"Мы друг другу даны" I часть (джен)

13 июня 2008 год

Когда умирает мать, оставив маленьких детей — это всегда горе, но иногда для некоторых из них это оборачивается чем-то большим — катастрофой.

Так это было для десятилетнего мальчика по имени Альфред Вудруф.

Альф стоял у могилы матери с каменным лицом и молчал. Рядом с ним было двое детей помладше: девочка и мальчик, девяти и семи лет. Массивный мужчина с осунувшимся от горя и усталости лицом пытался утешить младших, периодически бросая пристальные взгляды на старшего.

Альф был бледнокожим и симпатичным ребёнком с голубыми глазами и огненно-рыжим цветом волос. Он был худым, но высоким для своих лет, выглядевшим слегка заброшенным в слишком коротких брюках и явно великоватой куртке. Дети, что стояли рядом с ним, как и мужчина были невысокими и смуглокожими, с аккуратно причесанными черными волосами, крепкого телосложения. Такая разница во внешности его с братом и сестрой не была удивительной для тех, кто знал эту семью, ведь Альф приходился Билли Вудруфу пасынком.

Альф услышал рядом мерзкое бормотанье старой миссис Вудруф (для него она никогда не была бабушкой) о том, что он будет делать с «маленьким ублюдком». Альфа передёрнуло. Мама — Кэти Вудруф, никогда ничего не рассказывала о его настоящем отце, за исключением того, что тот умер. Женщина, сочиняющая такие интересные сказки, как его мама… Он всегда втайне желал, чтобы она хотя бы придумала какую-нибудь интересную историю о том, что за человек был его отец. Был ли он так же высок, как Альф? Был ли он таким же бледнокожим и рыжим? Его мама не была. Была ли у него такая же хитрая улыбка и дурацкое чувство юмора?

Вряд ли он теперь когда-нибудь это узнает.

Сейчас же... Сейчас же он застрял с отчимом, который его едва терпит, и двумя младшими сводными братом с сестрой, для которых его ежедневная домашняя каторга по дому — обычное дело. Ну, может, Лив так и не казалось… похоже, она была к нему искренне привязана… Но Лен относился к нему, как к бесплатной прислуге. При маме он ещё хоть как-то сдерживался, но Альф чувствовал, что всё это осталось в прошлом.

Священник произносил речь.

— Кэтрин Вудруф была любящей матерью, и порядочной женщиной, честной труженицей, посвятившей себя семье…

Альф не слушал хвалебную речь. Она не отражала и половины всех достоинств мамы в любом случае, по крайней мере, до того, как РАК разрушил её мозг. Мама, которую он помнил, была отличной фантазёркой и могла сочинять потрясающие сказки, которые дети слушали часами. Сказки о ведьмах и волшебниках, как добрых, так и злых, о магических школах, где двигался потолок, а люди увлекались смешными спортивными играми, летая на мётлах высоко в воздухе. Там главным героем был мальчик — Гарри Поттер, который был немногим старше самого Альфа, но у которого было столько приключений!

Альф всегда спорил с мамой и утверждал, что ей стоило опубликовать свои сказки, они были такими классными, гораздо интереснее той нудятины, что они проходили в школе. Она бы озолотилась, если б прислушалась к нему. Какой бы ребёнок не захотел прочесть такую книжку!

Разве что Лен, мысленно ответил он самому себе. Лен всегда хмурился и кривился, когда слышал эти истории: «Это же неправда, они не настоящие! Привидений не существует!» Странно, что из уст такого маленького мальчика это звучало так ядовито.

А мама со вздохом отвечала: «Конечно, милый, не существует. Это просто сказки». Но выглядела она при этом слегка расстроенной, как будто бы жалела, что их нет. Или хотела, чтобы дети её развеселили. Так что Альф обычно вставлял: «Конечно, существуют где-то, на Марсе, например. Может, на Марсе есть магия?» И Лив ему подыгрывала… «Да, мама… Держу пари, там и летающие автомобили есть!»

— Кончай витать в облаках, мальчик, — его отчим уже подошёл к нему, обнимая всхлипывающую Лив. — Весь в мать… вечно грезишь не пойми о чём. Нам пора домой.

Покорно шагая за ними, Альф был рад оказаться подальше от темного, угнетающего кладбища, так что не ожидал подвоха, когда Лен грубо его толкнул:

— Весь в маму, только … УРОД, — младший брат мерзко ухмыльнулся. Альфу захотелось ему врезать, но он отлично понимал всю шаткость своего нынешнего положения в семье. Отчим никогда не был с ним жесток, но ясно давал понять, что Альф НЕ его сын, и особо о нём не думал.

— Да ему вообще повезло, что у него есть дом, — проворчала старуха Вудруф, подходя к Лену и беря за руку.

— Мам, — сказал устало Билли Вудруф, — мы на похоронах Кэти. Сейчас не к месту говорить об этом.

«Об этом» — подумал Альф, — «замечательно, просто прелесть. Мама умерла, отца нет, а моя семья меня ненавидит».

Будто прочитав его мысли, Лив протянула ему руку за спиной отца, а Альф, криво улыбнувшись, пожал её. А потом спрятал руки в карманы.

* * *

Всё рано или поздно заканчивается, даже если и длится до поздней ночи.

Альф перемыл, как ему казалось, горы посуды: руки саднили от горячей мыльной воды. Удивительно, как много люди могут съесть после похорон. И было нечто в этом мерзкое, что для них нормальным было есть в семье, где скончался человек. Он только закончил вытирать последнюю чашку и подумал, что пора бы, наконец, пойти спать. Все уже ушли: друзья и родственники, даже мерзкая старуха Вудруф. Лив и Лен тоже давно спали.

Альф резко расправил плечи, услышав тяжелые шаги Билли, спускающегося по лестнице.

— Ох, — лицо мужчины выражало крайнюю степень усталости. Он сел за кухонный стол и, подперев голову руками, встряхнул её и посмотрел на Альфа. — Нам есть о чем поговорить, Альфред. Думаю, сейчас самое время.

— Да, сэр, — ответил Альф, вытирая руки кухонным полотенцем и усаживаясь за стол рядом.

Некоторое время они неловко молчали. Альф заметил большой толстый коричневый конверт на столе рядом с отчимом и понятия не имел, что в нём, но решил повременить с вопросами, предоставил отчиму первым начать разговор, учитывая, что тот был инициатором.

Наконец, Билл заговорил,

— Твоя мама… была очень больна эти последние месяцы. Куча сильных обезболивающих, чтобы хоть как-то облегчить её страдания. Я знаю, ты проводил с ней много времени… Ты был замечательным сыном, я это ценю, — он провёл рукой по обросшему щетиной лицу. — О чём она с тобой говорила всё время, Альф?

— А… — Альф тяжело сглотнул. — Простите, сэр… Она была не в себе почти всё время… сильные обезболивающие на неё очень повлияли, я думаю. Она говорила довольно странные вещи под конец… Я не понял, что она говорила, — он запнулся.

Взгляд карих глаз отчима стал очень пристальным, внезапно он перестал казаться таким уж уставшим, скорее жёстким:

— Что она говорила, Альфред? — настойчиво повторил он, требуя ответа.

— Она… вы знаете, эти сказки, которые она всегда нам рассказывала? Она начала настаивать, что они не выдумка, — Альф моргнул, расстроенный от мысли, что мама окончательно утратила связь с реальностью под конец.

«Это всё существует, Альфред. Хогвартс и Гарри. Был волшебник по имени Волдеморт, но нам было всё равно, мы были тогда детьми… Ну, разве что, чуть-чуть, но тогда это казалось игрой, пока не… Но это был замечательный мир, и это твой мир… Твой отец был волшебником, одним из лучших, он умер как герой на войне. Это всё правда. Каждая история, что я рассказала. Это твой мир, сынок… только…только… Я должна была тебя защитить. Должна была растить тебя здесь. Ты ведь понимаешь, правда? Я не смогу вернуться. Однажды, когда я поняла, что ты … особенный… Я должна была защитить тебя».

Она не уточняла, в чём была его… «особенность». Но в любом случае, какое теперь это имеет значение, правда? Его отец волшебник, а мама пришла из Волшебного мира, где шла магическая война и убили отца. С тем же успехом она могла сказать, что прилетела с Марса. Мама совсем сдала под конец.

— Именно, — медленно проговорил Билли, — для тебя будет большим шоком, я полагаю, услышать, что всё это — правда.

— ЧТО?!

Альф только недоверчиво уставился на отчима, когда тот протянул ему конверт, потому что не знал менее мечтательного и лишённого воображения человека, чем Билли Вудруфф.

— Она оставила мне письмо… и просила передать тебе это. Давай, открой.

Трясущимися руками Альф надорвал и вытряхнул содержимое конверта на стол.

Два запечатанных конверта с письмами: один толстый, другой тонкий. Тонкий был адресован ему, а толстый — какому-то Джорджу Уизли и имел пометку «конфиденциально» под фамилией адресата. Также на стол выпала деревянная палка, слегка потёртая, примерно двенадцати унций в длину. Он отложил её в сторону, удивляясь слабому покалыванию, которое он ощутил, когда дотронулся до неё.

Он медленно прочёл своё письмо.

«Альфред, сынок.

Я знаю, что сказанное мной вызовет у тебя шок… и зная, что я испортила тебе жизнь, кроме себя, мне некого винить в этом. Я сама приняла решение вырастить тебя вдали от магического мира, чтобы защитить от возможного презрения. Это было ошибкой. Теперь я это ясно вижу: тебе никогда не подходил маггловский (не магический) мир, а твой отчим, хоть и хороший человек, никогда не сможет тебя принять как члена своей семьи. Как бы то ни было, в магическом мире у тебя могла быть настоящая семья, а я лишила тебя этого.

Ты думал, что это бред под воздействием сильных наркотиков, что мне давали от боли, но я сказала тебе истинную правду. Я не принимала эти лекарства последние пять дней, так что была в здравом уме, когда писала это письмо.

Твой отец был волшебником, и я была … собственно я и сейчас ведьма. Мы полюбили друг друга ещё в школе и сразу же начали встречаться. Когда я поняла, что беременна, началась война. Я умоляла твоего отца уйти со мной, не называя причины… умоляла его бросить борьбу и не подвергать себя опасности, потому что знала, что не смогу так рисковать своим нерождённым ребёнком. Но твой отец был упрям, у него была семья… большая семья… все они были активными борцами и противостояли злому волшебнику Волдеморту. Поскольку я не рассказала твоему папе о беременности, он и не знал, что кому-то, кроме его семьи нужна защита. Так что я ушла, не только от твоего отца, но и из волшебного мира. Я думала, что тебе здесь будет безопаснее.

После твоего рождения, я узнала, что твой отец был убит в решающей битве. А потом я поняла, что ты особенный…другой…прости меня, что не объяснила, в чём, но, думаю, будет лучше, если тебе объяснит это кто-нибудь ещё. К тому же, я могу и ошибаться. Но я думала, что в магловском мире тебе будет лучше. Затем я встретила Билли, а он хороший человек. Он любил меня, и я надеялась, что он сможет полюбить и тебя. Прости, этого так и не произошло, но ведь твоя жизнь была не так уж и плоха, не так ли? Потом я заболела этой магловской болезнью, и начала думать, что же я наделала. Чем старше ты становился… тем больше напоминал отца, моё сердце разрывалось.

На обратной стороне этого письма написан адрес бара в Лондоне под названием «Дырявый Котёл». Большинство маглов его не видит… А ты сможешь, потому что знаешь адрес. Тебе нужно взять с собой волшебную палочку, которую я тебе оставила (моя старая волшебная палочка из кипариса и пера лебедя) и постучать в определённом порядке по каменной кладке, так ты попадёшь в проход за пабом, я написала как именно, там же. Мой магический след ещё продержится в палочке недели две после смерти, так что поторопись.

Проход откроет тебе путь на улицу, под названием «Косой переулок». Это — территория магического мира в Лондоне. Множество мальчиков немногим старше тебя будут там гулять, закупаясь к школе, так что ты не будешь сильно выделяться. Просто пройди прямо по улице до центра в место под названием «Магазин приколов братьев Уизли», спроси Джорджа Уизли и передай ему письмо. Я абсолютно уверена, что всё будет хорошо. Джордж о тебе позаботится… разве сможет он поступить иначе?

Желаю доброго пути, сынок. Жаль, что я не сделала большего для тебя, но я старалась дать тебе, всё что могла, включая…

Мою любовь,

Кэти Бэлл Вудруфф»

Альф тяжело сглотнул, чувствуя переполняющий его гнев.

— Как я и думал, — жёстко проговорил он, смотря прямо в уставшие глаза своего отчима, — она могла бы сделать состояние, если б только опубликовала эти истории.

Мужчина ничего не сказал, но его лицо налилось кровью. Он медленно достал бумажник, отсчитал сотню фунтов и протянул деньги Альфу,:

— Ты должен поехать в Лондон, мальчик. Примерно к десяти приезжает поезд, так что ты будешь в Лондоне, где-то к четырём.

Внутри у Альфа всё похолодело:

— И что потом? — рявкнул он. — Воспользоваться маминым бредом, чтобы избавиться от меня? Не то, что я удивлён, сэр, но вы могли хотя бы отдать меня в закрытую военную академию или ещё куда?

Билли вскочил, возвышаясь над Альфом, еле контролируя гнев:

— Она была твоей матерью и любила тебя! — заорал он. — И ты поедешь куда она сказала!

Альф тоже встал и посмотрел на него с вызовом:

— Она моя мать, и она любила меня, но благодаря РАКУ сошла с ума!

Удар сбил его с ног, застав врасплох. Конечно, Билли никогда его особо не любил, но и руку на него тоже ни разу не поднимал, до сих пор. Не успел Альф прийти в себя, как почувствовал ещё один сильный удар… Отчим избивал его ремнём, останавливаясь, только чтобы перевести дух.

— Она … была… твоей… матерью! — кричал он, — Она… любила…тебя! Она… любила… твоего… отца! — он ненадолго прервался, потому что Альф лежал тихо, прикрыв руками голову, защищая её от ударов и трясясь от боли и страха, затем Билли продолжил его бить, удары стали сильнее.

— Так… как…никогда… не …любила…меня! — и спустя шесть или семь ударов, бросил ремень и убежал в комнату, плача.

Альф какое-то время лежал на полу, всхлипывая. Зачем его мама так поступила, устроила такой жестокий розыгрыш, причинила боль ему обещанием лучшей жизни, и отчиму возможностью от него избавиться? И он и она — оба чокнутые! Разве это не очевидно? Но, нет, его выставляют из дома и требуют приехать в место, которого не существует. Как долго он протянет на сотню фунтов в Лондоне? И что будет делать потом?

Если б это было правдой… ох, если б это только оказалось правдой… было бы, конечно, здорово. Только это не было, и никогда не будет.

Волшебников, ведьм и магии не существует, и завтра он станет очередным бездомным в Лондоне.

Альф устало встал и пошел вверх по лестнице в спальню, это будет его последняя ночь в доме.

* * *

Он проснулся на следующее утро и увидел Лив, лежащую рядом с ним… Он не был уверен, когда она пришла, но смутно припоминал, как она поцеловала его в лоб, говоря что-то вроде: «папа не хотел».

Поморщившись, Альф в это не очень-то поверил… Он был абсолютно уверен, что каждый удар отчима был очень даже осознанным, и скорее всего, в глубине души, тот захочет повторить это когда-нибудь.

Он резко съёжился, когда в комнату вошёл Билли с темными кругами под глазами и полным боли взглядом. Он принёс коричневый конверт, в котором снова были все письма и палочка.

Лив прикрыла собой Альфа, явно защищая, невольно задевая каждый синяк, впечатав брата в жёсткий матрас. Билли вздохнул и подошёл к ним, бережно отодвинув Лив от Альфа.

— Всё в порядке, милая, я больше не… Тебе не обязательно быть защитницей Альфа.

Лив встала рядом с ним, сейчас она была удивительно похожа на мать.

— Обещаешь? — спросила она, сложив руки на груди.

— Да, обещаю, — мрачно ответил он, — а теперь спускайся завтракать.

Вздохнув и бросив последний взгляд на Альфа, она сделала, что было сказано, оставив их одних.

Билли сел на кровать и протянул конверт Альфу снова, вместе с забытыми фунтами. Альф молча взял их.

— Прости за вчерашний вечер, мальчик, — мрачно заговорил Билли. — Я всегда обещал твоей маме, что буду относится к тебе справедливо, но вчера это было совсем не так.

Альф не ответил, думая, что «совсем не так» было слишком мягким определением вчерашнего.

— Ну, ты сам видишь, почему тебе лучше уйти. Я не жестокий человек, Альф, но я не могу гарантировать, что подобное не повторится. Я пытался много раз быть добрым или, по крайней мере, справедливым к тебе, но я больше не могу сдерживаться, теперь, когда её нет. В этом нет твоей вины. Я знаю… и моей тоже, мальчик, — он быстро встал, проведя рукой по волосам.

— Тебе не понять… каково это, видеть тебя, зная, каким ты будешь взрослым. Я любил её всей душой, но она никогда не переставала любить мужчину, ставшего твоим отцом. Я никогда не был достаточно хорош для неё, и каждый раз, когда я смотрел на тебя, было больно, снова и снова, до тех пор, пока я не…

Билли вскочил сжав кулаки, Альф затаил дыхание.

Мысленно сосчитав до десяти, Билл заставил себя успокоиться.

— Ты видишь, о чём я? Она бы возненавидела меня за это, но вряд ли меня это остановит, не после её смерти.

Альф осмелился спросить.

— Что станет со мной, когда я приеду в Лондон и пойму, что всё это неправда?

Билли глубоко вздохнул.

— Но это правда… Кэти показывала мне магию один-два раза, когда ты был совсем маленьким, потом сказала, что прекратит это, хотела обойтись и жить без неё. Понимаю, для тебя это слишком, поверить во всё… Альфред, ты просто не можешь оставаться здесь, потому что я уничтожу тебя, физически и морально. А я не хочу этого.

«А уж как я не хочу», — подумал Альф, хотя всё ещё не верил ему.

— Давай, собирай вещи… рюкзака будет достаточно, я подброшу тебя до станции.

— Хорошо. Могу я попрощаться с Лив? — спросил он.

Билли покачал головой.

— Не хочу очередной сцены… Моя мать сейчас с ними наверху. Ты можешь написать ей, когда устроишься… Она поверит. Лен, никогда, а она да, — Билли собрался уходить, — Я соберу тебе обед.

* * *

— Тут сэндвич и сто фунтов, парень. А теперь убирайся с глаз моих, пока я не прибил тебя. Да, и хорошего дня.

Альф мрачно усмехнулся, медленно встал, поморщившись. Он понял, что Билли искренне верит в то, что говорит, и свои самооправдания тоже. Если не считать вчерашнего, то он действительно был хорошим человеком и очень любил маму, достаточно сильно, чтобы поверить во всю эту чушь, но Альфу-то от этого было не легче.

С хитрой улыбкой он достал из коричневого конверта тот, что поменьше, адресованный некому Джорджу Уизли.

Он был слишком шокирован, чтобы узнать фамилию прошлой ночью, но та казалась ему знакомой по маминым историям, хотя, он не припоминал никого по имени Джордж. Он помнил Рона Уизли… о нём было много историй про Гарри Поттера, был ещё Перси Уизли, большой сноб. Джинни, которая стала в итоге девушкой Гарри. Были ещё некие близнецы, их так и звали: «Близнецы Уизли». Если она и упоминала их имена, он не помнил.

— Ты всегда можешь узнать Уизли… — мечтательно говорила мама. — Они все огненно-рыжие, а их улыбки способны озарить даже самую кромешную тьму.

Альф всегда подозревал, она это говорила, лишь чтобы приободрить. Он немного комплексовал из-за цвета волос.

Что ж, не было никаких резонов, лишающих его полного права взглянуть, что же написала его мать этому вымышленному Уизли, верно? Конечно, там было написано, «конфиденциально», но он с самого начала не верил в существование этого Джорджа Уизли, так почему бы и не вскрыть?

Только…

Только… он не смог.

Бумага не рвалась, ни от пальцев, ни от ногтей, ни даже ножниц. Он тряс конверт, бил об стол, пытался даже проткнуть этой глупой палочкой (кипарис и перо лебедя, ага). После этого изменилась лишь надпись, выведенная аккуратным почерком мамы:

«Конфиденциально, только для Джорджа Уизли, милый».

Обиженно фыркнув, Альф засунул помятый конверт в рюкзак, рядом с несколькими мамиными фотографиями и сменой одежды на пару дней. Своё письмо и палочку он положил в наружный карман, также как и деньги Билли.

Чувствуя себя очень глупо, он осматривал комнату, в которой прошла вся его жизнь.

«Гарри Поттер все детство у маглов рос в чулане под лестницей».

Только, это не чулан. Альфу было грустно покидать свою небольшую комнату, тут хотя бы были комфорт и удобства, а что ждёт его на улице? И не важно, кто там во что верит, мальчик сильно сомневался, что хоть какая-то магия сможет улучшить его маггловскую жизнь, как это случилось с Гарри Поттером.

Была половина пятого, когда прибыл поезд. Альф, согнувшись под тяжестью рюкзака и щеголяя прекрасным фиолетовым фингалом во всю щеку, после вчерашнего, стоял перед «Дырявым Котлом».

«Забавно, действительно кажется, что проходящие мимо люди его не замечают», — подумал Альф.

Правда, и паб был весьма заурядным… Просто очередная дыра в стене большого здания в старой части Лондона. Так что, может, его просто не считают стоящим внимания. Не магия же это, в самом деле.

Он глубоко вздохнул и вошел.

Внутри было темно и довольно грязно. За стойкой бара стоял весьма крупный мужчина с растрепанными всклокоченными волосами и протирал стеклянную кружку. В дальнем углу сидела пожилая дама в забавном чёрном одеянии и потягивала какой-то дымящийся напиток.

— Эй, мальчик, — бармен, прищурившись, уставился на него, явно плохо видя, — что-то нужно?

Альф откашлялся, чувствуя себя полным идиотом:

— Я хочу попасть в Косой переулок, — пробормотал он, явно ожидая, что ему прикажут убраться отсюда ко всем чертям.

— Один? — спросил бармен.

Альф был озадачен. Если это и шутка, то уж слишком много народу в ней участвовало. Или, возможно, и был какой Косой переулок, который мог быть позади любого паба?

— Меня мама отправила, — решился он, гадая, каков будет следующий вопрос.

— И кто же твоя мама, мальчик? — недовольно посмотрел бармен.

— Кэти Вудруфф, — ответил он, и тут же вспомнил, что никто не знает маму под этой фамилией. — Ну, раньше она была Кэти Белл.

Бармен мгновенно преобразился.

— Девочка Кэти? Я ее целую вечность не видел! Значит, она объяснила тебе, как туда пройти?

Трясущейся рукой Альф показал палочку в ответ.

— Тогда все правильно. Иди вон туда. И передай маме привет от старины Тома.

— Э-э… хорошо, — ответил Альф, направляясь к задней двери, которая, по словам его матери, вела к потайному входу. Он решил, что лучше не упоминать о смерти мамы.

Когда за ним закрывалась дверь, он услышал голос дамы в углу.

— Если этот парень не Уизли, то я не Аманда Хоуч.

Перед Альфом появилась огромная стена из грубо обтёсанных кирпичей, от неё несло нечистотами, кошками и несвежим пивом. Чувствуя себя полным идиотом, Альф сверился с письмом и осторожно простучал по указанным мамой кирпичам. Сначала ничего не происходило, а потом…

— Чтоб мне провалится… — прошептал Альф.

Медленно в стене образовалась дыра, она становилась все больше и ровнее, пока не превратилась в каменную арку, ведущую на залитую солнцем улицу. На другой стороне был виден указатель с названием «Косой переулок».

Альф осторожно шагнул в совершенно новый мир. Его колени дрожали.

* * *

Бах!

— Эй, ты! Смотри у меня! Если что сломаешь — купишь! Я знаю твоего отца, Ангус Вуд!

Рон Уизли постарался донести эту информацию до светловолосого сорванца, лет пяти, подошедшего слишком близко к шипящим волшебным хлопушкам. Обаятельная улыбка и милый шотландский акцент были ему ответом.

— Простите, мистер Уизли.

Рон расслабился, вернувшись к полкам и принялся расставлять по ним новинки.

— Ничего страшного… но я видел, что отец возвращается, так что лучше тебе поторопиться.

Юный Ангус пулей выскочил за дверь и был пойман дородным отцом, который вот уже шестой год подряд был Защитником года в Сборной команды по Квиддичу Паддлмора. Оливер помахал рукой Рону через окно и отправился со своим младшеньким.

Рон кивнул последнему клиенту. Они закрывались в пять, но продажи сегодня шли вяло. Все судорожно закупались за две недели до начала учебы к Хогвартсу, начиная с сегодняшнего дня.

Он обратился к молодой девушке за кассой.

— Эй, Аврора… можешь идти домой. Я сам все закрою.

Хорошенькая блондинка, лет шестнадцати, улыбнулась ему.

— Спасибо, дядя Рон.

Ее волосы красиво взметнулись, когда она наклонялась за сумочкой.

Рон хмыкнул. Странно быть родственником полувейлы. Аврора была племянницей жены Билла — Флёр.

Рон подошёл к аппарату и начал закрывать кассу, подводя итоги за день. Он прекрасно в этом разбирался, со временем став хорошим бизнесменом, хотя и сомневался, что большинство родственников видело в нем изначально такой потенциал. Когда-то он мечтал стать аврором, но тогда все думали пойти в авроры. После финальной битвы, он решил, что с него хватит. Да и Джордж в нем нуждался.

Рон вздохнул и посмотрел на дверь за спиной. Там находилась лаборатория и складские помещения, где его старший брат изобретал новую продукцию, совершенствовал и дорабатывал шутки и чудеса, которые стали в итоге визитной карточкой компании и составляли основной доход. Джордж, всегда был улыбчивым с фееричным чувством юмора. В основном, он шутил по поводу отсутствия уха. Для всякого, кто никогда не знал его раньше, он был жизнерадостным и счастливым парнем.

Рон знал его всю жизнь и ясно видел, что брат не был счастлив последние десять лет.

Джордж, когда-то бывший частью «Фреда и Джорджа». Половинкой близнецов, неразлучных, взрывных, неподражаемых, непобедимых. «Фред и Джордж», о них говорили как об одном человеке. «Фред и Джордж» были загонщиками в квидичной команде. «Фред и Джордж» подложили бомбу-вонючку в кабинет Снейпа, за что получили отработку. «Фред и Джордж» выгоняли садовых гномов. «Фреда и Джорджа» так достала эта сука Амбридж, что они бросили Хогвартс с помпой, под овации студентов и симпатизирующих учителей. «Фред и Джордж» открыли небольшой магазинчик приколов в Косом переулке, ставший преуспевающим предприятием через несколько месяцев. «Фред и Джордж», которые поклялись бороться на стороне своего друга, Гарри Поттера, несмотря ни на что.

Только в конце битвы, когда рассеялся дым, Фред был мертв. Глаза его навсегда закрылись после последнего в его жизни смеха. А бедный Джордж… дезориентированный, потерянный Джордж, был все ещё жив.

— Джордж… Мы закрываемся, — крикнул Рон.

Джордж не вышел, крикнув в ответ:

— Хорошо, Рон. Увидимся завтра.

— Не придёшь на семейный ужин у мамы? — нахмурился Рон. Мама периодически устраивала семейные ужины где-то раз в месяц, сегодня как раз планировался такой. Джордж, тем не менее, появлялся едва ли на половине из них.

— У меня планы на вечер. Извини.

Рон нахмурился ещё больше, начав с остервенением пересчитывать заработанные за день галеоны.

— Знаю я твои планы, Джордж, — чуть слышно пробормотал себе под нос он. — Планируешь запереть себя в лаборатории на все оставшиеся часы, пытаясь забыть Фреда, а потом просто рухнешь от усталости в постель, чтобы не видеть снов о нём.

Рон знал, что временами эти большие семейные сборища могут быть тем ещё испытанием. Билл и Флёр, а также двое их детей: Виктуар и Фредерик, или как все его называли — Рики, будут на ужине, как и Перси с Пенелопой и их маленькая дочь. Он сам будет там с Гермионой, двухлетней Рози и малышом Хьюго. Гарри с Джинни тоже должны быть там с четырехлетним Джеймсом и лучшим другом Рози Альбусом, а также с совсем ещё маленькой Лили. Если только на этой неделе Гарри не приведёт ещё и своего крестника Тедди; тогда они будут позже, после его игры в Молодежной лиге по квидичу. Разве что Чарли, уехавшего в Румынию, не будет.

В какой-то степени он понимал нежелание Джорджа идти: такая огромная семья иногда подавляла. Но не настолько же, черт возьми! Когда Джордж был с ними в окружении племянниц и племянников, он так напоминал себя прежнего, старого доброго Джорджа, каким его Рон давно не видел. Потому что дети его любили и боготворили, своего веселого дядюшку, у него всегда была припасена какая-нибудь новая игрушка, которую можно испытать друг на друге, и который сам был по сути большим ребёнком.

В самом деле, Джорджу пора прекратить отгораживаться от других людей. Сначала он порвал с Анжелиной, своей старой подругой, а теперь медленно, но верно отдаляется от семьи. Но ему нужен кто-нибудь, кто не даст ему порвать все связи окончательно до встречи с Фредом.

Они уже потеряли одного близнеца. И будь Рон проклят, если позволит потерять второго.

Но как это остановить?

Зазвонил волшебный дверной колокольчик… петушиный крик сменился коровьим мычанием — шутка Джорджа, значившая, что пришёл последний покупатель. Рон посмотрел на часы и нахмурился.

— Мы закрываемся через пять минут, — крикнул он, поднимая голову.

Глаза его встретились с широко раскрытыми глазами мальчика, не старше десяти, и у Рона от удивления отвисла челюсть.

Мальчик неуверенно шагнул вперёд, держа в руке конверт.

— Здравствуйте! Вы мистер Джордж Уизли? — вежливо спросил он, хотя руки и дрожали. — Я должен передать ему это от моей мамы.

— Чтоб мне провалиться, — прошептал Рон.

Видимо, у Джорджа была пара-тройка секретов, из серии «Уп-с».

Прочистив горло, Рон взял конверт:

— Джордж Уизли мой брат. Я Рон Уизли, — ответил он.

— О-о! — воскликнул мальчик. — Но этот конверт не открыть никому, кроме него. По крайней мере, когда я… — покраснев, мальчик запнулся, — то есть, я не должен был, но откуда мне было знать, — он пытался прикрыть смущение, обратив всё в шутку.

Рон бы рассмеялся, если б не был так шокирован.

— Тогда я немедленно передам его Джорджу, — справился с эмоциями он. — Оставайся там, где стоишь… — он направился к двери, но, подумав, добавил, — ничего не трогай…

* * *

Джордж Уизли недовольно смотрел на свою последнюю разработку. Магический аналог магловской игрушки «Йо-йо» или «Ой», как он его называл и помнил с детства. Только версия Уизли испускала фейерверки через случайные временные промежутки: чем смелее выполнялись трюки, тем ярче были световые эффекты. Новинка сулила успех и хорошую прибыль, но чего-то ей явно не хватало. Он не был уверен, чего именно.

Но разве не так он относился последнее время ко многим явлениям и в собственной жизни?

Милый Рон всегда старался восполнить эту пустоту и сделать существование более осмысленным, но этот поезд ушёл ещё десять лет назад. Племянники и племянницы были замечательными. Джордж обожал их. Но временами он так горевал по Фреду, что это причиняло боль. Иногда он просыпался по утрам и на блаженные тридцать секунд, а то и целую минуту не помнил, что Фреда больше нет. Это были самые счастливые мгновения в его теперешней жизни.

Без Фреда уже ничего не имело смысла. В память о Фреде он сохранил магазин, даже расширил его и превратил в процветающий бизнес, но на этом все. Была ещё Анжелина, но все закончилось крахом… Зачем ей половина человека? А после он особо ни с кем не встречался. Ухо было ещё одной проблемой: во-первых, наличие тёмного пятна размером с ладонь на том месте, где оно должно было быть — само по себе зрелище непривлекательное; во-вторых, он обнаружил, что просто не может ни с кем сблизиться. Он ни с кем не был так близок, как с Фредом, и не хотел снова чувствовать боль.

Иногда ему казалось, что он просто сидит и ждёт свою смерть, глядя, как протекают отмеренные ему годы. Кто бы мог подумать, что они с Фредом когда-нибудь окажутся по разные стороны.

— Эй, Джордж, — Рон возник рядом, прерывая его мысли, и выглядел одновременно удивлённым и шокированным, — ничего не хочешь рассказать, братец?

— Хочу: закрой рот, а то мухи залетят, — съязвил Джордж.

— А ещё? — деланно подчинился Рон, усмехаясь.

— Ничего, если только ты не снова об ужине, на котором я совершенно точно не собираюсь быть.

Джордж снова вернулся к «Йо-йо».

— А с чего такие вопросы?

— С того, что в магазин заявился мальчишка, который, похоже, твой сын. Просит позвать тебя, — невинно ответил Рон.

— Да ладно, — пробормотал Джордж, даже не взглянув на него.

— Я не шучу, Джордж, Богом клянусь, в магазине стоит ребёнок, который может быть только твоим, — настаивал Рон.

Джордж пристально посмотрел на брата.

— Думаю, что, будь у меня ребёнок, я бы знал, Рон. Может ты уже и забыл, как это делается, но лично я на память пока не жалуюсь.

— Послушай, Джордж, там действительно стоит десятилетний ребёнок, который просто вылитый ты, с конвертом на твоё имя.

Джордж резко вскочил.

— Ты спятил?! — и схватил куртку.

— Что?

— Ты оставил десятилетнего ребёнка в магазине без присмотра?! — Джордж опрокинул чашку по пути и бросился к двери.

—Я думал, что он твой сын! — отвечал Рон уже на ходу.

— Тем более…

БУМ!

Джордж даже не потрудился закончить фразу.

* * *

Альф все ещё был в шоке.

Он шёл по Косому переулку, непрерывно повторяя:

— Этого не может быть! Этого не может быть! — каким-то чудом удерживая на месте то и дело норовившую отпасть челюсть.

Совы. Яркие мантии. Магазин метел. Люди, появляющиеся из ниоткуда рядом и тут же исчезающие без предупреждения. Магазин волшебных палочек. Забавные маленькие создания, которые, как он догадывался, были эльфами. Банк с названием «Гринготтс». Женщина на противоположной стороне улицы обернулась кошкой и шмыгнула в переулок. Бегающие повсюду дети, бросающиеся самыми классными игрушками, которые он мог только себе вообразить. Рекламный плакат мороженого с миллионом вкусов. Откуда-то из-за угла из небольшого парка доносилась музыка, только инструменты, казалось, играли сами.

Он увидел магазин, который искал… «Магазин приколов Уизли»… только это не был маленький магазинчик, как описывала мама. Это было огромное здание с яркими цветами и звуками, с самыми невероятными окнами, которые он когда-либо видел. В телевизионном шоу описывался Рождественский Харродс, но это здание его без труда перещеголяло.

Маленький мальчик выскочил из магазина рядом с ним и был подхвачен весёлым молодым мужчиной.

— Ангус, мальчик мой, ты не можешь быть быстрее квофла! — он подбросил мальчика в воздухе, и Альф позавидовал радостно взвизгнувшему ребёнку.

Мужчина помахал кому-то в окне и водрузил мальчика себе на плечи. Он медленно развернулся, и пошёл по дороге, только сейчас обернувшись и встретившись взглядом с Альфом. Растерявшись на секунду, мужчина споткнулся. Маленький мальчик вскрикнул, а мужчина выровнявшись, снова обернулся к Альфу. Тот в это время шагнул в тень, так что полностью исчез из видимости. Пожав плечами, мужчина тряхнул головой и продолжил свой путь.

Он несколько минут набирался смелости, чтобы собраться и войти в магазин. И оказался один на один с рыжеволосым мужчиной у прилавка. Может, он и есть Джордж Уизли?

Как выяснилось, нет, хотя мужчина оказался достаточно приветливым. Объяснил, что Джордж его брат, и, извинившись, поспешил за ним, попросив Альфа ничего не трогать.

Легко сказать! Альф с любопытством осматривал магазин, отойдя от прилавка, где лежал конверт на имя Джорджа Уизли. Кругом было столько непонятных явлений, которые он даже не знал, и вообразить не мог, для чего они. Он наклонился, чтобы разглядеть странных созданий в клетках, подписанных «клобкопухи», окрашенных в фантастические цвета, несуществующие в дикой природе. Один из них взглянул на него и потёрся о решётки, замурлыкав.

«Ничего не трогай… Ничего не трогай», — мысленно твердил он себе.

Клыкастый летающий фрисби попытался укусить его через клетку. Что-то под названием «Прыгающие закуски», при виде которых Альфа чуть не стошнило, но которые почему-то хотелось купить. Банка с «тыквенным соком», самопроизвольно падающая и разбрызгивающая всё содержимое, тут же собирала его обратно и становилась на место. Он глупо улыбался, этот магазин просто нереально крутой!

Очаровательный маленький воробушек подлетел к нему, нежно чирикая. Не в силах устоять, Альф протянул руку к маленькой птахе…

Бум!

Птичка взорвалась с огромным грохотом, рассыпая во все стороны дым и перья. Едкий туман заполнил помещение, Альф закашлялся.

«Ничего не трогай!»

Запоздало секунд на десять, вспомнилось ему предупреждение Рона. Абсолютно напуганный, он сначала хотел сбежать, но побоялся, вдруг за ним в погоню пошлют этих жутких летающих фрисби.

— Эй! — послышался недовольный крик, достаточно сердитый, чтобы задрожали стеклянные окна. Обладатель такого зычного голоса пробирался сквозь дым. — Что за проблемы, парень? Приходишь в магазин перед самым закрытием и несёшь всякие небылицы, чтобы устроить бардак…

Дым рассеялся, Альф стоял как громом поражённый, коленки затряслись. Сначала он увидел Рона Уизли, кашляющего и размахивающего деревянной палкой, которая впитывала дым и перья в комнате. Затем Альф увидел другого брата, того, кто ругался.

Боже милостивый! Он был как зеркальное отражение, только старше…

То же лицо, те же волосы, то же телосложение. Те же ВЕСНУШКИ. Мужчина уставился в ответ, и красное от гнева лицо стало медленно бледнеть.

Что-то взорвалось внутри у Альфа, подобно недавнему воробушку.

— Ты, сукин сын! — завопил он, рванув к Джорджу Уизли. — Ты позволил маме думать, что умер, ублюдок! — он хотел ударить мужчину, но был перехвачен Роном. Он стал вырываться, трясясь от гнева и слёз, которые лились по лицу:

— Ты бросил нас… её… с мужчиной, которого она никогда не любила и который, УЖ ТОЧНО, КАК ПИТЬ ДАТЬ, ненавидит меня, в мире, который нам не подходил. ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ ТЫ ЕЁ НЕ ЛЮБИЛ?!

Внезапно он стал всхлипывать. Это был долгий день. Он всё ещё страдал от последствий побоев отчима, а привычный мир перевернулся с ног на голову.

— Малыш… — Джордж Уизли, бледный и дрожащий, медленно протянул к нему руки, пытаясь успокоить.

— АЛЬФРЕД. Я АЛЬФРЕД, ты, тупой засранец! Господи! Ты даже не удосужился узнать, как меня зовут.

Он сгрёб рюкзак.

— Забудь! Забудь, что я здесь был! Да я лучше в Лондонский приют пойду, чем к такому как ты!

Альф, вышедший из себя, оттолкнул на полки с домино другого мужчину, пытающегося его успокоить, перед тем, как выскочить за дверь не разбирая дороги на ставший уже довольно тихим Косой переулок.

Рон выругался, пытаясь угомонить и отогнать от себя множащиеся и атакующие домино. Джордж только стоял как вкопанный, удивлённо открыв рот и немного дрожа.

— Мог бы и помочь, — рявкнул, наконец, Рон.

Борясь с дрожью, Джордж начал отгонять летающие домино от Рона, пока не вспомнил, что он вообще-то волшебник и владеет палочкой. Несколько нужных заклинаний, и обиженные домино были призваны к порядку, а Рон смог встать.

— Джордж… что это такое было? Ты не знал, что у тебя есть сын? — Рон сердито глянул. Джордж мог сколь угодно скорбеть, но бросить собственного ребёнка!

— У МЕНЯ нет сына, Рон. Ты видел его? — Джордж одновременно смеялся и плакал.

— Конечно, я его видел. Он просто копия тебя, — настаивал Рон.

Джордж покачал головой, нервно дернув себя за спутанные рыжие волосы:

— Господи, никто никогда не мог нас отличить, даже мама, но мы-то знали… Мы всегда знали… Рон, он не на МЕНЯ похож, а на ФРЕДА. Это сын Фреда! Ты знаешь, он порвал с Кэти прямо перед войной, и никогда не говорил об этом, а она просто исчезла… Но она никогда не говорила… Чёрт, держу пари, он так и не узнал, — Джордж сидел на полу, раскачиваясь одновременно от смеха и слёз.

— Сын Фреда? — открыл рот Рон. — Ты уверен?

Джордж протёр глаза:

— Его имя, Рон! — видя его непонимание, Джордж попытался успокоиться достаточно для того, чтобы объяснить. — Помнишь, мы пошли на Рождественский бал все вместе, я с Анжелиной, а Фред с Кэти? Анжелина тогда пошутила, что если у нас будет ребёнок, она назовёт его в честь Виктора Крама, видимо пытаясь поддразнить меня, думаю. Чтобы меня отвлечь, Фред сострил, что он знает, как назовёт своего ребёнка, если у него когда-нибудь будет сын… Он назовёт его Альфред.

— А почему Альфред?

— Я тогда тоже спросил! А Фред … Фред усмехнулся и подмигнув Кэти, сказал, что он будет наполовину Кэти… наполовину им Альф Фредом, — не выдержав, Джордж истерически расхохотался, его дыхание сбилось. — Так и случилось, тогда ещё Кэти сказала, что запомнит. И смотри-ка, она сделала… сделала!

Рон заметил незнакомую волшебную палочку на полу неподалёку… палочку Альфа, видимо, выпавшую из кармана. — Он не мог далеко уйти! — заволновался он.

— Мерлинова борода, иди за ним, Рон. Я не смогу… я сейчас даже дышу с трудом, к тому же… он думает, что я его бросил. Он меня и слушать не станет, — Джордж чувствовал удушье; у него перехватило дыхание, он хватал ртом воздух и задыхался, не в силах прийти в себя от того, что казалось просто невозможным.

— Ладно, — Рон понимающе взглянул на всё ещё трясущегося брата, затем протянул руку через прилавок. — Ты наверняка захочешь прочитать, что здесь написано, пока меня не будет.

Он протянул Джорджу конверт, затем повернулся и выбежал за дверь.

Джордж постарался взять себя в руки. Схватив конверт, он сразу же почувствовал тепло, затем конверт сам открылся. «Крутые чары, Кэти», — подумал он с грустью, когда вытаскивал письмо с несколькими документами, и пачкой фотографий.

«Дорогой Джордж,

Уверена, что для тебя будет сильным шоком столкнуться лицом к лицу с Альфом. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я натворила. Но если и нет, пожалуйста, не вымещай свою обиду на меня на маленьком мальчике, который совершенно ни при чём. Ты нужен ему, Джордж.

В последний раз я видела Фреда перед свадьбой Билла. Он хотел, чтобы я пошла с ним, а я только узнала, что беременна. Я не специально, честно, но такое иногда случается. Нет, я не волновалась о реакции Фреда… Я знала, что он любит меня, я была абсолютно уверена, что он был бы рад стать отцом. Но я видела, куда всё идет, с Гарри, с Волдемортом, я была в ужасе. Фред, естественно, решил, что я струсила. Я никогда не уклонялась от борьбы раньше, ни в квиддиче, ни в жизни. Думаю, этим я ему и нравилась. Я просила Фреда сбежать со мной, спрятаться в маггловском мире, пока всё не закончится. Но о беременности я ему не сказала. Эгоистично, но я хотела, чтобы он сделал выбор ради меня, а не нерождённого ребёнка. И он знал обо мне то, что я ото всех скрывала: я была первой ведьмой в семье, не учащейся на Слизерине. Он знал, что я презирала то, что провозглашала моя семья. Они не были Пожирателями, но негласно поддерживали их, если ты понимаешь, о чём я. Он просто не понял, почему я вдруг резко захотела спрятаться, вместо того, чтобы бороться.

Тем вечером мы наговорили друг другу много чего, я бесконечно сожалею о тех жестоких словах, что так сильно его обидели. И больше я его не видела.

Я переехала в Озерный край, и поселилась там в маленьком домике. Нашла работу, и наблюдала за развитием беременности. В день, когда Альф родился, я узнала, что война закончилась, а Фред умер. Тогда я решила, что не стоит возвращаться. (Ты помнишь, почему я выбрала имя Альфред? Вечер на Рождественском балу? Уверена, что да.) Малыш был для меня всем, он осветил мою жизнь… и, хотя твой брат и шутил по поводу «Половины Фреда», я видела его всего в нём.

Но, Джордж… Альф не совсем обычный. С ним не… всё в порядке. Не хочу говорить больше, пока ты не проведёшь с ним достаточно времени и не узнаешь его получше. Он удивительный ребёнок, у него большое доброе сердце, он замечательный шутник. НОРМАЛЬНЫЙ ребёнок. Такой, какого я наверно и хотела. И я была уверена, что он никогда не попадёт в Магический мир.

Я вышла замуж за владельца ресторана. Он любил меня всей душой, и я думала, что он замечательный и надёжный, и что именно это нужно Альфу. Я родила ещё двоих детей, Лив и Лен, они чудесные, и Билли обожает их. Но дело в том, Джордж, что он никогда не любил Альфа.

Я пыталась, пыталась показать ему, какой Альф замечательный. Но я знала, что стоило ему взглянуть на него, он видел Фреда. Тогда это было неважно, я любила Альфа за двоих.

Потом я заболела. Сначала я проигнорировала периодические боли, пока они не прекратились. А потом появились снова, став сильнее. Но я опять не обратила на это внимание. Мать с тремя детьми, сам понимаешь. У меня просто не было времени болеть. Когда я, наконец, дошла до магловского врача и узнала, что у меня РАК… Тогда я пошла к магическому целителю и узнала, что магия такое не лечит. Возможно, обратись я раньше, можно было бы что-то сделать, но не тогда. РАК уже начал пожирать мои кости и магию.

Тогда я и поняла, что должна отправить Альфа к тебе. Билли хороший человек, но я не могу рассчитывать на него с Альфом. Альфу нужен кто-то, кто бы любил его. Я знаю, ты его полюбишь, также, как и вся твоя замечательная семья.

Всё это для него большой шок, Джордж. Он не знал о магии, понимаешь. Для него это были лишь сказки, которые я придумывала, чтобы развлечь. Какое-то время он будет потрясён. Дай ему время. Ради Фреда, не меня.

А сейчас мне пора. Я вложила завещание, дающее тебе доступ к моему счёту в Гринготтсе, чтобы было на что содержать Альфа, также я прилагаю его свидетельство о рождении, ещё кое-какие документы, которые могут понадобиться, и детские фотографии… Думаю, твоя мама захочет их посмотреть. Мне уже недолго осталось, и, если ты читаешь это, то меня уже нет, но, пожалуйста, не думай обо мне плохо. Ты знаешь, я любила твоего брата. Потерять его было, как лишиться части себя… нет, кому я это говорю. Я даже представить не могу, как ты страдал.

Надеюсь, Альф облегчит твоё горе, как это было со мной.

С любовью и доброй памятью…

Кэти Белл»

Когда вернулся Рон спустя полчаса, бледный и без мальчика, Джордж уже почти успокоился. Он не был удивлён, увидев Рона одного: и он, и Фред были гениями маскировки, когда грозила беда, в представлении непослушных детей. Рон, конечно, не Перси, но по жизни был раздражающе послушным ребёнком, если только они с Фредом ни втравливали его в очередную авантюру. У него просто не было ни единого шанса отыскать своевольного ребёнка не-важно-кого-из-близнецов.

— Джордж… Я… Мы не можем бросить его одного! — Рон провёл рукой по взлохмаченным волосам. — Уже никого нет в Косом переулке, и вечером всё ещё попадаются тёмномагические отщепенцы…

— Знаю, — теперь Джордж абсолютно успокоился.

— Я найду его, Рон. Глупо с моей стороны так по-дурацки истерить, а не сразу бежать за ним. Тебе нужно домой.

— Чёрта с два… — начал было Рон, но Джордж взял его за руку.

— Мне нужно, чтобы ты пришёл домой к родителями и передал Перси это… — он протянул свидетельство о рождении Альфа, фотографии, письмо с завещанием, в котором была написана последняя воля Кэти Белл Вудруфф: она хотела передать Джорджу Уизли право опеки над её сыном Альфредом.

— Перси сможет пробраться через эту законодательную волокиту и заставить всех шевелиться, — Перси был Юридическим Советником при новом Министре. В нём всё ещё сохранялись черты прежнего снобизма, но стоило ему напомнить о Фадже, как он тут же вспоминал, каким был болваном, и снова становился преданным членом семьи.

— Я найду Альфа и приведу его вечером к нам.

— Как… Что… Подожди, ты придёшь на ужин?

Джордж улыбнулся:

— Думаешь, мать мне простит, если я НЕ приду с сыном Фреда? — он глубоко вздохнул. — Послушай, Рон, я смогу найти его. Я его найду. И успокою. Написанное Кэти, многое объясняет. Если я не дам о себе знать к… — Джордж взглянул на часы, — восьми вечера, пришли спасательный отряд в Косой переулок. Гарри это оценит. Сейчас полшестого. Я найду его и приведу домой.

Рон кивнул, слегка успокоившись:

— Хорошо, тогда я пошёл, — он вглянул на фотографии: на самой верхней из них был изображён шестимесячный малыш с хитрющей улыбкой и пушком рыжих волос, напоминающих причёску ирокезов. — Боже праведный, настоящий Уизли, правда?

— Истинный, бросил дядюшку на растерзание атакующих домино. Иди, Рон, я справлюсь.

Посмотрев как Рон аппарирровал, Джордж направился в сторону Дырявого котла в спокойной уверенности, что Альф будет там.

* * *

Альф нёсся так быстро, как только мог. Это было совсем не трудно, учитывая как мальчик сбежал в полнейшем шоке, узнав, что его проклятый отец жив. Всё, что он хотел — вернуться в этот дурацкий бар и убраться навсегда из чёртового магического мира.

Его глаза застилали слёзы, он смахнул их. Что толку. Тот человек был Джорджем Уизли. Его мать знала, что Джордж Уизли жив, это ясно: она оставила письмо на его имя. Но кем, кроме отца, мог приходится ему Джордж Уизли… Это было очевидно даже для двухлетки. Более похожими могут быть только клоны.

Это значило, что мама … соврала ему?

Он не мог думать об этом… Он не будет думать об этом… но он должен был подумать.

Вытерев нос рукавом, он подошёл к уже монолитной стене, которая, как он теперь знал, была проходом в Дырявый котёл. С одной стороны была куча пустых коробок и узкий проход в небольшой переулок, выглядел тот тёмным и мрачным. Никто не смотрел в его сторону, и Альф стал рыться в рюкзаке в поисках палки… волшебной палочки… не важно.

Чёрт!

Где же она? Она точно была у него в магазине… Он ведь положил её обратно, так?

