз за эти три дня вскрыла запястье. Похоже, у него проблема с регенерацией: ему нужно больше крови, чем другим гулям.

Остаток ночи Алиса, в очередной раз отпросившись с работы, провела рядом с Витольдом — на всякий случай, чтобы тот ничего не учудил. Всё же его ячейка была уничтожена, а сам он еле пережил плен. Гуль, на удивление, держался неплохо, наверное, сказывались узы крови, которые, как знала Алиса, притупляли важность всего, кроме сюзерена.

Он жил в своём мире грёз: с епископом Алисой, мудрым правителем Каином, который вот-вот придёт, и с самим собой — каинитом. Ещё вопрос, какое утверждение нелепее. Уже под утро шабашит задумался, что будет дальше, и решил обсудить это с Алисой.

Вампирша села за стол, скрестив руки перед собой.

— Дайте мне шанс, — выпалил он, решившись.

— Свое обращение можешь запить водичкой, — меланхолично ответила Алиса.

— Я не об этом. Я же вижу: вы в этом городе не случайно. Что-то происходит. И книга по-прежнему у Роланда…

— И что? — Алиса подавила приступ гнева. Только что вырвался из жуткой передряги, получил новость об уничтожении ячейки — и он ещё интересуется, почему его не зовут на приключения. Орать на него бесполезно — можно спровоцировать раболепный фанатизм.

— Я буду делать то, что вы скажете. Буду вести себя так, как прикажете. Если надо притвориться сородичем — сделаю. Если нужно ходить, улыбаться и топить за мир во всём мире, во имя Каина — буду. Я не верю, что этот мир заслуживает спасения, как вы говорили, но готов отдать жизнь ради вас. Только не списывайте. Не сражайтесь против Камарильи в одиночку без меня.

Чёрт. Как же сложно. Алиса уперла подбородок в кулаки. Он ещё и запомнил их спор в бытовке. Вампирша была уверена, что забыл после водки-то.

— Хорошо. Тогда слушай. Вадим не связывается со мной уже давно. Никто из «Чёрной руки» тоже. Воевода не в счёт — он сам местный. Похоже, это меня списали. Или забыли, что я существую, не без помощи магии. Вполне вероятно, я сама в этом поучаствовала. Сейчас я намерена оставаться в Минске как камарильский сородич. Потому что мне нравится этот город. Мне нравятся эти вампиры.

— Они верят в Каина? — переспросил Витольд.

— Все сородичи так или иначе считают себя потомками, — спокойно ответила Алиса. — И считают свои поколения от первого вампира.

— Тогда у них есть шанс на спасение. Кажется, я понял. Вы поэтому решили нести миссию здесь.

— Витольд, слушай меня, если не хочешь сидеть на кухне. Ты не будешь никому читать проповеди и распространять веру в Каина. Ты не будешь трепаться о книге и тем более пытаться забрать её у Роланда.

— И не буду пытаться связываться с «Чёрной рукой», потому что это опасно для вас.

— Именно. Что ты будешь делать: находиться рядом со мной и выполнять мои указания. Только не ищи двойного смысла, не проявляй инициативу и, упаси Каин, не нападай на кого-то без моего приказа.

— То есть вести себя так, как будто на меня действуют узы крови, — заявил Витольд, истолковав ошарашенное лицо Алисы по-своему. — В смысле, да, они на меня действуют, а вы — обычный камарильский сородич, и, конечно, не епископ.

— Ага, — коротко подтвердила Алиса.

— Постараюсь не подвести, госпожа епископ... В смысле го.. В смысле Алиса, — Адомайтис вытер пот со лба и выглядел абсолютно измотанным.

— Ну почти. Главное — без запинок при сородичах. И да: ты не вампир. Помни это уже, ради собственной безопасности.

Алиса зевнула. С этим вроде разобрались. Теперь осталось подготовить приезд вильнюсской делегации. Перед дневным сном она удалила своё предупреждающее сообщение. Шабашит не опасен — похоже, это она обеспечила.