Родные незнакомцы (гет)

— Прости, что?

Чонгук долго подбирал слова, рассказывая Юи, что же придумал Юнги. Он запинался, путался, по несколько раз повторял фразы. И когда Юи наконец смогла собрать всю информацию воедино, в воздухе повис лишь один вопрос — какого хрена? Ее близкий друг, почти брат, собирался продать ее какому-то больному придурку. Уму непостижимо. Еще полчаса назад ей казалось, что ничто не способно испортить ей настроение. Она проснулась в мягкой теплой кровати, в полной безопасности, рядом только Чонгук. Она впервые с ночи побега спала спокойно, без кошмаров, наконец-то смогла выспаться. И тут, как гром среди ясного неба: «Мы продадим тебя Минчолю». Спасибо большое…

— Это наш единственный выход.

— Ты сам веришь в то, что говоришь?

Чонгук виновато качнул головой. Юи шумно фыркнула, откидываясь на спинку стула. Аппетит окончательно пропал. Откинув приборы на столешницу, Юи скрестила руки на груди, возмущенно вперившись в Чонгука взглядом. Выглядел он, как побитая собака. Радовало, что не одну ее смущал этот план.

— Я пытался отговорить его. Другого способа вытащить совет, видимо, и правда нет.

— Шик! — она резко встала, отчего стул чуть не грохнулся на пол. — А если этот псих меня схватит? Что тогда?! Все окажемся в одной могиле?!

К горлу подступила тошнота, голова закружилась. Юи уперлась ладонями в стол, крепко зажмурившись. Когда это все наконец закончится?!

— Перестань говорить чушь. Я этого не допущу.

— Боже, — нервный смех.

Юи вновь села, закрывая лицо ладонями. Юнги самый упертый и твердолобый из их компании, это Юи поняла еще в детстве. Если он вбил себе что-то в голову, отговорить его невозможно. Придется принять и простить. Довериться, вслепую следовать за ним. И Юи очень хотелось верить, что Юнги знает, что делает. Господи, ну почему она не послушала братьев?! Почему не послала этого придурка в первый час после знакомства? Какого хрена решила поиграть в самую умную?! Юи раскачивалась, как мантру нашептывая единственное слово: «идиотка». За эти дни она уже столько раз успела проклясть себя за эту глупость, что и не счесть. Самое гадкое — она не знала, как все исправить. Она собственными руками убила любимых псов. Было страшно потерять еще и семью по собственной дурости.

На плечи опустились горячие ладони. Юи замерла, стараясь унять тряску.

— Да, звучит дико. Да, страшно. Но мы должны, понимаешь?

Он говорил тихо, почти шепотом. Но даже так Юи слышала в его голосе чувство вины. Корит себя, что не смог отговорить Юнги или не пристрелил Минчоля сразу? Она непременно узнает это у него, как только все закончится и они вернутся домой. Вернее, ЕСЛИ они вернутся домой.

— Хочу чтобы все было как раньше.

Всхлип. Еще один. И еще. Она больше не пыталась держать себя в руках. Это просто бесполезно. Ей страшно, и нет смысла пытаться убедить себя в обратном. Нет смысла пытаться хорохориться, строить из себя непойми что. Она не похожа на братьев, она не может сохранять спокойствие в этой ситуации. И бесполезно пытаться убедить себя в обратном.

Чонгук поднял ее, прижал к себе, мягко поглаживая по волосам. Но все эти, казалось бы, обыденные движения в этот раз были рваными, суетливыми, не такими как всегда. Юи чувствовала как он напряжен, видела как он постоянно прячет глаза. Он нервничал. И это пугало еще сильнее, ведь делал он это крайне редко.

— Пойдем прогуляемся. Свежий воздух, все дела.

Юи отстранилась, шумно шмыгнув носом, вытерла слезы и согласно кивнула. На улице она и правда быстро успокаивалась, особенно, если был солнечный день. Совсем как сегодня.

