Под несчастливой звездой (гет)

Пролог

 

Видение Силы леди Стракт, наложницы Императора ситхов Вишиэйта

 

Парнишка был высок и широк в плечах, но его лицо сохраняло детские черты. Он стоял на месте, заметно нервничая в плохо сидящей на нём школьной форме перед тремя статными Лордами, которые внимательно его рассматривали.

— Когда-нибудь держал нечто подобное? — поинтересовался старший из прибывших, подняв рукоять активированного меча.

— Нет, сэр.

— «Нет, мой Лорд», — терпеливо поправил мужчина. — Это небоевой меч. Он предназначен для обучения. Заработаешь ожоги да ссадины, не более. Вытяни правую руку.

Мальчик протянул свою огромную пятерню. Она была мозолистой от работы, вся в росчерках шрамов, с обломанными ногтями. Лорд коснулся пылающим столпом его ладони, оставляя широкий красный след. Мальчик не шелохнулся. Наблюдавшие за действом ситхи переглянулись.

А следом представили ему соперника:

— Сынок, все присутствующие понимают, что ты не проходил формального обучения. Никто и не ожидает, что ты победишь. Но мы хотим видеть, как ты пытаешься. Юлий — твой ровесник. Он лучший фехтовальщик среди первокурсников. Сразись с ним и почувствуй, каково это — владеть мечом.

— Да, мой Лорд.

Мальчик принял оружие. Правда, сперва им пришлось показать ему, как его включать. Он взмахнул мечом пару раз, пробуя баланс. Судя по сдвинувшимся бровям, ощущения показались ему непривычными.

— Готов?

— Пожалуй, — крякнул мальчик.

Его оппонент вскинул клинок в традиционном преддуэльном приветствии, после чего принялся осыпать мальчишку скоростной серией сложных финтов, которые тот даже не потрудился парировать. Он просто держал оружие, выставив его в оборонительной позиции, и быстро отступал.

— Ещё! — скомандовал старший Лорд. — Ты атакуй хотя бы раз-другой.

Юноша-оппонент начал повторять те же выпады, однако на сей раз у мальчика наметился план.

Прикрываясь мечом в левой руке, он раскрыл правую ладонь, вырывая клинок из хватки противника. Но, поймав потухшую рукоять, не угомонился — отшвырнул и своё, и чужое оружие и врукопашную накинулся на врага, уступавшего ему в росте и весе, рьяно принимаясь молотить его своими кулачищами.

Два Лорда с трудом оттащили его в сторону. На мальчишке не обнаружилось ни царапины — в отличие от его звездного оппонента, всего в синяках и крови.

— Поединки так не проводят, — поцокал языком старший Лорд.

— Там, откуда я родом, мы дерёмся именно так, — невозмутимо ответил мальчик. — Если я лезу в драку — я хочу победить, поэтому дерусь на своих условиях. — И глянул на Лорда, озадаченный его реакцией. — Я ведь победил?

Этот день явил первый проблеск того эффективного стратега, каким однажды станет мальчик. Но ныне ни один из наблюдавших за поединком Лордов, кажется, не оценил его по достоинству.

Разговор продолжился, когда детей вывели из комнаты.

— Мне было велено принять его.

— Напомни, с какой он колонии?

— А это имеет какое-то значение? Полагаю, отныне он один из нас.

— Вздор. Ему никогда не стать одним из нас. Господа, грядёт война с Республикой. Нам понадобятся такие, как он. Либо такие, как он, либо наши собственные сыновья — решайте сами.

— Он задиристый, надо отдать ему должное.

— И крупный для четырнадцати.

— Верно ли я понял? Тут говорится, что его отрекомендовали в жречество. В служки при алтаре, а не в рекруты академии.

— Мне было велено принять его. Но ни при каких обстоятельствах не позволить ему стать колдуном.

— Они не ошиблись, указывая его показатель?

— Нет.

— Полагаю, это объясняет, почему здесь замешан Азамин.

 

Часть 1

 

3581 год до битвы при Явине

столица Империи Ситхов Дромунд-Каас

 

— Ну, здравствуй, — окликнул знакомый голос в тот самый момент, когда она прошмыгнула сквозь калитку.

Имеющий Силу — да увидит. Дарт Азамин знал, кто приближается, даже не поворачивая головы. Древний ситх располагал небывалым могуществом, подтверждением чему служила его исключительно долгая жизнь.

— Здравствуйте, — довольно отозвалась Порция, нырнув под цветущую шпалеру и огибая кусты, под надёжным прикрытием коих расположились скамейки.

Она надеялась застать Лорда Азамина в саду. Их солидного возраста сосед всегда умел поднять ей настроение. Он обожал сад и часто сидел там ближе к вечеру по возвращению из дворца. Однако ничто не выдавало его присутствия, ведь он скрывал свою ауру в Силе. То слыло знаком величайшего отличия — а как иначе, если сам Император постановлял, что твоя мощь угрожает Империи риском, что весть о твоём существовании дойдёт до джедаев по ту сторону галактики.

Лорд Азамин похлопал по скамейке, передавая безмолвное приглашение, какое Порция немедленно приняла, без церемоний плюхнувшись на сиденье рядом с ним.

Древний Лорд, чьё лицо давным-давно покрыли морщины, входил в ближайшее окружение Императора, но она помнила его с самого рождения и всегда общалась с ним, как с добрым знакомым. Её двоюродный дед… или, погодите, может быть, всё-таки прадед?.. Никак не удавалось запомнить… Не вдаваясь в подробности, некий её родич был последним учеником Дарта Азамина, прежде чем Император освободил верного слугу от долга наставлять молодых, ввиду преклонного возраста.

Старец улыбнулся и приподнял брови, всем видом располагая к беседе.

— Признаться, я удивлён, что ты не по уши в заботах перед намечающейся вечеринкой.

— Какие заботы… Я «путаюсь под ногами», — обиженно пробурчала Порция и сгорбилась, подперев подбородок руками. — Это всё, что я слышу весь день: как возмутительно я всем мешаю.

Собеседник, конечно же, попытался её утешить, включив неподражаемое обаяние доброго дедушки:

— Прекрасная дева, должно быть, звёзды улыбнулись мне, что тебя прогнали долой. Не составишь компанию старику, дорогая? Мои гости запаздывают.

— Ох, так вы кого-то ждёте! — Порция грациозно вскочила на ноги. — Мне не следует прерывать беседу Лордов.

Как всякая порядочная леди, она знала своё место.

И уже собиралась упорхнуть, как Лорд Азамин опередил её порыв:

— Нелепица. Присядь. Поведай, что новенького приключилось у меня по соседству.

Получив добро высказаться, на которое она лелеяла надежду, Порция уселась обратно и всласть приступила к жалобам, довольная, что обрела благодарного слушателя:

— День и ночь все только и делают, что занимаются планированием свадьбы и беготнёй за приданым. Можно подумать, Аполлония выходит замуж за самого Императора Вишиэйта, а не за скучного, старого Дарта Траверса!

Лорд Азамин кивнул.

— Я уверен, твоя матушка хочет, чтобы свадьба твоей сестры прошла идеально. И, возможно, ей приятно иметь предлог смотреть вперёд…

Ремарка стала деликатной отсылкой на затянувшуюся депрессию её овдовевшей матушки… Это был всем известный секрет, о котором не принято говорить вслух.

— Да уж, наверное… — невесело хмыкнула Порция. — Не могу дождаться, когда это закончится.

— Ну-ну, — Лорд Азамин отеческим жестом похлопал её по руке. — Скоро придёт и твой черёд. И тогда вся эта суета закрутится вокруг тебя одной.

— О нет. Я никогда не выйду замуж.

— Никогда? — заявление словно рассмешило соседа, что, надо добавить, вызвало у неё вспышку раздражения.

Нет, обычно за ней не водилось склонности драматизировать всё и вся, но от напряжения в доме в преддверии свадьбы Апполонии начинало ломить виски.

— Ни за что на свете! — безапелляционно объявила Порция. — Я неуклонна в желании остаться свободной.

Она вздёрнула подбородок, буквально подстрекая Дарта Азамина незамедлительно возразить.

— Быть может, стоит послушать, что по поводу этого замысла скажет Лорд Адраас, — всего-то промолвил он с неизменной доброжелательностью.

— Братец волен отправить меня в храм! Мне как будто не всё равно! Я приму вуаль! Правда, я так и сделаю!

— Каков пыл.

Порция бессильно опустила плечи и поковыряла траву туфелькой.

— Такое платье уродливое. Матушке оно нравится, сестрица просто в восторге, а я считаю, что оно уродливое. И жених под стать.

— Мне говорили, Лорд Траверс — превосходная партия.

— По виду не скажешь. У него до сих пор лицо в прыщах, и ему целых двадцать пять.

— Внешний вид бывает обманчив.

— Возможно, — допустила она, — но жизнь не вертится вокруг м-показателя и генеалогии.

— Ох, я согласен. — Слезящиеся глаза старика испытующе обратились к ней. — Твоя сестра не менее желанная партия. Я понимаю, почему её руки добивались многие.

Очередные похвалы в адрес Аполлонии не пришлись Порции по нраву.

— Не всё ли равно, насколько она красива? Она помыкает мной. И задирает нос. Никому не нужна злобная жёнушка, которая обожает командовать.

У Азамина вылетел смешок.

— Некоторые мужчины не прочь, коль скоро она будет красивой.

— А вы?

Пожилой сосед доверительно наклонился к ней и зашептал, точно передавая строжайший секрет:

— Леди Азамин любила командовать.

— Это значит «да»! — простонала Порция.

— Моя госпожа умела внушать благоговение, — припомнил Азамин с грустной улыбкой, растянувшей его тонкие губы. Он справил больше пяти сотен лет и пережил всех, кроме самого Императора Вишиэйта, однако по-прежнему частенько погружался в воспоминания о давно почившей жене и дочерях. Любой бы понял — он всё ещё скучает по ним…

У Порции тоскливо засосало под ложечкой. Она перевела взгляд на своего почтенного соседа и призналась:

— Вообразить не могу, чтобы вы кого-то боялись.

В Империи не сыскалось бы ситха, кто служил трону так же долго, заседая в Тёмном Совете на протяжении веков. Пусть сейчас Дарт Азамин был сгорбленным, чудаковатым стариком, но, как виделось Порции, в расцвете сил он производил сильное впечатление. Под морщинами, под истончённой впалой кожей скрывался некогда пригожий Лорд, который в её грёзах мастерски владел мечом.

Наверное, он слышал её мысли, так как нежданно фыркнул.

— Ты считаешь, твой покорный слуга способен хоть кого-то напугать? Дорогая, ты никогда не встречалась с леди Азамин. — Они дружно засмеялись, и Дарт Азамин вновь утешающе коснулся её руки. — Быть младшей сестрой порой трудно. Но придёт и твой час. Через несколько месяцев после свадьбы тебя обручат, просто имей терпение. Как только ты официально вступишь в возраст, женихи начнут ломиться в дверь, осаждая твоего брата предложениями. И это не считая охотников за приданым и честолюбцев, стремящихся залезть повыше, которых ему предстоит отваживать.

— Вы правда так думаете? — спросила она, тут же устыдившись мечтательной надежды в собственном голосе.

Лорд Азамин воспринял вопрос, как подспорье в своём стремлении поднять ей настроение:

— Я это знаю, — заверил он с полнейшей убеждённостью. — А затем тебя будет ждать большой приём по случаю помолвки, и ты сможешь выбрать любое свадебное платье, какое пожелаешь.

Перспектива виделась милой, но…

— Вдруг я окажусь никому не нужна? — тонким голоском спросила Порция, облекая изводивший по ночам страх в слова. Да, это был парадоксальный страх, но она не могла с ним справиться. Для леди нет ничего более важного, чем замужество. От него зависело её будущее счастье и безопасность. Ошибёшься, и жизнь бесповоротно изменится к худшему. Не отыщешь мужа вообще — подведёшь себя и семью.

Губы Лорда Азамина тронула улыбка.

— Что за глупости. Пройдёт несколько лет, и ты станешь прекрасной невестой, любезной женой и однажды заботливой матерью детям и ученикам твоего господина.

Большего успеха для леди Империи просто не существовало, но сейчас учтивые речи послужили обещанием, которое ей было так необходимо услышать. Приближающийся порог взросления заставлял опасаться будущего. Внезапно грёзы о далёком «когда-нибудь» стали до ужаса близкими и ощутимыми. Неизбежность предстоящего выбора неуклонно подтачивала уверенность.

— Матушка говорит, мне следует быть скромнее и постараться стать ниже ростом…

— Скромность не в твоей природе.

Порция захихикала.

— Знаю! Как и рост.

Рост достался ей от отца, равняя данным наследством с братом, хоть это считалось излишком для женщины. Она была выше всех своих подруг, и пусть сия данность не превращала её в посмешище, но всё равно выбивалась из заведённой благонравной картины.

— Будь собой и держи голову выше, — Дарт Азамин отмёл последние сомнения. — Сутулясь, ты никого не обманешь, так же как и я не обману окружающих, вставая на цыпочки. — Он вновь многозначительно склонился к ней. — Леди Азамин была выше меня. Как и все наши дочери.

— Серьёзно? — удивилась Порция. Ей всегда казалось, что низенькая стать соседа была данью его седин.

— Безусловно. Посему, дабы ты не терзала себя мыслями, будто твой рост — недостаток, позволь убедить, что это преимущество. Высокая жена подарит своему Лорду высоких сыновей. Поверь мне, все хотят быть высокими. Никто не грезит родиться карликом, каким был я, даже до того, как состарился и скрючился до самой земли.

Порция невольно улыбнулась, благодарная за полные самоиронии слова поддержки, и, решив ответить тем же, проворковала:

— Мой Лорд, все знают, что в Силе вы гигант.

— Охо-хо! Как же ты раздуваешь моё самолюбие, — он покачал головой с огоньком в глазах.

— Но это правда, и все в курсе, так что не скромничайте, — игриво парировала она и продолжила дерзкие размышления: — Теперь я знаю, почему Император считает вас своим лучшим советником. Вы всегда находите что сказать.

На это Азамин разразился кудахтающим смехом.

— Я не всегда говорю ему то, что он хочет услышать, но то, что ему нужно слышать. То же самое касается тебя. И ты, юная леди, должна услышать, какая ты особенная. — Его взгляд посерьёзнел. — Ты поняла, что к чему? Или мне надобно повторять это чаще?

От его нарочитой суровости на её щеках появились ямочки.

— Конечно, нет, мой Лорд. Всё яснее ясного. — И внезапно для себя выпалила: — Я буду скучать по ней! По Апполонии, то есть…

На глаза навернулись непрошеные слёзы. Наверное, сказалось раздражение из-за нескончаемой суматохи по поводу свадьбы, навалившись вместе с подспудной печалью в свете предстоящего отъезда Аполлонии из дома. Перемены не могли не тревожить, даже такие предвидимые и нормальные. Всё это усугубляло её и без того скверное отношение к происходящему.

Лицо старика смягчилось.

— Естественно, ты будешь скучать по сестре. Тебе следует озаботиться тем, чтобы регулярно её навещать. Думай о том, как её замужество сделает вашу семью больше.

— Я знаю…

— Возможно, со временем ты осознаешь, что на самом деле тебе это нравится, — заговорщицки продолжил Лорд Азамин. — Если, по твоим словам, она настолько невыносима, то, пожалуй, тебе не стоит огорчаться, получив дом в полное своё распоряжение.

— Верно подмечено, — согласилась Порция, пробуя расценить и эту светлую сторону.

— Переменам свойственно сбивать с толку, — наставнически промолвил старик, — даже если это благие перемены. Боюсь, нас ждёт множество перемен, если война всё-таки начнётся.

— Знаю… Братец не перестаёт говорить о вторжении.

В последние недели боевая лихорадка буквально охватила всю столицу ситхов Дромунд-Каас. Слухи циркулировали, распространяясь пугающими темпами, а ситхи, будучи ситхами, азартно соображали, как обернуть события к своей выгоде.

Что до Порции, то она относилась к перспективе войны так же, как и к свадьбе сестры, — со смесью предвкушения, волнения и страха, поселившегося глубоко внутри.

— Даже мне неведомо, каково будет решение Императора, — поделился его же давнишний соратник, предвосхищая напрашивающийся вопрос, уже готовый сорваться с её губ. — Нам полагается быть готовыми к тому, что ждёт впереди. Если грядёт война с Республикой, она не будет похожа ни на одну войну за колонии, к которым мы привыкли. Она не останется сводкой новостей из голонета. Война изменит всю нашу жизнь.

Да, именно это и пугало Порцию более всего. От зловещих слов Лорда Азамина по коже поползли мурашки.

— Матушка уверяет, что жажда крови глупа… что Като погибнет, как отец…

— Владыка. — Внезапно их разговор оказался прерван появившимся слугой в опрятной ливрее. Поклонившись в пояс, он церемонно сообщил: — Ваши гости прибыли.

Ей приличествовало удалиться.

Порция без промедления вскочила и сделала низкий реверанс перед хозяином сада, воздавая всю причитающуюся ему дань уважения.

— Не смею отвлекать вас от дел, мой Лорд, — сказала она, подражая суровой элегантности своей матушки, но следом испортила начатое, когда, расплывшись в широкой улыбке, быстро чмокнула его в щеку. Как-никак древний старичок считался практически членом семьи. Отец много лет служил вместе с ним в Тёмном Совете, до того как его убил инцидент в гиперпространстве.

Лорд Азамин испустил смешок, с умилённым видом улыбнувшись её порыву. Это было одним из его замечательнейших качеств — то, каким простым, каким ребячливым он дозволял себе быть, учитывая неизмеримую важность его фигуры для Империи. Старый ситх никогда не придавал значения формальностям, даже если речь касалась положенного ему почитания. В обществе, зацикленном на церемониалах и статусах, Азамин определённо выступал за равноправие.

Не успела Порция упорхнуть, как её остановила иссохшая длань, опустившаяся ей на запястье.

— Не спеши убегать, дорогая. Пока не время. Сдаётся мне, ты знакома с одним из моих гостей.

— Знакома? — Порция на миг сконцентрировалась. — Да. Это Дарт Виндикан.

— Очень хорошо, — похвалил Азамин и опёрся на трость, с трудом вставая на ноги. Даже так сосед едва доставал ей до плеча. — А вот и он.

Порция сразу узнала отца своей лучшей подруги. Подобно ей самой, Дарт Виндикан воплощал наследие крови истинных ситхов — то, что оно представляло собой в настоящие дни. Круговерть смешения древней расы ситхов и полнокровных людей — падших джедаев, изгнанных Республикой в незапамятные времена.

Преемство поколений наделяло их отличительной красной кожей, отростками на щеках, выраженными бровями и угловатыми чертами лицами. И с беглого взгляда было понятно, что они неоспоримо принадлежали к генетической элите Тёмной стороны. «Красные лицом, сильные Силой», как гласила старинная поговорка.

— Как же приятно повидать старого друга.

Дарт Азамин протянул руку, дабы поприветствовать гостя путём пожимания не кисти, но запястья, как было заведено среди соратников почтенного старца. И он, и гость служили на флоте, поэтому оба предпочли опустить традиционное старокиттатское «Salve», излюбленное Лордами из армии.

Порция присела в учтивом реверансе перед отцом своей подруги.

— Мой Лорд Виндикан, — здороваясь, она, как и положено, скромно потупилась, умудрившись тем не менее поглядеть краешком глаза на его крепкого молодого спутника — разумеется, того самого нового ученика, о котором ходили слухи.

— А, Порция. — Лорд Виндикан, как всегда, улыбнулся ей с неизменным добродушием. — Я предполагал, что ты в своём любимом пристанище в комнате моей Джулии, но, как вижу, не сегодня. Ты уже встречала моего нового ученика?

— Нет, мой Лорд.

— Тогда позволь представить тебе Гая Верадуна, — Дарт Виндикан подозвал своего подопечного и от души хлопнул его по спине. — Гай, это леди Порция Метелл.

— Моя леди, — насилу выдавил ученик.

Стеснялся? Или по жизни нелюдимый такой?

Не сумев разобраться в этом вопросе с ходу, Порция при всём том явственно ощущала ударные волны презрения.

— Верадун, — кивнула она в знак того, что знакомство состоялось, и продолжила украдкой разглядывать новоприбывшего, который оказался вовсе не таким, каким она ожидала.

Лорд, ещё не получивший титула. Его представляли по имени, данном при рождении, и фамилии, совершенно неизвестной в свете. Кем бы он ни был, корни его происхождения не восходили к родам, имеющим вес в Империи. Хватало одного взгляда на его облик, чтобы отбросить любые сомнения.

Как и двое старших мужчин, присутствующих здесь же, он был облачён в традиционные чёрные робы с откинутым капюшоном. Но на этом сходство заканчивалось.

Лицо Гая Верадуна было смертельно бледным. И эта бледность пришла к нему не из-за долгого пребывания в космосе или в четырёх стенах, а была естественным оттенком кожи — кожи цвета слоновой кости, присущей расе людей с колониальных миров, в чьих жилах не текла благородная кровь истинных ситхов.

Белая кожа составляла разительный контраст с тёмными бровями вразлёт. Глаза ученика были небольшими, глубоко посаженными, и, как отметила Порция, уже успевшими налиться жёлтым. Нос был прямым, с лёгкой горбинкой, а губы он сжимал в линию, отчего имел сварливый вид. Добавить к этому совершенно голую, старательно выбритую голову, и можно с уверенностью утверждать, что Гай Верадун выглядел угрожающим. Неуживчивым, если точнее.

Впрочем, предположила она, некоторые леди могли бы счесть его бравость экзотически привлекательной. Некоторые — но не она. О нет. По её мнению, он больше напоминал головореза с какой-нибудь планетёнки-колонии, а не смертоносного Лорда ситхов.

Не спасало и то, что сам Гай Верадун был огромным — не в привычном смысле этого слова. Многие Лорды, особенно по молодости, в разгар обучения, приобретали излишне мускулистое телосложение, но ученик Дарта Виндикана казался скорее коренастым. Отчасти грузным, точно на нём громоздились тяжёлые доспехи… И всё же лицо у него было худым, с точёными скулами и выраженной линией подбородка, на любование многим леди. Удивительное сочетание… Такой внушительный рост — он был выше её на целую голову, возвышаясь над всеми, отчего в любой компании показался бы лишним. Необщительный, непривычный к светской жизни — вот что решила она для себя, втихомолку разглядывая его решительный профиль. Всё в нём буквально кричало о нетерпении…

А затем её осенила внезапная мысль.

Гай Верадун чувствовал себя ущемлённым по причине того, что его сначала представили какой-то леди, а не достопочтенному наперснику Императора Вишиэйта, всеми превозносимому Дарту Азамину. Каков гордец этот ученик! Любо-дорого взглянуть на его надутые губы.

Но милостивый Дарт Азамин оставался столь же сдержанным и невозмутимым, с обходительностью хозяина сглаживая любые острые углы:

— Гай Верадун, — проскрипел пожилой ситх, обратившись к нему. — Добро пожаловать. Я наслышан о твоём поразительном аттестате в академии. Я буду следить за твоей карьерой с большим интересом.

— Мой Лорд, — холодно кивнул ученик, скептически сузив глаза, словно пытаясь рассудить, насколько искренен комментарий.

Пока на его лице поселился хмурый взгляд, Дарт Азамин мягко распорядился:

— Поразвлеки леди Порцию, Верадун, пока мы с твоим Учителем посплетничаем в доме, — на этой ноте древний ситхский мудрец, прихватив Дарта Виндикана, удалился к своей вилле, низведя чужого ученика до её презренного общества.

Гай Верадун даже не утруждался скрыть своё раздражение от порученного задания. Он долго смотрел вслед старшим Лордам, явно недовольный тем, что его оставили позади, а затем со вздохом глянул на неё.

— Ты — Метелл. Значит ли это, что ты в родстве с Адраасом?

— Он мой брат.

— Мы вместе учились в академии. Он на несколько лет меня старше.

Звучало правдоподобно. Като вот уже как два года считался полноправным Лордом… Хотя фактически властный старший братец, частенько донимающий избыточной опекой, начал исполнять обязанности главы дома с пятнадцати лет… С года, когда умер отец.

— То есть… ты знакома с дочерью моего Учителя, леди Джулией?

— Она моя лучшая подруга, — подтвердила Порция. — Мы дружим с самого детства.

— Ясно. И ты родственница Азамина? — предположил он.

— Соседка. Мы в родстве, но сейчас оно весьма отдалённое. — Она кивнула в сторону виллы своей семьи. — Это наш форт по соседству.

Порция заметила, как глаза ученика обвели широко раскинувшееся фамильное поместье рода Метелл, возведённое ещё в стародавние времена, когда Империя только восставала из пепла и жила под гнётом страха перед новой опустошительной осадой… Архитектура, типичная для того периода, тяготела не к великолепным особнякам, а к надёжным крепостям и укреплениям, потому что тогда условия диктовались необходимостью.

— Давным-давно земли Дарта Азамина и наши земли составляли единую собственность. Её разделили между двумя братьями, унаследовавшими её, — объяснила Порция и указала на южную часть. — Садовый пруд, вон там, до сих пор опоясывает границу владений. И по прошествии лет наши семьи по-прежнему ухаживают за садом сообща, как за общим владением.

— Справедливо, — бросил ученик, притворяясь, будто ему не всё равно.

Их натянутый диалог, по меркам ситхов, кое-как сходил за лёгкую светскую беседу. Так уж было заведено, что любой разговор между знатными незнакомцами начинался с правила шести рукопожатий: кто знаком с кем и как давно. Общество ситхов одержимо подсчитывало сложные переплетения родства и ученичеств, как неотъемлемых статусных признаков.

Так было заведено… но правило не распространялось на молодого человека перед ней, обделённого возможностью принимать участие в светских забавах. Ибо Гай Верадун был редчайшим из всех исключений — ситхом, чей дар возник стихийно, а не был унаследован. Таких, как он, знала Порция от своей милой Джулии, было принято именовать «случайными». Чаще всего, в насмешку.

Поэтому выглядело тактичным перевести разговор в другое русло:

— Джулия рассказывала, как обрадовалась леди Виндикан появлению в доме нового ученика.

Лорды нередко брали сразу несколько учеников. Обязанностью леди было присматривать за подопечными мужа, опекать их, как приёмных сыновей, пока те не вступят в брак и не обзаведутся собственным домом. Благодаря традиции завязывались узы, подобные семейным, укреплялось чувство общности в борьбе с амбициями и интригами ведущих семей. Официально ученичество длилось всего несколько лет, но на деле тесные связи, складывающиеся за годы обучения, сохранялись на всю жизнь.

Но если этот случайный и хвалил Силу за то, что ему улыбнулось оказаться в таком лакомом месте, на попечении уважаемого Лорда Виндикана, он никак этого не демонстрировал.

— Она нормальная, — скучающим голосом ответил ученик. — Он тоже ничего.

— Верно, они замечательные люди. — Пожалуй, непомерно замечательные для столь нахального выскочки. Порция с холодной надменностью вперила в него взгляд, оскорблённая за семью своей дражайшей подруги. — Я никогда не встречала случайных, — фыркнула она. — Я думала, такие, как ты, бывают только в сказках.

Конечно, она высказала это из вредности, и реплика попала в цель. Гай Верадун вспыхнул, отчего вся его белоснежная кожа покрылась розовыми пятнами.

— Сколько ни встречал леди, пусть и немного, — все вы одинаковые. Избалованные, гордые, мелочные, и без разницы насколько симпатичные личиком.

— Очаровательное наблюдение, — процедила Порция голосом, источавшим сарказм. Её покоробили его уничижительные придирки к женщинам из высшего общества. И теперь накопившийся пар и досада, которые она изливала Дарту Азамину, нашли мишень в лице этого громилы. Порция испытующе вздёрнула брови. — Рискну предположить, что твоя текущая компания — исключение? Или я тоже избалованная, гордая и мелочная?

— Судя по виду твоего платья, ты избалована, — невозмутимо протянул случайный в ответ. — Гримаска на твоём лице говорит, что ты горда, а твоё мировоззрение намекает, что ты довольно мелочна, — Выдав эту предосудительную речёвку, Гай Верадун не остановился: — Впрочем, по-своему ты сносная, хоть и недостаточно симпатичная, чтобы прельстить меня.

Порция аж заморгала от такой наглости.

Что за возмутительно невыносимый нахал, этот Гай Верадун! Но она — Метелл и поэтому не опустится до примитивного уровня какого-то невоспитанного случайного! Порция была выше его вульгарных насмешек.

— Один твой косой взгляд, и мой брат проткнёт тебя мечом насквозь, — ледяным тоном известила она. — Так что следи за языком.

И затем лёгким взмахом пальца, приправленным неожиданным воззванием к Силе, застигшим Гая Верадуна врасплох, она отправила его прямиком в розовый куст. Пышный — с очень острыми колючками.

— Это тебе, — в назидание добавила Порция, вложив в голос всё своё ситхское самолюбование, — за грубость по отношению к леди.

И, довольная собой, бодрым шагом устремилась прочь, бросив взгляд на нового ученика Дарта Виндикана, пребывавшего в явном замешательстве. Её порадовал оторопелый вид, с каким он поднимался на ноги и отряхивал плащ.

Порция ни о чём не сожалела. Пусть отведает урок за своё недопустимое хамство. Она ненадолго задержалась у садовой калитки и перекинула волосы через плечо, дабы одарить его лучезарной улыбкой, которая, как она горячо надеялась, передавала всю избалованность, гордость и мелочность, вкупе делающие её такой бесподобной.

— Хорошего дня, Гай, — прощебетала она, обозначив его по имени. Да, это было оскорбление. К мужчинам надлежало обращаться по фамилии или титулу.

Внезапно предстоящий приём по случаю помолвки сестры несколькими часами погодя уже не вызывал чувство беспросветного уныния. Похоже, именно этого ей и не хватало — повздорить хоть с кем-нибудь.

Давать волю чувствам всегда полезно, напомнила себе Порция со всей ответственностью истинного ситха.

— Как думаешь, мне пойдёт чёлка?

Близился вечер, и после занятий в школе Порция проводила время там, куда чаще всего ускользала по будням — в скромной, но уютной вилле Дарта Виндикана.

Они с Джулией как обычно зависали у неё в комнате. Подруга валялась на кровати и задумчиво глядела в потолок, левитируя Силой плюшевого мишку, а Порция устроилась на коврике, подтянув колени к груди и прислонившись спиной к комоду. По официальной версии им надлежало с усердием готовиться к завтрашней контрольной, но в действительности они просто болтали о всякой ерунде.

— Мне кажется, я хочу чёлку. Косую, не прямую. Твоё мнение?

Порция оторвала взгляд от своих записей по истории.

— Ты уже спрашивала вчера.

— Вдруг ты передумала?

— Нет, — отрезала Порция с категоричностью, высоко ценимой в ситхском обществе. Адептам Тёмной стороны не приличествовало стесняться в выражениях и щадить чьи-то чувства, даже если речь шла о такой невероятно важной вещи, как выбор причёски. — Никаких чёлок. Твоему носу необходима симметрия, чёлка тут вообще не к месту.

— Но мне надоели эти волосы! — заскулила Джулия.

— Чёлка — это не спасение.

— Мама ответила то же самое, — надула губы девочка, и Порция прыснула от смеха, после чего та нехотя присоединилась к ней.

Они были лучшими подругами с раннего детства и всегда делились друг с другом своими секретами. Во многом Джулия была ей ближе, чем родная сестра, а её мать, неизменно уравновешенная и гостеприимная леди Виндикан, стала для неё второй матерью. Вот почему пренебрежительный отклик Гая Верадуна о Лорде и леди Виндикан так болезненно резанул её сердце во время недавней стычки в саду Дарта Азамина.

— Нет, думаю, мне всё-таки нужна чёлка… — вновь заканючила Джулия. Не проходило и дня, чтобы она не колебалась насчёт своей любимой заморочки.

— В последний раз, когда ты делала чёлку, ушло полтора года, чтобы отрастить её обратно, — напомнила Порция. — Не надо наступать на те же грабли.

Однако подруге не хотелось слышать разумные советы, поэтому она предпочла сменить тему разговора:

— Как твоя матушка?

Порция немного помолчала.

— Гораздо лучше с недавних пор. В этом месяце она начала выходить из спальни и переодевается из домашнего каждый день.

— Из-за свадьбы?

— Да. — В обычные времена такое оживление сочли бы оптимистичным признаком, только Порция по-прежнему чувствовала, будто на неё всем наплевать. — Всё из-за Аполлонии. Ради меня матушка не вышла бы.

Джулия, вероятно, услышала обиду, запрятанную в глубине её души, поскольку в глазах девочки заплескался укор.

— Свадьба — это важно! Она требует столько забот… Кстати, вечеринка по случаю помолвки вышла потрясающей! Представить страшно, за скольким надо уследить. Твоя мама задаёт всем высокую планку.

Порция с хмурым видом кивнула.

— Матушка трясётся над приличиями. Гордость не даёт ей скинуть на кого-то часть дел, а то вдруг они не дотянут до идеала.

— Она сделала бы то же самое для тебя, Порция Метелл, и ты это прекрасно знаешь, — мягко возразила Джулия. — Твоя мама очень любила вашего отца, раз так долго его оплакивает…

— Любила. Мы все его любили, — печально подтвердила Порция.

Ей было всего семь, когда умер отец. И в столь нежном возрасте она особо нуждалась в материнской заботе. Увы, когда пришли трагические вести, овдовевшая матушка слегла в постель и с тех пор редко появлялась на людях. Да, нынче леди Одеринт выходила в свет раз или два в месяц, безупречно одетая и собранная, как подобает даме высшего общества, к которому она принадлежала по праву рождения, но в прочем, будь то домашнее хозяйство в столице или ведение вилл в колониях, она предпочитала заниматься этим из четырёх стен спальни, кутаясь в халат, слишком удручённая для всего, кроме личного горя.

По мнению Порции, после стольких лет затворничество превратилось для матери в привычку. Это был её выбор — сидеть в одиночестве, отвернувшись от взрослеющей младшей дочери. И от осознания горькой правды к сердцу подкрадывалось щемящее чувство отверженности.

Никому из детей леди Одеринт не удавалось вытянуть её из океана скорби. Порция давно бросила попытки. Отчасти поэтому она каждый день убегала из-под родного крова в дом семьи Виндикан.

— Иногда мне кажется, будто матушка любит нашего мёртвого отца больше, чем нас…

Джулия, разумеется, знала о горестях, постигших их семью, но мыслила с присущей ей детской наивностью, упорно занимая сторону матушки.

— Не говори так…

Порция нахмурила брови.

— Бывают дни, когда сложно думать по-другому.

— Она тебя любит.

— Я знаю.

Было трудно сдерживать злость на мать — она копилась в сердце, но к злости примешивалась глубокая тоска. Слепой бы прозрел, как леди Одеринт верна рано ушедшему мужу. Ситхи заключались браки, руководствуясь личной выгодой, но и среди корысти находилось место неувядающей сильной любви.

— Хотелось бы мне любить своего мужа так же, как твоя мама любила своего господина… — протянула Джулия, явно думая о примере её родителей. Немного помолчав, подруга решилась добавить: — Возможно, ей стоит найти нового мужа.

— Что?! — подобная возмутительная идея ни разу не приходила Порции в голову.

— Вдруг это поможет ей стать счастливой, — простодушно ответила Джулия. — Через несколько лет ты выйдешь замуж, учеников, которых надо опекать, у неё нет. Возможно, новая любовь — это то, чего ей не хватает.

Ну уж нет.

— Она старая!

— Она Валериан, которая вступила в брак с Метеллом. И… разве она не Сципио по линии твоей бабушки? Найдётся куча вдовцов, которые женятся на ней за такие-то связи. Не исключено, что посватаются и юноши, — захихикала подруга. — На твоём месте я была бы осторожней, Порция. Кажется, у тебя назревает конкурентка.

— Нет! — взвилась Порция. Достаточно ли ясно она поставила точку в этом вопросе? — Следующей выхожу замуж я! Моя очередь!

— А я-то думала, ты собралась принимать вуаль? — ухмыльнулась Джулия.

— Вот возьму и приму! — огрызнулась она.

— Ох, Порция, довольно притворяться. Нет ничего плохого в том, чтобы признать, что ты хочешь того же, чего и все: хорошего жениха и счастливую семью. Кстати, о свадьбах, когда твой брат найдёт себе жену?

— Кто бы знал. Матушка без конца пилит его на этот счёт. В последнее время брачные дела — это всё, что у неё на уме, — раздражённо проворчала Порция, и тут ей вспомнилось кое-что важное: — Аполлония целовалась со своим Лордом.

— Ага, мы все видели.

Поцелуй на помолвке считался одним из главных событий традиционного приёма, на котором объявляли о грядущем союзе перед семьями и друзьями. А после торжественного банкета, поздравительных речей и тостов, жениха и невесту представляли друг друга для обмена обещаниями и для обязательного поцелуя при свидетелях.

Но Джулия поняла всё неправильно.

— Я не про поцелуй на приёме, — для пущей многозначительности Порция понизила голос. — Я имею в виду, что она поцеловала его позже… Наедине. По-настоящему.

Джулия навострила уши, и зависший в воздухе мишка упал на кровать.

— Ты шутишь?!

— Нет!

— Что она сказала? Как это было? Расскажи мне всё! — потребовала подруга.

— Она сказала, что было здорово. Прямо как в голонете.

— О-ох! Да! — взвизгнула Джулия и хлопнула в ладоши. — Я так и знала!

Мир взрослых отношений оставался для девушек областью тайн и загадок, ведь изучать, что такое секс на уроках биологии — это немного другое. И поскольку все дочери знати хранили целомудрие до свадьбы, им с Джулией было некого об этом расспросить… кроме матерей.

Но кто будет спрашивать о таком у матери?

Поэтому юным леди приходилось прислушиваться к шепоткам старших сестёр и болтовне разговорчивых тётушек, смотреть шоу в голонете и читать романы. Увы, даже так эта часть взросления по большей части оставалась загадкой.

Джулия подалась к ней со своего насеста на кровати.

— Что ещё рассказала Аполлония? Не томи!

— Только это. Что было здорово.

Джулия надула губы.

— Должно быть что-то ещё — я знаю… А целовались с языком?

— Она не уточняла, — пожала плечами Порция, сожалея, что поделиться больше нечем. И вскользь спросила: — Как поживает новый ученик?

Её терзало любопытство: что поделывает этот грубиян после того, как его бесцеремонно зашвырнули в розовый куст.

— Неплохо, как по мне. Отцу он по душе.

— Да ладно? — буркнула Порция. — А мне что-то не очень.

— Правда-правда, я сама слышала! — хихикнула подруга. — Мама спросила за ужином, как продвигаются тренировки, а отец сказал, что не сумел даже достать до Гая, такой он вёрткий. Но у Гая красовалась царапина на подбородке, и мама спросила его о ней. И тогда мы услышали, как ты отправила его в куст роз!

Джулия весело закрыла ладошкой рот, и Порции пришлось выдавить из себя улыбку.

— Что ещё он сказал?

Честно говоря, она умирала от любопытства.

— Только то, что это заслужил.

— Заслужил! — воскликнула Порция. — Клянусь, ещё как заслужил!

Не верится… На миг померещилось, будто она оправдывается… Но это было нелепо, так как она ни о чём не сожалела!

— О, да мы все уверены, что это заслуженно, — отмахнулась Джулия. — Гай постоянно ведёт себя как болван. Он никому не нравится, легко сообразить почему. Кажется, он сам понимает, что никуда не вписывается, поэтому из кожи вон лезет, стараясь успеть выбесить тебя до того, как ты отправить его куда подальше.

— Мне он не нравится.

— Это странно… Слуги его любят, а все остальные терпеть не могут. Представь себе, я слышала, как отец признался маме, что ему пришлось взять его в ученики. Поступил прямой приказ от кого-то из дворца. Иначе Гая не принял бы ни один старший Лорд, несмотря на то что он был первым студентом академии!

— Первым студентом академии?.. — изумлённо переспросила Порция. — Впрочем, логично. С его-то глазами.

— О да. Как я узнала, его глаза пожелтели много лет назад.

Интересный факт.

— Вот как?

— Ага. Не поверишь, мама сказала, он вырос в зоопарке.

Порция фыркнула.

— Не удивлена. У него манеры банты.

— Честное слово, это правда! — со смешком уверила Джулия и поделилась ещё одним выведанным секретом: — Его отец был биологом на какой-то колонии, работал в частном зоопарке. Гай жил с ним, а когда вырос, стал ему помогать.

— Начхать, — Порция отмахнулась от информации, как от несуразного анекдота. — Зачем Силе наделять своими дарами такого остолопа?

— Мама говорит, пути Силы неисповедимы, — ответила подруга и ухмыльнулась. — Гай лишний раз это доказывает.

— Ну да, обычным его не назовёшь, — в этом Порция была всем сердцем солидарна с ней.

— Потому что он случайный?

— Нет, потому что у него странная внешность. Он бледный как мертвец.

— Среди Лордов до сих пор немало полнокровных людей, — напомнила Джулия. — Уверена, у некоторых вполне себе светлая кожа.

Она была, конечно же, права. Спустя тысячелетия после Изгнания, когда исконные джедаи-отступники начали смешиваться с расой чистокровных ситхов, близкой к гуманоидной, характерные генетические черты сынов Коррибана ослабли.

И среди самых родовитых семейств нередко сохранялись лишь крупицы наследия предков-ситхов. Например, тёмные глаза и чёрные волосы. Склонность к леворукости. Или стойкий румянец, напоминающей о красной коже праотцев. Однако физические данные не играли особой роли, ибо самым важным наследственным качеством, что передавалась независимо от других характеристик, была Сила.

Твой показатель мидихлориан мог поражать воображение, но твои щёки оставались гладкими, без единого отростка. Либо ты рождался вылитым ситхом Старой Империи, имея лишь сущую щепотку мидихлориан. Генетическая лотерея была жестока. Тем не менее и поныне встречались представители знати с вполне человеческой внешностью, выделяющие бледностью и приземисто-крепкие, прямо как Гай Верадун… Впрочем, ученику больше подошло бы и дальше батрачить по хозяйству в зоопарке, чем готовиться к званию офицера флота, кем ему вскоре предстояло стать.

— Хм… Какой он из себя? — полюбопытствовала Порция.

— Со мной он почти не разговаривает. Мама так приказала. Она нервничает из-за того, что у нас в доме поселился такой сильный случайный. Просто… мы не знаем его семью. Не знаем, как его воспитывали, или как его угораздило получить настолько жёлтые глаза почти в детстве… Мы же ничего о нём не знаем. Мама предупредила: пусть только посмотрит на меня неподобающе, и она лично задушит его Силой.

Порция засмеялась.

— Думаю, твой отец её опередит.

— Отцу он правда нравится, я не шучу. Он говорит, что у Гая редкостный талант, и что другие просто ему завидуют… Но он реагирует неправильно, кидаясь на всех.

— Правдоподобно, — кивнула Порция. — Мужчины всегда соперничают за власть…

Джулия с задумчивым видом перевернулась набок.

— Если честно, мне его даже жалко.

— Ты всех жалеешь, — укорила Порция, злопамятно припомнив её симпатию к матушке. Для леди-ситх Джулия была слишком мягкосердечной.

— Просто он кажется… кажется таким…

— Каким?

— Одиноким. Как будто ему нужен друг. Ему удалось уговорить нашу повариху отдавать ему объедки для бездомной собачки, которая недавно поселилась возле гаража. Я видела, как он пытается приручить её, когда водитель привёз меня из школы. Я его застукала.

— И твоя мама разрешает ему?

— Она не знает. Это тайна — наша с ним и поварихой. Гай ей нравится, потому что он хорошо кушает.

— Может, мне расспросить о нём брата? — призадумалась Порция, но не успела развить мысль, так как в комнату влетела маленькая лохматая собачонка. У неё была бурая пятнистая шерсть, и она пыхтела, высунув большой розовый язык и бодро виляя хвостом.

— Хей, кто у нас здесь? Это та самая собака? — она перевела вопросительный взгляд на Джулию.

— Ага, — подруга спрыгнула с кровати и плюхнулась на колени, подманивая к себе растерявшегося зверька. — Иди сюда, малыш, — засюсюкала она. — Ко мне, мальчик. Мы тебя не обидим…

— Это девочка, — из открытой двери донёсся мужской голос. И принадлежал он Гаю Верадуну, тому самому ученику, предмету их сплетен, который, судя по всему, ловил своего подпольного питомца.

— Ой! Точно!.. — Джулия подхватила собачку и прижала к себе, ласково тиская зверька. — Она такая ми-и-и-илая!

— Как её зовут? — спросила Порция.

Верадун холодно перевёл на неё взгляд, что было, в общем-то, ожидаемо.

— У неё пока нет имени.

Джулия захихикала, когда зверёк лизнул её в лицо.

— Имя нужно всем! Надо придумать ей что-нибудь славное! Ой! Собачьи поцелуйчики! — просияла она с нескрываемым умилением, когда та снова полезла лизаться.

— Дай её мне. Она испачкает тебе платье. Я как раз пытался помыть её, когда ей приспичило затеять догонялки.

Ученик пересёк комнату и забрал из рук девочки собачку, которая тотчас переключилась на него, принявшись щедро его облизывать. Сцена показалась Порции комичной, настолько несуразно смотрелся здоровяк Гай Верадун, бережно держащий встрёпанную собачонку. Зверюшка, млевшая от внимания, явно ему полюбилась.

— Смотри, чтобы мама не увидела, — предостерегла Джулия. — Она не любит домашних животных. Однажды наша горничная завела у себя рыбку, а мама не позволила её оставить.

— Эта зверюшка будет посимпатичнее рыбки, — вставила Порция со своего места на ковре, решив дать грубияну-ученику бесплатный совет: — Если ты всерьёз намерен забрать её себе, то тебе следует заручиться поддержкой Джулии. Леди Виндикан ни в чём ей не отказывает.

— Порция! — укоризненно воскликнула девочка.

Ученик посмотрел на Джулию.

— Это правда?

— Ага, — с неловкостью призналась она. — Есть немного…

— Тогда тебе следует дать ей имя, — предложил Верадун. — Это сделает её больше твоей собакой, чем моей.

Ухватив суть заговора, Джулия медленно кивнула.

— Ладно. Дай подумать… Хм, я назову её Миледи.

Порция недоумённо сдвинула брови от столь высокопарной клички.

— Это же просто дворняжка.

— А мне нравится, — объявил Верадун. — Пусть будет Миледи. Прекрасное имя для сучки.

Отчеканивая это, он смотрел ей прямо в глаза, и Порция едва не поперхнулась от столь безграничного хамства.

— Су…

— Собака женского пола.

Лицо ученика было сущим воплощением невинности, но ей было не до смеха.

Она вскочила на ноги.

— Да ты издеваешься над нами!

Сразу вспомнилось, как он обозвал её избалованной в саду Дарта Азамина.

— Я назвал сукой собаку, а не вас, моя леди. Но если правда глаз колет…

Она уже вознамерилась преподать ему новый урок вежливости, но Джулия вероломно сбила порыв мелодичным смешком.

— Гай, не доводи её, — примирительно попросила она. — Порция сегодня не в духе.

— Неправда!

— Правда!

На самом деле, это не играло роли. Во всём был повинен лишь один человек — случайный. Порция смерила его взглядом.

— А ты смельчак.

— Fortis fortuna adiuvat, — ответствовал он на староситхском киттате.

«Удача любит смелых».

— Так вот кем ты собираешься стать? Дарт Фортуна? — хмыкнула она. — Или Владыка Смелости? Как банально.

Он покачал головой.

— Я буду Дартом Малгусом.

— Малгусом? Разве верно не Малус?

«Malus» на староситхском означало «скверный».

— Малгус, — поправил он с усмешкой. — Запомни это имя. Тебе и всем остальным придётся часто его повторять.

— А ну, хватит, вы двое! — вмешалась Джулия, приблизившись к ученику, чтобы погладить суетливую собачку. Она бросила многозначительный взгляд за плечо. — Никаких толчков Силы у меня комнате, Порция. Не вздумай ломать мою мебель.

— Тогда скажи своему простолюдину вести себя поучтивее, — наморщила она носик.

— Это ты начала своей болтовнёй о том, что случайные бывают только в сказках, — сердито уставился Верадун. Да, он тоже до сих пор не остыл.

— Ты же вроде говорил, что заслужил этот… э-э… пинок в розовые кусты, — вставила Джулия, слегка разбавляя накал диалога. — И справедливости ради, Гай, не ты ли у нас герой из сказки? Родиться случайным — это же невероятно. Настоящее волшебство! — мечтательно воскликнула она в своём романтичным духе.

— Так и есть, — подхватила Порция, не забыв добавить капельку яда: — Мой братец рассказывал, исторически сложилось, что большинство случайных — приверженцы Светлой стороны.

Но на такое окольное сравнение с нечестивыми джедаями у ученика наготове имелся ответ:

— А ещё говорят, что Императрица Марки Рагноса была случайной. Принцессой с колонии.

— Хм, разве не сбежавшей женщиной-джедаем? — засомневалась Джулия. — Не помню… История не мой любимый предмет. Порция, а ты знаешь?

— Какая разница, — закатила она глаза. — Это происходило тысячу лет назад. Времена были другие. В жизни сказок не существует.

— Возможно, — согласилась Джулия и вдруг лукаво прищурилась: — В сказках, если целуешь лягушку, она превращается в принца. Интересно, что будет, если поцеловать случайного?

— Я никогда не выясню ответ на этот животрепещущий вопрос, — немедленно отреагировала Порция.

Зато Гай Верадун не растерялся:

— Он превратится в героя.

— Что?!

— Лягушки превращаются в принцев, а случайные в ситхских героев. Принцев Тьмы. — Ученик стоял, глядя на неё сверху вниз с ухмылкой на губах. Для выскочки у него было многовато гордости и явный перебор с непомерными амбициями. Принц Тьмы, как же.

Оставить это бахвальство без ответа было выше сил. Порция вскинула брови.

— Значит, ты намерен стать нашим героем?

— Да. Империи они нужны.

— Для случайного из колонии ты слишком расположен к Империи, — её не впечатлил его чрезмерный энтузиазм. — Полагаю, твои земляки из пехоты разделяют твою прыть.

Ученик напрягся. По её наблюдению, он всегда вёлся на наживку.

— Я такой же ситх, как и ты, независимо от цвета моей кожи. Империя — мой дом, как и твой.

Внимавшая разговору Джулия нетерпеливо вытащила собачку из рук отвлёкшегося парня.

— Достаточно. Заключите на сегодня перемирие, а я пойду поговорю с мамой. Ну что, Миледи, пора познакомиться с твоей новой хозяйкой?

Порция ахнула.

— Стой, Джулия, ты же не собираешься…

— Именно. Мне нравится Миледи, и я хочу её оставить. — Джулия решительно расправила свои тонкие плечи и поспешила к двери, чтобы найти леди Виндикан. — Вы двое сидите тут. Я всё улажу.

— О Сила… — выдохнула Порция, подозревая, что бедную собачку неотвратимо изгонят обратно в гараж.

Уход подруги оставил её один на один со сварливым оппонентом. Они скрестили взгляды, и мгновение бессловесной дуэли затянулось. Она отвела глаза первой.

— Разве тебя не ждёт Лорд Виндикан? — вслух удивилась Порция, надеясь, что до его лысой головы дойдёт намёк, и он удалится.

Что вообще он забыл в доме в четвёртый час пополудни?

Под ученичеством подразумевалось нечто большее, чем методичное заучивание приёмов Силы. Ученики сопровождали Учителей всюду, усваивая науку ведения дел, на примере старших учились вести себя, как Лорды Империи. Традиция простиралась корнями в древность, старая, как сама Тьма. Поколение за поколением ситхи передавали знания, включая политическую прозорливость и деловые навыки в дополнение к фехтованию и медитациям.

Но, похоже, традиция обошла Гая Верадуна.

— Мой Учитель во дворце, — нехотя признался он.

— И?

Почему он не полетел туда с Учителем, а ошивался в доме, ловя бродячих собачонок и попутно доводя её до белого каления?

— Мне нельзя во дворец.

— Э-э…

Ответ оказался неожиданным.

— Подобно тому как я должен был ждать возле виллы Азамина, пока они с моим Учителем строили планы на войну, которую мы ждали столетиями, — произнёс Гай Верадун и неожиданно рыкнул: — Дело не только в вас, леди Порция! Куда бы я ни повернулся, мне везде дают от ворот поворот и ставят меня на место! Они сдерживают меня, а мне будто положено мириться с этим!

Очевидно, затронутая тема была болезненной. До Порции донеслась горечь застарелой обиды. Чужое недовольство прошлось сквозь неё опаляющей вспышкой эмоций. Как странно… Но с какой стали это должно её волновать?

Встряхнув головой, Порция пожала плечами.

— Зачем ты рассказываешь это мне?

— Не знаю. Может, чтобы ты поняла, что я чувствовал в саду Азамина.

— Значит, это такие извинения? Ты нагрубил мне, потому что расстроился, когда тебя оставили в стороне? Ранги и привилегии — суть того, как двигаются шестерёнки Империи, — сообщила она. — Иерархия существует для всех. Лишь одному дозволено быть на вершине, так что лучше скорее привыкай к этому.

— Да, — проговорил Верадун, — но обычные правила на меня не распространяются.

— Потому что ты — случайный?

Новый ученик Дарта Виндикана был исключением из всех правил — вот что успела усвоить Порция.

— Да.

Она размышляла над услышанным ещё некоторое время, пытаясь вникнуть в его положение.

Такому, как он, нигде не почувствовать себя своим… Гай Верадун не принадлежал к аристократии, как она, но и не был простым человеком. Связанный с обоими мирами, которым не дано пересечься, он не мог примкнуть ни к одному из них.

Если честно, Порция прежде не слышала, чтобы кому-то запрещали посещать дворец. Дворец олицетворял средоточие власти Империи, и подобный запрет делал ситуацию её собеседника уникальной. И это не давало покоя, ведь, по словам Джулии, его буквально навязали её отцу по приказу некоего высокопоставленного лицо. Но к чему ходатайствовать за ученика, пропихивая его к известному и уважаемому Учителю, если собираешься загонять его в такие рамки?

Что ж, возможно, она что-то упускала.

— Никто не обязан тебя обучать. Никто не должен предоставлять тебе возможности.

Проверяющие могли запросто бросить его в том зоопарке.

— Им пришлось взять меня на обучение, — ответил ученик. — Мои глаза пожелтели в тринадцать лет.

Тридцать. Ничего себе. Безумие, на самом-то деле.

Она присмотрелась к нему.

— Сейчас они не жёлтые.

— Это приходит и уходит, в зависимости от моего настроения. Так было всегда. — Он окинул её оценивающим взглядом. — Я удивлён, что у тебя нет жёлтых глаз. Нехилый был толчок Силы.

— Я ведь Метелл, — гордо провозгласила она, откинув волосы и вздёрнув подбородок.

Досточтимая леди Порция Флавия Метелл, чья кровь густа от мидихлориан. В её венах текло величие самой Силы и наследие бесчисленных поколений воинов, членов Тёмного Совета и выдающихся жрецов-мистиков.

Ученик кивнул.

— Впечатляет. У тебя есть власть и красота.

Красота? Он считал её красивой?

Неожиданно для себя Порция взволновалась. Ибо из двух сестёр Метелл она была умной. Красивой сестрой все считали Аполлонию.

— Война станет для меня большим шансом, — продолжил свою речь Верадун, думая, конечно же, не о ней, а о собственных перспективах. — Она встряхнёт многое в обществе. Значение обретут заслуги и результаты. Это будет мой час.

— Тебя тоже одолела военная горячка, как всех остальных? — устало вздохнула она. — Братец Като так мечтает о войне, что не замолкает о ней ни на секунду. Они с приятелями почти каждый вечер собираются у нас, выпивают и обсуждают её одну, любимую.

— Причина для ажиотажа есть. Император изберёт войну, — без тени сомнения предрёк ученик.

— Дарт Азамин не так уверен, — парировала она.

— Азамин слишком мудр, чтобы выдавать подобную тайну, если она ему известна. Все знают, что он наперсник Вишиэйта. Он занял эту роль, потому что умеет хранить секреты. — Верадун бросил в сторону хмурый взгляд и продолжил: — Такое доверие не получает кто попало. И без этого хватает болтливых языков, разносящих молву о мобилизации войск и оперативных планах.

— Значит, это действительно скоро случится… — вырвалось у неё.

Внезапно война перестала маячить неясной концепцией где-то в отдалённом будущем… Вот что пытался втолковать ей Дарт Азамин на прошлой неделе. И вот — пусть с опозданием — она всё осознала. А, осознав, в страхе сглотнула.

— События такого масштаба не знали тысячу лет. Это мой шанс, — повторил Гай Верадун.

От его слов, напоминающих клятву, веяло зловещим предзнаменованием. Но недоброе было направлено не против неё, а против его противников, всех зачинщиков его обид. От Порции не укрылось, с какой силой он сжал кулаки.

— Виндикан — лучший мечник поколения. Мой Учитель не станет отсиживаться на корабле, командуя бомбардировками из экзосферы. Когда начнётся война, он скрестит клинки с джедаями. А я буду рядом, сражаясь бок о бок с ним.

От такого обещания грудь сцепил холод от страха за Джулию и леди Виндикан. Порция всей душой молилась, чтобы им не довелось потерять мужа и отца, как выпало их семье.

— Ну, впереди есть хотя бы год…

— О, я бы не рассчитывал на это, — разом перечеркнул надежды Верадун. — Когда о решении объявят, события развернутся быстро.

— Б-быстро?.. — запнувшись, переспросила она, вспомнив про свадьбу Аполлонии осенью. Наверное, её придётся перенести? И сузила глаза. — Насколько быстро?

— Считаные недели.

— Ох.

Весть не слишком воодушевляла.

Повисло неловкое молчание. Дожидаясь возвращения Джулии, ученик отвернулся вполоборота, а она тем временем разглядывала его.

Каким бы рослым Верадун ни был, ему посчастливилось заполучить идеальные скулы и пухлые губы, уголки которых были изогнуты вниз. Столь причудливое, почти женственное несоответствие по сравнению с его вздымающейся массивной фигурой и лысой головой…

Порция никак не могла отделаться от мысли о его противоречивой красоте. При первой встрече её так поразила его физическая мощь и необычная внешность, что она просто не обратила на это внимания. Кем бы ни была его мать, она, вероятно, слыла редкостной красавицей среди простого люда.

В Силе его отпечаток ощущался не менее бесподобно. От него разило могуществом, великим, даже по меркам ситхов. Сила клубилась вокруг Гая Верадуна, неспокойная, хаотичная… Одно его появление в комнате меняло всю энергию. Порция не знала, как это объяснить, но отрицать очевидное было невозможно. Что-то в нём вызывало вброс адреналина в кровь.

Влиял ли он так же на других? Не этим ли объяснялась стойкая неприязнь к нему сверстников?

Порция в жизни не слышала, чтобы кого-то с подобным отличием в академии обходили ученичеством… Первого студента академии с руками бы оторвали, лишь бы взять в подопечные…

Порция покраснела, когда он повернул голову и поймал на себе её любопытствующий взгляд. Ох, нужно было что-то сказать! Хоть что-нибудь, разбить неловкое молчание. Вот матушка всегда умела включить своё очарование и сгладить любую затруднительную ситуацию… Леди Одеринт относилась к таким, как этот случайный, с присущей даме любезностью и благородной снисходительностью. Надеясь уподобиться её примеру, Порция храбро выдавила из себя:

— Так… ты… э-э… любишь собак?

— Пока я рос, у меня всегда была хоть одна собака, — кивнул Верадун.

— Ох.

— Моё детство прошло в окружении самых разных животных.

Точно, вспомнилось ей. Зоопарк.

— С собаками просто. С людьми сложнее. И природа поднимает мне настроение, — чуть смущённо признался он.

Выскользнувшее замечание пробудило кое-что в памяти, и Порция вскинула взгляд.

— Ты словно цитируешь Дарта Азамина.

Весь его вид выдал, насколько он доволен таким сравнением, поэтому Порция продолжила:

— Он всегда приходит отдохнуть к себе в сад. Каждый день. Однажды я даже видела его там из своего окна, когда шёл дождь. Он говорит, что природа успокаивает разум. Будто его тянет туда.

— Жизнь создаёт Силу и растит, — величественно изрёк ученик.

Всем известная истина.

— Да, но…

— Природа позволяет видеть Силу в настоящем свете.

— Что? — растерялась она.

— Когда ты идёшь в сад, что ты там ищешь? — отозвался он вопросом на вопрос.

Порции пришлось поразмыслить над ответом.

— Тишину. Покой. Иногда мне просто хочется побыть одной и подумать.

А иногда отвлечься от подавляющей депрессии матушки и самовлюблённости сестры.

Ученик кивнул.

— Совершенно верно. Ты идёшь туда по тем же причинам, что и Азамин.

Это звучало нелепо.

— Он член Совета, а я всего лишь…

— Порция, — Гай Верадун впервые за их недолгое знакомство произнёс её имя. — Осознаёшь ты или нет, но Тьма в тебе бурлит от смятения. Я чувствую это.

Её озадачило столь личное наблюдение. Не пытался ли он её оскорбить?

— Ты намекаешь, что я капризная маленькая девочка?

— Я говорю, что ты сильная. Вероятно, гораздо сильнее, чем представляешь.

— О-о… — Как правило, подобные комплименты адресовали мужчинам. Но, в конце концов, Порция решила, что примет его, и повторила само собой разумеющееся: — Ведь я — Метелл.

Пристальный взгляд ученика не сходил с неё, что подзатянулось настолько, что ей стало не по себе. Но он смотрел не на неё, а сквозь неё.

— Я чувствую твой гнев… — негромко произнёс он с удивлением, но впечатлённый. — Из-за чего может злиться такая девушка, как ты?

Благо Порция была избавлена от необходимости отвечать на этот вопрос, поскольку мгновением спустя в комнату вернулась Джулия в обнимку с собачкой.

— Ну? Что она сказала? — тут же не выдержала Порция.

Подруга просияла.

— Миледи остаётся с нами! Завтра я попрошу служанку отвезти её к ветеринару на осмотр. И наверное, к грумеру. — Приподняв лохматого пушистика, Джулия проворковала: — Миледи, вы не против подстричься?

— Сделать чёлку? — не удержалась от шпильки Порция.

Джулия в ответ показала ей язык, как будто им обеим снова было по семь лет.

Не желая отстать, Порция высунула свой. Даже скосила глаза, чтобы скорчить жуткую рожицу, потому что уступать было не в её натуре.

Невольный свидетель противоборства, само собой, ничего не знал об их внутренних шутках, но в первый раз за всё время Порция заметила, как он, глядя на их дурачества, улыбается. Улыбка совершенно преобразила его лицо. Наверное, это было заразным, поскольку неожиданно для себя она обнаружила, что тоже улыбается. Как и Джулия. Счастье охватило их троих, потому что отныне Миледи стала частью семьи.

— Отличная работа, сестрёнка, — Гай Верадун с заговорщицким видом похвалил дочь Учителя и протянул руку. — Позволь, я искупаю Миледи, чтобы она ничего не запачкала в доме.

— Спасибо, — тепло поблагодарила Джулия, передавая ему питомца, после чего ученик зашагал прочь, унося с собой первое домашнее животное в семье Верадун. — Пока, милая Миледи! — звонким голоском пропела она им вслед, и малышка выглянула из-за его огромного плеча.

Едва он благополучно скрылся в коридоре, Порция налетела на подругу:

— Да он тебе нравится!

— Нравится, — Джулия и не собиралась отрицать. — То есть, вроде как. Он мне нравится. Но не в том смысле, в каком ты намекаешь.

Порция заморгала.

— Что? Нет, конечно! Как тебе такое в голову пришло? — Одна мысль о браке леди из хорошей семьи и угрюмым случайным с захудалой колонии казалась абсурдной. — Но, если серьёзно… он тебе нравится? — непонимающе повторила она вопрос. — Почему? Он только и делает, что дразнится! Такой несносный! Такой настырный!

Джулия беззаботно отмахнулась.

— Не такой уж плохой. Мама говорит, что он неуклюжий и неотёсанный, но это исправимо. Она думает, что высокомерием он маскирует неуверенность.

— Ясно почему! Он простолюдин! Естественно, ему неловко рядом с нами.

— К чему это снобство, Порция? Не забывай, кое-где его считают важной персоной. Отца заставили взять Гая, когда он уже согласился обучать младшенького сына Юлианов. Порция, подумай, кто-то из дворца вынудил его расторгнуть выгодное соглашение об ученичестве.

Она была права. Событие незаурядное.

Порция недоверчиво прищурила глаза, но всё-таки спросила:

— Ты всерьёз считаешь, что Гай Верадун станет нашим героем? Что это не просто слова?

Джулия захихикала.

— Не хочешь поцеловать его и проверить?

Со стоном закатив глаза, она раздражённо огрызнулась:

— Всенепременно!

— Рада приветствовать вас, господа.

Разговоры мгновенно стихли, и все повскакивали на ноги, стоило ей появиться на пороге зала. Все, кроме братца, разумеется. Мало кто из братьев излишне любезничал с сёстрами, но Като делал это просто ей назло.

Порция любезно улыбнулась избранному собранию молодых ситхов, прибывших в поместье семьи Метелл на очередной вечер спиртного, бравурных разговоров и интриг. Для братьев по оружию и заклятых соперников по совместительству такие сборища были обычным делом. Лорды от двадцати до тридцати пять лет только приближались к восходу своей карьеры, но это не мешало им строить козни и сплетничать с энтузиазмом, достойным пожилых леди, подыскивающих женихов для своих внучек.

