Безмолвная исповедь (гет)

В изящной, удивительно грациозной позе женщины, задумчиво рассматривавшей узоры вытканных когда-то руками лучших мастериц из числа смертных гобеленов, сидевшей с идеально прямой спиной, едва ли можно было распознать то, что леди пребывала в состоянии порядком озадаченном и растерянном. И сейчас пыталась обдумать свои следующие действия. Сказать "я желаю помочь" очень легко, но вот как подойти к тому, чего она сама-то не знает?

Темные, черно-алые тона окружающего убранства, роскошного, дорогого. Лучшие образчики своих лет, имена лучших мастеров... Да, супруг всегда любил все самое лучшее, самое роскошное, самое качественное. И... и ее. Причем ее, судя по тому, как снисходительно он потакает ее капризам вот уже не одно столетие, гораздо сильнее, чем все остальное в этом замке, взятое вместе. Правда, и ревнует он ее по-итальянски эмоционально. Кое-кому и вовсе то, что их взоры падали на обаятельную синьору, дорого обошлось...

Опустившаяся на худое, когда-то очень хрупкое плечо рука заставила погрузившуюся в свои мысли Сульпицию вздрогнуть, впрочем, она тут же осознала, кому принадлежала эта ухоженная, как-то слишком для мужчины изящная ладонь. И чей взгляд сейчас утратил обычную отстраненность, наигранность, хитрость. Он все чаще оставался таким, обычным, только наедине с ней. Впрочем, они ведь знали, когда брались руководить всем этим, на что все идут. Это Суль очень быстро решила выйти из игры — всего было слишком. Слишком много работы, тогда еще, в самом начале, слишком сильная, яростная неприязнь почти всех других кланов. Почему-то ведь все считают, что Вольтури делают все исключительно от злобы. Оставили бы они, просто ради примера, одного Младенца, и что тогда? Законы ведь всегда пишутся кровью. Даже если этой самой крови в жилах законодателей нет.

Суль почти не принимала участия в основной работе, очень редко, по просьбе Аро. А вот ему то ли сил, то ли энергии, то ли энтузиазма хватало до сих пор. Но днем, перед судебными процессами, когда супруг обратился к ней с очередным разговором, выслушав его, отказаться женщина в себе сил не нашла. Да и ей, по сути ведь довольно доброй, действительно захотелось помочь.

— Ты идеально сыграла свою партию, — губы касаются макушки, жест, который он позволяет себе нечасто. И ведь когда-то они здорово царапались, пока до обоих однажды не дошло, что за этим скрывалось. Что они действительно оказались друг для друга созданы. — Молодец, Суфи. Готова продолжить нашу маленькую невинную постановку?

— Мне кажется, — призналась вампирша, покачав головой, и бросила на серьезное, удивительно строгое и прямое лицо мужа взгляд. — Мы перегибаем, Аро. Полгода... Этого мало.

— Мне и ради полугода пришлось весьма долго и горячо спорить с Кайусом. Маркус был готов и пять лет отмерить, но... Ты же знаешь, их точки зрения очень редко совпадают. — Аро, убрав ладонь с плеча супруги, опустился в соседнее кресло, хмыкнув. Рената, судя по всему, уже ушла, по крайней мере, за дверью, мимолетом подумала женщина, никого. — К тому же он отчего-то питает прямо-таки демоническую к нашей юной подруге неприязнь. А ведь, если вдуматься, талант, которым она обладает, вполне могли бы обернуть против нас. Я ведь не единственный в мире, кто видит потенциал других, в определенной мере.

— И все же, — Сульпиция покачала головой, поправляя длинные складки свободного, бордового шелкового платья. — Мне ее жаль. Я даже не представляю, что значит вот так потерять способность озвучить свои мысли. Что сейчас творится у нее в голове...

— Кроме этого факта, она всем очень даже довольна, — усмехнулся мужчина. — Маниакально довольна, можно сказать. Признаться, я в этом солидарен с нашим ищейкой — она сама на себя не похожа. Как будто две совершенно разные личности — та, у которой есть воспоминания, и та, у которой их нет.

— Вместе с памятью отключилось еще много чего, — грустно улыбнулась "Суфи" (называть себя так она позволяла только мужу). — Однако же, если ты прав, это очень своевременно произошло.

— Не если я прав, а с учетом того, что я прав, — поправил глава клана, скользнув взглядом по лицу супруги. — Здесь даже даром чтения обладать не нужно, это и так видно. Челси со мной полностью солидарна, Маркус тоже. Очень своевременно, не поспоришь. Связующая ниточка у вас имеется, есть, от чего исходить. Хотя она сама-то этого обстоятельства не осознает...

— Но, тем не менее, — возразила Сульпиция, покачав головой, — его можно использовать для достижения конечной цели. Она помнит Деметрия, припоминает отрывки, с ним связанные, как ты отметил, пока преимущественно его слова незадолго до того, как он ее обратил. Хотя она и не осознает, что именно он для нее значит. Она его узнает, не боится, доверяет, и ведет себя на удивление пристойно для вампира, который на днях только таковым стал. Если постараться, можно воспользоваться этими данными, и я как раз размышляла, как их применить.

