Второй шанс (гет)

Тополиный пух, жара, июль,

Ветер уносит в небо…

Только ты не веришь никому,

Ждёшь ты только снега, снега, снега…

(Иванушки Int. — Тополиный пух)

После обеда, выходя из столовой, я заметил нашу вожатую, о чём-то разговаривавшую с Владиком и Электроником. Последний был как-то странно обеспокоен.

— Семён! — окликнул он меня, лишив последней возможности ретироваться по-тихому. — Не видел Шурика?

— Не, не видел.

— Его с утра нигде нет, и на обед он тоже не пришёл!

— Ясное дело, — пожал я плечами. — Скрывается от местного правосудия...

Ольга Дмитриевна обернулась и грозно зыркнула на меня.

"Сделаю вид, будто не заметил..."

— Значит, так: узнаете, где он прячется, — сразу мне сообщите.

— Понятно...

Викентьев жестом подманил меня к себе.

— Ты не забыл?

"Ах да, точно: ещё и книга… Что же делать..."

Мне крайне не хотелось подводить Влада (и весь кибернетический кружок в придачу), но сама перспектива общения с нашей не в меру суровой библиотекаршей была не самым лучшим вариантом. Особенно после того, как я сегодня умудрился её раздраконить.

— Конечно, помню.

Взяв обе свои книги под мышку, я направился в библиотеку.

"Может быть, не застану её там. Или, если застану, то просто положу их на видное место и быстро свалю оттуда. Всё равно мне рано или поздно предстояло бы с ней столкнуться..."

Фортуна на этот раз решила меня не баловать: Женя находилась на своём привычном посту.

— Ты?! — грозно заорала она, едва только я успел переступить порог библиотеки. — Да как ты...?!

Готовый в любой момент уносить отсюда ноги, я осторожно подошёл к ней.

— Жень, я пришёл извиниться.

"На самом деле мне просто нужно было передать книгу Владику. Но и извиниться за сегодняшнее тоже не помешает..."

— Ну я тебе щас устрою... — грозно сжала она кулаки и двинулась в мою сторону, преграждая путь к выходу.

Я, быстро положив книги на стол, помчался прочь от неё, укрывшись за одним из стеллажей.

— Жень, я правда не со зла! — крикнул я оттуда, в отчаянии заметив, что она запирает дверь ключом изнутри. — Я только помочь хотел, чтобы вы с Электроником помирились и жили дружно!

"Прям кот Леопольд натуральный, неосветлённый. Ввязался на свою голову. На-а-фи-иг..."

— А я с мальчишками дружить и не собираюсь! — со злобой рыкнула Женя. — Все вы... одинаковые...

Я услышал звук быстро приближающихся шагов и поспешил сменить дислокацию.

Как оказалось, это было более чем разумным решением: в руках у библиотекарши была здоровенная швабра.

Началась долгая изнурительная беготня. Я, как мог, старался уворачиваться от ударов, петлял между стеллажами, переставлял на пути преследования попадающиеся стулья.

Возникла мысль использовать бюст Ленина в качестве щита, но этот вариант я почти сразу отмёл.

"Все мальчишки одинаковые, значит...

Так, стоп: то есть, она исключительно на мальчишек так наезжает?"

Я вспомнил о том, что с той же Леной она разговаривала вполне себе нормально; да и Славя о ней отзывалась как о хорошей соседке.

"Это может означать только одно".

— Кто тебе так насолил? — крикнул я, чудом увернувшись от удара шваброй и отскочив за угол стеллажа. — Кто из пацанов?

— Не твоего ума дело! — огрызнулась на меня Женя, продолжив погоню.

"Значит, я всё-таки прав?"

— Нельзя ненавидеть кого-то за просто так! — крикнул я, продолжая наматывать круги. — Кому ты пытаешься мстить? Бывшему парню? Отцу?

— Всем вам...

— За что? Что мы тебе сделали?

К моему удивлению, Женя остановилась.

— Мама моя... — ответила она, трясясь от злости и продолжительной беготни, — меня родила в шестнадцать. Я под её фамилией записана. Какой-то хлыщ обманул её, обещал жениться, а потом бросил. Вся деревня над нами смеялась... А потом появился этот... отчим... Начал пить, упрекать нас с мамой за то, что... Ненавижу...

Мне показалось, что в её глазах блеснули слёзы.

— И ты теперь мстишь за это совершенно другим людям, которые вообще ни при чём? Всего из-за двух попавшихся на пути плохих людей?

— Не двух, — словно от бессилия, стиснула зубы библиотекарша. — Вы такие на каждом шагу встречаетесь…

"И как я раньше не догадался... — промелькнула в моей голове мысль. — Не знаю, как это дело могло обстоять в Советском Союзе, но в моё время замкнутую девочку в очках, скорее всего, ждали бы большие проблемы. Тем более если она из неполной семьи и имеет отчима-алкаша".

— Подожди! — крикнул я, видя, что Женя вновь ухватилась за швабру, — Женя, послушай...

Было довольно трудно подобрать нужные слова, но я пытался.

— Послушай: на свете живёт очень много людей, кажется, несколько миллиардов... Среди них есть как плохие, так и очень хорошие ребята, настоящие друзья и преданные товарищи, порядочные пионеры...

— Отстань! — фыркнула Женя и вновь стиснула в руке швабру. — Все вы... только кажетесь хорошими поначалу...

— Знаешь: от того, что ты затаишь злобу вообще на всех парней, мир лучше не станет. И никому лучше не станет. А Электроник... Он точно не из тех, кто заслуживает подобного отношения...

— Какая р-разница... — похоже, библиотекарша снова вошла в раж.

— А вот такая! — крикнул я с нескрываемым возмущением. — Если, допустим, человек — нормальный, хороший человек, — случайно нарвётся на тебя, потом ещё на какую-нибудь такую же девочку, и ещё раз, и ещё... Он может тогда на полном серьёзе подумать, что все девчонки такие злые...

— Но это неправда... — заметила Женя, в голосе которой уже преобладал здравый смысл.

— Вот и я о чём...

Я осторожно вылез из укрытия и подошёл к ней.

— Послушай: твоего отчима давно пора выгнать из вашей с мамой жизни поганой метлой. Он это заслужил. А невиновные не должны страдать...

Женя посмотрела на меня снизу вверх, но уже не с той злобой, как раньше.

— Электроник нормальный. И он очень хочет с тобой подружиться. Если тебе он не нравится, скажи ему об этом прямо. Не нужно его обижать. И других тоже. Этот мир слишком прекрасен, чтобы загрязнять его бессмысленными склоками...

— Ты меня ещё воспитывать будешь? — швабра в Жениной руке на секунду вновь пришла в движение, но я вовремя её перехватил, остановив.

— Не издевайся, Воронцова.

Она стиснула зубы, после чего, отставив швабру наконец в сторону, отперла входную дверь, распахнув настежь.

— Проваливай...

"Не знаю, — подумал я, уходя, — подействовали ли на неё мои слова или нет. Ну да ладно. В любом случае я сделал всё, что мог..."