Ошибки прошлого (гет)

30 июля 2023 года.

Сирена пожарной машины глушила голоса собравшихся тут людей. Еще немного дымилось почерневшее здание, обливаемое водой из шлангов. Агенты службы пытались разгонять любопытствующих прохожих. Столпотворение вышло знатное, ведь за последние лет десять в Паучьем тупике ничего толком не происходило, а тут целый дом сгорел из-за взрыва. Конечно, маглы думали, что произошла какая-нибудь утечка газа или что-то в таком духе. На самом же деле Северус не уследил за зельем. Не уследил, потому что задумался. За-ду-мал-ся. Человек со званием Мастера запорол зелье из-за собственной невнимательности и рассеянности! Это звучит просто смешно! Лишь единственный и, как думалось Снейпу, последний раз такое случалось с ним давным давно и вновь из-за Поттер.

Почти месяц он проходил с кольцом в кармане. Не было ни единой причины сомневаться в том, что она скажет ему "да". Но непонятный страх нависал над головой. Казалось, что как только он встанет на одно колено перед ней, все рухнет. Нелогичные сюжеты подкидывала иррациональная тревога о том, что стоит только заикнуться о свадьбе, о том, что ем хочется провести с ней весь остаток жизни, то Амелия непременно окажет, ее непременно озарит мысль, что их отношения не более, чем ошибка молодости. Северус не смог бы от такого оправиться. И, терзаемый этими думами, он проглядел момент, когда огонь под котлом нужно убавлять. Зелье вскипело, вспенилось. Едва удалось укрыться самому и прикрыть так невовремя вошедшую к нему Поттер. Пожара не возникло, но несколько месяцев работы липкой оранжевой массой размазало по всей лаборатории. С того дня озлобленный на самого себя, но вплеснувший это на Амелию Северус запретил ей вход в его рабочее место.

И вот опять. Все вновь из-за Поттер. Ее теперешнее наличие на практически постоянной основе в жизни выбивало из колеи. За шестнадцать лет Снейпу почти удалось избавиться от навязчивых мыслей о ней, но эти встречи липового лечения по два раза на неделе пробуждали воспоминания о совместной жизни. Все попытки забыть свою главную ошибку обратились прахом. И вот он задумался. Задумался о возможности попытать счастье и наладить общение хотя бы с сыном, переводя взаимоотношения с Поттер в более мирное русло. Задумался о том, как дети относятся к Сэму.

Задумался о том, что, может быть есть шанс избавиться от Сэма, вернув Амелию себе.

Северус так углубился в эти размышления, выстраивая коварный план, как будет раз за разом выставлять Уайльда в дурном свете, что не заметил, как зелье дошло до кипения. Охваченный этим Снейп опомнился только когда вспенившаяся жижа начала капать из котла на пол, опасно бурля. Он тут же схватил палочку, чтобы заклинанием убрать зелье и убавить огонь, но впопыхах забыл, что из-за взаимодействия некоторых ингредиентов применять к ним магию было категорически запрещено. Только луч коснулся жидкости, как прогремел взрыв. Ударной волной Северуса отбросило в ближайшую стену.

Пламя продолжало распространяться. Все, до чего только касались оранжевые язычки мгновенно возгоралось. Кое-как, своими силами зельевар пытался затушить огонь, но он, подпитываемый зельем, был сильнее Снейпа. Когда дым заполнил комнату, Северус побежал из подвала. Хлипкие старенькие деревянные ступеньки подхватили ненашутку бушевавшее пламя. Яркий огонь стремительно бежал вслед за хозяином дома, кусая того за пятки. Уличный воздух из открытого окна подпитывал пожар. Соседи, заметившие неладное, вызвали пожарных. Громко кашля, пытаясь спасти лишь себя, Северус кое-как выбежал из дома.

И сейчас, почти не моргая и тяжело дыша, Снейп наблюдал за тем, как обугливался его дом. Все его наработки, накопления, заготовки зелий, награды — абсолютно все, чего он достиг за эти годы, превращается в маленькие кусочки пепла. Все насмарку. Все без толку. Теперь он в самом начале. У него ничего нет.

Пожарные потихоньку убавляли напор воды, потому как пламя погасло. Толпа зевак и прохожих медленно рассасывалась. Словно оцепенев, Снейп не мог сдвинуться с места. Не отрывался взгляд от почерневшего здания.

