Месть ситха (джен)

— Люк Скайуокер к милорду Вейдеру.

Вызов из приемной главкома застал меня в момент, когда я только-только разобрался с причиной очередной технической проблемы на борту. Ну, не совсем я, конечно. Вернее сказать, не я один. Но, хатт, побери, как же приятно осознавать, что в решении этой ситхски сложной задачки есть немалая доля твоего труда!

Настроение несколько поменялось, когда адъютант отца Адамс проводил меня к медитационной капсуле. Я уже заметил, мне всегда при этом Адамсе как-то не по себе становится. Сам не могу понять, почему. А тут еще и задачу передо мной поставили такую, что просто, мама, не горюй.

— Сейчас у милорда очень ответственный этап регенерации поврежденных органов. Тебе следует помочь.

— Но я не врач…

— Просто будь рядом.

Без дальнейших объяснений Адамс запихнул меня внутрь шара.

Сколько я простоял, словно зачарованный, — не помню. Отвести взгляд от полулежащего передо мной человека оказалось невозможным. Хотя смотреть — страшно. Неприкрытые одеждой или перчатками механические сочленения бионических протезов — не самое отталкивающее. Тощий торс с выпирающими ребрами и ключицами, прямо из-под которых наружу выходят какие-то проводки и трубочки. Серая, лишенная контакта с солнечными лучами кожа покрыта такими же бесцветными шрамами. Поднять глаза на лицо решился не сразу. Но оттого, что я уже готов к увиденному, оно меня не шокировало. А может, все дело в живых и совсем неиспуганных, пусть и гноящихся глазах? В них плескалась спокойная самоирония и презрение к собственной увечности.

Остро захотелось сесть рядом и взять отца за руку. Ну, так — многозначительно, как в сценах слезливых кино. Только сесть рядом не получится — тесно. И сжать в своих ладонях пальцы больного ради передачи тепла и поддержки не получится: протез сжимать глупо.

— Что за пошлые мысли, Скайуокер? Тебя не за этим сюда позвали.

Голос без вокодера почти неузнаваем. Зато насмешка слышится куда яснее. А что маленько гнусавый, так — то от торчащих из носа пластиковых трубок, наверное.

— Что я должен делать?

— Вытащи для начала эти хаттовы трубки из носа.

— А ты не?..

— Нет, не задохнусь. Все внутренние части имплантов растворились в Силе, наружные же части придется банально отрывать.

— Как?

— Руками.

Руками страшно. Но нужно. Главное, чтобы лорду не показалось, что я брезгую к нему прикасаться. Получилось без проблем.

— Теперь вон тот провод от кардиостимулятора.

Провод торчал прямо из-под ребер и, хотя очевидно ни к чему снаружи прикреплен не был, но выглядел вросшим в тело намертво. Такой только с мясом выдрать можно. В буквальном смысле — с мясом. Вовремя замечаю пирамидку — источник странной энергии, которая пронизывает тело милорда словно лучи солнца поднятую ветром песчаную взвесь на вершинах дюн. Именно она «растворила» ставшее ненужным «железо» внутри? Пробую перераспределить ее поток и на проводок снаружи. Получилось: отвалился сам собой, даже ранки не оставив.

Дальше пошло куда веселее. Я приноровился накачивать силой пирамидку, чтоб не разрядилась. Отец же сосредоточился на восстановлении.

— Довольно, — теперь голос стал почти прежним, только тише. — Можешь идти.

— Ты уверен?

— Что-то ты разошелся. Того гляди, без протезов меня оставишь. А заниматься еще и конечностями времени нет.

Мог бы и спасибо сказать, между прочим. Хотя обидеться по-настоящему не получилось. Слишком явственно читалось смущение этого сильного, не привыкшего получать помощь от кого бы то ни было человека. А еще его много лет никто без костюма не видел. Так что он меня сразу из шара не выкинул только по причине крайней слабости. Но быть слабым он тоже не умеет. Поэтому сейчас надо уйти. Это время наедине с отцом и так позволило мне перешагнуть какой-то барьер в отношении с ним. Надеюсь, ему тоже.

