Ошибки прошлого (гет)

Примечания:

Новый фанфик, у которого вновь, по-моему, нет сюжета. Во всяком случае, дальше второй главы :)

на всякий случай, напоминаю, что приписки в начале главы с указанием даты важны и их лучше не игнорировать, чтобы не теряться в повествовании.

---

Шотландия, середина февраля 2022 года.

Редкие снежинки падали с серого неба. Подтаявший снег липнул к подошве и колесам. Погода была слишком теплой для конца зимы. Уже явно ощущался приход ранней весны, хотя солнце все еще пряталось за серыми облаками.

Гроб медленно опускали в землю под тихие молитвы священника. Его присутствие, хоть и казалось правильным, не было обязательным, у волшебников отсутствовала эта традиция. Но, возможно, все из-за её магла отца, работавшего священником?

Людей собралось больше, чем предполагалось изначально. Казалось, что все бывшие ученики Хогвартса за последние лет сорок, а то и больше, собрались здесь. Многие пришли с детьми и внуками. Среди них даже затесались слизеринцы. Их, конечно, было мало, но те, кто все же пришли, не смогли сдержать печали.

Хоронить своих учителей странно. В школьные годы едва-ли хоть кто-то из присутствующих задумывался о том, что их преподаватели тоже люди. Тоже смертные, и их век рано или поздно подойдет к своему концу. Хотя педагоги ничем не лучше в этом плане. До появления Вол-де-морта наверняка никто из них и подумать не мог, что их маленьким детям придется гибнуть на поле битвы или мучаться под круцио.

Церемонию не стали затягивать. Не стали устраивать ту же помпезность, какая была на похоронах после войны. В те времена людям нужен был повод выплакаться, излить душу, сейчас — уже нет. Поэтому после того, как все, кто хотел, возложили цветы на монумент, толпа начала понемногу рассасываться. Пара человек еще не на долго задержались, наверняка шепотом или в своих мыслях обращаясь к погребенной, и тоже тихонько удалились.

Только трое человек, — двое мужчин и женщина в инвалидном кресле, — стоявшие поодаль от свежей могилы, никуда не ушли. Самый старший из них, на чьем лице красовались шрамы, сдался первым:

— Я пойду, — он ободряюще положил на плечо женщины руку. — Сын должен скоро приехать с учебы. Его надо встретить, — нет, это не звучало, как отмазка, чтобы поскорее отсюда смыться. Просто констатация факта. Для него эта потеря тоже стала слишком сильным ударом, он хотел бы побыть здесь еще немного, но просто не мог.

— Да, иди конечно, Ремус, — совсем не отрывая взгляда, медленно произносит женщина. Она едва смогла понять, что ей сказали. Ее мысли сейчас совершенно не здесь. Они где-то там, под землей.

Люпин наклоняется и чмокает ее в холодную щеку:

— Я тебе обязательно напишу.

— Лучше позвоните, — вклинивается в их разговор второй мужчина, хотя из-за его слишком молодого лица для тридцати-пяти лет он скорее похож на простого юнца, — и сын ваш тоже пусть позвонит. Привыкайте! Мир не стоит на месте.

Его неуместная жизнерадостность раздражает. Пускай он и не был близко знаком с погребенной, но хоть каплю уважения можно было проявить. Люпина он бесит, хотя из чистой воспитанности он этого не высказывает.

— До встречи! — бросает на прощание он и трансгрессирует.

— Может, и мы пойдем? — неуверенный вопрос. Он мнется с ноги на ногу. Ему не хочется давать лишних поводов для грусти, поэтому, на его взгляд, чем быстрее они уйдут, тем лучше, но он знает, что его мнение в этом вопросе не учтут. Она не любит, когда ей указывают, позволяет лишь осторожно предлагать и быть рядом.

Женщина качает головой. Нет, она не может уйти. Не хочет. Она до сих пор не может поверить в очередную смерть кого-то близкого.

— Цветы, — тихо шепчет она. Благодаря магии они еще сохранили свой первоначальный вид. Фиолетовые ирисы.

Он понимает ее без слов, и катит кресло к монументу. Нежно брет венок из ее рук и кладет их поверх остальных немногочисленных букетов. Ему искренне не понятно, почему именно ирисы. Можно было ведь что-то более традиционное: гвоздики, например, или купить что-то готовое, — но, опять же, его мнение в этом вопросе не учитывалось. Даже мягкие предложения отвергались еще до того, как он успевал сказать хоть пару слов.

Она неотрывно смотрит на монумент. На надпись: «Минерва Изабель МакГонагалл». Имя погребенной набатом звучит в голове. Безусловно, она хоронит кого-то из близкого круга общения не в первый раз и, увы, не в последний. Ей не привыкать. Но этот случай особенный. Слишком болезненный, что, кажется, даже круцио не может с этим сравниться. В общем-то ни одна в мире боль не может этого сделать. Она где-то там, внутри, под кожей у самого сердца. Ее хочется убрать, содрать руками с грудной клетки, залезть пальцами внутрь и вытащить наружу это инородное тело, что сейчас мешает дышать. Эта боль, словно яд, кислота, разъедает изнутри.

Слез на лице нет. Привычка с детства — не плакать, даже если очень хочется, — дает о себе знать. Просто взгляд пустой. Она даже не может найти слов, чтобы прошептать их свежей могиле. Нет, словами не удастся выразить и малой доли того, что хочется сказать, а если и удастся, то на это уйдут дни, недели, месяцы. Сил на это нет. Остается только молчать.

И без того унылое небо темнеет, а снегопад усиливается. Ощутимо холодает, оно и не удивительно — вечереет.

— Сэм, пойдем. Нам пора, — равнодушно говорит женщина.

Он подходит к ее инвалидному креслу, берется за его ручки, и они исчезают, трансгрессируя.

---

Примечания:

ну, как-то так

Примечания:

ну-с, продолжаем. https://t.me/gde_I_ymer так же вы можете подписаться на мой телеграм канал :)

---

Британия, конец июня 2022 года.

Тишина. К превеликому счастью, теперь в жизни ее было предостаточно. Пожалуй, даже слишком. После стольких лет работы в Хогвартсе, стольких крикливых собраний посреди ночи то у Ордена, то у Пожирателей, он все же в какой-то мере привык к шуму, отчего его порой не хватало. Но тишина все равно была Северусу Снейпу родней.

И вот уже как шестнадцать лет он ей наслаждался в полном одиночестве.

Близился июль, и погода становилась только жарче. Единственным спасением был небольшой подвал, переоборудованный под личную лабораторию, и из которого Северус совершенно не вылезал. Он с головой нырял в работу, порой забывая даже поесть.

После ухода из Хогвартса он занялся варкой зелий. За какие-то легкие он не брался, так как их можно было приобрести в любой аптеке, из-за чего в варке не было никакого смысла. Только зазря ингредиенты переводил бы. Зато зелья особой сложности приносили удовольствие и некий азарт. Каждый раз, когда к нему приходили с, казалось, невыполнимыми заказами, Снейп словно бросал сам себе вызов.

На этой почве он стал в определенной мере популярен настолько, насколько это вообще возможно с его-то характером и прошлым, а в последствии усовершенствовал многие зелья и упростил их приготовление, за что получил звание "Мастера".

Теперь, когда кто-то стучался в его дверь, это перестало быть чем-то из ряда вон выходящим. Как и сейчас.

На пороге стоял парень лет двадцати-пяти, высокий, но все равно немного ниже Снейпа. Он поздоровался, и, кажется, это все, на что ему хватило смелости. От неловкости он потрепал свои светло-русые волосы и спросил:

— Я могу войти?

Снейп отошел с прохода, впуская юношу.

— Говорят, вы лучший... зельевар в Британии, — усевшись в не слишком любезно предложенное кресло, он неуверенно начал говорить, — Понимаете, мне... нам нужна помощь...

— Короче, — раздраженно перебил его Снейп. — Что конкретно нужно сварить и в каких количествах?

— Я не знаю, — честно признался он, потупив взгляд.

— В таком случае, это не ко мне, — Снейп поднялся с кресла, его тут же схватили за рукав:

— Постойте! — парень посмотрел на зельевара с отчаяньем, — Моя... жена не ходит уже три года. Она стала инвалидом из-за травмы. Вы наша последняя надежда! Мы все перепробовали! И магловских врачей, и магических, даже пробовали ходить к сомнительным шаманам. Все бестолку!

— А я-то ту причем, мальчишка? — прошипел Снейп. — Я не врач. Я могу только сварить зелье, которое назначил врач. Ясно? — он попытался выдернуть руку, но хватка этого парнишки оказалась сильнее, чем Северус ожидал.

Парень смотрел на зельевара с мольбой. Казалось, еще чуть-чуть и он встанет на колени. Снейп искренне его не понимал. Он ведь явно был еще юнец, запросто нашел бы себе другую, раз эта не может ходить, а впоследствии, возможно, даже не вспомнил бы о том, что когда-то был связан с инвалидом. Хотя мальчишка сказал "жена". Неужели его удерживают узы брака?

"Как будто бы ты, Снейп, не стал умолять бы ради неё так же, даже будучи не в браке," — услужливо подсказал внутренний голос.

Стал бы.

— Пожалуйста, умоляю, помогите! Любые деньги! Все, что попросите!

— Нет, — твердо и холодно сказал Снейп, и наконец смог вырвать руку из хватки.

Деньги или что-либо еще, что могли бы ему дать в качестве награды, его не волновали. Он не хотел в этом участвовать ни под каким предлогом. Северус не врач и быть им не может, даже несмотря на все свои познания о лечебных зельях и их применении.

— Врачи сказали, что она совсем безнадежна. Неужели вы не хотели бы им доказать их неправоту?! — крикнул парень вслед уходящему Снейпу.

Он замер в проходе. Сукин сын взял его на слабо. Да как он смеет?!

— Возьмите, — подошедший к нему парень протянул бумажку. — Напишите, если передумаете. До свиданья.

Он ушел, оставив Снейпа в смятении.

Ужасно хотелось совершить чудо. Ужасно! Но он не мог. Совершенно не мог и не имел ни малейшего представления, как это сделать. Звание зельевара, даже мастера, не равнялось званию врача. Безусловно, он знал состав и его действие почти каждого лечебного зелья, знал их дозировку в зависимости от возраста и некоторых аллергических реакций, но этих базовых знаний, которых он нахватался от мадам Помфри за время пребывания в Хогвартсе, было катастрофически недостаточно, чтобы браться за лечение чего-то подобного. Мерлин, какой же идиот этот парень, если пошел с этой проблемой к Снейпу! И все же... "Последняя надежда", перспектива сотворить невозможное, чего не смогли даже врачи — все это звучит слишком заманчиво и невероятно опасно. Никто не может гарантировать, что, если он станет экспериментировать с зельями, состояние девушки не ухудшится и она не умрет. Подобного рода авантюра была сродни прыжком в неизвестность.

Она бы точно его сделала. Безрассудная храбрость и бесконечная надежда на лучшее. Ее очень не хватало.

Снейп встряхнул головой, отгоняя мысли о ней. Глупо сейчас вновь впадать в апатию из-за прошлого, сейчас его должен волновать этот парень и его "заказ". Нужно было многое обдумать и все тщательно взвесить.

Возможно, Северус и смог бы создать с нуля необходимое зелье, но уйдут годы на подготовку, на изучение всех необходимых частей медицины, как-либо связанной с подобными случаями, а парню нужна была помощь если не сейчас, то в ближайшие дни. И даже если по каким-то книгам ему все же удастся собрать необходимую базу данных, то это тоже не гарантирует успеха, это не гарантирует даже того, что в процессе проб экспериментальных зелий его жена не умрет! Понадобятся сотни, а может и тысячи, испытуемых с такими же или сходными случаями. Десятки тысяч разнообразных ингредиентов не только с этого континента наверняка отправятся в утиль, после множеств провальных версий лекарства. Северус вновь проведет множество бессонных ночей в библиотеках или в своей лаборатории, потратит все свое накопленное за последние шестнадцать лет состояние, и то это не будет гарантировать даже того, что ему удастся приблизиться хоть каплю к разгадке. А все это ради чего? Ради чьей-то жены и, конечно славы на ближайшие десятилетия. Но стоит ли эта слава всего этого? Стоит ли она всего, что есть в жизни Снейпа?

Утомленный этими думами Северус, налив себе в бокал крепкий кофе, сел в свое кресло напротив камина. Тепло от огня приятно согревало оледеневшие ноги. Даже после ремонта в доме едва-ли удавалось наладить отопление, и никакая магия не могла с этим справиться, поэтому посиделки у камина были блаженством. Глотнув горячий напиток, Снейп закрыл глаза, полностью расслабляясь. Постепенно руки и ноги отогрелись, для полного ощущения уюта не хватало лишь...

О, да...

Снейп почувствовал легкий ааромат женских духов. Не ясно было, чем именно они отдавали, Северус этого совсем не помнил, но однозначно чем-то сладеньким, слегка похожим на ваниль. Затем под тяжестью человеческого веса скрипнул подлокотник кресла, уже расшатанный прошлыми подобными посиделками. Нежная рука с короткими мальцами и маленькой ладошкой тянется к его волосам и ненавязчиво их поглаживает. Неосознанно он наклоняет голову ближе к ней. Снейп ощущает, как ласково его приобнимают, позволяя уткнуться в мягкую грудь.

— Что с тобой? — сочувствие сочиться в каждом слове, вдохе, ударе сердца под ребрами. — Работа, да?

Ей не нужно отвечать, она все сама прекрасно знает, интуитивно понимает. Нет, уже не пытается помочь справиться с задачей, приучена, что это бесполезно, лишь отгоняет усталость и апатичность. Жалеть его Северус тоже пытался отучить, но безуспешно. Сострадание из нее все же не выкорчуешь, это ж не сорняк.

— Ничего, ты у меня умный, — пальцы перебирают черные прядки волос, невесомо касаясь кожи головы, — ты найдешь выход, ведь так?

Всеми фибрами души он чувствует, как она улыбается и смотрит на него сверху вниз своими безумно красивыми гетерохромными глазами. Стоит лишь разлепить свои веки и увидеть...

Абсолютно безликое и голое ничего.

Нет здесь никого, кроме самого Снейпа уже шестнадцать лет.

Резкая боль и зависть непонятно к кому охватывает тело, требуя действий, но каких?

"В одиночку-то плохо, не так ли? — мерзкий голосок то ли совести, то ли еще кого пищит в сознании. — Ты знал, что так будет, догадывался. Никто и ни за что не стал бы терпеть такую сволочь, как ты!" — злорадствующие смешки царапают черепную коробку. В попытке их отогнать Снейп берется за чтение книг по лекарству.

Взяться за эту работу, видимо, придется.

---

Примечания:

вот такие пироги

Примечания:

Ура! Новая глава :)

---

30 июня 2022 года.

Снейп, стоящий напротив нужного дома, в миллионный раз проверял адрес. С прихода того парнишки, Сэма Уайльда, прошло полторы недели, мучительных полторы недели. Северус решился хотя бы просто посмотреть на эту женщину и уже на месте определить, стоит ли оно того. Так же за это время он прочитал все имеющиеся в его доме книги, хотя бы косвенно связанные с лечением чего-то подобного, и написал одному знакомому целителю с просьбой о возможной консультации. И несмотря на это, было страшно. Предполагаемая ответственность за чужую жизнь камнем давила на плечи, хоть он и несколько раз повторил в своем сообщении Сэму, что не факт, что он сможет помочь. Очень не хватало опоры под рукой.

Медленно, но твердо ступая, он подошел к дому и позвонил. Спустя пару минут дверь открыли:

— Здравствуйте! Крайне, крайне рад, что вы все же пришли, мистер Снейп! — пожимая руку, поприветствовал он. — Проходите!

Ухоженный двухэтажный дом изнутри казался гораздо меньше. На первый взгляд в уютной комнате определенно колдовала женская рука. Залитое светом помещение, чье окно перекрывали светлые шторы, сильно отличалось от мрачного "склепа", в котором жил зельевар. Всюду, каждый угол, сантиметр был чем-то заставлен: каким-нибудь цветочным горшком, пушистым ковром, шкафчиком, картиной, фотографией или даже абстрактной, с неясным смыслом статуэткой на полке. Это не выглядело так, будто бы хозяин дома просто притаскивал всякие безделушки, а являлось конкретным дизайнерским решением. Снейп такое не любил, его дом, кроме рабочего помещения, едва-ли выглядел жилым, но он точно знал человека, который обожал такой стиль.

— Вы пока присаживайтесь, — Северусу указали на горчичного цвета диван с голубыми подушками, — а я ее сейчас привезу!

Уайльд убежал куда-то вглубь дома. Послышался хлопок дверью, ведущей, видимо, на задний двор.

В ожидании Снейп гадал, как будет выглядеть и кем будет являться эта девушка, раз парень так за нее держится. Скорее всего, модельной внешности хрупкая девчушка, чей отец заправляет какой-нибудь успешной фирмой, или женщина с огромным кошельком, возможно, даже чуть старше Сэма. Но он ведь пришел именно к Снейпу, зельевару, а это значило... Да в общем-то, все то же самое, только в магических реалиях.

Вновь хлопнула входная дверь. Колеса, несомненно инвалидной-коляски, тихо поскрипывали. Снейп встал с дивана, готовясь приветствовать свою возможную пациентку.

— Ну вот мы и пришли! — жизнерадостно объявил парень, кладя руки на плечи своей жены.

Взгляд Северуса медленно стек с карих глаз Сэма на...

Гетерохромные глаза, которые он никогда и ни с чем не сможет спутать:

— Здравствуй, — сердце на мгновение перестает биться, забывая, как это делать.

Амелия Лилиан Поттер — его бывшая жена.

Вот он, его ночной кошмар на яву. Его главная ошибка всей жизни сидит прямо напротив него и безразлично смотрит ему в глаза. Сидит в инвалидной коляске. Сидит в доме какого-то мужчины. Сидит, пока он называет ее женой.

— Как дела, Северус? — непривычно равнодушный голос из чистой вежливости, не из интереса, спрашивает это.

— Нормально, — после не большой заминки из-за шока, безэмоционально говорит он, обратно усаживаясь. С возрастом, кажется, Снейп потерял хватку, разучился надевать маску холода, а она, наоборот, лишь поднаторела в этом. Или, быть может, ей действительно все равно?

— Я, пожалуй...Я принесу чай, — придвигая ее чуть ближе к Северусу, неловко-улыбчиво говорит Сэм, удаляясь на кухню.

Видно, что он старается выглядеть, как хозяин дома, выглядеть уверенно. Но Снейпа-то не проведешь, он точно знает, кто тут истинный хозяин. Просто чувствует и не может не чувствовать. Ему известно, кого это. Тебе лишь позволяют руководить, быть главным, но стоит переступить черту, и ты вновь ручная собачка на привязи, чей поводок силой сжимает хозяйская рука.

Раньше Северус не понимал этой истины. Казалось, что именно он вел в этом танце, а сейчас...

Он все еще ее ручной пес.

Поттер молчит, даже не смотрит на Северуса. Ей действительно наплевать, что он тут, но Снейпу — нет.

Странно видеть ее такой. Спустя шестнадцать лет она почти не изменилась. Рыжие, обрезанные чуть выше плеч пряди лишь слегка потемнели с возрастом. Возможно, что в шевелюре все же прятались седые волоски, но разглядеть их пока не удавалось. В весе, как это часто бывает, Амелия не прибавила, наоборот, похудела и осунулась. Во всяком случае, на лицо — точно. И только мелкие, почти незаметные морщинки около уголков глаз тонко намекали, что ей уже сорок-два.

Сорок-два. Ей сорок-два.

Снейп ужаснулся этой мысли. Никогда ощущение собственного возраста не давило на него с такой силой, как сейчас. Ему самому ведь уже шестьдесят-два! С ее уходом, казалось, что жизнь совсем остановилась, и Северус навсегда остался в возрасте сорока-шести. Если б это действительно было так, то она наконец догнала б его, и зельевар смог бы не ощущать дискомфорта из-за их разницы, — пропасти! — которая стала по ощущениям еще больше. Подумать только, а ведь он по меркам маглов уже старик. Пол жизни прошло, а чего он добился?

— Сколько ему? — подал голос Снейп.

— Тридцать-пять.

— На молоденьких потянуло?

— С тебя пример взяла, — она повернулась от окна, в которое ранее смотрела, к Северусу.

Мелкая дрожь пробежалась по всему его телу.

— А вот и чай! — веселость, которая, судя по всему, была неотъемлемой частью Сэма, начинала раздражать.

Уайльд поставил поднос с тремя чашками на журнальный столик, и передел одну из них Поттер:

— Как ты любишь, с лимоном, — он подставил ей щеку для поцелуя.

— Спасибо, Сэм, — она его чмокнула.

Мерзость.

Довольный Сэм, заметив злобный взгляд Северуса, слегка растерялся:

— Эм... Вы ведь знакомы, я правильно помню?

— Да, — холодно ответил Снейп, переводя взгляд на Поттер. Все происходящее, кажется, ей было безразлично, что лишь сильнее бесило.

— Мэлл, — почему-то его столь фамильярное обращение к ней резало слух Северуса, — просто рассказывала, что вы преподавали у нее в... Хогвартсе? — неуверенно произнося название школы, парень взглянул на Поттер, ожидая поддержки, но остался проигнорированным. — И... вы были шпионом в войне с Вол-де... Кхм...

Ощущавший дискомфорт Сэм окончательно потерялся и смолк. Напряжение, возникшие меж бывшими супругами, сбивало весь позитивный лад.

— Сэмюэль, мне кажется, мистер Снейп был бы не прочь взглянуть на мою медицинскую карточку, ведь так? — голубой и зеленый глаза Поттер впились в Снейпа, словно глаза лева на свою добычу. Тот кивнул головой.

— О, конечно! Сейчас принесу, — обрадованный возможностью сбежать из гнетущей ситуации он скрылся на втором этаже.

Амелия вновь уставилась в окно. Когда Северус приехал сюда, было солнечно, но теперь серая унылость заполонила собой небо и мысли.

Странная вялость исходила от Поттер. Даже моргала бывшая жена медленно. Она и раньше имела привычку иногда впадать в апатию, но сейчас это ощущалось совсем по-другому, словно что-то неизвестное и невидимое Снейпу поменялось. Это было связано с потерей возможности ходить? Или, быть может, связано с тем, что сам Северус отвык от ее хандры? Или конкретно сейчас это было из-за него?

— Ты знала, что приду я?

Она отрицательно покачала головой и, не отвлекаясь от "увлекательных" пейзажей улицы, сказала:

— Нет. Сэм просто сказал, что придет врач, — Амелия мимолетно улыбнулась какой-то своей мысли, — Удивительно, как широка твоя известность, раз даже магл узнал о тебе. Кстати, поздравляю, ты достиг желанного. Насколько мне известно, тебе все же удалось добиться звания "Мастера".

— Да.

— Наверно, стоило сказать Сэму, чтоб заварил чай с мятой. Ты ведь именно его любишь, если не ошибаюсь? — она резко перевела свой взгляд на Снейпа, и поставила свою пустую чашку на стол.

Вряд ли тут был вопрос, Северус очень в этом сомневался. Она точно помнила, какой он любит чай. Но для чего тогда она спросила? Чтобы показать свое пренебрежение? Чтобы напомнить, какое прошлое их связывало?

— Он не знает?

— Не знает что? — невозмутимо спросила она.

— Не строй из себя дуру, Поттер! — прошипел он. — Ты прекрасно поняла, о чем я!

Амелия, пробежавшись глазами по Снейпу, тяжело вздохнула:

— Нет. Во сяком случае, я не рассказывала.

— А! То есть тебя совершенно не смущает, что юридически мы все еще в браке, но он называет тебя своей женой? — этот факт до дрожи злил Северуса.

— Женой? — впервые за эту встречу на лице женщины отобразилась хоть какая-то яркая эмоция: удивление, которое исчезло так же стремительно, как и появилось. — М... Что ж, похоже, у него есть на меня планы. К тому же, если ты забыл, мы уже шестнадцать лет как не живем вместе. И пусть на бумаге мы не в разводе, фактически ты давно не являешься моим мужем... — и тяжело вздыхая, дополнила, — ... и отцом моих детей.

Снейп что-то хотел сказать, но передумал. Глупо было бы с этим спорить. Какой он муж и отец, если так позорно сбежал от ответственности? Правильно, никакой, и это еще слабо сказано. Яркие злость и ненависть вскипели в груди. В том, где Северус оказался сейчас, виноват лишь он сам. В том, что его пока что законную жену кто-то другой считает своей, виноват тоже он. В том, что он упустил свой шанс на счастливую семью, виноват он и только он. Негативные эмоции копились комом в горле. Почему-то страшно сильно хотелось ее ударить, а потом удушить самого себя. Раздражал тот факт, что ему указывали на его собственную ошибку. Раздражало осознание неправоты. Раздражало, что он когда-то впустил в свою жизнь Амелию Поттер. Если б ее не было, то все было бы замечательно.

Часы в комнате, казалось, тикали вечность до того, как со второго этажа вернулся Уайльд. Он нес в руках темно-синюю толстенную папку, в которой виднелись многочисленные рентгеновские снимки.

— Вот. Я собрал и сделал копии абсолютно всех снимков, справок, заключений, назначений препаратов и... В общем, всего, что было, мистер Снейп.

Снейп встал с дивана, поблагодарил за чай и, взяв папку, хотел удалиться:

— Я дам вам свой ответ через две недели.

— Постойте, но вы ведь планировали провести небольшой осмотр, разве нет?

— Пусть идет, Сэмюэль, — подала голос Поттер, смотря четко на Снейпа. — Он сам может решить, что ему нужно, а что нет.

— Ну что ж... Я провожу вас до двери, идемте.

Распинавшийся о том, насколько он благодарен Северусу, Уайльд на прощание пожимал руку. Снейп хотел поскорее сбежать из этого дома, сбежать от гетерохромных глаз, преследовавших его здесь, но насильно задерживавший парень никак не хотел отпускать.

— Снейп, — из-за спины Сэма послышался спокойный голос Амелии, — завтра приезжают дети из Хогвартса, — сказала она, медленно уезжая в другую часть дома.

Увидевший это Уайльд тут же оставил Северуса, бросаясь помогать своей ненаглядной, и напоследок крикнул "До свиданья!". Снейп хлопнул дверью, не прощаясь.

Сегодня вечером он точно напьется.

Примечания:

ну-с, продолжаем. https://t.me/gde_I_ymer так же вы можете подписаться на мой телеграм канал :)

---

Середина июля 2003 года, Хогвартс.

Две недели прошло с уезда детей из школы, а Минерва все никак не могла насладиться наступившей тишиной. Попивая черный чай, она смотрела в окно на сверкающую на солнце гладь озера, в ожидании гостя. Даже запланированный приезд министерской проверки не так сильно будоражил директрису, как предвкушение этой встречи. В конце-концов, они не виделись уже четыре года. Подумать только, насколько быстро пролетела эта разлука. Казалось, что совсем недавно она поздравляла свою бывшую ученицу с получением диплома Академии Авроров, и вот, она возвратилась из своего путешествия. Хотя, признаться честно, это больше походило на побег от собственной популярности, нежели на желание увидеть мир вне границ Туманного альбиона.

МакГонагалл периодически поглядывала на часы. С минуты на минуту она должна прибыть. Какой она стала? Изменилась ли? Из крайне редких писем, которые получала Минерва, сказать что-то конкретное было сложно. В немногословных рассказах внимание чаще акцентировалось на том, что у нее все в порядке. У остальных, кто тоже получал весточки, содержание сообщений ничем не отличалось.

И теперь они встретятся. Точно встретятся.

Огонь в камине позеленел, ярче вспыхивая. Профессор, приглаживая совсем не мятую юбку, тут же встала со своего кресла. Влажные руки от нервозности хотелось куда-то деть.

К ней навстречу вышла девушка, в которой едва-ли можно было признать победительницу Вол-де-Морта. Длинные рыжие волосы обстригли по плечи, а шрам, некода прятавшийся под челкой, побледнел и практически исчез. Она слегка похудела и загорела за время своего отсутствия. Гетерохромные глаза потеряли, оставили в своих путешествиях, юношескую непосредственность. Теперь на Минерву смотрел кто-то равный ей самой, а, возможно, даже более сильный.

— Мэлли, девочка моя! Как я рада тебя видеть! — даже не давая ей отряхнуться от пепла и пыли, директриса обняла свою бывшую ученицу.

— Мерлин милостивый, задушите ведь! — в шутку сказала Амелия, в ответ обнимая преподавательницу.

МакГонагалл отпрянула, но рук своих с плеч Поттер не убрала. Морщинистые пахнущие каким-то кремом ладони неосознанно, не веря, что Амелия вернулась и стоит перед ней, поглаживали девушку. Гордость и радость слились воедино, переполняя улыбающуюся Минерву. Довольные голубые глаза никак не хотелось отводить от ученицы.

— Ты не представляешь, насколько я рада, что ты здесь, — чуть ли не плача от сильных эмоций, сказала она.

— Я тоже, — слегка сиплый и огрубевший, но не утративший окончательно своей мягкости голос Поттер ласкал слух соскучившейся волшебницы. — Но, кажется, вы сюда позвали меня по делу?

— Ай, да дела подождут! — махнула рукой женщина и разлила чай в поставленные заранее чашки, — Попьем чаю, ты мне все расскажешь, а потом все остальное.

Не слишком охотно Амелия все же согласилась на это предложение.

Удивительно быстро побежало время за разговорами. Прошел уже час, третья выпитая чашка чая была поставлена на стол, а Мэлл все рассказывала и рассказывала, не останавливаясь. Ярко ощущалось, насколько сильно за время своего отсутствия она изголодалась по общению с кем-то близким, с кем-то, кто будет слушать тебя, не перебивая, чуть ли не с открытым ртом. Минерва, всю жизнь прожившая в Британии, с двойным упоением ловила каждое слово.

