Ся (джен)

Потребовалась неделя пути, чтобы добраться до восточного побережья Вейла, и это было не так уж долго. Прошло в общей сложности чуть больше двух-трех недель с тех пор, как умер мастер Рен, и он прошел весь путь от южного побережья, где находилась деревня, подвергшаяся нападению Белого Клыка, до восточного побережья, ближайшего к Мистралю. Это был долгий путь, который пришлось преодолеть пешком, чему в немалой степени способствовала его способность сжигать ауру в качестве топлива.

По пути он останавливался в нескольких небольших деревнях, чтобы закупить припасы, и встретил много подозрительности. Это была подозрительность по отношению к нему, поскольку общее отношение к любому незнакомцу в современном мире, казалось, было настороженным. Большинство из них были достаточно вежливы, чтобы заняться делом, как только становилось ясно, что он просто проездом и не беженец, желающий остаться, но даже тогда он мог сказать, что они были счастливы видеть его спину. Несколько раз, когда он пытался заплатить за проживание, ему давали понять, что комнаты доступны только на одну ночь. Никто не приглашал его остаться подольше, даже когда у него были лишние льены.

К счастью, он еще не натыкался на розыскные плакаты с его лицом из Вейла. Охотникам пришлось бы двигаться со скоростью своих самых медлительных спутников, а именно Анны и Селесты, и они, возможно, даже еще не вернулись в город. Как только они окажутся там, он не сомневался, что о нем доложат властям. Ян почти сказала ему, что они не могут позволить себе нарушать какие-либо законы и рисковать быть призванными на передовую. Он не стал бы винить их за то, что они сделали то, что должны были сделать.

— Надеюсь, я покину Вейл еще до того, как плакаты «разыскивается» разойдутся по округе, — думал он, шагая по тропинке к своему конечному пункту назначения. Местные жители указали ему на торговый порт на восточном побережье, который, как известно, поддерживал тесные связи с Мистралем. Они были слишком заинтересованы направить его сюда, если это означало, что он покинет страну. — Все, что мне нужно сделать, это убедить торговца взять меня на свой корабль. Это не должно быть слишком сложно.

Жон шел медленно, а его цзянь был в ножнах за спиной, зажатый между ним и рюкзаком, откуда его было бы трудно достать, чтобы кому-то угрожать. Городская стража оценила бы это и его готовность показать оружие им, а не пытаться скрыть его от них. В любом случае, он не был беззащитен без него, и путешественник без оружия, это безрассудный путешественник.

Когда охранники над воротами крикнули «СТОЙ!», он так и сделал, встав посреди грунтовой дороги, когда двое мужчин вышли из ворот ему навстречу. Они были пожилыми, самому младшему за пятьдесят, с седыми волосами и морщинистым лицом. Беглый взгляд на тех, что стояли на стене, показал почти то же самое, хотя там был и мальчик, которому не могло быть больше четырнадцати.

— Доброго утра, господа, — сказал Жон, склонив голову.

— Доброго, молодой человек, — ответил старший из пары. Он был вежлив, если не сказать больше, и это было приятной редкостью по сравнению с приветствиями, которые он обычно получал. — Что привело тебя в наш прекрасный город этим утром?

— Я хочу получить место на судне, идущем к «Мистралю», сэр.

— К Мистралю? — Тот, что помоложе, насколько можно назвать молодым человека старше пятидесяти, провел языком по внутренней части рта, высовывая его из щели между желтыми зубами. — В наши дни не многие хотят покинуть Вейл. Обычно все наоборот.

— У меня семья на Мистрале.

— Ах. — Мужчина резко втянул воздух. — Это все объясняет. Тем не менее, там бушует война. «Атлас» и «Менажери» сражаются за «Мистраль», как будто кто-то из них имеет на него право. И в это втянули нас, — добавил он, ворча.

— Не говори так там, где рекрутеры могут услышать, — упрекнул старший мужчина.

— Ба. Как будто я достаточно молод, чтобы меня послали на войну. Знаешь, я бы пошел вместо своего сына, если бы мне дали выбор. Осталось не так уж много того, ради чего стоит жить в моем возрасте. — Он повернулся к Жону со словами: — Ублюдки забрали его и его жену и оставили их детей с нами. Не то чтобы мы не заботились о них, но у детей должны быть родители.

— По крайней мере, у них есть вы, сэр.

