Новая переменная. Том 2 (джен)

Состояние Аларика стабилизировалось. Все те подозрительные симптомы, которые привлекли внимание Эрика, сошли на нет. Это было хорошим знаком. По крайней мере, выглядело так, и Эрик позволил себе расслабиться — Аларик был вне опасности. Когда утром Зальцман выпил кофе и с сияющей улыбкой куда-то ушёл, Эрик, продолжив завтракать, успокоился окончательно. А вот недовольный вид Елены ещё накануне натолкнул его на подозрения. Слишком уж эмоционально реагировала в последние дни сестра. Особенно на Деймона.

После завтрака Эрик планировал по просьбе Тайлера помогать мистеру Форбсу с «перевоспитанием» Локвуда. Осознав, что он действительно способен навредить близким, Тайлер словно с цепи сорвался, желая взять под контроль своё поведение и желание подчиняться приказам Никлауса. Проблема заключалась в том, что накануне Локвуд серьёзно подрал отца Кэролайн и Мередит была вынуждена дать Биллу кровь вампира, чтобы спасти. Мистер Фобрс был крайне недоволен. Он ненавидел всё, что было связано с вампирами. Именно поэтому Тайлер и настоял на подстраховке, приведя в аргументы опыт Эрика по общению с оборотнями в полнолуние.

Тайлер был напряжён, но, несмотря на последний разговор, закончившийся швырянием деревянных шестов, Эрик согласился. Он не смог отказать в просьбе тому, кого всё равно продолжал считать лучшим другом. Тайлер не был виноват в том, что Ник прочистил ему мозги. Тем более, что сейчас Локвуд стал хоть немного понимать, во что именно вляпался. Упускать подобную возможность Эрик посчитал глупостью.

Зашедшая на кухню Елена всё ещё пребывала в так насторожившем Эрика состоянии. С задумчивым видом она кивнула ему и направилась к холодильнику. Открыв его, Елена застыла, явно не в силах сделать выбор. У Эрика были определённые подозрения, но он определённо хотел услышать всё из уст самой сестры. То, как она оправдывалась, обычно всегда вызывало у него чувства сродни умилению. Дождавшись, пока Елена отойдёт от холодильника и разложит на столе свой завтрак, Эрик невозмутимо поинтересовался:

— Что случилось?

— Ты о чём? — сделала непонимающее выражение лица Елена.

— Ты ведь понимаешь, что это я тебя научил этому трюку? — не скрывая иронии, уточнил Эрик, и Елена, поморщившись, что-то пробурчала себе под нос. — Что-что?

— Я поцеловалась с Деймоном, — чётче ответила Елена.

— Поцеловалась с Деймоном? — Эрик не удержался и присвистнул: — Я смотрю, старший Сальваторе времени даром не терял. И как тебе? У кого больше опыта?

— Архгх! Ни слова, — буквально прорычала Елена и тихо пробормотала: — Я уже жалею об этом...

— Настолько не понравилось? — рассмеялся Эрик.

Слушая громкий смех брата, Елена, покраснев от неловкости, спрятала лицо в ладонях. Отчего-то в разговоре с ним ей стало стыдно из-за произошедшего между ней и Деймоном. Именно сейчас, а не когда об этом узнала Бонни. Про реакцию Стефана Елена старалась не вспоминать. Тот выглядел так, будто это она совершила предательство, а не он пытался убить самого близкого ей человека. Впрочем, как раз на реакцию Стефана Елене было плевать. После того как тот угрожал смертью Эрика, Елена несколько пересмотрела своё отношение к младшему из братьев Сальваторе.

— Да ладно тебе, — отсмеявшись, Эрик решил успокоить сестру: — Это было предсказуемо.

— Мне от этого не легче, — смущённо улыбнулась Елена. — Я поддалась эмоциям.

— Я не особый специалист в крепких отношениях, сама знаешь, — Эрик встал со стула и, наклонившись, поцеловал сестру в макушку. — Но раз Стефан давно в пролёте, то стоит двигаться вперёд, верно?

