Сестра Сохатого: Faded Life (гет)

— Девочка, на тебе совсем лица нет, — пухлые пальцы Молли уверенно порхали над моей вздувшейся, обмороженной ладонью, размазывая по покрасневшей, воспаленной коже темно-зеленую густую мазь, от которой сильно пахло болотной тиной. Если на момент стычки со Снейпом еще можно было перетерпеть тупую, пульсирующую боль, то под конец ужина стало совсем невыносимо. — Что-то подсказывает мне, что дело совсем не в руке.

Я тихо зашипела, когда холодная, вязкая субстанция в очередной раз коснулась ранки в аккурат по середине ладошки, где уже успела потрескаться и чуть разойтись кожа. К счастью, болотная гадость быстро впитывалась, оставляя после себя тихое пощипывание.

При взгляде в маленькие, водянистые глаза Уизли, что-то внутри надломилось. Совсем не так, как надламывалось в эти несколько лет, — от скорби, затем от злости и отчаяния, скорее поняла, что впервые за долгое время просто хочу выдохнуть и поговорить с кем-то по душам. Не то, чтобы я хорошо знала Молли, но было что-то в их кривой, похожей на скворечник хижине, что действовало, как бальзам на душу. Наверное, давно забытый уют дома, простая деревенская жизнь с галдящими малявками, шумный ужин с домашней выпечкой. Явившись к ним, я была, мягко выражаясь, не в духе, Артур тоже сразу это заметил. Но постепенно, наблюдая за их семейной возней, дружескими перетирками с женой, настроение немного улучшилось. Осталась только противная, тяжелая горечь на сердце. Настроение располагало нажраться и, чего греха таить, впервые за долгое время у меня была на то справедливая причина. Гнусный голосок, звучащий где-то в голове, тихо подсказал, что стоит только начать, как я больше не смогу остановиться, пока не очнусь где-нибудь на грязном тротуаре или чего похуже. В этом и состоит печальная участь алкоголика.

На кухне стало по-странному тихо и очень спокойно, изредка только раздавался галдёж со второго этажа, — Артур укладывал младших. Проследив за плавными движениями стрелки на старых фамильных часах на железной подставке с гиппогрифами, я сглотнула образовавшийся в горле сухой ком.

— Я… получила не совсем приятные новости, — хотя то, что Джеймсу я никогда не была ровней, совсем не новость. Этот самодовольный, напыщенный говнюк умудрился даже родиться на пару минут раньше, чтоб ему пусто стало.

— Ох, — наконец, закончив с моей рукой, Молли взмахнула волшебной палочкой, заставляя прийти в движение моток с бинтами и закрыться баночку с мазью. Удивительно то, насколько может измениться впечатление о человеке всего-то за один ужин. В первую встречу она показалась мне злобным коршуном, да и впечатление сложилось, будто жена Артура посчитала меня какой-то обузой, у которой нет своей семьи и по вечерам заняться больше нечем, как шляться по чужим домам и напрашиваться на ужин (что не так далеко от правды, но все же). — Кто-то умер?

Сейчас же глядя в простое, приятное лицо миссис Уизли, я невольно не сдержала улыбку. Она и правда может выглядеть пугающе, когда этого захочет, но было что-то знакомое в манере говорить и смеяться, совершенно точно пруэттовское, пленяющее тебя сразу. Что-то, что говорит тебе: «Станешь моим другом, и я за тебя горы сверну… а сейчас поешь, пожалуйста, больше солонинки, для гостя ничего не жалко!».

— Что-о? Нет, не настолько плохие новости, хотя в наше время не такое происходит, — хмыкнув, я поправила левитирующий в воздухе свободный конец бинта, заправив его во внутрь. — Поссорилась с другом, потому что хотела ему помочь…

— Римус был таким с тех пор, как я его помню, — раздался с лестницы приглушенный голос Артура. Прежде чем я успела удивленно на него вытаращиться и спросить хоть что-либо, Уизли усмехнулся на бок и проговорил: — Дамблдор прислал письмо сегодня вечером, сказал, что вы двое выполняете какое-то его задание, просил посодействовать, чем смогу. Правда, больше ничего толком не объяснил.