Лихорадочно перетряхивал он вещи… Одежда полетела во все стороны, дыхание участилось. Замызганный свёрток с сэндвичем тоже отправился в полёт. Наконец, в отчаянии, он добрался до дна рюкзака и вывернул его наизнанку.

Палочки не было.

Он быстро встал и оглядел стену. Она уходила высоко вверх, невероятно высоко, так что он не мог увидеть, где она заканчивается. Видимо, какая-то иллюзия, но понятно, что перелезть её было не вариантом. Не то чтобы он смог, в любом случае; каменная кладка с его стороны была гладкой, как стекло или отполированный гранит. Очевидно, что маги были чертовски осторожны, не выпуская никого из своего маленького мирка.

С обречённым вздохом Альф начал собирать обратно свои вещи. Он ни за что не вернётся, даже через миллионы лет. Если этот мужчина… Его так называемый отец… Не хотел жить с ними все эти годы, то Альф уж точно не переедет к нему. Не то, чтобы он этого хотел, даже не то, чтобы ему это предлагали … Мужчина просто начал орать из-за небольшого взрыва…

Его снова охватил гнев, вперемешку со страхом… Мог ли этот, не такой уж и небольшой взрыв, что-нибудь повредить? Как вообще наказывают детей в магическом мире? Чёрт! Ему нужно поскорее убираться отсюда.

В отчаянии, он стал царапать и колотить кулаками по стене, всем сердцем желая, чтобы снова появилась такая замечательная арка. Он запыхался и бил её кулаками, не замечая сбитые и кровоточащие руки, он бил по каждому камню, до которого смог дотянуться, а под конец, кидался на неё, ушиб плечо.

Со стороны Косого Переулка послышался голос:

— Мальчик… Эй, Альфред… Где ты?

Чёрт, это был ДРУГОЙ Уизли, брат Рон. Тот, который велел ему с самого начала ничего не трогать.

Оглядевшись, Альф схватил рюкзак и бросился бежать через узкий проём в тёмный переулок, высматривая, где бы спрятаться. Он свернул за угол, ведущий на другую улочку, и замер.

Напрасно.

На указателе над его головой, потрёпанном и разбитом, с названием улицы, было написано: «Лютный переулок». По улице растянулся целый ряд лавочек и магазинов с заколоченными витринами. Жирная, красноглазая крыса побежала от него прочь, утаскивая то, что было сандвичем Альфа. Ему показалось, что он увидел ярко-зелёную змею, снующую в куче мусора, но точно уверен не был.

Тут же позабыв, что должен вроде как прятаться, Альф выскочил к ближайшему магазину. В витрине висело мумифицированное тело. Дверь была слегка приоткрыта, и он только наступил, как почувствовал, что проваливается. Альф не зря был вратарём в футбольной команде, и только быстрая реакция не дала ему упасть в пыльный лестничный пролёт, открывшийся перед ним. На него обрушилась лавина грязи: крошащиеся деревяшки и пауки, паутина и ползучие многоножки. С криком он отшатнулся назад, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя пыль. Обычный на вид булыжник вдруг потянулся и схватил его за лодыжку, не давая убежать обратно в Косой переулок, и он упал, тяжело плюхнувшись.

Он не мог сойти с дороги!

Страх и безнадёжность переполняли его. Он находился там, где ему было не место. Потрясённый, голодный и потерянный, он опустил голову на колени и расплакался.

* * *

Джордж аппарировал к стене, что вела к «Дырявому котлу». Он знал, что наверно Кэти объясняла Альфу, как найти Косой переулок; так что мальчик, скорее всего, побежал в этом направлении, чтобы вернуться в магловский Лондон. Но вряд ли он сможет уйти без палочки. Сильный взрослый волшебник наверняка смог бы, но, ни один родитель не желал, чтобы его волшебный ребёнок случайно пропал и потерялся в маггловском мире.

— Альф? — позвал он, совершенно уверенный в безрезультатности. Их самих с Фредом было не дозваться и нужны были слова повесомее, чем просто имена.

«Он считает меня отцом… который зол на него… бросил его с матерью ещё в детстве. Также он понимает, что виноват во взрыве, дотронувшись до того, что трогать было нельзя, думает, что его накажут. Наорал на меня. Чёрт! Я бы тоже не вышел на зов к отцу из укрытия, если б так провинился перед ним. А ведь я СВОЕГО отца люблю…»

Под ногами проскочила крыса, таща в зубах кусок хлеба. Джордж наклонился. Кусок солонины был наполовину съеден, и явно из того переулка. Он улыбнулся и шагнул в проход. Уверенный, что Альф недалеко.

Он заглянул из-за угла. Без палочки, и, не понимая магии, следовало догадаться, что мальчик захочет поскорее убежать. Как он понял, заметив кровавые следы на каменной кладке.

«Глупый ребёнок, держу пари, он сбил себе руки». Содрогнувшись, Джордж стал оглядываться вокруг.

— Господи! Только не туда!

Но естественно, он туда и побежал. Лютный переулок был единственным направлением, где он мог спрятаться от зовущего его Рона, сам Джордж так бы и сделал. Альф и понятия не имел, что стряслось в магазине. Вряд ли Рон догадался пойти за ним туда, случись что, даже спали все мамины занавески, ему самому бы и в голову не пришло прятатся в Лютном.

Джордж покачал головой. После войны Лютный переживал не лучшие времена. Но постепенно, стал приходить в прежнее состояние. С Волдемортом, ли, без него, всегда найдутся волшебники, которых привлекают Тёмные Искусства. Просто теперь у них хватает ума прятаться.

К счастью, ещё, по крайней, мере часа три у него есть, до того, как стемнеет. Времени достаточно… и если сторожевые камни работают как надо, Альф вряд ли далеко уйдёт.

Джордж прошел через узкий проход в Лютный, держа наготове палочку.

* * *

Альф услышал шаги и сжался. Он не поднял взгляд, но приготовился к первому удару. Он знал, что попал в большую беду, хуже и представить трудно.

— Рон бы не догадался искать тебя здесь. Он не завсегдатай Лютного, — спокойно проговорил Джордж, наколдовав заклинание, чтобы отогнать от себя камни, — а я тут несколько раз бывал. Нужно было кое-что достать по работе. Да, и ребёнком я был бедовым. Весёлое было времечко. А ты явно и понятия не имеешь, как тут всё устроено, не так ли? — Джордж сел на один из булыжников, напротив племянника.

Альф сидел тихо. Гневно взглянув на Джорджа, он опустил взгляд на свои коленки.

— Ну… — лениво протянул Джордж. — Я могу выпустить тебя из этой каменной ловушки, но, боюсь, что ты просто сбежишь, а этот переулок то ещё местечко, и чем дальше, тем хуже. С другой стороны, этот камень будет всё сильнее и сильнее сжимать твою лодыжку, пока не поломает кости. Я бы этого не хотел. Так что, если я тебя выпущу, обещаешь не убегать?

Альф пожал плечами, изображая безразличие.

— Если и побегу, ты просто взмахнёшь своей палкой и вернёшь меня обратно, верно?

— Вполне возможно, но я бы предпочёл обойтись без этого, — понимая, что Альф не собирается убегать, Джордж направил палочку на его ногу. — Релекто!

Когтистые кандалы втянулись в камень. Альф даже не пошевелился.

— Молодец, — похвалил Джордж. Ему хотелось немедленно залечить лодыжку… Альфу должно быть очень больно, учитывая, как мальчик стиснул зубы. Но ребёнок ему ещё не настолько доверял, и Джордж это понимал.

— Меня посадят в тюрьму? — наконец спросил мальчик.

— Насколько я знаю, нет. А ты что, кого-то убил? — грустно ответил Джордж, надеясь вызвать у Альфа улыбку.

Не тут-то было.

— Я разрушил ваш магазин.

Джордж на это только закатил глаза:

— Если б магазин так легко разрушался всякий раз, как кто-нибудь дотрагивается до Взрывного Воробушка, я бы уже давно обанкротился.

Несколько минут они молчали. Джордж пытался придумать, как лучше поступить… Он многое хотел рассказать, слов просто не хватало. Первым заговорил Альф.

— Так я могу идти? — напряжённо спросил он.

Это подало Джорджу идею, — Конечно. В магловский приют, ты вроде бы так говорил? — Джордж встал и протянул мальчику руку. Поколебавшись, и немного недоверчиво, Альф взял Джорджа за руку и позволил помочь ему встать. — Потому что тебе больше некуда идти, правильно? Твоя мама упоминала в письме, что отчим тебя не сильно любит. Джордж осторожно дотронулся до синяка на щеке Альфа.

— Отстаньте! — покраснел Альф. — По крайней мере, он никогда меня не бросал!

— Да, он просто отправил одного десятилетнего ребёнка в шестичасовое путешествие до Лондона на встречу с родственниками, которых никогда не видел и даже не знал, дав лишь сэндвич с солониной, отличный парень.

Альф взглянул на него:

— Как вы узнали о… а, неважно. Просто отпустите меня обратно в бар, и я больше вас не побеспокою.

— Хорошо, только, видишь ли, есть во мне немного ответственности, даже если ты так и не считаешь, — Джордж притворился, что чешет затылок. — Я лично сопровожу тебя в приют. Ты знаешь, где он находится?

Альф вздохнул:

— Просто сдайте меня полицейским, они сами всё устроят.

— Ясно. Это гораздо лучше, чем шататься здесь, я думаю, — Джордж театрально пожал плечами. — Конечно, это наверно займёт много времени… Мой отец изучал маглов, и, думаю, ты попадёшь в этот… полицейский участок, верно? Ещё ты добирался сюда на поезде несколько часов… это тоже отняло много времени. Лично я был занят на работе, так что не успел поесть… и, держу пари, ты тоже голоден, тем более, что так и не съел этот сэндвич?

Альф сглотнул:

— Как вы узнали, что я его не ел?

Джордж только улыбнулся:

— Никогда не встречал Уизли, любящего солонину… хотя мама и продолжает игнорировать этот факт. Так … почему бы нам не пойти в Дырявый котёл вместе и не поесть, а потом исчезнуть из жизни друг друга навсегда?

Вздохнув, Альф наклонился за рюкзаком, Джордж сделал это за него. Голубые глаза, слегка покрасневшие от недавних слёз, настороженно на него взглянули.

— Наверно, тяжело тащить этот груз в одиночку, — сказал Джордж и мягко положил руку на плечо мальчика, сделав вид, что не заметил недовольной гримасы, повёл его в бар.

* * *

Сев за стол, Джордж подозвал Тома. Впервые Том смог внимательно рассмотреть Альфа, и многозначительно поднял бровь, взглянув на Джорджа.

— Фред, — просто ответил он, а Том с «Ах вот оно что» выражением лица отошёл.

— Альфред, — проворчал Альф, думая, что его так называемый глупый папаша даже имя запомнить не может.

— Том, мне пинту эля и тарелку овощного супа. А мальчику чизбургер, двойную порцию картофеля фри и сливочного пива, — улыбнувшись Альфу, Джордж добавил:

— Буду таскать картошку из твоей тарелки.

Альф хотел было возразить, что и сам в состоянии выбрать блюда, но бургер и картошка вдруг сами появились на столе, оставив его таращиться с открытым от удивления ртом.

Джордж чуть не рассмеялся:

— Давай ешь, они не кусаются. Чего не скажешь о других вещах, — Джордж принялся есть свой суп, выбирая из него периодически попадающиеся горошины.

Альф и не знал, насколько сильно проголодался, пока не увидел еду… но это был прекрасный бургер, сочный и горячий, щедро сдобренный сыром. Он осторожно попробовал напиток, и понял, что вкус сливочного пива ему нравится. Бесцеремонно он вытер рот рукавом и тут же покраснел.

— Извините, — встревоженно взглянул он на этого странного человека.

Джордж улыбнулся, не спеша доедая суп:

— Истинный Уизли, которого давно не кормили. Думаешь, я не понимаю, что ты чувствуешь? — он отложил собственную ложку. — Я знаю, как тебя зовут. Ты Альфред, — тихо проговорил он.

На этот раз Альф не забыл воспользоваться салфеткой:

— Тогда почему вы назвали меня Фредом? — стараясь, чтобы его слова звучал безразлично, спросил он.

— Я назвал Фредом не ТЕБЯ, — ответил Джордж и вынул из кармана фотографию, одну из тех, которые он не отдал Рону. — Узнаёшь кого-нибудь?

Альф наклонился и сморгнул. Казалось, фотография движется. На ней было изображено четверо нарядно одетых молодых людей:

— Это — мама, — сразу же узнал он, хотя на фото ей было не больше шестнадцати. Эффектная чернокожая девушка стояла рядом с ней, а по обе стороны от них были…

— Это ты… или подожди… этот… — Альф запутался и сильно покраснел.

— Вот этот, — Джордж указал на молодого человека, стоящего с мамой Альфа, — вообще-то. А этот, — он указал на другого близнеца, стоящего рядом с Анжелиной Джонсон, мой … покойный брат-близнец Фред Уизли, — его голос дрогнул, — твой отец.

Альф почувствовал, что в его желудке образуется тяжёлый ком, и отложил бургер.

— Мой отец? — слабо повторил он. — Но ведь с мамой стоишь ты? — И тут же увидел, как близнецы на фотографии, весело подмигнув, поменялись местами, заслужив недовольные взгляды девушек.

— Это забавная история, тогда… твоя мама была на балу моей спутницей… Анжелина Джонсон — его… но потом мы поменялись… Я тебе как-нибудь потом расскажу почему, — Джордж покачал головой, Фред на фотографии скорчил забавную гримасу. Он отодвинул её… видеть Фреда было больно.

— Твои родители расстались прямо перед самой войной… Ты ведь в курсе, о какой войне идёт речь…

Альф даже не взглянул на Джорджа… поскольку не сводил глаз с фотографии.

— Вроде того, мама рассказывала сказки… Точнее, я думал, что это были сказки. Был злой волшебник, которого победили.

— Верно. Если вкратце, то твоя мама хотела, чтобы Фред ушёл вместе с ней, но о беременности она ему никогда не говорила. А Фред был очень предан семье… ты должен понимать, что мы не могли не бороться. Если бы Волдеморт выиграл, нам был бы конец, и поверь, смерть бы была отнюдь не быстрой. Так что Фред ни за что бы не отказался от борьбы, — Джордж откашлялся, неожиданно почувствовав, как пересохло во рту. — Он умер в день победы, чёртово проклятье, отрекошетившее от стены в Хогвартсе, — Джордж неловко провёл рукой по лицу. — Я не бросал тебя, Альф. Если б я только знал, перевернул бы всё вверх дном, чтобы найти тебя.

Альф моргнул:

— Значит, мой отец действительно мёртв?

— Боюсь, что так, — помрачнел Джордж, — я и сам об этом себе каждый день напоминаю, настолько это кажется нереальным.

Альф ссутулился. Странно… ещё минут двадцать назад он проклинал этого человека за то, что он его отец, а теперь чувствовал непонятное сожаление, что тот им не был. Он вяло ковырял свою картошку. Какое-то время они оба молчали. Альф даже не посмотрел, когда Джордж поднялся, чтобы оплатить счет.

— Ну что? Пойдём в полицию? — спросил Джордж, стараясь придать своему голосу бодрости.

Он очень сильно хотел, чтобы Альф сказал, что передумал. Что, возможно, быть Уизли и магом не так уж и плохо, что, может, он всё-таки попробует. Именно так и поступил бы на его месте Фред.

Альф только поморщился. По его лицу скатилась одинокая слеза, но больше никакой реакции не последовало. Он потянулся за своим рюкзаком, который, казалось, стал весить фунтов двести, и медленно пошёл к выходу, ведущего в магловский Лондон.

Джордж сделал два шага и положил руку на плечо мальчика, так что тот остановился.

— Или… может быть, поступим иначе?

Альф поднял на него глаза, словно ища что-то. Джордж улыбнулся.

— У моей мамы сегодня большой семейный ужин… поэтому я почти ничего и не ел. Уверен, она не будет возражать против ещё одного гостя. Джордж слегка сжал его плечо, мальчик снова поморщился, на этот раз не скрывая и слегка отодвинувшись от него, — а потом, если захочешь, завтра утром я верну тебя в магловский Лондон… После того, как ты как следует позавтракаешь и выспишься ночью в нормальных условиях. А может, ты решишь какое-то время пожить у нас, познакомившись со всей семьей и узнав получше? Как тебе идея?

Альф снова обрёл голос.

— А вы на меня очень злы? — тихо спросил он. — Я наговорил вам кучу гадостей.

Джордж взял его за подбородок:

— Когда я увидел, что Фред мёртв, мой брат Перси хотел меня обнять, а я оттолкнул его. Заявил, что он сам дьявольское отродье и я скорее признаю братом Волдеморта, чем его, — Джордж прочистил горло. — Перси простил меня, потому что понял, как больно мне было. Ты же знаешь, что по-настоящему тебя может обидеть только тот, кого ты любишь.

Альф кивнул, понимая, что его недавнюю истерику тоже простили. Джордж снова взял рюкзак Альфа и повёл его к другому выходу, откуда они могли аппарировать. Альф замешкался.

— Сэр…

— Пожалуйста, зови меня дядей Джорджем.

— Дядя Джордж… — он помедлил, привыкая к новому обращению, — мама рассказывала, что Перси был угодливым подлизой, который отвернулся от семьи. Это правда так?

Джордж сначала растерялся, а потом усмехнулся:

— Не совсем… Но твоя мама многое пропустила и не знала, как всё закончилось. Перед самой битвой Перси вернулся, — они уже прошли через арку и вышли на улицу, — но временами на него находит. Такой уж он уродился. Ну как, готов?

Альф удивлённо огляделся:

— К чему?

— Ах, да. Ты же не в курсе. Аппарация. Я аппарирую вместе с тобой. Подойди поближе, малыш, — Джордж протянул ему руку, и Альф, немного поколебавшись, взял её. Джордж очень мягко притянул Альфа к себе, не желая его пугать, — а теперь лучше закрой глаза и держись крепче.

Нервничая, Альф уткнулся лицом в мантию Джорджа Уизли.

— А если отпущу? — он вздрогнул.

— Это не важно, потому что уж я тебя точно отпускать не собираюсь, — Джордж крепко обнял мальчика и почувствовал, как лёд, давным-давно, появившийся в его сердце, растаял. — Готов? Три… два… один!

Альф почувствовал, что окружающее его пространство задрожало.

* * *

Alf Fred — игра слов, т.к. half — половина (перевод с англ.), само имя пишется Alfred, но при разговоре на балу молодые люди произнесли его как Alf Fred, т.е. половина Фреда. Если переводить дословно, то получается что-то вроде «…оловина Фреда». Шутники, однако 🤣

Молли Уизли ходила туда-сюда перед дверьми. На кухне за столом сидел Артур, с прыгающей Перри на коленях, дочерью Перси. Виктуар, дочь Билла и Флёр, накрывала на стол, в то время, как её младший брат Рики играл с двухлетней дочерью Рона Розой. Гермиона сидела позади них, баюкая на руках девятимесячного Хьюго, чтобы он поскорее уснул. Рон стоял, прислонившись к стенке, наблюдая за матерью, в то время, как Перси изучал документы.

— Вроде бы всё в порядке, — его голос звучал почти разочарованно; Перси так любил придираться ко всему, — хотя, я бы сделал ещё и анализ крови.

— Перс, тебе это не понадобится, едва ты его увидишь. Он стопроцентный Уизли… Как один из близнецов Уизли до мозга костей, — твёрдо ответил Рон.

— Поверить не могу… не могу… — прошептала Молли, трясущимися руками проведя по подбородку, — Эта … эта ужасная Кэти Бэлл.

— Молли, — мягко произнёс Артур, — не нам судить её… и вряд ли её сын почувствует себя здесь желанным гостем, если…

Молли только фыркнула, энергично протерев руки полотенцем.

«Как будто сыну Фреда нужно чувствовать себя ЖЕЛАННЫМ ГОСТЕМ. Он и не должен так себя чувствовать в этом доме, он ЧЛЕН СЕМЬИ. Вот, как он должен себя чувствовать, а не каким-то малознакомым гостем».

Она резко развернулась к плите:

— Боже мой, хотела бы я знать, что он любит. Как думаешь, ему понравится тушёное мясо?

— Нана… — мелодично прозвучал голосок Виктуар.— Как сказал дядя Рон, он стопроцентный Уизли. Уверена, ему понравится всё, что бы ты ни приготовила, — она незаметно подошла к бабушке, посмотрела на неё своими серебристо-голубыми глазами и улыбнулась. Молли растаяла, как всегда, когда дело касалось старшей внучки. Никто бы и не догадался, с какой неприязнью она когда-то относилась к её матери.

Именно в это время вошла Флёр. Билл держал её за руку; он уже не был таким красавчиком, как раньше, после атаки Фенрира Сивого, но в глазах Флёр он был совершенством, и это в корне изменило мнение Молли о хорошенькой невестке. Жена Перси Пенелопа, сидела с ними, весело улыбаясь.

— Если он истинный Уизли… — съязвила Пенни, — то слишком быстро сметёт всю еду, даже не почуствовав вкуса.

Сразу несколько человек одновременно заговорили, обсуждая такой нежданный поворот судьбы и нового члена семьи Уизли. Точку в дискуссии поставило заявление Флёр, как и всегда:

— Это просто чудо для нашего д’рогого Джорджа, — она многозначительно кивнула, — он будет счастлив с сыном Фр’эда.

Рон был с ней абсолютно согласен, но не мог не волноваться за всех собравшихся:

— Не уверен, что это хорошая идея для них — прийти сегодня к нам на ужин. А Гарри и Джин с детьми придут?

Артур передал на руки Перри её матери, и встал рядом с Роном:

— Как только закончится матч у Тэдди. А почему ты так волнуешься?

— Да ладно, пап, взгляни на нас. Ты и мама… и Перс с Пенни и Перри, Билл с Флёр и Виктуар с Рикки, я с Мионой и нашими двумя детишками, плюс Гарри с Джинни и их тремя… четырьмя, если считать Тэдди… Это уже девятнадцать! Бедный парень, он спятит!

— Хочешь сказать, — нарочито невинно начал Артур, — что мы можем быть слегка… навязчивыми?

— Господи, папа, вспомни лицо Гарри, когда он впервые попал к нам в дом. А ведь нас было тогда раза в два меньше, — Рон покачал головой. — Я бы на его месте спрятался под стол и неделю оттуда не вылезал.

— Ты слишком сильно волнуешься, Рон, — мягко проговорила Гермиона. — Уверена, всё пройдёт нормально.

Рон только покачал головой, вспомнив как бедный ребёнок был потрясён, увидев Джорджа. Он не был бы так уверен.

Стрелки на настенных часах неумолимо двигались, и показали, что Джордж Уизли должен быть дома.

— О! — взволнованная Молли Уизли еле сдерживалась, чтобы не побежать к двери.

Послышался голос Джорджа, по мере приближения к дому, становящийся всё громче:

— Со временем, ты привыкнешь, Альф. Не волнуйся; смотри, я уже очистил мантию и она снова идеальна, — Рики усмехнулся, а Виктуар послала ему убийственный взгляд, что немного его охладило.

Дверь открылась, и перед ними предстал Джордж со своей миниатюрной копией.

Секунд десять все молчали, пока смущённый и всё ещё страдающий от последствий первой аппарации и ощущавший тошноту Альф, в замешательстве обозревал всё семейство.

Затем все резко заговорили, приветствуя и представляясь. Их провели в комнату. Кто-то взял его рюкзак. Кто-то из многочисленных дядюшек снял с него свитер, который Альф обвязал вокруг пояса за рукава. Какая-то из тётушек подала ему стакан воды. Малыш протягивал ему игрушечную уточку. Альф почувствовал, как у него начинает кружиться голова.

Наконец, быстро подошла самая старшая женщина и все стихли. Она остановилась всего в футе от него, их глаза встретились. Молли прижала руку ко рту, вглядываясь в Альфа, внимательно изучая каждую черту его лица и фигуры. Альф также внимательно её рассматривал. В её глазах отразилась его приветливая улыбка. Должно быть, это его бабушка. Альф медленно подошёл к ней и протянул руку.

— Здравствуйте, меня зовут Альфред.

На что она его просто обняла, счастливо улыбаясь, слёзы потекли по её лицу.

— Ну конечно, дорогой! — объятия были крепкие, почти удушающие, как будто она боялась, что мальчик просто растворится сейчас в воздухе. Затем она отпустила его и после недолгих колебаний обняла Джорджа, хотя и несколько неловко. — Хорошо, что ты его нашёл, милый, — всё ещё дрожа пробормотала она.

— Слишком молод, чтобы улизнуть от меня. Ты неплохо нас натренировала, — съязвил Джордж, его голос тоже слегка дрожал от волнения.

Пока Альф только пытался понять, что всё это значит, его уже усаживали за огромный стол, а еда начала … танцевать, в прямом смысле этого слова … на столе. Очень, очень много еды. Конечно, и народу было немало. Неосознанно, он пододвинулся ближе к Джорджу; несмотря на их весьма своеобразное знакомство, Альф ему доверял.

— Тебе нравится тушеное мясо, милый? — спросила его Миссис Уизли.

Альф чуть не подавился довольно большим куском, ужаснувшись. Дома, под строгим присмотром отчима, с детьми не разговаривали за обедом,:

— М-м, зам-чательно, — попытался он быстро прожевать.

Отовсюду послышались смешки. Рон ему весело подмигнул:

— Он точно Уизли. А еда просто бесподобна, как и всегда, мама.

Никакой тишины за столом, зато было много смеха, много еды и веселья. Дядя Джордж был, пожалуй, самым тихим из всех присутствующих, после него, конечно. Альф заметил, как Миссис Уизли, быстро отворачивалась, стоило ей взглянуть в глаза Джорджа. Всякий раз, как это происходило, Джордж тоже старательно отворачивался и сосредотачивался исключительно на своей тарелке с едой.

— Это тебе! — маленький мальчик, которого Альфу представили, как Рики, протянул ему палочку. Удивлённый Альф протянул было руку, чтобы взять, но его опередил Билл:

— Не так быстро, молодой человек… — стоило Биллу дотронуться до неё, как палочка превратилась в живую курицу. У Перси реакция была не хуже, быстрый взмах палочкой, и рассерженная птица исчезла.

— Джордж, в самом деле! — голос миссис Уизли звучал раздражённо. — Чем ты думал, давая Рику такие вещи!

За столом внезапно стало очень тихо, Джордж поднял бровь:

— Я ему не давал, мама, — в его голосе звучала обида.

— Вообще-то, это я ему подарил, — признался Рон, затем повернулся к племяннику, — и я просил тебя не приносить её на обед, — он постарался придать своего голосу решительности.

Рики, унаследовавший от отца рыжий цвет волос и серебрянный цвет глаз от матери, постарался принять как можно более невинный вид, но не преуспел:

— Я хотел подарить её своему новому кузену, разве он не знал, что палочка не настоящая?

Альф почувствовал, что краснеет:

— Верно, я…

Билл подхватил Рики со стула:

— В угол, молодой человек!

Когда Билл унёс громко протестующего Рики, к Альфу подошла Виктуар:

— Мой тебе совет, Альф, не доверяй моему братцу.

— Он просто бол’шой шутник, наш Рики, — возразила Флёр, — как и его тёзка.

И снова повисла неловкая пауза, а затем все разом заговорили, но уже не так беззаботно, как в начале ужина. Джордж уже без особого аппетита цедил свою кружку со сливочным пивом, а Миссис Уизли яростно нарезала свой кусок мяса, периодически бросая на Джорджа недовольные взгляды. Альф догадался, что, видимо, полное имя Рики было Фредерик, в честь его отца, но причину злости Миссис Уизли он так и не понял.

Наконец, Джордж заговорил, обращаясь прямо к матери:

— Я никогда не дарю не одобренные тобой игрушки детям, мама. И ты об этом прекрасно знаешь.

Все снова неловко замолчали. Не желая отвечать, Молли быстро встала и левитировала пустую миску из-под картофеля в раковину. Она взялась за губку, но раздался звук, похожий на противотуманную сирену, затем миска выпрыгнула из раковины на пару футов и вернулась на стол.

— В самом деле, Фред….

Уп-с, это не к добру. Даже полностью непосвящённый в семейные конфликты Альф это понял.

Молли сразу же осознав свою оговорку, сморщившись, и выбежала из комнаты.

Джордж резко отодвинул тарелку, его щёки залил яркий румянец. Альф заметил, что тот мысленно считает до десяти, чтобы успокоится:

— В самом деле, люди, — проговорил он нарочито спокойным тоном, — пожалуйста, перестаньте приносить мои изобретения в дом, чтобы мама перестала думать, будто я пытаюсь истребить всех ВЫЖИВШИХ членов семьи.

— Джордж, — мягко проговорил Артур, — никто не думает, что…

О чём никто не думает, так и не суждено было узнать, поскольку в это время шумно открылась дверь, и в комнату проник смех, непринуждённый и открытый. Мальчик, примерно его возраста с карими глазами и спутанными волосами мышиного цвета, ворвался в комнату, широко улыбаясь:

— Я поймал снитч! Я поймал снитч, и мы выиграли! — пока Альф, разинув рот, его разглядывал, волосы на голове мальчика сменили свой цвет на ярко рыжий, глаза стали голубыми, а нос слегка удлинился:

— Вот! Теперь я тоже Уизли!

Вслед за ним вошла симпатичная рыжеволосая женщина, на руках у неё был маленький ребёнок:

— Полегче, Тэдди, а то мы не сможем тебя отличить от остальных! — она улыбнулась всем присутствующим, затем нахмурилась, — Что случилось? Вы выглядите, словно на уроке у Амбридж! — тут она заметила Альфа, её дыхание сбилось, но она быстро взяла себя в руки и приветливо ему улыбнулась. — Как я рада, что ты отправил мне сову, Рон, а то бы от неожиданности ребенка уронила. Ты, должно быть, Альфред?

Альфу она сразу же понравилась, он улыбнулся ей в ответ. В глубине души надеясь, что её мягкое добродушие разрядит напряжённую обстановку обеда.

— А где твоя лучшая половина, Джин? — спросил Рон, в то время, как Тэдди подошёл к столу и сел рядом с Альфом на место Рики.

— А у тебя постоянно рыжие волосы? — спросил его Тэдди.

— Каждый день, — ответил Альф.

— Счастливый, — театрально вздохнул Тэдди.

Женщина, тем временем, усаживала малыша на специальный детский стульчик для кормления.

— Моя лучшая половина сейчас ловит старшенького, которой вовлёк своего брата в игру с садовыми гномами. Клянусь, Джеймс унаследовал все наши гены ловца от отца и деда в двойном размере! — она оглянулась:

— А где мама?

— Изгоняет меня из семьи, — пробормотал Джордж.

Артур закатил глаза:

— Джордж, пожалуйста…

Не успел Джордж ответить, как в комнату ввалился маленький мальчик, которого Джинни подхватила и усадила рядом с Рози. Ещё одного черноволосого лохматого мальчика принёс высокий мужчина с таким же цветом волос.

— Никому мой старшенький не нужен? — обратился он к присутствующим в притворном недовольстве. — Он решил сделать карьеру в отделе по борьбе с вредителями! Мальчик на руках весело хихикал, пока его отец садился за стол напротив Альфа. Сын подпрыгивал, сидя у него на коленях. Ярко-зелёные глаза мужчины за стёклами очков с интересом разглядывали его; едва заметный шрам был у него на лбу:

— Привет, Альфред! Добро пожаловать в этот сумасшедший дом! Я твой дядя Гарри!

Ещё вчера утром Альфред был обычным нормальным ребёнком, оплакивающим свою недавно почившую мать. Его маму, которая была такой замечательной сказочницей и придумывала такие интересные истории про мальчика по имени Гарри Поттер… мальчика с зелёными глазами, в очках и со шрамом на лбу. Гарри Поттер был для него не реальнее Спайдермена.

Потому и неудивительно, что Альф сделал самое логичное в данной ситуации.

Упал в обморок.

* * *

— Да, давненько такого не случалось, да, Гарри? — широко улыбался Рон. Джордж, тем временем, сидел рядом на полу с Альфом и сканировал его на предмет повреждений.

— Всё в порядке, — с облегчением выдохнул он, — Прости, Гарри… следовало заранее как-то подготовить его… или тебя. Кэти в своих сказках, похоже, сделала из тебя мифического героя.

— Бедный парень! — с понимающей улыбкой заметил Гарри. — Я помню, как был потрясён при встрече с Хагридом, когда он снёс дверь и ворвался в убежище Дурслей.

— Отнесу его домой… — пробормотал Джордж, — У мальчика был тяжёлый день.

— Ты уже дома! — неожиданно, даже для себя самого, рявкнул Артур. Он продолжил уже более спокойно. — Послушай, Джордж, уже поздно. И я сомневаюсь, что твоя холостяцкая квартира готова к переезду десятилетнего ребёнка. Иди и займи с Альфом свою старую комнату, — Артур положил руку на плечо сына, — Молли просто немного не в себе, пока. Ты же понимаешь, для неё это было большим потрясением.

Джордж вздохнул, он очень сильно любил отца… но временами, тот просто не замечал, что творится у него под носом. Хотя, действительно, было уже поздно, а в его квартире не было даже нормальный еды для ребёнка на завтрак:

— Хорошо, пап, пойду, уложу его в спальне, — он вымученно улыбнулся всем присутствующим за столом, только Джини с Гарри, не заставшие неловкие ситуации за обедом, искренне улыбнулись ему в ответ. — Всем спокойной ночи!

* * *

Альф очнулся от звука приглушённых ругательств.

— Я убью его… разорву этого проклятого магла на куски! — голос, по которому Альф сразу узнал Джорджа, был полон гнева, хотя и старался говорить тихо.

— Джордж, доро’гой, пожалуйста… — голос был похож на голос молодой женщины Флёр. — В чём д’ело?

— Бог мой! — это был голос Рона. — Что, чёрт возьми, произошло?

Джордж глубоко вздохнул:

— Я отнёс его в спальню и стал раздевать, вот что произошло! Не мог же я оставить его спать в джинсах и кроссовках, правда? И посмотри на него!

Альф понял, что лежит на животе на довольно мягкой, удобной кровати. Он также немедленно осознал, что совершенно голый, хотя и был прикрыт простынёй ниже пояса. Он крепко зажмурился… и сколько же членов семьи Уизли созерцали его голую спину?

— Это сделал его отчим? — воскликнул Рон.

— А кто же ещё? — прошипел Джордж. — Посмотри на эти синяки! В смысле, я знал, что он повредил плечо, ударившись о стену в Косом переулке, и ещё я думал, что лодыжка тоже требует моего внимания, но такого я не ожидал!

— Я принесу тебе бальзам из драконьей крапивы, — тихо сказала Флёр. — Осторожно промокни эти раны… и всё будет в пор’ядке.

— Ты… — сказал Джордж, — Можешь сама обработать раны? Я немедленно аппарирую в Озёрный край и продемонстрирую его отчиму парочку круциатусов!

Альф решил, что сейчас самое время дать знать, что проснулся:

— Пожалуйста! — проговорил он, обращая на себя внимание троих взрослых, — Дядя Джордж… не уходите!

Джордж тяжело вздохнул и наклонился к мальчику:

— Альфред, — Джордж погладил его по голове, — Тётя Флёр позаботится о тебе… Она дипломированный целитель…

— Я не хочу, чтобы кто-то другой заботился обо мне, — тихо ответил мальчик, смотря Джорджу прямо в глаза, — и я не хочу, чтобы ты покалечил моего отчима. Он не… он не из таких. Я просто ему нагрубил в тот вечер… Он никогда прежде такого не делал. Я не хочу, чтобы ты сел в тюрьму, — Альф сморгнул. — Я только тебя НАШЁЛ, — добавил он мягко.

Джордж многое хотел бы сказать, но только вздохнул:

— Хорошо, малыш. Я останусь и позабочусь о тебе.

Флёр просияла и вышла из комнаты; Рон подошёл к Джорджу и положил руку ему на плечо:

— Пойду вниз, объясню причину твоих гневных воплей.

Лицо Альфа покраснело, — А обязательно всем всё знать? Они решат, что я ужасен.

— Это, — Джордж проговорил сочувственно, — не твоя вина, и мне плевать, кому и как ты нагрубил, — он повернулся к Рону и вернувшейся Флёр, протягивающей ему пузырёк с маслом и чистую губку. — Скажи остальным, что Альф немного поранился о стену, а я это обнаружил только сейчас и оказываю ему первую помощь. А потом переговори с Перси наедине. Хочу быть уверенным, что с правом на опеку не будет проблем.

— Хорошо, — сказал Рон, ободряюще улыбнувшись Альфу.

Альф вздохнул, радуясь, что это не стало известно всем членам семьи, и ещё больше радуясь, что дядюшка Джордж не пошёл мстить Билли. Сначала он поморщился от соприкосновения масла с синяками и гематомами, но по мере того, как масло впитывалось, он почувствовал, что боль медленно уходит, а синяки и раны исчезают. По спине как будто прошёлся теплый ветерок, а в воздухе запахло лавандой.

— Она добавляет туда цветы, — пробормотал Джордж, — иначе воняло бы, как грязные носки. А ещё этот запах помогает быстрее заснуть, — после они оба молчали, пока Джордж обрабатывал каждый синяк и гематому. Он даже не сразу понял, что Альф плачет, пока не услышал слабый всхлип.

— Что с тобой? — спросил Джордж, осторожно поднимая его голову и вытирая лицо. — Я сделал тебе больно?

— Нет, — ответил Альф, — Реву как глупая девчонка, не зная почему, — пробормотал он.

— Только тёти Джини этого не говори, — съязвил Джордж. — Могу себе представить, у тебя был тяжёлый день. Жаль, что ты не сказал мне раньше о своих синяках, — добавил он.

Альф с усилием заставил себя прекратить реветь:

— Всё было не так уж и больно, да и столько всего нового, чтобы ещё на них отвлекаться.

Больше не сказав ни слова, Джордж наклонился и приподнял простыню, обнажив лодыжку Альфа. Эти камни из Лютного были печально известны своей беспощадностью, нога мальчика уже посинела. Хотя против мази Флёр у неё не было ни шанса не поправиться:

— Мне очень жаль… — пробормотал он, — Флёр была с нами на заре нашего бизнеса, когда твой папа и я тестировали наши изобретения, — он улыбнулся при этих воспоминаниях.

— Вы, должно быть, были молоды, когда открыли свой магазин? — спросил Альф.

— Очень, — улыбнулся Джордж, — твой дядя Гарри ссудил нам деньги, которые позволили нам открыться, когда нам было всего шестнадцать, — он взял простыню и накинул её на плечи Альфа, обрабатывая уже его голову. Всё началось с обычного почтового заказа, но это было до того, как мы сбежали на седьмом курсе из Хогвартса.

— Профессор Амбридж, — сонно пробормотал Альф.

— Тебе мама рассказала, да? — усмехнулся Джордж.

— Жаба, — ответил Альф, его глаза слипались.

— Когда-нибудь, при случае, — Альф почувствовал, как Джордж целует его в макушку, — я расскажу тебе всё в мельчайших подробностях.

— М-м, — только и сумел ответить Альф.

Комната, пропитанная запахом лаванды, его тело слегка покалывало под воздействием целебной мази Флёр, а мысли уплывали прочь под убаюкивающие голос дяди. Это было не совсем то же самое, что найти отца… Но всё равно, чертовски здорово.

* * *

Джордж какое-то время постоял рядом с кроватью, наблюдая за спящим Альфом. Казалось совершенно невероятным, что его жизнь так сильно изменилась, менее чем за двенадцать часов. Расслабившись, он откинулся назад, прислонившись к комоду, разделяющего две односпальные кровати. Как иронично, и в то же время больно. Он оглядывал комнату, полностью убеждаясь, что мама никогда не делала в этом месте полноценную уборку. Нет, она выстирала одежду, но одеяла, стены и декор… всё осталось прежним. Это причиняло боль… до сегодняшнего дня. Со спящим Альфом в кровати Фреда он чувствовал лишь мягкое присутствие, а не пронзительную боль.

За исключением, конечно проблем с мамой.

Есть вещи, которые дети чувствуют интуитивно, и Джордж достаточно рано понял, что является самым нелюбимым ребёнком в семье.

Его мама была действительно замечательной женщиной. Прекрасной матерью. Не то, что бы она плохо с ним обращалась или что-то в этом роде. Но имея семерых детей, неизбежно кто-то оставался не у дел. Кто-то мог подумать, что именно Фред и Джордж раздражали Молли, заставляя её периодически сомневаться в собственном здравомыслии и наличии материнского инстинкта, но Джордж знал, что именно он из них двоих куда больше раздражает её.

Если они оба попадали в неприятности, то Джорджа всегда ругали или наказывали первым. Если что-то было не так, то в первую очередь она обвиняюще смотрела на него. Когда они получили свои результаты по СОВ, она отчитала Джорджа за то, что постоянно отвлекал Фреда и не давал тому сосредоточиться на учёбе. Когда они так скандально покинули Хогвартс, она прямо обвинила Джорджа в том, что увлёк Фреда по кривой дорожке.

Временами это приводило Джорджа в отчаяние, иногда причиняло боль. Но он никогда особо не придавал этому значения. Он никогда бы не променял их тандем Фред-и-Джордж и не хотел бы поменяться местами с тем же Биллом. Да и папа всегда был с ними обоими беспристрастен, так что Джордж только пожимал плечами.

Так было до тех пор, пока не умер Фред. С тех пор мама демонстративно перестала ругать его за что-либо… но только потому, что просто не разговаривала с ним, когда это было возможно. В такие моменты он просто впадал в ступор, но в конце-концов понял, что она смотрит на него так, словно ищет Фреда. Как будто хотела, чтобы он был Фредом.

Он никогда не говорил об этом Рону, но именно поэтому стал со временем избегать семейных ужинов. За всей этой семейной атмосферой и кучей детей, оставалось щемящее чувство, что она бы предпочла, чтобы НЕ ДЖОРДЖ сидел за столом.

— Привет!

Джордж повернулся; его сестра стояла в дверях. Она приветливо улыбнулась, зашла в комнату и села рядом, положив голову ему на плечо.

— Удивительно, правда? — спросила она.

— Это просто чудо, чёрт побери! — ответил Джордж, склоняясь над Альфом и убирая волосы со лба. — Перси собирается решить для меня вопрос по опеке …Джинни. Поверить не могу, что мне так повезло.

— Уверена, он тоже так считает, — сказала она, чмокнув Джорджа в щёку. Затем со свойственной только ей проницательностью, спросила:

— Так что происходит у вас с мамой, Джордж?

Сначала он не отвечал:

— Хочешь сказать… — он наконец-то начал, крепко сжав край кровати, — кроме того, что она всё ещё жалеет, что это был не я?

Любой другой член семьи дал бы ему пощёчину за такие слова, совершенно игнорируя его чувства, но Джинни всегда была самой умной из них:

— Она жалеет, что это был кто-то из её детей, — поправила она. — Она винит себя в смерти Фреда, а ты невольно ей об этом напоминаешь. Она не настроена против тебя лично.

— Если б ты только оказалась права, Джин, — вздохнул Джордж, и встал, вместе с ней, — но я даже не могу с ней нормально поговорить об этом… Она просто не желает оставаться со мной наедине. Наверно, даже просто видеть меня для неё невыносимо … но то, как она избегает меня, это больно, — он прикусил губу.

— Знаю, — она обняла его. — Может, присутствие Альфа как-то изменит ситуацию, — Джинни задумалась. — А Кэти его правда назвала из-за того, что он «наполовину Фред»?

Джордж тихо рассмеялся:

— Да, старая шутка с Рождественского бала, — он вздохнул. — Как бы я хотел, чтобы Кэти объявилась раньше… всё, что она написала в письме, так это то, что для Альфа так было лучше. Но она же знала, что Волдеморта больше нет. Я просто не понимаю.

Джинни пожала плечами:

— Давай спать, Джордж. Что сделано, то сделано. А завтра будет новый день.

Он посмотрел ей вслед, когда та выходила, а затем лег на свою старую кровать. Это было так умиротворяюще, слышать тихое дыхание Альфа, и знать, что он больше не один.

* * *

Во сне Джордж прогуливался по запущенному саду возле Норы. Изредка, какой-нибудь садовый гном высовывался из-за кустов или метался по тропинке, но Джордж не обращал на них внимания, если не считать меткого пинка одному, особо наглому, подкравшемуся слишком близко. Он целеустремлённо шёл к самому большому холму, где стояло одинокое корявое дерево и надгробный памятник. Могила Фреда.

Как он и почему-то ожидал, Фред спрыгнул с дерева (их любимое с детства место) и приземлился позади него:

— Бу!

— Бу? — презрительно отозвался Джордж, — Честное слово, Фред, десять лет как призрак, и это всё, на что ты способен? Даже Пивз не так банален!

— Ох! Боже, меня сравнивают с Пивзом! — Фред схватил его за руку и несколько минут они со смехом шутливо боролись в высокой траве, прямо у могилы Фреда.

Но не долго. Они отодвинулись и так и лежали, прижавшись друг-к-другу, глядя в невероятно синее небо с идеальными пушистыми облаками.

— Я скучаю по тебе, — тихо проговорил Джордж.

— Тогда почему не навещаешь меня чаще, придурок? — ответил Фред, слегка смутившись. — Я не о тех жутких кошмарах, где ты переживаешь последнюю битву… или видишь, как меня поедает гигантский кальмар в детстве, или о том, как Амбридж проклинает меня на седьмом курсе…

— Я понял, — Джордж провёл рукой по лицу, — Хорошо, Фред… я осознал. Не хочу показаться излишне мрачным, но до сих пор мне казалось, что видеть сны, подобные этому, с тобой просто невозможно.

— Ага, — Фред перевернулся на бок, чтобы посмотреть на Джорджа. — Значит, ты уже познакомился с Альфредом?

— Ты знал? — Джордж приподнял бровь.

— Не при жизни. А потом стало слишком поздно, — Фред улыбнулся. — Он просто красавчик, весь в меня!

— Хочешь сказать, в меня, только с двумя ушами? — добавил Джордж, — и намного скромнее.

Фред усмехнулся:

— Он уже испытал тлетворное влияние Уизли. Дай ему неделю, и он начнёт подкладывать навозные бомбы тебе на стул, уверен!

— Очень на это надеюсь! — лицо Джорджа просветлело при мысли о достойном противнике.

Какое-то время они молчали в дружелюбной тишине. Джордж уже и позабыл, каково это иметь кого-то рядом, с кем не нужны слова. Каково это, просто валяться на траве, как в детстве, придумывая очередную шалость. Наконец, Фред нарушил тишину.

— Не воспринимай мамино поведение так близко к сердцу, братец, — мягко проговорил он. — Она тебя любит.

— Точно! — ответил Джордж без всякой радости. — Я заметил.

Фред только вздохнул, затем повернул голову, словно к чему-то прислушиваясь:

— Ты там нужен!

Джордж тоже сел. Откуда-то издалека доносился детский плач, ребёнок плакал во сне.

— Альф! — он тут же вскочил и посмотрел вниз на Фреда.

— Я знал, что он в надёжных руках, — лучезарно улыбнулся Фред, хотя его глаза и оставались грустными. Джордж только кивнул ему в ответ и тут же проснулся.

* * *

Джордж сел на кровати и быстро взглянул на Альфа. Мальчик не очень-то сильно шумел, но спал явно беспокойно, крутясь под одеялом, лицо было искажено от страха и он что-то говорил во сне.

— Нет… хватит… не убивай её… не … я не могу, мама… Я не смогу остановить Волдеморта. Я НЕ ТАКОЙ как Гарри Поттер… чертова палочка!

Джордж встал и подошёл к кровати Альфа, осторожно лёг в кровать рядом с племянником, успокаивая его. Глаза мальчика сразу же открылись, и он посмотрел прямо на Джорджа:

— Я НЕДОСТАТОЧНО ХОРОШ, — всхлипнул он.

— Это не так, — Джордж обнял его, — а Волдеморт мёртв и больше никому не причинит вреда.

Альф начал успокаиваться, дыхание стало спокойнее:

— Ядумалонубиваетмаму, — пробормотал он, — А палочка не слушалась. Мама сказала, что если б я был достаточно хорош, как Гарри Поттер, то она бы сработала.

— Тише, — Джордж крепче прижал его к себе; Альф уткнулся головой ему в грудь. — Во-первых, никто, и я это со всей ответственностью заявляю, никто не сравнится с твоим дядей Гарри. Во-вторых, благодаря всё тому же дяде Гарри, Волдеморт умер окончательно. В-третьих, когда дядя Гарри был в твоём возрасте, то колдовать ещё не умел, так же, как и ты, — Джордж чмокнул мальчика в макушку. — Спи, Альф. И не проси меня спеть тебе колыбельную, у меня ни слуха, ни голоса. Спокойных снов.

Вопреки собственным словам, Джордж начал тихонько напевать… из всех песен он почему-то выбрал школьный гимн Хогвартса, под грустный мотив, который они с Фредом всегда выбирали. Он продолжал массировать Альфу спину, и чувствовал, как напряжение покидает мальчика, а дыхание выравнивается. Одно только мешало, когда Джордж попытался встать и уйти спать в свою кровать, он почувствовал, что Альф во сне вцепился в ворот его пижамы.

— Так не честно, парень, — пробормотал с улыбкой Джордж и тоже заснул, впервые за долгое время не чувствуя себя одиноким.

* * *

Alf Fred — игра слов, т.к. half — половина (перевод с англ.), само имя пишется Alfred, но при разговоре на балу молодые люди произнесли его как Alf Fred, т.е. половина Фреда. Если переводить дословно, то получается что-то вроде «…оловина Фреда». Шутники, однако 

Separated Two twin beds — разделяющий две односпальные кровати. Twin, также означает «близнец» (англ.). Получается что-то вроде: «разлучённых близнецов», игра слов (англ.)

Джорджу наконец-то удалось освободиться из хватки Альфа под утро. Он потянулся и покрутил головой, разминая шею. Кровать была удобна для подростка, и хотя Альф весь остаток ночи спал спокойно и тихо для десятилетнего ребёнка, Джорджу так спать было уже далеко не комфортно. Улыбнувшись спящему племяннику, он летящей походкой спустился по лестнице.

Кухня была пуста, хотя Молли и начала готовить завтрак. Джордж глянул в окно и увидел мать в саду. Наверно она проверяла помидоры. Он улыбнулся ей, несмотря на то, что воспоминания о вчерашнем причиняли боль. Выпив чаю, он решил пообщаться с Роном через камин.

— Джордж! — Гермиона просияла. На заднем плане ему послышалась возня маленького Хьюго. — Отлично выглядишь!

— Разумеется! — притворно «обиделся» Джордж. — Я просто нереально прекрасен!

Гермиона рассмеялась, прикрыв рот рукой, знакомым жестом:

— Разумеется. Пожалуйста, прими мои извинения, если я посмела усомниться! — она откинула назад волосы. — Рон так и думал, что ты примерно в это время вызовешь его через камин.

— Боже милостивый, он научился думать! — съязвил Джордж. — А почему я должен связаться по камину он не догадался?

— Он предполагал, что ты попросишь его самого открыть магазин сегодня утром. Так что, не дожидаясь тебя, он сам пошёл открываться и составлять график Авроры и Верити, — взгляд Гермионы смягчился. — Он рад, что ты наконец-то взял выходной.

— Я всегда знал, что из него выйдет толк, — Джордж обернулся, услышав шаги на лестнице. — Послушай, Ми, если нужно будет что-нибудь уточнить, пусть свяжется со мной, но, думаю, он и так прекрасно справится, — какое облегчение. — Пойду готовиться к переезду Альфа, чем быстрее он переедет, тем лучше.

