Мотыльки сгорают в полночь (джен)

Оглядываясь назад, действительно можно сказать, что все пошло не так с самого начала.

До корабля все добрались легко, быстро и тихо. Ничто не препятствовало перемещениям, казалось, что кроме них в этом месте присутствует только ветер. Стайлз даже решил бы, что они ошиблись и Тео привел всех не туда, если бы не одна невинная растяжка буквально за первым же поворотом от импровизированного входа. Группа из Стайлза, Лиама и Скотта продвигалась со стороны носовой пробоины, а замеченная ловушка активировала бы колокольчик. Очевидно, кто бы не сделал эту растяжку, он хотел быть в курсе, если на борту появится незваный гость. Не то, чтобы Стайлз верил в то, что колокольчик было бы далеко и громко слышно, но рисковать совсем не хотелось. Кто знает, где еще в этом месте незамеченные глаза и уши. В конце концов, они не знали, сколько противников и где они находятся.

Осторожно обойдя ловушку, все включили фонарики на своих телефонах. Группа двигалась тихо, сочетая аккуратность со скоростью. Условным местом встречи был обозначен грузовой отсек, а точнее центр корабля, недалеко от разлома, и, если по пути кто-нибудь найдет что-то интересное или нарвется на противника, договорились сразу же связаться и прийти на помощь. Конечно, это означало, что второй группе пришлось бы сделать крюк: им предстояло пройти корабль сначала в сторону кормы, где располагалось машинное отделение и кормовой грузовой отсек, а затем вернуться к центру. Даже с подростковым оптимизмом было очевидно, что позови кто-то на помощь, пришлось бы потратить кучу времени, чтобы добраться до нуждающихся, но другой план придумывать не было ни времени, ни возможностей.

Внутри корабля было много песка, а в воздухе полно мелкой взвеси, танцующей в свете фонариков от любого самого легкого колыхания. Чем дальше пробиралась группа, тем меньше песка и взвеси становилось. У Стайлза першило в горле, и он прикрывал нос рукавом время от времени, борясь с желанием откашляться. Скотт оказался более продуманным, но на самом деле забывчивым: у него оказалась с собой медицинская маска, которую он, вероятно, случайно прихватил с собой после работы в клинике. Судя по выражению лица, Скотт сдался сражаться с противным ощущением в горле и предпочел хоть как-то защититься от пыли. Лучше, чем ничего. Лиам шел позади и ему будто было все равно. Стайлз был уверен, что легкие этого молодого оборотня спасибо ему не скажут, будь у него хоть трижды шикарная регенерация. Впрочем, когда взвеси стало меньше, защита больше и не требовалась.

Было очень тихо. Стайлз даже был почти разочарован тому, что ничего не происходило. Каждый шорох, который издавал любой из группы, был сродни громкому удару по барабану. Их окружала одна пыль, ржавчина, разногабаритный мусор. Ничего интересного. Убранство корабля было максимально скромным и исключительно функциональным, но обломки с других палуб и кают, оказавшиеся в коридоре, все равно замедляли и мешали.

Скотт пошутил, что, похоже, прямо внутри корабля прошел ураган и Стайлз подумал, что это недалеко от истины.

Вторая ловушка не заставила себя долго ждать. Она представляла себя очередную растяжку, едва заметную из-за мусора в проходе. Стайлз проследил за тем, куда уходит леска и с удивлением обнаружил, что ему в горло направлен хорошо замаскированный арбалет, к спусковому крючку которого и привязана леска. На таком расстоянии, даже учитывая небольшие размеры арбалета, болт пробил бы горло, а Стайлз даже не успел бы понять, что произошло. Кратко предупредив остальных, он перешагнул леску и убедился, что в этом месте нет других ловушек.

— Что вы думаете о Тео? — вдруг спросил Стайлз, протискиваясь через заклинившую клинкерную дверь между отсеками. Он заглянул за нее, прежде чем двинулся дальше. Лучше трижды убедиться, что нет никаких ловушек. Стайлз посмотрел вперед и тяжело вздохнул: все коридоры ужасно одинаковые и скучные, просто чудо, что они не заблудились.

Каждая каюта, встреченная по пути, была мельком осмотрена, но чего-то интересного в них не было, только мусор и настрадавшаяся мебель. Стайлз надеялся, что у второй группы дела обстоят повеселее.

— Что Тео много раз нам помогал, — ответил Скотт ничего не выражающим тоном, слегка фыркнув. Сегодня в нем было удивительно много нейтральности. — Он помог Малии, помог тебе. Не знаю, чего ты на него взъелся.

Он обошел Стайлза, добравшись до пересечения коридоров, выглянул из-за угла, убедившись, что все безопасно и повернул налево.

— Я просто хотел понять, почему из всех людей на свете, Малия обратилась за помощью именно к нему, а не к тебе или Лидии. С Лидией-то она, кажется, дружна? — буркнул Стайлз. Все, казалось, хорошо относились к Тео, одному ему он не давал покоя. Может, его действительно подводит чутье и у него развивается паранойя? Но от таких предупреждений, подкрепленных опытом, тоже так просто не отмахнуться. Сколько раз именно его чутье выручало всех?

— Просто они друзья, Стайлз, — терпеливо пояснил МакКолл, подсветив телефоном подозрительную кучу мусора. Это оказалась вполне обычная кучка, в которой не было ничего особенного. — Прими это как данность. Наши дороги разошлись, когда мы поняли, что у всех нас разные интересы и приоритеты. Кое-кто хотел вспомнить, что такое обычная спокойная жизнь подростка, особенно после всего того безумия, что на Малию свалилось. А Тео ее поддержал. Это не делает его плохим.

— Может, ты ее ревнуешь? — ввернул шпильку Лиам, нахально улыбнувшись и хлопнув Стайлза по плечу, обгоняя его. Стайлз хотел было огрызнуться, все-таки когда второй раз за день уже второй человек намекает на какие-то оставшиеся чувства к Малии, по какой-то причине эти самые намеки раздражали. Стайлз хотел было огрызнуться, когда уловил на краю периферийного зрения нечто чужеродное, чего в той куче мусора, что проверил до этого Скотт, быть не должно. Стайлз едва успел схватить Лиама за шкирку, резким движением оттягивая его назад, что тот, не ожидая ничего подобного, удивленно сдавленно крякнул и в последнюю секунду успел поставить ногу, чтобы не упасть, покачнувшись. Как только Лиам восстановил равновесие, он бросил на Стайлза недовольный взгляд, посчитав это личной местью за невинную шутку.

— Ты что творишь? — Рыкнул Лиам, стараясь не повышать голос. Они ведь тут сохраняют тишину как-никак.

Стайлз подобрал с пола достаточно длинный железный прут, чтобы убрать немного мусора. Край механизма и зубья капкана стали веским доводом, почему Стайлз так поступил.

— Смотрите под ноги. И над головой. И за углами. Везде, в общем. Обзор на триста шестьдесят, — проинструктировал он, прежде чем перехватил прут поудобнее и двинулся дальше по коридору, провожаемый удивленным взглядом Лиама. Стайлзу понравилось это импровизированное оружие — бита осталась… где-то. На самом деле он давно ее не видел, но этот замечательный прут может послужить временной заменой. Им можно наносить размашистые удары, или тыкать как шпагой. Скотт проследил за ним взглядом, и, казалось, внутри него происходил какой-то мыслительный процесс, но он ничего не сказал. Молчаливое наблюдение Скотта начинало уже нервировать. Лучше бы сразу сказал, что на уме, но тот вместо того, чтобы высказаться, обратил свое внимание на Лиама.

— Все нормально, Лиам? — Спросил Скотт, окинув своего бету взглядом, будто проверяя, что все в порядке. — Учитывая, что это место усыпано ловушками, будь внимательнее. Они основательно подготовились.

Как бы группа не оберегала тайну своего нахождения на корабле, двигаясь практически бесшумно и с минимумом переговоров, тишина вскоре была нарушена. Но не ими. Поначалу никто не понял, что за звуки распространялись по кораблю. Волчий слух подсказал, что возня, вероятнее всего, была дракой, но кого с кем? Они поспешили вперед, стараясь не шуметь, обходя кучи мусора, шумные места настила и всего, что выглядело подозрительным. Ни у кого не было плана, что делать, если вдруг им придется ввязаться в драку, но Лиам и Стайлз понадеялись на опыт Скотта, ну а Скотт… А Скотт неплохо создавал видимость, будто знает, что делать. Зажегся свет. Глаза больно резануло после темноты, но быстро привыкли к свету. Больше не было необходимости сажать батарею телефона.

Чей-то болезненный крик заставил Стайлза остановиться и усиленно прислушаться. Это нехорошо. Явно нехорошо. Они опоздали?