— Римус Люпин? Тот скромный мальчик, оборотень? — Молли тоже глянула на мужа удивленно, парящий возле нее рулон с бинтами даже подпрыгнул. — Он чем-то тебя обидел?

— Вряд ли, Молли, он славный малый, — сложив руки в карманах старых домашних брюк с заплатками на коленках, Артур присоединился к нам на кухне, заняв большое волосатое кресло у старых фамильных часов. — Просто очень упрямый. Год назад я видел его в «Дырявом Котле», весь промокший до нитки и выглядел болезненно, сказал, что приехал в Лондон по каким-то делам, а сам такой потерянный, будто не знает, куда податься. Я купил ему выпить и пригласил на ужин в «Нору», но тот мало того, что стучал зубами, но так и не притронулся к выпивке, так и от ужина вежливо отказался. Сказал, что не хочет ни к кому навязываться…

— Очень на него похоже, — пробормотала я, мрачно усмехаясь. Упрямство Лунатика в итоге привело его в глухой лес с вендиго вместо нормальной компании. Оставалось только гадать, насколько все было плохо и сколько времени он провел в чаще до того, как я его разыскала. Было ли дело действительно в преследовании Министерства, либо в чем-то еще? Например, в деньгах. Я рассматривала эту причину еще тогда, трансгрессируя по туристическим дорожкам Инвернесса.

— Кира, возможно, ты единственная, кто искренне хочет о нем позаботиться, — спустя несколько мгновений напряженной тишины проговорил Артур, встретившись со мной глазами, отчего все внутри передернуло. — Римус оборотень, один Мерлин знает, насколько тяжко ему из-за этого приходится, но меньше всего он хочет, чтобы кто-то испытывал к нему жалость…

— Я делаю все это не из-за жалости! — я даже не заметила, как вскочила на ноги. Тут же защипало ушибленную ладонь, сжатую в кулак. Тихо ахнула Молли, помотав чему-то головой.

Тяжело дыша, я принялась нервно мерить шагами кухню, благо, мерить было почти нечего, — комната была такой же крохотной, как и все остальные в «Норе». Хочется думать, что дикое раздражение и злость после нашей ранней перепалки были вызваны сравнением с Джеймсом, а не тем, что этот глупый, упрямый, ничего не понимающий лесной идиот не хочет принять мою помощь. Нет, дело уже не в том, что я недостаточно хороша для него (с этой мыслью уже давно удалось свыкнуться), а в том, что Лунатик готов убиться, но ни за что не позволит что-то для него сделать.

Что обычно в этом случае делал Джеймс? Нет, хватит. Сохатый делал много разных вещей, плохих и хороших, но думать надо своей головой.

* * *

Погода в Коукворте, похожем на муравейник, плотно заселенном магглами индустриальном маленьком городишке, стояла мерзкая, будто отражение моего скверного настроения. В густом и влажном воздухе, который по ощущениям легко можно было разрезать ножом, на приземистые крыши стелился грязно-серый туман, да и облака все равно, что размазал кто по блеклому небу, без единого намека на солнце.

Вернувшись вчера вечером от Уизли со здоровой коробкой домашнего печенья и большим энтузиазмом предпринять вторую попытку по убеждению Лунатика, я столкнулась со скорым разочарованием. Свет не горел ни на кухне, ни в гостиной, а дверь в комнату Фабиана была плотно захлопнута. Постояв у нее какое-то время, я мрачно таращилась на фанерное перекрытие, жуя губы, пока не сдалась. Не похоже, что меня хотят слушать. Половину ночи провертевшись на диване, утром я едва не пропустила письмо от Артура. В очередном маггловском городишке в центре страны нашли книжку, стирающую память.