Под несчастливой звездой (гет)

Наутро, облачившись в пожалованные вычурные доспехи, Гай прибыл в грандиозную твердыню Имперской цитадели.

Ожидание проходило в исполинского размера чертоге, предваряющем вход в тронный зал. Именно там все приглашённые слонялись без дела в томительном предвкушении причитающихся пяти минут перед Тёмным Лордом.

Похоже, у Императора намечался плотный утренний график. У ворот толпились ситхи всех возрастов. Рядом с некоторыми стояли ученики, рядом с другими — представители из числа неодарённых, преимущественно в офицерской форме, сопровождающие Лордов в качестве помощников.

Гай охватил взглядом публику, отмечая кое-каких известных личностей, но большая часть из них всё равно была ему незнакома. На доклад, ясен пень, явились Лорды самых разных мастей службы. И немудрено, ведь не нашлось бы сферы, на которую не простирался личный надзор Лорда Вишиэйта.

Так вершились дела Империи семь дней в неделю, год за годом, испокон веков, сколько жила людская память. Дворец был подобен центральной нервной системе разросшейся цивилизации ситхов. Здесь собирались властители, обсуждая вопросы политики и проблем насущных. Здесь почтенные мудрецы Тёмного Совета преподносили рекомендации Императору. Здесь блюли церемониал и устраивали пышные торжества. Здесь принимались решения галактической важности, и здесь ревностно следили за иерархией.

Для Гая оказаться в этих стенах было особым достижением — колонистов, вхожих сюда, легко бы получилось перечесть по пальцам. А уж допущенных к Императору… С незапамятных времён упомянутая привилегия принадлежала исключительно Лордам, к числу которых его вскоре должны были официально причислить.

Этот день считался важным для каждого молодого ситха. День, когда ему даровался титул и превозносились те, кто принимал участие в его становлении. Вместе с парнями во дворец пожаловали их Учителя, отцы, а зачастую и дедушки. Такая сплочённость служила более чем наглядным напоминанием о тесных патриархальных узах ситхов, демонстрировала семейную опору, которой не хватало Гаю. Ведь посреди этого праздника жизни он стоял совершенно один.

Конечно, многое могло сложиться иначе, если бы не феерический провал на Коррибане…

После церемонии, ближе к ночи все полетят отмечать знаменательное событие. В честь молодых Лордов закатят кучи вечеринок, хотя из-за военных действий списки гостей заметно поредеют.

Ритуал станет ключевой вехой для его сверстников. За посвящением потянутся юридические формальности — традиционная передача наследства и нередко брачный контракт. Так будет у всех, кроме него. В доме покойного Учителя повариха испечёт на ужин пирог. И только.

Гай старался не испытывать зависти. Чтобы взбодриться и скоротать время, он достал комлинк, перечитывая милое сообщение, которое Порция отправила рано утром.

«Сегодня в мыслях о тебе, Лорд Малгус», — написала она, пририсовав красное сердечко.

Ожидание было долгим, но наконец церемониймейстер — самый напыщенный человечек из всех, виденных Гаем, — дал знак группе молодняка пройти за врата. И вот, преодолев все невзгоды, он очутился в паре десятков шагов от Дарта Вишиэйта, Императора ситхов и самого воплощения великой Тьмы.

Не подлежит сомнению, что Вишиэйт по праву считался величайшим героем Теневой стороны. Лидером, сумевшим сплотить остатки их побеждённого народа, когда галактика погрузилась во мрак и погибель. Спасая своих людей от безжалостных джедаев, он повёл их в безопасное место, где в последующем восстановил величественную империю Марки Рагноса, столь бездарно утраченную его преемниками. Новый Повелитель заправлял Тёмной стороной на протяжении тысячи лет твёрдой, в высшей степени справедливой, но неизменно железной рукой.

Однако несмотря на все достоинства, его личность оставалась загадкой.

Незримый. Непостижимый. Сокрытый тенями и завесой тайны. Так повелось с начала времён. И всё же, никем не виданный, он был сведущ обо всех делах государства. По слухам, членам Тёмного Совета позволялось узреть его лицо, но дальше домыслов это не уходило. Если советники что-то да знали, они предпочитали помалкивать.