Проще говоря, не нашлось бы вопроса, из-за которого уважаемые гости не соревновались и не спорили до изнеможения. Военная горячка, охватившая Дромунд-Каас, лишь подстёгивала всеобщий азарт. Если раньше пирушки проводились раз в месяц, то в последнее время Като зазывал друзей по нескольку раз в неделю. И, естественно, война была главной темой на повестке дня.

Так как матушке, как обычно, нездоровилось, а Аполлония у себя в спальне наслаждалась глиняной маской для лица и очередным сеансом маникюра-педикюра, после чего всласть отлёживалась в ванне с пеной, обязанности хозяйки дома перепадали на младшую из сестёр.

Порция прилежно запустила в зал слуг. Они внесли подносы с разнообразными закусками, вазочки с финиками, орешками и, само собой, кубиками льда и напитками, дабы опустевшие бокалы невозбранно наполнялись.

— Повар почти закончил с ещё парочкой штучек, — сообщила она Като, прежде чем вынуть из складок платья два предмета, которые ей было поручено передать лично. — И вот. Это прислала матушка.

— Тренировочные мечи? — Като недоумённо воззрился на протянутые рукояти. — По-моему, в последний раз я пользовался такими лет в десять.

— Матушка хочет убедиться, что никто не лишится конечностей, когда ты будешь демонстрировать свой хвалёный обезоруживающий приём.

Все знали одну непреложную истину: сочетание подвыпивших ситхов и световых мечей частенько равнялось досадным ампутациям.

— Чур я первый, Адраас! — возгласил гость, с кем Порция была незнакома. Уже слегка поддатый, судя по виду, он крикнул приятелям: — Я застолбил местечко на его треклятый финт!

Пока она надзирала за расстановкой подносов, повеселевший юноша соскочил со своего места и подался в их сторону, окидывая её заинтересованным взглядом.

— Это та самая знаменитая красавица леди Аполлония?

— Нет, это Порция, — отмахнулся с дивана младший сын соседей. — Умненькая сестра.

— Умненькая, да? А я смотрю, поболе чем умненькая…

— Будь прокляты твои глаза, Маркус, это моя малышка-сестра! — возмутился Като. — Поди прочь.

Она была выше этого Маркуса на треть головы, что он не преминул отметить:

— Не такая и малышка.

— Мне что, нужно выставить тебя вон? — раздражённо рыкнул Като.

Зарвавшийся приятель мгновенно пошёл на попятную и поклонился в пояс, сопроводив жест удивительно трезвыми джентльменскими извинениями:

— Госпожа, и в мыслях не было нанести вам обиду.

Очарованная Порция не удержалась от улыбки.

— Какие обиды, Лорд…

— Контагон, — сообщил он свой титул. — Дарт Контагон, госпожа.

— Лорд Контагон, — она присела в учтивом реверансе, с лёгким кокетством опустив глаза в пол. — Очень рада с вами познакомиться.

Като тут же встал между ними.

— Она ещё в школе. Хватит на неё пялиться! Никакого флирта!

— Като, ты превращаешься в ханжу, — пожаловался кто-то. — Всё, что он сделал, так это поздоровался с девочкой.

— Я буду ханжой во всём, что касается моих сестёр! — строгим голосом известил всех брат. — Однажды, когда ваши отцы уйдут в Силу, а вы возглавите семьи, возможно, кто-нибудь из вас поймёт. Но до тех пор никому не позволено волочиться за моей младшей сестрёнкой. Все здесь недостаточно хороши для неё, — безапелляционно постановил он, заставив её залиться краской.

— Как тебе угодно, — послуживший виновником нравоучения Лорд Контагон галантно отступил и занял своё место.

С трудом давя улыбку из-за зашкаливающей опеки Като, Порция не отрывалась от роли хозяйки.

— Ещё вина, Лорд Дефайл?

— Продолжайте подливать, моя леди. И продолжайте улыбаться, — ответил тот, не отрывая взгляда от Като с очевидным намерением потыкать палкой спящего крайт-дракона.

Порция, не выдержав, захихикала над его проказой, и Дефайл заговорщицки подмигнул ей в ответ.

Что, разумеется, не осталось без внимания Като.

— Дефайл, — проворчал он, — мне нужно повторить правила, которые я только что разъяснил Контагону?

Это становилось невыносимым, поэтому Порция бросила на брата хмурый взгляд.

— Спасибо, Като, но я могу о себе позаботиться. И я всего лишь наливаю ему выпить, — заметила она. — Так что не вздумай зажигать меч. Я в силах защитить свою честь.

— Я бы ни в жизнь не скрестил мечи с леди, — с наигранной серьёзностью заверил её Дефайл. — Даже тренировочные. Я бы немедленно сдался, упал к вашим ногам и позволил вам делать со мной всё, что заблагорассудится.

Като только фыркнул.

— Ты не успеешь вытащить меч, как полетишь в стену. Не далее как на прошлой неделе Порция впечатала Верадуна в дерево, — прихвастнул он перед гостями.

— Это был розовый куст, — поправила она.

И с этого момента курьёз завладел всеобщим вниманием.

— Кроме шуток? Верадун? — Дефайл удивлённо взглянул на неё, и в его распахнутых глазах читалось впечатление.

— Ты про случайного с колонии? — уточнил кто-то.

— Да. Про него, дражайшего, — подтвердил Като. — Он побрил голову, ты видел? Теперь вместо бледного белобрысого громилы у нас бледный лысый громила.

Компания разразилась смехом, но все взгляды были по-прежнему прикованы к ней. Высокий, симпатичный Дарт Мунишн даже привстал с кресла.

— Я должен услышать эту историю. Силы ради, поведайте её нам, госпожа.

Порция открыла было рот, но Като со своим чрезмерным контролем опередил её, взявшись лично пересказывать события:

— Она гуляла в саду Азамина у нас по соседству, когда туда явились Верадун с Виндиканом. Азамин и Виндикан ушли побеседовать в дом, оставив случайного с ней. Он, как всегда, стал хамить, чем разозлил мою сестру, и она запустила его в дерево.

— Розовый куст.

— Даже лучше. Там полно шипов, — оценил худощавый Дарт Ирейт и приподнял бокал, адресовав ей тост на древнеситхском: — Леди Порция, te salutation.

— Молодец, сестрёнка, — присоединился к похвалам Дефайл, присвистнув в знак признания её заслуг.

— Как же вы его одолели? — удивился Дарт Контагон. — Я слышал, у него бешеный м-показатель.

— Девятнадцать тысяч, — подсказал кто-то.

— Некоторые болтают, что двадцать, — подхватил другой Лорд.

— Чушь сарлачья! — выругался Като, забыв или, вероятней, игнорируя её присутствие. — Двадцать тысяч невозможно в принципе. Это был бы Призрак Силы Марки Рагноса. Я бы поставил на шестнадцать максимум.

— Что за парень вообще? — поинтересовался темнокожий красавец Лорд Эвер.

— Ты слишком стар, чтобы пересекаться с ним в академии, — ответил Лорд Контагон. — Он был лучшим выпускником.

— Случайный? Лучший выпускник?!

— Именно. И он забрал первый приз на брифинге по военной стратегии — только представь — агитируя за использование наёмников-ксеносов. И не для какого-то захвата колоний, нет, а для нашей атаки на Республику.

— Ты издеваешься, — выдохнул Като.

— Да разрази меня Сила, это правда! Директора академии, как пить дать, отправят в следующий список проскрипции за халатность. Что ещё учудит бурная фантазия Верадуна? Трактат о сражении на боевых дроидах? Так мы осуществим нашу месть? — презрительно фыркнул Контагон. — Возмездие должно быть личным, но откуда случайному об этом знать? Месть ситхов нельзя передавать в недостойные руки.

Его пылкая речь вызвала вал одобрительных кивков.

— Возможно, нам удастся обморочить Республику, отправив к ним нашего вундеркинда избираться их канцлером, и затем — сюрприз! — Верадун объявит себя вассалом Вишиэйта! — раздался чей-то голос, полный яда. — Миссия выполнена.

— Напомни, кто его Учитель? — полюбопытствовал Дарт Эвер.

— Виндикан.

— У случайного из флота?

— Как видишь.

— Анграл не даст ему спуску, — предрёк Като. Братец сам служил на флоте. — Не представляю, как он вытерпит случайного на своём корабле. Это Лорд старой школы.

— Анграл умеет внушать страх, — согласился кто-то, — но в хорошем смысле.

— С какой стати нам вообще надо тренировать кого-то вроде этого Верадуна? — не унимался Лорд Эвер.

— Думаю, главная причина в том, что он слишком силён, чтобы отпускать его в свободный полёт, — резонно ответил ему Лорд Контагон.

— О-о, так у нас наметился следующий Дарт Вишиэйт?

— В его снах, вероятно. У меня брат учился с ним на курсе. Говорит, что парень несносен. Самодовольный, наглый, агрессивный как ранкор…

— Разве не все мы такие? — хмыкнул Дарт Эвер.

— Не как этот тип. Этот ублюдок… Низкорожденный верзила, получивший мощи сверх всякой меры и озлобленный на весь мир. — Контагон перевёл взгляд на неё. — Прошу прощения за сквернословие, госпожа, но это правда. Он похож на ранкора-альбиноса с замашками ситх’ари. Но мы отвлеклись от главной сенсации. Леди Порция, как вам удалось сбить нашего громилу с ног?

Лорд Ирейт, навеселе от льющихся насмешек и алкоголя, надменно воскликнул:

— Сражён девчонкой! — и сдавленно хохотнул.

— Сражён Метеллом, — поправил его Като.

— Точно. И как же? — вновь обернулся к ней Контагон. — Как это случилось?

— Я застала его врасплох, — ответила она. — Он говорил всякие гадости, и я обиделась. Вряд ли он ожидал встретить отпор. Он же весь из себя задира такой, верно? Поэтому я решила преподать ему урок.

— Короче, его ждал розовый куст, — хихикнул Дарт Ирейт.

Слушатель в дальнем конце комнаты вскинул кулак.

— Младшая сестричка научилась мстить! Мне это нравится! — незнакомый ей Лорд встал на ноги, чтобы сделать тост. — За леди Порцию, победительницу зарвавшихся случайных!

Остальные молодые люди присоединились к нему, вскинув бокалы, прежде чем выпить.

Порция стояла смущённая, но довольная всеобщим вниманием, пока Като вдруг не сдвинул брови и с недобрым видом не развернулся к ней.

— Какие гадости? Как именно Верадун оскорбил тебя?

— Давай-ка поглядим… Меня назвали избалованной, гордой и мелочной.

— А, тогда ладно, — выдохнул он и отступил. — Я ожидал худшего.

— О, и симпатичной. Он сказал, что я хорошенькая.

— Он сказал ЧТО?! — взревел брат.

— Като, это правда.

Брат неправильно истолковал её замечание.

— Я знаю, что это правда! Конечно, ты красивая! Вопрос не в том! Я не желаю, чтобы какой-то случайный смел хотя бы глянуть в сторону моей прелестной сестры. — Като сжал кулаки и прорычал: — Я убью этого наглеца! Кем он себя возомнил?!

— Забудь про его убийство, Адраас, — подал голос Лорд из глубины зала, — просто поделись со всеми страждущими увлекательной историей. Верадуну никогда не дадут об этом забыть. Отлететь от девчонки в розовый куст!

Контагон злорадно хохотнул.

— Предположу, в следующий раз он прикроется своими обожаемыми наёмниками-ксеносами.

— В одиночку ему со мной не справиться, — засмеялась Порция.

Она красовалась перед аудиторией, говоря то, что они хотели бы слышать. Возможно, поливание грязью Верадуна на потеху другим делало её немного мелочной. Но кто будет держаться благородства в такой вечер? Точно не она. Ей льстило мужское одобрение. Сейчас всеобщее внимание принадлежало ей одной. Хотя бы раз не Аполлонии.

Матушка любила приговаривать, что нельзя гнаться за мужчиной, а следует позволить ему гнаться за тобой. Но сперва надо привлечь его взгляд. А это тяжело, когда ты малютка-сестра, с которой всем недосуг разговаривать… до сегодняшнего дня. Она сказала, что они хотели, и теперь все любовались ею.

Был ли среди этих молодых Лордов тот, кому суждено стать её будущим мужем?

Като повернулся к ней.

— Ты по старинке проводишь всё время у Виндикана? — понизив голос, поинтересовался он.

— Ну да. Джулия — моя лучшая подруга.

Братец кивнул.

— Если Верадун снова побеспокоит тебя, дай мне знать. Я всё улажу.

— Като…

— Надлежащий ответ: «да, брат», — непререкаемо отрезал он. — Мой долг защищать тебя, как это делал бы отец, будь он сейчас здесь.

До Дарта Ирейта донёсся их диалог.

— Похоже, ей не так уж нужна твоя помощь. Маленькая сестра способна о себе позаботиться. Может, продемонстрировать твой новый обезоруживающий приём стоит ей? — улыбнулся он. — Порция, возьми меч.

Она хихикнула, но постаралась сохранить женственный и скромный вид.

— О, Лорд, если матушка застукает меня с мечом, меня ждут крупные неприятности.

— Боишься её больше, чем меня? — буркнул Като.

— Нет, дражайший братец, — просияла она, отчего на её щеках появились очаровательные ямочки, — ты наводишь ужас. Мне повезло, что у меня есть ты.

— Хаттски верно, ужас, — хмыкнул он и, насупившись, скрестил руки на груди, изображая идеальную выправку Лорда ситхов.

Знакомая с рождения с этой воинственной бравостью, Порция подавила усмешку. Настало время ретироваться и дать гостям поразвлечься без сдерживающего фактора в виде дамы.

— Господа, оставляю вас наслаждаться напитками. За дверью стоят слуги, готовые выполнить любые просьбы. И не забывайте о тренировочных мечах, — добавила она милым голоском. — Приберегите настоящие для джедаев.

По залу разнёсся дружный стон.

Когда наутро Порция пришла завтракать, она обнаружила за столом Като — он сидел, прижав руки к вискам и крепко зажмурившись.

— Похмелье, — сообщила ей Аполлония то, что было и так понятно.

— Сильно?

— Сильно, — злорадно подтвердила сестра.

— До скольки затянулась гулянка? — спросила Порция, скользнув на свой стул.

— Допоздна!.. — простонал Като и поднял голову, с трудом щурясь на неё.

Порция окинула его сочувственным взглядом.

— Сегодня важный день?

— Очередные скучные совещания по гражданской обороне. Флот учит местную полицию обходить блокаду.

— Блокаду…

— Преимущественно это проблема не столицы, а отдалённых миров наподобие Зиоста.

— Ой. Понятно.

Вошедшая служанка поставила перед Като завтрак и повернулась к ней.

— Вам как обычно, леди Порция?

— Да, будьте добры.

Пока брат с неохотой нанизывал кусочки еды на вилку, Порция обратилась к сестре:

— А что у вас на сегодня?

— Мы с матушкой проводим дегустацию для свадебного банкета. — Аполлония, выражая полнейшее отвращение, оттолкнула тарелку с завтраком прочь. — Хватит мне, иначе объемся и испорчу себе вкус. Тем паче невесте надо следить за фигурой.

Порции чудом удалось побороть желание закатить глаза. Каждое второе слово из уст жеманничающей сестры поминало эту «невесту», что начинало утомлять. Самодовольство Аполлонии по поводу предстоящей помолвки и жизненных перемен набило оскомину всем обитателям дома, но, как и положено доброй сестре, Порция старалась демонстрировать интерес.

— На чём вы остановились? Говядина или рыба?

— Мы заказали и то и другое. Возможно, если я не сумею определиться, выберем омаров и стейки. Матушка говорит, я могу выбрать всё, что захочу.

В этот самый момент в столовую прокралась личная горничная матери и что-то шепнула на ухо Аполлонии.

— Принеси ей чаю и передай, что я сейчас приду, — кивнула та и, извинившись, отправилась помогать матушке одеться. Обычно на это уходило не меньше часа.

Порции оставалось лишь жевать свой тост с маслом и попивать сок, пока Като тёр глаза и жадно глотал воду.

Отставив стакан, он огляделся и внезапно посуровел.

— Мне нужно поговорить с Верадуном о том, что произошло в саду?

О Сила, разве они не поставили в этом жирную точку?

— Вопрос закрыт.

— Я знаю, ты так думаешь, но вот думает ли он так же? — негромко спросил Като.

Подняв глаза, она пожала плечами.

— Полагаю, да. С чего должно быть иначе?

— У меня нехорошее предчувствие. Может, мне всё-таки следует перекинуться парой слов с его Учителем…

— Мне не нужна твоя помощь. Ты не слышал, что я сказала? — пожаловалась она. — Мораль сей истории в том, что я способна о себе позаботиться.

— Я не хочу, чтобы этот тип распространял о тебе неприятные слухи или завёл кровную месть против нашей семьи, посчитав, что его унизили.

Такие последствия не были преувеличением. Понятия чести и достоинства в ситхском обществе значили многое. Лорды желали получать уважение и почёт, и их покровительство простиралось на всё окружение, включая учеников и домочадцев. Оскорби ученика — и придётся отвечать перед Учителем. Плюнь насмешкой в супругу — жди немедленной реакции Лорда. Даже малозначимые колкости могли послужить поводом для возмездия, хотя, как правило, по обычаю подразумевался пропорциональный ответ. Времена мести, длящейся поколениями и испившей немало крови правящих кругов Старой Империи, давно канули в Лету. Император Вишиэйт положил конец былым распрям, посчитав, что это отвлекает ресурсы от реставрации государства. Все знали, что он плохо терпим к подобным вещам.

Но перебранка в саду Азамина вряд ли грозила разжечь конфликт до такого размаха.

— Всё нормально. Вопрос закрыт.

Когда Порция в последний раз видела Гая Верадуна, они спокойно беседовали о собаке и Силе. Она не чувствовала никакой угрозы.

— Раз ты уверена, быть по сему, — смилостивился брат. — Но ты должна пообещать, что сразу сообщишь мне, если он вновь будет тебе докучать.

Като делал это из благих побуждений, как всегда. Лучшего брата не нашлось бы во всей Империи, но порой от его опеки скрипели зубы.

— Я могу за себя постоять.

— Я не говорю, что ты не можешь за себя постоять. Я говорю, что ты не обязана, — назидательно произнёс Като. — Позволь мне защищать тебя от типов наподобие его.

— В этом нет нужды. Сомневаюсь, что наши пути снова пересекутся.

Она не видела Гая Верадуна больше недели.

— Хорошо. Но если что-то изменится, я с радостью поговорю о нём с Виндиканом от твоего имени.

— Като…

— Все вы — ты, Аполлония, даже матушка — вверены моей заботе. Если я отношусь к этой обязанности со всей ответственностью, то только потому, что люблю вас. Отец не ожидал бы от меня меньшего. И я не подведу ни его, ни вас. Ввиду надвигающейся войны эта ответственность приобретает новые масштабы.

— Знаю, — вздохнула Порция. — И не хочу показаться неблагодарной. Но я не ребёнок.

Формально, конечно, она ещё не окончила школу, но…

— Ты очень способная, — согласно кивнул брат. — Ты не такая нервная и меньше склонна к драматизму, как наша сестра, пусть даже ещё учишься. Я знаю, что всегда могу рассчитывать, что ты поступишь правильно. В последнее время Аполлония такая… э-э…

— Да, я поняла. Матушка называет это предсвадебным волнением.

— Так вот что это? Если честно, я начинаю жалеть Траверса, как ладно мы сплавили её с рук. Надеюсь, наш свадебный трясозавр вновь станет собой после церемонии.

— Он скучный, — выпалила Порция.

— Что?

— Траверс скучный. То есть, да, он достойный и всё такое, но до чего скучный.

— Он хороший человек.

Она подняла брови, вопросительно глядя на Като.

— Ты имеешь в виду его родословную и его состояние?

— Нет, под этим я подразумеваю, что он сам по себе хороший человек. Я не доверил бы ему Аполлонию, будь по-другому.

— Ну, наверное…

— Она выглядит вполне счастливой.

— Я знаю.

— Она говорила тебе, что передумала?

— Нет.

— Хорошо, потому что менять что-либо слишком поздно. Она выбрала Траверса, — напомнил Като. — Скоро тебе тоже предстоит выбрать мужа. Всё, о чём я прошу тебя, это чтобы он был благородным Лордом. Твоего состояния с лихвой хватит на бедняка, а Силы — на любого неодарённого, поэтому, когда придёт время, тебе откроется масса вариантов.

— Значит, я могу выйти даже за случайного без гроша в карме? — пошутила она.

— Если он хороший человек, то да, — Като ответил со всей серьёзностью. — Порция, я бы позволил Аполлонии выбрать мужа с меньшими финансами или меньшей Силой, если бы посчитал, что у него достаточно мозгов, связей и такта, чтобы пойти далеко. Но, к счастью, у Траверса всё это есть, в придачу валом денег и перспектив. Я не вижу изъяна в этой партии. Моё горячее желание заключается в том, чтобы хоть одна из вас устроилась до начала войны.

В голове всплыло предсказание Гая Верадуна о неизбежной войне. Думал ли Като о том же?

— Ты так уверен, что война приближается…

Он кивнул.

— Вторжение может стать переломным моментом. Оно может перевернуть нашу жизнь самым непредвиденным образом. Помнишь, ничего уже не было прежним после последней попытки завоевать Республику. Великие правящие дома той эпохи практически вымерли.

Это была горькая, зловещая правда. Финальная схватка за покорение исконного врага привела к концу Золотого века процветающей Империи. Немногочисленные выжившие, спасшиеся от республиканского геноцида, рассеялись, уповая скрыться после поражения. И только железная длань Дарта Вишиэйта помогла ситхам вновь собраться с силами.

— Люди вроде нас благоденствуют во мирные времена… — осознала она его мысль.

— Именно. На данный момент мы власть имущие. Храни Сила, навсегда, — величаво произнёс Като. — Мы — Метеллы, и мы живы, пока жив сам род ситхов, вот тебе моё на то слово.

Контраст рассуждений брата и недавно повстречавшего случайного был очевиден. Для Гая Верадуна война виделась прекрасным шансом сделать себе имя, а для её брата — отрезвляющим фактом острой опасности для семьи. Случайному нечего было терять, кроме своей жизни, а клан, равный её по знатности, неразрывно вплетённый в ряды аристократии, мог лишиться вековой славы и неимоверных богатств.

— А если начнётся вторжение, ты уйдёшь на войну? Я потеряю вас обоих: и тебя, и Аполлонию?

Война была судьбоносным событием, которого с предвкушением ждали более тысячи лет, но перед глазами Порции стояли только последствия, затрагивающие её лично. Ибо ей было всего восемнадцать, а в этом возрасте весь мир всё ещё вертится вокруг тебя.

— Наша сестра будет на другом конце города.

— Но ты нет. Ты будешь на разрушителе в центре сражений.

Она бросила на брата пронзительный взгляд, застигнутая страхом, что нужно как следует запомнить его черты. Като пошёл скорее в матушку, чем в их знаменитого отца. Покойный Дарт Одеринт задал высокую планку, и никто в семье не осознавал это лучше, чем сам Като. В пятнадцать, став главой дома, он умело взялся за ведение дел. Во многом Като заменил ей отца, поэтому от риска потерять его кровь стыла в жилах.

Словно уловив направление её мыслей, он лукаво заметил:

— Беспокойство ни к чему. Я ещё не умер. Если похмелье не убьёт меня, то вряд ли с этим справится что-то другое.

— Не шути так! — Её глаза наполнились слезами. — Пожалуйста, никогда так не шути!

Увидев такую реакцию, Като стал серьёзней.

— Ладно, — сказал он, возвращаясь к теме об ответственности. — Мне придаёт большой уверенности мысль, что здесь будет кому присматривать за матушкой, когда я отправлюсь на войну, а Аполлония выйдет замуж.

— Она другого мнения…

— Нам обоим хорошо известно, как обстоят дела, — перебил он. — Ей не следует слишком долго оставаться одной.

— Я знаю.

— Матушка нуждается во внимании, и не только со стороны слуг.

Вообще-то, не одна матушка нуждалась в нём, обиделась Порция про себя. Но о ней никто никогда не вспоминал. Иногда создавалось впечатление, будто дом вращается вокруг капризов матушки, мучимой беспробудной депрессией. Это возмущало в душе, но озвучивать свои претензии казалось неправильным.

— В свете состояния матушки мне придётся отчасти положиться на тебя и в вопросах семейного бизнеса.

— О чём ты?

— Мы с тобой оба знаем, что матушку волнуют лишь детали предстоящей свадьбы и подбор гардероба. Если бы жалованье слуг зависело от неё, они бы не получили ни кредита.

— Это да, — со вздохом согласилась Порция.

— Перед отлётом я покажу тебе, как всё устроено: документы, счета, распоряжения насчёт вашего приданого, сейф и тому подобное. Я хочу, чтобы дома остался доверенный человек, ведающий делами нашей семьи.

— Но мне всего восемнадцать! — запротестовала она.

Да есть ли у неё вообще право оформлять сделки? Конечно, ей отчаянно хотелось повзрослеть, но предстоящий выбор и реалии зрелой ответственности приближались слишком стремительно. Так и не разобравшись чего хочет, Порция чувствовала себя растерянной и подавленной неотвратимыми переменами. Военная горячка только усиливала тревогу.

— Ты старше, чем был я, когда умер отец, а мне пришлось знакомиться с юристами и бухгалтерами, — не преминул напомнить он. — Ты очень смышлёная. К тому же это станет полезной практикой, перед тем как вскоре ты начнёшь править собственным домом. В отсутствие Лордов многим леди придётся заниматься делами, выходящего далеко за рамки привычных дел. Но не тревожься, я всегда буду присматривать за тобой издалека.

— Хорошо, — согласилась она со стойкостью ситха, отбросив дурные предчувствия прочь. — Я помогу всем, с чем тебе понадобится помощь.

— Хорошо. Если со мной что-нибудь случится…

— Не говори так!

— …то мой старый Учитель, наш дядя, один из его учеников или Лорд Траверс займут моё место. Ты ни на миг не останешься без наставлений и присмотра, пока не найдёшь себе мужа. Клянусь тебе, о тебе всегда позаботятся и защитят.

— Я это знаю. Спасибо, Като, — кивнула она, прикусив нижнюю губу. От уклона беседы ей становилось не по себе.

— Но, возможно, это спор ни о чём, — подытожил он. — Война может начаться не так быстро, как все предсказывают. К тому времени, возможно, ты уже будешь замужем, и тебя будет оберегать семья твоего Лорда.

— А по моему убеждению, следующим из нас, кому настал черёд вступить в брак, должен быть ты, братишка, — нахально подметила она. — Тебе почти двадцать шесть. Давно пора. Как тебе вообще удалось столько бегать от помолвки?

— Матушка задаёт мне тот же вопрос каждый день, — простонал он.

— И? Каков ответ?

— Я могу позволить себе разборчиво подходить к таким вещам. Мне не грозит прослыть «старой девой», и никто не возьмётся меня попрекать, что голочасики тикают.

Она поджала губы.

— Потому что ты мужчина.

— Да. И вот ещё кое-что, Порция. Я убеждён, что вся эта болтовня о конце галактики и повторении Великой гиперпространственной войны — не более чем досужее преувеличение. Подобное не повторится никогда и ни за что.

— Надеюсь, — мрачно отозвалась она.

— Я тоже. Но в случае если произойдёт немыслимое, я хочу, чтобы ты знала, как защитить себя.

— Защитить себя? От Республики?

— Да. Помнишь, как говорят, история повторяется. Или возвращается на круги своя. У каждого своё мнение на сей счёт.

— Не неси ерунды, Като, — вздохнула она.

— Ты уже умеешь стрелять из бластера. Но я хочу, чтобы ты перешла к регулярным тренировкам.

— Не проблема. С этим я справлюсь.

— Это касается и полётов. Тебе нужно практиковаться. Начиная с сегодняшнего дня ты будешь сама летать на спидере в школу.

— Договорились.

Ей понравилось, как это прозвучало.

— И я хочу, чтобы ты изучила основы владения световым мечом.

— Мечом?! — ахнула Порция, вытаращив глаза. — Матушка ни за что…

— Матушке не обязательно знать. Я нанял мастера фехтования и щедро заплатил ему за молчание.

— Ты не шутишь?

— Нет. За последние месяцы я побывал на достаточном количестве совещаний по гражданской обороне, чтобы усвоить главное: если Республика когда-нибудь доберётся до Дромунд-Кааса, вы будете предоставлены сами себе.

— Като, ты пугаешь меня.

— Всего лишь хочу предусмотреть риски. Я не утверждаю, что это непременно произойдёт.

— Да? А что-то не похоже…

— Порция, прекрати накручивать себя и послушай. Если Дромунд-Каас вновь подвергнется нападению, я хочу, чтобы твоих навыков хватило защититься вам с матушкой. Тебе не нужно побеждать на поединках, от тебя требуется выжить и сбежать.

— О Сила… — выдохнула она, видя стальную решимость брата. В этот момент он напоминал отца — то немного, что ей запомнилось о нём.

— Я отдам распоряжения держать транспортник наготове. Если возникнет хоть малейшая опасность, я хочу, чтобы ты взяла матушку, Аполлонию, столько слуг, сколько сумеешь собрать, и доставила всех на отдалённую колонию. Туда, куда Республика не соблаговолит вторгнуться. Бросьте все наши сокровища. Самое ценное — это ваши жизни.

— Теперь ты поистине меня пугаешь…

— Я хочу сохранить благоразумие. Наше существование — экзистенциональная угроза Республике и джедаям. В первый раз они изгнали нас, бросив наших предков на погибель. Они не пачкали руки, убивая нас, но они желали нашей смерти. В своём лицемерии они называли это милосердием. Во второй раз…

— Во время Гиперпространственной войны…

— Да. Во второй раз они не проявили к нам снисхождения. Они усвоили урок, что если мы выживем, то мы отомстим. Вспоминая наше прошлое, Порция, как ты думаешь, что они сделают, когда наши цивилизации столкнутся в третий раз?

Она сглотнула.

— Я знаю, что сделали бы мы. Мы бы стёрли их с лица галактики. Всех их до последнего.

— Такова будет и их цель, — подтвердил он сурово.

— Тогда почему бы нам не прятаться дальше? — она заломила руки. — Зачем нам эта война?

— Тайны больше нет. Время пряток прошло. Они догадываются, что мы здесь. У нас чересчур много общих торговых партнёров, а навигационные технологии за десятилетие шагнули далеко вперёд. Это неизбежно, и мы должны ударить первыми, а не ждать, пока они отправят на разведку свою армаду.

— Ты думаешь, мы проиграем! — в панике воскликнула она.

— Нет! Конечно, нет! Но если суждено свершиться худшему, я не желаю, чтобы моя сестра играла в леди Рагнос. Твоя цель — выжить. Ты меня слышишь?

Она кивнула, в холодном поту думая об истории, известной даже детям, — истории о падении Дромунд-Кааса во время Великой гиперпространственной войны. Вдовствующая Императрица, пережившая своего мужа — Тёмного Лорда, приняла мученическую гибель, с горсткой Лордов сдерживая наступающие силы республиканских захватчиков, чтобы транспортники, спасающие ситхских подданых, могли взлететь. Императрица пала с мечом в руке, но не раньше, чем отправила в Силу прорву нечестивцев-джедаев.

— Как же я мечтаю, чтобы мы не шли на войну, — прошептала Порция.

— Она неизбежна. Такова наша судьба. — Като вздохнул и отвёл взгляд. — Дворец никогда не признает подобного, но я считаю, что Император откладывал войну так долго, как только позволяли обстоятельства. Сомневаюсь, что Вишиэйт вообще хотел вторжения, но он знает, что война неминуема, поэтому хочет держать под контролем её начало.

— Наверное…

Должно быть, у неё был особо мрачный вид, потому что Като ободряющим тоном уверил:

— До начала реальных военных действий минуют месяцы, может, год или больше. Но флот уже приступил к разработке планов, поэтому готовиться надо и нам. Я рассказываю это тебе для того, чтобы ты вникла в происходящее. Чтобы была решительной и готовой действовать, если придёт нужда.

— Матушка не одобрит меч в моей руке…

Като пожал плечами.

— Для этого ей придётся выйти из комнаты днём.

Правда была за ним, спору нет, но Порция всё равно переживала.

— Она скажет, что это навредит моим перспективам. Тут ещё мой неженский рост, а если я и за меч возьмусь…

— Оставим это нашим маленьким секретом. Если кто-нибудь пронюхает, скажу, что это было моё решение. Ты выполняешь мой приказ, как надлежит хорошей сестре.

— Можно мне рассказать Джулии? — уточнила Порция.

Като пожал плечами.

— Конечно. Можешь рассказывать ей обо всём, что тут затевается. Она тоже должна это знать.

— И-и-и колющий! — напутствовала Порция, не прерывая демонстрации. Она стремительно взмахнула мечом и, отступая, ушла влево, после чего сделала точечный выпад с прицелом на максимальный урон, как её и учили.

— Умри, джедай! Светлая погань! — раздался сбоку нежный голос леди Виндикан, наносившей смертельный удар воображаемому противнику.

Джулия прыснула со смеху, так и не завершив последний шаг из последовательности, и, глядя на довольную мать, нагло поинтересовалась:

— А нам можно ругаться? Разве это не правильно, если хочешь кого-то убить?

Та покачала головой, сопроводив ответ порицающим взглядом.

— Леди не пристала площадная брань.

— Как и меч, — вставила Порция.

— Хороший аргумент, — согласилась она. — Но неужели тебе вправду хочется, чтобы последним, что слышал твой враг, были слова, не делающие тебе чести?

— Как насчёт «За Империю!» или «За Тьму!»? — предложила Джулия, доделывая колющий выпад.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — Порция процитировала древнее, как сама схизма, изречение и добавила от себя: — и отчаянного языка. Давайте кричать «Катитесь в бездну и сдохните, джедаи!»?

— Порция Метелл! — воскликнула леди Виндикан, в смятении прикрыв рот ладонью. — О чём ты только думаешь? Твоя матушка пришла бы в ужас!

— Она права, мама, — Джулия поравнялась с ней. — Нам придётся так поступать, раз уж настанут отчаянные времена. Если мы втроём будем сражаться с джедаями, значит, дела о-о-очень плохи.

— Надо полагать, что…

— Ой, перестаньте, моя госпожа, — взмолилась Порция. — Кто нас услышит?

— Ну, пожалуйста, мама, пожалуйста! — Джулия бросилась на подмогу, прекрасно зная, что всегда получит всё, что захочет, будь то прибившаяся собачонка или неприличествующие дамам выражения.

Хитрость, как водится, сработала. С покорившимся судьбе видом добросердечная по натуре леди Виндикан окинула взглядом тренировочный зал супруга, проверяя, не притаились ли где-то любопытные слуги, и уступила:

— Ладно, но только один раз…

Джулия с радостным визгом подпрыгнула, после чего их скромная компания вернулась к классической позиции наизготовку с позаимствованным в местном инвентаре оружием. Они продолжили отрабатывать комбинацию из пяти шагов, которую Порция заучивала во время своих нелегальных занятий. Три леди вдумчиво повторяли формы с той же целеустремлённостью, с какой репетировали танцевальные па.

— Готовьсь… атака, отход, замах, целься вверх, колющий.

— Катитесь в бездну и сдохните, джедаи! — в один голос проорали они с Джулией после финального шага.

Леди Виндикан хранила молчание.

— Мама, ты ничего не сказала, — возмутилась Джулия, выйдя из стойки.

— Извините, девочки. Но я не способна выражаться подобным языком.

— Ну, мама! — пристыдила её дочь. — От нас зависит слава Империи!

Порция фыркнула, прочитав притязание несколько завышенным… Но что-то в маленьком бунтарстве вызывало приятный трепет. Быть леди — значит подчиняться многим правилам… и ей нравилось время от времени давать им отпор. Не слишком открыто и, конечно, не слишком нагло. Парочка неприличных выражений в тесном кружке знакомых дам выглядела вполне безобидно. Поэтому, заручившись поддержкой Джулии, она предложила попробовать всем вместе ещё раз.

Мать, дочь и её лучшая подруга вернулись в начальную позицию.

— Приготовиться… атака, отход, замах, целься вверх, колющий, — и затем с выражением решимости на лице и чувством под стать её юным компаньонкам милая леди Виндикан выпалила: — Катитесь в бездну и сдохните, джедаи!

— О Сила, что приключилось с моим семейством?

Из дверного проёма донёсся интеллигентный баритон Лорда Виндикана — ситх застыл на пороге, точно не веря своим ушам. За его плечом маячил его ученик, остановившийся с таким видом, будто еле сдерживался от хохота.

— Горацио! — вскрикнула леди Виндикан, тут же выронив оружие. — Мы… э-э… практиковались! — она запнулась, сжавшись и залившись краской от стыда. — На… на случай вторжения…

— Империя начала рекрутировать леди?

— Н-нет. Но Адраас посчитал, что Порции следует узнать основы, если Республика явится сюда по наши души. Он нанял ей мастера фехтования, а она показывала нам, чему научилась.

— Маханию клинком и матерщине? — хмыкнул ученик и обменялся с наставником снисходительными взглядами. Его пухлые губы скривились. — Что за придурь.

Типичный Гай Верадун.

Порция раздражённо шагнула вперёд. Неведомым образом ему всегда удавалось вывести её из себя, но сегодня она стойко проигнорировала насмешки, обратившись напрямую к Дарту Виндикану, поскольку чувствовала необходимость объясниться за своё ненадлежащее поведение. Со сдержанностью и деловитостью, присущими, как ей верилось, истинному Метеллу, она произнесла:

— Лорд, мой брат хочет, чтобы я могла защитить себя, если нам вдруг придётся бежать. Он беспокоится, ведь его не будет рядом, если на Дромунд-Каас нападут.

— Так ты хочешь сказать, что Адраас думает, будто мы проиграем? — выгнул бровь Верадун.

— Нет! — вскричала она, испугавшись, что нечаянно породит слух, вредящий карьере Като. — Не говори глупостей! Он волнуется, что враги могут попытаться захватить нашу столицу. И после всего, что случилось в последний раз…

Голос Порции трагически затих. Не было нужды напоминать присутствующим о том, что разыгралось после приказа Верховного канцлера Пультимо, когда карательные отряды Республики уничтожили Империю Ситхов и низвели в прах саму память о ней. О резне, последовавшей за роковым поражением, помнили все потомки немногочисленных выживших.

— Я вижу мудрость идеи Адрааса, — медленно кивнул Дарт Виндикан. — Я только удивлён… — он сделал паузу, подыскивая подходящее слово. — Энтузиазмом.

Ухмылка на губах Верадуна стала шире.

— Да ладно вам, — возмутилась Порция. — Это безобидная забава!

С кем ещё ей ругаться, как не с гнусным джедаем?

— Довольно, девочки, — мягко вмешалась пунцовая леди Виндикан, с угадываемым намерением их тактично увести. — Оставим наших Лордов с их тренировками.

Но Порция, разъярённая неуместным ехидством ученика, наклонилась и схватила рукоять меча, которую уронила леди Виндикан. Выпрямившись, она решительно направила её в широченную грудь Верадуна и сдержанно поинтересовалась:

— Не поспаррингуешь со мной?

К ней пришла замечательная идея, как сбить спесь с этого зазнайки-случайного.

— Порция! — ахнула леди Виндикан одновременно с изумлённой дочерью.

— Собираешься прыгать вокруг меня, материться и обзывать меня джедаем? — лениво растягивая слова, произнёс ученик. — В такую драку я не полезу.

— Верно, откажись, — одобрил решение Учитель, хоть его губы и тронула улыбка. — Этот бой тебе не выиграть. Либо ты победишь и выставишь себя в плохом свете, либо позволишь победить ей и прослывёшь проигравшим девушке.

Ученик кивнул.

— Таким состязанием ничего не добиться.

— Истинно так, — согласился с ним Учитель и, превращая опыт в поучительный, продолжил вразумлять своего подопечного: — Всегда расставляй приоритеты как при таких обстоятельствах, так и при любых других.

Но Порция не отступила. Она подбоченилась, выставив вперёд ногу, и с усмешкой спросила:

— Проиграть боишься?

— Боюсь причинить тебе боль, — отозвался Верадун.

— Это ведь оружие для тренировок. От него будет синяк в худшем случае.

Дарт Виндикан, наблюдавший за этим позёрством, испустил смешок от таких подначек и заметил, как мужчина мужчине:

— Это могло бы послужить ей уроком.

— Хорошая мысль. Чувствую, я не прочь получить реванш за тот несчастный куст, — заявил Верадун, выходя вперёд и активируя тренировочный меч. — Так и быть. Начинайте, леди Порция.

Леди Виндикан с тревогой повернулась к супругу.

— Горацио, ты не можешь позволить ему драться с ней…

— Он не причинит ей вреда. К тому же леди сама настаивает.

— Но…

— Давай поглядим, чему её научили. Возможно, ей пойдёт на пользу встреча с настоящим оппонентом. Если свершится худшее, джедаи не станут повторять с ней базовые упражнения.

— Скоро узнаешь, что я полна сюрпризов, — Порция хвастливо вскинула голову.

— Ага, как тот куст? — захихикала Джулия.

— Используем только мечи, дети, — Дарт Виндикан сразу обозначил главные правила. — Не применяем Силу. Никто не поджаривает друг друга молниями, никаких удушений, толчков и прочих проделок.

— И розовых кустов? — добавила Джулия.

— Я выразился ясно, ученик? — хозяин дома подчеркнул вопрос строгим взглядом.

— Ясно, Учитель, — ворчливо ответил Верадун. — Я могу преподать ей урок, но не могу делать ей больно.

— Совершенно верно.

Слегка успокоившая леди Виндикан встала в сторонке и, сжав губы в тонкую линию, заломила руки.

— Джулия, и думать не смей, что ты следующая, — предупредила она дочь самым серьёзным тоном.

— Ваш ход, леди, — Верадуну, похоже, не терпелось начать. — Вы бросили вызов.

— Ах. Точно.

Энтузиазм отчасти улетучился, когда она по-настоящему взглянула снизу вверх на здоровяка Гая Верадуна с мечом в руке. Молодые люди её возраста, да что там — взрослые мужчины, редко заставляли её чувствовать себя столь женственно маленькой. Но это оказалось даже приятно… если бы габариты ученика Виндикана не смотрелись так угрожающе. Впрочем, она тоже сжимала оружие, так что застенчивость была не к месту.

— Повтори, какая там у тебя комбинация? Атака, отход …

— …замах, целься вверх, колющий.

— Давай попробуем.

— Ладно, — и она замахнулась, начиная их спонтанную дуэль.

Он позволил ей выполнить пять основных шагов, никак не защищаясь, а после начал играючи отбрасывать её мощными рубящими ударами, летевшими сплошной вспышкой красного.

Порция непрерывно пятилась. Потребовалась вся концентрация, чтобы выставлять блок под его натиском, и вся грация, чтобы заплетавшимися ногами не наступить на юбку. А потом вовсе пришлось буквально вжаться в дальнюю стену зала. Он просто и без затей загонял её в угол!

Верадун выдержал паузу, давая ей шанс ускользнуть и собраться. Любезность позволила спастись от его тактики грубой силы, но посыл был ясен: противник не напрягаясь мог её одолеть.

— Ну как, навеселилась?

— Пока нет.

Она дала себе слово, что обязательно утрёт нос этому здоровяку, но, чтобы план сработал, нужно поймать момент. Поэтому Порция ринулась обратно в бой, подставляясь под новые размашистые удары. Дышать стало заметно тяжелее. Задумка требовала полной отдачи. И хотя в груди начало болезненно сипеть, а руки ныли, заставляя стиснуть зубы, Верадун не демонстрировал ни малейших признаков усталости. Более того, легко давал понять, что без проблем мог провести так весь день.

— А ты б-быстрый, — осёкшись, выдохнула она.

— Я же не потешный фитнес-тренер для десятилетней девочки, — свысока фыркнул её противник. — Я человек реальных дел.

— Нет, я имею в виду, что ты быстрее моего брата.

Верадуну, должно быть, польстило такое замечание.

— А это достаточно быстро для тебя? — поинтересовался он и, парировав атаку, обрушил на неё ответный удар. Наконец! Угол, который ей так нужен! Именно то, чего Като учил ждать!

— Повтори.

— Как пожелаешь, — протянул он и выполнил просьбу.

И вот, настал черёд обезоруживающего приёма Като. Брата пришлось долго упрашивать, но он, в конце концов, сдался и всё показал. Трюк был отменнейший, и ученик Виндикана однозначно был с ним незнаком.

Кручёный выпад ювелирно вырвал из его хватки рукоять, которая, вращаясь, отлетела в стену.

— Что?! — Гай Верадун застыл с отвисшей челюстью, вытаращив глаза и забыв сжать опустевшую левую руку.

Порция упивалась замешательством на его лице. Видит Сила, поражение слегка остудит его несоизмеримое эго. Гай Верадун, сверхсильный, сверхгордый гений академии, сражён девчонкой, которая едва научилась держать в руках световой меч — только представьте!

— Ничего себе! Порция победила! — издала радостный вопль Джулия, и даже леди Виндикан захлопала в ладоши.

— Впечатляюще. Весьма достойно, — с невозмутимым лицом похвалил Дарт Виндикан.

Порция молча смотрела ученика, но не могла скрыть злорадное ликование в глазах и улыбке.

— Ничего себе… — повторил он и бросил быстрый взгляд на Учителя. — Кто тебя этому научил?

— Като.

— Это вариация старого приёма, которую я прежде не видел, — заговорил Лорд Виндикан, обращая их с Верадуном противоборство в новый урок. — Обычно отрывистый удар делался слева, а не справа. Порция, покажи мне его ещё раз, медленней. Сегодня, — благосклонно улыбнулся он, — тебе выпало учить нас.

Безмерно довольная выигранным боем и похвалой, Порция с радостью согласилась на небольшое одолжение. Пока они, встав бок о бок, повторяли комбинацию, насупившийся Верадун поднял рукоять меча и осмотрел на наличие повреждений.

— Гай, встань с нами и запоминай, — позвал его Лорд Виндикан. — Однажды даже такая малость может спасти жизнь тебе или мне.

— Да, Учитель, — с неохотой вздохнул здоровяк.

— Я тоже хочу! — воскликнула Джулия, и, подскочив, примостилась с краю, после чего все вчетвером, выстроившись в ряд, зажгли мечи, дабы попрактиковаться с новым финтом Като.

В довершение всего в тренировочную вбежала Миледи, нынче получившая дом в полное своё распоряжение. Несколько недель на правах домашнего любимца преобразили её до неузнаваемости. На чистой, аккуратно подстриженной и расчёсанной до блеска шёрстке сверкал розовый ошейник с кристаллами, который купила Джулия. Дворняжка из гаража стала домашней, и, кажется, больше всех пополнению в семействе радовалась сама леди Виндикан.

Госпожа дома милостиво улыбнулась, глядя, как питомица, дважды тявкнув, села. Верадун приучал Миледи к разным командам, а этим жестом она сообщала, когда ей нужно на улицу. За дрессировку плотно взялись всей семьёй, поэтому поняв, что требуется, леди Виндикан подхватила зверька на руки.

— Я с ней прогуляюсь.

После её ухода Порция осталась в компании подруги, Дарта Виндикана и его ученика.

Пока они на один лад взмахивали мечами, отрабатывая обезоруживающий приём, а затем повторяли его попарно — друг против друга, Лорд Виндикан не прекращал наставлений:

— У обитателей Республики, как правило, доминирует не левая, а правая рука. Не позволяй себе забывать об этом, поскольку атаки придут с противоположной стороны, как в случае с обезоруживающим финтом Порции.

— Джедаи — правши? — удивилась она, внимая поучениям.

Отец Джулии кивнул.

— Звучит необычно, я понимаю. Но из-за новизны даже знакомые движения могут стать неожиданными. Согласно имеющимся сведениям, стиль боя джедаев существенно разнится с нашим. Это ещё одна причина, вносящая в нашу схватку дополнительный вызов.

— Они для нас такие же, как мы для них, — заметил Верадун.

— Воистину, — согласился Учитель.

— Правши, левши, жду не дождусь! — мрачно прорычал ученик. — Я убью их с любой руки.

Виндикан со смешком обозрел его браваду, но вернулся к серьёзности:

— Не стоит недооценивать силу джедаев, иначе тебя постигнет судьба наших предков. Гай, я хочу, чтобы ты сражался подле меня долгие годы. Из нас получилась хорошая команда.

— Я не планирую умирать.

— Никто не планирует, — мудро заметил Учитель. — Мой мальчик, у тебя дух истинного воина, но в поединках побеждают головой, а не сердцем. Никакая Сила и мастерство не компенсируют плохо выбранную стратегию. Страсть, безусловно, наше могущество, но разум должен преобладать.

— Да, Учитель.

— Я не был бы неоспоримым чемпионом своего поколения, будь я попросту быстрее, сильнее или ловчее остальных на арене. Ведь тебе известно, у меня нет особых талантов Силы. Но я побеждал, потому что поболе всех продумывал тактику и был сосредоточен.

— Да, Учитель.

В его согласии Порция уловила раздражение. Видимо, лекция не пришлась ученику по нраву, однако Дарт Виндикан не обратил внимания на тон и продолжил своё разумное напутствие:

— Гай, твои способности запредельны. Когда ты в полной мере овладеешь ими, то прослывёшь легендарным ситхом. Но тебе необходимо работать над тем, чтобы твоя мощь и твои порывы не захлестнули тебя. Ты должен управлять Силой. Не позволяй ей управлять тобой. Это приведёт к пустой жажде крови. А в перспективе — к саморазрушительным вспышкам.

— Да, Учитель, — ответ казался примирительным… на грани сарказма.

— Ты хотя бы слушаешь? — резко спросил Лорд Виндикан, но его посыл был, как всегда, сдержан. Удивительно, но отец её подруги проявлял к ученику невообразимый запас терпения. — За тобой тянется след уступок темпераменту. Мой мальчик, ты не должен вестись на поводу эмоций. Учись уходить от столкновения, будь то Порция или Лорд, кто поднимет на тебя меч.

— Уж от этого я не уйду! — огрызнулся в ответ Верадун.

— Иногда шаг в сторону приносит больше выгоды в перспективе, — справедливо возразил ему Учитель, дополняя свои доводы, пока в паре с ним отрабатывал обезоруживающий финт. Сначала меч вылетел из рук одного и был возвращён Силой, потом из рук второго. Они исправно закрепляли урок.

Порция, забавляясь с Джулией тренировочным оружием, чувствовала в себе лёгкий прилив дерзости. Если мужчины и имели что-то против их присутствия, то никак об этом не заявляли и не гнали их прочь, что дарило шанс ещё немного подслушать чужие разговоры за тренировкой.

— Да, хорошо. Доверься мышечной памяти, — советовал вновь обезоруженный Лорд Виндикан, после чего перешёл к наставлениям, выходящим за рамки световых мечей. Похоже, он неподдельно радел за своего подопечного, раз непрестанно делился с ним житейской мудростью: — Борьба порождает врагов, а тебе нужны союзники. Гай, чем стремительней и дальше ты восходишь, тем больше встретишь сопротивления. Твой успех ставит под угрозу успехи других. А твоё прошлое только усугубляет это. Так что перестань бросаться в драку со всеми подряд, пополняя список молодых Лордов, которым ты не нравишься.

— Какое мне дело до их ненависти? — усмехнулся ученик.

— Это может стать помехой, — крайне просто ответил Лорд Виндикан.

Случайный надменно вздёрнул подбородок.

— Меня никто не остановит.

— Ты чересчур полагаешься на заслуги. Наша система не настолько заточена на личное геройство, как мы любим делать вид. Имеют значение и старшинство, и влияние. А тому, кто хочет вести за собой, помогают уважение и слава.

— Всё изменится, когда начнётся война.

— Возможно. Но в обществе, подобном нашему, перемены дело небыстрое. И как мне говорили, Вишиэйт предпочитает держать перемены под личным контролем.

Ученик вышел из боя, опустив меч.

— Меня не примут нигде и никогда, — недовольно заявил он. — Тогда какой смысл пытаться?

— При надлежащем поручительстве и правильном брачном союзе со временем ты обретёшь своё место.

— И каким оно будет? — разъярился ученик. — Как далеко позволено зайти случайному?

— Только время покажет. Но как твой Учитель я сделаю всё, что в моих силах, дабы поспособствовать твоему продвижению, — дал обещание Дарт Виндикан.

Порции понравилось, с какой отдачей он вкладывался в своего подопечного. Да, он не выбирал Верадуна, но тем не менее достойно выполнял поручение. Его симпатия была искренней, пусть и незаметно, чтобы взаимной. Крепколобый Гай Верадун ни единым жестом не выдавал своей благодарности за проявленное к нему великодушие.

И всё же от подслушанного разговора повеяло тихой ностальгией, напомнившей о далёком детстве — о днях, когда был жив отец, а его ученик жил с ними. Тогда Порция была маленькой девочкой, окружённой роскошью и защитой, укрывавшей от любых проблем… Но беды настигают каждого, даже Метеллов.

Смерть отца и беспросветное горе матери не могли исправить ни деньги, ни влияние, ни сама Великая Сила. Идеальной жизни не существовало, с какими бы привилегиями ни родился человек.

Понимал ли это угрюмый упрямец Гай Верадун?

— Довольно повторений. Давай поглядим, как ты применишь финт Порции в бою, — постановил Дарт Виндикан, взявшись за спарринг всерьёз, но под гул и треск световых мечей продолжил наставления: — Твоя склонность к противоречию, презираемая многими, — это преимущество. Ты видишь вещи такими, какие они есть, Гай, без сантиментов и предвзятости. С течением войны объективность возымеет решающее значение. Не бойся говорить то, чего не скажут другие. Не бойся подвергать сомнению закостенелые постулаты. Твоя задача всегда думать о том, как и перед кем высказать свои идеи, — напутствовал он и подытожил в трёх словах: — Учись чувству такта.

Это был полезный совет, и Порция мысленно согласилась с ним. Но, как и следовало ожидать, ученик всего-навсего повёл плечом.

— Я не люблю приукрашивать правду.

— Прямота — это хорошее качество, — покорился Виндикан. — Но не грубость, — добавил он и глянул в сторону Порции. Наверное, её присутствие побудило его развить мысль: — Грубость приводит в розовые кусты. Ах!.. Почти достал! Ты набираешь скорость справа. До чего же неловко с одним клинком… Предпочитаю мою сдвоенную рукоять. Гай, всё-таки подумай над тем, чтобы опробовать её ещё раз…

— Я никогда не буду биться, занимая обе руки.

— Он отлично подходит для нескольких противников.

— Как и два одиночных.

— Горацио!

Клинки опустились, а все головы повернулись звук голоса матери Джулии. Запыхавшаяся леди стояла в дверях тренировочной, а вместо собачки в её руках был датапад. Судя по выражению лица, её привели сюда важные новости.

— Да, моя госпожа?

— Пришло известие из дворца.

— И? — надавил её муж, выжидательно подняв брови.

— Дорогой, — выдохнула леди Виндикан, сжимая датапад. Её тёмные глаза блестели. — Вишиэйт объявил войну.

— Дайте взглянуть, — Гай Верадун подошёл к ней и забрал датапад. Он прокрутил экран и, кивнув, передал Джулии. Она повторила его жест и отдала Порции, позволив ей воочию взглянуть на срочную новость.

— Итак… началось…

Ей не следовало так удивляться, но она ничего не могла с собой поделать. В сердце вцепилось дурное предчувствие. Чувствовали ли остальные то же самое? Едва ли. Домочадцы семьи Виндикан казались больше взволнованными, чем испуганными приближающейся войной.

Месть ситхов пусть и считалась одним из основополагающих столпов Империи, для её ныне здравствующих подданных она давно превратилась в некую абстрактную идею, которая непременно сбудется… но не сегодня. И вот о долгожданном событии было объявлено. Этого судьбоносного решения ждали более тысячелетия, а подготовка к нему велась во всю последние три века. Однако вопреки обычаям ситхов, любивших пышные зрелища, новость огласили без особой помпы.

Официальное заявление Дворца было кратким:

«После долгих и тщательных раздумий, совета с мудрейшими Лордами Империи, молитвенному единению с Силой Тёмный Владыка Вишиэйт принял решение начать войну против Галактической Республики и защищающих её безумствующих фанатиков рыцарей-джедаев. Наш план действий потребует жертв ото всех, а от кого-то ещё и наивысшую жертву. Война необходима во имя сохранности порядка в галактике и во имя блага общества. Да пребудет с нами Сила и да восторжествует Тьма».

— Это случилось… Наконец-то… — Порция пока не понимала, что чувствует. Одно читалось неоспоримо: ничто уже не будет как прежде. Несколько строк изменили всю жизнь… И сердце сжималось в тревоге.

Джулия выхватила у неё из рук датапад.

— Они ничего не написали о сроках?

Едва вопрос сорвался с её губ, раздался сигнал комлинка. Дарт Виндикан снял с пояса устройство и повернулся к ученику.

— Это Анграл. Полномасштабная мобилизация флота через пять дней. Приказы придут в ближайшее время.

— Пять дней? — охнула Джулия.

— Пять дней… — вторила ей Порция, чувствуя, как холодеет.

Время вдруг сжалось, и его стало мучительно не хватать…

— Горацио, — Леди Виндикан пристально смотрела на мужа, — ты словно не удивлён?

— Нет, — подтвердил он. — Я знал, что это случится. Не ведал лишь когда.

— Учитель? — негодующим тоном среагировал Верадун, явно раздражённый тем, что ему пришлось сидеть в неведении.

Но Виндикан оставил недовольство ученика без внимания.

— Вторжение возглавит флот, базирующийся в Рукаве Тингел. Оттуда мы начнём наше стратегическое наступление на территории Дальних Рубежей Республики. Одновременно с этим мы отобьём у джедайской нечисти Коррибан. Таково будет наше с тобой задание, Гай. Мне доверено возглавить небольшую ударную группу для освобождения нашей прародины.

— Коррибан? — На кислом лице Верадуна отразился весь его скепсис по поводу данной затеи. — У Коррибана нет никакой стратегической ценности. Это просто застава. — Ученик надул губы. — Отбить его будет в лучшем случае отвлекающим манёвром, но с намного большей вероятностью окажется символическим жестом, который ничего нам не принесёт.

— Не спеши отказывать ему в значимости, — спокойно отозвался Учитель.

Порция отметила, с каким терпением и снисхождением Дарт Виндикан относился к дерзости. Довольно редкое явление среди старших ситхов. Возможно, именно поэтому ему вручили столь резкого и вспыльчивого ученика.

— Коррибан — дом наших предков, — напомнил всем Лорд Виндикан, — заброшенная пустошь, куда наших праотцев сослали на смерть. Откуда было Республике знать, что среди красных скал скрываются родственные в Силе души. Прошли века, и объединённое наследие джедаев-отступников и генетических ситхов возвысилось, чтобы однажды стать Старой Империей…

— И следом громко сесть в лужу, так и не добившись возмездия, — язвительно закончил за него Гай Верадун. Изящная риторика Учителя не тронула его, когда он с цинизмом и пренебрежением отмёл святую приверженность их народа. — Даже во времена Марки Рагноса на Коррибане оставались лишь гробницы и храмы. Эта планета превратилась в кладбище задолго до того, как стала символом нашего поражения. Да кого волнует, что его держит Республика? Пусть им подавятся.

— Нет! Мы вырвем наш дом из их когтей, и это станет первым ударом нашей мести! — клятвенно пообещал Дарт Виндикан с такой страстью, какой Порция никогда в нём не замечала. — Азамин лично попросил меня принять командование. Именно по этому поводу я встречался с ним.

Однако честолюбивого Верадуна такие аргументы не убедили.

— Значит, пока другие займутся настоящей работой по завоеванию, мы с вами будем валять дурака над кем-то выдуманной идейной чепухой? Бестолковое тщеславие! — Он издевательски скривил губы, заметно раздосадованный назначением на второстепенное направление вторжения.

Дарт Виндикан только крякнул, вновь оставив без внимания неприкрытую дерзость, и бросил краткое:

— Там будут джедаи.

Новость мгновенно заставила ученика отложить нытьё.

— Джедаи несут вахту на Коррибане, — объяснил Лорд Виндикан. — Они правильно оценивают его значение для нас. Более тысячи лет пара джедаев поочерёдно несёт бдение, предчувствуя наше возвращение на родной мир. Светлые рыцари давно подозревают, что кое-кто уцелел после резни, спрятавшись в тени.

— Вы самый лучший и самый опытный мечник Империи… — медленно проговорил Верадун, начиная осознавать. — Вот почему вам доверили это задание… Потому что на Коррибане ждёт не битва… а поединок.

— Именно, — наклонил голову Дарт Виндикан, терпеливо глядя на своего звёздного, хоть и крайне нетерпеливого подопечного. — Учитель и его ученик против джедая и его падавана. Гай, флот, безусловно, встретит более масштабное сражение, но важность нашей победы нельзя недооценивать. На кон поставлено само превосходство Тьмы.

— Говорите, нам с вами доверили честь сразить первого джедая? — Верадун буквально просиял от этой мысли и тотчас отрёкся от прежней резкости: — Учитель, я погорячился. Никто не вспомнит имён Лордов у Рукава Тиндал, но все будут помнить, кто убил первого джедая.

— Абсолютно верно, — подтвердил Дарт Виндикан и хлопнул ученика по спине. — Нас ждёт слава первых героев войны.

— Тогда вам пора вернуться к тренировкам, — вступила в разговор леди Виндикан. — Девочки, идёмте, — поманила она с порога. — Не стоит больше отвлекать наших героев.

Порция покорно сдала оружие и на пути к дверям бросила последний взгляд за плечо.

Гай Верадун смотрел ей вслед. Он не казался сердитым. Теперь она вообще не понимала, как истолковать выражение его лица. Никто другой не глядел на неё с такой сосредоточенностью.

Вместе с Джулией и её матерью Порция проследовала на кухню. Собравшие там слуги уже вовсю обсуждали важнейшую новость дня и гадали, как она скажется на них самих и хозяйском доме. Лакей хвастливо разглагольствовал о том, как достал из сундука бронезащитный нагрудник хозяина и его армейскую сумку. Повариха объявила, что в честь знаменательного события испечёт пирог. Горничная леди Виндикан громко сокрушалась, не возникнет ли дефицит, что скажется на привычном образе жизни семьи, и не следует ли заранее запастись кое-какими вещами?

— Думаю, мне лучше вернуться домой… — пробормотала Порция под общий гвалт, думая о том, что нужно успеть сделать дома до отлёта Като.

— Конечно, милая, — Леди Виндикан в порыве крепко обняла её с присущей ей материнской заботой. Отстранившись, чтобы поправить выбившуюся прядку из её хвостика, она ласково улыбнулась. — Этот день будут помнить в веках. Когда-нибудь ты расскажешь о нём своим внукам.

Проглотив дурные предчувствия, Порция, как и полагалось юной леди, прилежно кивнула.

Когда слёзы Аполлонии и распоряжения Като стали совсем уж невыносимы, она нашла прибежище в саду. Личных потрясений, последовавших за Императорской директивой, оказалось слишком много. А вот времени всё обдумать — слишком мало. Като предстояло отбыть через три дня в составе покидающей систему части Имперского флота. Но ей хотелось хотя бы ненадолго остаться одной…

Порция знала, что не застанет Дарта Азамина в его саду. Как у члена Тёмного Совета, в нынешние дни у него, конечно, была прорва забот. Но она всё равно направилась к скамейкам, где они частенько любили беседовать.

Это было тихое, уютное место. Увы, весна на влажном, покрытом джунглями Дромунд-Каасе сменялась летом, и близлежащие цветущие изгороди привлекли полчища стрекоз. Их неумолкающее жужжание и стрекот действовали на нервы! Поэтому стоило одной особо назойливой особи начать нарезать круги рядом с ней, Порция недолго думая спалила её молнией. И была вознаграждена приятным чувством удовлетворения.

И… ой! Тут был кто-то ещё!

— Добрый день!.. — Она встала, чтобы окликнуть незримого пока человека. — Кто здесь? Лорд Азамин, это вы?

Нет… Несмотря на явственное ощущение в Силе чужого присутствия, это был не Лорд Азамин. Аура казалась смутно знакомой, но у Порции никак не получалось точно определить, кто же идёт.

Вскоре по садовой дорожке раздался мягкий хруст гравия.

Кем бы ни был пришелец, он направлялся в её сторону, знаменуя конец этому уединённому прибежищу. И… куда же без вездесущих стрекоз?

Обычно полезные обитатели сада сегодня под влиянием неспокойного сердца и скверного настроения показались Порции самыми настоящими вредителями. Раздражённая, она закружилась на месте и, повинуясь прихоти, начала жечь надоед молниями без разбора. Обгорелые ошмётки валом упали на землю как раз в тот момент, когда из-за высокой изгороди появился незваный гость.

Им оказался не слуга, которого послали за ней… а Гай Верадун.

— Ты! — недовольно шикнула Порция.

— Я что-то пропустил? Война уже началась? Кого убиваешь?

Сегодня она находилась не в том состоянии, чтобы препираться с этим зазнайкой, поэтому не мудрствуя лукаво упёрла руки в бока.

— А ты что тут делаешь?

— Я первый спросил. Из-за чего молнии?

— Я убиваю жуков.

Он заморгал.

— Не такой ответ я ждал.

— Чего ты тут забыл? — огрызнулась тогда Порция. Раз ему так хочется, она с радостью переключится со стрекоз на него.

— У Виндикана опять встреча с Азамином. Азамин хочет передать ему какую-то стародавнюю запись с захваченным в плен джедаем, который сражался за свою свободу в тронном зале Императора.

— Ну и дальше что?

Она надеялась, ему видно, как ей скучно его выслушивать — это и была самая настоящая скукотища. Здоровяку-случайному попросту нечего сказать такой леди, как она, что могло хотя бы отдалённо пробудить в ней интерес.