— Двигаться вперёд? — задумчиво пробормотала Елена, посмотрев в тёмно-карие, почти чёрные глаза брата. — Думаю, ты прав.

— Я всегда прав, — Эрик самодовольно ухмыльнулся, а Елена, тепло улыбнувшись его реакции, заметила позади брата на столе его телефон:

— Тебе кто-то звонит.

Обернувшись, Эрик взял телефон в руки и недоумённо уставился на незнакомый номер. Нахмурившись, он ответил на вызов:

— Слушаю?

— Доброе утро, брат.

Этот голос Эрик мог узнать из тысяч других. Без сомнений, этот тембр и спокойные, но одновременно радостные нотки могли принадлежать лишь ему. Каким образом Элайджа оказался вне своего гроба, в который его так заботливо уложил Ник, Эрику было в данный момент плевать. Он был искренне рад слышать старшего брата. Взяв под контроль эмоции, Эрик дал Елене знак, что ему пока идти, и вышел на улицу.

— Рад тебя слышать, — улыбнулся Эрик. — Добро пожаловать обратно в ряды живых.

— Благодарю. Нужно встретится, — в своей манере произнёс Элайджа. — В четыре вечера около той скамейки в сквере тебя устроит?

— Вполне, — ответил Эрик. — До встречи?

— До встречи, Хенрик, — тепло ответил Элайджа.

* * *

Перевоспитание Тайлера проходило в тайной темнице Форбсов. Когда Эрик пришёл, все уже были на месте. Кэролайн с улыбкой махнула спустившемуся по лестнице другу, а Тайлер неловко улыбнулся. Сам мистер Форбс лишь окинул внимательным взглядом Эрика и вновь перевёл всё своё внимание на обмотанного цепями Локвуда.

Отойдя за решётку, где уже находились Форбсы, Эрик пододвинул к себе складной стул и уселся на него. Достав из рюкзака бутылку с разбавленным аконитом, он спросил:

— Все заняли нужные позиции и помнят план действий?

— Да, — кивнула Кэролайн. — В случае чего я подхватываю отца и мы сбегаем.

— Я сосредотачиваюсь на обращении, — со вздохом сообщил Тайлер и спросил: — Ты уверен, Эрик?

— Если рыпнешься в мою сторону, то я сразу окачу тебя из бутылки и свалю в ту же сторону, что и Кэр. Ну что, приступим?

— Приступим, — сообщил Билл, сделав шаг назад, к выходу.

— Хорошо, — поджал губы Тайлер и сосредоточился.

В какой момент Эрик стал привыкать к хрусту костей оборотней, когда те начинают перевоплощаться? Поморщившись от особенно громкого звука перестраивающейся грудной клетки, Эрик смотрел на то, как Тайлер упал на землю, прижимая руки к груди.

Кто бы мог подумать, что он, погибший в прошлой жизни от клыков оборотней, сможет побороть свой страх волков? Эрик уже не испытывал того ужаса, как когда впервые вспомнил о своей смерти. Да, горло и грудь невольно сводило судорогой от замаячивших перед глазами воспоминаний, но не больше.

Встряхнувшийся со звоном цепей волк угрожающе зарычал, смотря в сторону замерших за решёткой Форбсов, а потом перевёл взгляд на сидящего на стуле Эрика и, тихо заскулив, замолчал. Помимо воли крепче сжав бутылку с аконитом, Эрик смотрел в звериные глаза и понимал, что не вызывает агрессии у оборотня. Это было настолько поразительной разницей, что Эрик не выдержал.

Резко встав со стула, он заставил Форбсов вздрогнуть, а волка насторожиться. Подойдя к решётке вплотную, Эрик, не слушая предупреждающий вскрик Кэролайн, протянул руки через ограду, готовый в любой момент отшатнуться. Но Тайлер не собирался нападать. Вместо этого он подошёл ближе, слегка виляя хвостом, и уткнулся в ладони мокрым носом. Именно в этот момент в Эрике что-то оглушительно хрустнуло.