Они вышли за ворота и медленно, взявшись за руку, пошли к подножию горы в конце поселка. Особняк Кихена сразу бросался в глаза, на фоне старых деревянных домиков. По улице гуляли козы, на небольшом лугу паслись лошади. Фермеры уже начали собирать урожай, скоро Чусок. Юи очень надеялась, что они успеют вызволить братьев до праздника, и этот день они проведут в кругу семьи. У подножья Чонгук на мгновение задумался, а потом уверенно потянул Юи в сторону. Видимо, он уже успел изучить местность. Вскоре они уперлись в туристическую тропу. Чонгук помог Юи перелезть через заборчик, и они неспеша двинулись по металлическому помосту. Юи чуть впереди, Чонгук — следом. Шли молча. Юи с наслаждением любовалась красотой леса, подмечая, что в воздухе уже появились первые нотки приближающейся золотой осени. Когда деревья окрасят листву в яркие цвета, нужно будет уговорить братьев съездить на Чеджу на пару дней. Они так давно никуда не выбирались все вместе. Работа, работа, и еще раз работа — это все, чем были заняты братья последние два года. Юи грустно улыбнулась, облокотившись на перила и рассматривая последние в этом году цветы. Они были по особенному прекрасными. Ярко-желтые, красные и оранжевые пятна среди зелено-коричневого полотна. Они напоминали ей долгожданное солнышко в пасмурный день. Улыбнувшись им на прощанье, Юи двинулась дальше. Остановившись на смотровой площадке, на вершине, Юи ухватилась за перила и запрокинула голову, подставляя лицо нежным лучам солнца. Возможно это последний раз, когда его тепло мягко ласкает кожу, и ей хотелось вдоволь насладиться им.

Впервые за последнее время Юи заметила, что не думает ни о чем. В голове звенящая тишина. И было непонятно — пугаться этого или же радоваться. Был только прохладный ветерок играющий в волосах, чистое безмятежное небо, и горная свежесть. Все тревоги и страхи остались где-то там, внизу. По щеке скатилась одинокая слеза. Юи поняла, что прощается.

Чонгук подошел сзади, мягко скользнув руками по талии Юи, сцепляя в замок на животе. Уткнулся носом ей в затылок и тяжело вздохнул.

— Будет страшно? — шепнула она.

— Да, — рваный выдох. — Они сильно избиты. И Минчоля скорее всего грохнут.

Юи развернулась, заглядывая Чонгуку в глаза. Она сама не до конца понимала, пытается ли там что-то отыскать или пытается запомнить этот успокаивающий родной взгляд. Кончиками пальцев Юи очертила его лицо, коснулась скул, провела по носу, губам, спустилась по шее к ключицам. Чонгук помрачнел, сильнее сжал ее талию, отрицательно закачал головой. Кажется, он знал, о чем она думает. И ему это сильно не нравилось. Юи грустно улыбнулась, приподнялась на носочках и невесомо коснулась уголка его губ своими.

— Даже не смей думать о том, что ты умрешь, — процедил он сквозь зубы.

Она виновато опустила голову. Чонгук крепко схватил ее за руку и потащил прочь с площадки. Юи чувствовала — он в бешенстве. Еще немного, и его бы непременно затрясло от гнева. И злился он на нее, что она не верит ему, не верит Юнги, братьям, Хосоку; не верит, что вернется домой целой и невредимой. Она понимала это, но не могла ничего поделать. Как бы не старалась убедить себя, что все будет хорошо, поверить в это не получалось.

Где-то в середине тропы они перебрались через ограждение и затерялись среди деревьев. Они брели по холму, каждый думая о своем. Чонгук выглядел крайне озадаченным, и Юи очень хотелось узнать, что сейчас творится в его голове. Она никогда прежде не видела его в такой глубокой задумчивости, и это тревожило. Но он молчал, а она решила не лезть с расспросами.

Когда солнце стало опускаться к горизонту, Юи и Чонгук свернули в сторону дома. Они шли рука об руку, но по-прежнему молчали. Чонгук без конца крутил в руках зажигалку, Юи тормозила у каждого цветка, чтобы насладиться его ароматом. Чонгук каждый раз терпеливо ждал ее, хотя очевидно, что это «прощание» ему сильно не нравилось.

