Перекрёстки судеб (джен)

Питер задумчиво мерил шагами внутренний дворик. Мысленно он вновь и вновь возвращался к утреннему разговору с Дамблдором.

Директор настаивал на том, чтобы мальчики вернулись в Хогвартс, но Питер не мог избавиться от тревоги и недоверия к старому волшебнику.

Как можно было их отослать, когда Сириус в больнице?.. Никто не даст им такого чувства, что они не одиноки, как здесь...

Да и о Дамблдоре, как и о Хогвартсе ему ничего не было известно. Сам он учился в Дурмстранге, и о директоре знал только по рассказам дяди, которые были далеки от того, как он вёл себя сегодня.

Питер услышал, как часы на далёкой башне пробили три часа дня. Мерный, гулкий звон колокола, эхом отдавался в его сердце, придавая решимости.

Надо пойти и навестить Сириуса. Пусть они с ним увидятся, и если он будет в состоянии , то он сможет сам принять решение, надо ли отправить мальчиков назад в школу.

Он завернул за угол дома. Сухие листья шуршали под ногами, а свежий ветер нёс с собой аромат близкой зимы. Питер подошёл к каменной стене, отгораживающей его участок от соседнего, и облокатился на неё.

Ему не нравилась настойчивость, которой Дамблдор убеждал как можно скорее отправить мальчиков в школу.

Почему?

Размышлял он, глядя на медленно опадающие листья.

Почему он так спешит? Почему не хочет позволить им побыть с Сириусом, пока тот не поправиться?

Он медленно поднялся на крыльцо, и вошёл в прихожую, чувствуя как беспокойство сжимает грудь.

Питер медленно пересёк гостиную, и направился к лестнице, каждый шаг давался тяжело, словно ноги были налиты свинцом.

Постучав в дверь комнаты мальчиков, он громко произнес:

— Ребята, я думаю пора навестить дядю, — он старался, чтобы его голос не дрожал, — он будет рад нас видеть.

Дверь распахнулась, и из-за неё выглянул Карем. За его спиной было видно Эвана и Гарри, которые сидя за столом играли в волшебные шахматы, но сейчас все смотрели на Питера.

— Мы готовы, — ответил Карем, его голос был твёрд, но на лице была смесь волнения и надежды.

Питер тепло улыбнулся, видя их решимость.

— Отлично, — сказал он, — жду тогда вас внизу, минут через пять.

Мальчики быстро собрались, и вскоре все четверо стояли перед камином. Питер взял с каминной полки горшочек с искрящимся порошком, и протянул Карему.

— Ты первый, — произнёс он, — нужно только сказать "Лечебница Святого Мунго"

Карем кивнул, шагнул в нишу, и кинув порошок в огонь, исчез в взметнувшиемся изумрудном пламени.

Гарри и Эван последовали его примеру. Питер оказался последним, и окинув напоследок кухню, исчез, крутанувшись в огне.

* * *

Когда Карем сделал шаг вперёд, он почувствовал, как мир вокруг него изменился. Мерцающие языки зелёного пламени мгновенно поглотили его, а спустя мгновение он оказался в прохладной и немного мрачной комнате приёмной Святого Мунго.

Он вышел из камина, аккуратно отряхивая пыль с мантии. Каменные стены вокруг были украшены небольшими светящимися лампами, а воздух был насыщен слабым запахом целебных зелий. Карем окинул помещение быстрым взглядом: в углу сидела ведьма с перебинтованной рукой, а неподалёку — старик в круглых очках, бормотавший что-то себе под нос.

Через секунду из камина вылетел Гарри, и, едва успев сделать шаг в сторону, чтобы не столкнуться с Каремом.

Следом и Эван, который, споткнувшись на выходе, едва не потерял равновесие, но Гарри вовремя поддержал его.

Последним появился Питер, грациозно ступая на мраморный пол, словно для него это было привычным делом. Он сразу поправил свою мантию и взглянул на мальчиков.

— Мы на месте, — заметил Эван оглядываясь. — И что теперь?

Питер жестом указал на стойку регистрации, где сидела ведьма в зелёной форме.

— Идём к стойке. Нам нужно узнать, в какой палате Сириус, — сказал он спокойно, но с внутренним напряжением.

Они направились к ведьме, её взгляд лениво скользнул по группе, прежде чем она слегка оживилась.

— Кого-то ищете? — спросила она, доставая перо и журнал.

— Сириус Блэк. Он был доставлен сюда вчера, — ответил Питер.

Ведьма быстро нашла запись и кивнула.

— Третье крыло, четвёртый этаж. Палата номер шесть. Его сегодня уже можно навестить, но только недолго.