— Мужчина, — донесся будто издалека низкий прокуренный голос. Глаза периферией улавливали размазанный желтый силуэт, но продолжали его игнорировать. Пытаясь добиться ответа от Северуса, силуэт потрепал того по плечу. — Мужчина!

Медленно взгляд пополз влево. В лицо тут же прилетело серое облако табачного дыма. Когда-то Амелия тоже курила. Это был толстый, одетый в слегка запачканную ярко желтую форму пожарный, покуривавший сигару и державший в руке черную планшетку с какими-то бумажками. Он нетерпеливо смотрел на Снейпа:

— Вы хозяин дома?

— Да, — тихо, на выдохе произнес зельевар.

— Распишитес-с, пожалуйста, — он вновь выдохнул дым и протянул бумаги, тыкая толстым пальцем в нужные места. — Еще вам надо будет подойти в отдел по поводу причин возгорания, дать показания и заполнить еще несколько бумаг...

— Обливиэйт, — волшебная палочка перлась в грудь служащего.

На мгновение его глаза остекленели, а затем приобрели нормальный вид. Пожарный помотал головой, словно сбрасывая наваждение и огляделся вокруг: никого. Пожав плечами, он сел в машину и уехал вместе с коллегами.

Снейп брел по улицам Коукворта, нецензурно выругиваясь себе под нос. Видимо, все накопления уйдут на постройку, а, возможно, покупку, нового дома, новой лаборатории, закупки необходимых книг и восстановления собственных исследований. Мерлин милостивый! Почти полугодовая работа над экспериментальным составом по личному заказу Святого Мунго улетела к чертям собачьим! Все наработки, записи и предположения в них безвозвратно сгорели!

Нужно было что-то делать. Но... позже. Сейчас он должен быть у Поттер, на “лечении”.

Дверь открыл приветливый Сэм, чей веселый настрой тут же погас, стоило ему увидеть мрачное выражение лица Снейпа. Он вместо того, чтобы попытаться завести дружескую беседу, просто пропустил зельевара внутрь, указав, где сидит Амелия.

Женщина нашлась в гостиной. По не понятным причинам ее ноги были укрыты пледом, а сама Поттер, кажется, дремала. Честно говоря, для Снейпа до сих пор оставалось не ясным ее способность засыпать сидя, потому как ему удавалось удобно устроиться для сна только лежа.

Будто почувствовав присутствие Северуса, Амелия разлепила глаза. Сонно и оттого как будто бы даже нежно произнесла она:

— Здравствуй, Северус.

По телу пробежалась легкая дрожь, а в голове всплыли воспоминания о том, как когда-то давно каждое свое утро начинал именно с этого “здравствуй”.

Почему красоту этой мелочи удалось понять только сейчас?

Снейп потряс головой, отгоняя наваждение, и достал из кармана мантии склянку с витоминками, которые теперь носил с собой каждый день. Именно их и спаивали Поттер. Зельевар менял составу цвет — на бордовый, и вкус — на горьковатый, чтобы женщина ничего не заподозрила.

— Зачем плед? — спросил Северус, опускаясь на одно колено перед ней.

Еще один маленький ритуал псевдолечения — проверка чувствительности ног и лживый контроль состояния с помощью заклинаний. Так же нужно было делать массаж, но эта ответственность лежала на плечах Уайльда.

— На мгновение я почувствовала, что пальцы замерзли. Буквально на секунду. А затем это ощущение вновь пропало. Но, скорее всего мне только показалось. За три года, думаю, мозг совсем позабыл какого это, когда ноги что-то чувствуют. Я сказала об этом Сэму, и он укрыл меня.

Да, у Поттер часто мерзли ноги. С руками было чуть получше, но практически круглый год ее конечности оставались холодными, если только на улице не стояла тридцатиградусная жара и Амелия не надевала носки и перчатки. Но ни то, ни другое ей не нравилось, потому что, цитата: “она не чувствует через них почвы под ногами”. Глупость, по мнению Северуса. И сколько бы ни пытался он приучить жену к хотя бы тоненьким носкам для носки дома и перчаткам на улице — без толку. Пять минут и их уже нет. Особенно ей нравилось своими ледяными ногами залазить в постель, вопреки возмущениям морозить Снейпа.

— Ясно, — безэмоционально произнес он.

Пока Северус ощупывал ее стопы.

— Северус, — хихикая, игриво говорит она, пытаясь выдернуть ногу, — Мне же щекотно! Перестань!