Сев прямо около решётки, он громко расхохотался. Действительно, Локвуд был прав. Гены оборотня каким-то невообразимым образом попали к нему, но как? Как могло произойти нечто подобное? Он точно был сыном Майкла. Первая его смерть была тому доказательством. Тогда как могло произойти нечто подобное?

Ответ можно было найти у матери, но Эстер, стараниями Ника, была мертва уже почти тысячу лет. Что же натворила его мать? Как она заставила его переродиться спустя столько столетий? Сделав судорожный вдох, Эрик сложил пальцы в замок и, опершись локтями о колени, уставился на волка. Тот продолжал бродить перед ним, чтобы потом, замерев в метре, пристально уставился своими жёлтыми глазами.

Когда всё началось? Эрик мог точно назвать момент — то мгновение, когда Елена погибла. В тот миг, когда проклятие Ника было развеяно, а магическая связь Эрика с сестрой оказалась разрушена, произошло ещё что-то, что изменило его. Эрик помнил свои ощущения. Ту эйфорию, что окутывала его, наполнив до краёв, не оставив места для волнений и сомнений.

Эрик знал, что не расскажет о случившемся никому. Особенно своим близким. Им не стоило знать об этом. Ни Елене с Джереми и Аларику, ни Элайдже с Ребеккой. Ни Нику. Вот кто точно начал бы обвинять во всём произошедшем себя. Эрик настолько погрузился в мысли, что не заметил, как оборотень вновь завозился, принявшись приобретать человеческую форму.

— Ну как? — хрипло спросил Тайлер, валяясь на полу и не стыдясь своей наготы. — Я никому ничего не повредил?

— Всё в порядке, — спокойно ответил Эрик, скрывая внутри всю ту бурю эмоций, что окутывала его. — Ты был вполне себе послушной собачкой.

— Очень смешно, — скривился Локвуд, продолжая попытки отдышаться.

— Минут пять на отдых и начнём всё заново, — подал голос Билл Форбс. — Ты должен самостоятельно взять под контроль свои инстинкты.

* * *

В парке было тихо. Сев на скамейку, Эрик прищурился, смотря в небо, на котором солнце уже вновь клонилось к горизонту. Бесшумно подошедший Элайджа сел рядом, уставившись на нахмурившегося брата. После нескольких минут тишины, первородный вампир тихо спросил:

— Как получилось так, что ты всё вспомнил? Внушение Никлауса на тебя не подействовало?

— Подействовало, — грустно усмехнулся Эрик. — Но, видимо, что-то в нём было не так и это всё время цепляло мой разум. Знаешь, как приоткрытая дверь, которую удерживает от полного открытия лишь короткая цепочка. Эта дверь скрипит и вызывает дискомфорт. Я не мог вспомнить, почему некоторые моменты настолько сильно цепляли меня своей неправильностью. А потом вернулась Бекка. Наверное, именно она помогла моему разуму сломать внушение.

— Матушка всегда говорила, что ты был слишком упрямым, — с некой гордостью произнёс Элайджа. — Сегодня Никлаус и братья Сальваторе устраивают ужин. Деймон жаждал уговорить меня встать на его сторону. Говорил, что это ради тебя и Елены.

— Они оба лишь прикрываются этими лозунгами, — поморщился Эрик. — Стефан лишь жаждет отомстить, а Деймон... вот он действительно влюблён в Елену. Даже не так. Он любит её.

— Её или призрак Катерины Петровой в ней?

— Её, — утвердительно ответил Эрик. — Слишком многое он позволяет ей. Деймон одновременно стремится к Елене и жаждет уберечь её от всего, включая себя самого.

— Доверюсь тебе в этом вопросе, — задумчиво ответил Элайджа. — Они уже передали гробы с телами нашей семьи Никлаусу, но у них на руках остался последний гроб. С телом нашей матери.

