Normal Rules did not Apply (джен)

Закатное солнце несмело трепетало в ряби прибрежных вод. Эльза осторожно гладила гриву Нокка, прощаясь. Ощущение было странным — будто за неполный день водяной конь успел сделаться ей родным и близким. Даже не питомец, а скорее младший брат, которого так не хотелось отпускать одного. Тем более, ничем не отблагодарив за дивную прогулку. И тут Эльзе пришло в голову, что конь госпожи Фицерберт любит яблоки. Водяной конь, конечно, дух, но если уж он принял такую форму…

— Элементарный дух, — проговорил Локи, слегка удивленный. — Просьба руками не трогать и не кормить…

А Эльза тем временем преспокойно кормила нового друга яблоками — волшебными, ледяными. Внутри тонкой ледяной кожуры была обыкновенная вода, и дух с опасливым любопытством поглощал такое диковинное угощение.

— Ну а что? — Эльза пожала плечами. — Как можно его не отблагодарить?

— До такого даже я не додумался, — поежился Локи. Отчего-то идея королевы показалась ему спорной, но раз сам дух был не против, то и маг возникать не стал.

— Спасибо за чудесный день, — шепнула Эльза, наклонившись к коню, и тот прянул ушами, очевидно, непривычный к тому, чтобы с ним кто-то разговаривал таким образом.

— А меня поблагодарить не хочешь? — намекнул трикстер, не сводя с королевы требовательного взгляда.

— Ну разумеется, — улыбнулась Эльза, приглашая Локи к тайному ходу, который вел внутрь замка. — Что ты хочешь в знак благодарности?

— Только не ледяные яблоки, умоляю, — он остановился в дверях, и Эльза чуть не столкнулась с ним. — Хороший ужин мне не помешает.

— Ммм, — протянула Эльза. — И мне! Я на свежем воздухе так проголодалась!

— А вот и нет, — не оборачиваясь, нараспев произнес Локи. — Ты сыта, королева, разве что успела проголодаться за полчаса! Но столько есть — вредно для здоровья!

— Что? — предчувствуя какую-то неприятность, спросила еще не догадывающаяся о причине королева. Локи триумфально обернулся.

— Если не ошибаюсь, Анна, Кристофф и Эльза закончили ужинать ровно полчаса назад. Так что ты сыта, королева, — в глазах Локи плясали озорные искорки, хотя Эльза не понимала, чему он так радуется.

— Что? — теперь девушка осознала, в какую попала ловушку. — Так твоя иллюзия за меня поужинала, да?

— Ну, разумеется, — усмехнулся Локи. — Ведь если бы ты отказалась, Анна забеспокоилась бы о твоем самочувствии.

— Да как так-то вообще? — возмутилась королева. — Это же иллюзия, как она вообще способна принимать пищу? Или… или это ты мою еду съел, ну… под видом того, что это я ужинаю?

— Хм, — Локи бросил на Эльзу не поддающийся описанию взгляд. — Дистанционно, что ли? Хотел бы я так уметь!

В этом заявлении было столько искренности, что Эльза поверила. Хотя перспектива остаться без еды приводила в уныние… Это расплата за легкомыслие. Не надо было убегать из дому и так самозабвенно тренироваться на лоне природы.

— Это только видимость была, — пояснил Локи. — Ну, не печальтесь, моя королева.

Эльза хмуро на него взглянула, представляя, как Локи подают в качестве ужина один только десерт — пирог из ледяных яблок. А что, отплатить бы магу его же монетой…

— Если лишите меня ужина, пожалеете, — мягко заметил Локи, как обычно, с легкостью поняв, о чем она думает. — Потому что я как раз хотел попросить вас, Ваше Величество, составить мне компанию в библиотеке…

— Неужели мое общество за целый день вас не утомило, мой царь?

— Ничуть. И чтобы доказать это, я разделю свой ужин с вами.

— Вы так великодушны!

— Я знаю.

* * *

Локи откинулся на спинку кресла и поднес к уставшим глазам руку. Была уже глубокая ночь, а он все еще сидел в библиотеке и пытался читать. Правда, получалось вяло и непродуктивно, и маг постоянно отвлекался на посторонние мысли. А ведь смысл всего занятия был ровно в противоположном.