Так что не обижаюсь, не спорю и тихо выхожу прочь. Только дроида за больничной пижамой в медбокс пошлю. И еще это… ну… Меч… А нечего его было на видном месте оставлять! И вообще, болеющему главкому он пока без надобности.

В приемной уже другой адъютант, а в коридорах почему-то темно и на редкость много штурмовиков в полной боевой готовности. Но остановить меня они не пытались. Наоборот, по краешку сознания скользнуло их облегчение: Дарту Вейдеру они обрадовались бы гораздо больше. Но сейчас и джедай сойдет. С чего бы это парни личного легиона милорда джедаю радоваться надумали?

Сперва слушаю объяснение солдата о происшедшем в последний час, потом на миг замираю, определяясь с направлением. Мне хорошо в том смысле, что формально я — не член экипажа «Палача», а значит сам могу определить место, где я сейчас нужнее. Погружаюсь в Силу. Сперва осматриваю состояние корабля. Он болен, но лечение идет по плану. Я могу присоединиться к ремонтникам, руки лишними не будут. Решено. Иду искать бортинженера Зинджа.

Может, на меня смотрели как на чокнутого, но несмотря на опасность атаки на практически незащищенный и безоружный корабль, я несся по его полутемным коридорам и мало того, что улыбался, еще и песню какую-то орал. Ну, не чувствовал я в тот момент смертельной опасности. Наоборот, знал, что все будет хорошо.

Ух ты! Говорят, пожар — мечта археолога. Тогда вот это вот — сладкий сон инженера! Мало того, мы жестко зажаты во времени: ребелы того гляди на штурм ломанутся.

Писк коммуникатора как гром среди ясного неба. Дарт Вейдер собственной персоной. Только узнал лорда без шлема только я. Он все еще лежит, но уже в пижаме. Первая мысль о том, что он меча хватился. Но нет, просит рассказать о наших проблемах. Это вслух. А в мозгу: «Только попробуй назвать по имени или «милорд». Да что я совсем глупый, не понимаю?

Дело шло полным ходом, но потом в буквальном смысле в пятой точке засвербело. Типа надо мне бежать куда-то, и мое отсутствие здесь уже некритично. Прислушиваюсь к Силе. Сестра на посадочной палубе находится в состоянии, близком к панике. Значит, идем туда.

Причина открылась, стоило войти на место. Террористы — заложники: все, как в популярном у татуинских пацанов пиратском блокбастере. Только требования миллиарда кредитов мелкими купюрами и центнера спайса не хватает. Решение пришло сам собой. Я и подумать-то не успел. Поступил как герой того самого боевика, хотя, когда смотрел, сцена казалась глупой и надуманной, а надо же — ничего лучше не придумалось.

Вообще, мысль о том, что я понятия не имею, что дальше делать буду, пришла в голову уже в грузовом отсеке захватчиков. Ладно, хотя бы вытащил людей дежурной смены. Сам как-нибудь выкручусь. Сомнения в этом даже на миг не возникает. Только жаль, капитана Пиетта выручить не удалось. Без него мне было бы сейчас спокойнее. Смешно? Восемнадцатилетний пацан-фермер без опыта и образования чувствует ответственность за боевого офицера. Смешно. Но я так чувствую. Это и есть проявление Силы? К хатту детали! Решаем проблемы по мере поступления.

Назвался сарлакком — полезай в нору. Назвался сыном лорда Вейдера — изволь соответствовать. Я стараюсь. Только я почти ничего не умею: с замком на наручниках так и не совладал. Ладно, действуем топорно, но действенно — световым мечом. Капитан помогает вытащить его из-за пояса. Активировать сейбер получилось легко, хотя и руки скованы за спиной. Разрезать соединяющую браслеты цепь и не пораниться оказалось сложнее. Но ура — получилось! Впрочем, радуюсь глубоко в душе. У спутника не должно появиться и тени сомнения в том, что могло получиться иначе.

