Глава 13: Пепел желаний Часть 1

Тьма в этот раз не сгустилась, а рассыпалась мелкими каплями ночного дождя, впитываясь в землю. Воздух дрожал от напряжения, разрываясь между молчанием и шёпотами. Камни под ногами Йена были влажными, а небо затянуто мутными облаками, в которых прятались тени.

Лахе Лин стоял рядом, его взгляд был прикован к дальнему холму, где едва заметным силуэтом маячила одинокая фигура. Её движения были медленными, почти ленивыми, но каждый шаг отдавался в земле тяжёлым эхом. Зэлиан-Шиджи был уже близко.

— Всё ведёт к этому моменту, — тихо сказал Лахе Лин, не отрываясь от фигуры вдалеке. — Ты готов?

Йен крепче сжал рукоять меча, пальцы скользнули по старому узору на гарде.

— Нет.

Ответ прозвучал сухо, без капли лжи.

Лахе Лин усмехнулся, но в его улыбке не было насмешки. Только понимание.

— По крайней мере, ты честен.

Йен глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь в груди. Он хотел встретить демона с ясным разумом, но мысли путались. Всё происходящее казалось сном — таким, который застаёт на границе между бодрствованием и забытьём.

И вдруг, вместе с налетевшим порывом ветра, раздался голос.

— Я пришёл.

Зэлиан-Шиджи не двигался дальше. Он стоял, ожидая. Ветер развевал его тёмные одежды, а лицо, скрытое капюшоном, оставалось пустым.

Лахе Лин шагнул вперёд.

— Ты пришёл за тем, что считаешь своим.

Демон чуть склонил голову набок, будто размышляя.

— Я пришёл за тем, что мне причитается.

Йен выступил вперёд, его голос звучал твёрже, чем он сам ожидал.

— Её жизнь не твоя.

На мгновение повисло молчание.

А затем Зэлиан-Шиджи медленно поднял руку.

— Посмотрим.

И тогда воздух вокруг них разорвался.

Ветер ударил с силой, словно тысячи невидимых клинков полоснули по земле, взметая пыль и камни. В небе разверзлась тьма, сгущаясь в вихре теней, из которых вытягивались чуждые очертания. Лахе Лин и Путо Йен ощутили, как их сердца сжимаются от этой непостижимой силы.

Зэлиан-Шиджи не спешил атаковать. Он только поднял руку, и пространство между ним и Йеном треснуло, будто ломкая кость.

— Ты утверждаешь, что её жизнь не моя? — голос демона звучал с насмешкой, одновременно далёкий и близкий. — Тогда скажи мне, смертный, кому она принадлежит? Тебе?

Йен не ответил сразу. Внутри его груди вспыхнуло что-то жгучее, не страх, а ярость.

— Её жизнь — её собственная.

Демон усмехнулся.

— Неужели? Тогда посмотри.

Перед Путо Йеном пространство исказилось, словно смятое в ладони, и из этой воронки шагнула фигура.

Она была такой же, как в тот день, когда Йен видел её в последний раз. Глаза мягкие, но затенённые неестественным светом. Губы чуть приоткрыты, но не в улыбке, а в беззвучном вопросе. Одежда порвана, запятнана чем-то тёмным.

Йен замер.

— …Лин Хуа.

Имя вырвалось само, как вздох.

Но её глаза не узнали его.

Она сделала шаг вперёд — движения плавные, но неестественные, как у марионетки. Словно её тело больше не принадлежало ей самой.

Зэлиан-Шиджи опустил руку.

— Вот твоё испытание, смертный.

Йен стоял, сжав кулаки, пока ногти не впились в ладони.

Он понял, что именно сейчас судьба сделала выбор.

— Лин Хуа… — его голос прозвучал словно эхом в пустоте, где прошлое и настоящее сталкивались друг с другом, разрывая ткань реальности.

Но Лин Хуа не ответила.

