Хроники магдармерии Святогорья (джен)

Нюхлера удалось поймать довольно быстро. На приманку он выбрался из кустов, схватил часы за цепочку и поволок. Арьяна поймала его в петлю поводка. И тут же отвоевала часы у нюхлера. Так что я не потеряла батин подарок. К счастью.

Нюхлер забрыкался, вырвался и припустил в кусты.

Сначала я подумала, что поводок выскользнул из руки Арьяны. Но спустя пару минут стало понятно, что нет. Он просто невидим.

— Ни один зверь не побежит сразу к гнезду, если его держать. Он сейчас попетляет и решит, что освободился. А тут мы за ним и пойдём. Только зверей мне не обижать! Не то, что некоторые…

Она забурчала что-то своё. Какая же зараза умудрилась поохотиться в Мёртвом Лесу?

— Ну, насколько я помню большого нюхлера, его не больно-то обидишь. Магия не действует, схватить его тоже не очень выходит. И вообще, мы скорее хотим забрать у нюхлера то, что ему не принадлежит, а принадлежит горожанам…

— Еду не топтать, детёнышей не тискать!

Увязавшаяся за нами Василиса Тихомирова послушно кивала, Клара только фыркала.

Идти конечно в лес пришлось, но, благо, недалеко.

Здесь только трава по пояс и небольшой холмик посреди тенистой полянки. Лес успешно притворялся самым обыкновенным. Если не вспоминать, что на дворе март-месяц и в нормальном лесу по пояс всё-таки снега. Да ещё мартовского. Рыхлого и мокрого.

В холмике в мой рост — дыра в половину моего роста. Туда мы и забрались следом за Арьяной.

Чёрные зверьки бегали по стенам и спешили скрыться от света «люмоса». Некоторые норки были чересчур узки для нас, но лезть туда мы и не собирались. Клара правда проявила инициативу.

— Может я в сову превращусь?

— Зачем? Нам нужен большой нюхлер, вот его и ищем. Вряд ли он пролез в нору меньше нас. Ты же его видела. Он здоровенный.

— А как насчёт той версии, что это как «крысиный король»? — уточнила Клара.

— Пока у нас есть широкий ход, давайте пойдём по нему. Если не будет вариантов, то будем смотреть мелкие норки.

— Тем более, что это не «крысиный король», — добавила Арьяна. — Это одно полноценное существо.

Лежка представляла собой множество накиданных кучек соломы. Нюхлеры как будто перестали нас замечать.

В множестве норок вокруг большой пещеры лежали и укоризненно смотрели на нас множество маленьких чёрных глазок. Некоторые чёрные шкурки и вовсе как будто спали.

Под ногами же был большой пук соломы, каких-то тряпок, шерсти и золота. Точнее, не только золота. Серебро, блестящие подвески, бусы, какие-то статуэтки, серьги, зацепившиеся мне за ботинок. Приличная горка разнообразных ценностей.

— По-моему, тут не меньше, чем наше с вами жалование на год, — пробормотала я.

— У меня бездонный сундук. Соберём и отправим в магдармерию, — предложила Клара.

— Главное, скажи, если найдёшь статуэтку в форме ворона.

Не буду врать, соблазн собрать горсть монет и заначить их например на съём жилья в экстренном случае. Или выкупить собственное приданое. Банный сруб — вещь хорошая. После некоторых доделок даже жить можно.

Но, во-первых, я, зараза, честная. Во-вторых, толку-то? Сруб один чёрт будет принадлежать бате или Андрейке. А ещё я представила, что там где-то последние сбережения овдовевшей соседки… Или мужика, который копил себе на лавку, чтобы семью прокормить. В общем, обойти свою жадность не самый большой подвиг.

Клара горстями сгребала золото в сундучок, что висел у неё на поясе. Арьяна с Василисой приманивали ещё нюхлеров.

— Я хочу завести парочку, — сказала Василиса. — Буду кормить, ухаживать. Открою зверинец…

Мне, если честно, очень хотелось, чтобы девушка занялась чем-нибудь мирным и полезным для общества, а не воровством картин и пузырьков. В своё время мы немало с ней повозились. Она не совала сейчас золото и серебро себе в карманы, то есть держала себя в руках. Вроде бы.

— Учти, что за нюхлеров ты будешь отвечать, — напомнила ей Арьяна, осторожно почёсывая грудку подошедшего к ним нюхлера. — И если он что-то украдёт, то отвечаешь тоже ты.

— Ну да… — она задумалась о чём-то своём.

Гигантских следов лап нюхлера было немало, но все они оказались несвежими и уже затоптанными другими зверьками. Свежее, чем в канализации, но не сегодняшние. Здесь ловить было нечего.

— Нет тут статуэтки ворона, — доложила Клара. — Я всё собрала.

— Проклятье! Ладно… Будем дальше думать.

* * *

С богатой добычей мы возвращались в город.

Но там уже что-то было не так.

Мартовское солнце подогревало снег, превращало его в потоки воды, которые катились по тротуарам и уходили в канавки вдоль дорог. В городе уже хорошо видно брусчатку. Уличные мальчишки запускали в ручей кораблик из коры. Он проскакал по перекатам вдоль улицы, проплыл мимо крыльца прачечной и нырнул в канавку, уходящую под сугроб.

Мальчишки всей толпой кинулись на другую сторону сугроба и стали заглядывать под него, совать палку, сбивая сосульки. Вода из-под сугроба течь перестала. Ручей иссяк.