Радостное возбуждение гаснет от мрачного настроя капитана.

— Господин Скайуокер, вы понимаете, я не должен оказаться в руках мятежников живым…

Пиетт смолкает. Только заканчивать мысль ему и не обязательно. Мне достаточно почувствовать его страх. Ему реально сейчас кажется, что умереть от моей руки — это выход. А меня вдруг такое зло разобрало. Не на Пиетта — вообще. Врете, гады, не будет по-вашему! И даже в темноте трюма чувствую, как Пиетт от меня отшатнулся. Я что так на разъяренного лорда Вейдера стал сейчас похож?

Эта мысль неожиданно не вызвала смущения. А на кого я должен быть похож? На соседа? Теперь только бы суметь по уму распорядиться вдруг накатившей яростью. Как это ситхи делают, я даже приблизительно не представляю. Но Бен говорил, что гнев многократно увеличивает их силы. В условиях полного отсутствия мастерства — это мой случай. Другого шанса не будет.

Только не до чего путного додуматься не успеваю. Дверь со скрежетом отворяется, и на пороге возникает рыжий вуки Чубакка. Любого другого разумного я бы оглушил не задумываясь. Но ударить того, в чьей компании провел несколько часов и кого уже начинал считать другом... Замешкался я короче. А Чуи успокаивающе урчит и лапой в сторону машет. Бегите, мол. Понял! Спасибо, друг! Но выскочить немедленно не получилось. Чуи жестами указывает на мой меч и себе на лоб. Ага! Опять понял. Легонько стукаю вуки рукоятью меча по лбу. Тот покладисто падает в обморок. Пиетт шустренько подбирает выпавший из лап бластер.

— Все! Ходу!

Боевика не вышло. Убежать получилось недалеко. Патруль — не патруль, но какие-то вооруженные хмыри появились, когда мы уже почти пробежали летное поле. За спиной раздались вопли, и захлопали выстрелы. Пиетт начинает отстреливаться. Я же судорожно прощупываю в Силе густые кусты, стараясь понять, есть ли в них проход. Упереться в какую-нибудь стену очень не хотелось бы. Ага, есть! Что-то вроде спуска в подвал. Кубарем скатываюсь по ступеням.

Сырость и вечный холод несмотря на тропические джунгли вокруг добавляют сил. Хотя воздуха в легких катастрофически не хватает, сердце колотится как сумасшедшее, и нестерпимо колет в боку, успеваю пробежать несколько десятков метров. Потом понимаю, что за спиной кто-то есть, и этот кто-то — не капитан Пиетт.

Остановиться, обернуться и присмотреться к тени за спиной получилось, только добежав до конца лестницы, когда нос уперся в стену.

— Эй!

Мне не ответили. Да и не знаю я, умеют ли призраки говорить. А за спиной у меня именно что призрак и был! В натуре — призрак! Полупрозрачный высокий мужик в черном, и глаза в темноте светятся! Вот сердцем чувствовал, что отцов меч мне сегодня больше пригодится, чем отдыхающему в больничке папане.

Алый клинок с солидным таким гудением вырывается навстречу призраку. Тот замирает в шаге от его кончика.

— Не подходи, козел! Проткну нафиг!

Призрак не приближался. Но что-то подсказывает мне, что вовсе не из страха передо мной — всем таким из себя грозным. Значит, надо начинать разговаривать. Опыт общения с Дартом Вейдером подсказывает простую истину: при желании да везении с любым разумным договориться можно. Призрак — он же тоже, наверное, разумный?

— Э-э-э!.. Стой, не уходи! Ты, вообще, кто?

Вообще-то призрак уходить и не собирался. Но так показалось солиднее. Получилось. Призрак по-прежнему стоит на месте, при этом издав некий звук: то ли короткий кашель, то ли хриплый смешок.

— Джедай ли ты, отрок? И откуда у столь юного и слабого создания ситхский меч?