— Мамы? — глухим эхом отозвался Эрик. — Разве вы не предали её тело земле?

— Никлаус выкопал его спустя много десятилетий, когда вернулся в Северную Америку.

— И что же ты запланировал? — спросил Эрик, стараясь отвлечься от мыслей о гробе с телом матери.

— Сальваторе думают, что я с ними, а Никлаус уверен, что я на его стороне, — на губах Элайджи появилась холодная улыбка. — На самом деле я на стороне своей семьи.

— Хочешь выпустить из гробов всех родных?

— Да, я уже достал из их сердец кинжалы, а очнуться они должны как раз во время ужина, — довольный догадливостью брата, кивнул Элайджа. — У каждого из нас есть что предъявить нашему брату.

— Определённо, — тихо рассмеялся Эрик и с ностальгией протянул: — Семейные разборки. Я немного по ним скучал.

— Будь готов вечером, — сообщил Элайджа и, встав, тихо добавил: — Я рад, что с тобой всё хорошо. Моё доверие Никлаусу сыграло с нами всеми дурную шутку, но я обещаю, брат мой, что подобного больше не повторится.

Быстрым шагом направившись к выходу из сквера, Элайджа улыбался, а Эрик, оставшийся на скамейке в одиночестве, лишь с грустью усмехнулся. Его брат дал обещание, которое будет не в силах сдержать. В конечном счёте семья и её целостность всегда были целью Элайджи. Вряд ли почти за тысячу лет в облике вампира это изменилось.

Позже, замерев над гробом Ребекки в комнате, куда его быстро провёл Элайджа, Эрик терпеливо ждал, пока та очнётся. Наконец, когда Бекка сделала судорожный вдох, сев в гробу, её ждал сюрприз в образе младшего брата, замершего рядом.

— Хенрик! — вскрикнула Ребекка, крепко обняв его.

— Не задуши, — улыбнулся Эрик, обнимая в ответ.

— У меня так ухудшился слух после десятилетий в этом ящике или Бекка сказала: «Хенрик»?

Эрик весело хохотнул и, вывернувшись из объятий Ребекки, повернулся к замершему у своего гроба Колу. Брат выглядел также молодо. Только причёска в стиле двадцатых годов прошлого столетия и одежда, относящаяся к тому же времени говорили о том, когда именно его заперли в гробу.

Недоверчиво рассматривая Эрика, самый молодой из первородных вампиров хмурился. Кол явно был полон сомнений. Впрочем, это было понятно. Возникший непонятно откуда младший брат, который умер на их руках кого угодно может вывести из колеи. Эрик переглянулся с весело улыбающейся Беккой и, посмотрев на Кола, заметил:

— Почему ты так решил? С твоим слухом всё в порядке.

— Но этого быть не может! — охнул осторожно севший в гробу Финн. — Это какое-то колдовство?

Финн был именно тем, кто почти не изменился. Та же длина волос, практически тот же стиль одежды. Сколько же он пробыл в гробу? Эрик не брался считать. В глазах Финна не было того, что он видел в глазах остальных братьев и сестры. Столетия не оставили на нём своего отпечатка. Финн выглядел... невинным? Пожалуй так. Насколько это вообще было возможно для вампира.

— Определённо, — кивнул Эрик, жадно рассматривая братьев. — Я родился, вырос, а потом вспомнил прошлое... Я и сам точно не могу сказать, как это произошло, но отрицать произошедшее глупо.

Эрик замолчал, когда Ребекка, как когда-то давно в детстве, обняла его сзади, прижавшись. Привычно схватив её руку своими двумя, Эрик молча уставился на подошедшего Кола, который внимательно всматривался в его лицо.

— Это действительно ты! — Кол покачал головой и, на секунду замолчав, хохотнул: — Ты выглядишь старше.

— В этом году мне исполнилось восемнадцать. Больше, чем в прошлый раз, верно? — развёл руками Эрик. — Осторожно, раздавишь!

