"Мы друг другу даны" I часть (джен)

Джордж почувствовал, как в животе у него все завязывается узлом… может ли он предложить какой-то выход. Лица же всех членов семьи будто окаменели, стали сердитыми. Но он посмотрел в глаза Драко, и увидел в его глазах понимание, понимание отца, беспокоящегося о ребёнке. Так что он постарался ответить максимально честно.

— Мы так думаем. Он может терпеть некоторые магические манипуляции, что странно, но совершенно не способен продемонстрировать или творить собственную магию, спонтанную или любую другую.

— Верно, — ответил Драко. — Вам всем прекрасно известно, что представляет собой моя семья и с кем она водит дружбу. Думаю, вас не удивит, что среди наших знакомых оказалась и семья Белл.

Джордж кивнул:

— Чистокровные расисты, хотя и не поддерживающие Волдеморта открыто.

— Именно, — Драко скрестил руки на груди. — Вам что-нибудь известно об одной из доктрин «Максима Маги Декоманда»?

Артур вскинул голову:

— Это — уничтожение магии во благо магии. Обычно это означает, что, — он болезненно поморщился, — убийство магического ребёнка недопустимо и ложится пятном на репутацию всей семьи. Другое дело, если ребёнок станет магическим инвалидом в той или иной форме.

Джордж почувствовал, как у него все внутри болезненно сжалось.

— Варварство, — прошептал он, Рон выглядел откровенно больным, а Гермиона в ужасе прикрыла рукой рот.

Драко кивнул:

— Именно. Такова оригинальная версия, но не думаю, вы в курсе того, что темные чистокровные семьи восприняли это как руководство к действию, — он вздрогнул. — Существует зелье… разработанное прапрадедушкой Снейпа, Атиллой Принц. Оно называется «Конфлаграция Д’оме» — полностью уничтожает магическое ядро. В нем семьсот сорок два ингредиента, варится в течение трёх месяцев. У всех мало-мальски темных семей есть свой небольшой запас.

— Бессмыслица какая-то, — медленно проговорил Рон. — Малфой, я понимаю, что для самых оголтелых чистокровных фанатиков убить ребёнка-сквиба не проблема… но к чему уничтожать магию потенциально сильного ребенка?

Светлые брови Драко взметнулись вверх:

— Ну, давайте посмотрим на примере моей семьи. Подобное поведение совершенно не в стиле моей матери, но тётушка Беллатрикс чувствовала себя униженной и оплёванной, когда её сестра Андромеда вышла замуж за Тедда Тонкса. И вынуждена наблюдать, что Андромеда родила магически сильного ребёнка с редчайшим даром, не больше не меньше. Вот будь ты на месте Беллатрикс, желающей сохранить чистокровную линию, и не желающую признать, что от союза чистокровки и магглорождённого может быть сильный магически одарённый ребёнок, что бы ты сделал? Думаешь, если бы она не попала в своё время в Азкабан, когда родилась Нимфадора, она не перевернула бы землю и небеса, чтобы уничтожить её магию?

— Но почему бы просто не убить ребёнка? — продолжал Рон.

Ответила ему Гермиона.

— Потому что… — задумчиво проговорила она, смотря на Драко, — ребёнок-сквиб как результат союза чистокровки и магглорождённого отлично подтверждает теорию о превосходстве чистокровных.

— Вот именно! — ответил Драко, натянуто улыбнувшись Гермионе. — Это зелье необходимо дать ребёнку очень рано, желательно, ещё на первом месяце жизни, так что никакой спонтанной магии не будет.

Джордж нервно зашагал по комнате.

— О, Господи… Боже мой! — он провёл рукой по волосам. — Семья Кэтти всегда НЕНАВИДЕЛА Фреда. Никогда особо не любили саму Кэти… Она тоже не жаловала родню.

— Именно. Я имею в виду, что ваша семья такая же чистокровная как и моя, формально, но, с точки зрения Беллов вы предатели крови, а потому не многим лучше магглов, а может и хуже, — Драко благодарно кивнул Джорджу, довольный, что тот всё понял правильно.

— И как тогда объяснить тот факт, что он в состоянии переносить магические манипуляции и некоторые зелья? — задумчиво проговорила Джинни.

— Именно это и даёт мне повод думать, что зелье ему дали, когда он был старше, — быстро ответил Драко.

В комнате воцарилась тишина, затем Гарри, впервые за всё время заговорил:

— Знаешь, Джордж, это не моё дело, но по своему личному опыту могу сказать, что лучше сюда позвать Альфа прямо сейчас.

Джордж резко остановился, взглянул на Гарри. В глазах его зятя была затаённая боль при воспоминаниях о далёких днях в особняке на площади Гриммо. Гарри тогда очень расстраивало, что решения о его жизни и будущем принимались без него. Джордж тоже вспомнил об этом. Он медленно кивнул.