— Он проиграл. По идее, это единственная известная запись с боевым стилем джедаев. Полагаю, нам дают её в качестве подготовки перед Коррибаном.

Ей-то какая разница?

— Поди прочь!

Сдвинув брови, Верадун сделал пару шагов к ней.

— Ты плакала…

— Поди прочь! — снова отмахнулась Порция и с остервенением потёрла глаза. Почувствовав, как полыхают щёки, рявкнула: — Уходи, Верадун!

— Теперь я Малгус.

Точно. Ей вспомнилось, как в новостных лентах писали, что Дворец издал указ, согласно которому любой ученик, отправляющийся на передовую, будет возведён в титул Лорда до официального посвящения. Вообще, Лорд обретал титул Дарта по завершении ученичества, когда его торжественно представляли Императору… Но ввиду надвигающегося вторжения в Республику часть событий было решено ускорить.

Прислушается ли Верадун к просьбе оставить её в покое, если она — так уж и быть! — возвеличит его новым титулом?

— Уходи, Малгус, — хмуро повторила Порция.

Не сработало. Вместо того чтобы отправиться восвояси, он подступил ближе.

— Что не так? Почему ты плачешь?

Почему? Он спрашивал почему? Она плакала, потому что её жизнь разрушена! Потому что Аполлония отвергла идею провести спешную свадьбу в кругу семьи до того, как Дарт Траверс улетит и присоединится к своему полку на следующей неделе. Сестрица спланировала идеальное торжество до мельчайших деталей и не желала умалять его из-за так некстати возникшей войны. Прекрасная Аполлония собиралась устроить себе прекрасную свадьбу, и никакой Республике и джедаям не дано испортить ей праздник. На семейном совете было решено отложить брак, и срок грозил обернуться в минимум два года — по времени отсутствия Траверса на службе Империи. Но что ужасней, матушка и Като целиком поддержали такое решение.

— Что не так? — Верадун… нет, Малгус спросил снова.

От вопроса из её глаз брызнули слёзы.

— Свадьбу моей сестры отложили! — скорбно взвыла Порция. — Не меньше чем на два года!

От одного того, что она произнесла страшные слова вслух, у неё сдавило горло. Горе сегодняшнего дня убило её наповал… Но значение этой драматической новости явно ускользало от твердолобой макушки ученика Дарта Виндикана. Он с сомнением прищурился.

— И?

— И теперь я никогда не выйду замуж!

— Почему?

— Потому что первой должна выйти замуж Аполлония! Только потом я! Это традиция!

— Ты не доросла для брака, — Малгус никак не ухватывал суть заковырки. — Ты же учишься в школе.

— Мне восемнадцать! — обиделась Порция. — У половины моих подруг уже есть негласные понимания с семьями женихов! Я буду старой девой! — с ужасом проскулила она, поддавшись неподобающей леди икоте.

— А у тебя, значит, нет негласного понимания? — уточнил Малгус.

— Н-нет… Като хотел, чтобы мы с Аполлонией дождались совершеннолетия, прежде чем думать о браке.

— И затем ему решать? — задал он новый вопрос. — Как вообще работает эта штука с помолвками?

Ну да, откуда чужаку смыслить в деликатных тонкостях брачных ритуалов среди знатных семейств?..

— Чтобы выразить свою заинтересованность, Лорды должны обратиться к Като, — назидательно растолковала ему Порция. — Или матушка кулуарно свяжется с представителями присмотренных семейств и поощрит их проявить инициативу.

— И что дальше?

— Мы решим, с какими кандидатами стоит продолжать. Като попросит этих Лордов выставить ему своё предложение.

— Типа резюме?

— Это больше, чем просто резюме! Там будет финансовая характеристика, карьерные перспективы, подробная генеалогия с показателями мидихлориан. Дарт Траверс дал нам рекомендательные письма от его бывшего Учителя и командующего, кажется.

— Как много проверок…

— Так принято, и я того стою! — отрывисто сообщила она. — К браку нельзя подходить с легкомыслием.

— Ну ладно. А дальше?

— Ты сейчас серьёзно спрашиваешь?

Даже от одного намёка на брачные вопросы у Порции портилось настроение. Ей опять напоминали обо всех тех захватывающих вещах, которых теперь придётся ждать одной Силе ведомо сколько!

— Расскажи мне.

— Что ж, — нахмурилась она, — далее мы сузим список до трёх-четырёх кандидатов. Матушка устроит частные встречи — в присутствии сопровождающих, разумеется. Иногда созывают небольшие мероприятия, чтобы знакомство прошло более-менее непринуждённо. Как только всё становится серьёзно, проводят встречи с роднёй Лорда. Мы все познакомились с семьёй Траверса, — припомнила она. — Это было на позднем завтраке после храмового ритуала. Сначала всё казалось таким неловким, но потом дела наладились. Его мама мне очень понравилась и…

— Так что происходит, когда вы сужаете список претендентов?

— Тогда выбираю я.

— Ты?

— Да, я выбираю. То есть технически я скажу Като, а Като сообщит Лорду, что выбор пал на него. Но решение принимаю только я. Като только делает вид, будто это его решение, а мы все ему подыгрываем.

— Понимаю, — отозвался Гай Верадун, выглядя немного озадаченным.

— Так происходит везде начиная с дома, — втолковала Порция деревенщине, который ни сном ни духом не разбирался в перипетиях жизни общества, куда его занесло. — Леди принимают решения, а Лорды корчат из себя главных и приписывают себе все заслуги!

В этом заключалась вся суть ситхского общества, подумала она. Если бы не леди, неприметно заправляющие за кулисами, помолвок, поступлений в академию и предложений ученичества сделалось гораздо меньше.

— Как только понимание достигнуто, брачный пакт отправляют Дворцу на одобрение. Когда его одобряют, о союзе принято объявлять на званом обеде, а свадьбу назначают через несколько месяцев или год спустя.

Верадун… нет, теперь Малгус пытался ухватить логику:

— То есть, твоя проблема в том, что ты не можешь начать этот заковыристый процесс, пока твоя сестра не выйдет замуж?

— Жуть, не правда ли? — Порция без сил упала на садовую скамейку. — Мне стукнет почти двадцать, и это ещё в лучшем случае… И при условии, что к тому времени останутся молодые неженатые Лорды. — Она побледнела и громко сглотнула. — Вдруг джедаи их всех убьют?!

Верадун ухмыльнулся.

— Ну, вероятно, тебе придётся выйти за джедая.

— Не смешно! — вскипела Порция. — Я не хочу стать женой вдовцу, который годится мне в отцы, или Лорду, у кого нет конечности или который вынужден носить маску. Но и старой девой быть не желаю… О-о-о! — застонала она. — Моя жизнь разрушена, и другого выхода нет!..

— Тогда дождись меня.

— Что?.. — Она вскинула голову и в изумлении уставилась на ученика. И, честно признаться, изумление подогревалось негодованием, но он будто бы ничего не замечал.

— Дождись меня. У тебя есть время. Тебе только восемнадцать.

— Дождаться тебя? — недоверчиво фыркнула она. — Ты грезишь!

— Да. Все мои грёзы о тебе. Нам будет хорошо вместе.

Как подобное пришло в его голову? Не мог же он быть настолько наивным?

— Такая, как я, никогда не выйдет замуж за случайного из какой-то колонии.

Ему до такой леди, как она, как до звёзд! Во всей галактике не сыскать идеи абсурдней!

— Я не буду случайным из колонии — я собираюсь стать много большим, чем это, — убеждённо подхватил Малгус. — Я буду героем. Ты сама слышала, как мой Учитель сказал, что мы отправляемся на Коррибан.

— Поговорим не раньше, чем ты взаправду убьёшь джедая.

— Я добьюсь успеха, — пылко ответил он. — Возможно, сейчас у меня нет ни ранга, ни состояния, но скоро всё это будет. Когда разгорится война, боевых наград хватит для всех.

Ой, да сколько можно?!

— Ты действительно не понимаешь? — глумливо оскалилась Порция. — Всю славу за Коррибан и все боевые награды получит Виндикан! Остальные деньги достанутся другим Лордам, старше тебя, опытней, именитей — Учителям! Ты всерьёз возомнил, будто кто-то из них позволит ничтожеству вроде тебя украсть их трофеи?

— Ты сама всё увидишь. Ходят слухи, что Вишиэйт назначит вознаграждение за голову каждого джедая. У меня их будет в избытке, — поклялся ученик, непоколебимый в своём настырном удальстве.

Но, скорее всего, он просто тронулся умом!

Порция, и без его оскорбительного и вопиющего плана пребывавшая не в лучшем расположении духа, решила разъяснить ему ещё кое-что:

— Ты будешь пушечным мясом! — она издевательски скривила губы. — Молодчиков вроде тебя отправят в самое пекло — возглавлять пехоту и рисковать, пока Лорды, что выше вас, присваивают себе все заслуги. Ты что, совсем не понимаешь, как это работает? Ты впрямь такой бестолковый? Из тебя сделают расходный материал!

— Азамин лично избрал меня для Коррибана, — гордо напомнил Верадун.

— Выбрали Лорда Виндикана, а не тебя! Ты пошёл в довесок, как его ученик!

— Ты ошибаешься. Сама увидишь, — уверенно произнёс он и вернулся к своему сумасшествию: — Дождись меня, моя леди.

Порция не кривлялась, чтобы учтиво избавиться от него, а наоборот была предельно прямолинейна:

— Что ты вообще можешь мне предложить? У тебя нет ни денег, ни семьи, ни заслуг. Ты — просто случайный, который никому не нравится, и которого кто-то из дворца навязал Дарту Виндикану в ученики.

Интересно, Малгус знал об этом? Если нет, то сейчас она открыла ему глаза!

— Итак, спрошу снова: что ты можешь предложить мне, дочери Метеллов?

— Любовь, — просто ответил он. — Я могу предложить тебе любовь.

— Любовь? Так ты ищешь брака по любви?! А ты и впрямь простолюдин.

Порция вскочила на ноги и торопливо отошла от него, стремясь увеличить дистанцию… Ну и чтобы он не нависал над ней с таким внушительным видом.

Отповедь не смутила Малгуса. Её презрение сошло с него как с гизки вода — он даже повысил притязания:

— В своё время я обеспечу моей леди статус, богатство и преданность, о которых она может только мечтать. Дождись меня. Ответь «нет» любому, кто вздумает обратиться к твоему брату.

— Как будто…

— Плевать, кто они, я буду лучшим кандидатом! — перебил Малгус не дослушав. Он всегда так делал — заваливал других аргументами, продавливая свою точку зрения. — Дай мне шанс.

Оглянувшись через плечо, она прожгла его взглядом.

— Самоуверенности у тебя хоть отбавляй, верно?

— Нет, — вздохнул он и отвёл глаза. — Иногда мне кажется, что единственный, кто верит в меня, — это я сам.

— Вот как? Хм, пожалуй, это не тот клуб, куда меня тянуть вступить. — Порция встряхнула волосами и подняла подбородок, с прохладцей донося до него свой окончательный отказ: — Поищи другую леди Малгус.

Но упорный ученик Дарта Виндикана не желал мириться с фактом, что она для него недоступна.

— Это ты, — прошептал он, приблизившись. — Она может быть только тобой.

Должно быть, жажда в его безумных речах проистекала из истинных чувств, поскольку глаза Малгуса вспыхнули диким жёлтым пламенем, точно сама Тьма свидетельствовала об одержимой мании его намерения.

Это… буквально завораживало… Как ни стыдно было признаться самой себе, что-то, запрятанное глубоко в душе, трепетало от острого осознания, что она так желанна… даже если жаждал её какой-то нищий неудачник.

— Я… я… — залепетала Порция, внезапно растеряв слова.

Ученику была присуща странная искренность, действующая обезоруживающе. Его никак нельзя было назвать многообещающим дарованием, кому суждено стать гроссмейстером в хитросплетённой партии, которая представляла из себя запутанная политика Империи Ситхов.

Для политика Гай Верадун страдал излишней откровенностью. Его беспощадная прямота, переходящая в дерзость, отталкивала и привлекала заодно. Его не заботило, кому он наносит оскорбление. Ему будто доставляло удовольствие бросать вызов любому — вызов показать, на что тот способен, закономерно натравливающий против него всю вселенную. Напор, с которым он шёл напролом, по своей природе воплощал саму квинтэссенцию народа ситхов… Не исходи она от зарвавшегося случайного из покорённого мирка.

И пока Порция стояла, потеряв дар речи, он подошёл, нависнув над ней практически вплотную.

Не мог же он вознамериться поцеловать её? Нет, как бы он посмел! Ведь не посмеет? Хотя… он мог.

Застигнутая нахлынувшей паникой, Порция застыла ни жива ни мертва. Она боялась находиться к нему столь близко и боялась попробовать отшатнуться и прервать момент. О, до чего сладкой была пытка!.. И её затягивало туда, как в омут. Когда горячее дыхание Верадуна опалило её щеку, в груди бешено заколотилось сердце. Глубоко посаженные жёлтые глаза — так близко к ней! — сверлили, не позволяя отвернуться. И внезапно потянули к себе как магнит.

Он решил дерзнуть? Да если он осмелится, Като его убьёт! Доходило ли это до упрямой головы случайного? Или ему было всё равно?

Да… он явно принадлежал к ситхов из той когорты, которые готовы добыть желаемое наперекор всему. «Обычные правила на меня не распространяются», — пронеслось у неё в голове.

Но Малгус не впился в её рот поцелуем, а потянулся к её руке. И Порция, затаив дыхание, глядела, как он подносит её дрожащие пальцы к губам. Жест получился чересчур обходительным для такого невежды… И таким неожиданным…

Она смотрела на него разинув рот и чувствовала себя очарованной, вопреки решительному намерению не дарить ему ни малейшего повода надежды на обратное…

Должно быть, он тоже уловил эту непозволительную перемену, поскольку вдруг полез свободной рукой в складки плаща, откуда достал комлинк и вложил его ей в ладонь, сомкнув вокруг него её пальчики.

— Держи, — сказал он хриплым шёпотом, наклонив своё бледное лицо почти впритык к ней. — Пиши мне.

Погодите… о чём он?

— Что это? — обомлевшая Порция разжала ладонь, круглыми глазами уставившись на компактное устройство. Оно было из тех, дорогих, предназначавшихся для обеспечения дальней связи между звёздными системами.

— Присылай мне картинки. Рассказывай, чем занимаешься. Держи в курсе всего. Ты пока не догадываешься, но ты ещё будешь скучать по мне.

Неужто он нёс этот бред на полном серьёзе? О Сила, ещё как!

Порция убедилась в искренности его намерений по одному взгляду на продолговатое худощавое лицо. Он казался не менее честным, как и тогда, когда заявлял о своих неуёмных амбициях. Возможно, закралось подозрение, она ненароком превратилась в одну из его карьерных целей.

— Нет! Нет! — заартачилась Порция, оскорбившись от его упований. — Я не могу!

Но, естественно, Малгус не слышал слова «нет», вернувшись к своей привычной агрессивной манере:

— Возьми его, — скомандовал он, как если бы имел дело с какой-то служанкой или подчинённой.

— Нет! — Порция попыталась всучить ему обратно проклятый комлинк и затрясла им у его груди. — Забери это!

В ответ наглец Гай Верадун сделал шаг назад и поднял руки ладонями к ней, неприкрыто ухмыляясь. Джедаи бы побрали этого подлеца!

— ЗАБЕРИ! — прошипела она в ярости и топнула ногой. — Только тебе могла стукнуть в голову подобная низость!

— Это подарок. Он твой. Пользуйся им.

— Это… это… — Со вспыхнувшими щеками Порция уже собралась ответить решительным отказом, а, может, вдобавок акцентировать его тем же средством, каким она разобралась с докучливыми стрекозами, как тут Сила выдала приближение Дарта Виндикана. Страх быть пойманной в потенциально компрометирующей ситуации, для которой не существовало внятного объяснения, да и в принципе не сулившей ничего хорошего, заставил тотчас смолкнуть.

Кипя от негодования, она успела лишь прожечь наглеца взглядом, когда в компании Дарта Азамина появился сам отец Джулии. Два почтенных ситха, вероятно, ощутили всплеск гнева, поскольку переглянулись и с интересом посмотрели на неё.

— Стряслось что-то неладное? — от древних, но всё ещё проницательных глаз Азамина не укрылись следы её недавних слёз. Его вопросительный взор упёрся в Малгуса, кажется, уже вынося вердикт. Ситхский мудрец был велик и любого мог видеть насквозь.

— Н-ничего не с-стряслось… — взволнованная, Порция не желала что-либо объяснять и решила сделать единственно верный поступок — сбежать. — Я как раз собралась уходить. Хорошего дня, господа, — пробормотала она и, опустив подбородок, быстро обогнула живую изгородь, торопясь в сторону виллы своей семьи. В кулаке был зажат комлинк Гая Верадуна, и она истово молилась, чтобы никто не заметил этот срам.

Однако, не совладав со взыгравшим любопытством, она притормозила на достаточном удалении от компании, дабы обеспечить им видимость уединения, а самой остаться в зоне досягаемости разговора.

Первым заговорил Дарт Виндикан, и он обращался к своему ученику:

— Мы с Лордом Азамином обсуждали твоё участие на Коррибане…

Ученик, как водится, без церемоний его перебил:

— Я лечу с вами, Учитель.

— Ты можешь командовать ударной группой, пока я…

— Я лечу с вами убивать джедаев.

— Гай, это работа для опытного ситха, а у тебя за плечами всего несколько месяцев обучения…

— Этого достаточно.

— Мальчик мой, — вступил в перепалку старый Азамин, — никто не осудит, если ты пропустишь сие испытание, — сказал он мягко, но твёрдо.

Но, как обычно, ученик не мог — или что вероятней, не хотел внимать многозначительным благоразумным намёкам.

— Я весь в деле, — упрямо заявил он.

Легендарный Дарт Азамин, должно быть, редко получал отпор от других Лордов, тем паче от учеников-случайных, явно не утруждавших себя размышлениями о своём подлинном месте. Что сказать, повадки Верадуна выходили за пределы всех мыслимых приличий. Однако древний ситх отнёсся к его невоспитанности с полным бесстрастием.

— Я ценю твоё рвение. Оно делает тебе честь. Но даже столь великий талант, как твой, требует подготовки. В будущем твои способности пригодятся Империи. У тебя ещё будет возможность внести свой вклад.

— Но Коррибан только один! — рыкнул в ответ Верадун.

Дарт Виндикан шумно вздохнул.

— Сами видите, Владыка, он упрям, как я вам и говорил…

— М-м-м, да, это я безусловно вижу. Я не удивлён. Ты, верно, уже принял решение, Верадун?

— Да, мой Лорд. Я не потерплю поражения.

— Данное вам задание означает «aut cum scuto, aut in scuto», — резко проскрипел Азамин, помянув старую ситхскую поговорку: «со щитом или на щите». Её корни уходили в века забвения, предшествующие появлению световых мечей, во времена, когда воители Тьмы сражались обычным оружием и прикрывались щитами из простого металла. — Нет поражения, есть только смерть. Итак, я спрошу ещё раз: ты принял решение?

— Да, мой Лорд, — незамедлительно подтвердил ученик.

— Что ж, быть по сему. Возьми его с собой на поединок с джедаями, — постановил Азамин. — Дай ему его шанс.

— Владыка, я не подведу Империю.

— Сила с тобой, Гай Верадун, — строгий тон старца сменился на задумчивый. — Каков твой новый титул?

— Малгус. Дарт Малгус.

— Очень хорошо. Возвратись Убийцей джедаев, Лорд Малгус, и я позабочусь о том, чтобы для официального посвящения тебе позволили предстать перед Императором.

— Да, мой Лорд. И благодарю, Владыка.

Порция торопливо зашагала по тропинке, испугавшись быть застанной за неподобающим леди подслушиванием. Примчавшись домой, она немедля спрятала комлинк Гая Верадуна под подушкой.

Как следовало поступить с этим комлинком? Признаться матушке? Или Аполлонии? Вот Като Порция не осмелилась бы даже заикнуться о нём. Стоит братцу услыхать о приключившемся, он вмиг схватится за меч, чтобы призвать Гая Верадуна к ответу, и тогда грянет грандиозный скандал. А если это скомпрометирует военную операцию на Коррибане? Но оставлять комлинк себе тоже не выход! Ведь правда?..

Порция не могла решить, что делать. Проведя в муках и сомнениях несколько дней после того, как все мужчины отбыли, она рискнула обратиться за советом к своей лучшей подруге — к Джулии. Показав ей запретный комлинк, она вкратце изложила не дающий покоя разговор с Гаем Верадуном в саду Дарта Азамина.

— Что же мне делать? Уничтожить его?

— Уничтожить? Нет! — Будучи по натуре порывистой, романтичной особой, Джулия с восторгом отнеслась ко всей этой истории. — Отправь ему фото — сейчас же!

— Джулия! Это неразумно!

Начинать личную переписку без ведома и разрешения семьи, тем паче с этим учеником, казалось чистым безумием. Любой блюститель нравов старой школы назовёт её честь запятнанной. Подобное ещё могло сойти с рук помолвленной паре, но даже в таком случае вызвало бы косые взгляды. Между мужчинами и женщинами, не связанными друг с другом брачным обетом, не существовало дружбы. Тот факт, что Порция не вошла в возраст, лишь усугублял ситуацию.

— Неразумно? Почему? — её надувшая губы лучшая подружка определённо считала иначе.

— Ты знаешь почему! Джулия, из-за таких вещей можно нарваться на неприятности!

— Только если тебя поймают! — заговорщицки хихикнула она. — Почему бы тебе не отправить ему фото Миледи?

— Собачки? Не думаю, что он имел в виду её фото!

— Нет, глупышка! Фото вас обоих. Сделай селфи с Миледи и отправь его.

Порция замотала головой.

— Собачка ничего не изменит.

— А если я тоже буду там с тобой? Он зовёт меня младшей сестрёнкой, не забыла? Пусть на фото будут его младшая сестрёнка, её лучшая подруга и его собачка. Что тут плохого? Две леди стараются поддержать домашний очаг, пока Лорд на войне. Ведь мы ничего не знаем. Вдруг какой-нибудь джедай убьёт его на следующей неделе?

— Я могу отправить ему что угодно, только это всё равно составит неправильное впечатление, — сердито ответила Порция.

— Просто весточка от семьи. Мы же будем в одежде. Ничего гадкого. Ну же. Давай похулиганим.

— Ну не знаю… — замялась Порция.

— Перестань притворяться, будто пришла сюда не за этим, — подхватила лучшая подруга, выразительно понизив голос. — Ты рассказала мне о своём комлинке, чтобы я уговорила тебя сделать это. Ты хочешь, что тебя уговорили — признай!

Они ещё немного поспорили, когда Джулия сбегала за Миледи, но, в конце концов, Порция бросила с ней тягаться. Чтобы выбрать правильный ракурс, выгодно подчёркивающий отростки на щеках, ушло семь томительных попыток. Ещё две — чтобы переснять фото, когда она обнаружила, что забыла освежить блеск на губах. Ну и ещё одну, когда ей захотелось добавить фильтр.

— Теперь круто! — объявила Джулия, через плечо наблюдавшая за процессом редактирования. — Так и отправляй!

— Я не уверена… — растерялась Порция, а затем банально струсила. Благоразумие взяло верх, заставив отвергнуть сумасбродную идею делиться с кем-то своим фото. И она совершенно не представляла, о чём ему написать, на что сию минуту пожаловалась Джулии.

— Ты слишком много думаешь. Не думай — отправляй! — с упрёком заявила подруга и без предупреждения выхватила комлинк, исполняя план собственными руками.

— ДЖУЛИЯ! — в ярости взвыла Порция.

— Ты расскажешь мне всё — каждое слово, которое он ответит! — девочка трепетала от восторга над собственным поступком.

— Ненавижу тебя! — прошипела Порция. — Что ты натворила?!

— Натворила? Я ничего не делала, — Джулия ухмыльнулась и, хихикая, состроила ничего не понимающее лицо. — Знать не знаю ничего о твоём секретном комлинке от ученика моего отца. До чего гнусный поклёп! Паинька Порция Метелл никогда бы так не поступила!

— Вообще-то, ты тоже на снимке, — сдавленно напомнила Порция.

— Ах, ты о том фото? — отреагировала та совершенно невинным голосом. — Да, его отправила я по домашнему комлинку для ученика моего отца, который мне заместо старшего брата. И моя подруга Порция Метелл тут абсолютно ни при чём! — заплела интригу подруга и подмигнула. — А вообще, — добавила она, — я поставлю эту картинку на фон своего личного комлинка. Видишь? Мне нечего скрывать.

— Считаешь, что кто-нибудь в это поверит? — недоверчиво спросила Порция.

— Да кому какая разница, всё равно никто ничего не узнает! — Джулия уверенно опровергла любые сомнения. — А мы с тобой умеем хранить секреты.

— И правда… — на этих словах Порция, просветлев лицом, ощутила слабое облегчение.

— Значит, ждём, — подытожила подруга.

Ожидание… Собственно, это было единственным, чем занимались в нынешние времена, когда приготовления к войне достигли своего апогея. Военная кампания, до которой, по бытовавшему мнению, оставался год, а то и не один, вдруг неизбежно замаячила на горизонте. Тектонические сдвиги в привычной картине мира будили волнение, порождали опасения… К счастью, общество чувствовало сплочённость вокруг фигуры Тёмного Лорда Вишиэйта. Каждый ситх понимал, что это была не злонамеренная война, но превентивный удар, призванный обеспечить выживание их народа и его образа мыслей. Видит Сила, Император оттягивал войну столько, сколько мог, поэтому, что бы ни уготовила судьба, подданные поддержат его.

Их опора будет иметь ключевое значение, ибо в прокламациях Дворца сквозило однозначное: конфликт мог затянуться вопреки ожиданиям большинства. Корифеи, глашатаи трона неустанно оповещали о том, что не стоит ждать быстрой и лёгкой победы. Мудрые мужи из ближайшего окружения Вишиэйта внушали мысль, что эта кампания не будет похожа на триумфальное шествие по колониям. Республиканские системы будут бороться до конца. Им придётся осознать ошибочность выбранного пути, но процесс изменений будет постепенным. Граждане Республики с молоком матери всасывают демократическую пропаганду, их беспрерывно пичкают ложью, разносимой фанатиками-джедаями. Эти люди просто не в состоянии узреть ситхскую правду об истории и Тёмной стороне. Паранойя и предрассудки затуманили им разум. А чтобы преодолеть это тлетворное влияние, понадобится время.

Из-за мрачных предвещаний Дворца тревога Порции не унималась. Братец, Лорд Виндикан, Гай Верадун… да что там — все мужчины, кого она знала, окажутся на линии огня. Молодые, пожилые — цвет воинов Империи должен будет доказать свою полезность Повелителю Вишиэйту. Они пребудут вдали от дома долгие годы — ГОДЫ! — не считая кратких возвращений в отпуска или по долгу службы. А ей, как прочим леди, полагалось терпеливостью и кротостью оказывать своим Лордам поддержку, ведь на время войны всем придётся пренебречь важными аспектами мирной жизни.

Сердце кольнуло неприятным сомнением, что свадьбу сестры отложат всего на два года… Тогда и её личные перспективы окажутся отодвинуты в ещё более неясное будущее. Порции придётся сидеть дома, не имея шанса ступить в новую взрослую жизнь, покуда ситхи не воцарятся над галактикой или не падут, пытаясь достичь вожделенной цели.

Как прилежная дочь Империи и рода Метелл, Порция старалась принять происходящее. Но иметь дело с переменами, особенно такими досадными, сложно. Она задавалась вопросом: стоило ли оно того? Была ли война правильным решением? Перевесит ли обретённая слава все тяготы и потери?..

Отсутствие ответов угнетало, но она не могла показать своего смятения. Ситху не пристало обнажать слабости, сомнения или тревоги. Среди их народа преклонялись перед стойкостью, крепли на невзгодах и боли. Упорствовали, закаляли сердца и не сдавались, несмотря ни на что. Твёрдость характера была неотъемлемой часть последователей Тёмной стороны — их отличительной чертой. Ситх делал то, что должен. Не колеблясь, не уступая зловредному джедайскому милосердию. И эти жёсткие требования относились в первую очередь к нему самому, а не к другим.

Порция заставила себя проглотить страх и сделать вид, будто жизнь идёт своим чередом. Если бы у неё спросили, как она себя чувствует, ответ был бы прост: всё хорошо. Всё обязательно будет хорошо. Что бы ни случилось, она всё преодолеет. Ибо таково свойство ситхов — выживать вопреки всему. Неважно, бросили ли их умирать на краю галактики, потерпели ли они поражение, были ли их миры разрушены и оставлены гнить в руинах — род ситхов продолжался, как продолжалась сама Тьма.

Враги могли победить, но они выиграли бы битву, а не войну. Ибо ситхи всегда возвращаются. Одной Силе ведомо как, но они найдут способ проскрести свой путь из тени, чтобы явиться за возмездием, от которого затрепещет галактика.

Но сейчас, наедине с собой, измученная Порция отдалась на волю слёз. Она боялась за своё будущее, за будущее своей семьи и своего народа. Она плакала не потому, что всё ещё была впечатлительным подростком, её трясло не из-за высосанных из пальца проблем… просто вопросы, обрушившиеся на неё, были слишком суровыми, а риски — слишком настоящими. Бывали дни, когда она чувствовала, что готова сорваться… Когда не знала, что делать, и металась между мужеством и страхом.

Возможно, действительно стоило открыться Аполлонии, но сестра была одной из проблем. Сказать матушке? Что ж, матушке хватало своих несчастий…

Поэтому оставалась только Джулия. Увы, до лучшей подруги не доходила вся серьёзность ситуации. Её отцу предстояло отправиться на битву с заклятым врагом — он мог запросто лишиться головы, но у Джулии на уме было одно лишь платье, какое она хотела на день рождения. Платье в дырках! Естественно, всё, что Джулия хочет — она непременно получит. Так к чему разыгрывать целую драму из-за пустяка?

В такие моменты Порция чувствовала себя ужасно одинокой. Как будто любимые ею люди проходили мимо, не замечая навалившиеся на неё трудности.

На сад незаметно опустились сумерки. В эту самую секунду её плотно сжатые губы задрожали, а самообладание дало трещину. А спустя мгновение, опираясь на трость и неспешно ковыляя, на тропинке появился Дарт Азамин. Он уселся на скамейку рядом и протянул руку, приобнимая её с отеческой заботой.

— Ну, ну… — ласково утешил старец, когда она замочила слезами край его плаща. — Дай печали волю. Выпусти Тьму. Нехорошо сдерживать её внутри.

— У меня дурное предчувствие о войне, — хлюпая носом, выдавила из себя Порция.

Его ответ не порадовал:

— Как и у меня, моя дорогая, как и у меня.

— Тогда зачем мы ввязываемся в неё? Почему?!

— Нам не дано прятаться вечно. Мы откладывали конфликт тысячу лет, но он остался неразрешённым. Пришло время пожинать плоды.

— Почему бы не отложить его ещё ненадолго? — со всхлипом выдохнула она с наивным упорством школьницы, испуганной всеми чудовищными потрясениями, что неумолимо ждут впереди.

Лорд Азамин не стал пресекать простодушные, но крамольные рассуждения. Он вздохнул и заговорил с тем же смирением перед неизбежностью, какое она чувствовала в сердце.

— Бывают времена, когда сражаться необходимо даже вопреки желанию. В Республике принято считать, будто мы, ситхи, любим битвы, но они заблуждаются. Нас вновь назовут агрессорами, но истина такова, что это будет упреждающий удар. Лорд Вишиэйт чувствует, что время пришло. Он хочет контролировать, когда и где начнётся эта битва.

— И вы согласны с ним? — спросила Порция, даже зная, что он ответит.

— Согласен.

— Но почему бы не попытаться затаиться и дальше?!

— Наш Император в некотором роде эксперт в мастерстве сокрытия. Но даже он понимает, когда настала пора выйти на свет и во всеуслышание заявить о себе.

— И вы… — запнулась Порция, решившись высказать кое-какие из своих запретных сомнений. — Доверяете его суждению?

— Целиком и полностью. Нет никого, кто рискует потерять в этом деле больше, чем наш Тёмный Лорд.

— Он бессмертен. Он не может умереть. Что ему терять?

— Он боится потерять свою власть больше, чем боится потерять свою жизнь. Та Империя, которой мы с тобой наслаждаемся, — творение его рук.

Этот аргумент заставил её прикусить язык.

— Что бы ни ждало впереди, наши ценности будут жить, если мы передадим потомкам то, чему научились, — продолжил Дарт Азамин в своей мудрой рассудительной манере. — Тьму не задуешь как свечу, ибо там, где есть свет, должна быть и тень.

— Хотелось бы мне, чтобы существовал способ, которым я могла бы помочь. Но я всего лишь девушка…

— Ты можешь помочь надеждой.

— Надеждой? — с любопытством повторила Порция.

— Да. Надежда — прерогатива не одного только Света. Надежда есть сама сущность Силы.

— Жизнь… — с благоговением вырвалось у неё.

— Да. Сама по себе жизнь является лучшим выражением надежды. Мы, ситхи, противостоим жизненным трудностям нашей Тьмой. Из-за неё мы выстраиваем порядок иначе, чем джедаи и Республика. Но мы стремимся облегчить жизнь всему обществу. Наша надежда на это не менее крепка, чем у них. Наш народ жаждет успеха, счастья и исполнения желаний в точно такой же мере, как и они.

Она кивнула. Ситхов зря представляли злодеями. Если бы только Республика могла это понять…

— Вишиэйт делает ставку на то, что, высвободив Тьму на поле боя, мы принесём всеобщее благо. Помоги ему, храня веру в его лидерство и наш путь. Верь в идеалы, на которых выросла, и надейся на нашу победу.

Дарт Азамин советовал ей сохранять крепость духа. Стать большим ситхом. Довериться Тьме и перестать убиваться. Но он не стыдил, а давал полное заботы напутствие. Ибо, как всегда, высокоуважаемый ситхский мудрец действовал с ненавязчивой тактичностью.

— Благодарю, Лорд. Мне помогли ваши ободряющие слова.

Как и возможность выплакаться, и объятие.

— Обращайся в любое время, моя дорогая, в любое время, — улыбнулся он, похлопывая её по колену.

— Уже темнеет. Мне пора идти.

Когда Порция встала и, сделав реверанс, засобиралась домой, Дарт Азамин вдруг спросил:

— Этот молодой человек, Верадун, беспокоил тебя здесь на днях?

Порция замерла. Неужто Лорд Азамин… заметил комлинк? Или почувствовал предмет их размолвки в саду?

— Нет. Почему? — отозвалась она малость поспешно.

— С этим юношей могут возникнуть проблемы. Он может быть… — Дарт Азамин замолк, и Сила передала, как тщательно сосед подбирал эпитет: — Непредсказуемым.

Порция кивнула.

— Он кажется очень смелым.

— Да, — согласился тот, и в его интонации слышалось странное беспокойство. — Смелый — это самое подходящее слово.

Надо сказать, Гай Верадун не сбавлял в своей смелости. Спустя два дня после того, как негодная Джулия отправила фото, Порцию разбудил сигнал комлинка.

«Пятница — день, когда всё случится. Пожелай мне удачи».

Удача… Это понятие присуще людям, нечувствительным к Силе, — плебсу, неспособному влиять на события, которые с ним происходят.

Вот об этом-то Порция и решила ему написать. Пусть Гай Верадун был случайным, найденным на какой-то колонии, но по неизвестной причине Сила наделила его своим даром — приобщила к частице того, что связывало вселенную воедино. Хочет он или нет, непостижимое наследие делало его актором воли самой Тьмы, и эта высокая честь исключала в его статусе любое понятие удачи.

«Удачи не существует. Пожелаю тебе встретить свою судьбу».

Судьба — удел адептов Силы. Через неё недоступные смертному пониманию цели энергетического поля жизни переплетались с решениями индивидуумов, принятыми по доброй воле. Не в твоей единоличной власти вершить свою судьбу, не в твоей власти её избежать. Но Порция знала о помыслах, что вели Гая Верадуна, поэтому добавила к посланию строку из катехизиса Тёмной стороны:

«Будь героем, которым стремишься стать».

Хотелось верить, что её пожелание поможет ему и поможет Империи. В нём не было ничего недопустимо личного или фривольного. Если, не приведи Сила, переписку обнаружат, поразмыслила она, то не найдут в ней чего-то предосудительного.

В эту же ночь Порция посетила службу в приходском храме. На закате в общей молитве она просила за Императора Вишиэйта, за тысячи Лордов и простых солдат, кому предстояло атаковать Республику, за священное и праведное дело Тьмы. И мысленно добавила ещё одну просьбу — за высоченного и коренастого Гая Верадуна, этого завзятого грубияна, новоиспечённого Лорда Малгуса. В последнее время она как-то слишком часто думала о нём…

Вслед за тем Империя вновь погрузилась в напряжённое ожидание. Её подданные затаили дыхание, и Порция вместе со всеми одержимо просматривала новостные ленты.

Что будет?

Кто умрёт?

Станет ли эта ночь началом конца сокрытой Империи Ситхов, процветавший вдали от взора заклятых врагов?

Или сегодня наступал второй Золотой век Тьмы?

После тысячелетий крови и слёз ситхи наконец-то будут править галактикой?

Первые слухи поползли спустя девяносто шесть стандартных часов. Они проскальзывали из наспех напечатанных сообщений от мужей и отцов, братьев и дядей. Это были неподтверждённые сведения, разумеется, ведь Дворец пока не выпускал официальных заявлений, но тем не менее они внушали надежду.

Ситхская армада раскрыла себя у Рукава Тингел, перерезав путь дипломатическим посланцам Республики, направленным туда для расследования информации о таинственном скоплении кораблей. Респам дали время ретранслировать сообщение об огромной ситхской флотилии, а затем аннигилировали их. Военачальники ситхов желали убедиться, что оппоненты по ту сторону галактики получат весть о возвращении старого врага, явившего за реваншем с неслыханным размахом.

И Республика заглотила наживку. Они ответили, бросив на спасение осаждённого сектора в Рукаве Тингел наспех собранные корабли. Естественно, все они угодили в ловушку. Попав в окружение, подоспевшее подкрепление было уничтожено. Те же, кто уцелел, рассеялись и бежали. Так был создан первый плацдарм для оперативного развёртывания на территории Дальних Рубежей Республики.

Это был стратегический ход, необходимый, дабы развить успех. Миры внешней спирали являлись средоточием промышленных объектов Республики. В здешних системах производили стройматериалы и дроидов, от которых сильно зависел враг. На планетах синтезировали химикаты и создавали гипертопливо. Добывали ресурсы и ценные альтернативные источники энергии. Заготавливали продовольствие в немыслимых объёмах, призванных прокормить миллиарды. Контроль над этими секторами позволял подорвать военную машину Республики и нанести чувствительный ущерб её экономике. Их изнеженные центральные миры слишком прочно подсели на поставки дешёвого сырья и дроидов из слаборазвитых отдалённых систем.

Новости с высадки у Коррибана также внушали робкую, но надежду. Небольшая космическая станция, держащая под контролем прародину адептов Тёмной стороны, была быстро захвачена под натиском превосходящих сил ситхов. Разнились лишь сообщения о судьбе её защитников-джедаев. Шептались, будто одному из рыцарей Света удалось улизнуть. Никто не ведал, был то мастер или падаван. Всё это мешалось со слухом о том, что в судьбоносном поединке пал Лорд, но вновь никто не располагал чем-то конкретным. Так кто же погиб? Отец Джулии или его неопытный, до прискорбия малоподготовленный ученик?..

Порция с тяжестью на душе подозревала, что эта участь выпала последнему, и не знала, что чувствует, думая о таком исходе. Впрочем, все слухи могли оказаться пустой болтовнёй, а с Силой могли воссоединиться одни проклятые джедаи. Проверить что-либо было невозможно, Дворец молчал, и оставалось только ждать.

Однако Порция стала первой, кому открылась истина. Ибо когда она в очередной раз достала комлинк, надёжно спрятанный под подушкой, то увидела новое сообщение от Гая Верадуна.

«Я убил его. Ещё никто не знает, но я убил его».

«Джедая?» — мгновенно набрала она.

Лаконичный ответ пришёл несколькими часами позже:

«Нет. Моего Учителя».

Она раз за разом перечитывала каждое простое слово признания, чувствуя, как сердце сжимается от боли за Джулию и леди Виндикан. Она бы предпочла не знать этой правды. Путь для блистательной карьеры непрошеного ситхского дарования, Гая Верадуна, Дарта Малгуса, вдруг стал намного тернистей. И если раньше у неё не было причин недолюбливать выскочку-случайного, отныне они у неё появились.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Куда бы его ни заносило, беды дышали ему в затылок. Война не стала исключением.

Проблемой был не враг, к противостоянию с которым Гай готовился, настраивая дух во время бесконечных медитаций, а то, что он нёс в себе. Потому что к секунде, когда он вслед за Дартом Виндиканом вышагнул из шаттла, его мощь разогналась слишком сильно. Власть над ней, и ранее балансировавшая на острие ножа, рухнула, увлекая за собой в невозвратные бездны саморазрушения. Своим главным врагом оказался он сам.

Об этом-то не уставал предупреждать Дарт Виндикан. Но… ученик не усвоил урок, за что Учитель поплатился жизнью.

Это было тяжело объяснить… описать того зверя, что жил глубоко внутри. Демона, обратившего его глаза в ядрёно-жёлтый ещё в раннем детстве. Факта, из-за которого приёмный отец упрашивал местных чинуш санкционировать тест на чувствительность к Силе. Да, кивал его старик, в свидетельстве о рождении показатель значится, как ничтожно малый, но проверьте, о молю вас, проверьте ещё раз!

Папа верил, что несвойственным ему поступкам и этой сверхчеловеческой силе должно найтись какое-то рациональное объяснение.

«Гай хороший мальчик», — память подкинула, как папа в соседней комнате твердил это снова и снова. — «Ответственный, усердно трудится. У него хорошие оценки в школе. Он в жизни и мухи не обидел».

Следователи что-то ответили, но через стену не получалось разобрать, что конкретно, а потом опять забубнил громкий голос папы:

«Он любит животных. Ему не нравится, когда их бьют. Увиденное слишком огорчило его, и он перегнул палку».

Естественно, полиция всё равно его арестовала, поэтому спустя несколько дней папа бросился с той же речью к мировому судье на апелляции. Тот его выслушал и объявил перерыв. Когда разбирательство возобновилось, он вернулся в компании кое-кого рангом повыше. Это был Лорд-магистрат. В знаковом ситхском плаще, с красным лицом и световым мечом на поясе. Лорд задал несколько уточняющих вопросов, взглянул ему в глаза и сделал кивок судье, который приказал провести искомый тест.

Они делали забор за забором, перепроверяя результаты всю неделю, пока он отсиживался в камере. Убедившись в их подлинности, ему назначили ряд академических испытаний. Его допрашивали другие Лорды. Наконец, к нему пустили папу, который и сообщил, что обвинения снимут, если он согласится поступить в военную академию на столичной планете Империи Дромунд-Каасе.

«Они тебе помогут. Ты такой же, как они».

Он ничего тогда не понял. Какой из него Лорд ситхов?

«Подобных тебе у них принято называть случайными, — объяснил папа в ответ на его непонимающий взгляд. — Оказывается, редко, очень редко, простые люди вроде нас с тобой рождаются с Силой или пробуждаются к ней в определённый момент жизни».

«У меня есть Сила?»

«Да. Это то, что вынудило тебя сделать то, что ты сделал».

О как. В тот момент он призадумался.

«От неё можно избавиться?»

«Нет. Вряд ли, мне кажется. Я спрошу».

«Мне придётся лететь в эту новую школу?»

«Да. От такого предложения не отказываются. Мне жаль, но значит, так на роду написано. Я буду скучать, сынок, но лучше это, чем тюрьма».

И вот, в свои четырнадцать, нравилось ему или нет, он навсегда покинул отцовский дом, чтобы вступить в странный, замкнутый, полный тайн мир ситхских аристократов. Для людей с улицы вход туда был закрыт. Непостижимая, устрашающая, волшебная власть была единоличным достоянием Лордов.

Богатые и впрямь сильно отличались — им принадлежала не только финансовая, социальная и политическая власть, но и Сила. Гая буквально впихнули в их благородные ряды, ведь, как без обиняков заявил ему директор академии, с его м-показателем выбор был прост.

«Либо учить тебя, либо убить. Никто не допустит, чтобы по имперским улицам бесконтрольно шастал тип вроде тебя, сея хаос и разрушения».

Так прошло его первое знакомство с истоками ситхской одержимости контролем и порядком. Ситхи, как он успел понять, боялись священной Тьмы, что жила в крови их правящих владык. Эта, по сути, магия была одновременно и силой, и слабостью, что делало её вдвойне опасной. Необузданная, она легко могла провоцировать конфликты, ведущие к кровавому опустошению. Риск разлада — вот чего больше всего боялась Тёмная сторона. И куда сильнее, чем свою Светлую противоположность и джедаев.

Это был парадокс в парадоксе — страх самого себя.

Большинство его сокурсников по академии не сумели бы дойти до такого вывода — на это у них попросту не хватало Силы. Но Гай Верадун, голыми руками убивший человека в свои четырнадцать лет, всё прекрасно понимал.

Он понимал, отчего недосягаемый Император Вишиэйт продвигал жёсткую иерархию и чётко разграниченные правила для всех сфер жизни общества. Отдавал должное необходимости ограничений и кодекса чести для склонных сбиваться в кланы варлордов. Да и сам был благодарен за отдушину в виде турниров на мечах и поединков Силы, за возможность сливать накал страстей. В общем-то, ему было очевидно, зачем Вишиэйт потворствует грубым военных кампаниям на колониальных мирах и почему раз в пару десятков лет издаёт проскрипцию для отбраковки слабых звеньев в цепи… Просто всеми почитаемый, но незримый Тёмный Лорд знал ту истину, что открылась Гаю: Тьму необходимо держать в узде как на личном уровне, так и в целостном, чтобы не позволить ей вырваться из-под контроля.

За века ситхские практики нашли решение для этой задачи: из поколения в поколение адептов Тьмы учили овладевать своим даром и использовать его на благо общества. Кто-то назвал бы такой подход суровым, но дисциплина была необходимым инструментом в становлении. «Пожалей розги — испортишь ситха» — эту старую поговорку в Империи принимали очень близко к сердцу.

В результате после проведённых в стенах академии лет ему удалось обуздать своего зверя. Гай научился сдерживать рвущиеся наружу импульсы. Узнавал это чувство, когда Тьма в нём угрожающе поднимала голову. Умел распалить её и умел выпустить. Делал Силу своим орудием.

По большому счёту это работало. Загвоздка в том, что Сила, слушаясь твоей воли, не перестаёт вести твою руку. И если у форсъюзера его уровня случается перекос, последствия будут гибельны для всех.

Именно это произошло на Коррибане, когда битва кончилась. Он убил мастера-джедая — ксеноса околочеловеческой крови, управлявшегося с тремя — тремя! — клинками против них. Но перед неминуемым финалом джедай успел рассечь лицо Учителю Виндикану и сразить его ударом в живот. Падаван, эта джедайская женщина, сбежала на звездолёте. Далее разбираться с ней предстояло флоту. Для него она была потеряна. И к сожалению, единственным объектом для его Тьмы остался Учитель.

Дарт Виндикан был тяжело ранен, не исключено, даже смертельно. Но он поднялся на колени перед атмосферным шлюзом, чтобы наблюдать за очищающим огнём ситхского флота. За битвой, ради которой он явился сюда, и которую будет видеть до своего последнего вздоха. Вящую оборону Республики смяли без затруднений. Победа была близка.

Но Гай видел только поражение. Они шли сюда за двумя джедаями, а убили лишь одного. С кипящим котлом Тьмы вместо сердца и горящим мечом в судорожно стиснутом кулаке, он ощутил импульс, слишком сильный, чтобы ему противиться. Когда Учитель сказал, что это — только начало, он поднял меч и дал выход досаде и разочарованию. Дарт Виндикан, терпеливый, понимающий, заботливый наставник, кому предстояло ещё многому его научить, умер мгновенно.

Это было убийство. Убийство, сродни тому, что он совершил в свои четырнадцать, обнаружив, как какой-то хмырь пинает его пса. Гай ответил на жестокость жестокостью. Только сейчас реакция была неспровоцированной, незаслуженной. Для неё не существовало оправдания. Одно позорное осознание очередной потери контроля над собой.

Что и привело его сюда.

Гай потел в доспехах, сидя перед звукозаписывающим дроидом и флотским майором. Допрос начался с учтивости, которую ему предстояло слышать ещё очень часто: «Мои соболезнования о вашем Учителе», после чего у него затребовали отчёт о ходе боя. Он рассказал о том, что Виндикан вёл рейд, как было условлено. Как Учитель словил косой удар в лицо, а немногим позже джедай проткнул ему живот. Как он сам подхватил меч Учителя и в одиночку вступил в схватку с джедаем. И добился поставленной цели, но к тому моменту трусливый падаван успел улизнуть.

Насколько позволяли воспоминания, он описал боевой стиль противника. Джедай был крайне вёртким и быстрым. Легко ладил с тремя клинками. Без колебаний применял Силовые толчки, метал предметы. «Если все джедаи хороши, как этот, нас ждёт большая работёнка», — мрачно заключил Гай для протокола.

Ему не задавали наводящих вопросов про обстоятельства смерти Дарта Виндикана. Майор полагал, что джедай снёс ему голову, и Гай не опровергал его убеждение. Однако тщательно избегал прямой лжи.

Ему дали время принять душ и сбросить напряжение в медитации, а следом повели на новый раунд допроса. Стандартная процедура — позволить проверяемому расслабиться и усадить перед другим допрашивающим, чтобы тот попробовал вытянуть больше деталей. На втором допросе Гай не рассказал ничего нового, только добавил, что падаван казался сильнейшим из пары. Мастер-джедай отвлекал их, давая ей шанс спастись. Кем бы она ни являлась, у неё была мощнейшая связь с Силой. Гай вспомнил, как падаван удрала на гражданском фрахтовщике, сиганув на трап прыжком Силы и уцепившись за руку кого-то с борта стартующего корабля.

Всё? Им хватило предоставленной информации?

Гай очень на это надеялся.

К исходу суток, пока силы флота у Рукава Тингел довершали разгром врага, прибыл Дарт Анграл, непосредственно его командующий офицер, чтобы проинспектировать освобождение Коррибана. И запросил привести его.

— Мои соболезнования о твоём Учителе, — сдержанный Лорд, обладавший поистине благородной внешностью и манерами, начал разговор с уже успевшей набить оскомину учтивости и добавил: — Дарт Феттер также передаёт свои сожаления, — подразумевая главу оперативного управления Имперского флота. Прозвучавшее имя было важным.

— Спасибо, — кивнул Гай, чувствуя себя польщённо, что заслужил такое внимание, но крайне неловко, учитывая контекст.

Анграл поздравил его с победой над джедаем, присовокупив признание, что ему самому не терпится сразить исконного врага лично. И невзначай поинтересовался, есть ли у него добавить что-то стоящее к официальному отчёту. Гай ответил, что нет. Он уже изложил свою версию событий и собирался её придерживаться.

И всё бы ничего, если бы не чувство вины, грызущее его совесть. Из-за него в запале самобичевания он сознался во всём в сообщении Порции Метелл. Тупой поступок, но ему было необходимо поделиться хоть с кем-то, а она казалась безопасным собеседником. Конечно, реальных оснований для такой уверенности у него не было, только внутреннее чутьё. Девушка ему действительно нравилась.

После соблюдения всех формальностей его отправили домой на Дромунд-Каас. Сопровождать Учителя для погребения.

Задача осложнялась торжественностью, усугублявшей ложь о роковой оплошности и обострявшей чувство вины. Павшего Дарта Виндикана провозгласили мучеником, а его ученика — юным героем, без промедления отомстившим за гибель Учителя.

Транспортник, доставивший гроб с телом Виндикана, укрытый знаменем Империи, встречали со всеми воинскими почестями, а посадки дожидались толпы журналистов и дворцовых сановников, чьё присутствие подчёркивало особую пышность момента. В такой обстановке он и повстречал скорбящую вдову Учителя. Наверное, ему следовать чувствовать себя триумфатором, но в реальности Гай чувствовал себя побеждённым. Он подвёл себя и подвёл Учителя.

Что хуже, ему на голову свалился нежданный факт в виде наследства Дарта Виндикана. У Учителя не было сына, поэтому, согласно закону, его богатства и собственность переходили к ныне здравствующим ученикам. Лорд Виндикан долго преподавал в академии, поэтому редко брал личных учеников. Двое из его бывших подопечных — оба состоявшиеся Лорды с хорошим капиталом и статусом — отказались от каких-либо благ в свою пользу. Со стороны это выглядело великодушным жестом в свете его подвига на Коррибане. Но, как подозревал Гай, ими руководила некая доля знатного благородства, обязывающего снисходительно отнестись к положению случайного без гроша в кармане. Таким образом, ему досталось всё наследство Учителя, которого он убил. Всё — от банковских счетоводов до его домашних обязательств, включая выплату зарплат слугам. Не то чтобы он вдруг стал баснословно богат, но был далеко не нищим.

Когда же в итоге пришлось остаться с заплаканной леди Виндикан наедине, она задала один-единственный вопрос:

— Смерть Горацио была ужасной?

Гай замер в нерешимости. Как следовало отвечать на такое?

— Люди, что пришли сообщить мне… они сказали, что джедай полоснул его по лицу, выколов глаз, и насквозь проткнул живот… а потом… потом… — слова застряли у леди Виндикан в горле.

Он удручённо кивнул и отвёл взгляд.

— Всё так.

— Мой муж страдал, Гай? — спросили её дрожащие губы. — Ему б-было больно в самом конце?..

— Нет, — заверил он, импровизируя на ходу. — Всё кончилось быстро.

— Расскажи мне правду, — упорствовала она, похоже, неубеждённая ответом. Возможно, ей передалась его уклончивость. — Гай, я хочу знать.

Тогда он посмотрел ей в глаза.

— Он не страдал… Я не позволил ему страдать. Моя леди, это я отрубил ему голову. Не джедай.

Вот. Наконец-то ему удалось сказать эти слова.

Только леди Виндикан невольно впала в заблуждение.

— Милосердие… — прошептала она.

Не совсем. Но он всё равно кивнул, подтверждая её вывод:

— Милосердие.

— Спасибо тебе, Гай, — со всей серьёзностью поблагодарила леди. Казалось, будто гора упала у неё с плеч. — С твоей стороны это был добрый поступок. — Она погладила его по руке, а затем по её щекам вновь покатились слёзы. — Ты был хорошим и преданным учеником. Он был бы горд представить тебя Императору.

Едва ли. Но сейчас женщина казалась такой хрупкой и обездоленной, что Гай оставил всё как есть. Было бы эгоистично исповедаться дальше, причиняя ей новые душевные муки. Желая загладить вину, он пообещал:

— Я буду всегда заботиться о вас с Джулией, моя леди. Вы можете положиться на меня.

— Я знаю. Ты хороший мальчик. Спасибо, что отомстил за моего мужа. Из тебя вырос настоящий ситх, Гай.

На этом эмоционально изматывающий день не закончился. После того как Дарта Виндикана поместили в гробницу рядом с его предками на скромной церемонии, двери семейной виллы были распахнуты, дабы все желающие могли выразить слова сочувствия его близким.

Он стоял в плаще Лорда посреди фойе дома своего покойного Учителя, а по бокам от него застыли леди Виндикан и леди Джулия. По своему обыкновению низко надвинув капюшон, он с семьёй встречал несбавлявший поток посетителей. Их было меньше, чем в мирные времена, но всё равно прилично, даже с учётом всех отбывших на передовую. Любой бы понял, что Дарт Виндикан пользовался всеобщим уважением и восхищением.

И это особо подчёркивало значимость того, что он сделал. У него был надёжный Учитель, который мог стать ему защитником на долгое время, но он собственнолично просрал свой шанс в миг овладевшей разумом Тёмной ярости.

Внешне подавленный, Гай в душе то злился на себя, то хотел опустить руки от безнадёжности.

Может, ему подфартило стать одним из тех бездарей, которые сами себе ставят палки в колёса? Кому он теперь нужен? Где найти Лорда, готового взять ещё одного ученика во время войны? Какой же он всё-таки идиот…

Неудачник, кому с лихвой привалило силы, но кто так и не сумел раскрыть свой потенциал… Возможно, злопыхатели в академии что-то знали, и ему никогда не добиться высот, к которым он стремился, чтобы доказать их неправоту…

Погруженный в невесёлые думы, Гай не заметил, как отвлёкся.

— Мои соболезнования, Малгус, — раздался чей-то голос. — За Виндикана не жалко прирезать и десяток джедаев.

— Да, Лорд, — дал он причитающийся ответ.

За день ему довелось услышать множество вариаций этой фразы. Он кивал, вежливо отвечая «Да, Лорд» своим внушающим низким голосом, чем зарабатывал кивки признания, а иногда и одобрительные хлопки по спине от старших ситхов. Затем их сменяла следующая толпа гостей, и его вновь окружали незнакомцы.

Вынужденная проходить через всё это леди Виндикан стояла прямо и неподвижно с каменным лицом, сохраняя завидное самообладание, хоть и постарела лет на десять с того дня, как распрощалась с Лордом Виндиканом. Это было каких-то три недели назад. На малютку Джулию было больно смотреть. Зарёванная девочка хныкала, а в перерывах между гостями украдкой брала его за руку в поиске утешения. Но она держалась, насколько позволяли её скромные силы.

— Ты был у Виндикана недолго, но натаскал он тебя на славу, — услышал он очередную похвалу. — Ты послужишь источником его гордости.

— Да. Надеюсь на это, Лорд.

Поздравления с успехом на Коррибане сыпались без конца, как и выражение скорби в связи с потерей наставника. Отчасти сказался командный дух, наводнивший Империю за последние дни. Гай чувствовал, что соратники, встреченные сегодня, принимают его за своего, будто расположение, что они питали к Лорду Виндикану, передалось ему. Ну и, конечно, новости пестрели репортажами о юном герое, сразившем джедая, что убил Учителя у него на глазах…

Это было то самое долгожданное признание, которое давало шанс быть замеченным.

Сейчас оно казалось пустым звуком.

Через час после начала траурного ритуала хвалебные оды уже откровенно раздражали. Гай не привык встречать тёплый приём. И в глубине души чувствовал себя мошенником из-за вины и раскаяния, поселившихся в груди.

Его мысли уносило вдаль, а чужие лица сливались в одно… пока он неожиданно не обнаружил, что смотрит на кого-то знакомого.

Гостьей была леди Одеринт, вдова Дарта Одеринта — самого молодого члена Тёмного Совета за все времена. Мать Порции Метелл и, очевидно, исток её утончённой внешности. Влиятельная леди сердечно поприветствовала леди Виндикан и Джулию, выражая им самое искреннее сочувствие. Но стоило ей повернуться к нему, как её похолодевший взгляд коснулся его самую малость, позволяющую не нарушить приличий.

— Примите мои соболезнования, Лорд, — отчеканила дама. Не то чтобы грубо. Больше напоминало резкий, пренебрежительный тон, с которым аристократы обращались к прислуге. Момент быстро улетучился, но передал кое-что. Нетрудно было догадаться, откуда Порция черпала свои холодные манеры.

Вслед за леди Одеринт проплыла более низкая, менее живая версия Порции. Должно быть, её старшая сестра. Та, что выходила за Траверса. Но куда подевалась сама Порция?

Оглядевшись, Гай заметил девушку у дверей, где она замешкалась, встретив какую-то подружку, ожидавшую в очереди гостей. Обменявшись с ней словечком, Порция заторопилась к Джулии, бросилась в её объятия, а разомкнув их, нырнула под крыло леди Одеринт.

Гай отметил, с какой ловкостью она избежала приветствия с ним лично. И старался не чувствовать себя отвергнутым.

Встреча посетителей растянулась ещё на сорок пять минут, после чего он сопроводил леди Виндикан в большую гостиную, где расставили закуски. Ситхи, будучи ситхами, даже похороны умудрялись обратить в повод повидаться друг с другом и показать себя, используя подвернувшуюся возможность с максимальной выгодой.

Блеск и роскошь ослепляли. Здешний народ отточил до совершенства навык тонких намёков, превратив рисовку в искусство. Но Гай храбро держался. Пытался заявить о себе на этом бесконечном параде важных незнакомцев, повторявших учтивые банальности. Прилежному ученику, стоящему возле вдовы покойного Учителя, следовало производить хорошее впечатление. Но, если начистоту, все его мысли были сосредоточены на противоположном конце зала, где находилась Порция Метелл.

Гай не мог оторвать от неё глаз.

А она упорно его не замечала. Даже не смотрела в его сторону.

Что ж, дело её. А он всё равно будет любоваться, сколько захочет.

Просто… Сила, до чего же красивая. Как улыбается, как грациозно кивает… Держась рядом с матерью, Порция излучала светский лоск, разодетая в платье, наверняка стоившее целое состояние. Хватило бы взгляда, чтобы понять, что эта девушка родилась для такой жизни, столь непринуждённой она казалась. Да и с чего должно быть иначе? Она выросла в высшем обществе. Пройдёт время, и она переймёт от матери роль светской дамы, а рядом с ней встанут её собственные дочери. Так работала кастовая система. Поколения повторяли поколения, вручая потомкам свои ценности и идеалы, богатство и связи. Леди Порцией нельзя стать, ею можно только родиться.

И это была одна из многих причин, почему она нужна ему. Такая девушка обеспечит доступ в закрытые двери самых престижных семей. Он инстинктивно понимал, что их не открыть мечом или даже богатством. Его должен пригласить кто-то из своих — тот, кто поручится за него. А для этого требовалось стать или учеником влиятельного Лорда, или зятем влиятельной семьи. Предпочтительно и тем и другим. Так что Порция Метелл идеально подходила ему в жёны.

Чувствовала ли она его взгляд? Скорее всего, да.

Леди Порция была преисполнена Силы. Сверхчувствительная к её дуновениям, как и он. Да… Она знала, что он смотрит. Стоило ей незаметно стрельнуть взглядом, как их глаза встретились. Но отвернулась она ещё проворней. Тем не менее точно видела его. Гай убедился в этом. Чего стоила затаённая полуулыбка, коснувшаяся уголков её губ, которую она сдерживала.

Гай наблюдал, как Порция, извинившись, отделилась от своей компании и ускользнула прочь. Повинуясь неосознанному порыву, он повернулся к леди Виндикан и, отпросившись под каким-то благовидным предлогом, последовал за девушкой. Очутившись в коридоре, он миновал слугу, несущего поднос с пустыми бокалами.

Где она? Куда подевалась?

Порция знала виллу Виндиканов как свои пять пальцев. Это место стало ей практически вторым домом. Поэтому он быстро направился в комнату Джулии. Подходящее убежище. Но когда он ворвался туда, внутри никого не нашлось.

В коридоре раздались быстрые шаги. Торопливый стук женских туфель на каблучках. Да… это она. Гай чувствовал её приближение. Он до мельчайших подробностей запомнил ауру её Силы.

Он резко обернулся как раз в тот момент, когда Порция вошла в комнату.

— Ты… — выдохнула она со смесью ужаса и гнева.

На мгновение Гай оцепенел, забыв, как дышать. Стоило ей появиться, как отсюда, будто из прорванного атмосферного шлюза, вдруг высосало весь воздух. Она осталась единственным, что он видел. Единственным, что он чувствовал в Силе.

Как женщине, ей досталась лишь самая начальная подготовка. Просто сосуд для мидихлориан, которые однажды она передаст потомству своего господина. Жёсткие гендерные ограничения общества допускали для неё одни медитации в храме и заклинания. Но всё же… дремлющая в ней сила привлекла его внимание. Завораживала не меньше, чем её красота.

Кому положено говорить первым?

— Ты меня избегаешь, — выпалил он. Прозвучало упрёком, впрочем, им и было.

— Я не хочу с тобой разговаривать! Я не желаю тебя видеть! — зло бросила Порция в ответ. Её милое личико скривилось в гримасе отвращения. — Убирайся!

Он скрестил руки на груди и не двинулся с места, смирно встав на пушистом розовом коврике, украшавшем личное пространство Джулии.

— Теперь это мой дом.

— Отлично! — Она развернулась на каблуках, явно собираясь выскочить за дверь.

— Подожди!.. Останься! — спохватился он и немедленно бросил валять дурака, притворяясь крутым парнем. Она не может уйти. — Останься…

— Или что? Ты и меня убьёшь?

— Нет! Позволь всё объяснить.

Разговор благополучно катился в бездну. И каким гневом она пылала, любо-дорого глядеть… Впервые повстречав Порцию, он решил, что перед ним очередная богатенькая сучка. Но она была другой. Чувствительной, темпераментной, прямо как он сам. Она была идеальной.

Девушка посмотрела в сторону.

— Лучше бы я не знала… Лучше бы ты ничего мне не говорил…

— Я не хотел этого делать, — тихо отозвался Гай. И сам слышал, каким слабым и унылым звучал подобный довод.

— Ему отрубили голову! — взорвалась она. — Джулия подслушала, как это сообщили её маме! Что за нечаянное обезглавливание такое?

— Я… я… — стушевался он, чувствуя себя полным кретином. Следовало заранее придумать какой-то ответ, но его не было. Правда заключалась в том, что он хотел это сделать, когда делал. Пошёл на преступление с твёрдым намерением. Уже впоследствии, после того как ярость улеглась, он осознал весь ужас своего поступка.

Задумывал ли он совершить его?

Нет. Но совершил его однозначно предумышленно.