— Конечно, — их прервал возмущённый рёв. — Твой самый младший племянник становится весьма настойчивым, когда утреннее кормление запаздывает, так что извини…

— Хорошего дня, Гермиона, — ответил Джордж и вынырнул из камина. Рядом с ним стоял Альф с открытым ртом. Он уже успел одеться в джинсы с футболкой и разношенные кроссовки, но стоял неподвижно в дверях, пытаясь пригладить волосы.

— Что? — Джордж поднял бровь.

— А… ничего, — Альф закрыл рот, и подошёл к столу, — а это… не больно?

— Нисколько, — усмехнулся Джордж, — но лучше не пытайся проделать такое в одиночку, пока не научишься.

Альф покачал головой:

— Никогда не видел, чтобы так использовали камины.

Джордж налил Альфу тыквенного сока. Настороженно взглянув, Альф сделал несколько глотков и слегка поморщился.

— Полностью согласен, — Джордж сел за стол напротив, отрезая кусок хлеба. — Маггловский апельсиновый сок не в пример лучше, только бабушке не говори.

— Джордж Уизли, не дискредитируй тыквенный сок… он очень полезный, — Молли зашла на кухню, левитируя корзинку, полную свежих овощей. Она улыбнулась Альфу. — Доброе утро, милый! — миссис Уизли направилась к раковине. — Ты уже выпил чай, Джордж? — спросила она слегка напряжённо.

— Да, мам, спасибо, — Джордж мысленно простонал. Смогут ли они общаться менее формально?

Молли начала мелко нарезать овощи, взмахивая палочкой, миска с овсянкой была отправлена Альфу.

— Спасибо, мэм, — вежливо поблагодарил мальчик.

— Х-м, я твоя бабушка, милый, — она приветливо ему улыбнулась и вернулась к овощам. — Джордж… Я думала, ты оставишь Альфа с нами, пока будешь занят на работе?

Джордж отрезал кусок хлеба и уже намазывал его джемом:

— Я сегодня не иду на работу, мама. Думаю, провести время с Альфом гораздо важнее, — он подмигнул довольному Альфу. — К тому же, как ты правильно заметила, я не готов к переезду этого молодого человека. Так что, нужно будет закупиться едой.

— Хм, — повинуясь желанию Молли, луковицы стали нарезаться в два раза быстрее, протестующе подпрыгивая. — Весьма безответственно с твоей стороны игнорировать работу.

— Преимущество того, что я сам себе хозяин, — сухо ответил Джордж.

— О, конечно, мой успешный сын, — пробормотала она, — Хогвартский недоучка.

Альф наблюдал за разговором с нарастающим беспокойством.

— Дядя Джордж, — тихо обратился он.

Проглотив уже готовый сорваться язвительный ответ… Ничем хорошим это всё равно не закончится, пытаясь успокоиться, он повернулся к Альфу:

— Да, малыш?

— А садовые гномы существуют, как в маминых сказках? — спросил тот, надеясь отвлечь от явно назревающего скандала.

— Да их целая куча! — быстро ответил Джордж.

— А посмотреть можно? — Альф скрестил пальцы под столом.

Джордж развернулся к матери:

— Ну вот, мам… мы с Альфом пойдём избавлять сад от гномов. Заметь, впервые я делаю это добровольно, а не под угрозой скорой расправы.

Молли только фыркнула:

— Сомневаюсь, что Альфу это нужно… Я заставляла тебя трудиться, чтобы отвлечь от очередных шуточек.

— О, я не возражаю, — настаивал Альф, — по-моему, это будет весело.

— Я тебя научу, — ответил Джордж, допивая свой чай, — пора приступать, пошли? Выходи вон через ту боковую дверь, — Альф выскочил за дверь, и Джордж последовал за ним, чуть замешкав, обернулся на мать, вспоминая слова Фреда во сне, он решил попытаться:

— Мама…

— Иди, Джордж, делай что тебе в голову взбредёт… как и всегда.

Он поморщился от её тона:

— В любом случае… Перси придёт на обед?

— Да. Мой милый мальчик приходит к нам каждый день из Министерства, — Молли улыбнулась при упоминании о нём.

— Хорошо. Я уточню у него, что нужно по поводу Альфа… Он взял с собой бумаги, да?

Молли отвернулась к раковине:

— Перси… всё уладит.

Джордж вздохнул. Похоже, мать никогда не простит ему, что из двоих близнецов, выжил он. Мужчина пытался себя убедить, что, окажись на его месте Фред, терпел бы такое же отношение, хотя и не был уверен:

— Хорошо, тогда мы пошли… избавляться от гномов… позови нас к обеду.

Стоило двери закрылась, Молли замерла на какое-то время, украдкой взглянув в спину удаляющегося Джорджа, она прикусила губу. Джордж выглядел таким счастливым… Сможет ли она переступить через него? Нет, она должна, сказала Молли себе. Так будет правильно; а она всегда поступает так, чтобы всем было лучше. Или, по крайней мере, маленькому Альфреду.

* * *

Рон с гордостью оглядывал магазин и поднявшуюся вокруг него шумиху. Он был поражён не только скоростью последних событий, но и с каким размахом новости разлетались по Косому переулку.

— Правда, что ты нашёл сына Фреда? — было, похоже, вопросом дня.

— Скорее, это он нас нашёл, — уже устал отвечать одно и то же Рон.

Несколько постоянных покупателей просили передать Джорджу свои самые наилучшие пожелания, что было приятно слышать. Джордж был популярен и известен многим, как спокойный и успешный бизнесмен. А ещё очень многие чувствовали потребность его оберегать и защищать: выживший близнец Уизли, лишившийся одного уха. Все понимали, как тяжело ему далась потеря Фреда, и, кажется, все желали ему счастья. Почти все. Рон подумал, вспомнив поведение матери прошлым вечером.

Его размышления были прерваны появлением взрослого волшебника, который споткнулся о ящик с клубкопухами, заглядевшись на что-то, разинув рот.

— Эй! Поосторожней, там! — прикрикнул Рон, подумав, а не пьян ли тот уже с утра пораньше. Но потом ситуация прояснилась, стоило ему увидеть свою невестку Флёр, входящую в магазин.

«А! Это многое объясняет».

Такова была обычная реакция на его четвертьвейлу-родственницу. Когда-то и сам Рон реагировал немногим лучше, но, к счастью для своего брака, он это перерос.

А позже он смог увидеть ситуацию беспристрастно, поняв, что несмотря на неземную красоту, вряд ли бы был счастлив с Флёр. Слишком по-женски коварная и манипулятивная в худшем смысле, а Рон терпеть не мог интриг и завуалированных намёков. Его вполне устраивала Миона, которая прямо говорила, что она хочет, когда она хочет, и почему то, что хочет Рон непрактично. Как бы то ни было, эти мысли не объясняли визита Флёр.

— Рон, доро’гой, — Флёр выглядела расстроенной и недовольной. — Мне нужно перекинуться с тобой паро’й слов наедине.

Рон только с удивлением поднял бровь, для Флёр, это было очень прямолинейно.

— Сюда, Флёр, — он указал ей на дверь, ведущую в служебные помещения и закрыл её за собой.

Оказавшись внутри, Флёр нахмурилась ещё больше. Рон вспомнил, как впервые увидел разгневанную вейлу, и как она трансформировалась в нечто жуткое и беспощадное. Он искренне надеялся больше такого не видеть.

— Рон, дорог’ой… Я по поводу твоего племянника Альфа.

— С ним всё в порядке? — заволновался Рон, вспоминая жуткие синяки и как Флёр помогала их лечить. Может, у Альфа аллергия на мазь?

— В данный момент с ним всё в поря’дке, но… — она села на стул, откидывая волосы и расчетливо посмотрела на Рона. — Прошлым вечером, Рон, ты, кажется, был рад, что Джордж нашёл Альфреда?

— Вообще-то это Альф нас нашёл, — автоматически поправил Рон, — и конечно, я рад за них. А кто бы не был?

— Именно! — Флёр сжала губы, а вторая ипостась разгневанной вейлы, казалось, вот-вот прорвётся наружу. — Ты считаешь правильным и хорошим делом оформить опеку Джорджа над ним?

Рон сморгнул:

— Честно, Флёр, ничто не кажется мне более логичным и правильным. Он же сын Фреда! Кому ещё о нём заботиться, как не Джорджу? Разве ты не согласна?

— О! Я полностью согласна, Рон! — она кивнула. — Это будет хоро’шо и для Альфа, Джорджу не составит труда полюбить его как сына. В любом случае он сможет узнать от него об отце. Кто лучше него знал Фреда? Да и Джорджу это пойдёт на пользу, я думаю. Он был так несчастен, Рон! Я это точно знаю! — теперь она снова выглядела рассерженной. — Люди временами считают меня хорошенькой дурочкой, но это совсем не так. Я видела, как плохо было Джорджу после смерти Фреда. Я вижу это даже, может, и получше других.

— Любой, кто посчитает тебя дурочкой, сам глупец! — воскликнул Рон. — А тот, кто не видел как больно было Джорджу просто полный кретин!

— Теперь-то ты понимаешь, почему я с утра так зла! — Флёр горько рассмеялась. — Для меня стало непр’иятным сюрпризом, что я замужем за полным кретином!

— Повтори? — пробормотал Рон. — Ты о Билле?

— А я замужем за кем-то ещё? — она вскочила и начала нервно ходить из стороны в сторону.

— Но Билл знает, каково пришлось Джорджу, разве нет? — уставился на неё Рон, но Флёр его резко перебила.

— Тогда с какого перепугу, объясни мне, мой муж присоединился к твоим родителям и брату Перси, чтобы лишить Джорджа опеки?! — Флёр сурово посмотрела на него.

— Что?! — Рон моргнул, потом сел. — Перси взял документы сегодня утром в Министерство. Он думал, что сегодня в полдень будут слушания по делу об опеке…

Тут Рон почувствовал злость:

— Хочешь сказать, что они хотят лишить ее Джорджа?

Флёр зло кивнула:

— Твоя мать не верит, что Джордж подходящая кандидатура, — подождав, когда Рон переварит эту информацию, она продолжила. — Перси согласился, что неудивительно. Он, конечно, член семьи, но всё же, как вы его мило называете, «заср’анец». Но ведь и Билл согласился! А если согласен Бил, то согласен и Чарли, если они, кон’ечно, вызволят его из Румынии. Даже твой отец… он был у нас дома сегодня утром, и я подслушала их с Биллом… они говорили, что не хотят оставлять Альфа на попечении Джорджа.

— Чокнутые! — рявкнул Рон. — Ты же видела вчера, что было с Джорджем, когда он увидел как обращались с Альфом! Ты видела, что Альф доверяет только ему! Они просто уже связаны… По другому и быть не может! — закипал Рон под одобрительным взглядом Флёр. — Если ты скажешь, что и Джинни согласна…

— Похоже, они не связывались с Джинни… Я так поняла, что та водила мал’ышку Лили к доктору с утра, а Гарри был на встрече с Министром Шеклболтом. Но, думаю, они специально не стали опов’ещать Поттеров, потому что знали, Джинни и Гарри не согласятся. По тем же причинам они ничего не сказали тебе и Гермионе. По тем же причинам они сразу же замолчали, стоило мне войти в комнату!

Рон резко вскинулся:

— Тогда, как ты всё узнала?

Флёр улыбнулась:

— Они говорили при Виктуар. Возможно, решили, что та ещё мала и ничего не поймёт, но моя дочь вся в меня, а вовсе не «полная кретинка». Она очень расстроилась, узнав, что с её любимым дядюшкой Джорджем собирается сотворить собственная семья.

— Только через мой труп, Флёр! — Рон схватил пальто. — Отправлю сову Джинни и Гарри… Перси приходит к родителям каждый обед… Ты сможешь убедить Билла тоже прийти?

— Ты наверно заметил, что у меня есть свои способы убедить Билла и то, что хочу я, захочет и он, — она улыбнулась.

— Точно, надо их остановить, пока не начались слушания! Это мамины происки, Флёр, я уверен. А Билл… Я не позволю им так поступить с Джорджем. Вчера он, казалось, ожил впервые за десять лет. Я ничего не могу поделать со смертью Фреда, но убить ещё и Джорджа не позволю!

* * *

Они уже добрались до середины огромного сада, когда Джордж подумал, что пора бы и пообедать. Свои часы он оставил в доме. Не важно… у матери никогда не было проблем, если нужно было докричаться.

— Смотри, дядя Джордж… Я заставил его перелезть через изгородь! — возбуждённо проговорил Альф, наблюдая за только что сброшенным гномом.

— Точно! — Джордж положил руку ему на плечо. Они вместе направились к следующей колонии гномов. — Можно вопрос, Альф?

— Конечно, — Альф неуверенно посмотрел на него.

— Что тебе снилось прошлой ночью? — Джордж решил, что им следует немного передохнуть у Тисовой изгороди. Альф сморщил нос при виде очередного гнома, раскрутил его над головой и отправил в полёт.

— Глупость, правда, — Альф пожал плечами. — Ты знаешь, что у мамы был РАК?

— Да, это маггловская, не волшебная болезнь, верно? — Джордж внимательно наблюдал за Альфом.

Альф пошёл искать следующего гнома, не желая смотреть на Джорджа.

— РАК он как-бы поедает тебя изнутри. Так мне Марки Эндрюс говорил, не важно. Маленькие штучки, которые едят тебя, пока не умрёшь. Тогда вечером, у меня в голове всё смешалось: рассказанные мамой истории и то, что мне рассказали про РАК. Вот мне и приснилось, что это из-за Волдеморта она заболела, а у меня была её палочка и я ею махал, а ничего не происходило… А Волдеморт смеялся, потому что если б я был достаточно хорош, как Гарри Поттер, то смог бы её исцелить.

Очередной гном отправился в полёт. Альф пожевал губу, наблюдая за ним.

— Не знаю, что бы это значило.

Джордж посмотрел на Альфа, а затем похлопал по скамейке рядом. Альф подошёл и сел, откинувшись назад.

— Когда умер твой отец… — медленно заговорил Джордж, — не проходило ни минуты, ни дня, когда бы я не переставал спрашивать себя, как бы мне следовало поступить, чтобы уберечь его. Для меня было невыносимо, что не смог спасти, того, кого так сильно любил, — он горько рассмеялся. — Чёрт! Да я и сейчас не перестаю об этом думать, а ведь прошло уже десять лет! — Джордж скрестил руки на груди, словно защищаясь, вытянув перед собой длинные ноги. — Представь себе, что твой сон — это реальность. Ты хотел её спасти, и думал, что если бы вы жили в магическом мире, этого бы случилось. А Волдеморт у тебя ассоциировался с Раком из-за того, что он само зло, ведь он был самым плохим из рассказанных тебе маминых историй… — он повернулся к Альфу, который смотрел вдаль не мигая, — но ты не мог её спасти, Альф, просто не мог.

Альф прочистил горло:

— Если бы она вернулась… в этот мир… в её мир… это бы спасло её? — Альф тяжело сглотнул. — В письме для меня она написала, что оставила этот мир из-за меня, а я…я… — он всхлипнул.

Джордж обнял его и прижал к себе:

— Альф, она и мне оставила письмо. И я расскажу тебе всё, что мне известно как о маггловских болезнях, так и возможностях колдомедицины. Волшебники и ведьмы редко болеют Раком, Альф. В большинстве случаев, потому что мы живём в гармонии со своим телом. Такова наша природа. Насколько я понимаю, если волшебница или волшебник заболевают чем-то подобным, это весьма легко исцеляется магически на ранних стадиях. Твоя мама написала мне, что проигнорировала симптомы… Возможно она была слишком занята или боялась. Иногда такое случается, — он посмотрел Альфу в глаза, — к тому времени, как у неё диагностировали Рак, даже магией ничего не могли исправить. У нас была тётушка, которая погибла от похожей болезни. Болезнь пожирает твоё магическое ядро, а после ни зелья, ни заклинания, уже не действуют.

Альф сморгнул и кивнул.

— Тогда понятно, — он протёр глаза и снова всхлипнул, но быстро взял себя в руки. — А почему она навсегда ушла из магического мира? Из-за меня, дядя Джордж? — жалобно спросил Альф, — Я знаю, почему она оставалась во время войны, но почему потом не вернулась?

— Не знаю, — честно ответил Джордж, посколько и сам недоумевал подобно Альфу. — Может, она думала, что мы не примем её после смерти Фреда. Глупо правда… но может быть она так считала.

Альф глубоко вздохнул.

— Может быть, — он взял Джорджа за руку. — Твоя мама не похожа на …всепрощающего человека…как мне показалось.

— Только когда дело касается меня, — покачал головой Джордж.

— Дядя Джордж? — Альф нарушил непродолжительное молчание, наблюдая за возвращающимися садовыми гномами.

— Альфред, — нарочито серьёзно отозвался Джордж.

Альф распрямил плечи и посмотрел ему прямо в глаза:

— Я могу остаться?

Джордж сморгнул и на какой-то момент не мог проронить ни слова, а Альф продолжил, слегка заикаясь.

— Знаю, вчера я говорил, что хочу вернуться, в нормальный…э-э… маггловский мир. Даже в приют. Но мне кажется, я передумал. Я… моё место здесь, с тобой, — его голос становился всё тише, в глазах застыла неуверенность. — Так я могу?

Джордж спустился на корточки на уровне глаз Альфа, взял его руки в свои и прямо взглянул ему в лицо:

— Альфред, ты, что серьёзно думал, я тебя просто так брошу, после того, как узнал тебя? Ты думал, я смогу?

Альф внимательно на него посмотрел, также внимательно Фред временами смотрел на него, в редкие минуты затишья. Не сводя с него глаз, Альф покачал головой:

— Но ты бы отпустил меня?

Джордж хотел было возразить, но мальчик продолжил.

— Если бы действительно верил, что там я буду счастлив, если бы действительно верил, что там мне будет безопаснее, то отпустил бы? Даже если бы не хотел? — Альф робко улыбнулся. — Вот поэтому я и хочу остаться.

Джордж встал и обнял мальчика:

— Ты заставляешь меня думать, что я лучше, чем есть, — хрипло проговорил он, затем откинулся назад и провёл по спутавшимся волосам, — но ты прав… Я хочу, чтобы ты был там, где тебе лучше. Просто иногда самое лучшее держаться вместе, — он замолчал, взглянув на маггловские часы на руке у Альфа.

— Господи! Сколько времени прошло, — удивился Джордж. — Твой дядя Перси уже наверно давно пришёл к обеду. Почему нас мама не позвала? — он быстро встал и протянул руку своему племяннику… своему Альфу… и хитро улыбнулся.

— Наперегонки до двери! — хмыкнул он.

— Без магии! — уточнил Альф и пронёсся мимо Джорджа.

— Считаешь себя ловцом без метлы? — со смехом отозвался Джордж, ловя на ходу Альфа и щекоча его, прежде чем опередить.

Альф ответил тем же, так что возвращение домой вышло не очень быстрым.

* * *

Виктуар стояла на кухонном крыльце и наблюдала за игрой любимого дяди Джорджа и нового кузена. Оба выглядели такими счастливыми, очень счастливыми. Она смотрела, как они дурачатся и играют по дороге к дому. Отчего ей захотелось плакать, потому что хоть она и многого не понимала, но отлично знала, что сейчас творится на кухне, и это было нечто очень нехорошее. А Виктуар не хотела, чтобы дядя Джордж снова расстраивался.

— Поймал! — крикнул Джордж, сбивая Альфа с ног, когда тот закричал, притворно возмущаясь. Пронеся его над головой несколько шагов, подобну квиддичному кубку, Джордж остановился, заметив свою старшую племянницу:

— Привет, Вики! Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Мама тоже тут, как и папА и дядя Рон, — ответила она, поглядывая на кухню, а затем внимательно посмотрела на Джорджа. — Они ругаются… Все.

Джордж аккуратно поставил замолчавшего Альфа:

— Откуда ты узнала, что ругаются? — спросил он, потрепав Альфу волосы.

— Потому что я их не слышу, — просто ответила она.

О! Альф выглядел озадаченным, но Джордж отлично понял. В таком шумном доме, вроде их Норы, единственное, что может создать тишину, так это — заглушающие чары. А их накладывали, только когда разговор был не для детских ушей.

— Думаю, — продолжила Виктуар, не сводя с Джорджа серебристых глаз, — что тебе лучше пойти туда к ним, а я покажу Альфу игровую комнату наверху.

— Всё в порядке, дядя Джордж? — спросил Альф.

— Всё будет хорошо, — твёрдо ответил он. — Нам Уизли просто надо время от времени спускать пар. Не о чем волноваться. Идите наверх, ребята… не волнуйтесь, — он пошёл в сторону кухни, наблюдая как Виктуар берёт за руку колеблющегося Альфа. — И никаких длинноушей! — добавил он, заметив улыбку Виктуар.

Собравшись с духом, он шагнул внутрь, навстречу неизвестности.

— Всё в порядке? — снова спросил Альфред, когда они оказались в комнате, которую миссис Уизли сделала игровой для внуков.

Виктуар пожала плечами:

— Даже не знаю, — неопределённо ответила она, — но мама всё уладит. Ты ей уже очень понравился.

Альф покраснел, вспоминая как прошлым вечером Флёр была так добра в желании помочь:

— Она, похоже, очень классная, — Альф уселся на громоздкий стул, который автоматически подстроился под его тело. Виктуар села на пол напротив него, положив подбородок на свои согнутые коленки.

— Тебе понравился Тедди? — внезапно спросила она.

— Тедди? — Альф сморгнул… в тот вечер было столько имён. — А, точно! Тот парень мой ровесник, у него ещё волосы всё время цвет меняли, он пришёл вместе с дядей Гарри. Он вроде ничего. Но я… как-бы… грохнулся в обморок, так что пообщаться не удалось.

— Да дядя Гарри очень известен. Но тоже хороший, а ещё очень хорошо относится к моему Тедди, — она уверенно улыбнулась. — Знаешь, я выйду за него замуж.

Альф был озадачен:

— А… разве он тебе не двоюродный брат или у волшебников так принято?

Она ему мило улыбнулась:

— Он крестник дяди Гарри. Его родителей убили на войне, — она понимающе кивнула. — Думаю, в тот же день, что и твоего отца.

— А! — Альф нахмурился, осознавая, что многого не знал. Мамины сказки были очень подробными, за исключением финала. Она так и не смогла чётко объяснить, каким же образом удалось победить Волдеморта. Теперь он понял, почему. Из-за его рождения, она просто не знала, чем всё закончилось. — Значит, у нас с Тедди много общего.

— Да, — она кивнула. — Надеюсь, вы подружитесь, Альф. У Тедди очень мало друзей.

Альф удивился. При первом впечатлении Тедди показался очень общительным и вполне милым парнем, не говоря уже про способность изменять внешность. Это смотрелось действительно прикольно!

— Почему? — спросил он.

— Из-за его родителей, — Виктуар теперь выглядела задумчивой. — Его мама была … ме-та-мор-фом, — она произнесла непонятное слово по слогам, — это значит, что она могла менять внешность как хотела.

— Как и Тедди? — слегка завистливо уточнил Альф.

— Верно, он унаследовал это от неё. А его отец, Ремус Люпин, был ОБОРОТНЕМ! — сказала она, широко раскрыв глаза, на последнем слове.

Альф, который знал об оборотнях лишь по маггловским фильмам и то, что ему рассказала мама о Ремусе Люпине, как учителе, совершенно искренне ответил:

— Круто! — и восхищенно улыбнулся.

Виктуар, сначала удивившаяся такой реакции, тоже улыбнулась:

— Значит, ты не считаешь, что он плохой?

Теперь удивился Альф:

— Плохой? — он покачал головой. — Если сам дядя Гарри его крёстный? Как такое возможно?

— Но люди иногда такие… такие… глупые! — разозлилась Виктуар. — Есть волшебники, готовые во всю глотку называть его отца героем… но они же не разрешают своим детям играть с Тедди. А ещё так пялятся на моего папу! — она отвернулась. — Знаешь, на моего отца напал один из самых известных оборотней.

— Правда? — Альф был заинтригован. Это объясняло весьма отличающуюся от остальных Уизли внешность Билла. — А он сам?

— Нет… Фенрир напал не во время полнолуния, — понятливо ответила она, — да и у Тедди ни единого признака.

— Тогда в чём дело? — Альф пожал плечами. — Не думал, что волшебники такие же зашоренные, как… хм… как иные магглы. Вроде бы их так тут называют? — он попробовал произнести незнакомое слово.

— Мама говорит, что дураков везде хватает…

Внезапно внизу стало шумно, когда спор вышел за пределы полога тишины, потом раздался громкий хлопок сетчатой кухонной двери, ведущей во двор. Альф и Виктуар бросились к окну, чтобы увидеть, как обезумевший дядя Джордж выбежал из дома, проведя рукой по волосам и направился прямо к дальнему холму:

— Подумать только, моя родная семья!

Альф почувствовал комок в горле, наблюдая за поднимающимся на холм дядей к скрюченному старому дереву. Мужчина упал на колени, запрокинул голову и воздел руки к небу.

Крик… гнева и агонии… казалось, сотрясал даже оконные стёкла в Норе. Почти также кричал Альф, когда думал, что Джордж — это бросивший его отец.

Ему не нужно больше ничего было видеть, чтобы понять, где его место. Не сказав ни слова, он сбежал вниз по лестнице, увернулся от хватки дяди Билла, не без помощи мрачного дяди Гарри, применившего какой-то хитрый приём. Он мчался прямо по лужайке к человеку, который, он это инстинктивно чувствовал, больше всего в нём нуждался.

* * *

Стоило Джорджу войти в кухню, все тут же замолчали.

— Вижу, можно не спрашивать, о ком речь? — мрачно сострил он. Хотя и был слегка удивлён, не имея ни малейшего представления, из-за чего они могли спорить. Чувствовал он себя лучше, чем за все десять лет.

Перси прятал глаза. Билл смотрел с сочувствием и жалостью, в то время, как Рон и Флёр явно держались особняком от остальных и стояли вместе, оба рассерженные со скрещёнными руками на груди. Его мать выглядела воинственно и стояла у кухонного стола, держа в руке волшебную палочку и решительно вздёрнув подбородок. Отец явно избегал встречаться с ним взглядом.

— Ну? — нарушил напряжённую тишину Джордж. — Никто не хочет посвятить меня в причины такого странного собрания? Могу предположить, что это как-то связано с Альфом?

— Перси организовал слушания на сегодня в полдень, — тихо проговорила Молли.

Джордж почувствовал, что это были явно не все новости:

— Замечательно, — сказал он с сарказмом, явно давая понять, что ждёт полного ответа. — Что от меня требуется? — он взглянул на Перси.

Тот наконец-то ответил:

— Уйти с дороги.

Джордж моргнул и оглядел всех присутствующих:

— Прошу прощения? — тихо и нарочито спокойно проговорил он.

— Я не думаю… — начала Молли, но Билл поднял руку и закончил за неё.

— Мы не думаем… — сказал старший сын Уизли, сделав ударение на первом слове, — что ты будешь подходящим опекуном для Альфреда. Мы собираемся отдать право опеки над Альфом маме и папе.

Джордж почувствовал себя так, будто его сильно ударили по голове, он резко выдохнул от потрясения. Оглядел присутствующих ещё раз:

— И вы все… все считаете так? — его голос выдавал боль и гнев.

— Чёрта с два! — выкрикнул Рон. — Место Альфа рядом с тобой, Джордж. Любому ИДИОТУ, — тут Рон многозначительно взглянул на мать и Билла, — это ясно!

Джордж почувствовал, как его охватывает волна приятного тепла и горячей благодарности к младшему брату. Учитывая их с Фредом отношению к Рону в детстве… и каким неожиданным другом и защитником он стал сейчас!

Флёр гневно встряхнула волосами, её глаза метали молнии, подобно морскому шторму.

— Он сын Фреда! Фред хотел, чтобы Джордж заботился о нём! Мы все это прекрасно ЗНАЕМ!

Молли резко развернулась к ней:

— Не смей говорить мне, что я не знаю о собственных детях! Я знаю, что Джордж едва ли способен позаботиться о себе, не говоря уж о ребёнке!

Повернувшись к матери, Джордж прорычал:

— Я прекрасно заботился о себе все десять лет. У меня успешный бизнес, и финансово я более, чем в состоянии обеспечить Альфа!

— Ткни нам этим в лицо, как обычно! — рявкнула Молли, подойдя к Джорджу, скрестив руки на груди. — Думаешь, мы с отцом не сможем его содержать?!

Ошарашенный Джордж, отступил на шаг:

— Я не это имел в виду, и вы отлично это знаете… Вы ОБА знаете! — он с мольбой посмотрел на отца, всё ещё избегающего его взгляда, — Мы все отлично выросли и вы обеспечили нас всем необходимым, но Альф — это моя забота. Кэти отправила его ко мне!

— Но Кэти не знала во что ты превратишься! — пошла в атаку Молли. — Она не видела тебя все эти десять лет… погрязшего в жалости к себе и отгородившегося от семьи!

— Что?! — рявкнул Рон, трясясь от гнева, но Джордж остановил его, положив руку на плечо. Это было только их с матерью дело; она, вне всякого сомнения, спровоцировала всю эту ситуацию, так что пусть пеняет на себя.

— Я ни в чём не погряз, мама. Я тосковал по Фреду, — Джордж помедлил. — Я всегда буду тосковать по нему. Как и все присутствующие. И, думаю, было бы неправильно чувствовать иначе, и я имею полное право скучать по Фреду намного больше, чем остальные, — он скрестил руки на груди, — и я избегал семейных встреч не из-за Фреда, а из-за тебя.

В комнате воцарилось молчание. Молли резко побледнела, её губы дрожали, но она быстро взяла себя в руки и резко размахнувшись, отвесила Джорджу пощёчину.

Отпечаток её пальцев оставил следы на бледной коже, но Джордж заставил себя грустно усмехнуться:

— Признайся, мама. Со смерти Фреда ты всегда жалела, что это был не я.

— Джордж! — подал голос шокированный Артур.

Однако Молли лишь сердито посмотрела на него:

— Ты всегда втравливал его в неприятности. Ты всегда всё провоцировал, каждый раз: открыть магазин, бросить Хогвартс, похитить Гарри на летающем автомобиле. Это всё твои идеи!

— Не все, — ответил Джордж, — но вряд ли ты мне поверишь.

— Фред всегда во всём тебя слушался. Но не ты… не тогда… когда он в тебе больше всего нуждался. Где ты был? Пережидал в безопасном месте, когда Фред умирал? Если б ты его не бросил, он был бы всё ещё жив! — Молли отвернулась.

Джордж отступил, чувствуя, как часть него умирает навсегда:

— Ты думаешь… что я не задаюсь тем же вопросом, не спрашиваю себя об этом последние десять лет, мама?

Для Рона это было уже слишком, он резко выкрикнул:

— Джордж защищал отца, мама! Он был с отцом! Перси отправился с отцом, а близнецы должны были быть вместе, но они подумали, что отец уже не молод, и не знали насколько хорош Перси в бою! Они пытались защитить их обоих!

Ошеломлённый Джордж со слезами на глазах смотрел на Рона:

— Не знал, что ты в курсе, Рон, — его голос звучал глухо.

Рон ему чуть заметно кивнул, смущаясь:

— Ты разговаривал… во сне… первые две недели после случившегося.

Сглотнув, Джордж посмотрел сначала на отца, потом на Перси:

— Фред и я бросили монетку, — сказал он, — Пап… ты был тогда не в лучшей форме, чтобы драться вообще, а после нападения Нагайны, ты, казалось, был вообще не бойцом. Никто из нас не видел Перси с третьего курса… Он был офисным клерком, кабинетным работником. Мы, правда, посчитали, что разделиться будет лучше для выживания.

Молли моргнула, а Артур, наконец, потрясённо посмотрел на Джорджа:

— Я не знал…

Джордж покачал головой… Он не собирался об этом говорить даже в те времена, да и как: «Эй, пап, Фред и я считаем, что ты староват для боёв, а Перси-придурок, так что мы решили разделиться, чтобы удобнее было защищать вас обоих». Как оказалось, они заблуждались в своей самонадеянности. Перси показал себя более, чем приличным бойцом. Конечно… его мысли в те дни были совсем о другом. Отец действительно неплохо дрался, но в их помощи определённо нуждался; Артур был хорошим бойцом, но реакции были после Нагайны несколько замедленными. Джорджу следовало бы догадаться, ведь именно он сражался за двоих. Перси, судя, по тому, что он слышал, был более, чем достойным партнёром Фреда.

— Фред умер… — с нажимом произнёс Рон, — из-за дурацкого несчастного случая. Он умер не потому, что был неспособен защититься или Перси был недостаточно хорош или потому что Джорджа там не было. ЭТО ПРОСТО НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ! В этом нет ничьей вины, кроме того чёртового пожирателя, пустившего проклятие.

Молли развернулась к ним лицом:

— Это уже не имеет значение, во всяком случае, сейчас. Все мы знаем, что Джордж не получит опеку над Альфом, я всё сказала!

В животе у Джорджа закипела ярость.

— Никто! — он взорвался, — Не разлучит меня с Альфом!

— Это сделает суд, — сказал Перси, хоть и выглядел при этом виноватым. — Как только увидит твои медицинские документы.

— МОИ ЧТО? — Джордж повернулся к нему, лицо его исказилось от гнева.

Но тут продолжил Билл:

— Ты пытался покончить с собой, Джордж, — твёрдо сказал он, — или ты забыл, как пытался вскрыть себе вены мечом Гриффиндора? Потому что, уверяю тебя, я никогда не забуду, как нашёл тебя в луже собственной крови.

Слегка отпрянув, Джордж разинул рот:

— Это … было ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД, Билл! Десять лет! — он сморгнул. — Я потерял тогда брата, мой лучший друг сбежал в другую страну. Никто из вас не понимал, как мне было плохо, я не знал как это, быть ПРОСТО ДЖОРДЖЕМ, — слёзы навернулись ему на глаза. — А знаете, что помогло мне? — он перевёл взгляд с Билла на Флёр. — Виктуар изменила всё, Когда я жил с вами в коттедже, родилась Виктуар. Она была просто идеальной, такой милой. В тот миг, когда вы дали мне подержать новорождённого ребёнка, я выбрал жизнь. Жизнь, а не смерть. И каждый ребёнок… Каждый новый племянник или племянница… только подтверждали моё решение жить. Каждая минута, что я проводил с ними, приносила в моё сердце покой, — его голос сорвался, он отвернулся.

Флёр подошла и обняла его:

— Я знаю, Джордж. Я всегда это чувствовала, как и дети.

— Спасибо, — прохрипел он.

— Браво! — рявкнула Молли, хотя, казалось, уже не столь решительно. Она, не мигая, посмотрела в глаза выжившему близнецу, и взяла себя в руки, так, как будто ей стоило это последних усилий, — но я не позволю Джорджу снова убить Фреда! Ты знаешь, что по закону магического мира делают с самоубийцами, Джордж? Тогда мы умолчали этот факт, но если бы все узнали, что ты натворил, то провёл бы остаток жизни в палате для умалишённых в Мунго.

Рон повернулся в ужасе:

— Мама… ты не сделаешь этого!

Повисло тяжёлое молчание, а Джордж взглянул в глаза матери:

— О, поверь Рон, ещё как сделает, — тихо произнёс он, чувствуя, как последние остатки надежды покидают его. Это было правдой… По закону магического мира любой, пытающийся свести счёты с жизнью… даже если это и было десять лет назад… был приравнен к преступнику. Он знал, что до конца жизни не покинет Мунго, если только попытается оспорить право опеки. — Отличный продуманный план шантажа, мама. Тебе стоило бы учиться на Слизерине.

— Твоё счастье, — ответила Молли, стараясь выглядеть спокойной, — не стоит безопасности ребёнка. Однажды я уже совершила такую ошибку.

Джордж ощутил безнадёжность. Когда-то он думал, что хуже смерти Фреда ничего быть не может, теперь же он понял, что это не так. Никакая боль не могла сравниться с тем, что он чувствовал в тот момент:

— Скажи, мама… Ты вообще когда-нибудь меня любила? — устало спросил он.

— Нет, — тихо ответила она.— Никогда.

— Молли! — ахнул в ошеломлённой тишине Артур.

Джордж только моргнул:

— Забавно, — проговорил он, — я всегда это знал, но больно до сих пор.

Почувствовав, что задыхается, от одного вида этой комнаты, он отвернулся, его лицо исказилось от муки, и он побежал, едва ли слыша голоса, зовущие его, и едва ли заметив прибывших Гарри и Джинни. Он понял, что кто-то хотел догнать его, но Гарри вроде бы остановил преследователя, но Джорджу было уже всё равно. Он мог только бежать, бежать к холму к могиле Фреда, к тому единственному человеку, который был ему нужен больше всего на свете, и к тому единственному человеку, которого у него уже никогда не будет.

* * *

— МАМА! — взорвалась Джинни, когда услышала душераздирающий крик Джорджа, доносившийся из сада. — Что за игры!

Прежде, чем кто-либо успел ответить, Альф с грохотом сбежал по лестнице. Билл хотел его перехватить, но Гарри блокировал его Квиддичным приемом из арсенала загонщиков.

— Наша мама, — проговорил всё ещё кипящий от возмущения Рон, — окончательно спятила, Джин!

— Правда? — Джинни, единственная в семье, кто мог на равных противостоять разгневанной матери, встретилась с ней взглядом. — Что за нелепые инсинуации, что ты якобы не любишь Джорджа, мам? Это же чушь, и вообще… если уж на то пошло, то под всей этой фальшивой грубостью я скорее решу, что он твой любимчик! — отрезала она.

— Джини! — Молли открыла рот, почти испуганно от обвинений в фаворитизме. — У тебя никогда не было близнецов. Ты не понимаешь. Есть правила… а Джордж. Я знаю, что делаю.

— Чушь собачья! — закричала Джинни, почти прекрасная в своём гневе. — Главное правило материнства — любить своих детей. Я научилась этому от тебя. А ты всегда нас любила, мама… Ты могла быть более строгой с Джорджем, чем с любым из нас, но меня ты не одурачишь! — она покачала головой. — Проблема лишь в том, что в день, когда умер Фред, ты смотрела на Джорджа. И каждый раз невольно думаешь, что не уберегла Фреда. Каждый раз, когда Джордж сидит за общим столом тебя мучает вина. Не отрицай этого!

Молли отвернулась, её плечи дрожали:

— Уйди, Джинни… просто уйди. Что сделано, то сделано… Я ничего не изменю… Я просто хочу уберечь Альфа в этот раз… Просто позволь мне спасти хотя бы одного из них! — она расплакалась.

Джинни только покачала головой:

— Вы все… — она зло посмотрела на Билла, Перси и отца. — Вы все заявляете, что не любите Джорджа, после того, как впервые за десять лет он был счастлив?

Билл заговорил за всех:

— Конечно мы любим Джорджа, Джинни, но Альф — ребёнок, и ему нужно…

— ЕМУ НУЖЕН ДЖОРДЖ!

Крик отразился эхом от стен помещения, подобно грому, так что все обернулись. Если вначале присутствующие думали, что Джинни была в гневе, то это было лишь слабым отголоском по сравнению с яростью её мужа. Глаза Гарри потемнели от злости, а на щеках появился румянец, он раздражённо провёл рукой по волосам.

Теперь все присутствующие не сводили с него глаз, дрожа от гнева он зашёл внутрь:

— Никто из вас и понятия не имеет, через что пришлось пройти Альфу. Он вырос в чужом мире, а детство у него — врагу не пожелаешь. Узнать, что существует целый мир, где тебе самое место. Мальчик потерял мать и не имел ни малейшего шанса узнать отца, и НАШЁЛ ДЖОРДЖА, — Гарри прошёлся по кухне и резко ударил по стене; Джинни подбежала к нему и обняла, слёзы появились у неё на глазах. Гарри тяжело сглотнул.

— Сколько лет я мечтал о родителях. А всё потому, что был просто пешкой в чужой игре, которую не я начал, и потому что у Дамблдора были на меня планы. Сколько лет я потерял, и вынужден был жить с Дурслями, когда мог провести эти годы с Сириусом! Я понимал, почему. Я должен был! Но не было ни единой минуты, когда бы я не мечтал о другом! — он со слезами взглянул на Молли. — Я знаю, что вы бы с радостью взяли меня к себе, я знаю… Но вы бы никогда не смогли заменить мне родителей, которых сами едва знали… И это не то же самое.

Гарри оглядел всех присутствующих:

— Сириус мог бы полюбить меня и заменить отца… Мои родители знали это, поэтому и выбрали его моим крестным. Я точно также люблю Тедди, также как Джеймса и Альбуса, и он знает, что я … его связующая нить, как его родной отец, узнать которого у него не было ни малейшей возможности, — Гарри покачал головой. — Мне плевать, как это выглядит на бумаге, но Джордж — единственный, кто сможет дать Альфу то, что ему по-настоящему нужно.

Рон подошёл к Гарри и встал рядом. Немного смущённо он положил руку ему на плечо:

— Жаль, что я ничего не смог для тебя сделать, друг.

Гарри моргнул и кивнул Рону:

— Ты уже сделал… Ты и Миона. Но нужен мне был Сириус.

— Но документы… — неловко начал Перси.

— НЕТ НИКАКИХ ДОКУМЕНТОВ! — Гарри оглядел присутствующих, при взгляде на Артура и Молли он нахмурился. — Помните, Джордж был тогда в больнице с истекающими кровью руками, а вы были в ужасе… — он многозначительно взглянул на Молли, — в ужасе от того, что потеряете и его. Вы просили меня помочь, потому что знали, в то время мне никто ни в чём не мог отказать! — Гарри скрестил руки на груди. — Я обо всём позаботился. Я не стал никого упрашивать, а просто уничтожил все документы и стёр память всем свидетелям, всем докторам, которые лечили его, всем членам обслуживающего персонала, кто хоть как-то контактировал с Джорджем. Нет никого, кроме присутствующих в этой комнате, кто бы помнил о том инциденте. Не заставляйте меня накладывать Обливейт и на вас!

Джинни крепко обняла Гарри, а он повторил:

— Нет никаких записей. И если вы вздумаете распространять эти нелепые слухи, то я выскажу своё мнение министру. Я никогда не пользовался своей славой, но в данном случае, могу сделать исключение, — он ещё раз обвёл цепким взглядом всех присутствующих, — но прошу вас не делать этого. После всего, что пережила наша семья, не позволяйте чудесной встречи с Альфом всё разрушить.

Он поцеловал Джинни в щеку, перед тем, как выйти вслед за Джорджем.

* * *

Рыдания вырвались из груди Джорджа, когда он поднял руки к небу. Он раскачивался на могиле своего брата, совершенно потерянный.

«Почему, Фред…почему я? Почему ты оставил меня одного, чтобы я столкнулся с этим? Неужели ничего не изменится?»

— Господи!» — он застонал, склоняясь вперёд так, что его грудь оказалась на коленях, а голова почти касалась земли, могилы его брата-близнеца. — Это должен быть я… — он всхлипнул. — У тебя есть сын. Если бы умер я, Кэти вернулась бы к тебе, вы бы поженились… У Альфа был бы живой отец… А мама смогла бы вежливо оплакивать мою потерю, а потом вернуться к повседневным делам и ЛЮБИМЫМ детям! Это я должен был умереть!

Он даже не заметил, что не один, пока не почувствовал маленькую детскую ладошку на спине… Альфред, успокаивал его почти так же, как он его прошлой ночью. Джордж отчаянно старался взять себя в руки, но не мог: мысль о том, что он потеряет Альфа, приводила в отчаяние. Он отлично понимал, что после получения права опеки родителями и того скандала на кухне, он будет не более желанным гостем в доме, чем Филч с розгой.

— Не думаю, что Фред бы желал тебе смерти, — сказал Альф, затем твёрдо добавил, — и я тоже!

Джордж заметил, что сам того не осознавая, обнимает мальчика, неосознанно принимая его безоговорочную поддержку. Странным образом это успокаивало и притупляло его собственную боль:

— Я не переживу … и твою потерю.

— Ты меня не потеряешь, — ответил Альф. Немного подумав, возможно, решив, что понял причину происходящего, он испуганно спросил:

— Они хотят отправить меня обратно?

— Нет, они хотят отправить меня подальше… чтобы я не виделся с тобой, — Джордж замолчал, вдыхая запах волос Альфа, надеясь запомнить его. — Они думают, что я на тебя дурно повлияю.

Возмущение Альфа не заставило себя ждать:

— Чушь собачья! — восклинул он, — Простите, сэр… но это же глупость какая-то. Если бы не вы, я бы до сих пор сидел в ловушке в том переулке. Мы же просто даны друг другу.

Так оно и было. Джордж тоже чувствовал это всем сердцем. Он понял это с того самого момента, как увидел Альфа.

— Они могут… — он глубоко вздохнул. — Они кое-что обо мне знают, что убедит судью не… не оставлять тебя на моём попечении, — он взглянул на встревоженного Альфа, — Прости, Альф, но, похоже, я тебя потеряю.

Альф замер в его руках:

— Почему? Ты ты такого ужасного сделал?

Джордж протянул ему запястье, на котором всё ещё виднелась едва заметная светлая линия:

— В день похорон твоего отца я сделал это. Люди продолжали по ошибке иногда называть меня Фредом. Мама меня даже видеть не хотела. Гарри, Рон и Миона сами приходили в себя после истощения. Джинни пыталась спасти Гарри и не дать ему свихнуться. А я потерял себя, своё… место в семье, я просто хотел прекратить эту муку. Не думал, что кому-то было до меня дело.

Удивление, смешанное с возмущением отразилось на лице Альфа:

— Но это же было десять лет назад! Ты же сейчас в своём уме.

Джордж вздохнул:

— Для судьи это не будет иметь значения, Альф. Если я хотя бы попытаюсь оспорить их право на опеку, они объявят меня сумасшедшим и поместят в палату для неизлечимо больных. Я, так сказать, перешёл грань.

— И все так думают? — невозмутимо спросил Альф.

— Только не Рон и не Флёр. Не уверен насчёт Джинни и Гарри, но, думаю, они будут на моей стороне, — Джордж невесело усмехнулся. — Конечно, я и об отце думал также.

— Так давай сбежим? — тихо предложил Альф.

— Что? — спросил Джордж, не уверенный в услышанном.

Альф кивнул:

— Ты же волшебник, дядя Джордж. Возьми меня и перенеси куда-нибудь, как тогда в переулке. Мы найдём укромное место, где нас никто не найдёт, и будем спокойно жить.

Вытерев слёзы с лица, Джордж удивлённо смотрел на мальчика, который в этот момент так сильно походил на Фреда:

— Не уверен, что нас оставят в покое, они ведь тоже волшебники.

Альф упрямо скрестил руки на груди:

— Ты умнее их всех вместе взятых…так считала мама. Кроме, разве что, Гермионы, но она же на нашей стороне, так?

Джордж задумался:

— Виктор Крам живёт в Болгарии… — пробормотал он. — Я всегда поддерживал с ним связь, помог ему пару раз. Он точно не откажет в помощи. А в Болгарии так легко затеряться.

— Так чего мы ждём? — Альф вскочил, нетерпеливо теребя Джорджа. — Если мы вернёмся в дом, они нас сразу разлучат… Давай прямо сейчас исчезнем?

Джордж посмотрел на Альфа и положил руку ему на плечо. Понятливо улыбнувшись, Альф обнял его и прижался ближе…

— Не делай этого, Джордж! — внезапно появившийся Гарри, вытащил палочку.

Альф зло посмотрел на Гарри, Джордж немедленно вытащил свою палочку:

— Назови мне хоть одну причину, почему! — ответил он, ещё крепче прижав к себе Альфа.

— Потому что иначе, моя маленькая истерика на кухне просто потеряет смысл, особенно, когда я чётко дал понять всем, что никто и никогда не отнимет у тебя Альфа. И это моё последнее слово — Гарри демонстративно опустил палочку. Настороженно не сводя с него глаз, Джордж сделал то же самое.

— Гарри… — сказал Джордж, его голос дрожал, — если ты мне соврал…

Гарри покачал головой:

— Клянусь могилой крёстного, что нет, — он подошёл к ним и положил руку на плечо Джорджа. — Уж кому как не мне знать, с кем должен быть Альф, Джордж. Джин полностью со мной согласна. И, думаю, ты уже и сам знаешь, на чьей стороне Рон, да и Гермиона, даже Флёр.

Джордж опустился на землю на ослабевших ногах, чувствуя, что и Альф явно немного расслабился. Гарри сел рядом с ними и с улыбкой продолжил:

— Я позаботился о том небольшом инциденте десятилетней давности, честно. Не то, чтобы я мог предположить шантаж от собственной семьи, скорее уж я боялся, что кто-нибудь вроде Риты Скиттер докопается. Но я полностью уничтожил все улики, и никаких доказательств и свидетелей о том, как тебе было плохо в день похорон Фреда нет.

Джордж глубоко вздохнул, а Альф снова почувствовал себя в безопасности.

— И вообще, я не для того давал деньги, чтобы в итоге ты разорился, оставив всё на Рона. Он хороший бизнесмен, но у него нет твоего таланта.

— Рон замечательный! — Джордж немедленно встал на защиту брата, который после сегодняшнего, вне всякого сомнения, стал его самым любимым. — Мама наверняка в бешенстве.

— Джинни с ней разберётся. Не знаю, с чего она вообще всё это затеяла, Джордж, но она тебя ЛЮБИТ… Я помню её лицо в тот вечер, когда ты лишился уха, — Гарри вздрогнул, — но всё же, предлагаю тебе пока воздержаться от визитов в Нору, хотя бы, ради собственного спокойствия.

Альф поднял взгляд на Джорджа:

— Мы можем пожить у вас в магазине? Я много места не займу, сэр.

— Прекрати эти формальности с «сэром», — ответил Джордж, чувствуя, огромное облегчение, он потрепал Альфу волосы.

Гарри им улыбнулся, несмотря на вызванную их видом невольную тоску по Сириусу и лёгкую зависть.

— Думаю, вы не откажитесь немного погостить в Годриковой Лощине, — предложил он. — Рон пока присмотрит за магазином, пока вы будете налаживать собственную жизнь. И я ещё пригласил Тедди до конца лета… Думаю, он будет рад пообщаться и поиграть со сверстником, который…хм… — он осёкся.

— Не зашоренный предрассудками дурак? — закончил за него Альф. Увидев удивление на лицах Гарри и Джорджа, он объяснил. — Мне Виктуар рассказала.

Джордж расправил плечи:

— Принимаю приглашение, Гарри. Сейчас безопасно возвращаться в дом?

Гарри на это только поднял бровь:

— А ты бы рискнул встать на пути у разгневанной Джини?

Джордж рассмеялся, потом взглянул на Альфа:

— Вперёд, парень. Можешь забрать свои вещи, и мы отправимся на более дружественную территорию, — заметив, что тот всё ещё медлит, Джордж положил руки ему на плечи. — Всё будет хорошо… обещаю. Всё будет в порядке.

Радостная улыбка озарила лицо мальчика, и он его обнял, затем повернулся и обнял Гарри.

— Мама была права… Вы великий волшебник! — сказав это, он побежал в сторону дома.

— Легенды о Гарри Поттере продолжаются! — усмехнулся Джордж, схлопотав от Гарри шуточный подзатыльник. Они весело рассмеялись, несмотря на усталость, и, не спеша, направились к дому.