Уже дома, за ужином, Чонгук якоб невзначай буркнул, что Юи в успех дела не верит и готовится к собственным похоронам. Кихен от возмущения выронил палочки, а Минхек едва не подавился чаем. Повезло еще, что Юнги не было дома и, судя по всему, до следующего утра не будет. Следующий час Кихен активно убеждал Юи, что их клан лучший, что бояться его глупо, что нужно искренне верить в их силу, что братья всегда найдут способ защитить свою «маленькую принцессу». Юи вполуха слушала, что средства всегда оправдывают цели, что ничем ужасным клан не занимается. Просто так не убивают, грабежами не промышляют, нелегальным можно назвать только казино, и то с натяжкой. Оказалось, что государство регулярно получает отчисления с доходов игорного дома Чимина. Половину доводов Юи благополучно пропускала мимо ушей — пока что в ее голове «благие дела» и убийства никак не хотели укладываться в одну ячейку. Хотя, признаться, она была близка, чтобы начать принимать некоторые методы семьи за единственно верные.

— Так что поверь, идеальнее нашей семьи нет!

Кихен гордо вздернул подбородок, Чонгук согласно промычал, продолжая уплетать стейк.

— Откуда такая уверенность? — Юи скептически нахмурилась.

— Я знаком со всеми кланами Азии, мне есть с чем сравнить, — Кихен подмигнул и сделал глоток вина.

— В смысле?

— Вы слишком многое от нее скрывали, — Минхек неодобрительно качнул головой. — Как теперь ввести ее в курс дела за пару дней?

Юи тяжело вздохнуло. Радует, что не одну ее бесит тотальное неведение.

— Кихен у нас что-то вроде нейтралитета, — пожал плечами Чонгук. — Многие кланы его любят-ценят-обожают. Поэтому он часто выступает в роли посредника. Особенно в сложных вопросах.

— Поэтому Минчоль согласился на встречу. Он и мысли о подставе допустить не может, слишком безупречная у меня репутация, — Кихен зловеще хохотнул.

Юи поперхнулась. Мало того, что братья скрывали свои дружеские отношения с основателем ее любимого бренда, так еще выяснилось, что он далеко не последний человек в этих мафиозных играх. Отодвинула тарелку — и до этого аппетит был не особо хорошим, а сейчас и вовсе пропал. Начала массировать виски. Она бы не отказалась от огромного ватмана, на котором сможет расписать что к чему да почему, иначе она просто сойдет с ума от количества информации. Юи определенно нужна передышка.

Извинившись, она еще раз поблагодарила Кихена с Минхеком за ужин и ушла в комнату. Схватив с прикроватной тумбы плед, Юи завернулась в него и уселась на подоконник. Подтянула колени к себе, положила на них голову, устремляя взгляд в окно. На деревьях уже появились первые желтые листочки. На клумбах перед входом — последние в этом году белые розы. Розы. Юи грустно усмехнулась.

Арес обожал цветы, и летом, в разгар цветения, постоянно валялся в клумбах, за что регулярно получал нагоняй от садовника. Вообще садовник довольно часто страдал от проделок псов. Однажды, когда с деревьев убирали лишние ветви, Аид стащил одну из них, ту самую, в три раза больше него самого, и настырно пытался затащить ее в дом. Ёнсу и Хо пытались отвоевать палку, но Аид был проворнее. И когда он наворачивал очередной круг по двору, на пути попался садовник. Легкое движение пасти — Аид ударил концом палки садовнику по ногам, отчего он с грохотом рухнул в только что политую клумбу. Братья тогда ржали как кони, хотя и кинулись сразу помогать сотрудникам.

Шмыгнув носом, Юи смахнула выступившие слезы и подняла глаза к вечернему небу, где как раз появилась первая звезда. Интересно, как там ее малыши? Юи очень хотелось верить что там, на том берегу, существует какой-то другой мир. Мир, который наполнен светом, добротой, радостью. Мир, в котором нет боли и страданий. Юи очень хотелось, чтобы родители, Арес и Аид оказались там. Все вместе. Чтобы хотя бы после смерти они были по-настоящему счастливы.

Мимолетный взгляд на часы. Десять вечера. Нужно было постараться заснуть и насладиться, возможно, последним безмятежным сном в ее жизни.

