Огранённые (гет)

Ххххх «Хххххх», 27 сентября 1979 года Третьей эры.

Рэин вошёл в комнату для тренировок. Внутри не было людей, хотя обычно кто-то из помощников Эрвента ждал его там. Рэин уже начал считать их своими личными ассистентами, но не учителями — учителем по-прежнему оставался Эрвент. Хотя в последнее время он появлялся всё реже. За последнюю неделю Рэин ни разу его не видел.

Клеток сегодня оказалось немного. Бо́льшая часть птиц, особенно хищные или крупные, не жили в этом помещении постоянно: их приносили на время занятий. Сейчас здесь были лишь маленькие комнатные пташки.

Несмотря на полное одиночество, Рэин начал тренировку. Такое уже случалось: иногда помощники опаздывали из-за того, что в исследовательской части корпуса что-то выходило из-под контроля. Он отпер клетку с волнистым попугайчиком. Хотя Рэин и помнил о правиле не заводить любимчиков, всё равно не смог удержаться от того, чтобы потрепать его по голове.

Он отправил птичку в полёт, закрыл глаза и будто вселился в её тело. Рэин видел комнату с высоты и даже почти ощущал сопротивление воздуха. Теперь ему не был нужен тактильный контакт, чтобы делать подобные вещи. Он заставил попугайчика исполнить две мёртвые петли и с удовольствием отметил, что вестибулярный аппарат больше не бунтует против таких трюков. Рэин даже посетовал, что сейчас здесь нет сокола или ястреба: домашние птицы были податливы и послушны, поэтому он начинал терять к ним интерес. Да и тренировки в помещении уже не казались такими увлекательными. Рэин предпочитал практиковаться на открытом воздухе — там было, где развернуться.

Вдруг дверь в комнату отворилась. В движении Рэин различил лишь смазанный силуэт на пороге, но даже на такой скорости не оставалось сомнений, кому он принадлежал. Рэин слишком резко оборвал связь с попугаем, из-за чего птичку тряхнуло в полёте, а сам он пошатнулся и прислонился ладонью к стене, чтобы не потерять равновесие окончательно.

— Здравствуйте, господин Эрвент! — удивлённо и слегка обрадовано произнёс он.

— Здравствуй, Рэин. Сегодня у нас возникла непредвиденная ситуация, поэтому все заняты, но моё участие уже не требуется, — Эрвент улыбнулся. — Так что я решил сымпровизировать для вас групповое занятие. Покажем тебе кое-что интересное. Пойдём.

Сегодня на нём были зелёные клетчатые брюки и вельветовый пиджак цвета мха. У левого плеча красовалась вышитая яблоневая веточка с белоснежными цветами, опадающие лепестки которых словно осели на лацканах.

— Господин Вальдау обмолвился, что ты уже начинаешь контролировать не только птиц, — сказал Эрвент по дороге. — Кошки, кролики, мыши. С мышами, по его словам, получается особенно хорошо.

— Да, но всё не так впечатляюще, как можно подумать, — смущённо ответил Рэин. — И мне кажется, я ещё не до конца освоился с птицами.

— Ты и не должен — в этом суть. Помнишь, мы обсуждали? Чем меньше зацикливаешься, тем легче переключаешься. Жаль, что я пока не видел, как ты применяешь телепатию на других животных. Может быть, загляну к тебе на вечерней практике. А сейчас мы займёмся кое-чем другим.

Наконец они пришли в спортзал, где остальные подопечные уже дожидались их появления. У стены стоял стол, а на нём — три небольших ящика, обитых кожей. Когда Рэин приблизился, Эрвент снял крышку с одного их них. Внутри лежали камни, по форме напоминающие немного неправильные призмы длиной с ладонь. Они имели красивый фиолетовый оттенок: тёплый и насыщенный в глубине и холодный, почти прозрачный у граней.

— Выбери один, — предложил Эрвент.

Все присутствующие, даже Пандэлеана, с интересом наблюдали за происходящим. Даар тоже смотрел внимательно. Этого нельзя было сказать по выражению лица, но Рэин понемногу стал понимать язык его тела.

Он взял кристалл наугад, и, как только пальцы коснулись гладкой поверхности, ощутил приятную, освежающую прохладу, исходящую от камня.