— Серьёзно, Гарри… — проговорил Джордж. — Спасибо! Мне никогда не нравилась Болгария.

Гарри улыбнулся:

— Интересно, если бы у меня была возможность сбежать с Сириусом, где бы мы оказались? Думаю в Сахаре.

— Х-м, не очень мудрый выбор, учитывая твою бледную кожу, — отозвался Джордж. — Мне бы следовало догадаться, что ты поймёшь, — добавил он.

— Когда Рон прислал мне сову, боюсь, я не сдержался и слегка погорячился в кабинете Шеклболта, — Гарри нахмурился. — Я знаю, никто никогда меня не спрашивал, что были веские причины, удерживать меня в персональном аду. Но будь я проклят, если позволю ещё хоть одному ребёнку пережить подобное, тем более, сыну моего друга.

— Брата, — поправил его Джордж. — Ты ведь уже давно почётный Уизли.

Подняв бровь, Гарри ответил:

— Тогда мой брак с Джинни явно под вопросом, не так ли?

В этот раз подзатыльник получил Гарри.

Несколько часов спустя Джордж сидел на крыльце в Годриковой Лощине. Ужин уже прошёл, и Альф с Тедди играли на заднем дворе, перекидывая квоффл. Без магии… Альф был ещё не готов сесть на метлу. К тому же, при таком способе можно было вовлечь в игру и четырёхлетнего Джеймса, к огромной радости последнего. Волосы Тедди в этот раз были ярко рыжими, как у Альфа, хоть и не такие лохматые и пышные. Со стороны казалось, что они братья-близнецы.

В тот вечер на ужин пришли и Рон с Гермионой со своими отпрысками. Гермиона оставалась присматривать за детьми во время вчерашней ссоры. Джинни вложила в руку Джорджа стакан с огневиски, нежно целуя его в щёку.

— Джин, ты просто ангел! — сказал он, подвигаясь и давая ей место рядом на довольно широком старомодном крыльце. Она ничего не ответила, держа на руках маленькую Лили, и начала ее кормить. Он не удержался и хмыкнул.

— Что? — спросила она, взглянув на него.

— Когда ты родилась, Джин, Фред и я были так расстроены. Мы хотели больше братьев или таких же близнецов, — признался Джордж.

— Боже упаси, — усмехнулась она, обведя пальчиком личико дочери.

— Он меня уже спас, — ответил Джордж. — Если бы не ты, Рон и Гарри. Я даже не знаю, как отблагодарить вас, за всё, что делали для меня все эти годы.

К ним присоединились Рон с Гермионой, кроме Гарри, который в это время был занят с Альбусом: — Не забудь про Флёр, — добавил Рон. — Это она меня предупредила… В жизни не видел её такой злой, я думал, она превратит кого-нибудь в камень!

— Хм, — Гермиона неодобрительно на него посмотрела, но её возмущение и ревность были скорее игривыми.

— Господи… — Джордж рассмеялся, сначала тихо, потом его смех стал громче. Сначала Джинни заволновалась… Джордж очень давно так не смеялся. Видя её замешательство, Джордж постарался объяснить:

— Я просто представил… каково сейчас Биллу!

На этот раз рассмеялись все.

* * *

Альф считал, что в доме в Годриковой Лощине ему выделили славную маленькую комнату. Она располагалась под самой крышей, меблированная двумя односпальными кроватями у каждой стены и мансардным окном, его поселили с дядей Джорджем. Дядя Гарри как раз расширял жилище и делал пристройку к дому, а пока Тедди делил комнату с Джеймсом, а Альбус жил в детской с Лили. А ещё было негласное соглашение, что Джорджа и Альфа пока не будут разделять, по крайней мере, не сейчас.

Он был доволен, ему и правда всё нравилось. И хотя раньше он всегда имел в своём распоряжении отдельную комнату, но конкретно сейчас, чувствовал себя не очень уверенно, и от мысли, что дядя Джордж где-то рядом, было легче. Что было странно, если подумать… ведь они были знакомы меньше двух дней. Но он чувствовал сильную, незримую связь, соединившую их, даже несмотря на свою первую реакцию при знакомстве, когда он по ошибке сорвал на нём весь свой гнев, думая, что это предавший его отец. Конечно, семья была слишком большой, чтобы сразу со всеми познакомиться и узнать как следует, но именно присутствие дяди Джорджа успокаивало и придавало Альфу уверенности, даже без прикосновений, одним фактом своего существования.

За последние два дня столько всего произошло. Он лежал в своей кровати, прислушиваясь к спокойному дыханию дяди. Перед тем как заснуть, мужчина просто сказал: «Если что-нибудь понадобится, я всегда рядом». Это отозвалось внутри Альфа приятным теплом; он всегда мечтал об отце, который будет с удовольствием проводить с ним время, с кем-то, кто поддержит, будет сильным ради него. Мама была замечательной, но очень тяжело болела последние два года, и ему как старшему и ответственному брату пришлось рано повзрослеть. Временами Альф и чувствовал себя почти взрослым. Дядя Джордж не был его отцом, но, похоже, его это не волновало.

Так почему же он до сих пор не спит? Почему какие-то глупые тревоги и сомнения не дают ему просто насладиться своим счастьем и удачей? Почему он так боялся, что всё это закончится так же быстро, как и началось?

«Потому что, такое уже было».

Альф повернулся, спрятав голову под подушкой, пытаясь избавиться от злого навязчивого внутреннего голоса, тёмной стороны его личности, напоминающего, что что-то с ним было явно не так, ВСЕГДА.

«Убирайся!» — мысленно спорил он сам с собой. — «Со мной всё в порядке! И все меня любят!»

«Потому что они ещё не в курсе» — нашёптывал мерзкий голосок.

Альф всхлипнул под подушкой, тяжело задышав, против воли вспоминая, как хорошее, так и плохое. Он не очень хорошо помнил свою жизнь без Лив, его сестры. Ему было два года, когда она родилась. Но он помнил и те времена, когда Билли Вудруфф его любил. Ну, по крайней мере, он ему точно нравился. Когда Лив была ещё младенцем, он помнил Билли, катающего его на плечах, зовущего его «большим мальчиком», как гордо показывал его и дочь своим друзьям. Он помнил, как Билли сажал его на стойку бара в ресторане, щекотал его подбородок и веселил его. Билли, купившего ему его первый футбольный мячик, и как они вдвоем играли в футбол, пасуя его друг-другу. Он никогда не называл мужчину папой, но он был … желанным… его поощряли и он мог звать его Билли. Он помнил, как был частью счастливой семьи, со смеющейся мамой и тянущейся к нему малышкой Лив. Как она радостно ему улыбалась и тянула ручки, когда училась ходить.

Потом родился Лен, и всё изменилось.

Поначалу его это удивило. Билли больше не брал его на руки. Билли больше с ним не играл. Только зло рявкал на него, как будто всё, что бы ни делал Альф было неправильно. Когда Альф подошёл к нему с расцарапанной коленкой, тот его отчитал и велел прекратить реветь как маленький, когда коленка даже не кровоточит. И тот ужасный день, когда он хотел обнять Билли, но тот оттолкнул его, посадил за отдельный стул, и велел ему отстать от него, потому что он ему не сын, и пусть будет благодарен за то, что у него есть дом, и не требует большего. Тогда он много не понял из его речи… но почувствовал, что это значит. Билли его больше не любил, потому что с ним было что-то не так.

Впечатление усугубляло и то, что и мама явно что-то поняла, и тоже наверно считала, что он неправильный.

Он знал, что мама его очень любит, в этом не было сомнений. Она никогда не скупилась на похвалу, поощряла и ободряла его даже за самые незначительные достижения. Но Альф чувствовал что-то. Примерно, в то время, когда Билли решил, что Альф в его семье лишний, он заметил эти странные мамины взгляды. Как будто она чего-то от него ждала… Он так и не узнал, чего же именно, что очень его расстраивало. Может, она ожидала от него бунта и истерик с разбитой посудой, потому что его отчим отказался учить его кататься на велосипеде? Для него это было непонятно, в тот день, когда Билли грубо отказался ему помочь, Альф помнил её взгляд, ожидающий, чтобы он сделал… что-то.

Тогда он надеялся, что если будет хорошо себя вести, так хорошо, как только сможет, то этих странных взглядов не будет. Так что, независимо от того, как обидно ему было от игнорирования Билли, независимо от того, как зол он был на Лена, получавшего столько внимания, или, когда Лен стал старше и с удовольствием подключился к его травле, он старался вести себя как ответственный взрослый. Он помогал в ресторане без единой жалобы, даже когда Билли перегружал его работой, учился в школе на отлично. Он просто не знал, что ему ещё сделать, чтобы добиться одобрения.

И всё равно, его не покидало чувство, что мама была разочарована в нём. Эти странные взгляды не прекратились. Как будто от него чего-то ждали, что он должен сделать что-то… но никто ему ни разу не сказал, что именно. Потом, когда всё завертелось после её смерти, и мама оставила ему письмо… Она говорила, что он был другим. Как будто он и сам не знал этого. Но, похоже, никто не собирался объяснить ему, в чём его отличие.

И вот он здесь с дядей, который, похоже, считает его самым лучшим на свете. Пока… Но, знал ли дядя Джордж, в чём он был другим? И что это за отличие от других? Мог ли он помочь ему не быть другим? Или, может, для дяди Джорджа его «отличие» не имеет никакого значения? Может, это как в случае с Тедди и его отцом-оборотнем? Может, ему стоило разбудить дядю Джорджа и рассказать ему все эти глупости, а тот просто рассмеётся и скажет, что всё это ерунда, что он не собирается его бросать, как мама или как Билли? Независимо от того, насколько «другим» был Альф, и всё в порядке?

«Да, очень умно», — снова встрял внутренний голос. — «Давай, разбуди его посреди ночи и поплачь, он это оценит».

На что Альф возразил, что прошлой ночью он его разбудил своими кошмарами, и тот не выглядел разозлённым, да и сам сказал, что Альф может его разбудить, если ему понадобится хоть что-то.

На это внутреннему голосу было что сказать:

— «Тогда ты разбудил его случайно. А вот если попробуешь сделать это сознательно, без уважительной причины. Ведь ты не болен, не истекаешь кровью. Но, давай, разбуди его… так ты ему быстрее надоешь».

Альф снова повернулся, уставившись в потолок и кусая дрожащие губы. Нет, только не снова. Он не позволит такому повториться. Он просто должен быть… идеальным, и он будет! Он не даст дяде Джорджу ни малейшего повода разозлиться на него, никогда, и он не будет «другим», и дядя не отправит его обратно!

Он услышал, как дядя Джордж негромко разговаривает во сне.

— Музыку в Йо-йо, Фред? Конечно… отличная идея…займусь, как вернусь в магазин… Если вспомню. Может, Альф поможет…славный парень. Наверно, Кэти…

Альф усмехнулся, переворачиваясь, и в этот раз спокойно засыпая.

«Добавить музыки в Йо-йо? Я это запомню, дядя Джордж».

Альф заставил себя расслабиться; в отличие от Билли и даже мамы, дядя Джордж, похоже, действительно в нем нуждался. Может, дело в этом? Но лучше не рисковать и не будить бедного человека среди ночи. Альф просто дурак, волноваться не о чем.

Сделав глубокий вздох, он приготовился к возражениям своего внутреннего голоса, но их не последовало, хотя он чувствовал сомнения где-то на краю сознания. Он медленно выдохнул и, наконец, заснул.

* * *

Обед следующего дня застал Джорджа одного в доме Джинни и Гарри, присматривающего за детьми. Гарри был в Министерстве, Рон с Гермионой вернулись в собственный дом ещё накануне вечером.

В то утро уставшая Джинни пыталась накормить завтраком четверых мальчишек и Джорджа, успокаивая капризничающую на руках Лили. Джордж немедленно оценил ситуацию и встал, забрал голодную племянницу.

— Давай, я её покормлю, Джин, — предложил он.

Она с благодарностью протянула ему бутылочку, и пошла убирать кухню.

Лили, похоже, приняла его благосклонно и с любопытством рассматривала. У нее были глаза Гарри, а волосы Джинни, огненно-рыжие.

— Вы будете просто сногсшибательной красавицей, мисс Лили! — хмыкнул Джордж. — Разобьете сердца всей Гриффиндорской башне, прямо как мама!

— Ага! — отозвалась Джинни из кухни. — С такой-то оравой братьев, постоянно контролирующих каждый мой шаг, у меня не было ни малейшей возможности.

— Но мама всегда была только с папой! — категорично заявил Джеймс.

— Да кто тебе сказал такую глупость… У твоей мамы была куча бойфрендов, — заметил Джордж, беря Лили на руки и укладывая ее головку себе на плечо, чтобы она могла срыгнуть после кормления.

— Всего лишь трое! — уточнила Джинни. — Майкл, Дин и Гарри, — она вошла, вытирая руки полотенцем, — а не будь Гарри таким дураком, то был бы единственным.

— Мама назвала папу дураком, — захихикал Альбус.

Джордж наблюдал за сестрой, занятой детьми. Когда-то она профессионально играла в Квиддич четыре года до того, как вышла замуж за Гарри и родила Джеймса. Теперь она писала статьи для Придиры, время от времени (который после войны стал куда менее сенсационным после того, как Луна взяла управление на себя). Сегодня она выглядела просто… уставшей. Как молодая мама, отчаянно нуждающаяся в отдыхе.

— Джинни, — начал Джордж, — почему бы тебе не побаловать себя?

— Что? — спросила она, вытирая овсянку с лица Альбуса.

— Давай, отправляйся в Хогсмид. Лаванда Браун открыла сегодня СПА-салон, не так ли? Сходи, сделай прическу или ещё что… пообедай, — подбодрил ее Джордж.

— Джордж, ты намекаешь, что я уже не так прекрасна? — она упёрла руки в бока в наигранном возмущении.

Он встал и положил Лили в манеж рядом со столом:

— Я намекаю, что тебе следует воспользоваться ситуацией, имея в распоряжении свободного взрослого человека, — он опустился на колени перед манежем, пощекотав пальцем Лили, отчего та заулыбалась и заагукала, — если, конечно, ты считаешь, что я не в состоянии?

— Джордж Уизли! — Джинни резко развернулась, её глаза опасно загорелись. — Как ты смеешь такое предположить, после всего, что произошло вчер… — она слишком поздно заметила, весёлый блеск в его глазах. — О, в самом деле, Джордж! — она шутливо ударила его кухонным полотенцем и со смехом принялась гонять его по всей кухне. — Это было вовсе не смешно!

— А по-моему, наоборот… — широко ухмыляясь, он забежал за стул, пытаясь спрятаться за спиной Альфа. — Это было просто… прикольно… Смотри, мальчишки тоже смеются, — позволив ей догнать его, он быстро аппарировал на три фута, Джинни, однако, не зря была ловцом, а потому быстро его догнала, весело хлопая полотенцем по плечам, когда он повалился у раковины.

Для мальчишек это было уже слишком. Джеймс вытащил из стульчика Альбуса, и они вместе навалились на Джорджа с присоединившимся Тедди и более тихим Альфом. А сидящая в стороне Лили тихо хихикала на свою сумасшедшую семейку.

— Достаточно! — крикнула, смеющаяся Джинни, освобождая запыхавшегося Джорджа. — Ладно, Джордж Уизли… Ты сам напросился. Я ухожу и оставляю тебя за главного… и не вини меня, если к концу дня у тебя появятся синяки под глазами и головная боль.

— Мы поможем! — вызвался Альф. — Я всегда помогал присматривать за своими младшими!

Тедди согласился:

— Да, мы с Альфом поможем дяде Джорджу… Всё будет ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО.

На какой-то момент Джинни засомневалась, видя просто ангельские выражения лиц у всех четверых детей, но откровенная радость Джорджа её успокоила. Так что, не колеблясь ни секунды, она быстро собралась.

Теперь, четыре часа спустя, когда Джордж пытался одновременно приготовить обед, развлечь Джеймса и успокоить капризничающего Альбуса, он начал задаваться вопросом, а так ли неправа была мама, решив отправить его в Мунго. Потому, что он явно был не в себе, добровольно, согласившись на такое.

— Эй, Джеймс! — крикнул он, перехватывая активного четырёхлетнего ребёнка. — Перестань обижать брата! — за спиной закипел котелок с супом. — Чёрт! — хорошо хоть Лили уже спокойно спала… уснув, наконец, после двухчасовых капризов… А то он бы уже давно рвал на себе волосы.

Вошёл через главный вход Тедди, Альф шёл за ним. Быстро оценив ситуацию, он крикнул, голос его звучал куда старше, чем у десятилетнего:

— Джеймс Поттер!

Джеймс сразу же прекратил, отвлёкшись на своего крёстного брата, которым искренне восхищался.

Скрестив руки на груди и выразительно подняв бровь, Тедди проговорил:

— Ты же не будешь усложнять жизнь дяде Джорджу, не так ли?

— Я не хотел, — извинился он.

— И это правильно… — лукаво добавил Альф, беря на руки Альбуса, — Не хотелось бы, чтобы он перестал дарить такие прикольные сюрпризы из своего крутого магазина…

При такой угрозе, Джеймс немедленно затих и сел на своё место.

— Спасибо, ребята, — проговорил Джордж, наблюдая, как ловко мальчики усаживают на специальный стульчик Альбуса и пристёгивают его. Он разлил уже готовый суп в пять тарелок и левитировал их на стол. Нарезая хлеб, он украдкой взглянул на Альфа:

— У тебя есть сводные братья и сёстры?

— Да, брат и сестра, — ответил он, подходя к нему и забирая хлеб, совершенно забыв, что можно было использовать магию. — Лен та ещё заноза, а Лив очень даже милая, — он оглянулся на Джорджа. — Я хотел спросить разрешение, можно ли мне с ней переписываться?

— Конечно, — Джордж сел рядом с Альбусом и подул на суп, охлаждая, — если ты считаешь, что этот … мамин муж не против, — он проглотил готовые вырваться ругательства, при воспоминании о том, что тот сделал с Альфом.

— Да вроде не должен, — ответил Альф, помогая Джеймсу намазывать масло на хлеб. Тедди в это время наливал всем молока, включая Джорджа.

— Он ненавидел магию? Я слышал, некоторые магглы такие, — с любопытством спросил Тедди.

— Нет, — Альф задумался, — По-моему… трудно сказать, правда, потому что мама всегда делала вид, что магии не существует, разве что в её сказках. Но мне показалось, что он воспринимает это нормально, когда отправлял меня в Лондон. — Альф задумчиво облизнул ложку, — а может, он был просто рад избавиться от меня.

Джордж издал рычащий звук, который точно охарактеризовал всё, что он думает об отчиме Альфа. Даже, когда он попытался скормить первую ложку Альбусу, слегка размахивая рукой перед его лицом:

— Открой ротик и впусти метлу! — прохрипел он, заставив Альбуса захихикать.

Альф усмехнулся:

— Я обычно говорю «самолётик». Видимо, спутал чертёнка с ребёнком.

— Так странно, — волосы у Тедди стали пунцовыми.

Далее последовало оживлённое обсуждение маггловских выражений и их магических аналогов. Джеймс заворожённо слушал, а Джордж представил себе выражение лиц родителей, если бы он ляпнул что-нибудь про «жить как кошка с собакой», а не «подобно кипящему котлу и ледяному озеру».

Альбус постукивал ложкой по своему столику, а Джордж напевал «Митси, большой паук…» (Почему это так позабавило Альфа?)1, когда Джеймс вдруг неожиданно выкрикнул с места:

— Дедушка!

Джордж резко поднял голову и увидел в дверях отца.

Джеймс крепко обнимал деда, а Альбус, завизжав от радости, счастливо к нему потянулся. Тедди приветливо улыбнулся, но Альф внимательно посмотрел на него, видимо, вспоминая их вчерашний отъезд из Норы, когда Артур молча стоял рядом, пока Джордж и Альф собирались. Билл выглядел смущённым, а Перси пристыженным, и он обещал всё уладить и оформить опеку по закону до конца рабочего дня. Молли, что ожидаемо, отказалась выходить из дома. Но Артур… родной отец… просто спокойно стоял, не сказав ни слова.

И вот, теперь он появился на кухне Джинни, высоко подняв на руках Джеймса и гладя по голове Альбуса, и Джордж не мог даже предположить, почему.

— А разве твоей сестры нет дома? — спросил он, отпустив, наконец, Джеймса, и избегая смотреть на Джорджа.

Пока Джордж раздумывал над ответом, Джеймс ответил:

— Дядя Джордж дал маме выходной, и сидит с нами! — Джеймс обнял его коленки. — Мы лл-юююю-бим дядю Джорджа!

Джордж натянуто рассмеялся:

— И дело вовсе не в том, что кому-то очень хочется новый спектро-шар, правда? — он весело погладил Джеймса по голове.

— Ты… один с ними сидишь? — Артур, казалось, растерялся.

Альф заметил, как напряглись плечи Джорджа от этого вопроса и быстро проговорил:

— Эй, Джеймс… Почему бы нам с тобой и Тедди не пойти во двор, и дать дяде Джорджу поговорить с ТВОИМ дедом?

Артур выглядел обиженным:

— Я и твой дедушка, Альфред, — тихо проговорил он, когда Джеймс подбежал к Альфу.

— А мы будем играть в квофл, как вчера? — радостно выпрашивал мальчик, утаскивая его на улицу.

Проигнорировав слова Артура, Альф взял за руку Джеймса.

— Пойду, уложу Альбуса спать… Поиграйте пока во дворе, ребята. Джеймс, слушайся старших, хорошо? Тедди, никаких мётел и магии… ты всё понял? — быстро спросил Джордж.

— Конечно, дядя Джордж, — Тедди, похоже, был больше всех сбит с толку возникшим напряжением, но быстро спохватился и уловил намеки Альфа.

Когда мальчики вышли, Джордж взял на руки уже капризничающего Альбуса и поднялся по лестнице, где находилась детская, и уложил его в кроватку. Сначала тот выглядел недовольным; Джордж при помощи волшебной палочки запустил мобиль квиддичных игроков. Несколько минут Джордж напевал ему колыбельную. Как он и думал, Альбус давно устал, и быстро отключился. С улыбкой Джордж, бережно накрыл его одеялом до подбородка, и повернулся к выходу из комнаты.

Артур застыл в дверях, наблюдая за ним. Джордж вздохнул.

— Если выйдем, — быстро сказал он отцу, — давай поговорим на балконе в комнате Гарри и Джинни? Так мы сможем присмотреть за мальчиками или услышать, если Лили или Альбус заплачут.

Они вместе вышли, а Джордж облокотился на перила балкона, улыбаясь детям внизу. Джеймс был в экстазе, окружённый безраздельным вниманием двоих «больших мальчиков». Тедди выглядел более расслабленным не без помощи Альфа, а Альф, похоже, просто получал удовольствие от игры, как будто это были лучшие минуты в его жизни.

Джордж почувствовал, что Артур вышел вслед за ним:

— Я совсем не имел в виду, что ты не можешь справиться с ними сам. Просто, мне так легко это не удавалось, когда вы были маленькими.

Они какое-то время молчали.

— После вчерашнего, папа, ты вряд ли удивишься, если я действительно так подумаю. Вы все совершенно ясно дали понять, что считаете меня не многим лучше сумасшедшего.

— Джордж, — пробормотал его отец умоляюще.

— Что «Джордж!», отец! — Джордж повернулся к нему, почувствовав боль почти такую же сильную, как вчера. — Я не удивлён реакцией матери и как она себя вела, но я уж точно не ожидал такого предательства от ТЕБЯ!

Артур сморгнул:

— И давно, Джордж, ты считаешь, что мама тебе не любит?

Джордж отвернулся, рассматривая играющих мальчишек, так что отец не мог увидеть проступивших слёз. Он заговорил только когда стал полностью уверен, что не сорвётся:

— Не то, чтобы она совсем меня не любила. Можно сказать, что она любит меня меньше остальных. Я хочу сказать, что Билл всегда был её любимчиком; это было даже семейной шуткой. Но нас это никогда особо не волновало.

Артур только хмыкнул:

— Вобще-то, Билла всегда раздражало, как она превозносила его… — признался он.

— Верно, ну, а я был «нелюбимчиком», — видя, что отец готов возразить, Джордж быстро добавил. — Послушай, она, конечно, меня любит, по крайней мере, любила. Но я всегда знал, что она ожидает от меня намного меньше, чем от остальных, ВКЛЮЧАЯ Фреда. Я понимаю, что и Фред и я были весьма проблемными детьми и доставляли много хлопот, особенно по сравнению с Чарли и Биллом, да и Перси … но честно, по крайней мере, мы оба были одинаково виноваты во всех наших шалостях, а временами, даже Фред был больше виноват, не я!

Артур вздохнул, облокачиваясь на перила рядом:

— Я, правда, не замечал разницы в её отношении, Джордж. Но если ты так чувствовал…

— Именно так, — Джордж замолчал, собираясь с мыслями. — Правда в том, что не умри Фред, это бы не имело никакого значения. Но… стоило этому случиться… ты же сам всё слышал вчера, пап. Она во всём винит меня, даже если я сам знаю, что ни черта не мог поделать, — голос Джорджа дрогнул и Артур положил руку ему на плечо. — Послушай, пап, Фред был мне больше, чем брат. Он был моим лучшим другом и моей второй половинкой. И хотя мама отдавала предпочтение Фреду, а не мне, мы по-прежнему оставались «Фредом и Джорджем» для неё и остальных. Мы никогда по-настоящему не были двумя разными людьми: всегда делили комнату, одежду, даже болели одновременно, в конце концов, у нас даже бизнес был общий. Учитывая, что люди последние двадцать лет воспринимали нас как одно целое, не думаю, что это правильно, ожидать от меня, что я так быстро стану прежним после его смерти. Я больше никогда НЕ СТАНУ ПРЕЖНИМ, это просто больше невозможно.

Артур сжал его плечо, а Джордж смахнул слёзы с глаз. Его отец мягко заговорил:

— Джордж… Мне нужно понять… и возможно, я был просто слеп в своём неведении…но почему ты пытался свести счёты с жизнью? Почему, Джордж? — в голосе Артура звучала боль. — Что мы упустили?

Джордж невесело рассмеялся и вздохнул:

— Ох, пап… дело не в этом. В этом не было вашей вины. Просто в душе была такая пустота, которую никто, кроме Фреда, не мог заполнить. В тот день, когда его похоронили, я не готов был стать «просто Джорджем». Я смотрел вокруг и видел, что у Билла была Флёр, у Рона — Гермиона… у Джинни был Гарри… — он сглотнул, внезапно признаваясь отцу, — Анжелина бросила меня.

Его отец выглядел удивлённым:

— Ты же говорил, что это ты с ней расстался.

Он медленно покачал головой:

— Я не смог признать правду. Анжелина сказала… что не может даже видеть меня. Потому что видит Фреда, — Джордж тяжело сглотнул, вытирая лицо. — Что она всегда любила Фреда. А Фред пригласил её на бал, потому что Рон его допекал, спрашивая, как пригласить девушку, а она просто оказалась рядом. Но Фред всегда любил Кэти, и в тот вечер на балу мы поменялись спутницами. Я не знал, что Анджелина так относилась к Фреду. Мне казалось, ей нравлюсь я, но после смерти Фреда, она совершенно ясно дала понять… Что я был для неё не более, чем запасным вариантом, — Джордж закрыл глаза. — Я тогда просто устал быть самым ненужным из Уизли.

Артур заключил Джорджа в объятия, впервые за долгие годы, пока Джордж плакал у него на плече.

— Ты никогда не был ненужным для меня, Джордж. Прости за вчерашнее. Я не знал, какими мотивами руководствовалась твоя мать, но я точно знаю свои, я хотел тебя защитить!

— От чего?! — взвыл Джордж. — от Альфа?!

Отец покачал головой с грустной улыбкой:

— Я боялся, Джордж, что ты к нему слишком сильно привяжешься, а потом не переживёшь потерю. Откуда нам было знать, что никто за ним больше не придёт? Ведь у Кэти тоже была родня. А если бы он не захотел остаться? Я бы не вынес, если бы ты снова страдал от потери и боли, — Артур грустно усмехнулся. — а вместо этого я сам причинил тебе боль.

Глубоко вздохнув, Джордж взял отца за руку:

— Пап, я сам отгородился от всех и жил как в коконе все эти десять лет. Поверь, это не жизнь, — подождав, пока отец взглянет на него, он продолжил. — Со мной всё будет хорошо, и с Альфом тоже.

Артур кивнул, слабо улыбнувшись, перед тем, как вынуть довольно увесистый пакет из кармана:

— Вот.

Джордж распечатал его и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Внутри лежали документы, подтверждающие право Джорджа Уизли быть опекуном Альфреда Уизли, сына покойных Кэти Белл и Фреда Уизли, утверждённый Департаментом по делам семьи и лично министром Кингсли Шеклболтом. Золотые буквы мерцали на пергаменте, меняя цвет, в зависимости от малейшего взмаха бумаги. Джордж быстро взглянул на отца.

— Сначала хотели прислать с совой, но я решил передать лично, — тихо сказал Артур.

— Спасибо, пап, — ответил Джордж, чувствуя, как тревога покидает его.

— Да, — ответил Артур, пытаясь казаться строгим. — Посмотрим, как ты заговоришь лет через пять, когда эта реинкарнация Фреда начнёт подкладывать навозные бомбы в новенький волшебный автомобиль твоему боссу!

— Что, Фаджу не понравилось? — рассмеялся Джордж. — Не хочу признавать, но это была моя идея, так что мне придётся подготовиться к этому времени, чтобы встретить во всеоружии… Тем более, что я и есть босс!

Артур похлопал его по плечу. Раздался звонкий смех. Они посмотрели вниз на Джеймса, крепко обхватившего квоффл, который перекидывали между собой Альф и Тедди. Артур печально улыбнулся:

— Ты ведь будешь хотя бы иногда приводить его к нам, правда? И пусть он называет меня дедушкой.

— Пап, я не запрещал ему так тебя называть. Просто помни, что для него это всё ещё шок… сразу получить такую огромную семью. Ещё три дня назад он жил с отчимом и сводными братом и сестрой… Теперь у него есть бабушка с дедушкой, шесть дядюшек, четыре тётушки и куча кузин и кузенов. Чёрт! Да он и меня-то иногда называет «сэр»! Меня! — представив себе такое, Артур не выдержал и усмехнулся. — А что касается визитов в Нору, так я не против, если ты пообещаешь, что мама не попытается убежать с ним в Болгарию.

— Болгарию?! — спросил Артур. — С чего бы это кому-то понадобилось убегать в Болгарию?

* * *

Mitsy the Big spider (англ. название) «Митси, большой паук» — видимо, речь идёт о популярном аналоге детской песенки: «Incy wincy spider» и переводится, как «Инси Винси — малюсенький паучок», наверно, юмор в этом.

Три недели пролетели быстро. Джордж и Альф собирались уехать из Годриковой Лощины завтра. Джордж, наконец-то закончил ремонт квартиры подобающим образом, теперь обставленной с учётом нового члена своей семьи, но, всё равно, гостить у Джинни с Гарри было здорово. Альфу такое общение тоже явно пошло на пользу, Джордж чувствовал. Они с Тедди стали закадычными друзьями, а младшие дети искренне восхищались ими. Джордж решил посвящать магазину пару дней в неделю, оставляя в эти дни Альфа на попечение Джинни. Сам он, когда был свободен, частенько оставался дома с детьми, давая Джинни возможность уделить себе немного времени. Всех такое положение дел устраивало. А если у Джорджа и оставались сомнения, он решил разобраться с ними потом. А конкретно сейчас, он собирался проводить как можно больше времени с Альфом.

Этим вечером Альф крутился на постели, упираясь локтем в подушку, наблюдая как Джордж устраивается поудобнее.

— Что? — спросил Джордж, — проводя рукой по голове. — Тебе уже давно пора спать.

— Не могу уснуть, — ответил Альф. Джордж заметил, что он держал в руке колдографию с Рождественского бала. — Я хотел спросить об этой фотке… Как мама с папой начали встречаться? Ты обещал рассказать.

Джордж вздохнул, но взгляд Альфа был такой умоляющий, что он ничего не мог с собой поделать. К тому же, после признания отцу про Анжелину, он заметил, что гораздо спокойнее стал относится к прошлому. Он взял фотографию у племянника, и посмотрел на улыбающиеся лица четырёх молодых людей, ещё не осознающих всю опасность будущей войны, и начал свой рассказ.

— Ты должен понять, Альф, что симпатия между твоими мамой и папой началась задолго до того Рождественского вечера… Началось всё ещё на третьем курсе. Мы всей семьей закупались к школе в Косом переулке. Нам с твоим отцом было всего тринадцать. Мы только начали понимать, что девочки — это не только раздражающая младшая сестра или объекты для шуток. Кэти Белл училась на втором курсе и была запасным загонщиком в Квиддичной команде, мы на неё не особо обращали внимание, особенно, когда рядом был твой дядюшка Рон, как главный объект для розыгрышей.

И как будто не было всех этих лет. Джордж погрузился в воспоминания.

* * *

— Отвали, Перси! — Джордж раздражённо отодвинулся от Идеального-Старосты-Зануды Перси. — Я хочу посмотреть на мётлы!

— Ты ЗНАЕШЬ, мы не можем позволить себе мётлы, — напомнил ему Перси.

Джордж и сам понимал, что новая метла ему не светит… слишком много детей на одну папину зарплату. Но это же не мешало ему ПОСМОТРЕТЬ на них, не так ли? За смотр денег не берут!

Мама была с ними:

— Джордж, прекрати раздражать брата!

— Это он раздражает меня… — пробормотал Джордж, но быстро замолчал под сердитым взглядом Молли.

— А где Фред? — внезапно спросил Перси.

Джордж растерялся. Фред только что был рядом. Фред всегда был рядом.

— Джордж! — рявкнула Молли. — Где твой брат?!

— Не знаю… — Джордж был поражён и тем, как сильно разозлилась мать, и от самого факта, что он не знал. Он ведь всегда знал, где Фред… до сих пор.

Молли тоже знала, что Джордж всегда был в курсе передвижений Фреда, а потому схватила его за ухо, потянув в сторону.

— Ай, мам! …правда… я …у-у-у…

В тот самый момент поднялась небольшая суматоха, когда Рон, будущий первогодка, свалился в кучу картонных коробок. Оставив в покое Джорджа, потирающего покрасневшее ухо, обиженного и ворчащего, мама бросилась вытаскивать Рона из кучи коробок, ласково воркуя над ним и удостоверяясь, что мальчик не пострадал. С удивлением, Джордж увидел, как его младшенький украдкой подмигнул ему из-под локтя Молли.

* * *

— Хм, — Джордж вынырнул из воспоминаний.

— Что? — спросил Альф, вылезая из кровати, перебрался к нему и свернулся калачиком.

— Ничего, просто я только сейчас в первый раз понял, что твой дядя Рон заботился обо мне ещё тогда, — Джордж покачал головой и продолжил.

* * *

К счастью для уха Джорджа, Фред вышел из-за угла до того, как Молли смогла продолжить игру в инквизитора. Он был не один… помогая раненой Кэти Белл, с разбитым носом и явно подхрамывающей. Увидев Фреда, Молли тут же забыла о Роне и бросилась к нему. Джордж и Рон с любопытством последовали за ней к пришедшим.

— Фред, что случилось? Кто это? — расспрашивала Молли, убирая руки Кэти с лица и осторожно накладывая заживляющие заклинания.

— Это, Кэтти… А я говорил тебе, что мама поможет, — Фред улыбнулся, а затем начал объяснять. — Один светловолосый засранец запустил в неё проклятие.

— Бог мой! — воскликнула Молли. — Вы знаете, кто это? Надо переговорить с его родителями!

— Драко Малфой, — ответила Кэти, немного гнусаво. — Думаю, не стоит с ними говорить.

— Ясно, — ответила Молли, мысленно с ней соглашаясь, — такие НЕПРИЯТНЫЕ люди. Джордж, не стой столбом, пододвинь эти коробки для Кэти, чтобы она могла сесть.

— А… хорошо, мама, — Джордж поспешил выполнить указания, не без помощи Рона.

Кэти благодарно улыбнулась ему:

— Привет, Джордж… Не ожидала вас всех так увидеть!

Джордж постарался объяснить то, что упустил Фред:

— Мам, это Кэти Белл… Она учится на Гриффиндоре на год младше нас и ещё запасной загонщик в Квиддичной команде.

— О! Одна из Сассексов Беллов? — спросила Молли, всё ещё продолжая исцелять её лицо.

— Нет … из Саутгемптонских, — смутившись, ответила она.

— Правда? И на Гриффиндоре? — Молли казалась весьма удивлённой.

— Первая из семьи, не распределённая на Слизерин за последнюю сотню лет, — призналась она. — Вот почему Малфой проклял меня. Он в этом году поступает.

— Похоже, мерзкий однокурсник будет у Ронни, — мрачно пошутил Джордж. Молли без всякой видимой причине стукнула его по голове. — Ай!

— Не цепляйся к брату. Найди и приведи отца из «Флориш и Блоттс», пока я закончу с Кэти.

Джордж ушёл в отвратительном настроение, с покрасневшим ухом, Рон увязался за ним.

— Я знаю, что ты не цеплялся ко мне, Джордж, — тихо проговорил Рон.

— Объясни это маме, — проворчал тот.

* * *

— Думаю, именно тогда Фред впервые по-настоящему заметил Кэти. Он видел, как к ней цеплялись, а Фред терпеть не мог травли однокурсников. Мама частенько нас обвиняла в подобном, что было весьма далеко от правды… Мы никогда никого не травили, и дальше розыгрышей и шуток не заходили, за исключением случаев, когда мы видели, что кого-то несправедливо обижают. Тогда мы считали делом чести немного уравнять шансы.

— Прямо как Робин Гуд! — ответил Альф.

— Да, объяснишь мне как-нибудь, кто это, — он слегка кашлянул. — Вот так, мы оба впервые обратили внимание на Кэти Белл. Во время учебы в тот год мы ещё больше сблизились. У нас было много приключений, благодаря прибытию Гарри Поттера и его дружбе с дядей Роном. Я до конца года так и не осознал, что за этим кроется нечто большее.

* * *

— Эй, Кэти, — Джордж заметил её в библиотеке и сел рядом.

— Привет, Джордж, — ответила она улыбнувшись.

Его всегда удивляло, как она могла отличить их.

— Все вещи собрала? — спросил он.

— Ну… не совсем, я не очень-то жажду вернуться домой. Предпочитаю остаться в Хогвартсе. Тебе должно быть здорово жить в Норе с братьями.

У Джорджа не было проблем, и в течение следующих пяти минут он рассказал ей кучу разных забавных историй из жизни семьи Уизли. Кэти была хорошим слушателем, у неё был приятный смех, и она отличала его от Фреда. Джордж был удивлён, что чувствует трепет, когда она протянула руку и случайно коснулась его руки. Он подумал, что для девчонки Кэти была очень даже ничего. Возможно, даже более чем ничего.

А потом Джордж заметил входящего в библиотеку Фреда. И увидел, каким взглядом его брат смотрит на Кэти, обратил внимание, что Кэти смотрит на него также… И осознал, что у него нет ни единого шанса.

* * *

— Ты был влюблён в МАМУ? — Альф уставился на него.

— Мне тогда только исполнилось четырнадцать, скорее это было лёгким увлечением, — признался Джордж, — и дальше того случая я никогда не заходил, Альф. Да и вообще это никак не проявлялось.

Три года пролетели быстро. Фред был неловок, временами немного диковат и абсолютно точно не готовым встречаться, чтобы «не связывать себя». Джордж тоже ни с кем особо не встречался… но, говоря по правде, те годы были богаты на события. На четвёртом году их обучения Джинни попала в беду с дневником Тома Риддла, на пятом году они снова выиграли Кубок по Квиддичу, благодаря Оливеру Вуду и Гарри. Но шестой год был ознаменован Турниром трёх волшебников и их первым Рождественским Балом…

* * *

— Рон — придурок, Джордж, — Фред мерил шагами комнату.

Джордж рассмеялся ему в лицо:

— Это ты придурок, Фред. С какого перепугу ты пригласил Анжелину на бал, если не хотел?

— Я запаниковал! — Фред совершенно нехарактерно для него взволнованно провёл рукой по волосам. — Я дразнил Рона по поводу отсутствия у него партнёрши для бала…

— Всё, что ему было нужно — это просто пригласить Гермиону. Всего-то. Эти двое просто созданы друг для друга, это может предсказать даже Трелони, — Джордж рассмеялся собственной шутке.

— Ну, я не думал, что Рон так насядет на меня! — ответил Фред. — Он спросил, а кого приглашу я, а я увидел Анжелину рядом и подумал, почему бы и нет?

— А почему ты не пригласил Кэти Белл? — спросил Джордж.

— Что? — Фред обессиленно сел на кровать, уставившись на него.

— Кэти Белл. Ведь ты же её хотел пригласить, не так ли? — озадаченно спросил Джордж.

Похоже, Рон был не единственным тупым братом, когда речь шла о делах сердечных.

— Я не хотел приглашать Кэти Белл, Джордж. Она же ребёнок! — совершенно серьёзно ответил Фред.

— Она на год старше Рона и Гарри, Фред, и девчонки взрослеют быстрее! — лично сам Джордж считал, что взрослеет Кэти очень даже быстро и выглядит при этом замечательно, а ещё у неё была очень красивая улыбка, замечательный характер, красивые волосы, казалось, струились позади неё… Он постарался отвлечься от своих мыслей.

— Мне неинтересна Кэти Белл, — Фред лгал самому себе, но ему было не одурачить Джорджа. — Я вообще не хочу идти на этот чёртов бал. Я думал, что мы вместе… Не знаю, подложим под столы бомбы-вонючки.

— Ага, вот только ещё одного вопилера от мамы нам и не хватало! — запротестовал Джордж. — И ты не сможешь отказать Анжелине, она больше и сильнее тебя, не говоря уже о том, что гораздо красивее, так что она без проблем надерёт тебе задницу.

— Верно… поэтому тебе нужно срочно найти кого-нибудь, — заключил Фред, — потому что я не собираюсь идти на бал без тебя!

Какое-то время Джордж озадаченно смотрел на Фреда, и понял, что тот абсолютно серьёзен… и растерян. Сжалившись над ним, он просто ответил:

— Ладно, тогда просто зайду в библиотеку и присмотрю себе кого-нибудь.

* * *

— Да, наверно папа был очень растерян, — заметил Альф, уткнувшись носом ему в спину. Джордж, подумав, накрыл его одеялом.

— Ты, похоже, уже готов заснуть, — прокомментировал Джордж.

— Нет… пожалуйста, я хочу узнать, что было дальше, — стал упрашивать его Альф.

Джордж улыбнулся.

* * *

Фред Уизли мог быть растерян, и не понимать, которую из девушек хочет пригласить на бал, но Джордж уж точно знал, что делает. Он сразу же заметил Кэти Белл в общей гостиной одну, сидящую у окна и наблюдающую за падающим снегом.

— Привет, Джордж, — грустно сказала она.

— Привет! — ответил он, садясь рядом и наблюдая, как смущённо она теребит шарфик на коленях, который, похоже, был готов разорваться на мелкие клочки. — Тяжёлый выдался денёк? — спросил он.

Она не сразу ответила, но потом тихо спросила:

— Это правда, что Фред пригласил Анжелину на бал? Она была такая довольная. Не думала, что Фред ей нравится, но учитывая её настроение…

— А ты? Хочешь… пойти со мной? — мягко спросил Джордж, аккуратно забирая из её рук многострадальный шарфик. — Понимаю, я не Фред… хотя, не уверен, что нас вообще различают… но если ты немного прищуришься…

Кэти на это только рассмеялась и благодарно его обняла:

— Ты всегда знаешь, что сказать, Джордж. И, да, я пойду с тобой… и — нет, я не буду щуриться. Ты отлично знаешь, что я вас всегда отличу.

Это был самый счастливый миг в жизни шестнадцатилетнего Джорджа.

* * *

— Так ты всё-таки её любил! — воскликнул Альф с улыбкой на лице. — Ты был без ума от моей мамы!

Джордж почувствовал, что краснеет. Забавно, но делясь с кем-то подобными историями, иногда и сам начинаешь лучше понимать многие вещи.

— Может, и любил, — тихо признался он, — но иногда всё решается само собой.

* * *

В тот вечер на Рождественский Бал они пошли вчетвером. Анжелина была сногсшибательная, высокая, атлетичная чернокожая красавица. Она выбрала золотое платье, которое, казалось, озаряло её лицо. Джордж чувствовал, так как будто видит её впервые.

Кэти была более миниатюрна, с чёрными шелковистыми волосами и голубыми глазами, она надела шёлковое красное платье, которое мерцало в свете многочисленных свечей. Фред только раз на неё взглянул и понял, что брат-близнец знает его намного лучше, чем он сам.

К середине вечера стало очевидно, что Фред и Кэти не могут отвести глаз друг от друга. Анжелина совсем не выглядела обиженной. Влюблённость Кэти во Фреда ни для кого не была секретом в женском общежитии. Она повернулась к Джорджу и сама предложила потанцевать… Стоило Джорджу взять её за руку, как он почувствовал, что пропал… На весь оставшийся вечер… и на несколько лет в школе и даже после. Вот так всё и случилось: Кэти и Фред, Анжелина и Джордж.

* * *

Альф вздохнул:

— Вы были такими счастливыми на фото… А над чем вы смеялись?

— Над тобой, — ответил Джордж, его глаза весело блестели.

— Я серьёзно! — недовольно ответил Альф.

* * *

Вечер подходил к концу. Они уже поменялись: Фред, Кэти, Анжелина и Джордж. Все четверо попивали сливочное пиво и лакомились десертами.

— Поверить не могу, Гермиона Грейнджер пошла на бал с Виктором Крамом, — сказала Кэти, наблюдая за уходящей парой.

Джордж наблюдал за удивительно похорошевшей Гермионой, уходящую с вечера:

— Похоже, что и Рон тоже. Вот придурок, не мог сам её пригласить.

Анжелина улыбнулась:

— Некоторые мужчины не видят очевидного, прямо под собственным носом, — она многозначительно посмотрела на Фреда, который при этом покраснел, — но глупо отрицать, что Виктор весьма привлекательный.

— Не в моём вкусе, — ответил Джордж, попивая пиво, — предпочитаю загонщиков ловцам, — поддразнил он её.

Анжелина взяла его за руку, при этом печально вздохнув:

— Но он отлично играет в квиддич, признай это. Пожалуй, назову своего первенца в его честь.

— Да ладно! — возмутился Джордж. — В честь ЭТОГО! Да у него только одна бровь!

Анжелина игриво на него посмотрела, с хитрой улыбкой:

— А с чего тебя так волнует, как я назову своего сына?

Фред пришёл ему на выручку.

— Я знаю, как назову СВОЕГО! — заявил он нарочито серьёзно.

Все трое выжидающе уставились на него. Джордж ожидал услышать очередную шуточку, но вместо этого последовал немедленный ответ.

— АЛЬФРЕД!

— Альфред? — Кэти казалась удивлённой.

— Альфред? — повторила Анжелина, удивлённо переглядываясь с Джорджем.

Джордж, отлично знающий, что никаких родственников с таким именем у них нет, тоже удивился, но, подозревая близнеца в очередной шутке, тоже повторил вопрос:

— Альфред?

— Естественно, — Фред взял Кэти за руку и посмотрел ей в глаза, — потому что мой сын будет наполовину Кэти и …оловину Фред!

Джордж только громко фыркнул, Кэти покраснела и хихикнула, а Анжелина покачала головой, не в силах поверить, что тоже повелась на очередную шуточку. А Фред весело рассмеялся, потом к его хохоту присоединились и остальные. Именно в тот момент их и застала камера Колина Криви… бедный парень… сфотографировал их тогда.

* * *

Альф был ошеломлён.

— Ты меня разыгрываешь… Это что… меня поэтому ТАК назвали? То есть, не было никакого великого дядюшки Альфреда, который рубил троллей направо и налево в Исландии или ещё кого героического?

— Боюсь, что нет, малыш. Но будь уверен, стоило тебе появиться в магазине и представиться, я был абсолютно уверен, что ты ребёнок Фреда и Кэти. Так что будь благодарен за это имя, как и я, — он поцеловал Альфа в затылок. — А теперь, спать… завтра у нас переезд. Мне нужна свежая голова, а не застрявшая в прошлом!

Он подхватил Альфа на руки и уложил мальчика в его кровать, тот, казалось, засыпал на ходу, но всё же успел задать вопрос:

— А я могу помогать тебе в магазине, дядя Джордж? — пробормотал он. — Я смогу… я хороший работник.

— Я бы тоже этого хотел… Давай попробуем, — он погладил мальчика по голове, почему-то смущённый, но счастливый.

Как оказалось, вечер воспоминаний ещё не закончился для Джорджа Уизли. Ему снилось, что он летит на ковре-самолёте, что было странно. Он никогда на таком не катался, только слышал о них. Но всё стало ясно, стоило ему увидеть рядом Фреда.

— Привет, братец, — безмятежно улыбнулся ему Джордж, — везёшь меня на этот раз в свою часть Вселенной?

— Всего лишь обзорная экскурсия в верхних слоях стратосферы. Проще пообщаться так, чем сидя на метле. — Фред откинулся назад, облокотившись на локти, и позволив ветру трепать свои волосы. — Как же мне не хватает наших совместных полётов, Джордж!

— И мне, — вздохнул Джордж, вспоминая, каково это было, когда они вместе были загонщиками в импровизированной домашней команде.

— Так… что тебя гложет?

— Так говоришь, как-будто, ты мне снишься, исключительно, когда я нервничаю, — Джордж скрестил руки на груди и подозрительно взглянул на него.

— Не только, хотя, похоже, ты помнишь только эти сны. Неважно, но… ты беспокоишься о моём отпрыске, Джордж… Я это чувствую. Давай, выкладывай. Считай это своим внутренним озарением, — Фред откинулся на спину и стал ждать.

— Ну, я думаю… — Джордж попытался объяснить, что именно его беспокоит. — Я хочу сказать, что это же твой сын, Фред, он… Не то, чтобы я жаловался, но он просто удивительно послушный, гораздо более послушный, чем можно было ожидать, — Джордж вдруг понял, что во сне и сам лучше осознаёт, что именно его гложет. — Я хочу сказать, не то, чтоб я ожидал, что он спалит Гарри дом, но такое примерное поведение меня пугает.

Фред ему улыбнулся:

— Ты молодец, Джордж. Ты гораздо лучше понимаешь детей, чем я когда-либо.

— Повтори? — Джордж сморгнул, слегка покраснев.

— Это пугает тебя, потому что Альф тоже напуган, — Фред посмотрел на него, давая возможность переварить услышанное. — Подумай об этом, Джордж. У него было ужасное лето: мать умерла, отчим выкинул его на улицу, как ненужный мусор. Он попал в мир, который считал вымышленным с кучей родни. А ещё он, возможно, винит себя за идиотское поведение матери и тебя.

Джордж вспыхнул:

— Я не идиот, Фред!

Лицо Фреда смягчилось:

— Возможно, и нет, Джордж. Просто, пожалуйста, не опускай руки, хорошо? В любом случае, с точки зрения Альфа, он, видимо, считает, что вы с мамой отлично ладили до его прихода. И думает, что рано или поздно где-нибудь напортачит, и ты тоже бросишь его.

Джордж задумчиво пожевал губу:

— То есть он из кожи вон лезет, стараясь быть идеальным ребёнком? Но мне же этого не нужно, Фред! Я просто хочу, чтобы он был счастлив.

