Poisonous Blood (гет)

Она вспоминала самые разные веселые моменты с детства, делясь ими с Адрианом, хотя и не считала это шибко интересной темой. Рассказывала о том, как еще будучи ребенком попала в модельным бизнес по связам и милому личику, как шла туда, словно под расстрел, а после чудила на площадке, из-за чего прежде, чем начинать съемки, ее приходилось еще ловить и отчитывать за то, что маленькая Лилиан все время пыталась сбежать к папе, которого и в студии-то не было. В детстве у нее довольно часто возникали маленькие планы по типу «выбегу, крикну его имя и найду», но сама детка и не понимала, что это далеко не так работает.

Рассказывала и о школе, о том, как отлынивала и ушла в работу с головой, чтобы только не учиться. Старалась запоминать все, что ей говорили, и соответствовать чужим требованиям, пыталась достигнуть того, что было просто невозможно в силу характера ее работодателя. Ею была никто иная, как Одри Буржуа. Молодой дизайнер, что лично пеклась о том, чтобы Лилиан выглядела идеально. То есть, буквально, блестела, ходила как модель с огромным стажем работы, знала свое место и позировала, когда ей было нужно. Выдрессировала на совесть, маленькая девочка настолько боялась ее гнева, что запоминала каждое сказанное ей однажды слово. Только вот работало это и в другую сторону.

«Какая ты милашка!», «Боже, посмотри сюда!», «Совсем как взрослая! Умничка!», — говорили ей старшие коллеги, от чего малютка радовалась и старалась лучше, думая, что когда-нибудь она сможет впечатлить успехами и своего отца, что однажды затащил ее сюда. Завлек, договорился со старой подругой и забыл о ее существовании до определенного момента. Того самого, когда Буржуа выгорела со своего дела и решила уйти в критики.

«Я удивлен, что она тебя не уволила раньше. Очень хорошо», — это была первая похвала, кою девочка получила от него в десять лет. А сейчас, вспоминая статного мужчину, что все время записывал ее на какие-либо конкурсы, пока она не стала бунтовать, девушка, на самом деле, и не знала, правда ли те его слова были похвалой. Не насмешкой ли? Может, он, наоборот, в нее совсем не верил?..

— Жуть, — тихое слово слетело с его губ, но заметив недоумение подруги, парень живо попытался оправдаться: — То есть… мне и представить тяжело, каково было начинать карьеру у Одри Буржуа. Она довольно часто приезжала на показы отца и лишь ему ставила наивысшую оценку, но…

— Да, под ее руководством редко кто мог продержаться дольше двух недель, — честно ответила Лилиан, вспоминая истерики руководителя и ужас, когда раз за разом добрые люди были вынуждены уходить со своих рабочих мест и вместо них приходили совершенно другие лица. — Из-за частой смены работников я и знакомиться с ними тогда перестала, считая, что в этом просто нет и смысла, ибо все они уйдут. Плюсом ко всему, несмотря на многочисленные коллекции, у мадам Буржуа очень редко появлялись собственные идеи, но они всегда были обречены на провал. Либо это что-то через чур броское и блестящее, либо, на самом деле, вырвиглазное и неудобное. Она воровала идеи у соперников и выставляла их за свои, закупалась более дорогими материалами и устраивала показы раньше. А если кто-то после нее все же смел рискнуть показать украденные идеи миру, то она еще и судилась с ними или же грозилась, что обвинит в плагиате. После очередного скандала, где ей не удалось оправдаться, она уволила всех и ушла в критики, где нашла свое призвание, — рассказала Лилиан, вспоминая, как еще в детстве после ее криков всерьез поверила в то, что именно она стала гибелью ее карьеры. Но, к счастью, один из менеджеров поспешил успокоить маленькую девочку, раскрыв ей полную картину, о которой девушка не рассказывает ее дочери и по сей день. — В общем… как-то так и закончилась моя карьера.