Жутко древний, судя по сленгу, призрак решил, что я грохнул лорда ситхов, меч трофейный, и потому, несмотря на мой придурковатый вид, меня следует опасаться? Похоже на то. Только этот шанс — не мой. Врать я категорически не умею. Это и тетя Беру, и моя классуха в школе говорили практически хором. А не уверен — не обгоняй. Так что придется говорить правду.

— Я — Люк Скайуокер. Ученик джедая Бена Кеноби и сын ситха Дарта Вейдера. Так что меч — батин.

— Отцеубийца? — не унимается в своих черных подозрениях призрак.

— Ты что? Отец неважно себя чувствует, вот я меч и одолжил, пока ему без надобности.

— Но как же наставник твой?

— Никак. Его отец грохнул третьего дня.

— И ты что же?

— А что я? Я у Бена всего часов пять в учениках числился… ладно, дядь, уступи дорогу. Мне наверх пора. Там у меня командир и сеструха влипли по ходу. Выручать надо.

Призрак погрузился в раздумья. Только нехорошие они у него какие-то. Я бы сказал, многообещающе-злобные. Надо выкручиваться.

— А вы тут типа жили, да?

— Я скончался в подземелье сем, о безграмотный и непочтительный джедай!

— Извините, конечно. Но я это не к тому. Только как батя оклемается и обнаружит, что со мной беда приключилась, он же эти катакомбы разнесет к едрене-фене в мелкий щебень.

— Уж не угрожать ли ты мне осмелился, недоносок?!

— Вам-то зачем? Предупреждаю просто.

— Знай же, несчастный! Я — величайший владыка ситхов Экзар Кун! Ничто не способно устоять перед моими величием и мощью!

— Правда? А вы здесь от атипичной пневмонии померли, или вас все же кто-то упокоил? И ребелов полну гробницу вы добровольно завели, или они сами приперлись, хоть их совсем не звали?

— Погиб я, как и положено великому ситху, в жестоком и неравном бою с превосходящими силами джедайского отребья. А презренные мятежники развлекают меня в моей вечности.

— Ага, понял. Только папаша ежели психанет, он с вами драться сюда не прилетит. Он с орбиты шарахнет в режиме «База-Дельта-Ноль», и пипец котятам: ни прикольных ребелов, ни персональной гробницы.

Призрак не ответил. Замер в молчании, словно присматривался или принюхивался к моим словам. Отца в Силе нащупать пытается, небось. Да чего там пытаться? Даже такой неумеха, как я чувствую могучую, тяжелую силу над головой. Не иначе как «Палач» как раз над нами сейчас проходит. И сила эта буквально давит. Я, конечно, грозовую тучу только в кино видел, но, наверное, похоже.

— Что же ты хочешь от меня, вероломный и коварный отрок?

Чего это я вероломный? Хотя, в устах ситха это может быть комплиментом.

— Давайте вместе немножечко пуганем ваших постояльцев, чтобы они капитана Пиетта отпустили и сестренку слушали внимательней.

Призрак Кун с ответом медлил, и я продолжил развивать мысль.

— А то ведь ребелы небось и не знают, что в вашей гробнице живут. Может, даже за джедайский храм ее принимают, и все такое прочее.

— Как это не знают?! — возмутился Кун. — Быть сие не может! Ибо я почти еженощно похищаю и приношу в жертвы Тьме их воинов!

— А они думают, это имперская разведка очередного «языка» уволокла!

Призрак окаменел. К такому повороту он оказался не готов. Работать на авторитет СИБ-овцев или флотской разведки — тем более.

— Пойдем же скорее, отрок! Несправедливость сия невместна и нестерпима!

— Ну, пошли.

Идти за призраком жутковато, но привередничать мне не приходится. Да и возражать просто не получится. Разгневанный ситх ничего не слышит и ни о чем, кроме своего бессовестно попранного величия, думать не способен.