— Даже в России умудрилась побывать, представляете? Не повезло мне, конечно, оказаться там зимой, холодно слишком, хоть и очень красиво. Думаю, приедь я туда летом, то непременно бы задержалась на подольше, а может и вовсе осталась бы.

— Каким ветром тебя туда занесло?

— Ездила к Виктору в Болгарию. К Виктору Краму, помните? — профессор кивнула, — Так вот, ездила к нему под Рождество, а он к родственникам оттуда собрался, предложил поехать с ним. Ну я и подумала, почему бы и нет? Кажется, мы были в... Velikom Novgorode. — Амелия немного помолчала, а затем, улыбнувшись, продолжила, — Знаете, было очень забавно, когда вся его родня посчитала, что Виктор привел в дом невесту. А ведь он до сих пор влюблен в Гермиону, и даже пишет ей иногда, а она ему.

— А ты?

— Что я?

— Неужели за три года не нашла себе кого-то? Какого-нибудь романтика из Парижа? Или горячего испанца в Мадриде? — хитро прищурив глаза, МакГонагалл игриво заулыбалась.

— Ой, не смущайте меня! — она закрыла рукой глаза, — Никого я там не нашла, и не за тем вообще ездила, профессор. И давайте мы уже перейдем к нашим делам, — резко съехала с темы Амелия.

— Ладно-ладно, как скажешь, — закатила глаза Минерва. — Хогвартсу очень нужен преподаватель ЗоТИ, и ты, по моему мнению, как нельзя лучше подходишь на эту должность.

— А Ремус?

— Ты не в курсе? — в ответ Амелия отрицательно покачала головой, — Андромеда умерла месяц назад. Ремус решил, что, возможно, когда-нибудь вернется к преподаванию, но точно не в ближайшие пару лет. Хочет проводить больше времени с сыном, раз теперь некому приглядывать за ним.

— Вот как... — взгляд Поттер потускнел, — Последнее письмо, которое приходило от Ремуса, было мартовским. Он... упомянал, что миссис Тонкс плохо себя чувствует...

МакГонагалл утешающе похлопала Амелию по плечу. Она примерно понимала, какие сейчас испытывает эмоции ученица. Тедди ее крестник, которого она, сбегая от навалившейся шумихи и популярности, бросила, не считая редких писем.

— Министерство, — директриса решила немного свернуть с печальных рельс, перенаправив тему, — тоже предлагало пару кандидатов на эту должность, но... — она в разочаровании наигранно закрыла лицо руками, — Тихий ужас! Честно, я даже не уверена, что они смогли бы правильно обучить детей Экспеллиармусу, а о более сложных заклинаниях и говорить не приходиться.

— Кто еще сейчас преподает?

— Из знакомых тебе, Филиус до сих пор тут, Синистра, Хагрид тоже здесь, но преподает только у шестых-седьмых курсов. Помона ушла... Представляешь, у нее правнук родился! Так что у нее была весомая причина уйти.

— И вместо нее теперь Невилл?

— Совершенно верно! Два года назад пришел. Окончил что-то в Уэльсе... Не помню, что именно. Предлагала ему деканство, но он отказался, так что с уходом Люпина Гриффиндор остался беспризорником.

— И вы хотите отдать его мне?

— Отдать в твои надежные руки, именно.

— Я подумаю над этим. Мне кажется, я слишком неопытна, — сомневаясь сказала Амелия.

— Ой, да не дури. Снейп тоже, когда только пришел, сразу Слизерин получил. Кстати, он тоже тут.

Поттер с удивлением взглянула на профессора. После войны они практически не встречались, хоть им и было, что обсудить и прояснить. Сразу после выписки из больницы Северус канул в лету, ни единой новости не удавалось разузнать даже самым пронырливым журналистам и фотографам. Зато вот Амелия всегда была у них на виду. Быть может, если бы ей удалось так же скрыться, у нее и Снейпа был бы шанс поговорить?

— Мне казалось, что он никогда больше не вернется к преподаванию...

— Да, он и не планировал. Я его уговорила. Слизнорт через год после победы ушел на заслуженный покой, а на его место пришла молоденькая девчушка, которая в мае вышла в декрет. Мне пришлось в срочном порядке искать преподавателя. Северус согласился поработать тут год.

Внезапно в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли без приглашения:

— Минерва, — холодно произнес Снейп, ни капли не отреагировавший на присутствие Поттер, — Министерство приехало.

— О! Уже бегу! — МакГонагалл вскочила с дивана и направилась к выходу, — Встретимся чуть позже, Мэлли! — и ушла.

Амелия внимательно разглядывала Северуса. Пока они не виделись, Снейп одновременно и похорошел, и постарел в равной мере. Ушли мешки под глазами из-за ночных собраний, худоба перестала быть болезненной, тон кожи выровнялся. В черной шевелюре, не такой сальной, как раньше, виднелись седые волосы, а морщины углубились. Заметно удлинился ворот мантии, полностью скрывая некогда поврежденную шею. Одно оставалось неизменным — его колючий тяжелый взгляд темных глаз.

— Здравствуй, — мягко сказала Поттер, вставая и подходя к нему.

— Здравствуйте, Поттер, — фамилия — почти плевок, — Не ожидал, что такая знаменитость почтит своим присутствием в этом учебном году простых смертных.

Она тихо захихикала от этих слов:

— Знаете, не думала, что соскучусь по вашим комментариям, — Амелия зачем то разгладила на его мантии неровности, которых там даже не было. — Долго придумывали? — гетерохромные глаза почти радостно смотрели на своего бывшего преподавателя. — Может поможете донести мне сумку?

— Магия уже не в моде? — он выгнул бровь.

— В моде, — улыбаясь подтвердила Поттер и приманила чарами к себе сумку. — Но мне бы хотелось, чтоб это сделали именно вы.

Повинуясь неясному магнетизму девушки, с большой неохотой он взял ее ношу.

Внешне казалось, что между ними ничего не изменилось, но Снейп, защищавшийся своим сарказмом, чувствовал себя не в своей тарелке. Он искренне не понимал, почему Поттер ведет себя так, словно между ними ничего не было. А было ли что-то? Так, ерунда. Два коротких, украденных поцелуя: один в конце ее шестого курса, а второй после битвы, в больничной палате, когда она приходила его навещать. В тот день он и наговорил ей всякого о том, что им нельзя быть вместе по множеству причин, в особенности от того, что это лишь ее подростковая влюбленность. Кажется, зельевар действительно был прав, ведь, если верить нынешнему поведению Поттер, она ничего более не чувствует.

— Как ваши дела? — она заинтересовано глядит на Снейпа.

— Нормально.

— А шея как?

— Поттер, это допрос? — не выдержал Северус, — Если хочется к кому-то приставать с распросами, то идите к Лонгботтому или МакГонагалл!

Амелия ничего не ответила, только тихо вздохнула. Почему-то профессору зельеварения вдруг стало стыдно за свою вспыльчивость. За время ее отсутствия он уже позабыл какого это, когда с тобой общаются по-человечески, искренне интересуясь. После Лили, кроме Амелии и Люциуса в некоторой степени, таких людей в жизни Снейпа больше не было. Возможно, сюда еще можно было бы причислить Дамблдора, но внутри до сих пор роились сомнения: Альбус делал это честно, из добрых побуждений, или пытался взрастить в Северусе послушную, ручную собачку?

— С моей шеей все в порядке, спасибо.

Поттер снова улыбнулась:

— Можешь же быть хорошим, когда хочешь, — она остановилась у входа в свои новые покои и, похлопав Северуса по плечу, забрала сумку. — Заходите как-нибудь ко мне на чай, Северус. Я буду рада.

Голубой и зеленый глаза мягко, будто согревая изнутри, смотрели на него. Снейп видел в них теплое лето, чистое небо и пушистую поляну с цветами. Ему вновь, как пять лет назад, захотелось в них утонуть, оставить себе, сделать так, чтоб этот ласковый взор был только его, и от этого становилось страшно. Одному проще, доверять боязно. К тому же, с самого момента зарождения подобных чувств Северуса не покидало ощущение, что он не достоин чего-то такого, чего-то прекрасного. Но отказаться от удовольствия он не мог:

— Ладно.

— Что ж, увидимся, — сказала она и, войдя внутрь покоев, закрыла дверь.

Где-то внутри зельевара еще очень давно пустившее корни нечто окончательно расцвело. В этом себе он никогда не признается, но Северус действительно был рад ее приезду.

---

Примечания:

Да, немного их общего прошлого. И да, у меня вновь не линейное повествование со скачками во времени. да, могу, умею, практикую. :)

Примечания:

Подписывайтесь на мой канал, иногда там выходят спойлеры к частям и еще некоторое мое творчество: https://t.me/gde_I_ymer :)

---

15 июля 2022 года.

Спустя две недели изучения медицинской карточки Северус все же решился вернуться в этот дом. За это время он успел проконсультироваться со своим знакомым врачом. И что собственные исследования, что заключения этого специалиста сводились к одному — она абсолютно здорова и может ходить. Из этого вытекали настораживающие вопросы: почему до сих пор Поттер не поднялась на ноги и причастен ли к этому Уайльд? Необходимо было срочно все выяснить.

Решительно настроенный Снейп трансгрессировал из своего дома, но стоило ему появиться напротив нужного жилья весь запал исчез. Страх перед прошлым, которое внезапно вернулось в его жизнь, сковывал. Даже делая глубокие вдохи, казалось, что он дышит лишь на половину. Дети, которые уже точно вернулись из Хогвартса, дети, которых он бросил, усугубляли и без того патовое положение. Как они будут на него реагировать? Помнят ли его вообще? Последний раз они виделись 10 лет назад, на Рождество...

Стоя у самой двери, Северус постарался перенаправить свои мысли на Сэма, к которому был серьезный разговор. Он постучался. Через несколько мучительных мгновений, за которые Снейп уже тысячу раз успел усомниться в своем решении, дверь открыли.

В проходе оказался черноволосый парень, совсем юнец, в чьем лице отчетливо виднелись черты его матери.

Оскар Сириус Поттер.

Один из родившихся двойняшек. Спустя столько лет, увидя его где-нибудь идущего по улице, зельевар не узнал бы собственного сына. Оскар, ростом чуть ниже отца примерно на пол головы, был одет в вязанный, но точно не миссис Уизли, слегка великоватый свитер, отчего тот висел, словно мешок, на худой фигуре. Тонкие длинные пальцы нервно сжимали ручку, не зная то ли закрыть дверь пред знакомым незнакомцем, то ли впустить его. Угольные, как у Северуса, глаза смотрели с удивлением.

— Здравствуй, отец... — медленно, с сомнением, здоровается юноша. — Ты... к кому?

На секунду Снейп даже порадовался, что его прогнали не сразу. Почему-то на заданный вопрос, хотелось ответить "к вам", но язык присох к небу. А что он должен был сказать? "Сыночек, я не к тебе, я к дяде Сэму, надо кое-что прояснить"? А зовут ли они этого человека "дядя Сэм" или для них он уже "папа"?

— К мистеру Уайльду, — слишком холодно, даже не здороваясь, говорит он.

Медленно, не зная правильно ли поступает, Оскар пустил Снейпа внутрь. В доме насыщенно пахло едой. В голове всплыли воспоминания, как Амелия, следуя рецептам Молли Уизли, своими руками, совсем по-магловски, готовила пироги.

— Откуда вы... — Оскар осекся, но быстро исправился, — ты его знаешь?

— Я уже приходил, пока вас не было. Так где он?

Снейп знал, что его мрачный внешний вид и холодный тон голоса отпугивал мальчишку, но сделать с собой ничего не мог. Привычный паттерн поведения не уступал своих позиций, пряча под совой дискомфорт и панику.

— На работе, уехал в командировку. Будет через неделю, — робко сказал Оскар. — Ты, наверное, уйдешь сейчас, да?

— Мать?

— Тут. У нас ужин и...

— Присоединяйся, Северус, — появившаяся, словно из ниоткуда, за спиной сына Поттер подала голос. — Попробуешь то, чему научилась за твое отсутствие Чарли.

— Давай помогу, мам, — сын покатил инвалидную-коляску на кухню. Северус последовал за ними.

Словно вор в чужом доме, он крался за жильцами. Неясная тревога охватывала тело. Испуганное чем-то нутро хотело вытолкнуть Северуса из этого дома. Но реакция Оскара на него обнадеживала. Во всяком случае, если парень и ненавидел отца, то имел достаточно разума, чтобы не учинять скандал. Снейп не был уверен, что, если бы стычка действительно произошла, Поттер стала бы их разнимать. Амелия, как и в их прошлую встречу, оставалась безэмоциональной.

Кухня была светлой, отделанной в бежевых и желтых тонах. Зельевар точно знал, уверен на все сто, что именно его бывшая жена руководила здесь созданием интерьера. Сколько он помнил их совместную жизнь, она часто жаловалась на унылые серые цвета их кухни, которые, по ее словам, вгоняли в тоску, отбивая все желание готовить. И теперь, в отсутствии мужа в жизни, устроилась так, как ей хотелось.

Небольшой стол уже был накрыт на три персоны. Запах, несомненно, жаренной картошки, которую так любила Поттер, усилился.

— Милая, нужна еще тарелка, у нас гость.

Оскар припарковал кресло за обеденный прямоугольный стол, завешанный белой скатертью, и сам уселся рядом. Амелия достала из кармана очки половинки, совсем как у Дамблдора, и принялась читать письма, лежавшие там. Раньше у нее никогда не было проблем со зрением, видимо, это возрастное. Тоже черноволосая явно выше своей матери девушка стояла спиной к Северусу у плиты, что-то напевая. Еще один набор столовых приборов и тарелка, повинуясь магии, мягко приземлились на стол.

Застрявший в проходе Снейп наблюдал за этой идиллией. Самый обычный семейный ужин, коих в жизни Северуса было не так уж и много до и после появления Амелии. Он ощущал себя мерзким черным пятном, издали смотревшим на жизнь обычных людей, подглядывавшим за чужим счастьем.

— А что за гость, мама? — послышался девичий голосок.

— Посмотри и узнаешь.

Сердце екнуло.

Чарли обернулась. В миг, только голубые глаза увидели отца, лицо ее исказилось, как от острой боли. Тоненькие руки с такой злостью стиснули сковородку, что, казалось, еще мгновение, и младшая Поттер непременно согнет ее в бараний рог. Она, словно кошка на собаку, начала чуть ли не шипеть:

— Ты..! Мерзкий, безответственный... — кем именно являлся Снейп по мнению дочери, он не узнал, так как Амелия перебила ее:

— Чарли, — властный и очень спокойный голос затушил возгорающееся пламя захлестнувших девушку эмоций, — лучше наложи нам поесть. Северус, присаживайся.

Недовольно хмурясь, но все же слушаясь мать, она каждому наложила картошки и сама уселась за стол напротив Снейпа, сверля того взглядом.

— Приятного аппетита, — словно не замечая накалившейся обстановки, пожелала Амелия, но за трапезу не принялась, продолжая читать письма.

Нервозность царапала грудь изнутри. Чувство дискомфорта, которое сейчас испытывал зельевар, непременно пробило бы собой потолок. "Нужно было уходить отсюда сразу," — глядящий в тарелку Северус сжал в руках столовые приборы. Отрывать от нее взгляд было боязно. Как в детстве, он вновь ощутил себя нашкодившим ребенком, который, уткнувшись в лицом в стол, до дрожжи пугался столкнуться со взглядом матери. Или, как сейчас, дочери.

— Сэмюэль написал, что приедет раньше. После завтра в десять утра, — наконец закончившая читать почту Поттер, магией убирая письма подальше, сняла очки и приступила к еде.

— Он вам за каждый свой шаг отчитывается? — на свой страх и риск подал голос Снейп.

— Нет, папа, — ненависть, пренебрежение и злость, имевшиеся в этом мире, и обернувшиеся в слово "папа", ощущались горечью на языке, — но в отличие от некоторых, у него не отсыхают руки при написании письма или телефонном звонке родным!

— Чарли, может не стоит... — осторожно сказал Оскар, пытаясь успокоить сестру.

— А что не стоит, Оскар?! Этот человек кинул нас, избавился, как от ненужного барахла, а теперь как ни в чем не бывало сидит за одним столом с нами! И почему-то я должна делать вид, что так и должно быть. Я не намерена терпеть здесь этого гада, пока этот ублюдок на коленях не будет вымаливать прощения! — хоть она и говорила все это брату, смотрела только на своего отца, бросая каждое слово четко, прямо в душу, будто дротик в дартсе.

— Шарлотта хватит! — гетерохромные глаза сурово уставились на нее. На миг от этого даже самому Северусу стало не по себе.

— Я поужинаю в своей комнате. Спасибо за вечер, — Чарли еще раз злобно взглянула на Снейпа и, взяв тарелку, ушла прочь.

Минутное недовольство, с которым Амелия смотрела на свою дочь, медленно сменилось на уже привычное безразличие к происходящему. Оскар, не выдержавший повисшего напряжения, тоже ушел вслед за сестрой. Поттер, тяжело вздохнувшая каким-то своим мыслям или произошедшему, подняла глаза на бывшего мужа.

— Доволен?

— Ты их настроила против меня.

— Как будто бы мне заняться больше нечем...

— Я уверен, ты настроила их против меня! Ты им наговорила им всякого! Ты! — чуть ли не кричал зельевар.

Северус подсознательно догадывался, что не прав, но пока что был не готов признаться в этом даже самому себе. Злиться на Амелию, винить ее в случившемся, всегда было гораздо проще, чем брать ответственность на себя.

Надо же, столько лет прошло, а ты, Снейп, совсем не изменился.

Мерзкий, хихикающий над его глупостью голосок не то совести, не то альтер-эго, не то еще какой-нибудь пакости, сидевшей в голове, невероятно бесил.

— Снейп, ты правда так думаешь? — устало произнесла Поттер. — Каждый раз, когда они спрашивали о тебе, я рассказывала им только хорошее. Я говорила им, какой их отец умный, какой он герой, какой он молодец, прошел через войну, выжил, меня спасал, но... Что я должна была им ответить на вопрос "а почему он ушел и больше не приходит"? Скажи мне, Северус, что я должна была ответить?

Амелия долго, словно в его саму суть, душу, мысли пытаясь залезть, молча смотрела на него. У Снейпа не нашлось ответа.

— Я ведь никогда не запрещала тебе с ними видеться. Никогда не пыталась ограничить ваше общение. Господи, даже алименты не стала требовать! А ведь могла все это устроить, Северус, могла, но не стала. Ты сам выбрал не появляться в их жизни, ты сам это сделал. Так чего же ты ждешь? Что они, как только увидят тебя, побегут обниматься? Нет. Не я в них взрастила эту ненависть, а ты. Ты их такими вырастил, Северус, только ты.

Поттер безразлично смотрела на него. Снейпу нечего было противопоставить. Она, как и всегда, во всем права.

— Мне нужно осмотреть твои ноги, — мрачно сказал он, сверля взглядом остывший ужин.

— Как предсказуемо, — Амелия закатила глаза, скрестив руки, — вместо решения проблем, углубляться в работу. Даже не поговоришь с ними?

— Нет.

— Тогда проваливай.

Снейп молча встал из-за стола и ушел.

---

Примечания:

Вот такие пироги :) Драма на драме сидит и драмой погоняет.

Примечания:

Если вдруг вам кажется, что Снейп порой вдет себя, как неадекватная и нелогичная сволочь, то вам не кажется, потому что он в какой-то мере таковым и является.

---

25 декабря 2012 года.

Наряженный как внутри, так и снаружи дом сиял в темноте своей красотой. Свет гирлянд отражался от снега, придавая еще более волшебную атмосферу. На входной двери висел еловый венок, украшенный колокольчиками, которые тихо звенели от легкого ветерка или при входе в дом. Слепленный утром детьми снеговик радостно приветствовал всех прохожих.

Внутри пахло пряной индейкой и парой сожженных бенгальских огней. Искусственная елка, украшенная в красно-золотых цветах, стояла в гостиной, пряча под своими нижними ветками подарки. Дети весело носились под ногами матери, пока та накрывала на стол. Уставшая за целый день готовки Амелия, хоть вечер уже наступил и пора было уже садиться ужинать, ждала гостей.

Первой пришла МакГонагалл. Она сняла засыпанную снегом неизменную шляпу. Ей не удалось толком поприветствовать Амелию, как Оскар и Чарли радостно прибежали обнимать "тетю Минерву". Столько детской радости от встречи с ней МакГонагалл не получала никогда в своей жизни. Эти дети стали ее семьей. Минерва даже была согласна, чтобы они звали ее бабушкой, но сгоравшая от неловкости Поттер не поддержала эту затею, хоть и была согласна, что это вполне логично. Преподавательница принимала не последнюю роль в воспитании двойняшек, часто появляясь в доме своей бывшей ученицы, которую за время ее учебы полюбила, как дочь.

Зацелованные в обе щеки дети вручили МакГонагалл сделанные своими руками открытки. Конечно, кривоватых рисунков, поделок и открыток этих сорванцов у профессора накопилось очень много, но каждый из них был для нее на вес золота. Несколько даже стояли в рамке в личном кабинете в Хогвартсе.

— Спасибо, мои хорошие! — сказала она и в ответ вручила им свои подарки.

— Мам, можно мы сейчас откроем? Можно? Можно? Можно? — по-щенячьи смотря на Поттер тараторили они.

— А что нужно вначале сказать?

— Спасибо, тетя Минерва! — в один голос сказали Оскар и Чарли, уносясь в гостиную.

— Иногда мне кажется, я их избаловала, — качая головой, сказала Амелия.

МакГонагалл, сняв верхнюю одежду, подошла к ней и, обнимая, сказала:

— Они очаровашки. И ты мать замечательная. Лучше напои меня чаем! Я страшно замерзла!

Они прошли на кухню. Поттер налила в чашку заварки и, магией вскипятив чайник, долила кипятка. МакГонагалл попивала чай, пока Амелия отмывала кастрюли после готовки.

— Кого еще позвала?

— Ремуса с Тедди.

— И все? — удивленно спросила Минерва.

— Да. А кого мне еще звать? Все семейство Уизли не поместится в моем доме, — хохотнула она, — А ехать к ним, как в прошлом году, мне не очень хочется. От моих проказников шуму много, а от целой оравы — просто ужас! Боюсь, второй год подряд не переживу.

— Мисс Грейнджер? Она ведь вновь со своей фамилией?

— Официально пока нет. У них суды-то только недели через три-две. Будут решать с кем останется ребенок, как поделят имущество и все такое. Ну, на деле они это уже давно решили, осталось только перенести на бумагу, — Мэлл тяжело вздохнула, на несколько секунд прекратив мыть посуду. — Хотела, конечно, позвать их, но... Для Розы ведь это последнее Рождество... в таком составе. Не стала им мешать.

— А ты?

— Что я? — Поттер убрала последнюю тарелку и повернулась к МакГонагалл.

— Когда развод?

Амелия потупила взгляд, водя пальцем по столешнице. Если бы она сама только знала... Возможно, она не хотела нагружать его алиментами на детей. Возможно, она просто не хотела его беспокоить такой мелочью. Возможно, даже спустя шесть лет она подсознательно надеялась на возвращение Северуса в семью, и потому так боялась подавать запрос. Признаваться в этом самой себе было страшно. Отсутствие нормальной семьи в детстве не слишком положительно сказалось на ней, ведь теперь всеми силами Мэлл пыталась дать своим детям то, чего у нее никогда не было. Жаль, что Снейп не хотел того же. Она регулярно писала ему на протяжении этих лет. Не известно было, читали письма по итогу или просто избавлялись, но сова всегда возвращалась с пустыми лапами.

Минерва не в первые и не первая спросила об этом, поэтому у Поттер на этот случай имелась хорошая отговорка:

— А смысл? Если бы Северус хотел развода, давно бы уже его организовал. Но ни мне, ни, видимо, ему это не надо. А штамп в паспорте мне не мешает. Я все так же свободна.

Преподавательница смерила девушку недоверчивым взглядом и тихо вздохнула. Казалось, что она хотела сказать что-то еще, но в дверь кто-то позвонил.

— Минерва, открой пожалуйста. Я сниму фартук и приду.

МакГонагалл вышла из кухи. Идя по коридору, на всякий случай она проверила детей. Те играли в гостиной с новыми солдатиками, весело хохоча.

Вот она, маленькая семейная идиллия, которой так сильно хотела Амелия и в которую, по мнению Минервы, никак не вписывался Снейп. Нет, она не осуждала выбор Поттер, но была крайне с ним не согласна. Преподавательница прекрасно знала Северуса, собственными глазами наблюдала за ним с одиннадцатилетнего возраста. Безусловно, у этого человека имелось множество достоинств, но для спокойной семейной жизни, столь нужной его избраннице, он никак не подходил.

Оскар догонял Чарли, в процессе чуть не снося рождественскую елку, на что Минерва уже собралась сделать замечание, но настойчивый звонок в дверь напомнил ей, зачем она вообще шла. Не заглядывая в глазок, будучи уверенной, что там Ремус, МакГонагалл открыла:

— Здравствуйте, — спокойно, без всякого намека на удивление успел сказать засыпанный снегом Снейп, прежде чем ему прилетела звонкая пощечина. Ярко красный отпечаток женской ладони остался на его щеке.

— Здравствуй, Северус, — строго сказала МакГонагалл, сложив руки на груди и сверля того взглядом.

— Папа! Я знал, что ты придешь! — маленький мальчик ростом ему по пояс выбежал из гостиной и обнял Снейпа.

На радостные возгласы Оскара из дверного проема заинтересовано выглянула его сестра, а из кухни вышла Амелия, шокировано уставившись на мужа.

— Мама! Мама! Вот видишь! Санта прочитал мое письмо! У папы стало меньше работы и он пришел!

Растерянный Северус, не знавший куда деть свои руки и что делать с прицепившимся ребенком, выглядел забавно. Быть может, Мэлл и посмеялась бы, если б не было так грустно. Она взглянула на раскрасневшуюся щеку, а затем на напряженную Минерву. Наверно, стоило сказать своей бывшей преподавательнице, что она слегка перегнула, но язык почему-то не поворачивался сделать это. Если быть предельно честной, не будь тут детей, Поттер сама всыпала бы ему по первое число. Странная горечь и давно забытая злость на Снейпа вновь поселились в сердце. Еще минуту назад Амелии хотелось, чтобы он пришел, но теперь невыносимо хотелось лишь прогнать. Верно говорят, ненавидеть кого-то, не видя его, тяжелее, чем сталкиваясь с ним лицом к лицу.

— Оскар, — Минерва подняла мальчика на руки, — пойдем-ка к Чарли, родителям нужно поговорить, — и ушла.

Мэлл приблизилась к нему. За эти шесть лет накопилось столько заготовленных слов, которые она хотела сказать, но теперь ни одно из них не могло описать то, что испытывала она.

— Не думала, что его величество решит нас сегодня посетить.

— Я принес тебе цветы, — виновато произнес он и достал из-за спины букет белых пионов.

Неохотно она приняла его. Принюхавшись к свежим цветам, Мэлл учуяла терпкий запах коньяка явно исходивший от того, кто принес букет.

— Ты пьян? — гетерохромные глаза впились недовольным взглядом в собеседника.

Снейпу нечего было ответить. Да, очень. На трезвую голову ему и не хватило бы смелости сюда заявиться. Он совершил ужаснейшую ошибку в своей жизни и собирался ее исправить. Не известно почему, но Северус был уверен, что, насколько сильно не была бы зла на него Амелия, она точно его пустит. Оставалось лишь быть паинькой и наладить общение с детьми, и тогда, быть может, ему позволят даже остаться.

— Ну проходи, коль пришел, — тяжело вздыхая, сказала она, ставя подаренные цветы в ближайшую свободную вазу в коридоре. Северус снял черное пальто и, отряхнув с головы снег, последовал за ней.

С момента его ухода дом почти не изменился. Только добавились детские рисунки и фотографии на стенах. Жилище не то из-за рождественских украшений, не то из-за отсутствия Снейпа стало светлее и ярче. Женская рука все же приложилась к расстановке разного мелкого декора и цветов, от которых всеми силами и способами отнекивался Северус во время совместной жизни с Амелией. Поменялись шторы в гостиной с бледно-белых на ярко-желтые. Однотонные наволочки подушек дивана исчезли, уступая место узорчатым и разноцветным. Фотографию с их свадьбы, которая раньше стояла на камине, куда-то убрали.

Северус замер в проходе. Минерва тут же увела Мэлл "на пару слов", они закрылись в столовой. Он не знал, что делать с двумя парами детских глаз, заинтересованно разглядывавших его. Оскар, кажется, единственный, кто был рад приходу отца, заворожено смотрел на Снейпа, как на Рождественское чудо. Его чуть ли не распирало от счастья. А вот Чарли то ли не понимала, кто пришел, то ли действительно была недовольна его появлению. Ее голубые глаза, будто у разозленной кошки, враждебно, настороженно его сверлили, в ожидании подвоха.

— Привет, — тихо поздоровался он с ней, осторожно подходя ближе, и присел на корточки. — Я твой...

— Вы мне не папа, — злобно сказала девочка, надув маленькие губки, и отвернулась от него, продолжая играть с окружавшими ее куклами.

Северус совсем не знал, как на это реагировать. Обида кольнула в груди. Сейчас присутствие Амелии не помешало бы, но, видимо, они с Минервой там на долго.

— Я принес вам подарки, — Снейп достал из кармана две уменьшенных магией коробки и вручил одну Оскару, а вторую — Чарли, которая даже не отреагировала на подарок отца.

