Кристальный браслет (джен)

Тёмная, тёмная ночь. Только свет уличных фонарей еле пробивал завесу хлеставшего в лицо огромного мужчины дождя. Он шёл, ища глазами дом номер четыре на улице Тисовой, куда десять лет назад он сам доставил свёрток с осиротевшим сыночком молодых Лили и Джеймса Поттеров, и передал его в целости и сохранности в руки самого великого волшебника на всём белом свете. В руки самого́ Альбуса Дамблдора, благодетеля. Рядом с его кумиром уже стояла замдиректора, Минерва Макгонагалл — бывшая деканша Рубеуса, и, почему-то, ворчала. Она посмела возразить самому Дамблдору, сказав, что идея оставить маленького Гарри этим наихудшим из худших магглов, Дурслям-то, не самая лучшая из всех!

Так или иначе, корзинка со спящим мальчиком была оставлена на пороге его тёти — сестры Лили Поттер, под крышей которой малыш рос бы в любящей семье и под Кровной защитой отдавшей свою жизнь матери. Так сказал Дамблдор и Хагрид ему поверил. Как же иначе?

А теперь у шагающего под дождём Хагрида была очень ответственная задача, поставленная самим директором: принести и отдать в руки Гарри письмо-приглашение на учёбу в Хогвартс. Ровно в двенадцать часов ночи тридцать первого июля, одиннадцать лет назад на свет появился маленький Спаситель волшебного мира и в кармане своего необъятного плаща лесник школы нёс имениннику торт собственного производства. И, чтобы не быть в тягость родственникам Гарри, другой карман был полон сосисками, килограммов этак три-четыре. Тоже собственного производства, из кент… Не будем углубляться в подробности!

Рубеус Хагрид намеревался переночевать в доме Дурслей, а на утро отправиться вместе с молодым Поттером на Косой переулок, чтобы познакомить его с чудесами волшебного мира, рассказать ему, какой чудесный и дружественный приём найдёт он на факультете Годрика Гриффиндора и, самое главное, вселить в сердце Героя восторг и преклонение перед величием самого великого в мире волшебника, Альбуса-свет-Дамблдора.

О! А! И забрать из детской ячейки Гарри указанную директором сумму золотых, чтобы будущий первокурсник закупил себе из магазинов всё необходимое по приложенному списку.

Да, и ещё, (только тсс!) взять из специального сейфа в Гринготтсе особую вещь, которая сохраняется там, опять же, директором Дамблдором.

Ага, не забыть ещё и то, что Поттера надо столкнуть с отпрыском Люциуса Малфоя.

О! И отдать билет на поезд «Хогвартс-экспресс», не уточняя, КАК попасть на перрон 9 ¾. Для этого уже семье Уизли был отдан специальный наказ ждать и познакомить… С этого места мозги Рубеуса давали сбой и он не смог запомнить, кого с кем познакомить и зачем. Раз это его не касалось, то не стоит морочить свой мозг. Это был уже ЧЧП — Чья-то Чужая Проблема!

Дом номер четыре тонул во мраке. Что было неудивительно в связи с поздним часом и плохой погодой. Белая пластинка на бурой стене с цифрой четыре на ней, чёрного цвета, была хорошо различима даже в такую дождливую погоду. Калитку и низкую, выкрашенную белой краской оградку Хагрид даже не заметил. Он не замечал ничего ниже своего пояса в принципе. Огромный плащ и немалого размера живот мешали всякому обзору вниз. Он даже не ощутил, что в его стремлении оказаться в тёплом и сухом месте побыстрей, что-то попыталось его задержать и, в отместку, ногами растоптал все незначительные детали экстерьера.

Входная дверь презренных магглов оказалась слишком хлипкой и развалилась после третьего удара кулаком. Хагрид вошёл в тёмный проём, нагнув голову… чтобы ослепнуть от внезапно включившегося света. Мимо него пробежал Патронус-кошка и он, не осознавая свои действия, шагнул в сторону, чтобы освободить ему дорогу. Будто бы Патронус что-то материальное (или нематериальное) могло остановить.

— Что ты такое? — испуганно пискнула высокая, одетая в длинную вишнёвого цвета бархатную робу платиновая блондинка, дама очаровательного возраста.

Хагрид глянул через своё плечо, не поняв, о чём спрашивает эта маггла.

За собой он увидел лишь стену из ливня.

— Вы, эт’ обо мне? — на всякий случай спросил он.