День, проведенный с Эльзой на природе, был славным. Локи ничего не планировал заранее, все получилось само собой. У Эльзы была тысяча возможностей отказаться, передумать, сделать другие шаги. Но почему-то получилось именно так. Локи и сам не ожидал, что сумеет обрести над королевой такую власть. Да, он этого добивался, но не думал, что девушка настолько легко поддастся его влиянию. И чувства это вызывало весьма противоречивые. Трикстер не знал, радоваться или огорчаться такому быстрому успеху. То, что Эльза провела весь день с ним, оставив все королевские дела на него же, говорило о многом. Как он и сказал ей: безрассудная смелость и беззаветная преданность. Качества, которые так ценились в Асгарде, но которыми так легко при должной сноровке управлять…

Королева, кажется, не осознала своего поражения. Ослепленная самой настоящей влюбленностью, и Локи был уверен, что первой в жизни, Эльза просто шла за ним. Было что-то притягательное в том, чтобы соблазнить ее по-настоящему, но маг гнал от себя эти мысли. Несмотря на неосторожность доверять ему, Эльза была умной и порядочной девушкой. И Локи не хотел видеть ее честь втоптанной в грязь. Его соблазнение было тоньше и чище — лишь совместное раскрытие секретов магии, лишь проникновение в тайну колдовства друг друга. Но сделки с совестью это потребовало, и ради него Эльза на это пошла, согласившись на подмену себя иллюзией. А как хороши были обе эти иллюзии! Локи не пожалел сил, создавая их. И если первую зачаровать было легко — он просто штрих за штрихом воспроизвел портрет той Эльзы, которую видел изо дня в день не только он, но и весь Эренделл, то вторую… Тут Локи пришлось угадывать тайные желания Эльзы. Он не знал ее настолько хорошо, насколько хотел бы. Основывался в целом на стереотипных представлениях женщин о свободе и вдохновении. Что в Асгарде, что в Мидгарде, юные девушки были похожи в своих чистоте, грации и невинности желаний. Но, сплетая образ хрупкой белокурой богини в светлом платье, окруженной магическими всполохами, Локи ощущал что-то знакомое в этом облике. Будто он создавал то, что уже и так существовало. Может быть, дело было в том, что он попал в самое яблочко, угадывая мечтания Эльзы.

Тренировка на природе дала им гораздо больше, чем украдкой вырванные из общего распорядка два часа на берегу фьорда. Эльза позволила своим силам полностью раскрыться, отпустила себя, отдавшись вдохновению. Локи лишь оставалось немного направлять ее, и урок получился для трикстера больше созерцательным, нежели деятельным. При первой встрече Локи даже недооценил потенциал Эльзы. При должной огранке из нее мог получиться подлинный бриллиант, и Локи испытывал ни с чем не сравнимое удовлетворение, создавая волшебницу почти с чистого листа. Он не мог не думать, что будет, если однажды Эльза обратит полученные навыки против своего же учителя. Но вероятность такого исхода была мала, к тому же, объединение их сил сулило такие возможности, что рискнуть стоило. Почему-то Локи был уверен, что колдовать в Мидгарде практически невозможно — и вот, опытным путем получено опровержение!

Но мысли об успехах Эльзы не могли затмить ему всего остального. В светлые минуты общения с ней Локи забывался, но потом тяжелые, удушающие думы возвращались, повергая его то в полнейшее уныние, то в требующую выхода лютую ярость. Его настроение походило на магические всплески лет восемьсот назад, когда мама только учила Локи контролировать магию. И вот теперь выясняется, что мама вовсе не мама, если только она и Лафей не… Но от таких мыслей Локи становилось совсем гадко, и он гнал их прочь.

Всю жизнь Локи был на вторых ролях. Сколько себя помнит, он искал свое место подле Тора, скромно надеясь, что рано или поздно магические способности в глазах общества тоже войдут в цену. Или же младшего принца оценят за другие его способности — например, интеллектуальные. На магии ведь свет клином не сошелся, как и на ратных подвигах. Да и последних на счету мага все же было немало. Но все тщетно… и все-таки Локи был уверен, что у него есть дом и семья, пусть и чуждая ему по духу, но все же родная по крови…

И теперь выходило так, что для строгого, но «справедливого» отца он был только запасливо припрятанным трофеем, а для матери — способным мальчиком, воспитанным из милости. Это было унизительно, это было несправедливо! Интересно, а знал ли Тор, кто на самом деле его младший братец? Если знал, то это многое объясняет… Ведь ётун-полукровка наследнику трона Асгарда не ровня. Локи его и сам бы понял, не будь он этим самым полукровкой.

