Бродяга и Зимородок (джен)

В Косом переулке яблоку негде было упасть. Ежегодные школьные сборы.

У спортивного магазина выстроилась очередь из желающих поглядеть на вышедшую в продажу «Стрелу». Как бы там ни было, Регулус оставался обычным подростком, который ни за что не откажется поглазеть на новинку. Глазеть особенно приятно, когда можешь позволить себе всё, что нравится.

Уличные разносчики газет уговаривали прохожих купить свежий выпуск «Ежедневного пророка», на его первой полосе протянулась здоровенная надпись: «Магглы создали гомункула». Волшебники безошибочно клевали на ошеломляющий заголовок и без сожаления расставались с монетами. Подумать только: магглы сделали ребёнка в лаборатории, смешали ингредиенты в колбе… Мир сходил с ума! Многие, конечно, считали это бреднями. Как и Регулус.

Мальчишка-разносчик, года на три младше, подскочил к нему и сунул газету.

— Всего шесть кнатов! Ой! А я видел вас на пятой странице!

Регулус вручил мальчишке деньги и развернул «Пророк».

Нет. Регулус ошибся. На пятой странице под кричащим заголовком «Вырождение чистокровок неминуемо» разместилась отвратительная статья. Её автор не скупился на нелестные сравнения, обнажив перед читателем горе семьи Фенвик, младшая дочь которых родилась сквибом. Не пожалели писаки и Пьюси, напомнив всем о слабоумном сыне главы семьи — результате близкородственной связи родителей. Ну и вишенка на торте — Вальбурга Блэк, помешанная магглоненавистница, кидающаяся на людей. Перечислялись даже зелья, выписанные ей в Мунго. Автор сопроводил статью колдографиями. Вальбурга Блэк… в одном ряду с умалишённым уродом и маленькой сквибшей.

Казалось, Регулус обязан сейчас же, кипя от гнева, броситься к офису «Пророка», попутно осыпая проклятьями всех прохожих, вырывая газеты из их рук… Однако он молча свернул номер. В голове было пусто. Ни единой чёткой мысли. Всё в тумане, и лишь одно слово пульсировало на подкорке: «мама».

Регулус опомнился от громкого крика ребёнка, вышедшего из магазина с новенькой метлой в руке.

Надо домой! Как можно скорее попасть домой, пока Кричер не отнёс хозяйке свежую прессу.

* * *

— Подмети золу, Кричер, — устало распорядился Орион, когда колдомедик скрылся в зелёном пламени. В том же пламени несколько минут назад дотла сгорел свежий выпуск «Пророка», который эльф принёс хозяйке к ланчу. Огонь трещал в очаге, то и дело вздымаясь вверх в тщетной попытке облизать мраморную облицовку камина.

— Мы должны что-то сделать, — сказал Регулус. Его распирало от чувства несправедливости. — Эта статья… Как раз перед тем, как мама собралась посетить собрание Совета попечителей школы!

— Иди к себе.

— Но…

— До завтра всё равно ничего не изменится, — сухо ответил Орион. — На этом всё.

Регулус стиснул рукоятку палочки до побелевших костяшек. Не изменится. Разумеется, не изменится, ведь они даже не знали настоящее имя ублюдка-журналиста. Это скандал! Все волшебные семьи только и будут шушукаться за спинами Блэков ближайшие месяцы и рассматривать Вальбургу, словно она экспонат из музея патологий. Если она, вообще, оправится от удара, случившегося с ней в приступе гнева.

Регулус поднялся к себе и остановился посреди залитой лунным светом комнаты. На подоконнике дремала сова. Видимо, прилетела давно и, так как днём окно было открыто, птица рискнула спрятаться от зноя внутри. Регулус разбудил почтальона мягким касанием по перьям на голове и отвязал от лапы конверт.

Писал Басти.

«Я видел газету. Как вы? Надеюсь, всё хорошо. Мы засудим «Пророк» за клевету!»

Ох, если бы это была клевета…

Регулус потерял счёт времени, сидя за столом, потирая виски круговыми движениями и гипнотизируя взглядом сквозное зеркало. Сириус даже не попытался выйти на связь после услышанного о матери. Не воспринял всерьёз? Или не захотел вмешиваться? Чужак. Сириус более не считал себя частью семьи.

Регулус закрыл глаза и прижал основания ладоней к ушам, надавливая на черепную коробку. Куда ни посмотри, всё напоминало о бьющейся в истерике матери, её крики стояли в ушах, а запах успокаивающих зелий стелился по всему дому. Блэк тонул в этом липком безумии вместе с остальными обитателями особняка, и некому было протянуть ему руку, чтобы вытащить.