— Я схожу за ним, — вызвалась Джинни.

Артур, тем временем, при помощи «АКЦИО» призвал графин с огневиски и протянул стакан Драко. Их глаза встретились, и Драко благодарно кивнул, принимая выпивку от человека, которому бы раньше и руки не подал, не говоря уж о том, чтобы нанести визит в его дом.

Джинни вернулась вместе с Альфом, который судорожно вытирал рот салфеткой:

— Здравствуйте, мистер Малфой.

Драко натянуто улыбнулся Альфу:

— Добрый день, молодой человек.

Последовало несколько секунд неловкого молчания, прежде чем Джордж заговорил:

— Альфред, мистер Малфой пришёл сюда, потому что слышал об отсутствии у тебя магических способностей, — Альф резко покраснел, но Джордж продолжил. — Он думает, что, возможно, знает почему.

Драко расправил плечи и, ко всеобщему удивлению, опустился на одно колено перед Альфом, снова объяснил ему свою теорию.

— Я уверен, что кто-то мог напоить тебя этим зельем… Думаю, это был какой-то тёмный волшебник… чтобы уничтожить твою магию, Альфред. Зачем им это было нужно, сейчас для тебя уже не имеет значение… Но мне необходимо подтверждение моей теории, прежде чем мы сможем двигаться дальше, — слегка поколебавшись, Драко продолжил. — Мне кажется, тебе его дали позже, чем было нужно, отсюда твои возможности переносить магические зелья, которые бы точно убили сквиба. Скажи мне, не припоминаешь ли ты кого-нибудь из родственников твоей мамы?

Все взгляды обратились к Альфу, который медленно заговорил:

— Это одно из моих самых ранних воспоминаний…когда я был совсем маленьким, может года два, тогда только родилась моя сводная сестрёнка Лив. Мама была очень зла, отчим был далеко, когда она рожала. Так что она позвала через камин… Теперь я понял как… и сразу же появилась та старуха. Мама попросила её присмотреть за мной, — он задумчиво оглядел присутствующих. — Она сделала для меня молочный коктейль, который по вкусу был как мёд.

Глаза Драко на мгновение блеснули, и он утвердительно кивнул:

— Да, это оно.

— Я потом два дня болел, — продолжил Альфред. — У меня была высокая температура. Казалось, что я горю изнутри, как будто что-то выгорает во мне…

Он медленно кивнул.

— Так я был рождён с магией, а потом её лишился? — он задумался, нахмурившись. — А есть ли какой-нибудь… ну, антидот к этому зелью?

Драко посмотрел на Джорджа, потом на Гермиону:

— Пока нет, Альфред. Потому что те, кто его изобрели не желали отменять его действие, как ты понимаешь. Но один Мастер Зельевар, который учил меня… Который учил всех нас, всегда повторял нам, что нет такого яда, к которому нельзя подобрать противоядия, — Драко встал и осмотрел присутствующих, — и я клянусь всем, что мне дорого, своим долгом жизни перед Альфредом, что не успокоюсь, пока не найду его.

В комнате повисла мёртвая тишина. Джордж с удивлением разглядывал Драко, пытаясь понять, как он мог так измениться со времён их детства. Альфред подошёл к Джорджу, и он сразу же положил руку ему на плечо, ободряя и успокаивая.

— Ты, правда, это сделаешь, Драко? — обращаться к нему по имени было непривычно.

— Я чувствую, что просто обязан, — кивнул тот. — Я должен Альфреду долг жизни, и как я уже говорил… ещё нескольким присутствующим в этой комнате гораздо больше, чем сам это признавал, — он снова расправил плечи. — Теперь, когда у меня есть сын, я не хочу, чтобы он имел такое же детство, как у меня. У Скорпиуса будет выбор стать тем, кем он сам захочет, и единственный шанс — это обелить репутацию фамилии Малфой.

Джордж кивнул. Такие мотивы ему были понятны. Это было отнюдь не бескорыстное предложение помощи, но от этого, оно вызывало лишь большее доверие. В конце концов, Драко был слизеринцем, а не хаффлпавцем. Если бы он заявил, что его беспокоится исключительно о благополучии Альфа, вряд ли Джордж ему поверил.

Драко между тем продолжил, обращаясь непосредственно к Рону и Гермионе.

— Гермиона… — обращаться к ней по имени ему было тоже странно. Это было вообще впервые, когда он не назвал её Грейнджер или того хуже. — Ты всегда разбиралась в зельях лучше меня. У меня осталось несколько образцов этого мерзкого пойла… но даже чтобы только разобрать его на составляющие, потребуются месяцы. Работа пойдёт быстрее, если мне помогут.