— Мама много про тебя говорила, — мальчик взял его за руку и усадил на диван, положив подарок рядом. — Она сказала, что ты много работаешь и поэтому не приходишь, — неугомонный Оскар залез ногами на диван и начал тихонько прыгать. — Ты варишь зелья, да? Как те, которые мне мама дает для сердца?

Уточнение "для сердца" слегка насторожили Северуса, но расспрашивать ребенка он об этом не стал, предположив, что шестилетка едва-ли в курсе какой у него диагноз.

— Да.

— Ух ты! А меня научишь? — черные, как у самого Снейпа, глаза смотрели на него с неподдельным восхищением.

Он хотел ответить своему сыну, но не успел, так как кто-то постучал. Северус повернулся в сторону двери, за которой были Амелия и МакГонагалл. Видимо, выходить прямо сейчас они не собирались. Снейп встал с дивана и, подойдя к входной двери, глянул в глазок. На улице стоял Люпин со своим четырнадцатилетним отпрыском. Не раздумывая, он открыл. Радостный Ремус, судя по всему, ожидавший увидеть Амелию, уже раскрыл руки для объятий, но, быстро сообразив кто перед ним, опустил их. В миг его лицо исказилось злобой. Ни секунды не медля, пацифист Люпин со всего маху заехал Снейпу в нос.

— Мама! Мама! — обеспокоенный сын вбежал в комнату, хватая Амелию за руку и ведя в коридор, — Там дядя Ремус папу ударил. У него кровь идет!

Поттер, а за ней и Минерва, следуя за Оскаром, вбежали в прихожую. Тяжело дышавший то ли от удара, то ли от колотившей его злости Люпин, за чьей спиной шокировано прятался его сын, стоял в дверном проеме, сжимая кулаки:

— Здравствуй, Мэлл, — кивнул он в знак приветствия, — Ты прости меня за это, не удержался. И ты, Снейп, прости, — прозвучало не слишком искренне, — но на свадьбе тебя предупреждали.

На полу, зажав нос, на четвереньках стоял Северус и тихо чертыхался. Кровь текла по его руке, а на полу уже образовывалась лужа.

— Ничего, Ремус, — в н-ный раз за этот вечер тяжело вздохнула Поттер, — раздевайтесь и идите в гостиную, там уже накрыто.

МакГонагалл увела испуганного Оскара к сестре. До слуха Амелии, поднимавшей Северуса, донесся его вопрос: "Зачем дядя Ремус ударил папу?". Как она потом будет им это объяснять? Как ей правильно сказать, что дядя Ремус врезал папе за то, что тот их бросил? Как Амелия должна им это преподнести, не нанося им еще большей травмы из-за отсутствия отца в их жизни? Ответа на эти вопросы не находилось. Возможно, ей действительно лучше без Снейпа, но детям же нужен отец. Или уже поздно и все это зря?

Мэлл достала из морозилки замороженную бутылку, хранившуюся там на случай, если Оскар или Чарли где-то ударятся. На удивление, пока она стирала с лица мужа кровь и пыталась ее остановить, после вправления носа, он молчал. Не шипел, не ругался на проклятущего Люпина, не орал, что ему не нужна помощь. Просто смиренно сидел, позволяя делать все необходимое. Может, он изменился?

Она ласково на него посмотрела:

— Сильно больно?

— Нет, Поттер, как комарик укусил! — прошипел он, морщась от боли.

— Да, прости, глупый вопрос, — тихо сказала она, меняя пропитавшиеся кровью ватки в носу, — Как так вышло?

— У собаки своей бешеной собаки спроси, почему в знак приветствия мне заехали в нос!

Мэлл ласково смотрела на своего мужа, на его черные, уже тронутые сединой волосы, на морщины, которых стало больше. Нет, он ни капли не изменился.

— Ты наверняка его натравила, да? — темные глаза с ненавистью смотрели на нее.

— Что, прости? — она непонимающе нахмурилась, убирая руку с салфеткой от его лица.

— А, ну да! Он сам решил меня ударить! — гнусаво, но очень раздраженно говорил Северус, — Не прикидывайся дурой, Поттер! Сама его науськивала, какой я плохой муж...

Третий удар за сегодня прилетел Снейпу по лицу — еще одна пощечина. В гетерохромных глазах блестели слезы. Слышать это от него было вдвойне обидно, так как она всегда защищала его перед своими знакомыми. Все, кому не лень высказывались о том, что Амелии стоило бы найти кого-то получше, и, видимо, были правы в этом.

— Вали из моего дома, — еле сдерживая себя от того, чтобы пульнуть в него какое-нибудь мерзкое проклятие, сказала она. — Вали, мерзкий ублюдок. И чтоб глаза мои не видели тебя на пороге этого дома!

— Да пожалуйста! Лучше провести всю жизнь с Вол-де-Мортом, чем с тобой!

В Снейпа полетела первая попавшаяся под руку тарелка, звонко разбившаяся об стену позади.

— Неуравновешенная сука! — крикнул Северус, направляясь на выход.

— А ты-то кто тогда у нас?! — взревела красная от гнева Поттер. — Не уж-то агнец божий, вшивая козлина!

Громко хлопнув входной дверью Северус исчез из жизни своей жены на долгих десять лет, коря самого себя за это...

---

Примечания:

Не слишком нравиться концовка, но да ладно.

Примечания:

Подписывайтесь на мой канал, иногда там выходят спойлеры к частям и еще некоторое мое творчество: https://t.me/gde_I_ymer :) Да и в целом хоть будете понимать почему глава задерживается и на каком она этапе.

---

Хогвартс, конец июля 2003 года.

"Приходите на чай" — мягкий голос все еще звучал в голове. Лишь спустя неделю после этого предложения Снейп решился прийти. На протяжении всех этих дней казалось, что своим приходом он будет противоречить тому, что было сказано в больничной палате после войны. В конце концов, они оба пришли к выводу, что им ничего не светит вместе и их любовь больна, храма на обе ноги и не жизнеспособна. Но тем не менее Северус почему-то ждал, почти что жаждал, чтобы Поттер взяла ответственность на себя и опровергла данные тезисы. Сам сделать это он боялся, потому что считал себя... не слишком подходящим для Поттер? Конкретного названия у этой необъятной то ли тревоги, то ли странного стеснения собственных чувств не было, но профессор точно знал, что ни за что не пойдет против собственных слов, пусть и сказанных из собственных переживаний, а не из рационального и объективного подхода к ситуации.

Охваченный неясной нервозностью Северус простоял почти минуту перед ее дверью, поправляя то волосы, то одежду, и только потом постучался.

— О! Доброе утро, Северус, — радостный голос Амелии ласкал слух. — Я уже не надеялась, что вы придете.

Поттер, улыбаясь ему, пропустила внутрь своего кабинета. Профессору не удавалось вспомнить хоть одного человека в его жизни, кто бы встречал его так. Ну, кроме Дамблдора, конечно.

— Уже устроили тут хламовку?

Безусловно для Поттер директриса выделила просторные, уже не казавшиеся таковыми из-за обилия мебели, светлые покои, которые Мэлл, вполне ожидаемо, сразу заставила своими вещами. Полки шкафа пестрили не только различными книгами и фолиантами, но и всякой, по мнению Снейпа, ненужной ерундой. Непонятные статуэтки, привезенные из путешествий, напоминали не то искаженные в агонии лица, не то животные морды, не то вообще каких-то демонов. В помещении не было ни единого пустого угла, не заставленного огромным цветочным горшком с какой-нибудь растительностью. Ярко желтый диван, словно бельмо на глазу, привлекал к себе все внимание, особенно на фоне пока что бледных стен. Северус был абсолютно уверен, что Амелии непременно захочется их перекрасить.

Явно оскорбленная неудовлетворением коллеги Поттер нахмурилась, скрестив руки:

— Вовсе это не хламовка. Если мои вкусы отличаются от ваших, это не значит, что их нужно подвергать осуждению. И если вы пришли только, чтобы поглумиться, то вы знаете, где выход.

С языка Снейпа почти что сорвалось "прости", но тот в последний момент передумал:

— Ты сама пригласила меня на чай.

— Не меняй тему, — недовольные его поведением гетерохромные поттеровские глаза хищно сощурились.

Пожалуй, даже Дамблдор и Вол-де-Морт не стояли рядом с этой девушкой — единственной, кто мог так спокойно и свободно вить из Северуса веревки. Сколько бы он ни пытался избавиться от этого, зельевар все еще оставался ее послушной зверушкой.

— Прошу прощения, — морщась, будто от боли, пробубнел он.

— Можешь же быть хорошим, когда хочешь, — произнесла Амелия свою излюбленную фразу и подошла к застекленному шкафу рядом с своим рабочим столом, доставая оттуда белую фарфоровую чашку и до безобразности нелепую своей аляпистостью кружку.

Снейп почти удержался от закатывания глаз на это. Сколько бы Поттер не старалась выглядеть взрослой и серьезной победительницей Вол-де-Морта, ребенок в ней никогда не умрет, пока она не закроет все свои детские хотелки. Зельевар подумал, что, пожалуй, не удивился бы, если б узнал, что Мэлл спит в обнимку с плюшевым медведем. Данная картина показалась ему забавной.

— Чего улыбаешься? — гетерохромные глаза девушки, усевшейся на другой конец дивана, и потягивающей чашку, с любопытством на него взглянули.

— Вашей кружке.

— Тебе нравится? — воодушевление послышалось в ее голосе, а лицо украсила радостная улыбка. — Я ее делала на заказ перед своим отъездом. Если налить в нее кипяток, то начинают проявляться росписи всех моих друзей, — великое счастье слышалось в каждом слове, будто бы ребенок рассказывал о самых любимых игрушках, подаренных кем-то из родственников.

Действительно, внимательно присмотревшись, на ярком фоне из разноцветных пятен выступали росписи. В каждом пятнышке была своя. В нежно желтом — Северус сразу узнал автограф Люпина, а по соседству с ним, в ярко красном — Минервы, над ними в светло голубом — Уизли и Грейнджер, куда же без них, — и множество других росписей в пятнышках, которые, возможно, удалось бы расшифровать, рассмотрев поближе, виднелись под рукой Поттер, державшей кружку.

— Там даже твоя есть, — она подняла ее над головой и потыкала пальцем по дну. В черном кружке белым цветом была написана его подпись.

— Спрятали так, чтобы никто не видел? — Снейп изогнул бровь.

— Скорее выделила среди всех. Все три года моих странствий эта кружка со мной, а значит... Все мои близкие тоже.

Обычно раздражавшая профессора сентиментальная дрянь в подобном духе сейчас почти что умиляла, ведь она была частью Амелии. Без этой сентиментальной привязанности ко всем своим родным Поттер уже не будет Поттер. Для этой девушки нет ценности выше, чем семья. Он был уверен, что Девочка-которая-выжила всеми силами постарается уйти с первых полос газет, оставляя в этом мире лишь Амелию Поттер, которая поселится в маленьком доме на краю Британии, найдет себе замечательного мужа, такого же семьянина, как она сама, нарожает ему кучу детишек и всю оставшуюся жизнь будет работать обычным учителем, посвящая всю себя детям в школе и у себя дома, хотя могла бы ухватить свою славу за хвост и умчаться на ней на встречу новым приключениям, еще большей славе и богатству.

У Северуса никогда не было таких целей. Как раз таки всю свою жизнь он стремился выделиться чем-то, выделиться хоть как-то, стремился к достатку, стремился доказать, что он никогда не был "Нюниусом". Ему не нужна семья, он даже никогда о ней не задумывался и не видел будущего себя в ней. А сейчас, смотря на Мэлл, на то, как искренне она этого желает, ему казалось, что ради нее, он, наверное, смог бы отказаться от признания.

— Чем занимался в мое отсутствие? — Поттер залезла на диван с ногами, полностью развернувшись к Снейпу, и оперлась спиной на подлокотник.

— Работал.

— А подробнее?

Немногословный Северус почувствовал укол раздражения. Просто терпеть не мог, когда из него вытягивали абсолютно все детали его жизни:

— Вам поминутно расписать, чем я занимался?

— Ты сам этого не помнишь, не утруждайся. Вот я, например, путешествовала. Из последних мест, в которых я побывала, была школа магии в Африке. Многие дети там ни разу не видели белокожих людей вживую, представляешь? Они смотрели на меня, как на Рождественское чудо. И... сколько бы меня не убеждали в том, что Хогвартс лучший, мне кажется, что все же везде по-своему хорошо. Оттуда выпускаются замечательные зельевары и магозоологи, между прочим, — на протяжении всего рассказа она не сводила с профессора взгляд, и закончив, добавила, — Видишь, это не так сложно.

— Первые месяца четыре после выписки я восстанавливался после укуса. Потом я... — только начавшийся монолог прервался стуком в дверь. Раздраженный этим Снейп был готов проклясть не званного посетителя.

— Погоди секунду.

Поттер неохотно слезла с дивана и подошла к двери. Она открыла.

Постучавшимся оказался преподаватель маггловедения, на сколько помнил сам Северус, чуть старше Амелии на пару лет. Волшебник только-только вернулся с какого-то там симпозиума, на который его отправила Минерва.

— Здравствуйте! Наконец-то появилась возможность познакомиться с вами лично, мисс Поттер! — мужчина очаровательно ей улыбнулся и поцеловал руку, которую она явно протянула ему для рукопожатия.

— А вы..? — смущенная такому нарушению личных границ Мэлл скептически оглядела парня. Северус едва не подавился чаем от возмущения.

— Преподаватель маггловедения. Льюис.

— Кэрролл? — ухмыльнулась она своей же шутке.

— Нет, всего лишь Батт, — Льюис игриво стрельнул ей глазками, — Могу я к вам присоединиться? — профессор заглянул за плечо Поттер. Заметив Снейпа, черным пятном сидевшим на ярком диване, Льюис сильно удивился, но быстро сменил эту эмоцию на приветливость. — Северус, рад видеть вас в добром здравии!

Батт, подходя в нему, протянул руку для пожатия, но Северус на него не ответил, недовольно, почти злобно, сверля взглядом мужчину. Льюис уселся в кресло как раз с той стороны, где ранее сидела сама хозяйка комнаты. Тем временем, не видевшая этого накала страстей Амелия достала из шкафа еще одну чашку.

Снейп недолюбливал маггловеда. Он, расхаживая в белой выглаженной рубашке с красным галстуком и обнажая такие же белые зубы, постоянно всем и каждому улыбался при встрече, словно дурачок, был мил и доброжелателен в общении. Женская половина населения, в которую входили и некоторые преподавательницы, школы сходили по Батту с ума, а мужская — тихо его в этом ненавидела. Конечно, профессор был страшно красив, почти как Локхарт в свое время, только с меньшей долей самолюбования и позерства. Голубоглазый подкаченный блондин с глубоким, явно поставленным профессионалом, голосом являлся мечтой любой среднестатистической девчонки даже без расчета на его, пожалуй, безупречный характер. Ни того, ни другого, кстати, у Северуса не было, и, возможно, именно поэтому Льюис его так раздражал.

— Давно приехали? — вежливо спросил Батт, принимая чашку чая.

— Нет, неделю назад, — Амелия уселась обратно на свое место.

— Знаете, очень удивлен, мисс Поттер, что вы... выбрали преподавание, а не аврорат. Насколько мне известно, вы изначально планировали работать именно там?

— Мне нравиться преподавать гораздо больше, чем спасать мир. И я это поняла еще будучи на школьной скамье, когда вела подпольные занятия. И я не помню вас среди учеников, хотя, мне кажется, у нас не такая большая разница в возрасте.

— Я из Франции, и учился там же. Хотя следующие три года после выпуска из школы жил в Америке. Мои родители отсюда, но переехали, как только пошли слухи о войне с Тем-кого-нельзя-называть, — он хитро прищурился, глядя на Поттер, и добавил своим сладким голоском, — Но, полагаю, благодаря вам, он таковым уже не является?

Амелия покивала головой. Снейпу было видно, как помрачнел ее опустившийся взгляд. Этот парнишка совсем не понимал, что воспоминания о войне в большей степени связаны для Поттер с потерями родных, нежели со славной победой. Наверняка, он ждал каких-нибудь невероятных рассказов с поле боя о том, как под градом проклятий она сражалась бок о бок со своими друзьями против врага, извергая боевой клич, но не услышав ничего в ответ слегка запаниковал:

— А... — Батт прочистил горло, — где вы пропадали во время своего отсутствия? Полагаю, путешествовали?

— Да. Полмира объездила за эти три года.

— Расскажете? Просто наблюдаю это бессовестно огромное количество сувениров, и сгораю от любопытства, — голубые глаза загорелись неподдельным любопытством.

Амелия увлеченно рассказывала о том, как летала на магловском самолете в Америку, где сфотографировалась на фоне статуи Свободы. Льюис, почти не моргая, слушал, постоянно уточняя разные моменты и рассказывая похожие случаи из своей жизни там. Они общались, будто старые знакомые. Не иначе, как идеальное совпадение душ. Поттер громко хохотала с его шуток, а он невзначай дотрагивался до ее руки. Установившуюся между ними обстановку можно было назвать игривой, в какой-то момент почти перетекшей в открытый флирт. И Снейп не знал, кто бесил его в тот момент сильнее: Мэлл, столь легко променявшая его на Батта, или сам Батт, перетянувший одеяло внимания на себя.

Чай, к которому они оба так и не притронулись, остыл до комнатной температуры, а разговор все не прекращался. Конечно, зельевар уже давным давно допил содержимое своей чашки, и поставил ее на стол. На самом деле ему хотелось еще, чтобы хоть чем-то себя занять, но попросить раздраженный Северус по непонятным причинам не решался. Все это время Снейп молчал, в каком-то смысле ощущая себя третьим лишним. Складывалось впечатление, словно не Батт здесь не званный гость, а именно Северус, тщательно игнорируемый собеседниками.

Чтобы не скучать, профессор зельеварения решил занять себя мыслями о... Поттер. В общем-то, никакие другие в последнюю неделю и не шли, особенно в ее присутствии.

С момента ее приезда он из раза в раз прокручивал в голове тот разговор после выписки. Прибежавшая к нему на тот момент уже восемнадцатилетняя и не являвшаяся его ученицей Амелия просила дать шанс, хотя бы уехать куда-подальше от этой возникшей шумихи и просто попробовать. Она была готова бросить все ради него. И юридически им ничего не мешало это сделать, но... Северус испугался. Он не был уверен, что готов отдавать себя всего ей. Он не был уверен, что вообще достоин ее, совершенства. Он не был уверен и в ней, что Мэлл не играет с ним, а действительно любит. И, побоявшись всего этого, отказал.

С того момента прошло столько лет, а чувства совсем не угасли. Снейп надеялся, что, если он не будет видеть Поттер, все пройдет само. Надеялся, что образ Лили вновь станет красочным. Надеялся, что Амелия — лишь мимолетное увлечение, перевесившее своей значимостью Лили лишь потому, что живая. Надеялся, но надежды не всегда оправдываются. Эванс наконец обрела окончательный покой в глазах Северуса, уступая место своей дочери.

Но Поттер, кажется, и вправду смогла отпустить его. Снейп стал ей безразличен, раз она с такой легкостью заигрывала с Баттом. Это раздражало сильнее всего.

— Знаете, я заметила, у вас такой... дикторский голос, как будто бы вы целенаправленно его поставили.

— Это все мой отец, — отмахнулся рукой Льюис. — Он озвучивает кино и мультфильмы. Вот он с детства меня и поднатаскал в этом. Но... ваш голос ничуть не меньше ласкает мой слух.

Смутившаяся от внезапного комплимента Амелия потупила взгляд, неосознанно скрывая руками проступивший румянец на щеках.

Батт несомненно был бы для нее отличным мужем. Улыбчивый красавец с прекрасным ласковым характером идеально подходил победительнице Вол-де-Морта. Именно такой ей и нужен был. Воображение Северуса сразу рисовало картину примерной семьи с картинок, где все белозубо улыбаются. Батт осыпал бы ее комплиментами изо дня в день, даря свою любовь, а Амелия была бы верной ему женой, воспитывавшей общих детишек, и отдавала бы все свое тепло и ласку ему и только ему. Все так, как и должно быть. Снейпу в этом идеальном мире места нет.

— Очень приятно провел время в вашей компании, мисс Поттер! Непременно зайду к вам как-нибудь еще или вы заходите! — стоявший в дверях Льюис никак не хотел уходить, все улыбаясь Поттер и строя ей глазки.

— Зовите меня лучше Амелия, раз мы с вами коллеги.

— Как вам будет угодно, миледи! — он наигранно-галантно поклонился и вновь поцеловал ей руку. От этих поцелуев рук Снейпа мутило. Тошно было наблюдать, как Амелию трогает чужой мужчина. — До свидания, ma chère!

Как только дверь закрылась за Баттом, Поттер подошла к столу, убирая оставшиеся чашки:

— Хорошо посидели, не правда ли? — сказала она, воодушевленная хорошей беседой.

— Издеваешься? — зельевар скептически выгнул бровь.

— Нет, ни капли, — хоть Амелия и стояла спиной, ставя столовые приборы на свои места, в голосе отчетливо послышалась игривая улыбка. — Ты мог бы тоже поговорить с нами, а не сидеть молча.

— Ой, простите, не хотел влезать в ваш флирт!

— Какой флирт..? Да я не... — повернувшись, Мэлл непонимающе на него посмотрела, но потом медленно на ее лице начало отражаться осознание, — Мерлин, ты ревнуешь что-ли?

— Нет! — пожалуй, слишком громко воскликнул Северус, вскакивая с дивана, и чуть ли не рыча на нее. — Просто по старой привычке спасаю тебя от неприятностей, — уже спокойнее добавил он, скрещивая руки на груди.

— По-твоему, Льюис это неприятность?

— Да. Ты не будешь с ним общаться, — гордо и твердо заявил Снейп, что было ошибкой. Он прекрасно знал, что она терпеть не может, когда ей указывают, и никому не позволяет это делать:

— А какое право ты имеешь меня в этом ограничивать? — ее тон сменился на более жесткий. Амелия медленно шла в сторону профессора, словно дикий зверь подкрадывающийся к добыче. — С чего ты взял, что можешь вот так себя вести, и я это стерплю? Может быть, ты забыл, но именно ты тогда отказал, не я. Мне казалось, что мы все решили в тот день. Мы друг другу никто, — почти по слогам произнесла она, тыкая пальцем в его грудь, — И ты не имеешь на меня никаких прав.

Гетерохромные глаза злобно смотрели на него из подлобья, просверливая в Снейпе дырку. Затем она немного отстранилась, но глаз не отвела. Поттер просто выжидала, когда он сдастся ей.

— Ну? — знает, чертовка, знает ведь, прекрасно понимает, какую власть над ним имеет и пользуется этим! Снейп закатил глаза и неохотно произнес:

— Прости.

Наверное, впервые в жизни Северус попросил прощения за один день дважды. Амелия медленно, будто бы с неверием в его искренность, покивала головой и вместо излюбленной фразы произнесла:

— Если что-то хочешь изменить в наших отношениях, то делай это, пожалуйста, как-нибудь по-другому. Мягче, — она отвернулась от него, убирая последнюю чашку, — Можешь идти.

Ну уж нет! Он и близко не подпустит к ней этого Батта.

---

Примечания:

АЛЛИЛУЙЯ БОГ ПОСЛАЛ КУСОЧЕК ХУЯ! Долгожданная прода. я смогла выкроить время для написания главы, между сдаванием долгов и подготовкой к зачетам.

Примечания:

Не редактировано, а потому всегда буду рада вашим сообщениям о найденных ошибках! Подписывайтесь на мой канал, иногда там выходят спойлеры к частям и еще некоторое мое творчество: https://t.me/gde_I_ymer :) Да и в целом хоть будете понимать почему глава задерживается и на каком она этапе.

---

20 июля 2023 года.

Солнечное утро ласково встречало всех проснувшихся своим теплом. Чистое, словно гладь озера, голубое небо не предвещало дождя. Идеальная погода по мнению синоптиков для прогулок воцарилась на ближайшую неделю. Одетые в разноцветные платья девушки щебетали, сидя на уличных лавках, и хихикали, косясь на симпатичных парней. А вышедшие на каникулы школьники, почти снося некоторых прохожих, катались на велосипедах, брызгались из водных пистолетов и всячески шумели. Оглядываясь вокруг можно было даже подумать, что вовсе это не бедный Кокворт с одинаково унылыми кирпичными домами, а самый обычный среднестатистический городок Англии, население которого вполне счастливо живет и любит свою работу. Из открытого окна сквозь бредовый сон слышались детские визги и крики, их смешки, и то, как они носились около дома Снейпа.

Настроение с самого момента пробуждения было отвратительное. Две бутылки конька, которые он всосал в себя вчерашним вечером и все предыдущие бутылки спиртного за прошлые дни, будто бы ударами топора по голове, напоминали о себе. Не до конца протрезвевшее и уставшее от постоянного сидения на одном месте, а именно на кресле в гостиной, тело не хотело слушаться, путаясь в собственных конечностях. Честно говоря, и вставать-то не особо хотелось, но грязная, потная кожа неприятно липла к простыням, раздражая и без того безрадостного Северуса.

Да, вместо решения своих проблем и исправления ошибок, он, как и всегда выбирал путь запоя до отключки и до полного пропивания нажитых денег. Ничего, совершенно ничего, с возрастом в его поведении не изменилось. Что после смерти Лили, что шестнадцать лет назад после ухода из дома, что десять лет назад после того злополучного Рождества — все одно решение — выпивка.

Видела бы сейчас Амелия своего мужа, то, насколько сильно он провалился на дно в очередной раз, наверное, ужаснулась бы. Конечно, и она этим грешила, периодически запивая свой стресс, но все же до состояния неадекватного животного и помойки в доме ни разу себя не доводила. По крайней мере, при Снейпе. Вообще ему думалось, что с появлением детей, Поттер окончательно избавилась от этой дурной привычки, а он не смог, даже ради нее.

Часто, после очередной ссоры, он сбегал к Люциусу, культурно выпивая вместе с ним. Но сейчас, во-первых, его и видеть-то не слишком хотелось, и, во-вторых, каким бы хорошим другом ни являлся Малфой-старший, он всегда честно говорил зельевару, какой свиньей тот был. И остается до сих пор. Собственно, именно поэтому Люциуса и не хотелось видеть. Не совсем окончательно пропивший свои мозги Северус прекрасно понимал, насколько по-скотски себя вел, и не горел желанием лишний раз напоминать себе об этом.

Во время утренних процедур смотреть в зеркало было не нужно, он и так знал, что в нем увидит: серое небритое лицо, увенчанное морщинами, спутавшиеся седые волосы, слипшиеся в сосульки, оскал желтых зубов и злобные черные глаза, сверлящие оппонента насквозь своим холодом. Наверняка он выглядел еще старше, чем был. Некогда белая рубашка, которую не снимали несколько дней подряд, насквозь провоняла потом, желтые круги у подмышек вряд ли представлялось возможным отстирать. Сил на то, чтобы почистить зубы не было. Их хватило лишь на то, чтобы дрожащие руки с длинными пальцами сполоснули лицо и шею прохладной водой.

Шаркая ногами по полу, Северус дошел до кухни. Повсюду на полу валялись пустые бутылки, некоторые из которых он разбил в припадке агрессии на самого себя. Заляпанная какой-то дрянью столешница тоже была захламлена стеклотарой и грязной посудой. Периодически, пока в его шкафах еще были чистые тарелки и ложки, Снейп себе что-то готовил, но, как только они закончились, погрузился в беспросветную пучину спиртного. Руки не поднимались это исправить. Пустой желудок заурчал в протесте, но был проигнорирован. Холодильник так же оказался пуст на предмет еды. Внутри стояло лишь совсем скисшее молоко и жаренные яйца, покрытые плесенью. Безразлично взглянувший на это Северус поставил кипятить чайник. Ничего страшного, ему не привыкать завтракать кофе.

— Доброе утро, Северус, — нежный женский голос донесся из-за спины, приближаясь к нему. Ласковая рука привычно слегка потрепала черную шевелюру Снейпа и неохотно отстранилась, подходя к вскипевшему чайнику.

Голову в ту сторону не было нужны поворачивать, ведь он прекрасно знал, что там никто не стоит, там ничего нет, кроме бардака и грязи. Там нет растрепанной после пробуждения рыжей макушки, чьи волосы так и норовили залезть в лицо своей хозяйке, одетой в бледно-голубые шорты и белую футболку на два размера больше. Там никто не шарится по кухонным шкафам в поисках сахара и растворимого кофе, не стучит ложкой по ободку чашки, пока помешивает напиток. Там никто не напевает странную мелодию, застрявшую в голове с самого утра.

И напротив него совершенно точно не скрипит стул под тяжестью чужого веса:

— Ты такой хмурый с самого утра, — словно в противовес его отвратительному настроению, Амелия, игриво сощурив свои гетерохромные глаза, ласково улыбается ему, — Что-то случилось?

— Со мной все нормально, — раздраженно шипит он, прикрываясь газетой.

Забравшаяся с ногами на стул Мэлл сильнее прижимает их к себе и задумчиво водит пальцем по краю чашки. Ей определенно хочется спросить что-то еще, но она изо всех сил старается этого не делать, прогибаясь под характер Снейпа.

Угольные глаза смотрят на пустой стол перед собой. Чайник давно вскипел, и уже около минуты свистел, сигнализируя об этом. Медленно, словно дряхлый старик, мужчина встал и выключил его, но обратно уже не сел.

Юркие пальцы забрались под его рубашку, прижимая к себе.

— Если не хочешь говорить, не говори, но тогда, пожалуйста, не прогоняй меня.