Как бы ни пытался он сосредоточиться, мысли утекали к сгоревшему дому, что, видимо отразилось на его лице. Снейп чувствовал макушкой, как нависающий сверху взгляд жены пытается его просверлить.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Ничего.

— Что случилось? — теперь нажима в словах сквозит чуть больше.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — он поднимает на нее свой раздраженный взгляд.

А Амелия лишь закатила глаза, усмехаясь. Кается, ее это даже слегка повеселило:

— Я слишком хорошо знала и знаю твои повадки, чтобы за шестнадцать лет их позабыть. С момента, как пришел, все время хмуришься, пальцы еле заметно подрагивают, а твои движения дерганные и рваные. Северус, — впервые за все время, что он пребывает в ее доме, голос слегка смягчился, — что случилось?

— Это не твое дело, Поттер.

— Я могу тебе помочь?

— Мне не нужна твоя чертова помощь, Поттер! — взбесился Снейп, вскакивая на ноги. — Я могу справиться сам со своими проблемами, в отличие от тебя! — беглый, секундный взгляд он бросил на инвалидную коляску, — Так что не думай лезть!

Она ничего не ответила. Все так же безучастно смотрела на него, выжидая, когда дыхание зельевара выровняется. Сложно было понять, о чем сейчас Амелия думала, хотя когда-то ему удавалось это.

— Ты неисправим, — тихо заключает она.

— И пусть, — шипит Северус ей в лицо. — Тебе какое дело, Поттер?

— Никакое, — вяло, будто бы с легким налетом разочарования звучит ее голос. Затем Амелия разворачивает коляску от него и выезжает из гостиной. — На сегодня мы закончили.

* * *

После посещения дома Поттер, Снейп направился в банк Гринготтс. У него имелось немного мелочи по карманам, но этого не хватило бы, чтобы снять комнату на ночь. Благо приличные накопления у него имелись. Вот только ключ от ячейки, конечно же, тоже сгинул в пожаре. Остается надеется, что гоблины предусматривают такую вероятность...

— Простите, сэр, но нет ключа — нет денег, — скрипучий голос гоблина страшно раздражал. Упрямый коротышка никак не хотел вникать в проблему Снейпа.

— Он у меня сгорел! — почти рыча, орет он.

— А, так вы сразу бы сказали, сэр, — ворчит сотрудник банка и сползает со своего стула, — Прошу за мной сэр. Сейчас мы все восстановим.

Гоблин ведет его по длинным белокаменным коридорам, отделанным так, словно это не банк, а чей-то дворец. Повсюду снуют такие же коротышки, как и он сам. Проходя мимо кабинетов с отрытыми дверями, Снейп чувствовал презрительные взгляды на себе — магов здесь не слишком жалуют, но терпят, потому что они являются клиентами.

В конце концов его завели в какой-то кабинет. Больше всего он напоминал магловские банки с несколькими окошками для приема посетителей, только с мебелью побогаче. Единственное отличие было в том, что вместо симпатичных девушек здесь сидели не слишком симпатичные гоблины.

Приведший его сюда сотрудник тут же выдал чек с номером, который отразил под потолком на экране, и ушел, оставляя Северуса одного. Снейп слегка успокоился, наконец получив должную помощь, но раздражение не хотело утихать. “Если бы не чертова Поттер, я бы тут не сидел” — подумал он, нервно подергивая ногой. Людей было не слишком много. Помимо самого зельевара, в мягких белых креслицах устроилось еще пара джентльменов, тоже ожидавших своей очереди. Половина окон не работала — видимо, даже магия не способна это исправить, — а ведь если бы это было не так, никому не пришлось бы ждать. Как назло, даже те, которые все же принимали посетителей, действовали в до ужаса медленном темпе. Вредные коротышки прекрасно знали, что работают в единственном банке для магов, а значит у клиентов нет более быстрой альтернативы, и им придется ждать.

Пятиминутное ожидание в нервозности растянулось будто бы на полдня. Из рук Снейпа ускользали драгоценные минуты времени, которые он с великим довольствием потратил бы на восстановление всех своих наработок. В начале сентября, как и каждый год, проходила Парижская Конференция, где собирались или уже успевшие блеснуть, или только подающие надежды на успех зельевары. Ее никак...

— ...нельзя пропустить.

— Я понимаю, Северус, но... — Амелия задумчиво водит пальцем по столу. Уже две недели она пристает к нему с этой глупой затеей. Неужели его жена совсем ничего не понимает? — Может быть, мы все таки согласимся на предложение Рона и Гермионы? Знаю, ты не слишком их жалуешь, но мне кажется, что было бы славно отдохнуть семьями...