Неоспоримо лишь то, что Император был древним. Могущественные Лорды с давних пор умели продлевать естественный цикл жизни. Пятисотлетний Дарт Азамин служил тому ярким примером. Однако Владыка Вишиэйт довёл это искусство до недосягаемых высот. Одни говорили, будто его дух умеет переселяться, меняя тела-сосуды. Вторые с жаром доказывали, будто у него нет материальной оболочки, а сам он призрак. А третьи утверждали, что Император достиг таких высот, что стал духом-хранителем ситхов, своего рода святым покровителем Тьмы.

Сам Гай не знал, чему верить. Не сказать чтобы ему было до этого дело. Он просто чувствовал облегчение, радуясь наконец-то находиться здесь, и надеялся, что сумеет произвести хорошее впечатление.

Огромное пространство тронного зала отличал крайне незамысловатый стиль. По сравнению с пышным чертогом ожидания, за единственный местный декор можно было принять только стражников. Убранство в стиле «ближе к делу» показалось Гаю уместным. Тут не задерживались ради пустой болтовни.

Через некоторое время глаза освоились с могильным полумраком.

Императорский трон располагался в вышине, теряясь вне зоны видимости. Очертания его обладателя — смутной фигуры в тёмном плаще — казались еле различимыми на фоне обрамляющей его безграничной пустоты.

Пришедшим, напротив, надлежало выходить вперёд и преклонять колени, застывая в луче призрачно мерцающего света, ниспадающего откуда-то сверху. Свет резал глаза и слепил, погружая окружающий мир в ещё больший мрак. Со своего выгодного положения Тёмный Лорд прозревал всё, а его подданные — практически ничего. Тем самым и превосходство, и преимущество естественным образом принадлежали ему одному.

Гай распознал классическую схему расстановки сил. Родом с колонии, он тем не менее появился на свет и вырос ситхом, поэтому выучил тонкую игру символов, подчёркивающую баланс власти в иерархическом обществе. Иногда и сам не брезговал пользоваться ими.

На самом деле, всё сводилось к простому: Император властвовал над Лордами, которые, в свою очередь, властвовали над отведёнными им мирами и над всеми, кто жил и трудился в них. Ибо всякая власть исходит лишь от одного господина — самого Императора. Сколько бы полномочий Повелитель ни вверял своим подданным, он никогда не упускал контроль из собственных рук.

Именно по этой причине Гай рвался попасть сюда. Жаждал, чтобы его заметили те, кто вершит судьбу Империи.

В их число входили двенадцать Владык Тёмного Совета, поместившиеся у подножия трона. Трое — самый влиятельный круг доверенных лиц Императора, верховодящие войной и обороной. Прочие заведовали экономикой и промышленностью, торговлей и дипломатическими сношениями с колониями, наукой, технологиями, здравоохранением, Имперской полицией и судами, социальными услугами и образованием для всех подданных государства. В довесок среди них примостился даже советник-жрец, в чьё ведение отходила защита святой веры Тьмы. Впрочем, все знали, до чего невесом этот труд.

Большинство советников были дряхлыми стариками. Все за редким исключением опирались на трость, а один парил в ховер-коляске. Но каждый явился сюда, облачённым в парадные доспехи, как сам Гай, — каждый, кроме жреца в плаще с низко надвинутым капюшоном, да Дарта Азамина подле него, что красовался в традиционной колдунской мантии прадедовского покроя.

Советники, подобно Дарту Вишиэйту, не проецировали никаких отпечатков в Силе. Абсолютная пустота… Жутко, на самом деле. Будто их вовсе тут не было. Естественно, это делалось неспроста — от самых выдающихся владык Империи требовали скрывать Силу, чтобы оппоненты по ту сторону галактики не почувствовали их присутствия. Пусть дни Скрытой Империи Вишиэйта миновали, приказ оставался незыблемым.

Гай слегка огорчился. Ему хотелось бы ощутить объединённую ментальную мощь этих мудрецов. Неслабое должно быть впечатление.

И всё же закрадывалось чувство, будто возникла какая-то заминка. Это было очевидно по сосредоточенному выражению лица Императорского церемониймейстера, в чьи обязанности входило следить за тем, чтобы его хозяин не выбился из графика. Толстяк взирал на закутанный тенями трон, словно дожидаясь сигнала. И таковой поступил, дав старт действу, когда чванный распорядитель прошагал вперёд и преклонил колено в столпе света. Источая важность, он огласил поистине велеречивым баритоном:

— Ваше Величество, сии Лорды прибыли сюда, желая снискать своё посвящение.