Громкий хлопок как от выстрела.

Стайлз уже не задумываясь сорвался на бег, едва поспевая за Скоттом. Тишина и скрытность более не в приоритете. В последнее мгновение замеченная ловушка была неизящно обогнута, но не затронута. Им было все равно, что она активировала бы. Адреналин и тупой страх за товарищей гнали вперед, из-за почти панически колотящегося сердца вдруг стало очень шумно. В нос ударил запах крови и смеси сильных эмоций. Последний поворот, дверь…

Картина, открывшаяся группе, была неприятной. Вокруг царил настоящий хаос. Стайлз сглотнул, слегка запыхавшись от усилий. Его глаза метались по отсеку, освещенного теплым светом, с бешеной скоростью составляя из доступной информации картину произошедшего. Тут и там на грязной поверхности пола были следы возни, отпечатков рук и обуви, капли крови, царапины, брошенное оружие. Стайлз мог приблизительно проследить, как развивалась драка по всем этим следам. Неизвестный мужчина лежал на полу, сжимая пистолет, в луже крови и с ножом, рукоять которого торчала из нижней челюсти. Однозначно, выстрел сделал именно он.

— Ой, — высокопарно вымолвил Лиам, со странным выражением осматривающий помещение и лица этой композиции.

Стайлз быстро пробежался взглядом по Аллену, который, очевидно, пребывал в шоке и с трудом фокусировался на Скотте. Его движения и реакция заторможены, взгляд остекленевший, дыхание учащенное и поверхностное. Повреждения очень серьезны даже для оборотня. Лужа крови, в которой лежал мужчина и сидел Аллен, разрасталась их общими усилиями.

— Почему вы здесь? — наконец, немного пришел в себя Аллен. Когда он поднял и чуть повернул голову, Стайлз отчетливо заметил не слишком глубокую, но очень грубую полосу от скулы и почти до уха, от которой нисходила алая дорожка по подбородку, шее и пропитывала рубашку. Судя по всему, это был след от пули. Повезло: еще дюйм левее и его лицо пришлось бы собирать по кускам.

Дальше для Стайлза события развивались с невероятной скоростью. Вот они обсуждали гураля. А вот Лиам передал ему пистолет. Стайлз вспомнил, как вместе с отцом и его коллегами бывал на стрельбище и в тире, соревнуясь между собой в меткости и скорости, и как все обращались с пистолетом. Это были веселые деньки, и многому научили его, хотя, учитывая планы на будущее, Стайлз полагал, что эти навыки пригодятся ему намного, намного позже. Его руки сами скользили отточенными движениями, покорно следуя за воспоминаниями: сначала вытащил обойму, проверив, сколько выстрелов ему будет доступно, затем разрядил патрон в патроннике. Вылетевший не отстрелянный патрон с металлическим звяком покатился по полу. Он проверил предохранитель и вставил обойму обратно, потянувшись, чтобы убрать теперь безопасный пистолет за пояс. Когда Стайлз поднял глаза, заметил, что за его действиями следили все. Ему даже стало слегка неловко.

— Что? — Неловко спросил Стайлз, а затем махнул рукой, пытаясь вернуть всех в более продуктивное русло. — Может, уже делом займемся?

Так и поступили. Аллена нужно было вывести, но он глупо уперся, желая сделать что-то еще, но, по мнению Стайлза, тот и так сделал более, чем достаточно и был на пределе. Пусть и не одобрял того, что у Вильоты руки стали буквально в крови, не похоже, что противник оставил ему выбор. А раз на одного врага стало меньше, значит, остальным теперь проще. Неприятно это признавать, но прагматичная сторона осталась довольна тем, что количество противников уменьшилось, а среди них раненых гораздо меньше, чем могло бы быть.

— Элиот, статус, — ожила рация где-то под одеждой мужчины. Аллен вытащил ее из одного из подсумков и продолжал сжимать в руке, беспомощно переводя взгляд со Скотта на Стайлза и явно ища поддержки, задавая немой вопрос: «что делать-то?»

— Элиот? Доложи статус.

Скотт долго смотрел на рацию, быстро соображая, как поступить. После нескольких безрезультативных попыток связаться с Элиотом, что, впрочем, не удивительно, учитывая живость этого самого Элиота, рация замолчала. Скотт все это время задумчиво расхаживал, казалось, в попытке проделать дыру в палубе под внимательные выжидающие взгляды. Мыслительный процесс занял немного времени.

— Лиам. — Он встретился глазами с бетой, — Срочно уводи Аллена к машине. Мы со Стайлзом пойдем за Малией и Тео. После этого мы вернемся с ними к вам и драпаем отсюда как можно быстрее. Будь готов подобрать нас и увезти.

— Скотт, где-то там оборотень в полной форме или химера, — тихо произнес Аллен, осторожно вдохнув, — я слышал его где-то недалеко от центра, но не видел. Будьте осторожны.

— Понял, — лаконично ответил Скотт, слабо кивнув. Он все еще раздумывал, прорабатывая тот набросок плана, что успел составить, рассеянным взглядом наблюдая за своим бетой. Нужно было выдвигаться и поскорее, пока Волчица не нанесла Малии материнской любви и заботы в самое сердце.

Лиам, под звуки активного пыхтения, взвалил Аллена на себя, перекинув его покалеченную руку себе через плечи и аккуратно поддерживая его за здоровый бок, стараясь не тревожить раны. Из-за крови поверхность палубы стала скользкой, заставляя Лиама проявить терпение и особую аккуратность. Аллен, несмотря на свои слова о помощи, в тот ответственный момент подъема и стабилизации сотрудничать вдруг перестал, побледнел сильнее, чем был до этого, став белым полотном, и казалось, что его вот-вот стошнит или растянется по полу. Мгновение он приходил в себя, после чего одобрительно, но слабо кивнул. Лиам двинулся со своей полусознательной ношей к двери и в сторону носа корабля, но, судя по тому, как «ровно» они передвигались, у Аллена мир кружил перед глазами. Хоть носовая часть и изобиловала ловушками, но была легче и ближе для выхода с корабля. Стайлз надеялся, что они выберутся без приключений. Хватит на сегодня впечатлений, а с остальным разберутся позже. Сначала спасти своих, потом уже думать о последствиях пережитого.

И вдруг Стайлз осознал одну вещь. Холодный пот прошиб его, едва не прилепив футболку к телу так, что можно выжимать.

— Скотт, — вдруг с хрипотцой выдал он, глядя на Скотта широко открытыми глазами, — я тупой.

Скотт обернулся, не скрывая удивленное выражение на такое заявление, и, спустя мгновение, наконец, спросил:

— Что случилось?

Пока собирал в единую структуру свои мысли, Стайлз неосознанно задергал ногой, сбрасывая накопившееся напряжение.

— Я сначала не мог понять, что тут делает Аллен и посчитал, что виновата стычка с наемником, — Стайлз провел ладонью по лицу, — все оказалось куда проще. — Он невесело усмехнулся. — Это же идеальная клетка Фарадея, даже делать ничего не нужно! Корпус корабля сам по себе не пропускает сигнал. Эта чертова консервная банка и тебе укрытие, и тебе полигон, и даже связь команды противника великодушно приглушит! — Стайлз раздраженно фыркнул. — Все это время с нами банально не могли связаться, а я не догадался проверить телефон. Даже не подумал…

— Стайлз. — Прервал поток его мыслей Скотт, ощущая, что надо было физику изучать получше. Когда-нибудь он займется вопросом своего образования. Когда-нибудь. — Нас там было, считая тебя, шестеро, и ни один не подумал об этом. Лучше давай решать, что делать дальше.

Стайлз кивнул. А что еще делать? Поздновато осознал гениальность своего плана, оставалось лишь надеяться, что за его просчет никто больше не расплатится. Ему уже хватило всепоглощающей тревоги, напряжения и нервов. «Позже» — пообещал он себе, — «разберусь с эмоциями потом».

— Пойдем, — кивнул в сторону двери Скотт, вырывая из облака мыслей. Стайлз направился следом.

* * *

До грузового отсека решили добираться по верхним палубам. Стайлз и Скотт поднялись на несколько уровней выше, прошли по длинному коридору и нашли очень удачный наблюдательный пункт, скрытый в разветвлениях узких проходов. Это неосвещенное техническое помещение, испещрённое множеством самых разных по диаметру и цвету труб, покрытых пылью и паутиной, имело выход к более, некогда нежным, системам, а также вентиляционный выход в виде короткого тоннеля-отростка от коридора. Они могли находиться в нем с комфортом лишь стоя на корточках. Стайлз и Скотт тихо устроились у самой решетки, пытаясь понять, с чем предстоит иметь дело. Освещенные только светом, пробивавшимся из грузового отсека через решетку вентиляции, они были совершенно незаметны.