— Когда кажется, креститься надо, — не отрываясь от нарезки ингредиентов, отвечает он.

— Мы очень давно с тобой никуда не выбирались, — чуть более настойчиво продолжает гнуть свою линию Поттер. — К тому же, это твой отличный шанс наладить с ними общение. Рон и Гермиона даже не берут с собой малышку Розу! Это такая удача, что у нас совпали отпуска! Хочешь, мы можем ехать не на месяц, а на недели две? И ты сможешь продолжить свою работу сразу после приезда. Пожалуйста, Северус, — она подходит со спины, поглаживая его плечи, — сделай мне подарок ко Дню рождения.

— Хочешь сделать себе подарок, едь одна. Я никуда не поеду, у меня работа. И этот разговор окончен, Поттер.

— Номер тридцать-один к окну семь, —немного гнусавый голос выдергивает из размышлений.

За столом сидит женщина-гоблин, явно уже в возрасте. Честно говоря, ели бы не ярко-красная помада на тоненьких губах, догадаться, что перед тобой не мужчина, было бы практически не возможно. Длинные ногти, прямоугольные очки и ярко голубые тени — офисная сирена, не иначе.

— Что у вас? — спрашивает противный ушам голос.

— Сгорел дом, а вместе с ним документы и ключ.

— Расплавленный ключ у вас?

— Нет.

Раздраженно вздыхая, она достает из под стола несколько бумаг:

— Где галочки распишитесь, — он послушно выполняет сказанное. — Руку, — Северус непонимающе протягивает ладонь, как ему тут же в палец резко впивается иголка. Лишь когтистая хватка работницы, не позволяет дернуться. Она собирает проступившую каплю крови в маленькую пробирочку. — Теперь палочку, — с сомнением он протягивает и ее. Инструмент тут же отправляется в какой-то ящик. Через несколько секунд, когда Снейп уже подумал, что ничего не происходи, из щели со стороны гоблина вылезает длинный исписанный пергамент. Женщина тут же возвращает палочку с еще какой-то бумажкой, — Приходите через неделю. Ридда, подмени, у меня обет! — кричит сотрудница кому-то из коллег.

— Что? Мне нужно сейчас! — возмущается зельевар.

— Ничем не могу помочь, у меня обед, — скалиться она и задергивает штору с обратной стороны.

— Блять! — со злобой он бьет по стеклу окна. Благо, твердое — не разобьешь, наверное, даже магией.

Чертыхаясь и проклиная Гринготтс, Снейп направился куда глаза глядят. Фактически ему негде ночевать сегодня. Конечно, он мог бы обратиться к старому другу Люциусу, но Малфой с семьей укатил в Италию. Здоровье Нарциссы начало сдавать позиции, так что солнечные ванные ей не помешали бы. Беспокоить их не слишком хотелось из чистой гордости, хоть и казалось, что Люциус наверняка помог бы всем, чем смог. Тогда он может обратиться к... к...

К кому, Снейп?

Неизвестно. Кроме Люциуса и, увы, Поттер, каких-либо настолько близких связей, к которым ему было бы не слишком стыдно обратиться, просто не имелось. Как только кончилась война связей с Пожирателями Северус тут же оборвал, и с Орденом Феникса тоже. Конечно, многие пытались привести их натянутое общение к чему-то нейтральному, но зельевар, сразу как выписался из Мунго, упорхнул в неизвестном для них направлении, полностью изолируя себя от общества. “А мог бы сейчас изредко приходить на чай к самому Министру магии. С такими связями точно не имелось бы проблем” — усмехнулся про себя мужчина. С друзьями жены тоже не ладилось, даже на ее неоднократные попытки сблизить враждующие стороны. Он сам не хотел иметь с ними никаких дружеских дел, ведь какой смысл, если за его спиной они шепчутся о том, что Северус не достоин их подруги? С МакГонагалл, пожалуй, их отношения были плюс-минус адекватными, почти приятельскими, пусть и сама женщина не слишком его любила, но ей хотя бы хватало мужества говорить Снейпу все в лицо. Наверно, ее уважал он в большей мере именно за это. Но она мертва, вряд ли в таком состоянии ей удастся чем-то ему помочь.

Пусть он и понимал, что некоторые из его “коллег” по зельеварению не откажут в предоставлении жилья на какое-то время, обращаться к ним со столь щепетильной проблемой Снейп не собирался — гордость не позволит, так как сильные и независимые люди не нуждаются в помощи.