Приняв горячий душ, Юи надела хлопковую пижамку на голое тело и устроилась в кровати. Она некоторое время лежала уставившись в потолок и вслушиваясь в доносящуюся из комнаты напротив музыку. Интересно, чем Чонгук занимался? О чем он думал сейчас? Беспокоился ли он, что завтра Юи может умереть? Пытался ли он придумать, как отговорить Юнги от этой идеи? Или он просто смиренно ждал завтрашней вылазки? А Хосок? Сгорал ли Чонгук от нетерпения от встречи с братом? Боялся ли получить его безжизненное тело? Готов ли он к этому? От такого количества вопросов у Юи плыла голова. И разбираться с ними самостоятельно не было никакого желания. Сосчитав до десяти, чтобы набраться решимости, Юи откинула одеяло и вышла из спальни. Возле его двери ей понадобилось еще несколько мгновений, чтобы убедить себя не сбегать обратно. Тихо постучав, Юи вошла. Чонгук сидел на стуле около окна, закинув ноги на подоконник и крепко сжимая в руке пистолет. На полу стояла бутылка текилы, рядом пепельница. Горьковатый запах табака смешался с морозным ароматом парфюма. Из открытого окна веяло приближающейся грозой. Проигрыватель на прикроватной тумбе заполнял помещение неторопливым, томительным блюзом.

— Все в порядке? — Чонгук запрокинул голову.

В зубах зажата уже потухшая сигарета, на лице еще прослеживалась отстраненность. Видимо о чем-то думал, прежде чем она вошла.

— Не могу уснуть.

Юи неуверенно переминалась с ноги на ногу — не очень хотелось мешать ему.

— Идем, — он махнул рукой, приглашая.

Юи заперла дверь, задержав руку на замке. Какой в этом смысл? Она видела, как Кихен и Минхек уехали несколько часов назад, так что кроме них в особняке никого. Но как бы Юи не старалась, заставить себя повернуть защелку так и не вышло. Юи забралась на подоконник, упираясь спиной в закрытую створку. Из соседней приятно сочилась ночная прохлада. Чонгук продолжал смотреть в пустоту, играя желваками. Юи прикрыла глаза, полностью погружаясь в чарующую мелодию. Даже противный навязчивый шепот в голове смолк. И это было так прекрасно, что Юи не отказалась бы попасть во временную петлю, чтобы проживать это мгновение снова и снова.

Яркая вспышка. Комнату залило фиолетово-белым светом. В следующую секунду раздался грохот, словно неподалеку что-то взорвалось. По крыше и стеклам забарабанили крупные капли.

Юи вздрогнула и шарахнулась от раскрытого окна, из-за чего со всего маху приложилась лопаткой об угол откоса. Схватившись за место ушиба, Юи шикнула.

— Ты в порядке?

Чонгук тут же отбросил пистолет, поднялся, осторожно прикоснулся к ее плечу. Юи кивнула. Они улыбнулись друг другу и перевели взгляд на бушующую стихию. Ветер усилился — небольшие деревца клонило к земле. Фиолетовые нити все чаще пронизывали черное небесное полотно. Рокот становился более зловещим, все больше напоминая артиллерийский обстрел. Тело покрывали неприятные мурашки.

— Завораживает, правда? — Чонгук рассеянным взглядом смотрел в небо.

Юи согласно угукнула.

— Прекрасна так же, как и смертоносна, — выдохнул он.

Губы тронула непроизвольная улыбка. Юи любила грозу по той же причине. Ей нравилось, как нечто до одури прекрасное могло нести в себе что-то столь разрушительное. Было в этом явлении что-то манящее, пугающе привлекательное. Еще в детстве Юи часто закутывалась в плед, садилась у окна и восхищенно наблюдала за рассекающей небо паутиной. Тогда оно ее успокаивало, пробуждало искренний, неподдельный восторг. Чонгук поднял с полу бутылку и поднес к губам. Несколько жадных глотков, протянул текилу ей. Юи обхватила прохладное стекло пальцами, приблизилась к горлышку носом, делая небольшой вдох. Сладковатый нежный аромат. Несмело попробовала на вкус. Губы обожгло горечью, из-за чего Юи сморщилась.

— Чего ты боишься?

Вопрос прозвучал подобно грому. Юи даже растерялась на мгновение.

— Всего, — наконец выдала она.

Голос звучал приглушенно, казалось, что вот-вот затеряется в звучащей композиции. Но заставить себя говорить громче не выходило. Юи казалось, если она во всеуслышание озвучит страхи, они непременно настигнут ее, застанут врасплох, заставят пожалеть о том, что родилась. Она понимала, что это неправильно, что все работает не так, но сил бороться с собой не было. Чонгук мягко сжал ее ладонь.