И, встав, удалился, а церемония началась.

Нимало не медля грянула речь, о которой предупреждал Дарт Фидель. В чём-то вступление, в чём-то напутствие, в чём-то угроза. Как большинство официальных обращений, она началась с экскурса в историю, поскольку ситхи — пострадавший народ, спаянный и движимый гневом из-за несправедливости, свершившейся несколько тысячелетий назад. И сколько бы ни прошло веков, их гнев не остыл, ведь ситхи есть ситхи.

— Вы — новоявленное поколение сынов Тьмы, — возвестил Император. — Вы — последние в долгой череде мужей Силы, восходящей к временам, когда отверженные изгнанники слились с близкой по духу расой воинов. Воедино наши праотцы основали цивилизацию здесь, на самой дальней окраине галактики. Поначалу это было убежищем, свободным от насаждаемой ортодоксии, но со временем оно расцвело и превратилось в Империю.

Голос Вишиэйта был глубок и властен, как всегда и представлялось Гаю. Речь лилась степенно и на удивление негромко. Впрочем, такому человеку не требовалось кричать. В свои более чем тысячелетние годы Император не испытывал нужды в спешке. Время было на его стороне.

— Ваши праотцы были доблестными людьми. Они выстояли против джедаев и их союзнической Республики не единожды, но дважды. Они сражались хитростью и скрытностью, яростью и обманом. И хотя сии мужи не достигли своей цели, они погибли не напрасно. Их наследие продолжает жить в вас и в нашем общем стремлении к мести и победе.

— Пришёл ваш черёд встать против врага, как защитникам Тьмы. Большинство из вас — воины, взявшие в руки оружие во славу мою. Некоторые — жрецы, кому подвластны заклинания и секреты Силы. Другим суждено вершить правосудие в моих судах или управлять администрацией здесь, в тылу. Но независимо от того, какая роль вам отведётся, вы призваны служить Империи на апогее своих возможностей и со всемерной преданностью. Если же вы осмелитесь подвести или предать это доверие, то будете нести ответ передо мной. Знайте, что приговор будет суров. В тронном зале вас не ждёт милосердие, только кара.

Вишиэйт замолк, взяв долгую паузу, давая смыслу посыла укрепиться в молодых головах. Его слово заполонило слух Гая, отозвалось эхом в разуме, ударило в сердце… И вдруг он осознал: для большей доходчивости Тёмный Лорд снабдил своё внушение увесистой дозой Силы!

Следом Владыка перешёл к доктрине. Разумеется, в характерной ситхской манере, приветствующей звучные манифесты.

Интересно узнать, что задумал ситх? Разговори его, и тебе выложат все планы, способы их осуществления и причины. Обычно это декларировалось с огненной праведностью, как и та, в которую Повелитель облекал свою речь перед ними.

— Здесь, в Империи, нам ведомы истины, и мы живём по ним. Нам открыто, что в эмоциях нет ничего постыдного. Мы влекомы силе, что исходит от чувств. Мы чтим порядок и противостоим хаосу. Мы ценим родство и свою общность. Мы завоёвываем, чтобы продвигать свои принципы и нести процветание и безопасность простому народу. Ибо обязанность сильных — властвовать над слабыми. Направлять их, командовать ими и контролировать их ради их же собственного блага. Эти истины не самоочевидны. Им нужно учить и ими жить. Лорды мои, передавайте то, чему учитесь, словом и делом, дабы будущие поколения приобщались к нашему величию.

— Вы принадлежите к числу немногих Избранных, благословлённых Великой Силой. Вчера мальчики, сегодня мужи, кого утвердят в праве зваться повелителями Тёмной стороны. Но кому много дано, с того много и взыщется. Не дайте себе позабыть, мои Лорды, что сила, подвластная вам, и статус, которым вы наслаждаетесь, принадлежат мне. Всякая власть исходит от меня. Когда вы покоряете новые миры, вы ведёте войну для меня. Когда вы создаёте новое вооружение и изобретаете новые технологии, вы творите во славу мою. Когда вы выносите приговор преступнику или принимаете решение в рамках административных полномочий, ваше суждение — прерогатива, делегированная мной. Если вы проявите себя недостойными моей щедрости некомпетентностью или продажностью, то разоблачите свою слабость и непригодность. И тогда вас призовут в сей тронный зал для заслуженного наказания.