Оставалась только Поттер.

Мерлин милостивый, почему все упирается именно в нее?

С момента, когда Амелия только поступила в Хогвартс, Северусу постоянно думалось, что вся его жизнь крутиться только вокруг этой девчонки. Ему казалось, что он неком роде просто проклят фамилией Поттер — что уж там, даже его дети носят не его фамилию! Весь мир, смысл жизни, все его действия сошлись в одной точке — гетерохромных глазах, наследии от прекрасной Лили и, особенно, ублюдка Джеймса, будто бы на зло ему, по непонятным причинам всегда смотревшие на Снейпа с восхищением. Единственный ребенок посчитавший Северуса Снейпа не мразью, а хорошим человеком, и это страшно льстило и ослабевало.

До знакомства с Амелией у него будто бы не имелось никакого рычага давления, кроме смерти Лили и то, которая со временем перестала столь сильно на него давить. Даже мягкому манипулятору Дамблдору к концу шестого курса пришлось этим фактом воспользоваться. Когда Снейп творил что-то нелицеприятное по отношению к другим, то практически всегда натыкался на смышленый взгляд Поттер, смотревший в эти секунды на него с нескрываемым разочарованием, словно не она виновата в том, что возвела в кумиры, а он — в том, что не соответствует ее стандартам. Это страшно било по самооценке. Почему-то очень не хотелось терять поттеровское восхищение. В нем было что-то такое, чего Северус не находил даже в тысячах других взглядов зельеваров, когда ему вручали “Мастера”.

Этот абсурд с крепнущей зависимостью от Амелии дорос до того, что к ее шестому курсу на занятиях по ЗоТИ Северус почти лояльно относился ко всем Гриффиндорцам. Только бы смотрела так же, только бы не разочаровывалась, только бы...

Только бы осталась.

Блять.

“Столько лет прошло, Снейп, а ты все тот же” — издевка над самим собой. Он действительно проклят Поттер.

Северус сходил в Министерство, подал запрос о восстановлении документов, где ему тоже сказали подождать пару дней, прошелся по Лондону, а теперь сидел в кафе. На ту мелочь, что валялась по карманам, он заказал чашку чая, которую растягивал на целый час, и, выпив ее, просто сидел, не зная, что делать. Вернее, прекрасно зная, но оттягивая это всеми силами: ему совершенно точно придется принять помощь бывшей жены, потому как других вариантов он не видит. Возвращаться к ней после утренней стычки, когда он упорно доказывал, что ничего ему не надо, не хотелось, даже не смотря на то, что прекрасно понимал: Поттер его примет. И это, наверное, хуже всего.

* * *

Дверь на этот раз открыла Чарли, что стало удивлением:

— Чего тебе? — с вызовом спросила девушка.

— Позови маму.

Брезгливо поморщившись, она все же выполнила просьбу, уходя куда-то вглубь дома.

Скрипя колесами инвалидной коляски, Амелия приехала к нему. О да, она прекрасно знала, зачем Снейп пришел к ней.

— Что-то забыл, Северус? — спокойно говорит Поттер.

— Ты прекрасно знаешь, почему я здесь, — раздраженно отвечает он.

— Нет, не знаю. Я не умею читать мысли. Если тебе что-то нужно, попроси.

Мужчина был уверен, что бывшая жена просто издевается над ним, теша свое самолюбие, и заставляет признать свою неправоту. Почему женщины не могут без этого, а?

— Мне нужна помощь, — выдавливая из себя слова, говорил Снейп, стараясь не смотреть на Поттер. Не хотелось видеть ее самодовольство, потому как, если бы увидел, тут же сбежал бы. — Мне негде ночевать. У меня нет денег, чтобы снять комнату. И ближайшую неделю их не будет.

— И?

— Что “и”, Поттер? Я не ясно выразился?

Ответа на это не последовало. Только исподлобья сверлил выжидающий взгляд. Не хватает только скрещенных на груди рук, чтобы Снейп смотрел в собственное отражение.

— Пусти меня переночевать хотя бы сегодня или дай денег, чтобы я снял комнату.

— И?

Снейп чертыхнулся под нос:

— Пожалуйста, — сквозь зубы, закипая от раздражения, произнес он.

Амелия долго на него смотрела. Пауза между ними затянулась. Можно было подумать, что Поттер что-то еще ждет от него, но нет:

— Проходи, — она отъехала от входа, освобождая путь.