Джордж сразу заметил, как напрягся Рон. Он знал, что его брат был редкостным ревнивцем… Что было довольно странно, поскольку любому здравомыслящему человеку было очевидно, что Гермиона никогда и никого всерьёз, кроме него, в качестве спутника жизни не рассматривала. Возможно, это было из детства? Он был шестым младшим сыном в семье, и всегда страдал комплексом неполноценности, боясь, что будет недостаточно хорош. Поэтому Джордж поспешил вмешаться.

— Гермиона… Рон… — он переводил взгляд с одного на другого, — если будет хоть малейший шанс вернуть магию Альфу… единственному сыну Фреда… — он медленно уточнил, — я небо и землю готов перевернуть, чтобы сделать это. Если вы оба сможете помочь…

Он отлично знал Рона и правильно просчитал его реакцию.

— Ну, конечно же, мы поможем! — тут же ответил Рон. — Я полный ноль в зельях, но обеспечу Ми свободное время для работы над этим. Никто… никто лучше неё не разбирается в зельях! — он гордо вздёрнул подбородок.

Гермиона мягко улыбнулась ему:

— О, Рон… Я буду рада помочь… ради Фреда, ради нашей семьи, — она робко его обняла, а Джордж вздохнул с облегчением, оттого, что удалось избежать потенциальной сцены ревности. Драко выглядел явно удивлённым.

— Дядя, Джордж, — спросил Альфред, нерешительно подёргав его за рукав, — что всё это значит?

Джордж усадил Альфреда на диван и сам сел рядом, оставив обсуждать организационные и технические моменты Малфою и Гермионе. Он взял племянника за руку и слегка пожал её.

— Я точно не уверен, малыш. Я бы очень хотел верить, что Малфой прав, и что совершённая к тебе несправедливость обратима… не потому что… — он очень внимательно посмотрел ему в глаза, — не потому что, с тобой что-то не так. Это неправда, но… я… Можешь считать меня эгоистом, Альф. Я просто хочу, чтобы ты смог учиться в Хогвартсе, научить тебя летать на метле и играть в квиддич. Я не хочу, чтобы ты снова почувствовал себя ненужным неудачником.

Альф явно расслабился, а Джордж впервые осознал, насколько же не уверен был в себе Альф, и как его это угнетало.

— А они смогут… исцелить меня? Чтобы я снова стал магом? — Джордж понял его невысказанный вопрос: «Что если они НЕ смогут?»

— Уж если кто и сможет, так только эти двое, — Джордж кивнул на Гермиону и Драко. — Они оба были самыми одарёнными учениками в зельях, особенно по сравнению с нами, — он потрепал мальчику волосы и убрал несколько непослушных прядок со лба… которые закрывали ему глаза, прямо как у Фреда, — но просто знай, что нас ничто не разлучит. Если вернуть тебе магию не получится, что ж мы посмотрим возможные варианты с учётом этого. Ничто не встанет между нами.

Альф на это ничего не ответил, только кивнул, а потом внезапно крепко обнял Джорджа за шею. Тот обнял мальчика в ответ, вдыхая запах его волос, мысленно благодаря своего брата за то, что сам того не зная, подарил ему сына.

Затем, резко сменив настроение, как это свойственно только десятилетним детям, Альф от него отодвинулся.

— У дедушки есть маггловская палатка, он сказал, что мы с Тедди можем сегодня в ней ночевать, как в настоящем походе, если ты не против, конечно. Мы же можем? Я всегда мечтал о ночевке в палатке!

Джордж на это только рассмеялся, поймав взгляд Гарри, но мог сказать, что тот тоже не против ночёвки своего крестника.

— Хорошо, ты и Тедди можете ночевать в палатке, — Альф радостно вскочил и побежал поделиться радостной новостью с Тедди. — Не разнесите там всё! — успел ему только крикнуть в догонку Джордж.

— Господи, Уизли… — Малфой подошёл к нему, — так странно слышать такое от тебя.

— Я бы предположил, — усмехнулся Рон, — что ты его будешь, наоборот, в подобном поощрять!

Джордж только переводил взгляд с Рона на Малфоя.

— А я бы никогда не предположил, что увижу тот день, когда вы двое будете хоть в чём-то согласны, причём не прокляв друг друга! — усмехнулся он.

Какое-то время все молчали.

— Думаю, что все мы просто повзрослели, — наконец, сказал Гарри, — После рождения собственных детей такое случается, — признал он.

Немного поколебавшись, он неуверенно протянул руку Драко; бледно-голубые глаза его настороженно осмотрели, затем он принял и пожал протянутую руку.