Вид с позиции открывался потрясающий: благодаря высоте весь отсек как на ладони, а сами находились чуть позади и сбоку от Тео и Малии, зато отлично виден дремлющий человек, видимо, тот самый гураль. Даже отсюда Стайлз отметил, что мужчина угрожающе крупный и, должно быть, чертовски сильный. Тео и Малия стояли на коленях недалеко от него и Скотт отметил, что руки и ноги у них были связаны. Стайлз кивнул на это замечание и внимательнее пригляделся к происходящему.

Гураль будто бы спал, или делал вид, что спал. Его глаза закрыты, грудная клетка размеренно вздымалась, он был расслаблен. Вокруг тишина, если не учитывать бесконечный цокот когтей где-то там, за слоями ржавой уставшей стали, терявшихся в бесконечных коридорах. Тео иногда двигался, будто у него сильно затекли ноги и, очевидно, ему очень хотелось сменить позу, чтобы кровь свободнее бежала по венам. Малия выглядела слегка уставшей, но, тем не менее, собранной и настороженной. Она продолжала хмуро изучать пространство, словно пыталась придумать, как его задействовать, когда придет время и постоянно прощупывала пальцами путы. Стайлз видел ее слегка нервные движения и отчетливо чувствовал, что ее терпение и нервы напряжены до предела.

Через мгновение незнакомец сел, подобрался, будто каким-то образом почувствовав чье-то приближение. Значит, все-таки не спал, а ждал и следил за подростками из-под закрытых век, максимально сохраняя энергию. Хорошо, что оба — Тео и Малия — не стали тратить время и силы на бесполезные попытки побега, их быстро осадили бы.

— Ох, я так ждала этой встречи! — почти пропела Коррин, и мягкой, удивительно грациозной походкой пересекла отсек, приближаясь к наемнику, едва не вторгаясь в его личное пространство. Она широко улыбнулась, выглядя невероятно довольной, неотрывно глядя на Малию. Стайлз поморщился от ее манерности. Говорила она так громко, что почти не требовалось напрягать слух, эхо разносило ее голос по грузовому отсеку.

— Коррин, Элиот не отвечает. Думается мне, с ним что-то случилось. — Мужчина явно расстроился, произнеся то, что думал, вслух. Пока информация была не озвучена, будто бы существовала некоторая надежда, что он ошибся, а с его напарником на самом деле все в порядке, но как только слова были произнесены, для него этот шанс исчез. Что-то случилось, похоже, он чувствовал, что это что-то плохое.

— Мы найдем его, Басс, — сказала Коррин ровным голосом, покачав головой и положив руку Бассу на плечо, почти сразу же убрав. — Красивый и компетентный засранец, ты же знаешь, его так просто не возьмешь. Мы узнаем, что случилось.

Необычная забота со стороны Коррин. Стайлзу стало интересно, как и по каким критериям набираются прихвостни в эту славную компанию. Возможно, если получится узнать, как именно они собрались вместе, удастся выяснить что-нибудь полезное. Судя по их форме, они или военные или были таковыми, но внесли достаточно изменений, чтобы она выглядела нестандартно. К тому же, и Элиот, и Басс, очевидно, оборотни. Это подтверждалось и витающими запахами, и словами Аллена. Более того, если Басс действительно гураль, то как оборотень оказался в армии? Там не получится так просто отлучиться в полнолуние по своим делам, кто-нибудь точно заметил бы что-то подозрительное. Из-за своей дисциплины и постоянного присутствия обычных людей, подобные структуры плохо подходят для оборотней, если только те не обладают идеальным контролем с умением управлять обращениями и держать в узде свои порывы. И как, черт возьми, эти ребята познакомились с Коррин, которая, скорее, по другую сторону нежели армия? Ей не писаны законы, а судя по тому, что Стайлз узнал, она скорее наемница и убийца. Эти были такими же? Сложно сказать. Напрашивались выводы о том, что свело их всех вместе, но уж слишком они очевидны и скоропалительны. Нужно проверить их и, возможно, воспользоваться своим положением сына шерифа, чтобы выяснить более деликатную информацию. Может, удалось бы узнать что-то новое. Разумеется, все чисто теоретически, ведь чтобы все эти мысли получилось реализовать, отсюда требовалось всего-ничего — выбраться живыми. Какая мелочь, право слово.

Пока не происходило ничего особо интересного, Стайлз наметил несколько относительно безопасных маршрутов, чтобы добраться до Тео и Малии, попутно отметив места повышенной опасности, ловушки и все безопасные проходы. Некоторые места можно было вполне использовать как укрытия, но для этого придется спуститься туда, в грузовой. Не то, чтобы у Стайлза было желание терять шикарный обзор и преимущество в высоте, спускаясь в эдакий мусорный лабиринт, но придется: из дальнобойного у них был только мусор и пистолет, которым, надеялся Стайлз, пользоваться не придется.

Коррин присела на чистый край ящика, на который опирался спиной Басс, и внимательно, практически неотрывно смотрела на Малию с отстраненным выражением лица. Ее взгляд скользил по чертам лица, глазам, по фигуре, будто она искала что-то или пыталась убедиться, что они чем-то похожи. А, может, искала черты того, кто ей когда-то полюбился?

— Моя милая Малия, ты не представляешь сколько лет я ждала этой встречи, — теперь лицо Коррин исказила улыбка, в которой не было ничего теплого и доброжелательного. Жажда силы и чистая ненависть обнажили ее белые зубы в опасном оскале. Сколько негатива к родной плоти и крови…

— Что тебе от меня надо? Сила? — яростно прошипела Малия. — Так забирай! Мне она не нужна, я о ней не просила! Только оставь в покое меня и мою семью.

На лице Коррин вспыхнула смесь легкого удивления, неверия и даже разочарования. Она покачала головой, наклонилась чуть вперед, заговорив, растягивая слова, обманчиво ласковым и нежным голосом.

— Ох, милая, если б все было так просто. Но мать, давая жизнь, отдает своему дитя почти все силы, чтобы тот мог выжить в этом, без преувеличения, жестоком мире. — Она театрально тяжело вздохнула, положив руку на грудь, а затем вскинула палец вверх, будто придавая своим словам значимости. — Но вот забрать их можно только подарив упокоение. Смерть, моя дорогая, вот что ждет тебя.

Закончив произносить слащаво пропетые слова, она дотянулась до наплечной кобуры Басса, вытащила его пистолет, изящным движением пальца сняла его с предохранителя.

— Я подарю тебе ценный подарок, который ты заслужила, милая. Не гарантирую, что сделаю это быстро.

Малия осознала произнесенные слова и дернулась так, словно выстрел уже был совершен. Она знала, или думала, что знала на что шла, но явно рассчитывала провести встречу с матерью совершенно по-другому, а сейчас, когда беспомощна, в ловушке и абсолютно точно поняла, что ее ждет впереди, вдруг ощутила такую панику, что едва не вскочила на ноги грациозной ланью, если бы единственной целью этой самой лани было беспомощно растянуться на полу. Тео кое-как помог Малии подняться обратно на колени, что было сложно со связанными за спиной руками, но справился. Стайлз дернулся вперед, желая им помочь, когда Скотт, резким и быстрым движением, схватил его за плечо, останавливая.

— Тихо, — прошептал МакКолл, вызывая раздражение Стайлза. Какое, черт возьми, «тихо»?! Малию же сейчас застрелят!

— На твоем месте… — Стайлз дёрнулся всем телом от неожиданности, но сообразил молчать, когда у него совершенно внезапно над ухом заговорил чертов кот, который продолжал его преследовать. Он сдавленно выдохнул, но понял, что Скотт воспринял его реакцию по-своему, судя по тому, как утешительно он сжал его плечо.

Зато кот, казалось, был невероятно доволен тем, что сделал. Чертова скотина. Кот нахально ухмылялся, но вел себя нелепо осторожно, вдруг подобравшись в защитном жесте и очень тихо продолжив начатую фразу.

— …Я бы прислушался к тому, что происходит позади тебя.

Кот отступил и растворился. Стайлз был рад, что в последнее время, особенно после тренировок Лидии, он просто пугал своими внезапными появлениями, но больше не угрожал убить. Кроме той единственной вспышки на поляне, он вообще казался все остальное время отстраненным и даже нейтральным, словно просто изучал мир и людей вокруг себя, но больше — самого Стайлза. Молча наблюдал, появляясь в самых неожиданных местах и напрягая скорее своим безмолвным присутствием, нежели тем, что делал на самом деле. У Стилински все никак не было времени оформить эту мысль по-человечески, и сейчас вновь для этого не было ни времени, ни возможности. Подсказка со стороны кота прозвучала впервые и от такого нельзя просто отмахнуться. И он прислушался.

