У Шэнь Юаня новый план (джен)

Примечания:

Бета: лапки приложены.

* Шэнь Юань, попаданец в тело Лорда Цинцзин *

Быть любимым названным братом имело свои преимущества — Шэнь Юань мог появиться на Цюндин в любое время дня и ночи, и никто не смел требовать у него отчёта. Глава ордена почувствовал его ци и вышел встречать лично, небрежно сделав знак всем присутствующим, распуская их. Сам проводил в чайную залу и своими руками налил подготовленный слугами чай.

Шэнь Юаня такой очевидный фаворитизм вводил в ступор, это попросту неприлично — так открыто показывать своё расположение. Но кто посмеет запретить сильнейшему заклинателю поколения? Шэнь Юань вздохнул и взял предложенную чашку. Он подготовился к разговору, тщательно перерисовал карту, снабдил своими пометками, обвёл красным поля с цветами и подчеркнул их название.

Карта заданий Лю Цингэ легла стол между ними. Глава Юэ спокойно развернул её к себе, посмотрел и как ни в чём не бывало продолжил:

— Шэнь-шиди, попробуй эту танхулу, повара старались для тебя, кажется, им удалось воссоздать тот самый вкус.

Шэнь Юань не стал спорить, он послушно взял протянутую ему палочку. Слишком интимный жест, но Юэ Ци продолжал на него смотреть участливым взглядом старшего брата — Шэнь Юань не смог отказать. Ягода хрустнула на зубах сахарной карамелью, а внутри была нежная кисло-сладкая мякоть. Шэнь Юань зажмурил глаза от удовольствия. Здешние повара знали толк в по-настоящему вкусных лакомствах.

— Ты заметил? — обрадовался Юэ Ци его открытому удовольствию, — это духовный боярышник, он столь же вкусен, но в нём нет косточек.

Было очень приятно есть сладости, вот только он пришёл за ответами. Над ним дамокловым мечом висят события новеллы, боевые братья уже его предавали, и сейчас он выяснил, что один из них мог быть убийцей. Шэнь Юаню очень важно знать, кто способен на такое.

— Шисюн, — осторожно начал он, — мне кажется, подобное задание появилось неспроста, кто-то хотел выманить Лю Цингэ и повлиять на его совершенствование.

Юэ Ци подобрался, превратившись из названного брата в главу Цанцюн, он бросил на Шэнь Юаня нечитаемый взгляд и спокойно произнёс:

— Покушение на убийство карается смертью!

— Но это главу Байчжань пытались убить, — удивился Шэнь Юань, не смея поверить своим догадкам.

— Лю Цингэ провоцировал искажения ци у главы пика Цинцзин, у тебя.

Две скупые фразы, а для Шэнь Юаня мир перевернулся. Владыка Цанцюн не пытался оправдываться. Он смотрел прямо Шэнь Юаню в глаза, не сомневаясь в своём решении.

Баснословно дорогой чай чувствовался на языке унылой дешёвой горечью.

Шэнь Юаня затрясло. Каждый раз, как он сталкивался с неприглядной жестокостью древней жизни, ему хотелось сбежать и никогда не встречаться с этими чудовищами, выглядящими как прекраснейшие из людей.

Шэнь Юань знал, что Шэнь Цинцю склонен к искажениям ци, но никогда не задумывался, чем они вызваны. Лю Цингэ… Неужели бог войны мог специально выводить из себя неустойчивого лорда Цинцзин, провоцируя у того искажения ци? А ведь именно их скандалы раз за разом приводили Шэнь Цинцю на койку Цяньцао, в последнем искажении Шэнь Цинцю не выжил.

Владыка Цанцюн вычислил виновника и действовал, как посчитал нужным.

Наивно думать, что глава сильнейшей школы не способен на решительные действия или что его остановит необходимость убийства.

Но это было для него слишком. Шэнь Юань, захлебнувшись вздохом, с трудом встал и, пошатываясь, вышел, держась за рамку двери. В голове звенело так, словно он пил не чай.