Локи раздирали противоречивые чувства. Он знал, что поступил правильно: сорвав коронацию, поспособствовав тому, чтобы Тор получил наказание, чтобы трон достался достойному, ну хоть на время! Отомстив давнему врагу, Лафею, почти уничтожив и так умирающий мир Ётунхейма… Он был прав, и ничего другого все, кто пострадал или мог пострадать от его руки, и не заслуживали. Но не мог не признать: именно его действия запустили эту цепочку событий. Срывая церемонию и пытаясь отсрочить неизбежное, Локи всего лишь хотел спровоцировать Тора на какую-нибудь глупость и вынудить Всеотца еще раз подумать над достойным преемником. Череда дурацких неувязок — и вот Локи уже на краю Бездны. То нечаянные жертвы в хранилище, которых он не предусмотрел, будучи более высокого мнения о подготовке воинов, то семейные тайны, выползающие на свет в самый неподходящий момент и мешающие Локи мыслить здраво. То внезапно изменившийся Тор, которого тысяча лет воспитательных бесед с Локи не могла исправить так, как неделька, проведенная в компании смертной. Где-то в плане Локи, в целом рабочем и жизнеспособном, были дыры и ловушки, и это просто сводило с ума. Признавать собственные ошибки трикстер хотел еще меньше, чем прощать другим нанесенные ему обиды.

Он не мог не видеть параллели между собой и Тором. Вот Один ссылает серьезно провинившегося первого сына в Мидгард, лишая всей силы. Вот второй сын, запутавшийся в собственных сетях, отправляется туда же. Но только условия возвращения Тора были оговорены, а Локи полез против всех правил, и теперь отбывает наказание, которое сам себе и назначил. Не лучше ли было остаться в Асгарде, спрашивал он себя. Не лучше ли было попытаться смириться со своим происхождением?!

Сейчас он понимал, как многое мог бы сделать по-другому. Допустим, даже узнал бы о своей второй сущности. Но ведь можно было попробовать поговорить с Одином помягче, глядишь, тот все бы нормально объяснил. Ведь их разговор оборвался на середине, и маг так толком ничего и не понял. И возможности второй раз поговорить может больше не представиться никогда. Всю жизнь прожить, задавая себе один и тот же вопрос: почему родные родители бросили его умирать, а приемные делали из всего такую тайну? Но гнев и отчаяние помешали Локи спокойно обо всем поговорить с Одином, когда шанс еще был. Можно было вызвать на откровенность Фриггу — она бы не отказала сыну в его просьбе, тем более они были совсем не частыми. Она смогла бы и успокоить, и ободрить Локи. Вот только не нужно ему было этого. Он рвался мстить. Он мог бы не препятствовать возвращению Тора. Что мешало привести в исполнение план по уничтожению Ётунхейма, даже если бы брат вернулся? Заслуга все равно принадлежала бы Локи, на тот момент — царю Асгарда… Ну, допустим, брат его заслуги часто присваивал, умышленно или нет, а в конкретном случае не дал бы уничтожить чужой мир, но… Тогда ведь Локи еще этого не знал наверняка и предугадать не сумел, так зачем же было посылать против Тора Разрушителя? О небо, зачем?

Он знал, зачем. Затем, что его охватил отвратительный, искажающий любую мысль, страх. Локи не желал упустить власть. Но еще больше он не желал расстаться с жизнью. Тогда еще не желал. До самой последней секунды, когда неожиданно даже для себя разжал пальцы. В Ётунхейме, глядя на трансформировавшуюся руку, Локи понял: он обречен. А еще вспомнилось обещание, данное Тором почти тысячу лет назад. «Он убьет меня», — вот какая мысль пульсировала в голове, затмевая все остальное. Противоестественная, иррациональная. И такая бесспорная. Как бы Локи ни старался размышлять логично, этот страх погребал под собой все, подобно лавине.

Локи не хотел признаваться себе, что жалеет о своих поступках. В конце концов, это общее пренебрежение им привело Локи туда, где он оказался — на краю пропасти. Если бы они умели ценить его, он и сам бы… Но теперь от ответственности уйти не получилось бы. И все-таки — не лучше ли было достойно принять наказание, оставшись в Асгарде? «А что бы послужило наказанием?» — спрашивал себя Локи. То, что он совершил, по сути, было государственной изменой. Но вряд ли Фригга допустила бы казнь сына, хоть и неродного… Ссылка в Мидгард или какой-нибудь другой неугодный мир — ведь где Локи, там и хаос, выбирать надо из тех миров, что не жалко… Пожизненное заключение в темнице Асгарда? Может быть… Пожизненное здесь, пожизненное там… Кто знает, что лучше? «Тор убил бы меня», — пришла одна ясная, прозрачная мысль, разрушая цепочку его фальшивых предположений. Неужели правда убил бы... того, кого считал когда-то братом?

— Не разожми ты пальцы, мог бы сам убедиться, — шипящим шепотом произнесла иллюзия в торжественном асгардском наряде, наклоняясь к самому уху Локи. Тот только раздраженно отмахнулся, развеивая изображение.

— Нет, — сквозь сжатые зубы выдавил он. — Я бы не доставил им такой радости.