— Лорд Виндикан был хорошим человеком и хорошим отцом — и ты отнял это! — Гнев Порции слетел как маска, обнажая внезапную щемящую тоску, пронзившую его разум сквозь Силу. — Мне было всего семь, когда умер отец. Он, его ученик и все остальные на том корабле превратились в пыль, когда его расщепило во время гиперпрыжка. Папочка у-ушёл, — всхлипнула она, сведённая судорогой, — и не в-вернулся домой…

Гай смотрел, захваченный вспышкой жёлтого в её глазах. Тьма, спящая в ней, зашевелилась, разбережённая болезненными воспоминаниями.

Но Порция ничего не замечала.

— Год за годом я… я надеялась, что он просто откроет дверь, как обычно, и всё вернётся как было, — с грустью вспоминала она. — И тогда м-матушка снова будет счастлива, а Като… его, самого ещё ребёнка, перестанет давить долг строить из себя взрослого мужчину.

Она не отрывала от него взгляда, будто ждала какого-то отклика — чего угодно, но его слишком заворожил её яркий пожелтевший взор. Он не встречал подобного ни у одной женщины. Такое красноречивое свидетельство её могущества и боли. Он и не представлял…

— Ты хоть понял, что натворил?! — Порция пылала бешенством. — Смерть всё меняет! Она оставляет пустоту, которую невозможно заполнить! Рану, которая никогда не заживёт! Теперь у Джулии нет отца, который поведёт её к алтарю! Не будет дедушки, который вложит свой меч в руки её сына, когда ему придёт пора уйти на покой! О, зачем я рассказываю это тебе? Тебе наплевать на других! — прошипела она. — Это сразу видно по твоему отношению к окружающим!

— Ты тут ни при чём, — промямлил он, пробуя обезличить ситуацию.

Но Порция и слышать не желала никаких оправданий:

— Джулия моя лучшая подруга! Леди Виндикан для меня вторая мать! Я ещё как при чём! Я была здесь задолго до того, как появился ты! Ты — ученик, которого никто не хотел!

С трудом дыша от гнева, Порция резко отвернулась.

— Ты затеял это, чтобы украсть его имущество? Чтобы воплотить свои грандиозные амбиции?..

— Нет!

Всё было совершенно не так!

— Тогда почему?

Настала его очередь растравливать неприятные, острые эмоции. Как пить дать, его глаза тоже пожелтели, стоило пуститься в новые объяснения:

— Я не мог остановиться. Я потерял контроль.

— Потерял контроль… — эхом повторила она, и в её голосе прорезался страх любого прирождённого ситха — страх хаоса.

— Мы готовились сражаться с джедаями. Нам нужно было разогреться. Перед схваткой мы много медитировали. Но я переусердствовал. После того как я покончил с джедаем, я убил своего раненого Учителя. И продолжил бы убивать, будь рядом кто-нибудь ещё…

— О Сила, — выдохнула Порция, отступая на шаг. Она оглядела его, словно перед ней был тикающий термодетонатор. — Насколько же ты опасен?

Вся галактика слагала легенды о том, как повелители ситхов гордятся своим могуществом. Но за ним и Силой тянулась давняя история переменчивой любви и ненависти. История, что дала ему всё или что стоила ему всего — в зависимости от того, как на неё посмотреть.

— У меня… У меня много Силы… возможно, даже перебор… Бывают моменты, когда власть над ней ускользает…

Поняла ли она? Кажется, да. Губы побелевшей Порции вымолвили старую присказку:

— Если ты не управляешь Тьмой…

— …Тьма управляет тобой. Это правда. — Он вгляделся в её красивое красное лицо, перенявшее лучшие черты древних ситхов, надеясь увидеть хоть малый намёк на прощение. — Мне говорят, что в своё время я овладею своей силой… что контролировать её будет легче… что не нужно бояться использовать весь свой потенциал.

Она согласно кивнула.

— Каждый Лорд желает больше власти.

— Но не я. Точнее, не власти Силы, — исправился он. — Есть другие виды власти, желанные мне.

Чтобы добиться успеха, одной Силы Лорду недостаточно. Нужны навыки межличностного общения, которых ему столь очевидно не хватало. Сеть связей и влияния, с какой рождались другие. А ещё пригодилась бы особая неосязаемая харизма, присущая природным лидерам. Та, что заставляла людей любить их и восхищаться.

Гай знал, что его в основном презирают. За ним не водилось ни единого из качеств, необходимых для намеченной цели… и, чем джедай не шутит, для кресла в Тёмном Совете, когда-нибудь в будущем. Всё, что ему досталось, — это хренова туча мидихлориан, уже дважды превращавшая его в хладнокровного убийцу. Но он отринул сомнения, вернувшись к собеседнице.

— Я сожалею о твоём отце.

— Это случилось очень давно, — девушка отмахнулась от его сочувствия.

— Я понял. Но вижу, как оно причиняет тебе боль.

— И только что сделал то же самое! — пронзительно взвизгнула она.

Гай выдержал её взгляд, не уклоняясь от ответственности.

— Я знаю. Возможно, Учитель и так бы умер… Не уверен… Не каждая проникающая травма смертельна… хотя уже без разницы. Я сделал это и теперь ничего не исправишь. Но я хотел бы иметь силу всё изменить. Даже для твоего отца.

Она вытерла глаза.

— Мне не следовало ничего говорить…

— А я рад, что ты сказала. Я хочу узнать тебя лучше. — Раньше он задавался вопросом, о чём может грустить девушка, у которой есть всё на свете. Теперь он знал. — Я признался леди Виндикан, что именно я нанёс смертельный удар. Она думает, я подарил её умирающему мужу милосердие.

— То есть, я одна, кому известна правда?

Он кивнул.

— Командование флота считает, что его убил джедай.

Порцию передёрнуло.

— Лучше бы я не знала… Лучше бы ты ничего мне не говорил…

— Храни мой секрет, — попросил Гай, взяв её за руки. — Он может стать первым из многих, — выдохнул он, теряясь в её глазах. Радужки вернули себе нормальный оттенок. Это был хороший знак.

— Я уничтожу этот комлинк! — пригрозила она.

— Нет, не надо! Пользуйся им. Расскажи больше о своём отце. Рассказывай, как себя чувствуешь. Я хочу знать, что для тебя важно.

Для пущей убедительности он сжал её руки.

— Почему? — спросила она с искренним недоумением.

— Потому что нам могло бы быть хорошо вместе.

«И потому что однажды я женюсь на тебе», — добавил Гай про себя.

Она отстранилась.

— Это невозможно, и ты это знаешь.

— Нет ничего невозможного, если Сила на твоей стороне, — возразил он столь очевидную истину.

И это своеобразным образом помогло, подтолкнув вещи вперёд. Во взгляде Порции мелькнуло любопытство. Она прищурилась, но вдруг её привлекательное лицо сморщилось, а из глаз хлынул новый водопад слёз.

— Папочка любил так приговаривать… — выдавила она и сдалась сотрясшим её фигурку рыданиям.

Он не мог смотреть, как она плачет. Эта девушка казалась такой гордой, такой неукротимой… Зашвырнула его в розовые кусты, убивала жуков молниями… Но война, а в придачу смерть Дарта Виндикана перевернули её безмятежную жизнь с ног на голову. Ну, возможно, не буквально безмятежную. Как выяснилось, у Порции Метелл водились собственные проблемы… Но как же она горько плачет. Нужно было что-то делать.

Гай смущённо подступил ближе и развёл руки, заключая её в неловкие утешающие объятия.

Отпихнёт? Или придушит Силой за вопиющую фамильярность?

Нет, она не сделала ни того ни другого. Наоборот, вцепилась в него так, словно от этого зависела её жизнь. И он растаял, плавясь изнутри. Никакой враждебной она не была. Просто прятала грусть за гневом, как он маскировал свою вину во лжи. Но это была неотъемлемая часть каждого из них, значит, с этим предстояло как-то жить.

Он засыпал с мечтами о Порции и, весь пылая, просыпался с её именем на устах. Но, воображая её в своих объятиях, он и представить не мог, что это будет так.

Так возвышенно, так чисто, так… приятно.

Он осмелился поднять руку и погладить её по волосам, потому что ему хотелось узнать, каковы они на ощупь. От неё благоухало пряными духами, а прижатое к нему девичье тело оказалось совсем мягким. Она находилась потрясающе близко, позволяя чувствовать, как её груди упираются в него. И ощущения были непередаваемыми.

Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежала Джулия. Она остановилась, понурив голову и пряча мокрое от слёз лицо.

Сегодняшний день вымотал всех. Эмоции били через край.

Девочка, заметив чужое присутствие, подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом поверх вздрагивающей макушки Порции, и ничего не сказала. Джулия не обладала холодным лоском своей лучшей подруги и её чопорными замашками. Она была милой, отзывчивой, избалованной дочкой любящих родителей, трепетно юной и мудрой в своей ещё детской наивности.

Джулия поняла, что их объятия — попытка утешить друг друга, а не запретное распутство, которое нужно незамедлительно прервать.

Поэтому, никого не обвиняя и не говоря ни слова, она подошла и присоединилась к ним. И теперь обе плачущие девочки ютились у Гая под мышками. Наверное, из ситуации полагалось тактично выйти, но они обе были ему небезразличны. Маленькая Джулия стала ему почти как сестра, которой у него не было, а Порция… что ж, Порция вызывала в нём совсем иные, отнюдь не родственные чувства.

Следующей их уединение нарушила вошедшая леди Виндикан.

— Ах, дети, вот вы где. — Она обвела взглядом сбившуюся в кучу троицу и смягчилась. Подобно дочери, леди Виндикан относилась к чуткому типу людей. Её лицо окутала тоска. — Видел бы ты себя, уже присматриваешь за моими девочками… Но, полагаю, теперь ты господин дома.

— Моя леди, — он почтительно наклонил голову, быстро выпутываясь из девчоночьих рук.

— Гость спрашивает тебя. Важный гость. Гай, это сам Дарт Азамин.

Азамин! На этот зов стоило обратить ещё какое внимание.

— Мне пора идти, — торопливо кивнул он.

Стойкая хозяйка дома подозвала свою скорбящую дочь.

— Джулия, тебе тоже надо вернуться к гостям. У нас ещё будет время для наших печалей, когда все уйдут.

Гай безотлагательно поспешил на поиски Дарта Азамина. Знаменитый деятель Империи ожидаемо был окружён другими Лордами. Вместо его ауры в Силе зияла полная пустота, но о влиянии древнего ситха свидетельствовала толпа почитателей, отчаянно пытающихся хоть ненадолго завладеть его вниманием.

К этой-то компании размашистым шагом и приблизился Гай, приняв свой самый самоуверенный вид.

— А, Малгус, — прохрипел Азамин. — Дозволь же пожать руку Лорду, первому за долгое время сразившему мастера-джедая.

Пришлось низко наклониться, чтобы принять рукопожатие сгорбленного старца. На этом этапе своей неестественно долгой жизни иссохший Дарт Азамин скрючился до роста маленькой женщины.

— Твой Учитель был хорошим человеком, — сказал могущественный ситх на глазах у всех собравшихся. — Да пребудет Сила с Дартом Виндиканом.

— Я отомщу за него ещё многим джедаям! — браво прорычал Гай для зрелища внимающей аудитории.

По губам Азамина скользнула понимающая усмешка. Старик знал, что он делал.

— Оставь парочку для нас. В скором времени в джедаях недостатка не будет.

— А надо?

Усмешка Азамина стала шире.

— Мне импонирует твой настрой, мой юный Лорд. Загляни ко мне на виллу ближе к вечеру, когда закончишь здесь с делами. Давай-ка мы с тобой немного поболтаем.

Гай чувствовал, как щёки горят от удовольствия быть выделенным перед столькими ситхами. В мире, где правило соперничество, доступ к влиянию значил многое.

Странным образом потеря Учителя вновь оборачивалась выгодой. Его посетила неуютная мысль: не мог ли Коррибан стать переломным моментом, который изменит отношение к нему предполагаемых братьев по оружию?

Нежданное приглашение Дарта Азамина послужило подмогой для его истрепавшегося за столь тяжёлый день самолюбия. Гай позволил себе понадеяться, что, возможно, ему всё-таки удастся вырвать победу из жадно сомкнутой пасти личного поражения.

Вилла Дарта Азамина относилась к тому типу приземистых, недоступных для посторонних глаз крепостных сооружений, которые возводили на заре Скрытой Империи. Она располагалась на холме Палатин, буквально по соседству с резиденцией семьи Порции. Уединённый анклав, примыкающий к дворцовому комплексу, считался самым престижным районом Дромунд-Кааса.

Должно быть, в молодости, подумал Гай, Дарт Азамин ходил на работу пешком.

Пробил поздний час, но его прибытия ожидали. Спидер встречал слуга в ливрее, с виду такой же ветхий, как его пятисотлетний хозяин. Он проводил гостя в тихий вестибюль. Всё вокруг сверкало полиролем. В убранстве преобладали деревянные панели, наводившие на мысли о солидном возрасте поместья. Современные дома, наподобие того, что принадлежал семейству Виндикан, отделывали камнем, не прибегая к дорогостоящему труду мастеров по дереву. Здесь же всё давало понять о причастности владельцев к старым деньгам, и немалым.

Гай надеялся, что не сильно заметно, как он чувствует себя не в своей тарелке.

— Хозяин в своём кабинете, — сообщил слуга. — Он примет вас там. Прошу, следуйте за мной, мой Лорд.

Короткая прогулка подарила шанс поглазеть на персональное обиталище Дарта Азамина. Гай миновал стол, заставленный семейными фотографиями, сервант, где хранилась древняя световая кроссгарда. Повсюду стояли, висели, громоздились почётные знаки и награды — отголоски неестественно длинной карьеры на вершине Империи. Достигать Корнелиусу Цезарю, Дарту Азамину, попросту уже ничего не осталось.

Гай проследовал за слугой в уютную комнату, где сидел сам хозяин.

Плащ Азамина был снят. Под ним он носил бархатную мантию какой-то допотопной выкройки, вероятно, модную ещё в дни его юности. Зрелище его без церемонного капюшона, одетого, как музейный экспонат, застало Гая врасплох резким осознанием, насколько же древним был пригласивший его ситх. Наверное, Азамин принимал визитёров на этом самом месте и сотни лет назад. Это кое-что да говорило о таинственном Императоре Вишиэйте, раз его закадычный подручный, был таким старым пнём. Для подобных людей никогда ничего не менялось. И этот момент, больше, чем что-либо, символизировал то, с чем пришлось ему столкнуться: с неподатливым, окопавшимся в закостеневших традициях ситхским истеблишментом, для которого Гай Верадун был незваным чужаком.

— А, salve, мой юный друг, — величаво поприветствовал его Азамин, задавая тон. Согбенный старичок опёрся на клюку, с трудом поднимаясь на ноги, чтобы предложить ему руку. — Благодарю, что заглянул, хоть и по столь печальному поводу.

Гай кивнул. Чай не дурак. Слышал приказ за ширмой приглашения. Но также это была и возможность. Из Дарта Азамина получился бы могущественный союзник.

— Присаживайся. — Хозяин дома повёл рукой, приглашаясь занять кресло напротив. С деланной застенчивостью древний ситх добавил: — Мой рост столь мал, что я сверну себе шею, пытаясь заглянуть на тебя снизу вверх.

Гай с некоторой робостью подчинился, надеясь не опозориться, сломав хрупкий антиквариат. К счастью, кресло выдержало его вес без единого скрипа. Тем не менее его физическая форма не осталась без внимания.

— А ты большой. Большой человек, большая Сила.

— Да, Лорд.

Он привык к подначкам в свой адрес. Среди вечно соперничающих аристократов редкий разговор обходился без насмешек. Особливо тот, где участвовал всеми «любимый» случайный.

Азамин только ухмыльнулся.

— Какой же страх, надо думать, ты вселил в тех двоих с Коррибана.

— Надеюсь на это.

— Позволь мне, пользуясь случаем, выразить соболезнования в связи со смертью твоего Учителя. Должно быть, нелегко смириться с подобным ударом.

— Да, Лорд.

— Всему есть срок. Я нашёл, что медитация помогает сжиться со скорбью. Но ничто не лечит так, как течение времени.

— Буду иметь в виду. — Отчего-то сосало под ложечкой, и Гаю приходилось бороться с желанием понурить голову под испытующим взглядом старичка. — Боль — это сила, — пробормотал он, пытаясь вернуть себе чуточку бравады.

Будто оправдывался… Даже напуская безразличие, всё равно исходил потом под плащом.

Азамин опустился обратно в кресло.

— Расскажи мне о поединке, — попросил ситх, возвращаясь к подоплёке встречи. — Как я понял, вам довелось узнать, что вы столкнулись с грозным противником.

Он ответил кивком и почти слово в слово повторил то, что ушло в доклад. И сделал ошибку, как выяснилось. Потому что Дарт Азамин явно считал это лирикой.

— Итак, — губы старика растянулись в добродушной улыбке, не коснувшейся его жёлтых глаз. — Я читал официальный отчёт. Тебе не нужно пересказывать мне то, что ты поведал другим.

Гай сглотнул. И закинул удочку:

— Вы хотите знать что-то конкретное?

Тогда Азамин, наконец, перешёл к сути:

— Когда я беседовал об этом деле с Ангралом, он сказал мне, что, по его мнению, ты что-то скрываешь. Вот почему я пригласил тебя сюда. Я желаю знать то, чего нет в отчёте.

Гай встретил его взгляд и с честным недовольством ответил:

— Меня допрашивали три раза. Там всё есть.

— Расслабься, мой мальчик. Говори свободно. Наша беседа не для протокола. То, что ты расскажешь мне, никогда не достигнет ушей командования.

— Вы ж и есть командование, разве не так? — парировал он. Да, возможно, дерзко, гранича с нахальством, но даже последний вонскр в Империи знал, что Дарт Азамин — давний наперсник Императора. Его кривлянье по этому поводу погоды не делало. А Анграл, который, по-видимому, и поднял данный вопрос перед Азамином, являлся его прямым командиром. Так что, да, командование здесь определённо было замешано.

Но важный собеседник лишь отмахнулся.

— Нет ничего такого, чего бы я не видел или не слышал за четыреста лет служения в Тёмном Совете.

— Вы спрашиваете, как представитель Совета?

— Нет. Как я уже упоминал, наш разговор не для протокола. Я попросил о встрече с тобой как друг и почитатель. Ты — наш первый за долгое время Лорд, который встретился лицом к лицу с джедаем. Если у тебя наличествует информация, полезная для военных усилий, я бы желал её знать.

Гай сузил глаза, продолжая отмалчиваться. Не был уверен, как поступить в этой ситуации, но лихорадочно обдумывал варианты.

Азамин терпеливо ждал, хоть и казался немного озадаченным.

— Должен признаться, я горжусь тем, что среди нашего народа я своего рода прямодушный человек. Не ищи ловушки там, где её нет, мой мальчик. Хватит смотреть на меня так испуганно.

Испуганно? Он казался испуганным?

Гай снова насупился.

— Теперь ты определённо будишь во мне некие подозрения.

— Я не знаю, что ещё сказать, — хмуро отрезал он, ломая голову, что делать.

Чем заработал более откровенную, хоть и завуалированную угрозу:

— Не вынуждай меня выдирать ответы из твоей головы. Ни мне, ни тебе не доставит удовольствия, если наш разговор превратится в допрос. Скажи мне, — поднажал старикан, — Виндикан погиб, защищая тебя? Вот как ученик, имея за плечами три месяца подготовки, сразил джедая, заколовшего лучшего мечника Империи?

Азамин решил, что он лживо присвоил звание Убийцы джедая?

Гай вскипел от негодования.

— Ну?

— Нет. Учитель вступил в бой с джедаем, сразился с ним и проиграл.

— Проиграл?

— Да. Проиграл.

Что-то в отрывистой интонации усилило недоверие Азамина. Старичок прищурился, не сводя с него взгляда, и Гай запоздало ощутил, что секундой ранее его глаза пожелтели. Он заморгал, пытаясь избавиться от явного признака нахлынувшей Тьмы.

Когда собеседник продолжил разговор, его речь звучала тихо. И хоть слова могли показаться совершенно нехитрыми, ничего случайного в них не было:

— Как умер Дарт Виндикан?

— Джедай разделал ему лицо, оставив без глаза, вдогонку живот раскурочил. Всё есть в отчёте.

Азамин медленно кивнул и негромко вынес свой вердикт:

— Анграл прав. Ты что-то скрываешь. — Пригвоздив его стальным взором собственных жёлтых глаз, ситх приказал: — Расскажи мне, что случилось.

В раздрае от того, к чему клонился разговор, но не находя лёгкого способа избежать неминуемого, Гай переключился на версию событий, в которую поверила леди Виндикан:

— После того как Учитель пал, я схлестнулся с джедаем и победил. Учитель был ещё жив, но тяжело ранен, — сказал он и добавил: — Угасал и мучился от боли.

— Получается, ты оказал ему милосердие? — по манере, с какой был задан вопрос, Гай опять растерялся, какого ответа от него ждали.

Подмывало заявить «да», однако глупо лгать очень важному Лорду, чьё доверие и добрая воля могли здорово помочь по службе. Но тут такое дело… убийство из жалости не тот способ, каким мечтает умереть честный ситх. Виндикану было б лучше, если его зарубил джедай, чем избавил от страданий пустивший сопли ученик. Милосердием не принято гордиться. Это удел женщин и детей. Его даруют, потому что оно неважно, а его получатели несущественны.

Гай колебался, сердито вспоминая, как именно и почему Дарт Виндикан лишился головы.

И мысли выдали его.

— Нет. Это было не милосердие, — предвосхищая очевидное, заключил старый Азамин. Потом глубоко вздохнул и на мгновение опустил взгляд на свою мантию. — Скажи вслух, Гай Верадун. Как умер твой Учитель?

Гай сидел, как воды в рот набрав.

— Ну же. Скажи, — налёг на него Азамин, раздражённо взмахнув костлявой рукой. — Как умер Дарт Виндикан?

— Я сам убил его, — сознался Гай с величайшим трепетом.

— И что же сподвигло тебя совершить такую вещь?

Вот его шанс выложить свой лучший аргумент наперёд, но… вылетевшие едкие фразы, вкратце составившие его оправдание, наглядно продемонстрировали, насколько он чувствовал себя виноватым в содеянном:

— Я был зол. Падаван сбежал. Виндикан повержен. Наша миссия провалена. Выполнена только наполовину.

Азамин откинулся на спинку кресла, внимательно глядя на него.

Ждал дальнейших объяснений?

У Гая их не было. Он замолк, сжав губы в плотную линию.

— Как же твоя горечь напоминает мне кого-то… — загадочно произнёс старик, а после отчитал своим скрипучим старческим голосом: — Когда Тьма встречает Свет, Лорд Малгус, все ставки отменяются. Исход непредсказуем. Я предупреждал тебя, что это задание не для вчера поступившего ученика. Похоже, я оказался прав.

— Я своё дело сделал, — парировал Гай.

Азамин качнул головой.

— С войной приходит разочарование. С войной приходят неудачи. Не в каждом сражении можно одержать безоговорочную победу. Нельзя казнить каждого командира, которого ты считаешь повинным в провале.

— Да, Лорд. — Гай сник, опустив подбородок, и дал волю жгучему раскаянию, которое, можно не сомневаться, летело от него криком в Силе. Он облажался на Коррибане, но, кроме него самого, только Порция и теперь вот Лорд Азамин знали об этом. — Я сожалею о своих действиях.

— Но в тот момент ты не мог остановить себя, так ведь? Ты не хотел останавливаться, — мягко уличил старичок. — Тьма довлела над твоей волей.

Гай отвёл глаза.

— Это правда.

— Контроль. Ты должен научиться контролю.

— Да, Лорд.

— Действия, подобные этим, не будут поняты другими. Немногие в Империи обладают твоим уровнем Силы и посему не представляют, каким бременем это порой становится. Они никогда не испытают на себе Тьму, подобную той, что испытал ты. Они осудят твои поступки, потому что не понимают… не могут понять, на что тебя делает способным Тьма.

— Но вы понимаете… правда? — с надеждой рискнул спросить Гай. Ведь старый пень точно не так прост.

— Понимаю, — подтвердил тот. — Я помню, каково это — быть молодым и бороться со своей крепнущей силой. Я помню, какими нестерпимыми бывают порывы… насколько непреодолимы желания. Я понимаю, но не оправдываю. Ты способен уловить это различие?

— Да, Лорд.

Азамин вновь стал смотреть на него в молчании, и это продолжалось достаточно долго, чтобы заставить его чувствовать себя крайне неуютно. Когда же древний ситх вновь заговорил, то Гай с удивлением узнал, что перед ним на расстоянии вытянутой руки сидит его тайный благодетель:

— Когда я нашёл тебя, — вкрадчиво произнёс тот, — я видел мечту любого Учителя. Дикую, необузданную мощь. Я устроил тебя в академию, когда тебе было отказано в посвящении в жречество, и ты был низведён до исправительного центра для несовершеннолетних, откуда далее тебя заперли бы в настоящей тюрьме. Я решил, что возможность наблюдать за твоим становлением стоит риска. Но это решение накладывало на меня ответственность за тебя. Коли ты станешь проблемой, мне придётся искать для неё решение. Не надо, — Дарт Азамин зловеще покачал пальцем, — становиться проблемой.

Гай распахнул глаза.

— Да, Лорд, — поспешно заверил он.

— Все юные сорвиголовы рвутся в бой, но ты поднял ожидаемое на недосягаемые высоты. Никто в обозримом периоде истории академии не сравнился с тобой по успеваемости и по дисциплинарным взысканиям. И дело не в досужих шалостях или жульничестве. Каждый сделанный тебе выговор без исключения был связан с жестоким поведением. Потому что ты выходил из себя из-за насмешек или поддавался на провокации.

Всё это было правдой. В свои подростковые годы Гай был скор на расправу, азартно бросаясь на любого, кто смел его задирать. Увы, стратегия приводила к обратным результатам. Вместо того чтобы отваживать недругов, она их раззадоривала. В итоге некоторые сокурсники с радостью были согласны огрести проблем, если это гарантировало, что он тоже окажется в заднице.

Действительность такова, что, попав в академию, вчерашний мальчишка с колонии стал изгоем, безумно тосковавшим по дому. И мысль о том, что быть ему теперь Лордом ситхов, очень долго укладывалась в голове. Первые годы его колбасило как не в себя. Прибавьте сюда бредовые способности, втайне начинавшие ему нравиться.

Было что-то бесконечно удовлетворительное в том, чтобы обставлять породистых золотых сыночков в их собственной игре. Неважно, в построении алгоритмов на математике или в поединках на мечах, он постепенно находил себя, потому что с каждой новой победой бесил всех вокруг. Достижения превратились в форму бунта, который помогал примириться с крутым виражом, что подбросила жизнь, когда огорошила новостью, что у мальчишки с планеты-колонии есть Сила. Так что к выпуску он безоговорочно стал лучшим студентом академии.

Надо сказать, что с пролетавшим буйством подросткового возраста его амбиции тоже менялись. Неотёсанный дичок уже меньше стремился задевать кого-то за живое и больше нацелился на личное развитие. Раз на роду написано быть Лордом на Имперском флоте, то Гай собирался стать лучше всех. Недруги могли катиться к джедаям, у него всё будет — он так решил. Успех, богатство, счастье и слава. Однажды его имя превратится в легенду. Однажды все, кто презирал его, будут добиваться его внимания. Он заслужит вожделенное кресло в Тёмном Совете, и сам Император Вишиэйт захочет услышать его мнение.

Возможно, одержимость успехом слишком вскружила голову. Но разве правильно опустить руки и признать поражение? Если ему удастся раскрыть свой потенциал, кто знает… Вдруг ему уготовано стать следующим Дартом Азамином?..

Старый пень, казалось, воспринял известие об убийстве Виндикана как нечто из порядка вещей. Что-то в его поведении навевало мысли, будто он ничуть не удивился такому поступку. Как если бы ожидал его. Это давало надежду, что, возможно, за преступление ему удастся отделаться нагоняем…

— Кто, кроме нас с тобой, знает правду о смерти Виндикана?

— Никто, — машинально солгал Гай.

Но едва ответ слетел с губ, его с грохотом приложило об пол. У него были отличные рефлексы, но они не шли ни в какое сравнение с разрядом молнии, которым его огрел Дарт Азамин. Старичок нехило так владел колдовством. От удара перехватило дыхание. Боль пронзила каждую клеточку тела, резко схлынув мгновением спустя.

Буквально раскатанный по полу, Гай оторвал щеку от роскошного ковра и уставился на старшего ситха. За годы учёбы он отхватил свою долю молний, но ни разу настолько мощных. Да, Дарту Азамину не было нужды махать кулаками.

Его изумление вызвало лукавый смешок.

— По размеру меня судишь, ведь верно? Или по возрасту? Глупый мальчик, — улыбнулся старик свысока. — Мой союзник — Сила. Власть моя не в этом сморщенном теле. Она есть сама Тьма.

Гай кивнул и взглянул на давно пережившего свой век дедка по-новому. Очевидно, сила Азамина была не меньше его политического влияния. Походу он не только тянул лямку неестественного долголетия и блистал красноречием.

Под его холодным взглядом Гай вернулся на отведённое ему место.

— Не смей лгать мне. Кому ещё известно об инциденте, кроме тебя и меня?

— Порции Метелл.

Азамин явно не ожидал такого ответа.

— Почему ей?

— Мне нужно было кому-то рассказать.

Чем заработал новый разнос:

— Никогда не вмешивай в свои дела женщин. Когда твой секрет известен женщине, ты подвергаешь опасности и себя, и её.

Плевать. Гай всегда плохо воспринимал критику. Сегодняшний день не стал исключением. Надо бы уходить от этой темы, хотя бы, чтобы отвлечь внимание от того, каким бездарем он себя выставил. Но вместо этого, не обладая ни хитростью, ни тактом, ни особым терпением, выпалил как на духу:

— Мне нужен новый Учитель.

Азамин отрицательно покачал головой.

— С тебя достаточно обучения.

Хатта с два.

— Мне нужно обучение. Это может помочь.

— Ты уже знаешь всё, что тебе необходимо.

Что?!

— Нет! Неправда! — тут же заспорил Гай. — Коррибан это доказал! Я хочу нового Учителя!

Тьфу, как-то капризно получилось…

Однако Азамин остался непреклонен.

— Именно я раздобыл тебе в Учителя Виндикана. Горацио казался надёжным выбором среди доступных. Он много лет преподавал в академии, поэтому был опытным наставником, привыкшим иметь дело с молодыми людьми. У него был идеальный склад характера для незрелого, сверхмощного мальчишки со вспыльчивым нравом и дерзким языком. Но ты убил его. — Азамин пригвоздил его суровым, выносящим порицание взглядом. — Я не отдам тебе на убой другого Учителя. Таковым будет твоё наказание.

— Но…

— Считай, что тебе повезло, инцидент не получит дальнейшего развития. Если бы об этом прознал Совет, от тебя приказали бы избавиться, как от бешеной собаки, расценив непригодным к службе и неподдающимся обучению. Они бы убили тебя и сочли вопрос решённым. И чувствовали бы себя в своём праве, поскольку ты — случайный, кому был дарован шанс — незаслуженный шанс, и ты растратил его впустую.

— Но…

— Мальчик мой, действия, подобные тем, что ты учинил с Виндиканом, плохо сказываются на моральном духе общества и на настроении командования. Неуправляемого случайного терпеть не станут. Особенно во время войны. Будь признателен, что вся остальная Империя славит тебя героем, а не злодеем.

— Я понял, — буркнул Гай, угрюмо раздумывая над услышанным.

— Ты и сам прекрасно справишься.

Ага, как же! И, сука, стало кисло во рту! Ловко придумано, поучать, предлагая войти в положение, когда сам никогда не окажешься в такой херне. Гай чувствовал, как его карьера мчится в дикие бездны космоса. Без Учителя, без наставлений и указок на ошибки, дни героя Коррибана будут сочтены. На память останется потенциал, который никогда не раскроется, и многообещающая перспектива, которая вскоре погаснет.

Но как же он горячо прикипел к успеху… Кровь из носу, как мечтал разочаровать ненавистников. Доказать, что достоин той Силы, что была дана хатт его знает зачем. Не ударить в грязь лицом, обладая столь необыкновенным даром. Быть героем, которого никто не ждал, но который всем нужен.

Почему?

Он хотел понять смысл того, что привело его сюда, и найти своё место в жизни. Он не был ни жертвой, ни ошибкой, ни сумасшедшим, и страстно надеялся оказаться чем-то особенным — важным по какой-то причине, а не из-за жестокой шутки судьбы. Поэтому он решил испробовать другую тактику.

— Вы будете моим Учителем?

Азамин вскинул бровь.

— А тебе палец в рот не клади.

— Пожалуйста. Будете?

Гай не стеснялся просить, но старикан отмахнулся.

— Меня освободили от долга наставничества задолго до твоего рождения.

— Сделайте исключение, — смелее запросил он.

— Я не могу этого сделать. Сам Император объявил о моей отставке.

— Вдруг он передумает?

Азамин покачал головой.

— Лорд Малгус, наш Повелитель никогда не позволит такому, как я, обучать такого, как ты.

Гай опустил глаза в пол, и его внезапно осенило.

— Потому что я случайный…

— Нет. Потому что у меня слишком много власти и признания, а у тебя, мой мальчик, слишком высокий потенциал.

Он не понял. Разве потенциал — это плохо?

Азамин видел его замешательство.

— Некоторые могут истолковать нас как опасное сочетание.

Он по-прежнему не улавливал смысла.

— Почему?

Ответ собеседника был суров:

— Возрадуйся, что ты случайный, определённый при рождении как не обладающий Силой. Родись ты в приличной семье, мы бы не вели эту беседу. Ты не прожил бы и недели. Обычно Лорд Вишиэйт не оставляет в живых мальчиков, явившихся на свет с исключительным показателем мидихлориан.

— Он убивает младенцев?

Неужели давнишний слух был правдой?

Азамин кивнул.

— Сверходарённые Силой младенцы вырастают в сверходарённых Силой мужчин, а у последних могут завестись неподобающие амбиции…

— То есть, Вишиэйт действительно боится соперников… — выдохнул Гай. До него доходили всякие россказни, но он никогда им не верил.

— Вспомни о начале обучения: все, кто получают власть, боятся её потерять. Даже Император Вишиэйт.

Азамин смотрел на него странным взглядом, и Гай воспринял его как сигнал немедленно отречься от любых помыслов об измене… Беседа завернула куда-то не туда.

— Но я не угроза Императору.

Что с него взять? Он был случайным-недоучкой, без особых денег, реальных достижений и связей. Такими темпами его имя исчезнет из памяти, оставшись скупой сноской в учебнике истории, параграфа о битве за Коррибан.

Предостерегающий взгляд Азамина не сходил с него.

— Пусть так и остаётся.

— Да кому я буду угрозой, — приуныл Гай повесив нос, — у меня даже обучения нормального не будет…

— Может статься, и к лучшему, — отозвался старик.

Гай стерпел отказ, догадываясь, что это ещё одна злая шутка судьбы. Мало было родиться случайным, получившим неположенную силу, так и саму способность использовать её обрежут. Его впихнули в чуждый ему мир и велели довольствовать тем, что есть.

Но того, что есть, недостаточно. Гай хотел большего. Жаждал большего. И чем дальше он размышлял о том, что случилось, тем горячей вскипала злость от вопиющей несправедливости.

Однако пытаясь спасти хоть что-то, он потребовал:

— Я хочу то посвящение, которое вы обещали.

Без Виндикана и нового Учителя у него не будет заступника, кроме себя.

Азамин недоумённо заморгал.

— Ты желаешь быть публично посвящённым после всех своих действий? Ты уверен в этом желании?

— Да. Я хочу предстать в тронном зале перед моим Императором.

Оказаться перед бессмертным Повелителем, которого никто не видел, но который считал своё положение более шатким, чем мог предположить Гай. Но Тёмный Лорд был самым важным человеком в Империи, поэтому упускать такую возможность он не хотел.

Одряхлевший старец доверительно наклонился к нему.

— Бойся своих желаний. Тронный зал — опасное место для праздного любопытства. Бывает, Лорды не выходят оттуда живыми.

— Я буду там.

— И когда он спросит, где же твой Учитель, которого нет на церемонии, что ты ему ответишь?

— Наверное, правду.

— Проследи за тем, чтобы всегда говорить нашему Императору полную и всестороннюю правду, — назидательно присовокупил собеседник. — Он чует ложь за световой год и, не колеблясь, за неё покарает. — Азамин вновь бросил на него этот странный взгляд. — Императору не нужна причина, чтобы убить тебя. Запомни это. Сам потенциал твоего существования уже является достаточным искушением.

Гай сглотнул комок в горле, но остался стоять на своём.

— Понял.

И теперь Азамин принялся взвешивать ситуацию вслух:

— Если ты откроешь правду Вишиэйту о смерти Виндикана, это поможет стабилизировать положение. Секреты дают другим власть над тобой. Хорошая стратегия — избегать секретов или изыскать возможность не делать их таковыми. — Азамин кинул на него косой взгляд. — Ты действительно хочешь формального посвящения?

— Да, Лорд, — упорствовал он.

— Я настоятельно выступаю против этой затеи.

— Я хочу своё посвящение.

— Что ж, хорошо, — Азамин с неохотой почтил своё обещание. — Раз ты герой Коррибана, я найду способ провести тебя в тронный зал, чтобы ты преклонил колено перед нашим Тёмным Лордом. Остальное — за тобой.

— Спасибо, Лорд.

— Возможно, ты не поблагодаришь меня впоследствии, — сумрачно изрёк старый ситх и задумчиво оглядел его, прежде чем повторить слова, уже сказанные в саду перед Коррибаном: — Сила с тобой, Лорд Малгус.

По загадочному выражению на его лице и интонации Гай не мог взять в толк, впечатляло ли Азамина это прозрение. Но как бы там ни было, следом тот поинтересовался:

— Скажи, ты часто видишь будущее?

И вроде бы вопрос-то будничный, но Гай чувствовал, как старику любопытен ответ.

— У кого не бывает видений, — пожал он плечами.

— Не скромничай. Когда было твоё последнее видение?

— На Коррибане.

— Когда?

— После того как я убил Виндикана.

— Ты всё ещё был опьянён Силой?

— Возможно.

— Что ты видел?

— Войну. Будущее — это война.

— И какова твоя роль на войне?

— Себя я не видел. Видел только, как горят чужие миры. Миры Республики.

— Доброе предзнаменование.

— Несомненно. Это войну мы выиграем, Лорд.

— Тогда отчего у тебя такой встревоженный вид?

Гай вернулся мыслями к скоротечным иллюзиям. Не то чтобы он особо верил в их околесицу. В них не было завершённости. Просто поток разрозненных образов и ощущений без связной картины. Но, отвечая на вопрос Азамина, он пояснил:

— Мы победили, но победой это не чувствовалось. В ней не было… не было…

— Не было чего?

— Радости. Не было славы.

Старичок закусил губу.

— Очень интересно. Ты должен сообщить Дарту Ангралу, если в своей медитации прозришь что-либо значимое о войне. Лорд Малгус, Империи весьма заинтересована в том, что Великая Сила в своей мудрости откроет тебе.

Гай оживился от косвенного уважения, наполнявшего просьбу.

— Да, Лорд.

— Позаботься о том, чтобы держаться подальше от Порции Метелл. Эта девочка дорога мне, и я не желаю видеть её расстроенной или смущённой. Ей не подобает быть твоей наперсницей.

Азамин выжидательно сверлил его взглядом, поэтому да, ему опять пришлось покорно склонить голову:

— Да, Лорд.

— Впредь я не желаю, чтобы мы встречались подобным образом. Твоё будущее, Лорд Малгус, зависит от тебя и от Силы. Я не стану… я не могу вступаться за тебя.

В том, как Азамин произнёс это, скользила какая-то недосказанность, заставившая навострить уши. Гай с подозрением воззрился на старика.

— Что вы не договариваете?

Да, тут определённо таился какой-то подтекст, в который его не посвящали, хоть Азамин и взялся отрицать:

— Всё, как я уже сказал. Есть те, кто могут счесть нас двоих опасным сочетанием.

Если честно, такой прогноз немного льстил.

Когда в агрессивной среде ситхов тебя расценивали как угрозу, считай, воздали должное. Ну и после, по большей части, чистой выволочки ему оставалось хвататься на любые соломинки, чтобы не приуныть. Допрос окончился, так что слуга проводил его к крытому подъезду, где на холостом ходу стоял ожидавший его спидер. Гай улетал в подавленных чувствах.

Ночь была тихой, а обсаженные деревьями аллеи холма Палатин пустынны. Тянущиеся одно за другим поместья-крепости древнейших семейств размещались в отдалении от улицы, за густым ландшафтным дизайном, скрывавшим их от чужаков. Но он-то знал, кто живёт по соседству с Дартом Азамином.

Порция ещё не спит?

Её вздрагивающая фигурка в его руках была светлым пятном в этот противоречивый тусклый день. Она психовала, плакала, но… Гай был согласен на то, что дают. Приёмыш в семье одинокого отца, он мог по пальцам пересчитать, сколько раз находился физически близко к женщине. И вот, повинуясь охватившему его порыву, он тормознул у ворот резиденции семьи Метелл. Нигде не было видно ни души, поэтому он позволил себе ненадолго задержаться.

Сейчас Порция Метелл казалась ещё более недосягаемой, чем когда-либо. И да, ухаживать за прекрасной, благородной, безупречного происхождения леди было частью его личного плана дороги наверх. Но Порция не была просто выбором по расчёту. Эта девушка нравилась ему сама по себе. Такая леди Малгус ни за что не приестся. Прямолинейная, с острым умом и дерзкой улыбкой. Если какие-то Лорды предпочли бы более покладистую жену, он в их число не входил. Любой леди подле него понадобится сильный характер и хорошая выдержка.

Не слишком ли долго он тут проторчал?..

Гай направил спидер домой, на более скромный адрес Учителя… Хотя нет, теперь уже его личный адрес.

Вдруг внимание привлёк индикатор сообщений на комлинке. Он мигал. Новости с фронта? Нет… Это была весточка от Порции Метелл, отправленная десять минут назад.

«Это ты сейчас уехал от Азамина?»

Азамин предупреждал его не приближаться к этой девушке. Но Гай всё равно поспешил ответить. В конце концов, он ведь не играл с Порцией. Не пытался обмануть её, чтобы обесчестить. Его намерения были благородны. И кроме того ему хотелось побыть в чьём-то обществе.

«Ты меня почувствовала?»

То есть, точно не спит.

Ответа ждать не пришлось.

«Я видела фары спидера. Джулия говорила, что он просил тебя заехать. Как всё прошло?»

«Так себе».

«Он знает?»

«Да. У меня не будет другого Учителя. Теперь я сам по себе».

«Как же ты будешь учиться?»

«В процессе, наверное».

Придётся вникать в суть самому, внимательно наблюдая за другими.

«Это что, наказание такое?»

«Да».

«Ты его заслужил».

«Справедливость — это выдумка. Никто не получает по заслугам. Только то, чего хватает власти добиться. Прочее на усмотрение Силы».

«И всё равно поделом».

«Поделом. Но даже будь иначе, ничего бы не изменилось. У меня нет власти заставить их дать мне другого Учителя».

Откуда ему взять высокопоставленных родственников, готовых замолвить словечко в нужное ухо и убедить какую-нибудь шишку заступиться за него. Нет, отныне он мог полагаться только на себя.

«Матушка не перестаёт плакать по отцу с тех пор, как вернулась домой. Она заперлась у себя в комнате. Наверное, сегодняшний день растравил старую рану. Моя сестра говорит, что из-за этого она может просидеть там неделю или больше».

«Часто такое?»

«Да. Ей так и не удалось оправиться от его потери. Бывают дни, когда мне не терпится выйти замуж и покинуть дом, лишь бы избавиться от её печали».

«Мне жаль».

«А теперь из-за тебя леди Ви и Джулия тоже грустят. Теперь, куда бы я ни пошла, меня везде окружает скорбь».

«Мне жаль».

Порция не отвечала. Она ещё тут?

В попытке удержать переписку он рискнуть отослать комплимент:

«Сегодня ты была очень красивая».

Да, она никуда не ушла. Печатала ответ.

«Аполлония — красивая сестра».

«Я видел её. Ты красивее».

Порция отреагировала не словами. Она прислала ему улыбающийся смайлик.

«Завтра утром я улетаю, чтобы присоединиться к флоту. Какое-то время ты меня больше не увидишь».

«Какой корабль?»

«Дознаватель».

«Като тоже на этом корабле».

«Тоже? Это корабль Анграла».

Дарт Анграл считался восходящей звездой Имперского флота — ситхом с безупречной репутацией и внушительным показателем Силы, так что его флагман слыл лакомым назначением. Вот только Гая не покидали подозрения, что его сплавили туда, чтобы Анграл приглядывал за ним лично. В конце концов, именно Анграл сообщил Азамину о неких недомолвках в официальном рапорте по Коррибану.

«Я помолюсь Тьме за «Дознаватель» и его команду. Да поможет Сила, вы все благополучно вернётесь домой».

Её пожелание трогало, но Гай, будучи собой, им одним не удовольствовался.

«А конкретно за меня помолишься?»

И добавил смайлик с глазами-сердечками, потому что смирно рассиживаться в границах дозволенного среди его привычек не значилось.

«Может быть, мне помолиться, чтобы ты получил, что заслуживаешь?»

Язва.

«По рукам».

Что бы ни помогало ей думать о нём, это сойдёт. Пусть ему во веки вечные не светило стать учеником влиятельного Лорда, он всё ещё мог стать зятем влиятельной семьи, если убедит Порцию Метелл выйти за него замуж.

«Мне надо бежать. Моя сестра идёт».

Гай улыбнулся, наверное, впервые за весь день.

Он понравился Порции. Сильно понравился вопреки тому, что сделал.

С Дартом Азамином складывалось нечто подобное. Пусть старый пень и шарахнул его молнией, попутно отклоняя любые просьбы о новом Учителе, всё же… Гай не мог избавиться от ощущения, что старикан ему симпатизировал… несмотря на передрягу с Виндиканом.

Мало того, от его предостережений веяло искренностью. Хотя он, понятное дело, прежде всего переживал, как бы не замараться о хреновую карьеру облажавшегося ученика, в его увещеваниях совсем не чувствовалось притворства, как если старик по-настоящему беспокоился о нём.

Гай решил, что со всеми неожиданными поворотами судьбы тёрки с Метеллом и Азамином — это вроде бы не самое худшее, что могло случиться. В силу кучи вещей сегодняшний день выдался неоднозначным, но он всё-таки записал его в графу своих побед.

Весь простой народ на «Дознавателе» был в курсе, кто он такой.

Стоило сойти с трапа в оживлённом посадочном доке и откинуть с лица капюшон, как все всё поняли. С его нестандартной внешностью удивляться было излишне. Бледный, выбритый под ноль, с массивной фигурой и внушительным ростом, Гай едва ли дотягивал до благородных ситхов древнейших кровей, обладающих поджарым телосложением, красным цветом кожи и отростками вместо бород — знаменитым генетическим атавизмом. Его вид скорей напоминал о немногих Тёмных властителях из числа полнокровных людей — таких как простые колонисты, что составляли штатную команду «Дознавателя». К тому же звёздному статусу способствовала не успевшая угаснуть слава героя Коррибана. Поэтому, когда он вышел из транспортника на всеобщее обозрение, в ангаре разразился спонтанный вал аплодисментов.

Гай не сумел сдержать улыбку. Пусть его появление и встрянет костью в горле у Лордов флота, но рядовой экипаж не имел ничего против его присутствия.

— Рады приветствовать на борту, Милорд, — отдал честь подошедший офицер.

Гай ответил кивком.

У ситхов был заведён свой порядок подчинения, отличающийся от принятого в регулярных войсках. Даже он, совсем молодой и неопытный, превосходил статусом высокопоставленных кадровых офицеров. Таков был порядок: войска Империи были призваны служить своим варлордам. В связи с этим к нему подскочили двое подручных, торопясь помочь с багажом. Даже на крейсере, курсирующем по вражеской территории, в распоряжении повелителей ситхов имелось многое. Где бы ни пребывали представители знати, их жизнь не обходилась без слуг.

Собравшаяся маленькая процессия — принимающий офицер и ещё двое — прошествовала по кораблю, дабы провести прибывшего Лорда до покоев.

Сцена узнавания повторилась по дороге несколько раз. Гай удостоился одобрительного свиста, приветственных возгласов, хотя в основном его встречали изумлёнными взглядами и вежливыми хлопками ладоней. Народ воодушевился, заполучив его на борт — этим с ним по секрету поделился сопровождающий офицер. После утреннего объявления Дарта Анграла экипажу новость разлетелась быстро.

Как младшему Лорду Гаю предстояло делить двухместный отсек с другим ситхом, что напомнило о старых добрых временах академского дормитория. Кроме того, в соседи мог попасться брат Порции, а это был шанс наладить отношения с её семьёй.

Отсек оказался на зависть вместительным, хоть пока и пустовал.

Гай присел за обеденный стол и взялся заканчивать ремонт меча Дарта Виндикана, слегка повреждённого на поединке. За этим делом его и застал вошедший сосед. Оба ситха почувствовали друг друга ещё до того, как увидели.

Вскинув взгляд, Гай убедился, что это не Като Метелл.

Парень был незнаком, да и в целом выглядел совершенно заурядно. Не высокий, не низкий. Не крупный, не хилый. Не красивый, не отталкивающий. Непримечательный, одним словом. Красный, само собой, но в чертах его лица отчётливо проступала смесь наследия Тёмных джедаев и чистокровных ситхов, роднившая его с большинством аристократов.

— Привет. Ты, должно быть, э-э…

— Малгус.

— Верно. Учитель сообщил мне, что мы теперь в одной лодке. Я Фидель, — представился молодой Лорд. С виду он был года на четыре старше. И следом назвал своё полное имя: — Гектор Сабин.

— Гай. Гай Верадун.

— Моим Учителем до прошлого года был Лорд Анграл, — дополнил парень свою биографию.

— Моим Учителем… был… Виндикан… — ответил Гай. И, джедай подери, произнести это вслух оказалось непросто. Он слегка поёжился.

В глазах соседа мелькнуло сочувствие.

— Сожалею о твоей утрате. Я помню его по академии. Мне никогда не удавалось пробиться дальше четвертьфинала на турнире курса, но я дважды побывал в его классе фехтования. Он был отличным учителем. Невероятно терпеливым.

Гай сглотнул подкативший к горлу ком вины. Опустил глаза в стол.

— Да. Да, был.

— Это его меч? — полюбопытствовал Фидель, с интересом глядя на оружие, над которым работал Гай. — Точно, ему нравились двухклинковые мечи!

— Да, его. Вечно подсовывал их мне, уговаривая учиться, — с лёгкой тоской вспомнил Гай, — но я предпочитаю одиночные клинки, — кивнул он на свою рукоять, лежащую тут же на столе.

Сосед подошёл ближе, чтобы получше рассмотреть оба меча. Оружие слыло легендарной одержимостью аристократов. Лорды от мала до велика разглагольствовали о световых мечах, доказывая достоинства своих и недостатки чужих. В высшем обществе не нашлось бы более жаркой темы для споров.

— Значит, вот как ты сразил джедая? Одним мечом? — Фиделя, как и всех, предсказуемо занимали подробности случившегося при Коррибане.

— Я использовал два меча. Мой и моего Учителя, активировав один клинок.

— Символично.

— Пожалуй.

Гай никогда не размышлял об этом с такой точки зрения.

Фидель наклонился, рассматривая впечатляющий артефакт павшего мастера.

— Наверное, этой штуковине место в музее. Как-никак это меч, что вернул нам нашу родину.

— Он мой! — собственнически рыкнул Гай.

— Верно. Конечно, — тот незамедлительно отступил.

В семьях ситхов мечи считались наиценнейшей реликвией. Их передавали из поколения в поколение, окутывая преданиями из истории рода и особым сакральным смыслом.

Гай покосился на рукоять, висевшую на поясе Фиделя.

— Это твоего деда?

В обществе вопрос генеалогии всегда слыл удобным предлогом для начала беседы.

— Не-а, моего покойного дяди. Брата моей матери. Он служил в армии, так что… ну, ты знаешь…

— Знаю… что? — смутился Гай.

Фидель взглянул на него с долей сомнения.

— Ну. Знаешь.

— Нет, не знаю.

Сосед заметно стушевался, как будто его вынуждали говорить то, чего не следовало:

— Да, полагаю, ты не знаешь. Не можешь знать. Это не найти в учебниках истории, а в новости никогда не просачивалось. Случайному неоткуда об этом услышать. Однако порой кажется, что более скверно хранимого секрета в Империи не сыскать…

— Так просвети меня.

— Хорошо. Но, если что, ты услышал это не от меня. — Фидель уселся напротив и, заговорщицки склонив голову, понизил голос: — Двадцать или около того лет назад кучка армейских Лордов объединились, чтобы устроить переворот.

— Переворот? Против Вишиэйта?! — Гай, мгновенно захваченный услышанным, перестал вертеть в руках меч Виндикана.

— В то время мой дядя был учеником. А зачинщиком был его Учитель.

— Дай угадаю, поэтому твой дядя — покойный?

Фидель кивнул.

— Вишиэйт расправился со всеми причастными Лордами, а заодно с их учениками и сыновьями, невзирая насколько те были юны и неповинны.

Гай кивнул, с объективной беспристрастностью признавая:

— Жестоко, но эффективно.

— Когда Император закончил с казнями, то оказалось, что он порешил почти треть армии. С тех пор все идут только на флот. Как видишь, такое пятно не отмыть и поныне…

Теперь многое прояснилось. В том числе и старомодный титул, который носил сосед по комнате: Фидель — от «fidelis», «верный» на староситхском. Его семья выбрала это прозвание, явно стремясь продемонстрировать благонадёжность текущего поколения.

— Что послужило мотивом недовольства? — полюбопытствовал Гай.

— Вишиэйт затягивал со вторжением в Республику. У многих в армии копилось разочарование.

— И тогда, избавившись от доброй трети армейских офицеров, Вишиэйт получил предлог повременить ещё немного? — тут же сообразил Гай. Он всегда быстро схватывал. Его разум неустанно анализировал сценарии, просчитывая варианты развития событий. — Больше похоже на двойной выигрыш.

Фидель пожал плечами.

— Ирония судьбы, не так ли?

— И весьма предсказуемая, — добавил Гай. — Расскажи больше о бунте.

Ненароком вспомнился разговор с Азамином. Возможно, у детоубийственной паранойи Дарта Вишиэйта имелась веская причина.

— Да рассказывать особо нечего. Заговорщикам удалось прикончить во дворце всех, кроме тех, кто реально имел значение. Они перебили сотни людей, но всё равно проиграли.

— Кто остался?

— Вишиэйт, само собой. Кое-кто болтает, будто из выживших остался ещё Азамин и какой-то храмовый жрец. Прочие — весь персонал, все слуги, все стражники — воссоединились с Силой. Многие сходятся на том, что существовала и вторая часть заговора. Цель заключалась в том, чтобы ликвидировать членов Тёмного Совета в их поместьях, но план прервали буквально в последнюю секунду, когда дошла весть о поражении во дворце.

Логичный шаг.

— Без зачистки старой гвардии победить невозможно, — согласился Гай.

Иначе убийство Вишиэйта привело бы на трон фигуру из его ближнего окружения.

— Когда пыль осела, Император более чем прочно удержал за собой власть. — Фидель вздохнул. — Мой дядя был мёртв, как и двое моих маленьких кузенов. А мне достался дядин меч и семейное предание.

Молодой ситх встретился с ним взглядом. Его лицо без особого энтузиазма приняло подобающее случаю выражение полуискреннего раскаяния.

— Моей семье, безусловно, стыдно за поступок дяди. Измена — не то, чем можно гордиться…

Однако за его признанием ясно вставал очевидный факт: пойди история по иному пути, стань его дядя учеником нового Повелителя, Фидель рассказывал бы совсем другую историю.

В этом не крылось чего-то из ряда вон выходящего. Верность всегда мотивировалась прагматизмом.

— Они были глупцами, — категорично отрезал Гай. Он заявил это не столько для показного осуждения предателей, выступивших против трона, сколько ввиду личного неприятия изначального замысла бунтовщиков. — Гражданская война заместо войны против Республики? Тупой ход. Нельзя ослаблять свою сторону перед атакой на врага. Это обрекает на провал.

— Ага, но что уж теперь, ничего не вышло. И вот мы наконец-то воюем с Республикой.

— Кто был Учителем твоего дяди?

— Его звали Дарт Фулсом.

Гай удивлённо моргнул.

— Серьёзно?

— Ещё бы. Сейчас он в некотором роде безвестен. Фулсома и остальных фактически стёрли из голонета, из всех армейских архивов, да вообще отовсюду. Как будто их никогда не существовало.

Гай подумал, что это подходящая расплата за измену трону. Претендент на корону сгорал в горниле своего поражения. Для ситхов, вся жизнь которых крутилась вокруг славы, напрасность была запредельным унижением.

— Это объясняет, почему я не смог найти ни одного упоминания Фулсома, когда искал. С мечом он был хорош. Очень хорош.

— Откуда ты знаешь?

— Однажды он был чемпионом Императора и сражался против джедая, — объяснил Гай. — У меня есть запись. Азамин дал её мне и Виндикану для подготовки перед Коррибаном. Учитель твоего покойного дяди был искусен в бою.

Фидель потрясённо заморгал.

— Я удивлён, что такая запись сохранилась.

— Хочешь её посмотреть?

— Конечно!

— Сейчас. Она у меня в датападе. — Гая привстал, чтобы подхватить устройство, и сел обратно, выводя запись на полный экран.

— Погоди! А смотреть её — не измена? — вдруг переполошился Фидель.

Гай пожал плечами.

— Только если ты согласен с делом заговорщиков.

— Включай, — решил сосед.

Гай включил запись. Он успел выучить её вдоль и поперёк, поэтому в основном наблюдал за собеседником, который с жадностью внимал поединку.

Новость о том, что Император Вишиэйт не пользовался всеобщей любовью, стала для него откровением. На мирке, где он родился, все с детства слушали вдохновляющие патриотические речи.

Для него и для всех, с кем он рос, вечный Тёмный Лорд являлся спасителем их поверженного народа. Героем, который оказался в нужном месте в нужный час, который преодолел хаос и междоусобицы. Вишиэйт вернул ситхам порядок, а вскоре он же наведёт его по всей галактике. Бывший и будущий защитник Тёмной стороны, благословлённый на бессмертие самой Великой Силой. Его могуществу нет предела, как и силе его духа. Император-затворник являлся воплощением всех добродетелей. Сильный, непоколебимый, хитрый, коварный, полный страсти привести свою Империю к процветанию и полный ненависти ко всем, кто осмелится встать на его пути…

За более чем тысячу лет на вершине неуклонно растущей пирамиды, каковой являлась Империя, правление Вишиэйта казалось незыблемым.

Гаю и в голову не приходило, что кто-то в здравом уме может не согласиться с этим утверждением. С другой стороны, смирение присуще людям низших слоёв. Таким людям, как он сам. Тем, кому полагалось жить в тисках назначенных ограничений.

Так заведено. Когда правила устанавливаются не тобой, приходится соблюдать осторожность и действовать в их рамках.

Идея свершить революцию могла принадлежать только аристократам — для этого у них была власть. И, видимо, идея эта не единожды будоражила их умы, если история о бунте Лорда Фулсома была правдива.

Что говорили об Императоре среди власть имущих?

Гай задумался.

О чём помышляли Лорды в беседах между собой? Похоже, закрытые двери скрывали немалый ропот, раз в восстании оказалось замешано столько Лордов армии. Если честно, их план поражал Гая своей дерзостью. Ему всегда казалось, что знати-то не о чем переживать. Да и почему должно быть иначе? У них было всё: богатство, престиж и влияние. Чего ещё им не хватало? Был ли предел их жадности?

Переворот — высокорисковая затея, которая с треском провалилась. Как тактик, Гай счёл её почти чистым безрассудством. Неверно искать пути сместить фигуру, подобную Вишиэйту, — правильно стремиться стать его союзником. Его нельзя победить, а значит, к нему надо присоединиться. Ничего сложного, на самом деле.

Не замечавший ничего вокруг Фидель сосредоточенно наблюдал за происходящим на экране.

— Что за джедай? И что у него с волосами? Пучки носят только женщины.

— Азамин говорил, что его схватили, когда его корабль сбился с курса, нечаянно угодив на нашу территорию. Император обещал джедаю, что сохранит ему жизнь, если тот возьмёт верх на поединке.

— Какой он быстрый.

— Следи за его правой стороной… А, вот и оно.

— О-у. Жёстко.

— Следующий толчок Силы ещё зрелищней, — кивнул Гай. — Жди его… сейчас!

— Бред какой-то! С ума сойти!

— Если пересмотришь ещё несколько раз, то увидишь, что их силы примерно равны. Только кажется, что Фулсом всё время давил.

— Джедай, которого ты прикончил, тоже был правшой? — поинтересовался Фидель.

— Да. Это так необычно — драться с кем-то, у кого ведущая рука правая. Всё равно что биться с отражением в зеркале.

Сосед кивнул, хоть явно слушал вполуха, увлечённый ожившим мятежным Лордом, о котором ходило столько семейных легенд.

— Так странно… Ведь я почти не помню дядю. У нас осталась фотография, как я, ещё малыш, сижу у него на колене на празднике по случаю дня рождения. Я был слишком мал, чтобы знать моих кузенов, которые тоже умерли. И умерли они из-за этого Фулсома. Как и все, последовавшие за ним в его дурацкий крестовый поход за мечтой переделать Империю…

Гая не особо интересовала политика давно ушедших времён. Его интересовал только поединок.

— Даже Виндикан считал, что Фулсом был мастером, а его непросто было впечатлить. Держу пари, твой дядя первоклассно владел мечом в свете того, кем бы его Учитель.

— По чести сказать, я не знаю… Дома о нём не говорят.

— Это место, где они сражаются… Это тронный зал? — Гай уже не раз подумывал об этом.

— Судя по тому, что я помню, похоже, — рассеянно отозвался Фидель. — Я дождаться не мог, когда закончится посвящение, чтобы убраться оттуда поскорее.

— Почему?

— Потому что моего дядю и кузенов казнили за измену, Малгус! Почему же ещё? У Вишиэйта долгая память, и он не прощает обиды. Ужас от встречи с ним невозможно забыть. — Фидель бросил на него многозначительный взгляд. — Говорят, будто он способен расщепить человека одной силой разума.

Типичные бредни из кантины.

— Никто на это неспособен.

— Он — да.

— Я встречусь с ним, — похвастался Гай. — Рано или поздно я попаду на посвящение.

Сосед фыркнул.

— Не жди никакой встречи. Он будет восседать высоко на троне, разглагольствуя о долге и Империи, пока ты будешь стоять на колене и дожидаться своей очереди на посвящение. Не высовывайся, Малгус. Там не на что смотреть. Да и от местного освещения режет глаза.

Фидель вернул взгляд к датападу.

— Бездна, какой же джедай быстрый!

— Как и те, что были на Коррибане, — припомнил Гай. — Скоро финал. Не пропусти.

— Есть! — радостно воскликнул Фидель, когда джедай лишился меча, а вместе с ним руки.

Молодые ситхи в тишине наблюдали, как торжествующий Учитель покойного дяди Фиделя сносит голову проигравшему.

— Фулсому не следовало вызываться в чемпионы, если он планировал устроить бунт, — вслух рассудил Гай.

— Почему это?

— Он продемонстрировал Вишиэйту все свои козыри.

— Ну да… Думаю, ты прав.

Запись кончилась. Сосед взволнованно поднялся на ноги.

— Хей, надо показать это парням! Им понравится. Подумать только, Малгус, да ты протащил на борт архивную запрещёнку!

— Почему бы и нет.

Как знать, вдруг это поспособствует в поиске общего языка с соратниками? Расположит их к нему? Фидель казался славным малым, может, и остальные будут так же открыты…

И вот, часом позже, когда дневная вахта завершилась, а ситхи с различных постов возвращались на «Дознаватель», Гай, прихватив датапад, направился в комнату отдыха. Она располагалась в конце длинного коридора, где выстроились каюты, отведённые Лордам. Если бы кто-то взялся искать лучшие апартаменты на Имперском крейсере, то он непременно нашёл бы их здесь. Как водится, аристократы жили среди своих и общались лишь с себе подобными.

Слово взял Фидель, решив представить его лично:

— Привет, ребята, это…

— Мы знаем, кто это, — прервал его высокий Лорд, в котором Гай без труда узнал брата Порции, тут же скрестившего руки на груди.

— Случайный! — выплюнул другой ситх с нескрываемым отвращением. — Случайный достался нашему кораблю!

Все шестеро Лордов были достаточно молоды. Один показушно уткнулся носом в датапад, не соизволив даже поднять глаза. Пятеро других недвижно сидели, развалившись на диванах или креслах, вдоволь наличествующих в отсеке. Знатные ситхи холодно взирали на него, излучая неприкрытую неприязнь.

Фидель, считав настроения приятелей, возразил:

— Хочешь ты того или нет, он уже здесь. Смирись.

Лорд с дивана фыркнул в ответ:

— Я не обязан мириться со случайным.

— Этот случайный убил джедая.

— Его байка меня не интересует. Ему просто дали фору, пока мы были заняты делом у Рукава Тингел, не более. Нагоним.

Присутствующие в зале дружно закивали в знак солидарности с высказанным мнением.

Гай презрительно скривил губы.

— Ну, попробуй.

Лорд встал и заявил, не скрывая гордости:

— Любой истинный ситх легко уделает джедая.

Гай ощетинился. Вообще-то, он был точно таким же ситхом, как все эти щёголи. Разве они сражаются не за одну Империю?

Он сделал шаг вперёд.

— Поэтому Дарт Виндикан мёртв? Потому что это было так легко?

