Куклы маленькой принцессы (джен)

Высокий, одетый в мантию, которая была ему уже коротка, с верхней полки шкафа на пол резво соскочил темноволосый мальчишка, поднимая облака пыли.

За ним, из старинного вида серебряной диадемы просочилась дымка, собравшись в призрак высокой, стройной девушки.

На полке сиротливо остались стоять четыре кукольные фигуры — трех девушек и одна мальчишеская.

— Выбирай, Ровена, — улыбнувшись, сказал парнишка и рукой указал на куклы. — Старшую зовут Пенелопи, она рейвенкловка. Была пятикурсницей и старостой. Её статус крови мне неизвестен. Лохматая шатенка, моя сверстница из Гриффиндора, магглорожденная. Зовут её Гермиона Грейнджер, заучка, зубрила и верная подруга. Всегда помогала. Бедная девочка.

— А эта? — спрашивает Ровена, беря в руки третью куклу из девушек.

— Эту я очень смутно помню. Распределилась она непосредственно передо мной, но я не помню ни как ее звали, ни куда распределилась. Лицо у нее, как видишь, невыразительное и ничем непримечательное…

— Потому что ее родственники наложили на свою дочь Чары незаметности, Гарри. Видно, что боялись за неё. Разбудим — распросим её. А мальчик кто такой, ты его знаешь?

— Знаю, — ответил Гарри. — Это наш местный папарацци, гриффиндорского разлива. Колин Криви, магглорожденный.

— То есть, беспардонный, наглый и пронырливый, да?

— Что-то очень близко. Да. Кого из девушек, все-таки ты выбрала?

— Гермиону, однозначно. Она шатенка, но с этим я быстро справлюсь. Но что делать с родителями этих бедных ребят? Вряд ли кто-то из администрации школы озаботился уведомить их о пропаже их детей. Триппи! — позвала Ровена и из диадемы вытянулась струйка дыма, превратившись в прозрачную, как ее хозяйку домовушку.

— Что прикажет моя добрая хозяйка Ровена! — пискнуло призрачное создание.

— Триппи, можешь связаться с общиной домовиков Хогвартса?

— Триппи попробует! — уверяет домовушка и просачивается сквозь стену помещения.

Ряд шкафов уходит, как казалось наблюдателю, в дальнюю даль, утонув в сумраке теней. Сквозь запыленные оконные стекла свет дня еле пробивался.

Вдруг, тихим хлопком рядом с двоих пришельцев появляется совершенно живой домовой эльф, одетый в ослепительно белую тогу с гербом Хогвартса на груди. Увидев призрак Основательницы, эльф, выдав душераздирающий всхлип, бросается к ногам Ровены, но не умерил свой энтузиазм, пролетел через ее призрачную фигуру.

— Миледи, моя миледи вернулась! — исправляет эльф свой промах, обежав ту спереди, продолжая ей кланяться. — Вся община в лице незначительного домового эльфа ликует, милостивая леди. Приказывайте, все будет выполнено дочерью Триппи.

— Послушай тогда, дочь Триппи, — улыбается призрак Ровены. — Мне необходимо узнать насчет этих замороженных в Коконе окаменения студентов, — она машет рукой за собой, чтобы привлечь внимание эльфихи к куклам. — Надо удостовериться, что с их родителями сделала сегодняшняя администрация школы. Эти двое маглорожденные — она указала на куклы Гермионы и Колина. — Я предполагаю, что с маглами не церемонились. Зачистили им память и — прости нас, девочка, и ты, мальчик! Таких детей у нас не было, нет и не будет. Эта из девушек, которая постарше выглядит, была старостой Рейвенкло и, по минимуму, полукровка. С ее магической родней такое не провернуть. О третьей девушке ничего неизвестно, но на ней были Чары незаметности, так что исходим из предположения, что она тоже полукровка.

— Сиппи проведёт расследование, миледи Ровена! Сиппи сразу доложит, как узнает, — пищит домовичка и с хлопком исчезает.