— Я не мой отец, Поттер, — серьёзно сказал Драко, — и я клянусь, что докажу это всем вам.

* * *

Альф свернулся калачиком в волшебно нагретом спальном мешке в тонкой маггловской палатке, которую им подарил дедушка. Дед получил огромное удовольствие от сборки этой штуковины, и Альф был только рад помочь. Осветительный шар, подвешенный в палатке давал свет, и Тедди разрешили использовать магию, чтобы гасить или зажигать его по мере надобности. Дядя Джордж проявил мудрость и заколдовал их жилище от проникновения садовых гномов. Так что, назвать эту комфортную ночевку походной можно было с большой натяжкой.

Но всё равно это было круто… Делить палатку с хорошим другом, иметь возможность посмеяться и поболтать обо всём на свете. До своей смерти мама оставалась его единственным другом; он неплохо играл в футбол и имел много хороших знакомых, но ему никогда не разрешалось приводить их домой, или ходить в гости к ним, разве что, делать совместные проекты по школе. Его отчим ясно дал понять, что Альф нужен дома, чтобы помогать с младшими братом и сестрой, делать работу по дому и помогать в ресторане. А потом мама тяжело заболела, и он уже и сам оставался дома, чтобы заботиться о ней. Но одиночество его угнетало.

Забавно, но помогать дяде Джорджу в магазине было совсем не то, что Билли в ресторане. Конечно же, это был магазин приколов, и, возможно, самое крутое место на свете, которое ему доводилось видеть в своей жизни. А дядя Джордж был совсем не похож на его отчима, он не говорил с ним сквозь зубы, если Альф допускал ошибку, или не был достаточно расторопен или и вовсе неуклюж. Он, казалось, имел просто безграничное терпение, никогда не отказывался объяснять непонятные Альфу, но очевидные ему самому вещи. Он сразу же дал понять, что не против компании Альфа, и не только в качестве бесплатного работника, но и просто, потому что он ему нравится сам по себе. Он также совершенно не возражал, чтобы Альф отлучался куда-нибудь по своим делам, случайно взрывал что-нибудь, в общем, был нормальным ребёнком с кучей друзей.

Ну, по крайней мере, с одним другом. Завести дружбу с большим количеством детей было проблематично, особенно, учитывая его магическую несостоятельность. Но было приятно осознавать, что дядя Джордж не собирается его ни от кого прятать или отсылать. Забавно, но в окружении волшебников, магии, садовых гномов и почтовых сов, он впервые в жизни чувствовал себя абсолютно НОРМАЛЬНЫМ, любимым и желанным, и до смерти боялся всего этого лишиться.

— Эй! — Тедди заполз в палатку, неся сумку с ароматно пахнущей едой. — Твоя бабушка хотела удостовериться, что мы не голодаем.

Альф вылез из мешка и сел, вытаскивая контейнеры с едой и деля их на две кучки, пока Тедди расстегнул молнию собственного спальника.

— Бабушка классно готовит, правда? — он откусил нежный кусочек ещё тёплого имбирного печенья.

— Ага, — согласился с ним Тедди, — гораздо лучше моей… только не говори ей об этом, ладно?

Они весело смеялись и болтали о еде и вечеринке, и о том, как круто смотрелся дядя Перси с этой маггловской игрушкой. Только после того, как они вдоволь наелись и улеглись по своим спальным мешкам, Тедди спросил то, что его по-настоящему волновало.

— Всё в порядке, Альф? Ну, то, что было раньше, я имею в виду?

— А, — Альф пожал плечами, — я не могу тебе всего рассказать, но, да, все в порядке, — ему не хотелось хранить секреты от друга, но Альф прекрасно понимал, что, дойди эта информация до недоброжелателей, и последствия будут более, чем печальные.

— И что будет с твоей магией? — Тедди приподнял голову и положил её на согнутую в локте руку.

— С её отсутствием, хочешь сказать? — признал Альф, закидывая руки за голову и смотря на осветительный шар, лёжа на спине. — Они над этим работают. Это весьма трудно, но дядя Джордж надежды не теряет, — он посмотрел на друга. — Тебя это напрягает, Тедди? Что я не волшебник, как ты?

— Ты что, оглох? — вспылил Тедди. — Да любой волшебник моих лет ко мне и близко не подойдёт, потому как уверен, что я его покусаю. И ты считаешь, что я отвернусь от тебя, только потому, что ты чем-то отличаешься? — он только хмыкнул. — Жаль, конечно, что ты не поедешь учиться со мной вместе в Хогвартс, было бы неплохо иметь там хотя бы одного друга.

Альф прикусил язык, чтобы ненароком не ляпнуть, что возможно и поступит в Хогвартс.

