История третья: вместе (гет)

— Синичка, у нее важная работа, — расстроенно сказала мама.

— Более важная, чем мы, я поняла, — буркнула она.

Джинни последнее время вообще запропастилась. Нет Синтия понимала почему Джинни живет отдельно — слушать мамино бу-бу-бу иногда ужасно надоедает. Мама кошмарно уверена, что она знает все лучше, чем они. Ну и где тогда наследство Синтии, если мама все знает? Синти никогда ей не скажет, но… но не может не думать, что если бы мама не давала воли ее отцу — не было бы этой кошмарной Аннабель (задавака, кривляка, высокомерная дрянь), а они с Джиной жили бы, как две принцессы!

Нет, Синти никогда не скажет этого маме. Мама хорошая, просто она ну… многое не понимает. Вот Синтия все сделает правильно. Она не будет прыгать, как кузнечик, от одной профессии к другой. Мама думает, Синти еще не поняла, что актрисы из нее не выйдет? Поняла. Все эти “изобрази то”, “изобрази это” — не ее. Это она в пику Аннабель делала. Зато Синтия очень красивая (красивее этой дуры Аннабель), она может стать моделью и театр ей в этом поможет.

Модель с навыками актерской игры может сниматься в рекламе, а Аннабель годами будет играть “кушать подано”. Если повезет — получит эпизодическую роль в сериале, а Синтия в это время будет покорять подиумы. Жалко Джина не пошла на дизайнера одежды, они бы чудесно работали вместе…

При мысли о Джине настроение снова испортилось. Она их бросила, бросила! Уже второй раз!

— Планы иногда срываются, — похлопала ее по спине мама. — Это жизнь, Синичка, ее не проконтролируешь от и до. В России говорят: “Хочешь рассмешить Господа — расскажи ему о своих планах”.

Синти надулась. Сперва Джина прислала им вместо себя эту скучную тетку, с которой мама болтала весь вечер, а теперь она их просто кинула! И телефон у нее недоступен.

А ведь она знает, как тяжело Синти, когда планы резко меняются! Джина ведь знает, как сильно это портит Синти настроение, что она не может ничего с собой сделать — становится ворчливой, нудной и вредной. Мама даже ее к психологу водила.

Психолог сказал, что у Синти такой тип личности. Психолог сказал маме и Джине, что они должны постараться выполнять данные Синти обещания — и что в итоге? То у одной то у другой что-нибудь внезапно меняется!

Джина появилась дома только в следующую субботу. Извинилась, но извинилась мимолетно, словно бы она не сделала ничего особенного! Как ни в чем ни бывало показывала им рисунки…

Синтия надулась и ушла к себе.

Джина пришла к ней через десять минут. Села, конечно же на кровать, тут же ее смяв.

— Синичка, тебе будет очень сложно жить, — открыла Америку сестра. — Жизнь полна неожиданностей, ты не можешь реагировать на каждую из них вот так…

— Я думала ты извиниться по-нормальному пришла, а ты пришла рассказывать, какая я неправильная? — бросилась в атаку Синти.

Достали! Почему у нее не срываются планы и полотенца на спинке стула не висят? Почему она, в свои пятнадцать может спланировать и спрогнозировать свои действия, а якобы взрослые мать и сестра — нет?!

— Я просто хотела посоветовать тебе переключаться, — сказала Джина. — Не думай постоянно о неприятном, не крути в голове. Сосредоточься на том, что доставляет тебе радость…

— Мне доставляет радость, если вы делаете, как обещали! — едко заметила Синти. — Но у вас постоянно с этим какие-то трудности!

— Вот видишь? — Джина вытянула указательный палец. — Ты опять крутишь в голове неприятное. Ты не можешь это изменить, но отказываешься принять, когда что-то идет не по плану. Синти, никто не будет извиняться перед тобой целый час за срыв твоих планов. Тебя просто будут считать странной и неуживчивой. Я же тебе только добра хочу…

— Но о том, что ты не идешь в музей я узнала за полчаса до похода! — выкрикнула Синтия.

— Я позвонила, как смогла, — вздохнула Джина. — Извини еще раз, я знаю, для тебя это трудно…

— Ты извиняешься, только чтобы я от тебя отцепилась, — скрипучим голосом сказала Синтия.

Уж она-то это знает. Они обе так делают — и мама, и сестра. Считают, что она цепляется к мелочам и когда Синти говорит о том, что ей неприятно, стараются побыстрее от нее отделаться и переключить разговор.