Цок. Цок. Цок.

Стайлз замер и обернулся к проходу. Скотт, спустя мгновение, тоже. Тяжелое сиплое дыхание становилось все четче вместе с размеренным цокотом когтистых лап, но убираться было поздно: тварь подобралась слишком близко. Как они пропустили ее приближение? Этот равномерный звук преследовал их так долго, что, скорее автоматически, Стайлз начал игнорировать его, особенно когда начал прислушиваться к диалогу внизу. Если тварь обнаружит их, однозначно все пойдет наперекосяк, а так есть шанс, что повезет и она пройдет мимо. Но чем ближе она становилась, тем сильнее Стайлз чувствовал холодок вдоль позвоночника. Он тяжело сглотнул.

Нос уловил сладковатый запах, сочетающийся с оливковым маслом, мокрой шерстью и окислившимся железом. Запах крайне неприятный, ассоциируемый… с разложением. И со смертью. Совсем скоро тварь явилась во всей красе. Желудок Стайлза болезненно сжался. Открывшееся зрелище просто отвратительно.

То, что появилось было похоже на нечто среднее между волком и собакой, чуть крупнее овчарки, но черная шерсть была недлинной, негустой. Грязная, местами слипшаяся, она поблескивала от засохших жидкостей и грязи. Среди шерсти едва заметны тонкие полосы металла и Стайлз задавался вопросом, для чего они. Вдоль спинки носа, от мочки до надбровных дуг, проходила узкая, почти незаметная, если бы не слабый блеск, металлическая вставка, едва выглядывающая из-под натянутой на нее кожи.

Худая тварь, держа голову немного опущенной, тяжело сипела, временами издавая булькающий звук через приоткрытый рот, из которого, слегка пенясь, стекала неприятного цвета густая слюна с алыми прожилками. Иногда она вздыхала особенно тяжело и становилось все заметнее, что внутри нее что-то работает совсем не так, и будто бы смещалось с глухим щелчком. Стайлз скользил взглядом по зверю, не понимая, как нечто столь несуразное может не только передвигаться, а просто существовать. И он старался не смотреть на морду. Очень старался. Ведь инстинктивно пытался найти и поймать чужой взгляд, хоть это и бесполезно: глаза зверя выцарапаны. Глубокие борозды рассекали морду, и от закрытых изуродованных глазниц спускались маслянистые блестящие следы, напоминающие слезы. Они слабо сочились сукровицей, время от времени подпитывая подсыхающие дорожки. Эти раны не заживают.

Сухой грязный нос, испещренный мелкими царапинами и ранками, активно работал; с тяжелым вдохом, с присвистом, он втягивал запахи, окружающие его. Зверь мог быть ранен, болен и лишен зрения, но нюх не утратил, а рваные, высоко поставленные уши с интересом изучали пространство вокруг. Оба органа отлично компенсировали утраченное зрение.

Позвоночник, казалось, тоже пострадал, слегка выгнувшись в середине спины, став похожим на легкую горбину. Заставляя тварь приспустить круп, это ставило задние лапы под неправильным и неудобным углом, а кончик хвоста практически волочился по полу.

На звере была какая-то амуниция, похожая на коричневую кожаную шлейку с ярко моргающим красной точкой в темноте устройством. Похоже, трекер. Шлейка плотно сидела, врезаясь в плечах и натирая их, будто этому несчастному созданию нужно больше поводов страдать.

«Вот почему оно передвигается так медленно. Похоже, любое движение причиняет боль», — подумал Стайлз, казалось, не дыша. Холодный пот проступил на висках. Он знал, что нужно сохранять спокойствие, иначе существо точно их обнаружит, но трудно контролировать ускоряющееся сердце. А Скотт сохранял железное спокойствие.

Зверь медленно приближался.

Цок. Цок.

Это однозначно не химера, но результат эксперимента, жестокого и бесчеловечного. Стайлз не мог поверить в то, что, создав химер, доктора стали бы такое проделывать с обычным животным. Это оборотень в полной форме. И он неистово страдал. Лишенный собственной воли, возможности ясно мыслить и расставшийся по чужой прихоти со всем человеческим, он был сейчас не более, чем бездумное орудие, просто мясо, бездушное, противоестественное, абсолютно чуждое. Оно мертво снаружи и внутри, лишенное собственных мыслей, оторванное от известного, от семьи и друзей, лишенное малейшего комфорта. Никто такого не заслуживал. Этим занимались Доктора? Ломали чужую волю и природу, заставляли других страдать ради своего садистского интереса? В существе перед ним неправильно абсолютно все.

И оборотень побуждал ужас. Чем дольше находился рядом, чем больше приближался, тем зловоннее и тяжелее атмосфера.

Страх обнимал Стайлза ледяным и цепким хватом, покалывая кожу будто сотней маленьких насекомьих лапок. Ужас растекался вдоль костей и позвоночника, забираясь под кожу и мышцы. Какой-то внутренний инстинкт пытался взять вверх в своем стремлении вывести замершее, но уже не от собственного желания, тело из оцепенения, ища способ добиться ответной реакции «бей или беги».

Цок.

«Страх — это нормально», — рассеяно и лихорадочно думал Стайлз. Его мысли метались, не способные собраться воедино. Инстинкт говорил: «беги», разум молчал, а тело замерло, не подчиняясь желаниям. — «он защищает от угрозы. Страх — отголосок эволюции в борьбе за выживание. Но почему так страшно?»

Стайлз боролся с собственными мыслями и мелко задрожал. Во рту все пересохло, воздуха не хватало, а поле зрения по бокам начало размывать. Звуки все больше и больше, с каждым бешеным ударом сердца, приглушены, будто толща воды поглотила их все. Он неотрывно смотрел в пустые глазницы твари, а та, будто чувствуя его взгляд, «смотрела» пристально в ответ. Словно мысленно пыталась влезть в его голову, копошась внутри. Он чувствовал ее мерзкое присутствие. Она поднимала из глубин сознания самые странные ассоциации. Зрение помутнело. Его затошнило. Он не заметил того, как глубоко погружался в образы, что видел в этих пустых глазницах.

Больничная палата по ночам всегда была жуткой. Окна занавешены жалюзи, через которые пробивались полосы слабого света с улицы, создавая глубокую игру рассеянного света и тени. Приборы издавали равномерный писк. Очерченный светом образ мамы, сидящей на кровати, руками, с силой, сжимающей ткань одеяла, и уставившейся на него, маленького мальчика, впавшими от болезни и бессонницы глазами, в которых плескались ужас, страх и ярость. Он хотел ей помочь и протянул руку, чтобы успокоить ее, почувствовать тепло ее кожи, но… Она резко и с сильным хлопком отбила его руку.

— Убирайся! Я знаю, что ты пытаешься сделать! — Кричала она так громко, что Стайлз в ужасе застыл подобно восковой фигуре. — Ты пытаешься убить меня! Убирайся!

Она боялась его. Почему? Что он сделал не так? Но маленький мальчик не мог никому навредить, верно? Он сам испугался того, что произошло больше, чем она. Так почему она так боится его, собственного сына, маленького мальчика? А может она в ужасе от того, кем он стал сейчас? Были ли это реальные воспоминания, или все же игра воображения, за что-то осуждающего его? Он не понимает… Что-то не так, будто неправильно. Тень начинает искажаться, оскалив длинные острые зубы, стремясь поглотить его.

Рваный выдох едва не сорвался с его губ, стоило Стайлзу бесшумно приоткрыть рот не то в попытке издать звук, не то ухватить достаточно воздуха, чтобы вдохнуть. Сердце отбивало чечетку. Скотт бесшумно сдвинулся, чтобы закрыть Стайлза, вставая между ним и существом надежной непроницаемой стеной, разрывая их зрительный контакт. Он взял лицо Стайлза в руки и внимательно, но тепло посмотрел горящими алым глазами, почему-то беззвучно и медленно шевеля губами. Стайлз читал: «Я с тобой. Все в порядке. Не бойся». Тепло рук грело его холодную кожу, испещренную тонкими влажными дорожками пота. Лицо перед ним не было искажено страхом или злостью. Глаза, в которые он жадно вглядывался, не были впалы, они живые, полные решимости. Стайлз медленно и осторожно вдохнул, с трудом выбираясь из навязанных паникой и памятью образов, постепенно вспоминая, где он и что происходит. Спустя мгновение, взяв контроль над собой, Стайлз моргнул, легко кивнув.