— А теперь воспользуйся телепатией, — сказал Эрвент, отворяя дверцы у большой клетки, стоявшей чуть в стороне. В ней сидело около двух десятков канареек.

Рэин побледнел. С самого первого дня он избегал взаимодействия с ними, если представлялась такая возможность. Болезненные воспоминания о доме всё ещё были слишком свежи.

Он сжал камень в кулаке и подозвал одну из птичек к себе, прежде чем повелеть ей что-нибудь, но вместо одной канарейки из клетки вырвался жёлтый вихрь. Растерявшись, Рэин не смог остановить птиц и едва успел уклониться. Стайка стремительно пролетела мимо него, чуть не задев крыльями, и, когда Рэин обернулся, он увидел, как все канарейки мирно рассаживаются на турниках в другом конце спортзала.

— Ты держишь в руках аметист, — пояснил Эрвент. — Он усиливает магические способности. Обычно его применяют для увеличения мощности артефактов, однако в вашем случае они воздействуют непосредственно на организм. Использование камней может сбивать в начале обучения, но сейчас, когда ты уже освоил азы, самое время перейти к ним.

Рэин медленно вертел в руке кристалл. Лёгкая прохлада держала тело в приятном напряжении. Казалось, что все чувства обострились, а реакция улучшилась.

Из неприметной коробки под столом Эрвент вынул нечто, напоминающее кулон: чёрный шнурок, на котором висел металлический зажим с маленькими регулировочными винтиками. Он взял аметист у Рэина из рук, вставил в это приспособление, а затем повесил юноше на шею и заправил под спортивную кофту. Остальные самостоятельно проделали те же манипуляции.

— Эффект сохраняется, пока камень находится в непосредственной близости к телу, — сказал Эрвент и дважды легонько хлопнул Рэина по груди в том месте, где под одеждой немного выпирал аметист. — Ну, начнём!

С помощью жребия он разделил шестерых учеников на две команды. Рэин оказался вместе с Пандэлеаной и Кандэлом и был не очень рад такой компании.

— Ваша задача — снять аметисты с соперников, сохранив свои, — объявил Эрвент. — Команда, все члены которой останутся без камней, будет считаться проигравшей. Победители же в награду выбирают меню на завтра.

Закончив речь, он достал из кармана серебристый свисток и дал сигнал к началу тренировки.

Все сорвались с мест. Рэин окружил себя ореолом летающих птиц и ринулся к Иоре, сочтя её самым слабым противником. Управлять канарейками, было легко, как никогда — они повиновались каждой мысли, едва она успевала оформиться в сознании.

Эмита попыталась преградить ему путь, но из-за птиц не смогла даже приблизиться, поэтому переключила внимание на Пандэлеану. Вдруг откуда-то сбоку выскочил Кандэл и дал знак усмирить канареек. Как только просьба была исполнена, он подошёл вплотную и, заведя руку за воротник Рэина, быстро нашёл шнурок.

— Ты спятил?! Мы в одной команде! — воскликнул Рэин и попытался отстраниться, но Кандэл крепко держал подвеску.

В этот момент Рэин разглядел его пустые глаза и понял: на самом деле перед ним Даар. Почти половина птиц отделилась от общей стайки и атаковала его, пока остальные канарейки не давали другим противникам приблизиться и взять числом. И всё же маленькие коготки и клювики не могли остановить Даара, который в этот момент, казалось, отринул всё человеческое, в том числе сомнения и боль. Рэин попытался сбросить его с себя, но Даар вернулся в привычный облик, став выше и тяжелее. Несмотря на борьбу, он всё ещё держал шнурок, но вдруг его рука странным образом разжалась, а сам он отступил дёрганно и неестественно, словно в обратной перемотке. Рэин оглянулся и увидел Пандлеану.

— Беги! — крикнула она.

Повторять дважды не требовалось. Рэин пулей пересёк спортзал и, оказавшись вдалеке от всех, быстрым взглядом окинул помещение, чтобы оценить обстановку. Он увидел, как Эмита поймала настоящего Кандэла за плечо, но тот стал бесплотным, чтобы освободиться. Аметист позволил ему использовать способность не только на руке, но и на всём теле. Даже одежда будто стала частью его самого, и пальцы Эмиты вместо кофты схватили лишь воздух. Но Кандэл не сохранил концентрацию: сначала сквозь его ногу прошёл его же кроссовок, а затем с шеи соскользнула и подвеска с аметистом.