— Но в школе всё будет совсем иначе, Тедди. Люди узнают тебя, увидят как здорово ты играешь в квиддич и всё такое прочее. А стоит им узнать тебя, то друзей будет хоть отбавляй, — решительно сказал он.

— Да, — фыркнул в ответ Тедди, — но с тобой-то мне ничего с самого начала доказывать не пришлось.

На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрёкотом сверчков и уханьем случайных сов. Тедди взмахнул палочкой, и шар потускнел, превратившись в лунный диск. Классный эффект. Альф глубоко вздохнул ночной прохладный воздух. Как же так получилось, что жизнь его стала так неожиданно хороша? Хотя… — Тедди, можно задать тебе вопрос?

— А ты сейчас разве не этим занимаешься? — послышался сонный голос друга, но заметив взгляд Альфа, он ответил, — Валяй…

— Твой отец… он умер героем, как и мой. А ты его совсем, совсем не помнишь?

— Неа, — Тедди покачал головой.— Мне было всего несколько месяцев от роду, когда он умер. У меня есть несколько колдофото с ним и мамой, как они держат меня маленького, но собственных воспоминаний нет.

— А у меня даже фотографий не было, пока я сюда не попал, — грустно ответил Альф. — Теперь я знаю кучу историй о нём, благодаря окружающим, и все в один голос твердят, каким классным и замечательным он был, но… — он глубоко вздохнул, выдавая свой секрет, — я жалею, что это не дядя Джордж.

Брови Тедди поднялись вверх.

— Ты жалеешь, что он не умер вместо твоего отца? — озадаченно спросил он.

— НЕТ! — Альф сглотнул. — Я не это имел в виду… Я хочу сказать, я жалею, что не дядя Джордж мой отец, а Фред, — он зажмурился. — Иногда я притворяюсь, что он и есть мой папа. Иногда я даже мысленно зову его так, — он наконец-то посмотрел на Тедди. — Я ужасен, да?

В глубине души он боялся, что Тедди поднимет его на смех, но мальчик выглядел необычайно серьёзно и понимающе.

— Если ты и ужасен, то не больше моего, приятель. Иногда я тоже жалею, что не дядя Гарри мой папа, тогда бы я смог жить у него всё время, но потом я вспоминаю бабушку и думаю, что она тогда останется совсем одна. Я ведь всё, что у неё осталось. Так что, я понимаю, что ты имеешь в виду. Иметь дядюшку или крёстного совсем не то же самое.

Альф облегчённо вздохнул и одновременно встревожился.

— Папа ведь будет тебя всегда любить, независимо ни от чего, правда? — спросил он тихо.

На что Тедди только взвыл:

— Дядя Джордж тебя любит так же как дядя Гарри меня, Альф. Ты видел его лицо тогда на Косом переулке, когда с тобой произошёл несчастный случай?

Альф сморгнул:

— Я просто подумал, Тед, что у меня десять лет не было отца, только отчим, которой плевать на меня хотел. И он не уставал мне повторять, что я всего лишь обуза для него, что трачу и отнимаю его время и деньги, которые он мог бы потратить на СВОИХ детей. А, что если дядя Джордж женится и заведёт своих детей когда-нибудь? — он наморщил лоб. — Будь я его сыном, наверно, ничего страшного, но я ведь всего лишь очередной племянник.

— Неа, — Тед встал и потрепал его по плечу, — ты для него гораздо больше, чем просто племянник, Альф. Ты просто не видел, каким грустным он был до встречи с тобой. Он пытался не показывать этого, но всем было и так всё ясно. А ты сделал его счастливым. Он начал смеяться с тобой. Он сделал Перси эту прикольную игрушку. И это осчастливило всех остальных.

Тедди взмахнул палочкой, и магический осветитель окончательно погас. Альф устроился поудобнее в своём спальнике и услышал, что Тедди делает то же самое — в своём. Потом он заговорил снова.

— Я понимаю это желание иметь отца, но, думаю, что ты просто не понимаешь, что значишь для дяди Джорджа. Он бы за тебя и с Волдемортом сразился. Так что не волнуйся… Он тебя никогда не бросит.

Альф почувствовал, как становятся тяжёлыми веки, и он провалился в сон, где дядя Джордж учил его летать на метле…

* * *

Джордж стоял, облокотившись на перила, со стаканчиком сливочного пива, тихо переговариваясь с Гарри:

— Меня это пугает, правда. Я никогда никого так сильно не любил в своей жизни, как его, даже Фреда. Это нормально вообще?

— Добро пожаловать в клуб родителей, — усмехнулся Гарри, хлопая Джорджа по плечу. — Благодаря Тедди у меня было весьма раннее начало, но это одно из сильнейших чувств во вселенной! — он замолчал. — Помнишь, как твоя мать победила Беллатрикс Лейстрандж?