— Боюсь, что что-то пойдет не по плану, — слова лились сами, будто против ее воли, — что они уже мертвы, что Минчоль спалит нас, и тогда я точно умру. Боюсь увидеть настоящих братьев, увидеть как они убивают. Боюсь, что кто-то из вас умрет у меня на руках.

— А я боюсь не успеть, — кривая улыбка, и пустой холодный взгляд. — Как Хосок. Казалось, в тот день он умер вместе с ней. Думал, что навсегда потерял его.

Чонгук часто заморгал и потянулся к пачке сигарет, по щеке предательски скатилась слеза. Юи еле касаясь смахнула ее тыльной стороной ладони.

— Какой она была? Первая смерть.

— Меня готовили к этому с ранних лет, как и остальных.

Юи нахмурилась, и махнула рукой, разгоняя облачко дыма перед своим лицом.

— Прости, — Чонгук усмехнулся и придвинулся ближе к окну. — У нас с Хосоком, как и у Юнги, не было выбора, мы родились в семьях совета. Хотим-не хотим, нравится-не нравится, боимся или нет, все это не имело никакого значения. Мы должны были занять должности отцов.

— Тебе разве не было страшно?

— Нет, — он пожал плечами. — Когда отец убил человека на моих глазах, я был еще совсем маленьким, тогда это не казалось чем-то ужасным. А потом привыкаешь, и не знаешь как это. По-другому. Было, конечно, немного не по себе, когда нужно было впервые убить самому. Но тот ублюдок изнасиловал девочку.

Чонгук с такой силой сжал челюсть, что послышался скрип зубов.

— А потом?

— Начинаешь относится к этому как к прополке сорняков, — кинул окурок в пепельницу. — Я ведь говорил, мы не убиваем просто так.

От всего сказанного в ушах неприятно гудело. Неужели спустя несколько лет она будет говорить об убийствах с таким же спокойствием? Придется ли ей решать, кто должен заплатить за ошибку смертью, а кто достоин еще одного шанса? Наступит ли момент, когда она с легкостью начнет принимать решение кого казнить, а кого миловать? Будут ли убиенные приходить к ней во снах с немым укором в глазах? Или она продолжит видеть радужные сны? Юи снова поднесла бутылку ко рту. На этот раз вкус текилы показался горче, и Юи уткнулась носом в тыльную сторону кисти, стараясь справиться с неприятным ощущением. Чонгук сдавленно рассмеялся, снова доставая сигарету. Юи тут же недовольно цокнула, отобрала и сломала ее. Чонгук вздохнул и достал еще одну.

— Пожалуйста, — Юи накрыла его руку своей. — Ты и так выкурил достаточно.

Она кивнула в сторону нескольких смятых пачек на полу. Чонгук замер, задумавшись, усмехнулся и отбросил сигареты куда-то за спину. Юи отставила бутылку в сторону, придвинулась ближе к нему, прислонилась лбом к его плечу. Чонгук приобнял ее, уткнулся носом в макушку и рвано вздохнул. Юи отстранилась, обеспокоенно глядя в его глаза. Чонгук оставил легкий поцелуй на ее волосах и снова устремил взгляд на буйство природы. Юи сильнее прижалась к нему. От него веяло безмятежностью, и это лишь сильнее распаляло желание как можно больше времени быть рядом с ним.

Чуть отодвинувшись, Юи задержала взгляд на его лице. Такой сосредоточенный, властный. В его уверенности даже не возникало сомнений, и это пробуждало в Юи новое для нее чувство. Она скользнула взглядом сверху вниз, остановившись на губах. Облизнулась. Чонгук наклонил голову, глядя на нее. Глаза в глаза. Снова это щекотание где-то глубоко внутри. Юи растворялась в нем, в своем влечении к нему. Эта пучина стремительно затягивала, растворяя в омуте чувств. И Юи ничего не могла с собой поделать. Да и, в общем-то, не хотела. Ей нравилось быть с ним, ощущать его, прикасаться к нему, говорить с ним. И она такая идиотка, что не призналась себе в этом раньше. Чонгук внезапно встал перед ней, уперевшись руками в подоконник, и наклонился, замерев в нескольких миллиметрах от ее губ. Слишком близко. Проверка на прочность? Игра? Юи совершенно не понимала, что между ними? Кто они друг другу? Обсудят ли они это когда-нибудь или она умрет в тотальном неведении? Юи пообещала себе подумать обо всем это когда-нибудь потом. Например, никогда. Она даже не была уверена, что доживет до конца следующих суток, так что загадывать что-либо не было никакого смысла. Юи была полна решимости выжать максимум из своих возможно последних часов.