Владыка Цюндин не стал его останавливать, он произнёс в спину:

— Лю Цингэ — член богатейшей семьи Лю, они — сторонники династии Хань, его отец — правая рука императора, советник и генерал его армии.

* Шэнь Цзю, призрак Лорда Цинцзин *

Шэнь Юань вышел, а Шэнь Цзю не мог пошевелиться, его словно кипятком окатило. Резануло по нервам и пронеслось яростью до самого центра его существа. Впервые за всё время призрачного существования он с такой ясностью чувствовал всепоглощающие эмоции! Даже краски стали ярче. Мысли носились как сумасшедшие, а картины давно прошедшей жизни перестраивались в соответствии с новыми сведеньями.

Один из плюсов бытия призраком — Шэнь Цзю мог громко разговаривать сам с собой, и он вовсю этим пользовался. Сейчас он ходил из угла в угол чайной залы, рассуждая вслух.

— Если Юэ Ци готов убить Лю Цингэ сейчас, сделал ли он это тогда? — Шэнь Цзю подошёл ближе к Юэ Ци, вглядываясь в знакомое до малейшей чёрточки лицо.

— Допустим, — но сам не верил своим словам, слишком многое это меняло. Точнее, всё!

— Он действительно готов убить золотого мальчика, наследника рода Лю, ради названного брата, бывшего раба и помойной крысы?! — Шэнь Цзю обхватил себя руками. — Что ещё я не заметил, занятый своими мелкими переживаниями, своей «борьбой за пик».

И тут Шэнь Цзю потрясённо раскрыл глаза:

— Демон его побери! Получается, я был прав! Эти дворяне действительно под меня копали и хотели сместить с должности главы пика?! Красавчик Лю Цингэ всегда был на стороне высоких родов, а те вечно ныли, жаловались и распускали про меня сплетни. Так может, это не просто так, может, был заговор дворян? — Шэнь Цзю замер, рассматривая, как глава Юэ изящным движением наливает чай.

А потом снова заметался по комнате:

— Нельзя спешить, надо всё обдумать!

Шэнь Цзю чуть не вылетел сквозь стену в галерею, но быстро вернулся.

— Глава Юэ в своём праве, если он подозревал предательство — а задумывать убийство или смещение главы пика, главы любого пика, и является предательством. Предателей смертные императоры убивали с особой жестокостью, и доказательств им не требовалось. Так что Юэ Ци в своём праве.

Тёплое незнакомое чувство наполняло душу — Юэ Ци готов был убить ради него, Шэнь Цзю. Даже будучи призраком, Шэнь Цзю не мог стоять спокойно, мысли носились в голове, словно белки по дереву.

— Но зачем это нужно Лю Цингэ? Это попытка уничтожить меня лично? Или… Они осмелились на большее?! Неужели они задумали сместить Юэ Цинъюаня?!

Призрачное тело пошло рябью, он не может стоять спокойно, он обязан помочь найти и покарать предателей.

— Но кто ещё вовлечён? Ци Цинци! Да, эта стерва могла влезть в заговор. Я, наивный дурак, поверил слухам, что она влюблена в Юэ и бесится из-за меня, потому что ревнует. Но на её пике тоже дворянки, именитые, богатые семьи.

Сместить главу Юэ можно несколькими способами: основной — это победа в бою, такое Лю Цингэ не светило, а ещё — собрать кворум глав пиков и объявить недоверие главе школы, такого никогда не было, но эта возможность была! Правила такое позволяли.

Теперь Шэнь Цзю хотелось что-нибудь, а лучше кого-нибудь, растерзать, руки искали веер и меч, как же ему не хватало Сюя!

Многое представало в ином свете. Все эти тупые позиционные игры за столами обрели новый смысл. Сплетни, слухи, провокации обрели значение. А его глупость, упрямство и недальновидность сводили его с ума. Он гордился своим интеллектом, но, упрямый осёл, сам, своей волей пошёл в ловушку. Ведь знал, что в пещерах Линси сидит Лю Цингэ, Юэ Ци его останавливал, убеждал. Но он слушал только свою уязвлённую гордость.