Его оппонент положил левую руку на рукоять, висевшую на поясе. Невысказанная угроза была очевидной, и напряжение в отсеке разом подскочило.

Фидель, почуяв намечавшийся конфликт, буквально повис на Гае:

— Полегче, здоровяк! — А следом переключился на задиру с дивана: — Не будь вонскром, Люциус! Перестань хвататься за меч и воздай парню должное. И, Като, — он повернулся к брату Порции, который явно считался негласным лидером местной компании. — Малгус прилетел только сегодня. Обожди хотя бы пять минут, прежде чем выводить его из себя, ладно? Мы все здесь в одной команде.

— Рад, что ты дал эту речь за меня, Гектор, — донёсся низкий голос из дверного проёма позади.

Явился сам Дарт Анграл, дарование, о котором на Имперском флоте ходили легенды, поскольку в свои тридцать четыре он умудрился стать самым молодым командующим дредноутом.

— Милорд! — Те, кто ещё сидел, мгновенно повскакивали на ноги, торопясь отдать честь старшему по званию.

— Вольно, — Анграл жестом пригласил всех вернуться на свои места. Он принял во внимание упорство Гая, продолжавшего стоять лицом к лицу с Люциусом, и усмехнулся: — Малгус, пожалуй, мне следовало ожидать, что я найду тебя готовым к бою. Добро пожаловать на борт. Завтра утром жду тебя на мостике. Шесть-два ноля. Не опаздывай.

Не сводя взгляда с задиры, Гай отозвался:

— Да, Лорд.

Получив ответ, Дарт Анграл обратил взгляд к брату Порции.

— Адраас, после того как у нашего новенького закончится завтрашняя вахта на мосту, проведи для него экскурсию. Надо познакомить его с командирами пехоты. Малгус, в твои обязанности войдут не боевые вылеты или координация с командного мостика. На тебя ляжет непосредственный штурм.

Дарт Адраас нахмурился, услышав такое известие.

— Я думал, что случайный тоже на флоте.

— Лорд Малгус, — Дарт Анграл подчёркнуто акцентировал его титул, — прикреплён к флоту. Но вскорости, когда мы начнём захват новых миров, ему предстоит возглавить наши наземные войска.

Назначение выглядело крайне необычным, хотя сам Гай пока не понимал, что оно значит.

— Завтра Сернпиндаль, Белкадан и Руурия официально объявят об отделении от Республики и присоединении к Империи, — открыл Анграл. — Наши кулуарные усилия по подрыву политической организации на этих мирах показали свою эффективность. Будем надеяться, их пример побудит оставшиеся без защиты соседние системы к капитуляции. Наш Император проявляет немалое великодушие, поскольку им будут предложены те же условия, что и нашим аннексируемым колониям. Те же, кто решит не присоединяться к нам добровольно, будут разгромлены и тем самым отложат свой шанс сдаться на более долгий срок.

— Значит, мы — молот переговоров? — подытожил Адраас.

— Да. Возможно, для затравки нам придётся сделать пример из некоторых строптивцев. Не ждите чистых перчаток. Нам, мои Лорды, придётся испачкать руки.

— Жду не дождусь, — надменно вставил кто-то из присутствующих.

Внимательно слушавший командира Гай подумал, что это неправильный подход, на что и пожаловался Ангралу:

— Нам нельзя увязать на второстепенных планетах. Забудьте про них. Надо добраться до скопления Минос.

— В этом и заключается план, — подтвердил начальник. — Но его развёртывание возможно не раньше, чем мы заберём несколько второстепенных планет.

— И Слуис-Ван, — надавил Гай.

Анграл снисходительно улыбнулся.

— Да, да. Мы доберёмся туда в своё время.

— Пора лететь туда уже сейчас, — заспорил Гай. — Нужно лишить Республику возможности ремонтировать корабли здесь, на Дальних Рубежах. Эти верфи — самая важная стратегическая цель сектора.

Адраас с недоверчивым видом взглянул на Фиделя.

— О чём он говорит? Ты в курсе, что случайный несёт?

Во взгляде Дарта Анграла блеснула укоризна.

— Полагаю, я не должен спрашивать, кто не выполнил домашнее задание, Като? — Адраас имел совесть покраснеть, а старший ситх вернулся к Гаю. — Ты подался в стратеги, Малгус? — то, как Анграл произнёс эти слова, намекало, что поговорку «сила есть, ума не надо» командующий воспринимал в его отношении более чем очевидно.

Но Гай ответил с полным спокойствием:

— Да, Лорд. Нашим приоритетом должно быть поражение Республики, а не расширение Империи. Когда мы поставим их на колени, то сможет аннексировать столько их миров, сколько захотим.

Анграл одарил его терпеливым до зубного скрежета взглядом.

— Доверь разработку стратегии объединённому командованию. От тебя требуется выполнять поставленные задачи и убивать джедаев.

Наверное, следовало покорно отчеканить «да, мой Лорд», но Гай просто промолчал. Если его реакция и вызвала у Анграла раздражение, ситх не подал виду, сменив тему разговора и собеседника:

— Фидель, где бутылка бренди, которую ты раздобыл вчера вечером? Уже испил до дна?

Его бывший ученик широко улыбнулся.

— А вот и нет. Позволите налить вам бокал, Учитель?

— Налей по бокалу всем нам.

— Да, Учитель. И, Учитель, у Малгуса есть кое-что, что вас несомненно заинтересует.

— В самом деле? — Анграл поднял бровь, вновь обратив взгляд к Гаю.

Однако Фидель успел ответить за него:

— У него хранится копия записи стародавней дуэли с джедаем.

Гай решил вступить в диалог, дабы пояснить для всех:

— Это запись, которую нам с моим Учителем выдали в преддверии атаки на Коррибан.

— Выведи её на большой экран, — скомандовал Анграл. — Поглядим.

Пока Гай настраивал просмотр, Фидель с Адраасом раздали всем выпивку. Запись высветилась, начиная воспроизводиться, но Дарт Анграл вдруг встал, подходя ближе. Он поставил её на паузу, прищурился и выдохнул, как если узрел Призрака Силы:

— Да это Фулсом!..

— Да, — подтвердил Гай.

— Я видел этот эфир собственными глазами, когда был ребёнком. Родители даже позволили мне не ложиться спать. Фулсом отсёк ему руку и голову.

— Да, — снова кивнул он.

— Данный поединок стал кульминацией его карьеры, — задумчиво протянул Анграл. — Он служил в дворцовом храме, когда разоблачил своё предательство. Малгус, — обернулся старший ситх, — где ты это взял?

— От Дарта Азамина, — Гай с гордостью озвучил заветное имя посреди отсека, полного не слишком тайных злопыхателей.

Анграл поразмыслил над услышанным.

— Понимаю. — После недолгого молчания он вернул взор к воителю с красным мечом в руке, запечатлённым на экране в миг жаркой схватки. — Мы просмотрим эту вещь единожды, после чего я желаю, чтобы ты удалил её. Нет смысла ворошить тёмные дела былого. Это неблагоразумно даже двадцать лет спустя. Ты убил своего джедая, Малгус. Более эта запись тебе не требуется.

Да плевать. Гай выучил её наизусть, поэтому равнодушно кивнул.

— Да, Лорд.

Дарт Анграл повернулся к остальным. Его голос стал мрачнее:

— Господа, какое бы разочарование ни постигло вас в предстоящей войне, нашем флоте, нашей Империи или нашем Императоре, решение, которое принял Фулсом, независимо от обстоятельств, являлось в корне неверным. Гектор, что присутствует здесь, знает об этом не понаслышке. Фулсом многих увёл с собой в могилу. Он ничего не добился. Из-за его действий армия ослаблена до сих пор. Ущерб, который этот Лорд нанёс Империи и семьям тех, кого он убедил присоединиться к нему в его безумном плане, отбросил очень большую тень. Никогда, — призвал Анграл тоном, ставшим ещё выразительней в наступившей тишине, — не пытайтесь пойти по стопам Фулсома или поддержать подобного ему. Вы должны найти способ достичь своих целей без противоречий с существующей властью.

Гай кивком согласился с этой мудростью. Пусть в местной компании он был чужаком, это не мешало со всей ясностью осознавать: перемены будут приняты, если не затронут нынешнего статус-кво.

— Я не предатель. — Как и все, он держал бокал бренди в левой руке и во внезапном порыве поднял его: — За Тёмного Лорда Вишиэйта!

Анграл поймал его взгляд, незамедлительно присоединяясь:

— За Лорда Вишиэйта!

— За Вишиэйта! — подхватили остальные.

Анграл задержался в отсеке недолго, пока допивал свой бокал, а после его ухода Малгус решил, что ему тоже пора. Здесь он никому не нужен.

Он вернулся в свою каюту, понимая, что сейчас все будут обсуждать его одного. В их насмешках не было ничего нового, но… тяжко чувствовать себя лишним.

Исправит ли что-то брак с такой девушкой, как Порция?

Гай хотел в это верить. Должен существовать способ взломать закостенелую систему. Узнать неписаную историю вроде этой провальной попытки бунта, разобраться в хитросплетениях родства, которым так гордились аристократы. Понять негласные правила, по которым текла их жизнь. Всё это давалось естественно, если ты рождался одним из них, но для Гая эти вводные казались чуждыми. Увы, такие вопросы не задашь за чашкой кафа. Никто не ответит на них чужаку. Вот почему жена из их кругов значительно упростит дело.

Наверное, поэтому Гай, утомлённый душевным упадком и одиночеством, решил написать Порции:

«Пришлёшь ещё картинку?»

Колоссальное расстояние между дислокацией «Дознавателя» и Дромунд-Каасом означало, что ответ заставит себя ждать не менее двух часов. Но он всё-таки пришёл.

Порция не упустила возможности напомнить о своём незатихающем возмущении:

«Джулия не в настроении улыбаться».

Гай не глядя бросился печатать ответ:

«Пусть будешь ты. Я хочу видеть только тебя».

Спустя два часа он получил желанное фото.

Порция сидела на своей любимой скамейке в саду. Позируя с цветком за ушком, она кокетливо улыбалась, что очень ей шло.

Это фото ему понравилось. Он знал, что сегодня заснёт, думая о нём. О Порции, на которой из вещей только этот милый цветочек.

«Это не селфи. Кто тебя снимал? Очень красивый портрет».

Ответ ждал его поутру. Порция всё-таки прислала селфи — с Дартом Азамином. Она красовалась с тем же цветочком, только зажав его в зубах. Рядом с ней сидел хорошо знакомый старый пень, расплывшийся в глупой, приторной улыбке…

Гай задержал взгляд на фото, вспоминая, как старикан предупреждал его держаться подальше от Порции. Очевидно, Порция была ему как внучка. Присланный ею снимок напоминал добродушную семейную фотографию.

В этом свете брачный союз с Порций обещал и другие выгоды, если в довесок шла благосклонность Дарта Азамина. Понятно, что дедок не обрадуется, узнав, что его предупреждением пренебрегли. Возможно, это выльется в новую прожарку молниями… Но Порция того стоила. Кроме того, Гай не причислял себя к тем, кто стремится просить разрешения. Ему было легче принять кару за оплошность.

Гай отписался ей, прежде чем отправиться с докладом к Дарту Ангралу:

«Я скоро вернусь домой. Меня ждёт посвящение. Дату точно не знаю. Но я хочу увидеться с тобой».

Отправив ей эти слова, он направился на мост «Дознавателя». Стоило ему появиться в командном центре, как взгляды присутствующих, кроме Дарта Анграла, обратились к нему. Восходящая звезда Имперского флота, его непосредственный командующий стоял прямо и неподвижно. Его силуэт выделялся на фоне тёмных глубин космоса, в пустоту которого он безмолвно взирал. Но внимание Гая зацепилось за яркие красные доспехи на нём.

Обернувшись, начальник заметил его взгляд.

— Некоторым из нас приходится прилагать усилия, дабы обрести свой отличительный стиль, — растягивая слова, заметил Анграл. — Не каждый рождается с этим талантом.

Гай потратил уйму времени в мечтах хоть как-то слиться с упорно не принимающим его обществом. Мысль о том, что блистательный аристократ вроде Анграла стремился отделиться от него, отчасти приводила в замешательство. Тем не менее, припомнив неоднократные воззвания покойного Учителя демонстрировать больше такта, Гай просто оглядел вырвиглазный доспех и ухмыльнулся.

— Республика однозначно заметит ваше приближение.

Анграл запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Малгус, я много наслышан о тебе, но мне никогда не говорили, что ты любитель пошутить.

— Я не шучу. — Для этого он был слишком сосредоточенным и легко смущался. — Я просто честный.

У Анграла вырвался новый смешок.

— Вы поладили с Фиделем? — осведомился ситх о своём бывшем ученике.

— Он ничего.

— Дружелюбней Гектора сложно отыскать. Если не поладишь с ним, я вышвырну тебя со своего корабля. Ясно ли я выразился? — остро глянул на него Анграл. — Гектор умеет быть опасным, даже если предпочитает играть в миротворца. Запас его терпения превосходит то, что есть у большинства, но и он имеет свои пределы. Не советую их испытывать.

Гай кивнул, давая понять, что услышал предупреждение.

— Понял.

— Хорошо. С этим решено. Что ж, теперь перейдём к войне? — Анграл пригласил его к навигационной консоли и указал на точку на окраине звёздной карты. — Это Бараб, родной мир рептилоидной расы барабелов. Тебе предстоит единолично возглавить наземную атаку на правительственные учреждения столицы. Твоя задача — взять штурмом обозначенные объекты и ликвидировать лидеров, чем больше, тем лучше. Цель задания — дестабилизировать систему управления планеты.

Анграл протянул ему датафайл.

— Здесь вся информация, которой мы располагаем об их премьер-министре и прочих официальных лицах. Здесь же схемы комплекса правительственного квартала. Тебя будет сопровождать штурмовой легион, а мы обеспечим орбитальную бомбардировку, чтобы ослабить их волю к сопротивлению. Однако нюансы того, как попасть в зону высадки и как выбраться из неё, а также план боевых действий на месте ложатся на твои плечи. На этом задании командование пехотой будут подчинено тебе.

Гай моргнул. Такой уровень ответственности сразу со старта… Он никогда не участвовал в наземных рейдах, но сейчас ему поручают командовать таковым?

Его глаза сузились.

— Значит, главный я?

— Ты главный, — подтвердил Анграл. — И ты будешь командовать вылазкой по своему усмотрению. Малгус, либо кто-то наверху очень высокого мнения о твоих способностях, либо он же полон решимости тебя убить, поскольку ты значишься единственным Лордом этой миссии.

— Понял.

Гай сглотнул. «Победа или смерть» — и дурак бы догадался, каковым является это задание.

— Тебя не ждёт ничего похожего на Коррибан, — предостерёг Анграл, сгущая краски. — Твоё появление будет лишено фактора неожиданности. Ты столкнёшься не с джедаями, а с крупными силами правительственной охраны и местной обороны. По имеющимся сведениям, барабелы быстры и свирепы в бою. Их раса значительно опасней гуманоидных.

— Но это работа армии.

— Да. Увы, за прошедшие двадцать лет, с тех пор как Дарт Фулсом отправил в Силу значительную часть армии, флоту пришлось поднапрячься. В довершение всего немало опытных Лордов ушло в отставку после того, как мы прекратили кампанию по колониальной экспансии. Сложно поверить, но подавляющее большинство генералов на местах не обладают должными навыками, — фыркнул Анграл с поистине аристократическим презрением. И повторил то же, что косвенно упомянул Дарт Фидель вчера: — После Фулсома лишь самые рьяные приверженцы армии отправляют туда на службу своих сыновей.

— Никто не хочет связываться с этой работой… — осознал Гай.

Анграл пожал плечами.

— Ныне всеми желанное место — это флот. Но его ряды переполнены, Малгус. Хочешь выделиться? Вот твой шанс. Начни применять свой стратегический разум для решения задач малого размаха, подобных этой. Оставь глобальное планирование командованию.

— Хорошо.

— Как только твоя миссия будет завершена, мы начнём полномасштабное вторжение на Бараб. Наши корабли превратят все их крупные города в руины, — произнёс Анграл и прокомментировал: — Это базовая схема, которую Империя применяла десятилетиями для аннексии новых колоний. Когда они капитулируют, мы перейдём к следующей планете, а армия займётся наведением контроля.

— Понял.

— Думаешь, справишься? — вопрос был задан с полнейшей серьёзностью, без всякой подковырки.

— Конечно, — рефлекторно отозвался Гай с куда большей уверенностью, чем плескалась внутри. — Сколько у меня времени на разработку плана?

— Пять дней. Пусть шесть. Предполагается, что мы дадим им шанс сдаться, прежде чем я отправлю туда тебя. Мы назначим крайний срок. Но твоя миссия начнётся задолго до его истечения.

— Хорошо.

— Я хочу ознакомиться с предварительным планом сражения через два дня. Продумай его и не забудь учесть непредвиденные риски. Если я чему-то и научился, так это то, что в бою всё идёт наперекосяк. Настоящая война не похожа на задачки из учебников.

Да, он усвоил это на Коррибане, когда многое пошло вразрез с планом.

— Я буду помогать тебе, чем смогу. Я хочу, чтобы этот успех стал обоюдным. Моя репутация на том же кону, что и твоя, Малгус.

Это было сказано искренне, за что Гай был благодарен.

— Спасибо, Лорд.

И неожиданно Анграл затронул самую болезненную тему:

— Азамин прислал мне записку, в коей говорится, что у тебя не будет другого Учителя.

Гай почувствовал, как горят уши. И промолчал.

Но Анграл истолковал отсутствие нового наставника как знак отличия, а не наказание. И явно не одобрял подход, о чём не преминул заметить:

— Я удивлён таким решением, учитывая, насколько ты молод. Понимаю, Коррибан был значимой вехой, но тебе ещё многому предстоит научиться. Мне безразличны твои таланты или величина твоего м-показателя, тебе необходимо обучение, как всем остальным.

Проклятье, как же он был прав! Необходимо, и больше чем когда-либо!

— Да, Лорд, — поспешил согласиться Гай со всем смирением, которое сумел наскрести.

Анграл нахмурился.

— Наблюдай за другими. Учись от них. Учись от меня. Позволишь самоуверенности и успехам вскружить тебе голову, и наше знакомство окажется недолгим.

— Да, Лорд.

— Сказанное сейчас покажется непопулярным мнением, но я считаю, что это война предстанет забегом на выносливость, а не на скорость. Силы Республики перегруппируются и станут не менее грозными, чем джедаи, с которым ты сражался. Поэтому нам важна последовательность: одна задача за раз. Сейчас твоя миссия: сосредоточиться на Барабе.

Ощущал ли Анграл его страх от такого назначения? Похоже, да, поскольку старший ситх внезапно посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты справишься, Малгус.

Гай попытался излучать уверенность.

— Да, Лорд.

— Сила с нами.

Он кивнул, как и подобало… Однако был далёк от уверенности, что Сила ему союзник.

В последнее время всё чаще закрадывалось подозрение, что его заклятый враг — это Тьма. Сила будто потешалась над ним, как и ровесники. Но героями не рождаются, героями становятся, и пробил его час проявить себя.

Гай знал, что, прежде чем он изменит предвзятое мнение о себе, ему придётся ещё очень долго доказывать свою состоятельность. Если судить по Лордам «Дознавателя», завоевать их уважение будет нелегко.

Порция Метелл не ответила на сообщение с пожеланием встречи. Как не отреагировала на заметку о краткой экскурсии по кораблю, что провёл для него её брат.

Её отстранённость досаждала, хотя Гай в целом не удивлялся.

Напугалась, что ли? Или набивала себе цену?

Кто её разберёт.

Лишь когда десантный шаттл на всех скоростях устремился к поверхности планеты Бараб, он в порыве набрал ей ещё одно сообщение.

«Сегодня я возглавляю рейд. Если я не вернусь, я хочу, чтобы ты знала, моя леди, как сильно я восхищаюсь тобой. ДПСС».

Сопли. Сентиментальные, но искренние.

Хотелось надеяться, что они заработают отклик. И раз он уже зашёл так далеко, не осталось смысла разворачиваться на полпути. Поэтому, когда в иллюминаторе проступили очертания вражеского мегаполиса, он присовокупил к былым посланиям ещё одно и нажал «отправить», не дав себе секунды на сомнения.

«Я жалею, что не поцеловал тебе перед тем, как ушёл на войну».

Готово. Он сделал это. И, сделав, засунул комлинк в карман, мысленно сосредоточиваясь на предстоящей битве.

Переписка с Порцией обнажала горькую правду: на этот раз он боялся, как не боялся на Коррибане. То ли потому что раньше рядом находился лучший мечник Империи, то ли потому что поединок с джедаями был состязанием, к которому его готовили. Тогда он с предвкушением ждал шанса ринуться в бой. Меч жёг руки, так не терпелось скрестить его с исконным врагом.

Нынешняя миссия чувствовалась иначе. Не отлипал страх, что ему не по плечу доверенная позиция командира, какой бы пустой тратой времени ни выглядело завоевание этой планеты. Но как хороший солдат, Гай был готов выполнить долг. Опыт никогда не помешает. Если ему улыбнётся выжить, конечно.

План сражения выглядел здраво. Дарт Анграл внёс ряд коррективов, но база, разработанная Гаем, осталась незыблемой.

Он решил не тащить с собой целый легион — орава солдат легко застопорится. В качестве главного аргумента он напирал на то, что дорога каждая минута, и, если тянуть, преимущество внезапности будет упущено, а враг получит шанс подтянуть подкрепления. Анграл возражал, что для этого и нужен целый легион, но Гай был с ним не согласен. В его планы не входило вести полноценное сражение в зданиях столицы Бараба. Уж точно не без поддержки с воздуха и артиллерии. Требовался точечный удар, позволяющий достичь целей и слаженно отступить. Исполнить замысел, прежде чем барабелы успеют очухаться.

Ему досталась хорошая команда. Каждый знал, что должен делать, а работа младшего офицерского состава производила впечатление. Солдаты оказались опытными, профессиональными людьми. Если молодость приставленного командира вызывала у них вопросы, они этого не показывали. Наверное, сказывалась его репутация после Коррибана. Плюс Дарт Анграл из кожи вон лез, демонстрируя своё к нему доверие.

Долго взвешивая за и против, Гай решил сконцентрировать свою мощь, как делал перед Коррибаном.

Не вырвется ли она снова? Не потеряет ли он контроль?

Риск имелся. Но риск больший заключался в том, что он не справится с задачей, не добившись запрашиваемого уровня кровопролития. Поэтому на долгие часы он ушёл в медитацию, и к сроку, когда пришла пора грузиться в транспортник, его глаза пылали свирепым жёлтым огнём. Это не укрылось от Анграла, но старший ситх ничего не сказал.

— Включаем щиты. Мы проходим через их магнитное поле. Держитесь, сейчас будет зона турбулентности, — объявил пилот по громкой связи.

От верхних слоёв атмосферы до приземления расчётное время составляло не более двух минут при отсутствии существенного противодействия противника. Десантные шаттлы летели в сопровождении звена истребителей, высланных «Дознавателем», в чьи задачи входило расчистить путь до зоны высадки и при необходимости обеспечить отвлекающий манёвр.

Приземление прошло гладко. На перехват поднялись четыре корабля местной полиции, но пилоты ситхов изрешетили их как в тире. Осталось неуточнённым, успели те поднять общую тревогу или нет, но в целом это не играло роли. Если барабелы не знали о приближении ситхов, то очень скоро им предстояло это узнать.

Главным посылом миссии был дерзкий в своей жестокости наскок. За ним находилась вполне конкретная цель — ликвидировать местную верхушку, чтобы подорвать систему управления.

Республика должна уяснить, с кем имеет дело.

Ситхи смелы и безжалостны. Они вправе уставить крайний срок ультиматума и вправе нарушить его. Они вправе явиться средь бела дня и убить. Они вправе обмануть, когда это выгодно.

Есть ли пределы их свирепости?

Достаточно одного едва обученного Лорда с незначительным отрядом, чтобы поставить ваше правительство на колени.

Надеетесь справиться с Империей из тысяч таких Лордов?

Хорошо подумайте, ведь если на вашем мирке нет храма джедаев и крупного республиканского флота, вы обречены. А за сопротивление грянут последствия.

По словам Дарта Анграла, этим Тёмный Совет обосновывал захват второстепенных планет приграничья вроде Бараба. Планомерное продвижение по скудно защищённым системам продемонстрирует мощь и решимость Империи, позволит втянуть Республику в сражение по их сторону границы.

Сработает ли?

Гай полагал, что нет. Больше тревожило другое: лёгкие успехи могли вселить в его соплеменников ложное чувство самоуспокоенности.

Однако, отставив опасения, Гай вскочил на ноги, едва ощутил вибрацию, когда корабль коснулся земли. Активировал меч и первым сошёл с трапа, тем самым приступив к своему первому одиночному заданию.

Пока его команда блокировала правительственный квартал, отсекая целям пути отхода, Гай влетел в здание, знаменуя свой час неистовства.

Внутри была малочисленная охрана, неспособная оказать адекватное сопротивление.

Парализовав заряды бластеров в воздухе, Гай принялся рубить всех на своём пути, давая выход клокочущей жажде крови. Из плюсов: было легко разобрать, кто друг, а кто враг. Барабелов нельзя было спутать с ситхскими бойцами. Из минусов: все нелюди на глаз выглядели одинаково. Разобрать, какая из ящериц мужского, а какая женского пола не представлялось возможным. Впрочем, погоды это не делало. Ему поручили убивать их, и он усердно выполнял свою работу.

Война. Ничего личного, если на то пошло. Но всякий взмах меча, несущий смерть, как и бластерный всполох, летящий в него и переправленный во врагов, вызывал рябь в Силе.

У смерти был свой привкус. Ибо когда внутренняя суть живого существа растворялась во вселенском энергетическом поле, появлялось это горько-сладкое чувство. Оно напоминало глубокий выдох, как будто космос неохотно вздыхал, поддаваясь. Жизнь — вот главное предназначение Силы, и она рефлекторно противостояла смерти.

Но у него не было времени философствовать над этой мудростью. Гай ещё никогда не приносил столько смертей.

Он убивал и калечил без устали, вот только сопровождающие его солдаты — нет. Конвенциональным силам ситхов пришлось быстро столкнуться с главной проблемой: бластеры не прожигали толстую кожу рептилоидной расы барабел. Плазма, разумеется, ранила их, но не выводила из строя, как было в случае с гуманоидами. Для убийства требовалось произвести несколько выстрелов с близкого расстояния, что ощутимо замедляло прогресс.

Более того, несмотря на внезапность налёта, охрана барабелов ожесточённо отстреливалась. К ним присоединялись даже откровенно гражданские лица вроде работников местной канцелярии.

Вскоре сражение стало напоминать фильм ужасов. Вражеские туземцы вонзали свои острые, как иглы, клыки в слабозащищённые шеи ситхских солдат. Барабелам хватало физической силы откусывать руки, распарывать броню. Брызгала кровь, повсюду растекались чьи-то внутренности.

Этого не было в плане.

Ящерицы сновали вокруг, прыгая и сбивая солдат с ног мускулистыми хвостами, чтобы потом сомкнуть на них челюсти. Бойцы бились самоотверженно, но такая ситуация приводила к беспорядочной стрельбе, рикошетам, в результате чего многие попадали под дружественный огонь.

Гай сглотнул ком в пересохшем горле. Небольшой отряд не годился для высокого уровня потерь. И он видел, что назревает катастрофа. Кто-то должен был что-то предпринять. И этим кем-то по умолчанию предстояло стать ему.

— Всем за меня! За меня! — приказал он, пронзив мечом очередного врага.

Перегруппировав оставшихся солдат, Гай парализовал ксеносов Силой, позволяя своему отряду перемалывать противников с большей эффективностью. Части он лично сдавил трахеи, часть расшвырял по стенам, выводя из строя. Но даже так зачистка ящериц продолжалась практически им самолично. Световой меч разрубал врагов с привычной лёгкостью, превратив его в эпицентр импровизированной мясорубки. Увы, это тоже не входило в план.

По плану ему предстояло сразу отделиться от основного отряда, переключившись на кабинет премьер-министра. Дарт Анграл хотел получить труп лидера Бараба, дабы выставить в голонет убедительные доказательства его смерти. Но при таком темпе продвижения премьер-министр будет уже далеко — его охрана, без сомнений, успеет переправить его в безопасное место, пока Гай был отвлечён шинковкой других менее значимых ящериц… Однако он не мог бросить своих солдат на произвол судьбы, когда выпестованный им план накрылся медным тазом, а единственное оружие, способное действенно избавиться от назойливых ящеров, было у него в руках.

Дерьмо! Если сегодня он облажается с заданием, винить будет некого, кроме самого себя! Возможно, перед ним замаячил окончательный финиш его и без того идущей ко дну карьеры.

«Не нагнетай, — мысленно выдал себе подзатыльник Гай, продолжая работать световым мечом, — не вздумай нагнетать…»

К такому не готовили в академии, с её тягой к теоретизированию и упором на долгое тщательное осмысление. В настоящем сражении многое познавалось интуитивно, когда кровь, кишки, боль и смерти окружали тебя в реальности. Решения принимались, даже если ты не располагал полной информацией. И унимать хаос, панику и страх приходилось на ходу. В крови зашкаливал адреналин, открывая возможность направить его вглубь.

И Гай решил позволить себе окунуться в щедрый момент разгула Тьмы.

По правде говоря, это было приятно.

Битва бушевала, а он находился в самой её гуще. Гай погружал разум глубже и глубже в Силу, позволяя ей вести свою руку, даже если она и подчинялась его командам. Сила — его проводник, а он — проводник Силы. Золотая середина концентрации, когда незримая рука судьбы сливалась со свободной волей. Когда форсъюзер достигал наибольшего величия и становился практически неудержим. Вот что на самом деле значит: Сила с тобой. И сегодня Сила была на его стороне.

Установив наконец более-менее приемлемый контроль, он поспешил к офису, занимаемому премьер-министром. Самой цели, разумеется, там уже не было. Но был кое-кто другой.

Под гул слепящего голубого светового меча его невозмутимо поджидал вполне себе человечьего рода джедай.

Что ж, хрен с ним. Этого осложнения также не значилось в плане.

— Ты здесь, чтобы их лидер мог ускользнуть, — мгновенно понял Гай.

Примерно такой же стратегии придерживался учитель-джедай на Коррибане, давая девчонке-ученице шанс спастись. Жертвенность напоминала своего рода джедайский фетиш.

— Ты — тот, кто сегодня умрёт, дарксайдер, — ответил джедай на общегале со странным акцентом. Его речь лилась с полнейшей уверенностью и бесстрастием. А, выдав её, он пафосно сбросил с плеч просторный коричневый плащ и поднял меч. — Приготовься встретиться с Силой и понести ответ за преступления против невинного народа этой планеты.

Чего?..

Гай не понял сути претензии. Он не преступник — он воин! И вообще, кто дал джедаю право судить?

— Я вершу завоевание, а не совершаю преступление, — парировал Гай. И, вздёрнув подбородок, пылко заявил: — От имени Тёмного Лорда Вишиэйта я объявляю этот мир собственностью Империи!

— Народ здесь суверенен, — сурово одёрнул его джедай. — Бараб принадлежит барабелам. Любой, кто утверждает обратное, нарушает конституцию Галактической Республики и повинен в военном преступлении — агрессии.

Э-э… что? С каких пор война превратилась в преступление?

Честно говоря, диалог вновь привёл Гая в замешательство. Республиканцам определённо нравилось законническое пустословие, заключил он, оглядывая оппонента. Если честно, повадки джедая вызывали не меньше вопросов. Нести подобную брехню на серьёзных щах — редкий талант.

— Я убивал таких, как ты, на Коррибане! — огрызнулся он со всей страстью, положенной ситху. — А теперь я убью тебя!

В ответ джедай встал с мечом на изготовку, что вполне устроило бы Гая, да только у него не было времени развлекаться на дуэли. Если втянуться в драку, джедай победит, даже если в итоге лишится головы. Схватка — ложь, его истинная цель — задержка, а не победа. Коррибан мог повториться от и до. А тем временем премьер-министр Бараба сбежит.

Гай легко парировал первый выпад и, всадив сапог в грудь джедаю, отбросил противника на несколько метров, чем купил себе чуток времени. Пока тот восстанавливался, Гай призвал свою мощь. Пришло время высвободить Тьму, которую он так рьяно разжигал, готовясь к рейду. Омыть досаду кровью.

Поэтому направил всё сосредоточение на то, чтобы сжать тело джедая.

В тот же миг битва мечей превратилась в битву Силы.

Гай стиснул зубы и раскрылся, парализуя врага на драгоценные секунды, которых хватило, чтобы метнуть меч и разрубить жертву надвое.

Есть!

Взглянув на дымящийся разрубленный труп, он призвал в руку меч павшего джедая и зажёг его, любуясь на несуразный клинок голубого цвета, после чего зашагал назад, чтобы вернуться к основной битве. Только теперь у него были два клинка, усиливающие результативность резни.

Он упустил премьер-министра?

Возможно. Но сдаваться было рано. Кинув знак следовать за собой паре солдат, Гай помчался в направлении посадочной платформы — самого очевидного пути эвакуации для высокопоставленных лиц. Вот почему в его боевом плане предусматривались гранатомётчики с переносными зенитными комплексами.

«Если кто-то доберётся живым до корабля, сбейте корабль», — таков был его приказ. Впрочем, с учётом того, как слаженно работал план, он был не слишком оптимистичен в прогнозе его выполнения.

Достигнув выхода на гигантскую посадочную платформу и запыхавшись, Гай увидел догорающие остовы нескольких подбитых транспортников.

— Кто-нибудь выбрался? — спросил он у ближайшего солдата.

— Нет, мой Лорд, — заверил тот его.

— Хорошо. Главная цель ускользнула.

— Нет, он здесь. Вон, ящер в большой фиолетовой шляпе. Он был на том корабле, — солдат указал на ближайшую к ним искорёженную груду железа.

Неужто первая добрая новость, застигшая его в ходе задания?

Разум с привычным скепсисом готов был её отмести.

— А не подвох ли?

— Судя по количеству охранников, которые заталкивали его на борт, — нет. Он выглядел как настоящий.

Гай подозвал солдата, чтобы вместе с ним осмотреть ошмётки. Мёртвые обгоревшие ящерицы не сильно отличались друг от друга, и не следовало однозначно судить, реально ли один из трупов принадлежит премьер-министру.

— Задокументировать сцену происшествия перед нашим отбытием. Засвидетельствовать на камеру всё, что вы видели и сделали. Будем надеяться, что это он.

Гай не питал уверенности в факте смерти искомого лица, но готов был придерживаться версии событий подчинённого. Лучшей альтернативы всё равно не имелось.

— Так точно, Лорд.

— Парни внутри закругляются, но даже здесь оставайтесь начеку.

— Так точно, Лорд. Что за голубок клинок, командир? Никогда не видел таких.

Гай ухмыльнулся и крутанул в руке трофейный меч.

— Забрал с мёртвого джедая.

Гай вернулся в комплекс, намереваясь помочь закончить замес. Правда, к тому времени на многочисленные вызовы прибыли местные скорые и полиция, так что пришлось заняться зачисткой новоприбывших. Скоро должны были подтянуться и другие, но он дал своей команде ещё пять стандартных минут, чтобы дроиды, которых привезли с собой, отсканировали место событий.

Гай лично проследил за дроидом, фиксирующим свидетельства смерти джедая-одиночки. Дарт Анграл желал обнародовать официальный отчёт о торжестве ситхов, и он собирался его предоставить. К тому же мозгов ему хватало. Все сведения были важны для выполнения миссии. По плану требовалось заявить о безоговорочном успехе — об убийстве премьер-министра и более сотни других лиц, включавших теперь и нежданного джедая. О достигнутой цели атаки с массовыми жертвами. Да, не обошлось без сложностей, но это делало достижения его команды более впечатляющими. Что ж, такова была его история, и он собирался её придерживаться.

Гай стал первым, кто сошёл с корабля по прибытии, как был последним, кто взошёл по трапу, когда шаттлы взлетали с Бараба. По выходу из атмосферы их перехватила вторая война истребителей, чтобы доставить обратно к «Дознавателю».

Покинуть планету ожидаемо оказалось сложнее. Враг, осведомлённый об их присутствии, уже догадался, что срок ультиматума — ложь. Но местные гражданские суда были не чета ситхским военным кораблям. Десантные шаттлы быстро оказались вне зоны досягаемости и ускользнули в целости. Хотя Гай облегчённо выдохнул, лишь когда их начало затягивать в ангар «Дознавателя», после чего отправил Дарту Ангралу, ожидающему на командном мостике, лаконичное сообщение: «Полная победа».

Ещё до посадки дроиды начали передавать сведения, добытые на Барабе, красноречивые изображения в которых должны были говорить сами за себя. Гай знал, что Анграл наблюдает за их расшифровкой в режиме реального времени, стоя непосредственно за центром связи мостика, и понадеялся, что начальник доволен. Что касается его самого, то по-настоящему его отпустило только сейчас.

Тем не менее встреча на «Дознавателе» вышла далёкой от триумфальной. Весь молодняк Лордов припёрся, чтобы понаблюдать за его возращением. Вот только поздравлять его не собирались. Они принялись отпускать шуточки ещё до того, как он спустился по трапу.

— Эх, провались ты. Случайный выжил.

— Хреново.

— Согласен.

— Люциус, ты задолжал мне сто кредиток! — радостно воскликнул Като Метелл. — Деньги на базу.

Приём стоило считать холодным даже по ситхским меркам, однако родные обычаи способствовали травле и дедовщине, что в некоторой степени сходило за ритуал посвящения. Только в случае Гая дух соперничества всякий раз перескакивал на новый уровень. Ведь ничто так не бесило его неприятелей, как его успехи.

Ответ на такое у него был неизменным: давать сдачи. Другого способа справиться с борзевшими ровесниками не существовало. Сильные уважают только силу, а агрессия стихала, сталкиваясь со встречной агрессией. Подставлять вторую щёку — это не про ситхов.

Поэтому, медленно подойдя к собравшейся компании, Гай оглядел несносного брата Порции. Да, вряд ли он когда-нибудь проникнется к нему симпатией. И наверняка это чувство было взаимным. Тут провидцем быть не надо.

— Ты поставил на то, что я выживу? — Гай скривил губы. — Верное решение. Продолжай в том же духе, и разбогатеешь, Адраас.

— У него и так денег майлоки не клюют, — проворчал кто-то. — Като — Метелл. Если с войной не заладится, Като просто купит Республику Вишиэйту.

— На тебе хоть царапины есть, Малгус?

Он усмехнулся.

— Жаль разочаровывать.

— А что это за зелёная жижа? — вдруг спросил его находившийся тут же Фидель.

Гай глянул вниз на свою грязную броню, покрытую липкими зелёными пятнами, и пожал плечами.

— Кровь ксеносов.

— Фу-у-у… Мерзость! — внезапно защепетильничал тот, явно сожалея о вопросе.

— Погодите… На Барабе, что, живут ксеносы? — реакцией Лорда Адрааса стало недоумение. — Почему меня не предупредили?

Он в растерянности окинул взглядом приятелей.

— Ты когда-нибудь выполняешь домашнее задание, Като? — ответил ему как раз подошедший Дарт Анграл.

— Милорд! — при появлении начальства сборище тут же вытянулось.

Гай приободрился. Надзор старшего ситха держал в узде высокомерных и ленивых типов наподобие Адрааса. Многие Лорды на борту до сих пор воспринимали войну как этакую игру. Забаву. Будто это приключение всей жизни, а не схватка за само существование их народа.

Когда одобрительный взгляд Анграла перешёл на него, Гай выпрямился.

— Малгус, я вижу, ты снова покрыл себя славой.

— Это не слава! — фыркнув, вставил Адраас. — Это зелёная кровь ксеносов.

Брат Порции или нет, но этот парень начинал действовать ему на нервы…

— Я испачкан в крови, вернувшись с битвы, а ты выглядишь свежим, как после обеда.

— Единственный, кто здесь выглядит так, будто проводит много времени за обедом, это ты, — парировал брат Порции. Остальные дружно засмеялись.

Анграл проигнорировал перепалку.

— Отлично сработано, Малгус. Если мы принудим их сдаться через пять дней или того менее и представим Тёмному Совету отчёт в надлежащем виде, то сегодняшний день принесёт тебе ещё одну боевую награду.

Такой комментарий не пришёлся по нраву другим, особенно Адраасу.

— Почему только ему? Мы все должны получить награду!

— Что конкретно ты сделал? — рыкнул Гай.

— Я буду обсуждать условия капитуляции.

— Ты хоть знаешь, как называется эта планета?

— Это столь важно? Через пять дней или того менее он будет зваться Империей. Серьёзно, — повернулся Адраас к приятелям, — боевая награда должна достаться всем нам. Я — Метелл, вон там стоит Валериан, ты вообще Сципио, ну и случайный до кучи, докинутый уравниловки ради. Я имею в виду, кто ещё на флоте заслуживает похвалы, если не мы?

— Я не собираюсь делиться деньгами с тобой! — прошипел Гай.

Дарт Анграл молчал, наблюдая за ними.

Компаньон Адрааса по ставкам — Лорд, который рвался сразиться с ним в комнате отдыха в самый первый день, обратился к другу с показным сарказмом:

— Като, позволь фермеру сберечь его кредитки. Они ему нужны. По-видимому, очень сильно.

Все снова засмеялись.

Уязвлённый, Гай достал световой меч джедая и вручил его Ангралу, заявив во всеуслышание:

— Этой наградой я тоже не буду делиться.

— Там был джедай? — встрепенулся Фидель. — Парни, там был джедай!

— Но на этой планетёнке нет храма!

— Там был джедай, отправленный охранять их премьер-министра, — отрезал Гай.

Дарт Анграл изучающе повернул в руках непривычного вида рукоять.

— Это весьма полезные сведения. Республика, возможно, не защищает эти миры, но снабжает их джедаями для охраны правительств.

Сборище молодых ситхов не особо интересовала роль джедаев в республиканской обороне. Их интересовал только подсчёт убийств.

— Нечестно! — пожаловался какой-то Лорд. — Тебе опять попался джедай… Малгус, дай шанс кому-нибудь ещё!

— Сработано не просто отлично, — продолжил Анграл, возвращая ему трофей. — Сработано превосходно, Малгус. Я впечатлён. Теперь пройдём со мной, — позвал он. — Я желаю услышать полный отчёт.

Гай зашагал в ногу со своим начальником, вместе с ним отдаляясь от азартно треплющихся ситхов.

— Не благодари, что спас тебя от этой толпы, — небрежно заметил Анграл, когда они оказались вне пределов их слышимости.

Гай напрягся. Ему не понравилась идея, будто он нуждался в чьей-то помощи.

— Я могу за себя постоять.

— Мы здесь, чтобы воевать с барабелами, а не друг с другом.

— Они это начали.

— Уверен, всё обстоит именно так. Но я предам тебя трибуналу Тёмного Совета, если ты убьёшь кого-либо из них, поэтому думай, прежде чем вступать в драку.

— Понял, — хмуро пробормотал Гай. — Но я не намерен делиться деньгами за падение Бараба ни с кем из этих.

Ангар никак не отреагировал на его запал и задумчиво произнёс:

— Может статься, было бы выгодно включить в заявку побольше имён. У меня сложилось впечатление, что Совет настроен на щедрую раздачу богатств и почестей.

— В Адраасе нет ничего, кроме спеси и родословной. Кому-то лучше проинспектировать черновик его требований к врагу, кабы не вышло, что в итоге это мы сдадимся им.

Анграл хмыкнул, но возразил:

— Адраас такой, какой он есть. И посему его ждёт посредственная карьера. Его пределы мне известны, как они известны тем, кто стоит надо мной.

— Ладно. Валяйте. Добавляйте их имена в заявку, — уступил Гай. Решение не приводило в лютый восторг, но он мог с этим жить. Да… Понимание приходило не сразу. Выиграть войну — это лишь полдела, куда сложнее — получить признание заслуг.

Анграл искоса глянул на него.

— Я могу позаботиться о том, чтобы индивидуальный вклад был тщательным образом отражён.

Хоть что-то.

— Благодарю, Лорд.

— А теперь расскажи мне о битве, — попросил старший ситх.

Гай отметил, что для человека его положения Анграл держался крайне непринуждённо и сдержанно. И, помня о его донесении Дарту Азамину, о неких недомолвках про Коррибан, на этот раз Гай постарался говорить с максимальной честностью.

Во-первых, признал своё заблуждение, что внезапность, численное превосходство и огневая мощь быстро сокрушат врага. Во-вторых, согласился, что не учитывал, насколько живучими оказались барабелы, также вслух обеспокоился, что такой боевой дух способен осложнить долговременное покорение планеты, и, конечно, констатировал некую неопределённость в факте смерти премьер-министра. Гай предупредил, что хоть очевидец и был уверен в этом, он всё ещё мог находиться под властью невольного заблуждения.

Дарт Анграл внимательно слушал его, изредка вставляя уточняющие вопросы. В попытке рассказать всё без утайки у Гая в принципе получилось изложить всё, что он запомнил.

— Если премьер-министр выжил, мы узнаем об этом достаточно скоро, — рассудил Анграл. — Это вопрос времени, когда он объявится. Если он выжил, то захочет выйти из тени, чтобы уколоть нас.

Гай был согласен с этим доводом.

— Немного погодя, в течение суток, мы расположим несколько крейсеров на их орбите, они встанут на боевое дежурство. Малгус, этим займётся Адраас. Поглядим, сможет ли он через устрашение принудить их подчиниться.

— А если нет?

— Тогда вскоре тебе предстоит снова убивать ящериц, — лукаво усмехнулся Анграл.

— Если бы кто-то сделал это с Дромунд-Каасом, мы бы не сдались, — напомнил Гай. — В нас бы разожгли огонь мести.

— В этом заключается принципиальная разница между нами и Республикой, — ответил Анграл. — Доблесть лежит в основе нашей природы. Тьма закалила нас испытаниями и невзгодами. Миры Республики поклоняются покою и гармонии. Им свойственней заключать сделки. Кроме того, их конституция запрещает отдельным системам иметь какие-либо значимые вооружённые силы. Мне говорили, якобы в этом видели средство снижения рисков межсистемных войн, несмотря на то что это ослабляет Республику в целом. Им не хватает военной мощи для защиты и половины своих миров. И исторически такое положение вещей их вполне устраивало. Они, как правило, презирают грубую силу. Их законы даже отказывают гражданам в праве хранить и носить оружие.

— Вы серьёзно? — изумился Гай. Сама мысль казалась абсурдом. Все сословия Империи любили оружие. Это было наследство последней войны с Республикой, когда каждому выжившему приходилось сражаться за свою жизнь. И тысячу лет спустя ради своей защиты поощрялось использовать любую смертоносную силу. Как быть иначе в условиях вечно нависшей угрозы?

— Это правда, — уверил его Анграл. — Республика перекладывает на джедаев решение наиболее значимых конфликтов. Вот почему Вишиэйт щедро раздаёт награды за их головы. Уничтожь джедаев, и Республика будет неизмеримо ослаблена.

— Я убил двоих, — напомнил Гай.

Дарт Анграл едва не закатил глаза.

— Да, да, нам всем известно, что ты только разогреваешься.

— Именно так, — подтвердил Гай, привычно не раскаиваясь в собственной браваде.

Они почти достигли мостика, когда начальник остановил шаг и встал к нему лицом.

— Я предвижу, что Бараб падёт быстро. Мы передадим его армии для закрепления, а после отправимся на захват следующего мира.

Наболевший вопрос выбранной стратегии начинал утомлять Гая.

— Мы тратим время, увязая в этих второстепенных мирах.

— Тебе предоставили слово. Ты, Малгус, всё ещё молод, а молодым свойственно торопиться. Вкуси этот опыт, накопи немного славы и денег, отыщи свою нишу на флоте.

— Играя в армейского генерала на передовой? — буркнул он.

Анграл пожал плечами.

— Подобные рейды — хороший способ отличиться. Очень скоро тебе выпадет новый шанс. Я попрошу тебя повторить сегодняшний подвиг на другой планете.

— Я опять отправлюсь туда в одиночку?

Анграл поднял бровь.

— Всё беспокоишься о том, что придётся делить славу?

Нет, дело было не в этом.

— Мне нужно, чтобы кто-то сосредоточился на их правителе, пока я займусь джедаем-защитником.

— В следующий раз возьми с собой Фиделя, — предложил Анграл, поняв его точку зрения. — Я буду возражать против любой другой кандидатуры. С твоими склонностями джедаи закатят переговоры о мире между тобой и твоим напарником. — По губам старшего ситха скользнула усмешка. — Тем временем местный предводитель смоется. А теперь ступай, приведи себя в порядок и составь официальный отчёт. Дальше разберёмся мы с Адраасом.

— Да, Лорд, — подчинился Гай, услышал команду вольно.

Наконец вернувшись в свои покои, он тут же проверил комлинк. В последнее время он делал это часто.

Порция ответила?

Да.

«Так… ты живой?» — интересовалась она. И не один раз, а целых два.

И ему понравилось, что девушка так беспокоится за него.

«Текущий счёт: Малгус 2, джедаи 0», — без промедления набрал он ответ и прибавил к нему фото трофейного меча лайтсайдера. Затем, содрав броню и ополоснувшись, поспешил на протокольный брифинг, а когда он закончил докладывать свою версию событий и пояснять данные, собранные дроидами, пришло новое сообщение от Порции.

«Зажги его. Покажи мне».

Воодушевлённый успехом, он почувствовал прилив сил, а вместе с ним уверенность в себе и желание немного похулиганить. Поэтому отправил ей картинку голубого джедайского клинка с многозначительной подписью «Мой меч горит для тебя, моя леди» и подмигивающий смайлик.

За что получил обезьянью мордочку, которая закрывала глаза лапками.

«Надеюсь, тебе сквозь все световые года слышно, как я хлопнула себя по лицу?»

«Пожалуй, надо начистить меч по случаю», — продолжил он их обмен любезностями.

«О Сила, ты меня без меча убиваешь».

«Нет, это ты убиваешь меня. Ты ведь это знаешь? Я сражён тобой, моя леди».

Эта девушка, слегка меланхоличная и любившая немного подуться, окрыляла. Она казалась такой недосягаемой, и в то же время он не мог перестать думать о ней. Прекрасная, могущественная, влиятельная леди Порция Метелл станет идеальной статусной женой, и он отыщет способ завоевать её, даже если для этого придётся мириться с невыносимым Дартом Адраасом.

За этими мыслями Гай смотрел в комлинк и глупо улыбался, поэтому не заметил, как в отсеке появился неизменно любезный Фидель, заставший его с таким нелепым видом.

— Кому ты пишешь?

— Что?.. — Гай моментально втолкнул комлинк в карман.

— Я заметил, ты часто проверяешь комлинк. С кем общаешься?

— Это по работе, — солгал он.

Форсъюзеры прекрасно умели отличать правду ото лжи, поэтому неудивительно, что Фидель не купился.

— Мне приходят почти те же сообщение, что и тебе, — подметил сосед, — однако они не вызывают у меня улыбок.

Смущённый, Гай напрягся.

— Я не улыбаюсь.

— Я знаю. Ты жуткий брюзга, Малгус. Но в свой комлинк ты постоянно улыбаешься. Итак… кому пишешь?

— Просто кое-кому дома.

— У тебя есть семья? Ну, верно, даже у случайных есть семьи. Ты скучаешь по ним?

— Ага, я скучаю по ней…

Пропущенное местоимение привлекло внимание Фиделя.

— У тебя есть сестра?

— Нет, не совсем, — нехотя признался он, стараясь избежать откровенной лжи.

— Мама?

Гай отвёл взгляд.

— Я не знал свою мать.

Даже его приёмный отец ничего не ведал о его настоящих родителях. Гай давно смирился с тем, что его происхождение — тайна, которая никогда не будет раскрыта. И его это его вполне устраивало. Правда о его прошлом, вероятно, постыдна, и он, если честно, предпочёл бы её не знать.

Фидель ненадолго задумался и пришёл к выводу:

— У тебя есть девушка!

О Сила, вот влип. Как его вообще угораздило завернуть сюда разговор?

— Так у тебя есть девушка?

Чувствуя, как пылает лицо, Гай поморщился.

— Нет, пока нет. Но я работаю над этим. — И наградил соседа убийственным взглядом. Дойдёт до него намёк, что пора заткнуться?

Дошло. Дарт Фидель сменил тему, когда, подхватив бутылку воды для себя и подбросив одну ему, предложил:

— Расскажи мне о твоём последнем джедае. Я хочу знать все подробности боя.

— Да… Да, хорошо, — с готовностью согласился Гай. — Тебе стоит это знать, потому что в следующий раз ты летишь со мной.

— Я? — в глазах Фиделя вспыхнули огоньки.

— Да.

Предсказание Анграла сбылось.

Бараб сдался в кратчайший срок. Имперская армия заняла планету, стабилизируя контроль, а «Дознаватель» взял курс на следующий обречённый мир.

Задача по планированию генерального рейда предсказуемо выпала Гаю.

— Эта стратегия долго не протянет, — ворчливо заметил он. — Повторим её ещё несколько раз, и враг просчитает наше появление.

В ответ Анграл велел брать полный легион, но поскольку на предстоящую миссию с ним летел Дарт Фидель, Гай согласился с таким планом.

Его сосед по отсеку оказался доволен, что его включили в рейд. Как выяснилось, Гай был не единственным желающим что-то доказать. Фидель по секрету поделился, что его радует шанс восстановить честь семьи.

— Я хочу совершить что-нибудь заметное во имя Вишиэйта, — сказал молодой ситх, — чтобы люди забыли измену моего дяди.

— Тогда вскоре превратишься в армейского Лорда, — сухо ответил Гай.

Их задача не относилась к традиционному ведению флота, и они оба это осознавали.

К счастью, с Дартом Фиделем — Гектором — оказалось приятно работать. Он не только не оспаривал позицию Гая, как руководителя миссии, но и высказывал толковые соображения насчёт плана сражения. Дарт Анграл, ясное дело, хорошо знавший своего бывшего ученика, не прогадал, поставив их в пару. Фидель был единственным Лордом на крейсере, с которым Гай мог сработаться.

Они проводили много времени в тренировочном зале, упражняясь с боевыми дроидами и привыкая сражаться спиной к спине, как прежде Гай делал с Виндиканом, готовясь к Коррибану.

Работа в команде представляла собой напряжённое и опасное взаимодействие. Когда световой меч напарника раз за разом рассекает воздух над твоей головой, это требует определённого уровня доверия. Гай сумел наладить такую связь с Гектором, который на поверку оказался вполне достойным парнем с неожиданно недурственным навыком владения мечом.

Второй рейд ознаменовался стопроцентным успехом. Гектор без затруднений ликвидировал местного лидера, Гай обрёл новый трофейный меч, убив приставленного к нему джедая, а солдаты оставили Республике на память кровавое побоище. Не последнюю роль здесь сыграл тот факт, что вторую планету — окраинный мирок под названием Кадомай-Прайм — населяла гуманоидная раса, умирающая куда проще, чем ящероидные барабелы.

Довольно быстро на борту «Дознавателя» установился образцово-показательный режим. Одна неделя — одна покорённая планета. Обозначения со звёздной карты быстро затирались в памяти, как лица павших, оставленных позади.

Вместе с Гектором они разработали несколько типовых стратегий. Иногда целью налёта становились не публичные органы власти, а командный штаб противника. Иногда атаке предшествовал открытый ультиматум и крайний срок, но вторжение начиналось до его истечения. А иногда оно разворачивалось через несколько дней после. Гай любил сбивать врага с толку, хоть отчасти добывая своим бойцам элемент неожиданности.

Тяжёлая работа по планированию и реализации атак стала по-настоящему неоценимым опытом. По природе склонный к анализу, Гай постигал многое о тактике ведения боя. Учился различать, от кого больше прок, и в каких условиях, узнавал офицеров, на которых можно положиться. Но самое главное, он обретал уверенность в своих силах.

Как ни странно, эта уверенность рождалась из преодоления ошибок. Даже при самом тщательном планировании и точнейших разведданных, на поле боя всё могло улететь тук’кате под хвост.

Гай научился принимать этот факт без паники и поиска виноватых. Ведь независимо от того, повинен был просчёт в плане, неудачный манёвр на местности или неисправность техники, проблема требовала незамедлительного решения. И тогда в дело вступали импровизация, умение мыслить наперёд и лидерские качества.

Где-то на заднем плане этой суматохи, продолжалась его тайная переписка с Порцией Метелл.

Он сообщал ей, когда отправлялся на битву, всегда досадуя о несбывшемся прощальном поцелуе, а она, никогда не отвечая напрямую на эти слова, неизменно выражала искреннее беспокойство за него и жаловалась, если его сообщение о благополучном возвращении шло слишком долго. Её неравнодушие придавало смелости настаивать на личной встрече.

«Я хочу увидеться с тобой, когда прилечу домой на посвящение».

«Слишком поздно. Ты упустил свой шанс. Мы отдыхаем под солнышком в нашем провинциальном поместье».

Ох. На его родной планете под солнцем старались не задерживаться.

К её сообщению было прикреплено умильное фото его дворняжки Миледи, которая, развалившись у бассейна, жевала чей-то тапочек. Вопрос напрашивался сам собой:

«Джулия поехала с тобой?»

«Она прилетела на выходные».

Очевидно, раз прихватила с собой его собаку.

Немного помедлив, он рискнул:

«Можно хотя бы фото в бикини?»

«Матушка говорит, раздельные купальники — это примитивность и вульгарщина. Они не годятся для леди».

Гай отозвался грустным смайликом, однако два часа спустя диалог получил продолжение:

«Но Джулия подкупила служанку! Она достанет нам по одному! Всё равно, когда матушка запирается в покоях, то она не видит то, что происходит у бассейна».

К греховному признанию прилагалось несколько снимков подруг в поистине скандальных бикини на тонюсеньких верёвочках. Джулия в своём выглядела маленькой девочкой, утащившей купальник из шкафа старшей сестры, но Порция вполне доросла до своего.

Его глаза жадно изучали округлость её бёдер и манящую ложбинку на удивление полной груди. Зрелище околдовывало! Гладкая красная кожа тянула к себе… Пусть Порция ещё не закончила учёбу, выглядела она старше своих лет. Её фигура взывала к мужскому вниманию.

В голову лезла масса вариантов, которыми подмывало ответить, но Гай остановился на смайлике с глазами-сердечками. Это был самый безобидный способ донести до неё своё восхищение, не оскорбив чувства… Надо добавить, потребовалось всё благоразумие, чтобы не присовокупить к нему шесть баклажанов и эмодзи в виде бутылки с вылетающей пробкой. От Порции исходила энергия нашкодивший школьницы. И Гай подозревал, что она знает об этом.

Лёгкий флирт заменил выход эмоциям, позволял отвлечься от войны. Война вступила в странную, почти безумную фазу. Совет хотел осуществить крупномасштабное вторжение, используя подход, которым Империя десятилетиями присоединяла колонии. Проверенная временем формула, тем не менее внедрявшаяся так стремительно и повсеместно, что Гай беспокоился, как бы Имперские войска не оказались растянуты по неоправданно расширившемуся фронту. Пока они с Гектором неделя за неделей уходили в рейды, на других кораблях другие Лорды делали то же самое. В результате все Дальние Рубежи Республики трепетали, ожидая неминуемого пришествия безжалостных воинов ситхов.

Такова была цель Тёмного Совета — навеять атмосферу страха и спровоцировать переговоры о капитуляции, избегая реального кровопролития. И пока это работало.

Некоторые миры сдавались в превентивном порядке, некоторые — уже после первого рейда, а некоторым для убедительности требовалась интенсивная орбитальная бомбардировка. Так или иначе, республиканские системы одна за другой переходили под крыло Империи. Пресса ликовала, возвещая об успехах, но Гай по-прежнему питал сомнения в долгосрочном результате. Его тревожил тот аспект, что им не удержать обширный фронт в случае, если Республика пойдёт в контратаку. Более того, подавляющее число захваченных миров являлись малонаселёнными аванпостами, не представляющими особой стратегической ценности, кроме природных ресурсов, пригодных для добычи.

Если подвести итог, текущий ход войны во многом озадачивал. После западни в Рукаве Тингел республиканский флот приграничья был уничтожен. С той поры враг не предпринимал попыток навязать встречный бой.

Что они задумали? Затаились, сосредоточившись на обороне миров Ядра? Уступали Дальние Рубежи? Или выжидали момент для ответного удара?

Слишком много его соплеменников уверовали, что Империя переоценивала исконного врага, но Гай не входил в их число. Наравне с Ангралом, он боялся, что впереди ждёт долгая война.

Складывалось странное впечатление, что ситхи пытаются занять приграничье Республики, а не завоевать её целиком. Словно воплощают в жизнь резервный план — объявить о частичной победе, прирастив Империю территорией. Излишне опрометчиво, если прикинуть.

Гай не уставал твердить об этом Дарту Ангралу, который выслушивал его доводы, но ничего с ними не делал, пока однажды, в конце концов, не согласился, раздражённо выдохнув:

— Малгус, ты прав! Это то, что ты хотел услышать? Ты прав. Твоё чутьё никогда тебя не подводит. Ты прирождённый воин, как я знал с самого начала. Но покамест нам с тобой не дано принимать больших решений. Наш долг — выполнять приказы.

— Решения следует принимать вам, — заявил Гай и сказал это честно, не пытаясь льстить. — Ваше место в Тёмном Совете. Кто-то должен сказать этим древним развалинам мыслить шире и преодолеть свои закостенелые взгляды.

Его поражало, как старпёры Совета, чей средний возраст колебался в районе двухсот, воевали по методикам колониальной экспансии времён их молодости. Увы, это совершенно не годилось для захвата половины изученной галактики. Требовался пересмотр всей глобальной стратегии.

— Каждому положено ждать своей очереди, — без ложной скромности ответил Анграл. — Никто не пожелает слушать то, что я должен буду сказать.

— Но почему? — не унимался Гай. — В остальном вы очереди не дожидались.

Если и существовал пример, которому ему хотелось подражать, это был пример Дарта Анграла. Его стремительный взлёт наверх.

— Для кресла в Совете выслуга лет ценна не менее, чем ратные подвиги, — поучительно объяснил старший ситх. — Ждать придётся всем: и мне, и тебе. Тебе особенно важно проявить себя, Малгус. Такие места зависят не только от заслуг, но и от политической расстановки сил.

Да, Гай успел это усвоить. Империя далека от меритократии.

— Просто делай своё дело и в процессе постарайся не нажить лишних врагов, — Анграл возобновил лекцию. — Ты превосходно показал себя, командуя войсками. Весь экипаж благоговеет перед тобой. Но на восхищении неодарённых в Тёмный Совет не попадёшь. Для этого тебе придётся вести за собой Лордов. — Ситх нахмурился. — Все твои успехи не прибавляют тебе популярности. Сколько на текущий момент у тебя джедаев?

— Дюжина. На последнем задании попалось двое.

— Это вывело тебя в лидеры?

— Нет, — буркнул он. — На «Карателе» есть парень. У него их пятнадцать.

— Дарт Ренд?

— Да. Он порешил целую комнату юнлингов на планете с джедайским храмом, а Совет позволил ему засчитать убитых детей за полноценных взрослых.

Ещё одна наболевшая тема. Гай подозревал, что их решение было продиктовано типичной предвзятостью к случайным. Но сложно оспаривать постулат, что хороший джедай — мёртвый джедай. Любого возраста.

— Неважно, — отмахнулся Анграл. — Малгус, твои достижения говорят сами за себя. И я видел, что ты по-прежнему лидируешь по количеству боевых наград. Всему своё время. Пользуйся имеющимися возможностями, заяви о себе, заключи союзы, — командующий бросил на него испытывающий взгляд. — Я предоставляю тебе значительную свободу действий, но ты ею не пользуешься. Почему бы на следующем рейде тебе не позволить попытать счастья кому-то ещё, помимо Гектора?

Гай не желал идти на компромиссы в этом вопросе. Они с Фиделем нашли общий язык, а другие Лорды «Дознавателя» были или слишком ленивы, или слишком высокомерны, поэтому он отказывался с ними работать. И поскольку Анграл не настаивал, Гай продолжил отметать их кандидатуры, по-своему отвечая им взаимностью. Дарт Адраас и ему подобные гнобили его, а он игнорировал их в профессиональном отношении. Каждому по заслугам. Это казалось уместной расплатой за их бесконечные насмешки.

Однако его мнение изменилось под уговорами Гектора. Гай даже не сомневался, что это случилось с подачи Анграла, но в итоге уступил, выдвинув условие, что они продолжат работать в команде по ликвидации верховной шишки и его джедайского чемпиона. Таким образом, и другие Лорды включились в процесс, допущенные до менее важных целей. Это новшество заработало ему дополнительные очки от начальника и, что куда важнее, сердечную благодарность от прелестной Порции Метелл.

Однажды, проснувшись утром, он увидел послание от неё на комлинке.

«Като сказал, что вчера во время рейда ты спас ему жизнь».

«Правда. Удивлён, что он тебе рассказал. При мне он этого не признавал».

Адраас из кожи вон лез, взбешённый одним этим фактом. Ясно, что его раздражало и обескураживало оказаться у случайного в долгу.

«Тогда я скажу: спасибо, что спас моего брата».

«Я сделал это ради тебя».

«Он для меня всё».

«Я не хотел, чтобы тебе пришлось ещё больше страдать».

«Спасибо за его спасение».

Почуяв правильный момент, Гай ввернул:

«Скажешь это мне лично, когда я прилечу домой?»

«Мы ещё отдыхаем на другой планете», — разбила она все надежды.