Ему ответили дружным кивком головой все собравшиеся в прихожей люди — две женщины разной комплекции и трое ребятишек одинакового возраста. Женщины для Рубеуса были вне списка задач на сегодня, поэтому он отрешился от них и переключил своё внимание на детей. Перед мальчиками стояла похожая на дамочку в вишнёвой робе девочка — белобрысая, как если бы была родственницей противнейших Малфоев. За ней, стоя чуть позади, на Хагрида пялились два мальчика — русый синеглазый толстячок и худощавый брюнет с зелёными, полными ликования глазами.

— Я эт’, за Гарри пришёл, отвести его на Косой переулок. И передать ему письмо-приглашение из Хогвартса, — начал перечислять свои задания вымокший до нитки лесник.

Он нуждался в хорошем обогреве, котелке крепкого травяного чая, пинте-другой горячительного и половине принесённых с собой сосисок, чтобы прийти в себя.

— Отойдите, дайте дорогу к камину, — взмахнул он рукой, выплеснув на встречающих его обитателей дома всю впитавшуюся в мех плаща дождевую воду. — Гарри, как ты подрос за эт’ время. Я принёс тебя сюды совсем вот такусеньким!

Он сложил свою ладонь в пригоршню, чтобы показать насколько маленьким был Тот-который-выжил от нападения Того-кого-нельзя-называть.

— Значит, это ты похитил меня у моего крёстного отца? И как звать тебя, чудище лесное? — выкрикнул темноволосый мальчик, сделав шажок вперёд, почти упираясь в огромный живот полувеликана.

— Меня? Хагрид меня зовут. Зачем спрашиваешь, Гарри?

— Чтобы было понятно, кого будем арестовывать за взлом дома, в котором я проживаю.

— Чегой-то сказал, за что арестовать-то? — не понял Хагрид. Список задач от директора Дамблдора внезапно ушёл на задний план. Герой магмира каким-то не таким оказался. Не таким добрым и несведущим, как его расписал утром директор, отдавая Рубеусу письмо, ключик от детской ячейки Гарри и портключ до дома номер четыре в Литлл Уингинге.

— За взлом. Опять похитишь меня, да? Во второй раз?

Хагрида начало трясти от переохлаждения, от голода и от сумбура в голове.

Внезапно, со двора послышались хлопки аппарации и под непрекращающимся ливнем возникли одетая в красные мантии троица авроров. Во главе с Руфусом Скримджером, их начальником.

— Вайолет, с вами всё в порядке? — встревоженно прозвучал тенор Главы Аврората, пока сам он стремительным шагом, оттолкнув оторопевшего лесника Хогвартса, вошёл в прихожую. Стало очень тесно и все передвинулись вглубь дома, в гостиную. — С детьми всё хорошо?

— Всё-всё, Руфи! О нас не беспокойся. Я позвала тебя из-за этого создания гигантского размера и нечеловеческого происхождения. Представляешь? Эти из Хогвартса не только завалили нас тоннами одинаковых писем, хотя Гермес ответил утвердительно ещё на первое из них, но и — вот, наконец, ЭТО выломало дверь миссис Дурсль из петель! — Баронесса вернулась в прихожую вместе с её личным другом Руфусом и выглянула наружу, где на газоне лежала стоптанная оградка, а сверху всё лился и лился дождь. — Ого, оно не только дверь, но и всё на своём пути смяло! И стоит тут, утверждает, что само принесло маленького Гермеса сюда, вынув его из рук его законного опекуна, крёстного отца Гермеса. Я не знаю, как зовут этого загадочного, никогда перед глазами мальчика и его родственников так и не появившегося крёстного отца, но ЭТО вдруг человеческим голосом заявило, что намеревалось отвести нашего мальчика «на Косой переулок» и попыталось впихнуть в его руки тысяче первое письмо-приглашение на учёбу в Хогвартсе. Посреди ночи, смотри в какую погоду!

Скримджер внимательно слушал свою Вайолет, слегка повернув голову, чтобы боковым зрением следить за действиями полувеликана, известной «шестёрки» Альбуса Дамблдора.

— Хагрид, баронесса де Кабанн всё верно описала? — сверкнув уголком глаза, спросил Скримджер. — Что можешь добавить в своё оправдание?

Бедный Рубеус так и не понял, чего от него хотят авроры эти! Сюды⁽¹⁾ его сам директор Хогвартса, на ответственную миссию отправил, а министерские шавки только мешают ему сосредоточиться и дальше действовать по списку. В настоящее время Хагрид должен был печь на вертеле гирлянду из сосисок, пить пиво, рассказывать Гарри Поттеру, что он волшебник. Что его родители Джеймс и Лили славные ребята были и учились на самом прекрасном из четырёх факультетов — на Гриффиндоре… А Дурсли эти стоять должны у стены и дрожать от страха.