— Застрял, — сообщил парень в рыжей шапке. — Давай ломай.

Они принялись расковыривать спрессовавшийся за зиму сугроб и его дно, превратившееся в лёд.

Но вместо воды оттуда выкатилась волна зловонной чёрной жижи. Кораблик в ней завяз, измазав белый парус и надпись пером «Быстрый».

Из окон завопили.

Женщина в полушубке поверх зелёного сарафана охнула и уронила ведро обратно в колодец.

По улице больше не текли весёлые весенние ручьи. По ней катилось нечто маслянисто-чёрное и воняющее так, как будто там кто-то давно сдох. Из трактира на соседней улице с воплями выкатилась целая толпа посетителей в разной степени опьянения. Она костерила на чём свет стоит хозяина.

В их кружках не было ни пива, ни чего покрепче. Только нечто чёрное вонючее.

Какой-то особо отважный идиот хлебнул, тут же выложил всё назад. И упал в грязь в судорогах.

Я вытащила свою флягу с водой. Открыла крышку…

Смердил весь город. Спрятаться было некуда.

— В контору, — скомандовала я сквозь зубы.

По дороге Клара потерялась. Подозреваю, что на повороте к редакции. С одной стороны — понимаю. С другой… А слушать меня кто будет? Да что меня! Она тут и Дмитрия Евгеньевича не особо слушает.

На фасадной стене здания госучреждений был нарисован громадный розовый спящий дракон. И надпись «Сохраняйте спокойствие. Совет работает».

Я автоматически прихватила оставленные вандалами следы. А то сотрутся ещё. А по шее дадим потом.

* * *

Дмитрий Евгеньевич с кем-то говорил. Платон и Женька сидели напротив Алевтины.

— … Когда у вас пропал браслет?

— Да сегодня во время лекции по боевой магии. Я его сняла, когда тренировалась. А как закончила. Бах и нету! Понимаете! Не моё имущество! Мне поносить дали!

В алхимической лаборатории стоял дым коромыслом. Ядвига Аскольдовна обзывала сепаратор холерным и пыталась заставить работать без воды.

На диване помирал Сергей Соколов.

Он едва слышным голосом подозвал меня.

— Хорошая ты… Я умираю…

— Так, Сергей, давайте без паники! Мы это не позволим!

— Не вовремя я взялся за эксперимент. Лекари пытаются без воды сделать лекарство… Вот пока я не умер… Помнишь, ты в лесу бумажку подобрала?

— Ну да.

— Дай почитать ещё раз ради Дивьх!

— Да пожалуйста! Выживешь — вернёшь. А не выживешь, с того света достану… — пригрозила я.

— Дарья! Мы на выставку. Пошли с нами. Там кое-что ещё ценное есть.

Из окна знахарского центра раздавались вопли. Сначала я подумала, что там кого-то пытают и не заглянуть ли… Но меня шуганули. Ребёнок госпожи Чаяновой выбрал самое неподходящее время для родов.

* * *

Под стеклом и защитным куполом лежало чёткое и подробное описание ритуала призыва какого-то египетского бога. Для него нужно было несколько участников. В том числе «Женщина, не знавшая любви»

— Дарья Владимировна, вы бы встали?

— Если бы была гарантия, что сработает. Точнее… Если бы я подходила…

Хрен его знает, сочтут ли Египетские боги мои нелепые чувства к кому-либо за любовь?

— Может есть с гарантией кто?

Тем более, я ещё родителей люблю, работу люблю… Или имеется в виду только любовь женщины к мужчине? И как вообще? Или вовсе только физическая сторона любви.

За спиной Платона стоял Женька в напряженном ожидании.

Я посмотрела на Платона.

— Ты же понимаешь, что я не из праздного интереса спрашиваю.

— Тем более, тут надо быть уверенным. Навлечём ещё катастрофу похуже!

— Дарья Владимировна, тут скорее всего имеется в виду очень конкретное.

— Есть кто-то другой! Это точно!

Я развернулась на каблуках и вышла.

Чёрт! Мне нужны точные критерии! Знакома я с этой любовью или нет! Или подсказки… Хотя бы от высших сил. Ну они-то точно знают! Обратиться к мантику? Когда будет свободный вопрос...

У чувств нет точных критериев, у чувств нет ясного следа. Если бы он был, тогда бы я знала. А тут… Почему это сейчас? Почему когда надо действовать, я вдруг загрузилась!

А вот участие в ритуале и сомнения — две вещи, исключающие друг друга.

* * *

— Извольте ознакомиться, старший унтердарм!

Солидная женщина с забранными в строгий пучок волосами протягивала мне свиток и смотрела на меня требовательно с лёгким презрением. Она как за шиворот выдернула меня из задумчивости.

Я взяла свиток и развернула.

«Податель сего уполномочен провести проверку работы магдармерии царём Дмитрием III… » Гербовая бумага, печать, знак на шее…

Я подняла глаза. Презрение было не лёгким. Ещё и водой ледяной окатила.

— Встать смирно и представиться по форме!

— Пирогова Дарья Владимировна. Старший унтердарм. Провожу расследование…

— Немедленно покажите, чем занимается магдармерия! — потребовала она.

— Как прикажете.

Вот только ревизора нам для полного счастья и не хватало! В самых нецензурных и непечатных выражениях я подумала о том, что всё будет очень плохо. Я повела ревизора в контору. Демонстрировать, собственно, чем мы занимаемся.