— Дурак, — выдохнула она, подаваясь вперед и касаясь чужих губ.

На сухой коже сохранился привкус табака, текилы. Легкая солоноватая сладость дурманила еще больше. Он был ее собственным ядом и противоядием в одном флаконе. Юи осторожно обвила его шею руками, скользнув языком в приоткрытый рот. Чонгук занял пассивную позицию, позволяя ей, пусть и ненадолго, взять контроль в свои руки. Тело напряжено. Эти поддавки явно давались ему с трудом, и эта мысль опьяняла. Подвинувшись на край подоконника, Юи обхватила ногами его бедра. Пальцы невесомо скользнули по шее вниз, замирая на ключице. Скрежет ногтей по дереву — Чонгук сжал кулаки. Шумный выдох. Он отстранился. Слишком серьезный взгляд. Юи не понимала.

— Это алкоголь? Или..?

— Лет десять в запое, знаешь ли! — Юи не смогла сдержать язвительный тон.

Сжала ворот его футболки в руке и потянула на себя. Чонгук сомкнул пальцы вокруг ее запястья, останавливая. Юи возмущенно нахмурилась. Это уже второй раз, когда он отшивает ее.

— Не тот случай, чтобы переспать по пьяни.

Холод в голосе слишком обжигающий.

— Не понимаю…

— Не хочу, чтобы ты потом жалела.

— Черт тебя дери, Чонгук! Какого лешего я должна жалеть?! — раздраженно шлепнула его по плечу. — Угораздило же влюбиться в идиота!

Слова слетели с языка до того, как Юи успела осмыслить их. Снова. Секунда — Юи зажала себе рот рукой, испуганно округляя глаза. А ведь мама все детство ей постоянно напоминала: «Сначала думай, потом говори». Юи стыдливо спрятала лицо в ладонях. Сто процентов она только что все испортила.

Чонгук хохотнул.

— Значит... мне не казалось. Почему скрывала?

Юи несмело взглянула на него сквозь пальцы. На лице Чонгука снова отразилась родная теплота, с которой он смотрел только на нее.

— Не хотела рушить дружбу.

— Как и я.

— Что?! — резко уставилась на него.

— Два идиота, — он снова рассмеялся.

Чонгук обхватил ее щеки ладонями, впиваясь в губы поцелуем. От попыток держать себя в руках не осталось и следа. Чонгук подхватил ее под бедра, перенося на кровать. Он уложил ее, нависая сверху. По телу расползался жар. Юи нервно сжала его плечи, сглотнув. Ей всегда казалось, что когда наступит этот момент, она будет готова. Будет парить на крыльях наслаждения и все такое. Но реальность оказалась куда более прозаичной. Ей банально было страшно. Весь ее подростковый период братья делали все возможное, чтобы дальше поцелуев с мальчиками у нее не заходило. И они в этом деле очень даже преуспели, а Юи теперь, в такой важный для нее момент, готова была провалиться сквозь землю от неловкости и легкой паники. Она совершенно не представляла как себя вести, что делать, как все не испортить.

Чонгук покрывал ее лицо нежными поцелуями, спускаясь по шее к ключицам. Подцепив пальцами край ее майки, осторожно потянул наверх. Юи резко вдохнула и на мгновение задержала дыхание. Чонгук остановился, заглядывая ей в глаза и спрашивая разрешения продолжить. Юи досчитала до трех и кивнула. Чонгук улыбнулся, оставив на губах еле ощутимый поцелуй. Ткань медленно скользила по коже, обнажая все больше. Длинные тонкие пальцы коснулись груди. Рваный выдох.

Чонгук наклонился к уху, опаляя дыханием:

— Не бойся. Веришь мне?

Глаза в глаза.

Тихое: «Верю».