Северус терпеть не мог, когда его трогали без особой на то надобности, и неоднократно об этом повторял своей жене. Слушала ли она его? Нет. Амелия постоянно то обнимала его, то гладила, то поправляла ему одежду, то неожиданно целовала и просто всячески требовала от него ласки, совсем не понимая, что Снейп не способен ее дать. На этой почве часто возникали конфликты, перераставшие потом в ругань и затяжные ссоры. В эти моменты он сбегал к Люциусу, вмещая свое недовольство на друга, а затем возвращался, провоцируя новый конфликт, так как Поттер не нравились эти перебежки.

— Не надо меня трогать, Поттер.

Неохотно, явно обиженно она все же от него отошла. Снейп даже не взглянул на нее, уходя в гостиную, так как знал, что порой своей отстраненностью доводил ее до слез, особенно в первый год сожительства.

В детстве маленький мальчик совсем не верил в любовь между своими родителями. Чаще вопроса о том, откуда берутся дети, он задавался вопросом, как его родители вообще умудрились сойтись. Его мама Эйлин однозначно любила своего сына. Она всегда, даже когда захлебывалась слезами от боли и страха, после избиений мужа, говорила Северусу, какой тот умный, если ему удавалось прочитать книгу; какой он хороший и добрый, если рассказывал о своих прогулках с Лили; какой великий волшебник, если у него получалось простенькое заклинание. Ему хотелось ее радовать, хотелось, чтобы она гордилась им. Снейп знал, что совершенно точно нужен ей, дорог ей, любим ей. А нужен ли был ей вообще в жизни Тобиас? Все время отец игнорировал Эйлин, пока не появлялись причины для конфликта и ругани или пока не напивался в стельку, спуская свой гнев на ней. Ни единого доброго слова про Тобиаса Северус не слышал от матери.

— Как у тебя обстоят дела с работой?

Снейп медленно перевел взгляд на пустующее соседнее кресло, захламленное грязной одеждой. Он здесь один. Раньше они сидели здесь вдвоем. Любивший читать книги Северус нередко садился сюда, грея ноги по окончанию тяжкого рабочего дня. Следом, практически сразу, особенно если у нее был выходной, усаживалась Поттер, залезая в кресло с ногами. Обычно с собой она притаскивала две чашки чая для себя и него. Затем непременно пыталась завести с ним беседу о чем угодно, лишь бы не молчать.

— Нормально, — кратко сказал он, перелистывая страницу тяжелого фолианта по зельям. Амелия страшно отвлекала от чтения как своими расспросами, так и присутствием.

В камине весело хрустели дрова, съедаемые языками яркого пламени. Гудевшие от долгого стояния у котла ноги приятно расслаблялись. В кои-то веки холодный дом Снейпов обрел уют. Как-то раз Поттер заикнулась, что их жилище перестало быть в темно-серых тонах, окрашиваясь почему-то в тепло-желтые и рыжие, ассоциировавшиеся у той именно со словом "уют". Северус скептически отнесся к этим словам, ведь в их доме не было ни одного предмета мебели и декора таких цветов, и списал все на поттеровскую дурь.

— А если подробнее? Теперь же мне нельзя к тебе ходить, — Мэлл недовольно покачала головой. — Над чем ты сейчас работаешь?

— Над зельем.

— Каким?

Словно клещами, жена вытягивала из него слова. Северус искренне не понимал ее тяги к болтовне. Будучи в браке его родители не разговаривали, весь их словесный контакт состоял из ругани по поводу и без. Он и Поттер уже состоят в официально узаконенных отношениях, ей больше не нужно пытаться с ним сблизится, больше не нужно делать вид, что ей это все интересно. Зачем им вообще разговаривать?

"Действительно, зачем?" — мысленно передразнил себя тогдашнего зельевар, пожалуй, только сейчас осознавая насколько сильно ему не хватает этого. Да, теперь он понимал, почему был столь неразговорчив, почему считал это все нелепостью, ненужной мишурой, скрывающей разваливающийся брак. Северус не умел проявлять любовь. Вернее, умел, но очень криво, по-своему, так, как нормальные люди не делают, ведь его никто и не приучал делать по-нормальному. И, если быть предельно честным с самим собой, Амелию тоже не приучали, но почему-то ведь она старалась быть лучше для него. Иронично, но он всегда считал именно себя в их паре разумом, а ее — поддающейся эмоциям.

— Северус, — она рукой давит на книгу, заставляя Снейпа ее окончательно убрать. Зеленый и голубой глаза смотрят на него снизу вверх с такой лаской и тоской, словно сейчас верный пес, с которым давно не играли и которого давно не выгуливали, сидел у его ног. Она, будто прося, чтобы ее погладили по макушке, положила голову на его колени, — поговори со мной.

— Уходи, — с силой жмурится зельевар отгоняя видение.

В гостиной, в самом доме, стояла тишина. Единственными звуками, пронизывающими ее, были ветер, шуршащий листвой за окном и размеренно, почти убаюкивающе, тикающие часы.

Северус медленно перевел взгляд на них. Раньше он даже не замечал насколько они давяще громкие. Конечно, весь шум от них заглушала его жена то включавшая музыку с виниловых пластинок на стареньком проигрывателе, то гремящая на кухне посудой и кастрюлями, то весело щебечущая о своих учениках в Хогвартсе или о друзьях. И каждый день он с нетерпением ждал, когда она уйдет на работу, чтобы запереться в лаборатории и посвятить драгоценные часы тишины и покоя зельям. Занимаясь любимым делом, Снейп не замечал насколько это однообразное тиканье раздражает его.

Тик-так. Тик-так. Маятник качается из стороны в сторону. Тик-так. Тик-так. Право-лево. Тик-так. Тик-так.

— Почему ты меня не слушаешь? — недовольно-расстроенный голос доносится с низу. Он чувствует, как по бедру Мэлл задумчиво водит пальцем.

Тик-так. Тик-так. Часы не могут заглушить ни ее, ни голос совести.

— Ты ведь мой муж, а Льюис и Сэмюэль мне никто, но я могу с ними поговорить, а с тобой — нет. Ты не хочешь меня слушать?

Тик-так.

— Может, я тебе не нужна? — интонация становится все более и более недовольной. С каждым вопросом, словом, разочарование сильнее и сильнее давит на Снейпа. Потер, до того сидевшая у его ног, приподнимается и встает, опираясь руками на него, — Может ты меня не любишь? — взгляд ее глаз на одном уровне с его.

Тик-так. Частая манипуляция с ее стороны. Тик-так. Он терпеть ее не может. Тик-так.

— Ты меня не любишь, да? — Амелия полностью выпрямляется, глядя на него сверху вниз, тем самым еще сильнее зля его. — Не любишь, — больше не вопрос. Она медленно кивает сама себе, — Тогда я ухожу, да?

Тик-так. Тик-так. С каждым качком маятника накатывающее раздражение и злость становятся все больше и больше. Тик-так. Тик-так. Он почти готов ее ударить за такие слова.

— Я уйду. Я ухожу к другому. Верно мне все говорили, — сжимая кулаки, Поттер смотрит на него с презрением, — ты меня не достоин. Тик-так.

— Да катись! Катись ты к черту, Поттер, раз я такой плохой! — орет в никуда Северус, силой роняя часы на пол. Их стеклянная дверца, разлетаясь на множество маленьких осколков, тут же звонко разбивается. Циферблат трескается. Маятник перестает свое движение. Еще несколько секунд он пинает сломанные часы ногой, выпуская весь свой негатив на волю. Немного успокоившись, Снейп, которого колотило мелкой дрожью от злости, тяжело выдыхает, смотря на них, а затем вокруг себя.

Часы — олицетворение той разрухи, которую он сам развел у себя дома, своим запоем и сидением в подвальной лаборатории за работой. Унылая серость липкими щупальцами расползлась по дому. Ни один нормальный человек не смог бы даже помыслить о том, что здесь кто-то живет. Пустые бутылки заполонили собой полы. Густая паутина, словно в давным-давно заброшенном помещении, разрослась по углам. Отошедшие от стен от сырости обои местами почти полностью отваливались, и кое-где были покрыты плесенью. Неизвестно завелись ли уже тараканы. Задернутые шторами окна почти не пропускали свет, создавая полумрак. Казалось, что тут периодически появлялись захожие бомжи-алкоголики, прятались о дождя под дырявой крышей, раскидывали после себя бутылки и исчезали до следующей непогоды. Смотреть на все это тошно.

Медленно сползая вниз по ближайшей из стен, Северус опустился на пол, на колени. Он не помнил, когда последний раз плакал. От удивления, прежде чем совсем разрыдаться, Снейп медленно, не веря потрогал свою влажную щеку, переводя взгляд на часы.

Кажется, он потерял абсолютно все, уничтожив это собственными руками.

* * *

— Напольные часы с маятником, — прокомментировал увиденное Северус, кладя руку своей жене на плечи. — Зачем?

— Не знаю, — пожала плечами она, влюбленно глядя на свое новоприобретение. — Но я всегда такие хотела. В детстве думала, что, как только перееду в свой дом, непременно такие куплю.

— Бессмысленная трата денег.

— Ну, во-первых, денег у меня хоть отбавляй, а, во-вторых, ты все равно ничего не сделаешь с этим.

— Почему же ничего? Выкину.

— Нет! — возмутилась Амелия, недовольно глядя на него, — Ты не посмеешь.

Он выгнул бровь, как бы говоря ей: "Разве?"

— Ну Северус, не вредничай! Иначе я сочту, что ты меня не любишь!

Он поцеловал ее в макушку. Конечно, он ничего не станет делать с часами. Северус любит свою жену, и не хочет лишать ее счастья, пусть и такого бессмысленного.

---

Примечания:

Депрессивненько.

Примечания:

Ура, победа! я написала эту главу, кстати, если не ошибаюсь саму длинную в этом фанфике (8 страниц, в то время как остальные 5-6) Осталось чуть-чуть потерпеть до окончания учебы и можно будет полноценно возвращаться к фф

---

23 июля 2023 года

Около пяти минут ушло у Снейпа, чтобы он смог найти в себе силы постучаться. Весь вспотевший от жары и нервозности он стоял у дома Поттер. Изгнать из себя страх, стыд за свою выходку, которая как раз и привела его к столь удручающему состоянию, не получалось, но удалось окончательно протрезветь и немного прибраться у себя дома. Большая часть "помойки" осталась нетронутой, но количество битого стекла на полу заметно поубавилось. Для полного успеха осталось лишь просто постучать или позвонить в дверь. В этом же не было ничего сложного?

Но захочется ли ей... им видеть его?

Отмахиваясь от этой мысли, Северус с замиранием сердца постучался. Через мучительную минуту ожидания ему открыл уже не удивленный появлением отца Оскар:

— Здравствуй, — неуверенно проговорил он, слегка прижимаясь к двери для поддержки.

Несомненно Снейп его пугал. В детстве с этим было гораздо проще. Совсем маленький Поттер не мог видеть и понимать всю картину происходящего, а потому и налаживание контакта с отцом казалось довольно простой задачей. Детская непосредственность и некая, присущая только малышне, раскрепощенность сглаживали острые углы этого процесса. Но теперь... Вместо слов, получалось лишь молчание. Язык не то от страха, не то от дискомфорта прилипал к небу, не желая шевелиться. Оскар банально не знал, куда себя деть: стоит ли пожать руку при встрече или лучше не трогать, стоит ли вообще открывать дверь или лучше пусть он и дальше отсутствует в их жизни, стоит ли пытаться что-то починить во взаимоотношениях или оставить все как есть? Очень ощущалась нехватка поддержки со стороны мамы. Уж она-то точно знает подход к этому человеку.

— Здравствуй, — прежде чем произнести это, Снейп нервно сглотнул. — Мать дома?

— Нет. Она с Сэмом ушли гулять.

— На долго?

— Нет. Думаю, — парнишка оглянулся назад на напольные часы, которым ранее Северус совсем не придавал значения, — скоро вернуться. Уже около двух часов гуляют, а мама в последнее время не слишком... рада лишним минутам на улице. Ты... эм... Можешь подождать их внутри.

Северус кивнул в знак согласия.

В доме было гораздо прохладнее, чем на улице. Вспотевший не то от нервозности, не то от жары снял свою черную мантию, оставаясь в одной рубашке. Он блаженно выдохнул. Холодный разум гораздо легче было сохранять в отсутствии палящего солнца.

Оскар нервозно наблюдал за ним. Снейп остро чувствовал, как черные глаза в незнании сверлят его при каждом вздохе и действии. Напуганный, спрятавший свои несомненно вспотевшие ладони за спину, мальчонка возил носком ботинка по полу. Выглядел он значительно младше своего возраста и гораздо меньше. Внезапно проснувшаяся жалость к нему забила в колокола, напоминая Северусу о том, насколько ужасен был его собственный отец и о том, что сам зельевар обещал себе никогда таким не быть. В конце-концов, этот юноша, пожалуй, единственный в этом доме, кто хотел наладить общение или, по крайней мере, выглядел как тот, кто хочет.

— Я не отказался бы от холодного чая, — произнес Снейп.

Встрепенувшийся от предложения Оскар, чьи глаза заблестели радостью, кивнул, неловко улыбнулся, совсем как мать, и пошел в сторону кухни. Отец последовал за ним.

Смотря на него, Северус рассуждал — так ли он себе представлял собственного сына? Конечно, сколько бы он в прошлом не отнекивался от создания семьи, так или иначе мысли о ней проскальзывали в голове. Обычно воображения рисовало по внешности уменьшенную копию самого Снейпа, не уступающую ни по уму, ни по магической силе, ни по заинтересованности в зельеварении. Он должен был стать несомненно уравновешенным, целеустремленным, не высокомерным, трудолюбивым и любознательным. В какой-то период времени Северус даже представлял себе, как бы его воспитывал, чему бы учил и к чему бы приучал. Из малютки должен был получится идеальный, по мнению Снейпа, человек. Но Оскар взрощен матерью и... отсутствием отца.

Пока парень заваривал чай, то в ожидании не осознанно барабанил пальцами по столу, совсем как МакГонагалл когда-то. Его черные волосы, к превеликому счастью, более-менее были уложены. Серая футболка — выглажена и стирана. Немного хилое телосложение свидетельствовало о том, что Оскар в квиддич не играл и, в целом, профессиональным спортом не занимался. От неловкости ситуации периодически он потирал свою шею, искоса смотря на отца, а когда встречался с ним взглядом, нервно одергивал себя, кашляя.

По внешнему виду Поттер казался довольно замкнутой личностью и очень спокойной. В некоторых плавных, как будто бы немного сонных, движениях даже улавливалось влияние Люпина. Мальчишка не создавал впечатления идиота, а, наоборот, довольно начитанной личности, на удивление, очень опрятной. По всем параметрам Снейп мог бы счесть его приятным человеком, но... Внезапная тоска терзала внутренности. В мальчике проглядывалось черты кого угодно, но не отца. Ни капли он не был на него похож, если только внешне. Да, у него такие же черные волосы, такие же темные глаза, такой же нос с горбинкой, он такой же высокий, такой же худой, — Мерлин! — даже уши у них одинаковые, но никаких движений, взглядов, манер от самого Северуса в нем не прослеживалось.

И все это исключительно моя вина.

— Что-то случилось? — Оскар вопросительно уставился на отца, ставя чашку перед ним, и сел за стол.

— Нет, — Снейп медленно отхлебнул прохладного чая. — Почему ты не пошел гулять?

— Чарли дуется на Сэма за то, что он тебя позвал лечить маму, и сидит теперь у себя в комнате. А я... ну... Я подумал, что лучше остаться с ней, — пожал плечами он, а затем как-то резко вскочил и начал шарится на кухонных полках, словно забыл что-то очень важное.

Северус заинтересованно наблюдал за этим, не решаясь спросить. Мальчишка тем временем достал маленькие белые таблеточки и, налив в стакан воды, выпил одну:

— Совсем голова дырявая, — тихо хохотнув самому себе, пробубнел Оскар.

— Что это?

— Таблетки для сердца, — поворачиваясь к отцу, сказал он. — Мама прибила бы, узнай, что я забыл их выпить.

— Почему не зелья?

— Ну... — парень потупил взгляд, почесывая затылок, — Магловская медицина в последние десятилетия шагнула далеко вперед, опережая магическую, поэтому их таблетки стали более эффективным решением проблемы, чем зелья, — Поттер сделал неловкую паузу, будто бы чего-то боясь, а потом неуверенно добавил, — Не в обиду, если что.

— А что у тебя с сердцем? — Снейп напряженно подался вперед, не сводя взгляда с Оскара.

— Ай, ерунда с рождения, — беспечно махнул рукой он. — Пока я пью лекарства все в порядке. Единственное, мне нельзя давать высоких нагрузок на сердце.

— Квиддич отлетает самым первым, — кивнул сам себе Северус, отпивая прохладный напиток.

— Ну почему же? Я могу заниматься спортом только не много, не часто и уж точно не профессионально. Но... Я бы очень хотел... — до того не смотревший в глаза отцу Оскар внезапно поднял на него взгляд: великая искренность читалась в нем, — Я бы очень хотел играть в квиддич. Завидую своей сестре, она родилась здоровой, а я... Не пропускаю ни единого ее матча, наблюдаю только с трибун. Мне ведь нельзя иначе.

От тоски он слегка опустил голову, но затем, вспомнив что-то хорошее, слегка улыбнулся:

— Помню, в детстве, когда нам было по десять, Чарли брала свою метлу и тайком от мамы учила меня кататься. Мама, когда нас застукала, так кричала, — губы растянулись еще шире, Оскар почти что хохотнул, — думал, что убьет на месте. Сейчас это, конечно, забавно, но раньше страшно было. Тем не менее, после того случая, спустя пару дней мама разрешила иногда по чуть-чуть летать под ее присмотром. И это... Это, наверное, были лучшие моменты в жизни! Когда на высоте захватывает дух от скорости, и, кажется, что ты быстрее всех на свете!

Глаза мальчика блестели неподдельным восторгом. Создавалось впечатление, что квиддич, полеты на метле — это самое лучшее и приятное, что только могло быть в его недолгой жизни. Вся душа его тянулась к этому! Но он не мог. Этой звезды Оскару было не поймать — нельзя.

Лишь второй раз в жизни Снейп смог проникнуться чье-то любовью к столь ненавистным для него полетам. Когда-то сама Поттер сокрушалась Северусу, что очень жалеет, что учителям нельзя играть в квиддич. В свои годы преподавания она действительно скучала по спорту, и однажды смогла уговорить мужа на один полет с ней. На удивление, это воспоминание было приятным, даже несмотря на тот великий ужас, который он испытывал на огромной высоте.

Прижимаясь всем своим телом к совершенно спокойной Амелии и впиваясь в нее пальцами, ему, зажмурившемуся от страха, кое-как удалось разлепить глаза. Приятный ветерок обдувал его. Будто бы сладковатый воздух казался более чистым и легким. Странная, будоражащая все тело, горячая волна мурашек пробежалась от макушки до пальцев ног, отдаваясь в них колкими электрическими импульсами. Весь мир был у него на ладони! Великолепный, неоднократно возвышавшийся над ним Хогвартс, казалось, можно было уместить в чемодан и увезти куда-нибудь с собой. И пусть окончательно всю прелесть полетов ему никогда не удастся понять, в тот день он смог уловить хотя бы край, урвать сквозь собственный страх хотя бы капельку тех ощущений, которые так нравились Поттер.

И Оскару.

— Отец? — черные глаза уставились на Снейпа.

— Да?

— Можно кое о чем тебя попросить? — Поттер взглянул на него исподлобья, спрятав руки за спиной.

Незамедлительно Северус кивнул. Видимо, у него еще имеется шанс на исправление своей ошибки.

Оскар повел отца в глубь дома, к выходу на задний двор.

Небольшая поляна со стриженным газоном освещалась солнцем. Ближе к дому располагались небольшие клумбы, засаженные декоративными цветами, чьих названий Снейп не знал. Их наличие стало сюрпризом для него, ведь ранее тяги к садоводству в Амелии он не замечал. У огромного дерева, ствол которого слегка, словно специально, покосился на одну сторону, на самой толстой ветке были привязаны качели, которых так не хватало Поттер в годы их совместной жизни. Так же под ним красовался натянутый гамак по всем стереотипам в красно-белую полоску. Для полноты картины, чтобы полностью соответствовать всем магловским стандартам, не хватало только бассейна.

Поттер повел зельевара в самый дальний угол, где располагались грядки с уже знакомыми ему растениями.

— Вот! Мой сад, — гордый самим собой парень поставил рукина пояс, на секунду слегка задрав подбородок. — У меня вон тот вянет.

Северус кинул придирчивый взгляд на указанное парнем растение. Выглядело оно вполне здоровым: огромные темно-фиолетовые листья, как и положено по календарю, в середине плавно переходили в белый, в который к концу созревания полностью окрасятся, следов насекомых не было, а в самом центре виднелся маленький розовый зачаток будущего цветка. Признаков вялости не наблюдалось и, судя по всему, скоро оно должно было зацвести.

— Дядя Невилл подсказал, что его надо пересадить перед цветением, но... — Оскар присел на корточки рядом, нежно касаясь лепестков, — Это совсем не помогло. Ты ведь зельевар и подумал, что...

— Его надо поливать и подкармливать каждый деть четко в одно и то же время, — безэмоционально сказал Снейп.

Удивление, как будто бы слегка наигранное, отразилось на лице Поттера. Он встал и направился в другой конец двора, прямиком к небольшому белому деревянному сарайчику с красной крышей. Заинтересованный Снейп издалека проследил за ним, и закатил глаза, когда увидел, как парнишка несет лейку с водой.

— Магия у нас уже не в моде?

— В моде, — согласился Оскар, поливая свои растения, — но, живя вместе с маглами, приучаешься лишний раз не пользоваться ей. К тому же, Сэм говорит, что такой труд полезен. Он вон какой сад развел. Раньше я там же сажал, так у меня фукария все...

Поттер смеясь рассказывал о том, как магические цветы совершенно не уживались с обычными: то корни сгнивали, то просто одно растение буквально съедало другое, то еще какой-нибудь странный казус с ними происходил. Наконец успокоившийся Оскар чувствовал себя комфортно в присутствии отца. Снейп иногда даже что-то саркастично отвечал ему, но сразу смекнувший Поттер, что это всего лишь шутки, игнорировал колкость фраз. Казалось, что никакой разлуки не было, что это всего лишь очередной рутинный день, который они проводят вместе, как нормальные отец и сын. В какой-то момент совсем расслабившийся Оскар исподтишка прыснул водой из лейки в отца, а тот, на удивление, ухвативший эту волну игривости, стрельнул в его Агуаменти.

За странной игрой они даже не заметили, как Амелия и Сэм вернулись домой, и теперь наблюдали открывшуюся им картину.

Вот она, идиллия. Разве Амелия так многого просила от жизни? Нет, едва ли. Ей с головой хватило бы того, что она видит сейчас: отец проводит свое свободное время с сыном, дурачась и играя. Именно к этому Поттер и стремилась все время, к самой обычной семье. Не надо никакой славы, не надо никаких богатств, не надо никакой карьеры в Министерстве — дайте ей простого счастья лицезреть эту картину каждый день, Амелия ничего больше не попросит.

Ласковая улыбка тронула губы Мэлл, когда Оскар, оббежавший сарай вокруг, обогнул отца, стреляя ему в спину холодной водой. Не долго думая, Северус, не желая ему уступать, обрызгал заклинанием сына с головы до ног, словно из шланга.

Сквозь смех Оскар прокричал, поднимая руки вверх:

— Сдаюсь!

— То то же, — хмыкнул Снейп, и, взглянув на удивленно смотрящего Поттера, повернул голову в ту же сторону. Северус подошел к нему.

Отошедший от своего странного шока Оскар помахал им рукой. Сэм кивнул в сторону дома, приглашая их, и увез коляску с Амелией туда же.

— Не видел маму улыбающейся с момента нашего приезда.

— Почему?

— Не знаю, — пожал плечами он, — Она в целом по словам Сэма после похорон тети Минервы совсем стала вялой. Пару месяцев даже из комнаты не выходила и почти с ним не разговаривала. Но, как мы приехали, ей, вроде, стало получше, хотя я и Чарли все равно чувствуем, что мама еще в... апатии.

Странная вялость, которая исходила от Амелии, все таки не была плодом воображения Снейпа. Не удивительно, что, после смерти МакГонагалл, Поттер стало настолько плохо. В конце-концов, можно было сказать, что в тот день она похоронила собственную мать. Даже самому Северусу стало немного грустно, после того, как увидел новости об уходе директрисы в газетах. Несмотря на всех их разногласия, зельевар действительно уважал коллегу.

Стоило им зайти в дом, как Оскар тут же ушел на второй этаж, видимо, за сестрой. Сам же Снейп направился на кухню.

Вечно улыбчивый и болтливый Уайльд сегодня выглядел необычайно понуро. Он молча выкладывал продукты из пакета, но делал это так, словно прощаясь с чем-то или кем-то. Заметив Северуса в проходе, на его молчаливый вопрос Сэм кивнул в сторону гостиной и вновь вернулся к своему занятию.

Гетерохромные глаза, словно разноцветные стекляшки, равнодушно смотрели в окно. Одетая в белое легкое платье с рукавами фонариками Поттер напоминала сломанную куклу. До странности слишком бледная для конца июля кожа, загорелая лишь на кистях рук, напоминала фарфор. Не хватало только бантика в рыжих волосах для завершения образа и бесконечно жизнерадостной улыбки, которую рисовали на мордашках производители игрушек.

Периферией углядев черное пятно в проходе, Амелия посмотрела на Северуса. На секунду, наверное, даже на долю секунды ее взгляд оттаял. Снейпу показалось, что она вновь смотрит, как раньше, с лаской и нежностью, как на самого лучшего человека во всем мире.

— Не думала, что вновь тебя увижу, — сказала она.

— Мне нужно осмотреть твои ноги.

— Да пожалуйста, — безразлично Поттер пожала плечами и развернула инвалидное кресло к нему.

Аккуратно он уселся перед ней на колени и снял с ее маленьких ступней босоножки. Мэлл ничего не говорила, но Северус макушкой чувствовал, как она прожигает в нем дырку.

— Чувствуешь? — он подвигал ее стопой, а потом и ногой от колена. Она отрицательно покачала головой, а затем сказала:

— Вижу, ты нашел общий язык с Оскаром.

— Да, — Снейп довольно сильно ущипнул ее, но та даже не дернулась.

— Рада, — до того безэмоциональный голос на мгновение потеплел, и, он был готов поклясться, что если б поднял на нее взгляд, то успел бы заметить легкую полуулыбку на ее губах. — Надеюсь, что, если я встану, вы не прекратите общения. Ответь мне, Северус, — равнодушно-властный тон, он не имеет права ослушаться. Ее рука невесомо коснулась подбородка зельевара, слегка приподнимая вверх, — ты ведь не уйдешь? — гетерохромные глаза, кажется, готовые принять любой его ответ, все же смотрят с тоской и маленькой, горящей одиноким огоньком во тьме, надеждой.

Северус хотел уже ответить, но его перебил вошедший в комнату натянуто жизнерадостный Сэм:

— Что скажите, мистер Снейп? — спросил он, вставая за спиной Мэлл и кладя ей руки на плечи.

— На пару слов, мистер Уайльд.

Они ушли на кухню, оставляя Поттер одну. Зельевар спиной чувствовал внимательный взгляд в спину.

Стоило двери за ними закрыться, как Снейп тут же начал:

— Она может ходить. По всем показателям она совершенно точно может ходить, но почему-то не ходит. Почему, Уайльд? Ты ведь наверняка этому способствуешь, да? — в любой момент он был готов отбиваться спрятанной в рукаве волшебной палочкой от маггла, если б тот как-то подозрительно дернулся.

Но тот, не оправдывая ожиданий, нападать в ответ не стал, миролюбиво поднимая руки вверх:

— Спокойней. Присядьте и мы все обсудим, — предложил он, но Северус остался на месте. Сэм тяжело вздохнул, — Я понимаю, у вас возникли определенные подозрения на мой счет, но, пожалуйста, присядьте, это действительно длинная история.

Неохотно, но Северус все же сел, скрестив руки на груди, а Сэмюэль — напротив него.

— После травмы Мэлл перенесла очень много безрезультатных операций. Она впала в отчаянье, в депрессию. Но в январе этого года, после очередного хирургического вмешательства, появились некоторые мелкие улучшения. Прогнозы были очень обнадеживающими. К ней даже совсем по чуть-чуть начала возвращаться чувствительность, но... — он сильно зажмурился, вдыхая через нос, видимо, чтобы сдержать в узде накопившиеся эмоции, — ... после смерти этой МакГонагалл все успехи пошли прахом. Мэлл вновь замкнулась в себе, два месяца не выходила из комнаты и почти ничего не ела. Когда ей стало немного получше, я водил ее к врачам и... Мне сказали, что дело не в теле, а в голове. Она может ходить, но сама в это не верит. Тогда я пытался убедить ее сходить к психологу... Даже пытался привести сюда, но она что-то сделала своей магией, и они не могли переступить порог дома.

— И вы решили позвать меня, чтобы справиться с... душевными травмами? — Снейп выгнул бровь.

— Да. Я узнал от ее друзей, что вы ее муж. Она очень вас любила и верила вам. И я подумал, что, быть может, вы сможете ее в этом убедить? Знаю, наверное, глупо, но вы правда моя последняя надежда.

На вид Сэм говорил совершенно искренне, ничего не тая от Северуса и не пытаясь как-либо юлить. Оставался лишь один не заданный вопрос:

— Зачем тебе это?

Глаза Уайльда округлись в удивлении. На несколько секунд он даже задумался, немного нахмурившись, а потом сказал:

— Я люблю ее. И хочу, чтобы у нее действительно все было хорошо, чтобы она смогла ходить. Хоть мне иногда и кажется, что она меня не... — он болезненно осекся, смолкая, и устало прикрыл лицо рукой. — В общем, я желаю ей только добра.

— Ясно. Значит, я буду делать вид, что лечу ее.