Она сделала ещё один шаг вперёд. Глаза её были пустыми, но в их глубине плескалось что-то иное — слабый, почти угасший отблеск сознания.

— Она больше не та, кого ты знал, смертный. — Голос Зэлиан-Шиджи тянулся тёмной струной, сочащейся ядом. — Она — часть меня. И если хочешь её освободить…

Он не договорил.

Лин Хуа рванулась вперёд.

Её движения были быстрыми, бесшумными, лишёнными человеческой мягкости. Путо Йен едва успел поставить блок, когда её рука — теперь больше похожая на когтистую лапу — рассекла воздух там, где секунду назад была его шея.

— Лин Хуа! — крикнул он, но она не слышала его.

Или не хотела слышать.

Она атаковала снова, и Йен, отступая, пытался найти хоть какую-то лазейку, чтобы остановить её, не причинив вреда. Но с каждым её движением становилось ясно: у него нет выбора.

Если он будет медлить, то умрёт.

Если он ударит слишком сильно — она умрёт.

— Смертные всегда мечутся между своими жалкими выборами. — раздался насмешливый голос демона. — Так что же, Йен? Ты примешь удар судьбы, или отнимешь её судьбу?

Йен стиснул зубы.

В его памяти вспыхнул день, когда всё началось. Их смех. Их мечты. Её голос, мягкий, как летний ветер.

— Лин Хуа, очнись! Это не ты!

И вдруг — на миг, на короткий, болезненный миг — что-то дрогнуло в её взгляде.

Но было уже поздно.

Её когти целились прямо в его сердце.

Йен сжал клинок в руках.

И сделал выбор.

Клинок в руках Путо Йена дрожал. Не от страха — от ярости, от бессилия. Судьба смеялась над ним, заставляя выбирать между жизнью и смертью той, ради которой он продолжал идти вперёд.

Юань двигалась стремительно, словно порыв темного ветра, её когти уже были у его груди. Её губы были безмолвны, но в глубине её глаз мелькнул отблеск знакомого тепла.

— Лин Хуа! — выкрикнул Йен в последний раз, надеясь, что его голос пробьёт толщу проклятия.

Но её движения не замедлились.

Время растянулось.

Всё решалось в один миг.

Йен сделал шаг в сторону и резко развернулся, используя вес её собственного удара, чтобы перенаправить его. Вместо того чтобы вонзить клинок, он ударил рукоятью в солнечное сплетение Лин Хуа. Удар должен был быть сильным, но не смертельным.

Она захрипела, споткнулась, и её тело затряслось в конвульсиях.

В этот момент Зэлиан-Шиджи рассмеялся.

— Как наивно. Ты всё ещё цепляешься за призрачную надежду. Ты думаешь, что её можно спасти?

Лин Хуа рухнула на колени. В её глазах вспыхнула боль.

— Йен…

Её голос был слабым, но настоящим.

Йен замер.

Его дыхание сбилось. В ней ещё оставалось что-то живое.

— Она твоя, но только наполовину, смертный. — Голос демона наполнился ядом. — Ты можешь забрать её, но она никогда не будет прежней.

Йен стиснул зубы.

— Тогда я понесу её бремя вместе с ней.

Зэлиан-Шиджи издал довольное шипение.

— Посмотрим, сколько ты выдержишь…

С этими словами тьма вокруг начала рассеиваться. Фигура демона растаяла, оставив после себя лишь шёпот, уходящий в ночь:

— Ты сделал выбор. Но был ли он правильным?

Лин Хуа застонала, прижимая руки к груди. Её дыхание было тяжёлым, но она была здесь. Она была жива.

Йен опустился рядом с ней, осторожно взяв её за руки.

— Я верну тебя… во что бы то ни стало.

Но он знал, что цена уже была заплачена.

И последствия ещё только начинались.