На несколько минут повисло гнетущее безмолвие. Никто не подвергал сомнению весомость обещания Тёмного Лорда.

Когда его голос раздался вновь, он излучал умозрение воина. Гай не раз это слышал. Нагнетание страха перед Светлой стороной и демократией. И, подобно всем своим сверстникам, безоговорочно в него верил.

— Сейчас, во времена, когда бушует война, мы больше не Скрытая Империя, но сила, способная изменить галактику. Вам выпало стать первым за долгие века поколением Лордов, которое лицом к лицу столкнётся с джедаями и догматом Республики. Не поддайтесь, — нараспев произнёс Вишиэйт, — искушению Светлой стороны Силы. Прозрите насквозь лгунов-джедаев. Крепитесь перед соблазном благотворных посулов мира и счастья. Их культ ошибочен. Их путь лишь ослабит вас.

— Не позвольте ввести себя в заблуждение: слабость — есть конечный результат демократии. Её прививают сквозь наглую ложь о свободе. Мои Лорды, чем больше выбора общество отводит самоопределению личности, тем выше уровень неудовлетворённости и хвори, преступности и зависимости, суицидов и депрессии. Почему? Ответ прост: людям нужна цель. Предоставленные сами себе, они слепо мечутся в бесплодных поисках ускользающего чувства реализации. Стремление к счастью перерастёт в нарциссизм и апатию. И вскоре добродетели и пороки обретут двусмысленность, будут рационализированы, как личностный выбор образа жизни. Все неудачи и дискомфорт припишут обществу в целом, перекладывая бремя ответственности с плеч отдельных индивидуумов. Это очевидный путь к краху. Предоставлять людям свободу — значит сковать параличом слишком многих. И в конце это породит беспорядок и дисфункцию, что начнут разлагать культуру изнутри.

— Но здесь, в Империи, мы осознаём, к чему это способно привести. Людям необходимо меньше свободы и больше ответственности. Здесь, молодые адепты Силы имеют должное понимание обязанностей перед другими — семьёй, Учителями, коллегами, соотечественниками, Силой, Империей и прежде всего передо мной. Жизнь, основанная на связях, и есть ответ на ваши неоправдывающиеся устремления. Цель — это средство от несчастья. Плоды достижений от моего имени принесут вам удовлетворение, к которому вы стремитесь. Ничто из сулимого ересью джедаев неспособно этого дать.

Вишиэйт закруглялся?

По смыслу казалось, что лекция приближается к завершению. Единственное, чего пока не хватало, — это упоминания о судьбе. Ни одна речь в Империи не обходилась без отсылки к невидимой руке судьбы. Тёмная сторона любила романтику неизбежного. И пусть все Лорды грезили о способах проявить свободу воли, вмешательство предопределённости они смаковали гораздо сильнее.

— Церемония, что будет проведена сегодня — клятва верности, которую вы принесёте мне, как Владыке всех Владык, — подтвердит вашу готовность принять на себя священный долг. Когда вы покинете эти своды, то уйдёте моими вассалами, наделёнными правом вершить мою волю по всей Империи. В далёком прошлом я сам преклонил колени перед Тёмным Повелителем Маркой Рагносом, чтобы подняться Лордом ситхов. Тогда я не ведал, как сложится моя судьба. Я не мог предвидеть грядущих испытаний. Но я знал, что благодарен за возможность служить, и горел решимостью приложить все старания. Следуйте моему примеру, мои Лорды. С его помощью вы, а с вами Империя, станете сильнее.

Так, кажется, на этом всё. Вступительная речь исчерпала себя, отдавая черёд ритуалу.

Церемониймейстер Императора зачитал официальное представление первого из Лордов, ожидающих посвящения. В типичном ситхской манере оно начиналось с генеалогии, ведь в глазах Повелителя ты известен своими предками, которые служили ему верой и правдой.

