Духовные близнецы (джен)

Примечания:

Всех заинтересованных приглашаю в группу — https://vk.com/club93244915

Стучитесь, вам откроют :)

На Цинцзин всё же пришлось возвращаться, чтобы раздать указания и прихватить кое-какие мелочи. А ещё объяснить Нинъин, почему не следует искать Ло Бинхе.

Всё-таки он её избаловал...

— Возвращаю.

Собрание закончилось глубоко в ночи, так что когда он приходит на Кусин, над хребтом уже раннее-раннее утро. Небо на востоке посветлело, но солнце ещё не встало.

Цингао ждёт его у входа на радужный мост, опираясь на посох. Цинцю держит в руках пособие, данное Шэнь Юаню. Тот не успел даже начать его переписывать, несколько раз читал и пару раз применял на практике.

И хотя как глава книжного пика Цзю с удовольствием снял бы копию, но не стоит держать закрытые знания Кусин в открытом доступе — ничего удивительного, что принёсший книгу в тот день старший ученик, смотрел так странно! Даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что это не то, что показывают чужакам.

Гао качнул головой.

— Оставь себе, шисюн. Это было для вас обоих. Помогло ведь?

И повернувшись к узкой тропе, предложил следовать за ним.

— Техника очищения духа, действительно, помогла. — Признал Цинцю, шагая вслед. — Возможно, без неё эффект ритуала был бы не так силён.

— Тебе тоже будет полезно это знать. Мало ли.

Напрягшись, владыка Цинцзина пристально посмотрел в спину идущего впереди боевого брата.

— Шиди считает, что Тёмный небожитель мог уцелеть?

— Это возможно. — Кивнул тот. — Сам понимаешь, с сущностями такой категории, ни в чём уверенным быть нельзя. — А потом обернулся из-за плеча и добавил. — А ещё, она хорошо помогает в борьбе с сердечными демонами и познании себя.

Цинцю помолчал.

— Ты дал её ему, потому что был шанс, что он не решится сделать то, что задумал.

На собрании Цингао так и не ответил прямо, почему не вмешался. Сказал только, что победить Тварь можно было только изнутри, но он не мог знать, что Шэнь Юань выберет борьбу. Насколько было нужно верить в человека, застрявшего в чужом теле, чтобы доверить ему борьбу в одиночку? И почему он поверил, если никогда его не знал?

Шэнь Юань для всего Цанцюна был ещё большим чужаком, чем Шэнь Цинцю. Его они хотя бы знали. Даже если вместе они Духовные близнецы и по сути продолжение один другого, не было никакой гарантии... Это потому что на нём не было "проклятия злодея?"

— Методики пика Кусин развивают чувствительность к высоким материям. — Ответил аскет, поднимаясь по лестнице, вырубленной в скале. — Иногда мы можем даже видеть чужую душу и возможные последствия их решений. Не предвидение, конечно, но достаточно близко. Вместе с этим приходит понимание хрупкости мира и ответственности за вносимые изменения.

Они прошли вереницу каменных келий, миновав несколько тренировочных площадок, на которых и в такую рань уже были ученики. Поднялись выше, обойдя несколько огромных бонсаев в каменных чашах.

— Я не мог вмешаться, чтобы не стало хуже. Он должен был сам выбрать путь. В большинстве вариаций твой брат не решался выступить против сущности держащей его в плену, но в этой он оказался очень упрям. Мне оставалось только поддержать его.

— И чем же этот вариант реальности отличается от других? — недоверчиво хмыкнул Цинцю.

Он... пока не решался звать Шэнь Юаня братом. Это было сложно. Накладывало ответственность и долг, а он и без того был ему должен за... спасение. Как ни злись на чужака, как не зови его вором и захватчиком, правды это не отменит.

Шэнь Юань был таким же заложником ситуации, как и он. Он не был в этом виноват. Никто из них не был. Они просто стали игрушками кого-то на порядки сильнее и могущественнее их самих.

Так бывает. В жизни это случается сплошь и рядом. Сильный делает всё, что хочет, со слабыми, и получает от этого удовольствие.

— В этом твоя душа осталась цела. — Ответил Цингао, останавливаясь у небольшого домика, построенного специально для гостей. — Приятного отдыха, шисюн.

И развернувшись, ушёл, оставив Цинцю одного с пособием аскетов в руках. Вот так просто, словно… словно что? Словно доверял остаться на своём пике без присмотра? Не оставив напоследок ни предупреждений, ни угроз, ни даже правил пика или банального расписания? Разве за ним не должны следить? Он же не в самом деле сюда отдыхать пришёл, хоть и посчитал, что будет легче, чем разбираться с делами.

Заточение на Кусин тех, кто не принадлежит пику, всегда своего рода арест. Сюда редко кого приглашают и ещё реже кто-то стремится попасть сам. Кроме Шэнь Юаня. Тот неписанных правил не знал и ему, помимо насущной необходимости, тут просто понравилось.

Впрочем и был то он тут всего два раза.

Где, спрашивается железная дисциплина, строгость и жуткая аскеза, которой пугают заклинателей с начала ученичества?

Растерянно оглядевшись, Цинцю посмотрел на небольшой домик — даже не каменную келью. Разве Цингао не должен был предупредить его хотя бы о том, чтобы он не нарушал режим и не пытался сбежать?

Что за гуй тут происходит? Не мог же глава пика аскетов так себя с ним вести только из-за Шэнь Юаня? Он же не дурак, чтобы не понимать, что они с ним совершенно разные люди?