Лин Хуа дрожала в его руках. Она жива, но что-то в ней изменилось. Её дыхание сбивалось, словно она не могла полностью насытить лёгкие воздухом. Её пальцы слабо цеплялись за ткань его одежды, как будто она боялась потерять последнюю опору в этом мире.

Путо Йен провёл пальцами по её лицу, убирая прилипшие пряди волос.

— Ты со мной, Лин Хуа?

Её губы приоткрылись, но вместо слов сорвался лишь шёпот. Она моргнула, и в её глазах промелькнула тень — чужая, непонятая, но явно не принадлежащая ей.

Лахе Лин шагнул ближе, его руки были сжаты в кулаки.

— Что ты наделал? — его голос был напряжённым.

Йен поднял на него взгляд, в котором смешались вина и решимость.

— Я сделал то, что должен был сделать.

— Ты спас её, но какой ценой?

Йен не ответил. Он знал, что цена ещё не раскрылась до конца.

Вокруг них ночь постепенно утихала, но в воздухе витало что-то холодное, что-то неестественное.

Лин Хуа дёрнулась в его руках, её тело изгибалось в странной судороге. Её глаза на мгновение потемнели, и в глубине зрачков Йен увидел отражение чего-то далёкого, чужого.

— Она изменилась, Йен… — Лахе Лин говорил осторожно.

— Я знаю.

— Ты готов принять это?

Йен не отвёл взгляда от Лин Хуа.

— Я приму любую её версию.

Вдалеке раздался первый раскат грома.

Лахе Лин сжал зубы.

— Тогда будь готов к тому, что твоя судьба уже не принадлежит тебе.

Йен кивнул.

Он уже это знал.

Лин Хуа вздрогнула в его руках. Гром раскатился над головой, и ветер пронёсся сквозь руины, словно чьё-то безмолвное предупреждение.

Путо Йен чувствовал её дыхание — тяжёлое, прерывистое, как у человека, пытающегося вырваться из кошмара, который он не понимает. Но это был не просто кошмар.

Лин Хуа медленно подняла голову.

— Йен…

Её голос прозвучал глухо, словно слова доходили до него из-за тонкой стены. Он искал в её глазах знакомый свет, но в них что-то мерцало, что-то неуловимо чужое.

— Я здесь, — он сжал её пальцы.

Она дёрнулась, и её тело на мгновение ослабло, словно чужая сила внутри уступила, давая ей глоток свободы.

— Что ты видишь? — Лахе Лин стоял рядом, готовый вмешаться.

Лин Хуа закрыла глаза, затем снова открыла.

— Огонь. Чёрное пламя.

Йену стало холодно.

Лахе Лин нахмурился.

— Чёрное пламя?

Лин Хуа слегка кивнула.

— Я… я не уверена, что это я.

Йен сжал её плечи, удерживая от падения.

— Ты — это ты. Мы найдём способ.

— Ты не понимаешь… — её голос стал тише. — Что-то следит за мной. Оно идёт за нами.

Позади них тьма сгустилась.

И они поняли: испытание ещё не окончено.

Тьма разрасталась, словно живая. Её потоки текли по земле, извиваясь, будто призрачные змеи, готовые сомкнуться вокруг добычи. Воздух сгустился, стало трудно дышать.

Лахе Лин шагнул вперёд, заслоняя Лин Хуа, но она неожиданно схватила его за руку.

— Нет… Не двигайся…

Её голос дрожал, но в нём звучала отчаянная уверенность.

Путо Йен всмотрелся в неё — в бледное лицо, в глаза, где свет дрожал, словно пламя свечи на ветру.

— Лин Хуа… Что ты чувствуешь?

Она сделала резкий вдох.

— Он всё ещё здесь.

— Зэлиан-Шиджи? — Лахе Лин держал меч крепко, словно от этого зависела его жизнь.

Лин Хуа покачала головой.

— Нет… Он ушёл. Но оставил след.

Путо Йен ощутил, как его собственная тень дрогнула.

Лин Хуа снова подняла голову, глядя прямо в его глаза.