На ее месте появляется призрачная эльфийка Триппи, волоча за собой в воздухе посиневшее тельце крохотного создания, на первый взгляд готовое к уходу из этого мира.

— Миледи, миледи, подлечѝте малютку и дайте его мне, пожалуйста! Я могу быть опять живой и служить вам.

— Гарри? — обращается призрачная девушка к парнишке. — Попробуешь сделать это сам, как я тебя учила? Боюсь, пока я в этом состоянии, для Триппи я бесполезна.

Кивнув головой, темноволосый подросток выступает впереди, вскинув волшебную палочку и, сверкнув зелеными глазами, начинает колдовать над умирающим эльфийским бэбиком. Белые ленты заклинаний увиваются вокруг крохотной тушки, наливаясь постепенно синим окрасом гниения. Наконец, они спадают с тельца вниз, но ещё в воздухе растворяются и исчезают. Разносится запах смерти.

— Триппи, тебе пора, — шепчет парень и призрак домовички воспаряет над трупиком исцелённого, но мёртвого эльфёнка, постепенно всасываясь в него.

Трупик меняет мертвенную белизну на вполне здорово выглядящий для эльфа цвет. Потом вдруг его ручки-ножки пошевеливаются, огромные серые глазки открываются, осматриваясь, и молоденький эльфик, подпрыгнув, переворачивается и приземляется на упругих ножках. Весёлый смех заполняет пыльное помещение.

— Получилось, хозяйка! — восторгается возрождённая, помолодевшая Триппи.

— Конечно получится. А умирающего ребёночка откуда притащила?

— Мне на кухне его отдали. Он таким родился, болезный. Узнав, что дух леди Ровены в замке, хотя и в таком призрачном состоянии, сама мать эльфёнка отдала его мне. Всё по-честному, хозяйка. С этого дня я числюсь её дочкой-малюткой. Будут меня баловать, а учить ничему не надо, я и так всё, что нужно уже знаю.

— Ладно, ладно, балаболка.

Этот радостный разговор прерывает хлопок вернувшаяся с разведки Сиппи. Увидев эльфёнка, она округлила, если можно было бы так обрисовать ее и раньше очень круглые глаза, но Ровена жестом руки остановила дальнейший приступ общения между домовиками.

— Что узнала, Сиппи?

Эльфийка сосредоточилась на ответе:

— Как вы сказали, миледи, с маглами не церемонились. Подчистили им память и теперь родители мальчика уверены, что у них есть и был только сын Денис. С родителями кудрявой девушки поступили иначе. Нашли им другую, с похожей внешностью девочку-маглу и внушили им, что это и есть их девочка Гермиона. Третья из младшеньких — девушка чистокровная. Растила её бабушка по материнской линии. Салли Энн Перкс зовут. Её же бабушка подала иск против администрацию Хогвартса за исчезновение единственной внучки-наследницы. Администрацию школы ждёт жёсткое расследование, суд и всё из этого проистекающее. Девушка была последней из Рода.

— А что со старшей?

— Старшая совсем не полукровка, миледи Ровена. Очень даже чистокровная, но статус и девичье имя матери хранили в глубочайшей тайне, миледи! — глаза домовички яростно сверкнули, но голос она снизила. — Сестрой она была Джеймсу Карлусу Поттеру! Сквиб родилась.

— Хах! — мог выдавить из себя темноволосый. — Во, блин!

И разлохматил пятернёй достаточно выросшую и уже порядочно взлохмаченную иссиня чёрную шевелюру. Заметив реакцию парнишки, Сиппи, вся излучает удовольствие, почувствовав свою полезность.

— Вижу, есть ещё что-то, Сиппи. Говорѝ, не молчѝ! — приказала ей призрачная Ровена.

— Девушка Пенелопа была помолвлена со старостой Грифиндора, миледи!

— С Перси Уизли, что ли? — хриплым голосом спросил Гарри, а домовичка затрясла головку, соглашаясь с его предположением. — О как! Не быть этому, зарекаюсь!

Вспышка яркого белого свечения подтвердила его клятву.