Питер поблагодарил её, и они направились к лестнице, каждый из них ощущал, как их сердца бьются в унисон с гулкими шагами по мраморным ступеням.

Они молча поднимались по витой лестнице, стараясь не смотреть друг на друга. Каждый был погружён в свои мысли, но тревога, казалось, висела в воздухе, связывая их молчаливым узлом.

На четвёртом этаже их встретила тишина, прерываемая только тихими голосами из других палат. Питер остановился перед дверью с номером шесть. Он глубоко вдохнул, стараясь прогнать напряжение.

— Готовы? — спросил он, обернувшись к мальчикам.

Карем кивнул, сжимая кулаки. Гарри бросил тревожный взгляд на дверь, но собрался с духом. Эван, как всегда, был внешне спокоен, но по его чуть нахмуренным бровям можно было понять, что он тоже беспокоится.

Питер осторожно постучал и толкнул дверь.

В палате было светло и тихо. Сириус лежал на кровати у окна, подушки аккуратно подложены под спину. Его лицо выглядело бледным и измождённым, но глаза сразу оживились, как только он увидел вошедших.

— Ну, наконец-то, — проговорил он, его голос прозвучал хрипло, — А я уж думал, вы меня забыли.

Карем подошёл ближе всех, его лицо выражало смесь облегчения и беспокойства. Он сел на стул рядом с кроватью, внимательно изучая отца.

— Как ты, пап? — тихо спросил он, стараясь скрыть волнение.

Сириус слегка пожал плечами, затем протянул руку, мягко сжав плечо сына.

— Немного лучше, но всё ещё не тот, кого можно выпускать на поле битвы, — усмехнулся он.

Гарри остался стоять чуть в стороне, нервно теребя рукава.

Эван тоже держался ближе к двери, чувствуя себя немного чужим в этом семейном кругу.

Питер сел на другой стул, скрестив руки на груди.

— Дядя, я хотел поговорить — начал он осторожно. — Сегодня приходил Дамблдор.

— Ага, — кивнул Сириус, сразу насторожившись. — И что он сказал?

— Он настаивает на том, чтобы Гарри и Карем вернулись в Хогвартс, — продолжил Питер, его голос был полон сомнений. — Но я не уверен, что это сейчас правильное решение.

Сириус внимательно посмотрел на мальчиков. Карем выглядел серьёзным, а Гарри избегал встречаться взглядом с ним. Эван стоял молча, поглядывая на всех троих, будто ожидая, что кто-то скажет что-то ободряющее.

— Что вы об этом думаете? — мягко спросил он наконец, обращаясь к самим мальчикам.

Карем слегка сжал губы.

— Мы не хотим оставлять тебя здесь одного, — сказал он твёрдо.

Гарри, кивнув, добавил:

— Мы лучше останемся, хотя бы пока ты не поправишься...

Сириус на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнув.

— Я ценю это, правда, — сказал он, его голос был тёплым. — Но вы знаете, Дамблдор ведь не враг. Он не раз доказывал, что ему можно доверять. Если он считает, что возвращение в Хогвартс безопасно и важно, я склонен ему верить.

Питер нахмурился, но промолчал, уставившись в окно.

Сириус посмотрел на него, слегка приподняв бровь.

— Я понимаю, что у тебя есть сомнения, — начал он, его голос был спокойным. — Но Дамблдор — один из самых могущественных и мудрых волшебников. Если он что-то решает, то у него есть на это веские причины. Ему можно верить.

Питер нахмурился, его взгляд стал твёрже.

— А если я скажу, что в Хогвартсе не всё так безопасно, как он утверждает? — спросил он.

Сириус нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Питер взглянул на Эвана и Карема, словно подталкивая их рассказать.

Карем вздохнул, но заговорил.

— Мы с Эваном... как-то наткнулись на кое-что, на третьем этаже. Там был огромный трёхголовый пёс, — его голос был серьёзным, а взгляд напряжённым.

Сириус, услышав рассказ, внезапно рассмеялся. Его смех эхом разнесся по комнате, наполнив её непринужденностью, которой явно не хватало.

— Трёхголовый пёс! — воскликнул он, качая головой. — Ну, теперь всё стало ясно. Я не думал, что вы наткнётесь на него.

Питер недоверчиво нахмурился.

— Ты хочешь сказать, что знал об этом? — спросил он, его голос был полон недоумения.

Сириус кивнул, всё ещё улыбаясь.

— Конечно, знал, — сказал он. — Этот пёс — часть мер предосторожности. Он охраняет кое-что важное, но поверьте мне, он абсолютно безопасен, если не пытаться его потревожить.

Карем нахмурился, вспомнив, как они с Эваном едва сбежали от массивного зверя.

— Безопасен? — переспросил он. — Он выглядел так, будто готов нас сожрать.