Последнее, что он успел осознать — как время стремительно ускорилось. Несмотря на всю свою неторопливость, тварь оскалилась, демонстрируя опасные желтоватые длинные зубы и вздыбила шерсть, выглядя обманчиво крупнее. Она издала звук, похожий на рычащий лай, с ноткой бульканья, сипения и присвиста, разбрасывая густую слюну перед собой. И это было чертовски громко. Уши больно резануло в узком пространстве.

Скотт среагировал мгновенно. Он быстрым сильным движением вытолкнул Стайлза в решетку вентиляции, выдавив и его, и решетку из тесного помещения, когда обманчиво медлительная тварь молниеносным черным пятном бросилась в атаку.

Чувство свободного падения. Паника.

Удар. Сильная боль.

Решетка с громким металлическим стуком отскочила от поручня и продолжила падение, через мгновение оказавшись в самом низу, наполнив помещение какофонией громких звуков. Басс, быстро поднявшийся на ноги, выхватил пистолет из второй кобуры, вместе с Коррин внимательно следил за падением, окончившимся громким хлопком. Тео и Малия сидели, затаив дыхание, ненадолго прервавшись в ловких движениях когтистыми пальцами, истончающих веревки.

Казалось, что неопределенный кусок времени просто исчез из памяти. Стайлз медленно поднял голову с холодной поверхности, болезненно и почти жалко заскулил. Он оказался на стальной платформе двумя уровнями ниже, лежал, растянувшись на животе, а весь правый бок казался сгустком раскаленных углей. Упасть боком с десяти метров чертовски больно. О том, что это могло быть еще и смертельно мысли почему-то даже не возникло.

Бедро неистово горело, еще больше усиливая ощущение острой боли, находящейся… где-то. Примерно везде. С рукой тоже что-то не так, но он не мог понять, что именно. В голове странно туманно и пульсировало в такт быстро колотящемуся сердцу где-то чуть выше и дальше виска. Стайлз немного подождал, пока пытался привыкнуть к противным дезориентирующим и болезненным ощущениям, а потом осторожно попытался приподняться, зажмурив глаза, когда корабль начал удручающе крениться и вращаться. Бедро мгновенно отозвалось новой острой вспышкой, бок тоже загорелся. Дыхание перехватило. Стайлз болезненно застонал, жадно и коротко глотнув воздух и замерев, а в уголках глаз застыли слезы. К горлу подкатила тошнота как раз в тот момент, когда корабль особенно сильно исказился и качнулся. Кисло-горький вкус раздражал язык, от неприятных ощущений горела носоглотка, болели мышцы живота и ребра. Хорошо, что он сегодня не позавтракал, организм почти впустую проделал всю работу. Стайлз тяжело дышал, жалея, что не в силах избавиться от противного запаха и привкуса. Он отстранился от места, где лежал, пытаясь найти удобную точку для наблюдений, чтобы понять, что происходит, но каждое движение давалось с трудом. Проделана большая работа, потрачено много сил, но он смог.

Рука потянулась к голове в попытке оценить ущерб, и лишь тогда рассеянно заметил рваную, но, к счастью, не глубокую рану на предплечье, а затем кровь на ладони, когда убрал руку от головы. Теплая жидкость текла вниз по щеке и Стайлз понял это, когда ощутил капли на тыльной стороне ладони и увидел их на полу. Он пытался понять свое состояние, прислушиваясь к ощущениям, но сразу прервал это занятие, когда понял, что снова замутило, а по краям поля зрения все стало размываться и темнеть. Да и трудно оценить, когда все воспринимается, как сплошной сгусток боли и неприятных ощущений. Он прикрыл на мгновение глаза, почти нежно ткнувшись лбом в здоровую руку. Всего лишь немного передохнет… Да, маленькая пауза определенно не помешала бы.

Стайлз тяжело и неровно дышал, практически чувствуя работу регенерации. Вероятно, Скотт рассчитывал, что в его новой сущности есть что-то от кошачьих, и он сможет приземлиться на ноги, но Стайлз все еще был слишком не умел в своих способностях, а от кошачьих только никому невидимое альтер-эго, которое почти наверняка припомнит этот момент как-нибудь позже в своей язвительной манере.

Он мысленно ругал этот гребанный корабль на чем свет стоит всеми известными словами, какие только мог вспомнить затуманившийся разум, но внутренний цензор ни за что не позволил бы произносить подобные эпитеты вслух. Эта чертова развалюха может провалиться хоть сквозь землю, когда они все отсюда выберутся.

Стайлз осторожно глянул наверх, где все еще оставался Скотт. Судя по звукам, там тоже вовсю идет своя борьба. Даже при всем желании он сейчас не сможет помочь Скотту, только не с такими травмами. Он обратил внимание на происходящее в грузовом отсеке и на мгновение от увиденного перехватило дыхание. Мать Малии вскинула пистолет и уже была готова выстрелить. Выбора не оставалось.

Достать оружие было трудно. Когда Лиам передал пистолет, он непредусмотрительно убрал его за пояс, и пистолет оказался частично прижат его телом. Чтобы достать оружие пришлось напрячь практически все тело, и он отлично прочувствовал, как протестуют мышцы, но, немного попыхтев, все-таки смог это сделать. Не самым ловким движением взведя курок, пытался прицелиться. Пистолет неуверенно блуждал из стороны в сторону в трясущихся руках и, казалось, весил как весь этот корабль. Стайлз впервые собирался использовать огнестрельное оружие не против мишени в тире, а против человека, живого существа. Это странным образом одновременно не волновало и тут же пугало. Он же не собирается никого убивать… Оружие можно использовать во благо, ведь важно с какими намерениями оно взято в руки, так? Стайлз даже не хотел никому серьезно вредить, только напугать, выиграть время, чтобы Тео и Малия смогли что-то придумать и действовать. Такого заверения самого себя было достаточно.

Осторожный вдох. Выдох. Стайлз обхватил рукоять обеими руками, занимая как можно более устойчивое положение. Его палец лег на спусковой крючок, а как только представилась возможность, выстрелил.

Есть всего один шанс.

Хлопки выстрелов прозвучали практически одновременно. Коррин резко отшатнулась, не ожидая, что рядом с ней что-то взорвется, подавив одновременно удивленный и испуганный вскрик где-то в глубине. Выстрел в какой-то генератор или батарею, Стайлз точно не знал, что это, выдал знатную шипящую и яркую красивую искру за спиной женщины. Часть света тут же погасла, погружая отсек в рассеянную полутьму. Наслаждение видеть, как маска уверенности в себе исказилась в испуганном выражении, хоть и ненадолго. В следующее мгновение, осознавшая произошедшее Коррин, выглядела практически разъяренно, готовой открыть на Стайлза охоту лично и подсказать ему, куда он мог бы засунуть этот пистолет. Растеклось мерзенькое чувство того, как на его лбу вырисовывается мишень.

Тео активно пытался высвободиться от пут, что-то крича Малии, в то время как Стайлз осознал, что она лежит на полу. Опоздал? Не успела паника захлестнуть, как заметил, что та пошевелилась и даже села. Его выстрел все же помешал Коррин: ее рука дернулась, пуля вошла в район бока, вместо того чтобы стать роковым.

Басс практически мгновенно среагировал, когда то, во что выстрелил Стайлз заискрило, подхватывая женщину за плечи и уводя ее в укрытие, полностью готовый к ответным действиям. Иметь дело с профессионалом чертовски опасно, и Стайлз осознал это в полной мере, когда рядом с его ухом просвистела пуля, подравнивая линию волос, заставляя практически молниеносно вжаться в пол.

Черт.

Он в ловушке.

Если поднимется — Басс его пристрелит. Если останется, то не сможет помочь остальным, а может и сам гураль доберется до него. Стайлз не видел очевидного маршрута к своей позиции, но у него не было возможности как следует все осмотреть. Если вдруг Басс решит атаковать в ближнем бою, его положение станет критически опасным. Впрочем… Не то, чтобы Стайлз мог хоть что-то сделать: бедро все также остервенело болело. Регенерация уже немного ослабила боль до терпимого уровня и поработала с сотрясением. Он понял это потому, что в голове немного прояснилось, а резкие движения, хоть и доставляли дискомфорт, не сопровождались такими агрессивными последствиями и тошнотой. Но, к сожалению, этого явно недостаточно, чтобы позволить ему двигаться. Нужно придумать путь отхода. Судя по всему, оценил Стайлз, это гидравлическая платформа, и с нее еще нужно как-то спуститься. Вряд ли она запитана электричеством, значит, придется спрыгивать, а сломанные кости явно этому не обрадуются. Он отложил мысль о спуске на попозже, когда действительно придется спасаться героическим отступлением.