— Ну отчего же радости? — теперь иллюзия сидела напротив него за столом, словно мидгардский судья. — Ты подумай, как для них это тяжело. Одина только половина разговора с тобой чуть в вечный сон не свела, Тор к тебе, похоже, все еще пылко привязан, хотя имеет право мстить и ненавидеть, а Фригга… Да они бы не смогли бы судить тебя. А уж какой позор для Асгарда… Нет, уж лучше им считать, что ты погиб. Почти героически, хотя и так глупо.

— Уж поверь, скорбеть не будут, — не поднимая глаз, пробормотал Локи и запустил в иллюзию книгой.

— Будут-будут, — иллюзия с отчаянным выражением лица стояла на подоконнике. — По тому тихому, верному, талантливому брату и сыну, которым ты был тысячу лет. Они еще хватятся, поймут, как тебя не хватает…

— Да уймись ты, — взорвался Локи и вскочил.

— Ладно, — не моргнув глазом, согласилась иллюзия и спрыгнула с подоконника в темноту ночи.

— Я схожу с ума, — выливая себе в лицо давно замерзший чай, признал Локи. Две иллюзии, вольготно развалившиеся на ковре перед камином, с готовностью закивали. — Я больше не могу, скройтесь вы все!

— Вот как? Помнится, единственный, к кому ты желаешь прислушиваться, это ты сам? — спросила последняя иллюзия. — Ну если не желаешь видеть своего лица… — и фигура растворилась в тусклой вспышке желто-зеленого света.

— Ты сам виноват и расплачиваешься за то, что совершил, Локи… — послышался знакомый голос, и трикстер судорожно сглотнул.

— Уйди, — тоскливо простонал он, сжимая руку в кулак в бессильном отчаянии. Лучше притворяться безумным, чем действительно сойти с ума. И тем более, лучше видеть в бреду собственные изображения, чем укор на лице матери…

— Я помешала? — раздалось от двери, и Локи резко повернулся.

В дверях стояла принцесса Анна, растрепанная, в ночной рубашке и небрежно накинутом сверху халате, сжимающая в тонкой бледной руке подсвечник. В ее глазах плескалось чистейшее изумление — но пока еще не ужас.

Локи стоял, разглядывая незваную гостью, будучи не в силах выдавить из себя хоть слово. То, что он предпочитал называть магическим сбоем, и что на самом деле являлось муками совести, вытянуло из него все силы. Сразу сообразить, что здесь делает девушка и сколько она успела услышать, он не мог.

— С кем ты разговаривал? — настороженно спросила Анна.

— А ты не видела? — полностью копируя ее интонацию, вопросом на вопрос ответил Локи.

Анна покачала головой и, понизив голос до шепота, предположила:

— Надеюсь, не с Самантой?

Против воли, Локи рассмеялся, по достоинству оценив ее догадку:

— Именно.

— Ой, — Анна оглядывалась полушутливо-полуиспуганно. Она напоминала сейчас маленькую девочку, а не ту вполне взрослую даму, которой могла при желании быть. — А мне Эльза сказала, что это была шутка.

— Ну разумеется, — Локи жестом пригласил Анну сесть рядом с ним на диван. — Это наша шутка с твоей сестрой, не обращай внимания.

— А с кем же ты тогда на самом деле говорил?

Локи глубоко вздохнул, но поднял на принцессу озорные, искрящиеся безмятежной веселостью, глаза:

— А я знал, что ты придешь. Вот и хотел тебя разыграть.

— Знал? А ты и так умеешь, да? Вот это колдовство… — Анна замерла в задумчивости, а Локи не спешил прерывать молчания, пытаясь успокоиться.

Быть может, неожиданный приход принцессы сейчас предотвратил катастрофу. Локи совсем не нравилось поведение собственных иллюзий. Хотя магическая сила постепенно восполнялась, большая ее часть все еще уходила на регенерацию. Локи не понимал, почему рана не заживает до конца; может быть, дело в том, что на самом деле она была смертельной. Более того, во время всех этих праздников и тренировок Локи продолжал тратить силу так, будто все еще с легкостью мог себе это позволить. И вот теперь магия вдруг выходит из-под контроля, начиная зримо воплощать его терзания… Вопрос лишь в том, что случилось бы быстрее: Локи вконец обезумел бы или же полностью истощил бы свой магический ресурс? Почему магия вдруг вырвалась из-под контроля? Объясняется ли это как-то взаимодействием с магией Эльзы? Или дело вовсе не в этом, а в том, что Локи и так уже безумен? Первые признаки были еще дома, в Асгарде, а теперь ситуация лишь усугубляется… И нет ничего неожиданного в том, что и дар теперь предает своего хозяина…

Воистину, приход Анны был своевременным. Локи никогда осознанно не стремился к одиночеству, напротив, он хотел найти свое место в обществе. Но жизнь упорно доказывала, что место его — вдали ото всех. Там, где он не мог бы никому навредить. И сейчас он был в одиночестве. Но оставался он сам. Кто бы сказал ему раньше, что его разрушительная сила будет направлена против него самого! Как бы ни хотелось Локи остаться одному вот сейчас, когда ни одно живое существо не могло бы понять степень его отчаяния, когда ни одному человеку маг и не доверил бы этого знания, — светлая и такая земная Анна была нужна рядом.