* * *

Переступив за порог солидной деревянной двери, миссис Уизли, хмыкнув, начала вспоминать, что в этой волшебной Выручай-комнате она вытворяла с… (длинный списк тех, с кем бывала здесь, она мысленно сократила до одного имени), с Артуром. Но то было тогда, а теперь ей предстояло совсем другое занятие, а именно — помочь дочке Джинни и сыну Чарли.

За дверью она увидела то сумрачное место, с бесконечным числом шкафов, с завалами хлама и пылью на полках. Об этом складе должна была думать Молли шагая туда-сюда, как её предупреждала Джинни, выпроводив маму сюда. Вот она на правильном месте.

Потом миссис Уизли принюхалась. Среди шкафов этого странного хранилища прятали не только хлам и забытые кем-то вещей. О как жутко смердящей тухлятиной пахло! Убивали здесь кого-то, и то совсем недавно. Подумав о том, кого бы могли в этом хламохранилище убить напоследок, ее передернуло. Ведь, последним сюда был Чарли, не раньше, чем позавчера! Но запах ей показался застарелым, тяжелым. Каким-то выдохшимся, что ли! А это означало только одно — не её сын встретил здесь свою смерть. Кто-то другой был. Уж не Гарри ли?

Нет, с Гариком ничего такого случиться не могло. Джинни ведь его в куклу превратила, а не убивала?

Наверное крыса какая-то сдохла или некая другая живность. Нееет, никак это не мог бы быть Чарли.

Успокоившись и перестав обращать внимание на запах тлена в складе, Миссис Уизли оглянулась и её захлестнула внезапно возникшая жадность. Она мысленно потерла руки, нарисовав себе заманчивую картину, как однажды, зная уже это место, придёт сюда и зароется в этом хламе на целые сутки. И среди забытых, никому не нужных вещей найдёт настоящий КЛАД. Да как развернётся она потом…

Вдруг свет, с трудом проникающий сквозь засорённые стёкла окон, исчез и наступила непроглядная темень.

На ушные перепонки надавила звенящая в мозгу тишина.

Миссис Уизли несмело переступила вперёд, судорожно стиснув волшебную палочку в ожидании нападения.

Внезапно, темноту разогнал нахлынувший отовсюду ослепительно яркий свет, заставив ее зажмуриться на нескольких секунд. За ней, скрипнув, захлопнулась входная дверь и она встрепенулась, лихорадочно оглядываясь вокруг.

Что это такое? Куда полки-то пропали?

Вокруг себя она увидела не тот склад хлама, а настоящие царские хоромы. В залитом солнечным светом огромном зале живописными группами стояла позолоченная мебель, бархатные ткани бордового цвета и тюль красочно обрамляли целый ряд высоких от пола до потолка окон. На полу чередовались мрамор, начищенный до зеркального блеска и розетки из дорогой древесины. В огромных зеркалах, с такими же позолоченными, вычурно украшенными растительными мотивами рамками она увидела себя — невысокая, непричёсанная толстуха, в серо-буро-зелёной мантии, с провисшими щеками и краешками рта. А с портретов, висящих на стенах, на нее с укоризной и сожалением смотрят её предки. Под этими презрительными взглядами внутренне она вся стыдливо сжимается из-за своего неподобающе потрепанного внешнего вида.

Её всю трясёт от смущения и обиды. Вот они какие по царственному выглядящие особы, а вот она — ничтожная, бедная и многодетная домохозяйка. Жена министерского чиновника и Предателя крови.

Молли почувствовала себя маленькой, провинившейся девочкой, готовой получить наказание за оплошность. Понурив голову, чтобы нарисованные родственники не видели ее горящие от стыда щеки, миссис Уизли не заметила как из портрета её бабушки по отцовской линии отделяется призрак и медленно подплывает по воздуху к ней. По донёсшемуся запаху дорогих духов Молли понимает, что призрачная бабушка Прюэтт остановилась рядом с ней, своей внучкой.