Так не могло больше продолжаться!

Стена комнаты едва ощутимо затряслась — кто-то воспользовался камином. Взгляд упал на часы. Кто мог использовать летучий порох в столь позднее время?

Поддавшись любопытству, Регулус направился вниз. В гостиной отца уже не было, но из его рабочего кабинета доносились приглушённые голоса.

— Ты был прав, дружище, — услышал Регулус. Голос принадлежал старому приятелю отца — Аурелиусу Гринграссу. Во всей стране не было человека, который разбирался бы в магическом законодательстве лучше него. — Одна из колдосестёр во всём призналась, испугавшись иска. Она периодически продаёт сведения о пациентах, их историю болезни, действие проклятья, диагнозы… Я предлагаю написать жалобу в Мунго. Как минимум, Орион. Ущерб вашей репутации уже нанесён.

— Репутации? Наплевать на неё! Вэл получила удар, когда увидела статью в газете, где её прямым текстом назвали сумасшедшей, а наших сыновей… Не хочу повторять это вслух. Ты и сам читал эту гадость про близкородственное скрещивание.

— Мне ли не знать, как вы любите друг друга! — воскликнул Гринграсс. — Ты и Вэл… Какой-то мерзавец просто использовал болезнь Вальбурги в своих гнусных целях! Эту статью написал защитник смешанных браков — это понятно… Но каков же трус! Он побоялся использовать настоящее имя, подписался как «Джон Доу». В «Пророке» отказались выдавать его! Сенсации продаются лучше, когда их источник окутан тайной.

— Я слышал, семья Эйвери давно хотела выкупить «Пророк»…

— Да, — подтвердил Гринграсс. — Я веду дела Бернарда. Он мечтал о своей газете со школьной скамьи. Но сейчас у него финансовые трудности. Супруга скончалась, родственники стервятничают…

— Я одолжу Бернарду недостающую сумму под нулевой процент. Свяжись с ним завтра же утром, а я подготовлю письмо в банк.

— Ты не шутишь?! Орион, вы же с ним на дух друг друга не переносите!

— Юношеские обиды давно пора оставить в прошлом. Если ему по-прежнему дорога Вэл, он меня поймёт. Я мог бы выкупить «Пророк» целиком, приобрести там всё — от позолоченных букв на фасаде до последнего ржавого винтика в печатном станке в их подвале. Всё, включая долги перед совиной почтой и вклады в пенсионный фонд корректоров. Но нынешний владелец газеты давно с Блэками не в ладах…

— Легче сказать, кто с вами в Англии ладит, — вскользь заметил Аурелиус.

— Я хочу знать, кто скрывается под псевдонимом «Джон Доу». Это моё единственное условие для займа Эйвери.

— Хорошо.

Регулус тоже кивнул, будто присутствовал в кабинете. Раз отец взялся за дело, грязному писаке уже не уйти! Он познает на собственной шкуре, что бывает с теми, кто переходит Блэкам дорогу. Однажды дедушка запер самого Гриндевальда в тюрьме, отплатив за старую обиду. Урезонивание какого-то журналиста уж точно не станет для их семьи проблемой.

Регулус жаждал отмщения. Он написал обо всём друзьям, и те его поддержали — иначе и быть не могло. Басти любил миссис Блэк, словно родную тётю, а Эван, казалось, готов подписаться на любой кипиш.

В концу недели «Ежедневный пророк» сменил владельца.

Регулус был разбужен эльфом рано утром.

— Юный господин велел сообщить в любое время суток, если в доме появится мистер Гринграсс, — сказал домовик, сердито сопя.

— Он здесь? — всполошился Регулус, резко сев в кровати и пытаясь глазами спросонья найти хоть один предмет домашней одежды.

— Мистер Гринграсс не переступал порог дома. Он использовал камин, но из очага не выходил. Поэтому Кричер не стал тревожить мастера Регулуса.

— Проклятье! Это же, считай, одно и то же! — Регулус прикусил губу, досадая, что пропустил наиважнейший разговор. — Но ты хотя бы подслушал его разговор с отцом?

Эльф скрестил руки на груди.

— Кричер никогда не подслушивает хозяйские разговоры! Но Кричер случайно услышал и кое-что запомнил. Мистер Гринграсс сказал, что всё разузнал. Он сказал, что плохие вещи про хозяюшку писала нехорошая женщина с дурной кровью.