— Я это знаю, — Фред осторожно взял его за руку, — но он-то не в курсе! И как я тебе говорил, его окружали отнюдь не самые лучшие взрослые.

Джордж пристально посмотрел на своего близнеца, теперь гораздо более обеспокоенный, чем когда засыпал:

— Но что мне делать, Фред? Я не перестаю ему демонстрировать, как много он для меня значит, постоянно говорю, что мы будем жить вместе. Что ещё я могу сделать, чтобы он поверил?

— Ничего, — Фред вздохнул, — Он человек, и отнюдь не идеальный… никто не идеален… и рано или поздно истинная натура десятилетнего ребёнка возьмёт своё и сотворит несусветную глупость, как могут только десятилетние дети. И когда это случится, он будет ожидать от тебя определённой реакции, что ты прибьёшь его или выгонишь из дома. До тех пор, пока этого не произойдёт, он не будет ожидать от тебя иного.

— Чёрт! — Джордж откинулся на спину на ковре. — Полагаю, ты мне даже не намекнёшь, что же это будет, да Фред?

— Я что, похож на Трелони? — он рассмеялся. — Расслабься, Джордж. Ты ничего не сможешь поделать. Но, поверь мне, когда это случится, ты поймёшь, и ты найдёшь способ заставить его понять тебя! — глаза Фреда озорно блеснули. — У тебя никогда не было проблем, чтобы дать мне знать, каким придурком я бывал, так почему же должно быть иначе с моим сыном?

* * *

Alf Fred — игра слов, т.к. half — половина (перевод с англ.), само имя пишется Alfred, но при разговоре на балу молодые люди произнесли его как Alf Fred, т.е. половина Фреда. Если переводить дословно, то получается что-то вроде «…оловина Фреда». Шутники, однако 🙂

Июль, 2008 год

Прошло уже два дня, как они переехали в квартиру над магазином, Альф изо всех сил пытался вписаться в мир «Волшебных Приколов Уизли».

— Дядя Рон послал меня узнать, пойдёшь ли ты с нами обедать, дядя Джордж, — Альф заглянул в лабораторию, которая находилась за главным складом.

Джордж глубоко вздохнул, снял с лица волшебные очки, и положил их на стол. Он откинулся на спинку кресла-вертушки и провёл рукой по волосам.

— Пойду, пожалуй. Я так с этим ничего и не добился, — он встретился с ним взглядом и расплылся в улыбке. — Как ты там, развлекаешься?

— Очень, — усмехнулся тот в ответ. — Дядя Рон заставил меня вместе с ним демонстрировать покупателям новые трюки с кусачими фрисби, которые сам и придумал.

— О, отличное оправдание в стиле Рона, чтобы поиграть с нашими игрушками, — Джордж почесал затылок. — Знаешь, если ты хочешь погостить у Джинни на денёк, то мог бы… Я не хочу загонять тебя в рабство, пусть и добровольное.

Сперва Альф почувствовал лёгкую дрожь в животе, но тут же подавил её:

— Мне и здесь хорошо, — сказал он просто, потому что не хотел показаться слишком… навязчивым. — Я с удовольствием буду помогать… Я всегда помогал в ресторане.

— Я тоже рад, что мы вместе, — Джордж вернул ему улыбку, — но я хочу, чтобы ты был счастлив.

Почувствовав огромное облегчение, Альф подошёл к нему:

— Новая игрушка? — спросил он, разглядывая… — О… Это же Йо-Йо! — воскликнул он, радуясь, что хоть что-то узнал.

— Альф, мой юный друг, это не просто Йо-Йо… — подняв бровь, Джордж подбросил пурпурный шарик с намотанной верёвочкой на пальце. — Взгляни, если желаешь, на результат шестимесячного труда, пота и моей гениальности… — он крутанул игрушку вниз, как обычно играют с Йо-Йо. В этот раз игрушка стала испускать искры и мини-фейерверки с самых невероятных ракурсов.

— Ого! — Альф широко раскрыл глаза и ухмыльнулся, глядя на это зрелище. — Это просто блеск, дядя Джордж!

— Почти, Альф, — Джордж вздохнул, наматывая нитку вокруг игрушки и откладывая её в сторону, — Не уверен, смогу ли объяснить такое, но когда что-то закончено, действительно закончено и готово к продаже, я это точно знаю. А тут… что-то незавершённое, но я никак не пойму, чего же не хватает, — он пожал плечами, указывая на множество всяких проводов, ингредиентов для зелий и зачарованных листочков с заклинаниями и чарами, — Так, что… она возвращается на доработку… А я так хотел успеть закончить их к лету, чтобы устроить сюрприз моему… не важно.

Слово «Йо-Йо» пробудило у Альфа воспоминания. Дядя Джордж разговаривал во сне. Альф взял пурпурную игрушку и задумчиво взглянул на неё.

— Музыка, — осторожно проговорил он.— Что, если она будет ещё и музыкальной? — его глаза встретились со взглядом дяди.

Джордж задумчиво прикусил губу:

— Музыка? — прошептал он. — Неужели так просто?

— Я хочу сказать, если это возможно, — Альфу стало любопытно, есть ли вообще что-то недоступное магии, — но только представь себе, что вместе с этими фейерверками она будет играть «Боже, храни королеву» или ещё что-нибудь такое…

— А ведь это возможно! — на щеках Джорджа заиграл румянец, а глаза заблестели. Он схватил несколько справочников и начал их судорожно перелистывать один за другим. — Нужно разработать новые чары, конечно же… может, смешать их с дикими египетскими песнопениями, пчелиное жужжание с фейерверками… понадобятся ещё и ноты…

Альфа уже и самого захватила идея:

— Мы можем сделать какие-нибудь тематические игрушки с разными песнями… Например, поздравительные с днём рождения, или с рождественскими гимнами…

— Увертюра 1812 года! — теперь глаза Джорджа были озарены фанатичным блеском. — Вот с чего я начну, но ты прав, Альф… мы можем их делать по желанию клиента на заказ на всякие тематические мероприятия… свадьбы и вечеринки… да люди за такое не пожалеют никаких денег… Ха! — он хлопнул себя по лбу. — Да это же ЛУЧШАЯ новинка за последние десять лет! — он резко крутанулся на своём кресле, обнял Альфа, посадил его себе на колени и закружился вместе с ним.— Да ты просто гений!

Довольный Альф весело рассмеялся, чувствуя лёгкое головокружение от восторга, хотя и ощущал себя немного виноватым. Ведь это же была не его идея, не так ли?

— Не знаю, заслужил ли я такие почести, сэр… я хочу сказать, вы бы и сами до такого додумались.

— Ой! Прекрати эти формальности с «сэром», мы не в армии, — Джордж крепко его обнял и перестал вращаться на кресле, — и никогда не подвергай сомнению озарение, малыш… Оно приходит к любому из нас, так или иначе. А теперь твоя МИССИЯ выполнена, так что иди к дяде Рону и попроси его купить пару сэндвичей для меня. А ещё, к своему несчастью, он потеряет в твоём лице верного помощника, потому что ты понадобишься мне тут…

— Ты хочешь, чтобы я тебе помогал, — у Альфа участился пульс. — Правда?

— Ну, ты, конечно, ещё несовершеннолетний, но я не вижу причин, почему бы не доверить тебе размолоть крылья жука или не смешать пыльцу фей, — Джордж быстро встал. — Я начну собирать всё, что нужно… А ты принеси мне поесть.

— Уже бегу, закажу пару сэндвичей с солониной, — отозвался он, и рассмеялся от наигранного возмущения Джорджа, — он не совсем понял, что имел в виду Джордж, говоря о том, что он несовершеннолетний, может, ему нельзя что-то брать, типа острых ножей в ресторане? Но сейчас это не имело никакого значения: он сможет помочь. Он был ПОЛЕЗЕН. Благодаря ему дядя Джордж счастлив.

Впервые в своей недолгой жизни Альф был таким счастливым!

* * *

Его счастье продлилось всего два дня.

Общаясь с Тедди в Годриковой Лощине в день, когда Джордж уехал во Францию по какому-то секретному делу, тогда он впервые услышал это слово, не дававшее ему покоя. Ну, не совсем впервые, но именно тогда он стал относить его к себе.

Они рассматривали старые колдографии в альбоме довоенных дней. Большинство из них были с дядей Гарри и его друзьями, но отец Альфа и дядя Джордж там тоже периодически появлялись. На одном из снимков он увидел уродливого сутулого человека с недобрым блеском в глазах, который, казалось, грозил мучительной смертью тому, кто, зачаровал его кошку, перекрасив ту в неоновый зелёный цвет (У Альфа было смутное подозрение, что он догадывается, что за человек или люди это были).

— Кто это? — невинно поинтересовался он.

— Аргус Филч. Он был школьным завхозом в Хогвартсе, по-моему. Я слышал, что он терпеть не мог детей, что не удивительно, учитывая, что он был сквибом… — заметив непонимание во взгляде Альфа, Тедди поспешил пояснить. — Ты знаешь, иногда у родителей-волшебников рождается дети без магии. Теперь они называются магически обделёнными. Иногда такое случается. Наверно, Филчу было тяжело находиться в окружении магически сильных детей, в то время как он сам был ничем не лучше маггла.

Тедди продолжил листать альбом, болтая о разных людях на колдофото и пересказывая где и когда их сняли, по историям дяди Гарри, но Альф его уже не слушал. Его мысли были заняты Аргусом Филчем и его магической несостоятельностью. Тедди, наконец, заметил, что Альф стал необычно тихим.

— Что-то не так? — серьёзно спросил он. — Ты выглядишь так, будто заболел.

— Тедди… Я… Я…У меня тоже нет магии, — прошептал он, подгибая колени и кладя на них подбородок. — Мне даже и в голову не приходило, что можно применить магию.

— Ну, конечно же не приходило… тебя же не учили, — усмехнулся Тедди.

— Нет… я хочу сказать… я её не чувствую, я ведь должен? Ты можешь, я знаю… Я видел, как ты колдуешь, временами даже не задумываясь, — Альф постарался взять себя в руки.

Тедди покраснел:

— Ну, мне вообще-то не положено колдовать, но… да. Кое-что я могу. Наверно, потому что вырос среди волшебников. А ты нет, — с воодушевлением Тедди встал и подошёл к столу, достал оттуда блестящий футляр. — Вот… это — палочка моей мамы. Попробуй, — он с благоговением вынул её из футляра.

Альф осторожно взял её в руку, копируя увиденное у взрослых:

— И что? — спросил он.

Тедди слегка нахмурился:

— Ты ничего не чувствуешь, Альф?

Его охватил ужас:

— А что я должен чувствовать? — Альф постарался как можно сильнее сосредоточиться, но кроме гладкого холодного дерева в руке, ничего не заметил.

— Ну-ка, попробуй другую… может, дело в том, что ты парень? — засомневался Тедди.

Альф взял другую палочку, принадлежащую когда-то Ремусу Люпину.

— Ничего, — внезапно, он почувствовал тяжесть в желудке. Он уставился на изящную палочку, моля, чтобы случилось хоть что-то. — Что я должен почувствовать, Тедди? — спросил он, с трудом сглотнув.

— Когда я прикасаюсь к волшебной палочке, я чувствую лёгкое покалывание в руке, как будто, она что-то из меня вытягивает. Сильнее я это ощущаю с папиной палочкой, — Тедди и сам уже выглядел встревоженным. — Ну, почему бы тебе не попробовать какое-нибудь заклинание? Тебе за это ничего не будет… Ну если это что-нибудь совсем простенькое.

Альф указал палочкой на дверь и попытался воспроизвести самое распространённое заклинание, которое слышал каждый день.

— Алахомора! — он постарался в точности скопировать жест и мимику дяди, как только смог.

НИЧЕГО.

Альф почувствовал, как внутри него что-то оборвалось, уже беспомощно держа в руках палочку, почувствовав, как кровь стынет у него в жилах.

— Я сквиб, — он тяжело сморгнул.

— Прекрати это, Альф! — горячо, но не без симпатии ответил Тедди. Он забрал у него палочку и бережно положил её в футляр. — Послушай, мне всего десять, что я могу знать о таких вещах? Особенно, учитывая, что ты всё время жил среди магглов. Тебе нужно поговорить с дядей Джорджем об этом, Альф. Он точно знает, что нужно делать.

Точно. Поговорить с дядей Джорджем. Он это вылечит, если я такой, верно? Дядя Джордж может всё. Но, может я даже и не… может, нужно провести какой обряд или ещё что, чтобы что-то произошло? Он должен знать. Он обо всём позаботится.

— Тедди… — тётя Джинни позвала их с лестницы, — твоя бабушка здесь!

Тедди вскочил:

— Мне пора… Бабушка только вернулась из деревни. Мы можем пойти завтра по магазинам в Косом переулке?

— Наверно… — ответил Альф, подумав, что наверно сможет — если только дядя Джордж не решит, что это слишком опасно для сквиба.

— Прекрати, — сказал Тедди, видя, что Альф загрустил. — Дядя Джордж всё уладит, вот увидишь!

Они встали, Тедди слегка толкнул его в плечо:

— Увидимся, Уизли!

— Пока, Люпин, — Альф выдавил из себя озорную улыбку.

Но стоило Тедди уйти, Альф быстро сбежал по лестнице на кухню:

— У вас нет никаких словарей, тётя Джинни?

* * *

Позже, тем же вечером после ужина, когда тётя Джинни думала, что Альф ищёт какую-то информацию для секретного проекта по поручению дяди Джорджа (только они двое знали про Йо-Йо), Альф, прижимая подушку к груди, не мигая, смотрел на мамину палочку, лежащую на прикроватной тумбочке. Оба словаря, как магический, так и маггловский, а также «Тиндерботская Энциклопедия» и «Энциклопедия Виггенхоффера» на букву «С», лежали перед ним на кровати.

Он начал со словаря:

«СКВИБ- 1) Ребёнок, рождённый родителями-волшебниками, но не проявляющий или очень мало проявляющий собственные магические способности; 2) Человек с неразвитым магическим ядром, в связи с болезнью или травмой; 3) (слэнг) тупица или дурак, человек с низким интеллектом, кто-то, находящийся ниже по уровню и недостойный внимания магически одарённого».

Один к одному, полученные сведения совершенно не обнадёживали и не внушали оптимизма. А после энциклопедической статьи он почувствовал себя себя и того хуже.

«Сквибы исторически подвергались остракизму, чтобы свести к минимуму позор чистокровных членов семьи. В самых ортодоксальных обществах детей-сквибов часто убивали, путём утопления. Тем не менее, обращение с ними за последние годы значительно улучшилось, некоторым сквибам было разрешено работать в магическом обществе, хотя многие из них всё ещё сталкиваются с дискриминацией и обычно предпочитают жить в маггловском мире.

Причины этого явления так до конца и не изучены, но согласно статистике процент появления сквиба у чистокровных семей один на десять миллионов, вероятность увеличивается, если ребёнок происходит из нечистокровной семьи.

«Мама всегда говорила, что я один такой на миллион. Похоже, она меня недооценивала», — Альф вздохнул, обдумывая каждую мелочь, которая случалась с ним, с тех пор, как он попал в мир своего отца. И естественно, то, что он так старательно пытался игнорировать, проявилось: дядя Джордж тоже на него периодически смотрел так же, как и мама. Теперь он замечал такие взгляды от большего количества людей, и понял, что они значат. Странно, что он не пытался использовать магию, находясь рядом с дядей Джорджем; странно, что он, будучи злым или счастливым, не продемонстрировал ничего, что тут называлось спонтанной магией, которую он наблюдал даже у малышей в магазине.

Был ли он позорным пятном в своей новой семье? Не захотят ли и они его изолировать? Он помнил, что дядя Джордж постоянно твердил ему, что они связаны, что будут вместе, но не изменится ли всё это сейчас? Уизли происходили из древнего чистокровного рода, и Беллы, как он слышал, тоже… Они вряд ли обрадуются такому родственнику, не так ли? И из всего прочитанного, следовало, что это не лечится. Он-то считал себя обычным магглом. И не думал, что может быть нечто похуже.

Дядя Гарри заглянул в его комнату:

— Всё в порядке, Альф? Ты сегодня был таким тихим. Ты не поссорился с Тедди? — в зелёных глазах отразилось беспокойство.

— Тедди мой лучший друг! — запротестовал Альф.

Гарри усмехнулся:

— Что никогда не мешало нам с Роном вести себя по-дурацки. В любом случае, твой дядя Джордж всё еще во Франции… Он хочет с тобой пообщаться.

Каминная сеть. Альф вполне в состоянии сделать это, по крайней мере, пока не засунет лицо в огонь. Но, конечно же, это не лучшее место для серьёзного разговора и желания выплеснуть на него все свои страхи. Так что он побежал вниз по лестнице, вслед за Гарри, изо всех сил стараясь придать себе бодрый вид.

— Привет, дядя, — Альф весело улыбнулся, на такой смешной вид Джорджа, казалось от него осталась одна голова, магическое пламя придавало его волосам ещё более оранжевый оттенок. — Как Франция?

— Замечательно, благодаря тебе, малыш. Не хотел говорить, пока не буду уверен, но мы только что заключили крупный контракт с Французским Министерством. На следующей неделе в августе у них намечается большая вечеринка, и им нужен фейерверк. Так уж вышло, что у нас самые лучшие фейерверки на планете!

Альф искренне, хотя и несколько озадаченно улыбнулся:

— И всё же, причём здесь я? Это же у тебя лучшие фейерверки в мире.

— Верно, но теперь они ещё и МУЗЫКАЛЬНЫЕ. Я последовал твоему совету по нашему секретному проекту и расширил его. Мы взорвали всех конкурентов, извини за каламбур. В любом случае, малыш, я, похоже, тут задержусь ещё немного, доработать документы, а поскольку это всё-таки французы, то они, скорее всего, захотят это дело отметить с вином. Я попрошу дядю Гарри аппарировать тебя к магазину завтра… Тебе не придётся ждать меня в пустой квартире.

«Мне плевать, насколько ты задержишься, дядя Джордж, мне нужно с тобой поговорить! Даже если ты заявишься посреди ночи!» — судорожно думал Альф.

— Звучит неплохо, дядя Джордж! Дядя Рон говорит, что завтра там будет много работы, но я буду рад помочь, — ответил он. Завтра все дети, получившие письма из Хогвартса в этом году, начнут ходить по магазинам. Жаль, что он никогда не станет одним из них.

— Спи крепко, Альф. Мы отпразднуем завтра, — лицо Джорджа исчезло из камина, а Альф постарался вести себе как обычно, пожелав Гарри и Джинни спокойной ночи. Сам он сомневался, что будет этой ночью крепко спать.

* * *

На следующий день…

— Ещё одна коробка лотков с обедами-исчезайками, Альф! — прокричал где-то позади Джордж.

— Есть, дядя! — ответил ему усердный племянник, шутливо отдавая честь и направляясь обратно на склад.

За месяц до начала учебного года в Хогвартсе магазин «Волшебных Приколов Уизли» был просто переполнен активными детишками и их торопящимися родителями, и те, и другие были рады немного отвлечься от закупки скучных книг и школьных мантий. Новинки со свистом исчезали с полок, а старые проверенные игрушки пользовались устойчивым спросом. Перси взял недельный отпуск, чтобы помочь с покупками книг, а Рон получил возможность работать полный рабочий день с Джорджем. Кроме того, у них было ещё четверо работников, плюс Альф, который весьма ясно дал понять, что предпочитает работу в магазине рядом с дядей, любому другому месту.

И это было здорово. Джордж заправил выбившиеся волосы за своё единственное ухо и изумлённо наблюдал, как Альф возится с коробками, расставляя всё по местам. Несколько человек тоже наблюдали за его племянником, без сомнения, удивляясь, отчего он не применяет магию, чтобы сделать всё быстрее.

Конечно же, он был ещё мал, чтобы использовать волшебную палочку, но дети его возраста уже вовсю применяли магию, и это никого не удивляло. Временами, случайно, но не всегда. И подобного никогда не случалось с Альфом, он даже не пробовал. И Джордж начал волноваться, потому как догадывался о причине.

Кэти кое о чём намекала в письме, но хотела, чтобы он сделал свои собственные выводы, об отличии её сына от других. Джордж, поначалу, будучи в эйфории от появления в своей жизни Альфа, не придал этому значения. Но, спустя немного времени, и проведённых вместе дней в Годриковой Лощине, Джордж начал замечать кое-какие странности. Стало очевидным, что Альф не творил спонтанную магию, и, похоже, с ним такого ни разу не случалось.

Нет, конечно, Альф вырос среди магглов. Но Джордж проводил довольно много времени с Гарри и Гермионой, оба были из маггловской среды. Оба рассказывали истории о том, как в детстве периодически творили спонтанную магию. Для Гарри всё заканчивалось наказаниями за «уродство»; ошеломлённые же родители Гермионы, понятия не имеющие, что с их дочерью, просто приняли её как индивидуальную особенность. Магическая кровь этих двоих явно не подавлялась маггловским окружением.

Так что, Альфу уже пора было продемонстрировать хоть какие-то магические всплески. Джордж аккуратно его расспрашивал о временах детства. Обдумывая истории Гарри, в которых упоминалась спонтанная магия, в основном при сильном стрессе или, будучи расстроенным… как в той истории с почти наголо остриженными волосами и как они отросли буквально за ночь. Как, преследуемый Дадли и его компанией, он оказался на крыше школы. Но Альф, понятия не имеющий, о причине вопросов, никогда не упоминал ни о каких неожиданных случаях и необычных способностях. Он, казалось, был очарован магией, впечатлён возможностями магически одарённых, но сам ничего подобного не творил.

Вывод был очевиден: его племянник — сквиб.

Это казалось почти невозможным, чтобы ребёнок чистокровных волшебников, да ещё таких сильных как Фред Уизли и Кэти Белл, был начисто лишён магии. И, тем не менее, разве не указывают на это все признаки? Такое временами случалось и в самых лучших волшебных семьях с детьми сильнейших волшебников. Иногда причиной была болезнь или травма в раннем детстве, нарушающая естественное развитие магического ядра, как в случае с Ариадной Дамблодор. Но иногда, даже самые крепкие и здоровые дети, по маггловским меркам рождались без магического дара.

Это, конечно, объясняло, почему Кэти не вернулась в магический мир после смерти Фреда.

— Здравствуйте, дядя Джордж! — послышался застенчивый голосок снизу, и Джордж, отвлекшись от своих невесёлых размышлений, посмотрел вниз на Тедди Люпина.

— Привет, Тедди! — тепло улыбнулся ему Джордж, — Ты здесь с бабушкой? Но тебе ведь ещё рано в Хогвартс, не так ли? — спросил он, гадая, а не упустил ли он год или ещё что.

— Нет, я поеду в следующем году, — ответил Тедди, просияв при одной мысли об этом, — но бабушка была так рада вернуться из деревни, что решила провести день тут, — он покраснел. — Мы собираемся поесть морожного, она сказала, что я могу пригласить Альфа, если вы не против.

Джордж почувствовал огромную теплоту к мальчику, который был так внешне похож на отца. Он знал, что Тедди никогда не будет относиться к Альфу, как к прокажённому, окажись тот сквибом… Бедняга и сам испытал свою долю предубежденного отношения волшебников в прошлом.

— Это замечательная идея, Тедди… Я пошлю Альфа к тебе!

Возбуждённый Тедди убежал, а Джордж направился к груде коробок для закусок-исчезаек, которую распоковывал Альф:

— Эй, Уизли, что это ты делаешь? — спросил он, придавая голосу интонацию строгого босса.

Альф взглянул на него и, подыгрывая, ответил:

— Мой рабовладелец-босс приказал мне пополнить запасы на полках, сэр! — он улыбнулся ему, но почему-то улыбка показалась Джорджу вымученной. Тем не менее, он явно старался придать себе бодрый вид.

— Это просто вопиющее нарушение всех правил! Я приказываю явиться к мистеру Люпину и его бабушке за мороженым немедленно! — он нарочито грозно скрестил руки на груди.

— Тедди здесь? — широко улыбнулся Альф.

Джордж слегка наклонился, прекращая играть «строгого босса»:

— Вон там, у кассы. Тебе же лучше передохнуть немного, и познакомиться с миссис Тонкс.

Небольшая грусть промельнула на лице Альфа:

— Ты уверен? У тебя много дел здесь… Я знаю, что от меня помощи мало, но…

— Ты замечательный помощник! — Джордж похлопал его плечу, — но я постараюсь немного продержаться… а теперь беги… Немедленно! — он довольно улыбнулся, наблюдая, как стремительно побежал Альф к улыбающемуся Тедди. А сам занялся распаковкой лотков с закусками-исчезайками, не переставая думать, что же делать с Альфом. Потом он начал распаковывать коробки со сладостями. Конфетные радуги ненадолго отвлекли его от мрачных мыслей, он обдумывал, какие цвета будут в следующих партиях.

Внезапно, Джордж почувствовал чье-то присутствие, его нервы натянулись до предела, как от чего-то неправильного.

— Здравствуй, Джордж, — сказала мать.

Нарочито медленно он аккуратно поставил коробку, вытер руки об мантию и повернулся к ней лицом:

— Мама, — он покорно наклонился и поцеловал её в щёку, она сдержанно позволила ему это — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Ну, — неловко ответила она, теребя свою сумочку, — У меня были кое-какие дела, и я подумала, почему бы не заглянуть к тебе, узнать, как дела у Альфа.

Она явно давала понять, что сам Джордж её не интересует, но тот постарался ответить спокойно:

— У него всё отлично, мам, но ты с ним разминулась… Он ушёл есть мороженое.

— Мороженое? — спросила она, подняв бровь. — Не самый здоровый обед. И почему я не удивлена?

Джордж вздохнул. Зачем она всегда всё усложняет?

— Он съел свою тарелку чилли и салат, а морожное просто десерт. Он много помогал мне и заслужил его, — мысленно Джордж проклинал себя за то, что вынужден оправдываться перед ней.

Молли, похоже, была почти удовлетворена ответом, хотя и настроена скептично. Оглядев магазин и заметив Рона, она нахмурилась:

— А с кем пошёл Альф есть мороженое?

— С Тедди Люпиным… — начал было Джордж, но она его перебила, готовая устроить скандал.

— Ты отправил двух десятилетних мальчишек одних в Косой переулок? Ты совсем идиот, Джордж Уизли? Хочешь, чтобы они угробились?

Джордж вспыхнул:

— Они не одни, а в сопровождении Андромеды, которая, насколько я слышал, была одной из лучших твоих подруг, и которой, как я полагаю, вполне можно доверить ребёнка! — он скрестил руки на груди. — Конечно, я понимаю, что это вряд ли изменит твоё мнение обо мне, как об идиоте, но…

Громкий стук копыт и раздавшиеся с улицы крики прервали их разговор. Кто-то очень громко кричал, требуя немедленно убраться с дороги, потом кто-то ещё закричал. Он узнал голос Андромеды, громкий и неестественный, повторяющий снова и снова:

— Нет! Нет!

Джорджа охватил ужас… Его руки стали липкими от пота, а во рту пересохло, образ мёртвого Фреда, лежащего в Большом зале, заполнил его сознание. Мать в панике хлопнула его по плечу.

— А я говорила, что ты не годишься для этого… — начала было она.

Но он её уже не слышал, выскочив из магазина. Весь окружающий мир, казалось, двигался в замедленной съёмке, когда он пробирался сквозь собравшуюся снаружи толпу…

Оказавшись снаружи, Джордж увидел творящийся вокруг хаос. Повозка, запряжённая фестралами… будь он проклят, что видит их… рухнула на обочину. Одно из колёс повозки отвалилось, и оттуда посыпались ящики с гранатами. Кучер смотрел в другую сторону, его лицо было бледным.

— Я пытался затормозить… Я не смог… Я не мог…

— С ДОРОГИ! — рявкнул Джордж, продираясь сквозь толпу, протискиваясь между потрясённой Андромедой и плачущим Тедди.

Альф лежал возле входа в лавку Олливандера, глаза его были закрыты, лицо посерело. Для Джорджа в тот миг всё было кончено.

Потом голубые глаза медленно открылись, явно испытывая боль, дрожащий голос прошептал:

— Со мной всё в порядке, дядя Джордж…

Ужас и облегчение охватили его, Джордж упал на колени, отчаянно дёргая на себе волосы.

«Только не ори на него… Только не ори» — пронеслось у него в голове. Он слишком хорошо помнил, как боялся родительского гнева чуть ли не больше, чем собственно самих травм, будучи ребёнком. И где-то подсознательно он помнил свой разговор с Фредом, и как тот говорил о неуверенности в себе Альфа.

Молли уже была рядом и отреагировала как и обычно в подобных случаях, позволив гневу выплеснуться наружу.

— Чем ты только думал, Альфред?! — заорала она, ударив его по лицу и плечу. — Ты мог убиться!

Джордж тут же вскочил, чтобы защитить племянника, который принимал удары, пытаясь защитить что-то маленькое и завёрнутое в чёрное рядом с ним.

— МАМА! ОТВАЛИ ОТ НЕГО! — грубо крикнул он. — Дай ему слово сказать!

— Ты не должен выпускать его гулять… Он должен быть наказан, иначе он кончит как твой брат… — Молли начала плакать.

Ему помог Рон, благослови его господи… Который оттащил её от Джорджа, иначе бы он точно сорвался:

— Давай, мама, дай Джорджу самому всё уладить… Пожалуйста, мам… Пойдём, я напою тебя чаем с хересом… Всё будет хорошо.

Андромеда бормотала оправдания:

— Он просто сорвался с места… Я не успела его схватить.

Кто-то за его спиной принялся успокаивать её. Джордж сделал глубокий вдох, весь его гнев растаял под страдальческим взглядом Альфа.

— П-прости! — он резко выдохнул, пытаясь взять себя в руки. — Я д-должен был! Его б-бы раслющщ-ило!

— Всё в порядке… — Джордж успокаивающе поглаживал племянника по щеке, с облегчением ощущая тепло по всему телу. — Всё в порядке, Альфред, я не злюсь. Что случилось? Кого бы расплющило?

Черный комочек, который прикрывал Альф вдруг зашевелился. В тот же миг, невероятно белокурый мальчик с бледной кожей, голубыми глазами и дрожащими губами со страхом посмотрел на него.

— Мама? — он всхлипнул, крепче прижимаясь к Альфу. На вид мальчику было не больше двух.

Альф продолжил, глубоко вздохнув.

— Я увидел повозку… — сказал он, вытирая нос, — Мы с Тедди как раз переходили дорогу с его бабушкой. А потом этот мелкий… его мать звала с той стороны улицы… откуда-то… и он пошёл её искать… побежал прямо под колёса … времени не было… я был ближе всех…

«Мерлин всемогущий! Я чуть было его не потерял!» — Джордж закрыл глаза на какой-то миг, потом наклонился и поцеловал Альфа в макушку. — Я не злюсь, — мягко повторил он. — Я просто испугался, что потеряю тебя навсегда, но я не злюсь. Я бы и сам поступил также, — прошептал он.

Альфа накрыло волной облегчения, глаза наполнились слезами, но не успел он ничего ответить, как раздался чей-то голос.

— Мальчик МОЙ! Где мой мальчик! С дороги!

Сквозь толпу к ним продрался Драко Малфой.

Люди начали потихоньку расходиться, видя, что никто особо не пострадал. Джордж взглянул на до смерти перепуганного Драко и почувствовал невольную симпатию к нему, впервые за всё время. Малыш сразу же протянул к нему ручки, а Драко схватил его на руки со звуком, который можно было опознать, как едва сдерживаемый всхлип.

Джордж так и остался стоять на коленях рядом с Альфом, и ждал, что Драко обвинит их в нападении на своего наследника и пригрозит ему судебным разбирательством. По крайней мере, Люциус уж точно бы так поступил.

Несколько минут Драко был занят, успокаивая ребёнка:

— Ну вот и всё, Скорпиус… Всё в порядке… Всё будет хорошо… Ты зачем побежал через дорогу, малыш? — он успокаивал ребёнка, совершенно не проявляя привычного Джорджу высокомерия.

— Меня мама позвала, — всхлипнул мальчик. — Я ведь должен идти, когда мама зовёт, — медленно ответил он.

Взгляд Малфоя стал очень злым.

— Панси! — пробормотал он себе под нос, и, снова обратился к мальчику. — Мама не должна была оставлять тебя без присмотра.

Джордж не завидовал Панси в девичестве Паркинсон в тот момент.

— Уизли, — холодные серебристые глаза Драко оценивающе прошлись по нему, — это и есть мальчик Фреда, я полагаю?

— Альфред, — представил его Джордж. — Альф — это мистер Драко Малфой. Это его сына ты спас, — Джордж подчеркнул в своей речи последнее слово.

К его шоку, Малфой прижал руку к сердцу и поклонился Альфу:

— Я твой должник, Альфред Уизли. Спасибо.

Альф растерянно кивнул:

— Рад был помочь, сэр.

Теперь Драко снова смотрел на Джорджа.

— Я был рад за тебя … когда услышал… — сказал он напряжённо, — когда услышал о сыне Фреда. Можешь мне не верить, но это — правда.

Джордж был слишком сильно потрясен последние пятнадцать минут, и просто принял слова Драко без всяких ехидных комментариев. К тому же, хватило одного взгляда на его лицо, когда тот понял, что его сын спасён. Очень похожие чувства испытывал и сам Джордж к Альфреду. Любой человек, так сильно любящий своего ребёнка, не может быть совсем уж плохим, не так ли?

— Спасибо, — тихо ответил Джордж. Он увидел женщину на другом конце улицы… Панси… он заметил её нетвердую походку. Похоже, она была пьяна…

Бедный Драко.

— Я думаю… твоя жена… э-э… ищёт Скорпиуса, — негромко сказал он.

Взгляд Драко, на редкость собранный и серьёзный, вдруг стал обречённым.

— Сговорённые родителями браки по расчёту, Уизли, — коротко проговорил он. — увы, не то, чем кажутся, — он взглянул на макушку своего сына, и лицо его смягчилось, — но и тут есть свои плюсы, полагаю, — он вздохнул. — Как бы то ни было… я твой должник, — он отвернулся и пошёл к жене.

Джордж застыл на месте и протянул руку Альфу, который даже не двинулся, чтобы взять её; его племянника всё ещё трясло:

— Давай, Альф… Я ведь уже сказал, что не злюсь, — Джордж кашлянул, — и я обещаю, что бабушка к тебе и близко не подойдёт.

Губы у Альфа дрожали:

— У меня рука болит, дядя Джордж. Очень сильно, — тихо признался он.

«Чёрт побери! Как я мог такое не заметить!»

Джордж быстро присел рядом с ним:

— Где, Альф? Покажи.

Альф убрал правой рукой свою мантию с левого предплечья, которое было выгнуто под неестественным углом. Плохо.

Джордж осторожно дотронулся до левой руки Альфа, тот взвыл, сильно кусая губы:

— Боже! — воскликнул Джордж, надеясь, что голос его звучит успокаивающе, а не испуганно. Он осторожно ощупал руку, и был готов поклясться, что нашёл, как минимум, два перелома в предплечье и один между локтём и плечом. Альфа уже трясло по полной от сильнейшей боли.

Тедди и Андромеда, слегка успокоенные, что жизни Альфа ничто не угрожает, подошли ближе. Джордж обернулся:

— Андромеда, будь другом, зайди в магазин и попроси Рона связаться с Флёр… Скажи ему, что Альф ранен, но не смертельно, я отнесу его на второй этаж в нашу квартиру, — он помедлил, — и если сможешь, сделай так, чтобы мама не слышала, буду тебе очень за это признателен.

— Конечно, Джордж. Мы с Тедди сделаем всё, что сможем, — она погладила Альфа по голове, а Тедди ему ободряюще улыбнулся, и они ушли.

Когда они ушли, Джордж взглянул на Альфа:

— Ты сможешь обнять меня за шею правой рукой, малыш? — мягко спросил он.

Альф кивнул. И стоило ему сделать это, Джордж подхватил его под коленки.

— Постараюсь не беспокоить твою руку, Альфред, но, похоже, придётся. Тебе будет больно при малейшем движении. Я постараюсь беспокоить её поменьше, но совсем, без этого, не обойтись, — предупредил он. А потом он понёс его.

Джордж думал, что бедный маленький Альф вёл себя очень мужественно. Правой рукой он мёртвой хваткой вцепился ему в шею, уткнувшись лицом в мантию, его лицо было где-то в районе шеи. Джордж чувствовал влагу от слёз, но мальчик не издал ни звука. И он быстро двинулся в сторону апартаментов, понимая, что чем быстрее зафиксирует руку, тем меньше она будет болеть.

Не прошло и минуты, как мальчик уже сидел в небольшой кухне их квартиры. Он сидел за столом, а Джордж достал полотенце, чтобы сделать из него фиксирующую повязку.

— Это не даст ей двигаться, меньше боли… — пробормотал он.

— Ай! Дядя Джордж… — Альф держался изо всех сил, Джордж видел, как посерело его лицо.

Он очень вовремя призвал тазик при помощи «Акцио»; мальчика вырвало и недавним мороженым, и отчасти обедом.

— Сыр, чили и чёрная смородина… не лучшее сочетание для желудка, — заметил Джордж и был рад услышать тихий смех Альфа.

Вошёл Рон, вид у него был взволнованный, несмотря на слабое облегчение, что все обошлось:

— Как он?

— Хуже, чем когда Локхард убрал все кости из руки Гарри, — ответил спокойно Джордж.

покойно Джордж.

— Тьфу! — Рон недовольно поморщился при воспоминании. — У меня тоже не самые радостные новости… Мы не можем связаться с Флёр. Никого нет дома в их коттедже… Я спросил у мамы, не уточняя причину, и она, кажется, думает, что вся семья уехала в деревню на денёк в связи с работой Билла.

Джорджу захотелось взвыть. Флёр специализировалась в целительстве в «Биу Бато» и работала неполный рабочий день в больнице рядом с коттеджем. Ее навыки были даже лучше, чем у его матери, а той было опыта не занимать… Черт!

— Тогда нужна помощь мамы, Рон, — вздохнул Джордж, а Рон отправился за ней.

Альф широко раскрыл глаза:

— Нет, дядя Джордж, пожалуйста… Я ей не нравлюсь! — взмолился Альф.

— Поверь, ты ей очень нравишься. Та сцена на улице была вызвана ее ужасом, что я все испортил, а тебя убили.

— Она рассердилась и… больно, — снова начал упрашивать он.

— Альфред… — Джордж положил руку на его здоровое плечо. — Нам нужно вылечить твою руку. Я понимаю, мама сурова со мной, и она не должна была бить тебя, но она отличный целитель… держала меня и отца в целости и сохранности в течение двадцати лет, — видя, как перепугался Альф, он сел рядом с ним и обнял его. — Я не оставлю тебя с ней наедине.

Молли вышла из соседней комнаты, неся корзинку с аптечкой. Джордж слышал как она напевает себе под нос и был рад, что забота Рона… или, похоже, херес… успокоили её.

Альф, увы, не имел такого опыта, чтобы правильно определять настроение Молли Уизли, и Джордж почувствовал, как он напрягся и съёжился, прижавшись спиной к дяде.

Молли это заметила, Джордж видел. А как же иначе? Он увидел обиду в ее взгляде, но тут уж она была сама виновата, ударить Альфа по лицу и плечу за спасения ребенка. В любом случае, он и так ранен, ни к чему было добавлять новые травмы.

— Все в порядке, Альфред… дай мне осмотреть твою руку… Я постараюсь не причинять тебе боли, — мягко заговорила она. Альф позволил… но при этом крепко сжал руку Джорджа здоровой. Но когда Молли резко подняла руку, чтобы чтобы взмахнуть палочкой, Альф вскрикнул и спрятал лицо на груди у Джорджа.

Молли открыла рот, издала слабое:

— О! — и, наконец, взглянула на Джорджа.

Тот поспешил успокоить племянника:

— Всё в порядке, Альф… мама просто наколдует диагностическое заклинание, чтобы понять, где переломы… Это даст ей лучше понять, где заживлять кости. Что-то вроде маггловского регена, — он мягко убрал волосы со лба Альфа.

— Рентгена, — со слабой улыбкой поправил Альф.

— Рентгена… какой ты у меня умница! — слегка заискивающе сказала Молли. Альфред смотрел на неё испытующе, и всё ещё настороженно. Молли глубоко вздохнула:

— Прости за то, что напугала тебя на улице, я неадекватно среагировала. Ты ведь простишь меня?

Джордж чуть не упал со стула! Мама никогда не извинялась. Не то, чтобы она их постоянно била, но иногда под горячую руку, доведённая до бешенства очередным розыгрышем, все они попадались, и он с Фредом, и Чарли, и Рон. Джордж получал чаще остальных, но никогда в жизни он не слышал, чтобы мама признала, что сожалеет!

Всхлипнув, Альф кивнул и смело позволил ей осмотреть руку; Джордж выдохнул с облегчением. Палочка Молли прошлась вдоль распухшей покрасневшей конечности, не касаясь её, она слегка сжала губы:

— Какие повреждения ты заметил на улице, Джордж? — спросила она, сосредоточившись на диагностике.

— По-моему, я нашёл три перелома… Два в предплечье и один чуть выше локтя, — ответил Джордж, держа Альфа за руку.

— Ага, — Молли кивнула, — Совершенно верно. К счастью, они не смещённые, — она подняла на него взгляд. — Ты решил зафиксировать руку полотенцем?

— Да, — пробормотал Джордж, ожидая унизительный комментарий.

— Отличная идея! — Джорджу повезло, что он сидел, а то бы точно навернулся со стула в этот раз. — Конечно… У вас с братом был богатый опыт, так что в этом вопросе я могу тебе довериться, — она подмигнула Альфу и неуверенно улыбнулась Джорджу, но тот не побоялся и ответил тем же.

Спустя минут пятнадцать, которые Альф мужественно терпел без единного вскрика (хотя Джорджу показалось, что его рука онемеет от мёртвой хватки мальчика), Молли вздохнула:

— Ну что ж, процесс заживления начался, — она откинула назад волосы. — Я отправила твоего брата за костевязом, перед тем, как войти, это должно закончить процесс.

— Гадость какая, — Джордж сочувственно поморщился, — а просто срастить кости недостаточно? — спросил он.

Молли отрицательно покачала головой:

— Не с тремя переломами. Лучше не рисковать, они не открытые, но могут срастись неправильно.

Альф недоумённо переводил взгляд с одного на другого:

— Но моя рука почти не болит, дядя Джордж, — он вопросительно посмотрел на Молли. — Это было круто!

Джордж заметил, как на глаза Молли навернулись слёзы, и сам был рад, что оказался в этот момент чуть позади племянника, сейчас он говорил в точности, как его покойный отец. Но Молли хватило самообладания улыбнуться мальчику, скрывая, как невинное выражение невольно причинило ей боль:

— Мне не трудно просто срастить твои кости одним взмахом палочки, но что будет крепче? Два склеенных куска дерева или выращенное заново?

— Выращенное, — ответил Альф. Он повернулся и посмотрел на Джорджа. — Я так понимаю, что костевяз мне не понравится?

— Уж лучше костевяз, чем костерост, — ответил Джордж, обнимая его, — но эта штука довольно противная, и немного… болезненная.

Альф вздохнул:

— Не больнее, чем когда я сломал руку и упал на неё, — он взял стакан воды, протянутый Молли, здоровой рукой и выпил. Джордж только вопросительно поднял бровь, когда Молли протянула ему ещё и порцию мороженого.

— Такая снисходительность, мама? — нарочито серьёзно уточнил он, — и почему это меня не удивляет? — Молли только бросила на него испепеляющий взгляд, в то время как Альф смотрел на мороженое голодным взглядом.

— Ну, я думаю, ничего страшного, учитывая, что его вырвало предыдущей порцией и почти месячным запасом еды. Это шок, дорогой, — ответила Молли, наблюдая, как Альф набросился на лакомство, — И я поверить не могу, что у тебя не было чего-то вроде сливочного пломбира!

— Здравствуй, мама… Я Джордж Уизли. Похоже, мы до этого ни разу не встречались, — произнёс он официальным тоном, и она рассмеялась в ответ… Она впервые рассмеялась на его шутку.

— А вот и костерост! Да, мам, я понимаю, что ты хотела костевяз. Мадам Помфри случайно оказалась в Косом переулке, докупала кое-что для Больничного крыла перед началом учебного года, мне повезло её встретить! — вошедший Рон обеспокоенно переводил взгляд с Джорджа на мать и обратно. Заметив, что оба они вполне спокойны и настроены дружелюбно, он одарил их сияющей улыбкой.

Однако ни Молли, ни Джордж не улыбнулись в ответ. Рон каким-то образом умудрился за всё своё детство не получить ни единого перелома, но Джордж, как когда-то шутила Молли, дважды ломал ногу, один раз руку, и, самое мучительное, сломал как-то пять рёбер на Квиддичном матче. Для восстановления сломанной ноги потребовался костерост, что делало конечность намного сильнее для предотвращения повторного перелома. Джорджу тогда было четырнадцать, и боль была такой сильной, что он едва не проглотил подушку, заглушая крик. Фред тогда просидел всю ночь у его постели.

Молли видела, что воспоминания о той боли всё ещё свежи в памяти Джорджа:

— Прости, дорогой, но другого выхода нет, — мягко проговорила она.

Альф отложил уже пустую тарелку из-под мороженого, посмотрев сначала на Рона, потом на Джорджа и Молли:

— Что ж, чем быстрее мы начнём, тем быстрее закончим, — тихо проговорил он.

Молли протянула ему стакан с густым зеленоватым зельем, по запаху напоминающим прокисшее молоко трёхлетней давности. Лицо Альфа позеленело, он скривил губы. Усилием воли взял стакан, расправил плечи и одним глотком выпил.

Джордж крепко обнял его. На секунду Альф только сморщился от вкуса этой дряни; затем его лицо побледнело, и он снова задрожал:

— А-а! — простонал он.

Джордж спрыгнул со стула и подхватил его, шагая по полу вместе с мальчиком. Вообще-то Альф уже был слишком большим для укачивания на руках, но Джордж не смог придумать ничего лучшего, чтобы облегчить боль мальчику. Альф до крови прикусил здоровую руку, но этого было явно недостаточно, чтобы унять боль:

— О-о… — простонал он, и, прекратив все попытки сдержаться, просто заплакал…

Это было самым худшим, что Джордж когда-либо слышал в своей жизни. Ему было физически плохо, когда он слушал Альфреда, изо всех сил борющегося с желанием забиться в агонии, задыхающегося и воющего от боли.

— Всё в порядке, Альфред… Всё хорошо… — он уже не замечал ни Молли, ни Рона, был только Альфред. — Ты можешь кричать и плакать сколько хочешь, моя мантия непромокаемая. Первый час — самый тяжёлый, затем боль притупляется от жгучей пытки до просто мучительной агонии… — сквозь рыдания послышался сдавленный смех, — … а потом потихоньку превращается в просто пульсирующую боль, — ещё один смешок, потом очередная волна боли накатила на мальчика. Джордж сел, укачивая его, мягко успокаивая его всё время.

К тому времени, когда рыдания прекратились, и дыхание Альфа выровнялось, у Джорджа уже онемели руки, а рубашка промокла от слёз. Обессиленный от боли, мальчик просто заснул.

Ничего не сказав, он просто унёс племянника и уложил его в кровать в своей уютной спальне, стараясь не беспокоить заживающую руку. Его собственные руки уже дрожали от напряжения, он взмахнул палочкой, убирая одежду мальчика и заменяя её пижамой. Он накрыл его одеялом до подбородка и погладил мальчика по голове. В глубине души он очень надеялся, что Альф проспит всё оставшееся время и проснётся уже полностью здоровым на следующий день.

Он вышел в гостиную и только сейчас почувствовал, как подкашиваются у него ноги.

Кто-то подхватил его под руки и усадил на диван. Кто-то обнял его, когда он склонился, положив голову на колени, и заплакал.

— Спокойно, Джордж. Самое страшное позади, теперь всё будет хорошо. Он поправится, — его мать позволила ему положить голову себе на колени и массировала его спину между плечами, — Спокойно. Это и есть родительская любовь. Никогда не теряешь чувства юмора, правда? Этим стоит гордиться. Ты облегчил ему страдания и не показал собственный страх, — Джордж почувствовал прохладную руку Молли на своей щеке, и понял, что успокаивается.

— Как ты вынесла это, мам? — пробормотал он. — Вырастила нас семерых, проходя через подобное снова и снова? Как тебя это заживо не поглотило?

— Такова участь всех родителей, дорогой, — ответила она, перебирая его волосы. Потом она заговорила мягче. — Прости меня Джорджи. Я так перед тобой виновата, что не верила в тебя. Ты с ним замечательно ладишь. Абсолютно. И он явно любит тебя очень сильно, — голос Молли дрогнул.

Джордж взял себя в руки и сел, обняв мать. Она ответила ему тем же:

— Он и тебя полюбит, мам… Если ты позволишь ему узнать себя такой, — ответил он. — Мерлин, я и сам не понял, когда успел полюбить его так быстро.

— Иногда для этого достаточно и секунды… — пробормотала Молли, отпустив его, она погладила его по руке и встала. — У тебя прекрасная кухня, дорогой. Позволь мне приготовить тебе ужин… Рони и Перси уже разошлись по домам. Сможешь переварить мою стряпню?

Слабая улыбка Джорджа дала ей понять, что он будет просто счастлив, если она немного задержится у него. Он откинулся на спинку дивана, измотанный всем произошедшим, но весьма чувствителен к шуму… шуму с улицы, звукам на кухне, говорящим о том, что его мать там сейчас хозяйничает… В этот момент казалось удивительным, что они не были так близки всегда… и чуть слышное ровное дыхание спящего Альфа в спальне.

Тарелка с тушёным мясом оказалась в его руках, и оно показалось ему вкуснее, чем когда-либо. Молли явно находилась в своей стихии, и теперь убиралась на кухне, не переставая хвалить его и удивляться, что поддерживает кухню и дом в порядке и так хорошо заполнил кладовую.

Он только улыбнулся:

— С появлением Альфа я стал гораздо лучше питаться… Приди ты сюда месяца два назад, то не нашла бы ничего, кроме сушёных приправ, — признался он.

С громким свистом Флёр вышла из камина:

— Джордж… Я только что узнала о раненной р’уке Альфа, к’ак он? — спросила она, неся с собой аптечку.

Молли была на редкость в умиротворённом настроении, а потому спокойно ответила:

— Не беспокойся, Флёр, дорогая. Я всё сделала. Я знаю, что ты бы справилась лучше, но не хотелось терять время, так что… — она скромно пожала плечами.

Флёр переводила взгляд с Молли на Джорджа, который ей ободряюще улыбнулся, и расслабилась:

— Я рада, Молли. Было бы жаль, если б Альф терпел боль из-за моей задержки, — она повернула голову и увидела бутылочку из-под костероста, — её глаза испуганно раскрылись.

— Джордж… — прошептала она, — Молли… ты же не давала ему это?

Теперь встревоженно выглядела Молли:

— Я, естественно, сначала хотела дать ему костевяз, потому что, отлично знаю, насколько мерзок костерост, но как более надёжное и сильное средство… Это всё, что у нас было! — она скрестила руки на груди.

Флёр повернулась к Джорджу, её руки в ужасе прикрывали рот:

— Джордж… но я думала, — она собралась с силами. — Может, я и ошибаюсь, Джордж… но я наблюдала за Альфом с тех пор, как он у нас появился, и была уверена, что он сквиб, я ошибаюсь?