— Молли, деточка, посмотри на меня! — Растрепанная рыжеволосая немолодая уже женщина несмело поднимает глаза и встречается взглядом с величавой леди Прюэтт. — Что ты натворила, скажи мне!

— Яяя, … — лепечет миссис Уизли. — Я так старалась, бабуль! Всеми силами, поверь мне, но-но-но… я не справилась…

— Вижу по твоему виду, что старалась очень плохо. И понимаю, что совсем не справилась. — Посмотрев высокомерно на съежившуюся от стыда внучку, призрак дамы, одетой в старомодную, но очень дорогую мантию, поджала губы в ниточку. — Ты опозорила всех нас, ты уничтожила наш Род, ты вошла в семью Предателей по крови и магии, ты сама стала такой! Ты забыла о своих сыновьях, не расспросив своего мужа-придурка, за что его выгнали из Священных двадцати восьми, назвав его этой премерзкой клычкой. Ты вскружила голову своей единственной дочки рассказами об её светлом будущем в качестве миссис Поттер. Ты научила её творить черную магию! Молли Прюэтт, что за заклинание ты передала дочке?

В конце отповеди призрак леди Прюэтт уже нависал над перепуганной, пристыженной Молли, пока та отшатнувшись назад, наступила на какую-то вылетевшей у нее из-под ноги вещь, потеряла равновесие и грохнулась пятой точкой на грязный пол. Уперевшись обеими руками на обмазанный противно пахнувшей жижей пол, она с отвращением дёрнулась, пытаясь встать. Запутавшись в свою мантию, она кувырнулась и уже всей тушкой плюхнулась в грязь.

Что здесь происходит? Минуту раньше пол блестел чистотой и древесина разного оттенка изображала красивую розетку. Но теперь не только пол был в ужасном состоянии. Её взгляд зацепился на потертые, обвисшие обои стен, точь-в-точь как в Норе. Куда ушли те царские хоромы, где её встретили портреты предков? Нависающая над ней суровая женщина не позволила ей разобраться в происходящем.

— Говори, мелкая потаскуха! — рявкнула разошедшяяся гневом леди Прюэтт.

— Я-я-я научила Джинни заклинанию Перевертыша… — промямлила миссис Уизли и скукожилась под горящими праведным гневом глазами бабушки.

— Перевертыша? Кто тебя научил этому тёмному заклинанию, Молли?

— Ммма-мма меня научила…

— Дура! А что ты здесь забыла? Ты, я вижу, давно не ученица Хогвартса.

— Нне я, бабуль, Джинни ос-ставила здесь иг-грушку… — стала заикаться миссис Уизли.

Призрак взмахнул рукой и кружевные манжеты обдали ароматом дорогих духов. Молли почувствовала себя пристыженной своей поддержанной мантией с запахом похлебки. И вдруг ей стало жалко себя, дуру. Могла бы, подчинившись воле родителей, сама, в такой же дорогой мантии, надушенная парфюмом, степенно дефилировать по Атриуму Министерства, как Нарцисса Малфой.

Не в этой жизни, Молли, не в этой жизни.

— Укажѝ, где!

Лишь сейчас миссис Уизли заметила, что Выручай-комната вернула свой первоначальный вид хламохранилища. Исчезли хоромы, исчезла Нора…

— Нам нужна вторая полка со стороны двери, — ответила она и стала оглядываться.

Действительно, на невысоком стеллаже, чуть слева того места где на полу среди мусора и непонятных отложений валялась она, рядышком стояли несколько кукол — троих девочек и один мальчик. Ни лица женских кукол, ни лицо светленького мальчика миссис Уизли не узнала. Но не они были ей нужны. Она искала глазами темноволосую куклу Гарри Поттера и не находила ее.

— Что уставилась, затейница ты наша? Действуй! — рявкнул призрак леди Прюэтт. — Оживляй всех! Натворила твоя дочка-предательница, Молли, ой как натворила! И огребёт от магии по полную катушку, тебе надеюсь это понятно.

— Но я-яаа, не за…

— Действуй, тебе говорят, дура!