— Отец еще с детства затащил меня в модельный бизнес, когда разрабатывал по большей части детские коллекции. Сейчас он ушел от этого со словами о том, что больше его подобное не интересует, но я думаю, что это как-то связано с моим взрослением, — неловко признался парень, вспоминая, как за его родителем все бегала Натали со словами о том, насколько популярной была детская одежда, когда Габриэль наотрез отказался продолжать это дело, только узнав о том, что его сын уже давно из этого вырос. Детей на работу нанимать не хотелось, все, кроме его собственного ребенка, его не устраивали, и модельер быстро принял столь радикальное решение, уйдя в моду для подростков и более старших лиц. — Некоторое время занимался после этого исключительно парфюмами, а уже затем вновь вернулся к моде.

— Он великий человек, — Адриан лишь слабо усмехнулся. Сколько раз он слышал уже эту фразу? — Могу только представить, насколько тебе с ним непросто. Творческие люди, в особенности гении… сложные ведь сами по своей натуре. Никогда не знаешь, что происходит у них в голове, а тараканов личных столько, что… бывает, даже думаешь, что с ними проще уж повеситься.

— Да, он… довольно сложный человек. Если дело касается его, то я ни в чем не могу быть уверенным на сто процентов, — грустная улыбка сама за себя говорила о том, что тема была для него тяжелой. Но он не пытался отшутиться или как-либо сменить ее, что, на самом деле, было удивительно. Даже для него же самого, ведь обычно он всегда либо извинялся за него перед друзьями, либо же просто с усталым вздохом говорил, что ничего не сможет с ним сделать, и просто опускал руки. Ребята хотели позвать его в кино? Ну, это не лучшее место для модели. Пикник? Он не может из-за дополнительных занятий. Пойти на вечеринку? Отец против. Габриэль всегда был против, сколько бы Адриан не пытался его на что-либо уговорить. Странно, что в школу еще позволил ему ходить, но и то…

«Даже тогда он прислушался к Натали. А мои просьбы просто пропускал мимо ушей, как бы идеально я себя там не вел», — и парень просто не мог пойти против него, зная, что после этого последует лишь более жесткая мера наказания. Оплошал? Возможно, Адриану будет лучше позаниматься дома. Сбежал? Некоторое время Адриан не сможет заниматься фехтованием. Поругался из ничего? Это все общество так на него влияет.

Парень чувствует себя птицей в золотой клетке, что никогда не сможет избавиться от его надзора. Никогда не сможет громко сказать «нет!» и никогда не будет услышан своим отцом… своим самым близким и, в то же время, таким далеким от него членом семьи. Верно Лилиан подметила. С настолько невыносимым человеком можно только вешаться. И то… Адриан даже толком винить его в этом не мог, вечно вспоминая о том, в какой же момент отец так сильно изменился. Как закрылся от людей и из-за чего пытается уберечь своего ребенка ото всех трудностей, словно это поможет ему в жизни.

— Он никогда и никого не слушает. Вечно поступает так, как хочется ему, а порой так вообще упрямится похуже всякого ребенка, — закатив глаза, ответил Агрест, сам того даже не зная, зачем же продолжил разговор о нем и хотел ли услышать от нее еще каких-то слов. — Да, он гений и все, конечно же, здорово, но… на публике он ведет себя точно так же, как и дома.

— Творческие личности сами себе на уме, — Лилиан аккуратно положила свою руку на его. — Но знаешь? По-моему, он дорожит тобой. Даже если судить по твоему рассказу… у человека пропал настрой заниматься детской одеждой, ибо его сын вырос, и спустя какое-то время он перешел на моду для подростков и взрослых людей, — немного перефразировала его слова девушка. — Я думаю, что в какой-то мере ты, возможно, и есть его источник вдохновения. Он сделал тебя лицом своей фирмы, он… возможно, постепенно даже начинает идти на уступки, понимая, что нельзя держать ребенка совсем взаперти, даже если так ему самому будет спокойнее.

— Но по сути ничего не поменялось, — тише сказал Адриан, опуская взгляд. — Хотя, я благодарен ему уже за то, что он позволил мне ходить в школу, — он пожал плечами и легонько улыбнулся, а девушка, что смотрела на него некоторое время с удивлением, лишь улыбнулась ему в ответ, когда поняла, что он просто пытается сейчас не вешать нос и мыслить чуть более позитивно, чтобы не портить им обоим настроение.