Это его и только его глупость, он сам попёрся в пещеры Линси, помешал планам Юэ Цинъюаня и дал их врагам шикарный аргумент против себя самого.

— Ну что же, Шэнь Цинцю, можешь себя поздравить, ты — тупица, а ещё других мнил глупцами, нет бы в зеркало посмотреть!

Тут Шэнь Цзю заметил, что глава Юэ ушёл. Теперь он глаз с него не спустит. Шэнь Цзю не подозревал, что родной орден может угрожать жизни. Надо внимательно следить, возможно, он сможет если не спасти, то помочь.

Внутри как будто узел развязался, он и не подозревал, как на него давило то, что Ци-гэ его снова бросил. Получается — нет, заботился и берёг.

Шэнь Цзю прижал руки к груди, пытаясь удержать это глубокое незнакомое чувство.

Он проследовал вглубь, дойдя до личных комнат. И зачем его сюда потянуло, в это время глава Юэ уже работает, искать его надо в кабинете. Шэнь Цзю развернулся и заскользил по коридору в сторону приёмной части дома, продолжая рассуждать сам с собой.

— Как-то быстро я смирился со своим призрачным существованием, сжился с ролью наблюдателя, решил, что в этом и есть смысл моего бытия — увидеть, как всё могло бы быть, и истаять в Безвременье.

— О нет, теперь я хочу жить, хочу выяснить, кто решил уничтожить меня, Юэ Ци и орден Цанцюн, желаю сам вырвать лживые языки и подвесить врагов над воротами ордена, как в старые добрые времена. Самое время обновить традицию!

Шэнь Цзю сам не замечал, что улыбался, от призрачной улыбки веяло холодом и потусторонней жутью.

Глава Юэ сидел в своём кабинете, разбирая принесённые главным учеником бумаги. Самое важное он визировал в первую очередь, потом придёт время донесений старейшин, а потом владыка Цанцюн примет остальных посетителей. За таким Юэ Ци Шэнь Цзю готов был наблюдать часами.

Время шло, Шэнь Цзю внутренне успокаивался, его мысли выстраивались в логичные цепочки последовательностей, и даже стал вырисовываться первоначальный план.

Он начал верить, что всё наладится, в этот раз, даже в призрачном состоянии, он сможет вовремя найти ответы и помочь.

Теперь он был уверен — Ци-гэ с ним.

* Шэнь Юань *

Такие откровения дались Шэнь Юаню нелегко, иногда хотелось просто закрыться с головой одеялом и орать в фарфоровую подушку.

Но у него не было на это времени, и, если он дорожит своей жизнью и своей задницей, надо что-то решать.

Шокировали ли его откровения главы Юэ? Не особо, он ожидал чего-то такого, иначе не стал бы брать свитки заданий с Аньдина. И осуждать главу Юэ он тоже не может: с волками жить, по-волчьи выть! Нельзя судить средневековье законами XXI века. Здесь другой мир, он жесток и безжалостен, здесь даже дети не покидают свой дом без оружия. Он сам спит с мечом в изголовье.

Но готов ли он сам судить Лю Цингэ на основании столь сомнительных сведений? Однозначно нет.

Шэнь Юань не стал убивать даже Ло Бинхэ, а его есть за что. Шэнь Цинцю дважды умирал из-за Ло Бинхэ, и один раз погиб весь мир, слияние трёх миров иначе как гибелью мира у него язык не поворачивается назвать.

Да, у него есть сомнения, примет ли этот мир убийство ключевого персонажа, не рассыплется ли на кусочки, заставляя начать жизнь сначала, если Ло Бинхэ погибнет. Тем не менее, он сам решил не пытаться его убить. Он — всего лишь ребёнок, его нельзя судить за преступления, которые были в прошлой жизни.

Так же он поступит с Лю Цингэ, оставит его в живых и даже спасёт в пещерах Линси, если успеет и сможет.