13 минут до конца (джен)

Ветер бил по лицу, хлестал, как резкое пробуждение. Игорь стоял на краю крыши старого здания, глядя вниз. Город под ним жил своей жизнью: машины спешили по своим маршрутам, люди куда-то торопились, фары мелькали в темноте, словно светлячки в огромной банке. Но всё это было неважно. Он чувствовал себя невидимкой, призраком, который давно уже не принадлежит этому миру.

Его руки дрожали. То ли от холода, то ли от напряжения. Он закрыл глаза, сделав глубокий вдох. «Ещё один вдох, и всё закончится», — подумал он.

Телефон в кармане завибрировал. Игорь не хотел отвечать, но звук был настойчивым, раздражающим. Он машинально вытащил телефон и посмотрел на экран. Незнакомый номер.

— Алло?

— У вас осталось 13 минут, — сказал голос, холодный, как ночной ветер.

Игорь усмехнулся.

— Вы опоздали.

Он сбросил вызов и снова посмотрел вниз.

* * *

12 минут.

Он сел на край крыши, свесив ноги вниз. Отсюда вид был пугающе красивым. Огни города напоминали ему детские новогодние гирлянды, те, что мама вешала на ёлку, когда он был ребёнком. Только сейчас эти огни не грели. Они не вызывали ничего.

Игорь вспомнил, как кто-то однажды сказал ему: «Депрессия — это не когда ты плачешь. Это когда ты больше не можешь плакать». Он больше не мог. Слёзы кончились где-то на полпути между бесконечными переработками, ссорами с женой и бессонными ночами.

Ему было 35. И он был пустым.

* * *

10 минут.

Он достал сигарету из пачки, которая валялась в кармане куртки. Она была помятая, но это не имело значения. Игорь щёлкнул зажигалкой несколько раз, прежде чем огонь взялся за кончик. Он затянулся, чувствуя, как дым обжигает горло.

— В последний раз, — пробормотал он себе под нос.

Ему вспомнились слова начальника из сегодняшнего дня. «Ты стал бесполезным. Посмотри на себя». Это было не злое замечание, скорее усталость, смешанная с раздражением. Но эти слова застряли в голове, как заноза.

Бесполезный.

* * *

8 минут.

Телефон снова завибрировал. Он игнорировал его. Кто-то, может быть, волновался. Но он уже решил, что всё это не имеет смысла.

«Ты ведь пытался, — говорил он себе. — Но кому это нужно? Ты старался для всех, кроме себя».

Его жена говорила ему то же самое за день до того, как ушла. Она собрала чемодан, бросила ключи на стол и произнесла: «Ты меня просто не видишь, Игорь. Ты видишь только свою работу, свою злость, свою усталость».

Он смотрел, как она уходит, и даже тогда не мог заставить себя что-то почувствовать.

* * *

6 минут.

Его взгляд упал на часы на руке. Часы, которые он купил себе, чтобы отметить повышение, которого так долго ждал. Тогда это было символом успеха. Теперь — просто тяжёлый кусок металла.

Игорь снял их и бросил вниз. Он не смотрел, куда они упали.

* * *

4 минуты.

Его мысли стали тише. В голове крутились лишь обрывки: детские воспоминания, запах горячего хлеба из пекарни за углом, лицо его матери, которая всегда смотрела на него с той смесью надежды и усталости, что присуща родителям.

— Мама, — прошептал он, глядя в темноту.

* * *

2 минуты.

Ветер усилился, пробирая до костей. Он встал, чувствуя, как ноги слегка дрожат. Это не было страхом. Это было напряжением, почти облегчением.

«Наконец-то всё закончится».

Он закрыл глаза.

* * *

1 минута.

Последняя мысль была неожиданной. Это была не работа, не жена, не мать. Это было лицо девушки, с которой он встречался, когда ему было 22. Она смеялась, указывая на звёзды.

— Ты думаешь, что там есть кто-то? — спрашивала она.

— Думаю, — ответил он тогда.

Эта память появилась, как вспышка, и он почувствовал, как внутри что-то дёрнулось.

Он сделал шаг вперёд.

* * *

Утром его тело нашли на улице. Телефон в кармане показывал последнее уведомление: «Вы пропустили звонок от абонента 'Мама'».