Как только это произошло, Эмита потянулась за шнурком, но вдруг, неизвестно откуда снова появилась Пандэлеана. Двигаясь быстро, как в ускоренной съёмке, она перехватила аметист и бросила его Кандэлу, который, лишившись усиления, снова обрёл плотное тело.

Глядя на то, как Пандэлеана прикрывает своих, откровенно говоря, бесполезных партнёров, Рэин даже слегка проникся к ней симпатией. Однако долго размышлять на эту тему у него не вышло — тренировка была в самом разгаре.

Очень скоро он почувствовал стремительно нарастающую усталость. Обычно она не наступала так быстро. Рэин огляделся по сторонам, и заметил, что все остальные тоже утомились. Особенно это сказалось на Иоре, а потому у Пандэлеаны наконец появилась возможность сорвать с неё аметист. Следующей без камня осталась Эмита из-за того, что Рэин и Кандэл окружили её, не оставив места для манёвра. У них получилось это лишь благодаря Пандэлеане, отвлекавшей Даара, который, впрочем, вскоре от неё отделался и забрал аметист Рэина, к этому времени уже еле стоящего на ногах.

Те, кто лишился своих камней в изнеможении отходили к стене, хотя всё ещё могли попытаться отобрать их обратно.

— Слишком сложно, — пожаловалась стоящая рядом Эмита. — Я вижу так много вариантов будущего, и это меня только запутывает.

Рэин хотел приободрить её, но от усталости не мог даже пошевелить языком.

Вскоре обоих камней, своего и Эмиты, лишился Кандэл: из двух Пандэлеан он доверился той, которая оказалась Дааром — и вот два самых сильных противника остались один на один. Кажется, оба они устали настолько, что были не в силах использовать способности, поэтому просто стояли друг напротив друга. Иногда кто-то из них дёргался вперёд, и тогда другой чуть отступал, но расстояние между ними не сокращалось.

В один момент Рэину показалось, что Даар ещё не истощён, а лишь притворяется и пытается понять, сколько сил осталось у Пандэлеаны. Вдруг, словно в подтверждение этих мыслей, он выставил вперёд руку, которая, как в фантасмагорическом видении, удлинилась метра на два, став похожей на тонкое белое щупальце. Пандэлеана, больше не способная обернуть время вспять, сделала шаг назад в бессмысленной попытке защититься и рухнула на пол, как только Даар снял обе подвески: ту, что принадлежала ей, и отобранную у Иоры.

Несмотря на усталость, он поднял поверженную соперницу на руки, отнёс к остальным и усадил прямо на стол. Эмита забрала у Даара все аметисты и положила их в ящик, накрыв крышкой. Иора в это время открыла второй.

На дне его лежали полупрозрачные камни солнечно-оранжевого цвета. По форме и размеру они напоминали куриные яйца и были гладкими снаружи, но внутри их пронизывали трещинки и заполоняли крошечные пузырьки.

Иора раздала каждому по одному. Едва прикоснувшись к камню, Рэин почувствовал, как по всему телу разливается приятное тепло, а силы начинают понемногу возвращаться. Он жадно схватил самоцвет обеими руками и прижал к груди. Остальные тоже крепко держались за свои камни и выглядели заметно лучше, чем минуту назад.

— Превосходно! Даар, Пандэлеана, выше всяческих похвал! — комментировал Эрвент, пока все приходили в себя. — Рэин, отлично! Ты продержался дольше, чем можно ожидать от новичка, и твоя координация стала гораздо лучше. Кандэл, молодец, только потренируйся точнее контролировать каждую часть тела, чтобы больше ничего не терять.

Кандэл гордо вздёрнул нос, уделив преступно мало внимания последней части высказывания. Эрвент тем временем сунул ему в руку потерянный кроссовок и продолжил:

— Эмита, очень хорошо по сравнению в прошлым разом. Главное, не забывай, что ты можешь оценивать все варианты будущего по степени вероятности. Обращай внимание на то, что видишь чётче, а что мутнее.

Эмита кивнула, а стоящая рядом Иора вдруг заговорила сама, не дожидаясь, пока очередь дойдёт до неё.