— Да. Но если к концу лета не появится улучшений, то...

— Я понял, — произнес Снейп и направился к выходу.

Ему определенно было над чем подумать.

---

Примечания:

Подписывайтесь на мой телеграм-канал, чтобы быть в курсе новостей: https://t.me/gde_I_ymer

Примечания:

АХТУНГ! Не проверяла на ошибки, но публичная бета всегда открыта.

Так же вы может подписаться на мой телеграм канал, где я выкладываю спойлеры, новости, мемы по фанфикам и некоторые вещи из моей жизни: https://t.me/gde_I_ymer

---

3 сентября 2003 года, Хогвартс.

Слишком теплая, даже для сентября начала, погода установилась на улице. Обрадованные этим фактом студенты, еще толком не распаковавшие свои чемоданы и только-только начавшие учебу, в свободное время торопились на прогулки в Хогсмит, не желая оттуда уходить.

Терзаемый мыслями Снейп решил тоже пройтись до деревушки за ингредиентами, чтобы отчистить голову.

Последние два месяца Северус глаз не спускал с Батта, стоило тому хоть на метр приблизится к Поттер. Наглый, самовлюбленный профессор магловеденья во всю использовал свою очаровательность: белозубо улыбался Амелии, искрометно шутил в ее обществе, целовал руки при встрече и всячески терся рядом с ней. О, несомненно, Батт наверняка знал, насколько бесит этим всем Снейпа! Зельевар, сгоравший от ревности, неоднократно ловил его злорадствующие ухмылки, которые неимоверно сильно хотелось стереть.

И он действительно пытался это сделать, всячески подставляя преподавателя. Очень часто, стоило Льюису начать движение в сторону Мэлл, очень внезапно на ровном месте он запинался об что-то, ронял чашку, проливая содержимое именно на себя, или, бывало, во время разговора с Поттер совершенно случайно начинал заплетаться язык, да так, что ни единого слова выговорить не получалось. Естественно, это все было сделано Снейпом, но являлось единственным. При любом удобном случае Северус не гнушался оскорбить и принизить Батта в глазах других людей, смеясь над его незнанием чего-либо и дотошно докапываясь до любых слов, тем самым выискивая малейший крючок для издевательств.

Но Амелия едва-ли замечала это.

Взгляд скользнул вправо, на импровизированный пляж, куда обычно в мае-июне студенты сбегали с уроков, чтобы покупаться. Там на песке в белом платье сидела, поджав к себе ноги, Поттер, смотрящая на водную гладь. Длинная юбка скрывала бледные ноги, слишком сильно контрастирующие с загоревшими руками и лицом. Казалось, что с небес спустился ангел отчего-то уставший и будто бы утомленный солнцем. Светлая плетеная шляпа с большими полями и розовой лентой покоилась рядом с босоножками. Мэлл медленно покуривала сигарету. Судя по лицу, ни о чем хорошем явно не думала, скорее, будто бы вспоминала подробный рецепт какого-нибудь очень сложного зелья. На секунду Снейпу подумалось, что, возможно, не стоит ее беспокоить, но сердце жаждало близости:

— Поттер, — он подошел к ней и почтительно кивнул.

— Добрый день, Северус, — Амелия посмотрела на него снизу вверх, прикрывая глаза рукой от слепящего солнца, и улыбнулась. — Как ваши дела? — она докурила сигарету, и испепелила окурок в своей руке с помощью магии.

— Неплохо.

— Надо же! Сегодня знаменательный день! Северус Снейп ответил не "нормально", а "неплохо"! — поддела его Поттер. — По твоим меркам, это почти что идеально. В чем причина столь отменного настроения?

Игривые глаза наблюдали за ним. Преподавательница вытянула свои ноги вперед, слегка зарываясь стопами в еще теплый песок, и поставила руки назад, оперевшись на них. Сейчас больше всего она была похожа на кошку, греющуюся под последними по-летнему жаркими лучами. Казалось, что через пару минут ее потянет в дрему. Амелия в его присутствии заметно расслабилась.

Хотелось сказать, что причина в ней, в том, что он рядом с ней, разговаривает с ней, но духу на это не хватало. Он ведь ей не нужен. К чему великой победительнице Вол-де-Морта его бывший прислужник? Да, конечно, он в конце исправился, но это не отменяет прошлых деяний Снейпа. Да, она мила с ним, но это ж Поттер, она со всеми так. К тому же, Амелия постоянно в компании этого Батта.

Подумав о нем, Снейп заметно скривился:

— Знаете, я подумал, все таки дела у меня отвратительно.

— Из-за Льюиса?

— Причем здесь этот идиот?

— А ты думаешь, я не вижу, как злобно вы переглядываетесь? — ехидно улыбнулась Амелия. — Я бы даже сказала, что ваша взаимная ненависть очевидна для всего преподавательского состава и, скорее всего, со временем станет очевидной и для студентов. Так что между вами произошло?

Легкое раздражение вспыхнуло в Снейпе. Она что, смеется над ним? Как она могла этого не понимать?! Поттер наверняка просто потешалась, издевалась и развлекала саму себя, наблюдая за враждой между ним и Баттом. Вся такая идеальная и безупречная она дает какие-то кривые намеки Северусу на взаимность его чувств: все эти ее разговоры одновременно ни о чем и о многом, чаепития, ласковые взгляды, — но он-то не дурак! Ей его не провести.

— Северус, я правда не понимаю, зачем ты строишь ему козни. От этого я не стану хуже относиться к Льюису и лучше — к тебе. Я ведь не слепая. Такими выкрутасами ты выставляешь в дурном свете только себя, но не его. Понимаешь?

Снейп нахмурился. Ей-то легко было говорить об этом, она не испытывает той ревности и злости, которую испытывает он. Ей не понять, каково это, когда ты настолько любишь человека, что готов на любые действия, лишь бы избавиться от соперника, хоть и понимаешь, что с объектом воздыхания никогда не будешь.

Северус был уверен, что не достоин Поттер. Во всех смыслах и отношениях ей идеально подходил Батт, и это стало ясно с самых первых минут их знакомства. Снейп же совсем из другого теста. Ни единого качества, ни единого действия, ни единого помысла хоть сколько-то достойного Амелии он не мог в себе обнаружить, но в других мужчинах доставал из самых глубин — десятки и сотни. Этот факт о самом себе раздражал сильнее всего.

— Ты сама сказала мне действовать иначе! — прошипел зельевар. — Так чего же ты хочешь от меня?

На секунду на лице ее промелькнуло удивление, медленно переползшее в осознание. За эти месяцы она уже и позабыла о том, что когда-то ему такое говорила, но сама мысль, что Северус действительно пытался прислушаться к ее словам, грела душу. Теплый зеленый и голубой глаза уставились на него с такой нежностью, с какой смотрят матери на своих детей, вытворивших нечто очень глупое, но невероятно умилительное:

— Северус, — она немного помолчала, обдумывая, что именно сказать, но затем, видимо решив поступить иначе, похлопала рукой рядом с собой.

Снейп закатил глаза, но все же неохотно сел. "Честное слово, как ручной пес" — подумал он. Никогда и ни с кем не был Северус таким покорным, как с ней. Но все таки в этом странном послушании имелось свое до неправильности и иррациональности приятное удовлетворение. Неужели это и есть настоящая любовь?

— Скажи: мне идет это платье?

Она заинтересованно на него взглянула.

Белая ткань облегала ее фигуру. Тоненькая лямочка тихонько сползла с плеча, а вместе с ней — и глаза Снейпа. Грудь размеренно вздымалась при каждом вдохе. Пожалуй, вырез был слишком откровенным для обычной прогулки. В голову поползли нехорошие мысли. Яркую картину подкинуло воображение. Северус четко представил, как его длинные бледные пальцы обхватывают оголенную, несомненно, по размерам чуть больше его ладони грудь, сжимая. На секунду Амелия вздрогнет от его холодных рук и, выдыхая, расслабиться. Узкие губы обхватят сосок, и из Мэлл вырвется стон совсем приторно сладкий, как ее любимые ириски, которые она постоянно жует на педсоветах. И в мире не будет звука прекраснее, чем этот протяжный стон.

— Да, — почти мечтательно выдавил из себя зельевар и отвернулся, пытаясь тем самым успокоить шальное сердце.

— Видишь, не так уж и сложно делать по-другому.

На удивление, болтавшая без умолку в присутствии других людей Поттер смолкла, смотря на гладь озера.

Украдкой Снейп поглядывал на нее. Сколько бы ни пытались выявить его глаза в ней хоть один признак юношеской порывистости, ничего найти не удавалось. А ведь эта импульсивность, не до конца ушедшая в послевоенные дни, и стала красным флажком для зельевара, из-за которого он не мог, не позволял себе дать зеленый свет их отношениям. Конечно, причин было куда больше, но эта как будто бы стала основной. Страшно связывать себя с кем-то, зная, что в любой момент человек осознает ошибочность своих подростковых суждений, взглядов и чувств, и просто уйдет, оставляя где-то там, за спиной, Северуса, в качестве неудачного опыта.

Мэлл для него была всем. Он не мог позволить себе вновь остаться с разбитым сердцем.

Теперь, смотря на нее, порой Снейп забывал, что между ними пропасть в двадцать лет. Иногда Поттер вела себя так, словно они ровесники, иногда — словно в ней за пульт управления садился ребенок лет двенадцати, но взгляд никогда не менялся. Не по годам разумный и все понимающий, с легким налетом тяжкой мудрости, покоившейся за плечами, взявший по чуть-чуть от всех на кого только смотрел: и проницательность Дамблдора, и строгость МакГонагалл, и утешающая поддержка Люпина, и решительность Уизли — все это в зависимости от ситуаций Амелия, словно нужный ключ к двери, использовала в своем репертуаре, но... Когда смотрела она на Северуса, ему никак не удавалось в ней найти того, на кого был бы похож этот взгляд. Возможно, это и была Мэлл, чистая, как золото высшей пробы; она и только она, взрослая, давно не девочка и, скорее всего, даже не девушка — Женщина с большой буквы, удрученная тяжкой жизнью в прошлом и хотевшая лишь счастья. Счастья с ним, с Северусом Снейпом, бывшим Пожирателем Смерти, зельеваром со скверным характером, отсутствием хоть какой-то лишней копейки за душой и с не самой приятной внешностью. Ей это не важно, ведь она, состоявшаяся личность, что тогда, что сейчас могла упустить, простить ему эти недостатки.

Но разве хоть кто-то в этом мире способен на такое?

Сомнение грызло изнутри. Неужели действительно только это ей нужно сейчас и нужно было, когда едва стукнуло восемнадцать? Неужели единственная причина, по которой Поттер получила отказ, были не возраст, не импульсивность, ни болезненность их чувств, а только страх?

— У тебя такое лицо напряженное. Надеюсь, что ты не обо мне думаешь.

— Поттер, не весь мир крутиться вокруг тебя.

— Да, согласна, но, — поставила она какую-то игриво-странную паузу и, слегка наклонившись вперед, чтобы видеть Северуса, прищурила глаза, — один конкретный симпатичный мужчина определенно крутиться и никак не подойдет ближе.

— По-моему, Батт более чем близко подходит к тебе, — серьезно заметил Снейп. — Ему осталось только в трусы к тебе залезть...

Только-только договорил он это, как струя холодной озерной воды брызнула ему в лицо. Черные глаза возмущенно повернулись к внезапно чем-то обиженной Поттер:

— Что ты творишь?

— Брызгаю в тебя водой, разве не заметно? — вскочила она на ноги, немного отбегая, и вновь стрельнула в него озерной водой на этот раз с куском тины, очень удачно прилетевшим четко в шевелюру зельевару.

— Поттер! — воскликнул он, убирая с головы неприятную зелень. — Я тебя придушу!

— А ты догони сначала! — она показала ему язык и тут же его спрятала, когда Снейп замахнулся палочкой, убегая в воду по колено.

Холодная струйка воды прилетела ей меж лопаток, от неприязни Поттер очень смешно скукожилась. Потеряв бдительность, Снейп не заметил, как исподтишка Амелия вновь попыталась намочить профессора, и ударила ему в грудь, весело хохоча. Толстая, словно из шланга, отправленная в ответ струя, подлетая к цели, внезапно подлетела вверх и, будто бы из ведра, облила Мэлл.

Измокшая до ниточки она почему-то вызывала где-то в душе странную радость и легкое чувство удовлетворения от своей маленькой победы. Снейп уже и не помнил, когда в последний раз развлекал себя чем-то подобным. Кажется, лишь в далеком, заплывшим мутной пеленой детстве он и Лили так игрались жарким летом. Порой они случайно или специально обрызгивали Петунию, приходившую за своей сестрой, а потом весело убегали от нее под громкие визги. Беззаботное время внезапно накрыло его так же, как вода. Не хотелось даже обращать внимание на промокшие ботинки, испачканные в песке штанины, даже на то, что их дурачившихся могли заметить студенты. Удивительный азарт, иррациональное желание подольше пострадать ерундой и, несмотря на оледеневшие пальцы, сжимающие палочку, дикое желание продолжать игру разом охватили его.

С Амелией было хорошо, как в детстве.

Внезапная мысль прострелила голову: у Поттер не было палочки в руках. От этого замешкавшийся Снейп в очередной раз чуть ли не получил водой в лицо, едва успев прикрыться рукой:

— Стой! Погоди, Поттер.

— Сдаешься, змей? — довольная рожа победно смотрела на него, пытаясь отдышаться.

— В каком-то смысле, но не думай, что ты победила.

— Я победила! ХА-ХА! — воскликнула она, — Я мощь! — и немного попозировала в духе бодибилдеров.

— Я отомщу тебе за это злорадство. Твои маленькие гриффиндорцы лишаться кучи баллов.

На эту угрозу она лишь закатила глаза и скрестила руки.

— Ты колдуешь без палочки.

— О, да вы Мистер Наблюдательность, сэр, — язвительно ответила она. — Но если ты о том, что я столь продолжительное время колдую без нее и это не простейшие чары, то да. Спасибо монаху из Индии. Я и на уроках теперь не пользуюсь палочкой...

— Выпендриваешься? — вскинул бровь Снейп.

— Если только перед тобой, — Амелия пожала плечами.

— Профессор Поттер! — воскликнули с моста.

Две студентки шестого курса, явно шедшие из Хогсмита, махали Амелии рукой. Одна из них, мисс Шелани, если сам Снейп не ошибся, что-то яро нашептывала своей подруге на ухо, тихо хихикая и стреляя глазками в сторону зельевара. Глаза подруги неверяще сузились, а потом чистейшее удивление отразилось в них, перебегая с Амелии на Северуса.

— Что-то хотели девочки? — спросила Поттер, прикрывая рукой глаза от солнца.

— Ничего-ничего, профессор, — ответила одна из них, еле сдерживая смешки, и невинно посмотрела на преподавателей, — просто хотели сказать, что вы, профессор, по-моему поздновато открыли купальный сезон.

Мягкая улыбка отразилась на лице Поттер:

— Пожалуй вы правы, мисс Кендл. Не хотите ли присоединиться?

— Спасибо, но мы не хотим вам мешать, профессор. До встречи! — девушки еще раз помахали Амелии рукой и, что-то возбужденно обсуждая, удалились.

— Студенты от тебя без ума, — медленно произнес Снейп.

Один раз вскользь он присутствовал на ее занятии. Минуту пришлось постоять в дверях кабинета, чтобы дождаться, когда Поттер завершит свою мысль. Ни криков, ни угрожающих взглядов и давящей атмосферы, как на занятиях самого зельевара, не обнаружилось, можно даже было подумать, что дети, второкурсники, сидят столь спокойно по собственной воле, просто потому что интересно. Он уже и не помнил, зачем именно заходил, но в памяти четко отложился этот разочарованный вздох, пробежавший по классу, когда Амелия сказала, что отойдет на пару минут.

— Думаешь? — спросила она, и в ответ получила уверенный кивок. Теплая улыбка отразилась на ее лице. — А знаешь от кого я без ума?

Осторожно, словно кошка, идущая к своей добыче, Поттер подошла к Снейпу. Гетерохромные глаза уставились на него снизу вверх. Несомненно сейчас что-то очень важное должно было быть произнесено вслух. Амелия даже вздохнула и открыла рот, чтобы это сказать, но была нагло перебита веселым голосом Батта:

— О! Вот ты где! Я уже думал, что наша встреча отменилась! — он перевел взгляд на близко стоявшего к Мэлл Снейпа и на мгновение почти незаметно помрачнел в лице, но тут же исправился, — И вам добрый день, мистер Снейп. Надеюсь, я вас не перебил? — с легкой издевкой спросил он.

— Нет, — недовольно сказал зельевар.

— Ну и славно! Идем, Мэлл, мы уже задержались, — он по-хозяйски, назло Северусу, положил руку ей на плечо.

— До встречи, Северус! Как всегда , буду ждать на чай! — она напоследок помахала ему рукой и ушла, но Льюис за ней не последовал.

Преподаватели злобно сверлили друг друга взглядом. Вдруг Батт хитро ухмыльнулся, прищуриваясь:

— Вы, однако, грязную игру ведете, Снейп, — присущие этому человеку показушные вежливость и доброжелательность, словно смыло водой, — Думаете, я не вижу, что вы творите? — он помолчал, в ожидании ответа, но, не получив его, продолжил, — Слушайте, от того, что вы пытаетесь мне напакостить, она внимание на вас свое не обратит. И даже, если вы станете единственным мужчиной на всем свете, этого не произойдет. А знаете почему? Вы ведь не глупый мужчина, наверно и сами понимаете. Вы ей не ровня. Вы ее не достойны, ясно? Лучше уступите дорогу тем, кто действительно ей подходит и не мешайтесь.

— Льюис? — обеспокоенные голос Поттер донесся откуда-то издалека.

— Иду-иду! — радостно ответил ей Батт. — Надеюсь, вы меня поняли.

Льюис ушел. Горький выдох послышался на пустом пляже. Поднявшийся ветер морозил сырые штанины и ноги под ними. Хотелось упасть в песок и не вставать оттуда до тех пор, пока песчинки под руководством ветра и времени не заметут его полностью. Он ведь и так все это прекрасно знал. Хоть в каком-то мнении они с Баттом сошлись:

Он действительно ее не достоин.

Примечания:

Не проверяла на ошибки, но публичная бета всегда открыта.

Так же вы может подписаться на мой телеграм канал, где я выкладываю спойлеры, новости, мемы по фанфикам и некоторые вещи из моей жизни: https://t.me/gde_I_ymer

ИЛИ прийти в мой маленький Хогвартс, где я есть https://t.me/ForMyHomeHob :)

---

26 октября 2003 год, Хогвартс

Утро встретило обитателей Хогвартса облачным небом, понижением температуры и, на удивление, первым легким снегом. Только-только касаясь земли, белые хлопья таяли. Если их навалит много, то к концу дня непременно будет слякоть и излишняя грязь. Пожалуй, именно за это Снейп и не любил октябрь. В школе холодно, потому что отопление еще не включили, а чары не везде наложены и не всегда спасают, погода мерзкая, а настроение еще хуже. По тому, что лучше надеть на улицу вообще не ясно: в зимнем — жарко, в том, в чем ходили в начале октября уже холодно, перчатки совсем не спасают замерзшие и покрасневшие конечности. Про температуру в подземельях и говорить нечего.

Преподаватели, собравшиеся на утренний педсовет, кутались в мантии и смиренно ждали директрису, по неясным причинам задерживающуюся уже на пять минут. Для крайне пунктуальной Минервы такое опоздание являлось чем-то из ряда вон выходящим. Впрочем, среди педсостава не хватало еще одного персонажа — Поттер. Та тоже никогда не опаздывала, приходя или впритык к назначенному времени, или на почти час раньше. Возможно, их задержки были взаимосвязаны, возможно — нет. Наверняка Северус не знал, но почему-то склонялся именно к первому варианту.

Наблюдая за Амелией, как опытный шпион, Снейп подметил, что с ней что-то не так. В ней изменилось что-то практически неуловимое и незаметное, чего он никак не мог назвать точно. По общим признакам она вела себя абсолютно так же, как и обычно: приветливо улыбалась, весело болтала с коллегами, пила с зельеваром чай по воскресеньям и болталась в свободное время где-нибудь с Баттом (среди педагогов уже поплыл слушок, что у них непременно роман. Северуса эта сплетня крайне раздражала). И все таки что-то то ли в жестах, то ли в мимике, то ли в интонациях поменялось, сдвинулось куда-то в сторону легкого налета печали. Может, все дело в приближающемся Хэллоуине?

И спросить напрямую (почему-то он был уверен, что, если б спросил, она ему ответила бы) никак не получалось. После их мелкой стычки с профессором Магловеденья, Снейп отстранился от Поттер. Два месяца прошло, а, кроме необходимого контакта по работе и совместных чаепитий, которые чаще всего пропадали из-за загруженности, практически и не было никакого общего времяпрепровождения. Первое время, конечно, ей стала заметна его внезапная холодность. То и дело, Мэлл бросала на него задумчивые взгляды, но вскоре прекратила. Единожды она попыталась прояснить, что между ними происходит, но, не получив от Снейпа удовлетворяющего ответа, больше не делала попыток. Батт же ходил довольным котом, что теперь все ее внимание утекало ему. Порой, стоило встретиться их глазам, Северус ловил в их голубизне тихое ликование своей победе. От этого становилось мерзко на душе. Все больше и дольше он наблюдал за ними. В голове сильнее разрасталась убежденность, что Льюис отличный спутник для жизни Поттер. Бывший ее профессор — лишь рудимент подростковой влюбленности, которую ей надо забыть.

— Прошу прощения за задержку, коллеги, — в учительскую стремительно вошла Минерва, будто бы чем-то огорченная или раздраженная. Следом за ней тихо, немного вяло, словно только спросонья, вползла и Амелия, которую Батт намеревался усадить рядом с собой, но остался проигнорированным. Она заняла место напротив Северуса.

Все профессора уселись на свои места. Как обычно все началось с обсуждения насущных проблем по успеваемости и неким прогнозам насчет нынешних первокурсников. Затем разговор плавно перетек в дела бумажные: у кого какие отчеты не сданы и какие новые надо будет сделать в ближайшее время. Снейпа все это нисколечки не волновало, гораздо интереснее сейчас была Поттер.

Она зябко куталась в ярко красную мантию и периодически ложилась на стол головой, подложив руки, но взгляда с МакГонагалл не сводила. Вряд ли, конечно, Мэлл хоть что-то слушала, но по крайней мере делала вид. Во все стороны торчали явно не причесанные волосы, а сонные покрасневшие глаза на несколько коротких секунд слипались в попытке восполнить недостаток сна, а затем вновь открывались, упрямо глядя на директрису. Вялость и медлительность читались в ее движениях. Северус мог бы предположить, что она заболела, но это скорее было похоже на студентов, приходивших на занятия после шумной вечеринки. Правда, те не гнушались спать прямо на уроках, в отличие от Мэлл, всеми силами старавшейся не уснуть.

В какой-то момент Амелия перевела на него свой взгляд, и Северус подумал, что чрезмерно пялился на нее, но оказалось, что до него просто не могла докричаться Минерва:

— Северус! — раздраженно почти что рявкнула она.

— Да?

МакГонагалл тяжело вздохнула, явно пытаясь сдержать эмоции, и чуть спокойнее сказала:

— Можете порадовать своих слизеринцев: их молитвы услышаны. Завтра по школе включат отопление. Теплые вещи на занятиях зельеварения более не понадобятся.

Северус кивнул и вновь посмотрел на Поттер. Та, уже более ни капли не заинтересованная в нем, отвернувшись, лежала головой на столе. "Ну точно ночью не спала," — подумал Снейп, предполагая, что виновен в этом Батт. Но в нем никаких признаков вялости не наблюдалось, профессор Магловеденья выглядел бодрым, а значит, скорее всего, отношения к состоянию Амелии не имел.

Утопая в своих размышлениях, зельевар не заметил, как педсовет потихоньку закончился, и все преподаватели медленно уползали на завтрак. Как-то странно взглянула на МакГонагалл Поттер и, немного шаркая ногами и вздрагивая от холода, вышла из кабинета. Северус последовал за ней, но был остановлен Минервой:

— Северус, — он развернулся к ней лицом, — что между тобой и мисс Поттер происходит?

Обескураженный, но не подавший виду, Снейп на мгновение замер. Безусловно, тактичная МакГонагалл рано или поздно задалась бы этим вопросом, и так или иначе понаблюдала бы со стороны за происходящим, но то, насколько прямо в лоб был задан вопрос, удивляло.

— Ничего. Не переживайте, с вашей ненаглядной Поттер ничего не случиться.

— Северус, я, как женщина умудренная жизненным опытом и, несмотря на свой возраст, пока что не слепая, в твое "ничего" совершенно не верю.

— Даже если так, то какое вам до этого дело, госпожа директор? — черные глаза впились в худую фигуру профессора. До того стоявшая МакГонагалл тяжело вздохнула и вновь села:

— Я обеспокоена, — мрачно сказала она. — Мэлл... чем-то подавлена. Сейчас она далеко не в лучшем эмоциональном состоянии, и я переживаю как бы это не пошло... — Минерва нервно сглотнула и шепотом, на выдохе, словно боясь собственных слов и мыслей, произнесла, — дальше. Я подумала, что, возможно, причина кроется в ваших отношениях.

— По-моему, вы, профессор, все таки слепая. Поттер к Батту чуть-ли в трусы не лезет, а не ко мне, — за излишнюю откровенность в своих высказываниях Снейпа одарили недовольным взглядом. — Я тут не причем.

— Нет. Мистер Батт ей не нужен. Он делает Мэлли несчастной, невзирая на то, насколько хорош и идеален. А вот ты... Не могу сказать, что я одобряю это, но... Она тебя любит, и, как мне казалось, это вполне взаимно? — как Дамблдор в свое время, МакГонагалл сверкнула взглядом из под очков.

— А от меня чего вы хотите?

— Если вы в ссоре, то примирения.

— А если нет?

— Не знаю... Хотя бы поддержки.

За окном ближе к середине дня начала ухудшаться погода. Вместо мягких хлопьев в лицо летели маленькие льдинки, неприятно царапающие лицо, прежде чем растаять на щеках. Все жители Хогвартса попрятались по своим комнатам, выходя лишь на приемы пищи. И ни на одном из них Поттер не присутствовала. Конечно, Снейп стучался к ней в покои, но никто ему не открывал, хотя странный шум не то ветра, не то от Амелии определенно слышен был. Поэтому оставалось лишь размышлять и надеяться, что к их вечернему чаепитию преподавательница соизволит открыть. А размышлять было о чем.

Да, их опоздания определенно были взаимосвязаны. МакГонагалл не отличалась излишней, практически панической беспокойностью и гиперопекой, скорее, наоборот, женщина была склонна приуменьшать имеющиеся проблемы. А потому ее слова, что поведение Поттер может зайти в какое-то неизвестное дальше, невероятно интриговали. Между ними явно произошло что-то такое, что в точности или в некоторых аспектах повторяло нынешние события, пришедшие в тот раз, судя по всему, к не самым лучшим последствиям. Предположения выстраивались одно хуже другого. Дойти до самоповреждения Амелия вряд ли могла, уж слишком сильно ее корежило от любой расчлененки и вида крови, а о чем-то более страшном, разрушающем и более вероятном, чем самоповреждение, думать не хотелось.

Куда занимательнее был Батт, которого Поттер тоже к себе не подпускала. Пару раз Снейп пересекся с ним в коридорах близ ее кабинета. Мужчина неодобрительно окидывал зельевара взглядом, но ничего не говорил. Наверняка внезапное исчезновение Амелии из поля зрения заставило его понервничать. Радовало, что и Льюису она не открывала. Видимо, зерно правды на его счет было в словах директрисы.

Поттер... "Кажется, вся моя жизнь сводиться к этой девушке" — усмехнулся про себя зельевар. Может быть, все таки все эти намеки взаправду? Может, он не надумал их себе? Не пытается разглядеть двойное дно там, где его нет? Да, скорее всего, их чувства взаимны, но разве он смеет ей портить жизнь собой? Просто Амелия еще слишком юна, чтобы понимать любит она или нет. Наверняка, ей лишь кажется, что она хочет быть с ним. Со временем ее чувства пройдут, а Северус не готов оставаться у разбитого корыта в одиночку. У нее еще все впереди, а он уже прошел почти половину своей жизни. И что Снейп может ей предложить? Чахлый дом в Кокворте? Едва ли ей это будет нужно. Он ведь ничего не достиг и ценности по сути своей не имеет в то время, как она имеет все, о чем Северус когда-либо мог мечтать. Разве это честный союз?

Северус взглянул на часы. Почти семь. Обычно в это время они уже пили чай. Но сегодня он не рискнул придти, хотя нечто необъяснимое тянуло его туда. Будто бы предчувствовал, что ему жизненно не обходимо сейчас же направиться к Поттер. Так и поступил.

На ходу Снейп пытался прикинуть причины столь тоскливого настроения Поттер. Самым логичным оставался вариант с тем, что скоро тридцать первое октября, день смерти ее родителей, но в то же время Северусу казалось, что эту трагедию Амелия давно пережила, и не стала бы впадать в апатию. Варианты с Баттом или самим Снейпом отметались сразу — не в ее характере киснуть из-за мужчин (во всяком случае, ему так казалось). Но тогда что?

Снейп толкнул дверь. На удивление, со скрипом она поддалась.

В воздухе витал едкий запах спиртного. Не появлялось ощущение, что здесь прошла какая-нибудь дикая тусовка, которые обычно устраивали старшекурсники в гостинных, совсем нет. Все было чисто и убрано, как и всегда. Не известно, постарались домовые эльфы или сама Поттер. Единственное, что бросалось в глаза, кучи кружек и чашек, скорее всего, с недопитым кофе, на рабочем столе и один граненный стакан с янтарной жидкостью на дне покоился на столике напротив камина, и там же — досуха выпитая бутылка виски с каким-то мудреным названием, которое Снейп видел пару раз в личной коллекции Люциуса.