— С дурной? — не понял Регулус.

— С грязной!

— Погоди, так под именем Джона Доу скрывалась магглорождённая ведьма?

Кричер часто-часто закивал.

— Так мистер Гринграсс и сказал! Грязнокровка живёт на окраине Лондона. Кричер запомнил адрес! Мистер Гринграсс пообещал, что статьи этой дрянной женщины больше не увидят свет!

— И это всё? А что же отец?

— Хозяин?.. — Кричер замялся. — Да ничего.

Ничего.

Домовой эльф ушёл, неслышно прикрыв дверь. Несколько минут Регулус лежал, не шевелясь. Глаза бессмысленно скользили по вышитому узору на внутренней стороне балдахина, раз за разом возвращаясь к одной и той же точке — к складке тёмно-зелёной ткани. Блэк сосредоточился на ней, как узник на трещине в потолке камеры. Досадная мелочь.

Ничего!

Как это так?! В голове не укладывалось! Так не пойдёт!

Регулус выскочил из спальни босиком, прихватив со спинки стула рубашку, на ходу накинув и заправив её в пижамные штаны. Он сбежал по лестнице вниз, сам не зная, на что рассчитывая, — в такую рань родители наверняка были у себя. Каждая минута тишины и спокойствия в доме с некоторых пор ценилась на вес золота.

И всё же отец не спал. Работал в кабинете. Ну конечно! Он разрабатывал план! Он думал, как поквитаться с журналисткой самостоятельно и не хотел, чтобы об этом пронюхали. Это же элементарно!

— Реджи? — Орион заметил, что на него глазели из коридора.

Регулус открыл дверь кабинета шире и быстро пригладил встопорщенные волосы.

— Ты чего не спишь? — спросил отец.

— Папа… Я знаю, что тебе удалось разузнать про журналистку из «Пророка», из-за которой маме было плохо! — выпалил Регулус как на духу. — Я хочу помочь, что бы ты ни задумал!

— Иногда я забываю, что в этом доме у стен есть уши, — пробормотал Орион. — Ну и что же? Ты прибежал сюда взъерошенный, как маленький книззл, чтобы… что?

Регулус застыл. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Вопрос отца повис в воздухе, как петля для ловли птиц. Слова застряли в горле.

Он так яростно жаждал мести, но когда пришло время, в голове осталась лишь пустота и обрывки детских воспоминаний — страшных сказок деда о возмездии, о врагах, превращённых в садовые статуи, языках, отрезанных за лжесвидетельство, и эльфийских рылах на барельефе.

— Чтобы… чтобы все поняли… — наконец сказал Регулус. Неестественно громко в тишине кабинета. — Чтобы никто больше не посмел нас задевать!

Отец отодвинул стопку документов. Его взгляд, усталый и проницательный, изучал сына, будто видел насквозь. Затем в его спокойном голосе послышалась ирония вкупе с отеческой жалостью:

— Хорошо. Каковы твои предложения? Что нам до́лжно, по-твоему, сделать? Поджечь дом журналистки? Отравить её собаку? Послать анонимное письмо с угрозами?

Регулус молчал. Внезапно все его фантазии о возмездии показались детскими и нелепыми. Он чувствовал, как жар стыда разливается по щекам.

Отец вздохнул.

— Ни одно приличное издание не возьмет мисс Слоун даже уборщицей. Её имя в чёрном списке. Через месяц о ней забудут, а через год она будет мыть полы в каком-нибудь захудалом магическом баре Эдинбурга.

— Но это… это несправедливо! — вырвалось у Регулуса. — Она должна понести равноценное наказание!

Орион приподнял бровь, и в его взгляде промелькнуло нечто, напоминающее разочарование.

— Она уже наказана. Лишилась карьеры. Репутации. Ты хочешь крови? Или тебе нравится представлять себя мстителем? Вальпургиевым рыцарем?

Выстрел точно в цель.

Регулус потупился в пол. Орион покачал головой.

— Наша месть — не в театральных жестах, а в том, чтобы враги исчезали… тихо. Без лишнего шума. Как этот «Джон Доу».

— Что, если он не исчезнет? Если грязнокровка не успокоится? Есть другие способы…

— Довольно! — отрезал Орион. — Возвращайся в свою комнату и поспи, пока есть возможность. Каникулы не вечны. К полудню явится целитель из Мунго. Встретишь его и отведёшь к Вэл. Я вынужден в это время переговорить с гоблином, управляющим нашей серебряной шахтой…

Регулус негодовал.