— Да. Лучше, чем у некоторых. Этот мир катится все глубже в задницу. — Он покачал головой. — Как тебя зовут, сынок?

— Жон Арк.

— Арк. Арк. — Мужчина вытащил блокнот и пролистал его. Жон не напрягся, но только потому, что заставил себя не делать этого. Тщательный контроль, который он сохранял над своей аурой, помогал расслаблять мышцы. — Арк… Тебя нет в списке.

— Проход нужно резервировать? — Язвительно заметил Жон.

— Ха. Нет. Это список преступников и нежелательных лиц. Хорошо, что тебя нет в этом списке гостей. — Он захлопнул блокнот. — Ты вооружен?

— Только мой меч. — Жон повернулся и показал им спину, как для того, чтобы они могли видеть оружие, так и в качестве жеста доверия.

— Его нужно будет опечатать.

— Опечатать?

— Восковая печать. — Один из мужчин достал какую-то бечевку и серебряный фуляр, заполненный красными чернилами. — Достань меч, и позволь мне показать тебе.

Пальцы мужчины были скрючены, но он ловко смог завязать узел на рукояти и ножнах таким образом, что, попытавшись обнажить клинок, ты обязательно порвешь бечеву. Затем он поставил на них красную печать в некоторых местах.

— Ты достаешь оружие, и воск ломается. Если мы поймаем тебя с осколками воска, тебе будет сделано предупреждение. Если у кого-нибудь будет рана, соответствующая твоему оружию, ты будешь главным подозреваемым.

— Умно. Полагаю, я могу обнажить его, как только покину город.

— Конечно. Это только для «Внутри стен». Нам также понадобится твой отпечаток пальца. — Мужчина достал чернила, и Жон окунул в них большой палец, затем прижал его рядом со своим именем. — Большое тебе спасибо, молодой человек. Тебе нужны какие-нибудь указания?

— Я уверен, что смогу найти пирс самостоятельно, но есть ли место, где собираются капитаны кораблей?

— Сломанный фургон. — Пусть вас не вводит в заблуждение пивная у самого пирса, в «Белом лебеде» полно моряков, но капитаны там не ночуют. Они говорят, что их команда не чувствует, что они могут расслабиться и повеселиться с ними, портя настроение, поэтому они отправляются в город и останавливаются в Сломанном Фургоне. Там тоже можно снять комнату. Это вниз по главной дороге, а затем направо от рынка. Ты можешь пропустить это место, но спроси местного жителя, и он укажет тебе правильное направление. — Мужчина закрыл свой блокнот. — Добро пожаловать в Истпорт, мистер Арк. И удачи в вашем путешествии.

/-/

Удивительно, какими добрыми могут быть люди, когда знают, что ты уезжаешь. Местные жители на рынке бросали на него косые взгляды, но их раздраженные выражения сменялись удивлением, а затем ликованием, когда он спрашивал, где он может найти капитанов, чтобы попросить отплытие из Вейла. Затем они стали на пике сотрудничества, чуть ли не сопровождая его к Сломанному Фургону. Один даже предложил поговорить с хозяйкой гостиницы от его имени.

— Хочешь сбежать из Вейла? — спросила дородная женщина за прилавком. — Немного необычно, не так ли?

— У меня семья на Мистрале, и я беспокоюсь о них. — Жон придерживался своей истории. Кому-либо было бы трудно опровергнуть это.

— Мужчина твоего возраста, разве ты не должен быть в армии?

— Я больше беспокоюсь за свою семью на Мистрале, если вы понимаете, что я имею в виду.

Женщина вздохнула.

— Да, я понимаю. Это не мое дело, но ты, конечно, понимаешь, что я не могу стоять между тобой и какими-либо вербовщиками.

— Конечно. Кто-нибудь из них в городе?

— Ты думаешь, мы бы разговаривали, если бы это было так? Старик Хакард технически является здесь армейским связным, но он прикован к инвалидному креслу и постоянно посещает местные школы, чтобы заручиться поддержкой, вешая детворе на уши пропагандистскую чушь. Почти все в Истпорте ненавидят его до мозга костей, так что я бы не волновалась. Если он придет за тобой, просто быстро уходи, и он никогда не догонит. Иначе этот придурок упадет с кресла!