Хозяйка апартаментов, одетая в тонкую черную рубашку, стояла, оперевшись на подоконник локтями, напротив настежь открытого окна. Курившая Амелия через плечо взглянула на вошедшего:

— А!.. Северус, это ты, — затуманенные глаза немного прищурились. Она отвернулась и выдохнула дым, — Я думала, что ты не придешь.

Снейп прошел в глубь комнаты. Не посмотрев себе под ноги, он чуть не споткнулся об еще несколько пустых бутылок, которые не заметил при входе. На его чертыхания не последовало никакой реакции.

— Ты уж прости меня, — сиплым голосом начала Поттер, — я... немного позабыла про наше чаепитие. Надеюсь, — глубоко затянувшись, она повернулась к подошедшему Северусу, — ты простишь мне эту оплошность? — и выдохнула сизый дым ему в лицо.

Отмахиваясь от дыма, Снейп поморщился. Ему не впервой видеть ее пьяной, но, кажется, сейчас все совсем плохо, ведь судя по количеству бутылок, это было больше похоже на некий запой, нежели на разовую акцию. В ту ночь шестикурсница Амелия прижгла свои раны вином на Астрономической башне, на утро уже успокоилась, подавив болезненные ощущения, и продолжила жить, как ни в чем ни бывало. Секундная слабость, которая лишь на вечер смогла вырваться из нее, тут же была пресечена, ведь Темный Лорд не пал, расслабляться рано.

— В честь чего праздник?

— Праздник? — она истерически хохотнула. — А алкашам не нужен праздник, чтобы пить.

Амелия выглядела более болезненно, чем утром. На педсовете она казалось просто сонной и чем-то в глубине души расстроенной, но теперь кровоточащая рана вылезла наружу. Покраснели белки глаз, тело била мелкая дрожь, а мятая рубашка, вопреки привычкам, была выправлена. От девушки явственно несло сигаретами и перегаром, а еще запахом немытого тела. Снейп более чем уверен, что, если бы не помощь эльфов, которые делали уборку каждое утро, то в покоях был бы великий бардак. Поттер магией испепелила недокуренную сигарету и отряхнула пальцы от пепла:

— Знаешь, Северус, — мрачно начала она на выдохе, — почему я уехала? Я перестала чувствовать себя дома в Британии. Я потеряла это чувство, и подумала, что, возможно, найду этот дом где-то там, за границей... Но... его там тоже не было, — прошептала она, глядя на мужчину, — И последние два года я пила, почти не просыхая, представляешь? Амелия Поттер! Победительница Вол-де-Морта! Долбанная алкоголичка!

Последние слова с криком улетели в распахнутое окно. Испуганные птицы с близ стоящих деревьев разлетелись во тьме. Дрожащие пальцы до побеления с силой сжимали край подоконника. Казалось, еще мгновение, и Амелия, навалившись телом на него, нечаянно или специально вывалиться из окна.

О, как он ее понимал. После смерти Лили похожее чувство накрыло его с головой. Дамблдор кое-как смог вытащить его из этой ямы, дав новую мотивацию — Поттер. Смерть Эванс была не напрасна, ведь маленькая девчушка с гетерохромными глазами каким-то чудом выжила и, сама того не ведая, спасла всех. В те года, конечно, это почти не помогало, но хоть чуть-чуть облегчило страдания.

У Поттер стимула не было.

— Когда Минерва написала мне, что ей срочно нужно встретиться, я надеялась, что она даст мне работу. Для меня Хогвартс был домом, и я думала, что... — Амелия судорожно вздохнула, — мне станет легче, но... не стало. И самое страшное, что я не понимаю, откуда эта тоска во мне. Вроде бы, причин, как будто бы и нет, но... как будто бы есть. Через пару дней я поеду на могилу родителей. Льюис постоянно бегает за мной, и я не раз говорила ему, что мне противны его ухаживания. Он замечательный друг, но мне тошно от одной мысли о поцелуе с ним! Эти бесконечные отчеты, которые требует Министерство... Меня тошнит от них! Студенты, которые в начале года слушали меня с упоением, теперь, потеряв чувство новизны, едва ли хоть что-то делают по предмету. Единицы из них действительно стараются, а остальные... им просто наплевать, — гетерохромные глаза внезапно наполнились слезами. Сиплый голос стих до шепота, — А душу для них вытрясаю каждый день, но для чего?

Северус не понаслышке знал, насколько она любила этих детей и насколько сильно хотела их чему-то научить. Чего только стоили ее воодушевленные рассказы в учительской об уроках, которые она собирается проводить и уже провела; о том, кто чего достиг и чему обучился; о том, какие все студенты замечательные, какими бы они ни были. Наверное, настолько горящие глаза он в ней никогда не видел.

— Я не понимаю, надуманы эти причины или нет. Может быть, я сама себя накручиваю и впадаю в это состояние или у меня действительно проблемы? Я не знаю...

Амелия утерла слезы и глубоко вздохнула. Слегка протрезвевший взгляд перешел куда-то в черную ночную даль в окне.

Ее хотелось спрятать. Хотя бы в собственной мантии.

— Ладно, Северус... Ты прости меня за это. Сегодня мы, пожалуй без чая, так что... ты можешь быть свободен. Можешь, не обременять свой вечер пьяной мной и... Иди к себе в покои и займись чем-то более полезным, чем посиделки с неадекватной Поттер.

— Нет, — твердо ответил он.

— Я серьезно, Северус, — печально произнесла она и подошла к рабочему столу, усаживаясь. — У меня куча работы... Отчеты, которые нужно сдать Минерве к утру. Не хочу ее подводить, и так из-за меня у нее сроки горят. Иди, я тебя не держу.

Ну, нет, его такой расклад не устраивает! Невзирая на ее слова, Северус, давно запомнивший, где что лежит, достал из шкафа две кружки: черную, специально купленную для него, и цветастую поттеровскую. Чайник благодаря магии быстро вскипел. Кинув по пакетику чая в кружки, он залил все кипятком.

Снейп слишком резко поставил кружку Поттер на стол, отчего содержимое слегка расплескалось на бумаги.

— Северус, я же... — договорить ей не дали:

— Мы пьем чай, а потом мы дописываем эти чертовы бумажки, идет?

Уставившись на темную фигуру Северуса, ее пьяные глаза округлились. Оцепеневшая девушка выронила из рук перо, заляпав стол. Пожалуй, она оижидала чего угодно, но не этого.

— Ладно, — тихо, немного испуганно ответила Амелия.

Снейп уселся на диван, а она — рядом с ним.

— Ты совсем не просыхала?

Послышался тяжелый вздох. Определенно тема была не самой приятной, но не спросить он не мог. Конечно, в ее студенчески годы отчасти были подозрения, что Поттер периодически злоупотребляла алкоголем, но то казалось Снейпу лишь подростковым максимализмом, капризом, если угодно. В конце концов, большинство начинают пить от того, что им кажется это крутым. Но он никогда бы не подумал, что Амелия докатиться до чего-то такого.

— Иногда. Были даже целые месяцы, когда я совсем не пила. Например, в Индии. Помнишь, я упоминала монаха, который научил меня невербальной магии? — он коротко кивнул. — Его звали Вивек. Замечательный человек, мудрый. Многому меня научил, и не только в магии. Он был очень сильным магом и очень перспективным, но со временем понял, что жизнь в погоне за карьерой его не прельщает, и ушел в горы в Обитель. И, в последствии, отказался от магии. Так вот, пока я училась и общалась с ним, я не пила четыре месяца — мой личный рекорд. А потом сорвалась... Он умер практически у меня на руках, — ее тело вдруг вздрогнуло, будто от холода, — во время медитации. Я была с ним. Я не смогла ему помочь. Я ушла в запой на месяц.

— Поттер... — все, что смог ответить Снейп.

Язык, словно в рыболовных сетях, путался в словах, не зная, какие лучше подобрать и как выразить свою поддержку. Но это и не было нужно. Амелия сама, придвинувшись ближе, уложила свою лохматую макушку Северусу на плечо и на несколько секунд прикрыла глаза. Повинуясь какому-то странному инстинкту, бледная рука погладила ее голову.

— Знаешь, он был очень похож на Дамблдора внешне, только более загорелый и лысый. Тоже говорил загадками, а ничего не понимала. Идеал никогда не станет твоим счастьем. Только счастье твое, сделает его идеальным... А вообще, возвращаясь к тому, что ты спросил, то обычно осенью я уходила в коротенькие, но частые запои. К зиме обычно отходила, и последний год даже на праздник не пила. Весной... Только если в ее начале и перед... этой датой, — задушенно, сквозь зубы Поттер выдавила из себя эти слова. Ища поддержки, она приобняла руку Северуса. Сделала Мэлл это специально или нет, думать не хотелось. — А летом где-нибудь на морях отходила от всего этого, и крепче легких коктейльчиков из баров на пляже не употребляла. Вот так вот.

Голос девушки звучал замучено и сонно. Алкоголь в крови и тепло огня из камина окончательно ее разморили. Зельевар не видел наверняка, но почему-то был уверен, что она по-тихоньку засыпает. В подтверждение его догадки, Амелия громко зевнула.

— Амелия.

— Да?

— Пообещай, что больше никогда не притронешься к алкоголю. Никогда и ни за что. Ради себя, ради МакГонагалл и ради... меня.

— Все, что твоей душе угодно, Северус, но только завтра. Я хочу спать.

Аккуратно вывернувшись из под головы Амелии, Снейп поднял девушку на руки, унося в постель. Он тихо пожелал ей спокойной ночи, совсем невесомо поцеловав в макушку, собрал бутылки с пола, выкинул их и ушел со необъяснимой легкостью на душе.

Идеал вдруг оказался с изъяном, но определенно остался счастьем.

---

Примечания:

Полезные ссылочки:

Телега https://t.me/gde_I_ymer

Хогвартс https://t.me/ForMyHomeHob

2003 год, 31 декабря Хогвартс.

За окном погода, на удивление, радовала своим спокойствием. На безоблачном голубом небе светило солнце. Мороз слегка пощипывал щеки, но ветка не было. К сожалению детей, рыхлый снег тихо хрустел под шаркающими шагами прохожих, чьи ноги от усталости не поднимались. Магазины Хогсмита ломились от покупателей, которые или забыли купить подарки, или подготавливались к вечернему ужину в предвкушении праздника. Вся деревушка, уже как с неделю украшенная еловой зеленью, красными и золотыми игрушками, мишурой и огоньками, из окон Хогвартса даже в ночи будто бы совсем не угасала, будто бы жители в ожидании праздника теряли сон, гуляя по нарядным улочкам.

В воздухе всюду витал праздник. Густо пахло елью, притащенной Хагридом в Большой зал. Наконец-то на радость всем профессорам в Хогвартсе стало хоть каплю тише за счет того, что многие ученики разъехались по домам на каникулы. Теперь, когда директором стала Минерва, украшения перестали пестрить своей красочностью, больше отдавая предпочтения приземленным, глухим цветам. Также за завтраком на сиденьях преподаватель не появлялись глупые маленькие открыточки с приколами и шутливые подарки, ждать от которых можно было что угодно. Хотя, пусть в слух никто об этом никогда не скажет, многие скучали по этим глупым шалостям их бывшего руководителя.

Сегодня вечером у них будет корпоратив. Снейп не слишком любил такие застолья: шумно, много пьяных и лишних слов, коллеги, которых разморило крепкое спиртное, так и норовят залезть в душу. А со смертью Дамблдора, чью болтовню еще хоть как-то удавалось терпеть, отвлекаясь от остальных сотрудников, подобное мероприятие практически не представлялось возможным пережить.

Конечно же там будет Поттер. Неужели не получится поговорить с ней?

Получиться, если от нее отстанет Батт.

Да, после того вечера, Снейп и Поттер в определенной мере сблизились на какое-то время, но разозленный этим фактом магловед вновь перетянул одеяло внимания на себя, практически не отлипая от Амелии. Северус видел, что приставания с его стороны действительно не приятны ей, но он сам кто такой, чтобы лезть в их взаимоотношения? Да и когда Льюис не пытался залезть в ней в постель, она довольно мило с ним общалась, словно даже гораздо ближе, чем с Снейпом, что совсем не обнадеживало последнего.

Он до сих пор сомневался во всем.

Амелия, вроде бы, действительно давала намеки, вроде бы, тяготела к нему, но... Но это было так нетипично для нее! За время учебы в Хогвартсе Поттер зарекомендовала себя, как крайне прямолинейную личность. Если она что-то чувствовал, если ей что-то или кто-то не нравились, если даже ее мнение шло в разрез с чужим — все всегда высказывалось напрямую, честно и открыто. К тому же, когда кончилась война, именно она решилась сделать первый шаг навстречу, хоть и осталась отвергнута. Так что, у Северуса есть все основания полагать, что все, что он наблюдает, не носят под собой никакого романтического подтекста.

А ведь когда-то с Лили было совсем так же. Маленький глупенький Северус, особенно на первых курсах, порой думал, что все-таки его любовь взаимна. Добрячка Эванс была с ним обходительна, смеялась над его шутками, выслушивала часами его болтовню про зелья, в которых пусть и была сильна, но никогда не интересовалась ими так, как он сам. Она выслушивала его мечтания о том, как он станет великим и сильным волшебником, пусть и планы эти звучали нелепо. Она честно пыталась читать практически все книги, которые он ей рекомендовал, хоть они и шли в разрез с ее личными вкусами. Никто, — совершенно никто! — из его тогдашних друзей-слизеринцев (сейчас, пожалуй, он действительно сомневался в том, что они были друзьями) не делал для Северуса ничего подобного! И всегда, когда Снейп пытался переступить с ней эту черту дружбы, Лили мягко его отталкивала, а потом вновь давала какие-то странные намеки. Даже сейчас, будучи взрослым человеком, ему не удавалось до конца понять, чем именно это являлось.

Или с Амелией все-таки иначе?

“Господи, ну почему с женщинами так сложно?” — взмолился зельевар.

Хотя с мужчинами, наверное, ни чуть не легче. В целом, любые плюс-минус прочные и адекватные взаимоотношения с людьми выстраивать Снейпу было крайне тяжело: то характер человека ему неприятен, то, наоборот, человеку — его (Северус отрицал это), то темное прошлое отпугивало, то... Причин было всегда много, крайне много, а если их не было, то Снейп делал так, чтобы они появились. Мужчина вообще сомневался, что будет способен хоть когда-то, хоть кого-то вновь полюбить, после смерти Эванс. С Поттер почему-то тактика “отбросить сразу, как появится первый недостаток” не сработала.

Довольно большое количество вещей в ней ему нравились и не нравились одновременно.

Когда он смотрел на Амелию рационально и объективно, то точно знал, что едва-ли у них что-то может получится. У них имелось довольно мало тем для разговоров, а от обсуждения школы, учеников и простых будней Северус быстро уставал. Его раздражала ее крайняя тактильность, переходящая все мыслимые и не мыслимые границы. А этот ее громкий голос..! Поттер непомерно громко разговаривала, особенно в сравнении с другими людьми, и, более того, она могла говорить тише, — с малознакомыми она всегда говорила нормально, — но почему-то со Снейпом начинала кричать. Зачем? Не ясно. И это были причины, за секунду всплывавшие в его мозгу, ведь если хорошенько поразмыслить, то накопать можно будет еще дюжину минусов.

Но, если отбросить все это, ничего и никого лучше он никогда не сможет найти в этом мире. Сколько бы девушек и женщин Северус не повидал бы за свою жизнь, со сколькими не общался бы, среди них точно не найдется кого-то прекраснее, чем Мэлл. Она невероятно умна для своих лет, пусть и в областях, в которых самому Снейпу ничего не интересно. В ее кабинете целый шкаф, размером под самый потолок ее покоев, сверху до низу забит художественной литературой. С ней ему комфортно даже молчать и... Самое главное — Амелия Поттер никогда не осуждала его за слабости и никогда не переставала им восхищаться. Возможно, именно это его и подкупило. Ей ничего не приходилось доказывать.

Это Снейп еще не затрагивал внешность. Да, она далеко не идеальна. У низенькой Мэлл не было ног от ушей, по которым фанатеют многие мужчины. Сейчас, когда она начала нормально питаться, исчезла чрезмерная худоба и появился мягкий, далеко не плоский животик. На лице, особенно у носа, виднелись черные точки, которые Поттер даже и не стремилась прятать косметикой. В целом, макияж на ней присутствовал лишь по праздникам. На фоне широких из-за спорта плечей и без того не слишком широкий таз казался еще уже. А ее рыжие волосы, если она их не укладывала, что Амелия делала крайне редко, постоянно, будто бы у Эйнштейна, торчали в разные стороны, пушась. Но... Глубокий взгляд невероятно красивых глаз, миловидное, очень очаровательное личико, выпирающие ключицы, мягкая грудь, так соблазнительно иногда виднеющаяся испод расстегнутых пуговиц, немного непропорционально объемные ляшки, которые так часто он сжимал руками во снах — все это, и недостатки, и плюсы, Северус считал совершенством. Лучше любой греческой богини. Лучше любой красавицы, модельной внешности. Лучше... всего. Для него нет более привлекательной, восхитительной, совершенной женщины.

Лишь бы платье подошло.

Платье... Подарок на праздник. Мерлин милостивый, никогда в жизни он не тратил столько времени на выбор подарка, даже нарцисса, с которой он ходил выбирать, сказала ему, что ни одна девушка не сравнилась бы с ним в придирчивости.

Северус откровенно ничего не понимал в платьях, а потому попросил миссис Малфой помочь ему в этом. Обошли весь Лондон, угробили кучу времени и нервов как своих, таки и продавцов, но под конец дня изможденные и раздраженные нашли идеальный вариант. Нет, проблема была далеко не в деньгах, Северус намеревался себя в этом вопросе вообще не ограничивать. Проблема была в самих платьях: то фасон не нравился, то расцветка, то не было нужного размера, то просто он не мог представить в этом Поттер. Обозленная Нарцисса, водившая Снейпа по всем известным ей приличным магазинам и ателье, под конец прогулки намеревалась придушить мужчину. К ее великому счастью, буквально после клятвы больше никогда не ходить за покупками со Снейпом, он определился.

Темно-синее шелковое платье с запахом висело в самом верху. Возможно, Амелии подошел бы лучше зеленый или красный, но Северусу именно этот цвет, чем-то похожий на океан перед штормом, казался наиболее удачным. На платье не имелось никаких лишних рюшей, столь омерзительных по мнению зельевара. Приличной длины юбка, которая будет Поттер чуть выше колена, длинные рукава с манжетами на пуговицах, если и будут ей длинными (Амелия часто жаловалась на то, что многие вещи, прекрасно подходившие по фигуре, оказывались длинными в рукавах), то вполне спокойно можно ушить или просто подогнуть. Пока нервная Нарцисса ругалась с консультантом, взгляд Снейпа упал именно на это платье. Вдруг он так явственно представил Мэлл в нем, что, ни секунды не размышляя, попросил его упаковать.

Сегодня утром он отправил сову с пакетом к ней в комнату — лично в руки вручить побоялся. А теперь весь оставшийся день сидел, как на иголках, гадая подошло оно или нет. В некоем смысле, переживать было не за что, в конце концов, маги они или кто? И тем не менее, мысль, что он угадал с размером, наверное, для Амелии будет приятнее. Во всяком случае, Снейп так думал.

Вечер наступал на пятки. Ученики давно отправлены по комнатам, а профессора наверняка уже собирались в учительской.

В нервном предвкушении Снейп пытался уложить волосы, но сколько бы ни старался, ему это никак не удавалось. Трижды вымытая голова как будто бы совсем перестала поддаваться даже магическим средствам для укладки. Сколько бы геля он не намазывал на свою шевелюру, все равно оставался недоволен результатом. Первые два раза Северус вылил столько геля, что стал похож на Малфоя-младшего в его юные годы, когда мальчишка во всем старался быть похожим на отца. В четвертый раз мыть голову уже не хотелось.

— Блять, — ругнулся он своему отражению, пытаясь успокоить нервную дрожь. — Как сопливая девчонка перед первым свиданием. Ужас.

Все же, не желая усугубить свою прическу, Снейп остановился. Нервные пальца едва справлялись с ремнем брюк и пуговицами черной рубашки. А когда дело дошло до галстука, в гневе зельевар чуть его не испепелил. В дверь кто-то постучался.

— Мерлин, да кого там принесло?! Заходите! — крикнул Северус.

— Как мило, Северус.

В проходе показалась Амелия, по-хозяйски вошедшая в комнату.

На мгновение Снейп замер, хлопая глазами, словно ученик перед доской. Да, она надела его подарок. Завила кудри и накрасила тушью ресницы, а губы яркой помадой — в общем-то, ей ничего более и не требовалось, чтобы в глазах мужчины, любого мужчины, выглядеть сногсшибательно.

Прежде чем заговорить, Северус прочистил горло:

— Я думал, что ты уже отмечаешь.

— Я знала, что ты так подумаешь, и решила зайти за тобой, — он видел, как в отражении за его спиной игриво сверкнули ее глаза. — Смотрю, великим зельеварам галстук оказался не подвластен?

Она подошла к нему. Тонкий аромат сладких духов окружил Снейпа в своих объятьях. Дыхание сбилось с привычного ритма, что, Северус был уверен, не осталось не замеченным девушкой.

Легко расправляясь с глупым аксессуаром, Поттер спросила:

— Как я выгляжу?

Шикарно. Волшебно. Превосходно. Замечательно. Прелестно. Красиво. Великолепно. Обворожительно. Чарующе. Совершенно. Идеально.

В голове, пожалуй, всплыли все когда-либо услышанные комплименты и прилагательные, но ничто из этого не могло описать восхищения, которое испытал Снейп. Все, на что ему хватило сил, он, заикаясь, как Лонгботтом на зельях, с трудом выдавил из себя:

— О-очень... кра..пер... Х-рошо.

Мерлин, что со мной?

Амелия только хохотнула на столь красноречивый ответ и пошла на выход:

— Ты идешь?

— Да! — голос предательски дрожал и почему-то неуместно вскакивал, становясь выше, словно кто-то очень тяжелый постоянно наступал на ногу.

Шли молча. Снейп сгорал от непонимания: она просто идет с ним, потому что захотела так, или она конкретно зашла именно за ним, как за кавалером на вечер? Спрашивать было страшно и неловко. В любом случае, Северус готов наслаждаться уже имеющимся.

— Я тоже приготовила тебе подарок... Наверное, стоило сказать об этом раньше, пока мы были у тебя в покоях. Но, если тебе хотелось бы его получить прямо сейчас, мы можем вернуться...

— Нет! — внезапно взвизгнул Снейп, сам себе поражаясь. Какого черта, с ним происходит?! Неужели настолько сильно переволновался. Как влюбленный школьник... Это кошмар.

— Ну... ладно, — с сомнением произнесла она.

Нет, пока Северус основательно не напьется, он не будет разговаривать и подходить к Поттер. Не хватало еще позориться перед ней.

Из учительской по всему коридору разносилось эхо легкой музыки, явно включенной просто на фон, как белый шум.

В комнате было светло, толпились люди, пока еще трезвые, и о чем-то шумно болтали кто с кем. Мэлл тут же ускользнула в глубь помещения к веселой МакГонагалл, напоследок бросив Снейпу многозначительный взгляд. Сам Северус бросился к столу с выпивкой.

Сладкий алкоголь грел внутренности, растекаясь пламенем в желудке. Зельевар устроился в неприметном углу. Вечер пролетал незаметно. Все пили и веселились, шумно обсуждали ушедший год, поздравляли друг друга и вручали подарки, которые не успели вручить по утру. Хагрид и Флитвик пару раз выходили на улицу запускать фейерверки. Прогремели первые тосты с пожеланиями крепких нервов и здоровой психики, что прямо противоречило их работе. На самого Снейпа внимания никто уже не обращал, так как после нескольких неудачных попыток заговорить коллеги, скорее всего, коллективно решили, что профессор опять не в духе. Оно и к лучшему, меньше лезть будут.

Все время черные слегка поплывшие от алкоголя, но не терявшие своей внимательности глаза не сводили своего взора с Поттер, щебечущей со всеми подряд и немало выпившей. Хвостиком за ней бегал тщательно игнорируемый ею Батт. Северус не мог не нарадоваться этим, потягивая дорогое вино.

В какой-то момент он, расслабленный, уже позабыл о своей странной нервозности, полностью отдавшись тихому восхищению Амелии. Мысли поплыли к ее словам о подарке. Что бы это могло быть? Несомненно, Поттер хорошо его знала, даже несмотря на снейповскую немногословность. Скорее всего, это будет какой-нибудь дорогущий фолиант, возможно, набор для шахмат (за их чаепитиями девушка пару раз заикалась, что ей хотелось бы поиграть). Но какой тогда смысл предлагать вернуться в покои? Вот это было странно. Хотя можно предположить, что Поттер стеснялась? Если так, то он уж точно ее в этом понимал.

— Мистер Батт, по-моему, с вас на сегодня хватит. Пойдемте, я отведу вас в покои, — строгий, по-прежнему трезвый голос Минервы прервал размышления.

Встрепенувшийся Северус вытянулся в своем кресле.

— Нет-нет! — пьяный в стельку мужчина отталкивал от себя директрису, цепляясь за Поттер. — Амелия, позвольте вас проводить до комнат!

От его очарования не осталось и следа. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, а его поставленный кем-то там голос ничем не отличался от обычного пьянчуги. Белая рубашка, чем-то местами заляпанная, оставляла желать лучшего. Даже не слишком трезвая Амелия брезгливо поморщилась, одергивая руку. Упустивший момент Снейп не совсем понимал на кой черт Льюису так жизненно необходимо было доставить Победительницу Темного Лорда в ее комнаты, но в стороне стоять не мог.

Он поднялся с места и чуть обратно не осел. Верно Люциус говорил, что вино напиток одного положения! Пока Снейп спокойно восседал на своем кресле, казалось, что ему удалось даже практически не окосеть, но стоило встать, как все выпитое до этого спиртное ударило в голову. Мозги тут же потяжелели, норовя куда-то перевесить. Тем не менее, слегка подкосившиеся ноги упрямо вели его к Поттер.

Пока Северус упорно пытался перебороть ударившее в голову спиртное и не свалиться с ног, к буйному Батту подоспели и другие преподаватели, которые были в относительной трезвости. Полувеликана Хагрида не хватало. Этому храпящему сейчас в углу учительской здоровяку хватило бы сил, чтобы насильно утащить Льюиса в его покои. Конфликт пытались решить мирно, так как местные стены помнят не мало пьяных потасовок на палочках, где ни одно заклинание не летело в цель, скорее угождая в мебель, посуду, окна или вышеупомянутые стены. Да и в целом, колдовать на не трезвую голову было сродни самоубийству.

Коротышка Флитвик старался угомонить мужчину, а МакГонагалл пыталась утащить ближе к выходу. Упрямый Батт, на удивление, чрезмерно устойчиво для пьяного человека стоял на ногах, все так же приставая к Поттер:

— Амелия, молю, позвольте вас проводить!

— Мистер Батт, я рекомендовал бы вам отправиться в постель! — пищал маячивший перед ним, но игнорируемый Филиус.

— Нет, спасибо, Льюис. Ты слишком пьян, я не хочу идти с тобой.

— Не пьяный я! — преподаватель дернул рукой, да так, что цепкая хватка директрисы чуть не порвала ему рукав рубашки. К ним подлетела Синистра, попытавшаяся схватить мужчину под руку, когда он чуть не распластался на полу, запнувшись об собственную ногу, но тут же была грубо отвергнута.

— Отстань, — черная фигура Снейпа нависла над ним.

— Ты! — рассержено протянул Льюис, тыкая зельевару в грудь.

— Северус, не надо, — попыталась остановить его Мэлл.

— Ты! Ты опоил ее, да? — с каждым словом профессор магловеденья распалялся все сильнее и сильнее. — Щас ты у меня получишь!

Прежде чем Снейп успел ответить хоть что-то Батт заехал ему кулаком в щеку, хотя, скорее всего целился в нос. Обозленный Северус, не теряя лишних секунд, оттолкнул его от себя, что тот отлетел в стол с едой.

— Немедленно прекратите! — возмутилась МакГонагалл, но осталась незамеченной.

— Ублюдок! — Батт бросился на Снейпа и ударил его в живот.

Зельевар заехал кулаком ему в глаз, а тот пнул его ногой. Северус схватил его за горло, роняя на пол. Распаленный накопившимися гневом и раздражением он не замечал, как женские руки пытались оттащить его от магловеда. Только раскрасневшаяся от удушения рожа ненавистного мужчины стояла перед ним и имела хоть какое-то значение.

— Хватит! — Минерва, до того искавшая свою палочку, наконец ее нашла и заклинанием отбросила дерущихся друг от друга. Оба сильно приложились спиной о стены. — Уж от кого, а от профессоров я точно не ожидала мордобоя! Обоим штраф вычту из зарплаты!

К тяжело дышавшему Снейпу подбежала Поттер:

— Пойдем-ка в покои? — вопрос, конечно, был риторическим, потому как она закинула его руку себе на плечо и вывела из учительской.

Праздник, так и не состоявшийся, был окончательно испорчен. До Нового года оставалось минут двадцать-тридцать, а все веселье так безбожно испоганили. Штраф не слишком волновал Северуса, но вот неприятное послевкусие от первого корпоратива, которое теперь останется с Амелией на долго, и причиной которого стал именно он сам, взаправду немного огорчало.

— Ученики такое веселье пропустили, — отметила Поттер. — Знаешь, я слышала, как они спорили, насколько быстро вы друг друга придушите, ты и Льюис. Ваша взаимная вражда стала для них отличным предметом ставок и споров.