— И благодаря этому ты познакомился с классными ребятами, — поддержала его Лилиан, решив, что лучше, и правда, будет потихоньку сходить с этой темы. — Может, возьмем кофе с собой и прогуляемся, пока есть еще время?

— Почему нет? — парень поспешил подняться, пропуская одноклассницу, и взяв свои напитки, они вышли на улицу.

В воздухе чувствовалась вечерняя прохлада. Темные улицы освещали фонари, в схожих по архитектуре старых домиках все так же горел свет, а вокруг них — никого. Из-за того, что они были достаточно далеко от центра, прохожие по пути ребятам встречались очень редко. Горячие напитки приятно грели руки, подростки же неспеша шли по тротуару, совершенно не обращая внимания на телохранителя позади. Сначала Адриан хотел сбежать от него, чтобы погулять вдвоем и не думать о том, что кто-то будет прожигать их спины недовольным взглядом, но когда девушка сказала, что ей Пласид никак не мешает, парень все же бросил эту идею и решил просто насладиться короткой прогулкой, не тратя из нее часть времени еще на то, чтобы где-то спрятаться от человека, что все равно рано или поздно его найдет. Всегда, по крайней мере, раньше находил.

Некоторое время они молчали. Аллер наслаждалась напитком, Агрест же снова погрузился в свои мысли и, если судить по выражению его лица, те вовсе не были такими мрачными, как до этого в кафе. Просто размышлял о чем-то. О том, что сегодня ему на работе было весело. О том, насколько незаметно пролетел этот день и получится ли в следующий раз ее позвать на фотосессию. Согласится ли она работать на постоянной основе? Если верить рассказам девушки, карьера у нее закончилась плачевно, да и начинать вряд ли она так сильно хотела. Тем более, с таким руководителем, как его отец. Если мадам Буржуа еще хотя бы жаловалась и говорила, что конкретно ей не так, то Габриэль даже объяснять не будет. Уволит, даже не выслушав работника и не взглянув на его труд.

— О чем задумался? — Лилиан вдруг вышла вперед и развернулась к нему, остановившись возле уличного фонаря. Ее медные волосы при свете приобрели насыщенный огненный оттенок, а озорная улыбка и огонек в глазах невольно заставили парня улыбнуться ей в ответ, мысленно пририсовав при этом дьявольские рожки и хвостик позади нее. — Не обо мне, случаем?

— А? — последующий вопрос вырвал его из размышлений, и парень на секунду растерялся, когда услышал тихий смешок с ее стороны. Уловив в голосе игривые нотки, он вдруг сделал шаг вперед и лукаво улыбнулся, прямо как на съемке, когда они словно бы бросали друг другу вызов. — А что, если и так? — из-за такой внезапной смены настроения девушка сама удивилась, видно, не ожидая того, что Агрест не растеряется и, более того, начнет ей подыгрывать.

— Да ничего, — и она завела руки за спину, горделиво приподняв голову вместо того, чтобы смутиться. — Просто стало интересно. И что ты обо мне думаешь? — слегка наклонив голову вбок, поинтересовалась Аллер, совершенно не испытывая при этом ни страха, ни волнения, словно этот вопрос ничего и не подразумевал даже под собой. Лишь искреннее любопытство.

«Что ты очень красивая, миледи», — мысленно ответил внутри него супергерой, когда Адриан все смотрел на девушку, но так и не смог произнести эти слова, зная, что они больше подходят Нуару, нежели ему.

— Думаю, что ты замечательная подруга, Лилиан, — с добродушной улыбкой ответил Агрест в своей манере, на что одноклассница улыбнулась ему в ответ.

— Пару дней знакомы и уже замечательная? — наигранно удивилась Аллер, но заметив ярко выраженное недоумение на его лице, в ту же самую секунду смешавшееся с беспокойством, невольно засмеялась, взяв одноклассника за руки. — Шучу я. Ты мне тоже очень нравишься, — беззаботно и так легко призналась ему девушка, даже и не догадываясь о том, как именно воспринял ее слова друг. Друг, в глазах которого бесцветный мир вновь обретает насыщенные краски, когда он смотрит прямо на нее и видит перед собой героиню, что будто протягивает ему руку помощи, спасая тем самым его от вечного контроля…