Чертыхнувшись про себя, он всё же поднялся по небольшому приступку к дому. Постоял немного перед дверью, коснулся её ци, проверяя на какую-нибудь пакость. Может там талисман есть, чтобы вошедшего в дом ограничить или ещё что?

Ни на двери, ни за дверью, никаких энергетических конструкций не оказалось.

Придержав проснувшуюся паранойю, Цинцю глубоко вздохнул и позволил себе войти и осмотреться. Внутри было… довольно просторно? Пустовато после бамбукового дома главы Цинцзин, но для того, кто вырос на улице, более чем достаточно. Крепкая крыша и хорошие стены, одна комната, не меньше чем десять шагов вдоль и поперёк, большое окно. Скромно, но чисто.

Из мебели обнаружилась застеленная кровать, небольшой столик и шкаф для одежды — закономерно пустой, но в иных ночлежках нет и этого. Он словно в отличный постоялый дом попал!

Единственное, что напомнило о том, что здесь нужно будет не бездельничать, а заниматься своим совершенствованием, оказалась стопка расшитой сдерживающими знаками одежды. Внимательно осмотрев которую, Цинцю пришёл к выводу, что вышивка способствует концентрации внимания и ограничении ци в пределах тела. Не страшно, и даже полезно в его случае. Практиковать инедию в такой одежде намного проще, чем в обычных одеяниях главы пика.

И раз уж ложиться спать уже поздно, можно приступить прямо сейчас. Как раз проведёт начальную медитацию, проверит повнимательнее, что изменилось, и будет совершенствоваться. И никаких разборок, пусть остальные сами разбираются с проблемами. Прожили же они как-то, пока он отсутствовал. И дальше справятся.

Как там называл это Шэнь Юань? Отпуск? Прекрасно. У него — отпуск.

Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Привычная, размеренная работа погрузила его глубоко в себя.

Ровно пульсировало золотое ядро, мягко струилась ци, оплетая кости, мышцы и органы. Нигде не цеплялась в переломанных неправильным культивированием венах, нигде не застаивалась. Цинцю завороженно наблюдал за этим прекрасным чудом, следуя мыслями за каждым движением. Прослеживал, как энергия перетекает и заворачивается узорами.

Вот так это должно было быть с самого начала? Вот это одновременно и пламя, и вода, и воздух, и твердь земли? Так красиво и чарующе, как горящий очаг или текущая вода?

Цзю прослеживал, несмело касался ци, не смея до конца поверить. Не смея наслаждаться.

“Дышать полной грудью”, — вспомнилось вдруг.

Так ли он себя чувствовал, оказавшись в его теле? Такой ли испытывал восторг? И как смог отказаться от этого? У Шэнь Юаня, действительно, огромная сила воли.

Стоило подумать о нём, как Цзю почти сразу обнаружил тоненькую, золотую ниточку ци, уходящую от сердечного даньтаня куда-то вдаль. И проследив по ней мысленным взором, вдруг оказался в том светлом помещении, которое так не любил Шэнь Юань.

Нить тянулась к сердцу, сидящего у огромного окна близнеца.

Напротив него, на стуле сидел мужчина на несколько лет старше, но очень на него… на них?.. похожий. Видимо старший родственник. Оба, в странных одеждах и с возмутительно короткими волосами. Ни один из них не обращал на Цзю внимания, словно бы не видел. А впрочем почему “словно”? Так и было.

— Так значит, глубоко в душе, ты у нас бессмертный мастер? — рассмеялся мужчина.

И Шэнь Юань возмутился, как совсем маленький ребёнок.

— Да-ге! Ну, какой из этого бессмертный мастер? Да если б это не было сном, меня бы там раскрыли не отходя от кассы!

— Но не раскрыли же? — продолжал улыбаться его старший брат.

— Да! Потому что это был дурацкий сон! — близнец насупился, сложив руки на груди. — Надо было меньше читать графоманский опус Самолёта.

— А если бы это не было сном, чтобы ты сделал? — спросил мужчина.

Чуть помолчав и подумав, Шэнь Юань ответил, став серьёзным.

— Я бы расстроился. Потому что мне было бы обидно, что никто не обратил внимание. Что это за семья, в которой никому нет дела до её члена, даже если он “паршивая овца?” Может быть, даже бы подрался с ними. — Потом критически прикинул что-то и добавил. — У меня бы, конечно, ничего не вышло. Где они и где я? От моего удара, у них бы даже синяка не вышло. Но я бы попробовал. Нельзя так… Вы бы вот точно поняли, что со мной что-то не так!

Безымянный мужчина рассмеялся и взял брата за руку.

— Мы бы постарались, А-Юань. — Он усмехнулся. — Но подрался? Ты-то? Должно быть, то был действительно хороший человек, если мой тихий, неконфликтный младший брат так переживает.

— Ну, — отозвался такой же усмешкой Юань. — Он не был добрым. И характер не сахар. Но он никогда от них не отворачивался. Так что да, он был достойным человеком.

— Тогда хорошо. — Кивнул ему брат. — Хорошо, что даже во сне, тебе попадаются хорошие люди. Или ты им…

…небольшой всплеск ци за пределами дома сбил концентрацию, выведя из медитации, перед глазами мелькнул туман с тёплыми, золотыми отблесками и Цинцю открыл глаза в комнате гостевого домика.

Примечания:

Обновлены черновики: Разделённый мир (часть 21-30), Справедливый судья (часть 1-6), Духовные близнецы (часть 14-20), Тень (часть 1-6). Ссылка в профиле.