Год, которого ещё не бывало | A Year Like None Other (джен)

— Ну что, тебе лучше? — раздался голос с боку от Гарри.

Когда Гарри открыл глаза, всё вокруг всё ещё расплывалось, но на сей раз он вспомнил об очках. Однако прежде, чем он успел их найти, кто-то уже надел их ему на нос.

Всё тело ныло и затекло, нога болела — и внутри, и снаружи, — но всего этого следовало ожидать. По крайней мере, иглы больше не беспокоили его — хоть что-то хорошо.

— Да, получше, — наконец произнёс Гарри, взглянув наверх.

— Хочешь лимонада?

Кажется, ничего лучше и придумать нельзя было. Гарри взял протянутый стакан и залпом выпил кислый лимонный напиток, и вся боль, как по волшебству, исчезла. Может, он просто очень хотел пить? Утерев губы рукавом пижамы, он огляделся и понял, что находится в одной из палат Сент-Мунго. Это точно не была больница «Фримли-парк»: вокруг не было ни одного маггловского прибора.

Снейп подошёл к двери, закрыл её и наложил запирающие и заглушающие чары. Затем спросил:

— Ты знаешь, кто я?

— Ага, — ответил Гарри, недоумевая, зачем тот спрашивает. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он убедился, что в палате больше никого нет, но всё равно не хотел отвечать слишком открыто. — Вы поставили мне «тролля с минусом» за контрольную. И там были очень интересные комментарии.

Снейп одарил его тяжёлым взглядом, затем снова сел в кресло у постели, повернулся так, чтобы смотреть ему в лицо, и спросил:

— Ты ясно понимаешь, что происходит и где ты находишься? Тебя ничто не смущает?

— А почему меня должно что-то смущать?

— Ну, — Снейп протянул это короткое слово, будто его что-то сильно развеселило. — На некоторое время ты, похоже, принял мой облик за чистую монету.

Вероятно, на лице Гарри отразилось его потрясение, потому что Снейп улыбнулся.

— Ты вёл себя так, будто выпил Болтушку для молчунов. Это, однако, пролило свет на многие вещи. В частности, у меня сложилось впечатление, что ты чувствуешь себя абсолютно свободно в присутствии Римуса Люпина.

Гарри, однако, было не до смеха.

— Вы что, шутите? — но, судя по всему, Снейп и не думал шутить. — А что я говорил?

Зельевар пожал плечами, хотя то, как его плечи дрогнули от сдерживаемого смеха, выдавало его настроение.

— По большей части всевозможную бессмыслицу. Например, ты, по всей видимости, не умеешь как следует считать до трёх.

— Неправда!

— Я тебя уверяю, что правда. Кроме того, ты предавался воспоминаниям о частных уроках, о шоколаде, а потом спросил, больно ли мне во время трансформации.

Гарри почувствовал, как его щёки заливает краска.

— Не стоит, — сказал Снейп уже мягче. — Меня предупредили в больнице «Фримли-парк», что при пробуждении после наркоза человек склонен несколько свободно выражать свои мысли.

— Но я не помню, что вообще просыпался, не то что говорил! И потом, мне было любопытно, но я ни за что не спросил бы Римуса об этом!

— Похоже, очень даже спросил бы, — возразил Снейп, и губы его снова чуть дрогнули. — То, что ты ничего не помнишь, тоже совершенно нормально, Гарри. Не стоит так переживать.

— А кажется, будто я просто немного поспал и всё, — пробормотал Гарри, всё ещё не вполне уверенный, что Снейп его не разыгрывает. — Мы же только утром были в Хогвартсе, правда?

— Сегодня двадцать шестое, — возразил Снейп. — Если не веришь мне, спроси колдомедика, когда она придёт. Или, — сардонически предложил он. — Тебе принести «Ежедневный пророк»?

Гарри содрогнулся. Да, «Пророк» наконец-то снизошёл до того, чтобы напечатать правду о возвращении Волдеморта, но всё равно это оставалась жалкая бульварная газетёнка.

— М-м… нет. Лучше не надо, — сказал он, чувствуя неловкость. Мысли о том, что он мог натворить, не давали ему покоя: вдруг он проговорился о Снейпе или раскрыл что-то, что могло повредить Гермионе и Рону? Например, об Оборотном зелье или о том, как он спас Сириуса от дементоров. Впрочем, сложно было представить, что Снейп не пришёл бы в ярость, услышав подобное. Гарри решил не нервничать.