Переписка то разгоралась, то затухала, но по мере того, как недели складывались в месяцы, Гаю уже не требовалось прилагать все силы, чтобы удержать общение. Порция писала ему сама, и частенько это были ссылки на новостные ленты, где упоминалось его имя, или фото чего-нибудь красивого, привлёкшего её внимание рядом с живописным колониальным поместьем семьи Метелл. В основном всякие цветочки, птички, бывало, красочный закат.

И всё же среди безобидных картинок проскальзывали отблески её бунтарской души. Похоже, мать-затворница присматривала за дочерью сквозь пальцы, потому что раз или два в неделю Порция в сопровождении служанки или Джулии отправлялась на поиски приключений. Она не делала ничего аморального, в общем-то. Максимум пробиралась обманкой разума в танцевальный клуб или бар. Могла покататься на семейном спидере. Ей явно не хватало свободы, доступной девушкам из сословий попроще. Её радость от возможности смешаться с толпой колонистов ради острых ощущений была очевидной… даже если по взгляду на любое компрометирующее фото из такого заведения сразу бросалось в глаза, что она среди них — единственная чистокровка с красной кожей.

«На Дромунд-Каасе меня бы за подобное живьём съели», — откровенничала она. — «Но здесь жизнь проще».

Гаю нравилось быть посвящённым в такой секрет. Напыщенный Адраас думал, что его младшая сестрёнка сидит дома и красит ногти, ему даже в кошмаре не могло привидеться, что вчера вечером она захаживала в местную кантину и угощала выпивкой всех присутствующих. Вероятное, это поведение стоило счесть рисковым, но Гай воочию убедился, что Порция в состоянии постоять за себя. К тому же он считал, что ограничения, которые аристократы накладывали на своих леди, чрезмерно их стесняли. Выросший среди обычных людей, он нередко видел женщин, занимавших ответственные посты. Да, они были лишены власти, престижа и богатства их чистокровных сестёр, но в определённом смысле эти женщины находились в более выгодном положении.

Чужаку вроде него было проще увидеть, какие жёсткие рамки сковывали Лордов и леди Империи. Неважно, будь то традиции, ожидания семьи или обязанности перед троном, аристократы вели на редкость суровую жизнь.

И наверное, это было оправдано, когда вопрос затрагивал мидихлорианы. Знать обладала слишком большой властью, следовательно, эта власть должна находиться под контролем. Учитывая эти факторы, Гай не удивлялся, отчего яркая и жизнерадостная Порция Метелл немного скучала с тем, что предлагала ей жизнь. Впрочем, кого в восемнадцать не мучают сомнения и тоска?

Однако после бравого видео, где Порция с азартом запихивает в кармашек блеск для губ из местной лавочки, он счёл своим долгом предостеречь её:

«Не попадись».

В ответ она прислала селфи, в котором показывала ему язык.

«А вдруг я хочу, чтобы меня поймали?» — обиделась она. — «Но мне наплевать. Абсолютно нап-ле-вать. Вот вторгнется завтра Республика, и мы все умрём».

Гай научился понимать фатализм во время войны, но пообещал:

«Я этого не допущу. Я спасу тебя, моя леди».

Его никто не остановит. Он сбежит в самоволку, угонит корабль и спасёт свою любимую, применив все навыки, отточенные в схватках с Республикой. И тогда её брату придётся выдать за него Порцию.

«А то обойдусь и без спасения», — похвасталась она. — «Я тут занимаюсь фехтованием вообще-то».

Сообщение сопровождало фото Порции в тренировочном костюме и с активированным мечом, принявшую начальную стойку. И подписью: «#прекраснаяиопасная» и «#силадевушектьмы».

Гай не сдержал смешка.

«Так, может, будем сражаться бок о бок? Ты позаботишься о себе, а я о тебе. Да помилует Сила джедаев, которые рискнут встать у нас на пути».

И прислал ответное селфи с мечом и тегами «#убийцаджедаев» и «#слававишиэйту».

«Идёт, но чур голубой меч мой. Като говорит, у тебя и так перебор с трофеями».

«Не все клинки голубые. Некоторые зелёные. Есть парочка жёлтых».

«Какие угодно. Если они не красные, они мои, Лорд Малгус».

«По рукам. Но серьёзно… блеск для губ и прочее, не попадись».

Или она хотела, чтобы её поймали? Нарочно нарывалась, тем самым привлекая к себе капельку внимания?

Могло показаться, что Порция буквально молит кого-нибудь очертить для неё границы — приструнить, сказать «нет»… как будто на самом базовом уровне это подтвердит, что им не всё равно.

Её отец умер, брат отправился на войну, а рядом остались только мать, увязшая в глубокой депрессии, и сестра, занятая собой. Ни одна не принимала должного участия в её жизни. Порцию окружали роскошь и слуги, но, если опустить Джулию, её постоянно мучило одиночество. Как ещё объяснить, что она обращалась к нему всё чаще и чаще?

Что ж, Гай не собирался подавлять её независимость. Ему нравился её дух противоречия. Он пригодится, если ей когда-нибудь суждено стать его леди.

«Сегодня ещё один рейд. Твой брат летит со мной».

«Присмотри за Като ради меня. ДПСВС».

Он распрощался тем же сообщением, какое неизменно отправлял перед заданием:

«Я жалею, что не поцеловал тебя перед тем, как ушёл на войну».

В следующий раз, проверив комлинк на обратной дороге после рейда, Гай обнаружил эмодзи с воздушным поцелуем. Оценив прогресс, он ответил снимком свеженького трофейного меча с заметкой: «Страх ведёт к гневу, гнев ведёт к ненависти, ненависть ведёт к победе». И добавил групповой снимок «доказательства жизни» с участниками рейда, отчётливо демонстрирующим, что Дарт Адраас цел и невредим.

«Мои герои», — восхитилась Порция, пририсовав несколько красных сердечек.

Привлекая в рейды других Лордов, Гай волей-неволей обретал некую степень вынужденного принятия. Он никому не нравился, но с ним приходилось мириться. А временами — тренироваться. В том числе и Дарту Адраасу. И любой их поединок отличался уймой подтекста и плохо скрываемой враждебности.

— Дерьмо! — сплюнул брат Порции, провалив заключительный финт. — Этот обезоруживающий приём работает со всеми, кроме тебя.

— Я уже его видел, — ухмыльнулся Гай.

Если точнее, видел у Порции. Но никто из местных дуэлянтов даже не представлял всей правды.

— Он был учеником Виндикана, — напомнил кто-то. В принципе логично, ведь его Учитель считался лучшим мечником Империи.

— Верно, — Адраас нахмурился и предпринял ещё одну попытку.

Гай с лёгкостью парировал двойной выпад.

— Это всё, на что ты способен? — насмешливо бросил он, кривя губы. — Это я тоже видел.

Адраас начал терять терпение.

— Я сотру улыбку с твоего лица, Малгус.

— Попробуй, — хмыкнул он в ответ.

— От его улыбки у меня мурашки по коже, — проворчал соперник приятелям. — С ней что-то нездоровое на твоей долговязой лысой башке.

Гектор, наблюдавший за боем с остальными, вдруг засмеявшись, добавил:

— Никогда не замечал, чтобы Малгус улыбался, если он не пишет домой.

— Шлёт записки мамочке? — хохотнул кто-то.

— Нет, у него есть девушка, — ляпнул Гектор.

Гай прожёг его свирепым жёлтым взглядом, но было поздно. Обмолвка привлекла всеобщее внимание.

— Девушка? Не брешешь?

Все тотчас уставились на него, и явно не из-за мастерства владения мечом.

— Дарт Драма не так-то прост, парни, — раздался чей-то смешок.

— Э-э… Извини, Малгус, — покраснел Гектор, осознав, какую глупость сморозил. — С языка сорвалось…

То, что сосед растрепал его тайну, мгновенно привело его в бешенство. И, забыв про Адрааса, Гай шагнул к нему с мечом.

— Да пошёл ты, Фидель! Как бы у меня рука не дрогнула, оставив тебя без твоей болтливой головы! — прорычал он, и отчасти не шутил.

— Нет, ты этого не сделаешь, — раздался хорошо знакомый голос. Увы, в самый неподходящий момент в тренировочную заявился Анграл. Взгляд командующего заставил его остановиться. — Я вижу твои жёлтые глаза. Шаг назад, Лорд Малгус.

— Вообще-то, ты дерёшься со мной, — напомнил Адраас, снова принимаясь наступать.

Молодые ситхи заметно повеселели.

— Кончай страдать, случайный. Ничего такого он не выболтал.

— Ну это пока. Выкладывай, Малгус. Что там по твоей девушке? Стоящая штучка?

Гектор с ужасом и виной посмотрел на него.

— Я ничего им не сказал…

— Только потому, что ничего не знал! — прошипел в ответ Гай.

Однако присутствующих уже захватила эта тема.

— Мой отец говорит, что девушки с колоний легкодоступные. Это правда?

— О, как же я на это надеюсь!

— Расскажи нам! — воззвали к нему.

Но Гай хранил упрямое молчание, продолжая тренировочный поединок с Адраасом.

— Что заставляет тебя думать, что его девушка — колонистка? — спросил услышавший их Анграл.

— Ни одна уважающая себя леди его не примет, — уверенно ответил один из парней.

— Я бы на бластерный выстрел не подпустил его к моим сёстрам, — поддержал того Адраас, не подозревая об иронии собственных слов.

— Неоднозначный вопрос… — протянул Дарт Анграл и внезапно вступил в роль адвоката дьявола: — Малгус герой Империи. В настоящее время он лидирует в статистике боевых наград.

— Ещё не вечер, — усмехнулся Адраас.

— И входит в первую пятёрку по убийству джедаев, — добавил старший ситх.

— Он случайный, — вставил кто-то не удержавшись. — Выше рождения не прыгнешь.

— Откуда такая осведомлённость? — невозмутимо поинтересовался Анграл.

Он опрашивал подопечных на полном серьёзе. Для Гая не требовалось иных доказательств, что командующий был на его стороне, хоть и всячески подчёркивал, что не собирается никого выделять. В последнее время всё чаще казалось, что Дарт Анграл негласно заменял Учителя Виндикана. И Гай задавался вопросом: знал ли тот, кто отправлял его на «Дознаватель», что Анграла впечатлят его способности, или, возможно, этот кто-то просто отдал приказ принять его на этот конкретный корабль…

Как бы ни складывались обстоятельства в прошлом, помощь его карьере содействовало личному продвижению Анграла. Доверяя ему командование операциями, Анграл укреплял свои позиции. С другой стороны, это были рисковые операции, традиционно отводимые армии, поэтому на любые упрёки в фаворитизме он мог легко возразить, что подбрасывает случайному незавидную работёнку… опуская факт, что вместе с ней стабильно шли джедаи и бесценный боевой опыт.

Анграл продолжал подавать наградные списки, особо выделяя его достижения, так что нетрудно было догадаться, кого поддерживал командующий «Дознавателя». Конечно, в списках фигурировали и имена его ровесников, заслуживали ли они того или нет. Но такие заявки одобрялись. Тёмный Совет не воздавал персональных почестей, но приветствовал команду перспективного Дарта Анграла, которую, вне сомнений, возглавлял Гай.

Но не все были столь прогрессивны в своём образе мыслей.

— Лорд, это же случайный. Бесспорно, он хорош, но давайте будем реалистами… В перспективе мы все понимаем, как обстоят дела.

— Главное, что имеет значение, — это его вены, пышущие мидихлорианами. Господа, если Республика продолжит откатываться столь быстро, как на Дальних Рубежах, под наш контроль попадёт огромная галактика. И наш Лорд Малгус внешне сродним с их народом куда больше, чем большинство из нас. Для него определённо найдётся роль.

Адраас фыркнул, безрезультатно пытаясь достать до него клинком.

— Неужто Вишиэйт ни с того ни с сего вздумал сделать Малгуса королём Корусканта, чтобы наши новые подданые видели родственное лицо в своём Лорде-администраторе?

— Если это случится, тебе следует отрастить свои белобрысые лохмы, — со смешком поддакнул один из его дружков. — Косить под джедая, так до конца.

— Мои жёлтые волосы подходят к моим жёлтым глазам! — огрызнулся Гай, напоминая всем о своём главном козыре. Случайный или нет, он превосходил Силой всех их, вместе взятых, за исключением разве что одного командующего.

— О том и речь, — вдумчиво продолжил Анграл. — Внешний облик жителей Республики весьма схож с внешним обликом жителей наших колоний, откуда Малгус родом.

— Да-да, Лорд. Но мне просто интересно узнать про его девушку, — прервал его чей-то голос из-за спины Гая. — Случайный, расскажи. Горячая девчонка?

На него вновь смотрели все. Включая Анграла.

— Я не собираюсь чесать языком! — мгновенно отреагировал Гай, но это не уняло народный интерес.

— О да, он точно её трахает.

— Эх, хотелось бы мне пользовать девок до свадьбы…

— Женись уже.

— Так как это работает в низах? Врёшь, что женишься на ней? Или… что, ты на ней женился?

— А Дворец такое вообще одобрит? Формально он как бы Лорд. Ему нужно разрешение. Вряд ли Лорду позволят жениться на колонистке. Хотя раз он случайный…

Чужие взгляды сверлили в нём с десяток дыр. Гай чувствовал, как горит лицо, но продолжал не менее твёрдо молчать, с удвоенной яростью наседая на Адрааса, вынуждая его снова пятиться к стене.

Надо сказать, он показывал неплохие ходы, но никто не следил за поединком. Комментарии сыпались один за другим, а их суть быстро шла по наклонной.

— Так горячая или нет?

— В колонистках нет ничего горячего.

— В некоторых есть.

— Нет! Нечего в них смотреть! Они все похожи на служанок!

— Да брось, в Республике водятся горячие штучки.

— Ну если тебя тянет на ящериц и самок ксеносов с хвостами на головах…

— Брось, я говорю о гуманоидах.

— И? Ты-то откуда знаешь?

— Люциус выяснил, что тут, в Кольце, у нас респовский голонет. И ты только представь — он кишит порно!

— Прямо легальным?

— Ага! Что хочешь! Жёсткое, отборное, совершенно легальное республиканское порно! Неплохая штука. Дома такого днём с огнём не найти.

Для Гектора, судя по всему, новость стала открытием. Он в шоке сдвинул брови.

— Я что, единственный, кто не в курсе?

— Нет, — в унисон ответили Гай с Ангралом. И в эту секунду Гаю наконец-то удалось выбить меч у Адрааса. Победа в тренировочном поединке осталась за ним… в который раз. Но едва ли кто-то заметил такую мелочь, кроме его непосредственного противника и Анграла. Благородный коллектив слишком взбодрила услышанная сенсация.

— Без шуток, погляди, что у них в голонете. Познавательно, попомни мои слова.

— Расскажи.

— Это безумие. Лютая дичь.

— Например?

— Тентакли, всякая срань, чего у них только нет.

— Ох.

— Не желаю слышать ничего больше, — процедил Гай и деактивировал меч. — Думаю, с меня довольно.

Следовало ретироваться, пока голые женщины врага отвлекли их от его личной жизни. Круто развернувшись, он зашагал к выходу.

Дарт Анграл направился следом.

Когда двери за ними закрылись, любопытство победило, и Гай обернулся.

— Вы это всерьёз сказали там, с ними?

— Что именно?

— Что для меня найдётся роль, когда мы будем править галактикой.

Анграл кивнул.

— Мне говорили, что в Республике сильна меритократия. В них превалирует стремление к идейности, совпадающее с твоим. Фигура, подобная тебе, вызовет в них больший трепет. Малгус, пусть лицом ты похож на некоторых из них, в сердце ты истинный ситх. После нашей победы такое сочетание может возыметь особую ценность. — Командующий с задумчивым видом сделал паузу. — Быть может, ты неспроста присоединился к нам. Всему свой срок. — Ситх пожал плечами. — Кому ведомы замыслы Силы? Быть может, сейчас ты именно тот, кто нам нужен.

В его тоне проскальзывали нотки аристократического пренебрежения… Или ему мерещилось. Кто разберёт этих аристократов… Но идея влиться в ряды врага ради достижения сомнительного успеха встала Гаю поперёк горла.

— Я не хочу вести в Республике. Я хочу вести здесь, в Империи! — обиженно вспыхнул он и, вздохнув, отвернулся. — Но это сложно выполнимо по причинам, которые вы только что слышали…

— Для них ты — угроза, — в свой черёд ответил Анграл. — Ты ведь это понимаешь? Твой успех выставляет их в плохом свете. Твои амбиции раскрывают, насколько они инертны. Дар Силы достался тебе стихийно, а не явился результатом кропотливо высчитанных брачных союзов и ученичеств. По сути, ты, Малгус, даже не прошёл обучение, но всё равно вчистую обходишь их всех.

— Какая разница, если это ни к чему не приведёт, — буркнул он.

— Разве похоже, что ты стоишь на месте? — не согласился Дарт Анграл. — С недавних пор твоё имя не сходит со сводок прессы.

— Но чем конкретно это помогает? — с горечью огрызнулся Малгус. Наверное, он слишком привык думать, что война откроет возможности, но теперь надежды таяли с каждым днём. После нескольких месяцев на флоте его стал посещать страх, что ему не пошатнуть предвзятого мнения о себе. Конечно, встречались Лорды вроде Анграла или Фиделя, но их можно было пересчитать по пальцам. Врагов в наличии имелось несравнимо больше, чем сторонников. Трудно представить, где ему получится приткнуться. — Пусть моё имя гремит на всю галактику, я не вижу дороги вперёд. Слишком многие двери закрыты для меня… из-за того, кем я родился…

— Твоя хандра мне не нравится, Малгус. Должен признаться, твоё нахальство мне было больше по душе. Бесспорно, я не твой Учитель, но будь я на его месте, то посоветовал бы не бежать впереди ховер-поезда. Терпение. Мы едва начали. Тебе необходимо распределять силы. Ты давно смотрелся в зеркало? У тебя глаза краснеют.

Испещрённые кровавыми жилками жёлтые глаза всегда красноречиво свидетельствовали, что накал Тьмы опережает возможности форсъюзера. И такое не проходит бесследно.

— Моя сила растёт, — Гай отмахнулся от опасений. Истребление врагов, регулярные медитации — всё приводило к укреплению Тьмы. Плюсов было много, но из минусов это делало его взвинченным. И уставшим с виду.

— Тебе следует проявлять осторожность, — предостерёг Анграл голосом, напомнившим ему о Дарте Азамине. — Не забывай, что Тьма опасна. Чрезмерность, спешка, и совладать с ней окажется непросто.

— Я знаю.

О, кому как не ему это знать.

— Контроль. Ты должен учиться контролировать себя. Понимаю, это трудно, когда твоя сила рвётся вперёд. Но если ты не овладеешь ею, она овладеет тобой.

— Да, Лорд, — Гай прилежно выслушал лекцию.

Анграл, похоже, чувствовал, что его напутствия уходят в никуда, потому сквозь личину невозмутимого аристократа прорвалась редкая вспышка гнева.

— Малгус, тебе суждено стать одним из сильнейших Лордов поколения, если ты не изведёшь себя сам или не угробишь из-за какого-нибудь сумасбродства! — Старший ситх оглядел его, не скрывая неудовольствия, и сбавил тон: — Мы с тобой разные, но в этом отношении схожи. Я понимаю, каково это — управляться с доставшимся тебе непомерным даром. Понимаю, каким это может быть бременем. Ты, — с укоризной произнёс он, — больше чем любой другой Лорд на этом корабле, нуждаешься в наставнике и должном обучении. Признаюсь, наблюдать за твоей самодеятельностью — весьма нервное мероприятие.

Ага, в том числе и для него самого.

— Я убил Виндикана, — импульсивно выпалил Гай.

— Что?.. — командующий моргнул и шагнул назад.

— Я убил Виндикана на Коррибане. Джедай ранил его, но прикончил я. Именно я снёс ему голову. Я убил своего Учителя.

Непредвиденное признание повлекло длительное молчание. Анграл был потрясён.

— Почему?

Гай виновато поёжился.

— Потому что он проиграл… потому что падаван сбежал… и потому что я потерял контроль… Тьма взяла верх надо мной в тот день.

Он стыдливо отвёл глаза.

Дарт Анграл пребывал в полнейшей оторопи. И хотя в его взгляде осуждение мешалось с сочувствием, одновременно он казался слегка впечатлённым.

— О Сила, Малгус, это… это…

— Азамин знает, — сознался Гай, выкладывая дальнейшую историю. — Теперь вы тоже. Вот почему у меня не будет другого Учителя. Все думают, это потому, что я такой способный… потому что я убил джедая, проучившись всего три месяца. Но это не награда — это наказание. Мне больше не позволят учиться, потому что я убил того, кому было поручено учить меня.

— Понятно.

— Поэтому, да, я импровизирую. Возможно, со стороны мои потуги похожи на метания. Но ничего лучше у меня всё равно нет. Никто мне не поможет, так что я должен помочь себе сам.

Негодование добавило исповеди горький оттенок, но Анграл молчал, не находя слов, что сподвигло Гая говорить дальше:

— Я не знаю, что ждёт меня в будущем. Хотел бы я знать… Возможно, награды за головы джедаев и победы в рейдах что-то исправят, но меня тревожит, что этого будет недостаточно… Я боюсь, что этого будет недостаточно…

— Если ты жаждешь поплакать у меня на плече, Малгус… — начал Анграл, явно пребывая в смятенных чувствах.

— Я дорожу любыми возможностями, правда, дорожу. Сейчас мне по-своему необходимо убивать, Лорд. Мне нужна отдушина…

— Я это вижу.

— …и ещё мне нужны деньги, — выдавил Гай. Он уже, считай, вывернул душу наизнанку, так что оставалось лишь идти вперёд. Ясное дело, это ставило в неловкое положение и его самого и Анграла, но замолкать было поздно.

— Дома у меня есть девушка. Она ждёт меня… по крайней мере, я на это надеюсь. И она леди. Пока что я не могу позволить себе её содержание. И без того практически нереально убедить её семью принять меня. Поэтому сами видите, я должен совершить что-то значимое, иначе мне никогда не добиться её руки.

— Ты хочешь сказать, твои амбиции связаны с девушкой?

— Отчасти, — застенчиво кивнул Гай. Конечно, одержимость успехом никуда не делась, но Порция Метелл превратилась в новый стимул. Теперь он хотел получить и её, и славу.

Анграл нахмурился и вздохнул.

— Что ж, твоё усердие было замечено. Сегодня я получил сообщение, в котором тебе приказано вернуться на Дромунд-Каас для церемонии посвящения. Я как раз спустился в тренировочную, дабы сообщить тебе при всех.

Гай удивлённо вскинул взгляд. Вот это новость… Официальное посвящение, наконец-то! Если честно, к нему уже начали закрадываться сомнения, что приглашение во дворец когда-нибудь придёт… Но, очевидно, Дарт Азамин сдержал слово. И даже отсрочка теперь не раздражала, ведь сейчас в его послужном списке значился не только Коррибан.

— Когда я улетаю?

— Завтра после рейда.

— Завтра, — тихо повторил Гай, чувствуя, как по лицу сама собой расползается улыбка. — Завтра я лечу домой…

Полёт домой означал Порцию. В начале месяца стартовал учебный год, поэтому его леди вернулась в своё поместье на Дромунд-Каасе. И она будет с Джулией в доме, который он унаследовал от покойного Учителя.

— Ты получишь директиву со всеми подробностями непосредственно из дворца. В последнее время немногим избранным позволено присутствовать на церемонии. Это знак особого отличия. Ты преклонишь колени перед Тёмным Лордом, имея столь внушительный для юноши послужной список.

— Учителю Виндикану бы это понравилось, — угрюмо пробормотал Гай. И зря. Взгляд Анграл стал острее. Он не меньше, если не больше, чем Дарт Азамин, порицал совершенный проступок.

Чувствуя запылавшие щёки, Гай покаянно склонил голову и резко сменил тему:

— Как это будет? Вы же бывали там сами и когда представляли своего ученика.

— Церемония недолгая. Император даст приветственную речь, ты опустишься на колено, он назовёт твой титул Дарта, и всё закончится. Любителю острых ощущений вроде тебя действо наскучит задолго до финала. Там не сразиться с джедаями, и никто даже не будет целиться в тебя.

— Ладно, — кивнул он, неуверенно сглотнув.

— Ты что, нервничаешь? — прищурился Анграл, явно озадаченный. — Малгус, ты глазом не моргнув бросаешься в бой, но дрожишь при мысли о тривиальной церемонии во дворце? Сроду бы не предположил.

Гай вспыхнул, вынужденный признаться:

— Я ни разу не был во дворце. Меня туда не пускают.

— Почему не пускают? Ты Лорд.

— Я случайный Лорд.

— Кто выдумал это правило?

— Я не знаю.

Учитель Виндикан заставлял его оставаться дома всякий раз, когда летел во дворец по делам. Главным образом по этой причине Гай упорно добивался официального посвящения. Он хотел шагнуть под своды недоступного ранее мира власти, так как не существовало другого способа достичь желанных ему высот, не имея доступа во дворец. Именно во дворце вершились великие дела.

— Не суть важно, — отстранился Анграл. — Просто облачись в церемониальные доспехи и явись туда. У тебя же есть церемониальные доспехи?

— Нет.

У него было два комплекта брони, сугубо рабочих и практичных, немало поизносившихся в рейдах.

— Есть у кого одолжить?.. — Глаза Анграла прошлись по его нестандартным габаритам. — Нет, полагаю, что нет. Тогда мой тебе совет: приведи в порядок то, что имеется, и надень плащ. Будь тем, кто ты есть. Сверкающие железки никого не обманут.

Ага… Гай это знал. Ему никогда не удавалось вписаться в общество. Он давно это понял, но не оставлял попыток…

— Хорошо…

— И, Малгус…

— Да, Лорд?

Брови старшего ситха сдвинулись, а голос стал твёрдым и холодным:

— Если когда-нибудь ты утратишь контроль под моим командованием… Если когда-нибудь попробуешь выкинуть своеволие, которое учинил с Виндиканом — даже если речь пойдёт о рядовом персонале — ты будешь снят с этого корабля. Если вопрос затронет Лорда, я лично передам тебя на суд Тёмного Совета, при условии, что сам не решу выкинуть тебя через шлюз. Ты меня понял?

Гай встретил его стальной взор и кивнул.

— Так точно, Лорд.

— Я не шучу. Держи свои порывы в узде.

— Да, Лорд.

— Когда тебя распределили ко мне, меня предупреждали, что ты похож на неуправляемый турболазер, и командовать тобой будет непросто. Но если ты действительно настолько опасен, тогда это превратится в проблему. Следи за собой, иначе твоя карьера окончится здесь, Малгус, — отчеканил Анграл и, покачав головой, оставил его одного.

Рейд следующего утра прошёл без происшествий и казался почти рутинным. Всё было слишком просто… до зубного скрежета, по поводу чего, конечно, Гай успел вынести мозг Ангралу. Отсутствие вражеского флота и вялое сопротивление систем Кольца действовали на нервы. И хотя успех в очередной раз остался за ним, не факт, что этим удастся добиться чего-то существенного в долгосрочной перспективе.

— Просто продолжай выполнять свой долг. Продолжай одерживать победы. Это всё, что сейчас важно, — отреагировал на его жалобы Анграл.

— А мы побеждаем? — напрямик поинтересовался Гай. — Как-то непохоже, что мы пытаемся победить.

Как непохоже на то, что Республика с джедаями пеклись о защите своих приграничных миров. Эта война, этот священный реванш зрел тысячу лет, но создавалось впечатление, будто обе стороны вступали в битву как из-под палки.

— Нами захвачено две трети Дальних Рубежей Республики всего за несколько месяцев. Терпение. Дорога к Корусканту будет долгой.

— Да, Лорд, — буркнул он.

Узнав его неуживчивый, раздражённый тон, Дарт Анграл усмехнулся.

— Лети домой, Малгус, сходи посмотреть на Императора. Передышка тебе не повредит. Быть может, ты вернёшься к нам в более позитивном настрое.

— Да, Лорд, — ответил он и не удержался: — Ничего обещать не буду, но постараюсь.

Командующий смерил его ужесточившимся взглядом.

— В тронном зале изволь держать свой рот на замке. Никому не интересно мнение вчерашнего ученика о войне. В связи с чем не вздумай заявлять старому Вишиэйту, что он ошибается. Попробуешь выкинуть там свой любимый фортель и будешь дымиться в голубых искрах на полу.

— Не выкину.

Даже ему не наскрести столько дерзости.

Закончив с прощальным разбором полётов, Гай сел на транспортник, начиная своё путешествие обратно в столицу Империи. Впрочем, вместо волнующих мыслей о событиях, ждавших по прибытии, он уснул, едва расслабились скованные напряжением мышцы, и не успел открыть глаза, как его высадили у дома почившего Учителя.

Она здесь…

Гай узнал бы ауру Порции где угодно. Но в фойе особняка его встречали только леди Виндикан и леди Джулия.

Вдова Учителя опустилась на колени с той педантичностью, которую редко показывала при муже, но, как видно, сейчас сочла её уместной. Гай с максимальной любезностью протянул ей руку, чтобы помочь встать, и мягко укорил за такой формализм, упрашивая его не повторять.

Леди Джулия послала ему улыбку, что хоть чуть-чуть напомнило о нормальности. Стоило только поднять девочку на ноги, как она трогательно прильнула к нему.

— Мы так рады, что ты жив!.. — сдавленно воскликнул её голосок ему в грудь. Этим всё было сказано — боль и скорбь поныне окутывали теперь уже его дом.

И главной причиной этих печалей был он. Ради общего блага Гай задвинул чувство вины подальше. Смерть Учителя была милосердием… Думать так будет лучше для всех.

В ажиотаже по его возвращению леди Виндикан справедливо отметила его измотанный вид, который явно её расстроил.

Лордам ситхов не подобало демонстрировать слабость — конфликты питали их, а война заставляла ликовать. Но по правде говоря, прошедшие месяцы доконали его, что сказывалось на обличье. Он убивал не покладая рук, чередуя рейды с тренировками и медитациями. От взятого темпа под налитыми кровью глазами залегли тени, а радужки пожелтели до невменяемого оттенка… Да, требовалась передышка и хотя бы немного отдыха. Взбодриться тоже бы не помешало. Дарт Анграл был прав: полёт домой для церемонии посвящения — это как раз то, что ему не повредит.

Леди Виндикан следила за всеми упоминаниями его имени в прессе. От её нескрываемой гордости становилось как-то не по себе, и это побудило его проявить исключительную щедрость в распоряжении наследством, полученным от её мужа. Гай повторил, как ценно, что леди Виндикан продолжает управляться с делами дома, как при Лорде Виндикане. Он не желал сажать госпожу на ежемесячное пособие или как-то иначе стеснять привычный ей образ жизни. Также дал слово, что оплатит все расходы на школу Джулии, её содержание и любые маленькие капризы. Это был лучший способ почтить память Учителя — позаботиться о том, чтобы его близкие и дальше жили хорошо.

Но куда подевалась Порция? Отошла в сторонку, чтобы не мешать встрече?

Продолжая беседу с леди Виндикан, он как бы невзначай уточнил у Джулии:

— Твоя лучшая подруга у нас в гостях? Я чувствую леди Порцию.

В глазах девочки вспыхнул огонёк. Ей что-то известно о связи по комлинку? Гай не мог докопаться до правды, но когда славная малышка Джулия зашептала почти с неприкрытым лукавством, его глаза сузились от подозрений:

— Порция ненадолго вышла погулять с Миледи.

Избегала его? Порцию постоянно бросало из жара в холод. Она то швыряла его в розовые кусты, то воодушевляла своим фото в бикини. Иногда её сообщения казались фривольными, а иногда резко становились отстранёнными и сжатыми… Морочила ему голову? Даже если так, это работало на все сто. Он предвкушал свидание с ней, едва получил директиву возвращаться на Дромунд-Каас.

Обменявшись ещё парой дежурных фраз с леди Виндикан, Гай извинился, сказав, что ему нужно снять доспехи и привести себя в порядок перед ужином. Визит был коротким, так что багаж с собой он прихватил небольшой. Гай отказался от помощи слуги, предложившего донести его дорожную сумку. Находясь на «Дознавателе», он пользовался всего благами, причитавшимися Лорду. Это было важно, чтобы все видели, что случайный ничем не отличается от своих соратников. Но под собственной крышей некого было впечатлять, поэтому ему не составляло труда донести свои вещи.

Надо добавить, в итоге решение оказалось правильным. Когда Гай прошёл из фойе к скромной ученической комнате, которую занимал в доме Учителя с первых дней, то сразу ощутил присутствие Порции.

Пульс участился.

Она так близко. И становилась ближе.

Но это всё равно поразило его как молния, когда, распахнув дверь в свои покои, он обнаружил, что Порция Метелл ждёт его внутри. Она стремительно обернулась, стоило ему оказаться на пороге, но, конечно, сюрпризом его появление не стало.

Взамен реальность ударила его самого, свалившись на голову слишком резко. Заставила медлить с крутившимся в мыслях вопросом: как вести себя? Что будет дальше?

На руках у Порции сидела Миледи, радостно залаявшая при виде бывшего хозяина. Гай следил, как девушка наклонилась, опуская её на пол. Собачонка с тявканьем подбежала к нему и запрыгала вокруг ног, просясь на руки. Но, совершенно игнорируя питомца, его взгляд был устремлён только на Порцию.

Бездна побери джедаев, он позабыл, какая она красивая! Ни одна фотография не могла передать этого в полной мере.

Взгляды столкнулись, и Гай опустил на пол сумку. Махнул рукой, закрывая дверь, а заодно наводя Силовой замок. И шагнул вперёд, перехватывая её.

— С возвращением, — выдохнули её губы, когда он оказался к ней почти вплотную, в личном пространстве. И сделал это намеренно, чтобы выяснить, что она предпримет в ответ на неприкрытое притязание.

Пойдёт на попятную? Отбросит через всю комнату?

Думается, получилось бы в её духе — сыграть злую шутку, приветствуя его здесь, а потом дать от ворот поворот. Наверное, со стороны охотно бы шикали, что он манипулирует юной девушкой, пользуясь разницей в возрасте и опыте, но в действительности лишь она решала, что будет.

Так кто кем играл? Она им? Возможно. Пусть так. Он с радостью станет её игрушкой.

Сейчас же Сила подсказывала, что она нервничает. Это прибавило уверенности. Во плоти — лицом к лицу — Порция пленяла своим очарованием. Красная кожа казалась такой мягкой и гладкой, а пряный аромат духов пьянил. Да… одна её близость напрочь сводила с ума. И этот стало импульсом, позволившим окончательно сократить расстояние между ними.

Если ей хватило смелости, ему тоже хватит.

Подняв руки, чтобы обхватить ладонями её щёки, Гай наклонился, нежно касаясь её губ своими губами. Хотя намерение было твёрдым, поцелую этой твёрдости недоставало. Он так желал его, но только при условии, что этого желает и она. Кажется, предварений было более чем достаточно. И не сосчитать, сколько раз он повторял ей о сожалении, что ушёл на войну, не получив от неё поцелуя… Больше ошибка не повторится.

Ничего подобного Гай прежде не испытывал. Он убивал, но никогда не целовался. Типичная история среди ситхской знати. Останься он на родной планете, то, возможно, уже обзавёлся бы девушкой, но Лордам полагались только жёны, а до свадьбы было принято воздерживаться от отношений. Впрочем, так повелось не без оснований: речь шла не просто о продолжении рода, а о мидихлорианах. Кровь несла власть, поэтому её охраняли, не щадя сил. Из-за этого сватовство и супружеские узы обкладывались строгими правилами, а бастарды аристократов считались чем-то вопиющим. И пусть это обрекало молодых Лордов сгорать от нерастраченной похоти, копившееся желание становилось ещё одной пыткой, боль которой можно перековать, обостряя связь с Силой.

Поэтому, теряя счёт душам, отправленным в Силу, и получив с недавних пор под командование не один, но целых два легиона, Гай никогда не держал в объятиях женщину. Он рос без матери и сестёр, у него не было возлюбленной, дарившей нежности. Но сегодня муки окончили смелые, но дрожащие губы леди Порции Метелл.

Её дыхание было сладким, губы мягкими, а тело тёплым. Как в сказке наяву. Он и не мечтал о лучшем возвращении домой.

Порция отступила, но не оттолкнула его от себя. Вместо этого увильнула из его объятий, лукаво приподняв уголок губ.

— Теперь можешь умереть без сожалений… — нотки сарказма в её медовом голосе тотчас напомнили о её брате.

Гай остановил её, перехватив ускользающую руку.

Ещё… Он хотел ещё.

Хотел дёрнуть её обратно к себе. Хотел стиснуть её в объятиях и впиться в губы по-настоящему страстным поцелуем. И затем, забыв про всё, хотел повалить её на кровать, задрать эту мешающую юбку и положить конец тяготам их взаимной девственности. Но Гай знал, что пока это невозможно. И всё же сжал её пальцы, пообещав хриплым голосом:

— Я планирую сделать с тобой гораздо больше. — Каждую ночь он лежал без сна, представляя эти планы в ярких живых подробностях. — Это только начало.

Не слишком ли много он себе позволил? Залепит ли она ему пощёчину, сдавит трахею или просто впечатает в стену за наглость?

Порция не сделала ничего из перечисленного. Лишь покраснела, опустив подбородок, чтобы скрыть лёгкую смущённую улыбку.

— Мне нужно идти, — тихо вымолвила она. — Дома уже заждались.

— Но ты ждала меня…

— Может быть.

Не может быть, а точно! Вся встреча была тщательным образом подстроена, осознал Гай с неожиданным для себя удовольствием. Ведь это подтверждало, что он желанен.

Теперь Порция в полной мере отстранилась, её пальчики выскользнули сквозь его пальцы. Она махнула, легко срывая его мощный Силовой замок на двери, и прошествовала в коридор. Миледи навострила уши, глядя вслед удаляющейся Порции, а затем вопросительно взглянула на него.

— Иди, — кинул он собачонке, которая, тявкнув, помчалась за девушкой.

Гай надолго застыл на месте, расплывшись в улыбке от уха до уха. Наверное, сегодняшний день стал самым лучшим за долгое-долгое время.

А потом взялся разбирать тот небогатый багаж, что привёз с собой. После ужина неплохо бы протереть броню, чтобы придать ей более презентабельный вид. Может, попросить слугу почистить сапоги? Не помешало бы найти бритву и ещё раз поскрести лицо. Если не делать этого несколько дней, то вылезал предательский золотистый цвет его светлых волос…

За приготовлениями к завтрашнему дню он ненароком уловил своё отражение в зеркале ванной комнаты.

Что-то изменилось.

Глаза больше не были жёлтыми. От редкостного зрелища его губы вновь растянулись в глупой улыбке. Спасибо тебе, Порция Метелл…

Секундой позже кто-то окликнул по имени. И, кажется, это была леди Виндикан. Гай высунул голову из приоткрытой двери спальни, глядя, как к нему направляется хозяйка дома.

— Мой господин, прошу прощения, я чуть не забыла. Это прибыло вчера. — Леди Виндикан жестом подозвала следующего за ней слугу, тянущего большой сундук. — Как раз вовремя, — улыбнулась она.

Не сундук, а кожух для брони, осознал Гай, разглядывая ношу.

— Давай сюда, — приказал он, чувствуя себя заинтригованным, и посторонился, чтобы впустить слугу.

В комнату прошмыгнула взбудораженная Джулия.

— Ну, что, он уже открыл его? Можно посмотреть?

Разделяя её почти детское любопытство, он кивнул слуге.

— Открывай.

Тот повиновался и вместе с леди Виндикан и Джулией наблюдал, как Гай достаёт содержимое.

Кто-то прислал ему полный комплект церемониальных доспехов!

Одну за другой он нашаривал составные части снаряжения: наплечники, нарукавники, кирасу. Увесистые и крупные, обещавшие идеально ему подойти… До чего странный и своевременный дар. Как раз то, чего недоставало, чтобы произвести хорошее впечатление на завтрашней церемонии.

И это был воистину щедрый подарок. Дороговизна церемониальных доспехов складывалась из того, что их изготавливали сугубо по индивидуальному заказу. Вычурные, часто покрытые фамильными гербами и девизами на киттате, они не несли никакой практичной ценности, но их передавали по наследству сыновьям и внукам, как дочерям вручали бабушкину свадебную фату или материнские драгоценности. Но эти доспехи были совершенно новыми. Ни толики истории рода. Однако от этого они казались не менее великолепными.

Гай разглядывал звенья доспехов, любуясь завитками и гравировкой. Разумеется, эта красота не остановит световой клинок или заряд бластера, но их смысл заключался не в этом. В них облачались не ради целесообразности, а ради эффекта. Они должны были привлечь внимание к богатству и статусу своего владельца, подобно фееричным вечерним платьям, в которые наряжались леди-ситх, чтобы блеснуть на красной ковровой дорожке перед важным торжеством. Можно сказать, Лорды устраивали во дворце свой показ мод.

Присланные доспехи были выполнены в классическом глянцево-чёрном цвете, не в серебристом и не в ядрёном красном, так облюбованным Ангралом. Так что они идеально соответствовали его вкусу, предназначенные не для того, чтобы выделяться, а чтобы гармонично вписаться в строй.

— Это вы заказали? — Гай поднял взгляд на леди Виндикан.

— Нет, — она сразу отреклась от такого предположения. — Гай, я думала, это ты.

— Времени не было. Я собирался пойти в чём есть.

— Ох, так делать нельзя! — сама идея привела её в ужас. — Для дворца необходимо одеваться соответствующим образом. Э-э… особенно тебе, Гай, — добавила она с деликатным намёком на его низкое происхождение.

Надо сказать, леди Виндикан не сразу приняла нового ученика, которого в последний момент навязали её мужу, но после всех событий, потрясших дом, её пренебрежение во многом сменилось сочувствием. Общая потеря Лорда Виндикана странным образом закрепила статус Гая как члена семьи. Для леди Виндикан, как и для всех ситхов, клан, семья имели первостепенную важность. Обман и предательство предназначались для врагов, но для своих — никогда. По этой причине наконец-то стать частью семьи, даже не самой родовитой и влиятельной, было важно как в личном, так и в карьерном плане.

— Тогда от кого это? — удивилась Джулия.

На дне кожуха лежала расписка в получении. На ней чьим-то небрежным почерком красовалась витиеватая надпись на староситхском: «Vis te servabit».

— «Сила да защитит тебя», — перевёл Гай.

К чему церемониальным доспехам такое напутствие? Их никогда не надевали на битву с врагом. Да и какие враги могут быть у него во дворце, что от них нужна защита?

— Хм, — фыркнула Джулия, выхватывая листочек, чтобы рассмотреть его. — Звучит, конечно, зловеще. Почему бы просто не написать «vis vobiscum»?

Она имела в виду житейское благословение «да пребудет с тобой Сила», которое использовалось везде в самых разных ситуациях — от случайного общения до официальных речей.

— Смотри дальше, — подала голос леди Виндикан. — Внутри есть что-то ещё.

Гай заглянул туда и с самого дна вытянул плащ, завёрнутый в тонкую бумагу. Чин по чину, из чёрного бархата, но с подкладкой из приятного на ощупь серого сатина. По краю шла кайма, богато расшитая серебром.

— О, как красиво! — ахнула Джулия, заворожённо дотрагиваясь пальчиком до материи.

Он кивнул, испытывая те же чувства. Вместе доспехи и плащ идеально сочетались друг с другом — классический, неброский, но в то же время роскошный выбор. Кто-то явно хотел убедиться, что Дарт Малгус, представ перед Повелителем, будет выглядеть достойно. И, честно говоря, Гай мысленно выдохнул, избавившись от неизбежного унижения появиться перед всемогущим Императором в обличье нищего выскочки с колонии. Хватало того, что посвящение имело шансы полететь вампе под хвост, если ему начнут задавать вопросы о Коррибане.

— Нет ли какой записки? — поинтересовалась леди Виндикан.

Гай покачал головой.

— Только это.

Кем бы ни был его благодетель, он пожелал остаться безвестным.

— Надень! Надень скорее! — поторопила Джулия. — Я хочу посмотреть!

Он тоже был не прочь. Дамы и слуга удалились, позволив ему облачиться в обновки, после чего он прилежно вышел к домочадцам, давая им полюбоваться приобретением. Наверное, так чувствовала себя малышка Джулия, кружась по дому в новеньком платье, подумал он, возвышаясь перед своей публикой.

— Изумительно! — очаровалась леди Виндикан. Бережно расправив складки плаща, она отступила на шаг, с восхищением рассматривая его. — Гай, ты вылитый герой!

— Он и есть герой, мам. Наш Убийца джедаев. Я проверила сегодня, и его имя снова первое в рейтинге. А теперь не шевелись, — скомандовала Джулия, поднимая свой комлинк. — Хочу тебя сфоткать.

— Как бы Горацио был бы рад присутствовать там рядом с тобой, — с тоской пробормотала леди Виндикан, не сводя с него взора. — Он всегда с такой гордостью представлял своих учеников Императору…

Тень печали омрачила её миловидные черты. Вдова Учителя часто заморгала и сглотнула ком в горле.

Под грузом вновь навалившейся вины Гай поймал её взгляд.

— Я постараюсь не подвести его завтра, — тихо пообещал он. Это меньшее, что он мог сделать для Учителя после того, как жестоко подвёл его…

— Ты не подведёшь, — слабо улыбнувшись, заверила леди Виндикан. — Я знаю, ты справишься. Гай, мы все гордимся твоими военными успехами. А завтра, даже не сомневаюсь, тебя отметит сам Император.

— Надеюсь.

— Не волнуйся, — подбодрила она.

Гаю нужно было это услышать. Он привык жить с мыслью, что его долг — заботиться о доставшейся в наследство семье Виндикана, но сегодня именно они искренне заботились о нём.

Честно сказать, эта неподдельные хлопоты вокруг, особенно после враждебной атмосферы «Дознавателя», приятно согревали.

Богатая вилла Учителя никогда не ассоциировалась у него с домом, но сейчас эта отчуждённость ушла. Возможно, сказался душевный приём, который ему оказали. Поцелуй с Порцией, свалившиеся с неба доспехи и теперь вот этот момент столь необходимой личной поддержки…

Да, отрыва полнее от его обязанностей на флоте не придумать. И это было то, что нужно после долгих месяцев, когда он чувствовал себя чужим среди своих, за крах которого болеют все, включая птиц высокого полёта. Но только не эти люди. Леди Виндикан и её дочь знали, откуда он родом и кто он такой, и не воротили нос. Он не помнил, чтобы чувствовал себя настолько на своём месте, с того дня, как покинул родной кров ребёнком.

— Отлично, а теперь сделай лицо, с каким идёшь в бой, — распорядилась Джулия, продолжая фотосессию. — Вот. И дай мне запечатлеть тебя в профиль. Надвинь капюшон. Да, так! Зло посмотри на меня. И руку на меч со скрытой угрозой. Идеально! Гай, ты выглядишь так круто! — радостно сообщила девочка. — Может, ты и родился в колонии, но теперь ты настоящий Лорд ситхов.

— Перешли мне эти фотографии, — попросила леди Виндикан. — И, Гай, ты должен отправить хотя бы одну своему папе. Пусть посмотрит, каким вырос мальчик, кого он когда-то усыновил.

— Да, моя леди.

Джулия потыкала пальцем в комлинк.

— Только что всё отправила, мам. Ой, погоди… Как же так! — Девочка состроила сокрушённую гримаску. — Я случайно переслала их Порции! — Вдруг она незаметно подмигнула, не оставляя сомнений, известно ли ей об их тайном флирте с её лучшей подругой. — Ну ладно. Думаю, Порция не будет против…

Не была.

Оставшись после ужина в одиночестве, Гай проверил комлинк и обнаружил, что Порция переадресовала ему фотографии.

«Случайный, у меня такое чувство, что я повстречала ситхского принца…»

Сейчас они находились на одной планете, в считаных милях друг от друга, поэтому сообщения долетали мгновенно. Гай тут же принялся печатать ответ.

«Я хочу поцеловать тебя снова, прежде чем уеду».

«Поцелуи опасны. Ты опасен».

Она шутила? Или нет?..

«Я бы никогда не обесчестил тебя, моя леди».

Пусть знает, если вдруг питает какие-то сомнения. У него и в мыслях не было опорочить её. Лишь самым честным образом оберегать.

«Слишком поздно. Като тебе голову снесёт, если прознает о том, что случилось днём. И никто не станет его винить».

Гай видел, каков её брат с мечом, поэтому резонно счёл, что никакой угрозы нет.

«Мои намерения благородны».

«Это не имеет значения. Если только ты не тайный сын Императора, нам никогда не быть вместе. Это безрассудство».

«Значит, хорошо, что ты такая безрассудная».

«Ты прав. Я такая. Но недавно мне показалось, что тебе не нравится, когда я веду себя безрассудно».

«Я сказал, чтобы ты не попалась. В этом разница. Приходи сюда завтра после занятий. Я не улечу, не повидавшись с тобой».

«Я подумаю».

«Не только из-за поцелуя. Я хочу поговорить. Мне интересно, как ты».

«Это может быть опаснее поцелуя».

«?»

«Таким, как мы, не положено влюбляться друг в друга».

«Я случайный, мне правила не писаны».

«Рада за тебя. Но я берегу своё сердце для мужа».

«Так это я».

«Мечтай, случайный».

«Я хочу увидеть тебя перед отлётом».

«Я подумаю».

Наутро, облачившись в пожалованные вычурные доспехи, Гай прибыл в грандиозную твердыню Имперской цитадели.

Ожидание проходило в исполинского размера чертоге, предваряющем вход в тронный зал. Именно там все приглашённые слонялись без дела в томительном предвкушении причитающихся пяти минут перед Тёмным Лордом.

Похоже, у Императора намечался плотный утренний график. У ворот толпились ситхи всех возрастов. Рядом с некоторыми стояли ученики, рядом с другими — представители из числа неодарённых, преимущественно в офицерской форме, сопровождающие Лордов в качестве помощников.

Гай охватил взглядом публику, отмечая кое-каких известных личностей, но большая часть из них всё равно была ему незнакома. На доклад, ясен пень, явились Лорды самых разных мастей службы. И немудрено, ведь не нашлось бы сферы, на которую не простирался личный надзор Лорда Вишиэйта.

Так вершились дела Империи семь дней в неделю, год за годом, испокон веков, сколько жила людская память. Дворец был подобен центральной нервной системе разросшейся цивилизации ситхов. Здесь собирались властители, обсуждая вопросы политики и проблем насущных. Здесь почтенные мудрецы Тёмного Совета преподносили рекомендации Императору. Здесь блюли церемониал и устраивали пышные торжества. Здесь принимались решения галактической важности, и здесь ревностно следили за иерархией.

Для Гая оказаться в этих стенах было особым достижением — колонистов, вхожих сюда, легко бы получилось перечесть по пальцам. А уж допущенных к Императору… С незапамятных времён упомянутая привилегия принадлежала исключительно Лордам, к числу которых его вскоре должны были официально причислить.

Этот день считался важным для каждого молодого ситха. День, когда ему даровался титул и превозносились те, кто принимал участие в его становлении. Вместе с парнями во дворец пожаловали их Учителя, отцы, а зачастую и дедушки. Такая сплочённость служила более чем наглядным напоминанием о тесных патриархальных узах ситхов, демонстрировала семейную опору, которой не хватало Гаю. Ведь посреди этого праздника жизни он стоял совершенно один.

Конечно, многое могло сложиться иначе, если бы не феерический провал на Коррибане…

После церемонии, ближе к ночи все полетят отмечать знаменательное событие. В честь молодых Лордов закатят кучи вечеринок, хотя из-за военных действий списки гостей заметно поредеют.

Ритуал станет ключевой вехой для его сверстников. За посвящением потянутся юридические формальности — традиционная передача наследства и нередко брачный контракт. Так будет у всех, кроме него. В доме покойного Учителя повариха испечёт на ужин пирог. И только.

Гай старался не испытывать зависти. Чтобы взбодриться и скоротать время, он достал комлинк, перечитывая милое сообщение, которое Порция отправила рано утром.

«Сегодня в мыслях о тебе, Лорд Малгус», — написала она, пририсовав красное сердечко.

Ожидание было долгим, но наконец церемониймейстер — самый напыщенный человечек из всех, виденных Гаем, — дал знак группе молодняка пройти за врата. И вот, преодолев все невзгоды, он очутился в паре десятков шагов от Дарта Вишиэйта, Императора ситхов и самого воплощения великой Тьмы.

Не подлежит сомнению, что Вишиэйт по праву считался величайшим героем Теневой стороны. Лидером, сумевшим сплотить остатки их побеждённого народа, когда галактика погрузилась во мрак и погибель. Спасая своих людей от безжалостных джедаев, он повёл их в безопасное место, где в последующем восстановил величественную империю Марки Рагноса, столь бездарно утраченную его преемниками. Новый Повелитель заправлял Тёмной стороной на протяжении тысячи лет твёрдой, в высшей степени справедливой, но неизменно железной рукой.

Однако несмотря на все достоинства, его личность оставалась загадкой.

Незримый. Непостижимый. Сокрытый тенями и завесой тайны. Так повелось с начала времён. И всё же, никем не виданный, он был сведущ обо всех делах государства. По слухам, членам Тёмного Совета позволялось узреть его лицо, но дальше домыслов это не уходило. Если советники что-то да знали, они предпочитали помалкивать.

Неоспоримо лишь то, что Император был древним. Могущественные Лорды с давних пор умели продлевать естественный цикл жизни. Пятисотлетний Дарт Азамин служил тому ярким примером. Однако Владыка Вишиэйт довёл это искусство до недосягаемых высот. Одни говорили, будто его дух умеет переселяться, меняя тела-сосуды. Вторые с жаром доказывали, будто у него нет материальной оболочки, а сам он призрак. А третьи утверждали, что Император достиг таких высот, что стал духом-хранителем ситхов, своего рода святым покровителем Тьмы.

Сам Гай не знал, чему верить. Не сказать чтобы ему было до этого дело. Он просто чувствовал облегчение, радуясь наконец-то находиться здесь, и надеялся, что сумеет произвести хорошее впечатление.

Огромное пространство тронного зала отличал крайне незамысловатый стиль. По сравнению с пышным чертогом ожидания, за единственный местный декор можно было принять только стражников. Убранство в стиле «ближе к делу» показалось Гаю уместным. Тут не задерживались ради пустой болтовни.

Через некоторое время глаза освоились с могильным полумраком.

Императорский трон располагался в вышине, теряясь вне зоны видимости. Очертания его обладателя — смутной фигуры в тёмном плаще — казались еле различимыми на фоне обрамляющей его безграничной пустоты.

Пришедшим, напротив, надлежало выходить вперёд и преклонять колени, застывая в луче призрачно мерцающего света, ниспадающего откуда-то сверху. Свет резал глаза и слепил, погружая окружающий мир в ещё больший мрак. Со своего выгодного положения Тёмный Лорд прозревал всё, а его подданные — практически ничего. Тем самым и превосходство, и преимущество естественным образом принадлежали ему одному.

Гай распознал классическую схему расстановки сил. Родом с колонии, он тем не менее появился на свет и вырос ситхом, поэтому выучил тонкую игру символов, подчёркивающую баланс власти в иерархическом обществе. Иногда и сам не брезговал пользоваться ими.

На самом деле, всё сводилось к простому: Император властвовал над Лордами, которые, в свою очередь, властвовали над отведёнными им мирами и над всеми, кто жил и трудился в них. Ибо всякая власть исходит лишь от одного господина — самого Императора. Сколько бы полномочий Повелитель ни вверял своим подданным, он никогда не упускал контроль из собственных рук.

Именно по этой причине Гай рвался попасть сюда. Жаждал, чтобы его заметили те, кто вершит судьбу Империи.

В их число входили двенадцать Владык Тёмного Совета, поместившиеся у подножия трона. Трое — самый влиятельный круг доверенных лиц Императора, верховодящие войной и обороной. Прочие заведовали экономикой и промышленностью, торговлей и дипломатическими сношениями с колониями, наукой, технологиями, здравоохранением, Имперской полицией и судами, социальными услугами и образованием для всех подданных государства. В довесок среди них примостился даже советник-жрец, в чьё ведение отходила защита святой веры Тьмы. Впрочем, все знали, до чего невесом этот труд.

Большинство советников были дряхлыми стариками. Все за редким исключением опирались на трость, а один парил в ховер-коляске. Но каждый явился сюда, облачённым в церемониальные доспехи, как сам Гай, — каждый, кроме жреца в плаще с низко надвинутым капюшоном, да Дарта Азамина подле него, что красовался в традиционной колдунской мантии прадедовского покроя.

Советники, подобно Дарту Вишиэйту, не проецировали никаких отпечатков в Силе. Абсолютная пустота… Жутко, на самом деле. Будто их вовсе тут не было. Естественно, это делалось неспроста — от самых выдающихся владык Империи требовали скрывать Силу, чтобы оппоненты по ту сторону галактики не почувствовали их присутствия. Пусть дни Скрытой Империи Вишиэйта миновали, приказ оставался незыблемым.

Гай слегка огорчился. Ему хотелось бы ощутить объединённую ментальную мощь этих мудрецов. Неслабое должно быть впечатление.

И всё же закрадывалось чувство, будто возникла какая-то заминка. Это было очевидно по сосредоточенному выражению лица Императорского церемониймейстера, в чьи обязанности входило следить за тем, чтобы его хозяин не выбился из графика. Толстяк взирал на закутанный тенями трон, словно дожидаясь сигнала. И таковой поступил, дав старт действу, когда чванный распорядитель прошагал вперёд и преклонил колено в столпе света. Источая важность, он огласил поистине велеречивым баритоном:

— Ваше Величество, сии Лорды прибыли сюда, желая снискать своё посвящение.

И, встав, удалился, а церемония началась.

Нимало не медля грянула речь, о которой предупреждал Дарт Фидель. В чём-то вступление, в чём-то напутствие, в чём-то угроза. Как большинство официальных обращений, она началась с экскурса в историю, поскольку ситхи — пострадавший народ, спаянный и движимый гневом из-за несправедливости, свершившейся несколько тысячелетий назад. И сколько бы ни прошло веков, их гнев не остыл, ведь ситхи есть ситхи.

— Вы — новоявленное поколение сынов Тьмы, — возвестил Император. — Вы — последние в долгой череде мужей Силы, восходящей к временам, когда отверженные изгнанники слились с близкой по духу расой воинов. Воедино наши праотцы основали цивилизацию здесь, на самой дальней окраине галактики. Поначалу это было убежищем, свободным от насаждаемой ортодоксии, но со временем оно расцвело и превратилось в Империю.

Голос Вишиэйта был глубок и властен, как всегда и представлялось Гаю. Речь лилась степенно и на удивление негромко. Впрочем, такому человеку не требовалось кричать. В свои более чем тысячелетние годы Император не испытывал нужды в спешке. Время было на его стороне.

— Ваши праотцы были доблестными людьми. Они выстояли против джедаев и их союзнической Республики не единожды, но дважды. Они сражались хитростью и скрытностью, яростью и обманом. И хотя сии мужи не достигли своей цели, они погибли не напрасно. Их наследие продолжает жить в вас и в нашем общем стремлении к мести и победе.

— Пришёл ваш черёд встать против врага, как защитникам Тьмы. Большинство из вас — воины, взявшие в руки оружие во славу мою. Некоторые — жрецы, кому подвластны заклинания и секреты Силы. Другим суждено вершить правосудие в моих судах или управлять администрацией здесь, в тылу. Но независимо от того, какая роль вам отведётся, вы призваны служить Империи на апогее своих возможностей и со всемерной преданностью. Если же вы осмелитесь подвести или предать это доверие, то будете нести ответ передо мной. Знайте, что приговор будет суров. В тронном зале вас не ждёт милосердие, только кара.

Вишиэйт замолк, взяв долгую паузу, давая смыслу посыла укрепиться в молодых головах. Его слово заполонило слух Гая, отозвалось эхом в разуме, ударило в сердце… И вдруг он осознал: для большей доходчивости Тёмный Лорд снабдил своё внушение увесистой дозой Силы!

Следом Владыка перешёл к доктрине. Разумеется, в характерной ситхской манере, приветствующей звучные манифесты.

Интересно узнать, что задумал ситх? Разговори его, и тебе выложат все планы, способы их осуществления и причины. Обычно это декларировалось с огненной праведностью, как и та, в которую Повелитель облекал свою речь перед ними.

— Здесь, в Империи, мы привержены истине, и мы живём по ней. Нам открыто, что в эмоциях нет ничего постыдного. Мы влекомы силе, что исходит от чувств. Мы чтим порядок и противостоим хаосу. Мы ценим родство и свою общность. Мы завоёвываем, чтобы продвигать свои принципы и нести процветание и безопасность простому народу. Ибо обязанность сильных — властвовать над слабыми. Направлять их, командовать ими и контролировать их ради их же собственного блага. Эти истины не самоочевидны. Им нужно учить и ими жить. Лорды мои, передавайте то, чему учитесь, словом и делом, дабы будущие поколения приобщались к нашему величию.

— Вы принадлежите к числу немногих Избранных, благословлённых Великой Силой. Вчера мальчики, сегодня мужи, кого утвердят в праве зваться повелителями Тёмной стороны. Но кому много дано, с того много и взыщется. Не дайте себе позабыть, мои Лорды, что сила, подвластная вам, и статус, которым вы наслаждаетесь, принадлежат мне. Всякая власть исходит от меня. Когда вы покоряете новые миры, вы ведёте войну для меня. Когда вы создаёте новое вооружение и изобретаете новые технологии, вы творите во славу мою. Когда вы выносите приговор преступнику или принимаете решение в рамках административных полномочий, ваше суждение — прерогатива, делегированная мной. Если вы проявите себя недостойными моей щедрости некомпетентностью или продажностью, то разоблачите свою слабость и непригодность. И тогда вас призовут в сей тронный зал для заслуженного наказания.

На несколько минут повисло гнетущее безмолвие. Никто не подвергал сомнению весомость обещания Тёмного Лорда.

Когда его голос раздался вновь, он излучал умозрение воина. Гай не раз это слышал. Нагнетание страха перед Светлой стороной и демократией. И, подобно всем своим сверстникам, безоговорочно в него верил.

— Сейчас, во времена, когда бушует война, мы больше не Скрытая Империя, но сила, способная изменить галактику. Вам выпало стать первым за долгие века поколением Лордов, которое лицом к лицу столкнётся с джедаями и догматом Республики. Не поддайтесь, — нараспев произнёс Вишиэйт, — искушению Светлой стороны Силы. Прозрите насквозь лгунов-джедаев. Крепитесь перед соблазном благотворных посулов мира и счастья. Их культ ошибочен. Их путь лишь ослабит вас.

— Не позвольте ввести себя в заблуждение: слабость — есть конечный результат демократии. Её прививают сквозь наглую ложь о свободе. Мои Лорды, чем больше выбора общество отводит самоопределению личности, тем выше уровень неудовлетворённости и хвори, преступности и зависимости, суицидов и депрессии. Почему? Ответ прост: людям нужна цель. Предоставленные сами себе, они слепо мечутся в бесплодных поисках ускользающего чувства реализации. Стремление к счастью перерастёт в нарциссизм и апатию. И вскоре добродетели и пороки обретут двусмысленность, будут рационализированы, как личностный выбор образа жизни. Все неудачи и дискомфорт припишут обществу в целом, перекладывая бремя ответственности с плеч отдельных индивидуумов. Это очевидный путь к краху. Предоставлять людям свободу — значит сковать параличом слишком многих. И в конце это породит беспорядок и дисфункцию, что начнут разлагать культуру изнутри.

— Но здесь, в Империи, мы осознаём, к чему это способно привести. Людям необходимо меньше свободы и больше ответственности. Здесь, молодые адепты Силы имеют должное понимание обязанностей перед другими — семьёй, Учителями, коллегами, соотечественниками, Силой, Империей и прежде всего передо мной. Жизнь, основанная на связях, и есть ответ на ваши неоправдывающиеся устремления. Цель — это средство от несчастья. Плоды достижений от моего имени принесут вам удовлетворение, к которому вы стремитесь. Ничто из сулимого ересью джедаев неспособно этого дать.

Вишиэйт закруглялся?

По смыслу казалось, что лекция приближается к завершению. Единственное, чего пока не хватало, — это упоминания о судьбе. Ни одна речь в Империи не обходилась без отсылки к невидимой руке судьбы. Тёмная сторона любила романтику неизбежного. И пусть все Лорды грезили о способах проявить свободу воли, вмешательство предопределённости они смаковали гораздо сильнее.

— Церемония, что будет проведена сегодня — клятва верности, которую вы принесёте мне, как Владыке всех Владык, — подтвердит вашу готовность принять на себя священный долг. Когда вы покинете эти своды, то уйдёте моими вассалами, наделёнными правом вершить мою волю по всей Империи. В далёком прошлом я сам преклонил колени перед Тёмным Повелителем Маркой Рагносом, чтобы подняться Лордом ситхов. Тогда я не ведал, как сложится моя судьба. Я не мог предвидеть грядущих испытаний. Но я знал, что благодарен за возможность служить, и горел решимостью приложить все старания. Следуйте моему примеру, мои Лорды. С его помощью вы, а с вами Империя, станете сильнее.

Так, кажется, на этом всё. Вступительная речь исчерпала себя, отдавая черёд ритуалу.

Церемониймейстер Императора зачитал официальное представление первого из Лордов, ожидающих посвящения. В типичном ситхской манере оно начиналось с генеалогии, ведь в глазах Повелителя ты известен своими предками, которые служили ему верой и правдой.

— Октавий Друз, Лорд Опресс, сын Дарта Ригора, внук Дарта Тойла и Дарта Нэйпа, правнук Дарта Деймона и Дарта Блейма.

Молодой человек, первый в очереди, вышел под луч света и припал на одно колено, склонив голову в знак покорности. Его провожали гордые взгляды Учителя и мужчин его семьи. Лорд смиренно ждал, пока на него соизволят обратить внимание.