Объятия Кола были куда крепче, чем у Бекки, а когда к нему присоединился Финн... Эрику показалось, что его точно собираются убить. По крайней мере, весь воздух из лёгких братья ему благополучно выдавили. Когда же его наконец-то отпустили, первый вдох показался Эрику особенно сладким. Раньше братья казались ему огромными, слишком высокими, но сейчас, когда он сам вырос, оказалось, что он был почти одного роста с Колом, только чуть выше. Кашлянув, Эрик смущённо улыбнулся и вкрадчиво поинтересовался:

— Кто готов поговорить с Ником? Наш брат отлично проштрафился перед всеми.

— Про... что? — не понял Финн, на что Ребекка быстро пояснила:

— Провинился.

— А-а, — протянул Финн, оглядываясь по сторонам и уделяя большую часть своего внимания включенным лампочкам.

— А когда перед тобой успел? — с любопытством спросил Кол.

— Он стёр мне память обо всём и я несколько месяцев считал себя просто Эриком Гилбертом, братом двойника Татии.

— Братом двойника?

— Судя по тому, что я узнал, — пустился в объяснения Эрик, помня о любви Кола к изучению магии. — Я что-то на подобии подкидыша. Я был привязан к роду двойников. Не кровью, что самое интересное. Магия и магическая связь, которая была между мной и Еленой, двойником Татии, тому доказательство.

— У вас с двойником была магическая связь? — нахмурился Кол. — Это интересно, но обдумаем это позже. Пора навестить нашего шального брата.

Кивнув, Финн медленно направился к выходу, смотря по сторонам, а Эрик, протянув руку, помог Бекке вылезти из гроба. Сестра и сама могла это сделать, но Эрик действовал машинально. Весело фыркнувший на подобное зрелище Кол оставил все комментарии при себе и вышел из комнаты с гробами вслед за Финном.

— Готова? — тихо спросил Эрик.

— Да, — так же тихо ответила Ребекка.

Эрик вышел в зал, где Ник устроил обед вслед за Беккой. Помня о том, что брат старался действовать ему во благо, Эрик решил занять позицию наблюдателя. Видеть всех родных в сознании, без кинжалов в сердцах оказалось для Клауса неожиданностью. Остановившись рядом с Элайджей, Эрик улыбнулся ошеломлённому Деймону, который явно не ожидал его увидеть, и перевёл всё своё внимание на семейную разборку.

Пока Финн и Кол держали Ника, а Ребекка, поджав губы, смотрела Никлаусу в глаза, Эрик чувствовал желание подойти и остановить их, но понимал, что они были в своём праве. Вздохнув, Эрик почувствовал, как Элайджа легко взъерошил на его голове волосы.

— Они не убьют его.

— Знаю, — ответил Эрик.

— Что ты тут забыл, мелкий? — громким шёпотом спросил Деймон.

— У нас тут семейные разборки, — любезно пояснил Эрик и, опасаясь за жизнь старшего Сальваторе, добавил: — Так что лучше подхватывай своего брата и уходите.

— Что? — с удивлением воскликнул Деймон.

— Хенрик же сказал вам, что вы свободны, — ухмыльнулся Элайджа, на мгновение разрушая свой аристократичный образ. — Можете идти.

Взглядом пообещав Эрику множество вопросов, Деймон подошёл к Стефану и, подхватив его под руку, направился к выходу. Проводив Сальваторе взглядами, Эрик нацелился на сырную тарелку, которая оказалась на столе почти не тронутой, и, взяв её со стола, отошёл в сторону, удобно устроившись на диване.

К тому времени, как его братья и сестра уже успели немного остыть, сам Эрик разобрался с сырным ассорти. Разойдясь по всей комнате, его семья напоминала сжатые пружины, готовые в любой момент выпрямиться. Финн с мрачным видом стоял возле камина и смотрел на огонь, Кол сидел на диване рядом с Эриком и не спеша пил кровь из бокала под виски, а Элайджа замер около стола и сверлил взглядом Ника. Ребекка продолжала медленно ходить из угла в угол, а Никлаус... Он стоял, полусидя на столе и, опустив глаза вниз, выглядел будто побитый любимым хозяином пёс. Внимательно смотря на них всех, Эрик осознавал, что не такое воссоединение он хотел бы, но... его близкие живы. Все четверо братьев и сестра в целости и сохранности. Они все находятся перед ним.