— Я хотела вылечить Даара, но только мешала ему.

После этих слов Рэин впервые заметил следы, которые его канарейки оставили своими коготками — неглубокие, но многочисленные. Иора подошла к Даару и приложила ладони к царапинам, которые тут же начали затягиваться.

— Всё в порядке, — приободрил её Эрвент. — Ты научишься лучше чувствовать момент, когда мы уделим этому больше времени на тренировках. А пока…

Его прервало шипение рации, и слегка искажённый голос произнёс:

— Нестабильная работа объекта «Маяк» при питании от сети.

— Вынужден оставить вас, — тут же сказал Эрвент и, уже двигаясь к выходу, добавил. — Когда восстановите силы, не забудьте убрать камни на место. Подкрепитесь и наслаждайтесь свободным временем. Вы отлично поработали сегодня.

С этими словами дверь за ним закрылась. Рэин проводил его взглядом, а затем перевёл глаза на самоцвет.

— Что это? — произнёс он тоном, похожий на тот, каким в пьесах прекрасные дамы спрашивают имя своего спасителя.

— Это янтарь, — бесстрастно ответила Пандэлеана. Впрочем, к удивлению Рэина, она не ограничилась этой сухой фразой. — Он не усиливает способности, но помогает быстрее восстановиться. Во времена Новой Эры его вставляли в артефакты, чтобы медленнее уставать при использовании. На обычных людей янтарь не действует. Эрвент говорит, что не чувствует ни тепла, ни притока сил, когда держит его.

Некоторое время все продолжали стоять и напитываться энергией, не произнося ни слова, только крепко сжимая камни. Рэин смотрел на каждого по очереди и остановился на Дааре — проходили дни, и он уже почти не боялся это делать. Теперь он замечал, что каждый раз Даар выглядел немного по-иному, будто, возвращаясь к своему истинному облику, постоянно забывал про какую-нибудь маленькую деталь. Он не менялся до неузнаваемости, всегда был высок, бледен, темноволос, но его чёлка иногда становилась чуть длиннее обычного, или глаза оказывались посажены слишком широко, или губы делались тоньше. Неужели Даар стал так силён и даже не замечал, что никогда не перестаёт использовать свою способность?

Спустя несколько минут Кандэл положил янтарь обратно в ящик, и все повторили за ним. Рэин сделал это крайне неохотно: ему не хотелось расставаться с источником живительного тепла, хотя он уже восполнил силы, отнятые аметистом.

— Идёмте наконец отсюда! — нетерпеливо воскликнул Кандэл, накрывая ящик крышкой, и первым подскочил к двери, завидев одобрительный кивок Пандэлеаны.

Остальные тоже не думали задерживаться и нестройной вереницей потянулись к выходу, но Рэин не мог сдвинуться с места. Последнее время мысли о том, чтобы не допустить будущих нападений, преследовали его, как навязчивая идея, а желание отомстить крепчало с каждым днём. Эти камни дарили Рэину силу, с которой он чувствовал себя почти непобедимым — способным защищать других и вершить возмездие. Поэтому он хотел знать о них всё и прямо сейчас.

— Стойте! — крикнул он громче, чем собирался.

— Что такое? — поинтересовалась Пандэлеана, царственно поворачивая голову.

— А как же третий ящик? Я уверен, Эрвент собирался показать мне сегодня все три.

Повисло молчание. Кандэл недоумённо застыл, уже взявшись за дверную ручку. На его лице постепенно сгущалось недовольство. Пандэлеана выглядела растерянной. Кажется, будучи абсолютным лидером, она ещё не сталкивалась с тем, что кто-то оспаривает её решения и пытается руководить всей группой. Даар замер, как изваяние, а Эмита и Иора казались слегка удивлёнными тому, что Рэин решил продолжить занятие.

Так и не дождавшись ответа, Рэин снял крышку с последнего ящика. В нём тоже хранились камни — на этот раз тёмно-красные. Размерами они слегка уступали аметисту и янтарю, однако форма их была самой сложной: прямоугольная на первый взгляд, но состоящая из множества мелких граней при ближайшем рассмотрении.