Мне почему-то казалось, что мы непременно должны были идти вглубь наверняка бесконечных подвалов. Не угадал. Мы двинули наверх. Только не через тот вход, в который я залетел. Он оказался заваленным взрывом. Видимо, моим преследователям стало лень лезть за мной в подвал, и они просто решили закидать его гранатами. На авось понадеялись, короче. А зря.

Мы довольно скоро и, никого не встретив по дороге, оказались на стоящей чуть в стороне башне. Вообще-то судя по установленному здесь оборудованию ребелы использовали ее как вышку для визуального наблюдения. Но то ли сейчас угрозы со стороны джунглей они не видели, то ли системой нормального контроля местности обзавелись, но сегодня тут пусто. И призрак Куна никого не распугивал. Судя по слою пыли, во всяком случае. Зря, опять же. Отсюда не только вся округа на несколько десятков километров просматривается, но и весь двор — как на ладони.

— Ну-с, с чего начнем? — по-хозяйски осмотрел двор Кун.

Не успел я высказать свое предложение, как въехавший на двор вездеход ни с того ни с сего врезался в уже стоящую под разгрузкой цистерну. Судя по тому, как бабахнуло — с топливом.

— Нет, не то. Нам не просто хаос и паника нужны, а так, чтоб у местных правильные мысли про переговоры с лордом в башке завелись.

Призрак чуть обиженно поджал губы, но возражать не стал. Видать закусил удила в стремлении доказать мне, и папаше моему за компанию, свою силу и величие.

— Внимай же величию владыки Тьмы! — ревет Кун, да так мощно, что, если бы разумные внизу могли воспринимать призрака, они бы уже обделались от ужаса. Но они призраков ни видеть, ни слышать не способны. Это несколько расстроило Куна. Зубами он слегка поскрежетал, потом решил изобразить великодушие.

— Что ж, отрок, Твоя идея — тебе ее и реализовывать.

Невидимая сила подтолкнула меня к узлу связи. Видимо, для звукового оповещения об опасности. Тихонько покашливаю в микрофон, динамики разнесли по территории базы громоподобный раскат. Только говорить-то чего? Призрак только ухмыляется глумливо. Вот гад! Ну ладно, только потом сам не обижайся, ежели я чего не так сказал!

— Эй, ребелы! Слушайте сюда! Я — Люк Скайуокер, сын Дарта Вейдера. И если вы не желаете договариваться с послом Органа, то попробуйте достать меня, иначе вас Экзар Кун достанет!

Последнее добавляю совсем не за ради уважения к свалившемуся мне на голову партнеру. Просто иначе есть опасность того, что он бросит меня и сбежит. Для призрака это, надо думать, не проблема. А теперь самолюбие не позволит, небось. Поэтому в этот костерок я еще керосинчику плесну:

— Че, не в курсе, кто это такой? Чепушилы! Подходите поближе, познакомлю!

Вот теперь призрак точно не убежит. Да и ребелы к наблюдательной вышке массово подтягиваются. Кун вмешиваться не торопится. Но на край площадки выходит. Так что теперь я наблюдаю за происходящим сквозь полупрозрачную фигуру призрака. Картинка так себе, но мне от этого делается гораздо спокойнее.

А атакующие нас ребелы уже близко: шустро так по башне карабкаются. Поэтому по нам не стреляют. Живым взять хотят, считают легкой добычей и вдохновленные отсутствием сопротивления, совсем страх потеряли. Наиболее резвым до цели остаются считанные метры, когда призрак ситха выбрасывает вперед полупрозрачные руки, и штурмующие сыплются вниз, словно их ветром сдуло. Попытка повторяется. Теперь снесший атакующий «ветер» ударил куда сильнее: не просто сбросил — расшвырял штурмующих по двору. Я ору в микрофон что-то похабно-задорное на тему «Накося выкуси!» В ответ — третья попытка штурма. Теперь не такая массовая и задорная как раньше, но куда более сплочённая и технически оснащенная. Страховка, всякие крючья-карабины для скалолазания. Но и это не помогает. Просто на этот раз Экзар Кун не просто расшвыривает врагов, а штучно отправляет их лететь по разным иногда весьма оригинальным траекториям. Кто-то на крышу хозяйственной постройки по баллистической траектории полетел, кто-то — в окошко административного корпуса — по настильной. Еще несколько украсили собой кроны деревьев вокруг, а некоего особо неприятного ситху персонажа, летевшего башкой вперед, ждала гостеприимно распахнутая дверца полевого сортира.