Провел большим пальцем по щеке. Его губы накрывают ее, действуя осторожно, мягко. Волнение утихало, тело расслабилось. Чонгук стянул с нее майку, откидывая куда-то вбок. Он провел языком от шеи до ложбинки между грудей. Кожа покрылась мурашками. Чонгук обхватил губами уже затвердевший сосок, слегка посасывая. Юи вздрогнула и неосознанно прогнулась в пояснице. Чонгук посмотрел на нее, хитро улыбаясь. Очевидно ему нравилось дразнить. А ей совершенно не хотелось, чтобы он прекращал. Это новое ощущение собственного тела пленило. Он сжимал ее грудь руками, еле касаясь водил по коже подушечками пальцев, невесомо целовал, покусывал.

Юи балансировала на тонкой проволоке между сном и явью, не имея ни малейшего представления где окажется в следующую секунду. Каждым прикосновением Чонгук вызывал в ней очередной всплеск наслаждения. Юи и не знала, что может испытывать нечто подобное.

Когда из ее груди вырвался первый стон, Чонгук сел, снял с нее шорты и замер, восхищенно рассматривая ее обнаженное тело. Юи прикрылась руками, и Чонгук по-доброму рассмеялся. Стащив свою футболку, он обхватил ее запястья, закидывая себе на шею и снова увлек в поцелуй. Рука медленно проскользила вниз, сжимая бедро. Выдох. Несколько пальцев коснулись лобка. Внизу начинало болезненно тянуть. Юи оторопела.

— Мы можем остановиться, если хочешь, — он выглядел встревоженно.

— Нет, все в порядке, — прозвучало не слишком уверенно. — Просто…

Она замялась, так и не найдя силы сообщить ему.

— Я знаю, — осторожный поцелуй в нос. — Если что, сразу же прекратим.

Юи удивленно приоткрыла рот. Он знал? Поэтому остановился тогда, в заброшенной деревне? Но откуда? Как? Догадался? Узнал от братьев? Если от них, то какого лешего они об этом трепались?! Юи нервно сглотнула.

Чонгук спускался вниз, продолжая ласкать губами кожу. Остановившись у низа живота, выдохнул в улыбке. Она инстинктивно попыталась свести колени, но Чонгук надавил на внутреннюю сторону бедер, раздвигая их. Юи вцепилась рукой в простынь, второй закрывая глаза. Щеки запылали с новой силой. Биение сердце гулким эхом раздавалось в голове. Юи не могла решить, чего хочет больше — провалиться сквозь землю от стыда или чтобы он продолжал?

Чонгук поцеловал лобок, большим пальцем проводя по клитору. В горле застрял стон. Поток прохладного воздуха коснулся чувствительной кожи. Юи с силой сжала кулак, болезненно впиваясь в ладонь ногтями, закусила губу. Чонгук коснулся клитора языком. По телу прокатилась волна жара. Ноги схватило судорогой. Юи жадно хватала ртом воздух. Чонгук то надавливал самым кончиком языка, то проводил всей его поверхностью. Юи бросало и в жар, и в холод одновременно. Кончики пальцев покалывали мириады невидимых игл. Хотелось, чтобы этот сладостный момент длился вечность, и в ту же самую секунду она больше не могла этого выносить. В ушах начинало гудеть. Казалось, еще одно движение и Юи потеряет сознание.

Чонгук снова навис над ней.

— Будет неприятно.

Виновато шепнул он, приставляя к влагалищу головку члена. Юи смотрела ему в глаза, сжимая руками плечи. Чонгук подался вперед. Жгучая боль — Юи зажмурилась и зашипела.

— Нужно немного потерпеть.

Он поцелуем стер выступившую слезу. Юи кивнула, шумно выдохнула — ей нужно было постараться расслабиться, она об этом читала. Начала считать до пяти. С каждой цифрой тело обмякало. Чонгук приподнял ее, обнимая, и продолжил двигаться. Тело пронзали тысячи мелких иголочек. И это ни черта не приятно! Хотелось распсиховаться, оттолкнуть, убежать, закрыться… но он был прав. Нужно перетерпеть эту боль, чтобы с головой нырнуть в водоворот наслаждения. Она прекрасно это знала.

Войдя в нее до конца, Чонгук замер. Он гладил ее по волосам, шептал нежности, выцеловывал каждый миллиметр лица. Юи привыкала к новым достаточно странным ощущениям в теле. Боль утихала. С каждым прикосновением его губ она все больше впадала в истому. Чонгук утянул Юи в долгий, нежный поцелуй, начав осторожно двигаться.

