Республика метеоров (джен)

Ангелы таки устроили Апокалипсис.

Дождь вверх идёт, вот чудеса

И капли исчезают в небе

В моих рассветах жизни нет

В боку глубокая дыра

А горло заливает кровь

Она из-под ногтей течёт

В моих рассветах жизни нет

Судьбы на коже грубый след…

Indochine, «Les aubes sont mortes»

Снаружи дождь падает вверх. Азирафаэль не знает, настоящее ли окно или только проекция.

(Когда-то Кроули рассказывал ему про 3D-анимацию, и у него горели глаза. Его всегда восхищал прогресс.)

Подойти поближе и проверить Азирафаэль не может — он прикован к стулу. Наручники с енохианскими символами не впиваются в запястья и лодыжки, но спина затекла, а про шею и говорить нечего.

Солнечный свет дробит капли на спектр. Они сверкают горным хрусталём — у каждой свои грани и градиенты, — а затем растворяются в синеве.

Азирафаэль не сводит с них глаз. В комнате всё белое: пол, стены, потолок, и от этой крахмально-кипенной белизны больно, словно долго смотришь на снег.

(Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Кроули учил Уорлока различать цвета. Цвели вишни; мальчик, которого они принимали за Антихриста, смеялся, Кроули добродушно усмехался, а Азирафаэль наблюдал за ними, делая вид, что пропалывает клумбы.)

— Азирафаэль.

Он не вздрагивает. Метатрон всегда подходит сзади, кладёт руки на спинку стула. Азирафаэль терпеть не может, когда ему дышат в ухо, но его мнение не играет даже микроскопической роли.

— Знаешь, мы почти закончили уборку, — произносит Метатрон. Его голос звучит ласково. Мечтательно. — Ты был прав. Проект «Второе пришествие» требовал слишком много усилий. «Страшный суд» — другое дело. Быстро и эффективно. Возвращение в райский сад, о котором мы все так мечтали.

— Вы убили миллиарды людей. Сожгли… — Ком в горле мешает Азирафаэлю продолжить.

(«Я думаю, настоящая война начнётся, когда все наши выйдут против всех них», — сказал ему Кроули.

Они сидели на скамейке после ванны из святой воды и парилки из адского огня, довольные тем, что разгадали пророчество Агнессы Псих насчёт «мудрого выбора» обличий и одурачили начальство. Какими наивными они были. Во всяком случае, Азирафаэль точно был. «Что ты имеешь в виду? Рай и Ад против человечества?»

Кроули одарил его выразительным взглядом «не задавай глупых вопросов, ангел» и сменил тему.)

Метатрон смеётся.

— Ты идеалист, мой дорогой. Я ошибся. Ты чересчур наивен для архангела, тебе не хватает силы воли. С другой стороны… Саду понадобится страж. Ты же был стражем Восточных врат, да?

Азирафаэль молчит. Зажмуривается, когда ладонь «гласа божьего» камнем ложится на плечо.

— Я бы не рассчитывал, что твой демон придёт за тобой, — неожиданно жёстко говорит Метатрон. — Он мёртв. Знаешь, он просил за тебя перед смертью. Умолял на коленях.

(Кроули не мог умереть. И он не стал бы унижаться, только не перед Метатроном. Ведь не стал бы? «Я прощаю тебя», — последнее, что он услышал от Азирафаэля, и никакие извинительные танцы этого не исправят. Ирония заключается в том, что Кроули не за что было просить прощения, ни тогда, ни много раз до этого.)

Метатрон уходит. Азирафаэль моргает. Он должен верить, что Метатрон солгал и Кроули жив, иначе какой во всём этом смысл?

Скоро наступит ночь — полная тьма, ни одной звезды, а потом ей на смену придёт очередной рассвет. Третий после конца света.

Азирафаэль вновь смотрит в окно.

Дождь по-прежнему падает вверх.