Рэин взял один из самоцветов в руку и сразу ощутил холод, совсем не похожий на тот, который излучал аметист. Камень не освежал, не держал тело в приятном напряжении, не дарил лёгкость. Его не хотелось прижать к разгорячённому телу в знойный летний день — казалось, он вытягивал всё тепло.

От неожиданности Рэин выронил камень, и тот с громким стуком упал на пол.

— Что это? — спросил он, но уже совсем не тем тоном, с каким интересовался янтарём.

Никто не ответил. Происходящее не было похоже на целенаправленное игнорирование, все выглядели так, будто просто растерялись. Все, кроме Даара.

— Это гранат, — неожиданно сказал он, видя, что другие молчат. — Камень, который ослабляет магические способности. Изначально люди вставляли его в ученические артефакты, чтобы снизить их мощность. Мы тоже можем извлечь из него пользу. Ты стал сильнее, а значит, есть шанс, что при освоении чего-то нового ты не совладаешь с собственной магией и случайно навредишь себе или окружающим. Гранат способен это предотвратить.

Теперь, когда Даар впервые произнёс настолько длинную речь, Рэин понял, почему он избегал разговоров. Его голос, хотя и был красив, не выражал эмоций ровно так же, как и лицо.

Даар перевёл взгляд на упавший гранат. Догадавшись, что Рэин боится к нему прикоснуться, он сам поднял камень и положил его на место. Рэин и в самом деле заметно поник при мысли, что ему придётся иметь дело с холодным, высасывающим саму душу самоцветом, но вспомнив о том, ради чего он оттачивает свои навыки, отбросил все сожаления. Смерть родителей и Иджи окажется напрасной, если он не предотвратит ещё большие жертвы — Рэин не мог предать их память таким жестоким образом.

— А что если… — неуверенно начал он, глядя на Дараа, как на наставника. — Что если совместить камни? Янтарь и аметист? Один усилит, а другой будет восстанавливать энергию.

Мысли носились в голове Рэина с бешеной скоростью, как стая стрижей. Вот она — сила, которая позволит ему отомстить за семью.

— Ничего не выйдет, — надменно бросил Кандэл, но Рэин даже не взглянул в его сторону.

Он требовательно смотрел на Даара, доверяя только его ответу, но тот, кажется, исчерпал весь запас красноречия.

Раздражённый Кандэл, как всегда, резко и нервно, подскочил к ящикам и сунул Рэину в руку янтарь.

— Запомни ощущения, — сказал он и следом вложил второй.

Разливающиеся по телу волны тепла усилились, и Рэину показалось, что он зашёл с мороза в жарко натопленное помещение. Не успел он насладиться этой иллюзией, как Кандэл забрал один янтарь и достал из коробки аметист. Все чувства притупились ещё до того, как кристалл оказался у Рэина в руке. Камни больше не излучали ни прохлады, ни тепла; лежали на ладони как обычная речная галька.

— Что ты сделал?! — испуганно воскликнул Рэин.

Кандэл только усмехнулся в ответ.

— Одинаковые камни усиливают друг друга, но разные — блокируют, — пояснила вместо него Эмита. — Они могут делать это даже на небольшом расстоянии, не обязательно их касаться.

Рэин посмотрел на Эмиту с недоверием. Он понимал, что она бы не стала нарочно запутывать его (в отличие от Кандэла), но кое-что в её словах не сходилось.

— Что же до этого мешало им погасить действие друг друга? Всё это время они находились совсем рядом.

— Ящики оклеены кожей, — пояснила Эмита, не обращая внимания на извертевшегося рядом Кандэла. — Она ослабляет действие камней, но не подавляет полностью. Просто здесь три слоя, и они почти ничего не пропускают.

— Ну что, мы наконец идём? — требовательно спросил Кандэл.

Временами он больше походил на маленького капризного ребёнка, чем на подростка.

— Да, идём, — твёрдо ответила Пандэлеана и вдруг, повернувшись к Рэину, чуть мягче добавила. — Пожалуй, мы и в самом деле уже всё рассказали. Тренировку придётся отложить. Ты ведь понимаешь, без присмотра Эрвента или кого-то из его помощников это может быть опасно.

Рэин нехотя кивнул. Пандэлеана расправила плечи и прошествовала к выходу. Остальные потянулись за ней.