— О, да, — усмехнулся Джордж, — как бы зол в тот момент ни был я, это было несравнимо с той незамутнённой ненавистью мамы! — он слегка протрезвел. — Как я её теперь понимаю… Я бы снова сразился с Волдемортом, если б было нужно.

Гарри демонстративно провёл рукой по своему шраму:

— Неа, он всё ещё мертв. Придётся тебе поискать других чудовищ.

Джордж только поднял бровь и посмотрел на палатку во дворе, в которой до сих пор светился тусклый свет. Он был рад тому, что свет стал тускнеть, мальчики всё-таки решили лечь спать. Рядом с ними топтался сонный Джеймс, уже переодетый в пижаму. Мальчик заснул в своей праздничной одежде после того, как полчаса дулся, что ему не разрешили ночевать в палатке вместе со старшими мальчиками. Теперь Джинни пыталась уложить его спать, потому что они решили заночевать в Норе, как и Джордж, а мальчик капризничал:

— Хочу к папе! Папу!

Гарри только притворно вздохнул:

— Ну вот, теперь он хочет, чтобы его укладывал именно я. А ведь ещё час назад я был для него хуже Волдеморта, потому что не позволил заночевать в палатке! — он подошёл к сыну и взял его на руки.

Тот сразу же обнял его за шею, склонив голову на плечо, и сонно пробормотал:

— Я люблю папочку…

Что-то внутри Джорджа сжалось при этом слове.

— Я тоже тебя люблю, здоровяк, — прошептал Гарри, и они с Джинни отправились наверх, укладывать мальчика.

Джордж так и остался стоять на месте, уставившись в одну точку, там, где совсем недавно стояли Джинни и Гарри, а потом в палатке свет окончательно погас. «Папочка…» Почему он так болезненно воспринял это услышанное от Джеймса слово? До сих пор ему не было до этого никакого дела. С восьмью племянниками и племянницами, это было весьма часто употребляемое слово, в конце концов. Что на него нашло СЕЙЧАС?

Может, Альфред?

Теперь в его душе появилась пустота… Совсем не та, что при потере близнеца и с которой он прожил десять лет. Альфред вообще-то не должен был значить для него нечто большее, чем тот же Джеймс, или Рикки с Хьюго. Но он значил, и Джордж совсем не чувствовал за собой никакой вины. Он искренне любил всех детей своих братьев и сестры, радуясь, что стал любимым дядей Джорджем. Но для Альфа он стал чем-то большим, большим, чем просто дядюшкой Джорджем. Они просто были даны друг другу, эту фразу он использовал не раз, чтобы охарактеризовать их отношения, и она подходила как нельзя лучше. Когда они были вместе, жизнь снова обретала для него смысл. Он больше не чувствовал себя никому ненужным неудачником — чувство, которое преследовало его целых десять лет. Они уже, похоже, смогли бы заканчивать друг за другом фразы, начиная понимать друг друга, без слов. Такие глубокие чувства явно стали выходить за рамки обычных отношений дяди и племянника.

Он и вправду начал чувствовать себя скорее… отцом Альфа.

Но разве не было это предательством Фреда? Мальчик ведь был его сыном, не Джорджа. Сын Фреда и Кэти, а не Джорджа и Кэтти. Конечно, Альф никогда не знал Фреда, да и Фред его. И, несомненно, узнай Фред, что его сын станет сиротой, он бы не возражал против опеки Джорджа над ним. Но просить Альфа называть его отцом, было всё равно, что сделать вид, будто бы Фреда никогда не существовало, или нет? А как на это посмотрят остальные члены семьи?

Устав, и неожиданно почувствовав непонятную боль, он вернулся в дом, в комнату, которую он, снова мог считать своей, но в будущем планировал уступить её Альфу, он и предвкушал это будущее и страшился одновременно.

* * *

Фред Уизли сидел на вокзале Кингс-Кросс… по пути следования душ между миром живых и мёртвых. Гарри тут когда-то был, и вернулся в свою телесную форму. Дамблдор тоже иногда сюда заглядывал, чтобы поприветствовать вновь прибывших и тех, кого хотел проводить на поезд. Часто люди приходили сюда, чтобы показать новый мир тем, кого любили при жизни и которые умерли после. Фред был рад, что ему не пришлось бывать тут по этой причине.