Джордж замер, с удивлением осознавая подтверждение своим подозрениям, но тут взорвала Молли:

— СКВИБ?! СЫН МОЕГО ФРЕДА — СКВИБ?! Что заставило тебя даже предположить такое, Флёр! Джордж, милый, скажи ей…

Боже! А ведь всё так хорошо начиналось. Он провёл рукой по лицу:

— Вообще-то, мам… Я не уверен.

Молли стояла, открыв рот, а Флёр села, дрожа, всё ещё прикрывая рукой рот. Джордж недоумённо переводил взгляд с одной женщины на другую:

— Я понимаю, что это звучит невероятно для всех, кто знал Фреда и Кэти… но Кэти намекала в письме… Ты его видела, мама, когда Перси забирал все документы в Министерство? Что Альф другой и поэтому она не вернулась в магический мир. С тех пор, я за ним наблюдал. Он не демонстрировал ни единого признака магии, мам. Я как раз собирался с ним поговорить и со всей семьёй на эту тему, потому что сам я не знаю, что делать. Возможно, была какая-то детская травма или несчастный случай, но я уверен, что магии у Альфа не больше, чем у родителей Гермионы.

Флёр немедленно начала рыться в своей аптечке, раскидывая пузырьки с зельем в стороны, а Молли тут же бросилась ей помогать:

— Ипекан! Нам нужен Ипекан!

— Сколько времени прошло, с тех пор как он принял костерост?

— О! По крайней мере, часа два… — она простонала, — Такого не должно было случиться… Я его УБИЛА! Я…должна… была проверить, ты ведь всегда проверяешь… но это же сын Фреда!

Джордж почувствовал настоящий ужас:

— Я не понимаю.

Флёр сочувственно повернулась к нему, держа пузырёк с сиропом:

— Костерост, Джордж, имеет в своём составе экстракт египетского аспида. Это из-за него такая боль. И он ядовит для магглов… и сквибов!

Все трое ринулись в спальню к Альфу; мальчик крепко спал… СЛИШКОМ КРЕПКО.

Флёр выглядела удивлённой:

— Он ещё дышит! Это хорошо… — она попыталась влить ему Ипекан в рот, а Молли стояла рядом с тазиком. Его вырвало… но не сильно, но мальчик не проснулся.

Ничего не сказав, Джордж посмотрел на свою обезумевшую невестку и ошеломлённую мать и просто вышел из комнаты.

— Джордж! Джордж! — Молли побежала за ним, схватила за куртку. — Куда ты собрался?!

Джордж повернулся и посмотрел на неё помертвевшим взглядом:

— Ты его не убивала, мама. Это сделал я. Ложная гордость, думал, что смогу решить его проблемы сам. Никогда не говорил, чего боюсь больше всего на свете. Я убил сына Фреда, — его голос звучал неестественно спокойно, — Я вижу по твоему лицу… Он не проснётся. Ты была права, мне не следовало подходить к нему ближе, чем на пять футов.

Флёр услышала шум и теперь с тревогой пыталась связаться то с Роном, то с Джинни. Джордж всего этого не слышал.

Молли снова начала упрашивать Джорджа.

— Останься, он захочет тебя увидеть… Будь он чистым сквибом, зелье убило бы его сразу же… А так, есть надежда. Джордж, если он проснётся, ты должен быть с ним!

— Если? — всё тем же неестественным голосом спросил Джордж. — Нет, мам… ты не ошибалась во мне. Я настоящий неудачник, всегда им был. Но не думал, что настолько… настолько, — он отвернулся от неё, собираясь аппарировать.

Молли была в ужасе. Она слишком хорошо знала, что Джордж никогда не простит себе этот побег, случись что с Альфом. Она сделала единственное, что могла в данный момент.

— СТУПЕФАЙ!

Джордж отлично слышал голоса. Люди входили и выходили и были … расстроены, он пытался сбросить с себя наложенные чары, но безрезультатно. Молли была очень сильной волшебницей, и любой, кто видел её в бою, победившей Беллатрикс Лейстрандж мог это подтвердить. Рон и Перси отлевитировали его неподвижное тело на диван после быстрого объяснения Молли, с чего бы это она стала проклинать собственного сына. Рон смотрел на него с жалостью, бормоча:

— Прости, приятель… но мы не можем рисковать и потерять ещё и тебя.

Слеза стекла по его лицу, он не смог её ни сдержать, ни смахнуть… почувствовав, как она течёт по обезображенной щеке и зависает над дырой несуществующего уха. Гарри, пришедший полчаса назад, заметил это и, стёр её салфеткой.

Положив руку ему на голову, он сказал:

— Ты, несомненно, можешь на всех нас отыграться потом, я в этом даже не сомневаюсь, — Гарри ему слабо улыбнулся, — но лучше тебе быть здесь, когда Альф очнётся и позовёт тебя.

Джордж ощутил страх и надежду одновременно.

— Ему лучше, знаешь ли… И, да, ты сильно нас напугал. Что интересно… Флёр протестировала его, все признаки сквиба налицо, но кое-какие зачатки магического ядра тоже есть. Именно это позволило ему так долго терпеть воздействие костероста, а не умереть сразу. Возможно, какая-то детская травма.

Джордж не мог ни пошевелиться, ни моргнуть, мог лишь смотреть в потолок. От сказанного Гарри ему стало легче, хотя он всё ещё чувствовал себя неудачником. У него было две задачи: любить Альфреда и оберегать его. И выполнение первой задачи не перекрыло его несостоятельности во второй.

В спальне послышалась возня и шум, и он почувствовал, как ужас сковывает его изнутри. И тут, перекрывая все остальные звуки, кто-то позвал его.

— Дядя Джордж? — голос был тихим и слабым, а ещё напуганным. Потом он окреп и зазвучал более настойчиво, переходя в крик:

— ДЯДЯ ДЖОРДЖ!

«Да где же все? Почему меня не расколдуют?!» — в отчаянии подумал Джордж. Он слышал и другие голоса и звуки поднявшейся суматохи.

— ДЯДЯ ДЖОРДЖ! — уже требовал Альф.

С мощным всплеском силы и громоподобным шумом, Джордж скинул с себя заклятие Молли и с рёвом вскочил. Пройдя мимо потрясённого Артура в спальню, полную братьев и друзей, он бросился к Альфу, который метался на кровати, протягивая к нему руки.

— Я ЗДЕСЬ! — ответил Джордж, крепко обнимая Альфа. — Я здесь, совсем рядом. Как хорошо, что у меня есть ты.

Альфред всхлипывал, тяжело дышал и обильно потел:

— Ты уходил… Я слышал… Я слышал, как ты уходил, а я не мог проснуться!

Джордж обнял Альфа ещё крепче, раскачиваясь в стороны:

— Теперь я здесь и никуда не уйду, обещаю.

— Нет, я тебе не нужен, я сквиб! Я знаю, что я сквиб! У меня совсем нет магии! Ты заставишь меня вернуться, уйти… А я не хочу уходить! — он сглотнул, преисполненный ужаса.

— Альфред Уизли! — Джордж постарался придать голосу твёрдость и, похоже, ему это удалось, потому что, встревоженные крики Альфа прекратились, как от икоты. — Теперь послушай меня! Я был готов сбежать с тобой в Болгарию, хотя знал тебя только два дня. Это было лучшее лето за последние десять лет, и дурацкое махание палочкой ничего не изменит! — он положил обе руки на плечи Альфа, не сжимая его сильно, но и не давая отодвинуться. — Вспомни, что мы друг другу сказали в самом начале! Мы ВМЕСТЕ, мы даны друг другу, Альф, ты и я… Мы даны друг другу и ничто этого не изменит!

Альф, казалось, немного успокоился, но всё ещё смотрел на Джорджа с тревогой:

— Тогда… тогда почему ты хотел уйти? Я слышал… кто-то… сказал, что ты… уходишь.

Джордж мысленно проклял себя. Молли была права… Альф нуждался в нём. А он сдался при первой же трудности, и чуть-было не предал доверие Альфа.

— Я просто запаниковал, Альф, — прошептал он, ослабляя хватку и теперь уже нежно обнимая Альфа. — Я был просто в ужасе, думал, что ты умираешь от моей глупой самонадеянности, и потому что я никому не сказал о твоей особенности. И я был в ужасе, думая, что даже если ты поправишься, то никогда мне этого не простишь, ведь я подверг тебя опасности.

Альф обнял его:

— Не смей… уходить… никогда. Ты ничего плохого не делал…но если тебе так легче, то я прощаю тебя, если ты думаешь, что виноват, — теперь он, казалось, окончательно успокоился. — Я люблю тебя! — прошептал он.

— И я тебя, малыш, — ответил Джордж, крепче прижимая его к себе.

Краем глаза Джордж заметил, что во время их разговора Артур незаметно выпроводил всех из комнаты. Осталась только Молли, её глаза были подозрительно влажными. Она положила дрожащую руку на плечо Джорджа.

— Ты простишь меня, милый, — спросила она, — за то, что наколдовала на тебя проклятье?

Джордж с удивлением обернулся к ней:

— Простить? Да я тебя благодарить должен! Я… запаниковал. Я не должен был сбегать.

Молли, кажется, хотела что-то сказать, но со вздохом промолчала:

— Тебе нужно хоть немного поспать, Джорджи. Флёр останется наблюдать Альфа, если понадобится.

— А ты не можешь остаться, мам? — попросил Джордж, думая, что такой вопрос ему бы и в голову не пришёл до сегодняшнего дня. — Я бы хотел, чтобы ты была рядом.

Лицо Молли просветлело:

— Правда?

Он улыбнулся ей:

— Правда, мам.

Молли наклонилась и поцеловала его, и слегка его подтолкнула, так что он оказался в кровати с Альфом и накрыла их обоих одеялом. Я буду в гостиной, если что понадобится, сынок. Думаю, вам обоим не помешает вздремнуть на несколько часов.

Джордж ей улыбнулся.

— Спасибо, мам, — и чуть более напряжённо добавил. — Я люблю тебя.

Плечи Молли напряглись. Джордж заметил странное выражение в её взгляде. На какую-то долю секунды он боялся, что она не ответит, но затем последовал ответ:

— И я тебя люблю.

Казалось, тяжёлая незримая ноша, которую он чувствовал более десяти лет, исчезла в тот же миг. Всё будет хорошо, не важно как, но всё теперь будет замечательно.

* * *

Джорджа разбудил запах кофе и свежеиспечённых булочек с корицей. Осторожно, стараясь не разбудить племянника, чей цвет лица стал намного лучше, а дыхание ровным, он выскользнул из кровати, чтобы присоединиться к матери.

— Доброе утро, милый, — Молли улыбнулась ему, немедленно отлевитировав тарелку. — Я знаю, ты всегда любил булочки с корицей, не уверена насчёт Альфреда, но… я их давно не пекла.

«Десять лет» — подумал Джордж. Они были любимыми не только у него, но и у Фреда.

— Господи, мама! — воскликнул он, борясь с сильнейшим аппетитом. — Я как будто неделю не ел!

Молли только хмыкнула:

— В этот раз я сделала в два раза больше.

В комнате воцарилось молчание, не считая поющей Селестины Уорлок по старой волне колдорадио. Джордж не мог говорить… только не с полным ртом, набитым слоёными булочками с корицей, намазанными маслом и сочащимися глазурью. Молли, казалось, хотела что-то сказать, но колебалась. Наконец, когда она достала из духовки второй поднос с готовыми булочками, и делать было больше нечего, она села напротив Джорджа с кружкой в руке.

Джордж вытер рот салфеткой и сделал большой глоток кофе:

— Всё в порядке, мам?

Она слабо ему улыбнулась.

— Не совсем, Джордж, дорогой. Я должна тебе рассказать одну историю… — она замолчала. — Не думала, что когда-нибудь расскажу тебе её, — она снова замолчала, — но, думаю, Джордж… Я впервые вчера вечером позволила себе быть по-настоящему честной с тобой, впервые за десять лет. И я должна объясниться.

Джордж сжал её руку:

— Послушай, мам… Тебе не обязательно что-то мне объяснять. Если ты считаешь нужным, то, пожалуйста… Но я, просто хочу жить и двигаться дальше, — он улыбнулся, заметив висевшую куртку Альфа на спинке стула. — Я решил не оглядываться на прошлое ещё два дня назад.

Молли кивнула:

— Да, дорогой… но для меня, понимаешь, я думаю, что это нужно, прежде всего, мне… рассказать тебе эту историю. Это история одной глупой женщины, которая в свою четвёртую беременность обнаружила, что у неё будут близнецы, — видя, что Джордж готов её перебить, она сжала его руку. — Милый, пожалуйста… Я была очень глупой, и мне потребовалось почти тридцать лет, чтобы понять это. Дай мне закончить, Джордж. Иначе мне так и не хватит духу рассказать.

Джордж молча кивнул, ему стало любопытно, и она продолжила.

— Незадолго до того, как я обнаружила, что беременна, мы узнали, что твои дяди были убиты. Ты знаешь, ты слышал много историй о них, о Гвидеоне и Фабиане, мои единокровные братья-близнецы и те ещё хулиганы. Я очень сильно переживала их утрату… и времена тогда были неспокойные, все жили с оглядкой на Волдеморта, я не знала, что и думать. Пока доктор не сообщил мне, что у меня будут близнецы… Это было чудом, Джордж. Это единственное, что делало меня счастливой и примиряло с утратой братьев.

— Именно твой отец предложил мне в случае рождения мальчиков назвать их в честь них… И я была уверена, что так и сделаю… Что мы назовём их в честь дядюшек. Но я слишком хорошо их знала… Фабиан ВСЕГДА ненавидел своё имя. Это произошло из-за того, что он не любил родственника, в честь которого его назвали, и он отказывался даже отзываться на него… Так что в итоге он сократил его, ты не поверишь, до КЛЫКА (1), — Молли тихо рассмеялась, а Джордж улыбнулся шутке.

— Понятно, что называть своего ребёнка КЛЫКОМ я не собиралась. Так что на тот момент мы решили назвать вас Фредом и Гидеоном. И так я начала вас воспринимать и разговаривать с вами ещё до вашего рождения… Фред и Гидеон. Даже Билл, которому было на тот момент уже семь, горячо меня в этом поддерживал. Даже не знаю, что бы было, родись вы девочками.

— Но на восьмом месяце беременности у доктора при очередном осмотре вытянулось лицо, он долго откашливался и пыхтел, прежде чем сообщить мне плохие новости, — Младенцы были впереди и сзади в моём чреве, — так он объяснил. Он подумал, что вы могли быть сиамскими близнецами. То, что он мог точно сказать на тот момент мне и твоему отцу, так это то, что один ребёнок был жизнеспособным и здоровым, в то время, как другой был слишком мал, чтобы выжить. С Фредом прогноз был благоприятным, но Гидеон хоть и был жив, но будущих родов скорее всего не переживёт. И был всё равно, что мёртв.

— Ты можешь себе представить, что творилось тогда со мной, милый Джордж. Мы не сказали ничего твоим братьям, да и как мы могли. Но это было постоянно в моей голове и грызло меня изнутри всё время… За три недели до родов доктор предложил нам оперативные роды. И в глубине души, и я, и твой отец уже заранее оплакивали нашего второго ребёнка. Но я продолжала с вами разговаривать всё время, пока вы были в моей утробе. Понимаешь, я очень хотела, чтобы Гидеон знал, как сильно его любят, если ему будет не суждено узнать свою семью. И я хотела, чтобы Фред знал, что у него был брат-близнец. Глупо, наверно. Но так мне было легче.

— Потом, когда дело дошло до операции… Я отказалась от снотворного. Я была накачана обезболивающими зельями, но была в сознании и в здравом уме. Доктор хотел усыпить меня, но я отказалась. А потом произошло нечто удивительное…

* * *

Молли сжимала руку Артура, её голова оставалась ясной. Молли никогда не была трусихой. Она уже родила троих, и, если на этот раз роды пойдут по-другому, и детей необходимо родить раньше, так тому и быть. Но она будет в сознании.

— Молли, ты уверена? — сочувственно смотрел Артур.

— Артур, — твёрдо ответила она, — если Гидеон ещё будет жив, я не хочу пропустить это. Я хочу подержать его столько, сколько смогу. Я не прощу себе, если он в своей недолгой жизни так и не побудет на руках у матери.

Артур только грустно посмотрел на неё, затем началась операция. Молли понимала, как тяжело Артуру смотреть на это, но сама она ничего не чувствовала, а что такое немного крови для рожающей женщины? Наконец, доктор вынес вердикт.

— Они не сиамские близнецы… хороший знак, — проговорил он, протягивая ей ребёнка. Он был здоровенький и розовый, не прошло и секунды, как он громко закричал демонстрируя отличные лёгкие и явное недовольство тем, что его вытащили из приятного тепла. У Молли на глаза навернулись слёзы, где-то подсознательно жил страх, что она потеряет обоих.

— Это наш Фред, да? — спросил Артур, наблюдая, как медсестра одним взмахом палочки очищает младенца и пеленает его, — Ты не поверишь, но у него рыжие волосы!

Молли рассмеялась, крепко сжимая руку Артура. Она, прикусив губу, стала ждать, когда отозвалась медсестра:

— Доктор… только взгляните на это.

Доктор оставил Фреда, чтобы извлечь Гидеона из утробы. Медсестра ему ассистировала, а Молли слышала, как доктор тихо выругался себе под нос.

Младенец, гораздо крупнее, чем она ожидала был извлечён из Молли. Не такой крупный, как Фред, но примерно такой же, как, если она правильно помнит, Перси? А затем… он закричал… не так громко, как Фред, не так пронзительно… но явно обозначив своё чёткое появление в этом мире.

— Я хочу его подержать! — закричала Молли, пока доктор отмывал его при помощи волшебной палочки. — Пожалуйста! Дайте мне его подержать, прежде… чем он…

Качающая Фреда на руках, медсестра успокоила её:

— Вы можете держать его сколько захотите, миссис Уизли. Похоже, что ваши мальчики устроили нам отличную шутку!

— Где мой СЫН? — заговорил Артур, и Молли была ему за это очень благодарна, потому что она и сама не знала, что наговорила бы на эмоциях.

Смущённый доктор лично принёс завернутого розового младенца и положил его на грудь Молли.

— Вот он. Совершенно здоровый мальчик, чуть меньше пяти фунтов. Нужно его накормить, но помимо этого…

Артур пристально посмотрел на него.

— Вы хоть представляете, что мы пережили эти последние недели?! — рявкнул он.

Молли сжала его руку, когда посмотрела на своего идеального крошечного второго близнеца.

— Артур, дорогой… — успокаивала она его, — сейчас не время…

А потом они вдвоём с изумлением любовались на своих прекрасных мальчиков. Вошла медсестра с блокнотом для заметок.

— Как вы их назовёте? — спросила она.

— Фредерик Артур… — он положил руку на головку более крупного младенца, — И Ги…

— Нет! — перебила его Молли.

Артур с удивлением посмотрел на неё:

— Но, Молли, я думал, мы решили.

Молли упрямо покачала головой:

— Мы оплакивали Гидеона три недели, Артур. Мы уже не надеялись увидеть его живым. А он… — она проворковала над крошечным младенцем, уютно устроившимся на изгибе её левой руки, — он не Гидеон, — она решительно посмотрела на медсестру, — он Джордж!

Артур понимающе улыбнулся и вышел удостовериться, что все бумаги оформлены.

* * *

Молли улыбнулась ему:

— Мне бы следовало догадаться, каким приключением будет растить вас обоих. Вы умудрились разыграть нас ещё по пути в этот мир.

Джордж откинулся на спинку стула, закинув руки за голову и удивлённо смотрел на собственную мать.

— Очень остроумно с моей стороны, если можно так сказать. Доктор что-нибудь объяснял, почему он пришёл к таким выводам?

Молли только фыркнула:

— Он ПРЕДПОЛОЖИЛ. Предположил, что ты обречён, потому что Фред прятал тебя и был чуть крупнее, чем обычно бывают близнецы. Он никогда не знал наверняка.

Джордж только поднял брови:

— Ему повезло, что ты не прокляла его по полной, мама, — он провёл рукой по волосам, — но я не понимаю, какое это имеет значение сейчас…. Хотя я не представляю себя Гидеоном.

Молли выглядела слегка встревоженной, но положила ему ещё одну булочку, и глубоко вздохнула:

— Я как раз подхожу к этому.

* * *

Спустя три месяца Молли была на заднем дворе Норы, её новорождённые малыши лежали в своих люльках. Чарли и Билл были в общеобразовательной дневной школе чуть дальше по дороге, а у Перси был тихий час. Так что у неё была возможность побыть исключительно со своими малышами, воркуя и улыбаясь им, строя им глупые рожицы, и наблюдая, как радостно они улыбаются в ответ.

У них уже были ярко выраженные характеры, хотя они и выглядели одинаково. Фред был более самоуверенным и шумным, физически сильнее. Он был прирождённым лидером и обожал внимание, очень сильно напоминая ей Чарли в этом возрасте. Маленький Джордж, с другой стороны, был хитрецом… тем, кто без труда завоюет твоё сердце улыбкой и нежным агуканьем. В данный момент он улыбался Молли, застенчивой улыбкой её брата Гидеона, любящей и милой.

Она понимала, что у матерей не должно быть любимчиков. Она любила всех своих мальчиков всепоглощающей, иногда пугающей любовью. Кто-то мог решить, что она больше благоволит Биллу, потому что всё время говорила о нём, но на самом деле, она говорила о нём чаще, просто потому что он был старшим. Бил всегда всё делал первым, и Молли понимала, что его братья всегда будут стремиться догнать его.

А этот малыш… её Джордж… казалось, занял особое место в её сердце. Было ли дело в улыбке Гидеона, или может, он был более мягким, чем остальные дети, а может, просто он был только ЕЁ. Стоило ей взять его на руки, он тут же переставал плакать. Казалось, он чувствовал, когда она устала, и требовал меньше внимания. Он, казалось, даже ощущал, когда она грустит… В те дни с разгулом Того-кого-нельзя-называть грустных дней было более, чем достаточно… И как-то Джордж умудрялся сделать что-нибудь, изобрести что-то новое, будь то новый звук или забавная рожица… что неизменно смешило и радовало её. Она понимала, что для трехмесячного ребёнка такая вовлечённость в окружающий мир невозможна, но она решила не поддаваться своему неверию.

— А, вот ты где, Молли, — обернувшись на голос, Молли посмотрела на тётку Мюриэль, осторожно ступающую по неровной земле. — Ты там со своими подменышами, да?

Молли нахмурилась. Мюриэль была бездетна, и похоже, она терпеть не могла детей. Её присутствие было тем ещё испытанием, которое она стойко терпела только ради семьи.

— Они не подменыши! — парировала она, — Фред и Джордж — просто идеальны!

Мюриэль подошла к ним и поморщилась.

— А разве он не… — она указала на Джорджа, — разве он не должен был умереть, Молли?

Теперь Молли была не просто раздражена, но и откровенно разозлилась:

— Доктор ошибся! Мой Джордж замечательный!

Мюриэль только покачала головой:

— Смерть не обманешь, дорогая Молли. Ты ЗНАЕШЬ, что это — правда. Смерть приходит за ребёнком… Тебе лучше молиться, чтобы она не забрала и остальных. Смерть не любит, когда её обманывают.

— Что за вздор! — Молли встала между Мюриэль и своими мальчиками, которые начали нервничать от присутствия недоброжелательной родственницы. — ДОКТОР ОШИБСЯ!

— Не высмеивай меня, Молли Прюэтт! — огрызнулась Мюриэль, — Если бы твоя мать меня послушалась, может, твои братья были бы ещё живы. В нашей семье близнецы не выживают. Молли… Семь близнецов за последние четыреста лет, и ни один из них не дожил до двадцати одного года. И в четырёх случаях их смерть привела к семейным катастрофам. Посмотри на Гидеона… который так убил Фабиана.

Молли уже всю трясло. Она знала, что были и другие близнецы в их семье, давным-давно, но кто вёл им учёт? И что это было за обвинение Гидеона в смерти Фабиана?

— Гидеон и Фабиан погибли, сражаясь с Волдемортом, Мюриэль!

Мюриэль лишь мерзко ухмыльнулась:

— Да, но посмотри в семейных хрониках, Молли… и посмотри не права ли я была, предположив, что Гидеон бросился в бой первым, а Фабиан просто последовал за ним. Посмотри, убедись, что я права!

Молли тогда не обратила внимания на Мюриэль. Как не обращала никогда раньше, с чего бы начинать ей верить сейчас? И, тем не менее… тем не менее, в её сердце поселился безотчётный страх. Уложив спать на тихий час обоих мальчиков (они всегда всё делали вместе, а стоило их разлучить, они начинали так громко плакать, что, казалось, дом рухнет), она решила посмотреть на фамильное дерево. Конечно же, она нашла несколько близнецов за разные периоды, и… все они умерли, по крайней мере, один из близнецов точно, не дожив до двадцати одного года…

Поначалу её это расстроило. Хотя большинство из них, кроме её братьев, жили столетия назад. А её братья, напомнила она себе, уже были старше двадцати одного года. Она хотела было самодовольно указать на это Мюриэль, но заранее знала, каков будет ответ: да и разве они не умерли оба из-за того, что пытались обмануть смерть?

Но время шло своим чередом. Молли была занятой матерью с пятью детьми. Ей было некогда думать ещё и о бестактности Мюриэль. Она даже решила НЕ приглашать её на праздники. Ни к чему омрачать дни рождения близнецов ещё большим нагнетанием страха, как будто Того-Кого-Нельзя-Называть было недостаточно!

Но вспоминать о Том-Кого-Нельзя-Называть было весьма затруднительно… Когда имеешь на попечении кого-то вроде Фреда и Джорджа… Артур с ней соглашался в этом… К своему второму дню рождения мальчики уже обладали поразительной способностью смешить всех без исключения, даже Перси, который был по натуре весьма серьёзным ребёнком. Фред предпочитал шумные и эффектные розыгрыши, обставляя очередную проказу максимально зрелищно, визжа от восторга, когда заколдовал волосы Чарли и они стояли дыбом или сложил кубики Билла в перевёрнутую пирамиду. Джордж же был более тихим и скрытным, он предпочитал действовать исподтишка, например тайком левитировать кошку (к счастью, ей это нравилось), или распотрошить аптечку Молли.

Утро второго дня рождения близнецов ознаменовалось тем, что Молли потеряла из виду Джорджа, и несколько минут его просто не видела. Когда же он появился… с ног до головы замотанный в её бинты и хромающий. Не успела она испугаться, как Джордж её гордо оповестил:

— Смотри, мамочка (2). Я тоже мумия! Р-р! — Он зарычал и застонал, изображая ожившую мумию.

Молли смеялась почти полчаса, не в силах отругать ребёнка, пока разматывала его из многочисленных бинтов.

В тот день мальчики по большей части развлекали себя сами, не зная, что их ждёт весьма скромное торжество вечером. У глубоко беременной Роном, Молли просто не было сил на большее. Так что, для Молли стало сюрпризом, когда она увидела в окне махающую ей Лили Поттер, она пригласила молодую женщину в дом.

Молли была не очень близко знакома с Поттерами, они с Артуром закончили учёбу в Хогвартсе за два года до их поступления. Но, естественно, она знала Лили и её мужа Джеймса. Они тоже были членами Ордена, как и Гидеон с Фабианом, она видела Поттеров на их похоронах. Когда Молли по-дружески обняла Лили, то заметила, что та была беременна своим первым ребёнком, и было приятной неожиданностью, что она принесла подарки для обоих близнецов.

— О, Лили… Тебе не стоило… — Молли протянула красиво упакованные пакеты Фреду и Джорджу, для которых, похоже, разрывать яркую обёрточную бумагу на мелкие кусочки было не менее интересным развлечением, чем, собственно, сами подарки.

— Мы с Джеймсом хотели бы хоть что-то для них сделать … — Лили убрала свои тёмно-рыжие волосы с лица. — Фабиан и Гидеон так замечательно к нам относились, и мы так ощущаем, как будто, эти двое их преемники и продолжение.

Молли сморгнула, растроганная добрыми словами, и поняла с этого момента, что сделает всё возможное для Лили.

Тем временем, мальчики уже были в восторге. Для каждого из них были куплены игрушечные мётлы, такие дорогие игрушки Молли с Артуром, увы никогда бы не смогли себе позволить, тем более в двух экземплярах. Что было особенно грустно, учитывая, что у Перси метла была.

Глаза мальчиков были широко раскрыты. Фред внимательно рассматривал метлу в руках Джорджа, тот тоже изучал метлу Фреда, чтобы убедиться, что у них абсолютно одинаковые игрушки. Затем они оба взвизгнули от восторга и возбуждённо захлопали в ладошки.

Молли улыбнулась, смаргивая набежавшие слёзы:

— Это так мило с твоей стороны, Лили!

Лили в ответ ей улыбнулась.

— Наши дети вместе поедут учиться в Хогвартс, — она коснулась своего заметно округлившегося живота и застенчиво помотрела на Молли. — Будет здорово, если они подружатся.

Их прервал Джордж, Фред в это время уже решительно пытался забраться на свою метлу. Джордж подошёл к двум женщинам, прижимая свой подарок к сердцу. Он положил ручку на колени Лили.

— Спа-сибо, Ли-и, — он вежливо кивнул и положил ручку ей на живот. — Ма-ленький? — спросил он.

Лили была очарована:

— Да, Джордж. У меня будет маленький, как и у твоей мамы!

Джордж глубокомысленно кивнул.

— Как у мамы, — он, казалось, о чём-то серьезно задумался, прикусив губу, — А где брать-я ма-лень-кого?

Молли смотрела, как Лили изо всех сил старается не рассмеяться:

— Мой маленький будет первым, так что братьев у него нет.

— У него? — спросила Молли.

Лили слегка покраснела, прошептав:

— У меня просто такое ощущение, Молли…

Джордж выглядел очень серьёзным и озабоченным.

— Ему нуж-ны брать-я! — он задумчиво пожевал губу и позвал. — Фред!

Фред слетел с метлы и подошёл к ним, смеясь. Джордж посмотрел на него и взял за руку.

— Ма-лень-кому Ли-и нуж-ны брать-я! — они посмотрели друг на друга, общаясь без слов. И затем вместе положили свои ручки на живот Лили. — Мы буд-ем его брать-ями!

Это было обещание, которое Молли будет вспоминать годы спустя с горькой гордостью…

* * *

Джордж изумлённо уставился на мать:

— Я и вправду такое сделал? Это мило до отвращения, мама!

— О! Перестань! — ответила Молли, хлопнув его по руке кухонным полотенцем. — Это было очаровательно и, что самое интересное, в итоге оказалось правдой, не так ли? Ещё задолго до брака Гарри с твоей сестрой.

Джордж задумчиво смотрел на свою чашку с кофе:

— Думаю, что да. Я помню, как его увидел, бедняга пытался втащить огромный сундук в Хогвартс-экспресс, а мы ему помогли. Мы с Фредом тогда подумали, как это странно — ребёнок, которого никто не провожает на поезд, вынужденный справляться со всем в одиночку. Тогда такое понятие как одиночество было за гранью нашего понимания, — Джордж усмехнулся. — Кто бы мог тогда подумать, что Гарри станет одним из сильнейших волшебников нашего времени!

Молли взглянула на него с нескрываемой гордостью:

— Ну, конечно же, вам НЕ НУЖНО было это знать, чтобы помочь ему. Вы просто помогли незнакомому мальчику, потому что были хорошими людьми, и ты, и твой брат, а не потому что искали выгоду.

Джордж улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Жаль, что я совсем не помню мамы Гарри. Ему бы понравилось это воспоминание, — он вздохнул, потом внимательно посмотрел на Молли. — Это, конечно же, было очень мило, мама… и, как бы то ни было, думаю, что ты о любом из нас можешь вспомнить не один интересный случай. Теперь понимаю, что не зря считаю тётушку Мюриэль исчадием ада, но … что-то мне подсказывает, это ещё не всё?

Его мать вздохнула:

— Ты прав, дорогой. Я просто… тяну время, чтобы объяснить тебе, что я не всегда была такой ужасной матерью.

— Я никогда такого не говорил…

— Тихо, — она сжала его руку, — позволь мне закончить.

* * *

Год спустя Молли прогуливалась по Косому переулку. Фред и Джордж были надёжно пристёгнуты в своей прогулочной коляске для близнецов. Оба активных трёхлетних ребёнка развлекались новыми книгами, издающими забавные звуки и движущимися картинками в них. Молли была рада, что на этот раз Артур остался с годовалым Рони, потому что сама снова была беременна. Примерно через месяц у неё должен был родиться седьмой ребёнок. Она надеялась, что в этот раз будет девочка.

Она уже давно не видела Лили. Поттеры прятались, как посоветовал им Дамблдор, и для Молли дружеский визит был недоступен, не с её кучей детей. Как-то она получила от Лили письмо… где говорилось, что родился мальчик и его назвали Гарри, всего через несколько месяцев после её собственных родов. Собственно, день рождения мальчика как раз недавно прошёл!

— Мам! — крикнул Джордж, протягивая свою книжку, чтобы она могла полюбоваться. На картинке летал дракон, нарезая круги. Он выдувал огонь с настоящим дымом.

— Превосходно, милый! — сказала она и решила угостить мальчиков мороженым. Вряд ли она могла бы позволить подобное, окажись она тут со всеми детьми… Но, она решила, что может время от времени, побаловать немного своих близнецов.

Спустя несколько минут она и сама наслаждалась двойной порцией мороженого с орехом, в то время, как Фред и Джордж с удовольствием поглощали морожное из желейных тянучек. Затем, казалось, из ниоткуда появилась странная особа со взглядом «не от мира сего» и огромных очках, делавшими её похожей на стрекозу. Не то, чтобы это было чем-то из ряда вон выходящим и странным для Косого переулка, но, достаточным, чтобы напугать Молли.

Женщина теребила свои бусы и смотрела вниз на весело болтающих близнецов.

— Двойники! — пробормотала она, глядя поверх их голов так, будто они были какой-то диковинкой. — Подменыши!

— Какие-то проблемы?! — спросила Молли с отчаянием беременной женщины, за несколько недель до родов.

Странная особа глупо захихикала:

— Мюриэль мне рассказывала о них.

Молли даже не стала сердиться на Джорджа, который украдкой вытирал руки о юбку этой женщины. А та продолжала говорить:

— Один отмечен смертью, не правда ли? Как жаль, как жаль!

Молли почувствовала, как её захлёстывает страх, но она отказывалась это признать. Похоже, эту ненормальную уже проинформировала Мюриэль.

— Да кто ты вообще такая?! — рявкнула она.

— Сибилла Трелони… меня недавно наняли учителем прорицаний в Хогвартсе, — ответила женщина, не отводя взгляда от мальчиков, — и который из них? — спросила она.

Молли была поражена, что Дамблдор нанимает на работу таких… мерзких созданий:

— Отстань от моих мальчиков!

Блаженная удивлённо посмотрела на неё:

— Но, дорогая, тебе не меня нужно бояться, а себя. Скажи мне, кого из них ты любишь меньше?

От такой наглости у Молли отвалилась челюсть:

— Что?!

— Конечно же, кого-то ты любишь меньше, кого-то больше… из всех своих детей, и из этих двоих тоже. Ты ведь просто человек, и если выделяешь одного, то, значит, меньше любишь другого, разве нет?

Молли потеряла дар речи, а перед глазами стояла застенчивая улыбка её Джорджа, и как её сердце растаяло при виде неё. Так смущённо и мило улыбаться мог только Джордж.

— Ага! Я так и думала, — проговорила Трелони. — Запомни, ты не должна предпочитать одного другому. Это плохо кончится. Тот, кому благоволят плохо кончает, всегда. Это неправильно, потому что избранный страдает.

Молли встала, чтобы уйти с детьми прочь от этой ненормальной.

— Буду признательна, если впредь ты будешь держать своё мнение о материнстве и родительской любви при себе, пока сама не родишь! — яввительно ответила она.

Трелони вздохнула:

— Я только хотела предупредить об опасности, которую таит в себе благосклонность к одному из них.

А потом женщина впала в странный транс:

— Один их них не доживёт до двадцати одного года. Это также верно, как и падение Тёмного лорда сегодня ночью, один не доживёт до двадцати одного…

Молли убежала от этой пугающей женщины, даже не отругав Джорджа, когда тот кинул остатки своего мороженого в Трелони.

Позже тем же вечером, когда все её мальчики уже спали, Молли села и принялась вязать, потому что сон не шёл. Она не могла перестать думать о том, что эта чокнутая стрекоза наговорила про её мальчиков. Она размышляла о том, действительно ли кого-то из мальчиков любит больше, убеждала себя, что всё с ней и Джорджем в порядке. И нелепо даже думать, что он отмечен смертью.

Да и вообще, не обещала ли эта ШАРЛАТАНКА сегодняшнее падение Того-Кого-Нельзя-Называть? Вот, если ЭТО случится. Что ж, вот и проверим насколько точны её предсказания!

На следующее утро Молли Уизли проснулась и узнала, что Поттеры убиты, а Волдеморта победил годовалый младенец. Весь магический мир праздновал победу, а Молли осталась в постели и проплакала весь день.

* * *

Она и сейчас плакала, на кухне Джорджа. Джордж крепко сжал её руку:

— Ну, мама… Я и представить не могу, что ты чувствовала в тот момент.

Она крепко сжала его руку в ответ:

— Мой милый… ты не понимаешь… пытаться не любить тебя было самым тяжёлым делом в моей жизни.

Она подошла к окну, обхватив себя руками:

— Ты был ребёнком… как ты мог понять? Что мама, которая всегда с удовольствием брала тебя на руки, теперь уходила, когда ты к ней тянулся? Что мама, которая всегда весело смеялась, стоило тебе состроить забавную рожицу, теперь оговаривала тебя за это? Я вряд ли смогла бы тебе объяснить, что пыталась таким образом защитить, спасти, не выделяя и не любя тебя больше остальных. Не тогда, когда я видела боль и обиду в твоих глазах, когда я намерено винила ТЕБЯ за общие с братом проделки или даже за то, в чём виноват был только он.

Её плечи тряслись:

— Столько времени я потратила, притворяясь, что зла на тебя, виня в вещах, в которых я знала, не было твоей вины. Притворяясь, что я не выделяю тебя совершенно. И что случилось? Вместо этого я убила твоего брата, Джордж!

— Мама! — Джордж поднялся и подошёл к ней.

— Я сама это сделала! Я! Когда пыталась спасти тебя от смерти. Я так старалась любить тебя меньше остальных, что так и не осознала, что полюбила БОЛЬШЕ Фреда! Я подписала ему этим смертный приговор, Джордж! И я не смогу забыть этого… я, была не в состоянии понять, как избавиться от твоего недоверия, которое я сама же тебе все эти годы ВБИВАЛА с тех пор, как тебе было три! — она стукнула лбом оконную раму и уже плакала навзрыд.

Джордж нежно обнял её сзади, положив свой подбородок ей на макушку.

— Мама, — его голос звучал мягко, — пожалуйста… не надо, — она повернулась и обняла его.

Он продолжил:

— Во-первых, если ты, конечно, не накладывала на меня Обливейт на регулярной основе, хочу отметить, что не припомню, чтобы ты меня БИЛА. Если не считать, того, как ты иногда таскала меня за ухо, но ты это делала со всеми нами, и обычно не без причины.

Молли всхлипнула.

— Я знаю, что ты выражалась фигурально. Я не собираюсь тебе лгать и притворяться, что не чувствовал, и что мне не было больно от такого отношения, — он поглаживал её спину, — но ты сама себя за это казнила больше, чем кто-либо ещё, мама. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять это.

Джордж постоял так немного, обнимая её, и обдумывая услышанное, перед тем, как отпустить Молли. Они сели на диван.

— Посмотри на меня, мам, — он взял её за руки. — Скажи, ты всё ещё винишь себя в смерти Фреда?

— А как же иначе, милый? — Молли вытерла глаза.

— Я бы сказал, что ты не права. Скажи, мама, ты любишь меня? — спросил он настойчиво.

— Конечно, милый… Я всегда любила тебя, — ответила она.

— А Фреда ты любила? — Молли только кивнула, с любопытством поглядев на Джорджа.

— И Джинни ты любишь… Мы все видели, как ты воевала с Беллатрикс… и Билла ты любишь, потому что мы все видели, как ты плакала над его обезображенным лицом. И Чарли… каждый раз, когда он уезжает в Румынию к драконам, ты всей душой желаешь чтобы он не пострадал. И Рона… когда он был с Гарри… и Перси, когда он бросил семью. Ты всех нас любишь, мама.

Молли только вздохнула.

— Ты всех нас любила одинаково, мам. Не больше, не меньше. Даже меня… как ты говоришь сейчас, что своей улыбкой я напоминаю дядю Гидеона… Держу пари, что если бы ты захотела, то могла бы вспомнить ещё кучу трогательных историй о Перси или Роне… — Джордж замолчал, убирая прядь с лица матери. — Ты просто ВЕЛА себя иначе, притворялась… но в глубине души всё равно любила, также как когда ушёл Перси, ты ПРИТВОРЯЛАСЬ, что тебя это не волнует. Но это не отменяло настоящего отношения, мам.

— Но… Фред же умер, как она и предсказывала, — пролепетала Молли.

— Ну, хорошо, Трелони сделала два истинных пророчества из … нескольких тысяч… три, если считать случай с Гарри в школе. Но ты сама признала, что она болтала всякую чушь о том, что будет с любимчиком из двоих детей, ДО ТОГО, как впасть в транс. Она предсказала, что один из нас не доживет до двадцати одного… и тут она оказалась права… но она никогда не говорила, что он умрёт потому что ты его больше любишь. Неправильные выводы с самого начала.

— О боже… — Молли откинулась на диване. — Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить, Джордж?

— Да легко, ты же моя мама, — ответил он, снова обнимая её. — Мне достаточно просто знать, что ты меня любишь.

* * *

1)Fabian (англ.) — Fang (англ.) — клык

2) Mummy (англ.) — мамочка; mummy (англ.) — мумия. Оба слова читаются и пишутся одинаково, употребляются в зависимости от контекста, игра слов (авторское примечание).

— Так… почему именно сейчас, мам? — спросил Джордж, видя, что Молли уже успокоилась. Вместе они пришли на кухню и теперь спокойно мыли посуду.

Молли вздохнула.

— Прошлым вечером, Джордж, когда ты готов был сбежать отсюда, ты кое-что сказал… сказал, что я была права в том, что ты полный неудачник, — она покачала головой. — Может, я тебя и не била физически, Джордж, но иногда самые страшные раны — это те, которые не видишь.

Он всё понял без слов. Уже много лет в глубине души он не мог отделаться от мысли, что с ним что-то не так, раз мать не относилась к нему с той же любовью, что и к его братьям с сестрой. Даже, когда он не обращал внимание, смеялся, она оставалась, подобно слабому затхлому запаху, после наводнения. Ты можешь к нему привыкнуть, принюхаться, но он всегда будет присутствовать.

Со смертью Фреда между ними возникла почти откровенная враждебность, и больше не было буфера, который бы позволил ему, как обычно, отмахнуться от её отношения. Конечно, теперь-то он понял… Что злилась она не на него, а на себя, на свою потерю, о которой он невольно ей напоминал. И он не мог проигнорировать причины, из-за которых она вела себя так, а не иначе. Хотя сейчас они казались почти смехотворными. Но если бы речь шла об Альфе… Если бы Волдеморт вернулся, и предложил ему на выбор: изгнать Альфа из семьи и своей жизни или убить ребёнка. Он бы, не колеблясь, от него отказался, даже если бы это навсегда разбило сердце Альфа. Такова уж участь родителя, оберегать жизнь своего ребёнка любой ценой.

Ребёнка Фреда, его ли. Не важно. Для него это уже не имело значение.

Взглянув на Молли, он заметил, что та всё ещё печальна, переживая прошлое. Но это было совершенно бесполезно.

Украдкой взмахнул волшебной палочкой, и вода из раковины поднялась и окатила её лицо.

— ДЖОРДЖ! — ахнула она, отступая и размахивая полотенцем, пытаясь остановить брызги. Он быстро остановил их, с хитрой усмешкой глядя на неё, а она со смехом бросилась за ним, и начала шлёпать его полотенцем. Он весело уворачивался, пока с удивлением не увидел, что она послала в него чашку с остатками кофе, вылив их ему прямо ему за шиворот, и заставила двигаться частички спитого кофе под рубашкой и щекотать его.

— Ай! — вскрикнул он, хихикая, скидывая рубашку и вытряхивая кофейную гущу в мусорное ведро, но Молли уже окатывала его струёй воды из своей палочки, очень холодной струёй воды, сбивая того с ног.

— Мама! — он со смехом вытирался и отлевитировал ей на голову пакет с мукой, она мгновенно отреагировала и перенаправила его обратно… Так, помимо кофе и воды, Джордж оказался ещё и вываленным в муке.

Вот так всё и началось, всё что было под рукой в квартире, и могло испачкать и летать, но не ранить пошло в ход: набор чайных ложечек, преследовавших Джорджа до самой гостинной; коробка с нугой «кровь из носа» летала кругами вокруг убегающей Молли. Так продолжалось до тех пор, пока они, охрипшие и запыхавшиеся от смеха не рухнули на диван, одновременно выкрикивая:

— Перемирие!

Они оба сидели, пыхтя и ухмыляясь как дураки, никто из них не заметил лопнувшей водяной бомбочки, метко запущенной им в головы.

— ЧТО ЗА…?! — они оба повернулись и увидели Альфреда, всё ещё немного бледного, но весело ухмыляющегося и стоящего с довольным видом. Они так и смотрели на него, а его улыбка начала медленно сползать с лица, стоило ему решить, что такое поведение с его стороны не будет одобрено.

Лицо Джорджа расплылось в широкой улыбке.

— СЕЙЧАС МЫ ТЕБЕ ПОКАЖЕМ! — он со смехом подбежал к мальчику и развернул его к Молли, которая принялась его щекотать. Потом возобновилась весёлая погоня с небольшой скидкой на отсутствие магии у Альфа.

Звуки смеха были просто музыкой для души Джорджа. Он так не веселился со смерти Фреда. Они с Молли так вместе не смеялись уже очень давно, наверно ещё с его трёхлетнего возраста. И кому, какое дело, что в квартире бардак, как будто Мамай прошёл? Некоторые вещи того определённо стОят.

Никто не заметил ожившего камина, пока не услышали крик: «ЭКСПЕЛЕАРМУС!». Палочки Молли и Джорджа улетели, а трое веселящихся обернулись.

Артур молча стоял, обозревая учинённый разгром. Молли раскрыла рот, приглаживая волосы и стараясь придать себе пристойный вид. Джордж почувствовал себя почти так же, как когда отец обнаружил их с Фредом после взрыва навозной бомбы-вонючки в машине Фаджа. Альфред же, напротив, весело улыбнувшись, подбежал к нему.

— Дедушка! — он обнял его.— Дядя Джордж и бабушка устроили бой с едой! Круто да?

Артур сделал единственную логичную вещь. Упал на стул со смехом. Он заливался, хлопая себя по бёдрам. Оперевшись на стол, он начал вытирать с глаз набежавшие слёзы, такое было для него слишком. Альф сочувственно гладил его по руке, наконец, он нашёл в себе силы заговорить.

— Я…вы… оба… — Артура опять начал разбирать смех. — Простите… я подумал, что вы уже убиваете друг друга!

— Кофейной гущей? — уточнил Джордж, нарочито оскорблённым тоном. — В самом деле, пап, уж этим меня точно не убьёшь!

— Честно, Артур, — одновременно заговорила с ним Молли, — неужто, женщина не может повеселиться с сыном и внуком, без всяких катастроф?

Артуру понадобилось немного времени, чтобы окончательно успокоиться, что тоже было неплохо. Молли усадила Альфа за стол, накормив булочками и убедившись, что рука полностью восстановилась. А потом они вместе с Джорджем начали приводить квартиру в порядок, при этом Джордж напевал слегка «подправленную» версию очередного шлягера Селестины Уорлок красивым тенором.

День обещал быть чудесным…

* * *

Три недели спустя…

Джордж присоединился ко всей семье в Норе, чтобы отпраздновать День Рождения Перси. Он устал… Изготовление огромной партии фейерверков для Франции его выматывало, так же, как и, временами, Альфа. Но он был рад оказаться этим вечером тут, Альф последние два дня гостил у Тедди и Джордж очень соскучился по нему. Теперь он с улыбкой наблюдал за ним с крыльца. Альфред не проявлял ни единого признака недавней травмы, когда они устроили шуточный бой с Тедди на заднем дворе. Альф решил научить Тедди маггловскому виду спорта: регби. Джеймс и Рики повторяли всё за ними. Вся эта весёлая возня умиротворяла Джорджа.

Подошёл Перси и встал рядом с ним, протягивая ему холодную пинту эля.

— Держи, — сказал он с улыбкой. — С ним будет нелегко… А ты, Джордж, чертовски много работаешь.

Джордж с благодарностью принял напиток:

— Я бы не променял его ни на кого другого, Перс, и я намерен по полной насладиться перерывом и отвлечься от летучего пороха и крылышек пикси.

Он отсалютировал Перси бокалом:

— С Днём Рождения, большой брат!

Перси внимательно на него посмотрел.

Перси внимательно на него посмотрел.

— Я… рад… что всё в итоге разрешилось, — он откашлялся. — Не знал, переживёт ли семья это лето.

— Мы Уизли и не такое переживали, — Джордж отложил свой напиток и протянул Перси небольшую коробочку. — Это тебе, Перс.

Перси был озадачен.

— Ты же уже вручил мне подарок, — в самом деле, Джордж подарил ему очень дорогую рубашку из ткани, гоблинской работы, гарантированно сохраняющую идеально комфортную температуру тела, независимо от погоды. Перси тогда просиял и заявил, что первым делом наденет её на работу в понедельник.

— Ну, это ещё один небольшой подарок, — признался Джордж. — Кое-что, чего я давно хотел сделать… Было чертовски трудно прятать от тебя это в магазине, но, к счастью, Альф умеет хранить секреты.

Перси открыл небольшую коробочку и обнаружил новенькую ярко зелёную игрушку Йо-Йо. Никому из семьи никогда и в голову бы не пришло подарить Перси игрушку или какую-то шуточную вещь, но не Джорджу и это была не просто игрушка. Собственно, глаза Перси широко раскрылись, а рот удивлённо приоткрылся.

— Джордж… ты… Ты же не можешь этого помнить!

— Могу, — ответил Джордж.

* * *

Джорджу тогда было три, их оставили с Фредом в манеже, где они пытались раскрутить свои кубики вместо того, чтобы заснуть на положенный тихий час. Пятилетний Перси внезапно забежал в их комнату, личико его было покрасневшим от гнева и слёз. Он отчаянно сжимал в руках какую-то круглую зелёную игрушку.

Фред с любопытством посмотрел на него.

— Что у Перси? — спросил он.

От неожиданности Перси резко развернулся и вздрогнул, похоже, только сейчас осознав, куда забежал. Вытерев личико, он гордо продемонстрировал младшим братьям свой трофей.

— Это называется Йо-Йо, — важно ответил он. — Смотрите!

Внезапно взмахнул запястьем, он заставил пластмассовый шарик вращаться по спирали, затем удариться об пол и снова взлететь к его руке.

— О-о! — только и сумел сказать Фред, одобрительно хлопая в ладошки.

Джордж с интересом смотрел.

— Ещё, ещё, Перси! — просил он.

Перси, которому редко доводилось привлекать внимание и вызывать восхищение у близнецов, будучи самым неуклюжим ребёнком в семье, сейчас просто сиял от гордости.