Стайлз осторожно выглянул из-за края платформы и ругнулся, когда заметил, что вместо того, чтобы драпать так, чтоб пятки сверкали, Малия решила, что приключений ей недостаточно. Избавившись от пут, она, игнорируя повреждение, обнажила когти и практически безостановочно атаковала Коррин. Горло, руки и ноги — любое уязвимое место становилось ее целью.

Коррин будто предвидела большую часть атак, руками легко отводила их или изящно уклонялась, а ее лицо искажала ухмылка. Коррин атаковала всего раз, перейдя от обороны в атаку, зато как. Схватив Малию за волосы, она подарила ей такой материнский поцелуй лбом прямиком в нос, что Стайлз поморщился, когда услышал болезненный возглас и, кажется, хруст. Малия пошатнулась, схватившись за лицо, борясь с болью и кровью. На адреналине она оклемалась так быстро, как только могла, а Стайлз подстраховывал, и пока контакт не был разорван, Малия выбрала удачный момент, взмахнув когтистой рукой. Кровавый росчерк украсил пол и мусор. Коррин схватилась за горло, испуганно расширив глаза, ее руки окрасились красным. Эмоции невероятно быстро сменяли друг друга с облегчения на панику, когда понял, что рана неглубокая. Неприятная, но неопасная. Коррин тоже вскоре это поняла.

Малия хотела было отойти, но Коррин не позволила ей это сделать. Схватив девчонку за руку, она ударила ее локтем в раненый бок. Рывок и Малию перекинули через бедро как тряпичную куклу, отправив в груду мусора. Какофония звуков наполнила отсек, когда Малия тяжело завалилась на кучу и беспорядочно гребла руками, пытаясь из нее выбраться.

Тео же отвлекал Басса. Точнее, как отвлекал… был скорее грушей для битья. Он быстр и ловок, его меньшие габариты делали его мобильнее крупного и плотного Басса, но что-то в плане Рэйкена не срослось. Получив сначала оскорбительную пощечину, а затем коленом и когтями в живот, Тео едва мог держаться на ногах.

Стайлз прицелился и сделал еще один выстрел. Пуля попала в стальное ребро ящика и куда-то срикошетила, но это заставило обоих повернуться и ненадолго отвлечься, давая необходимое окно для побега. Стайлз продолжал прикрывать Малию и Тео, пока те не оказались в безопасности, в укрытии. Стайлз помнил, сколько насчитал патронов при проверке, считал свои выстрелы и напряженно думал, что у него остался всего один патрон. Басс, стоило отдать ему должное, пытался его выцепить, отстреливаясь, пока Коррин перемещалась от одной импровизированной баррикады за другую. Она упорна в попытках не дать дочери уйти. В своем последнем рывке женщина была опасно близка к тому, чтобы нагнать беглецов, и Стайлз, терпя боль в бедре и ребрах, осторожно, но быстро развернулся, целясь в нее и выстрелил, когда представилась лучшая возможность. Коррин, ахнув, схватилась рукой за ногу, резко оседая, потеряв опору. Басс, заметивший произошедшее, рванул к ней и оттащил с линии огня. Теперь Стайлз не видел никого из них за горой крупногабаритного мусора, и у него больше нет патронов. Он надеялся, что Коррин и Басс не знают об этом.

* * *

Дела у Скотта обстояли не очень. Он едва успел вытолкнуть Стайлза, когда тварь молниеносно кинулась в атаку. У него не было времени оценить свои действия и обстановку вокруг, когда выталкивал Стайлза, лишь огромное желание защитить. Когда он услышал внизу тяжелый хлопок, его сердце замерло от ужаса. Он же не убил лучшего друга собственными руками? Стайлз только воскрес, он же не мог…

У него не было возможности подумать об этом, когда тварь вновь атаковала его, повалив на спину. Она кажется худой и болезненной, но ошеломляюще сильна. Скотт в последний момент успел подставить предплечье под горло твари, когда та навалилась на него и практически повисла половиной тела на его руке. Она бесполезно клацала слюнявой пастью у него перед лицом, разбрызгивая густую слюну, но он на мгновение испугался, увидев, что ее пасть сильнее окрасилась кровью. Если она не успела его или Стайлза укусить, то, очевидно, это ее кровь, но он не мог оценить никого из них, а адреналин мог притупить ощущения. По какой-то причине его не радовал ни один из вариантов: будь то кровь твари или кого-то из них — одинаково плохо. Интуитивно Скотт понимал, что лучше не давать себя укусить: то, что текло из пасти просто не могло быть безопасным. Вполне вероятно, что тварь, если не больна сама, скорее всего разносит какую-то опасную для других заразу. После всего, что происходило сегодня, ему не хотелось проверять свои догадки. Им и так не везло.

Мысли Скотта лихорадочно танцевали в голове, мечась от страха за Стайлза, беспокойства за остальных и до попытки понять, что это за существо. Оно точно не зверь и не химера, Скотт сразу подумал о том, что это оборотень в полной форме. И этот оборотень отчаянно нуждался в их помощи. Неважно, будет ли это действительно попытка спасти его или же попытка избавить от страданий, они должны что-то сделать для него, чтобы освободить из этого кошмара. Но сначала главное — не умереть самому.

Скотт с трудом удерживал предплечьем рвущуюся тварь, а второй рукой отводил ее активно атакующую левую лапу от своей головы, одновременно уворачиваясь от второй лапы. Она не могла его достать и бесилась все больше, агрессивно скребя тупыми когтями сталь. В опасной близости появлялось все больше глубоких борозд. Для болезненно выглядящей, с трудом передвигающейся твари, она пугающе быстра, сильна и опасна.

Нужен всего один удачный момент, чтобы выбраться из клинча, но тварь упорствовала, наваливаясь и прессингуя все сильнее. Когда удалось высвободить ногу, Скотт ударил коленом в ее брюхо. Больно и неприятно. Его колено встретилось с чем-то твердым, будто стальным и не похожим на кости, но все-таки атака была эффективной. Тварь отпрянула, обиженно на него полурыча и полусипя, на мгновение по ее телу пробежала крупная дрожь. Она стряхнула с себя напряжение, ссутулилась, поджав под себя левую переднюю лапу, будто он задел что-то чувствительное внутри.

Скотт быстро поднялся на ноги. Он — альфа. Она — оборотень. Рык альфы был очень громким в узком пространстве, распространившись через открытую вентиляцию в грузовой отсек и дальше по коридорам корабля, привлекая внимание всех, кто мог его слышать.

Этот чудесный инструмент в арсенале альфы должен был подавить оборотня, заставить подчиниться и остановить любые агрессивные действия в его сторону. С обычным оборотнем, разумеется, это работало. Малия стала первой, на ком он испытал свой инструментарий и все получилось даже лучше, чем мог представить на тот момент. Но тут явно что-то пошло не так. Слепая тварь с интересом склонила голову, дернув ушами. И все. Она рыкнула с ярким булькающим звуком, ясно давая понять, что думает о его статусе и атаковала вновь.

Эта тварь его ни во что не ставит!

Скотт видел все, будто в замедленной съемке. Как оборотень поджался, как в прыжке рванул вперед. Он вытянулся на полу, ловя тварь полусогнутыми ногами, позволяя ей оказаться сверху и наклонил достаточно, чтобы она беспомощно соскользнула с подошв его обуви и вывалилась в вентиляцию, разъяренно беспомощно ворча в его сторону. Звук удара о сталь.

Черт.

Запоздалая мысль вгрызлась в голову.

Стайлз.

Он бросился к краю, облизнул сухие губы. Стайлз там, внизу, на гидравлической платформе. Судя по тому, как он двигался, что-то не так с его правой ногой. Стайлз испуганно дернулся, поднявшись на локтях, когда тварь неграциозно приземлилась на лапы прямо перед ним. Она болезненно пискнула, чиркнув подбородком о стальное покрытие, ее зубы громко клацнули, когда пасть резко и неожиданно захлопнулась, и заскулила, растерянно водя ушами и принюхиваясь. Стайлз пытался отползти, но не мог этого сделать — некуда, а тварь в этот момент его учуяла и услышала. Она медленно приближалась к нему. Скотт не мог спрыгнуть к ним: то, как сейчас располагались на платформе тварь и Стайлз не оставляло для него места, он приземлился бы либо на Стайлза, либо на оборотня, рискуя переломать все кости либо себе, либо одному из них.

— Рега, бен аки"Ко мне" по-испански.! — Внезапно рявкнула Коррин, хромая, приблизилась к краю своего укрытия, быстро оценивая обстановку. Ее нога и горло уже были перевязаны, и Скотт со своего места заметил, как Басс убирал бинт и шприцы в аптечку, осознав, что слышал, как тот предупредил Коррин об «объекте». Скотт пытался найти взглядом Тео и Малию. Его глаза судорожно метались, ища знакомые фигуры и облегченно выдохнул, когда заметил их в укрытии подальше от Коррин и Басса, и что Тео, разложив откуда-то взятую аптечку, помог сначала себе, залатал ее бок, и теперь обрабатывал лицо Малии. Обошлось.