И где дядя Гарри, который должен брюзжать и угрожать, что мальчика никуда не отпустит, что не даст и пенса на его обучение. Тут Хагрид должен был выступить, сказав мерзкому толстяку, что у Гарри свои денюжки есть. И директор Дамблдор вот как хорошо их сохранил.

Но тут, вот такая вот катавасия произошла. И как дальше действовать?

— Ну, я эта… принёс Гарричке нашему тортик ко дню рождению, точненько в минуту его рождения, в двенадцать ночи, тридцать первого, … как его, э-э-э, июля, — стал заикаться дрожащий от смущения полувеликан.

— Ха! — воскликнул темноволосый Поттер. — Но мой день рождения второго августа, не сегодня! Правда, тёть Петуния?

— Да, это правда. Мне моя сестра Лили написала, что роды у неё задержались и она родила второго августа в восемь утра. Мистер Скримджер специально рылся в архивах вашего Министерства и уточнил указанную дату, — отчеканила русая высокая молодая дамочка, миссис Дурсль. А где её муж-то? Небось, развелась? Охохонюшки, беда с этими магглами. — С этой датой мы и оформили метрику Гарри, то есть… Гермеса, когда нашли его в корзине у порога нашего дома ранним утром третьего ноября.

— Нашли? Утром третьего ноября? Как это? — вытянулся в струнку Глава Аврората. — На его семью напали ночью с тридцать первого октября на первое ноября. Скажи, Хагрид, где находился целых два дня маленький полутора годовалый ребёнок?

Авроры столпились вокруг знакомого им со времён школы лесника и начали перешёптываться между собой. Всё шло к аресту взломщика, только вот он не понимал за что и в ужасе метался взглядом с одного взрослого на другого. Потом, вдруг крутанул вытащенный из необъятных внутренних просторов плаща странный розовый зонтик и попытался аппарировать.

Говорят, что великаны к волшебству не восприимчивы. Полувеликаны — тоже, но чуть меньше. Стойкость Хагрида к боевым заклинаниям была, что называется, притчей во языцех. Но кто-то из присутствующих, всё-таки, преодолел его природную устойчивость, так как застыл он, во всём своём лохматом великолепии, как каменная статуя. Лишь моргал глазами-жуками.

К этой застывшей фигуре, медленно приблизилась белокурая, очень красивая девчонка — незнакомая троице авроров, пришедших со своим начальником, мистером Скримджером. Но очень похожая на ту белокурую даму, к которой начальник неровно дышал. Девочка протянула руку, встав на цыпочки, и погладила лесника по лицу, потом по шее. Ладошка её опустилась к тому месту, где у волшебников обычно находится магическое ядро — чуть выше солнечного сплетения. На её личике появилось странное выражение, словно она ошиблась в своих ожиданиях. Опустив руку, она повернулась к молодому Поттеру, воскликнув:

— Хм, он правда такой тупой?

— О-о-о, мисс Грейнджер, — махнул Скримджер рукой в сторону застывшего Хагрида, — сказать о нём, что он просто тупой, это сделать ему комплимент, поверьте мне. Ну, мы заберём его в Аврорат и оставим вас спокойно отдыхать. Вайолет, наш уговор на завтрашний вечер остаётся в силе. Если что, отправлю Патронус.

— Хорошо, Руфи, я поняла, — улыбнулась она и её лицо помолодело.

«А у начальника прекрасный вкус на женщин, оказывается. И он, в своём немолодом уже возрасте, везунчик», — подумали авроры.

Тем временем, вторая взрослая дама загрустила. Петунии тоже захотелось вновь пережить это, давно ушедшее в прошлое волнение возникающей новой связи с интересным и достойным мужчиной. Чтобы кто-то вот так её приглашал на свидания, водил в театр, в ресторан… Вот и Дадлик подрос, они с Гарри оба поедут в своих школах учиться и она останется одна с бумагами, чтобы руководить оставшимся в наследство от Вернона предприятием «Гранингс». В дрелях миссис Дурсль ничего не понимала, но в финансах, в рекламе и маркетинге была почти уже спец, так что в деньгах не нуждалась. Ей, молодой ещё женщине, нужна была мужская компания. А где найти подходящего человека?