Несколько человек поблизости посмеялись над тем, что обычно можно было бы расценить как безвкусную шутку в адрес ветерана-инвалида. Однако тот факт, что упомянутый ветеран был ответственен за то, что многие из их близких отправились на войну, которая даже не принадлежала Вейлу, ставил точку в этом вопросе.

— Я удивлен, что с ним до сих пор не произошел несчастный случай, учитывая все.

— Нет недостатка в людях, которые думали об этом, — признала она, равнодушно пожав плечами. — Но тогда армия послала бы кого-нибудь другого, и этот человек мог бы быть немного более способным. Лучше уж сварливый старый ублюдок, которого ты знаешь. Кстати, Марта.

Она протянула пухлую руку, которую Жон пожал.

— Раньше я была поваром, но моего мужа утащили воевать, несмотря на его больную ногу, так что теперь я застряла, управляя заведением. Ты, наверное, захочешь снять комнату.

— Вообще-то, я надеюсь уехать сегодня вечером —

Марта покачала головой.

— Никто не отправится в плавание ночью. Побережье здесь не особенно опасно, но все меняется, когда оказываешься в проливе, а ночью у фавнов преимущество.

— Белый Клык занялся пиратством?

— Конечно. Последнее, чего они хотят, это чтобы Атлас использовал Вейл в качестве лазейки в тылу — или чтобы подкрепление с нашей стороны перешло к ним и ударило им во фланг.

— И ради этого они так растянули фронт?

— Не совсем. Может быть, линия фронта должна проходить южнее, но прямой путь отсюда приведет к тому, что вы налетите на оспариваемую территорию. Нет ничего необычного в том, столкновении кораблей Атласа с кораблями Менажери, за границей нашего морского пространства.

Это было хлопотно. Жон надеялся, что природа этой войны будет означать, что Мистраль в основном останется нетронутым, с небольшими очагами боевых действий, ограниченными определенными областями. С другой стороны, его знания о войне были только тем, что ему рассказывали другие люди. Конфликт звучал намного более укоренившимся, чем он ожидал.

— Безопасно ли торговцам вообще пересекать границу?

— Если они хотят иметь дело с фавнами, возможно. Белый Клык хочет поставок так же сильно, как и все остальные.

— Они не забирают их просто силой?

— Они могут это сделать, но потом торговец возвращается домой с пустыми руками и внезапно не может позволить себе привезти еще один груз, чтобы вы ограбили его во второй раз. Это может быть дорого, но Белому Клыку выгоднее хорошо относиться к торговцам и вести с ними справедливые дела. Это будет означать, что торговцы станут богаче, а это будет означать более сильный поток товаров. — Марта наклонилась к нему. — Ты не слышал этого от меня, но ходят слухи, что некоторые из здешних капитанов заключают эксклюзивные контракты и с «Белым клыком».

— Серьезно?

— Ничего особо сумасшедшего, но они принимают конкретные запросы. Определенные продукты питания, припасы, оружие и тому подобное. В конце концов льена есть льена, и лучше иметь дело с фавнами, чем подвергаться их набегам.

— Во сколько они собираются здесь?

— Поздно вечером, начиная с семи. Ты мог бы сходить на пирс прямо сейчас и поговорить с несколькими, попытать счастья. — Марта сняла ключ со стены позади себя. — Но сначала тебе следует убрать свои вещи. С тебя 50 льен за ночь.

Это была справедливая цена.

— Спасибо. Я оплачу пока одну ночь и надеюсь, что завтра у меня будет место на корабле.

/-/

Надежды было недостаточно.

Снова и снова Жон разговаривал с капитанами на пирсе и получал отпор — и, что удивительно, он был не единственным, кто это делал. Было много молодых людей, приближающихся к совершеннолетию, которые пытались убедить капитанов взять их, и даже матери приводили своих мальчиков, чтобы показать их, как скот на ярмарке.

Даже предложение бесплатно отработать поездку в один конец не выделило Жона, и самым шокирующим из всего было то, что они отказались, даже когда он предложил им те небольшие деньги, которые у него были.

— Вы торговцы, не так ли? Действительно ли невыгодно покупать товар, который может работать на вас?

— Одним словом, парень? Нет. — Капитан, с которым он разговаривал, прошел мимо него. — Это не так. Теперь оставь меня. Ты не заставишь меня передумать, умоляя.

И, насколько он мог видеть, многие так делали. Люди умоляли капитанов взять их — но не взять их на «Мистраль» такими, какими он был, а взять их в качестве постоянных членов своей команды.