За обедом все оживлённо болтали, радуясь внезапно освободившемуся времени, но Рэин и Даар, по обыкновению, молчали. Больше и громче всех говорил Кандэл. У него было превосходное настроение. Он то и дело расплывался в хитрой улыбке и становился похож на нашкодившего кота, уверенного, что никто не найдёт следов его злодеяния. Это казалось странным, но Рэин не понимал причин такого поведения и не хотел в них вникать.

Кандэл вообще его раздражал тем, что строил из себя гордого одиночку, но на самом деле постоянно нуждался в компании и успевал заскучать за пару минут наедине с собой. Время от времени он вспоминал о семье: родителях и двух братьях, — но тон, с которым он говорил о них, приводил Рэина чуть ли не в бешенство. Кандэл притворялся, будто совсем по ним не тоскует. Его незрелое сознание не могло принять, что скорбь — не признак слабости.

Потом все переоделись и перешли в комнату отдыха. Девочки расположились на диване. Эмита заплетала Иоре косички, а Пандэлеана быстро собрала волосы в излюбленный пучок. Кандэл бесцельно слонялся из угла в угол и пинал перед собой подушку. Даар сидел за столом и рассеянно водил карандашом по бумаге. Рэин сразу направился в конец помещения, туда, где за стеллажами стояло фортепиано.

Он открыл крышку и заиграл медленную, протяжную мелодию под стать атмосфере в комнате. Выходило не очень — руки начинали многое забывать.

Рэин нашёл фортепиано в один из первых дней пребывания у Эрвента, но играл на нём нечасто. Мешали то воспоминания о прежней жизни, то застенчивость, пока не стало всё равно. Тоска, страх и озлобленность — всё это больше не могло копиться внутри, и Рэин не хотел, как Кандэл, выливать их на окружающих. Именно тогда музыка пришла на помощь.

Когда пальцы Рэина в первый раз коснулись клавиш, все застыли в изумлении. Под звуки мелодии рушились невидимые стены, отдалявшие воспитанников Эрвента друг от друга. Они выстраивались вновь, когда воцарялась тишина, но уже не такие крепкие и непроницаемые. В боли Рэина каждый слышал свою.

Спустя некоторое время дверь отворилась и внутрь заглянул Вальдау.

— Пандэлеана, с вами хочет поговорить господин Эрвент.

Это никого не удивило, ведь он периодически приглашал своих подопечных на беседы для обсуждения их успехов или неудач.

— Сейчас? — уточнила девушка.

— Да. Господин Эрвент уже освободился.

После этих слов они оба скрылись в коридоре.

Кандэл плюхнулся на место Пандэлеаны. Он недолго о чём-то разговаривал с Эмитой, но Рэин не прислушивался к словам, во всяком случае до тех пор, пока не услышал восклицание:

— Может, ты уймёшься?!

Он выглянул из-за стеллажей и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эмита пыталась влепить Кандэлу пощёчину, но её рука прошла сквозь его лицо.

— С каких пор ты научился так делать? — подозрительно спросила наблюдавшая за разворачивающейся сценой Иора. — Ты что, стащил аметист?

Не успел Кандэл ответить, как Рэин пересёк помещение и уже стоял рядом. Казалось, что в голове щёлкнул переключатель, и его осенило: вот он — шанс.

— Что у тебя в руке? — спросил Рэин, прищурившись.

— Ничего, — Кандэл повертел в воздухе пустой ладонью.

— А в другой? Той, которая за спиной?

— Ничего, — повторил Кандэл раздражённо.

— Покажи. Или я сам посмотрю.

Кандэл, явно недовольный тем, что так глупо выдал себя, протянул руку и разжал кулак. На ладони и в самом деле лежал аметист.

— Ты должен был оставить это в ящике! — воскликнула Иора.

— Я верну его на место, — твёрдо сказал Рэин, забирая камень. — Эмита, пожалуйста, сходи со мной. Будешь свидетелем, если появятся вопросы.

Они вышли в коридор вдвоём. Рэин замешкался, не понимая, как лучше поступить. Такое часто случалось с ним в ситуациях, когда необходимо быстро действовать, принимать решения, строить план на ходу. Иджи бы не растерялась.

— Идём, — скомандовал Рэин и повёл Эмиту в противоположную от спортзала сторону. Мысли о сестре придали ему сил.