— А они, — Северус попытался глубоко вдохнуть, но грудь отозвалась болью, отчего он закашлялся, — ...знают причину?

Амелия многозначительно молчала, не давая ответа. Среди преподавателей, она была наиболее близка со студентами. Не только с гриффиндорцами, чьим деканом стала, а с подавляющим большинством учеников. Наверняка ей были известны многие сплетни, ходившие по школе, но которыми она по тем или иным причинам не желала делиться. Хотя Мэлл действительно могла не знать, на что Снейп и надеялся.

Честно говоря, он искренне старался спрятать свою слабость перед преподавательницей ЗоТИ, потому как точно был уверен, что его змеёныши непременно этим воспользуются в своих целях. Говорить про другие факультеты Северус не брался, в конце-концов максимальная концентрация хитрецов была именно на Слизерине, но учеников подобного характера хватало везде. Если уж преподаватели ничего не заметили, кроме МакГонагалл, то малышня точно ничего заподозрить не должна.

— И кто выиграл? — спросил зельевар.

— Ну... большинство ставило на Батта, хотя твои змейки, по-моему, поголовно за тебя. И еще пара симпатичных старшекурсниц.

— А ты?

— А я... думаю, что у тебя завтра на щеке будет страшный синяк, — уклончиво ответила Поттер, заводя его в покои.

Амелия, совсем как у себя дома, рылась в ящиках и шкафах в поисках нужных склянок зелий, а Снейп уселся в кресле.

— Почему Батт так страстно желал тебя проводить?

— Если бы я только знала, — пожала плечами она и, наколдовав кусочек льда, обернула его в марлю. — Приложи... Он таскался за мной. Пока Льюис был трезв, мы перекинулись парой слов. А потом... Честно говоря, я потеряла его из виду, и вот, он уже насильно пытается меня увести в покои. Может ему кто-то что-то ляпнул, а он не так понял и пристал. Пьянчуг понять тяжело.

Снейп выгнул бровь: “Уж чья бы корова мычала, Поттер”.

— Ой, не смотри на меня так. Я никогда не напиваюсь до состояния невменяемой свиньи.

Ухоженные пальчики осторожно коснулись разбитой щеки и намазали мазью. Место удара слегка пощипывало, а кусочек льда начал таять в руках, капая на штаны. Близился двенадцатый час. “Как новый год встретишь, так его и проведешь” — усмехнулся про себя мужчина. Да, определенно многообещающее начало. Хотя даже в разбитой роже есть свой плюс — Амелия рядом.

— Завтра, наверное, будет синяк, но зато отечность точно не появится, — гетерохромные глаза внимательно оглядели свой труд. — А теперь закрой глаза и не открывай, пока я не дам команду.

Снейп недоверчиво оглядел девушку, но все же повиновался.

Чутье подсказывало, что Мэлл непременно собралась одаривать его чем-то очень особенным, раз не хотела портить сюрприз. В голове вновь медленно в потоке мыслей перетекали возможные варианты подарков, пока в комнате чем-то шуршала Поттер. Послышались странные звуки, будто бы она сняла обувь и почему-то шла к нему босяком. Северус на мгновение подумал открыть глаза, но, словно прочитав это в его мыслях, преподавательница напомнила условие.

Амелия уселась к нему на колени, отчего тот нервно напрягся.

— Ты готов? — странная неуверенность, сомнение сквозили в ее вопросе.

— Да? — в тон ей ответил Снейп.

— Тогда... Открывай!

В ожидании чего угодно, опасаясь, что подарок скорее будет каким-нибудь странным приколом, Снейп разлепил глаза. Первым, что оказалось перед его носом, была коробка в темно-зеленой матовой обертке с черным бантом. Ничего примечательного. Прямоугольная, увесистая, скорее всего содержащая в себе книгу. Но после взгляд скользнул по самой Поттер...

Ерзая на нем, возможно, от холода или нервозности, она, раздетая до нижнего белья, потупила взгляд. И губу Амелия закусывала далеко не для соблазнения. Из-за коробки мало что можно было рассмотреть, она держала ее так, будто прикрываясь ей.

— Что... это? — Снейп вновь прошелся по девушке взглядом, отчего та еще больше съежилась.

— Ты про... коробку или... — нет, еще никогда в жизни ему не доводилось видеть Мэлл настолько смущенной.

От неловкости она практически не смотрела в глаза, но бросала короткие взгляды. Снейп отчетливо ощущал ногами, насколько сильно ее тело напряжено и готово сбежать в любой момент. По светлой коже бежали мурашки. Черные ресницы, накрашенные тушью, дрожали в нетерпении, ожидая, когда Северус сделает хоть что-то.

Осторожно, боясь даже лишний раз вздохнуть, он взял коробку из ее рук и отложил на ближайший столик. Теперь он мог рассмотреть ее всю.

Нервные глаза поглядывали на мужчину исподлобья. Объемная грудь, аккуратно обрамленная черным кружевным бюстгалтером, поднималась при каждом вдохе. В своих бесконечных снах, особенно в последние месяцы, его руки так нетерпеливо сжимали ее, лаская. На ней были такие же черные трусы, невероятно узкие и, скорее всего, оттого неудобные. Едва ли они хоть что-то прикрывали, особенно сзади. Прямо сейчас ему ничего не стоило бы их с нее содрать. Крупные бедра, расставленные с обеих сторон от его ног, соблазнительно манили к себе. Руки, вопреки воли хозяина, неистово желали прикоснуться к ним, погладить, сжать, оставить ярко красный след от ладони, такой, чтобы их владелица непременно вскрикнула от боли. И совсем не от холода Поттер ерзала на нем. Нет...

— Это... — Снейп сглотнул слюну, не зная, что сказать.

— Просто я уже не знаю, как еще точнее тебе намекнуть. Думала, что положу в книгу какое-нибудь письмо, но... Ты забыл отрезать ценник с этого невероятно дорогущего платья...

— Поттер, я не пытался тебя купить!

— Знаю! — она злобно сверкнула глазами и тут же успокоилась. — Я знаю... Просто сделай то, что должно! Вернее, нет... то есть да, — она спрятала лицо в руки и глухо простонала. — Черт! Ну почему это так сложно? Так, ладно, скажу прямо. Я действительно не знала, как еще тебе намекнуть. Я действительно этого хочу, но до ужаса боюсь. Да, у Великой Амелии Поттер, которую теперь хочет великое множество мужчин и женщин Британии, никогда и ни с кем не было. Вот!

Северус не знал, что ответить. Нет, конечно, он ни в коему случае никогда не думал, что Поттер переспала с половиной мирового населения. Честно говоря, ему вообще мысли такого плана никогда в голову не приходили и, более того, ему откровенно плевать было у нее что-то или не было... Хотя, надо признать, Северус все это время считал, что определенно все у Амелии было. Пожалуй, ее слова довольно сильно меняют восприятие всего.

Ведь, если она все еще девственница, то, скорее всего, едва-ли ее прошлые романтические отношения, если таковые вообще имелись, имели хоть какую-то глубину и силу. Сейчас Северус вообще склонялся к варианту, что Поттер в свои двадцать-три в данный момент впервые вступала в серьезные отношения с мужчиной, ведь тогда все паззлы вставали на свои места. Эти намеки являлись лишь страхом, результатом его собственных прошлых действий. Прямолинейная Амелия просто-напросто боялась быть отвергнутой вновь, но теперь, изнемогая от чувств, выдала это. А ее неумелость выливалась из отсутствия опыта.

Снейп, конечно, тоже далеко не гуру отношений, но все-таки немного опыта он имел. Поднабрался, когда в попытках заглушить боль от смерти Лили, пробовал забыться в других женщинах. Их было совсем не много, четыре или пять. Двадцатилетние девчушки, уже пережившие несколько подростковых отношений, время зря не теряли: говорили четко, толкая Северуса в нужное для них русло, делали первые шаги, если видели нерасторопность парня, выстраивали границы дозволенного, совсем не робея от грубоватой наглости — в общем, брали все дело в свои руки, тихо руководя им из-за его собственной спины.

— Прости, — выдохнул она. — Это должно было быть не так... Я все испортила... Давай забудем это...

Расстроенная Мэлл попыталась встать, но была перехвачена Снейпом. Ну уж нет! Теперь, когда все более чем кристально ясно, он свое не упустит.

— Ты прекрасна.

За прошедшие годы он совсем забыл, какого это, ее целовать. Те два коротких, украденных тайком, пока никто не видит, поцелуя и рядом не стояли с нынешним. Амелия пусть и более уверенная, чем раньше, по-прежнему осторожничала, боясь сделать что-то не так. Он наверняка измазался ее красной помадой, ну и пусть! Сегодня ему предпочтительнее, чтобы по всему телу красовались яркие поцелуи!

Узкие губы плавно переползли на шею. Женские руки легли ему на плечи, притягивая ближе. Снейп чувствовал, как под горячими поцелуями в бешенном ритме пульсировала артерия. Отчего это было? От страха? От волнения? От страсти? Четкого ответа дать не удавалось, даже выстроить хоть одну логическую цепочку не получалось. Натруженная голова в кои-то веки совсем перестала работать. Все, что он мог — наслаждаться собственным подарком.

Увесистые серебряные серьги звенели где-то над ухом, пока длинные пальцы спускались на бедра. Поттер была мягкой. Худенькой, но где надо очень мягкой. Ничего на свете не могло быть, даже гипотетически, лучше и приятнее на ощупь, чем ее бедра. Он гладил их и сжимал, прикусывая тонкую кожу шеи. Шумное дыхание, казалось, вот-вот сорвется на стон... Она млела в его руках, пока те осторожно изучали гибкое тело.

Скользкий, влажный язык прошелся от ее хрупкого плечика до мочки уха. Мэлл стойко вытерпела ласку, но все же поерзала в нетерпении, сжав черные волосы на затылке. Грязные мысли все больше и больше заполоняли голову. В штанах стало тесно. Ловкие руки требовали наконец содрать с нее остатки одежды и разложить прямо на холодном полу, но нельзя... Нет, торопиться нельзя. Нужно смаковать, как дорогое, самое дорогое и ценное в его жизни вино.

Нащупавшие застежку лифчика пальцы кое-как справились с ней, стягивая ненужную вещь. Сегодня он насладиться ей всей, и будет наслаждаться до тех пор, пока пресыщение не станет валить его с ног. Одной рукой Северус сжал ее мягкую, прелестную, именно такую, какой он себе ее представлял грудь и облизал сосок второй.

— Ах! — вот! Вот он сладкий, протяжный, радующий слух, наконец-то вырвался с ее ярких губ, чья помада отпечаталась на его лице.

Неосознанно Амелия прижалась к нему еще сильней, жаждая получить больше ласк. Нежные розовые сосочки так легко поддавались его немного неумелым, но наполненным любовью движениям. Томление лилось через край ее терпения. Почти скуля, Амелия произнесла:

— Сев, пожалуйста... — изнемогая от возбуждения, она терлась об его ноги, извиваясь в руках зельевара, словно кошка, — ... сделай что-нибудь, я уже не могу..!

Не отрываясь от поцелуев то шеи, то губ, то... любых других мест, каких только мог достать, Северус подхватил ее на руки и понес к кровати. Пуговицы рубашки теребили ухоженные женские пальчики, в нетерпеливом желании расстегнуть. В какой момент и куда делся галстук сил думать не было.

Снейп повалил ее на кровать, избавляясь от верха одежды. Возбужденная девушка сжимала бедра. Помада размазалась по щеке. На мгновение зельевар подумал, что если Рай все же существует, то вот он, и в то же время, вид Поттер был настолько развратным, что любой соблазнитель суккуб не стоял рядом с ней.

Страстный поцелуй отдавался болью, потому как нетерпеливая Амелия царапала его плечи, жаждя большего. Женские ноги обвили его вокруг пояса, прижимая ближе. Самому Северусу было не легче — тесные брюки сдавливали член при каждом неудачном движении. На его счастье, ловкие пальчики умело справились с ремнем и застежкой штанов, высвобождая ноющий орган. Холодная рука в противовес разгоряченной нежной коже доставляла невероятное удовольствие, отчего в комнате раздался громкий протяжный мужской стон. Будто бы поощренная этим Мэлл с большим усилием двигала рукой.

— Стой, — хрипло попросил он, отрываясь от ласк груди. — Подожди, иначе я... я кончу раньше времени.

— На второй раз тебя не хватит? — целуя, спросила Поттер.

— Я не настолько молод, как ты думаешь.

Признаваться в этом было тяжело, но он вполне адекватно оценивал себя и свой возраст. Уж слишком сильно не хотелось разочаровывать девушку, закончив, даже толком не начав. Лицо девушки осталось неизменным, но взгляд на долю секунды понимающе погрустнел.

Оторвавшись от губ, Северус встал на колени, разводя ноги Мэлл в стороны. Вдруг опомнившись, Поттер остановила его:

— Там, в книге, презервативы.

В отличие от Снейпа, ей не нужна палочка, чтобы приманить к себе подарок. Прилетевшая вещь четко в руки мужчине, очень быстро осталась без обертки. Будь они в другой обстановке, возможно, зельевар и восхитился бы подаренному фолианту, но сейчас гораздо более волнующий вид открывался его глазам. Нетерпеливо потряся книгу страницами вниз, на Амелию вывалилось около двадцати штук серебряных упаковок контрацептивов. Снейп изумился.

— Не подумай, что я рассчитывала их истратить в одну ночь. У меня не настолько большие аппетиты.

Плевать. Убрав лишние и разорвав зубами упаковку, Северус надел презерватив. С жаждой в глазах Амелия наблюдала за этим действом.

— Ты готова? — спросил мужчина.

На мгновение замерев в неуверенности, Поттер кивнула.

Тонкие длинные пальцы потянулись к нижнему белью — последней преграде перед экстазом. Снейп слышал, как Амелия под ним шумно вдохнула. Теперь это едва ли походило на возбуждение. В голову вновь проникло сомнение, точно ли она хочет этого.

— Ты уверена?

— Да, — гетерохромные глаза с вызовом уставились на него.

В комнате раздался судорожный вздох. За всю жизнь Северусу никогда не приходилось лишать кого-то девственности, он и понятия не имел как лучше это сделать. А весь сексуальный опыт сводился к шлюхам, которым в общем-то было без разницы, как и что с ними делают, если платят. С теми девушками, которыми Снейп пытался закрыть душевную боль от потери Лили и выстроить подобие нормальных отношений, до секса ни разу не доходило.

В голове завертелись шестеренки, но ноющее, давящее возбуждение не давало нормально сосредоточится. Обычно он просто надевал презерватив, входил и все. Ничего лишнего, но с Поттер так не прокатит ведь? Страх сделать ей больно усилился вдвойне. Северус старше, у него нет права на ошибку, он не может подвести ее доверие.

— Что-то не так? — Амелия приподнялась на локтях.

Снейп поднял на нее свой растерянный взгляд. Кажется, Поттер все поняла без слов:

— Попробуй пальцами.

Точно! Пальцы. Как он мог сам не догадаться? Видимо, волнение совсем мозги отшибло.

Разведя ноги Амелии пошире, он сунул средний палец. Замерев на мгновение, сжавшись словно статуя, девушка судорожно втянула воздух через ноздри. Чувствовалось, что она, словно ящерица, чей хвост прижало камнем, неосознанно пытается выползти испод его руки, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Неведомо, сколько усилий ей потребовалось этого не сделать.

— Подвигай, — на выдохе пытаясь расслабиться, попросила Мэлл.

Северус ей повиновался. Внутри было тепло, почти что жарко, и очень-очень влажно. Конечно, говорили, что этот факт вообще не зависит от степени любви или нелюбви к партнеру, что выделение естественной смазки не более, чем “рефлекс”, но все же Снейп надеялся, что хоть чуть-чуть приложил к этому руку.

С каждым его движением Амелия расслаблялась все сильней и сильней. Не зная, правильно ли поступает, он просунул еще один палец. На короткое мгновение преподавательница вновь напряглась, но так же быстро вернулась в прежнее состояние. Потяжелели и участились ее вдохи, а ритмичные движения ускорились. Шумное дыхание наполнило пространство. Вторая рука потянулась к члену, облегчая накопившуюся напряженность. Даже эта малость казалась величайшим наслаждением в жизни.

— Северус... — прерываясь, она тихо простонала, — Северус, давай попробуем... Думаю, я готова.

Если бы он сейчас открыл свой рот, то непременно тоже застонал бы. Сильное возбуждение, казалось, теперь давило не только на член, но и на мозг, отказывавшийся хоть чуть-чуть думать. Оставалось лишь поражаться, как Поттер удавалось вообще что-то говорить.

Снейп приставил головку к влажному отверстию. Все тело ощущало, как Амелия под ним напряжена в ожидании или огромнейшей боли, или огромнейшего удовольствия. Нестерпимо хотелось немедленно войти, вторгнуться, как варвар, но слегка напуганные гетерохромные глаза, смотрящие на него снизу вверх, работали лучше всякого стопа.

— Давай на счет три? — сглатывая, попросила Мэлл.

— Хорошо. Раз...

— Два...

Три. Плавно, словно лодочка, вошедшая в бухту, член погрузился в ее лоно. Поттер прикусила запястье, сдерживая эмоции. Явно ничего приятного она не почувствовала.

Поторопились.

— Прости, — растерянно произнес Снейп. — Прости, прости!

Еще сотня извинений полилась на девушку, пока Северус зацеловывал ее лицо. Он ведь не хотел! Правда! Напуганное сердце колотило ребра. Страшно хотелось загладить вину, исправить, отменить ту боль, которую причинил, но совсем не ясно как. Прошло всего несколько секунд, а как будто бы несколько часов.

— Все нормально, — на выдохе, успокаиваясь, произнесла она.

— Ты уверена?

— Да, — Поттер взяла его лицо в свои руки. — Продолжай, Северус, я в порядке. Ты не виноват. Так бывает, я читала. Ты у меня молодец, сделал все, что мог.

Конечно, это было далеко не так. Как минимум, Снейп мог бы посадить ее себе на лицо и сделать куннилингус, но, по правде говоря, всю свою жизнь он считал эту оральную ласку чем-то унизительным для мужчины.

Она выпустила его лицо из рук, вновь распластавшись на постели. Нависший над ней Северус медленно попробовал двинуться. Ни единая мышца лица Амелии не дрогнула, что успокоило разнервничавшегося мужчину. Постепенно осторожные толчки приняли более уверенный характер. Снейп сам не заметил, как, полностью успокоившись, впился поцелуем ей в шею. Длинные пальцы его рук, словно два паука, ползали по ее телу, сжимая и гладя мягкую кожу. Движения становились отрывистее и резче. Их дыхание слилось воедино. Громкие женские стоны заполнили пространство.

Ему не слишком нравилось, когда, почти срываясь на крик, какая-нибудь шлюха под ним или порно-актриса стонала, считая, что мужчину это заводит. Особенно зельевар ненавидел, когда стоны были похожи на поросячий визг, слишком раздражающе. Но Мэлл совсем другое дело. Будь сейчас у него такая возможность, то Северус непременно записал бы ее на диктофон и всюду включал бы вместо любой самой дивной и прекрасной музыки. Ее голос, удовольствие, которое в нем отражалось, подливали в масло огонь.

Он смотрел на девушку под ним и не находил слов, чтобы мысленно самому себе объяснить ту гамму чувств, которую ощущал. Переполнившие все его естество чувство давили изнутри, требуя высвобождения, но не получая его. Десяти рук не хватило бы, чтобы во всей красе через касания показать лежащей под ним девушке все восхищение ей, все жгучее желание иметь ее рядом с собой, всю любовь к ней. Ведь она совершенна.

Внезапно он вышел из нее, переводя дух. Не сразу сообразившая, что случилось, Поттер спросила:

— Ты кончил?

— Нет, меняем позу. Ляг на живот и приподними таз.

Она послушно выполнила просьбу.

Наверное, сейчас он был похож на голодного льва, смотрящего на антилопу в траве. Рот наполнился слюной. Округлая мягкая задница манила, открывая вид на влажное влагалище. Большие бедра, расставленные в стороны, умоляли, чтобы их покрепче сжали руками, вплоть до синяков. Лучше зрелища не придумаешь.

Лучше всякой Афродиты и Венеры.

Горячее отверстие приняло его с легкостью, хоть Амелия все же неосознанно дернулась под ним. Он вновь начал с плавный движений, постепенно ускоряясь. Распаленный Снейп, не удержавшись, шлепнул ее по ягодице. Затем еще. Еще и еще. Красный отпечаток ладони расцвел на светлой коже. Мэлл хрипло стонала в подушку, которую сжимала руками. Совсем потерявший контроль Северус, не думая спросить об этом, потянул ее на себя за волосы. Не совсем от удовольствия Поттер закусила губу. Впервые за все время он пожалел, что ее стрижка короткая — такую на кулак не намотаешь, хоть это было и не сильно важно и нужно. Вторая рука сжимая мягкую грудь. Окончательно перестали соображать бесконечно думающие мозги.

— Богиня, — сквозь шумные вдохи, шептал на ухо Северус. — Совершенство.

Движения продолжались лишь на инстинктах, по инерции. Быстрые толчки приближали к оргазму. Единственная промелькнувшая на мгновения фантазия немедленно потребовала своего осуществления. Снейп вышел из нее, но продолжал удерживать. Стянув презерватив, он ритмично провел несколько раз рукой по члену. Белые вязкие капли брызнули ей на кожу ягодиц. Северус отпустил ее.

Ослабевшая девушка плюхнулась на простыни. От неприятных ощущений липкости от пота и спермы хотелось избавиться.

Отвыкшие к подобным нагрузкам мышцы слегка побаливали. Потное тело просилось в душ, но Снейп туда не шел, почему-то посчитав, что Поттер захочется заснуть именно в таком состоянии. Сердце бешено билось, как после хорошей пробежки, а кровь стучала в ушах. Честно говоря, в сон совсем не клонило, скорее наоборот, Северус чувствовал внезапную бодрость. Да и сумбурные мысли обо всем произошедшем не дали бы спокойно лечь в кровать.

Северус лег рядом с ней.

— Северус.

— Да?

— Пойдем в душ?

Он кивнул. Устало Поттер поплелась в душ, а следом за ней Северус. Честно говоря, ожидания себя не оправдали. Ему казалось, что этот вопрос был намеком на продолжение, но нет. Они действительно просто приняли душ, периодически целуясь, но не более того.

Когда зельевар вышел из ванной, резко захотелось одеться. Приятная нега после оргазма вместе с водой смылась с тела. Наконец кожа ощутила, насколько холодно в спальне, а собственная обнаженность начала раздражать и смущать. Эта проблема с ним всю жизнь. Сон без одежды казался чем-то неправильным и в какой-то мере даже отвратительным. Ему никогда не удавалось понять, как люди могут засыпать друг с другом голышом — это же противно! И тем не менее, Снейп пытался свыкнутся с мыслью о том, что данное неудобство придется терпеть ради Амелии.

Но, на его собственное удивление, девушка, натянувшая на себя трусы, попросила рубашку или футболку:

— Просто спать только в белье мне не сильно удобно. Только не подумай, ты тут не причем! Это у меня с головой беда. Не могу обнаженной, дискомфортно.

Северус облегченно выдохнул. В шкафу нашлась одна единственная магловская серая футболка, которую он купил однажды просто по приколу, чтобы попробовать. Вид Амелии в его собственной одежде почему-то очень польстил. Сам мужчина натянул на себя штаны и майку.

Прижимаясь всем телом к нему под одеялом, Поттер поделала спокойной ночи. Чрезмерная близость, тактильность, девушки немного нервировала, но волновала сейчас куда меньше, чем вопрос, возникший в голове так стремительно быстро, что мозг толком не успел его обработать:

— Амелия, наши отношения должны остаться в тайне ото всех.

— Почему?

Правильно заданный вопрос, на который Снейп сам себе не мог ответить. Казалось, будто бы он чего-то стеснялся, но чего именно сказать не получалось. По не ясным причинам, Северус посчитал, что их союз вызовет слишком большой резонанс в общественности. В конце концов, популярность его... Девушки? Нет, партнерши... его жены (наиболее приемлемое слово по мнению зельевара) не сошла на нет. Многие газеты, особенно желтая пресса, гадали с кем у знаменитой Победительницы Темного Лорда роман. А приписывали многих из ее круга общения, вплоть до того, что выходили статьи о “тройничке” между ней, Грейнджер и Уизли. Снейп точно не хотел, чтобы его косточки перемывали на общем обозрении.

— Это привлечет слишком много внимания. Я его не хочу.

— А если у нас появятся дети? — ухмыльнулась она. — Боюсь, в этом случае прятаться будет куда сложнее.

По правде, Снейп их не планировал, но на этот случай сказал, что они будут носить ее фамилию.

Мэлл долго молчала. В ночной тишине казалось, что можно расслышать, как шестеренки в поттеровском мозгу крутятся, переваривая информацию. Пока она думала, Северус, совсем не суеверный, но все же порадовавшийся этой мелочи, улыбнулся тому, что Новый год они встретили вместе. Как Новый год встретишь, так его и проведешь.

— Ладно. Если тебе так будет легче, Северус.

30 июля 2023 года.

Сирена пожарной машины глушила голоса собравшихся тут людей. Еще немного дымилось почерневшее здание, обливаемое водой из шлангов. Агенты службы пытались разгонять любопытствующих прохожих. Столпотворение вышло знатное, ведь за последние лет десять в Паучьем тупике ничего толком не происходило, а тут целый дом сгорел из-за взрыва. Конечно, маглы думали, что произошла какая-нибудь утечка газа или что-то в таком духе. На самом же деле Северус не уследил за зельем. Не уследил, потому что задумался. За-ду-мал-ся. Человек со званием Мастера запорол зелье из-за собственной невнимательности и рассеянности! Это звучит просто смешно! Лишь единственный и, как думалось Снейпу, последний раз такое случалось с ним давным давно и вновь из-за Поттер.

Почти месяц он проходил с кольцом в кармане. Не было ни единой причины сомневаться в том, что она скажет ему "да". Но непонятный страх нависал над головой. Казалось, что как только он встанет на одно колено перед ней, все рухнет. Нелогичные сюжеты подкидывала иррациональная тревога о том, что стоит только заикнуться о свадьбе, о том, что ем хочется провести с ней весь остаток жизни, то Амелия непременно окажет, ее непременно озарит мысль, что их отношения не более, чем ошибка молодости. Северус не смог бы от такого оправиться. И, терзаемый этими думами, он проглядел момент, когда огонь под котлом нужно убавлять. Зелье вскипело, вспенилось. Едва удалось укрыться самому и прикрыть так невовремя вошедшую к нему Поттер. Пожара не возникло, но несколько месяцев работы липкой оранжевой массой размазало по всей лаборатории. С того дня озлобленный на самого себя, но вплеснувший это на Амелию Северус запретил ей вход в его рабочее место.

И вот опять. Все вновь из-за Поттер. Ее теперешнее наличие на практически постоянной основе в жизни выбивало из колеи. За шестнадцать лет Снейпу почти удалось избавиться от навязчивых мыслей о ней, но эти встречи липового лечения по два раза на неделе пробуждали воспоминания о совместной жизни. Все попытки забыть свою главную ошибку обратились прахом. И вот он задумался. Задумался о возможности попытать счастье и наладить общение хотя бы с сыном, переводя взаимоотношения с Поттер в более мирное русло. Задумался о том, как дети относятся к Сэму.

Задумался о том, что, может быть есть шанс избавиться от Сэма, вернув Амелию себе.

Северус так углубился в эти размышления, выстраивая коварный план, как будет раз за разом выставлять Уайльда в дурном свете, что не заметил, как зелье дошло до кипения. Охваченный этим Снейп опомнился только когда вспенившаяся жижа начала капать из котла на пол, опасно бурля. Он тут же схватил палочку, чтобы заклинанием убрать зелье и убавить огонь, но впопыхах забыл, что из-за взаимодействия некоторых ингредиентов применять к ним магию было категорически запрещено. Только луч коснулся жидкости, как прогремел взрыв. Ударной волной Северуса отбросило в ближайшую стену.

Пламя продолжало распространяться. Все, до чего только касались оранжевые язычки мгновенно возгоралось. Кое-как, своими силами зельевар пытался затушить огонь, но он, подпитываемый зельем, был сильнее Снейпа. Когда дым заполнил комнату, Северус побежал из подвала. Хлипкие старенькие деревянные ступеньки подхватили ненашутку бушевавшее пламя. Яркий огонь стремительно бежал вслед за хозяином дома, кусая того за пятки. Уличный воздух из открытого окна подпитывал пожар. Соседи, заметившие неладное, вызвали пожарных. Громко кашля, пытаясь спасти лишь себя, Северус кое-как выбежал из дома.

И сейчас, почти не моргая и тяжело дыша, Снейп наблюдал за тем, как обугливался его дом. Все его наработки, накопления, заготовки зелий, награды — абсолютно все, чего он достиг за эти годы, превращается в маленькие кусочки пепла. Все насмарку. Все без толку. Теперь он в самом начале. У него ничего нет.

Пожарные потихоньку убавляли напор воды, потому как пламя погасло. Толпа зевак и прохожих медленно рассасывалась. Словно оцепенев, Снейп не мог сдвинуться с места. Не отрывался взгляд от почерневшего здания.

— Мужчина, — донесся будто издалека низкий прокуренный голос. Глаза периферией улавливали размазанный желтый силуэт, но продолжали его игнорировать. Пытаясь добиться ответа от Северуса, силуэт потрепал того по плечу. — Мужчина!

Медленно взгляд пополз влево. В лицо тут же прилетело серое облако табачного дыма. Когда-то Амелия тоже курила. Это был толстый, одетый в слегка запачканную ярко желтую форму пожарный, покуривавший сигару и державший в руке черную планшетку с какими-то бумажками. Он нетерпеливо смотрел на Снейпа:

— Вы хозяин дома?