Девушка сидела слева от него, не подозревая о великой роли спасительницы и утешительницы, которую трикстер ей назначил. Спутанные огненные волосы стояли торчком и рассыпались в беспорядке по плечам. Халат был завязан кое-как и его воротник топорщился, отчего перфекционисту Локи очень хотелось расправить ткань. Он не стал этого делать; зачем смущать девушку? Анна наматывала на палец ленточку, которую, вероятно, неосознанно, принесла с собой. Что-то девушку тоже волновало. Что-то, не давшее ей уснуть в эту ночь точно так же, как и Локи.

— Не спится? — тоном обычной дружеской беседы поинтересовался маг.

— Звезды проснулись — и я проснулась, — выдала принцесса, и Локи недоуменно поднял брови. — Это наша с сестрой фразочка, синоним того, что мне не спится, — Анна тут же зевнула и улыбнулась, давая понять, что это ничего не значит: — Сна ни в одном глазу, все мысли одолевают… но, похоже, я не одна от этого страдаю. Или тебе срочно нужна какая-то информация? Так я помогу найти, — предложила она с готовностью, замечая рядом с диваном как минимум десяток раскрытых или заложенных чем-нибудь на нужной странице книг.

— Благодарю, — Локи совершенно искренне ей улыбнулся. — Ваша библиотека хороша, но того, что мне нужно, тут просто нет.

— Но у нас лучшая библиотека во всем королевстве! — горячо возразила Анна. — Да что там! Наверно, во всем мире! Папа, когда был жив, постоянно выписывал новые книги… наверно, чтобы Эльзе было не скучно, — добавила девушка задумчиво.

— Эльзе? Только ей? — удивился трикстер. — А как же насчет тебя?

— Да я была такая непоседа… — начала было объяснять Анна и замерла на полуслове.

«Кажется, я только что дал ей понять, что родители заботились о них одинаково», — как-то отстраненно догадался Локи.

— Знаешь, я об этом как-то раньше и не задумывалась, — призналась Анна. — Действительно, кто сказал, что книжки были все для Эльзы? Папа ради нас обеих же старался… Ну и ради мамы, конечно! Она обожала всякие истории! Бывало, и нам с Эльзой маленьким рассказывала…

Глаза Анны светились такой нежностью, а печаль в них была настолько светлой и нисколько не отравляющей, что Локи удивился. Если бы он потерял кого-то дорогого, он не смог бы вспоминать об этом с такой… кроткой теплотой. «А ты и потерял, к чему тут сослагательное наклонение?» — услужливо подсказал ему внутренний голос. Маг постарался не придавать значения этим словам, концентрируясь на разговоре с Анной.

— Я хотела тебя еще раз поблагодарить за фонарики, — застенчиво оторвала взгляд от ленточки девушка. — Я вообще-то еще с утра хотела, но ты куда-то делся на весь день, и я не смогла тебя найти! Зато кто же знал, что я тебя сейчас случайно встречу!

«Какая же она все-таки болтушка», — подумал Локи, непривычный к такой быстрой и многословной манере. А девушка уже явно переборола свою неловкость и смело вела свои речи.

— Что же тебе-то не спится? Ведь должен был устать за день, если ездил куда-то…

— А я и устал, — признал Локи. — Бессонница — страшное зло. Вот, остается только опустошать вашу библиотеку…

— Что ж ты себе снотворное-то не наколдуешь? — удивилась Анна. — Я слышала, есть такие: выпьешь что-то вроде лекарства и спокойно спишь… а ты ведь маг.

— Действительно, — фыркнул Локи. — Колдовство — это решение всех проблем! Нет?

— Ну вообще-то нет, — согласилась девушка. Явно вспомнила, как непросто приходилось сестре, когда та осваивала свой дар.

— Тут не в ловкости рук дело, — сказал Локи. — Вернее, как раз в ней, но не в том смысле, чтобы что-то наколдовать из воздуха, не бывает так. Маги много всего знают. Эти самые лекарства, о которых ты говорила, это и есть плод нашего «колдовства». Я могу создать такое зелье, но для этого нужны специальные травы, а где их сейчас искать? Их бы в конце весны собирать, а не поздней осенью…

— Так ты не все, что угодно, наколдовать можешь? — принцесса была вовсе не разочарована, а скорее заинтересовалась.