— Встань, Лорд Опресс, — прогремел свысока незримый Тёмный Лорд.

Этот простой акт удостоверял, что молодой ситх стал полноправным Лордом. Отныне он считался независимым, ответственным мужчиной, распрощавшимся с воспитанием в семье и подготовкой Учителя.

Новоиспечённый Лорд Опресс поднялся на ноги, уступая место следующему кандидату, и затем ритуал вступления в возраст повторился.

Все посвящаемые сегодня ситхи были старше Гая на несколько лет. Все завершили полный цикл обучения, в отличие от него. С некоторыми ему довелось пересекаться в академии флота, но ни один из них не годился называться товарищем, тем паче другом. И пусть никто не поприветствовал его даже лёгким кивком, Гай был твёрдо уверен: всем им известно, кто он такой. Он знал, что выделяется. Внушительным телосложением, цветом кожи, отчётливо выдававшим колониальные корни. Блестящим академским аттестатом и послужным списком на войне. И, конечно, поистине уникальным статусом, дарованным Силой.

Наконец очередь дошла и до него. Распорядитель добрался до его имени, замыкающего благородный список.

— Гай Верадун, Лорд Малгус, — возгласил тот с отчётливым презрительным фырканьем.

Усиленно гоня прочь из мыслей такое жалкое представление, Гай вышел вперёд, чтобы склонить голову перед троном, присягая на верность Тёмному Лорду.

Вот момент, которого он так долго ждал.

Момент, когда Император и его приближённые увидят того, кто наделал шума под именем Дарта Малгуса.

Гай даже не сомневался — все эти старики читали или слышали о нём. Коррибан превратил его в кого-то вроде местной знаменитости. И вот он самолично предстал перед ними.

Не лишённому амбиций, ему было ясно, что дорогу придётся пробивать самому. Ждать, пока заметят, — не его случай. Но он заставит их обратить на него взгляд.

Будет подвигом — преодолеть несмываемое клеймо отщепенца. Нравилось ему или нет, но других главных героев у его беспрецедентной истории не намечалось. И понадобятся нечеловеческие усилия, чтобы заполучить обратно право быть собой, которое Сила забрала много лет назад.

Но что-то изменилось. Тот, кто восседал на высоком троне, на сей раз отошёл от привычного порядка, не отдав приказ подняться с новым титулом Дарта. Вместо этого Император раскатисто спросил:

— Где твой Учитель, мальчик?

«Мальчик», не «Лорд».

Гаю потребовались все усилия, чтобы не скривиться от такого унижения.

Начало явно не задалось.

— Мой Учитель умер на Коррибане, Ваше Величество, — с колоссальным трепетом отозвался он.

Факт, задокументированный во всех рапортах и новостных репортажах. Об этом действительно знали все, и это была абсолютная правда.

— Убит джедаями?

Бездна! Тот самый вопрос, выматывающий душу. Риск, о котором предупреждал Дарт Азамин. И хоть он благополучно проигнорировал совет старичка отказаться от церемонии, пренебрегать его инструкцией о том, как отвечать перед троном, ему бы и в кошмаре не приснилось.

Гай сделал глубокий вдох и огласил правду перед своим Императором и полным составом Тёмного Совета:

— Нет. Убит мной.

По залу прокатился тихий ропот. Неверие и отвращение всколыхнули Силу.

Гай чувствовал, как горят щёки. Он пытался сохранить нейтральное выражение лица, но знал, что его глаза вспыхнули жёлтым. Так всегда случалось, если он чувствовал досаду или угрозу. Словно мчась ему на защиту, Сила действовала на опережение. А сегодня инстинкты демонстрировали особую взрывоопасность. Возможно, сказывалась нервозность момента, но внезапно чувства обострились, рефлексы сосредоточились, а каждая клеточка тела мобилизовалась для боя… Как будто это и был бой, а не обычная церемония. Что б тебя! Зачем Сила делала это?

Длительное молчание, последовавшее за признанием, казалось оглушительным. Гай не шевелился, обливаясь потом от непроизвольной концентрации своей мощи.

Никто не мог счесть, что он косвенно угрожает Тёмному Лорду?

Хотелось верить, что нет.

Но дадут ли шанс объясниться? Или его ждёт неминуемая кара?

Возможно, всё это было уже неважно, поскольку объяснения грозили навлечь на него ещё больше проблем.

Гаю вспомнилась реакция Азамина и Анграла. То, как они смотрели, будто увидели перед собой кровожадное чудовище. Но он не был таким. Император мог это понять?..

Дерьмо! Церемония пошла не по плану, о чём его и предупреждали.

Голос свыше был холоден и степенен, когда раздался вновь:

— Ученику не дано возвысить себя самому. Сия привилегия принадлежит мне.

По тону высказывания чувствовалось, что оно требует демонстрацию согласия, поэтому Гай почтительно воскликнул:

— Да, Ваше Величество.

— Убив своего Учителя, ты не становишься Учителем. Ты лишь подтверждаешь свою несостоятельность как ученика.

— Да, Ваше Величество.

— Не ошибись ещё раз. Я не терплю неудач.

— Да, Ваше Величество, — ответил он, виноватый и пристыженный.

Но на этом вопрос Дарта Виндикана оказался исчерпан. Император явно больше заинтересовался им самим, чем был обеспокоен или покороблен услышанным преступлением.

— Если у тебя нет Учителя, то где твой отец? — осведомился Вишиэйт.

— У меня нет отца.

Если точнее, никого, кто заявил бы права на отцовство.

Как ни странно, этот ответ ощутимо разгневал Императора, не в пример правде о судьбе Виндикана.

— Так, выходит, ты у нас дитя Силы? — с издёвкой прогремел голос с высокого трона. — Ты властитель ситх’ари, обещанный древним пророчеством? Ты призван быть тем, кто уничтожит нас и возведёт к могуществу, невиданному никем доселе? Ты явился спасти всех нас?

В насмешливых словах сквозило остриё едкого пренебрежения и какая-то неясная подоплёка, которую Гай пока не понимал.

— Нет, Ваше Величество, — сухо ответил он. — У меня есть отчим, но он не из Лордов.

За редким исключением, только Лордам позволялось входить во дворец и находиться в присутствии Императора. Папа отродясь не смог бы присутствовать на его посвящении…

— И что твой отчим, мальчик?

«Что», не «кто». Император не желал слышать про тех, имя кому — легион. Вероятно, колониальное простонародье ничего здесь не значило. Поэтому Гай вкратце обрисовал биографию своего старика:

— Гражданский биолог. Он работает в Имперском научном бюро.

— Чем он занимается на службе Империи?

— Он смотритель зоопарка.

Среди присутствующих раздались смешки. Ну что сказать, подумал Гай, теперь весь зал веселится над ним. Его выставляли дураком, и это делал сам Император, которому бы следовало быть выше подобной мелочности.

— Вижу. Как затейливо, — снисходительно изрёк Тёмный Лорд. — Что ж, полагаю, Сила не прочь поразвлечься, раз временами отправляет нам случайных.

Комментарий резанул слух, отчего негодование вырвалось с губ, прежде чем Гай успел одёрнуть себя:

— Ситх — это кредо, а не право рождения.

Он такой же ситх, как любой здешний Лорд!

— У тебя совершенно точно нет права рождения, — вкрадчиво произнёс голос Вишиэйта и затвердел: — Ты — ошибка природы.

И это тоже задело за живое. Воинственный по натуре Гай нещадно повёлся на подначки.

— Не совсем, Ваше Величество, — осмелился возразить он. — На другом конце галактики в Республике полно случайных. Джедаи не вступают в брак, не зачинают детей, но их культ живёт. Убейте их всех, и, возможно, вам удастся покончить с их религией, но у вас так и останутся поколения случайных. Таких, как я.

— С ними можно управиться. Как и с тобой.

Хреново! Гай не замедлил согласиться с Тёмным Лордом, но продолжил настаивать на своём:

— Безусловно, Ваше Величество. Сделайте республиканских одарённых нашими союзниками. Обратите их к нашему пути. Сделайте ситхами. Ситхи — это кредо, а не право рождения, — упорствовал он от лица всех, кому не случилось принадлежать к имперской знати.

— Почему ты так считаешь?

Само существование Гая доказывало его правоту. Его учили только одному — убивать во имя Императора, что он и делал методично, с полной отдачей. Как и гражданские лица, как и рядовые воины, которых он вёл в рейдах. Они сражались, проливали кровь и умирали во славу Империю, ничем не отличаясь от своих ситхских повелителей.

Почему?

Потому что верили в правое дело. Этим они совпадали со своими одарёнными командирами с красной кожей.

Гай нахмурил брови под ослепляющим светом и упрямо продолжил:

— Это то, что вы внушали колониальным мирам, восстанавливая Империю — присоединяйтесь или умрите. Но если вы встанете под наши знамёна, вас ждёт благоденствие вместе с нами. Такую же сделку надо скормить Республике, как только мы её завоюем.

Гай давно мечтал нащупать для себя роль в иерархии Лордов, нацелившись на личные амбиции. Идея Дарта Анграла — превратиться в будущем в нечто уникальное, сочетающее черты ситхского и республиканского, плотно засела в голове. В последнее время он много размышлял о том, как Империи придётся ослабить властную структуру после завоевания Республики… и что это может означать для него и для других.

Но незримый властитель на троне ответил на пренебрежительном киттате:

— Oderint dum metuant.

«Пусть ненавидят, лишь бы боялись». Присущая Тьме громогласная риторика, свойственная большей части Имперской пропаганды, но в данном случае она являлась неоправданной стратегией.

— Я решаю, что значит быть ситхом.

— Да, конечно, Ваше Величество, — немедленно согласился Гай. — Но это не сработает вдолгую, если вы ограничите приоритет только чистокровными форсъюзерами. Вам не удержать порядок в местных системах. У нас попросту не хватит для этого Лордов. Даже если раздать каждому по собственной системе, всё равно останется слишком много безнадзорных миров.

— Что, по-твоему, я должен сделать?

Это был серьёзный разговор? Его идеи, правда, нашли поддержку?

Гай всегда был не робкого десятка. Он вечно доводил до белого каления старших и брал под сомнение вековую мудрость. Так что, в общем и целом, безрассудная перепалка с Тёмным Лордом служила своего рода квинтэссенцией его характера.

— Уничтожьте культ джедаев, а затем перекроите их во всех смыслах. Первым делом завоевание, вторым — поглощение и вытеснение. Со временем некоторых перекованных можно поставить руководить бывшими сородичами.

— Итак, ты, случайный с колонии, кого я в сей час посвящаю в Лорды, хочешь, чтобы в один прекрасный день я изловил и отдал на обучение республиканских случайных, дабы возвести их в наши ряды?

— Ну… в принципе да. Всех одарённых следует обратить к Тёмной стороне и сделать ситхами.

— Ибо ситхи — это кредо, по твоим словам. Ты понимаешь под этим идеологию?

— Да, Ваше Величество.

— Неверно! — прогрохотал Вишиэйт.

Гай невольно вздрогнул.

— Теневая Сила зарождается из опыта жизни, мальчик. Из недовольства. Их возмущения. Из ненависти. Грозные повелители ситхов стали теми, кто они есть, благодаря многовековому коллективному клейму изгоев и побеждённых. Месть ситхов — это не просто слова, а сама основа нашей идентичности. Это то, кто мы есть. Наша история преподнесла нам смысл. Она подарила нам противников. Чистокровные потомки наших праотцев, с кем обошлись столь несправедливо, — и есть те, кто вернее всего подходит для защиты нашей цели, именно потому, что гнев — их наследие, как и Сила. Ситхи, — прорычал Тёмный Лорд, — это однозначно есть право рождения!

— Отправь любого простолюдина с колонии в республиканский город, и он изыщет способ процветать. Смешаться с остальными. Но отправь на Корускант Лорда ситхов и любуйся, как за ним охотится весь Орден джедаев сугубо за грех самого его существования. Ибо это то, чем мы являемся в глазах джедаев — экзистенциональной угрозой. Поразмысли вот над чем, — раздражённо сказал Император, — когда Республика пожаловала искоренить наш народ в прошлой войне, они знали, кто станет целью. Да, множество простонародья было убито ими — кто пал от оружия, кто от голода. Люди умирают на войне. Но такие смерти всегда были побочным ущербом. Геноцид предназначался только для этнических чистокровных. Женщин и детей перебили у родного очага — мирных, не представлявших угрозы — и почему? Потому что их кожа была красной! Их наследие — вот что возводит их для врага в ранг непримиримого зла.

— Здесь, в Империи, люди не рождаются равными! — проревел Вишиэйт. — Каждому предопределено место в иерархии. Каждый должен внести свой вклад. Те, за кем идут, по праву обладают величайшими талантами, но они и наиболее подвержены риску. Не вздумай забывать, что каждое красное лицо, что ты видишь пред собой, будь то мужчина, женщина или дитя, ставит на кон в войне свою жизнь. То, что ты волею судьбы оказался в их числе, говорит о нашем великодушии. Будь признателен и смиренен, случайный.

Проповедь Императора на этом не остановилась. И стала ещё более неуютной.

— Меня беспокоит, что молодой человек, которого я посвящаю в Лорды, не понимает столь элементарных вещей. Но, с другой стороны, ты не один из нас, и ты не завершил обучение. Ты убил своего Учителя всего через несколько месяцев после начала ученичества. И сейчас ты тратишь моё время, извергая невежество.

Поёжившись, Гай продолжать соображать на ходу, как выползти сухим из воды, а точнее, из пресловутой ямы, которую сам себе вырыл. Но в то же время ему не хотелось признавать поражение в затронутом вопросе. Его сущность была слишком фундаментальной.

— Наверное, — хмуро ответил он неблагосклонному Императору, — дело в том, что прошлое волнует меня меньше, чем будущее.

Возможно, слишком преждевременно затрагивать этот вопрос — некстати в обозримой перспективе… Но Вишиэйт мог бы начать закладывать фундамент уже сейчас, хотя бы отчасти расширив степень принятия для самоотверженных колонистов, выполнявших за него грязную работу.

Или просить о капле уважения — это слишком много? Неужели такая крамола — видеть в Империи нечто большее, чем её всегда считали?

Это удручало — насколько уклад сопротивлялся переменам.

Гай пробовал подобрать слова для своих идей. Хотя, разумеется, осознавал, что ему пора просто заткнуться. Но молчать было выше сил.

— Ваше Величество, придёт время, и ситхи будут править галактикой. Империя разрастётся, объединяя под вашим покровительством множество разных народов. Ведь, несомненно, найдутся задачи, которые можно разделить не только среди тех, кто унаследовал чистокровность? В рядах младшего и среднего звена уже достаточно колонистов, что с гордостью сражаются и умирают за Империю. Их вклад имеет значение. Они тоже ситхи. Как и я.

Он не был ошибкой природы, а был, Бездна дери, героем. Ничего не значащим колонистом, кого они послали убить джедаев, поработивших многострадальную прародину ситхов.

Император театрально вздохнул.

— Мои Лорды, нам следовало бы произвести этого в адвокаты, а не в офицеры флота. Как же он обожает слушать собственный голос.

Весь зал огласился смешками.

— Если он добьётся своего, однажды вам будет отдавать приказы слуга или джедайский перевёртыш, которого мы обратим ко Тьме и вручим красный меч. Или даже инородец, — добавил Вишиэйт, как будто ему в голову пришла пикантная запоздалая мысль.

Снова смех.

— Мне импонирует его бойцовский дух, хоть слушать его утомительно, — протянул Император. — Азамин, — обратился он к своему главному военному советнику, — отправь этого молодца на передовую. Если ему не уготовано умертвить джедая мечом, быть может, он заболтает его до смерти.

Ряды ситхов в очередной раз поддержали его бурным весельем.

— Хватит тебя. Встань, Дарт Малгус, — Император завершил церемонию, которой Гай так добивался. Но… на поверку всё это скорей напоминало спектакль на потеху толпе.

Уйма злорадствующих глаз довольно следили, как он поднимается на ноги. Выскочке-случайному указали на его место. Зрители были удовлетворены.

Понурого и исполненного свирепой, клокочущей ярости, его незамедлительно выставили вон.

— Покинь мой тронный зал, — повелел Тёмный Лорд с нескрываемым презрением. — И никогда не возвращайся.

Из всех Лордов он был последним в очереди на посвящение, но первым, покинувшим тронный зал. Гай шёл, не останавливаясь, и гулкий звук его тяжёлых шагов разлетался вокруг, пока ноги стремительно уносили его с места жестокого унижения.

В теории можно было бы назвать это стратегическим отступлением, но Гаю просто хотелось поскорее убраться отсюда. Подальше от презрения сверстников, подальше от бесславного, вынужденного признания об убийстве Виндикана, подальше от рассеявшего мечты Императора, впечатления от встречи с которым оказались столь же обескураживающими, как вся неэффективная военная стратегия. Разыгравшееся в тронном зале свело на нет тот мизерный авторитет, каким располагал Гай. Он знал, что после такого его карьере никогда не оправиться.

Ситх ускорил шаг, надеясь, что со стороны кажется, будто он знает, куда идёт. Никто не препятствовал ему бродить по коридорам власть имущих, ведь все видели: перед ними Лорд. К тому же многие его узнавали. По улыбкам, скользящим на лицах стражникам, по их одобрительным приветственным кивкам, Гай осознал, что слыл среди них своего рода героем. Приятная весть, но ничуть не упрощавшая жизнь, ведь она же сдерживала от желания остановиться и спросить: где, вашу мать, выход из этого бесконечного дворца?!

В итоге бесцельные шатания привели к какой-то арке, куда Гай тут же нырнул, понадеявшись, что свобода близка, но… вместо этого его занесло в необъятный внутренний двор, полный зелени, деревьев и расчерченный гравийными дорожками, в эпицентре переплетений которых, обсаженных цветами, торчала ажурная беседка.

Увы, этот уголок безмятежности был явно не тем спасением, который он искал. Но… сойдёт и так.

Здесь было безлюдно, если не считать садовника с тележкой, который сноровисто копал землю. Услышав шаги, парнишка удивлённо поднял глаза, и в них мелькнуло что-то похожее на мимолётный страх. Впрочем, волны бушующей в сердце Гая Тьмы легко ощутил бы и неодарённый.

Вообще, подумал ситх, принимаясь шагать взад-вперёд, сжимая и разжимая кулаки, отчасти этот дивный кусочек природы — как раз то, что может помочь усмирить вскипающий гнев. Гай жадно глотал воздух, вдыхая живую Силу, что окружала его в этом уединённом саду. С первого мгновения пребывания во дворце он чувствовал себя как на иголках. Сила была дёрганой и неустойчивой, будто что есть мочи пыталась завладеть его вниманием. Она будоражила разум, не давая упорядочить чувства. При иных обстоятельствах такое ментальное нагнетание сигнализировало о близкой опасности. Но, когда Гай огляделся вокруг, то не заметил ничего подозрительного. Ни души, кроме старательного садовника, то и дело с опаской подглядывающего в его сторону.

Словно почувствовав на себе чужой взгляд, парнишка выпрямился, приподнял шапку и, пряча глаза, слегка наклонил голову.

— Милорд.

Гай ответил рассеянным кивком, не отвлекаясь от попытки успокоиться. Внутри всё пылало от ярости — в основном из-за себя, частично из-за Вишиэйта, но он не собирался вымещать зло на нечаянно подвернувшемся под руку слуге. Даже в самые тяжёлые минуты, теряя контроль над гневом, он обрушивал его на тех, кто того заслуживал. На тех, кто задел его, подвёл, причинил боль… но не на случайных прохожих.

Иногда его ввергало в такие пучины, что любые поступки казались бесполезными. В моменты, когда мерещилось, что против него вся вселенная, он упирался, решая победить или расшибиться в лепёшку на этой тропе. В такие мгновения в груди вспыхивал всепроникающий протест, и Гаю любой ценой требовалось выплеснуть это чувство наружу… Удержать бразды контроля, чтобы Тьма не захлестнула его целиком. Чем грозила сейчас. И он отчаянно боролся, пытаясь обуздать её.

Произошедшее в тронном зале привело к отрезвлению, неиспытанному со времён Коррибана. Не исключено, что сказывалось разочарование. Он накрутил себя, потом всё пошло наперекосяк с Учителем Виндиканом… Такое бывало.

Каждый раз конфликт был оправданным. Не Гай его начинал, но он не имел права его игнорировать. И, не игнорируя, отвечал непропорциональной жестокостью. Тем самым раскалённым добела исступлением, заставившим убить человека, когда тот пнул его пса. Вспышка гнева накатывала почти бессознательно. Словно Тьма разом пересекала любые красные черты. И делала это с такой естественностью, что вгоняла его в страх.

В подобные моменты Гай чувствовал себя несправедливо обиженным, вожделеющим мести, рвущимся покарать. Безрассудный, взрывной импульс, принуждавший действовать, а не думать о последствиях.

Радовало одно: сейчас рядом нет любопытных глаз, и никто не видит его неистовую битву за контроль, кроме разве что парнишки-садовника, да и тот держался поодаль, исподтишка глазея в его сторону.

Гай расхаживал, тяжело дыша и сжимая кулаки, сгорая от желания шандарахнуть кого-нибудь молниями. Так и подмывало послать в бездну всё самообладание и уничтожить что-нибудь… хоть что-то… лишь бы полегчало. Жилы буквально заполонило огнём, который не находил выхода. Гай резко замер, его лицо перекосилось, словно от боли. И в это мгновение его взгляд упал вниз и увидел… кролика?

Мысленная неувязка, выбившаяся из охваченного пожаром сознания, отвлекла его, когда он в этом остро нуждался.

Гай уставился на зверька, так кстати выбравшегося из соседних зарослей. Тот скакнул раз-другой, подбираясь ближе и ближе, а затем и вовсе уселся рядом с его сапогом.

Какого хрена?

Кролик смотрел немигающим взглядом, полным доверия.

Обезоруженный и зачарованный Гай опустился на колени.

Малыш не шелохнулся, поэтому ситх снял перчатку и протянул руку, давая понюхать себя. Когда зверёк не тронулся с места, выглядя почти ручным, Гай его погладил. Сознание омыла приливная волна спокойствия. Да, это определённо помогало. Он чувствовал, как снижается давление в крови и гаснет адреналин.

— Никогда такого прежде не видел, Милорд, — слева от него раздался мужской голос. Это был молодой садовник, подошедший ближе. Он растягивал слова с певучим говором простых работяг, а не рафинированной речью элиты, что напомнило Гаю о детстве.

— Кролики привыкают к людям, поэтому редко прячутся. Но обычно они не подходят. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь гладил их.

Гай ощутил, как нестерпимое напряжение отпускает от такой сущей мелочи, как простая ласка маленького существа. Ярость, недовольно рыча, уползала в своё логово, становясь куда более управляемым хищником.

Зато садовник теперь таращился на него во все глаза.

Чувствуя мало-мальскую необходимость объясниться, Гай мрачно прокомментировал:

— Я нравлюсь животных.

— Я это вижу.

Он поднялся, и движение спугнуло кролика. Малыш юркнул обратно в кусты. Гай слабо улыбнулся мелькнувшему белому пушистому хвостику. Прощай, маленький кролик… И спасибо тебе.

— Вы прибыли повидать Императора, Милорд?

— Уже повидал. Что это за место? — Гай огляделся вокруг, удивляясь обилию зелени. Он находился в сердце урбанистической столицы ситхов, во дворце, а здесь всё дышало деревней. Это место напоминало не столько ухоженный сад в поместье, сколько тихий пастбищный луг.

— Это дворцовый храм, — садовник указал на внушительное сооружение в сотне шагов.

— Я имею в виду сад. Расскажи мне о саде. — Гай нахмурился, продолжая осматриваться. Поскольку, несмотря на полную безобидность обстановки, Сила опять вовсю кричала об опасности… Внешний вид бывает обманчив. Гай развернул сознание и пробормотал: — В этом месте чувствуется мощь Силы.

— У вас от него мурашки, Милорд?

Да, не без них… Ещё как. Слишком поглощённый гневом, Гай не сразу заметил это. Теперь же меланхолия этого уголка обступила со всех сторон. Её невозможно было пропустить.

Парнишка засмеялся и бросил на него знающий взгляд.

— Потому что это не сад. Это кладбище. Старина Вишиэйт хоронит здесь своих врагов. Любой, кто подводит его или предаёт, умирает. Он сжигает их тела, а я удобряю пеплом почву. — Паренёк пожал плечами. — Смерть питает новую жизнь…

— И создаёт Силу, — Гай закончил мысль, после чего тихо пробормотал под нос: — Она создаёт власть…

Слуга прищурился и посмотрел в сторону.

— Не знал такого, Милорд. Я обычный садовник. Но если вас изжарят в тронном зале или вы загремите в список проскрипции, ваш прах пополнит мою тележку.

Как-то это не состыковывалось с данью традиции.

— Но мы, ситхи, хороним своих мёртвых, — озадачился Гай.

— Не жди гробницы, если разозлишь Императора, — фыркнул паренёк. Доверительно наклонившись, он вдруг понизил голос, делясь со злорадным ликованием: — Хотите услыхать секрет? Императрица лежит вон там, — его рука ткнула в сторону. — Её прах питает то дерево.

Гай впервые слышал о какой-то там Императрице, но с учётом, как скрытно жил Вишиэйт, правитель запросто мог держать гарем, и никто бы не догадался. Вполне правдоподобно, если за свою тысячу с лихом лет Император заимел одну или две жены.

Болтливый садовник, похоже, расстроился, что его пикантные сплетни сомнительной достоверности не произвели впечатления.

— Дерево, вон то, большое, с розовыми соцветиями, — не унимался тот, всячески пытаясь привлечь интерес Гая. — Оно самое.

Но всецело поглощённый мыслями, ситх не удосужился оглянуться.

— Ну как вам такое? — слуга был упорен. — Она покоится рядом с предателями, неудачниками и парочкой заблудших джедаев, которых он убил за эти века. Всё потому, что Императрица тоже оказалась врагом, — поведал садовник с какой-то зловещей радостью. — Она давно умерла, но он ненавидит её по сию пору. Я видел, как он клянёт её под этим деревом. Старик ещё очень зол из-за всех проблем, которые она ему причинила, — тягуче напел паренёк и добавил, буквально смакуя каждое слово: — Он ненавидит всё, что напоминает ему о ней.

Гая не интересовали бестолковые дворцовые слухи. Он думал. Чувствовал.

— Я видел его. Мало кто видел Вишиэйта, но я видел, — хвастался надоеда.

Гая не слушал пустой трёп. Куда больше его увлекал сад. Это место будоражило все чувства. Вызывало тревогу, маячило обещанием какой-то смутной угрозы… вместе с вернувшимся гнетущим предчувствием. Взор Гая невольно обратился к пареньку, вопросительно на нём задержавшись.

— Не по себе вам здесь, да? — подзадорил тот нарочито приглушённым шёпотом. — Он приходит сюда за видениями. Вы сейчас видите что-то, Милорд? Вот что вас напугало?

Гай покачал головой.

— Мне кажется, словно… словно…

— Да?

— Словно за мной наблюдают…

— Так и есть, Милорд, — многозначимо закивал садовник. — Мы все под присмотром. Он всё видит. Всё знает. Он самое могущественное существо из всех, что жили, живут и будут жить во вселенной.

— Уверен, ему хочется, чтобы так думали, — протянул Гай, не скрывая иронии.

— Осторожнее, он услышит!

— Ничего.

Гай нахмурился и снова зашагал, пробуя разобраться в странном настроении этого места.

— Вы не похожи на других, — вдруг заметил садовник.

— Потому что я белый, а не красный?

— Погодите… Я знаю, кто вы! — парнишка оживился и, достав из кармана комлинк, ткнул в него и повернул. — Вы тот самый! Дарт Малгус!

На экране крутилась гифка, где Гай выпускал красочную сеть молний во время недавнего рейда. Кто-то из солдат заснял его и выложил в голонет. Файл быстро завирусился, и, в конце концов, Порция наткнулась на него и тоже переслала ему.

— Это вы! Это точно вы, настоящий! Герой Коррибана!

Герой? Он пытался быть героем. Но не замечая его поистине невероятных подвигов, все приписывали ему неоправданную храбрость на Коррибане. Что же, вероятно, и этому пришёл конец… после откровения в тронном зале.

— Вы герой Коррибана! — возопил садовник, всё более раздражающий своей докучливостью.

Гай смущённо отвернулся.

— Я не был героем на Коррибане.

— Ой, ведь…

— На Коррибане не было героев.

— Но в новостях сказали…

— Это фейковые новости.

— Ох.

— Не верь всему, что слышишь.

Непрошенный поклонник чуть призадумался.

— Мне всегда предпочтителен доподлинный злодей, нежели самозванный герой. Вы злодей, Лорд Малгус?

Вопрос нежданно показался серьёзным. Гай повернул голову, глядя на странного паренька. Что за намёки?

По виду садовник смотрелся его одногодкой. Рослый, но заметно худощавый. Лицо, загорелое и обветренное, волосы, отросшие и выгоревшие от долгой работы на воздухе. У него были глубоко посаженные глаза, а облик казался честным и открытым. В нём не нашлось и капли лукавства, но даже если таковая затесалась, Гай её не чувствовал.

— Ну? — на грани нахальства вопросил паренёк. — Дарт Малгус — злодей?

— Смотря кто спрашивает, — буркнул Гай.

— А если спрашивает Тёмный Лорд?

Его не соблазнила такая подначка.

— На сегодня с меня хватит этого типа.

— Милорд! Так нельзя говорить! Это непочтительность!

Гай только хмыкнул, на что глаза садовника широко распахнулись.

— Он вам не нравится, да? Вы можете довериться мне, Милорд.

— Мне не нравится, что он затеял в Кольце. Если продолжит в том же духе, то проиграет войну, а его кресло вскоре займёт какой-нибудь мастер-джедай.

— О-о-о! Это вам поведала волшебная Сила?

— Нет, здравый смысл. Для понимания, что наши действия не ведут к победе, Сила не нужна. Мы воюем, используя тактику старой колониальной экспансии. Это неприменимо в борьбе с Республикой. Здесь нужны другие методички.

— Осторожнее, Милорд, — предостерёг садовник, украдкой окинув взглядом близлежащие кусты, — не то останетесь в этом саду. Крамольничать против выбранного пути Лорда Вишиэйта — это измена.

Гай пожал плечами.

— Пусть измена, — скривил он губы. И пошёл восвояси.

— Милорд! Милорд!

Ситх недовольно обернулся.

— Что ещё?

— Вы молниями пуляете?

Что за идиотский вопрос?

— Это было в меме, который ты мне сейчас показывал.

— А-а… ну да. Значит, красными не пробовали? Только голубыми?

— Да, — подтвердил Гай, теряя терпение от бредового разговора. Он никогда не слышал о красных молниях.

Лицо садовника, как ему показалось, отразило скорее облегчение, чем разочарование от полученного ответа. И Гай повернулся, собираясь на выход.

— Куда идёте, Милорд?

Ситх предпочёл воспринять вопрос как экзистенциональный и с горькой иронией бросил:

— Похоже, что никуда.

И в этом-то и заключалась главная проблема.

— Что и селфи с вами нельзя?

— Нет.

Гай зашагал прочь. И снова не обошлось без задержек. Пришлось застрять в очереди на дворцовой парковке, дожидаясь, пока подадут спидер Виндикана, и одновременно не обращать внимания на перешёптывания и косые взгляды. Отчаянно пытаясь занять себя хоть чем-то, чтобы сохранять видимое спокойствие, Гай вытащил комлинк. В чате с Порцией высветилось сообщение, последнее, которое она отправила рано утром. Больше ничего. Он не мог ответить раньше.

«Я хочу увидеться с тобой сейчас».

Если точнее, получить хоть толику внимания и поддержки, но не от заботливой леди Виндикан… Он всё ещё чувствовал себя слишком виноватым перед ней.

Через считаные секунды экран засветился.

«Я на математике».

«Во сколько заканчиваются занятия?»

«В четыре. Слушай, по поводу этого… Сегодня я не смогу прилететь с Джулией. Матушка сказала утром, что она назначила примерку платьев во второй половине дня».

«Долго это будет?»

«Вечность. Матушка очень придирчива к гардеробу».

«Тогда я сам к тебе прилечу. Встретимся в твоём саду».

«Ты не можешь туда явиться».

«Почему нет?»

«С ума сошёл?! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ НАГРЯНУТЬ КО МНЕ ДОМОЙ!»

«Я не собираюсь стучать в дверь».

«Прокрадёшься в мой сад?»

«Я постоянно прокрадываюсь в миры Республики».

«Это слишком опасно».

«Не опаснее, чем в мирах Республики».

Когда Порция не ответила, он добавил ещё кое-что:

«Не опаснее, чем караулить меня в моей спальне».

За последовавшей мучительно долгой паузой она всё же уступила:

«Приходи после ужина, когда совсем стемнеет. Я выключу камеры».

«Я напишу, как буду в пути».

«Как всё прошло во дворце?»

«Я облажался».

«О нет… Скажи, что шутишь».

«Это правда. Полный крах».

Потянулись томительные часы. Гай отведал пирог, который по случаю испекла повариха, и немного помаялся за праздничным столом, напустив на себя счастливый вид, насколько получалось в свете недавних событий.

Немногочисленные слуги семьи Виндикан почтили тостом память покойного хозяина, а потом подняли бокалы за нового. Они гордились, что простой человек с колонии вознёсся до таких высот. Видя это, Гай не чувствовал себя вправе сболтнуть, что не всё так гладко. Если его подавленность заметили, то, наверное, списали на бросающее в глаза отсутствие Лорда Виндикана и траурный настрой в доме. Однако от искренней радости окружающих Гай чувствовал себя мошенником. Ему снова до жути хотелось сбежать, как до того во дворце.

Он без конца проверял комлинк, сверяясь который час. Сумерки не желали торопиться, поэтому он принял решение отправиться в дом к Порции пораньше. А, поглядев на экран в последний раз, увидел сообщение:

«Я выключила систему безопасности. Встречу тебя после ужина. Зайдёшь через садовую калитку с улицы. Тропинка выведет тебя к скамейкам. Они будут через два поворота направо и затем налево с нашей стороны участка».

«Понял. До скорой встречи», — отписался Гай.

Солнце ещё не успело зайти, как он проник в резиденцию семью Метелл, забравшись туда через служебный вход, которым пользовался ландшафтный персонал с их машинами. И, повернув два раза направо и один налево по выданной инструкции, смог, наконец, усесться и поразмышлять в тишине, пока ожидал свою леди.

И она… пришла. Ситх ощутил её ещё издали. А через считаные мгновения уловил хруст гравия под подошвами приближающихся туфелек. Девушка появилась, вынырнув из-под цветущей шпалеры, и улыбка озарила её прелестное лицо.

Он сразу поднялся с места.

— Ты рано.

— Ты тоже.

На целых полчаса раньше… прям как он сам.

— Ужин был коротким, — пояснила Порция. — Младшенький сын нашего соседа Лорда Дефейса тоже посещал сегодня дворец. Матушка дружна с леди Дефейс, поэтому ей захотелось нанести визит на их званый вечер.

— И что, она не заставила тебя пойти с ней?

— С ней отправилась Аполлония. Я сказала, что у меня домашнее задание. К тому же чествуемый уже помолвлен, поэтому матушка не стала настаивать.

— Кажется, я пролетал мимо этой вечеринки по дороге сюда, — припомнил Гай. — Видел кучу припаркованных спидеров.

— Наверное. Дефейсы живут через три дома от нас.

Порция придирчиво измерила его взглядом и заметила то, что не высмотрел никто из его домочадцев.

— Ужасно выглядишь. Что случилось?

Чувствуя стыд, Гай отвёл глаза.

— Все смеялись надо мной, меня это выбесило, и я дал волю своему бездарному языку. Всё покатилось к джедаям… — застонал, поёжившись от нахлынувших воспоминаний.

— Расскажи. Я хочу знать.

Он покачал головой.

— Не проси загружать тебя подробностями.

С него хватило унижений. Но, не успев признаться в этом, Гай уже принялся сыпать жалобами на всё, что случилось. Взволнованный, нетерпеливо зашагал перед ней.

— Да как всегда. Неважно, что я делаю. Люди видят, что я не такой, как все. Даже Император. Я устал от насмешек. Это как… как будто все только и ждут, что я проиграю.

Становилось не по себе от факта, с каким воодушевлением аудитория из его предполагаемых собратьев наслаждалась той публичной поркой.

— Я не хочу, чтобы ты проиграл, — дерзко возразила Порция. — Но ты и правда другой, мой Лорд…

— Не называй меня так! — огрызнулся Гай. Фраза вырвалась слишком ожесточённо, потому что… ну, он пребывал не в том настроении. Остановив на девушке твёрдый взгляд, повторил с настойчивостью: — Меня зовут Гай. Зови меня Гаем.

— Значит, Гай, — согласилась она. — Ты действительно другой… в хорошем смысле.

— Вот как? Что заставило тебя передумать?

Порция Метелл сама не столь давно унижала его в этом чудесном саду.

— Я размышляла… Если мы победим, и ситхи будут править галактикой, простых людей будет во много раз больше, чем Лордов и леди. То есть, их уже больше, но соотношение только усугубится. Может быть, Империи нужен такой, как ты — тот, кто знает и жизнь Лорда, и жизнь неодарённого — чтобы помогать ситхам править.

За точно такой же вывод ему достались издёвки от Вишиэйта. Гай прищурился и, бросив расхаживать, внимательно посмотрел на девушку.

— Отчего ты начала думать в этом направлении?

Не мог же Адраас беседовать с ней о таком? Или это Анграл повлиял на её брата?

Порция пожала плечами.

— Я леди. Время думать — это всё, что у меня есть. Пока Лорды на войне, мы, леди, сидим дома, ждём вторжения и переживаем.

— Ты беспокоишься обо мне…

Она кивнула.

— Если честно, меня не столько беспокоит, что тебя убьёт какой-нибудь джедай. Я боюсь, что ты ввяжешься в настоящий поединок с Като или с кем-то из других Лордов на корабле. Като говорил, что среди них ты как громоотвод, — последняя фраза была произнесена с аккуратной дипломатичностью.

— Всё верно, — Гай не скрывал своей роли на «Дознавателе». Его реальные враги находились отнюдь не на Светлой стороне, это уже не новость.

— Ну, в любом случае Лорд Азамин однажды сказал, что война принесёт множество перемен, — задумчиво промолвила она. — Возможно, ты тоже их часть.

Будь всё так просто… Гай качнул головой.

— Только не после сегодняшнего.

Порция подошла ближе, в её взоре светилась тревога.

— Настолько плохо?

— Да, — лаконично подтвердил он. — На меня наорал сам Вишиэйт.

— О Тьма… — Девушка скорчила гримаску и предприняла малодейственную попытку утешения: — Мне жаль.

Конечно, от неё не укрылось, что даже спустя полдня он потерян и разочарован.

С неотступной одержимостью Гай раз за разом вспоминал сцену в тронном зале. И вот загвоздка — он совершенно ни о чём не сожалел. Лишь о том, как всё обернулось. Ему бы хотелось, чтобы Император был менее предвзятым. Толика признания от Вишиэйта могла существенно облегчить жизнь, потому что остальные последовали бы примеру Повелителя. Увы, события развивались иначе. И в результате стало ещё хуже.

— Иногда кажется, что в Империи ничего не меняется… будто в этом весь смысл, — сварливо бросил Гай, вновь начиная нарезать круги, а жалобы быстро вылились в тираду: — Мы правим, как всегда, делая одно и то же. Это касается не только непредоставления значимых возможностей колонистам. Совет относится к войне, будто всё происходит пятьдесят лет назад, а мы захватываем колонии. На этом подходе далеко не уедешь. Нам необходимо вторгнуться в сектор Ядра Республики, а не возиться с бесполезными системами Кольца.

— Да как у тебя язык поворачивается говорить, что ничего не меняется? — возмутилась Порция. — Война сама по себе — большая перемена. К ней готовились тысячу лет.

— Возможно… — допустил Гай. — Но неужели это лучшая стратегия, которую мы сумели родить за тысячу лет? Иногда меня мучает вопрос: пытаемся ли мы вообще завоевать Республику? Временами кажется, будто мы и побеждать-то не стремимся… На сегодняшний день не похоже, что мы этого заслуживаем.

Порция бросила на него умоляющий взгляд.

— Ты прекрасно знаешь, что это неправда.

Отказываясь брать свои слова обратно, он переключился на другие претензии:

— Ты была права, обещая, что меня отправят в самое пекло. Твой брат и прочие в основном целыми днями рассиживаются без дела, а ночами напролёт пьют. Анграл — единственный, кто погружен в работу, а работать ему приходится без передыха.

— Ты ему понравился? Я про Анграла.

— Не знаю. Вряд ли. Но он справедливый человек. Думаю, я заслужил его уважение. Но едва ли у кого-то ещё… — Точно не у Вишиэйта. — Никто не хочет заниматься тем, что делаю я, да и выполнить эти обязанности им не по силам. Видимо, Анграл это понимает. Он не даёт поручений, которые приведут к моей смерти или позволят приобрести опыт. Точнее сказать, он уверен, что я в состоянии справиться с трудными задачами. Выбор прост: доверить их мне или отправляться туда самому.

Порция внимательно слушала. В ней не было склонности во всём с ним соглашаться, как и оспаривать его доводы.

— В тебе есть рвение, которого нет у других Лордов, — она поделилась своим наблюдением. — Като волнуется о карьере, но он никогда не говорит, как ты.

— Потому что парням вроде него не нужны амбиции, — хмыкнул Гай. — Они родились с серебряной ложечкой во рту.

— Като родился с массой преимуществ, это правда. Но также он родился сыном Дарта Одеринта, а это накладывает большие ожидания.

— Серьёзно? Не похоже, что он слишком усердствует, — сурово заключил Гай. — Твой брат не заслуживает боевые награды. Он хвалится, будто обговаривает условия капитуляции, но делает это под тщательным надзором Анграла. Бывает, Анграл отправляет их мне на ревизию.

— Понятно.

— Анграл называет это командной работой, поэтому включает в заявки имена всех. Но большую часть процесса реализовываем мы с ним вдвоём. Не считая его бывшего ученика Фиделя, остальные страдают ерундой.

— Анграл включает имена всех, потому что, если в заявке будет только твоё имя, её отклонят?

— Наверное. Скорее всего. — Гай пожал плечами с показным безразличием, которого не чувствовал в душе. — Точно не после сегодняшнего.

— Получается, Анграл тебя обучает?

Гай отрицательно качнул головой.

— У него уже есть ученик.

— Да, но из твоих слов следует, что он в тебе заинтересован.

— Может, немного. Не уверен, что это несёт какую-то важность. Сейчас я в полной заднице… Э-э, простите за обороты, леди.

Губки Порции сложились в ухмылку, а на лице появилось по-женски терпеливое выражение.

— Поверь, я слышала и не такое. Притом, — девушка сверкнула зубками, — возможно, даже употребляла их раз-другой.

Она флиртовала, но он не мог поучаствовать в этой игре. Настроение было хуже некуда. Гай тяжело опустился на скамейку, и, проведя рукой по лицу, стал сокрушаться:

— Сначала Коррибан, теперь это…

Его карьере конец. И винить ему некого, кроме себя.

Порция, хмуро сдвинув брови, нависла над ним.

— Мне не нравится смотреть, как ты опускаешь руки. Это не про тебя. Ты не такой. Ты же у нас самоуверенный и обожаешь хвастаться.

— Сегодня мне нечем хвастаться, — рыкнул он, погрязнув в позорной жалости к самому себе.

Порция упёрла руки в бока.

— Что, правда? Вообще-то, я пришла сюда с полной уверенностью, что услышу, как ты объявишь, что будешь возглавлять рейд на джедайский храм Корусканта.

Конечно, она снова заигрывала, стараясь его подбодрить, но это не сработало.

— На этот раз я наломал таких дров, что ничто не поможет! Я перегнул, как обычно…

Из-за этой своей характерной черты он всё время обжигался, срывая наибольшее презрение. В атмосфере вечного соперничества Лордов, спалиться на том, сколько прикладываешь для борьбы усилий, считалось почти неприличным.

Глубоко вздохнув, Гай предпочёл отвлечься на другой вопрос:

— Хватит обо мне. Как тут всё? Как твоя матушка?

Порция замялась. Она наморщила нос, но ответила:

— Матушка не лучше, чем всегда. После того как свадебные приготовления отложили на неопределённый срок, её не вытащить из дома, и она снова сидит у себя в спальне. Честное слово, Гай, она такая же затворница, как Тёмный Лорд Вишиэйт.

— Сегодня она вышла.

— Это первый раз больше чем за месяц.

— Как дела у Джулии и леди Виндикан? Они говорят правильные вещи, но я настроен скептически.

Гай знал, что полученная в наследство семья и поныне сильно горюет.

Порция немного помолчала.

— Леди Ви очень печальна. Но, думаю, в целом с ней всё в порядке. Джулия делает вид, будто ничего не произошло. Светится улыбками. Это говорит о том, какой потерянной она себя чувствует, — сказала Порция и с поникшим видом призналась: — Я была ещё младше, когда умер отец, но хорошо помню тот период. Думаю, это был способ закрыться от этой пустоты.

— Я чувствую себя потерянным без Виндикана, — выпалил Гай. Он скучал по своему уравновешенному, терпеливому наставнику. Наверное, посвящение не превратилось бы в катастрофу, будь Учитель рядом. Дарта Виндикана уважали, его боевое мастерство не знало равных. Император не стал бы демонстрировать к нему небрежность, публично извозив его ученика по полу. — Я скучаю по нему.

— Ага, но это твоя вина, что он мёртв! — запальчиво напомнила Порция.

— Я знаю. От этого ещё хуже. На мне ответственность за их несчастье и за своё. — Его снова понесло плакаться на жизнь. Насколько же он жалок и падок на саморазрушение… Гай неловко попытался сменить тему. — А что насчёт тебя? Как ты?

— Нормально.

Сила подсказывала, что это удобная ложь. Как рискованные выходки Порции на каникулах. Сложно не понять, что такое поведение было попыткой привлечь внимание и убежать от реальности. Он хорошо выучил, что эту леди раздражали ограничения не меньше, чем его самого.

— Нет, не нормально, — обличил её Гай.

Порция дёрнула плечом.

— Ладно, мне скучно. Выпускной год оказался не таким забавным, как я ожидала. Даже не знаю… Наверное, я просто готова двигаться дальше и забыть про школу. Мне хочется заниматься чем-то новым, знакомиться с новыми людьми, но ничего не меняется, и это утомляет! А когда мне скучно, я не могу усидеть на месте и тоскую, — грустно сказала она и добавила полушёпотом: — Вот что меня по-настоящему тревожит. Я не хочу закончить, как матушка…

— Ты поэтому мне пишешь? Я тебя забавляю?

Гай задал вопрос на полном серьёзе, желая выяснить, играет ли она с ним. Этот флирт был приятным способом отвлечься? Использовать его?

— Я не знаю, что думаю о тебе, — совершенно искренне ответила она.

— Но ты думаешь обо мне? — поднажал он. — Я знаю, это так.

— Да, думаю. — Порция отвернулась и, коснувшись цветка на ближайшем кусте, застенчиво глянула через плечо. — Като убьёт меня, если узнает. А потом он убьёт тебя.

— Он не может меня убить, — тут Гай не питал никаких сомнений. Дарт Адраас прилично владел мечом и имел порядочно Силы, но не более. И явно не из-за недостатка способностей. Причиной была откровенная лень. Като Метелл, по наблюдению Гая, больше предпочитал продвигаться вперёд политическими методами, чем заслугами на поле боя. — Твой брат мне и царапины не нанесёт.

Вскипевшая Порция резко обернулась.

— Не в этом дело! Я хочу, чтобы ни один из вас не пострадал!

— А, понял, что ж, сейчас риска нет. Полагаю, между нами всё кончено, — неохотно признал Гай. — Я планировал уговорить тебя дождаться меня. Но теперь не уверен, что это будет честно. Не после того, что случилось сегодня во дворце…

Порция изогнула бровь.

— Так ты сдаёшься? И это всё?

Её ответ стал необъяснимой для него реакцией. Порции не понравилось, что он упал духом, или разозлило, что он не прикладывал больше усилий, чтобы добиться её? Хрен поймёшь… Поэтому он изложил те причины, которые были прекрасно известны им обоим.

— С самого начала было понятно, что мне потребуется много времени, чтобы восхитить твою семью. Я думал, вдруг через несколько лет, если получится добиться достаточных успехов, они увидят не только мою случайность.

— Этого никогда не случится, — отрезала Порция. — Даже если тебя примет Като, матушка ни за что не согласится.

— А ты? — спросил Гай. — Ты готова представить, что пойдёшь против своей семьи ради меня?

— Разумеется, нет! — фыркнула она.

— Тогда как ты видишь нас?

— Нет никаких «нас»!

— В таком случае, почему ты ждала меня вчера? Почему ты сейчас здесь?

Это были справедливые вопросы, но у Порции не нашлось на них ответов. Девушка закусила губу.

— Не знаю… Наверное, я надеялась, что твоя случайность… или просто ты… со временем станете более приемлемыми в обществе. Не знаю… Как думаешь, если война принесёт перемены, то, возможно ли, что через несколько лет дочери из старой семьи и герою войны, случайному, позволят стать парой?.. Но учти, тебе придётся прослыть великим героем! Кем-то необыкновенным. Тем, кем втайне мечтает быть каждый Лорд…

— Я пытаюсь.

— …потому иного способа нет. Като должен возжелать заключить союз. Он должен гордиться им. Уговоры не убедят моего брата.

Ответ Порции ясно дал понять, что она не притворяется, а испытывает к нему искренний интерес. Непостижимым образом ему удалось добиться существенного прогресса. Она начала верить… даже мечтать о будущем, которое он наметил, уходя на войну. И теперь, подобно ему, боялась, что ничего не получится.

— Я не могу ждать вечность, — взволнованно предупредила девушка.

— Я и не прошу.

— Без шуток! Я выйду замуж за кого-нибудь другого! За кого-нибудь более надёжного, более приемлемого и…

— Ты не хочешь этого. Ты не хочешь того, что есть у твоей сестры с Траверсом.

— Нет… — судорожно вылетело у Порции. Его слова тронули её за живое. — Я хочу того, что было у моих родителей… Того, что матушка никак не может заставить себя отпустить…

— Любовь. Ты хочешь любви.

— Да! И не той любви, в которой сам себя убеждаешь. Не условной любви, которая приходит со временем. Любви не из долга, не из уважения, м-показателей, брачных контрактов и скучной, нудной надёжности. Я хочу… я хочу…

Голос Порции стих, но Гай сразу всё понял. Она грезила об украденных поцелуях в его спальне, о тайной переписке по комлинку, о славе ситхской принцессы, нежданно и скандально для всех составившей партию с подающим надежды молодым дарованием. И, к слову, настоящим случайным. Потому что сколько бы порядки и традиции ни подрезали ей крылья, она жаждала их расправить.

— Послушай, тебе нужно приниматься за работу. Серьёзно! Ты не имеешь права вот так сдаваться! — Порция почти взвыла. — Ещё слишком рано, а ты слишком хорош. И мы… мы будем вместе и подожжём всю Империю тем… тем, кем мы станем, когда война закончится… когда ситхи воцарятся в галактике, а старые правила уйдут в небытие…

Её надежда должна была зажечь его желанным воодушевлением, но внутри разносился только пепел.

— Я подвёл себя сегодня… — горько произнёс Гай и поёжился, — и теперь вижу, что подвёл тебя…

По факту энтузиазм Порции усилил разочарование… ведь он погубил не только своё, но и их совместное будущее.

— Прости… — выдохнул, опуская голову.

Порцию плюхнулась на скамейку рядом.

— Ты уверен, что всё настолько плохо, как тебе кажется?

Гай вздохнул.

— Уверен.

— И нет никакого способа это исправить?

— Вряд ли.

Его слова — или, возможно, Сила — должно быть, передали глубину его удручённости, потому что Порция подняла руку и положила ему на спину. Он тут же повернул голову, удивлённый этим утешающим жестом.

Девушка смотрела с вопросом, будто ненароком могла нарушить границы дозволенного. Но не убирала ладонь. Потому что походила на него и не ждала разрешения, предпочитая повиниться после. Именно такой характер делал её идеальной леди Малгус. Она была смелой и уверенной в себе.

Порция сидела так близко, что их колени почти соприкасались — едва-едва, физически ближе, чем за всё время их знакомства. Но даже это не могло сравниться с эмоциональной близостью, пока они вместе обдумывали перипетию, в какую закрутила их жизнь.

— Мне жаль, — прошептала девушка.

Сила дышала её острой тревогой и переживаниями за них обоих. Момент пробудил взаимопонимание, которого ему недоставало.

Гай наклонился к ней — она не отстранилась, но он замер в каких-то дюймах от её лица.

— Самое ужасное за сегодня, это то, что мне никогда не получить тебя.

— Всё безнадёжно? — выдохнула она.

— Безнадёжно, — шёпотом подтвердил он.

Порция молчала и не сводила с него не по годам серьёзных глаз.

— Понимаю.

Его взгляд невольно переместился на её губы. И пусть его жизнь катилась в преисподнюю, Гай принял последнее решение из череды безусловно плохих. Но ещё один сорванный поцелуй стоил любого риска.

В нём не было вчерашней нежности и целомудрия. В нём был голод, доля грызущего с утра отчаяния, поэтому, завладев её губами, он попросту уже не мог остановиться.

Порция осталась его единственным союзником. Как якорь по ту сторону комлинка она помогала держать эмоции в узде. Гай не должен был делать это, но продолжал вопреки всему.

Он не знал, что делает, имея не больше опыта, чем она. Губы и языки неловко соприкасались, но искра между ними разгорелась мгновенно.

Порция сидела вполоборота, держась ладонью за его спину, так что не составило труда заключить её в крепкие объятия. Она практически перебралась к нему на колени. И теперь её руки обвили его шею, позволяя сплестись в самых настоящих объятиях. О Сила, до чего чудесно! Лучшее, что озарило этот день, и Гай не хотел, чтобы это заканчивалось. Ещё никогда бегство от реальности не было таким приятным.

Порция не была пассивным объектом его страсти. Верная своей натуре, она целиком отдалась запретному трепету. И до чего приятно было чувствовать себя желанным после дня, переполненного отторжением. Он нуждался в этом, сам того не ведая, чтобы не утонуть в саморазрушении, вызванном повсеместной отчуждённостью.

Из всех его планов Порция значилась, как почти невозможный и смертельно рискованный, сейчас — более чем когда-либо. Но во внезапном прозрении Гай осознал, что непреклонен в своей решимости завоевать её. Возможно, больше подходило определение «упрям». Как бы там ни было, Гай уверился, что не готов отказаться от мечты сделать Порцию своей леди Малгус. А осуществив это, он сможет забрать её под свой кров и целовать столько, сколько взлезет. И не только целовать.

— Дождись меня… — выпалил он, с трудом оторвавшись от её обворожительных губ. — Дождись меня… будь моей леди…

Вместо ответа словами — о, как грезилось его услышать! — она притянула его обратно, затыкая поцелуем и прильнув к нему всей своей тёплой фигуркой.

— Дождись меня… — Это была полукоманда, полумольба. — Я хочу знать, что ты ждёшь меня.

Порция понимала, как важна для него эта надежда? Она отстранилась, озадаченно глядя.

— Но всё безнадёжно.

— Верно.

— Так что наши разговоры — тоже просто безумие, сам знаешь.

— Ты права, — не отрицал Гай, всегда оставаясь реалистом, когда доходило до анализа ситуации, — но пусть так. Раз это безумие, я согласен на него.

Будь проклята безнадёжность! Он найдёт способ добиться успеха! Обязательно!

Гай почувствовал, как глаза вспыхнули жёлтым.

— Я убью любого, кто посягнёт на тебя! — И намеревался исполнить клятву. — Так что не вздумай вступать ни в какие соглашения о помолвке…

— До моих помолвок ещё далеко, — заверила Порция. — Пока идёт война, этот вопрос отодвинут на годы.

— Значит, ты говоришь, у нас ещё есть время…

— Да! Да! — Она ухватилась за воскресший оптимизм в его догадке. — Гай, наберись терпения. Ради твоей карьеры, ради меня, ради всего остального! Перестань забегать вперёд. И не сдавайся! Слишком рано сдаваться!

— Я не отличаюсь терпением.

— Знаю. Я тоже. Но я не выйду замуж против воли своей семьи.

Его глаза сузились.

— Хочешь сказать, что Адраас — тот, кого мне действительно нужно убедить?

— Да.

— Он и так обязан мне жизнью.

— Этого мало.

— Знаю, — вздохнул Гай. Если на то пошло, спасение её брата заставило Дарта Адрааса ненавидеть его больше чем когда-либо.

Однако Порция смотрела на него так, словно этот невероятный союз вдруг стал возможен. Для подобного вывода не имелось никаких оснований, но Гай желал услышать о её чувствах. Схватив тонкие руки, он с жаром выпалил:

— Если бы не существовало никаких препятствий… если бы я происходил из хорошей семьи с богатством и положением… если бы не был случайным в немилости у Императора… ты бы согласилась стать моей женой? Ты бы убеждала своего брата и матушку выбрать меня?

На лице Порции расцвела улыбка, а в тёмных глазах заплясали искорки.

— Конечно! Не исключено, что нам пришлось бы пожениться, — лукаво проговорила она и захихикала, — после всех наших поцелуев. Что бы сказала матушка?

Гай уточнил снова, на этот раз избегая гипотетических привязок к условиям будущего:

— И если я расположу к себе твоих брата и матушку, если заслужу достаточно боевых наград, чтобы обеспечить тебя, ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

— Значит, ты будешь ждать меня?

— Да.

Сладостный момент подарил вдохновение на новый поцелуй. Пусть Порция не была свободна давать ему слово, но в другом мире, где он был приемлем, она без колебаний стала бы его леди Малгус. Гай обхватил ладонями её прекрасное лицо, приблизил к своему…

И в этот злополучный миг внезапно включились автоматические садовые брызгалки, окатив их обоих потоками воды.

Порция взвизгнула и со смехом вскочила на ноги.

Он тоже быстро встал со скамейки. Плащ Лорда бесповоротно намокал.

Брызги летели со всех сторон. Девушка, расхихикавшись, схватила его за руку и потянула прочь от скамеек.

— Пойдём со мной.

Было довольно темно, несмотря на свет луны и садовых фонарей. К счастью, Порция знала цветущий лабиринт как свои пять пальцев. Но когда она повела их в сторону, стало очевидно, что все брызгалки заработали одновременно. Куда бы они с Порцией ни сворачивали, их с ног до головы поливало холодными струями.

Гай упрятал её под мышку, защищая плащом от потопа. Порция давилась смехом, надо сказать, чрезвычайно заразительным. И, честно говоря, он не помнил, чтобы так смеялся уже очень давно. Это было приятно. Так же приятно, как когда она прижалась к его боку, подстраиваясь под размашистый шаг, что удалось бы немногим леди.

Садовые приблуды испортили момент, но пробудили нечто чудесное. Глупое, но действенное недоразумение развеселило их обоих. А веселья в его жизни очень не хватало.

Порция вывела его обратно к служебной калитке. Каждый из них понимал, как опасно торчать на виду, к тому же оба промокли насквозь, но… Гай не хотел, чтобы волшебное мгновение заканчивалось. Завтра его ждала война. Недруги на «Дознавателе». Джедаи. До кучи разборки из-за последствий сегодняшней церемонии.

Он резко остановился перед самой калиткой. Здесь их ещё скрывало от света уличных фонарей и проклятых брызгалок. Пришло время расставаться. Порция по-прежнему ютилась под его плащом, так что не было ничего проще и непринуждённей, чем смотреть друг другу в лицо.

— Порция…

Девушка заставила его замолчать, поднеся пальцы к его губам. Затем снова взяла инициативу в свои руки и начала излагать план действий:

— Я буду писать тебе каждый-каждый день. Я хочу, чтобы ты отвечал мне тем же.

— Клянусь, — тут же уверил Гай.

— Не пиши мне только милые вещи. Я хочу знать, что на самом деле происходит и с тобой, и на войне. Не выбирай выражения.

— По рукам.

— Я серьёзно. Ничего не приукрашивай. Ты можешь притворяться с другими, но только не со мной.

Гай кивнул. Ради Порции он был готов на всё. Её присутствие околдовывало.

— Хорошо, — удовлетворилась она, и её голос зазвучал со всей аристократической властностью: — А теперь крепко поцелуй меня на прощание. Я сама вернусь домой через сад. А ты отправишься отсюда к своему спидеру.

— Да, моя леди, — немедленно подчинился Гай. Затем притянул девушку ближе и скользнул руками по её телу, невозбранно овладевая её губами. Они замерли в лунном свете, разделяя последний запретный поцелуй перед тем, как ей предстояло проводить его на войну.

Никто не в силах предсказать, как всё обернётся. Он мог умереть на фронте. Мог не впечатлить её семью. Её саму в конечном счёте могли заставить выйти за равного. Республика могла вторгнуться на Дромунд-Каас завтра, и её могли казнить. Но даже без учёта наихудших сценариев, шансы на счастливый конец их сказки расценивались как призрачные. Но в сердце Гая вновь загорелась надежда, и она пересиливала любые страхи.

Он подумал, что вместе с Порцией способен сотворить невозможное. Ведь она сулила нечто более ценное, чем богатство и связи знатной фамилии. В её руках было подарить ему любовь и поддержку, открыть такие необходимые перспективы, и да, дать немного отпора, способного остудить горячую голову. Из всех леди лишь ей могло хватить сил выдержать общественный удар за эпатажный неравный брак. Её не пугал риск, и ей хватало хладнокровного аристократичного апломба. Порции по плечу справиться со злыми языками, уж в этом он не сомневался.

Когда они разомкнули объятия, девушка тихонько исчезла в тенях, после чего Гай огляделся, прощупал окрестности Силой — зрение бывает обманчивым — и тоже выскользнул из сада. Сорвав промокший плащ, он зашвырнул его на заднее кресло припаркованного спидера и уселся за штурвал.

И, увы, слишком поздно осознал, что здесь он не единственный пассажир. Метнувшись взглядом в зеркало обзора, Гай обнаружил незваного гостя в плаще с капюшоном, ожидающего на заднем сиденье.

Что за…

Он рефлекторно дёрнул руку к мечу, вместе с тем, как Сила синхронно зафиксировала угрозу. Как и в тронном зале, его мощь возросла по наитию, делая его готовым к бою.

— Убери своё оружие, — прохрипел знакомый голос, который Гай не сразу опознал. Пока он следил за безбилетником в зеркале, тот поднял иссохшую руку и откинул капюшон, раскрывая свою личность.

Это был Дарт Азамин.

С заднего сиденья на него взирал Дарт Азамин.

Гай с трудом сглотнул. Пойман с поличным, да кем — этим стариканом! Вот дерьмо!

— Не смей мне лгать, — скомандовал старейший из советников Империи голосом тихим, как сама погибель. — Что ты делал в моём саду?

— Может, цветочки нюхал? — Гай не солгал, а криво усмехнулся. Смысл каяться, если тебя уже спалили?

Незваный попутчик отреагировал карающей вспышкой молнии.

Ни хрена себе! Больно-то как! Разрядом Тёмной энергии Гая вдавило в штурвал, как при скоростном столкновении, если забыть, что спидер был припаркован и никуда не двигался.

Вспылив и не желая рассиживаться безропотной жертвой, Гай выскочил наружу, хлопнув за собой дверью. Если уж его и ждала грызня со старикашкой, то он не собирался прятать глаза. Порывисто обернувшись, Гай прожёг его взглядом. Азамин уловил посыл и вышел следом.

Сгорбленный советник медленно выпрямился, тяжело опираясь на трость.

Два ситха стояли лицом к лицу в тусклом свете уличных фонарей. Конфронтация была очевидна. И пусть Гай возвышался над низкорослым, пожилым оппонентом, баланс сил представлял из себя куда более тонкую материю. Как и в тронном зале ни боевые навыки, ни мастерство владения мечом не могли помочь в этом бою. В распоряжении молодого ситха оставалась только смекалка.

— Вы почувствовали, что я здесь… — догадаться нетрудно. Сама Сила его и предала. На контрасте Азамин, не проецировавший ауры вовсе, имел преимущество подобраться к нему незамеченным. Скорее всего, подстерегал его ещё по прилёте сюда… А садовые брызгалки? Теперь это не назовёшь простым совпадением. Если Азамин почувствовал его, то, значит, почувствовал и Порцию, делая вполне обоснованный вывод о намечающемся тайном свидании.

Член Тёмного Совета только фыркнул от реплики, брошенной почти что в упрёк.

— Лорд Малгус, тебе следовало бы знать, что твоя аура Силы огромна. Она возросла со времени нашей последней встречи. Тебя очень трудно не заметить. Помни об этом, когда снова схлестнёшься с джедаями в будущем.

Да какая разница?! А то, что поучение подозрительно смахивало на похвалу, взбесило ещё больше.

— Ну что ж, — невозмутимо прокаркал старик, — ведь я говорил тебе держаться подальше от Порции Метелл. Она никогда не будет твоей.

— Она будет моей.

Гай отыщет способ. И никакой зашоренный старпёр не сумеет ему помешать!

— Нет, не будет, — Азамин погрозил своим костлявым пальцем. — Найди себе колонистку на стороне, если тебе нужно женское общество. Но не приближайся к Порции.

— Она нужна мне не в любовницы.

— Ты никогда не получишь её в жёны! — поднял голос старик. — Не смей и думать о том, чтобы обесчестить её или смутить! Репутация для неё важна! Она леди!

Гай с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

— Эти глупые правила устарели.