Лохматая, не расчесанная голова мать многочисленного выводка скованно кивнула. Нескладно поднявшись, несколько раз наступив на подол своей грязной мантии, она приблизилась к полке и подобравшись, стала рисовать кончиком палочки необходимую для оживления фигуру. Произнесение голосовую формулу резко остановил крик рядом:

— Стой! Что ты творишь? Поставь сначала куклу на пол!

Ой! Надо же, как оплошала, чтобы в её возрасте напоминать ей правильный порядок вещей. Миссис Уизли еще более запунцовела, но послушно поставила первую куклу, маленькой белесой девочки, на пол и лишь тогда завершила заклинание.

Поверхность одетой в мантии факультета Хаффлпафф фигурки покрылась рябью. Она словно поплыла, увеличиваясь размером, пока не остановилась где-то на уровень груди Молли. Судорожно вдохнув воздух, вновь оживленная девочка стала оглядываться вокруг, не узнавая помещение.

— Где я… — начала она, но ее быстро прервали.

— Ступефай! Обливиэйт! Сомниум!

Тело маленькой девчушки барсучьего факультета вдруг обмякло и упало на руки миссис Уизли. Быстро сообразив что делать дальше, она наколдовала из валявшегося поблизости хлама легкую лежанку и положила на нее девочку. Подумав на секунду, миссис Уизли наколдовала еще три лежанки и принялась за дело.

Закончив с последней, что была постарше остальных учениц, боковым зрением миссис Уизли заметила движение с правой стороны. Она быстро посмотрела туда и увидела того, за куклой которого прибыла сюда. Но куклой он не был. И выглядел разгневанным и решительным. Прежде чем она могла всей грудью вдохнуть воздух, чтобы полным голосом крикнуть свое «Гарри, деточка!», мощное Силенцио заткнуло ее глотку.

И миссис Уизли поняла, что попалась. И придётся ей ответить этому зеленоглазому незнакомцу здесь и сейчас за все свои и своей дочери проделки.

Тихое хихиканье с левой стороны, там где чуть раньше парил призрак леди Прюэтт, привлекло внимание Молли и она повернула голову. Но на этом месте парила в воздухе не ее бабушка, а незнакомая молодая девушка с длинными ниже пояса черными волосами, одетая в приталенной синей мантии.

— Ровена, ты справилась блистательно, как всегда! — воскликнул Поттер, сверкая изумрудными глазами. — Дальше как, по плану?

— Да, Гарри, дальше по плану. Отключить её надо сначала, дабы не мешала, — ухоженным пальчиком она указала на округлившую глазами, ничего не понимающую из происходящего рыжую бабу.

На пятую, наколдованную уже Поттером лежанку опустилось тучное, оглушённое тело миссис Уизли.

— Ну, всё! — буркнул темноволосый парнишка. А потом указал на курчавую шатенку рукой. — Вот, о ней я тебе говорил. Гермиона Грейнджер, моя сокурсница и верная подруга, зануда и зубрила по совместительству, хорошая и добрая девочка напоследок.

— Глаза у нее говоришь какие? — разглядывала спящую мисс Грейнджер призрачная Ровена.

— Тёмные, вроде. Не помню. Карие или чёрные… Не знаю.

— Как можно не помнить цвет глаз понравившейся девочки, Т… Гарри?

— Она, … я ее любил за её дружбу и верность, за помощь и поддержку. И за её пушистые, пахнущие цветами волосы, — ответил мальчик, потупив взгляд.

— Ладно-ладно, не парься. Тёмные, так тёмные, постепенно изменим их на голубые. А иначе, девочка мне нравится, утончённый скелет, маленькие аккуратные кисти и ступни, пушистые густые волосы. Есть над чем работать. — Постояв в раздумьях ещё некоторое время, призрачная Ровена пошевелилась, привлекая к себе внимание мальчика. — Приступим, что ли?

— Приступим. — резко кивнул лохматой, черноволосой головой тот. — Жертвой выступит миссис Уизли?

— Она. Как самая подходящая. И единственно виновная.

Примечания:

Глава не беченная.