— Ну конечно нет, — развел руками Локи. Почему-то объяснять эти элементарные вещи мидгардцам оказалось даже забавно. — Ведь не может же Эльза ни с того ни с сего превратить того же Олафа в попугая?

— Она же вживую никогда не видела попугаев, как же тогда колдовать! — вступилась за сестру Анна.

— Ну хорошо, а Свена, скажем в… волка! Волков-то вы, полагаю, видели?

— О-о, — многозначительно протянула Анна. — Волков видели, не сомневайся! Мы с Кристоффом от них на санях удирали, и один его цап за сапог, а я тогда в него подожженным мешком и факелом следом запустила!

— В Кристоффа?

— Да нет же, в волка!

— Жестоко, — покачал головой Локи. — Хорошо хоть, жениха своего не спалила!

— Ну ведь не спалила!.. Ой, — Анна удивленно взглянула на собеседника. — А ведь он мне тогда почти то же самое сказал… А вообще, волки тут тоже нисколечко не пострадали и вообще, они первые напали!

Локи хотел было как-то это прокомментировать, но Анна продолжила делиться своим богатым опытом:

— А потом Олаф поехал на санях собирать для нас рождественские традиции, и тут опять эти волки! Им вообще кекс понадобился — ну или Олаф так решил… Ну и стали они за ним гоняться…

Маг устало прикрыл глаза, хотя его иллюзия сейчас заинтересованно слушала Анну, чуть ли в рот ей не заглядывая. Нет, он ничего против болтовни Анны не имел. Просто навалилась такая тяжелая, неприподъемная усталость. «Как Мьельнир на груди», — подумал Локи. Он мог обманывать окружающих, сколько угодно. Но скрыть от самого себя то, что попал в худшую из ловушек? Нет, увы, но самообманом ему заниматься не пристало.

— Тебе грустно, — вдруг сказала Анна, и Локи напрягся: вроде бы иллюзия-то ничем не выдавала его настоящего состояния.

— Ну что ты, — улыбнулся он. — Как можно грустить, когда у вас все так славно и празднично…

— Как будто я не вижу, что твоя праздничность — это только лицевая сторона, — сказала Анна серьезно.

— Что ты хочешь сказать? — теперь уже Локи снял свою маскировку и просто приготовился к разговору.

— С первого же дня, как ты сюда приехал, — сказала девушка, — ты стараешься отвлечься, а сам переживаешь о чем-то своем.

— Неправда, — со всей убедительностью замотал головой Локи, но внутри его все замерло: его обман, похоже, не действовал на эту мидгардскую девушку!

— Правда-правда, ты думаешь, я не знаю… — многозначительно не стала договаривать Анна. — Тебя что-то печалит, о чем ты не хочешь никому рассказывать.

— Ну что может меня печалить? — живо отозвался Локи. — Впервые в жизни я свободно путешествую по разным странам, и у меня нет никаких обязательств, и я наконец-то могу зависеть только от своих решений, и я столько нового увидел у вас в Эренделле… Да у меня тысячу лет столько свободного времени не было!

Анна жестом остановила его.

— У тебя слишком много свободы. Никто не помешает тебе принимать решения и делать, что ты захочешь. И все же это не приносит тебе радости, а лишь сковывает.

Локи недоверчиво отодвинулся на край диванчика и вгляделся в лицо молоденькой, обычно легкомысленной принцессы. Как она могла понимать и чувствовать все это?

— Ты удивлен? — Анна со сдержанным интересом рассматривала его в ответ.

— Я не ожидал от столь… юной особы услышать такие глубокие суждения.

— Эльза наверняка ведет с тобой и более глубокие разговоры, — пожала плечами Анна. — Я всего лишь сказала о том, что знаю сама.

— Разве ты?..

— Если бы ты почти всю свою сознательную жизнь провел в королевском дворце, свободный от всех обязанностей, с кучей игрушек, книг, пустых коридоров, где можно играть, и каждый твой день равнялся бы неделе, оттого, что время в одиночестве тянется бесконечно… Если бы ты перепробовал все, лишь бы занять себя чем-то интересным, если бы к каждому твоему слову прислушивались, — но при этом двух твоих сокровенных желаний исполнить бы не могли, — ты бы меня понял.

— Анна, я понимаю тебя. Более того, я восхищаюсь твоей стойкостью, — Локи порывисто встал и начал ходить перед диваном, заставляя Анну постоянно водить взглядом из стороны в сторону.

— Подумаешь, — махнула рукой Анна. — Да, мое детство было не слишком интересным, но зато каких дел мы с Эльзой сейчас натворим! — у нее в глазах зажглись шаловливые искорки.