— Идея в том, чтобы он выглядел устрашающе, — объяснил Сириус. — Но Дамблдор и другие сотрудники знают, как с ним обращаться. Он не причинит вреда.

Питер покачал головой, его сомнения лишь усилились.

— И это должно нас успокоить? — спросил он. — Почему вы не сказали об этом раньше? Почему держите такие вещи в секрете?

Сириус вздохнул, его улыбка слегка поблекла.

— Потому что есть вещи, о которых лучше не знать раньше времени, — сказал он. — Это часть более крупного плана, который вы ещё не в состоянии понять. Всё, что вы должны знать — это то, что вам ничего не угрожает.

Эван, который всё это время молчал, чувствовал себя всё более неловко. Он осмотрел комнату, словно ища способ избежать этого разговора.

— Но что, если... — начал он, но Сириус перебил его.

— Поверьте мне, — твёрдо сказал он, смотря каждому из них в глаза. — Я доверяю Дамблдору, и вы тоже должны.

Питер, нахмурившись, подался вперёд. Его голос звучал твердо, сдерживая нарастающее беспокойство:

— Ты раньше не доверял Дамблдору. Ты всегда говорил, что он слишком многое скрывает, что у него свои мотивы. Что изменилось?

Сириус на мгновение замолчал, его взгляд стал серьёзным. Он явно подбирал слова.

— Я ошибался, Питер, — сказал он наконец, сдержанно. — Тогда я был моложе, импульсивнее. Видел заговоры там, где их не было. Но с годами я понял, что Дамблдор делает всё ради общего блага.

— Ради общего блага? — Питер скрестил руки на груди. — А что насчёт твоих собственных слов? Ты говорил, что доверять можно только тем, кого знаешь.

Сириус тепло улыбнулся, но на этот раз его улыбка была спокойной, словно он пытался успокоить Питера.

— Я понимаю, как это выглядит, — сказал он. — Но я действительно верю, что у Дамблдора всё под контролем. Его методы могут казаться странными, даже пугающими. Но он всегда действует с лучшими намерениями.

Карем и Гарри обменялись взглядами. Карем выглядел напряжённым, а Гарри, напротив, был погружён в раздумья.

— Значит, ты больше не сомневаешься в его мотивах? — тихо спросил Гарри.

Сириус покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я видел достаточно, чтобы понять, что он заслуживает доверия. И если он говорит, что вы должны вернуться в Хогвартс, я склонен ему верить.

Питер сжал кулаки, его голос звучал напряжённо:

— Но ведь ты не доверял ему настолько, что отправил меня в Дурмстранг, а не в Хогвартс! Ты не хотел, чтобы я учился там. Разве это не было из-за Дамблдора? Разве ты не говорил, что он может втянуть нас в свои игры?

Сириус вздохнул, отводя взгляд, будто бы слова Питера задели его глубже, чем он хотел показать.

— Да, Питер, это правда, — наконец произнёс он, медленно поднимая глаза на племянника. — Я ошибался в нём тогда. Я не доверял ему. Я думал, что он манипулирует нами, что его планы могут принести нам вред. И потому решил отправить тебя в Дурмстранг. Я хотел, чтобы ты был в безопасности, подальше от того, что происходило в Хогвартсе.

Питер прищурился, но ничего не сказал, ожидая продолжения.

— Но со временем я понял, что был неправ, — Сириус говорил тихо, но в его голосе звучала искренняя грусть. — Я видел, как он защищал нас, как боролся за мир. Он не идеален, да, но он делает всё, чтобы защитить тех, кто ему дорог.

— И ты сожалеешь? — спросил Питер с легкой горечью.

Сириус кивнул.

— Да, я жалею. Жалею, что не доверял ему раньше. Жалею, что из-за моих страхов ты оказался далеко от нас.

Комната наполнилась тишиной, которую нарушал лишь тихий стук дождя по стеклу. Карем, Гарри и Эван молчали, их взгляды блуждали между Питером и Сириусом.

Наконец, Питер опустил руки, его выражение смягчилось.

— Ладно, — сказал он. — Если ты хочешь, чтобы мы доверяли Дамблдору, то я постараюсь.

Сириус кивнул, принимая слова племянника.

— Не будем здесь долго задерживаться, — произнёс Питер, поднимаясь с места, видя что дядя начал уставать, — тебе нужно отдохнуть. Мы завтра зайдём, если ты не против.

Сириус согласно кивнул, и откинулся на подушки.

Питер вывел всю компанию к камину, и они в том же порядке покинули больницу.

Войдя в дом, они радостно болтая поднялись наверх, обсуждая поход, а Питер остался один на кухне, невольно думая, что теперь решение о школе будет лежать на Сириусе.