— Октавий Друз, Лорд Опресс, сын Дарта Ригора, внук Дарта Тойла и Дарта Нэйпа, правнук Дарта Деймона и Дарта Блейма.

Молодой человек, первый в очереди, вышел под луч света и припал на одно колено, склонив голову в знак покорности. Его провожали гордые взгляды Учителя и мужчин его семьи. Лорд смиренно ждал, пока на него соизволят обратить внимание.

— Встань, Лорд Опресс, — прогремел свысока незримый Тёмный Лорд.

Этот простой акт удостоверял, что молодой ситх стал полноправным Лордом. Отныне он считался независимым, ответственным мужчиной, распрощавшимся с воспитанием в семье и подготовкой Учителя.

Новоиспечённый Лорд Опресс поднялся на ноги, уступая место следующему кандидату, и затем ритуал вступления в возраст повторился.

Все посвящаемые сегодня ситхи были старше Гая на несколько лет. Все завершили полный цикл обучения, в отличие от него. С некоторыми ему довелось пересекаться в академии флота, но ни один из них не годился называться товарищем, тем паче другом. И пусть никто не поприветствовал его даже лёгким кивком, Гай был твёрдо уверен: всем им известно, кто он такой. Он знал, что выделяется. Внушительным телосложением, цветом кожи, отчётливо выдававшим колониальные корни. Блестящим академским аттестатом и послужным списком на войне. И, конечно, поистине уникальным статусом, дарованным Силой.

Наконец очередь дошла и до него. Распорядитель добрался до его имени, замыкающего благородный список.

— Гай Верадун, Лорд Малгус, — возгласил тот с отчётливым презрительным фырканьем.

Усиленно гоня прочь из мыслей такое жалкое представление, Гай вышел вперёд, чтобы склонить голову перед троном, присягая на верность Тёмному Лорду.

Вот момент, которого он так долго ждал.

Момент, когда Император и его приближённые увидят того, кто наделал шума под именем Дарта Малгуса.

Гай даже не сомневался — все эти старики читали или слышали о нём. Коррибан превратил его в кого-то вроде местной знаменитости. И вот он самолично предстал перед ними.

Не лишённому амбиций, ему было ясно, что дорогу придётся пробивать самому. Ждать, пока заметят, — не его случай. Но он заставит их обратить на него взгляд.

Будет подвигом — преодолеть несмываемое клеймо отщепенца. Нравилось ему или нет, но других главных героев у его беспрецедентной истории не намечалось. И понадобятся нечеловеческие усилия, чтобы заполучить обратно право быть собой, которое Сила забрала много лет назад.

Но что-то изменилось. Тот, кто восседал на высоком троне, на сей раз отошёл от привычного порядка, не отдав приказ подняться с новым титулом Дарта. Вместо этого Император раскатисто спросил:

— Где твой Учитель, мальчик?

«Мальчик», не «Лорд».

Гаю потребовались все усилия, чтобы не скривиться от такого унижения.

Начало явно не задалось.

— Мой Учитель умер на Коррибане, Ваше Величество, — с колоссальным трепетом отозвался он.

Факт, задокументированный во всех рапортах и новостных репортажах. Об этом действительно знали все, и это была абсолютная правда.

— Убит джедаями?

Бездна! Тот самый вопрос, выматывающий душу. Риск, о котором предупреждал Дарт Азамин. И хоть он благополучно проигнорировал совет старичка отказаться от церемонии, пренебрегать его инструкцией о том, как отвечать перед троном, ему бы и в кошмаре не приснилось.

Гай сделал глубокий вдох и огласил правду перед своим Императором и полным составом Тёмного Совета:

— Нет. Убит мной.

По залу прокатился тихий ропот. Неверие и отвращение всколыхнули Силу.

Гай чувствовал, как горят щёки. Он пытался сохранить нейтральное выражение лица, но знал, что его глаза вспыхнули жёлтым. Так всегда случалось, если он чувствовал досаду или угрозу. Словно мчась ему на защиту, Сила действовала на опережение. А сегодня инстинкты демонстрировали особую взрывоопасность. Возможно, сказывалась нервозность момента, но внезапно чувства обострились, рефлексы сосредоточились, а каждая клеточка тела мобилизовалась для боя… Как будто это и был бой, а не обычная церемония. Что б тебя! Зачем Сила делала это?