Тварь, которую Коррин назвала Регой, подняла голову, неуклюже развернулась, досадно ударившись мочкой носа о поручень, осторожно приблизилась к краю платформы, а затем удивительно грациозно спрыгнула сначала на соседнюю ниже, затем на пол. Она неохотно подошла к Коррин, вставая грязным боком так, чтобы прижаться к здоровой ноге женщины, давая знать, что она здесь, что выполнила команду.

— Листа, Рега"Умница, Рега" по-испански., — сказала Коррин и дотянулась до нее, погладив по шерсти на холке тяжело дышащее существо и ухмыльнулась.

— Это все очень интересно, ребятушки, но не кажется ли вам, что вы исчерпали свои ресурсы? — громко проговорила женщина, держа Регу за шлейку. Она опустилась на колено, вытащив из кармана шприц и вколола в шею оборотня какое-то лекарство. Сначала ничего не происходило, но затем существо слегка обмякло, плавно опускаясь брюхом на палубу и роняя голову. Скотт думал, что она усыпила ее, но прислушался. Твари явно стало легче дышать, и она испытала облегчение. Ее состояние заметно улучшилось. Коррин провела рукой по ее голове между мягкими ушами и вновь поднялась на ноги. Удивительная забота и ласка для той, кто хочет убить собственную дочь.

— С чего ты взяла, что исчерпали? Может, еще туз в рукаве есть? — фыркнул Стайлз, скорее из желания огрызнуться, нежели действительно для провокации, но звучало это почти как приглашение. И Скотт отчетливо слышал боль в его голосе. Он наблюдал за движениями Стайлза: тот явно не мог ни встать, ни самостоятельно идти. Идиот, который храбрится, но не может защищаться.

— Дорогуша, я знаю, что у тебя нет патронов, нет запасной обоймы. Твои друзья рассеяны по ангару, либо ранены. Преимущество на моей стороне: у меня есть Рега, есть огнестрельное и куча холодного оружия, и, поверь, ты не захочешь знать, какие еще сюрпризы спрятаны на этом корабле. Чем мне может угрожать горстка бестолковых подростков?

Коррин ухмыльнулась, чувствуя свое превосходство. Она вела себя свободно и уверенно, и Скотт прекрасно понимал, что это неспроста. Да и не сказать, что она не права… Вообще-то абсолютно права, даже в том, что они кучка бестолковых подростков, и у них нет ничего, чтобы что-то противопоставить ей и ее телохранителю.

Твою мать.

Еще раз обведя друзей взглядом, Скотт вздохнул, принимая для себя решение. Он — альфа, их лидер и должен сделать все возможное, чтобы выйти из этой ситуации максимально эффективно и с минимальным, насколько в данных условиях это еще реально, уроном. Скотт взглянул вниз, оценивая пространство под собой. Теперь, когда Реги на платформе не было, на нее можно свободно спрыгнуть, что он и сделал. Резкий грохот приземления заставил Стайлза испуганно дернуться и замереть, когда он понял, кто перед ним, и Скотт почти физически ощутил боль, пронзившую его бедро. Он присел рядом, пытаясь оценить повреждения и то, что увидел ему совсем не понравилось. Стайлз не сможет идти сам при всем желании и упрямстве, в идеале его вообще нельзя трогать, а нужно вызвать медиков. Увы, такой роскоши у них нет. Он слышит, как быстро колотится сердце Стайлза и, судя по тому, как тот щурится, ему некомфортно с этим освещением. И все это не считая тут и там кровавых следов. Скотт ни разу не медик, лишь планировал учиться на ветеринара, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не заметить очевидные признаки сотрясения, переломов и кровопотери.

— Все хорошо, постарайся не двигаться, — успокаивающе произнес Скотт, осторожно дотрагиваясь до ладони Стайлза, пытаясь его утешить. Можно было бы попытаться забрать его боль, но сейчас не лучший момент. К тому же будет плохо, если Стайлз отключится прямо тут. Может, сейчас он не в состоянии помочь физически, зато наблюдательности и сообразительности ему не занимать. Внутри росла уверенность, что даже текущее плачевное состояние не станет преградой, на чистой вредности и упрямстве сможет держаться и помогать.

Скотт поднялся на ноги и сделал жест, подняв руки так, чтобы Коррин и ее прихвостень видели. Женщина молча наблюдала. Пройдя тот же путь, что и Рега, Скотт быстро оказался внизу и осторожно приблизился, остановившись на безопасном расстоянии. Рега поднялась на лапы, вздыбив шерсть, но в целом выглядя спокойно, однако Коррин крепко схватилась за шлейку.

— Ладно, давай попробуем договориться. — Сказал Скотт, стараясь не выдавать волнение в своем голосе. Он никогда не был переговорщиком, и в таких ситуациях тоже не оказывался. Что, черт возьми, ему делать?! Голова уже начинала болеть от того, как часто за этот день ему приходилось лихорадочно быстро соображать в попытках найти выход. Он краем глаза уловил какое-то движение.

Дерек?

Внезапная атака со спины отвлекла Басса от наблюдения за Стайлзом и Скоттом: Хейл ворвался на их маленькую вечеринку безудержным вихрем, мгновенно втягивая гураля в ближний бой. Скотт сразу задвигался, убираясь с открытого места, но следил за тем, как Басс и Дерек сцепились.

Стоп.

Дерек?!

Скотт растерянно моргнул. Как он узнал, где их искать? Закралась мысль, что это Лиам вызвал подмогу. Выбравшись с корабля, у него появилась связь с внешним миром, но Скотт по какой-то причине не подумал попросить Лиама воспользоваться этим. Что ж. Он был практически счастлив, что его бета оказался умнее, чем он сам, но в то же время крайне разочарован собой. Скотт и думать не хотел, что Лиам мог рассказать Дереку, но был чертовски благодарен за неожиданную помощь. У них, наконец, появился шанс свалить отсюда.

Громкий звук заставил обратить внимание на бой Дерека и Басса. Наемник заблокировал выпад Хейла и отправил в полет через ящик приличным пинком в живот, практически сложив оборотня пополам. Скотт поморщился — это выглядело чертовски больно. Он метался между желанием помочь Дереку и между тем, чтобы начать всех выводить с корабля. Дернувшись в сторону Хейла, он на мгновение замер, ища глазами Тео.

Рэйкен тоже без дела не сидел и быстро отреагировал на неожиданное появление Дерека. Убрав аптечку, воспользовался дарованным шансом и подхватил Малию, быстрым движением поднимая ее на ноги. Он ни на кого не обращал внимания, занятый своей попыткой вывести девушку отсюда. Коррин заметила это. А Скотт заметил, что это заметила Коррин. Сейчас что-то будет.

— Рега, фас, агаррар"Рега, фас, взять!" ! — рявкнула Коррин и дважды хлопнула оборотня по правой лопатке, задавая направление для поиска. Тварь мгновенно развернулась, зарычав, и бросилась в нужном направлении, сначала уловив запах крови, а затем услышав активно издаваемые подростками звуки. Тео подгонял Малию, держа ее за руку.

— Малия, поднажми! — крикнул Тео, задавая темп их побегу. Малия отлично за ним поспевала, но они пытались удрать от, черт возьми, четвероногого и крайне быстрого оборотня. Тварь легко их нашла и также легко настигла. Рега оскалилась, громко рыча и неумолимо приблизившись к ним на расстояние прыжка.

Выстрел.

Тварь жалобно пискнула и заскулила, резко дернувшись в воздухе от столкновения с пулей и тут же оказалась на полу. Шокированная, явно дезориентированная, она мотнула головой, пронзительно пища. Пуля застала ее в прыжке, войдя в плечо и прошла вдоль лопатки навылет, разбрызгивая ярко-алую кровь. Она пыталась встать с раненой конечности, на которую упала, но, не найдя опору, лишь неуклюже перевалилась на другой бок, размазывая кровь по стальному холодному полу. Тварь злилась. Чертовски злилась. Она глубоко и булькающе рычала, но одновременно жалобно пищала, скулила и подвывала. Ей так больно. Странная и короткая волна сильных чувств заполнила помещение: она транслировала свою боль на всех присутствующих оборотней. Это длилось всего долю секунды, но глубоко поразило интенсивностью и яркостью. Скотт мотнул головой. Это даже не его чувства, но не мог унять мелкую дрожь в руках и странный ступор. Его наполняла необъяснимая внутренняя тревога. Скотт слышал, как сверху, на платформе, Стайлз тихо и коротко застонал, но не понимал почему. Раны? Он мотнул головой, пытаясь согнать мерзкое эмоциональное послевкусие.