* * *

В Аврорате накачали Хагрида этой же ночью целым флаконом Веритасерума, пока он не раскололся и не начал отвечать, иногда неразборчиво, на вопросы Руфуса Скримджера. Выяснились чудные несоответствия между тем, что было известно по рассказам очевидцев, и тем, что в действительности случилось в тот роковой Хэллоуин.

Для начала, очевидцев не было.

Вся легенда основывалась на рассказах Альбуса Дамблдора и поддакивающего директору Аластора-Бешенный глаз-Грюма.

Никто из них обоих не смог со сто процентной достоверностью утверждать, явился ли действительно в дом Поттеров Тот-кого-нельзя-называть.

По словам Альбуса Дамблдора, дом Поттеров был сокрыт под чарами Фиделиуса, а хранителем секрета был Сириус Орион Блэк. То есть, без содействия Блэка чужаку в дом не войти. Никто, кроме хранителя не должен был даже помнить, что по данному адресу проживает чета Поттеров. Он само место не увидел бы!

Но кто-то же вошёл в их дом! Убил обоих взрослых Поттеров, Джеймса и Лили! Авадой. Это было установлено утром первого ноября, когда Главе Аврората, которым в то время был Аластор-Бешенный глаз-Грюм, позвонил каминной сетью директор Хогвартса, утверждая, что «почувствовал, как Фиделиус пал». Они сразу отправились в Годрикову Лощину, где установили моментально, что здание и участок хорошо видны с улицы, и совершенно свободно вошли в дом. Тщательное расследование, базируясь на остаточной магии после сражения в доме Поттеров, одинаково изложенное в их свидетельствах, показало, что вечером бросались Авадами с невиданной мощью.

К обеду того же дня в прессе была освещена версия случившегося со слов Альбуса Дамблдора — что «хранитель Фиделиуса Сириус Блэк предал своих друзей Поттеров, присягнув Тому-кого и именно он, Сириус Блэк, привёл и впустил Того-самого в дом, где Джеймс и Лили встретились со Смертельным проклятием». О судьбе Лорда Судеб или маленького сына Поттеров в этот день не было сказано ни словечка. А сам директор и его друг Грюм вдруг отбыли из Министерства.

Тем временем сам Сириус Блэк, после суточного дежурства, отсыпался в казарменных помещениях Аврората, предоставленных холостым служителям закона, знать не зная и ведать не ведая о судьбе своих друзей. Кто-то из его коллег вовремя включил мозги и разбудил его, чтобы расспросить, где он был ночью. Получив ответ, что Блэк спал всю ночь, уставший как чёрт за время дежурства, он предупредил его, какой именно слух о нём расползается по коридорам Министерства. Сириус сразу же переместился в дом друзей каминной сетью, чтобы найти валяющийся труп Джеймса на полу в гостиной и труп Лили наверху, в детской комнате.

Маленького Гарри в доме не было.

Сириус вернулся в Аврорат, написал доклад о своём расследовании и…

Оттуда начинался пробел в жизни одного молодого служителя Аврората. А именно — Сириуса Ориона Блэка. Хагрид не знал, где шлялся Сириус, сам Хагрид о трагедии ничего не знал, пока его не позвал второго ноября вечером директор Дамблдор, вручил ему портключ до Годриковой Лощины с приказом забрать оттуда маленького осиротевшего мальчика и доставить в маггловский пригород Литлл Уингинг, на улицу Тисовую, дом номер четыре. И Рубеус бросился исполнять наказ, даже не подумав, КАК он должен перемещаться в этот Литлл Уингинг, который находится рядом с Лондоном, из Годриковой Лощины, что в Шотландии.

Дознаватели смекнули, услышав выданные Хагридом под Сывороткой подробности, что пробел в жизни Блэка получается свыше тридцати часов. Куда он ходил, что делал?

К вечеру второго ноября Сириус появился рядом с полуразрушенным коттеджем Поттеров в Годриковой Лощине и, подвывая на два голоса, человеческий и собачий, стал ходить по пустым комнатам, оплакивая своих друзей и костеря себя за то, что они погибли по его вине. Даже не заметил, что трупов на месте уже нет. Вдруг, с верхнего этажа он услышал детский плач и это окрылило его. Он побежал наверх и — о, чудо! В детской кроватке, один в комнате, сидел живой и здоровый маленький сынишка Джеймса, Гарри. Взяв малыша на руки, Сириус побежал вниз по лестнице и там его встретил Хагрид, переместившийся туда портключом самого директора Дамблдора.