— Куда ты?

— Помоги мне, — вместо объяснений ответил он одними губами, и Эмита послушно пошла следом.

Нужно было найти укромный уголок. Сохранялись подозрения, что общая комната прослушивается, а значит, с другими помещениями дело могло обстоять так же. Рэин доверял Эрвенту, но тот, вероятно, сам был под наблюдением. Не стоило забывать, что он связан с правительством, против которого затеял двойную игру. Любые подозрительные разговоры на территории комплекса ставят под удар в первую очередь Эрвента, а этого Рэин не хотел.

За каким местом не станут следить? За тем, где никому не придёт в голову задержаться.

Едва подумав об этом, Рэин отворил одну из двойных дверей, отделяющих лестничную клетку от коридора, и поманил Эмиту за собой. Они остановились в пролёте между этажами. Рэин быстро зашептал, чуть ли не захлёбываясь словами от волнения:

— Ты говорила, что почти не видишь прошлое. А с аметистом?

— Когда как. Иногда, вроде, получается, иногда — нет.

— Можешь попробовать сейчас? Это очень важно.

— Рэин, послушай… — уголки бровей Эмиты жалобно опустились.

— Нет, Эмита, это ты послушай, — перебил он, не узнавая сам себя. — Эрвент не может сказать нам всё, как бы ни хотел. За ним следят, поэтому часть информации мы должны добыть самостоятельно. Разве ты не хочешь, разделаться с теми тварями, которые погубили наши семьи? Разве ты не хочешь, чтобы никто больше не оказался на нашем месте?

— Хочу.

— Тогда нужно точно понимать, с чем мы имеем дело. В отдалённое прошлое сложно заглянуть. Я прав?

— Да.

— Значит, среди нас шестерых проще всего увидеть, как напали на меня. Расскажи, что случилось после того, как я потерял сознание. Это было пятого июля, — Рэин вложил аметист в руку Эмите.

— Я попробую, — прошептала она, нервно накручивая тёмно-рыжую прядь волос на палец, — но я всё ещё почти не умею ориентироваться по датам. По воспоминаниям и ассоциациям получается лучше.

— Ищи день, когда я в последний раз видел свою семью.

Эмита кивнула. Она села на лестницу, а Рэин опустился перед ней несколькими ступенями ниже. Девушка положила одну руку ему на голову, а во второй крепко сжала аметист. Она закрыла глаза и долго сидела так, не шевелясь. Рэину казалось, что прошло минуты три или пять, и всё это время он не отводил глаз от Эмиты, пытаясь по её лицу угадать, удалось ли ей что-нибудь рассмотреть. Она выглядела безмятежно, а ещё какое-то время спустя её губы расплылись в робкой, нежной улыбке — не похоже, что она видит смерть Иджи.

Очнувшись от оцепенения, Эмита быстро-быстро заморгала, помогая себе вернуться в настоящий момент.

— Прости, Рэин, — виновато сказала она. — Мне кажется, у меня не получилось.

Эмита ослабла, даже побледнела. На вторую попытку сил точно не хватит.

— Ничего, всё в порядке. Главное, что ты попробовала, — Рэин пытался скрыть разочарование в голосе. — И всё равно, можешь рассказать, что ты увидела?

— Ты сидел в какой-то комнате, — неуверенно начала она. — Очень светлой. Кроме тебя там находились старик и девушка. Кажется, у девушки была длинная тёмная коса, ниже пояса. И она говорила на непонятном языке. Может быть, на лаокарском. Старик говорил на эквийском. Он кого-то ждал.

Рэин сосредоточенно вслушивался в каждое слово. Описание длинноволосой девушки настораживало: никого настолько приметного не было в его окружении. Эмита тем временем продолжала:

— Потом раздался звонок в дверь. Девушка ушла, а когда вернулась, с ней были ещё двое: другая девушка и молодой человек. И эта другая девушка сначала замерла на пороге, как будто не верила своим глазам, а потом бросилась к тебе в объятья. А молодой человек… Ну, я видела его со спины. У него были светлые волосы и загорелая кожа. Но, знаешь, мне кое-что показалось.

— Что? — каждая мышца в теле Рэина напряглась.

— Один раз он повернул голову, и у него было такое же пустое выражение лица, как у Даара.