— Но…

— Я сказал, с этим делом покончено. И прекрати вести себя как ребёнок.

Регулус развернулся и, сгорая от обиды и разочарования, покинул кабинет. Отец ни за что не изменит решения. Но он, Регулус Блэк, не собирался оставлять это просто так. Отец мог довольствоваться тихим устранением врагов, но Регулусу хотелось, чтобы те знали, кто это с ними сделал и не забывали полученный урок.

* * *

— Здесь, — прошептал Рабастан, нервно потирая запястья. — Мэлстоун, девять.

— Здесь, — эхом откликнулся Регулус. — Как и сказал Кричер.

Перед ним в серой рассветной дымке возвышался заурядный загородный домишко. В нём могла бы жить одинокая кроткая старушка, слишком древняя, чтобы ухаживать за газоном, о красоте которого так печётся каждый англичанин. Но нет, в этих стенах жила ядовитая гадина, ещё недавно занимавшаяся тем, что жалила людей через жёлтые страницы.

— Мы пойдём с тобой! — сказал Эван, не желая отставать от Регулуса. — Одного не пустим.

— Думаешь, я не сдержусь и прикончу эту стерву? Я всего лишь хочу поговорить, посмотреть на неё и убедиться, что она угомонилась.

— Думаю, ты и сам не понимаешь, что собираешься делать, — покачав головой, ответил Розье. — Но в одном ты прав: эту выскочку нужно поставить на место. Неровен час, как она начнёт клепать листовки с пропагандой смешанных браков…

— Я потребую от неё публичного опровержения! Извинений! Я хочу посмотреть ей в глаза! Как она посмела затронуть мою мать в своей грязной статье?! — выплюнул Регулус, но немного смягчился, увидев мрачные лица Эвана и Басти. — Я благодарен вам, что вы со мной, но предупреждаю сразу: отговаривать меня бесполезно.

— А кто собирался тебя отговаривать? — скучающе хмыкнул Розье. — Мы здесь на случай, если вокруг дома понатыканы ловушки, в которые ты непременно попадёшь и начнёшь звать на помощь.

Регулус несколько поумерил пыл.

— Ловушки?

— Да, гном-сирена или грабли-капкан. Мало ли что придёт в голову дурной ведьме, ненавидящей волшебников!

— Ненавидящей волшебников, которые, в свою очередь, ненавидят таких, как она, — вполголоса поправил Рабастан и сунул руки в карманы, набитые плюй-камнями, которые он перекатывал между пальцами для самоуспокоения.

Регулус понятия не имел, как давно мисс Слоун живёт здесь. Что скажет эта женщина, встретив их на пороге? Она удивится? Кинет в них проклятием? Убежит внутрь дома? Блэк был готов ко всему. Если понадобится, он не побрезгует использовать заклинание, чтобы остановить её и заставить выслушать.

Не желая терять драгоценные секунды, он направился к дому. Травой вокруг никто не занимался, высохшая от жары и не знающая стрижки, она торчала повсюду, напоминая клочья рыжей собачьей шерсти. Даже намечающийся дождь не вернёт её к жизни.

Эван обогнал Регулуса на крыльце, взглянул на входную дверь и, обернувшись, прижал палец к губам.

— В чём дело? — шёпотом спросил Рабастан.

— Не заперто.

Регулус приготовил волшебную палочку, последовав примеру Эвана. Розье осторожно коснулся ручки и тихонько толкнул дверь. В прихожей не было видно ни зги. Рабастан зашёл последним.

Регулус часто моргал, пока глаза не привыкли к темноте, теперь он различал контуры отдельных предметов. Люмос решено было не вызывать, все трое почти вслепую двинулись дальше. В комнатах оказалось посветлее, так что черноту сменила унылая серость. В зале утренний свет падал на стену с приколотыми к ней записками, фотографиями, заметками и рисунками — это напомнило Регулусу о том, что творилось в его собственной спальне. Однако его интересовал только Волдеморт, а хозяйку этого дома — множество волшебников и волшебниц, о которых она с усердием ищейки добывала сведения.

Вдруг Басти сделал громкий судорожный вдох через рот. Регулус резко обернулся. Взгляд его друга был прикован к телу на полу. Оно принадлежало женщине в ночнушке.

— Заколдована? — предположил Эван, хладнокровно перешагнув через её ноги.

— Не знаю.

