Выжженное пепелище (джен)

Он шёл вперёд в бело-молочном мареве и едва мог разглядеть поднесённые к лицу руки, но это его не тревожило. Ничего не болело, не было усталости или другого дискомфорта. Уильям не чувствовал температуры — ему не было ни холодно, ни жарко, не хотелось пить или есть... звуков тут тоже не было, как и каких-либо знаков. Только это странное плотное марево, чуть влажное и пахнущее травой. Он просто шёл — вперёд, дальше и дальше, с уверенностью, что там, за туманом, его ждут.

И наконец туман разошёлся, словно разведённый порывом ветра. Проступили краски — он и правда шел по зеленой траве, над головой оказалось чистое светлое небо, а в уши ворвался радостный крик. Такой знакомый!

— Папа!

— Аннабель!

Он подхватывает лёгкую фигурку дочери и кружит, прижимая к груди. Его сокровище!

— Я так скучала по тебе, папочка! — тонкие ручки обвивают шею, и он чувствует, как маленький носик прижимается к щеке.

— Я тоже по тебе скучал, малышка, — прошептал Уильям.

— Мы ждали-ждали тебя, а ты всё не приходил…

— Мы?

— Да! Я, мама и дядя Хайд!

Аннабель оторвалась на мгновение и указала тонким пальчиком в сторону, заставляя обернуться. Теперь он понял, где он.

Их старая ферма. На веранде двухэтажного домика стояла Сара, с улыбкой наблюдая за ними. Такая красивая, словно светящаяся теплотой и уютом... и отчего-то он на мгновение почувствовал укол вины. Ну да, задержался... где-то. Такая работа, что поделаешь.

А в полусотне метров от дома стоял всё тот же серый ангар, приспособленный под склад, стоянку, а после и место, где мог с удобством разместиться трансформер. Там, рядом с распахнутыми воротами, оперевшись на стену, сидел Айронхайд, привычно разложивший вокруг части оружия. Почувствовав взгляд человека, он поднял на него голубую оптику…

Уильям улыбнулся. Он был рад видеть тут старого друга, хотя и волновался о том, что тот скажет насчет союза с Мегатроном — он был уверен, что это оправдано. Все прошло успешно, он вернулся домой, да и планета трансформеров скоро вернется на свое место в Галактике, убравшись от Земли... и хорошо, что Хайд его навестил. Им есть, о чём поговорить друг с другом.

Чутко почувствовав его настроение, дочка тихо соскользнула с рук.

— Я скажу маме, что ты задержишься, — тихо шепнула она.

Леннокс благодарно кивнул и пошел вперед, к ангару. Казалось почему-то, что с автоботом надо поговорить как можно быстрее — словно что-то узнать, или подтвердить… что минута промедления, и он не сможет задать какой-то важный вопрос. Или чего-то не успеет.

— Здравствуй, Айронхайд. Давно не виделись.

Тёмный автобот фыркнул.

— Не так уж и давно по нашей мерке. И за это время ты успел влипнуть в оригинальную историю.

— Будешь ругаться и называть предателем? — Уильям сел на старое колесо, валяющееся у ангара.

— Ругаться буду, — согласился мех, — А звать предателем… Мне не за что. Ты не приносил клятвы автоботам, не присягал на верность Прайму, — он пожал плечами. — Если предатель ты, то кто тогда я?

— Как сказать, — человек пожал плечами. — Кажется, в этот раз десептиконы пытались не устроить катастрофу, а наоборот предотвратить... и если твоя планета возродится, вряд ли тебя будут обвинять в предательстве. Особенно, если Мегатрон закончит-таки войну, а он был настроен очень серьезно.

— К сожалению, это зависит не только от Мегатрона. Смотри, — Айронхайд махнул рукой, и Уильям обернулся. Что за черт? Вместо своего дома за спиной открылся вид на здоровенный кратер, Мегатрона и Прайма, стоящих перед сияющим колодцем в самом центре и смутной призрачной фигурой над ним.

«Чего вы хотите?» — прозвучал незнакомый голос. И Прайм потребовал спасти Кейда Йегера, чьё покалеченное тело держал в ладонях.

Невыносимо захотелось заржать — столь сюрреалистичной оказалась картинка. Действительно, он не ошибся — эти двое, два сапога пара. Дело было даже не в том, о чём просил Оптимус, а в ситуации и его поведении — сперва притащил гражданского туда, где шанс погибнуть, прямо сказать, намного выше шанса остаться в живых, а теперь не просил, а требовал исправить собственный косяк. К кому он обращался? К Оллспарку? К Праймасу? Какая разница, ведь это их святыня.

— Прости, Хайд, — он всё-таки не выдержал и прыснул. — Я и раньше думал, что твой начальник немного… того. Теперь же я в этом абсолютно уверен.

Оружейник развёл руками, безмолвно говоря: ну, что тут поделаешь.

— Смотри дальше, — велел автобот, и полковник подчинился.

«Чего вы хотите?» — повторил голос.