Из кухни доносилась музыка и разговоры. Вкусно пахло приготовленным мясом.

— Присоединишься? — вдруг спрашивает Амелия. На секунду кажется, что в ее глазах проскальзывает надежда на что-то.

— Нет, — пожалуй, еще один напряженный ужин в этом доме он не переживет и погибнет смертью храбрых от рук собственной дочери.

— Ладно, — пожимает плечами Мэлл и уводит на второй этаж дома.

Радует, что, по крайней мере, ей не нужна ничья помощь, чтобы закатить коляску. Магия с этим хорошо справляется.

Второй этаж не слишком сильно отличается от первого. Точно так же пустующие стены завешаны счастливыми фото Амелии и детей в разные их возраста, а где-то просто симпатичными пейзажами. Светлый, гораздо светлее, чем в их старом доме, пол, на удивление не застеленный никаких ковром, чуть-чуть поскрипывал под ногами. В коридоре было пять дверей: белая четко по центру в конце коридора, и четыре по сторонам.

— Правая дальняя твоя, — указала Поттер. — Белая дверь тут и на первом этаже это ванные, пользуйся любой. И... дверь у лестницы это небольшая лаборатория Оскара, но он, думаю, будет не против, если ты на какое-то время там обоснуешься. Оскар все равно очень редко что-то там делает. Но, если не уверен, лучше спроси разрешения у него сам. Оборудование не уровня “Мастера”, буквально базовые вещи, но это лучше, чем ничего. Вещи переодеться сейчас принесу. Вот ключ от комнаты.

Помещение оказалось совсем не большим и, к удивлению, очень пустым на фоне остального дома. Минимум необходимой мебели: кровать в дальнем углу, рядом с ней тумбочка и письменный стол с электрической лампой, деревянный стул большой темный шкаф рядом со входом. Висевшая под потолком белая люстра тарелочкой — тоже электрическая. Убранство казалось немного стерильным из-за того, что было выполнено только в белых и темно-коричневых тонах. Но, во всяком случае, чистоту тут поддерживали регулярно. Даже мелкой паутинки нигде не имелось.

Северус уселся на белые, как в больницах, простыни. В голове возникла почему-то неприятная ассоциация со своим жилищем.

В комнату, гораздо быстрее, чем ожидалось, въехала Поттер с вещами на руках:

— Это гостевая, — произнесла она, положив вещи на тумбочку рядом с кроватью. — Я зачаровала ее на манер Выручай-комнаты, так что она обустраивается так, как того хочет владелец ключа. Так что, не потеряй и не сожги.

Амелия оставила его одного.

“Так, как хочет владелец” — медленно, еще раз оглядываясь вокруг, мысленно произнес Снейп. Теперь стало ясно сходство с его домом.

Не переодеваясь, он улегся на кровать. Было так странно осознавать, что в доме, помимо него самого, есть еще кто-то. За шестнадцать лет это казалось чем-то донельзя странным и неестественным. Приглушенный стенами шум тарелок, слишком эмоциональные разговоры, чьи-то шаги до ужаса раздражали непривыкший к такому обилию звуков слух. Теперь они будут сопровождать его на протяжении, как минимум, этой ночи. Северус в серьез подумывал поутру спросить у Поттер денег и съехать куда-нибудь в гостиницу, даже не смотря на великий соблазн остаться поблизости от бывшей жены.

Но зачем он ей сейчас?

Правильно, незачем. У нее есть раздражающе оптимистичный Уайльд, а мрачный зельевар ей ни к чему. К тому же, дети вряд ли обрадуются возвращению “любимого” отца в семью.

Но зачем-то же она пустила к себе, а могла бы просто дать денег. Зачем?

За тем, что... Что он так попросил. Он сам попросил остаться.

Но тогда почему бы ей не послать его?

Потому что... Потому что это Поттер. Поттер с огромным сердцем, которая почему-то до сих пор его терпит и, возможно даже, прощает раз за разом. А он, как побитый жизнью пес, мгновение назад укусивший кормящую руку, ластиться к ней в знак извинения.

— Пса стоило бы прогнать, — доноситься холодный голос из темноты комнаты.

— Что? — Снейп поднимается с кровати, пытаясь рукой нащупать выключатель настольной лампы.

— Пса стоило бы давно прогнать, —повторяет до боли знакомый голос.