Крис, в отличие от остальных, ничего не почувствовал и не спешил опускать свой любимый пистолет. Они с Дереком добрались до грузового отсека как раз вовремя, и разделились, когда смогли оценить обстановку. Крис прикрыл отход Тео и Малии. Сначала те с перепугу остановились как вкопанные перед охотником, но тот лишь кивнул им, ясно давая понять, чтобы они убирались с корабля. Дважды повторять не надо. Едва Тео и Малия скрылись в коридоре, как Крис уверенным шагом двинулся вперед. Тварь нужно добить. Он остановился на расстоянии от нее, стараясь не слушать вой и скулеж. Она извивалась, пытаясь подняться, будто не понимая, почему лапа ее не слушается, злясь на нее, переходя со стона на рычание. В своих попытках она только размазывала растекающуюся алую лужу, на которой и скользила, причиняя себе лишь больше боли. Происходящее пыталось всколыхнуть что-то внутри Арджента, что-то из давно похороненного прошлого, но он отмахнулся от этого. Эмоции могут подождать, пока они тут не разберутся, верно? Крис стиснул зубы и прицелился в оборотня, но тут же нырнул в сторону, уклоняясь от выстрела.

Взбешенная происходящим Коррин недвусмысленно намекнула ему отвалить. Она готова разрядить в него, да что греха таить, и в Дерека, всю обойму, если потребуется. Коррин замерла в трех шагах от Реги, предусмотрительно не приближаясь к раненому слепому оборотню. Она визуально оценила ее состояние, а затем, раздувая ноздри от гнева, разъяренно крикнула:

— Вы все только усложняете! Получи я Малию и мое по праву, то оставила бы это захолустье к чертовой матери! Но вы отняли у меня дочь, прервали наше семейное воссоединение и смеете ранить моего питомца!

«Оборотни — не питомцы» — подумал Скотт, не понимая, почему его это так разозлило.

Она в гневе. Коррин так зла, что ее лицо исказилось от нахлынувшей ярости. Сейчас им устроят теплый прием…

Три оглушительных хлопка подряд. Крис вжался спиной в ящик. Осколки белой краски посыпались на воротник, когда пуля срикошетила от стального угла обломка в пустую железную бочку с громким хлопком. Коррин метнулась к новому укрытию, слегка хромая на раненую ногу. Ее выстрел просвистел над ухом и Крис инстинктивно дернулся. Он нырнул за ржавую балку и выстрелил наугад, но пуля лишь высекла щепки из деревянного ящика недалеко от головы Коррин. Лавируя между грудами мусора и ящиками, Крис отстреливался в ответ, но все мимо. Женщина юркая и быстрая, несмотря на раненую ногу, уклонялась и пряталась, будто и не было раны.

Пара холостых щелчков. Магазин пуст. Коррин швырнула в Криса ставший бесполезным пистолет и вытащила с голенища нож, бросаясь в атаку. Крис пригнулся, оружие безвредно пролетело мимо. Он едва успел выпрямиться, блокируя удар и перехватывая атакующую руку за предплечье. Крис отбросил свой пистолет в сторону, освободив вторую руку, чтобы заблокировать новый удар в бок. Черт. А мог пристрелить ее на месте и дело с концом, но она втянула его в ближний бой.

Крис воспользовался слабым местом Коррин. Удар пришелся по раненой ноге, заставляя чистый бинт пропитаться кровью. Женщина ахнула, запнувшись, когда ее ногу пронзила боль. Крис схватил ее запястье, и вырвал из ее хватки нож.

Коррин не намерена сдаваться. Ее голова метнулась вперед, как таран. Нет, второй раз такой номер не пройдет. Крис резко откинулся, почувствовав, как ее длинные волосы хлестнули по лицу и шее. Она яростно ругнулась, когда не достигла цели, зато Крис рад, что его нос остался цел. Коррин воспользовалась ослабшим давлением, развернула свою руку, выворачивая запястье охотника под неудобным углом, и он вынужден разжать пальцы.

Нужно увеличить расстояние.

Нож Коррин блеснул в воздухе — Крис отпрыгнул в сторону, лезвие разрезало пустоту в опасной близости. Выбив нож из руки женщины, услышал, как тот с грохотом упал на палубу, куда-то укатившись. Крис бросил на нож быстрый взгляд, запоминая, где он.

С животной грацией Коррин рванулась вперед. В последний момент нырнула вниз, проскользив по палубе и нанося удар по ногам. Крис отпрыгнул назад, увернувшись от подсечки, но ее кулак врезался под ребра, выбивая воздух. Боль волной прокатилась по телу, но Крис стерпел, заметив новый замах для удара. Он перехватил ее руку на излете, а затем резко рванул, чтобы перебросить через себя. Изящной кошкой Коррин извернулась в воздухе и приземлилась на ноги. Крис едва успел заметить это, но ее глаза метнулись в сторону.

Точно. Его пистолет.

Коррин бросилась к нему и Крис пнул ближайший ящик, чтобы перекрыть ей путь. Тот со скрежетом проскользил по палубе, оставив за собой след из царапин, но Коррин ловко перескочила ящик и в перекате схватила пистолет, отточенным движением вскинув его и нажимая на спусковой крючок. Крис нырнул за ближайшую мусорную кучу и обе пули попали в молоко.

— Да твою мать, — прорычала Коррин после холостого хода механизма, яростно метнув в Криса уже второй пистолет. А что она ожидала? Что он легко отдаст ей полный пистолет с запасным магазином?

Ее заминка вышла ей боком. Крис уже рассчитал маршрут до ее укрытия. Вынырнув с совершенно другой стороны, он схватил женщину за плечо и за руку, одновременно подсекая ее ноги, с грохотом роняя на палубу. Из нее вышибло всю дурь. Она сдавленно ахнула и попыталась пнуть его коленом. Вес тела охотника обрушился на Коррин, вдавливая в грязный пол. Кулак скользнул по его челюсти, но он быстро перехватил руку, прижал ее к груди женщины.

— Хватит! — рыкнул Арджент, удерживая брыкающуюся Коррин. Раньше она была сильным оборотнем, но сейчас не более, чем хорошо натренированная женщина. Достойный соперник, но не настолько, чтобы он не мог с ней сладить.

— Прокатишься с нами, — устало фыркнул он, лишая противницу сознания. Крис тяжело выдохнул. Возраст его не молодит. Встав с пола, его спина хрустнула в пояснице, он тихо ойкнул, но упрямо направился искать веревку.

— Вот, — протянул длинный кабель Скотт, с неким восхищением глядя на охотника.

* * *

Дерек ненавидит гуралей. Эти обманчиво неповоротливые медвежата чертовски сильны и, к сожалению, быстры. Он провел пальцем, смахивая заливающую глаз кровь. Его рука болела, но не критично, а мышцы спины и шеи горели.

Всего за пять минут столько произошло событий.

Гураль ловко заблокировал первую атаку Хейла и пинком отправил в полет в жесткую груду мусора. Не успел Дерек подняться на ноги и даже понять, что произошло, как противник налетел на него, придавливая своей тушей. Он крупный. Тяжелый. С горящими голубыми глазами. Три мощных удара крупными кулаками в лицо и тело, и Дерек мгновенно понял, с кем пришлось иметь дело.

Он уже говорил, что ненавидит гуралей?

Дереку удалось вырваться из хватки и отступить, чтобы обрушиться на Басса с новой атакой. Тот, может, и быстр, но недостаточно, а удар в горло всегда эффективен. По крайней мере, когда попадаешь по цели. Басс увернулся, схватил Дерека за шею и с такой силой приложил о палубу, что звезды заплясали перед глазами. Запоздалое осознание произошло, когда Басс уже схватил его за лодыжку и отбросил в ящик. Шея Дерека прочувствовала все тяготы жизни, пока он изо всех сил пытался хоть что-то придумать. Его рефлексы оказались быстрее разума. Едва в поле зрения показался кулак, Дерек извернулся, проскочив под ним и мгновенно атаковал. Миг. Танец кровавых мотыльков. Басс схватился за горло, похоже, осознавая произошедшее и упал на колени. Кровь пульсировала между пальцами. Дерек сделал еще один взмах, добивая, и пихнул противника в спину, заставляя упасть; тело с грохотом опустилось на пол.

Все. Нафиг. Хватит с него на сегодня. Бутылка бурбона в компании прилипшего к нему в последнее время Криса и напиться так, чтоб горло жгло, а разум застилал туман. Больше никаких пыльных старых кораблей.