Еще никогда прежде Юи не чувствовала себя так волшебно. Рассудок находился где-то там, далеко за гранью реальности. Она прижималась к нему всем телом, будто стараясь слиться в единое целое. Вокруг не существовало ничего, кроме них двоих. Она думала лишь о его сильных руках, мускулистом торсе, сладких губах, с привкусом табака. И нежности. Той невероятной нежности, которой он окружал ее в этот вечер. И Юи готова была поклясться — Чонгук лучшее, что случалось с ней за всю ее недолгую жизнь. Ей было наплевать, что будет завтра, было наплевать, чем может завершиться авантюра с ее продажей, было плевать, чем на самом деле занимается ее семья. Сейчас самым важным для нее был он.

Юи никогда прежде не задумывалась об этом. Она никогда прежде не пыталась понять, что именно чувствует к нему. И от осознания, что по собственной глупости она, возможно, упустила несколько счастливых лет, становилось невыносимо тоскливо. Но на смену тоске тут же приходило вожделение, а следом осознание, что теперь все изменилось. Он рядом. И отнять его не сможет никто.

Юи захлебывалась в своих чувствах. Она сжимала простынь, впивалась пальцами в спину Чонгука, ловила каждый его вздох, медленно сходя с ума.

До сознания донесся приглушенный голос:

— Я люблю тебя.

Вспышка.

По венам пробежал ток. Перед глазами сплошная белая пелена. Непрекращающаяся дрожь в теле. Мир стремительно отплывал. Она уже не слышала раскатов грома, не слышала шум дождя, не слышала по-прежнему играющий блюз. Юи выгнулась, сильнее прижимаясь к Чонгуку. Он продолжал шептать нежности, покрывать лицо поцелуями.

Когда Юи обмякла, стараясь перевести дух, Чонгук осторожно вытащил член, устраиваясь рядом с ней.

— Помочь дойти до ванной?

Юи с трудом кивнула. Чонгук чмокнул ее в висок, осторожно поднял на руки и отнес в ванную комнату. Как только ноги коснулись пола, Юи тут же выставила Чонгука за дверь, включила душ и встала под теплые потоки воды. Силы все же окончательно покинули ее еще в кровати, поэтому Юи уселась в ванну, глупо улыбаясь. Завтра она наверняка будет мечтать исчезнуть, лишь бы не испытывать этой дурацкой неловкости. Юи не до конца понимала, что он испытывает к ней, каким он видит их совместное будущее. И совместное ли. Этот шлейф недоговоренности вышибал из колеи. И Юи обещала себе подумать об этом потом. Сразу после того, как завершится вся эта канитель с Минчолем.

Вернувшись в спальню, Юи обнаружила пустую кровать, заправленную свежим бельем. Смущенно поджав губы и мысленно поблагодарив за заботу, Юи выключила музыку и улеглась в постель. Нужно было постараться не уснуть и дождаться Чонгука. Но план не увенчался успехом.

Спустя недолгое время Юи благополучно задремала, и проснулась лишь когда матрас прогнулся под тяжестью чужого тела. Испуганно распахнув глаза, она приподнялась на локте.

— Прости, — чмокнул в нос, — не хотел разбудить. Как ты? — лег напротив, взял ее за руку.

— Нормально, — Юи смущенно улыбнулась.

— Нам нужно было обсудить это раньше.

Чонгук перевернулся на спину, подтянул к себе Юи, обнимая. В голосе чувствовалась вина, и Юи неосознанно напряглась. Боялась услышать, что все произошедшее глупая ошибка, хотя разумом она понимала, что этот страх беспричинный.

— Позволь мне рассказать твоим о нас самому.

Юи облегченно выдохнула.

— А почему?

— Им будет сложно принять тот факт, что любимый маленький ангелочек вырос и начал встречаться с мальчиком, — Чонгук едва сдержал усмешку. — Да и если я не скажу им сам… — он замолчал, качнув головой.

— Неужели они могут устроить взбучку даже тебе?

— Когда вопрос касается тебя, получить по морде может любой, — он уткнулся носом ей в макушку. — А теперь спи.

Юи еле слышно угукнула, удобнее устроила голову у него на груди. Глаза закрылись против воли — она больше не могла сопротивляться.