В голове путаются мысли. “Какой пес?” — спрашивает себя непонимающий Снейп, хотя четко ощущает, что мгновение назад точно понимал о чем речь. Легкая паника начинает накрывать. Не находя выключатель, он принимается отыскивать в карманах волшебную палочку.

В непроглядной темноте что-то тихо скрипит, будто давно несмазанные колеса велосипеда.

Северус точно уверен, что палочка должна была быть в рукаве, но ее там не оказывается.

Скрип медленно приближается к кровати. Словно из дверной щели, морозный ветерок холодит голые ноги.

С ужасом он понимает, что палочку где-то потерял, когда уже несколько голосов хором произносят:

— От пса нужно избавиться.

— Кто вы?! — кричит он, надеясь, что хоть кто-то его услышит и поможет.

— От пса нужно избавиться, — решительно произносит кто-то один, находящийся прямо напротив Снейпа.

Мгновение и из его собственной палочки в чужих руках зажигается Люмос, освещая ночных посетителей. Выстоелись в доль стен. Глаза злые, а лица искорчены кровожадными гримассами, которые можно увидеть даже полумраке. Одетые, как будто на свадьбу, все здесь: Уайльд в испорченном костюме жениха, семейство Уизли, Люпин с ребенком на руках где-то поодаль, МакГонагалл в своей неизменной шляпе с презрением сверлит его из-за плеч его детей, а между ними с его палочкой в руках... Амелия в белом платье и в инвалидной коляске. Опухший от слез взгляд светиться в темноте разочарованием:

— От пса нужно избавиться, — его палочку она наставляет на него, медленно двигаясь все ближе и ближе, а процессия следует за ней.

— От пса нужно избавиться! — скандирует толпа. — От пса нужно избавиться.

Их темные фигуры вытягиваются. Все сильнее и сильнее они нависают над ним. Красные дьявольские глаза гипнотизируют. Северусу хочется кричать но не получается. Громко ревя и топая, они почти накидываются на него, как из под Снейп исчезает кровать. Он проваливается в бесконечную черноту. Сердце болезненно сжимается в ожидании удара об землю...

С громким криком Северус подскакивает на кровати. Бешенные глаза в панике оглядываются вокруг. Никого нет. В помещении достаточно света уличных фонарей, чтобы разглядеть мебель и отсутствие кого-либо лишнего. Всколыхнувшееся сердце по немногу начинает утихать.

Это просто кошмар.

— Северус, что-то случилось? — нежная рука ложиться ему на плечо, поглаживая.

— Нет, просто... неприятный сон, — отдышавшись, сдавленно произносит он.

После первых дней кошмаров со змеей Вол-де-Морта в послевоенное время у Северуса появилась привычка непременно попить воды. Именно обычной, а не наколдованной Агуаменти. Будто бы само тело нуждалось в чем-то несомненно реальном, а не просто взявшимся из ниоткуда. Вот и сейчас, шаркая ногами в чужом доме, он спускался по лестнице. Сколько точно сейчас было время, он не знал, но определенно где-то за полночь. Поэтому для него стало удивлением, что на кухне горел приглушенный свет.

— А, Северус, это ты, — Поттер отсалютировала полупустой бутылкой вина под его неодобрительный взгляд и сделала пару глотков. — Кошмары замучили? — все еще цепкий, несмотря на легкую затуманенность, взгляд следил за тем, как Снейп наливал воды.

На столе не имелось никакой закуски, зато стояла еще одна точно такая же, но пустая, бутылка. Не известно, эта единственная выпитая до, или есть еще, но уже выкинутых, ведь по Поттер определить это практически не представлялось возможным.

— В честь чего праздник? — усаживаясь перед ней, спросил он.

— Ты лучше других знаешь, что алкашам праздник не нужен, — усмехается она.

Да, пожалуй. Судьба слишком сильно любит издеваться над людьми. В детстве — отец-алкоголик, который в приступах ярости из-за любой мелочи избивал его и его мать, а после — жена-алкоголичка, проваливающаяся время от времени в депрессивные запои. Да, она не становилась агрессивной не уравновешенной сукой в своих марафонах, только чуть более саркастичной и язвительной, любила болтать о жизни, как и любой алкаш, чей мозг понемногу начинал разжижаться от спиртного, но проблем от Амелии едва ли получалось меньше, чем от отца.