Длительное молчание, последовавшее за признанием, казалось оглушительным. Гай не шевелился, обливаясь потом от непроизвольной концентрации своей мощи.

Никто не мог счесть, что он косвенно угрожает Тёмному Лорду?

Хотелось верить, что нет.

Но дадут ли шанс объясниться? Или его ждёт неминуемая кара?

Возможно, всё это было уже неважно, поскольку объяснения грозили навлечь на него ещё больше проблем.

Гаю вспомнилась реакция Азамина и Анграла. То, как они смотрели, будто увидели перед собой кровожадное чудовище. Но он не был таким. Император мог это понять?..

Дерьмо! Церемония пошла не по плану, о чём его и предупреждали.

Голос свыше был холоден и степенен, когда раздался вновь:

— Ученику не дано возвысить себя самому. Сия привилегия принадлежит мне.

По тону высказывания чувствовалось, что оно требует демонстрацию согласия, поэтому Гай почтительно воскликнул:

— Да, Ваше Величество.

— Убив своего Учителя, ты не становишься Учителем. Ты лишь подтверждаешь свою несостоятельность как ученика.

— Да, Ваше Величество.

— Не ошибись ещё раз. Я не терплю неудач.

— Да, Ваше Величество, — ответил он, виноватый и пристыженный.

Но на этом вопрос Дарта Виндикана оказался исчерпан. Император явно больше заинтересовался им самим, чем был обеспокоен или покороблен услышанным преступлением.

— Если у тебя нет Учителя, то где твой отец? — осведомился Вишиэйт.

— У меня нет отца.

Если точнее, никого, кто заявил бы права на отцовство.

Как ни странно, этот ответ ощутимо разгневал Императора, не в пример правде о судьбе Виндикана.

— Так, выходит, ты у нас дитя Силы? — с издёвкой прогремел голос с высокого трона. — Ты властитель ситх’ари, обещанный древним пророчеством? Ты призван быть тем, кто уничтожит нас и возведёт к могуществу, невиданному никем доселе? Ты явился спасти всех нас?

В насмешливых словах сквозило остриё едкого пренебрежения и какая-то неясная подоплёка, которую Гай пока не понимал.

— Нет, Ваше Величество, — сухо ответил он. — У меня есть отчим, но он не из Лордов.

За редким исключением, только Лордам позволялось входить во дворец и находиться в присутствии Императора. Папа отродясь не смог бы присутствовать на его посвящении…

— И что твой отчим, мальчик?

«Что», не «кто». Император не желал слышать про тех, имя кому — легион. Вероятно, колониальное простонародье ничего здесь не значило. Поэтому Гай вкратце обрисовал биографию своего старика:

— Гражданский биолог. Он работает в Имперском научном бюро.

— Чем он занимается на службе Империи?

— Он смотритель зоопарка.

Среди присутствующих раздались смешки. Ну что сказать, подумал Гай, теперь весь зал веселится над ним. Его выставляли дураком, и это делал сам Император, которому бы следовало быть выше подобной мелочности.

— Вижу. Как затейливо, — снисходительно изрёк Тёмный Лорд. — Что ж, полагаю, Сила не прочь поразвлечься, раз временами отправляет нам случайных.

Комментарий резанул слух, отчего негодование вырвалось с губ, прежде чем Гай успел одёрнуть себя:

— Ситх — это кредо, а не право рождения.

Он такой же ситх, как любой здешний Лорд!

— У тебя совершенно точно нет права рождения, — вкрадчиво произнёс голос Вишиэйта и затвердел: — Ты — ошибка природы.

И это тоже задело за живое. Воинственный по натуре Гай нещадно повёлся на подначки.

— Не совсем, Ваше Величество, — осмелился возразить он. — На другом конце галактики в Республике полно случайных. Джедаи не вступают в брак, не зачинают детей, но их культ живёт. Убейте их всех, и, возможно, вам удастся покончить с их религией, но у вас так и останутся поколения случайных. Таких, как я.

— С ними можно управиться. Как и с тобой.

Хреново! Гай не замедлил согласиться с Тёмным Лордом, но продолжил настаивать на своём:

— Безусловно, Ваше Величество. Сделайте республиканских одарённых нашими союзниками. Обратите их к нашему пути. Сделайте ситхами. Ситхи — это кредо, а не право рождения, — упорствовал он от лица всех, кому не случилось принадлежать к имперской знати.