Глядя на саму команду, Жон почувствовал, что понимает почему. Они были сильными мужчинами, среди них было всего несколько женщин, но даже они были мускулистыми. Все они были довольно молоды, в возрасте от восемнадцати до сорока. Подтянутые, здоровые, сильные мужчины и женщины, подходящие для работы на корабле.

Кроме того, они вполне подходили для службы в армии, и все же здесь они были освобождены от всего этого, потому что торговля была слишком важна, чтобы наносить ей ущерб. Это была единственная отрасль, из которой Вейл не мог позволить себе черпать новобранцев, потому что Атлас и Мистраль нуждались в поставках, которые перевозили эти люди, и потому что Вейлу нужна была торговля, чтобы продолжать выплачивать жалованье солдатам. Неудивительно, что было так много людей, пытавшихся присоединиться, и отчаявшихся матерей, пытающихся обеспечить жизнь своим сыновьям помимо базовой подготовки и смертельной войны.

Он не мог конкурировать с этим.

Деньги, которые мог предложить Жон, меркли по сравнению со сбережениями, которые были готовы отдать эти семьи. Матери предлагали деньги, своих сыновей, даже собственные тела, если капитаны этого хотели. Жон предлагал бесплатную услугу за одну переправу, в то время как молодые люди предлагали годы или десятилетия за то же самое.

И каждый корабль был заполнен. Каждая вакансия была занята, каждое мыслимое место занято до такой степени, что они буквально не могли позволить себе брать больше и поддерживать прибыль. Еда, необходимая для питания экипажа, уже занимала больше половины груза — он видел, как ее перевозят. Даже один пассажир в этот момент слишком сильно склонил бы чашу весов.

Жон волновался, но не отчаивался. Не так рано.

— Мне нужно успокоиться, — упрекнул он себя, закрыв глаза и сделав глубокий вдох через нос. — Я столкнулся с препятствием, но это лишь первое из, а будет еще много. Отчаиваться, увидев упавшее дерево на дороге, — глупо.

Ему просто нужно было найти свой путь.

Итак, он вернулся в таверну Марты, чтобы снова поговорить с этой женщиной.

— Уже вернулся? — Марта, казалось, не удивилась. — Значит, ты видел, на что это похоже? Слишком большая конкуренция за место на корабле. Жизнь моряка — одна из самых безопасных, какие только можно получить в наши дни, и разве это ни о чем не говорит, учитывая морских Гримм, плохую погоду и пиратов?

— Я признаю, что мой план заплатить за проезд, возможно, больше нереализуем, но я все равно намерен пересечь границу. — Он мог плыть, используя ауру для поддержания себя, но Жон не знал течений, и это было бы последним, и самым опасным вариантом. — Но должны быть другие способы переправиться. Ты знаешь какой-нибудь, Марта?

Женщина беспокойно огляделась.

— Возможно.

— Сколько?

— Забронируй номер еще на две ночи.

Жон положил на стойку 100 льен, хотя подозревал, что не останется на все три ночи. Однако это не было взяткой, если он платил за номер. Марта могла бы просто сказать, что он получил билет раньше, и она отказалась возвращать деньги за неизрасходованные ночи, которые он забронировал.

— Пролив между Вейлом и Мистралем здесь самый узкий, вот почему Истпорт так важен. На самом деле, так важен, чтобы фавны вообще не нападали на нас. Им нужно, чтобы торговля продолжалась так же, как и нам. Тем не менее, есть еще одна группа, которой выгодно, чтобы путь был здесь самым коротким. Другие, которые хотят совершить переход — и, в частности, путешествие в один конец из Мистраля в Вейл.

В голове Жона что-то щелкнуло.

— Беженцы. Конечно. Они бегут с Мистраля, и у них мало вариантов, куда направиться. Они высаживаются здесь?

— Официально они этого не делают. Их наплыв оказал сильное давление на королевство. К тому же, в неподходящее время. Они высаживаются вдоль побережья вдали от каких-либо поселений, но это не останавливает многих из тех, кто сошел с этих кораблей, прибывающих сюда, чтобы попытаться найти работу или купить припасы.

— Я предполагаю, что им оказывают плохой прием.