Розье наклонился и проверил пульс на шее.

— Не-а… Мертва, — констатировал он с пугающим спокойствием, словно умел отключать свои эмоции по желанию так же просто, как менять черты лица.

Регулуса обдало холодом. Сердце пустилось в галоп. Басти шарахнулся назад, чуть не упав, и напоролся спиной на боковую дверную притолоку. Весь его вид кричал о том, что он готов бежать отсюда сломя голову.

— Похоже, нас совсем чуть-чуть опередили, — добавил Эван, выпрямившись и окинув пространство вокруг цепким взглядом. — Кто её пришил, как считаете? Кто-то ещё, кого она взбесила своей писаниной?

— Может, сердечный приступ? — промолвил Басти, который и сам был близок к нему.

Его слова рывком вернули Регулуса к действительности. Он осмотрелся, подмечая всё новые детали. Например, дыру на обоях от врезавшегося в них заклятия, палочку, отлетевшую к софе, беспорядок на письменном столе — там что-то искали.

— Нет. Она с кем-то боролась. — Регулус кончиком палочки сдвинул несколько листов пергамента в сторону. Ничего примечательного — очередные заметки о волшебных семьях, на сей раз о Гонтах и Слизеринах. Кажется, мисс Слоун намеревалась продолжить тему о вырождении чистокровок статьями о знаменитых вымерших родах. У неё даже имелся схематичный рисунок медальона Салазара Слизерина. Откуда? Впрочем, теперь это неважно.

Эван проверил несколько ящиков стола, сам не зная, что хотел в них обнаружить. Их с Регулусом сосредоточенность помогла Рабастану прийти в себя. Он отлепился от дверного косяка и сделал несколько робких шагов по комнате.

— Опровержения нам от покойницы уже никак не добиться. — Эван захлопнул последний ящик и взял печенье из тарелки на комоде.

— Ты же не будешь это есть? — пробормотал Рабастан, кивнув на выпечку в его руке.

— Почему нет? Не похоже, что грязнокровка умерла от яда. Это Авада, Басти. Моментальная смерть. А печенье, кстати, вкусное. Хочешь? А ты о чём задумался, Реджи?

— Может… может ли эта женщина быть убита по приказу моего отца?

— Мистера Блэка? — ахнул Басти. — Но ты же сказал, что он смирился с ситуацией и велел тебе не вмешиваться.

Эван отряхнул руки от крошек, достал носовой платок и вытер ручки выдвижных ящиков.

— Пусть выяснением обстоятельств занимаются авроры. Не будем отбирать у них хлеб.

— Авроры? — с волнением переспросил Регулус. Мысль о том, что папа просто не стал его впутывать в кровавую месть, не давала сердцу покоя. Он дёрнул пряжку мантии под горлом. Нечем дышать! Духота убивала. Может, поэтому эта чёртова журналистка отправилась на тот свет? Кто-то выкачал весь кислород из треклятой комнаты! Наконец Блэк сухо сказал:

— Убираемся отсюда.

Рабастан только и ждал команды на выход. Втроём они уничтожили все следы пребывания в доме. Внезапно, отдавлившись от крыльца, Эван резко повернулся, вскинул палочку из терновника вверх и выкрикнул:

— Мосмордре!

— Ты что творишь?! — завопил Рабастан, схватив его за предплечье. — Совсем спятил?

В небе меж тем тягуче разливался знак Пожирателей смерти, неумолимо заражая грозовые облака изумрудным свечением.

— Зачем, Эван? — Регулус вскинул на друга растерянный взгляд.

— Получилось, — прошептал Розье и улыбнулся. — Клянусь, я не был уверен, что выйдет! Видел-то всего один раз, как это делала Белла… — Его светлые волосы отливали болотной зеленью метки, а в глубине синих глаз расцветали флуоресцентные искры. — Мы уведём авроров на ложную тропу. Пожиратели смерти охотятся за грязнокровками. Одной больше, одной меньше… Мистер Блэк теперь уж точно вне подозрений, вся семья в безопасности, Реджи!

* * *

Тепло чая разливалось по горлу и опускалось в желудок. Регулус с огромным удовольствием променял бы Эрл Грей на что-нибудь покрепче. Вести светские беседы с Беллатрисой было той ещё головной болью.

Кузина решила проведать любимую тётушку, и кто он такой, чтобы ей помешать. Беллу на пути к цели могла остановить только Авада. К тому же, мама любила племянницу, столь похожую на неё саму в молодости. Она оживилась, увидев Беллатрису и на несколько минут превратилась в себя прежнюю, словно и не было многочисленных припадков, воплей и прочих эксцессов.