— Хорошо ты тут всё устроил, Ник, — протянула Бекка и, взяв со стола вазу, швырнула ей в картину.

— Я сделал это ради всех нас, — опустив глаза в пол, ответил Никлаус. — Место, которое можно назвать домом. Где мы можем быть семьёй и где никому из нас не нужно быть одному.

— Ты прав, — кивнул Элайджа. — Мы не будем одни.

Направившись к выходу, Элайджа повёл за собой остальных. Финн поставил бокал на стойку над камином и направился следом. Кол, ухмыльнувшись, встал с дивана и потянул за собой за руку Эрика, видимо почувствовав, что тому не хочется участвовать в цирке.

— Он не особо хочет с вами, — вцепился во вторую руку Эрика Клаус. — Отпусти нашего брата, Кол.

— Ну уж нет, Ник, — Ребекка подошла и, вырвав из рук Никлауса Эрика, добавила: — Для него же лучше будет держаться от тебя подальше, пока ты не попытаешься уничтожить его, как когда-то нас. Мы оставим тебя одного.

— Вы убегаете? — Ник буквально ощетинился: — Я вас найду!

— И станешь тем, кого ненавидишь, — ответил Элайджа. — Нашим отцом.

— Я гибрид! — зарычал Клаус. — Меня нельзя убить! Мне нечего бояться. В отличие от вас.

— Будет, когда мы найдём гроб, — мрачно произнёс Элайджа.

— Стоп, — поднял руки Эрик, привлекая к себе внимание. — Давайте не будем решать всё на эмоциях. Я понимаю, мы все злы на Ника за его... несдержанность в вопросах семьи, но может стоит всё обдумать?

— А что тут думать? — возмутилась Ребекка. — Нас большинство, и может быть, наконец-то, мы сможем дать Нику то, что он давал нам!

— Не смейте говорить так, будто меня здесь нет! — проорал Клаус. — Хотите уйти? Проваливайте! Ну! Чего замерли на месте? Вы...

Скрип двери, раздавшийся позади, заставил всех обернуться, и то, что они увидели, повергло их в шок. Эрик ожидал узреть на месте вошедшего кого угодно, хоть ожившего Майкла, но совсем не ожидал столкнуться с ней.

Светлые волосы, старинное платье и светлые, ясные глаза. Она не изменилась и была всё такой же величественной и грациозной. Эстер окинула взглядом всех своих детей, задержавшись на Эрике, после чего подошла к окончательно поникшему Клаусу.

— Посмотри на меня, Никлаус. Ты же знаешь, зачем я здесь?

— Ты пришла убить меня...

— Никлаус, ты мой сын. И я здесь, чтобы простить тебя, — повернувшись ко всем остальным своим детям, Эстер окинула их тёплым взглядом и произнесла: — Я хочу, чтобы мы стали семьёй.

Её голос был таким, каким его запомнил Эрик. Те же нотки, так хорошо знакомые Эрику с самого детства. Это действительно была мама. Его родная и такая любимая. Сглотнув, Эрик дал себе мысленную оплеуху, вспоминая, что именно Эстер была причиной его перерождения. Обнять родную мать, получить ответы на гнетущие уже давно вопросы... Именно в такой последовательности.

Несмотря на всю радость события, где-то внутри Эрика скрёбся червячок сомнений. Ведьмы в большинстве своём были слугами природы. Вампиры же, наоборот, являлись прямым нарушением законов природы. Отношения между вампирами и ведьмами всегда были сложными и полными предательств. Эрик чувствовал, что с воскрешением их матери было не всё так просто, но ребёнок в нём просто радовался и надеялся на лучшее.