— В значительной степени, да. Я знаю, что это бедные люди, которые изрядно пострадали, но у нас не так уж много всего лишнего. Мы рады вести с ними бизнес и обеспечивать припасами — пусть это будет проблемой для кого-то другого, — но Истпорт не может позволить себе принимать тысячи людей, которые совершают переправу. Большинство из них мы отправляем в сам город Вейл.

— Последнее, что я слышал, там их тоже не могут принять.

Марта фыркнула.

— Чушь собачья, они могут. Может быть, они и не хотят брать их, но я уверена, что они могли бы, если бы захотели. 99% налогов королевства идут туда, и они возвращают нам лишь жалкие крохи. Они могли бы с легкостью приютить каждого мигранта, но это нелегко и неудобно, и они предпочли бы сохранить свою комфортную жизнь.

— Не то чтобы мы намного лучше, — признала она, немного потеряв ветер в собственных парусах, — но мы не богатый город. У нас нет всех денег в королевстве. У них есть.

Она тяжело вздохнула.

— Суть в том, что те, кто совершает путешествие, не плавают здесь. Их ввозят контрабандой. И этим контрабандистам нужно вернуть свои суда на Мистраль, чтобы забрать следующую партию, так что на одного пассажира больше? По пути из Вейла на Мистраль, я думаю, их корабли должны быть почти пустыми.

Вероятно, да. Они были бы полны беженцев, покидающих Мистраль, но не таких, как он, которые активно стремятся попасть в зону боевых действий.

— Я предполагаю, что эти корабли не часто посещают Истпорт.

— Правильно. Они преступники. Контрабандисты. Вейл — то есть королевство — назначил за их головы награды. Официально это потому, что они подвергают риску жизни этих бедных беженцев, пытаясь переправить их контрабандой по воде. На самом деле, мы все знаем, что настоящая причина в том, что власти хотят сократить приток беженцев.

Этого следовало ожидать, на самом деле. В детстве Жон вырос на мультфильмах и комиксах, изображающих Вейл как героическое королевство, полное возможностей, доблести и безопасности. Взросление дало понять, насколько это было похоже на фасад, но не все знали правду, и уж точно не те, кому довелось жить в самом городе.

Он не был уверен, во что они верили — возможно, в то, что они каким-то образом были лучше, больше заслуживали своей роскоши, что они «заработали ее» тяжелыми днями в школе или работой в офисе, и что более бедные люди, изо всех сил пытающиеся свести концы с концами, были каким-то образом менее умны, менее способны или трудолюбивы.

Потому что человеку было трудно смириться с тем, что его успех в жизни, возможно, не был результатом его собственных действий. Трудно смириться с тем, что у других могла быть более тяжелая жизнь, чем у тебя, и что ты мог бы быть таким же, как они, если бы тебе не посчастливилось родиться у более богатых родителей в более безопасном доме.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, где я могу найти этих контрабандистов?

— Как я уже сказала, тебе лучше искать вверх и вниз по побережью. Они высаживаются ночью, чтобы их не обнаружили. Я думаю, если бы ты немного побродил, когда сядет солнце, ты смог бы увидеть, как они приближаются к берегу.

Это было немного, но это было что-то. Жон кивнул головой и поблагодарил ее за предложение, затем вышел, как раз в тот момент, когда различные капитаны пришли в таверну. Люди у ворот не обратили на него никакого внимания, когда он выходил. Они были счастливы видеть, что кто-то уходит, а не умоляет разрешить остаться.

/-/

Ночной воздух был приятно прохладным, легкий ветерок доносил до его ноздрей аромат соленой воды. Жон сидел, скрестив ноги, на вершине скалы, глядя на бурные волны, разбивающиеся о галечный пляж. Здесь не было песчаного пляжа, а вместо него побережье было усеяно острыми камнями и ракушками, выброшенными на берег океаном. Однако здесь можно было увидеть свою долю красоты.

Звезды и разбитая луна отражались на поверхности океана, а люминесцентные медузы подплывали близко к берегу, подсвечивая воду ослепительными бирюзовыми и зелеными оттенками. Над поверхностью роились светлячки, и время от времени рыба выныривала на поверхность, чтобы поймать и проглотить одного.

Жон заметил сову на соседнем дереве и лису, рывшуюся в выброшенном морем мусоре. Она подошла и обнюхала его ботинки, с любопытством разглядывая неподвижного и не представляющего угрозы человека, взгромоздившегося на камень. Обнаружив, что Жон не представляет ни источник пищи, ни угрозы, она ушла выкапывать креветок и крабов с береговой линии.