Вот после этого по нам начали стрелять. Причем, из всего, что под рукой оказалось. Ситх щит ставить толком не стал. Предпочел отражать каждый из выстрелов. При этом рикошеты уходили не абы куда, а по избранным с особо извращенным и циничным юмором целям: за несколько минут база Альянса лишилась всех яхт премиум класса на стоянке, пищеблока, и всех туалетных будок. С последними Кун работал особо изощренно, ухитряясь не только пластиковый «скворечник» сжечь, но и содержимое выгребной ямы не испарить, а щедро расплескать вокруг.

А потом один из зарядов угодил в некую неприметную сараюшку. Стоило ей загореться, как про нашу вышку все напрочь забыли, бросившись тушить занявшуюся кровлю. Уж не знаю, что они там хранили, но волна ужаса сопоставима с паникой от появления ситха.

Вообще, я заметил, что при всей своей свирепости и садистского удовольствия от происходящего вокруг, убивать свои жертвы Экзар Кун не торопился. Боль и страх искалеченных разумных плескался вокруг словно песок во время бури. Ситх же в этих волнах словно купался. А ведь и верно: призрак из них новые силы черпает, становясь все более мощным и менее прозрачным. Так вот откуда у джедайского отказа от эмоций ноги растут: чтобы в бою с ситхом самому не давать противнику лишних преимуществ. Только потом эффективный прием противодействия ситхам распространили на все случаи жизни. Эдакая таблетка от всех болезней получилась.

— Крысиный яд, — усмехается, понявший, что желающие нас атаковать кончились, призрак.

— Что «крысиный яд»? — не понимаю я.

— Таблетка от всех болезней — есть либо крысиный яд, либо обманка, — ничуть не смущается тем, что прочел мои мысли Кун и тут же говорит о другом. — Сам попробовать силу в бою неужели не хочешь?

— Я не умею.

— Так учись.

Атаковать заполошно мечущихся по двору людей мне совсем не хочется. Тем более, что порядка у повстанцев больше не становится: за центральной постройкой слышится беспорядочная стрельба. В паре километрах в джунглях поднимается дымный столб взрыва. Судя по жирным, черным клубам — склад ГСМ. Был.

Тем временем призрак неспешно показал мне парочку приемов силового перемещения предметов. И я тут же начинаю тренироваться в применении этих приемов. Снимаю придавившую ноги одного из парней на дворе балку. Сбиваю порывом ветра пламя на той злополучной крыше. С первым получилось без проблем. Второе не получилось вовсе. В том смысле, что ветер получился, но гореть от этого меньше не стало.

Призрак недовольно вздыхает за спиной, но не вмешивается. Интересно, почему?

— Чудится мне, вниз пора спускаться. Ибо к нам посольство идет.

И верно, идет. Небольшая группа разумных рысцой пересекает двор. Почему Кун решил, что это переговорщики, а не диверсанты? А, ладно, по ходу разберемся. Перед тем, как шагнуть на лестницу, еще раз оглядываю окрестности. И замираю, подняв глаза к небу.

Солнце Явина уже опустилось довольно низко. В его лучах серая «стрелка» суперразрушителя должна быть видна особенно отчетливо. Я действительно вижу. Понять бы только, что именно. Если быть точным, то я вижу не корабль, а черную дыру. Словно в сером листе предвечернего неба кто-то вырезал трафарет крейсера, и теперь я вижу черную дырку. В силе — то же тяжелое, темное ощущение мрачной мощи.

— Н-да, сынок не в отца уродился, — уважительно вздыхает за спиной призрак.