— Не сомневаюсь, — с улыбкой прокомментировал Локи. Он тоже почему-то не сомневался, что спокойной жизни Эренделлу в ближайшее время не видать. — Но все-таки я не могу понять, почему твои родители закрыли не только Эльзу, но и тебя? Ведь ты-то никогда не насылала на королевство вечную зиму?

— Да и Эльза тогда ничего не заморозила, — Анна поднесла руку к виску и накрутила на пальцы прядь волос, которая, на взгляд Локи, ничем не отличалась от других. — Кроме вот этого. Тогда она ранила меня льдинкой в голову, и волосы от этого побелели. Родители испугались и спрятали Эльзу не то что от королевства, а в первую очередь — от меня… Странно, а я думала, Олаф тебе уже рассказал всю эту историю.

— Да, он и правда рассказывал — в своей непревзойденной манере. Поэтому неудивительно, что кое-что я упустил, — признал Локи. — Мне просто непонятно, почему нельзя было потихоньку обучать Эльзу. Уверен, люди в королевстве рано или поздно приняли бы ее такой, какая она есть. Зачем было все от них скрывать? Да еще и тебя ни за что ни про что мучить?

— Так было надо, — глубокомысленно изрекла Анна. — Нет, ну правда, а что еще оставалось делать? Ведь мне нельзя было вспоминать о том, откуда на самом деле белая прядь, а если бы Эльза при мне колдовала, я бы точно все поняла или вспомнила… Поэтому надо было нас разлучить… А замок закрыли, чтобы никто не видел Эльзу или не спрашивал, где она…

— И все равно это как-то нескладно, — повторил Локи.

— Согласна, этот план ничего хорошего нам не принес, — вздохнула Анна.

— Выходит, ты в детстве даже не знала, что твоя сестра обладает даром?

— Нет конечно! — воскликнула Анна. — Представляешь, какой был шок для всех, включая меня, когда все это наконец стало известно! Сначала я испугалась…

— Почему? Предрассудки насчет магии у вас настолько сильны? — резче, чем хотел, спросил Локи. Эта тема была для него чувствительной.

— Ха, ты бы тоже испугался, если бы в тебя нежданно-негаданно полетели ледяные шипы, которые выросли словно из-под земли! Страшно подумать, ведь Эльза столько лет скрывала эту магию…

«Действительно страшно», — глядя на свою руку, подумал Локи. В его жизни ледяные шипы и одно-единственное прикосновение тоже сыграли роковую роль.

— Но все-таки, неужели ты не злилась на родителей и на Эльзу? Ведь они лгали тебе — всю твою жизнь!

— Злилась? — переспросила Анна. — Наверное, глубоко в душе… мне было обидно. Я ведь не понимала, думала, что Эльза просто закрылась от меня, — она подняла на Локи поблескивающие глаза. — Мне казалось, что Эльза меня разлюбила, что она презирает меня, потому что я какая-то не такая. Я думала, что сумею завоевать ее любовь, придумывала столько способов, но она просто закрылась от меня! Поэтому да, между нами было непонимание… Когда мы наконец-то встретились, я хотела доказать Эльзе, что я не хуже… И она поняла бы меня, если бы я все не испортила с тем благословением… — задумчиво бормотала Анна.

«Я всего лишь хотел быть тебе равным», — вспомнил Локи. Да, пока он ничего не испортил, он тоже всего лишь хотел быть не хуже Тора. «Временами я могу завидовать, но никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя». Когда-то так и было! Почему же его история закончилась так печально, а простая мидгардская Анна смогла преодолеть всю боль и разочарование от, как это тогда выглядело, сестринского пренебрежения?

— Так значит, ты простила родным этот обман?

— Да мне стыдно, что я вообще на них обижалась! — с жаром заверила его девушка. — Ведь все это было только для того, чтобы уберечь меня! Как подумаю, — она прижала руки к щекам, — что Эльза могла бы нормально расти и учиться, если бы тогда не ранила меня… если бы, скажем, у мамы с папой родилась только Эльза! Мое присутствие причинило им столько неудобства…

— Они тебе лгали, и ты же их и выгораживаешь, — вздохнул Локи. — Ты же имела право знать!

— Ты мог с самого начала сказать мне, кто я такой. Почему не сказал?

— Ты мой сын. Я хотел всего лишь уберечь тебя от правды.

— Потому что я одно из чудовищ, которым родители пугают своих детей!

— Это право могло меня погубить, — поднимаясь, сказала Анна. — Все, что они сделали, они сделали из-за любви к нам с Эльзой. Хотя теперь уже слишком поздно перед ними извиняться — ну, я же столько раз упрекала маму, что они с папой не хотят разрешить нам с Эльзой дружить… А теперь я понимаю, как им было тяжело скрывать способности Эльзы от меня.

— Так почему он лгал?