Большинство испытывало бы огромное нетерпение при выполнении задания или, возможно, разочарование по отношению к Марте и Истпорту за то, что они навязали им его. Он ждал снаружи в холоде и темноте уже три часа, наблюдая за разбивающимися внизу волнами и осматривая горизонт. Это был мучительно медленный процесс, но мастер Рен заставлял его проходить через худшее, чем это.

Или, скорее, мастер Рен научил его наслаждаться подобными моментами.

Признать, что нет необходимости спешить к заданному месту назначения, и что он может лучше послужить своему телу и душе в тихие моменты созерцания. Таким образом, то, что для многих было бы утомительным, для Жона стало освежающим опытом. Он провел это время, думая о мастере Рене, а также об ученицах-охотницах, Руби и Ян.

Были ли они расстроены тем, что он сбежал? Был ли разочарован их отец? Пытались ли они броситься в погоню, прежде чем поняли, что он давно ушел? Это были праздные вопросы, и Жон не позволил им беспокоить себя, просто обдумывая каждый и отвечая на них. Его вывод заключался в том, что они, вероятно, быстро сдались и направились в Вейл с Анной и Селестой. Возможно, их обязанностью было схватить его, но они, казалось, не проявляли особого энтузиазма по этому поводу, и Ян также пришлось сопровождать троих молодых людей, напавших на него, в город для их вербовки. Что не оставляло им возможности гнаться за ним.

Он надеялся — возможно, напрасно, — что Ян не будет говорить о его так называемом Проявлении. Хотя Техника Демонического Духа Гу никоим образом не была Проявлением, это все еще был его единственный реальный вариант нападения. Или, по крайней мере, единственный, которым можно было надеяться нанести вред Тириану или Синдер, учитывая разницу в их навыках. Хотя казалось маловероятным, что это останется секретом.

Обидно, особенно если это раскроет его секретное оружие врагам, но это был просто повод сосредоточиться на том, чтобы узнать больше. Техника железных конечностей пригодится, как только он овладеет ею, и Жон посвятил часовую медитацию тому, чтобы осторожно распределить ауру по коже рук. И снова его кожу болезненно покалывало, и он отступил, прежде чем дошел до того момента, когда он столкнулся с Гримм, момента, когда кровеносные сосуды на его руках разорвались.

— Хм. Я делаю что-то в корне неправильное или это недостаток практики? — Он вытащил свиток и прочитал, ища понимания, но написано это было так же, как и первое — с расплывчатыми жестами, которые были ближе к чувству, чем к науке. Это было сравнимо с рецептом в кулинарной книге, в котором говорилось добавить «немного трав» или «щепотку сахара», но никогда не указывались конкретные параметры. Он мог уважать то, что это было сделано так из-за того, что тело и аура у всех разные и не будет фиксированного измерения, но это не делало овладение мастерством простым процессом.

С другой стороны, возможно, это было хорошо. Если бы этим навыкам было легко научиться, с ними носилось бы больше плохих людей. Если бы процесс обучения был испытанием на терпение, то, по крайней мере, можно было бы быть уверенным, что те, кто освоил их, не будет впадать в кратковременные приступы гнева.

Глаза Жона сфокусировались на воде, и на его лице появилась легкая улыбка.

— А, вот и вы.

Марта была права, говоря, что он увидит их приближение. В то время как фавны могли видеть в темноте, люди не могли — и было опасно подводить корабль к берегу в неопределенных условиях. Таким образом, у приближающейся лодки с обеих сторон было по фонарю, и их мерцающее оранжевое пламя ярко освещало темноту. Неудивительно, что им пришлось плыть дальше по побережью, потому что Жон увидел их более чем в тридцати минутах плавания от берега.

Когда лодка причалила, Жон уже ждал ее.

И ее владельцев.

Это была маленькая лодка, сделанная из дерева, размером чуть больше гребной, но с мотором сзади. В ней толпились люди, всего не менее двадцати. Достаточно, чтобы лодка опасно закачалась на воде. Они увидели его и натянули капюшоны, нервно спрыгнули с лодки и прошаркали мимо, избегая зрительного контакта.

