Методы взаимодействий в экстренных ситуациях (джен)

Примечания:

Настала осень, и автор ЕСТЕСТВЕННО заболел. Да и в целом не понятно, как ещё жив. Выпуски проды пока будут нестабильны. Кто хочет поддержать автора морально, накинуть ему на колеса или пакет чая, информация в профиле.

Отзывам автор рад не меньше, а прочтению его книг на Литмаркете и вовсе счастлив (см. профиль со ссылками в сообщество). Ничего нового, набор стандартный, всем спасибо за внимание.

— Я бы хотел поделиться с тобою печальными известиями, потому что считаю, что ты один из тех, кто не будет равнодушен к тому, что я узнал. Больше того: ты тот, кто имеет на это право.

— Как замечательно.

Слабая улыбка старика была грустна. И то, что его реакция на ехидный тон подчиненного оказалась именно такова, Северуса насторожило.

— Я хотел бы однажды побеседовать с нашим возмужавшим раньше положенного другом, не будучи обременен заботами об их путешествии. Я хотел бы, как и заявлял ранее при беседе с Гарри, чтобы всё свершилось так, как на то рассчитывала мисс Грейнджер. Но с тех пор… я искал прецеденты, Северус. И оно — не будет.

Многозначительный взор и не менее многозначительная пауза очень сильно накаляли обстановку и действовали на нервы. Но идти на поводу у Альбуса и задавать экспрессивные вопросы Северус не собирался. Он и так уже понял, и радовать это не могло ни в коей степени, что у мальчишки снова какие-то проблемы, и теперь лишь ждал, пока ему расскажут, в будущем они или же в настоящем.

В конце концов, с последним Северус мог что-то попробовать решить в моменте, а с первым — постараться должным образом подготовиться. Так что… В общем, всегда был шанс, что Альбус чрезмерно сгущает краски.

— Так вот… Мне все же стало интересно, откуда Гарри, не имеющий склонности к артефакторике, взял идею. Согласись, для специалиста Аврората, для волшебника с высоким разрушительным потенциалом заинтересоваться столь тонкой материей, как время… — Альбус задумчиво, безрадостно покачал головой и громко отхлебнул чаю. — Парадокс в том, что для того, чтобы при подобном переносе назад в свое же тело, что является очень важной деталью, и со столь значительными запланированными переменами все прошло удачно, надо… исчезнуть. Я, конечно, проверял не сам, но один мой знакомый магозоолог, часто путешествовавший в Египет и имевший в своё время доступ в Отдел Тайн, а также один не-умерший очень нелепой смертью маггл — проверили. Точнее, один из них всё рассказал самому себе же в своей голове, чтобы после записать случившееся в дневник. Однако, его записки были очень путаны, и для того, чтобы обрести окончательное понимание, мне пришлось встретиться с ним лично. И также благодаря этой встрече я смог понять, чего именно в заметках Ньюта не было…

Тягостное молчание вновь затопило комнату. Казалось, даже феникс проникся атмосферой, созданной его Хозяином, и грустно затих.

Северус — стоически молчал.

— Самым важным я считаю то, что путешествие Ньюта, которое он затеял ради того, чтобы разбить устоявшийся кольцевой принцип обычного Хроноворота, заключающийся в парадоксе создания уже свершенного события, для спасения жизни друга, заняло не более одного месяца в обратном отчислении. Гарри же решил переписать целую жизнь. Поступок этот я считаю смелым, но очень безрассудным, поскольку теперь мы точно знаем, что этим Гарри уничтожил и себя, и свою подругу. По крайней мере, вся история Ньюта говорит о том, что от них останутся только воспоминания в их же юных головах, но — не они сами. И да, для того, чтобы исправить лишь одно событие и более никак не повлиять ненароком на историю, Ньют воспользовался тем же способом возврата, что и мисс Грейнджер, и благополучно исчез. В его голове не образовалось никаких конфликтов от двойственных воспоминаний, одна его личность никак не наложилась на другую. Его предыдущего — просто не стало, и он не записал это, поскольку не думал, что однажды, благодаря его брату, эти заметки, написанные им для себя самого, окажутся в закрытом министерском Архиве, куда есть доступ лишь главам Отделов. И в первую очередь, как ты понимаешь, главе Аврората. Тем не менее… Я хочу верить.