— Дай мне Гарри, Блэк! Я должен отдать его в руки директора Дамблдора! — сказал Хагрид и Сириус отдал ему маленькое, одетое в пижамку и носочки, закутанное в лёгкое одеяльце дитя.

Не только ребёнка он отдал Хагриду, он дал ему и свой летающий мотоцикл, чтобы добраться до места назначения побыстрее. А сам Блэк побежал искать предателя своих друзей, не назвав его имени.

Было это, как уже говорили, вечером второго ноября.

А утром «Ежедневный пророк» вышел с огромной статьёй о победе маленького Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил, над самим Лордом Судеб: «Тот-кого-нельзя-называть, явившись в дом молодой семьи в сопровождении своего ближайшего приспешника, предателя Сириуса Блэка, убил сначала Джеймса Авадой Кедаврой, а потом попытался убить и невинного малютку. Но самопожертвование магглорождённой Лили Поттер, в девичестве Эванс, спасло маленькому герою жизнь — бросившись навстречу Смертельному проклятью, она дала сынишке особую защиту, Кровную. Потому что последующая Авада, уже брошенная в малыша, срикошетила от лба ребенка и развоплотила своего отправителя.»

В чём была нестыковка? Да во всём.

Например — во времени.

Два дня Гарри Поттера словно не существовало. Ведь, Дамблдор и Грюм в доме Джеймса и Лили были! Трупы, как признались позже, они нашли. Не могли они оба пропустить живого и, вероятно, орущего во всю глотку полутора годовалого ребенка, нет? И спокойно уйти, оставив его одного? Или они забрали малыша с собой, а два дня спустя вернули?

Была некоторая нестыковка и со свидетелями. Кто из оставшихся в живых видел Того-самого, заходящего в коттедж Поттеров? Никто. А был ли Фиделиус вообще, если целая толпа авроров утверждала, что всё время, вплоть до того самого Хэллоуина, ходила в гости к молодой семье? Но, в то же время, Дамблдор на дознании утверждал, что он сам эти чары ставил и Сириус был их хранителем. Но Сириус Блэк во время нападения спал в казарме Аврората. Не мог же он одновременно быть в Аврорате и вводить Того-кого-и-так-далее в дом своих друзей, чтобы Тот их убивал. Что-то не вязалось, не так ли? И кто был этот таинственный крёстный отец Гарри Поттера, о котором всё время говорилось?

Хагрид этого не знал. Он не был вхож в дом молодой семьи Поттер.

Но, если не был вхож в их дом, почему Дамблдор отправил именно его забрать — теперь внимание! — отсутствующего ДВА ДНЯ ребенка из того самого дома? Откуда Дамблдор знал, что Сириус Блэк туда вернётся горевать, найдёт орущего Гарри и решит его оттуда забрать? И Хагрид так удачненько заявляется с претензиями директора аккурат в это время. Если всё это не устроено одним человеком — самим Альбусом Дамблдором. И Грюм в этом свинстве — свидетель.

Но Грюм догоняет и арестовывает Сириуса Блэка во время погрома в маггловском городке и без допроса сразу отправляет его в Азкабан.

К вечеру следующего дня Скримджер, уже совершенно запутавшийся в несвязных признаниях Хагрида, забрал у него золотой ключик от фамильной ученической ячейки Гарри Поттера и отправился на свидание с баронессой Вайолет, надеясь, что она, со своим чётким ви́дением, всё ему растолкует и расскажет.

Так и случилось. Она выслушала, спокойно покуривая, его аргументы, а потом взяла и разрушила всю, где-то хлипко, но связанную картину событий и растасовала их совсем по-новому.

— Дамблдор всё врёт, — чётко сказала она. — Грюм в этой грязной игре замешан по самую макушку. Сириус Блэк не виновен.

— Как это невиновен, он сам признался, — возразил Скримджер.

— Не виновен, потому что он и есть тот таинственный магический крёстный отец Гарри Поттера. Это он дал ему имя Гермес, он выбрал его. Крёстная связь не позволит Блэку никогда, ни при каких обстоятельствах навредить крестнику. Понимаешь?

Лицо Скримджера вытянулось и стало похожим на львиное. Он сузил глаза, глядя на свою Вайолет, которая никогда слов на ветер не бросала.

А это означало только одно.

Дамблдор всё о тех событиях соврал, от начала и до конца. И Сириус Блэк невиновен.

1) Уважаемые читатели! Пожалуйста, не нужно править речь Хагрида. Ваша Бета

Вернуться к тексту