— И ведь не было ровно никаких предпосылок, — внезапно заметил вампир, прерывая рассуждения супруги. — Совершенно никаких, я бы даже был удивлен меньше, если бы подобное произошло между ней и Алеком. Ее кровь его очень беспокоила, да и склад характера в целом допускал такую вероятность, как у нее, так и у него. Но здесь...

— Знаешь, я всегда считала, что Деметрий у нас весьма проницательный мальчик, — кивнула вампирша. — Он наблюдателен, с аналитическим складом ума, но почему-то сейчас его логические доводы бессильны. Он ведь не осознает! Почему?! Это же... Это же даже мне очевидно!

— Тебе очевидно, — на узкое аккуратное плечо вновь опустилась рука. — Потому что ты смотришь на него со стороны, а он сам этого сделать не может. К тому же ты старше, опытнее, а в чем-то куда чувствительнее, более того, он искренне убежден в отсутствии у него подобных чувств в принципе — это частая беда обладателей рационального склада характера, к слову. Поначалу это носило неосознаваемый характер охоты на непокорный его обаянию объект. Как охотник, он привык добиваться победы в охоте, понимается ли под ней прямая работа или, например, воздействие природного очарования нашего народа на людей. А здесь ему пришлось столкнуться с объектом, который не то, что не покорился его обаянию, но и откровенно, в общем-то, выказывал свою крайнюю неприязнь.

— Поначалу, — задумчиво повторила женщина, накрывая руку своего спутника вечности своей узкой, изящной ладонью. — Поначалу... А потом?

— А потом я сам виноват, поскольку именно я отправил его в общество Ребекки. Сроки затянулись, чем предоставили им возможность очень много общаться и узнать друг друга лучше, к тому же линия разделения, в лице взаимной лжи, утратила свои позиции, необходимость таиться отпала... И Бэкка сама не успела заметить, как ее отношение к спутнику поменялось на прямо противоположное предыдущему. А вот когда процесс пошел с его стороны, определить я затрудняюсь... Но пошел, и это очевидно.

— И ты, разумеется, не можешь этим не воспользоваться, чтобы попытаться пробудить ее дар, — прищурилась вампирша.

— Именно. К тому же и просто общаться, когда собеседник в силах ответить, как правило, гораздо удобнее. — Задумчиво, и словно не заметив сарказма супруги, кивнул мужчина. — Нужно будет только проследить, чтобы никто в клане раньше времени не рассказал Бэкке о том, какие на нее сделаны ставки. У Деметрия будет время, чтобы добиться успеха, к тому же ты у нас очень умная, — без тени лести улыбнулся он. — И очень находчивая, что увеличивает шансы, ты искренне хочешь помочь...

— Тем более что ты сам напрямую делать этого не сможешь, — повела плечами Сульпиция. — У тебя не то положение.

— Ну а если успеха мальчик не добьется... Что ж, — улыбка из нежной, ласковой моментально превратилась в мрачную. — Тогда успеха добьюсь я. В результате одного потрясения ее дар так нехорошо включился, и теперь применяется только против нее же самой. В результате другого, как можно предположить, он выключится... Но лучше бы успеха достичь все-таки вам, Суфи. Я люблю счастливые концовки, а мой подход таковую обеспечит едва ли, в полном смысле. На ваши плечи ложится нагрузка как обучить Ребекку жизни в новой ипостаси, так и помочь ей восстановить собственное "я". Работы будет много.

— Я понимаю, — кивнула женщина. — Но мы попробуем справиться с ней по-хорошему. В конце концов, это ведь я тебе предложила такой вариант действий, вместо твоего первоначального... Кое-какие исходные данные у нас есть, Дем знает о ней побольше, чем я, а ты и вовсе знаешь все. Шансы имеются. Джейн, кстати, очень любезно согласилась мне помогать. Я всегда считала, что она очень милая девушка. Но что касается твоего подхода — Аро, я понимаю, ты волен действовать так, как ты считаешь лучшим и наиболее уместным. Но ты уверен, что это не будет слишком? У нее ведь и так жизнь не задалась! А как это по ней ударит?! И ведь кого бы из клана она об этом не спросила, это все подтвердят, они там для того и находились, чтобы своими глазами все видеть. Это очень жестоко. Я поставила себя мысленно на ее место... Даже для нас это слишком.

— Вот поэтому время я вам все-таки даю, и выиграл, как видишь, не месяц, на чем настаивал брат. — Две пары алых глаз встретились, едва ли не впервые за разговор. — Я понимаю, Суфи, что это жестоко. Но, надеюсь, ты все-таки поможешь нашей драгоценной парочке немного сильнее сблизиться. Возможно, это уже само подтолкнет ее заговорить, и необходимость в моем вмешательстве отпадет. Заставить клан молчать вполне реализуемо. Можно пробовать зайти со стороны хороших воспоминаний, мрачных, погружать в атмосферу, к таковым располагающую. В эти полгода вы с ищейкой вольны делать что и как угодно. Разумеется, предварительно ставя меня о своих планах в известность. Любые методы, Суль. Но если полгода истекут, и Ребекка продолжит молчать, в игру вступлю уже я.

— Главное, чтобы с этим подходом кто-нибудь, — мрачно заметила Сульпиция, поднимаясь наконец со своего места и опуская голову на плечо более высокого мужа, закрыв глаза. — Раньше тебя не влез...