— Почему ты так считаешь?

Само существование Гая доказывало его правоту. Его учили только одному — убивать во имя Императора, что он и делал методично, с полной отдачей. Как и гражданские лица, как и рядовые воины, которых он вёл в рейдах. Они сражались, проливали кровь и умирали во славу Империю, ничем не отличаясь от своих ситхских повелителей.

Почему?

Потому что верили в правое дело. Этим они совпадали со своими одарёнными командирами с красной кожей.

Гай нахмурил брови под ослепляющим светом и упрямо продолжил:

— Это то, что вы внушали колониальным мирам, восстанавливая Империю — присоединяйтесь или умрите. Но если вы встанете под наши знамёна, вас ждёт благоденствие вместе с нами. Такую же сделку надо скормить Республике, как только мы её завоюем.

Гай давно мечтал нащупать для себя роль в иерархии Лордов, нацелившись на личные амбиции. Идея Дарта Анграла — превратиться в будущем в нечто уникальное, сочетающее черты ситхского и республиканского, плотно засела в голове. В последнее время он много размышлял о том, как Империи придётся ослабить властную структуру после завоевания Республики… и что это может означать для него и для других.

Но незримый властитель на троне ответил на пренебрежительном киттате:

— Oderint dum metuant.

«Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Присущая Тьме громогласная риторика, свойственная большей части Имперской пропаганды, но в данном случае она являлась неоправданной стратегией.

— Я решаю, что значит быть ситхом.

— Да, конечно, Ваше Величество, — немедленно согласился Гай. — Но это не сработает вдолгую, если вы ограничите приоритет только чистокровными форсъюзерами. Вам не удержать порядок в местных системах. У нас попросту не хватит для этого Лордов. Даже если раздать каждому по собственной системе, всё равно останется слишком много безнадзорных миров.

— Что, по-твоему, я должен сделать?

Это был серьёзный разговор? Его идеи, правда, нашли поддержку?

Гай всегда был не робкого десятка. Он вечно доводил до белого каления старших и брал под сомнение вековую мудрость. Так что, в общем и целом, безрассудная перепалка с Тёмным Лордом служила своего рода квинтэссенцией его характера.

— Уничтожьте культ джедаев, а затем перекроите их во всех смыслах. Первым делом завоевание, вторым — поглощение и вытеснение. Со временем некоторых перекованных можно поставить руководить бывшими сородичами.

— Итак, ты, случайный с колонии, кого я в сей час посвящаю в Лорды, хочешь, чтобы в один прекрасный день я изловил и отдал на обучение республиканских случайных, дабы возвести их в наши ряды?

— Ну… в принципе да. Всех одарённых следует обратить к Тёмной стороне и сделать ситхами.

— Ибо ситхи — это кредо, по твоим словам. Ты понимаешь под этим идеологию?

— Да, Ваше Величество.

— Неверно! — прогрохотал Вишиэйт.

Гай невольно вздрогнул.

— Теневая Сила зарождается из опыта жизни, мальчик. Из недовольства. Их возмущения. Из ненависти. Грозные повелители ситхов стали теми, кто они есть, благодаря многовековому коллективному клейму изгоев и побеждённых. Месть ситхов — это не просто слова, а сама основа нашей идентичности. Это то, кто мы есть. Наша история преподнесла нам смысл. Она подарила нам противников. Чистокровные потомки наших праотцев, с кем обошлись столь несправедливо, — и есть те, кто вернее всего подходит для защиты нашей цели, именно потому, что гнев — их наследие, как и Сила. Ситхи, — прорычал Тёмный Лорд, — это однозначно есть право рождения!

— Отправь любого простолюдина с колонии в республиканский город, и он изыщет способ процветать. Смешаться с остальными. Но отправь на Корускант Лорда ситхов и любуйся, как за ним охотится весь Орден джедаев сугубо за грех самого его существования. Ибо это то, чем мы являемся в глазах джедаев — экзистенциональной угрозой. Поразмысли вот над чем, — раздражённо сказал Император, — когда Республика пожаловала искоренить наш народ в прошлой войне, они знали, кто станет целью. Да, множество простонародья было убито ими — кто пал от оружия, кто от голода. Люди умирают на войне. Но такие смерти всегда были побочным ущербом. Геноцид предназначался только для этнических чистокровных. Женщин и детей перебили у родного очага — мирных, не представлявших угрозы — и почему? Потому что их кожа была красной! Их наследие — вот что возводит их для врага в ранг непримиримого зла.