Размышляя об в этом месте ожидания, он не знал, что думали о нём другие, они просто были невидимы друг для друга, если только ты не имел с ними связи при жизни. Не то, что на НАСТОЯЩЕЙ вокзальной станции. Он улыбнулся своим мыслям. Для Фреда, когда он только попал в загробный мир, он видел всё подобно кино в телевизоре, переключая каналы со своим собственным пультом дистанционного управления. Каждый из каналов имел своё название: «Молли», «Артур», «Джордж», «Альфред» и т.д. Когда-то и Кэтти была одним из таких каналов, но теперь, когда они воссоединились, он отнёсся с бесконечным пониманием, которое есть у каждого умершего, к её выбору, и испытал огромное облегчение, когда его сын отыскал брата. Теперь он увлечённо переключал каналы между мирно спящим Альфом и Джорджем, беспокойно ворочающимся во сне.

Теперь, когда он был полностью уверен, что с Альфом и Джорджем всё в порядке (иногда они, конечно, страшно тупили в элементарных, казалось бы, вещах), но в основном с ними действительно всё было в порядке. Так что, он нечасто приходил сюда, может раз в неделю по земному времени. И был рад, что выбрал именно этот вечер. Видеть Перси с этой игрушкой Йо-Йо было просто бесценно. Иногда он переживал за свою семью, хотя красота и покой того места, где он находился, не давала ему возможности испытывать такую сильную боль и печаль, а вот зал ожиданий на Кингс Кросс позволял. Одиночество и тишина давали возможность к самоанализу, который обычно в его загробной жизни отсутствовал.

Так что он был весьма удивлён, услышав голос рядом с собой:

— Привет, Уизли!

Фред повернулся и увидел Седрика Диггори.

— Седрик! — воскликнул он с удивлением. Вне всякого сомнения Седрик пал первой жертвой второй магической войны, не говоря уж о том, что никто его даже достойно не помянул. В Министерстве предпочли спрятать головы в песок и сделать вид, что его никогда не существовало. — Никогда не видел тебя здесь раньше!

— Да, я больше на той стороне с мамой, — он неопределённо махнул рукой назад, — Конечно, когда я там бываю. В основном же, я нахожусь на другой стороне.

Фред только удивлённо моргнул. Сам он никогда не пытался вернуться в мир живых. Тут такого не одобрялось, а путешествия между мирами на регулярной основе не поощрялись.

— Ты что, призрак, Сэд? — Фред покачал головой. Будучи человеком, Седрик всегда отстаивал соблюдение правил и честную игру, как истинный хаффлпаффец. Да, чёрт возьми! Он даже настаивал на том, чтобы переиграть матч против Гриффиндора, когда понял, что слизеринцы обманули Гарри в том случае. Преследовать кого-то будучи призраком?! Такое точно было не в его стиле.

Сед только усмехнулся одновременно и грустно, и печально.

— Трудно поверить, я знаю, для «Истинного Хогвартского Чемпиона», — пошутил он и вздохнул. — Правда в том, что у меня есть специальное разрешение, так я пытаюсь спасти кое-кого, вообще-то.

Фред услышал, как Альф повернулся, бормоча что-то во сне, и отвлёкся ненадолго на экран, но мальчик, уже, похоже, успокоился.

— Я думал, что вмешиваться в жизнь живых запрещено, разве нет? — спросил Фред, слишком хорошо помня, как пытался прорваться в мир живых, когда только узнал, что умер и что у него, оказывается, был сын. Сын, который рос не в ЕГО семье. Сын, который мог бы облегчить боль его близнеца, и как ему это жёстко запретили, сказав, что всё должно идти своим чередом. Хотя, сейчас, он не мог этого не признать, всё сложилось как нельзя лучше.

Седрик тоже посмотрел на спящего Альфа и улыбнулся.

— Твой мальчик, да? — он почесал шею, собираясь с мыслями. — У тебя был сын, которого ты так и не узнал. А у меня есть младший брат, рождённый после моей смерти. Это его я пытаюсь спасти… Не его жизнь, как ты понимаешь, — глаза Седрика теперь смотрели прямо на него, — а его ДУШУ.

— Вот дела! — прошептал Фред. — И сколько же ему сейчас, Сед? И что не так с его душой, какая опасность?

— Столько же лет, что и твоему. А что касается опасности, ну… — Седрик пожал плечами. — Мой отец, к сожалению, совсем слетел с катушек после маминой смерти. Мама умерла… родив собственно Си Джея. Он зол и обижен на весь мир, на нас, и на всё живое, и он хочет использовать Си Джея, как орудие своей мести. Я пытаюсь это остановить, — он устало протёр глаза, — Это должно прекратиться, Фред. Во что превратился мой отец … во что он хочет превратить Си Джея, я не хочу, чтобы нашу семью Диггори запомнили такой.

Фред сочувственно похлопал его по спине:

— Вот, теперь узнаю старого доброго Седрика Диггори, над которым было так здорово прикалываться в школе!