— Нет, эти правила не глупы, и они не устарели! — прошипел Азамин. — Что, по-твоему, ждёт женщин и девушек без этих правил в традиции, поощряющей агрессию и завоевания? В обществе, где господствуют мужчины, способные манипулировать сознанием и многократно увеличивать силу? Как отцу дочерей, позволь мне заверить тебя, что эти правила имеют значение. Лорд Адраас согласится со мной.

— Она не ваша дочь! — парировал Гай. — Не вам решать, за кого она выйдет замуж!

— Лорд Малгус, я располагаю влиянием на этот вопрос, как на многие другие. И я ещё раз говорю тебе, что она никогда не станет твоей женой. По целому ряду причин на это ни при каких условиях не дадут разрешения.

— Потому что я случайный! — вспыхнул Гай.

Азамин кивнул.

— Твоё происхождение является препятствием, верно.

Сегодня Гай был не в настроении выслушивать набившую оскомину лекцию в очередной раз. Ему постоянно указывали на место только из-за того, кем он родился, и, если честно, это начинало утомлять. От выговора Азамина внутри всё ходило ходуном, подогревая и без того бурлящий гнев. Горький привкус разочарования донимал весь день, пока без удержу не вырвался наружу.

Гая обуяло жгучее презрение к всеми чтимому Владыке, не меньшее, чем к его господину на высоком троне. Пусть хоть сам Тёмный Лорд появился бы сейчас перед ним, Гай готов был повторить слово в слово:

— Да пошёл ты, старый хрыч! Не лезь куда не просят и оставь меня в покое!

Молодой ситх больше не собирался терпеть нотации о том, что ему можно и нельзя, и кем ему позволено быть. Он устал от отживших своё маразматиков, помешанных на статус-кво, сварганенном ими в незапамятные времена. Ископаемые вроде Азамина — прошлое, а не будущее Империи! Им пора отойти в сторону и дать дорогу молодой крови!

Дарт Азамин отозвался на своеволие новыми молниями, только на этот раз Гай оказался быстрее. Он не принял наказание, как подобает прилежному курсанту или покорному ученику, а выкинул руку вперёд, отражая атаку.

Это далось так легко. На одном дыхании, как если эта мощь всегда была с ним. Гай выпустил на волю разрастающуюся в сердце Тьму, не предпринимая даже попытки контроля. И освобождённая, она захлестнула его, обостряя рефлексы и наполняя уверенностью.

Поэтому, когда Дарт Азамин, озадаченно моргнув, нахмурился и шарахнул снова, Гай играючи отразил удар. А затем парировал следующий. Ни одна молния, которую посылал старик, не достигла цели.

Азамин не стремился убить его, но желал указать на своё превосходство. Гай тоже не рвался к летальной победе, хоть и сопротивлялся навязанной игре за власть. Лишь хотел продемонстрировать, что его не заставишь склониться. Владыка Тёмного Совета Дарт Азамин не имел над ним власти — ни Силы, ни какой-либо другой, особенно теперь, когда молодой ситх понимал, что его карьера окончательно пошла под откос. Так что, да — он будет стоять на своём, кто бы ни считал это грубым попранием всех правил вежливости. В его личных правилах значилось держаться до последнего!

— Достаточно! — проревел Гай. Он не хотел навредить хрупкому старику, но стычка стремительно перерастала в полноценную схватку Силы. Конечно, дед первый начал, но… Гай не настолько утратил чувство меры, понимая, что этот бой нельзя доводить до финала.

Едва пальцы дёрнулись от нестерпимого инстинкта разразиться ответными молниями, он выбросил правую руку вверх. Искрящиеся всполохи взмыли к небу, безвредно рассеиваясь среди темноты.

Внезапно Дарт Азамин отшатнулся. Его глаза стали огромными, а на морщинистом лице застыло потрясение.

Он… он что, случайно задел старика? Потому что Азамин вёл себя так, будто признавал поражение, подняв обе ладони вверх. Хватало одного взгляда на выражение его лица, чтобы понять, что его одолели, в чём старик отдаёт себе отчёт… Однако Азамин смотрел не на него, а безотрывно наблюдал за змеящейся сеткой, всё ещё разряжающейся из его ладони, точно факел на газодобыче.

Гай последил за его взглядом и мгновенно понял причину.

Молния Силы, выпущенная им, была необычной, — она искрила и переплеталась в красном сиянии. Точно иллюстрация того, о чём выспрашивал не в меру любопытный садовник во дворце. Что бы ни значила эта молния, она не предвещала ничего хорошего…

Гай сразу опустил руку, сжимая кулак. Достаточно представлений, что бы это ни было. Но жест был запоздалым, поскольку ослепительное светопреставление уже заставило Азамина изумлённо раскрыть рот.

— Я не знал, что ты на такое способен, — пробормотал старик и опустил выпученные глаза. — Лучше бы мне этого не знать…

— Что, джедай подери, это значит? — прорычал Гай, сам не понимая, отчего вдруг начал обороняться. Что ещё он умудрился натворить?!

— Послушай меня, — прохрипел Азамин, приблизившись и примирительно опуская заметно дрожащую ладонь ему на руку. — Гай Верадун, ты не должен это повторять. Я взываю к тебе, мой мальчик, никогда и ни при каких обстоятельствах не дай никому узнать, что ты на это способен.

Гай растерялся и недоверчиво посмотрел на маленького согбенного ситха, целиком оправдывавшего поговорку про обманчивую внешность.

— Чего?..

— Если ты внял хотя бы слову из того, что я сказал о Порции, то запомни вот что: никогда не позволяй никому узнать про своё умение призывать красную молнию. Ты не проживёшь и дня, если молва дойдёт до него.

— О чём вы говорите?

— Я не смогу остановить его. Сынок, всё это время я полагал, что твоё появление не может быть случайностью. Сила не совершает ошибок. Она вернула тебя не без причины — потому что сейчас ты нужен нам — потому что ты нужен ему. Но он не сможет увидеть этого. Он увидит только угрозу. Когда он смотрит на тебя, то видит только её. Он захочет отомстить. Он думает, что она принесла ему сильную боль, но истина такова, что он сделал это сам. Прошло недостаточно времени, чтобы он мог взглянуть объективно… если вообще когда-нибудь сможет…

— Её? Вы о ком? — Гай прищурился от несвязного потока слова. — Вы про Порцию?

Дарт Азамин изменился в лице, будто сказанул лишнего и резко замолк. Его губы сжались в тонкую линию.

— Если ему станет известно, что твоя сила настолько созрела, ты не жилец, Лорд Малгус.

— Я не понимаю. — Гай в замешательстве покачал головой. — Что это вообще?

— Ты меня слушаешь?

— Да, но о ком вы говорите? Кто собирается меня убить?

— Вишиэйт.

Гая обомлел. Судя по всему, его нагнало продолжение предыдущего разговора — скрытых смыслов, что Азамин пытался донести до него в прошлый раз, объяснить, что он ходит под небом лишь потому, что родился случайным, у кого не засекли чувствительности к Силе. И с точки зрения Императора с тех пор такой мальчик жил взаймы.

— Тот трюк, который ты сейчас проделал, — та красная молния считается очень продвинутым навыком, — объяснил старик, почти взмолившись к нему: — Скрывай силу ради своего блага и ради будущего блага Империи. Сейчас нам как никогда потребны могущественные Лорды твоего толка, даже если этого не видит он. Страх в этом деле затмевает ему глаза.

У Гая роились десятки вопросов, но не срослось с шансом задать их. Абсурдный разговор прервало появление нового голоса:

— Корнелиус? Корнелиус, это ты?

Какой-то Лорд вышел на шум. Нарядно одетый, как для вечеринки, без доспехов и плаща, но при мече, с которым ни один ситх практически никогда не разлучался. Незнакомец явно уловил витавшую в воздухе опасность.

— Я шёл домой и увидел молнию. Что происходит? — новоприбывший перевёл взгляд с Азамина на Гая, отметил заведённый спидер и нахмурился. — Какие-то затруднения?

— Флавий, — Дарт Азамин поприветствовал его с интонацией, в которой словно бы читалась неподдельная радость от встречи. Старик радушно улыбнулся и жестом пригласил Лорда приблизиться. Тот повиновался, подошёл, и Гай увидел, что это был чистокровный ситх средних лет. — Прошу познакомься с моим юным другом, Дартом Малгусом. Сегодня его посвятили во дворце, — представил его древний Лорд, держась, будто на встрече добрых знакомых. Ни намёка на сверкавшие минутой ранее молнии и пылкие речи. — Малгус, это Флавий Модерна, Лорд Виктус.

Малгус поймал намёк и присоединился к спектаклю, почтительно наклонив голову.

— Мой Лорд.

— Малгус, — ситх кивнул в ответ. — Мы все о тебе наслышаны. — Виктус повернулся к Азамину и вновь выразил обеспокоенность: — Что-то стряслось?

Азамин мягко улыбнулся, а затем поднял руку, взмахивая ею перед лицом ни о чём неподозревающего Лорда Виктуса.

— Ничего не стряслось, — ровно произнёс дед, приобщая к словам нехилую дозу внушения Силы. — Ты идёшь домой без происшествий. Ты продолжишь свой путь и никому не скажешь, что видел кого-то из нас или молнию Силы. Ты не встречал Дарта Малгуса.

Гай с восхищением наблюдал, как Лорд Виктус моргнул и без борьбы поддался ментальной манипуляции.

— Да, мой Лорд, — кротко ответил тот и, убрав меч, зашагал своей дорогой как ни в чём не бывало.

— Этот просто не может быть слаб умом! — изумлённо пробормотал Гай, глядя ему вслед.

— Отнюдь нет, — хмыкнул Азамин. — Но это необходимая предосторожность. Ныне Виктус — жрец по дворце, соответственно, он знаком с Тенебре. И может спросить у него о красных молниях из чистого любопытства.

Гай опять остался в недоумении.

— Тенебре?

Само слово казалось знакомым. «Tenebrae» — «тьма» на староситхском. Но кто этот человек? И почему его имя важно?

— Ты считаешь меня давним поверенным Дарта Вишиэйта? Мой мальчик, Дарт Тенебре — вот его истинный друг, — растолковал Азамин со всей серьёзностью взглянув ему в глаза. — Если случится так, что однажды на твоём пути повстречается Дарт Тенебре, ты должен помнить: всё, что знает он, узнает и Император. Этот человек как решето.

— Кто такой Дарт Тенебре?

Гай ни разу не слышал это имя. Но причин удивляться не было. Прозрачность не значилась среди основополагающих принципов Империи. Никто не выкладывал в голонет подробную иерархию руководства, как и личную информацию должностных лиц. Такой метод применялся сознательно, уходя корнями в саму суть природы ситхов, в их трепетное отношение к власти. Разумеется, военная цепочка командования была известна, наряду со знаковыми личностями, общепризнанными лидерами Империи вроде Дарта Азамина. Но для вчерашнего чужака, каким был и во многом оставался Гай, внутренние процессы ситхского правления оставались тайной за семью печатями. Решения принимались и оглашались, но информация о том, кто их принимал, и кто влиял на их принятие, обнародовалась редко.

— Тенебре — верховный жрец. Он был в тронном зале этим утром.

— Мужик в рясе с капюшоном?

— Он самый. Он держится в тени. И делает это намеренно. В наши дни за пределами его храмовой службы о нём известно только в меру необходимого. Но при тебе о нём могут упомянуть невзначай.

— Что в нём такого особенного?

Азамин со вздохом отвёл взор.

— Он колонист.

— Колонист?.. — удивлённо переспросил Гай. Вот это новости! Он понятия не имел, что в Тёмном Совете заседал колонист. Конечно, в незначительной жреческой сфере, но тем не менее. — Вы хотите сказать, он такой же случайный, как и я?

По губам Азамина скользнула улыбка.

— Столетия тому назад Тенебре любил рассказывать людям, что он падший джедай, просто чтобы посмотреть на их реакцию. Как человек он не расположен к знакомствам и скрытен, насколько это позволяют обстоятельства. Избегай общества этого колдуна. Зная наперёд его нрав, уверяю тебя, он решит, что в Империи есть место только для одного Лорда-колониста, и для тебя это не сулит благих перемен.

— Итак, лучший друг Императора — из нашей колонии, да ещё случайный… Значит, Вишиэйт всё-таки мыслит шире превосходства чистокровных.

— Тенебре — исключение из всех правил. Этот чародей единственный в своём роде. Не пытайся провести некие обобщения на его примере, — Азамин в очередной раз вздохнул и с какой-то странной подавленностью, не имеющей отношению к Гаю и дням нынешним, сообщил: — Ты верно мыслишь, что быть ситхом — это скорее кредо, чем право по рождению. Армейскому руководству уже пришлось принять в свои ряды больше неодарённых, чем я когда-либо считал возможным. Эту тенденцию необходимо сохранить во всех сферах, когда мы будем править всей галактикой. Но ты — ты в особенности — не то лицо, которому следовало бы продвигать это дело. — Азамин не стал конкретизировать почему, по-прежнему чрезмерно встревоженный красной молнией. Искоса оглядев тёмную, пустынную улицу, древний ситх сердито заключил: — Давай надеяться, что больше никто не засвидетельствовал плоды твоих талантов.

Затем острый взгляд старика сместился на него, и Гай тут же насторожился, предупреждающе рыкнув:

— Не вздумайте испытывать обманку разума на мне!

Старик ответил смешком.

— Не стану. Для этого ты слишком упрям, мой мальчик.

После красной молнии, так впечатлившей Азамина, вопрос Порции Метелл незаметно отошёл на второй план. Дедок явно торопился завершить разговор, а не сыпать новыми угрозами. Казалось, ему не терпится поскорее уйти отсюда.

— Что же, доброй ночи, — напутствовал старик, бросая ещё один внимательный взгляд за плечо. — Ступай домой, пока нас вновь не заметили вместе, и мне не придётся вновь подчищать чужие головы. Терпеть не могу это делать.

— Почему вы помогаете мне? — Гай, сузив глаза, взглянул на него. Если подумать, мотивы Азамина вызывали не меньше сомнений.

Древний ситх будто не услышал вопроса. Он заковылял по направлению к своему поместью и наказал напоследок:

— Держись подальше от неприятностей, малыш, и подальше от Порции. Я освободил тебя от пожизненного срока за решёткой не для того, чтобы ты множил проблемы ей или нам обоим.

— Почему вы помогаете мне? — упрямо крикнул Гай вслед медленно удаляющемуся старику.

Азамин полуобернулся:

— Потому что Сила с тобой. Давным-давно величайший мастер Силы научил меня всегда стремиться исполнять её волю. И никогда не идти ей поперёк. Твои цели должны уподобиться её целям.

— Но кто это был? Кто величайший мастер Силы? — не выдержал Гай.

— Ты повстречал его сегодня, — ответил Азамин. — Его зовут Дарт Вишиэйт. Ты напоминаешь мне его много веков назад, — сказал он, и в его голосе зазвучала непонятная тоска: — В те времена в нём было больше стремления к переменам… в те времена он меньше чурался риска.

Гай молчал, не зная, что и думать.

— Я помогаю не только тебе, Малгус. Я помогаю себе и надеюсь, что в равной степени помогаю Вишиэйту и Империи. Ты внесёшь свою лепту, если побережёшься от проблем, — произнёс Азамин и строго предупредил: — Никогда не упоминай о нашем разговоре. Никогда не приближайся ко мне. Твоё будущее зависит от тебя и от Силы, — предостережение не стыковалось со всем, что предпринимал старик, тем не менее он в который раз повторил: — Я не стану… я не могу заступаться за тебя.

Гай кивнул.

— Да, Лорд.

Странно… То, что началось с конфронтации, пришло к чему-то близкому к согласию. Сколько бы ни гневался Азамин из-за ситуации с Порцией, куда заметней его беспокоила необычная молния и риск быть застигнутым в компании Гая… словно кто-то мог решить, что он в чём-то содействует ему.

Гай отбыл этой же ночью и вернулся на «Дознаватель», отказавшись от исходного плана задержаться и улететь утром. Однако по раннему прибытию он обнаружил, что его ожидают.

Дарт Анграл, выделявшийся в своих неизменных алых доспехах, вышел навстречу приземлившемуся шаттлу. Жест был неожиданным и, вероятно, не грозил ничем хорошим. Мысленно крепясь, Гай спустился по трапу, готовый для очередной выволочки.

— Малгус.

— Мой Лорд.

Анграл скрестил руки на груди и смерил его долгим взглядом, точно решая, что сказать. Наконец, поджав губы и сдвинув брови, представительный командующий вздохнул:

— Тебе доставляет удовольствие усложнять себе жизнь? Или ты попросту самонадеянный, глухой и безмозглый?

— Уже слышали о посвящении?

— Примерно от шести человек… и их количество продолжает расти. Ты однозначно произвёл сильное впечатление.

Гай пожал плечами, изображая безразличие. Так проще справиться с провалом — напустить вид, будто это ерунда, а тебе всё равно. Назовите это стратегией, если угодно. Он безусловно переживал, и случившееся ерундой не было, но к чему рвать на себе волосы, если уже ничего не исправишь.

— Могло быть и хуже.

— Мне очень жаль слышать, что всё прошло именно так, но не могу сказать, что я удивлён. — Игра благородных и чистокровных черт Анграла отражала немалое раздражение. — Малгус, во многих отношениях ты просто гениален, но в других полнейший идиот.

— Не кажется ли мне, что вы собрались дать мне добрый совет?

— Нет. Ты не слушаешь советов ни о чём, кроме войны. Так к чему утруждаться?

Гай ухмыльнулся.

— Я рад, что мы понимаем друг друга.

Анграл с отвращением покачал головой и зашагал прочь. Поскольку Гаю пока никто не выдал вольно, он устремился за командиром.

— Ты вернулся вовремя. Мне предстоит кое-что спланировать.

— Ещё одна бессмысленная планета во славу Императора?

— Не на сей раз. Твоё желание исполнилось. Мы атакуем Слуис-Ван.

Гай остановился как вкопанный.

— Вы серьёзно?

— Ты меня слышал, — не обернувшись, откликнулся Анграл.

Молодому ситху пришло ускорить шаг, чтобы нагнать командующего, не прерывающего быстрой поступи по направлению к мостику.

— Но бомбардировка орбитальных верфей в ведении флота, а не моей псевдоармейской работы!

— Насколько припоминаю, твоё имя по-прежнему числится в списках флота, энсин Лорд Малгус, — сухо напомнил ему Анграл.

— Когда я говорил об атаке на Слуис-Ван, я имел в виду полномасштабное сражение, а не рейд на слабо защищённый аванпост. В атаке должны участвовать крупные корабли, звенья истребителей и бомбардировщиков, включая, вероятно, наземный компонент, а при необходимости и временную блокаду.

— Истинно так, — коротко и ясно подтвердил командующий.

— Ладно. — Воодушевлённый вызовом, Гай продолжил размышлять на ходу: — Какова поставленная цель победы? Нам надо уничтожить объекты противника или захватить их для собственных нужд?

— Я не подумал о второй альтернативе, — откровенно заметил Анграл.

— В таком случае, когда Республика соизволит наконец-таки явиться со своим флотом, им потребуются ремонтные базы вблизи миров Кольца, захваченных нами, которые придётся оборонять. Нам же, как минимум, необходимы перевалочные пункты для дозаправки и пополнения резервов. Возможно, мобильные ремонтные цеха. Эти верфи могут послужить Империи.

— Мне нравится такая идея, — задумчиво протянул Анграл. — Составь мне план, щадящий основную инфраструктуру, а также обычный сценарий тотального уничтожения. Приступай сегодня же. Это задача имеет наивысший приоритет.

— Без проблем, но у нас с Фиделем на завтра запланирован рейд. Совместная операция с командой «Карателя». Сегодня днём я должен провести обзорное совещание.

— Теперь уже нет. С этой минуты Гектор займётся рейдом с Адраасом. Ты освобождаешься от данной обязанности.

— Но…

Анграл резким движением остановился и развернулся к нему лицом.

— Отныне твоё задание — Слуис-Ван. Кампания Дальних Рубежей продолжится без тебя. Малгус, я хочу, чтобы единственное, над чем ты не смыкал глаз, — это сценарии битвы за эти верфи. Работай, пока не измыслишь что-нибудь действительно стоящее.

— Мне понадобятся разведданные.

— Они у нас имеются.

— Что бы у нас ни имелось, этого недостаточно.

— Тогда определись, что тебе нужно, и посмотрим, получится ли раздобыть искомое. Это наступление является следующим по важности. Мы можем позволить себе направить на него часть ресурсов. Надо сделать всё по уму.

— Какие сроки?

— Меня волнует не скорость, а качество. Когда будешь готов, я проанализирую с тобой черновик плана. Как только он устроит нас двоих, я хочу, чтобы ты презентовал его Лордам на борту, пусть разнесут всё в пух и прах.

— Отлично… — застонал Гай.

— И по завершении прожарки не исключено, что я попрошу тебя показать его ещё нескольким людям. Есть два армейских Лорда, которых я уважаю, и которые кое-что да смыслят в комплексных операциях. Плюс их критика позволит взглянуть на наш план под другим углом, разбавив аналитику флота.

— Идёт.

— После того как мы убедимся, что в итоге у нас есть что-то достойное — и обоснованно, ты полетишь со мной и преподнесёшь его Азамину, Морассу и Детракту.

Гай знал эти имена. На флоте их знали все. Упомянутые три Лорда курировали военные сферы Империи. Они занимали наивысшие ступени в иерархии флота, армии и корпуса гражданской обороны. И ещё эти самые Лорды заседали в Тёмном Совете, не далее как вчера наблюдая, как незадачливый случайный выставил себя дураком.

Гай с трудом подавил смешанное чувство ужаса и возбуждения.

— Мы представим его объединённому командованию?

— Да. Так что раскошеливайся на церемониальные доспехи, Малгус. Тебе предстоит вернуться во дворец и выглядеть надо соответственно.

Легко понять, что подвернулся шанс восстановить свою репутацию. Внезапный, непредвиденный, но весьма и весьма оптимистичный шанс.

— Как нам доверили это задание? — полюбопытствовал Гай, широко улыбнувшись. Пусть Дарт Анграл и считался восходящей звездой флота и всё такое, но подобное назначение рисовалось лакомым кусочком, которые многие, рангом повыше Лорда-командующего «Дознавателя», не отказались бы получить.

— Дарт Марр мёртв.

— Это не к добру, — Гай поморщился от дурных новостей. Марр был архитектором решающей победы флота при Рукаве Тингел и выдающимся военным стратегом. Его смерть станет тяжёлой потерей.

Анграл, безусловно, разделял его озабоченность.

— Пока это не стало достоянием общественности, но вскоре правда выплывет. Связь с «Неопровержимым» была потеряна прошлой ночью, выживших не обнаружено.

— Что случилось?

— В том-то и дело — никто не знает. До дошедшего сигнала бедствия не было перехвачено ни одной передачи. По последним известным координатам нашли только обломки.

— Итак, республиканский флот вернулся…

Анграл мрачно кивнул.

— Следует исходить из этого. По состоянию на сегодняшнее утро для выявления противника была отправлена значительная флотилия. Все остальные продолжат кампанию в Кольце, как запланировано.

— Атака на Слуис-Ван позволит быстро засечь врага, — предсказал Гай.

Командующий кивнул.

— Тебе нужно учесть этот фактор при планировании. Мы не можем обольщаться надеждой на одно локальное сопротивление. Враг поймёт, что мы нацелились на эти верфи. — Анграл посмотрел ему в глаза и со всей серьёзностью спросил: — Ты уверен, что справишься с этим?

— Безусловно, Лорд.

— Хорошо. Я тоже так считаю. Есть вопросы?

— Да, но они не касаются Слуис-Вана.

— Продолжай.

— Кто такой Дарт Тенебре?

Анграл удивлённо моргнул.

— Это жрец из Совета. С чего у тебя возник к нему интерес?

— Мне сказали, что он колонист.

— Вот как? Не слышал. Ни разу с ним не пересекался. Я не так уж много времени провожу в храмах.

— Что вы о нём знаете?

Анграл ненадолго задумался.

— Я знаю его имя только потому, что ходили слухи, будто он замешан в истории с Фулсомом. Согласно некоторым из них, Тенебре был чемпионом Императора, победившим Фулсома. Но это всего лишь одна из гипотез. Все заговорщики погибли, а дворец делает вид, будто попытки переворота не было, поэтому без официальной версии событий трудно понять, что есть истина.

— Меня удивило, что жрец может быть таким хорошим бойцом, — отметил Гай. — Фулсом был грозным противником.

— Я бы предположил, что сейчас Тенебре во многом маргинализирован. В то время он был известен тем, что яро выступал против войны с Республикой. Частью требований, выдвигаемых Фулсомом и его сторонниками в армии, было устранение его влияния. Их основная претензия выражалась в том, что мести ситхов не давали осуществиться. Среди прочего они обвиняли в этом лично Тенебре.

— Но на кой вообще вовлекать жреца в подобного рода решения? Кого заботит, что думает какой-то колдун?

Жрецы считались теоретиками Силы, и они редко вылезали из храмов, во мраке которых вели напыщенные споры о тайных заклинаниях и бессмысленных ритуалах. В недоступных для посторонних подземельях они исследовали Тьму в первозданном виде, в то время как подавляющее большинство ситхов воплощали собой Тьму в действии, существуя в реальном мире и делая то, что действительно значимо для Империи.

Анграл пожал плечами.

— Всё, что мне известно, — это то, что в своё время его фигуру воспринимали как крайне влиятельную. Предположу, что в какой-то момент с ним совладали, раз сейчас мы ведём войну, — подытожил он и нахмурился. — Потерпи Фулсом всего двадцать лет, то дождался бы заветного вторжения. Но заместо этого и он, и множество Лордов армии, вставших под его знамёна, были казнены. — Командующий бросил на своего спутника многозначительный взор. — Мораль в том, что действовать надо в рамках системы. Искать способ получить желаемое, не нарушая порядок и не затевая междоусобицы.

— Вам легко говорить, — буркнул Гай.

Дарт Анграл сделал вид, будто не заметил комментария.

— Малгус, с этой секунды я буду держать тебя на коротком поводке. Во имя твоего же блага и во имя блага Империи. Выходки, подобные той, что ты устроил в тронном зале, не должны повториться.

И то верно, это был бездарно просранный шанс. Не каждый умудрится разозлить и Императора, и Дарта Азамина, наведавшись на Дромунд-Каас всего на день…

— Да, Лорд, — смиренно ответил Гай, стараясь выглядеть искренним. Получалось плохо, наверное.

— Когда тебя определили ко мне, было говорено, что за тобой числится история неоднозначных инцидентов, — продолжил Анграл. — Честно признаться, я списал предостережения на интриганство и преувеличения. Я подумал про себя: ну не может этот юноша быть одновременно настолько талантливым и настолько неуправляемым. Но, как оказалось, ты преуспеваешь по обоим критериям. Возможно, Азамин прав, и ты действительно самый непредсказуемый человек Империи…

— Вы думаете, он сказал это в хорошем смысле? — с надеждой перебил Гай.

— Нет, — категорично отрезал старший ситх. — Заруби себе на носу: пока ты вверен мне и находишься под моей ответственностью, ты будешь вести себя дисциплинированно. Всё ясно?

— Да, Лорд.

— Вольно. Приступай к работе.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

«Уже соскучился?»

Порция вернулась в чат наутро после расставания. Она считала минуты между сообщениями, надеясь на отклик, ведь её тайный воздыхатель на всех парах летел к центру галактики, вглубь недружественной территории республиканского Кольца. Гай не покидал мысли ни на секунду. Целый день на уроках в Благочинной школе Пресвятого сердца Тьмы она без конца проверяла комлинк, тщетно пытаясь сосредоточиться на занятиях.

Наконец терпение вознаградилось:

«Я схожу по тебе с ума, детка».

От его задорного тона сразу захотелось улыбнуться.

«Перестань меня отвлекать! Я серьёзно! Из-за наших воспоминаний о саде я завалю тест по киттату!»

«НЕНАВИЖУ БРЫЗГАЛКИ!» — отреагировал Гай, чем бессовестно спровоцировал у неё приступ хихиканья, стоивший внушения от преподавателя.

Когда вокруг стало безопасней, Порция снова достала комлинк:

«Мне ненавистно, что ты за световые годы от меня. Кажется, ненавистно сильнее, чем Республика. Тоскую по тебе, мой Лорд…»

«Если ситхи продуют наше следующее по важности наступление, вина ляжет на тебя одну. Мне самое время прикидывать координаты для бомбардировщиков и возможность манёвра для истребителей, а я не могу сосредоточиться, думая о тебе».

«Вот значит как? Ну тогда это ты виноват, что я не могла уснуть прошлой ночью!»

«Я думаю о тебе каждую ночь. Так, для справки…»

Последняя любовная весточка настигла одновременно с появившейся у шкафчиков Джулией. Девочка проворно заглянула через плечо, читая переписку, и, не скрывая восторга, громко вздохнула. А потом выхватила у неё из рук комлинк, чтобы набрать немыслимое «Докажи!»

— Джулия! — у Порции глаза на лоб полезли. — Он может всё неправильно понять!

— А я думаю нет, — лукаво парировала та.

— С тем же успехом я могу ему нюдсы отослать! — процедила Порция громким шёпотом.

— Ага. Ой, нам пора, а то снова опоздаем на историю.

Пусть легкомысленную головку Джулии не отягощали мысли, к чему могут привести такие заигрывания, но Порция волновалась. И конечно же, ответ Гая не добавил облегчения:

«Ты просишь меня о том, что я думаю?»

Для ясности от него пришло эмодзи с баклажаном, вопросительным знаком и удивлённым смайликом с широко раскрытыми глазами.

Едва увидев их, Порция покраснела.

Вертеть хвостом в голонете, привлекая внимание, могли только шлюхи с колоний. Дочери низших сословий, свободно вступавшие в добрачные связи и вообще щеголявшие возмутительным поведением. Но она — леди по рождению, твёрдо занявшая свой пьедестал, поэтому разговор в чате ощутимо выбивал её из зоны комфорта… и приличий. И всё же нельзя было не признать, что это чуточку будоражило…

Спустя час мучительных терзаний после школы и при решительной поддержке Джулии Порция набралась храбрости — или безрассудства — развить обозначенный вопрос:

«Да. Докажи. Покажи, насколько сильно скучаешь. Я хочу видеть».

«Адраас на полном основании прикончит меня, если я отправлю тебе ТАКУЮ фотку».

Чувствуя растущую дерзость, Порция пошла ва-банк:

«Тебе не видны мои надутые губки? Не заставляй леди умолять».

«Ну, держи. Вы сами настояли, миледи», — напечатал в ответ Гай и прикрепил фото самого настоящего члена. Это был очень большой и очень возбуждённый член. — «Вот что ты делаешь со мной». — И добавил: — «Твоя очередь».

Наверное, не следовало впадать в такой ступор, но комлинк буквально выпал у неё из пальцев. Быстро подхватив его, Порция продолжила смотреть. Первым впечатлением от этой области мужской анатомии было отвращение, но она бы соврала, если бы сказала, что не почувствовала странной заинтригованности…

— Он прислал? Он прислал? — Джулия насела на неё следующим же утром.

— Да! — воскликнула Порция. Подруги запрыгали, громко хихикая посреди коридора, чем заработали себе по выговору за манеры, недостойные леди. Ироничным образом наказание вышло заслуженным.

Однако теперь, получив в ответ не менее откровенный запрос, Порция испытала тяжесть гнетущих угрызений совести. И на предложение Гая ответила кратким:

«Не наглей».

«Нашла кому это советовать», — пожаловался тот, чем вызвал у неё новый смех. Запретный флирт неожиданно оказался очень весёлой забавой. Понятные только им двоим шутки, да связавшая их личная тайна… Выпускной год час от часу становился интереснее.

Сколько бы ни канючила Джулия, Порция не дала ей полюбоваться на картинку даже одним глазком. Это личное, объяснила она подружке с напускной искушённостью. Гай доверился ей, и она будет уважать его доверие. Джулия чуть не сомлела от такой романтики и перестала дуться.

— Да ты влюблена! — заметила она с хитрой улыбкой.

Очень скоро запретное фото превратилось в одержимость. Лишило ясности ума. Кто бы подумал, что мужской член выглядит настолько внушительно? Как эта штука вообще помещается внутри женщины?

Давясь смешками, Порция увеличивала изображение так и сяк, разглядывая его со всех ракурсов. Раньше мужские гениталии попадались только в учебнике биологии, но ни одна иллюстрация не походила на это эрегированное чудовище. Полученная часть Гая во всём соответствовала его солидной комплекции. Конечно, благородной леди полагалось прийти в ужас, смертельно оскорбиться, но Порция не чувствовала ничего такого. Лишь трепетные иголочки тревоги щекотали нервы, пока она продолжала увлечённо глазеть. Следовало незамедлительно удалить скандальную фотографию… однако что-то не давало это сделать. Она попросту не могла оторвать глаз.

Мало того, тормознув семейный спидер на кольцевой подъездной дорожке у дома после школы, Порция уткнулась носом в комлинк. И настолько забылась, не замечая ничего вокруг, пока хорошо знакомый строгий голос не назвал её по имени, заставив вмиг похолодеть. А потом вздрогнуть.

— Порция Метелл, что ты делаешь за штурвалом спидера?

Порция подняла взгляд и оцепенела с преступным комлинком в руке. Чудом сглотнув ком в горле, она незаметно пихнула устройство в рюкзак и вылезла из транспорта.

Неужто попалась?! О Сила Великая, только не это!

— Э-э… здравствуй, матушка.

Леди Одеринт бодрствовала, появившись при полном параде. Сегодня ожидался званый ланч? Матушка надела дорогие фамильные украшения и выглядела истинной хозяйкой поместья, когда нахмурилась, сурово воззрившись на непутёвую младшую дочь.

— Ты усердствуешь над тем, чтобы оставить слуг без работы? Или желаешь выставить себя колониальным отребьем?

Аполлония выпорхнула на улицу, примостившись рядом с матушкой на широких ступенях крытого портика.

— И так каждый день! — довольно наябедничала сестра. Вечно она лезла со своими подначками!

— Никто не подумал сообщить мне? — бросив выразительный взгляд на свою старшую, матушка повернулась к младшей, очевидно, ожидая объяснений. — Про какой причине ты доставляешь себя из школы сама?

От облегчения, что единственным прегрешением оказалось вождение спидера, Порция чуть не лишилась чувств. Обошлось… Она вознесла хвалу Силе, сжимая ручку портфеля, в котором скрывался запретный комлинк. Пытаясь усмирить раздражение матушки, Порция заговорила, обратившись к ней на киттате, столь ценимом в их чопорной семье:

— Mater, перед отлётом Като наказал мне поддерживать навыки пилотирования. Он предписал, чтобы я сама летала в школу и домой.

— И по какой же такой веской причине? У нас есть шофёр.

— На случай если… ну, ты же знаешь…

— Нет, я не знаю, что за необходимость может принудить юную леди к подобного рода унижениям. — Леди Одеринт скрестила руки на груди. — Будь любезна, просвети меня.

— На случай если начнётся вторжение, — услужливо подсказала Аполлония.

— Вторжение?

— Като хочет, чтобы мы были готовы на случай, если нам придётся самим спасаться от джедаев, а рядом не будет шофёра.

Для матушки, живущей в пузыре пустяковых домашних забот, которые она в основном поручала слугам или вовсе игнорировала, задумываться о бушующей за порогом войне было чем-то из ряда вон. Как и Аполлонию, её поглощали исключительно собственные проблемы и желания. По наблюдению Порции, матушку занимала неодолимая скорбь, изредка прерываемая выходами в свет и зваными обедами. Галактика пылала, её единственный сын отправился в самое горнило, но ничто не могло сподвигнуть леди Одеринт нарушить обожаемую рутину. Поэтому честный ответ дочери был воспринят ею с некоторой долей волнения.

— Ох.

— А ещё она берёт уроки фехтования, — злорадно улыбнулась сестра.

— Заткнись, Аппи! — прошипела Порция.

Матушка выглядела глубоко потрясённой от всевозрастающих открытий о непристойных вольностях, творящихся прямо у неё под носом.

— Уроки фехтования?! — её голос едва не сорвался на визг. — Уроки фехтования!

Аполлония радостно дополнила известие подробностями:

— С настоящим мастером меча! Они занимаются этим каждый день после школы.

— Два раза в неделю, всего по полчаса, — слабым голосом поправила Порция.

— Она надевает на них штаны, матушка! Штаны!

— Только иногда.

Леди Одеринт пронзила младшую дочь испытующим взглядом.

— Это тоже проделки Като?

— Да, Mater. Он организовал уроки до того, как его призвали исполнить долг.

Брови матушки взлетели до небес, а взгляд вонзился в Аполлонию. Выражение на лице леди Одеринт граничило с ужасом.

— И ты в этом участвуешь?

— Упаси Сила, конечно, нет, матушка. Мне бы и в голову не пришло, — жеманно закатила та глаза, будто не замечая разозлённой сестры, а затем добавила с зубодробительной манерностью: — Траверс никогда бы не одобрил, — словно способность мыслить исчезла у неё вместе с надетым на палец обручальным кольцом.

На этом Порция перехватила разговор:

— Всё началось, когда Като решил, что у Аппи будет Траверс и его клан, что они станут ей защитой… до того, как свадьбу отложили. Иначе ей тоже пришлось бы заниматься.

— Ни за что в жизни, — фыркнула Аполлония. — Я — леди, и я знаю своё место. — Развернувшись к матери, она изобразила искреннюю тревогу: — Если пойдёт молва, что наша Порция — сорвиголова, это может навредить её перспективам. Люди будут шептаться, будто она из тех, с мужиковатыми повадками, кому нравятся девушки…

— Уж я-то прекрасно это осознаю, — резко оборвала её мать. — Пожалуйста, чем меньше разговоров на данную тему, тем лучше.

Порция сверлила взглядом сестру. Удар в спину, как это типично! Аполлония обожала корчить из себя примерную дочь, стремящуюся угождать и преклоняться перед правилами общества. Так она зарабатывала одобрение матушки.

У овдовевшей леди Одеринт редко хватало времени на что-нибудь кроме скорби. С детства детям приходилось соперничать за её внимание. Аполлония завела стратегию косить под паиньку. Но даже со всеми ужимками она безоговорочно проигрывала Като, который занимал первое место просто по праву рождения. Порция давно смирилась, что о ней вспоминают в последнюю очередь… во всяком случае, когда доходило до матушки.

— Я неглупая, — попыталась оправдаться Порция. — Никто не узнает, чему я учусь.

— Точнее, никто, кроме Джулии? — глумливо скривила губы Аполлония.

А также Гая и леди Виндикан, но Порция сочла благоразумным придержать это при себе.

— Джулия умеет хранить секреты. Даже если кто-нибудь спросит, это было поручение Като! Я всего лишь подчиняюсь воле главы семьи. Кто посмеет меня упрекнуть?

Матушка оценила аргумент, однако всё равно не избавилась от сомнений.

— Меня беспокоит, что Като провернул это за моей спиной.

— Он всего лишь не хотел тебя расстраивать, — пробормотала Порция.

— Иными словами, он всё скрыл, поскольку знал, что я этого не одобрю, — парировала матушка. Леди Одеринт, возможно, мало интересовалась жизнью детей последние десять лет, но не растеряла проницательной хватки. И обман не слишком пришёлся ей по вкусу.

— Ты превратно поняла, — Порция вновь вступилась за себя и за брата. — Като пошёл на это ради нас. Он хочет, чтобы я сумела защитить нас обоих. Только на тот случай, если его не будет рядом.

— Среди слуг есть мужчины.

— Если придут джедаи, они явятся за нами, а не за слугами, — указала Порция. — И неважно, насколько преданны нам наши люди, они неодарённые, и они не ровня джедаям.

— Стало быть, Като рассчитывает, что ты будешь сражаться с джедаями?

— Моя единственная цель — помочь нам защититься, чтобы все сбежали. Добрались до безопасного места. Вот для чего мне нужно уметь летать.

— Ясно, — протянула матушка с интонацией, свидетельствующей, что она отнюдь не прозрела мудрость затеи.

— Времена меняются, — напирала Порция. — Идёт война, появились новые риски и новые приоритеты. Нам необходимо адаптироваться.

— Это выходит далеко за пределы адаптации, о чём ты прекрасно знаешь! — раздражённо прокомментировала леди Одеринт. — Впрочем, Като уже взрослый Лорд, и он глава нашего дома. Так что, питая уважение к его желаниям и в свете обстоятельств… ты можешь продолжать свои… э-э… тренировки. Но держи их втайне. Ты красивая девушка из выдающейся семьи, полная Силы. Непременно найдутся желающие распустить сплетни, дабы навредить твоим брачным перспективам и преумножить собственные возможности.

— Джулия никогда так не поступит!

— Я согласна. Но не все юные леди достойны её примера. Я не желаю, чтобы какая-нибудь серая мышка лишила тебя блестящей партии из-за неблагоприятных слухов о твоей самоявленной ловкости с оружием. Ни одному Лорду не по нраву взвешивать, насколько его наречённая владеет мечом, пилотирует или стреляет из бластера лучше него. Я выразилась ясно, Порция?

— Да, матушка, — она опустила голову, демонстрируя смирение.

— Ну а теперь поспеши наверх и нарядись в новое фиолетовое платье. Его цвет прелестно оттенит твою кожу.

— Мы ждём гостей?

— Да. Сегодня утром со мной связался секретарь Лорда Азамина. Владыка планирует посетить нас днём, чтобы перекинуться словечком на пути домой из дворца.

Порция сдвинула брови. На её памяти Дарт Азамин ни разу не запрашивал официальной встречи. Их отношения с соседом всегда были непринуждёнными и дружескими, обходящимися без формальностей…

— Странно. Я встречаю его в саду не меньше раза в неделю. Почему бы ему просто не поговорить со мной там?

— Эта беседа будет касаться и меня тоже, — сообщила матушка.

— Что-то не так?

Ответом ей послужил пристальный взгляд.

— Лучше ты мне скажи, милая. Что-то не так?

— Нет, матушка, — сглотнула Порция.

— Хорошо. А теперь бегом избавься от этой школьной формы. Она становится мала, и выбор для встречи гостя отнюдь не лестный.

— Да, матушка.

Надёжно спрятав комлинк под подушкой и потратив двадцать минут, Порция переоделась в новое тёмно-фиолетовое платье, слегка освежила губы блеском и привела в порядок волосы. Затем поспешила вниз, к матушке, дожидающейся, когда слуга объявит о прибытии Дарта Азамина.

Но, увы, она опоздала. И появившись в гостиной, увидела, что их почтенный сосед уже сидел в кресле, вовсю болтая с матушкой.

— Ах, ну вот и она. Порция, подойди, преклони колени перед Дартом Азамином.

Порция старательно опустилась на одно колено, подражая степенной элегантности матушки.

— Мой Лорд, — пробормотала она, воспитанно потупив очи и надеясь, что это соответствует достоинству, приличествующему дому Метелл.

Она поглядела наверх, и Дарт Азамин украдкой ей подмигнул. Незаметный жест расслабил обстановку, поэтому она, не задумываясь, отбросила позу покорности и вскочила на ноги, широко улыбнувшись человеку, почти заменившему ей дедушку.

— Здравствуйте! — просияла она.

Матушка поджала губы, недовольная фамильярностью, но Лорд Азамин добродушно улыбнулся.

— Ты хорошеешь день ото дня. Ручаюсь, все молодые Лорды это приметят, когда возвратятся домой с войны.

— Мы возлагаем на Порцию большие надежды, — мягко заговорила матушка, жестом приглашая дочь сесть рядом с ней на диван.

— Никогда не довольствуйтесь меньшим, чем она того заслуживает, — наставительно заметил Лорд Азамин. Он перевёл взгляд на матушку и задал вопрос, на который, как помнила Порция, прекрасно знал ответ: — Быть может, у вас уже завелось некое понимание? Проявляют ли эмиссары какой-либо интерес?

— Пока что нет. Первым делом мы с Адраасом намерены всецело устроить Аполлонию. Мы негласно дали это понять.

— Да, естественно. Разумно не торопиться с такими вещами, — согласился Дарт Азамин. — Но, как отцу дочерей, позвольте поделиться советом, что никогда не рано начинать думать о будущем.

Матушка тут же навострила уши.

— У вас есть на примете что-то конкретное?

— Сию минуту нет. Но имеющий уши да услышит.

— Мы будем признательны за любой совет или помощь, которую вы можете оказать, — с готовностью откликнулась леди Одеринт. — Верно, Порция?

— Да, мой Лорд, — прилежно отозвалась она, недоумевая, к чему клонится весь странный разговор, словно разыгрываемый по уже готовому сценарию.

— Буду иметь в виду. Как вам известно, в своё время я был большим почитателем Лорда Одеринта и в его отсутствие желал бы оказать посильную помощь. После стольких наших душевных бесед в саду Порция заменила мне внучку. Это причина, приведшая меня к вам сегодня, госпожа. Порция напоминает мне одну из моих дочерей. Моя Ливия тоже была прекрасна и исполнена Силы. Ей было примерно столько же лет, сколько Порции, когда её настигло своего рода пробуждение. Она стала очень вовлечена в дела храма. Единение с Силой приносило ей безмерную радость.

— Обе мои девочки состоят в нашем приходе, — поведала матушка. — Обе участвуют в ежемесячных службах.

— Замечательно. Но для Порции у меня есть на уме кое-что другое, если на то будет её желание, — сказал Лорд Азамин. — С началом войны возрос интерес к использованию Силы в качестве оружия. Не в традиционном воинском понимании, а в общем — содействии Тьме и отторжении Света, а также в снискании знаков перед лицом грядущих событий. Для этой цели жрецы крупных приходов сформировали круги предвидения. В связи с тем, что многие Лорды нынче отсутствуют в общине, большинство членов круга женщины. Если Порция почувствует интерес к этой стезе, я бы хотел, чтобы она присоединилась к нашим усилиям.

Предложение показалось Порции откровенно странным, к тому же она никогда не считала себя особо увлечённой храмовыми делами.

— Но какой из меня провидец? Я даже не помню, когда меня в последний раз посещало видение.

— Сила подобна мышцам, — Дарт Азамин отмёл возражения. — Когда человек постоянно использует компоненты своих мышц, сила его увеличивается. Как только ты начнёшь вкладывать усилия, то, не исключено, вскоре удивишься, насколько стремительно прогрессируют твои навыки.

— Из всей нашей семьи у неё самый высокий м-показатель, — напомнила ему матушка.

— Да, я припоминаю, — Дарт Азамин одарил её радушной улыбкой. — У тебя разительный потенциал, Порция. Я часто предаюсь размышлениям, насколько же наши леди незадействованный ресурс в обществе. Мы делаем крайне мало, чтобы побудить женщин раскрывать свои способности.

— Всю неделю перед смертью моего мужа её мучили кошмары, — сказала вдруг матушка.

— Правда? — удивилась Порция.

— Да, милая. В то время ты была совсем крошкой. Но в определённом смысле больше переживала до того, как пришли чёрные вести.

— Мне снились кошмары?

— Да. Я всегда задавалась этим вопросом. Не могла ли ты предвидеть то, что произошло?..

Порция ничего не помнила, но ей поплохело от идеи, что в круге предвидения её могут ждать предсказания новых трагедий.

Их гость, должно быть, уловил ход её мыслей.

— Сила взывает ко всем нам в свой срок и своим путём. Не всякое видение несёт дурное предзнаменование.

Порция стойко изобразила учтивый энтузиазм, потому что, естественно, любая просьба Лорда Азамина являлась, по сути, приказом, пусть и укрытым за мягкими оборотами. Да и матушка не позволила бы отвертеться.

— Конечно, мой Лорд.

— Члены группы занимаются не только тем, что стараются заглянуть за завесу космической Силы. Жрецы были созваны уже давно, дабы свести на нет сам образ мыслей врага. При правильном применении Тёмная сторона затмит любую ересь. К этому труду присоединились новые круги.

— Ничего себе... — протянула Порция, демонстрируя энтузиазм.

— С недавних пор жрецы проводят эксперименты с навыками, способными покрыть более долгие дистанции, подобно удалённой боевой медитации. Верховный жрец счёл опыт при Рукаве Тингел весьма успешным. Он надеется, что достигнутое поможет в грядущем крупном столкновении.

Порция подумала, что Дарт Азамин, должно быть, имел в виду ту самую битву, которую готовил Гай. Догадка позволила оценить предложение с новой стороны. Можно потерпеть немного скукотищи в храме, если это поможет ему…

— Значит, от Порции ожидают непосредственного участия в военных действиях? — уточнила матушка.

— Да. Разумеется, наши леди не воюют, но они вносят вклад в иной манере. Империя, как и сам Император, будут признательны за их старания.

— Кто эти леди? Они равные? — резко поинтересовалась матушка, нисколько не тая снобства.

— Исключительно из самых родовитых семей, — немедля заверил Дарт Азамин. — Это позволит Порции произвести хорошее впечатление, которое может стать подспорьем в дальнейшем, когда придёт время помолвки.

— Хм… верно, — матушка задумчиво кивнула. — В последние дни стало так мало приёмов, уже не выйти в свет с той лёгкостью, как раньше.

— Вдруг это поможет защитить Като?.. — вставила Порция, думая о других приоритетах. Она могла защитить Гая, что не менее важно. Это переломило чашу весов. — Я согласна.

Матушка одобрительно улыбнулась. Лорд Азамин тоже выглядел довольным.

— Практикум потребует солидных временных затрат. Круги собираются днём, три раза в неделю. Не нарушит ли это какие-либо твои намеченные планы?

— Ни в коей мере, — ответила за неё матушка. — Порция и без того проводит чересчур много времени в доме Лорда Виндикана.

— С недавних пор это ведь дом Лорда Малгуса? — полюбопытствовал Дарт Азамин.

— Ну да. Кажется, именно так. Случайный, — фыркнула матушка. — Большой такой, с бритой головой.

— Дарт Малгус был героем Коррибана, — верно поддакнула Порция.

— Герой или нет, он не тот, с кем следует связываться, — матушка сразу остудила любые похвалы. — Держись от него подальше. Он тебе не ровня.

— Он ушёл на войну. Я не пересекаюсь с ним, я хожу к Джулии, — сварливо отозвалась Порция. — Мы дружим с детства, она моя лучшая подруга.

Но матушку было не угомонить, теперь она принялась сокрушаться:

— Мало того, это случайный возглавил их семью… Какое унижение для бедной леди Виндикан, после того как она и так вдоволь настрадалась…

— Что унизительного в том, что семью возглавляет герой войны? — недоумённо спросила Порция. — Вообще-то, он служит на том же корабле, что и Като.

— Как погляжу, ты хорошо осведомлена об этом молодом человеке, — мягко заметил слушавший разговор Дарт Азамин, после чего и он, и матушка вопросительно воззрились на неё.

— Я? — смутившись, Порция быстро спрятала глаза и заглушила мысли, чтобы не выдать себя. — Като как-то рассказывал пару вещей.

— Твоему брату нравится этот Малгус? — уточнила матушка.

— Э-э… не так сильно, как остальные, — Порция предпочла дипломатично увильнуть.

— Это значит «нет».

— Мужчины вечно соперничают друг с другом, матушка. Ты это знаешь.

— Но, как понимаю, тебе нравится этот Дарт Малгус? — заключила та.

И как на такое ответить?..

— Он был очень добр к леди Виндикан и Джулии. И Като сказал, что однажды он спас ему жизнь в бою. Вот почему он мне нравится…

— И впрямь. Это, безусловно, делает молодому человеку честь, — Дарт Азамин отечески улыбнулся.

— Надо полагать, — голос матушки, впрочем, звучал малоубеждённо. Она перевела взгляд на дочь. — Благодарю, милая. А теперь беги делать домашнее задание.

— Да, Mater, — Порция почтительно присела перед гостем, оправдывая непременные ожидания матушки. — Мой Лорд Азамин.

Только оказавшись подальше от неуютной встречи, в уединении своей комнаты, она принялась напряжённо размышлять, чувствуя себя, как в осаде из-за всеподступающих подозрений. Какое удивительное совпадение, что почти сразу после свидания с Гаем в их гостиную с визитом заявился Дарт Азамин, вынув из рукава перспективы помолвки, не в меру обрадовавшие матушку. Уже второй раз за день у Порции сжалось сердце от мысли, что её тайну разоблачили. Поэтому часом позже, она заранее уселась в садовом закутке, поджидая, пока Дарт Азамин доковыляет сюда по своему обыкновению.

— Что это было? — вместо приветствия спросила Порция, когда он неспешно приблизился, чтобы опуститься на скамейку рядом.

Несмотря на запал в брошенном вопросе, ответ был мягок:

— Мне не хотелось вовлекать тебя в круг предвидения, если на то не будет дозволения твоей матушки.

— Она была довольна, и вы знали, что ей это польстит.

— Славно. Я очень рад.

— Так что это было? — поднажала Порция, чувствуя его уклончивость.

— А что это могло быть? — невинно спросил Дарт Азамин.

Порция не ответила, а просто отвела взгляд от слезящихся жёлтых глаз старика, взор которых словно пробирал насквозь. Словно ведал, какому безумству предавались они с Гаем в этом самом саду. Словно засвидетельствовал неохотное расставание после жарких поцелуев и потока безрассудных обещаний.

— Я подумал, это придётся тебе по душе, — безмятежно продолжил Дарт Азамин, всё ещё делая вид, будто разговор касается только храмового круга. — Порция, у меня нет никаких скрытых мотивов, кроме твоего счастья. Надеюсь, ты веришь мне.

— Я вам верю.

Она всё больше убеждалась, что за шансом попасть в храмовый круг лежит болезненный вопрос Гая. Но Дарт Азамин, будучи терпеливым, степенного нрава Лордом, не давил. Порции вспомнилось, сколько раз она сидела здесь, дрожа от ярости или сотрясаясь от слёз, пока сосед с родительским терпением обсуждал с ней проблему и подводил к верному решению. Ему была свойственна ненавязчивость, а не принуждение. Столь неподражаемый Владыка ситхов Дарт Азамин на диво не искал конфликта. Пуще того, он неожиданно сменил тему:

— Твоя матушка хорошо выглядит в последнее время. Мне приятно это лицезреть.

— Она принарядилась специально для вас.

— Вот отчего я заблаговременно предупредил о своём визите. Мне не хотелось застать её врасплох и вызвать неловкость. Но, боюсь, это придало разговору излишней формальности, чего не было в моих планах. И теперь вызвало у тебя подозрения, и ты сердишься на меня.

— Это всё матушка, — вздохнула Порция. — Она обожает формальности. — Её глаза робко скосились на Лорда Азамина. — Простите, если я показалась грубой или неблагодарной.

Он похлопал её по колену, наказав не беспокоиться. Напомнив, что понимает, как непроста жизнь для юной девушки. Что она вправе рассказать ему всё что угодно, и он будет оберегать её секреты.

Укромный уголок растительного лабиринта окутала тишина. Порция рассеянно ковыряла носком туфельки садовый гравий. Дорожку усыпали пожухлые сухие листья и опавшие цветы, отжившие свой сезон. Дни становились короче. Распрощавшись с поздним летом, сад увядал, готовясь к прохладе дождливой зимы. Эта картина подтолкнула девушку заговорить:

— Я люблю осень в саду. Пусть она не такая красивая, как весна или лето, но в ней есть своё очарование.

— Хм… золотые слова, — согласился с ней собеседник. — Начало сезона всегда сулит перемены.

Изречение нашло отклик в сердце Порции. Она кивнула.

— Как сама наша жизнь сейчас. Как будто впереди столько перемен, из-за войны и всего остального…

— Боюсь, что ты права. Чем бы ни закончилось столкновение великих цивилизаций, одно не подлежит сомнению: и Империя, и Республика изменятся после этого навсегда.

— Вас это пугает? — спросила Порция притихшим голосом.

— Немного. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что знаю, как это пугает Като. Он тревожится, что такие семьи, как наша, окажутся в проигрыше из-за перемен. Оглянитесь, мой Лорд, — она сделала широкий жест рукой, — посмотрите на всё, что мы можем потерять. Когда пожалуют джедаи, они будут охотиться на нас.

Дарт Азамин не стал спорить, одним этим подтверждая, насколько прав Като в своих опасениях. Вместо ответа старейший советник Империи задал ей вопрос:

— Как ты думаешь, в чём кроется решение?

Она ответила, как ответил бы любой смиренный приверженец Тьмы:

— Нужно доверять Силе.

— Да. Всегда. И?

— И, возможно, попытаться измениться, когда придёт час… встать среди тех, кто будет определять будущее.

Среди таких людей, как Гай, подумалось ей с надеждой.

— Да. Но будь осторожна, сближаясь с теми, кто возглавит перемены, — многозначительно изрёк Азамин. — Это может статься труднее, чем кажется, особенно в неумолимом обществе, подобном нашему. Идти против течения сложно. А для женщины в особенности.

От интонации, с какой он это произнёс, повеяло чем-то зловещим. В душу Порции вновь закрались подозрения.

— Я многосотлетний человек, и мне не раз выпадало пережить новые времена. Но если я что-то и усвоил об Империи, так это то, что чем больше вещи меняются, тем больше они остаются неизменными. Нашего Тёмного Лорда это устраивает. Но даже ему может оказаться не под силу обуздать то, что выпустила эта война. Боюсь, что от модернизма никуда не деться. Когда война закончится, и мы победим, Империя может уподобиться Республике гораздо больше, чем кто-либо из нас мог это предвидеть.

— Вы хотите сказать, что настоящими победителями окажутся они? — с ужасом выдохнула она.

— Одной Силе ведомо. Однако культурный нигилизм может явиться следствием нашего конфликта. — Старый Дарт Азамин нахмурился и заговорил откровенней: — Такова причина, по которой Вишиэйт не спешил начинать войну. Поколение за поколением горячие головы подначивали его к нападению. Но он не уступал. За закрытыми дверями он называл месть ситхов самоубиением Тёмной стороны. Я рассказываю тебе об этом, чтобы ты поняла контекст нынешнего положения. Ибо более тысячи лет ситхи неукоснительно придерживались упорядоченного набора ценностей. Они не всегда справедливы и всегда жестоки, но тем не менее они служат своей цели — созданию безопасного и успешного общества. Жестокость — есть компромиссное решение Вишиэйта, принятое во имя порядка. И посему, — вздохнул Азамин, скосив в её сторону пронзительный взгляд, — когда наш Император зрит, как радикальный индивидуализм, эгалитаризм и стремление к славе самореализуются во плоти в его тронном зале, вещая устами Лорда ситхов, его мгновенная реакция негативна. Подобные республиканские идеалы несут угрозу Империи, которую он создал… и потенциально угрожают ему лично.

Они ведь по-прежнему обсуждали Республику? Потому что этот всё более расплывчатая беседа явственно сворачивала к Гаю.

— О чём вы говорите? — спросила Порция вполголоса.

Старые глаза встретились с молодыми.

— Будь осторожна, выбирая себе компанию.

Предупреждение стало последней каплей и придало безрассудства. Она услышала достаточно, поэтому порывисто соскочила со скамейки.

— Уже почти ночь на дворе. Мне пора домой. Вам бы тоже не стоило здесь задерживаться, если не хотите промокнуть. В последнее время тут шалит автополив. Включает разбрызгиватели не по графику, а сразу по всему саду.

— Он может такое учудить?

— Да, — её взгляд вновь нашёл глаза старика. — Не притворяйтесь, что не знаете. Доброй ночи, мой Лорд.

Она почти завернула на тропинку, за стряхнувшую зелень изгородь, как Дарт Азамин решил окончательно сбросить маску:

— Юный Малгус — не тот, кто тебе предназначен.

Порция застыла, но не обернулась.

— Я сделаю вид, что вы этого не говорили.

Если Азамин мог лукавить, то кто запретит ей?

— Не надо играть комедию. Повернись, взгляни на меня и послушай.

Порция вихрем развернулась и выпалила:

— Вы мне не отец, не брат, не…

— Мы почти одна семья, и ты это знаешь, — Дарт Азамин не дал ей договорить. — Я бы не стал утруждать себя этим вопросом, будь ты неважна для меня.

— Поэтому вы записали меня на эту работу в храме? Отвлечь меня? Чтобы я познакомилась с кучкой старых перечниц, для которых я просто кандидатка в невесты для внуков? Всё, лишь бы удержать меня подальше от Гая и его дома?

— Да, — открыто сознался Лорд Азамин.

— Почему все так его боятся?! — взорвалась она. — Что такого страшного в успехах Гая? Почему его упорно отказываются принимать?

— Проблема лежит не в его лаврах, а в том, кто он есть.

— Вы намекаете на то, что он случайный? — она презрительно хмыкнула.

— Его происхождение составляет часть проблемы, да. Но также туда входят идеи, что он представляет. Мальчик, по всей вероятности, не зрит личные обиды зародышами культурных реформ, но рано или поздно так и будет. Если он добьётся своего, то станет предвестником перемен, невиданных в Империи со времён Марки Рагноса, и это не придётся по нраву нашему Повелителю. Верь мне, Порция, ты не пожелаешь иметь ничего общего с этим мальчиком. Боюсь, трагедии следуют по его стопам. Я не хочу этого для тебя.

Она упёрла руку в бедро и вздёрнула подбородок.

— Если вы собираетесь огорошить меня новостью, что он убил Виндикана, то я уже в курсе.

Могло показаться, будто она хвастается… Но смысл в том, что Порции открылась самая мрачная сторона Гая, и она её не отпугнула. Это был личный выбор, видеть в нём не только плохое.

Дарт Азамин испустил долгий, тяжёлый вздох, в котором сквозило всё бремя мира, непомерное даже для пятисотлетнего мудреца.

— Меня беспокоит, что сие преступление — лишь начало того, что ему суждено свершить. Он одарённый с гибельно хрупким самоконтролем. Если он продолжит убивать во имя Империи, Император позволит ему жить. Но чем больше растёт его сила, тем более шатким становится его положение.

— Я всё равно не понимаю. Почему его восхождение такая проблема?

— Его будущее омрачено угрозой, которую он воплощает. Его таланты могут послужить причиной его падения.

— Не понимаю. Он сражается за Империю, как и должен. Разве не этого хочет Император?

— Только если это не делает его соперником.

— Соперником… — у Порции перехватило дыхание. Её глаза широко распахнулись. — Значит, он действительно настолько хорош…

Значит, всё было не просто бравадой и зазнайством… Судя по необычайно серьёзному выражению лица Азамина, совсем не просто. И это абсурдным образом делало Гая ещё заманчивей в её глазах. Ведь случайный — её случайный — обернулся настоящим героем из сказки, только начинающим свой путь. Он был таинственным и непобедимый и одновременно совершенно никем, посланным самой Великой Силой, чтобы возвыситься до чемпиона Тёмной стороны. Да, Порция убедилась в этом по суровому лику Азамина. Гай не шутил, заявляя о своих смехотворно дерзких амбициях.

Так кому открыто, куда заведёт его война? Мог ли он быть ситх’ари, чьё пришествие предсказывали давным-давно? Суждено ли ему стать Повелителем нового золотого века Тьмы, преемником застарелого Лорда Вишиэйта?

Внезапно все эти глупые нелепицы почти обрели смысл.

Глубоко подавленная тем, что Лорд Азамин, добрый дедушка, пользующийся её доверием и любовью, решил прибегнуть к неприкрытым манипуляциям, Порция тем не менее чувствовала себя неуютно из-за безусловной искренности его тревоги. Она рассеянно пробормотала:

— Я сразу догадалась, что круг предвидения — это какой-то отвлекающий манёвр…

— Это реальное предложение. Порция, в тебе дремлет многообещающий потенциал. Используй его, чтобы помочь Империи.

— И забыть Гая? — парировала она. — Вы этого хотите?

— Да, — старик с усилием поднялся на ноги и подковылял ближе. Его тихое предупреждение будто подрезало крылья: — Гай Верадун — самый непредсказуемый, самый опасный человек в Империи. Даже если его намерения благородны, вам двоим никогда не разрешат пожениться. Порция, ты это знаешь. Твоя семья выступит против, как и я. Поэтому не питай глупых надежд и не ступай на путь, который при самом благоприятном исходе приведёт тебя к разочарованию. Прерви любой флирт, что существует между вами.

Порция знала, что Дарт Азамин в своей отеческой опеке никогда не доходил до удушливого контроля. Он не имел привычки нагнетать страх. Знакомая с ним много лет, она чувствовала, как важен для него этот вопрос. Проблема в том, что Гай был важен для неё не меньше. Ей почти удалось убедить себя в безумном, невозможном, романтическом будущем, и она не хотела отказываться от мечты. Вера, столь сильная и нерациональная, поселилась в сердце, сколь обречённой бы ни казалась. А юность добавляла упрямства.

— Вы правы… Я знаю, что вы правы…

Сила обличала бесспорную правоту Дарта Азамина, но… Порцию это не трогало. Она не поддалась на уговоры.

— Я не хочу, чтобы ты пострадала. Если нужно выплакаться, сделай это, и, убеждён, ты примешь правильное решение.

— Или что? Вы выдадите меня? Это угроза? — срываясь на визг, огрызнулась Порция. Обвинение вылетело почти рефлекторно, оборонительно. Ну и звучало немного капризно…

Старый Дарт Азамин окинул её взором, в котором читалась неприкрытая обида за то, что она смела подумать такое.

— В угрозах нет нужды, — с тяжёлым сердцем промолвил он, — когда очевидные последствия твоих действий уже сейчас просчитываются разрушительными. Умная девушка вроде тебя обязательно поразмыслит и сделает верный выбор, как двигаться дальше. — Взирая на неё со смесью сострадания и непреклонности, человек, в равной мере заменивший ей отца и деда, провозгласил: — Я знаю, ты меня не разочаруешь.

— Доброй ночи, мой Лорд, — отрывисто бросила Порция, после чего в гневе умчалась в поместье.