— Смотрите, ребята!

В течение нескольких минут Перси с удовольствием развлекал близнецов кучей всяких трюков. Фред весело смеялся, а Джордж слегка поддался вперёд, широко раскрыв глаза от изумления. Перси был так увлечён, развлекая младшеньких своим недавно обнаруженным умением, что совершенно забыл, зачем вообще забежал в их комнату.

— Перси! — Билл вошёл в комнату, недовольно скрестив руки на груди. Все старшие братья так или иначе иногда ведут себя мерзко по отношению к младшим, и, хотя Билл, был вполне хорошим старшим братом, временами и на него находили такие моменты. И даже Фред с Джорджем поняли, что сейчас был один из них. Они оба молча наблюдали, держась за решётки манежа. Перси стоял неподвижно, пряча Йо-Йо за спиной.

— Дай сюда! — приказал Билл с апломбом десятилетнего мальчишки.

— Нет! — Перси попятился. — Это моё, Билл!

— Нет, не твоё, а папино, и это МАГГЛОВСКАЯ игрушка, — предпоследнее слово он просто выплюнул. — Папа должен завтра отнести её на работу. Ты не можешь её забрать!

Глаза Перси сверкнули:

— Ты просто злишься, потому что у меня получается с ней играть, а у тебя нет!

Видимо, Перси был очень близок к истине в своей догадке, потому что Билл так разозлился, что даже уши у него покраснели. Сильно толкнув Перси, он отобрал у него игрушку, при этом ударив его по попе.

— Ай! — вскрикнул Перси, отовигаясь и заливаясь слезами.

— Я РАССКАЖУ! — воскликнул Фред. И он, и Джордж знали главное правило семьи Уизли: братьям нельзя друг с другом драться. А если ударишь, то тебе грозят большие неприятности с родителями.

Билл тоже это знал. И в его случае это ещё усугублялось и тем, что он был старшим. Так что за Перси ему могло влететь гораздо больше, чем, скажем, Джорджу за Фреда. На какой-то миг он действительно испугался, затем самодовольно улыбнулся.

— Но Перси не захочет, чтобы ты наябедничал, Фред, — ответил он недовольно, — потому что его сильно накажут, ведь он залез в кабинет отца и без спросу стащил маггловскую игрушку!

Глаза Перси широко раскрылись:

— Это не я, это ты её стащил! А потом бросил, потому что у тебя не получалось с ней играть! А я нашёл!

Билл стоял уже в дверях и ухмыльнулся:

— И кому поверит мама, Перси? Я увидел её в твоих руках. Я Билл! И я скажу, что это Джордж тебя ударил, а не я!

Джордж зло посмотрел на Билла.

— Мы в манеже! — с негодованием, крикнул он. — Не бить Перси!

Билл только хмыкнул.

— Все мы знаем, что вы оттуда выбираетесь, когда захотите, — он мерзко добавил, обратившись к Перси, — к тому же тебе не следует играть с этим, она же МАГГЛОВСКАЯ, — повторил он снова. — А ты вроде как волшебник, Перси! Но, думаю, ты такой плохой волшебник, что можешь играть только в маггловские игры!

И он неторопливо вышел.

Фред швырнул ему вслед кубик, который врезался в закрытую дверь:

— ПЛОХОЙ БИЛЛ! МЕРЗКИЙ БИЛЛ!

Перси сел на пол и расплакался. Джордж с огромной осторожностью перелез через решётку манежа (в этом Билл не ошибся) и обнял Перси.

— Билл плохой, Перси, — сказал он, — а мне нравится игра!

Перси тоже обнял его в ответ.

— М-мне тоже, — он всхлипнул, — наверно, потому что я маггл?

— Не маггл, а Перси! — категорично заявил Джордж.

* * *

Перси осторожно накинул петлю на палец, которая волшебным образом подогналась ему по размеру. С надеждой он щёлкнул запястьем… и точно так же как со старой маггловской игрушкой, она легко закрутилась спиралью по лёгкому мановению руки Перси. В отличии от маггловского аналога, она стала выпускать мини-фейерверки, переливаясь синими и жёлтыми цветами, и играя при этом мелодию увертюры 1812 года. Обычно серьёзное лицо Перси озарила восторженная улыбка.

— Это просто блестяще, Джордж!

Джордж лишь нарочито скромно пожал плечами:

— Вообще-то музыка была идеей Альфа… Я знал, что чего-то не хватает. Чем резче движения, тем зрелищнее световые эффекты.

Перси рассмеялся, и снова стал напоминать себя пятилетнего, играя с Йо-Йо всё быстрее и быстрее. Джордж довольно улыбался, музыка увертюры становилась всё громче, а фейерверки стали собирать толпу. Собственно, не прошло и минуты, как все племянники и племянницы собрались вокруг Перси, а малышка Перри была просто очарована:

— Ещё, ещё, папочка!

Альфред стоял рядом с Джорджем, глядя на него с восхищением:

— Так держать, дядя Перси! Вам следует прийти к нам в магазин и устроить такую демонстрацию покупателям!

В ответ Перси продемонстрировал трюк, который заставил Йо-Йо закружиться вокруг его головы высоко в воздухе и через секунду, проскочить под его ногой. Все зааплодировали.

В это время из дома вышел озадаченный Билл.

— А кто включил музыку? — спросил он. Увидев Перси, он тут же замолчал, его лицо резко вспыхнуло при воспоминании детства. Смущённо он ослабил одним пальцем воротник и быстро взглянул на Джорджа. Тот ответил ему невинным взглядом.

— А ты не хочешь попробовать, Билл? — с некоторым вызовом спросил Перси, его глаза всё ещё возбуждённо блестели.

Билл смущённо засмеялся:

— Я думаю, ты понимаешь, что вряд ли это будет… мой звёздный час.

Джордж только усмехнулся.

— Что идеальный Билл не может совладать с маггловской игрушкой? — поддразнил он.

— ЭТО! — проговорил Перси, голосом типичного уличного зазывалы, — … НЕ МАГГЛОВСКАЯ ИГРУШКА! Это — результат смелости, мастерства и изобретательности, созданный лучшим мастером-новатором во всей Британии! Йо-хо! — он развернулся, размахнувшись Йо-Йо наподобии кавбойского лассо, посылая целый сноп искр в ночное небо, эффектно закончив демонстрацию поклоном.

С радостными возгласами и смехом толпа рассеялась, направляясь к еде, так как Молли позвала их к столу. Щеки Джорджа слегка порозовели от комплимента, а Перси аккуратно замотав верёвочку вокруг теперь так невинно выглядевшего Йо-Йо, бережно положил его обратно в коробочку. Его глаза всё ещё возбуждённо сияли.

— Это было и правда очень ЗДОРОВО, Джордж… я тебе это говорил?

— О да, — сухо ответил Джордж. — Думаю, нужно снять тебя в рекламном ролике для моего магазина, — он похлопал старшего брата по плечу. Лицо Перси слегка нахмурилось, он покраснел и отвернулся. Какое-то время он не мог говорить.

— Мне всегда казалось… — и его голос стих.

— Что? — спросил Джордж, хотя и так прекрасно знал. — Что я жалел, что на месте Фреда оказался не ты? — он покачал головой. — Перс, мы просто прикрывали тебе спину. Я вообще не хотел, чтобы на месте Фреда оказался кто-либо из нас. И если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочёл погибнуть сам.

— И в этом-то всё и дело, — ответил Перси, встречаясь с ним взглядом, — любой из нас предпочёл бы сам умереть за другого, чем допустить гибель брата.

— Именно, — вздохнул Джордж, — я был так долго зол, что это оказался Фред. Но, похоже, тут у нас никогда не было выбора.

Перси взглянул на Альфа, жадно поедающего огромный гамбургер:

— И что ты собираешься делать, Джордж? Я имею в виду магию Альфа.

— Без понятия, — признался Джордж. — К следующем году, конечно, я думаю, стоит переговорить с Гермионой по поводу какой-нибудь маггловской школы… Не такой, в который учился кузен Гарри, конечно. Альф умён и талантлив, он заслуживает лучшего образования. А в этом году, не уверен, что стоит отправлять его в дневную общеобразовательную школу волшебников… в окружении магически одарённых детей, пусть даже и не имеющих права пока колдовать, ему будет тяжело. Я думаю.

— Ты прав, — заметил Перси, — возможно, какая-нибудь маггловская школа-интернат для младших классов?

Джордж напрягся:

— Я не хочу с ним разлучаться, отсылая его учиться в маггловский мир, Перси. Понимаю, это не то, что я его отсылаю, но… Чёрт! Я его едва нашёл! Наверно, это эгоистично.

Перси покачал головой:

— Нет, Джордж. Я видел его той ночью, ты ему тоже нужен. У него десять лет не было нормального отца. А теперь у него появился ты. Думаю, он пока тоже не готов надолго с тобой расстаться.

Он почувствовал себя лучше, услышав подтверждение собственных мыслей от Перси. Не то, чтобы это ему помогло с решением, скорее уж породило новые вопросы. Но, по крайней мере, он перестал чувствовать себя сумасшедшей наседкой.

Он удивился, заметив подходящего к нему отца с весьма странным выражением лица.

— Джордж, тут тебя ищут, сынок, — он глубоко вздохнул. — Здесь Драко Малфой, хочет с тобой увидеться.

Из всех самых нежданных гостей в Норе, Джордж, пожалуй, назвал бы именно Драко Малфоя, если б его кто спросил. Поэтому было неудивительно, учитывая их прошлое общение, что никто, кроме, разве что, Джорджа, мягко говоря, не горел желанием его видеть. Вместе с Джорджем в комнату вошли Рон, Гарри и Артур.

— Здравствуй, Драко, — вежливо поприветствовал его Джордж. С того случая, когда Альф спас Скорпиуса прошло три недели. Именно тогда он узнал этого молодого человека с совсем другой стороны, но которая из его личин будет продемонстрирована именно сейчас, он и понятия не имел.

— Здравствуй, Джордж, — в том же тоне ответил ему Драко, оглядывая остальных пришедших. — Я бы просил переговорить наедине, но, думаю, что тут мне не настолько доверяют. К тому же, сомневаюсь, что ваша семья будет продавать конфиденциальную информацию на сторону, в отличие от моей.

— Похоже на то, — язвительно ответил Артур. Его вражда с отцом Драко имела глубокие корни.

— Что ж, — начал Драко, — то, что я хочу рассказать, касается Альфреда; так что хоть разговор не такой уж и конфиденциальный, но лучше его не слышать детям.

Джордж был заинтригован:

— Мы можем наколдовать «Силенцио»… — но не успел он договорить, Драко поднял руку.

— Думаю, вам лучше позвать сюда Грейнджер…э-э… Гермиону… я имею в виду, — он слегка смутился.— Насколько я помню, она прекрасно разбиралась в зельях.

Рон посмотрел на кивнувшего Джорджа и пошел звать жену.

— Должен заметить, юный Малфой, что мне весьма любопытно, — сказал Артур, — что вам есть о чём поговорить с моей семьёй.

Драко взглянул на Артура, его лицо сейчас напоминало бездушную маску, не выражавшую ни единой эмоции:

— Я знаю, что многие традиции чистокровных родов себя изжили, и, признаться честно, я этому только рад. Но далеко не все они пустой звук, — он расправил плечи. — Я должен Альфреду кровный долг жизни, и я готов его оплатить.

Вместе с Гермионой в комнату вошла Джинни, чтобы присоединиться к собравшимся. Лицо у Гермионы было примерно таким же нечитаемым как и у Малфоя… Джинни же была откровенно враждебна. Джордж наколдовал заглушающие чары, и шестеро Уизли выжидающе посмотрели на Драко Малфоя. Он оглядел всю группу, остановив взгляд на Джордже, который, казалось, был единственным человеком, готовым его спокойно выслушать. — Я не могу винить вас всех в такой реакции, думаю, это вполне ожидаемо. ВЫ… — он посмотрел на Гарри и Рона, — спасли мне жизнь дважды, в течение битвы при Хогвартсе. Я никогда вас за это так и не поблагодарил, хотя, тогда я не видел особого смысла жить, — он снова обратился к Джорджу, — Я буду говорить прямо, и очень прошу выслушать меня спокойно до конца. Среди волшебников прошёл слух что Альфред — сквиб. Это правда?

Джордж почувствовал, как в животе у него все завязывается узлом… может ли он предложить какой-то выход. Лица же всех членов семьи будто окаменели, стали сердитыми. Но он посмотрел в глаза Драко, и увидел в его глазах понимание, понимание отца, беспокоящегося о ребёнке. Так что он постарался ответить максимально честно.

— Мы так думаем. Он может терпеть некоторые магические манипуляции, что странно, но совершенно не способен продемонстрировать или творить собственную магию, спонтанную или любую другую.

— Верно, — ответил Драко. — Вам всем прекрасно известно, что представляет собой моя семья и с кем она водит дружбу. Думаю, вас не удивит, что среди наших знакомых оказалась и семья Белл.

Джордж кивнул:

— Чистокровные расисты, хотя и не поддерживающие Волдеморта открыто.

— Именно, — Драко скрестил руки на груди. — Вам что-нибудь известно об одной из доктрин «Максима Маги Декоманда»?

Артур вскинул голову:

— Это — уничтожение магии во благо магии. Обычно это означает, что, — он болезненно поморщился, — убийство магического ребёнка недопустимо и ложится пятном на репутацию всей семьи. Другое дело, если ребёнок станет магическим инвалидом в той или иной форме.

Джордж почувствовал, как у него все внутри болезненно сжалось.

— Варварство, — прошептал он, Рон выглядел откровенно больным, а Гермиона в ужасе прикрыла рукой рот.

Драко кивнул:

— Именно. Такова оригинальная версия, но не думаю, вы в курсе того, что темные чистокровные семьи восприняли это как руководство к действию, — он вздрогнул. — Существует зелье… разработанное прапрадедушкой Снейпа, Атиллой Принц. Оно называется «Конфлаграция Д’оме» — полностью уничтожает магическое ядро. В нем семьсот сорок два ингредиента, варится в течение трёх месяцев. У всех мало-мальски темных семей есть свой небольшой запас.

— Бессмыслица какая-то, — медленно проговорил Рон. — Малфой, я понимаю, что для самых оголтелых чистокровных фанатиков убить ребёнка-сквиба не проблема… но к чему уничтожать магию потенциально сильного ребенка?

Светлые брови Драко взметнулись вверх:

— Ну, давайте посмотрим на примере моей семьи. Подобное поведение совершенно не в стиле моей матери, но тётушка Беллатрикс чувствовала себя униженной и оплёванной, когда её сестра Андромеда вышла замуж за Тедда Тонкса. И вынуждена наблюдать, что Андромеда родила магически сильного ребёнка с редчайшим даром, не больше не меньше. Вот будь ты на месте Беллатрикс, желающей сохранить чистокровную линию, и не желающую признать, что от союза чистокровки и магглорождённого может быть сильный магически одарённый ребёнок, что бы ты сделал? Думаешь, если бы она не попала в своё время в Азкабан, когда родилась Нимфадора, она не перевернула бы землю и небеса, чтобы уничтожить её магию?

— Но почему бы просто не убить ребёнка? — продолжал Рон.

Ответила ему Гермиона.

— Потому что… — задумчиво проговорила она, смотря на Драко, — ребёнок-сквиб как результат союза чистокровки и магглорождённого отлично подтверждает теорию о превосходстве чистокровных.

— Вот именно! — ответил Драко, натянуто улыбнувшись Гермионе. — Это зелье необходимо дать ребёнку очень рано, желательно, ещё на первом месяце жизни, так что никакой спонтанной магии не будет.

Джордж нервно зашагал по комнате.

— О, Господи… Боже мой! — он провёл рукой по волосам. — Семья Кэтти всегда НЕНАВИДЕЛА Фреда. Никогда особо не любили саму Кэти… Она тоже не жаловала родню.

— Именно. Я имею в виду, что ваша семья такая же чистокровная как и моя, формально, но, с точки зрения Беллов вы предатели крови, а потому не многим лучше магглов, а может и хуже, — Драко благодарно кивнул Джорджу, довольный, что тот всё понял правильно.

— И как тогда объяснить тот факт, что он в состоянии переносить магические манипуляции и некоторые зелья? — задумчиво проговорила Джинни.

— Именно это и даёт мне повод думать, что зелье ему дали, когда он был старше, — быстро ответил Драко.

В комнате воцарилась тишина, затем Гарри, впервые за всё время заговорил:

— Знаешь, Джордж, это не моё дело, но по своему личному опыту могу сказать, что лучше сюда позвать Альфа прямо сейчас.

Джордж резко остановился, взглянул на Гарри. В глазах его зятя была затаённая боль при воспоминаниях о далёких днях в особняке на площади Гриммо. Гарри тогда очень расстраивало, что решения о его жизни и будущем принимались без него. Джордж тоже вспомнил об этом. Он медленно кивнул.

— Я схожу за ним, — вызвалась Джинни.

Артур, тем временем, при помощи «АКЦИО» призвал графин с огневиски и протянул стакан Драко. Их глаза встретились, и Драко благодарно кивнул, принимая выпивку от человека, которому бы раньше и руки не подал, не говоря уж о том, чтобы нанести визит в его дом.

Джинни вернулась вместе с Альфом, который судорожно вытирал рот салфеткой:

— Здравствуйте, мистер Малфой.

Драко натянуто улыбнулся Альфу:

— Добрый день, молодой человек.

Последовало несколько секунд неловкого молчания, прежде чем Джордж заговорил:

— Альфред, мистер Малфой пришёл сюда, потому что слышал об отсутствии у тебя магических способностей, — Альф резко покраснел, но Джордж продолжил. — Он думает, что, возможно, знает почему.

Драко расправил плечи и, ко всеобщему удивлению, опустился на одно колено перед Альфом, снова объяснил ему свою теорию.

— Я уверен, что кто-то мог напоить тебя этим зельем… Думаю, это был какой-то тёмный волшебник… чтобы уничтожить твою магию, Альфред. Зачем им это было нужно, сейчас для тебя уже не имеет значение… Но мне необходимо подтверждение моей теории, прежде чем мы сможем двигаться дальше, — слегка поколебавшись, Драко продолжил. — Мне кажется, тебе его дали позже, чем было нужно, отсюда твои возможности переносить магические зелья, которые бы точно убили сквиба. Скажи мне, не припоминаешь ли ты кого-нибудь из родственников твоей мамы?

Все взгляды обратились к Альфу, который медленно заговорил:

— Это одно из моих самых ранних воспоминаний…когда я был совсем маленьким, может года два, тогда только родилась моя сводная сестрёнка Лив. Мама была очень зла, отчим был далеко, когда она рожала. Так что она позвала через камин… Теперь я понял как… и сразу же появилась та старуха. Мама попросила её присмотреть за мной, — он задумчиво оглядел присутствующих. — Она сделала для меня молочный коктейль, который по вкусу был как мёд.

Глаза Драко на мгновение блеснули, и он утвердительно кивнул:

— Да, это оно.

— Я потом два дня болел, — продолжил Альфред. — У меня была высокая температура. Казалось, что я горю изнутри, как будто что-то выгорает во мне…

Он медленно кивнул.

— Так я был рождён с магией, а потом её лишился? — он задумался, нахмурившись. — А есть ли какой-нибудь… ну, антидот к этому зелью?

Драко посмотрел на Джорджа, потом на Гермиону:

— Пока нет, Альфред. Потому что те, кто его изобрели не желали отменять его действие, как ты понимаешь. Но один Мастер Зельевар, который учил меня… Который учил всех нас, всегда повторял нам, что нет такого яда, к которому нельзя подобрать противоядия, — Драко встал и осмотрел присутствующих, — и я клянусь всем, что мне дорого, своим долгом жизни перед Альфредом, что не успокоюсь, пока не найду его.

В комнате повисла мёртвая тишина. Джордж с удивлением разглядывал Драко, пытаясь понять, как он мог так измениться со времён их детства. Альфред подошёл к Джорджу, и он сразу же положил руку ему на плечо, ободряя и успокаивая.

— Ты, правда, это сделаешь, Драко? — обращаться к нему по имени было непривычно.

— Я чувствую, что просто обязан, — кивнул тот. — Я должен Альфреду долг жизни, и как я уже говорил… ещё нескольким присутствующим в этой комнате гораздо больше, чем сам это признавал, — он снова расправил плечи. — Теперь, когда у меня есть сын, я не хочу, чтобы он имел такое же детство, как у меня. У Скорпиуса будет выбор стать тем, кем он сам захочет, и единственный шанс — это обелить репутацию фамилии Малфой.

Джордж кивнул. Такие мотивы ему были понятны. Это было отнюдь не бескорыстное предложение помощи, но от этого, оно вызывало лишь большее доверие. В конце концов, Драко был слизеринцем, а не хаффлпавцем. Если бы он заявил, что его беспокоится исключительно о благополучии Альфа, вряд ли Джордж ему поверил.

Драко между тем продолжил, обращаясь непосредственно к Рону и Гермионе.

— Гермиона… — обращаться к ней по имени ему было тоже странно. Это было вообще впервые, когда он не назвал её Грейнджер или того хуже. — Ты всегда разбиралась в зельях лучше меня. У меня осталось несколько образцов этого мерзкого пойла… но даже чтобы только разобрать его на составляющие, потребуются месяцы. Работа пойдёт быстрее, если мне помогут.

Джордж сразу заметил, как напрягся Рон. Он знал, что его брат был редкостным ревнивцем… Что было довольно странно, поскольку любому здравомыслящему человеку было очевидно, что Гермиона никогда и никого всерьёз, кроме него, в качестве спутника жизни не рассматривала. Возможно, это было из детства? Он был шестым младшим сыном в семье, и всегда страдал комплексом неполноценности, боясь, что будет недостаточно хорош. Поэтому Джордж поспешил вмешаться.

— Гермиона… Рон… — он переводил взгляд с одного на другого, — если будет хоть малейший шанс вернуть магию Альфу… единственному сыну Фреда… — он медленно уточнил, — я небо и землю готов перевернуть, чтобы сделать это. Если вы оба сможете помочь…

Он отлично знал Рона и правильно просчитал его реакцию.

— Ну, конечно же, мы поможем! — тут же ответил Рон. — Я полный ноль в зельях, но обеспечу Ми свободное время для работы над этим. Никто… никто лучше неё не разбирается в зельях! — он гордо вздёрнул подбородок.

Гермиона мягко улыбнулась ему:

— О, Рон… Я буду рада помочь… ради Фреда, ради нашей семьи, — она робко его обняла, а Джордж вздохнул с облегчением, оттого, что удалось избежать потенциальной сцены ревности. Драко выглядел явно удивлённым.

— Дядя, Джордж, — спросил Альфред, нерешительно подёргав его за рукав, — что всё это значит?

Джордж усадил Альфреда на диван и сам сел рядом, оставив обсуждать организационные и технические моменты Малфою и Гермионе. Он взял племянника за руку и слегка пожал её.

— Я точно не уверен, малыш. Я бы очень хотел верить, что Малфой прав, и что совершённая к тебе несправедливость обратима… не потому что… — он очень внимательно посмотрел ему в глаза, — не потому что, с тобой что-то не так. Это неправда, но… я… Можешь считать меня эгоистом, Альф. Я просто хочу, чтобы ты смог учиться в Хогвартсе, научить тебя летать на метле и играть в квиддич. Я не хочу, чтобы ты снова почувствовал себя ненужным неудачником.

Альф явно расслабился, а Джордж впервые осознал, насколько же не уверен был в себе Альф, и как его это угнетало.

— А они смогут… исцелить меня? Чтобы я снова стал магом? — Джордж понял его невысказанный вопрос: «Что если они НЕ смогут?»

— Уж если кто и сможет, так только эти двое, — Джордж кивнул на Гермиону и Драко. — Они оба были самыми одарёнными учениками в зельях, особенно по сравнению с нами, — он потрепал мальчику волосы и убрал несколько непослушных прядок со лба… которые закрывали ему глаза, прямо как у Фреда, — но просто знай, что нас ничто не разлучит. Если вернуть тебе магию не получится, что ж мы посмотрим возможные варианты с учётом этого. Ничто не встанет между нами.

Альф на это ничего не ответил, только кивнул, а потом внезапно крепко обнял Джорджа за шею. Тот обнял мальчика в ответ, вдыхая запах его волос, мысленно благодаря своего брата за то, что сам того не зная, подарил ему сына.

Затем, резко сменив настроение, как это свойственно только десятилетним детям, Альф от него отодвинулся.

— У дедушки есть маггловская палатка, он сказал, что мы с Тедди можем сегодня в ней ночевать, как в настоящем походе, если ты не против, конечно. Мы же можем? Я всегда мечтал о ночевке в палатке!

Джордж на это только рассмеялся, поймав взгляд Гарри, но мог сказать, что тот тоже не против ночёвки своего крестника.

— Хорошо, ты и Тедди можете ночевать в палатке, — Альф радостно вскочил и побежал поделиться радостной новостью с Тедди. — Не разнесите там всё! — успел ему только крикнуть в догонку Джордж.

— Господи, Уизли… — Малфой подошёл к нему, — так странно слышать такое от тебя.

— Я бы предположил, — усмехнулся Рон, — что ты его будешь, наоборот, в подобном поощрять!

Джордж только переводил взгляд с Рона на Малфоя.

— А я бы никогда не предположил, что увижу тот день, когда вы двое будете хоть в чём-то согласны, причём не прокляв друг друга! — усмехнулся он.

Какое-то время все молчали.

— Думаю, что все мы просто повзрослели, — наконец, сказал Гарри, — После рождения собственных детей такое случается, — признал он.

Немного поколебавшись, он неуверенно протянул руку Драко; бледно-голубые глаза его настороженно осмотрели, затем он принял и пожал протянутую руку.

— Я не мой отец, Поттер, — серьёзно сказал Драко, — и я клянусь, что докажу это всем вам.

* * *

Альф свернулся калачиком в волшебно нагретом спальном мешке в тонкой маггловской палатке, которую им подарил дедушка. Дед получил огромное удовольствие от сборки этой штуковины, и Альф был только рад помочь. Осветительный шар, подвешенный в палатке давал свет, и Тедди разрешили использовать магию, чтобы гасить или зажигать его по мере надобности. Дядя Джордж проявил мудрость и заколдовал их жилище от проникновения садовых гномов. Так что, назвать эту комфортную ночевку походной можно было с большой натяжкой.

Но всё равно это было круто… Делить палатку с хорошим другом, иметь возможность посмеяться и поболтать обо всём на свете. До своей смерти мама оставалась его единственным другом; он неплохо играл в футбол и имел много хороших знакомых, но ему никогда не разрешалось приводить их домой, или ходить в гости к ним, разве что, делать совместные проекты по школе. Его отчим ясно дал понять, что Альф нужен дома, чтобы помогать с младшими братом и сестрой, делать работу по дому и помогать в ресторане. А потом мама тяжело заболела, и он уже и сам оставался дома, чтобы заботиться о ней. Но одиночество его угнетало.

Забавно, но помогать дяде Джорджу в магазине было совсем не то, что Билли в ресторане. Конечно же, это был магазин приколов, и, возможно, самое крутое место на свете, которое ему доводилось видеть в своей жизни. А дядя Джордж был совсем не похож на его отчима, он не говорил с ним сквозь зубы, если Альф допускал ошибку, или не был достаточно расторопен или и вовсе неуклюж. Он, казалось, имел просто безграничное терпение, никогда не отказывался объяснять непонятные Альфу, но очевидные ему самому вещи. Он сразу же дал понять, что не против компании Альфа, и не только в качестве бесплатного работника, но и просто, потому что он ему нравится сам по себе. Он также совершенно не возражал, чтобы Альф отлучался куда-нибудь по своим делам, случайно взрывал что-нибудь, в общем, был нормальным ребёнком с кучей друзей.

Ну, по крайней мере, с одним другом. Завести дружбу с большим количеством детей было проблематично, особенно, учитывая его магическую несостоятельность. Но было приятно осознавать, что дядя Джордж не собирается его ни от кого прятать или отсылать. Забавно, но в окружении волшебников, магии, садовых гномов и почтовых сов, он впервые в жизни чувствовал себя абсолютно НОРМАЛЬНЫМ, любимым и желанным, и до смерти боялся всего этого лишиться.

— Эй! — Тедди заполз в палатку, неся сумку с ароматно пахнущей едой. — Твоя бабушка хотела удостовериться, что мы не голодаем.

Альф вылез из мешка и сел, вытаскивая контейнеры с едой и деля их на две кучки, пока Тедди расстегнул молнию собственного спальника.

— Бабушка классно готовит, правда? — он откусил нежный кусочек ещё тёплого имбирного печенья.

— Ага, — согласился с ним Тедди, — гораздо лучше моей… только не говори ей об этом, ладно?

Они весело смеялись и болтали о еде и вечеринке, и о том, как круто смотрелся дядя Перси с этой маггловской игрушкой. Только после того, как они вдоволь наелись и улеглись по своим спальным мешкам, Тедди спросил то, что его по-настоящему волновало.

— Всё в порядке, Альф? Ну, то, что было раньше, я имею в виду?

— А, — Альф пожал плечами, — я не могу тебе всего рассказать, но, да, все в порядке, — ему не хотелось хранить секреты от друга, но Альф прекрасно понимал, что, дойди эта информация до недоброжелателей, и последствия будут более, чем печальные.

— И что будет с твоей магией? — Тедди приподнял голову и положил её на согнутую в локте руку.

— С её отсутствием, хочешь сказать? — признал Альф, закидывая руки за голову и смотря на осветительный шар, лёжа на спине. — Они над этим работают. Это весьма трудно, но дядя Джордж надежды не теряет, — он посмотрел на друга. — Тебя это напрягает, Тедди? Что я не волшебник, как ты?

— Ты что, оглох? — вспылил Тедди. — Да любой волшебник моих лет ко мне и близко не подойдёт, потому как уверен, что я его покусаю. И ты считаешь, что я отвернусь от тебя, только потому, что ты чем-то отличаешься? — он только хмыкнул. — Жаль, конечно, что ты не поедешь учиться со мной вместе в Хогвартс, было бы неплохо иметь там хотя бы одного друга.

Альф прикусил язык, чтобы ненароком не ляпнуть, что возможно и поступит в Хогвартс.

— Но в школе всё будет совсем иначе, Тедди. Люди узнают тебя, увидят как здорово ты играешь в квиддич и всё такое прочее. А стоит им узнать тебя, то друзей будет хоть отбавляй, — решительно сказал он.

— Да, — фыркнул в ответ Тедди, — но с тобой-то мне ничего с самого начала доказывать не пришлось.

На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрёкотом сверчков и уханьем случайных сов. Тедди взмахнул палочкой, и шар потускнел, превратившись в лунный диск. Классный эффект. Альф глубоко вздохнул ночной прохладный воздух. Как же так получилось, что жизнь его стала так неожиданно хороша? Хотя… — Тедди, можно задать тебе вопрос?

— А ты сейчас разве не этим занимаешься? — послышался сонный голос друга, но заметив взгляд Альфа, он ответил, — Валяй…

— Твой отец… он умер героем, как и мой. А ты его совсем, совсем не помнишь?

— Неа, — Тедди покачал головой.— Мне было всего несколько месяцев от роду, когда он умер. У меня есть несколько колдофото с ним и мамой, как они держат меня маленького, но собственных воспоминаний нет.

— А у меня даже фотографий не было, пока я сюда не попал, — грустно ответил Альф. — Теперь я знаю кучу историй о нём, благодаря окружающим, и все в один голос твердят, каким классным и замечательным он был, но… — он глубоко вздохнул, выдавая свой секрет, — я жалею, что это не дядя Джордж.

Брови Тедди поднялись вверх.

— Ты жалеешь, что он не умер вместо твоего отца? — озадаченно спросил он.

— НЕТ! — Альф сглотнул. — Я не это имел в виду… Я хочу сказать, я жалею, что не дядя Джордж мой отец, а Фред, — он зажмурился. — Иногда я притворяюсь, что он и есть мой папа. Иногда я даже мысленно зову его так, — он наконец-то посмотрел на Тедди. — Я ужасен, да?

В глубине души он боялся, что Тедди поднимет его на смех, но мальчик выглядел необычайно серьёзно и понимающе.

— Если ты и ужасен, то не больше моего, приятель. Иногда я тоже жалею, что не дядя Гарри мой папа, тогда бы я смог жить у него всё время, но потом я вспоминаю бабушку и думаю, что она тогда останется совсем одна. Я ведь всё, что у неё осталось. Так что, я понимаю, что ты имеешь в виду. Иметь дядюшку или крёстного совсем не то же самое.

Альф облегчённо вздохнул и одновременно встревожился.

— Папа ведь будет тебя всегда любить, независимо ни от чего, правда? — спросил он тихо.

На что Тедди только взвыл:

— Дядя Джордж тебя любит так же как дядя Гарри меня, Альф. Ты видел его лицо тогда на Косом переулке, когда с тобой произошёл несчастный случай?

Альф сморгнул:

— Я просто подумал, Тед, что у меня десять лет не было отца, только отчим, которой плевать на меня хотел. И он не уставал мне повторять, что я всего лишь обуза для него, что трачу и отнимаю его время и деньги, которые он мог бы потратить на СВОИХ детей. А, что если дядя Джордж женится и заведёт своих детей когда-нибудь? — он наморщил лоб. — Будь я его сыном, наверно, ничего страшного, но я ведь всего лишь очередной племянник.

— Неа, — Тед встал и потрепал его по плечу, — ты для него гораздо больше, чем просто племянник, Альф. Ты просто не видел, каким грустным он был до встречи с тобой. Он пытался не показывать этого, но всем было и так всё ясно. А ты сделал его счастливым. Он начал смеяться с тобой. Он сделал Перси эту прикольную игрушку. И это осчастливило всех остальных.

Тедди взмахнул палочкой, и магический осветитель окончательно погас. Альф устроился поудобнее в своём спальнике и услышал, что Тедди делает то же самое — в своём. Потом он заговорил снова.

— Я понимаю это желание иметь отца, но, думаю, что ты просто не понимаешь, что значишь для дяди Джорджа. Он бы за тебя и с Волдемортом сразился. Так что не волнуйся… Он тебя никогда не бросит.

Альф почувствовал, как становятся тяжёлыми веки, и он провалился в сон, где дядя Джордж учил его летать на метле…

* * *

Джордж стоял, облокотившись на перила, со стаканчиком сливочного пива, тихо переговариваясь с Гарри:

— Меня это пугает, правда. Я никогда никого так сильно не любил в своей жизни, как его, даже Фреда. Это нормально вообще?

— Добро пожаловать в клуб родителей, — усмехнулся Гарри, хлопая Джорджа по плечу. — Благодаря Тедди у меня было весьма раннее начало, но это одно из сильнейших чувств во вселенной! — он замолчал. — Помнишь, как твоя мать победила Беллатрикс Лейстрандж?

— О, да, — усмехнулся Джордж, — как бы зол в тот момент ни был я, это было несравнимо с той незамутнённой ненавистью мамы! — он слегка протрезвел. — Как я её теперь понимаю… Я бы снова сразился с Волдемортом, если б было нужно.

Гарри демонстративно провёл рукой по своему шраму:

— Неа, он всё ещё мертв. Придётся тебе поискать других чудовищ.

Джордж только поднял бровь и посмотрел на палатку во дворе, в которой до сих пор светился тусклый свет. Он был рад тому, что свет стал тускнеть, мальчики всё-таки решили лечь спать. Рядом с ними топтался сонный Джеймс, уже переодетый в пижаму. Мальчик заснул в своей праздничной одежде после того, как полчаса дулся, что ему не разрешили ночевать в палатке вместе со старшими мальчиками. Теперь Джинни пыталась уложить его спать, потому что они решили заночевать в Норе, как и Джордж, а мальчик капризничал:

— Хочу к папе! Папу!

Гарри только притворно вздохнул:

— Ну вот, теперь он хочет, чтобы его укладывал именно я. А ведь ещё час назад я был для него хуже Волдеморта, потому что не позволил заночевать в палатке! — он подошёл к сыну и взял его на руки.

Тот сразу же обнял его за шею, склонив голову на плечо, и сонно пробормотал:

— Я люблю папочку…

Что-то внутри Джорджа сжалось при этом слове.

— Я тоже тебя люблю, здоровяк, — прошептал Гарри, и они с Джинни отправились наверх, укладывать мальчика.

Джордж так и остался стоять на месте, уставившись в одну точку, там, где совсем недавно стояли Джинни и Гарри, а потом в палатке свет окончательно погас. «Папочка…» Почему он так болезненно воспринял это услышанное от Джеймса слово? До сих пор ему не было до этого никакого дела. С восьмью племянниками и племянницами, это было весьма часто употребляемое слово, в конце концов. Что на него нашло СЕЙЧАС?

Может, Альфред?

Теперь в его душе появилась пустота… Совсем не та, что при потере близнеца и с которой он прожил десять лет. Альфред вообще-то не должен был значить для него нечто большее, чем тот же Джеймс, или Рикки с Хьюго. Но он значил, и Джордж совсем не чувствовал за собой никакой вины. Он искренне любил всех детей своих братьев и сестры, радуясь, что стал любимым дядей Джорджем. Но для Альфа он стал чем-то большим, большим, чем просто дядюшкой Джорджем. Они просто были даны друг другу, эту фразу он использовал не раз, чтобы охарактеризовать их отношения, и она подходила как нельзя лучше. Когда они были вместе, жизнь снова обретала для него смысл. Он больше не чувствовал себя никому ненужным неудачником — чувство, которое преследовало его целых десять лет. Они уже, похоже, смогли бы заканчивать друг за другом фразы, начиная понимать друг друга, без слов. Такие глубокие чувства явно стали выходить за рамки обычных отношений дяди и племянника.

Он и вправду начал чувствовать себя скорее… отцом Альфа.

Но разве не было это предательством Фреда? Мальчик ведь был его сыном, не Джорджа. Сын Фреда и Кэти, а не Джорджа и Кэтти. Конечно, Альф никогда не знал Фреда, да и Фред его. И, несомненно, узнай Фред, что его сын станет сиротой, он бы не возражал против опеки Джорджа над ним. Но просить Альфа называть его отцом, было всё равно, что сделать вид, будто бы Фреда никогда не существовало, или нет? А как на это посмотрят остальные члены семьи?

Устав, и неожиданно почувствовав непонятную боль, он вернулся в дом, в комнату, которую он, снова мог считать своей, но в будущем планировал уступить её Альфу, он и предвкушал это будущее и страшился одновременно.

* * *

Фред Уизли сидел на вокзале Кингс-Кросс… по пути следования душ между миром живых и мёртвых. Гарри тут когда-то был, и вернулся в свою телесную форму. Дамблдор тоже иногда сюда заглядывал, чтобы поприветствовать вновь прибывших и тех, кого хотел проводить на поезд. Часто люди приходили сюда, чтобы показать новый мир тем, кого любили при жизни и которые умерли после. Фред был рад, что ему не пришлось бывать тут по этой причине.

Размышляя об в этом месте ожидания, он не знал, что думали о нём другие, они просто были невидимы друг для друга, если только ты не имел с ними связи при жизни. Не то, что на НАСТОЯЩЕЙ вокзальной станции. Он улыбнулся своим мыслям. Для Фреда, когда он только попал в загробный мир, он видел всё подобно кино в телевизоре, переключая каналы со своим собственным пультом дистанционного управления. Каждый из каналов имел своё название: «Молли», «Артур», «Джордж», «Альфред» и т.д. Когда-то и Кэтти была одним из таких каналов, но теперь, когда они воссоединились, он отнёсся с бесконечным пониманием, которое есть у каждого умершего, к её выбору, и испытал огромное облегчение, когда его сын отыскал брата. Теперь он увлечённо переключал каналы между мирно спящим Альфом и Джорджем, беспокойно ворочающимся во сне.

Теперь, когда он был полностью уверен, что с Альфом и Джорджем всё в порядке (иногда они, конечно, страшно тупили в элементарных, казалось бы, вещах), но в основном с ними действительно всё было в порядке. Так что, он нечасто приходил сюда, может раз в неделю по земному времени. И был рад, что выбрал именно этот вечер. Видеть Перси с этой игрушкой Йо-Йо было просто бесценно. Иногда он переживал за свою семью, хотя красота и покой того места, где он находился, не давала ему возможности испытывать такую сильную боль и печаль, а вот зал ожиданий на Кингс Кросс позволял. Одиночество и тишина давали возможность к самоанализу, который обычно в его загробной жизни отсутствовал.

Так что он был весьма удивлён, услышав голос рядом с собой:

— Привет, Уизли!

Фред повернулся и увидел Седрика Диггори.

— Седрик! — воскликнул он с удивлением. Вне всякого сомнения Седрик пал первой жертвой второй магической войны, не говоря уж о том, что никто его даже достойно не помянул. В Министерстве предпочли спрятать головы в песок и сделать вид, что его никогда не существовало. — Никогда не видел тебя здесь раньше!

— Да, я больше на той стороне с мамой, — он неопределённо махнул рукой назад, — Конечно, когда я там бываю. В основном же, я нахожусь на другой стороне.

Фред только удивлённо моргнул. Сам он никогда не пытался вернуться в мир живых. Тут такого не одобрялось, а путешествия между мирами на регулярной основе не поощрялись.

— Ты что, призрак, Сэд? — Фред покачал головой. Будучи человеком, Седрик всегда отстаивал соблюдение правил и честную игру, как истинный хаффлпаффец. Да, чёрт возьми! Он даже настаивал на том, чтобы переиграть матч против Гриффиндора, когда понял, что слизеринцы обманули Гарри в том случае. Преследовать кого-то будучи призраком?! Такое точно было не в его стиле.

Сед только усмехнулся одновременно и грустно, и печально.

— Трудно поверить, я знаю, для «Истинного Хогвартского Чемпиона», — пошутил он и вздохнул. — Правда в том, что у меня есть специальное разрешение, так я пытаюсь спасти кое-кого, вообще-то.

Фред услышал, как Альф повернулся, бормоча что-то во сне, и отвлёкся ненадолго на экран, но мальчик, уже, похоже, успокоился.

— Я думал, что вмешиваться в жизнь живых запрещено, разве нет? — спросил Фред, слишком хорошо помня, как пытался прорваться в мир живых, когда только узнал, что умер и что у него, оказывается, был сын. Сын, который рос не в ЕГО семье. Сын, который мог бы облегчить боль его близнеца, и как ему это жёстко запретили, сказав, что всё должно идти своим чередом. Хотя, сейчас, он не мог этого не признать, всё сложилось как нельзя лучше.

Седрик тоже посмотрел на спящего Альфа и улыбнулся.

— Твой мальчик, да? — он почесал шею, собираясь с мыслями. — У тебя был сын, которого ты так и не узнал. А у меня есть младший брат, рождённый после моей смерти. Это его я пытаюсь спасти… Не его жизнь, как ты понимаешь, — глаза Седрика теперь смотрели прямо на него, — а его ДУШУ.

— Вот дела! — прошептал Фред. — И сколько же ему сейчас, Сед? И что не так с его душой, какая опасность?

— Столько же лет, что и твоему. А что касается опасности, ну… — Седрик пожал плечами. — Мой отец, к сожалению, совсем слетел с катушек после маминой смерти. Мама умерла… родив собственно Си Джея. Он зол и обижен на весь мир, на нас, и на всё живое, и он хочет использовать Си Джея, как орудие своей мести. Я пытаюсь это остановить, — он устало протёр глаза, — Это должно прекратиться, Фред. Во что превратился мой отец … во что он хочет превратить Си Джея, я не хочу, чтобы нашу семью Диггори запомнили такой.

Фред сочувственно похлопал его по спине:

— Вот, теперь узнаю старого доброго Седрика Диггори, над которым было так здорово прикалываться в школе!

Седрик на это только рассмеялся:

— О, это только потому, что печально известные хулиганы близнецы Уизли были не знакомы с концепцией честной игры и преданности? Разве не было бы справедливым для всех быть равными с самого начала, а ПРЕДАННОСТЬ Гарри Поттеру, что в итоге привела твою жалкую задницу сюда, Фред?

Фред даже от удивления разинул рот, а затем рассмеялся.

— Черт возьми, Седрик! Да с такой точки зрения ты можешь смело называть меня хаффлпавцем! — он переключился на канал Джорджа и увидел, что его брат беспокойно бормочет во сне. — Я не хочу отнимать у тебя сына, Фред… Я не отнимаю его у тебя, просто позабочусь о нём…

— Вот дурища! — вздохнул Фред, жалея, что ничего не может сделать.

— О чём это он? — спросил Седрик, наблюдая вместе с ним.

— Об опеке над Альфом. Это моего сына так зовут. Он с ним очень сильно сблизился. Любит его как родного. Я, конечно, меньшего от него и не ожидал… А ещё Альф, у которого никогда раньше не было нормального отца, теперь у него есть Джордж. И Альф искренне хочет, чтобы тот стал ему отцом, и в этом есть смысл. Джордж же там живой, в отличие от меня. Джордж тоже хочет его усыновить и называть сыном, ведь Альф ему ближе всех племянников вместе взятых.

— Так в чём проблема? — Седрик удивлённо посмотрел на Фреда.

— Ни один из них не сделает этого, потому что не хотят расстраивать меня! — он вскинул руки к небесам. — Три месяца назад у меня был осиротевший сын, живущий с мерзким отчимом, и брат-близнец, который был не многим лучше призрака. Сейчас у меня счастливый ребёнок, который любим моим братом. Брат, который прямо ожил на глазах и, наконец-то, оправился после моей смерти. И с чего это мне расстраиваться?

Седрик не выдержал и просто рассмеялся:

— Живые… они такие… тратят свою жизнь на всякие глупости, не так ли, Фред? И вместо того, чтобы ценить истинно прекрасные вещи, просто игнорируют их ради всякой ерунды.

— О, да! — Фред согласно хмыкнул. Затем он повернулся к Седрику, вдруг подумав кое о чём. — А почему я тебя вижу, Сед? Я хочу сказать, что уважаю тебя, но мы ведь не имели ничего общего при жизни.

Седрик посмотрел на него:

— Я не могу рассказать всего. Да и многое ещё не случилось. Но я очень рассчитываю на твоего брата, Фред. Юный Си Джей будет очень сильно нуждаться в его помощи, однажды. Ему понадобится, вся доброта этого человека, у которого, я знаю, она точно есть в сердце.

Фред почувствовал, что его охватывает лёгкий озноб, теперь это было уже почти забытым ощущением.

— Но ведь Джордж с ним даже не знаком, Седрик.

Седрик только усмехнулся:

— Они ещё познакомятся… Если ты веришь, что Драко Малфой и Гермиона бывшая Грейнджер так хороши, как все считают. К тому же мальчики должны отправится в Хогвартс в следующем году, — Седрик замолчал и прислушался, как будто что-то услышал, его лицо стало очень грустным. — О, Господи, только не снова… Он же РЕБЁНОК, папа! — одинокая слеза скатилась с его щеки, а Фред почувствовал тоску, чувство, о котором уже почти забыл.

— В чём дело? — прошептал он, боясь спросить громче, чтобы не помешать.

— КРУЦИАТУС, — горько проговорил Седрик. — Мне пора… я должен быть с ним.

Фред почувствовал себя так, будто заболел. Что за ублюдок способен пытать Круциатусом ребёнка? Собственного ребёнка, не меньше? Он наблюдал, как Седрик поднимается и исчезает в тумане, гадая, какое утешение может дать десятилетнему мальчику привидение?

Он снова обратился к телевизионным каналам, заставляя себя отвлечься от проблем Седрика, с благодарностью наблюдая за своим близнецом. По крайней мере, ему не приходится волноваться, что Джордж причинит Альфу вред. Он мог ощущать их растущую любовь друг к другу, он и сам ощущал это всем сердцем. Он даже сумел вылезти через экран, дотронувшись призрачной рукой до головы Джорджа.

— Джордж Уизли, если ты меня слышишь, я даю тебе полное право любить Альфа как своего родного сына. Мы всегда всем делились… Так зачем сейчас делать исключения? Будь ему отцом вместо меня: я доверяю тебе в этом целиком и полностью. И он будет любить тебя в десять раз больше!

Какое-то время он наблюдал за Джорджем, увидел, как тот поднимается, сонно моргая в темноте. Он на мгновение приложил руку к сердцу, а затем улыбнулся.

Фред с облегчением откинулся на спинку стула. Его миссия на сегодня была выполнена.

Сначала они с дядей Джорджем летали… вместе на одной метле, дядя ласково подбадривал его шёпотом, давая почувствовать ему опору, его собственные руки лежали поверх его. Альф даже чувствовал, как бьется сердце у дяди за спиной, и это придавало ощущение безопасности, хотя пролетающие внизу пустоши были намного миль ниже них.

А потом он вдруг оказался рядом со своим старым домом, в котором рос с мамой и отчимом. Он слез с метлы, теперь уже один, и направился к двери, но та оказалась заперта. Он постучал, стал рыться в карманах, но ключа нигде не было. Его тут явно не ждали. Он обошёл дом кругом и зашёл через заднюю дверь.

Внутри оказался дядя Джордж… Он сидел за столом с близнецами… ярко-рыжими, лет пяти и очень похожими на него. Мужчина на него не взглянул, даже не поздоровался.

— Дядя Джордж, у меня в табеле одни пятерки.

Никакой реакции, дядя Джордж продолжал учить близнецов играть в шахматы.

— Дядя Джордж, я теперь умею летать на метле, — снова попытался привлечь его внимание Альф.

Холодный взгляд мужчины безразлично скользнул по нему.

— Нет не можешь, ты всего лишь сквиб, — его дядя нахмурился. — Почему ты вообще здесь? Неужели мне навязали тебя на эти выходные?

— Но… — начал было Альф, но Джордж его уже не слушал, а поднялся из-за стола.

Внезапно все его дяди оказались в гостиной, даже дядя Чарли, которого он никогда не видел, и все они спорили о том, кому торчать с ним эти выходные.

— Я уже достаточно с ним общался, пусть кто-нибудь другой возьмет, — проворчал Джордж.

Один за другим все его дяди отказывались брать его к себе. В конце-концов, Перси, размахивая Йо-Йо, придумал выход:

— Как насчёт приемной семьи и приюта? Разве он не этого хотел все время?

— Но я не хочу уезжать! — взмолился Альф. — Пожалуйста… Я сделаю все что угодно! — он схватил Джорджа за руку.

Но тот отшвырнул его в сторону, подбрасывая на лету.

— Ты бесполезен, Альфред! — и кинув в камин порох, он покричал. — Приемная семья в приюте!

Видя, что вся семья отпрянула от него, Альф взвыл от отчаяния.

* * *

Альф дулся на складе магазина Уизли. Целый день он ходил злой и раздражённый, с тех пор как проснулся от самого яркого и ужасного из всех мыслимых снов. И боясь рассказать кому-либо о том, что ему приснилось, усталый, сонный и напуганный, он срывал злость на всех, кто попадался ему на пути.

Он ворчал за завтраком, заслужив замечание от Молли и предупреждение Артура, что если он продолжит в том же духе, о дальнейших ночевках в палатке может забыть. Это только ещё больше разозлило, и он вообще отказался доедать свой завтрак. Что явно разочаровало Джорджа. А потом в магазине он только пинал ногами коробки, недовольно ворча. Дядя Рон был вынужден отправить его на склад, и последнее, что он услышал, это недоуменный вопрос Рона к Джорджу:

— Что нашло сегодня на этого ребёнка?