— Вот как. Верить во что, Альбус?..

— В удачу. — Неубедительно улыбнулся Дамблдор. — У нас остается лишь она, поскольку я, увы, уверен, что Гарри, при всех его достоинствах, оказался не способен предугадать подобное. И, соответственно, попытаться повлиять на исход никак не смог. Возможно, будь он изначально более откровенен со мной, я бы смог выяснить это раньше, и вместе мы бы попробовали…

— Достаточно. Я всё понял.

— Гарри не вернется, Северус. Признаться, мне сложно верить даже в удачу, поскольку…

— На данный момент он жив и здоров. И, как я понимаю, в будущем не собирается умирать день в день начала своей авантюры со временем. Так?

— Всё верно, но ты должен понимать, что твоё утверждение верно лишь потому, что это два разных человека, и…

— Прекрасно. А теперь мне пора.

— Северус.

— Что-то еще?

— В связи с этим я хотел бы попросить тебя выяснить у Гарри… — Альбус задумчиво щелкнул ногтем по колокольчикам в бороде — Да, думаю, тебе он расскажет охотнее… Возможно, какие-то детали мы еще не знаем. Возможно, они могут иметь значение, а может, и нет, но…

— Вы можете хотеть, сколько угодно вашей душе.

Дверью Северус все-таки хлопнул. Кажется, это стало входить в привычку. Правда, особого удовлетворения оно зельевару не принесло.

* * *

— Мне плевать на него, мне плевать на него… — Монотонно твердил Северус.

Самовнушение почему-то казалось нелепым набором букв.

Он брел по коридору, и с каждым шагом тени по углам сгущались, а дышать становилось все труднее.

Казалось бы, смурной лик мальчишки и его грустный вид при общении с подружкой обрели причины и подоплёку. Мальчишка знал и помнил, что наворотило его взрослое альтер-эго, и чем это тому грозило.

Казалось бы, всё встало на свои места, и стало очевидно, что Избранный очень даже ожидал подобного. Просто он никому ничего не сказал, в том числе и девчонке, которую подбил на голимое самоубийство.

Видимо, игра стоила свеч. Видимо, исчезнуть ради того, чтобы подарить какому-то другому себе лучшую жизнь, для того, чтобы ни одна из ему известных смертей не свершилась, мнилось ему разумным.

Казалось бы, теперь были очень даже объяснимы его протесты относительно выкачивания крови из зельевара: ведь зачем рисковать чужой жизнью ради заведомо бесполезного мероприятия, истинный смысл которого — не успех, а само действие, которое закольцует процесс?

Казалось бы, ничего из ряда вон — Избранный опять делает, что хочет и вопреки всему.

Резко согнувшись, Северус сел на пол. Грудь раздирало. Шум в ушах становился невыносимым. Где-то за глазными яблоками пульсировали потоки крови, горячие и болезненные.

После смерти Лили он не собирался больше привязываться к кому бы то ни было, никогда и ни за что. Даже воображаемый и предполагаемый, не имевший объекта, страх новой потери был слишком велик для того, чтобы игра стоила свеч.

Да, Северус боялся. Боялся даже больше, чем умереть, вновь увидеть смерть рядом с собой, нарисованную бледным воском на чьем-то знакомом лице, невозвратную и всесильную. (Возможно, если бы он углублялся в терминологию и специфические маггловские определения, он бы нашел у себя психологическую травму. Правда, это знание никак бы ему не помогло, так что его — не было).

И уж точно даже в страшном сне Северус не предполагал, что осознание того, что Избранный, целый год мотавший ему душу, этот повзрослевший вздорный дубликат здешнего Выжившего, больше не будет существовать нигде, ударит по нему столь беспощадно.