— Здесь, в Империи, люди не рождаются равными! — проревел Вишиэйт. — Каждому предопределено место в иерархии. Каждый должен внести свой вклад. Те, за кем идут, по праву обладают величайшими талантами, но они и наиболее подвержены риску. Не вздумай забывать, что каждое красное лицо, что ты видишь пред собой, будь то мужчина, женщина или дитя, ставит на кон в войне свою жизнь. То, что ты волею судьбы оказался в их числе, говорит о нашем великодушии. Будь признателен и смиренен, случайный.

Проповедь Императора на этом не остановилась. И стала ещё более неуютной.

— Меня беспокоит, что молодой человек, которого я посвящаю в Лорды, не понимает столь элементарных вещей. Но, с другой стороны, ты не один из нас, и ты не завершил обучение. Ты убил своего Учителя всего через несколько месяцев после начала ученичества. И сейчас ты тратишь моё время, извергая невежество.

Поёжившись, Гай продолжать соображать на ходу, как выползти сухим из воды, а точнее, из пресловутой ямы, которую сам себе вырыл. Но в то же время ему не хотелось признавать поражение в затронутом вопросе. Его сущность была слишком фундаментальной.

— Наверное, — хмуро ответил он неблагосклонному Императору, — дело в том, что прошлое волнует меня меньше, чем будущее.

Возможно, слишком преждевременно затрагивать этот вопрос — некстати в обозримой перспективе… Но Вишиэйт мог бы начать закладывать фундамент уже сейчас, хотя бы отчасти расширив степень принятия для самоотверженных колонистов, выполнявших за него грязную работу.

Или просить о капле уважения — это слишком много? Неужели такая крамола — видеть в Империи нечто большее, чем её всегда считали?

Это удручало — насколько уклад сопротивлялся переменам.

Гай пробовал подобрать слова для своих идей. Хотя, разумеется, осознавал, что ему пора просто заткнуться. Но молчать было выше сил.

— Ваше Величество, придёт время, и ситхи будут править галактикой. Империя разрастётся, объединяя под вашим покровительством множество разных народов. Ведь, несомненно, найдутся задачи, которые можно разделить не только среди тех, кто унаследовал чистокровность? В рядах младшего и среднего звена уже достаточно колонистов, что с гордостью сражаются и умирают за Империю. Их вклад имеет значение. Они тоже ситхи. Как и я.

Он не был ошибкой природы, а был, Бездна дери, героем. Ничего не значащим колонистом, кого они послали убить джедаев, поработивших многострадальную прародину ситхов.

Император театрально вздохнул.

— Мои Лорды, нам следовало бы произвести этого в адвокаты, а не в офицеры флота. Как же он обожает слушать собственный голос.

Весь зал огласился смешками.

— Если он добьётся своего, однажды вам будет отдавать приказы слуга или джедайский перевёртыш, которого мы обратим ко Тьме и вручим красный меч. Или даже инородец, — добавил Вишиэйт, как будто ему в голову пришла пикантная запоздалая мысль.

Снова смех.

— Мне импонирует его бойцовский дух, хоть слушать его утомительно, — протянул Император. — Азамин, — обратился он к своему главному военному советнику, — отправь этого молодца на передовую. Если ему не уготовано умертвить джедая мечом, быть может, он заболтает его до смерти.

Ряды ситхов в очередной раз поддержали его бурным весельем.

— Хватит тебя. Встань, Дарт Малгус, — Император завершил церемонию, которой Гай так добивался. Но… на поверку всё это скорей напоминало спектакль на потеху толпе.

Уйма злорадствующих глаз довольно следили, как он поднимается на ноги. Выскочке-случайному указали на его место. Зрители были удовлетворены.

Понурого и исполненного свирепой, клокочущей ярости, его незамедлительно выставили вон.

— Покинь мой тронный зал, — повелел Тёмный Лорд с нескрываемым презрением. — И никогда не возвращайся.