— Он скрывал это, чтобы ты не почувствовал себя не таким, как все. Ты наш сын, Локи. А мы твоя семья.

Локи покачал головой, отгоняя ненужные параллели. Ну откуда же в обычной девушке столько великодушия?

— Почему я вообще тебе все это рассказываю? — вдруг удивилась Анна. — Не знаю, от разговора с тобой это почему-то так ярко вспомнилось, как будто я заново это пережила!

Локи пожал плечами. Если он и воздействовал как-то на сознание девушки, то сделал это неумышленно. Может быть, Анне и самой давно хотелось выговориться кому-то постороннему. Или же, самому трикстеру этот разговор был слишком желателен.

— Ох уж эти ночные разговоры, — махнула рукой Анна. — Я постоянно Эльзу этим донимаю. У нее уже глаза закрываются, а тут я, но по ночам всегда почему-то вопросы мироздания в голову лезут, да?

«Какие смешные смертные», — подумал Локи, но почему-то вовсе не со злобой. Может быть, людям тоже позволительно считать, что они решают вопросы бытия?

— Точно, — усмехнулся он. — Принцесса Эренделла всегда права.

— То есть, если бы я не была принцессой, была бы не права? И ты бы меня не выслушивал на ночь глядя? — ничуть не обидевшись, заметила Анна. — Ох, прости, наверное, я слишком тебя отвлекла…

— Да я просто счастлив провести время в компании, — заверил ее Локи. — И все-таки, кого ты надеялась тут найти? Своего жениха?

— Да я и не думала как-то об этом, — сказала Анна, глядя на то, как капает с почти догоревшей свечи воск. — Я просто пришла… знаешь… Это как чутье какое-то. Приходить к закрытой двери и знать, что тебя вряд ли впустят, но ты могла бы помочь.

— А это что еще за загадка? — в свете догорающей свечи Локи еще раз пристально оглядел младшую принцессу. Как же много у нее было обликов, только, в отличие от трикстера, она их меняла ненамеренно.

— Да не загадка вовсе, — улыбнулась девушка. — Просто я раньше как будто чувствовала, когда Эльзе было грустно, и приходила, садясь по другую сторону от закрытой двери. Мы с ней не разговаривали — вернее, я с ней говорила, а она никогда не отвечала. Но я просто знала, что нужна там. Вот и сегодня мне просто захотелось прийти сюда… ну как тогда к той двери…

— Намекаешь, что ты почувствовала, что должна прийти и отвлечь меня от разных мыслей? — удивился Локи.

— Не знаю точно, — пожала плечами Анна. — Только надеюсь, что не досадила тебе своими разговорами. И вижу, — хитро прищурившись, добавила она вдруг, — что тебе все же не так одиноко, как до моего прихода.

«Может быть, у нее все же есть магические способности?» — задал мирозданию еще один тщетный вопрос Локи, а сам дружески похлопал Анну по плечу.

— Эльзе повезло с такой сестрой, как ты, — тихо сказал он чистую правду.

— Если хочешь, я могу быть и твоей сестрой!

«Поверь, тебе не нужно такого счастья», — убежденно поправил ее Локи, правда, мысленно.

— И это легко устроить! — добавила Анна, смерив его выразительным взглядом, смысл которого Локи чрезвычайно заинтересовал.

— Что ты имеешь в виду? Объяснитесь, принцесса!

— Ну что же тут непонятного, граф? — игриво захлопала ресницами Анна. — Если женитесь на Эльзе, то станете и мне родственником!

Секунды две Локи молча переваривал эту информацию, а Анна, насладившись его замешательством, а потом, видимо, испугавшись своей прямолинейности, с хихиканьем выскочила за дверь.

Локи в один прыжок оказался в коридоре и схватил принцессу за руку.

— Ну не сердитесь, граф, я же пошутила, — оправдывалась Анна, не сводя с него быстрых, наблюдательных глаз.

— Я не сержусь, — с очаровательной улыбкой заверил он. — Но ведь не затем же вы пришли в библиотеку, чтобы сделать мне это замечательное предложение?

— Конечно, нет, — рука Анны дрогнула, и маг ослабил хватку. — Я всего лишь хотела отвлечься от своих мыслей, так же, как и ты…

— И как, удалось? — трикстер услышал отдаленные шаги в коридоре и приготовился к отступлению.

— И еще как! — подмигнула Анна, а потом ее выражение лица сменилось полностью озадаченным, так как рука Локи и он сам буквально растворился в воздухе. «Еще чего! — неожиданно развеселившись, думал маг, прячась за дверью. — На королеве Эренделла чуть меня не женили, а теперь еще и в темном коридоре застанут вместе с принцессой, и это незадолго до ее свадьбы! Ну и семейка, не соскучишься!»