Как выяснил Снейп, в своих путешествиях Мэлл умудрилась пропить практически все состояние, нажитое ее предками. А за те три года их совместной жизни пару раз почти пропила все деньги, что у них имелись в то время. Прозябающий за работой Северус заметил это в момент почти что банкротства их бюджета. Он честно пытался помочь, предлагая пойти к специалисту, но упрямая Поттер, по ее же словам, лучше сразу сдохнет, чем признает какому-то левому человеку, что у нее есть проблемы, даже несмотря на знание, что врачам запрещено разглашать информацию о своих пациентах (Упрямая дура!). Тогда с согласия жены Северус сам взялся за регулировку этого момента по мере сил и возможностей. Ключ от счетов его и поттеровского в Гринготтсе лежал у Снейпа, и в руки Поттер не попадал, а как только в доме появлялся алкоголь, он сразу отправлялся в мусорку. И сама Амелия искренне пыталась держать себя в руках, но так или иначе из-за какой-нибудь ерунды опять срывалась. Рекордом стали семь месяцев — больше этого рубежа держаться ей не удавалось.

— Сколько?

— Семнадцать лет, — уверенно сказала женщина. — Представляешь? С момента, как забеременела ни капли. Даже по праздникам.

Приятное удивление настигло Северуса. В ее целеустремленности он никогда не сомневался, но все же не верил, что ей удастся когда-либо продержаться так долго.

— Да, самой слабо вериться, —протянула она. — Столько лет... И все вновь из-за тебя, Снейп.

— При чем тут я?

— При том, Северус, при том, — Амелия пошарилась в карманах и достала оттуда пачку сигарет. Она зажала межд зубами одну и подожгла ее указательным пальцем, делая затяжку. — Мерлин, какой кайф! Я уже и забыла, что такое курить.

Расслабленно вытягиваясь в инвалидном кресле, Поттер опрокинула голову назад, выпуская изо рта сизый дым.

— Я с Сэмом поругалась. Впервые за три года. Из-за того, что тебя впустила, — она немного помолчала, а затем хрипло хохотнула, — Он думал, правда думал, что может что-то запрещать мне в моем доме! Идиот...

— Дети?

— Оскару без разницы, а Чарли... Ну, мягко говоря, она осталась недовольна, но все же готова терпеть твое недельное присутствие. Из-за тебя, — хриплый голос затих до полушепота, — я переругалась со всеми. Как настоящая эгоистка, никого не послушав, затащила тебя в дом. Ужас...

Поттер залпом допила вино и закурила новую сигарету. Вот она — привычная ему Амелия. Похоже, за эти годы никто из них ни капли не изменился.

— Я тебя ненавижу, Снейп. Ненавижу. Ты столько крови мне попортил и портишь до сих пор. Почему ты никак не уйдешь из моей жизни, а? Почему? — зеленый и голубой глаза встречаются с темными, почти что черными. — Мне кажется, я проклята тобой.

— Я тоже.

Усмешка пробегает на ее лице. Мэлл испепеляет недокуренную сигарету в руках и, пожелав “сладких снов”, уезжает.

Снейп залпом выпивает воду в стакане и тоже направляется спать в полупустую комнату и холодную постель.

* * *

— Все в порядке? — тихий голос жены доноситься из полумрака спальни.

Ему вновь приснилась Визжащая хижина и змея в ней. Больной разум раз за разом прокручивает момент его почти что смерти. Но хуже того, когда скользкая тварь вдруг нападет на Амелию, а связанный Северус вынужден наблюдать за этим. Наблюдать, как брызжет кровь, как она кричит в ужасе, как огромная пасть с жадностью заглатывает ее побелевшее тело целиком, как гетерохромные глаза пустеют и смотрят на Снейпа.

— Да, — говорит он, залезая в постель.

Он спиной чувствует напряжение девушки. Мозг все еще не совсем отошедший от кошмара отказывается до конца воспринимать реальность. Кажется, что в любой момент Северус откроет глаза не в их спальне, а в обветшалом домике в Коукворте.

— Северус, иди ко мне, — просит она, и он не смеет не повиноваться.

В первые месяцы множество ночей Снейп отнекивался, избегал ее нежности, потому что не хотел, чтобы его жалели, но потом привык. Пытаться отучить ее сопереживать ему — все равно, что пытаться заставить дерево не расти.

Северус повернулся к ней лицом, ныряя в объятья. Словно маленький ребенок, он прятался от невзгод в ее руках, уткаясь носом в ключицу. Глупость и слабость такие необходимые, но столь порицаемые им самим. Но только ей одной Снейп позволяет видеть эту часть себя.

— Спокойной ночи.