После обмена любезностями с тётей кузина осталась на чай. Регулусу, которого она попросила составить ей компанию в гостиной, категорически не нравилась ни её загадочная улыбка, ни лихорадочный блеск глаз, подчёркнутых агрессивным макияжем, как не нравилась роль заботливой родственницы, которую Белла сегодня играла. Она что-то задумала.

Беллатриса помешала чай и положила ложечку на блюдце позади чашки.

— Безупречно, — сказала она, сделав глоток. — Ваш домовик помнит, как я люблю. За эту чашечку я могла бы убить. А ты, Реджи?

Казалось, все его жилы превратились в стальную проволоку, а мышцы, наоборот, обмякли. Регулус медленно повернулся к кузине, подобно каркасной кукле с лепными головой, руками и ногами, кукле из дешёвого спектакля.

— За что ты готов убить? — невинным голоском полюбопытствовала кузина.

— Возможно, за кусочек яблочного пирога с кухни дедушки.

— Ах! — Белла запрокинула голову и расхохоталась. — Да, это того стоит! — Она отпила ещё, не сводя с него глаз поверх ободка чашки. — Ты любишь играть, Реджи?

— Уже забыла, что я ловец команды Слизерина?

— Я просто вспомнила о твоём детском увлечении плюй-камнями… Или ты теперь предпочитаешь нечто более рискованное?

— Что может быть более рискованное, нежели партия в «Монополию»? — подражая её тону, предположил Регулус.

Белла изменилась в лице, вскочила с места и, резко наклонившись к уху кузена, зашипела:

— Ты играешь с огнём, дорогой братец. От Тёмного Лорда ничего не утаишь! Он знает, всё знает! Домовики видели, как вчера вы с Розье приходили к Рабастану. Вы ушли перед рассветом. Ты отправился с друзьями в Мэлстоун, да?

Регулус поджал губы.

— Мы давно искали «Джона Доу»…

— Мы?

— Не прикидывайся, Реджи. Некий ушлый журналист инкогнито повадился писать мерзкие статьи о моих друзьях и даже собирался выпустить книгу в издательском доме «Мэджик Пресс»… Эдгар Боунс, предатель крови, лично курировал рукопись! Пожиратели смерти долго не могли выйти на писаку, но недавно нам улыбнулась удача…

Регулус судорожно соображал. Люди Тёмного Лорда безнадёжно искали «Джона Доу», но что-то изменилось? Что? «Ежедневный пророк» благодаря Блэкам выкупил Эйвери. Неужели он тоже связан с Беллой, с Пожирателями, с Волдемортом?

Кузина изо всех сил сжала Регулусу руку чуть выше запястья, но он не стал вырываться, продолжая гипнотизировать взглядом спинку опустевшего кресла.

— Ты убил её, так? Убил грязнокровную суку, посмевшую затронуть нашу семью?

— Ты больше не наша семья, — перебил Регулус и перевёл взгляд на кузину. — Твоя фамилия Лестрейндж. Я что-то слышал про убийство в пригороде Лондона. Над домом жертвы висела Чёрная метка. С чего ты взяла, что я имею к этому отношение?

На стол перед ним кузина выставила маленький золотистый плюй-камень. Рабастан вечно таскал подобные шарики с собой и, похоже, вчера один из них выпал — выпал в доме магглорождённой волшебницы.

Белла торжествующе улыбнулась и выпрямила спину. Регулус ощутил покалывание в висках и арктический холод в позвоночнике.

— Вы с Эваном и Басти немного меня опередили. Я прибыла в Мэлстоун, когда над крышей гнёздышка грязнокровки уже парила метка. Какое нахальство? Чья была идея? Ты что же — язык от страха проглотил? Вы хорошо там прибрались. Авроры ничего не найдут. О-о… Я не осуждаю тебя, кузен, — промурлыкала Белла. — Однако с твоей стороны весьма опрометчиво использовать знак моего Повелителя. Впрочем, он милостив. Он не злится на тебя. Тёмный Лорд хочет поговорить.

Что теперь? Всё отрицать? Взять вину на себя? Какая реакция будет самой правильной? Нет. Какой ответ устроит Волдеморта?..

— К чему мне готовиться? — спросил Регулус, взяв себя в руки.

— К тому, что твоя жизнь изменится навсегда.