Жон не сводил глаз с мужчины и женщины в лодке, они были в капюшонах, но, очевидно, контролировали ситуацию. Женщина потянулась за тем, что, как он мог предположить, было оружием, но Жон поднял руки — как в знак мира, так и для того, чтобы он мог защитить себя, если потребуется.

Тот, что повыше, положил руку на плечо невысокой женщины и что-то прошептал ей, затем перепрыгнул через край лодки и приземлился по колено в воде. Он добрался до берега вброд, опустив капюшон, чтобы показать красивое лицо и ярко-оранжевые волосы.

— Так, так, так, — съязвил он. — Не могу сказать, что ожидал такой радушной встречи. Кто ты?

— Я путешественник, который хочет забронировать билет на Мистраль.

— О? Беженец наоборот? — Мужчина заметно расслабился, ухмыляясь. — Это что-то новенькое. Полагаю, тебе не повезло в Истпорте, а?

— Нет. Кто-то там предложил мне попробовать свои силы с контрабандистами. Я так понимаю, вы перевозите беженцев с Мистраля в Вейл. — Жон кивнул на лодку. — В обратном путешествии у вас будет много свободного места. Я бы хотел занять часть.

— Текущая стоимость перевозки составляет 1500 льен.

— Я не могу себе этого позволить.

— Твои проблемы.

Жон тихо вздохнул.

— Плата, безусловно, определяется спросом. У вас много людей, желающих сбежать с Мистраля, отсюда их готовность платить так много. Я не вижу здесь никого, кто хотел бы пойти обратным путем. Я могу предложить вам оплату в размере 300 льен.

— Это пятая часть оговоренной суммы.

— Это бесконечно больше, чем тот ноль, который ты обычно зарабатываешь, возвращаясь домой пустым.

Мужчина рассмеялся.

— Ха! Тут ты меня подловил. Ну, как насчет другой сделки, а? Нам нужны припасы, чтобы вернуться, и мы вроде как персоны нон-грата в Истпорте. Обычно мы заходим тайком, но это требует много лишней возни. Как насчет того, чтобы я дал тебе список, а ты собрал нам то, что нам нужно — это будет даже немного меньше 300 льен, которые ты предлагаешь. Принеси это нам, а взамен я позволю тебе плыть с нами. Звучит заманчиво?

— Звучит справедливо, — сказал Жон. — Пока я могу быть уверен, что ты будешь ждать меня и не просто уплывешь без меня, как только я повернусь спиной.

— Это риск, на который тебе просто придется пойти, не так ли? — Мужчина внезапно ухмыльнулся. — Но нам действительно нужны припасы, и Истпорт — ближайшее место, где их можно достать. Ты не хуже меня видишь, что у нас на лодке нет ничего лишнего. Если мы поплывем обратно, то умрем с голоду.

Он указал на море.

— Видишь ту бухту? Там есть небольшая пещера. Мы будем спать там сегодня вечером, ужиная той рыбой, которую сможем поймать. Ты сможешь найти нас там завтра, если захочешь продолжить это дело.

Завтра. Жон тихо вздохнул.

— Дай мне список. Я принесу вам припасы до полудня.

— Отличные новости! — Мужчина приобнял Жона за плечи. — Меня зовут Роман. Роман Торчвик. Раньше это имя было узнаваемым в городе, еще до того, как это место погрузилось в военную экономику. После этого я не задержался в нем достаточно долго, чтобы попасть в армию. Мою прекрасную ассистентку зовут Нео. — Он указал на девушку в капюшоне, все еще находящуюся в лодке. — И мы самая успешная группа контрабандистов в этих водах. На нашем счету нет ни одной потерянной души.

— Жон Арк. Я… не более чем путешественник.

— Не более чем, да? Хах. — Роман не поверил в это. — Я оставлю это без внимания. Вот список. Сходи, принеси это для нас — и не забудь также купить себе еды. Если повезет, завтра рано утром мы отчалим и вскоре будем на Мистрале.

Возможно, они и были парой преступников и контрабандистов, но технически Жон был таким же, и их преступления его не касались. Можно даже поспорить — с точки зрения беженцев — что они делали доброе дело, что они спасали этих людей от поимки фавнами.

Вейл не согласился бы, но такова природа вещей. В конце концов, это действительно не имело значения. У них было то, что нужно Жону, и поэтому он будет работать с ними и собирать необходимые припасы. Не было смысла погружаться в общую картину.

Эта была не его война.