«Спаси Кибертрон», — раздался голос Мегатрона. — «Спаси мой народ. Я хочу, чтобы те, за кого я отвечаю, могли спокойно и счастливо жить на своей планете. Если для этого нужно что-то еще — говори, я сделаю».

Улыбка сама собой тронула губы. Кажется, одна груда ржавых деталей добилась своего: десептикон получил шанс восстановить свой мир. Здорово. Может, хоть так мехи уберутся восвояси и оставят растревоженный земной улей? Ещё бы Прайм палки в колёса не ставил…

— Он не просит за тебя, — вдруг сказал Айронхайд.

— За меня? — переспросил человек.

Чёрный палец указал на опущенную руку тирана, и Леннокс вгляделся, рассматривая что-то тёмное в его когтях.

— Это я?

— Да.

Было плохо видно, но, если сравнивать с состоянием ебанутого фермера, выглядел он отвратно.

— Значит, я всё-таки умер? — спросил он, внезапно сообразив, что иначе никак не мог бы встретиться с женой и дочерью. И еще ничего не кончилось — Кибертрон пока не возрожден, а его, должно быть, убила эта вспышка. Впрочем, ладно, даже хорошо, что получилось так — быстро и почти безболезненно. Умереть своей смертью, сидя на веранде собственного дома, наблюдая, как мир медленно катится к чертям, после всего, через что пришлось пройти, было бы... обидно. Солдату лучше погибнуть в бою, если не к кому возвращаться. Была бы жива семья, он бы ещё подумал, а так… все его близкие давно здесь.

— Пока ещё нет, — отвлёк его от мыслей Айронхайд. — Но скоро это случится.

— Этого следовало ожидать.

Леннокс пожал плечами и вновь обратил внимание на Мегатрона. Тот стоял напряжённый, упрямый и вновь непоколебимый. Упрямая груда железа. Непобедимая. Признаться, Уильям завидовал этой его силе. Будь люди хоть в половину так же верны своему миру, как этот старый десептикон, может быть, многих бед смогли бы избежать.

— Тебе не обидно? — неожиданно спросил его напарник.

— Насчёт чего? — Уильям не обернулся, хотя вопрос показался странным. Ему было интересно, чем всё закончится в реальности.

— За то, что он не просит о тебе?

Знакомые интонации автобота немного изменились, заставляя всё-таки обернуться и нахмуриться. Друг был, как будто, всё тот же самый, но чуточку другой: иное выражение лица, более спокойное и ровное, иной цвет линз — более светлый, почти небесный…

— Что за ерунда, — действительно, глупый вопрос. Напарник никогда таких не задавал. — Почему он должен это делать? У него же совсем другая цель. А я пошел с ним, полностью осознавая риск погибнуть, и если это случилось, какого черта он должен сворачивать операцию?

— Но ты ведь умер ради цели Мегатрона. Неужели тебе не горько от этого? — продолжал допытываться Айронхайд. — Ты не хотел бы жить дальше? Ты не так уж и стар по меркам своего народа.

— А Кибертрон так и останется висеть на орбите, и, если не свалится в конце концов на Землю, оттуда запросто может прилететь кусок железа мне на голову. И даже если этого не случится, я помру лет через тридцать-сорок своей смертью, чувствуя себя трусливым дерьмом, — он пожал плечами. — Меня требование Оптимуса больше с толку сбивает, а с Мегатроном всё нормально. За что мне должно быть обидно?

— За то, что он забыл о тебе?

— Непохоже. Подобрал же он мою тушку… а что не просит меня воскресить, так он же не Прайм, готовый выменять свой мир и народ на инопланетника, который в недалеком для трансформера будущем своей смертью помрет. Семья моя здесь, и я не уверен, что смог бы завести другую — скорее всего, нет.

Сквозь картину разрушенного Кибертрона проступил его дом — Аннабель играла с мистером Хаглзом, слушая, как Сара что-то шепчет ей на ухо. Словно почувствовав его взгляд, они отвлеклись, поднимая головы и улыбнувшись, помахали ему, вызывая ответную улыбку.

— И ты не жалеешь?

— Нет. Ну, может быть, немного, — признал полковник. — Хотелось бы своими глазами увидеть, что с планетами все в порядке, и наши народы больше друг друга не достают. Хотелось бы помочь установить мир между автоботами и десептиконами, а то ведь от их войны не только они одни страдают, но и все, кого мимоходом задело. Да и за Мегатроном присмотреть — мне кажется, ему не хватает кого-то, кто мог бы его... придерживать, что ли? Или нет, скорее поддерживать... но в целом, да — не жалею.

И произнеся это вслух, он вдруг почувствовал, что это правда — ему не обидно умереть. Он не отказался бы пожить ещё немного — столько, сколько отмерила ему жизнь, но если он вновь окажется рядом с любимыми, то это не страшно.

Думать о том, кто скрывается за личиной старого друга, уже не хотелось. Какая разница? Он чувствовал, что это всё ещё был его Хайд, пусть и не только он.

От напарника повеяло смесью лёгкого удивления и любопытства, но озвучить его он не успел. Послышались шаги и удивленный голос оповестил, что больше они не одни.

— Леннокс?