Седрик на это только рассмеялся:

— О, это только потому, что печально известные хулиганы близнецы Уизли были не знакомы с концепцией честной игры и преданности? Разве не было бы справедливым для всех быть равными с самого начала, а ПРЕДАННОСТЬ Гарри Поттеру, что в итоге привела твою жалкую задницу сюда, Фред?

Фред даже от удивления разинул рот, а затем рассмеялся.

— Черт возьми, Седрик! Да с такой точки зрения ты можешь смело называть меня хаффлпавцем! — он переключился на канал Джорджа и увидел, что его брат беспокойно бормочет во сне. — Я не хочу отнимать у тебя сына, Фред… Я не отнимаю его у тебя, просто позабочусь о нём…

— Вот дурища! — вздохнул Фред, жалея, что ничего не может сделать.

— О чём это он? — спросил Седрик, наблюдая вместе с ним.

— Об опеке над Альфом. Это моего сына так зовут. Он с ним очень сильно сблизился. Любит его как родного. Я, конечно, меньшего от него и не ожидал… А ещё Альф, у которого никогда раньше не было нормального отца, теперь у него есть Джордж. И Альф искренне хочет, чтобы тот стал ему отцом, и в этом есть смысл. Джордж же там живой, в отличие от меня. Джордж тоже хочет его усыновить и называть сыном, ведь Альф ему ближе всех племянников вместе взятых.

— Так в чём проблема? — Седрик удивлённо посмотрел на Фреда.

— Ни один из них не сделает этого, потому что не хотят расстраивать меня! — он вскинул руки к небесам. — Три месяца назад у меня был осиротевший сын, живущий с мерзким отчимом, и брат-близнец, который был не многим лучше призрака. Сейчас у меня счастливый ребёнок, который любим моим братом. Брат, который прямо ожил на глазах и, наконец-то, оправился после моей смерти. И с чего это мне расстраиваться?

Седрик не выдержал и просто рассмеялся:

— Живые… они такие… тратят свою жизнь на всякие глупости, не так ли, Фред? И вместо того, чтобы ценить истинно прекрасные вещи, просто игнорируют их ради всякой ерунды.

— О, да! — Фред согласно хмыкнул. Затем он повернулся к Седрику, вдруг подумав кое о чём. — А почему я тебя вижу, Сед? Я хочу сказать, что уважаю тебя, но мы ведь не имели ничего общего при жизни.

Седрик посмотрел на него:

— Я не могу рассказать всего. Да и многое ещё не случилось. Но я очень рассчитываю на твоего брата, Фред. Юный Си Джей будет очень сильно нуждаться в его помощи, однажды. Ему понадобится, вся доброта этого человека, у которого, я знаю, она точно есть в сердце.

Фред почувствовал, что его охватывает лёгкий озноб, теперь это было уже почти забытым ощущением.

— Но ведь Джордж с ним даже не знаком, Седрик.

Седрик только усмехнулся:

— Они ещё познакомятся… Если ты веришь, что Драко Малфой и Гермиона бывшая Грейнджер так хороши, как все считают. К тому же мальчики должны отправится в Хогвартс в следующем году, — Седрик замолчал и прислушался, как будто что-то услышал, его лицо стало очень грустным. — О, Господи, только не снова… Он же РЕБЁНОК, папа! — одинокая слеза скатилась с его щеки, а Фред почувствовал тоску, чувство, о котором уже почти забыл.

— В чём дело? — прошептал он, боясь спросить громче, чтобы не помешать.

— КРУЦИАТУС, — горько проговорил Седрик. — Мне пора… я должен быть с ним.

Фред почувствовал себя так, будто заболел. Что за ублюдок способен пытать Круциатусом ребёнка? Собственного ребёнка, не меньше? Он наблюдал, как Седрик поднимается и исчезает в тумане, гадая, какое утешение может дать десятилетнему мальчику привидение?

Он снова обратился к телевизионным каналам, заставляя себя отвлечься от проблем Седрика, с благодарностью наблюдая за своим близнецом. По крайней мере, ему не приходится волноваться, что Джордж причинит Альфу вред. Он мог ощущать их растущую любовь друг к другу, он и сам ощущал это всем сердцем. Он даже сумел вылезти через экран, дотронувшись призрачной рукой до головы Джорджа.

— Джордж Уизли, если ты меня слышишь, я даю тебе полное право любить Альфа как своего родного сына. Мы всегда всем делились… Так зачем сейчас делать исключения? Будь ему отцом вместо меня: я доверяю тебе в этом целиком и полностью. И он будет любить тебя в десять раз больше!

Какое-то время он наблюдал за Джорджем, увидел, как тот поднимается, сонно моргая в темноте. Он на мгновение приложил руку к сердцу, а затем улыбнулся.

Фред с облегчением откинулся на спинку стула. Его миссия на сегодня была выполнена.