— Синти, — предостерегающе сказала Джина, — смотри, ты снова едешь по этому же месту. Вот об этом я и говорю — ты должна переключиться…

— Затрамбовать свои эмоции сапогом себе в глотку и быть удобной? — едко заметила она.

— Santa Maria, — пробормотала Джина, — скажите мне кто-нибудь, что в мои пятнадцать я не была такой же колючей злюкой.

— Ну конечно, мне же только пятнадцать, а значит вам с мамой можно постоянно учить меня жить? А сами на встречу вовремя прийти не можете!

— … о чем ты упоминаешь четвертый раз за этот разговор. Синичка ты, конечно, имеешь право выражать эмоции. Но чем дольше ты меня колупаешь, тем меньше во мне желания сочувствовать и жалеть и тем больше раздражения, ты понимаешь?

— Вот зато ты теперь поймешь, как меня бесит, когда ты…

— Надеюсь сейчас ты тоже поймешь, — очень спокойно сказала Джина, поднимаясь с кровати. И вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Синти немедленно поправила за ней покрывало. Ла-адно, кажется она слегка перегнула палку. Но просто никаких сил остановится не было.

И они правда задрали менять планы — то у мамы на работе аврал, то Джина не может… неужели нельзя было учесть это заранее?!

Минут через десять Синтия достаточно остыла, чтобы попробовать простить сестру. Синти просто вернется на кухню и больше не станет поднимать этой темы.

— ...как ушла?! — не поняла она. — Джина должна быть тут еще час!

— Джина сказала, что ей это надоело, — неодобрительно сказала мама. — Если ты не хочешь говорить с ней по-нормальному, то зачем ей здесь оставаться.

— Вот вечно у вас все так… — сказала Синтия, ощущая, как на глазах вскипают слезы. — Вы ничего не можете сделать, как обещали.

— Сейчас ты сама в этом виновата, — заметила мать и в глазах у Синти потемнело. Опомнилась она в последний момент — выхваченное из вазы яблоко, которым Синтия собиралась запустить в мать, встретилось со стеной.

Синти молча развернулась и ушла к себе в комнату.

Ее никто не любит.

Ее никто не понимает.

Джина к занудству Синички давно привыкла, даже привыкла пропускать его мимо ушей. Если бы она просто ушла, минут через десять сестрица остыла бы сама и пришла к ним.

Но только ведь помимо них с мамой есть еще и остальной мир! И Джина точно знает, что у Синички нет друзей, хотя половина ее жизни прошла в этом городе, ее не таскали с места на место, как саму Джину.

С мамой Синичке скучновато. Мама взрослая и разумеется ничего не понимает, мама намекает, что Синтия ерундой страдает — и Синичка виснет на Джине. А вот у Джины в жизни случилась непредсказуемая фигня… Ой, нет, нехорошо так о Сереже!

Но… но правда, в ее жизни произошло то, что никак не предскажешь, и Синичка не может постоянно на ней висеть! Кто знает, что ждет за поворотом? Джина как-то уже готова ко всему.

В общем, Джина ушла специально, чтобы повоспитывать сестру. Она понимает — характер. А у нее не характер? У нее тоже характер. Но Джина научилась обуздывать свои эмоции, а ведь она была очень конфликтным подростком.

И Синтия тоже должна научиться этому, если она не хочет, чтобы мама, Джина и коллекция кукол “Монстер Хай” оставались ее единственными друзьями. Синичка же даже с сетевыми подружками расплевалась из-за своего умения скушать мозг чайной ложечкой!

Джина шла по улице и думала, куда ей сейчас пойти. Она думала провести несколько часов с мамой и сестрой, но планы изменились.

Джина понимала, что сестра сейчас разобиделась на нее еще больше.

“Посмотрим, как ты будешь вести себя в следующие выходные, Синти, — подумала она. — Если ты сумеешь понять свою ошибку и хотя бы попытаешься изменить поведение… Ведь ты же до самого конца беседы чувствовала себя правой, ты даже не слушала меня”.

Джина подумала не зайти ли к Сереже… но она и без того каждый день туда заходит, скоро Изетта начнет задавать вопросы!

С другой стороны — Иза сейчас знакомится с родителями Тони…

После прошлых выходных, Джина решила применить на себе тот совет, что старательно давала Синичке. Не думать о неприятном и сосредоточиться на вещах, которые приносят радость.

А попросту говоря — отдаться воле ветра и волн. Сейчас ей хочется быть с Сережей, а значит, она будет с ним. А потом… поживем — увидим.