Гарри Поттер и Последний Дракон (гет)

Через день после выхода Гермионы из больничного крыла тренировки с профессором Цезарем возобновились. Только теперь поменялся их характер. Гермиона тренировалась с максимальной скоростью превращаться в вейлу, правда, Гарри и Рон старались на это не смотреть, опасаясь ее колдовских чар. Рону профессор устроил настоящую проверку на устойчивость к болевым заклинаниям, причем без волшебной палочки. Надо сказать, у Рона это получалось весьма неплохо, во всяком случае, счет времени сопротивления уже шел на секунды, а не на доли секунд.

Для Гарри Цезарь разработал особую систему тренировки: он защищал его целой системой магических щитов и волшебных зеркал, значительно ослаблявших силу заклинания Убийства. Гарри быстро делал успехи, хотя некоторые его попытки кончались ушибами и переломами: стоило совсем чуть-чуть ослабить концентрацию сознания, и заклинание отшвыривало его на дальнюю стену комнаты. Он теперь так часто бывал в больничном крыле у мадам Помфри, что она специально для него выделила шкафчик со средствами первой помощи.

Наконец, наступило Рождество. В первый раз не надо было никуда идти с утра пораньше, можно было просто полежать в постели, рассматривая многочисленные подарки. Гарри и Рон решили поздравить и профессора Цезаря. Подарок был с прозрачным намеком: большой пирог в виде сломанной кости с надписью: «Живы будем – вас не забудем!» К счастью, у профессора оказалось хорошее чувство юмора, и на вечерней тренировке пирог съели все вместе.

В этот раз задача Гарри намного усложнилась: Цезарь накладывал на него только один щит, и то прямо на кожу, оставляя волшебную палочку за его пределами. Это было интересное чувство: щит ощущался как холоднее желе. При попадании заклинания Авада Кедавра в палочку она вздрагивала и мгновенно нагревалась, а по щиту как будто пробегал электрический ток. Цезарь постоянно напоминал Гарри, что теперь он ходит по лезвию бритвы: малейшее ослабление внимания, и последствия будут очень печальными.

Рождественские каникулы подходили к концу. По утрам Гарри с тоской смотрел на гору невыполненного домашнего задания, но времени на него совершенно не было. Целыми днями Гарри проводил в подземелье с Цезарем, снова и снова повторяя одно и то же упражнение, постепенно уменьшая мощность предохранительного щита. Рону и Гермионе тоже доставалось, так что однокурсники только диву давались, кто их так измучил.

Никто из них не знал, чем занимается эта троица, об этом во всей школе было известно только Дамблдору и профессору МакГонагалл.

Наконец наступил последний день каникул. Для Гарри он был решающим: Цезарь решил, что Гарри сможет с помощью одной только волшебной палочки отразить заклинание Авада Кедавра, то есть сделать то, что не мог ни один волшебник в мире.

Войдя в подземный зал, в котором проходили тренировки, Гарри увидел профессора Дамблдора. Он сидел в углу и при появлении Гарри ободряюще ему улыбнулся. Его присутствие придавало некоторую уверенность.

Гарри занял свое обычное место возле дальней стены, крепко держа палочку обеими руками на уровне груди.

Напротив него встал профессор Цезарь, сильно побледневший, но без малейшей дрожи держащий в руках волшебную палочку. Рон и Гермиона отошли в угол к Дамблдору, подальше от Гарри, потому что осколки разбитого заклинания представляли смертельную опасность, особенно сейчас, когда они не были ослаблены щитом.

Гарри предельно сосредоточился, убрав из своего сознания все мысли, кроме волшебной палочки в руках Цезаря.

— Готов? – спросил профессор.

Гарри слегка наклонил голову в знак согласия.

— Начинаем! Авада Кеда-…

В тот момент, когда Цезарь уже произносил заклинание, входная дверь неожиданно распахнулась, и Гарри непроизвольно взглянул в ту сторону.

Мгновенно в его мозгу воцарился мрак.