Ничто не могло улучшить его настроение. Он вяло пнул коробку, перетаскивая в ней канареечные помадки. «Этого ребёнка». Просто замечательно. Даже не сына Фреда.

«Сын покойного Фреда», — мрачно подумал он. Сын покойного Фреда — сквиб. По какой-то непонятной причине весь оптимизм и надежды, которые он чувствовал прошлым вечером, исчезли в водовороте сна. Он ещё раз пнул коробки, товары из которых заносил в каталог. Что толку иметь мертвого отца? Кого-то реального не более, чем прах с надгробием. Прах не мог рассказать ему о маме, не мог прислушаться к его страхам. Прах не мог научить его летать на метле. Да и способен ли он научиться? Если уж на то пошло, как бы вообще Фред отнёсся к сыну сквибу? Захотел бы он вообще иметь с ним дело? Черт возьми! Да все семейство Уизли хотело, чтобы он был рядом только потому, что это заставило их забыть, что Фред умер. Наверняка они теперь уже жалеют, что и он не мертв. Ведь из-за него было столько хлопот.

Он громко хмыкнул и пнул последнюю коробку, содержащую, к несчастью новые музыкальные фейерверки, над которыми в последнее время работал дядя Джордж. Он понял это, когда она закачалась и перевернулась, а он не успел удержать. Как в замедленной киносъемке он увидел, как они посыпались из коробки, а один из фейерверков угодил в коробку с огненными мячиками. Фейерверк вспыхнул и, играя «Марсельезу», отлетел в груду коробок рядом с Альфом с другой партией фейерверков. В течение нескольких минут коробки вспыхивали, раздавались взрывы в замкнутом пространстве склада и какофония различных оркестровых аранжировок, попутно взрывая коробки с другими товарами… перья от взрывающихся воробьев летали повсюду, по полу катались Йо-Йо с собственным набором искр и музыки, кусачие фрисби носились над головой. В отчаянии он вскочил, тщетно пытаясь остановить эту наступающую лавину, похожую на падающие костяшки домино, не обращая внимания на случайные ожоги от взрывов.

Он услышал, как вошли дядя Рон и дядя Джордж, услышал их крики и вопли. Сначала он хотел побежать к ним навстречу. Черт! Если у Джорджа и были какие сомнения отсылать ли сквиба, то теперь-то их точно не останется.

— Ступефай! Скорджифай! — пронеслись заклятия над его головой, он услышал кашель. Он почувствовал, как кровь застыла в жилах, и в ужасе повернулся, чтобы посмотреть на обоих дядей.

Смотреть на дядю Рона было уже страшно. Закатав рукава, с покрасневшим лицом и мертвой хваткой сжимавшего палочку, Альф понял, что единственное, что удерживает его от смертоубийства — это присутствие дяди Джорджа. Но, глядя на дядю Джорджа, Альф подумал, что уж лучше бы его наказал дядя Рон. Потому что Джордж был просто вне себя от ярости. Бледный и неподвижный, с горящими глазами, Альф видел, как истекают последние минуты его жизни.

Прошло секунд тридцать. Рону явно не терпелось заговорить, но он уступил Джорджу, а тот, похоже, боялся того, что он может наговорить. В конце концов, он обратился к брату, хотя и не сводил глаз с Альфа:

— Как думаешь, Рон, сколько стоил этот инвентарь?

— По меньшей мере десять тысяч галеонов, Джордж. А может, и больше, — Рон скрестил руки на груди. — Теперь нам будет трудно выполнить свои обязательства по заказу французского Министерства.

— Точно. Впервые французы заказали свои фейерверки английской фирме, и мы так эффектно сядем в лужу, — Джордж сделал сильный акцент на последнем слове. — Позор на всю волшебную Англию.

Чувство вины захлестнуло Альфа, и он уставился в пол, тяжело сглотнув и стиснув зубы. Он даже не мог произнести слово «извините», потому что боялся, что если начнет говорить, то кончится тем, что он зарыдает, как двухлетний. Его плечи слегка задрожали, когда он услышал голос дяди Джорджа, такой спокойный, что это пугало:

— Рон, оставь нас, пожалуйста.

— Хорошо, — не поднимая глаз, он услышал, как тот развернулся и ушел, а дверь за ним захлопнулась, словно выкачав из комнаты воздух.

— Альфред, — он услышал, как дядя Джордж шагнул к нему, и остался стоять как вкопанный, хотя каждая косточка в его теле кричала: «беги!», но он не мог поднять глаз. Все еще пугающе спокойный, Джордж снова заговорил,

— Ты не ушибся?

— Нет, сэр, — прошептал он, хотя и подозревал, что скоро это изменится.

Затем дядина рука потянулась к его лицу, но не для того, чтобы ударить. Она дошла ему до подбородка и твердо, но без насилия заставила его поднять глаза. Лицо Джорджа не стало спокойнее, но и глаза его больше не излучали ярости.

— Как это случилось? — спросил его дядя. — Ты сделал это специально?

— Н-нет, — заикаясь, произнес Альф. — Я не хотел… — он замолчал, надеясь, что этого будет достаточно, но дядя Джордж не позволил ему отвести взгляд и явно ждал продолжения. Он моргнул один раз и сумел выговорить остальное. — Я был зол…и…и я не знаю, почему…я пнул коробку… я не хотел пинать ее, но я сделал…и просто… просто один фейерверк упал вместе с взрывными мячами и…и… — он крепко зажмурился, не в силах больше смотреть на своего дядю.

Мужчина громко выдохнул. Его рука переместилась на плечо:

— Присядь.

К его удивлению, Джордж подвел его к ящику и усадил на него, а затем встал перед ним на колени, крепко сжимая его руки:

— Альф, почему ты так разозлился?

Он снова посмотрел на дядю и почувствовал, как его охватывает грусть.

— Мне очень жаль, — прошептал он.

— Я знаю, что это так. Я это вижу, — Джордж, казалось, с каждой секундой становился все спокойнее, — но мне нужно, чтобы ты сказал мне, почему ты был зол. Кто-то что-то сделал с тобой? Сказал что-нибудь? Ты был… не дома… весь день. А я-то думал, что вчера был хороший день, — голос Джорджа звучал почти обиженно, и это сработало лучше, чем любой крик, чтобы разговорить Альфа.

— Я…я… — тысяча различных слов хотели сорваться с языка, о зелье, о том, как он боялся, что это не сработает, о том, что если это не сработает, он понятия не имел, что с ним будет, где в итоге окажется и как он будет жить.

— КАК БЫ МНЕ ХОТЕЛОСЬ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ МОИМ ОТЦОМ! — внезапно выпалил он. — Я НЕНАВИЖУ, ЧТО МОЙ ОТЕЦ МЕРТВ! — он всхлипнул, — Я НЕНАВИЖУ, ЧТО Я ДЛЯ ТЕБЯ НЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ…ДЖЕЙМС, АЛЬБУС ИЛИ РИККИ! — он уже потерял контроль над собой, согнувшись пополам, чтобы спрятать лицо, когда постыдная тайна вышла наружу.

— О, Альф! — воскликнул Джордж с поразительной добротой. Руки крепко обхватили его и притянули к себе, а Альфред безудержно рыдал, уткнувшись лицом в темно-бордовую мантию Джорджа; Джордж начал нежно поглаживать его спину, позволяя ему выплакаться.

— Ш-ш-ш…все в порядке, Альф. Все будет хорошо, — он поцеловал Альфа в висок. — Увы, я не про фейерверки… У тебя впереди уборка всего этого…но в остальном, все в порядке. А теперь пошли наверх, а то Рон подумает, что я тут тебя убиваю!

Альф икнул, медленно успокаиваясь. Он не мог поверить… не мог поверить, что дядя Джордж на самом деле не собирается избить его до потери сознания. Или еще что-нибудь. Уборка? Наконец он поднял глаза на опекуна; гнев Джорджа угас, и в его голубых глазах снова мелькнула едва заметная искорка смеха. Он откинул волосы с лица Альфа, и они тут же упали обратно, заставив Джорджа улыбнуться.

— Ты не ненавидишь меня? — ошеломлённо спросил Альф.

— Ты же знаешь, что нет, — обнял его Джордж, — и я не шучу, Альф… глубоко внутри, под всей этой неуверенностью, которую ты носишь в себе, ты знаешь это, — он замолчал, заметив замешательство Альфа. — Альфред, когда это фейерверковое шоу началось, и вокруг тебя бушевал ад, почему ты не убежал?

Альф с трудом сглотнул:

— Я только подумал об этом.

— Ну, конечно… ты же не дурак. Ты знал, что у тебя большие неприятности, и мы с Роном были в настоящей ярости, а ты все еще был скрыт дымом, перьями и прочим мусором, и ты мог бы убежать через заднюю дверь, но ты стоял там, готовый принять любое наказание, которое мы на тебя обрушим. Почему?

Альф пожал плечами, но, увидев, что Джордж ждет ответа, вздохнул.

— Не знаю… я просто не хотел бежать. Я бы прошёл что угодно, прежде чем уйти от тебя, — признался он.

Джордж протянул руку и легонько коснулся его груди.

— Потому что внутри, глубоко внутри, вдали от твоего переутомленного мозга, ты доверяешь мне. Здесь, в твоем сердце, ты понял, что так же зол, как и я… и как бы я ни был зол, Альф… я не перестану любить тебя. Как думаешь, почему? — снова подсказал он.

— Мы даны друг другу, — ответил Альф, внезапно прочувствовав это, то о чем именно они все время говорили.

Джордж снова обнял его и опять спокойно заговорил:

— А теперь насчет всего этого отцовского дела, Альф, ты ведь должен понимать, что ты для меня не просто очередной племянник. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Я чувствую себя твоим отцом, Альфред, каждый божий день. Иногда я чувствую себя виноватым, как будто занимаю место Фреда. Но потом… — он замолчал, положив подбородок на голову Альфа, — мне приснился сон прошлой ночью, и я почувствовал, что твой отец рядом со мной… почувствовал, как он просит меня перестать себя винить, что мы всегда всем делились, разве не сумели бы мы разделить свою любовь к тебе?

Альф глубоко вздохнул.

— Но я же не могу называть тебя папой, правда? — задумчиво спросил он, — Даже если ты не против, остальные члены семьи будут немного ошарашены, не так ли?

Джордж слегка ослабил хватку, позволив им обоим прислониться к ящику бок о бок.

— Да, малыш… я думал об этом и считаю, что ты прав. Мы знаем, что нас связывает, но не уверен, что и остальные готовы к этому. Он сжал его руку, — Но кое о чем… я собираюсь поговорить с Перси, чтобы добиться официального усыновления.

Альф нахмурился:

— А раньше что было?

— Судебный приказ о назначении меня опекуном, что не совсем одно и то же, — признался Джордж, разглаживая свою мантию. — Усыновление фактически сделает меня твоим отцом на законных основаниях, а не просто опекуном. Не такая уж большая разница, но мне это кажется более правильным, — Джордж вздохнул и встал, протягивая руку Альфу. — А теперь… ты… — он обвел рукой комнату. — Мне нужно чтобы ты все это убрал. Положи поврежденный товар в мусорные баки слева, и я посмотрю, что из этого можно починить. Ты же знаешь, где лежат чистящие средства? — он слегка похлопал его по плечу. — А мне нужно позвонить во Францию и объяснить, что я отказываюсь от контракта.

Чувство вины снова захлестнуло Альфреда… он почти пожалел, что Джордж не ударил его.

— А мы не можем восстановить это? — взмолился он. — Я помогу… обязательно! Я знаю, что не умею колдовать, но я могу чинить, убирать и паковать вещи. Пожалуйста, мы ведь можем попробовать?

Джордж задумчиво посмотрел на него сверху вниз:

— Будет очень много работы, Альф… нам придется работать без отдыха почти три дня!

Альф расправил плечи:

— Мы можем это сделать, я знаю, что можем!

Джордж лишь слегка улыбнулся ему:

— Тогда давай начнём! Забираемся туда и собираем все, что не взорвалось, чтобы посмотреть, что мы можем использовать. Пойду скажу Рону, что ты еще жив, и попрошу его присмотреть за магазином.

Чувствуя себя так, словно он прошел какой-то особо трудный экзамен, и почти ощущая, что Фред одобрительно улыбается ему, Джордж наблюдал, как Альф отчаянно старается закончить работу, прежде чем повернуться, чтобы пойти к Рону и рассказать ему, что он окончательно сошел с ума.

* * *

Три дня спустя измученный Джордж откинулся на спинку стула, с полным удовлетворением наблюдая, как последняя коробка «Изделий Уизли» левитирует из кладовой к ожидающему ее средству перемещения, своего рода транспортному эквиваленту Ночного рыцаря. Альфред свернулся в позе эмбриона на широком стуле, совершенно измученный и крепко спящий. Он, как и обещал, работал без устали: отмерял ингредиенты, упаковывал продукты, чистил, резал, даже присматривал за магазином, чтобы Рон мог помочь в волшебной части производства. Он гордился мальчиком, тем, с какой готовностью тот принял на себя ответственность и нагрузку.

Потянувшись, встал и зевнул. Он снял свою мантию и осторожно укрыл спящего ребенка. Осталось совсем чуть-чуть, чтобы доделать сейчас…

Вошел Рон, тоже зевая.

— Последняя партия отправлена. Похоже, мы выполним контракт, — он повел плечами. — Мне неприятно это говорить, но думаю, что в итоге нынешние фейерверки получились даже лучше, чем те, которые взорвал Альф.

— Согласен. У нас всегда получались лучшие работы в аврале, почему-то, — он налил своему брату огневиски, и они сели за стол. Рон посматривал на спящего Альфреда несколько озадаченно, попивая из бокала.

— Знаешь, я и правда думал, что ты утратишь самоконтроль с ним. Черт побери, я и сам чуть не сорвался, а ведь он мне не так близок, как тебе, — признался Рон и встретился с ним взглядом. — Думаю, он тоже так считал.

Джордж задумчиво потягивал огневиски, наслаждаясь приятным ощущением тепла по всему уставшему телу.

— Я досчитал до десяти по меньшей мере три раза, Рон. Я просто не мог поверить, что он способен на такое, — он содрогнулся. — И я рад, что не утратил самоконтроля, потому что, это было случайностью. Небрежность, но я не думал… что он в приступе раздражения решил намеренно обанкротить нас.

— М-да, — ответил Рон, неуверенный, что понял. — И все же… не проще ли было бы просто наказать его и покончить с этим.

Джордж недоверчиво посмотрел на Рона.

— Хочешь сказать, что так бы до него быстрее дошло? Ты когда-нибудь шлепал Рози? Насколько легко тебе было это сделать? — он посмотрел, как Рон открывает и закрывает рот.

Джордж продолжил:

— Послушай, если не считать маминых случайных приступов бешенства и таскания за ухо, как часто кого-нибудь из нас вообще били?

Рон выглядел довольно смущенным:

— Я…э-э…я думаю, что не могу припомнить ничего хуже подзатыльника.

— Точно, — хмыкнул Джордж. — Было всего два раза, когда я боялся за свою физическую безопасность, и не от мамы. И только один раз папа действительно ударил меня… ты помнишь.

— Когда вы пытались заставить меня дать Непреложный обет, — вспомнил Рон, кивая.

Джордж протянул ему бокал. С его точки зрения, папа был совершенно прав. Они с Фредом… подстрекаемые Чарли… решили связать Рона нерушимой клятвой. Им было всего семь лет, Рону около пяти, но он нашел заклинание и украл палочку Билла. Идея состояла в том, чтобы сделать Рона рабом на всю жизнь. Никто из них по-настоящему не понимал, что Рон может умереть от этой штуки. В конце концов, что такое смерть для семилетнего ребенка?

Папа поймал их на полпути, и он, узнав, что они затеяли, сильно побледнел. Джордж теперь распознал этот родительский ужас. Тогда отец схватил Фреда и решительно шлепнул его, в то время как испуганный Джордж стоял на месте, едва осознавая, что он будет следующим. Джорджу в каком-то смысле повезло…первоначальный ужас, который испытывал Артур, был в основном перенесен на Бедного Фреда; Джордж, возможно, получил пять или шесть сильных шлепков вместо пятнадцати Фредовых, в конечном итоге придумал-то шутку Фред, так что его левая ягодица была тогда единственным способом отличить их друг от друга.

Позже Артур заговорил с ними, когда немного успокоился, но был все ещё суров и сказал, что ему очень жаль, но они должны были осознать всю серьезность содеянного. Он знал, что им будет очень грустно, если Ронни покинет их навсегда… а именно это и произошло бы, если б их план удался.

Как ни странно, они никогда не признались в роли Чарли во всем этом, хотя несколько дней спустя, когда они намеренно превратили волосы Чарли в ярко-зеленые с серебряными полосками прямо перед его первым днем в молодежном квиддиче, Артур пресёк проявления «ушастого гнева» Молли… и украдкой подмигнул Джорджу.

«Теперь-то по прошествии времени, это казалось вполне логичным» — подумалось Джорджу. Артур был достаточно умен, чтобы понимать — пара семилеток вряд ли додумалась бы до такого самостоятельно.

— А во второй раз? — с любопытством спросил Рон.

— Хм? — Джордж очнулся от воспоминаний, слегка одурманенный огневиски, — Ах да… ну, как я уже сказал, он больше никогда не поднимал на нас руку. Но во второй раз я почти пожалел об этом… мы с Фредом взорвали навозную бомбу под новёхоньким министерским БМВ Фаджа, лет этак в одиннадцать или около того.

Рон присвистнул:

— Ух ты, дружище… а вот это уже явно перебор, — его глаза сверкнули. — Жаль, что меня там не было.

Джордж вздохнул:

— Ну, тогда это казалось хорошей идеей… Ты же помнишь, каким был Фадж, и он постоянно унижал папу, оскорблял его. Но потом он перешёл на маму, и мы с Фредом ни за что не собирались спускать ему этого.

— Ну и правильно, — Рон одобрительно кивнул.

Джордж отрицательно покачал головой:

— Ну, навозная бомба была моей идеей, и мы отлично ее выполнили… Фадж на самом деле и понятия не имел, как это случилось… он подумал, что машина была неисправна. Но папа-то знал свои маггловские штучки, Рон, и он сразу догадался, кто это сделал, — он вздрогнул. — После того как Фадж ушел, папа приказал нам обоим идти в сарай для инструментов и просто смотрел на нас сверху вниз добрых пять минут, абсолютно белый от ярости. А потом он буквально раздавил нас чувством вины, рассказывая, что именно случится с семьей, если он потеряет работу. О том, что Джинни отдали бы в приемную семью, о том, что Чарли и Биллу пришлось бы бросить школу. О том, как сильно мама будет плакать, когда мы будем вынуждены идти на черную работу только для того, чтобы заработать на еду. Мы почти умоляли его отшлепать нас прежде, чем он закончит, — Джордж задумчиво пожевал губу. — Знаешь, думаю, что это был последний раз, когда мы кого-то разыгрывали, не думая о последствиях. Люди никогда не думали, что мы это делаем… но мы всегда были уверены, что полностью осознаём, каковы будут последствия любой шутки, которую мы сыграем. Даже когда сознательно шли на это.

Рон повернул голову и посмотрел на него:

— Амбридж?

Джордж усмехнулся:

— Мы все продумали до мелочей, Ронни, мой мальчик. Вплоть до того, что скажет мама, когда мы появимся на пороге. Папа, как ни странно, поддержал нас полностью. Мы пошли на этот шаг, чертовски хорошо зная, что произойдет.

Рон попробовал еще раз:

— А летающая машина?

Джордж даже подмигнул:

— А папа когда-нибудь говорил тебе, что именно он предложил это нам с Фредом?

— Чтоб мне провалиться! — у Рона отвисла челюсть. — Он вел себя так, будто и понятия не имел!

— Ну конечно, мама бы его убила. Но он знал, что происходит с Гарри, и знал, что ему не удастся вырваться, если он его не вызволит, — Джордж рассмеялся, увидев выражение лица Рона, — и он точно знал, кому это сойдет с рук — всего лишь мимолетная фраза об уничтожении газона!

Рон покачал головой и наполнил оба бокала:

— Ну, ты хорошо выучил…этот трюк в сарае после взрыва навозной бомбы выглядит почти так же, как то, что ты сделал с Альфом.

Джордж на мгновение растерялся, но потом понял, что Рон прав.

— Чувство вины иногда просто творит чудеса, — он сам во всем признался, — и это сработало даже лучше, чем я думал… В конце концов, если бы я просто отшлепал его, то в итоге отказался бы от контракта. Он сам предложил… вообще-то даже настоял, чтобы мы попытались выполнить его.

Рон поднялся, чтобы уйти.

— Гермиона убьет меня, если я останусь здесь еще на одну ночь, — пробормотал он. — Береги себя, Джордж… И своего маленького подрывника!

— Мой маленький подкаблучник, — Джордж постарался обратить все в шутку. — Спокойной ночи, маленький Ронечка, — поддразнил он, смеясь над грубым жестом, который заслужил в ответ, когда Рон шел к камину. Сам же, в свою очередь, нацелил палочку на Альфреда, сделав его легким как перышко и отнес его на руках наверх.

Альфред пошевелился и на мгновение проснулся.

— Все готово? — пробормотал он.

Джордж прижался губами ко лбу мальчика.

— Все сделано, — ответил он. — Молодец, — добавил ещё.

Альф снова закрыл глаза, но все же проговорил:

— Ты мог бы просто отлевитировать меня до самой постели.

Джордж крепко обнял его: — Мне так больше нравится.

Сразу же после отправки фейерверков во Францию, Джордж обсудил с Перси две важные для него вещи: во-первых, усыновление, он уже подумывал об этом какое-то время; вторая же важная вещь была случайным комментарием Рона при той беседе за бокалом огневиски, но со временем стала предельно ясной из его снов. Это был долгосрочный проект.

Он нервничал по обоим моментам, но Перси горячо одобрил усыновление, хотя и признал, что это процесс не быстрый и займёт около года, в отличие от простого декрета об опеке. А ещё нужно удостовериться, что родня Кэтти не имеет никаких претензий. С юридической точки зрения это делало положение Альфреда как члена семьи и наследника безупречным, что в случае, если им не удастся вернуть ему магию, будет особенно важным.

Конечно, причины Джорджа были скорее эмоциональными, нежели практическими, но он был рад выполнить все обязательства.

А вот вторая тема для обсуждения… Джордж затаил дыхание, прежде чем заговорить о ней с Перси… и с удивлением обнаружил, что тот широко улыбается в ответ. Хотя изначально Джордж полагал, что это будет долгоиграющий бой. Перси очень быстро все устроил, благослови Господи его бюрократическую суть. Это было даже немного забавно, потому что подчиненные Перси его ещё и тайком поблагодарили. Как выяснилось, после того подарка Йо-Йо, его строгий и дотошный братец стал гораздо человечнее.

А сейчас было утро понедельника, магазин уже час, как открылся. Джордж с нетерпением ждал Рона, чтобы поделиться с ним новостями.

Со следующей неделе Альфред начинал учиться в общеобразовательной начальной школе для юных волшебников, для детей ещё не доросших до Хогвартса, она давала начальное образование не по магии. Он переговорил с директором настолько откровенно, насколько мог, и тот не возражал против зачисления Альфа, тем более, что в том же классе с ним будет учиться и Тедди. Конечно, Альф мог стать объектом насмешек других мальчишек, но, как заметил Тедди, никто не захочет обижать сына владельца наикрутейшего магазина и гарантированно лишиться туда доступа. На эту хитрость Джордж только весело хмыкнул. Похоже, застенчивость мальчика стала потихоньку проходить под влиянием дружбы с Альфом.

— Эй! Поосторожнее, — он поднялся, чтобы помочь Альфу, который нёс полную Йо-Йо коробку, но не успел.

Альф наигранно оскорбился:

— Ну вот, стоило разок взорвать одну коробку с фейерверками и уже на всю жизнь заклеймён!

— Одну? — Джордж поднял бровь.

— Одну… десяток… какая разница? — спросил Альф, аккуратно ставя свою ношу.

Они весело улыбнулись друг другу. Они пережили восстановление фейерверков, переживут и остальное. Что ещё может случиться?

С громким треском ожил камин. Рон явно решил прийти пораньше. Джордж поставил свою чашку кофе и повернулся к нему с улыбкой, готовый обрадовать новостями.

— БЕГИТЕ ОТСЮДА, ОБА! — крикнул Рон.

Альф удивлённо посмотрел на Джорджа, который просто сгрёб его. Оба уставились в камин на Рона.

— Рон… что… — Джордж сглотнул, одет был Рон явно наспех, лицо испачкано, а глаза безумно горели.

— Просто сделай, как я прошу Джордж! Аппарируй в дом Билла и Флёр, там безопасно… камин не подключён, это все ещё секретное убежище!

Джордж побледнел:

— Рон?

Он мог видеть угрожающие тени, приближающиеся снаружи к магазину, и понял, что Гарри и Перси, тоже пришедшие через камин, выглядели одинаково мрачно.

— ДЖОРДЖ, ПРОСТО УХОДИ!

Со страхом, который уже почти позабыл за десять лет, он почувствовал, как Альф прижимает чашку к груди. Крепко сжимая мальчика, он сосредоточил все свои мысли на Шелл-коттедже: доме Билла, который был под чарами Фиделиуса и сам Билл был его хранителем из-за конфиденциальной работы с Гринготсом.

* * *

Пять часов спустя, Флёр ухаживала за обоими гостями, сходящими с ума от неизвестности и ожидания.

Уже наверно сотый раз Джордж ее спрашивал:

— Ты уверена, что не знаешь?

— Джордж… — Флёр вздохнула, оторвавшись от супа, — я бы и сама хотела быть в курсе. Знаю только, что с Роном связался Драко, и им обоим понадобился Билл… как они это назвали… для запасного плана. А потом Рон попросил присматривать за тобой и Альфом и никуда не отпускать отсюда.

— Черт! — Джордж провёл рукой по волосам, нервно теребя их. Очевидно, что их кто-то атаковал, но кто? Пожиратели смерти? Зомби? И по каким-то причинам они выбрали его магазин. Просто замечательно! Спрятать Альфа в безопасном месте — это одно, но… Какого черта он Джордж не может сражаться с остальными?

Затем его охватил ужас… Что если он потеряет ещё кого из братьев? Он не вынесет этого, только не снова!

— ВОТ ДЕРЬМО! — выпалил он, перепугав Виктуар, а Рикки испуганно вздрогнул.

Заметив предупреждающий взгляд Флёр, он выскочил наружу на безопасную территорию возле дома и уставился вдаль, ожидая родственников…

Кто-то взял его за руку. Альфред присоединился к нему снаружи. Мальчик прижался к нему, и Джордж положил руку ему на плечо.

— Она сказала, что тут замешан Драко… он же не плохой? — прошептал Альф.

Джордж ещё крепче его обнял:

— Мне в это не верится, малыш… Он казался вполне серьезным, когда клялся.

Так они простояли почти час, пока не появились Гарри, Рон, Перси, Билл и Артур, потрепанные, но вполне невредимые, отчего Джордж почувствовал огромное облегчение, но выразилось оно весьма эмоционально и своеобразно.

— КТО-НИБУДЬ МНЕ ОБЪЯСНИТ, НАКОНЕЦ, КАКОГО ЧЕРТА ТУТ ПРОИСХОДИТ?!

Ему ответил Артур:

— Сынок… вы с Альфредом в опасности… смертельной, боюсь, — он посмотрел вниз на Альфа, а затем на Рона, который тут же пояснил.

— Драко связался с нами через камин, он был просто в бешенстве. Его старик узнал об Альфе и сообщил Бэллам. Они поверить не могли, что тот в мире магии «выставляется»… по их словам, не моим, дружище… как «их родственник-сквиб».

— Но это же из-за них я такой! — возмущённо воскликнул Альф. Джордж крепко обнял его за плечи.

— Верно, в любом случае, Драко узнал, что эти… недобитые пожиратели, планировали напасть на Альфа в магазине… и убить, — закончил Рон тихо.

Джордж почувствовал, что у Альфа подгибаются колени, и обнял его ещё крепче.

— Но зачем? И почему тогда мне не дали остаться и бороться вместе с вами? — возмутился он.

— Был заказ на вас обоих: Альфреда — за то, что сквиб, а на тебя за то, что дал ему приют, — просветил его Гарри, — к тому же они отлично понимали, что останься ты жив, и месть им будет страшной.

Джордж почувствовал, как его затрясло от злости, страха и отчаяния, Артур подошёл к нему и обнял также, как сам Джордж минуту назад обнимал Альфа.

— Вот мы и подошли к основной сути, Джорджи, — прошептал Артур ему в уцелевшее ухо. — Мы оцепили магазин, подоспели авроры и напали на их след, но пока мы не распутаем весь этот клубок полностью, и Альф не вернёт себе магию, нам нужно спрятать вас обоих в безопасном месте.

Джордж позволил себе на мгновение прислониться к отцу, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и принял его поддержку. Затем он расправил плечи и кивнул:

— Хорошо, тогда…что дальше? Мы с Альфом останемся здесь? Или все не так просто?

Перси криво улыбнулся ему:

— Конечно, Джордж… когда, черт возьми, у нас все было просто?

Джордж только хмыкнул.

— Верно… Давайте-ка зайдём в дом и все обсудим, — он посмотрел на Альфа, который был бледен, но уже взял себя себя в руки, смотрел на Джорджа и успокаивался.

— Мы справимся, верно, Альф? С такой-то армией Уизли! — он фальшиво улыбнулся, Альф ответил ему тем же, зеркально отразив такую же улыбку. Оба отлично знали, что это всего лишь бравада, но будь они прокляты, если признают это.

* * *

Два часа спустя, Джордж сидел за столом с Биллом, Альф был рядом. Билл предлагал отправить Альфа спать с остальными детьми, но Джордж (при горячей поддержке Гарри) отказался, понимая, что мальчик должен быть в курсе реальных событий, а то мало ли что он себе напридумывает. Да и где гарантия, что воображаемые ужасы не будут страшнее реальных?

Хотя куда уж хуже?

Но он должен знать, что в реальности магазин не пострадал, по крайней мере, не сильно. Чарли прибыл из Румынии, чтобы помочь с уборкой и охраной. Джинни тоже хотела присоединиться к обороне, но пока Гермиона разрабатывала хитрый план побега, используя связи в министерстве, Джинни следила за детьми. Сама ситуация вырисовывалась странная… они знали что происходит, но не могли этого доказать, не выдав Драко и его тайные исследования в разработке антидота для исцеления Альфа… А это было важно. Если Драко понадобится использовать свои тёмные связи для дальнейших исследований в разработке, не стоит привлекать к нему внимания властей. Гарри был уверен, что они с Гермионой смогут выследить преступников в течение одного-двух месяцев. И если это полностью решит проблему, то вполне возможно будет держать Джорджа и Альфа взаперти в Шелл-коттедже, хотя даже это короткое время заставляло их обоих нервничать от страха.

Но Билл заметил, что Шелл-коттедж был вполне безопасным на некоторое время, но опасался, что останься Джордж и Альф в Англии, то все остальные члены семьи станут мишенями и способом шантажа, чтобы вытащить их из укрытия. Похоже, для Бэллов стало делом принципа убрать с глаз долой свой «позор» в лице Альфа. И исчезни он с Джорджем из страны, скорее всего их не станут преследовать, судя по тому, что узнали о Бэллах. Другое дело, что никто из Уизли не собирался оставлять Альфа и Джорджа без поддержки за границей.

Разлука. Мерзкое слово, и вот ему пришлось столкнуться с этим. Потому что правда, как он ее понимал, заключалась в том, что Драко чувствовал: состав антидота был полностью разработан, но само приготовление и тестирование займет по меньшей мере год. И до тех пор, пока все это не закончится, Альф будет восприниматься как позор семьи Белл, а следовательно, будет по-прежнему находиться в опасности, а вместе с ним и Джордж.

— Может, мне просто уйти… — робко нарушил напряженное молчание за столом Альф.

— Ага, — Джордж строго посмотрел на Альфа, скрестил руки на груди, от чего Альф покраснел, — но только со мной, малыш. Один ты никуда не уйдёшь.

— Хорошо, тогда… — Перси снял очки и протер глаза. — У Гермионы много связей благодаря работе в Министерстве, она, кажется, уверена, что сможет устроить…

В этот момент в дверь постучали, и семь палочек одновременно оказались в руках у волшебников. Рон только поморщился:

— Прямо как в старые "добрые" времена!

Билл обратился к двери:

— Кто там?

— Чёрт… Это мы: Чарли с Гермионой! — послышался голос снаружи.

— Гермиона… — начал Билл, — с кем ты, Рон и Гарри дрались в туалете на первом курсе?

— С горным троллем, — был немедленный ответ.

Билл усмехнулся:

— Чарли… в какой цвет тебе волосы покрасили Фред и Джордж в двенадцать лет?

Недовольный рык снаружи был ему ответом,:

— Чёртовы слизеринские цвета: зелёный и серебряный! Открывай немедленно, тут дождик вообще-то!

Билл открыл замки и запоры, и Чарли ввалися внутрь, вода лилась с него ручьём, пока Гермиона неспеша зашла за ним, абсолютно сухая, с кипой документов в руках.

— А я предлагала тебе наколдовать зонтиковые чары! — напомнила она ему, недовольно поджав губы, поскольку Чарли начал отряхиваться подобно бездомной собаке и часть брызг попала на неё.

Рон подошёл к жене и чмокнул её в щёку:

— Что ты, такое для нашего Чарли слишком гламурно.

Чарли был самым рослым из Уизли, посмотрел на Альфа с доброжелательной улыбкой, пока снимал с себя мокрую одежду:

— ЗдорОво, парень! Не при таких обстоятельствах я хотел с тобой познакомиться, но ты выглядишь точно так, как я себе и представлял.

Джордж, тем временем, повернулся к Биллу.

— А как ты узнал, что это мы с Фредом перекрасили ему волосы? — спросил он.

— А кто же ещё? — одновременно ответили Билл и Перси. Артур только хмыкнул.

Чарли в это время благодарно принимал горячую тарелку с тушеным мясом от Флёр.

— Я так с вами за это и не рассчитался! — он искоса взглянул на Джорджа.

Пока Джордж обдумывал ответ, Артур его опередил:

— Правда, Чарли? Может, дашь непреложный обет или клятву о мести?

Большинство сидящих за столом выглядели удивлёнными… Рон поперхнулся сливочным пивом, а Джордж весело рассмеялся, что ещё десять минут назад напряжённого разговора казалось просто невозможным. Артур держал лицо, а вот лицо Чарли переливалось всеми оттенками красного. Похоже, он так и не понял до сегодняшнего дня, что это была месть близнецов за тот случай.

— М-да… тогда мы действительно… квиты.

— Тебе ещё повезло… — продолжал смеяться Джодж, — что я предложил ограничиться покраской волос, вот Фред предлагал куда более ИЗОЩРЁННЫЕ вещи.

Альф удивлённо на него посмотрел:

— Кто-нибудь объяснит мне, о чём вы?

— Нет! — одновременно ответили Рон, Джордж и Чарли.

Джордж приобнял Альфа:

— Когда-нибудь я тебе возможно и расскажу… Но сейчас я просто не готов.

— Что ж… — Гермиона села за стол между Роном и Джорджем, откидывая назад волосы. — Мы разработали для вас следующий план. Я полагаю, что ты в курсе, Джордж?

Джордж погладил Альфа по плечу и ответил:

— Если это означает, в моём понимании, что нам с Альфом нужно бежать от чокнутой родни Кэти, подстрекаемой ещё и чокнутым папашей Драко, тогда да, продолжай, пожалуйста…я весь внимание и навострил уши… (1)

После нескольких секунд ошеломлённого молчания все присутствующие разразились хохотом, как и хотел Джордж. Он не позволит кучке психов расстраивать его семью, после того, как они пережили Волдеморта!

Уже менее напряжённая Гермиона мягко похлопала его по плечу.

— Отлично сказано, Джордж, — улыбнулась она. — Мы придумали легенду для вас в качестве прикрытия, думаю, она отлично сработает.

— Что, летим в Болгарию? — уточнил Альф, Джордж закашлялся на удивлённые взгляды.

— Э… нет, — начала Гермиона, — в Салем, США, вообще-то … там расположено Американское Министерство Магии. Последние несколько лет я с ними очень тесно сотрудничала и была постоянно на связи, — она деловито вытащила фотографии дома и его окресностей, передала их Джорджу. — Вот, здесь ты будешь жить… Дом 123 по Ананасовой улице, в маггловском районе Салема.

— Может ли это быть ещё глупее… — пробормотал Джордж и замолчал. — Подожди… в маггловском районе?

— Ну, да, — терпеливо ответила Гермиона. — Вряд ли Бэллы надумают искать вас, но даже если и начнут поиски, то вряд ли будут искать вас там. Кроме того, так будет безопаснее для Альфреда… Он не будет выделяться в маггловской среде.

Это-то Джордж отлично понял, но…

— А как насчёт меня, Гермиона? Ничего, что я там буду как белая ворона?

— Только если начнёшь колдовать прилюдно, — ответила она, опешившему Джорджу. Вздохнув, Гермиона добавила. — Послушай, Джордж, ты волен делать внутри дома всё что пожелаешь, но, да, ради вашей с Альфом безопасности, тебе лучше притворяться магглом. Неужели для тебя это так отвратительно?

— Да, нет, — Джордж пробежал рукой по волосам, — но как я должен буду его изображать? Я же не ты, и не Гарри… Я никогда не жил в маггловском мире!

— Я жил, — осторожно проговорил Альф. — Я помогу!

Джордж тут же постарался взять себя в руки и загнать свои страхи поглубже. Он не позволит Альфу волноваться ещё и за него. Да, ради спасения Альфа он и замёрзшей морской обезьянкой притворится.

— Конечно же поможешь, — он крепко обнял Альфа. — Мы отлично проведём время! Я просто не ожидал такого.

Он почувствовал внимательный взгляд Артура, отлично понимая, что отца ему не обмануть. Но Гермиона, похоже, купилась и продолжила:

— Мы постарались придумать вам историю, максимально приближенную к реальности. Тебя зовут Джордж Уитерби…

Перси нахмурился.

— Э-м… Извини, Перси… А Альфред твой десятилетний сын.

— Сын? — одновременно спросили Джордж и Альф.

— Да… в Америке маггловские ювенальных службы куда более подозрительно отнесутся к племяннику с дядей, нежели к отцу с сыном, не стоит злоупотреблять Конфундусами. Мы устраиваем Альфа в местную Общеобразовательную школу, в пятый класс, кстати. У них это так называется. Вы оба приехали в Америку, чтобы избавиться от тоски и скорби по умершей жене и матери Кэти, умершей от РАКа.

Альф напрягся, а Джордж поднял его со стула и посадил себе на колени. Выражение лица Гермионы смягчилось, и она продолжила.

— Ты писатель, кстати… Зарабатываешь на жизнь разработкой и составлением дорогих учебников по английской мифологии, но сейчас работаешь над художественным романом…

Чарли хмыкнул:

— Писатель? Я думал, что мы пытаемся придумать нечто максимально близкое к реальности, а Ми?

Джордж ответил первым:

— Ну, я вряд ли смогу вести дела магазина оттуда, не так ли братец?

— Верно… будучи писателем это отлично объясняет, откуда у Джорджа солидный доход, и почему он работает на дому. Альф поможет тебе разобраться с маггловской техникой, я в этом даже не сомневаюсь. Дом, кстати, подключён к каминной сети, так у тебя будет дополнительная охрана со стороны Американских магов… Ты даже не заметишь их… — она углубилась в дальнейшее описание технических деталей, а Джордж крепко обнял Альфа, притворяясь, что слушает.

В глубине души же, он был близок к панике. Он не сможет… не это… он всё испортит. И какая будет цена его ошибки? Будет ли она стоить жизни Альфу? Или их обоих убьют? Как он должен себя вести? Он НЕ СМОЖЕТ!

Однако, кое-что отвлекло его от внутренних переживаний.

— А что касается магазина… Ты можешь немного расширить полномочия Рона, — она слегка покраснела, понимая, как это двусмысленно звучит, и вряд ли Рону понравится такая настойчивость жены, — … ну или поручить ещё кому-нибудь, в любом случае… Ты принимаешь все основные решения по бизнесу.

Перси хотел было сказать, но только вопросительно посмотрел на Джорджа, тот ему в ответ лишь устало улыбнулся:

— Я собирался сказать Рону сегодня утром, Перс… Но не успел.

— А! — понимающе кивнул Перси.

— Сказать что, Джордж? — Рон ему улыбнулся. — Я что? Уволен?

— Вообще-то, наоборот, — Джордж достал документы и протянул их младшему брату.

Удивлённый Рон прочитал их… Потом побледнел. Перечитал снова, бросая на Джорджа недоверчивые взгляды в процессе. Потом бледный и растерянный, молча протянул бумаги своей жене. Гермиона прочитала их… и даже с её интеллектом она не могла поверить написанному, перечитала ещё раз, её глаза расширились от удивления.

Наконец, Рон сумел проговорить.

— Компаньон? — прозвучало хрипло, почти шёпотом. — Ты шутишь?

— Увы, такова цена управления магазином шуток и приколов, Рон… Тебя не воспринимают всерьёз, даже когда ты действительно не шутишь, — Джордж усмехнулся. — Привыкай, Рон.

— С ума сошёл, — пробормотал Рон.

— И такое случается, приятель, — но заметив ошарашенный взгляд брата, Джордж смягчился. — Я совершенно серьёзен, Рон. Я понял это на днях, после того инцидента на складе, — при этих словах, Альф съежился, но Джордж слегка сжал его руку, — … ты тогда говорил, что это место тебе не принадлежит. И это напомнило мне о двух вещах: во-первых, магазин оформлен только на меня… с тех пор, как умер Фред.

— Ты тогда предлагал семье долю Фреда, Джордж, — напомнил Артур, — но мы сказали, что Фред наверняка бы хотел, чтобы его доля досталась тебе.

— Ну да, тогда мы ещё не знали, что у Фреда есть наследник, — заметил Джордж. — Тогда фраза Рона напомнила мне, что, для начала, эта часть магазина должна быть оформлена на Альфа.

— На меня? — Альф удивлённо разинул рот.

— Разумеется, пока прибыль будет недоступна и копиться в трастовом фонде, дожидаясь, твоего совершеннолетия. — улыбнулся ему Джордж, — но правда в том, что если бы не ты, Рон, то от магазина бы не осталось ничего, что можно было бы сохранить для Альфа.

Рон молча смотрел на него, словно не веря своим ушам. Джордж протянул руку и похлопал его по плечу.

— После того, как я был в депрессии и оплакивал Фреда в доме Билла несколько месяцев после его похорон, это ты буквально собирал меня по кусочкам. Это ты, Рон, буквально силком затащил меня в магазин и убедил, что Фред мне задницу надерёт, если я спущу дело всей нашей жизни. Это ты затаскивал меня в лабораторию и требовал разрабатывать новинки, пока публике не наскучил ассортимент. Ты боролся с моей депрессией и дурным настроением, когда я отказывался даже вставать по утрам. Ты нутром чуял, когда я шёл в Дырявый котёл, чтобы напиться, ты вытаскивал меня всё время… куда-нибудь … не важно куда. Чёрт! Рон, да ты свидания с Гермионой отменял только для того, чтобы вытащить меня на Квиддичный матч, где участвовала команда Оливера. Ты всегда был рядом и помогал мне, даже когда я сам не понимал этого, — Джордж смущённо ему улыбнулся, — Так что, да, одна треть магазина принадлежит тебе по праву… и если я и могу кому доверить его управление… то только тебе.

Не так уж часто вся семья Уизли теряла дар речи, но Джорджу, похоже, это удалось. Внезапно Рон встал, Джордж тоже, и они крепко обнялись.

— Ты так говоришь, как будто забота о тебе была какой-то работой, — всё ещё неверяще, прошептал Рон, — а это было не так, ты знаешь.

— Знаю, — признал Джордж. — Я буду очень скучать.

— Ты ещё будешь мной гордиться, — пообещал Рон.

Они отодвинулись друг от друга.

Потом все начали готовиться ко сну. Джордж был доволен тем, что этот ужасный день так неожиданно приятно завершился.

* * *

Час спустя Джордж сидел на двуспальной кровати, в комнате, выделенной им Флёр для ночлега. Шелл-коттедж был маленьким, и крошечная гостевая спальня было лучшим, что могла предложить Флёр. Альф уже лежал под одеялами, а Джордж делал вид, что изучает оставленные Гермионой документы.

Альф внезапно дотронулся до его руки:

— Что не так… пап?

Джордж ему искренне улыбнулся.

— Приятно слышать, — признался он, потрепав Альфа по голове.

— Говорить тоже, — согласился Альф. — Ты не ответил на вопрос.

Джордж вздохнул:

— Я волнуюсь, Альф. Давай посмотрим на вещи трезво, не так я планировал провести этот день… Нам предстоит большая работа. Я знаю, что вместе мы и это преодолеем, но хреновым бы я был отцом, если бы меня это совсем не волновало, не так ли?

На что Альф ему уверенно улыбнулся:

— Всё с нами будет хорошо. Я всему тебя научу, это будет даже весело, — Джордж только хмыкнул. — Нет, правда… тебе понравится. Мы пойдём на футбольные матчи, в кино… Я покажу, как считать маггловские деньги…

Джордж ничего не мог с собой поделать и весело рассмеялся такому энтузиазму Альфа. Ребёнок был бы сейчас объектом зависти многих детей. Он знал больше собственного родителя и собирался всему его учить! И, похоже, ему это нравилось. Что ж Джордж тоже постарается получить удовольствие от неожиданного приключения. Альф же пустился в рассуждения обо всех магловских развлечениях, заболтавшись, он не заметил, как наконец-то заснул. А бумаги соскользнули на пол из рук Джорджа и он в отчаянии положил голову на руки.

Джордж Уизли был просто в ужасе.

Со смерти Фреда он чувствовал себя ужасно … удручающе одиноко… но в действительности это было не так. Как бы больно от потери близнеца ему не было, он всегда был окружён семьёй. Точнее, целой толпой, которая большинству и не снилась, в которую разрослась его и без того многочисленная семья. Его родители, пять выживших после войны братьев и сестра, которые вскоре обзавелись вторыми половинами (и друзьями, как в случае с Гарри и Гермионой), а затем и племянников с племянницами. Джордж Уизли никогда не был один, никогда не был вне зоны досягаемости своей семьи. Даже учась в школе, они в Фредом поступили туда вслед за Биллом, Чарли и Перси, а за ними настал черёд и Рона с Джинни.

Впервые в жизни он покидал свою семью, и чувствовал себя совершенно разбитым. Правда, Альф был для него всем. Но он никогда раньше не оставался без поддержки, а Альфу и самому она нужна. Он не мог его поддержать, это не его обязанность, а Джорджа. И что будет, если его настигнет какой-нибудь детский кризис, а Артура и Молли рядом не окажется, чтобы поддержать его советом или помощью? Что если он снова впадёт в депрессию и тоску по Фреду, а Билла рядом не окажется, как в тот раз? Не будет ни Рона, с новыми идеями, ни Гермионы, задающей вопросы, ни Джинни, с которой было так весело дурачиться, ни Гарри, который просто придёт на помощь. Никаких племянниц и племянников, которых можно побаловать новой игрушкой, кроме, Альфа, который теперь его «сын». Джордж Уизли, пятый ребёнок в семье из семерых детей, просто не знал, как будет жить один.

Его и самого удивило, когда он почувствовал, что плачет, он сжал губы, стараясь не разрыдаться в голос, затрясся от всхлипов и крепко себя обнял.

Его удивило вдруг появление рук и глубокие объятия. Появившийся в комнате Артур, которого, как раньше догадался Джордж, его бравада ничуть не обманула.

— Инсулато, — наколдовал он, окутывая Альфа звуконепроницаемым воздушным коконом.

Артур мягко поглаживал его спину, и Джордж узнал знакомый умиротворяющий жест, который и сам часто использовал, когда нужно было успокоить Альфа. Оказывается, это пошло из его собственного детства, и он неосознанно перенял его от отца, когда тот утешал его самого. Он внезапно втянул воздух, задыхаясь и всхлипывая, пытаясь остановиться, но сразу не получилось.

— Всё будет хорошо, Джорджи, — успокаивал его Артур. — Мы и худшее переживали, многие из нас. Всё уладится.

— Папа… — голос Джорджа дрогнул, пытаясь выразить свои сомнения и страхи. — Я этого не выдержу, мне невыносима сама мысль, что я останусь без вас… Я не так независим, как Чарли или Билл. Все всегда думали, что мы с Фредом бесстрашные, но мысль о том, что мы уедем и не сможем вернуться домой, пугает меня до чёртиков.

Тихий смех Артура отозвался в его груди:

— Ты думаешь, я этого не понимаю, сынок? Мы все Уизли домоседы и семьянины, и я совсем не стыжусь этого… я горжусь тем, как близки и дружны мои дети, как много любви мы готовы дать друг другу. Думаешь, почему мы все были так расстроены, когда Перси ушёл из семьи? Когда потеряли твоего брата?

Джордж стал постепенно успокаиваться, позволив ласковым словам отца уменьшить его страхи, и, конечно же, стыд. Артур же продолжал.

— Ты думаешь, я не знаю, как ты относишься к семье, после того, что только что сделал для Рона? Неужели ты думаешь, что все семьи такие? — он сжал его в объятиях.

Джордж только фыркнул.

— Но ведь такой и должна быть семья, — ответил он.

— Конечно, должна, ну, а пока, нам просто надо довольствоваться тем, что мы дружнее других, — он потянулся, чтобы погладить Джорджа по щеке, и поднял голову, взглянув на него. — Я знаю, ты думаешь, что не увидишь нас целый год, верно?

— Г-м, — Джордж закусил губу; разве не было это разлукой?

Артур ухмыльнулся и покачал головой:

— Какой же ты идиот, Джордж. Гермиона же сказала, что дом подключён к каминной сети… Кто по-твоему будет тебя навещать? Да любой из нас, будет рад прийти к тебе, соблюдая осторожность, разумеется. Ради всего святого, включи голову, Джорджи! Неужели ты думаешь, что я смогу удержаться и хотя бы раз не навестить маггловское жилище?

У Джорджа непроизвольно вырвался смех. Конечно же, он вёл себя как дурак! Конечно, быть вдали от Норы, не означает, невозможность увидеться с семьёй! Он действительно идиот!

— Вот теперь узнаю своего Джорджа, — сказал Артур и снова его обнял. — Мой умный, весёлый, храбрый и преданный Джордж, — добавил он уже тише, — который уже и сам стал отцом.

Джордж крепко обнял его в ответ:

— У меня был хороший пример.

Он думал, что Артур уйдёт, но тот остался. Было ещё одно мягкое заклинание, и он узнал его. Это заклятие от бессонницы, от которого чувствуешь запах лаванды и ромашки, исходящий от подушки. Оно было знакомо с детства, когда он болел, и когда отец приходил, поправить ему одеяло, стараясь сделать его положение максимально комфортным, как только мог. Он почувствовал сонливость и руки Артура, осторожно укладывающие его в кровать рядом с Альфом, почувствовал, как его накрывает нагретое одеяло. И перед тем, как окончательно заснуть, он почувствовал, что Артур мягко целует его в лоб.

«Надо бы попросить папу научить меня этому заклинанию… Альфу наверняка понравится».

И он провалился в сладкий сон в свою последнюю ночь в Англии…

* * *

1) I am all ears (англ.) — Я весь/вся внимание. Дословно переводится, как «я все мои уши», учитывая, что ухо у Джорджа одно, звучит… своеобразно.