— Да, — тихо, на выдохе произнес зельевар.

— Распишитес-с, пожалуйста, — он вновь выдохнул дым и протянул бумаги, тыкая толстым пальцем в нужные места. — Еще вам надо будет подойти в отдел по поводу причин возгорания, дать показания и заполнить еще несколько бумаг...

— Обливиэйт, — волшебная палочка перлась в грудь служащего.

На мгновение его глаза остекленели, а затем приобрели нормальный вид. Пожарный помотал головой, словно сбрасывая наваждение и огляделся вокруг: никого. Пожав плечами, он сел в машину и уехал вместе с коллегами.

Снейп брел по улицам Коукворта, нецензурно выругиваясь себе под нос. Видимо, все накопления уйдут на постройку, а, возможно, покупку, нового дома, новой лаборатории, закупки необходимых книг и восстановления собственных исследований. Мерлин милостивый! Почти полугодовая работа над экспериментальным составом по личному заказу Святого Мунго улетела к чертям собачьим! Все наработки, записи и предположения в них безвозвратно сгорели!

Нужно было что-то делать. Но... позже. Сейчас он должен быть у Поттер, на “лечении”.

Дверь открыл приветливый Сэм, чей веселый настрой тут же погас, стоило ему увидеть мрачное выражение лица Снейпа. Он вместо того, чтобы попытаться завести дружескую беседу, просто пропустил зельевара внутрь, указав, где сидит Амелия.

Женщина нашлась в гостиной. По не понятным причинам ее ноги были укрыты пледом, а сама Поттер, кажется, дремала. Честно говоря, для Снейпа до сих пор оставалось не ясным ее способность засыпать сидя, потому как ему удавалось удобно устроиться для сна только лежа.

Будто почувствовав присутствие Северуса, Амелия разлепила глаза. Сонно и оттого как будто бы даже нежно произнесла она:

— Здравствуй, Северус.

По телу пробежалась легкая дрожь, а в голове всплыли воспоминания о том, как когда-то давно каждое свое утро начинал именно с этого “здравствуй”.

Почему красоту этой мелочи удалось понять только сейчас?

Снейп потряс головой, отгоняя наваждение, и достал из кармана мантии склянку с витоминками, которые теперь носил с собой каждый день. Именно их и спаивали Поттер. Зельевар менял составу цвет — на бордовый, и вкус — на горьковатый, чтобы женщина ничего не заподозрила.

— Зачем плед? — спросил Северус, опускаясь на одно колено перед ней.

Еще один маленький ритуал псевдолечения — проверка чувствительности ног и лживый контроль состояния с помощью заклинаний. Так же нужно было делать массаж, но эта ответственность лежала на плечах Уайльда.

— На мгновение я почувствовала, что пальцы замерзли. Буквально на секунду. А затем это ощущение вновь пропало. Но, скорее всего мне только показалось. За три года, думаю, мозг совсем позабыл какого это, когда ноги что-то чувствуют. Я сказала об этом Сэму, и он укрыл меня.

Да, у Поттер часто мерзли ноги. С руками было чуть получше, но практически круглый год ее конечности оставались холодными, если только на улице не стояла тридцатиградусная жара и Амелия не надевала носки и перчатки. Но ни то, ни другое ей не нравилось, потому что, цитата: “она не чувствует через них почвы под ногами”. Глупость, по мнению Северуса. И сколько бы ни пытался он приучить жену к хотя бы тоненьким носкам для носки дома и перчаткам на улице — без толку. Пять минут и их уже нет. Особенно ей нравилось своими ледяными ногами залазить в постель, вопреки возмущениям морозить Снейпа.

— Ясно, — безэмоционально произнес он.

Пока Северус ощупывал ее стопы.

— Северус, — хихикая, игриво говорит она, пытаясь выдернуть ногу, — Мне же щекотно! Перестань!

Как бы ни пытался он сосредоточиться, мысли утекали к сгоревшему дому, что, видимо отразилось на его лице. Снейп чувствовал макушкой, как нависающий сверху взгляд жены пытается его просверлить.

— Что случилось? — спрашивает она.

— Ничего.

— Что случилось? — теперь нажима в словах сквозит чуть больше.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — он поднимает на нее свой раздраженный взгляд.

А Амелия лишь закатила глаза, усмехаясь. Кается, ее это даже слегка повеселило:

— Я слишком хорошо знала и знаю твои повадки, чтобы за шестнадцать лет их позабыть. С момента, как пришел, все время хмуришься, пальцы еле заметно подрагивают, а твои движения дерганные и рваные. Северус, — впервые за все время, что он пребывает в ее доме, голос слегка смягчился, — что случилось?

— Это не твое дело, Поттер.

— Я могу тебе помочь?

— Мне не нужна твоя чертова помощь, Поттер! — взбесился Снейп, вскакивая на ноги. — Я могу справиться сам со своими проблемами, в отличие от тебя! — беглый, секундный взгляд он бросил на инвалидную коляску, — Так что не думай лезть!

Она ничего не ответила. Все так же безучастно смотрела на него, выжидая, когда дыхание зельевара выровняется. Сложно было понять, о чем сейчас Амелия думала, хотя когда-то ему удавалось это.

— Ты неисправим, — тихо заключает она.

— И пусть, — шипит Северус ей в лицо. — Тебе какое дело, Поттер?

— Никакое, — вяло, будто бы с легким налетом разочарования звучит ее голос. Затем Амелия разворачивает коляску от него и выезжает из гостиной. — На сегодня мы закончили.

* * *

После посещения дома Поттер, Снейп направился в банк Гринготтс. У него имелось немного мелочи по карманам, но этого не хватило бы, чтобы снять комнату на ночь. Благо приличные накопления у него имелись. Вот только ключ от ячейки, конечно же, тоже сгинул в пожаре. Остается надеется, что гоблины предусматривают такую вероятность...

— Простите, сэр, но нет ключа — нет денег, — скрипучий голос гоблина страшно раздражал. Упрямый коротышка никак не хотел вникать в проблему Снейпа.

— Он у меня сгорел! — почти рыча, орет он.

— А, так вы сразу бы сказали, сэр, — ворчит сотрудник банка и сползает со своего стула, — Прошу за мной сэр. Сейчас мы все восстановим.

Гоблин ведет его по длинным белокаменным коридорам, отделанным так, словно это не банк, а чей-то дворец. Повсюду снуют такие же коротышки, как и он сам. Проходя мимо кабинетов с отрытыми дверями, Снейп чувствовал презрительные взгляды на себе — магов здесь не слишком жалуют, но терпят, потому что они являются клиентами.

В конце концов его завели в какой-то кабинет. Больше всего он напоминал магловские банки с несколькими окошками для приема посетителей, только с мебелью побогаче. Единственное отличие было в том, что вместо симпатичных девушек здесь сидели не слишком симпатичные гоблины.

Приведший его сюда сотрудник тут же выдал чек с номером, который отразил под потолком на экране, и ушел, оставляя Северуса одного. Снейп слегка успокоился, наконец получив должную помощь, но раздражение не хотело утихать. “Если бы не чертова Поттер, я бы тут не сидел” — подумал он, нервно подергивая ногой. Людей было не слишком много. Помимо самого зельевара, в мягких белых креслицах устроилось еще пара джентльменов, тоже ожидавших своей очереди. Половина окон не работала — видимо, даже магия не способна это исправить, — а ведь если бы это было не так, никому не пришлось бы ждать. Как назло, даже те, которые все же принимали посетителей, действовали в до ужаса медленном темпе. Вредные коротышки прекрасно знали, что работают в единственном банке для магов, а значит у клиентов нет более быстрой альтернативы, и им придется ждать.

Пятиминутное ожидание в нервозности растянулось будто бы на полдня. Из рук Снейпа ускользали драгоценные минуты времени, которые он с великим довольствием потратил бы на восстановление всех своих наработок. В начале сентября, как и каждый год, проходила Парижская Конференция, где собирались или уже успевшие блеснуть, или только подающие надежды на успех зельевары. Ее никак...

— ...нельзя пропустить.

— Я понимаю, Северус, но... — Амелия задумчиво водит пальцем по столу. Уже две недели она пристает к нему с этой глупой затеей. Неужели его жена совсем ничего не понимает? — Может быть, мы все таки согласимся на предложение Рона и Гермионы? Знаю, ты не слишком их жалуешь, но мне кажется, что было бы славно отдохнуть семьями...

— Когда кажется, креститься надо, — не отрываясь от нарезки ингредиентов, отвечает он.

— Мы очень давно с тобой никуда не выбирались, — чуть более настойчиво продолжает гнуть свою линию Поттер. — К тому же, это твой отличный шанс наладить с ними общение. Рон и Гермиона даже не берут с собой малышку Розу! Это такая удача, что у нас совпали отпуска! Хочешь, мы можем ехать не на месяц, а на недели две? И ты сможешь продолжить свою работу сразу после приезда. Пожалуйста, Северус, — она подходит со спины, поглаживая его плечи, — сделай мне подарок ко Дню рождения.

— Хочешь сделать себе подарок, едь одна. Я никуда не поеду, у меня работа. И этот разговор окончен, Поттер.

— Номер тридцать-один к окну семь, —немного гнусавый голос выдергивает из размышлений.

За столом сидит женщина-гоблин, явно уже в возрасте. Честно говоря, ели бы не ярко-красная помада на тоненьких губах, догадаться, что перед тобой не мужчина, было бы практически не возможно. Длинные ногти, прямоугольные очки и ярко голубые тени — офисная сирена, не иначе.

— Что у вас? — спрашивает противный ушам голос.

— Сгорел дом, а вместе с ним документы и ключ.

— Расплавленный ключ у вас?

— Нет.

Раздраженно вздыхая, она достает из под стола несколько бумаг:

— Где галочки распишитесь, — он послушно выполняет сказанное. — Руку, — Северус непонимающе протягивает ладонь, как ему тут же в палец резко впивается иголка. Лишь когтистая хватка работницы, не позволяет дернуться. Она собирает проступившую каплю крови в маленькую пробирочку. — Теперь палочку, — с сомнением он протягивает и ее. Инструмент тут же отправляется в какой-то ящик. Через несколько секунд, когда Снейп уже подумал, что ничего не происходи, из щели со стороны гоблина вылезает длинный исписанный пергамент. Женщина тут же возвращает палочку с еще какой-то бумажкой, — Приходите через неделю. Ридда, подмени, у меня обет! — кричит сотрудница кому-то из коллег.

— Что? Мне нужно сейчас! — возмущается зельевар.

— Ничем не могу помочь, у меня обед, — скалиться она и задергивает штору с обратной стороны.

— Блять! — со злобой он бьет по стеклу окна. Благо, твердое — не разобьешь, наверное, даже магией.

Чертыхаясь и проклиная Гринготтс, Снейп направился куда глаза глядят. Фактически ему негде ночевать сегодня. Конечно, он мог бы обратиться к старому другу Люциусу, но Малфой с семьей укатил в Италию. Здоровье Нарциссы начало сдавать позиции, так что солнечные ванные ей не помешали бы. Беспокоить их не слишком хотелось из чистой гордости, хоть и казалось, что Люциус наверняка помог бы всем, чем смог. Тогда он может обратиться к... к...

К кому, Снейп?

Неизвестно. Кроме Люциуса и, увы, Поттер, каких-либо настолько близких связей, к которым ему было бы не слишком стыдно обратиться, просто не имелось. Как только кончилась война связей с Пожирателями Северус тут же оборвал, и с Орденом Феникса тоже. Конечно, многие пытались привести их натянутое общение к чему-то нейтральному, но зельевар, сразу как выписался из Мунго, упорхнул в неизвестном для них направлении, полностью изолируя себя от общества. “А мог бы сейчас изредко приходить на чай к самому Министру магии. С такими связями точно не имелось бы проблем” — усмехнулся про себя мужчина. С друзьями жены тоже не ладилось, даже на ее неоднократные попытки сблизить враждующие стороны. Он сам не хотел иметь с ними никаких дружеских дел, ведь какой смысл, если за его спиной они шепчутся о том, что Северус не достоин их подруги? С МакГонагалл, пожалуй, их отношения были плюс-минус адекватными, почти приятельскими, пусть и сама женщина не слишком его любила, но ей хотя бы хватало мужества говорить Снейпу все в лицо. Наверно, ее уважал он в большей мере именно за это. Но она мертва, вряд ли в таком состоянии ей удастся чем-то ему помочь.

Пусть он и понимал, что некоторые из его “коллег” по зельеварению не откажут в предоставлении жилья на какое-то время, обращаться к ним со столь щепетильной проблемой Снейп не собирался — гордость не позволит, так как сильные и независимые люди не нуждаются в помощи.

Оставалась только Поттер.

Мерлин милостивый, почему все упирается именно в нее?

С момента, когда Амелия только поступила в Хогвартс, Северусу постоянно думалось, что вся его жизнь крутиться только вокруг этой девчонки. Ему казалось, что он неком роде просто проклят фамилией Поттер — что уж там, даже его дети носят не его фамилию! Весь мир, смысл жизни, все его действия сошлись в одной точке — гетерохромных глазах, наследии от прекрасной Лили и, особенно, ублюдка Джеймса, будто бы на зло ему, по непонятным причинам всегда смотревшие на Снейпа с восхищением. Единственный ребенок посчитавший Северуса Снейпа не мразью, а хорошим человеком, и это страшно льстило и ослабевало.

До знакомства с Амелией у него будто бы не имелось никакого рычага давления, кроме смерти Лили и то, которая со временем перестала столь сильно на него давить. Даже мягкому манипулятору Дамблдору к концу шестого курса пришлось этим фактом воспользоваться. Когда Снейп творил что-то нелицеприятное по отношению к другим, то практически всегда натыкался на смышленый взгляд Поттер, смотревший в эти секунды на него с нескрываемым разочарованием, словно не она виновата в том, что возвела в кумиры, а он — в том, что не соответствует ее стандартам. Это страшно било по самооценке. Почему-то очень не хотелось терять поттеровское восхищение. В нем было что-то такое, чего Северус не находил даже в тысячах других взглядов зельеваров, когда ему вручали “Мастера”.

Этот абсурд с крепнущей зависимостью от Амелии дорос до того, что к ее шестому курсу на занятиях по ЗоТИ Северус почти лояльно относился ко всем Гриффиндорцам. Только бы смотрела так же, только бы не разочаровывалась, только бы...

Только бы осталась.

Блять.

“Столько лет прошло, Снейп, а ты все тот же” — издевка над самим собой. Он действительно проклят Поттер.

Северус сходил в Министерство, подал запрос о восстановлении документов, где ему тоже сказали подождать пару дней, прошелся по Лондону, а теперь сидел в кафе. На ту мелочь, что валялась по карманам, он заказал чашку чая, которую растягивал на целый час, и, выпив ее, просто сидел, не зная, что делать. Вернее, прекрасно зная, но оттягивая это всеми силами: ему совершенно точно придется принять помощь бывшей жены, потому как других вариантов он не видит. Возвращаться к ней после утренней стычки, когда он упорно доказывал, что ничего ему не надо, не хотелось, даже не смотря на то, что прекрасно понимал: Поттер его примет. И это, наверное, хуже всего.

* * *

Дверь на этот раз открыла Чарли, что стало удивлением:

— Чего тебе? — с вызовом спросила девушка.

— Позови маму.

Брезгливо поморщившись, она все же выполнила просьбу, уходя куда-то вглубь дома.

Скрипя колесами инвалидной коляски, Амелия приехала к нему. О да, она прекрасно знала, зачем Снейп пришел к ней.

— Что-то забыл, Северус? — спокойно говорит Поттер.

— Ты прекрасно знаешь, почему я здесь, — раздраженно отвечает он.

— Нет, не знаю. Я не умею читать мысли. Если тебе что-то нужно, попроси.

Мужчина был уверен, что бывшая жена просто издевается над ним, теша свое самолюбие, и заставляет признать свою неправоту. Почему женщины не могут без этого, а?

— Мне нужна помощь, — выдавливая из себя слова, говорил Снейп, стараясь не смотреть на Поттер. Не хотелось видеть ее самодовольство, потому как, если бы увидел, тут же сбежал бы. — Мне негде ночевать. У меня нет денег, чтобы снять комнату. И ближайшую неделю их не будет.

— И?

— Что “и”, Поттер? Я не ясно выразился?

Ответа на это не последовало. Только исподлобья сверлил выжидающий взгляд. Не хватает только скрещенных на груди рук, чтобы Снейп смотрел в собственное отражение.

— Пусти меня переночевать хотя бы сегодня или дай денег, чтобы я снял комнату.

— И?

Снейп чертыхнулся под нос:

— Пожалуйста, — сквозь зубы, закипая от раздражения, произнес он.

Амелия долго на него смотрела. Пауза между ними затянулась. Можно было подумать, что Поттер что-то еще ждет от него, но нет:

— Проходи, — она отъехала от входа, освобождая путь.

Из кухни доносилась музыка и разговоры. Вкусно пахло приготовленным мясом.

— Присоединишься? — вдруг спрашивает Амелия. На секунду кажется, что в ее глазах проскальзывает надежда на что-то.

— Нет, — пожалуй, еще один напряженный ужин в этом доме он не переживет и погибнет смертью храбрых от рук собственной дочери.

— Ладно, — пожимает плечами Мэлл и уводит на второй этаж дома.

Радует, что, по крайней мере, ей не нужна ничья помощь, чтобы закатить коляску. Магия с этим хорошо справляется.

Второй этаж не слишком сильно отличается от первого. Точно так же пустующие стены завешаны счастливыми фото Амелии и детей в разные их возраста, а где-то просто симпатичными пейзажами. Светлый, гораздо светлее, чем в их старом доме, пол, на удивление не застеленный никаких ковром, чуть-чуть поскрипывал под ногами. В коридоре было пять дверей: белая четко по центру в конце коридора, и четыре по сторонам.

— Правая дальняя твоя, — указала Поттер. — Белая дверь тут и на первом этаже это ванные, пользуйся любой. И... дверь у лестницы это небольшая лаборатория Оскара, но он, думаю, будет не против, если ты на какое-то время там обоснуешься. Оскар все равно очень редко что-то там делает. Но, если не уверен, лучше спроси разрешения у него сам. Оборудование не уровня “Мастера”, буквально базовые вещи, но это лучше, чем ничего. Вещи переодеться сейчас принесу. Вот ключ от комнаты.

Помещение оказалось совсем не большим и, к удивлению, очень пустым на фоне остального дома. Минимум необходимой мебели: кровать в дальнем углу, рядом с ней тумбочка и письменный стол с электрической лампой, деревянный стул большой темный шкаф рядом со входом. Висевшая под потолком белая люстра тарелочкой — тоже электрическая. Убранство казалось немного стерильным из-за того, что было выполнено только в белых и темно-коричневых тонах. Но, во всяком случае, чистоту тут поддерживали регулярно. Даже мелкой паутинки нигде не имелось.

Северус уселся на белые, как в больницах, простыни. В голове возникла почему-то неприятная ассоциация со своим жилищем.

В комнату, гораздо быстрее, чем ожидалось, въехала Поттер с вещами на руках:

— Это гостевая, — произнесла она, положив вещи на тумбочку рядом с кроватью. — Я зачаровала ее на манер Выручай-комнаты, так что она обустраивается так, как того хочет владелец ключа. Так что, не потеряй и не сожги.

Амелия оставила его одного.

“Так, как хочет владелец” — медленно, еще раз оглядываясь вокруг, мысленно произнес Снейп. Теперь стало ясно сходство с его домом.

Не переодеваясь, он улегся на кровать. Было так странно осознавать, что в доме, помимо него самого, есть еще кто-то. За шестнадцать лет это казалось чем-то донельзя странным и неестественным. Приглушенный стенами шум тарелок, слишком эмоциональные разговоры, чьи-то шаги до ужаса раздражали непривыкший к такому обилию звуков слух. Теперь они будут сопровождать его на протяжении, как минимум, этой ночи. Северус в серьез подумывал поутру спросить у Поттер денег и съехать куда-нибудь в гостиницу, даже не смотря на великий соблазн остаться поблизости от бывшей жены.

Но зачем он ей сейчас?

Правильно, незачем. У нее есть раздражающе оптимистичный Уайльд, а мрачный зельевар ей ни к чему. К тому же, дети вряд ли обрадуются возвращению “любимого” отца в семью.

Но зачем-то же она пустила к себе, а могла бы просто дать денег. Зачем?

За тем, что... Что он так попросил. Он сам попросил остаться.

Но тогда почему бы ей не послать его?

Потому что... Потому что это Поттер. Поттер с огромным сердцем, которая почему-то до сих пор его терпит и, возможно даже, прощает раз за разом. А он, как побитый жизнью пес, мгновение назад укусивший кормящую руку, ластиться к ней в знак извинения.

— Пса стоило бы прогнать, — доноситься холодный голос из темноты комнаты.

— Что? — Снейп поднимается с кровати, пытаясь рукой нащупать выключатель настольной лампы.

— Пса стоило бы давно прогнать, —повторяет до боли знакомый голос.

В голове путаются мысли. “Какой пес?” — спрашивает себя непонимающий Снейп, хотя четко ощущает, что мгновение назад точно понимал о чем речь. Легкая паника начинает накрывать. Не находя выключатель, он принимается отыскивать в карманах волшебную палочку.

В непроглядной темноте что-то тихо скрипит, будто давно несмазанные колеса велосипеда.

Северус точно уверен, что палочка должна была быть в рукаве, но ее там не оказывается.

Скрип медленно приближается к кровати. Словно из дверной щели, морозный ветерок холодит голые ноги.

С ужасом он понимает, что палочку где-то потерял, когда уже несколько голосов хором произносят:

— От пса нужно избавиться.

— Кто вы?! — кричит он, надеясь, что хоть кто-то его услышит и поможет.

— От пса нужно избавиться, — решительно произносит кто-то один, находящийся прямо напротив Снейпа.

Мгновение и из его собственной палочки в чужих руках зажигается Люмос, освещая ночных посетителей. Выстоелись в доль стен. Глаза злые, а лица искорчены кровожадными гримассами, которые можно увидеть даже полумраке. Одетые, как будто на свадьбу, все здесь: Уайльд в испорченном костюме жениха, семейство Уизли, Люпин с ребенком на руках где-то поодаль, МакГонагалл в своей неизменной шляпе с презрением сверлит его из-за плеч его детей, а между ними с его палочкой в руках... Амелия в белом платье и в инвалидной коляске. Опухший от слез взгляд светиться в темноте разочарованием:

— От пса нужно избавиться, — его палочку она наставляет на него, медленно двигаясь все ближе и ближе, а процессия следует за ней.

— От пса нужно избавиться! — скандирует толпа. — От пса нужно избавиться.

Их темные фигуры вытягиваются. Все сильнее и сильнее они нависают над ним. Красные дьявольские глаза гипнотизируют. Северусу хочется кричать но не получается. Громко ревя и топая, они почти накидываются на него, как из под Снейп исчезает кровать. Он проваливается в бесконечную черноту. Сердце болезненно сжимается в ожидании удара об землю...

С громким криком Северус подскакивает на кровати. Бешенные глаза в панике оглядываются вокруг. Никого нет. В помещении достаточно света уличных фонарей, чтобы разглядеть мебель и отсутствие кого-либо лишнего. Всколыхнувшееся сердце по немногу начинает утихать.

Это просто кошмар.

— Северус, что-то случилось? — нежная рука ложиться ему на плечо, поглаживая.

— Нет, просто... неприятный сон, — отдышавшись, сдавленно произносит он.

После первых дней кошмаров со змеей Вол-де-Морта в послевоенное время у Северуса появилась привычка непременно попить воды. Именно обычной, а не наколдованной Агуаменти. Будто бы само тело нуждалось в чем-то несомненно реальном, а не просто взявшимся из ниоткуда. Вот и сейчас, шаркая ногами в чужом доме, он спускался по лестнице. Сколько точно сейчас было время, он не знал, но определенно где-то за полночь. Поэтому для него стало удивлением, что на кухне горел приглушенный свет.

— А, Северус, это ты, — Поттер отсалютировала полупустой бутылкой вина под его неодобрительный взгляд и сделала пару глотков. — Кошмары замучили? — все еще цепкий, несмотря на легкую затуманенность, взгляд следил за тем, как Снейп наливал воды.

На столе не имелось никакой закуски, зато стояла еще одна точно такая же, но пустая, бутылка. Не известно, эта единственная выпитая до, или есть еще, но уже выкинутых, ведь по Поттер определить это практически не представлялось возможным.

— В честь чего праздник? — усаживаясь перед ней, спросил он.

— Ты лучше других знаешь, что алкашам праздник не нужен, — усмехается она.

Да, пожалуй. Судьба слишком сильно любит издеваться над людьми. В детстве — отец-алкоголик, который в приступах ярости из-за любой мелочи избивал его и его мать, а после — жена-алкоголичка, проваливающаяся время от времени в депрессивные запои. Да, она не становилась агрессивной не уравновешенной сукой в своих марафонах, только чуть более саркастичной и язвительной, любила болтать о жизни, как и любой алкаш, чей мозг понемногу начинал разжижаться от спиртного, но проблем от Амелии едва ли получалось меньше, чем от отца.

Как выяснил Снейп, в своих путешествиях Мэлл умудрилась пропить практически все состояние, нажитое ее предками. А за те три года их совместной жизни пару раз почти пропила все деньги, что у них имелись в то время. Прозябающий за работой Северус заметил это в момент почти что банкротства их бюджета. Он честно пытался помочь, предлагая пойти к специалисту, но упрямая Поттер, по ее же словам, лучше сразу сдохнет, чем признает какому-то левому человеку, что у нее есть проблемы, даже несмотря на знание, что врачам запрещено разглашать информацию о своих пациентах (Упрямая дура!). Тогда с согласия жены Северус сам взялся за регулировку этого момента по мере сил и возможностей. Ключ от счетов его и поттеровского в Гринготтсе лежал у Снейпа, и в руки Поттер не попадал, а как только в доме появлялся алкоголь, он сразу отправлялся в мусорку. И сама Амелия искренне пыталась держать себя в руках, но так или иначе из-за какой-нибудь ерунды опять срывалась. Рекордом стали семь месяцев — больше этого рубежа держаться ей не удавалось.

— Сколько?

— Семнадцать лет, — уверенно сказала женщина. — Представляешь? С момента, как забеременела ни капли. Даже по праздникам.

Приятное удивление настигло Северуса. В ее целеустремленности он никогда не сомневался, но все же не верил, что ей удастся когда-либо продержаться так долго.

— Да, самой слабо вериться, —протянула она. — Столько лет... И все вновь из-за тебя, Снейп.

— При чем тут я?

— При том, Северус, при том, — Амелия пошарилась в карманах и достала оттуда пачку сигарет. Она зажала межд зубами одну и подожгла ее указательным пальцем, делая затяжку. — Мерлин, какой кайф! Я уже и забыла, что такое курить.

Расслабленно вытягиваясь в инвалидном кресле, Поттер опрокинула голову назад, выпуская изо рта сизый дым.

— Я с Сэмом поругалась. Впервые за три года. Из-за того, что тебя впустила, — она немного помолчала, а затем хрипло хохотнула, — Он думал, правда думал, что может что-то запрещать мне в моем доме! Идиот...

— Дети?

— Оскару без разницы, а Чарли... Ну, мягко говоря, она осталась недовольна, но все же готова терпеть твое недельное присутствие. Из-за тебя, — хриплый голос затих до полушепота, — я переругалась со всеми. Как настоящая эгоистка, никого не послушав, затащила тебя в дом. Ужас...

Поттер залпом допила вино и закурила новую сигарету. Вот она — привычная ему Амелия. Похоже, за эти годы никто из них ни капли не изменился.

— Я тебя ненавижу, Снейп. Ненавижу. Ты столько крови мне попортил и портишь до сих пор. Почему ты никак не уйдешь из моей жизни, а? Почему? — зеленый и голубой глаза встречаются с темными, почти что черными. — Мне кажется, я проклята тобой.

— Я тоже.

Усмешка пробегает на ее лице. Мэлл испепеляет недокуренную сигарету в руках и, пожелав “сладких снов”, уезжает.

Снейп залпом выпивает воду в стакане и тоже направляется спать в полупустую комнату и холодную постель.

* * *

— Все в порядке? — тихий голос жены доноситься из полумрака спальни.

Ему вновь приснилась Визжащая хижина и змея в ней. Больной разум раз за разом прокручивает момент его почти что смерти. Но хуже того, когда скользкая тварь вдруг нападет на Амелию, а связанный Северус вынужден наблюдать за этим. Наблюдать, как брызжет кровь, как она кричит в ужасе, как огромная пасть с жадностью заглатывает ее побелевшее тело целиком, как гетерохромные глаза пустеют и смотрят на Снейпа.

— Да, — говорит он, залезая в постель.

Он спиной чувствует напряжение девушки. Мозг все еще не совсем отошедший от кошмара отказывается до конца воспринимать реальность. Кажется, что в любой момент Северус откроет глаза не в их спальне, а в обветшалом домике в Коукворте.

— Северус, иди ко мне, — просит она, и он не смеет не повиноваться.

В первые месяцы множество ночей Снейп отнекивался, избегал ее нежности, потому что не хотел, чтобы его жалели, но потом привык. Пытаться отучить ее сопереживать ему — все равно, что пытаться заставить дерево не расти.

Северус повернулся к ней лицом, ныряя в объятья. Словно маленький ребенок, он прятался от невзгод в ее руках, уткаясь носом в ключицу. Глупость и слабость такие необходимые, но столь порицаемые им самим. Но только ей одной Снейп позволяет видеть эту часть себя.

— Спокойной ночи.