— Это не «Фримли-парк», — заметил он. — Что произошло?

— У тебя была исключительно высокая температура в течение нескольких часов, — пояснил Снейп, нахмурившись от воспоминаний о пережитом беспокойстве. — Эти идиоты собирались ввести тебе ещё какие-то маггловские препараты через трубку, будто не понимали, что именно их мерзкие зелья стали причиной твоего состояния!

— Да всё уже в порядке, — сказал Гарри, удивляясь, что теперь ему приходится успокаивать Снейпа, а не наоборот.

— Теперь — возможно, — признал Снейп, сцепив руки так, что костяшки побелели. — Но ты пролежал сначала без сознания, а потом в бреду почти четыре дня. И целители здесь тебя узнали.

Гарри раздражённо фыркнул.

— Это может привести к неприятностям.

— Да. Мне следовало аппарировать с тобой в безопасное место и вызвать целителя из Ордена, но я опасался, что времени нет. Я никогда не видел такого жара раньше — и вообще ничего похожего. Я… запаниковал.

— Ох… — тихо ответил потрясённый Гарри. — Теперь всё ясно. Мне, наверное, было совсем плохо.

— Именно.

— А что вы им сказали?

— Что ты вёл машину, не справился с управлением и повредил бедро при аварии. Тебя без сознания подобрали врачи маггловской скорой помощи, и у тебя началась реакция на их препараты.

— И они на это купились? — воскликнул Гарри. В той книге были фотографии следов, которые оставляет операция по извлечению костного мозга: маленькие точечки, расположенные ровными рядами. Ничего похожего на последствия аварии. — Они что, меня вообще не осмотрели?

Снейп избегал встречаться с ним взглядом.

— Они… я не позволил сканировать тебя заклятьями, чтобы никто не мог определить, какую операцию ты перенёс. Я настоял, чтобы они ограничились зельями — теми, что должны очистить организм от инородных веществ.

Гарри с подозрением взглянул на него, и Снейп добавил:

— И я лично позаботился о том, чтобы переместить их в твой желудок. Так что нет оснований опасаться, что кто-то узнает всю правду.

— Угу, — буркнул Гарри. — Но что, никто из них даже не удосужился взглянуть на мою ногу?

— Возможно, тебе стоит сделать это самому, — тихо предложил Снейп, отворачиваясь.

Гарри послушался. Откинув одеяло, он оттянул пижамные штаны и посмотрел на себя… Фу! Бедро было исполосовано, будто по нему прошлись тёркой, а затем ещё и кромсали ножом. Совсем неуместно ему вспомнилось, как тётя Петуния учила его делать ростбиф.

— Ого, — наконец сказал он, удивляясь, что ничего не болит. — Это вы… гм… наколдовали?

— Это было необходимо, — напряжённо произнёс Снейп, так стиснув скрещённые руки, что стало видно, как истёрлась ткань на локтях Римусова пальто. — Я приношу свои извинения за вмешательство.

— Э-э… вы это здорово придумали, — отозвался Гарри, стараясь обернуть ситуацию в шутку, хотя это было непросто. Не покидала мысль: уж не снимал ли Снейп с него штаны, чтобы наколдовать такую рану? Наверное, нет. Во всяком случае, лучше не спрашивать, это точно. И вообще, пора сменить тему. — А как там тётя Петуния? Я долго был в отключке, ей, наверное, уже сделали операцию?

Снейп, похоже, снова не мог заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Ну? — не утерпел Гарри, в волнении теребя губу. Снейп по-прежнему молчал. — Я уже понял, что не всё гладко. Произошло отторжение, как они предполагали? В этом всё дело?

— Нет, Гарри, — тихо ответил Снейп, наклонившись и взяв обе его руки в свои. — Прости, но я ничего не могу сделать. Твоя тётя умерла.

Гарри невидящим взглядом уставился в стену перед собой.

— А. Э-э… Наверное, это ужасно, что первым делом я подумал про чары.

— Практично, я бы сказал, — поправил Снейп, чуть сжав его ладони.

— Нет, это по-слизерински, — выдал наконец Гарри, но без усмешки. Он задумался, каким бы был сейчас, если бы не стал спорить с Распределительной Шляпой. Сидя прямо, он ощущал, что нужно что-то сделать, но делать было совершенно нечего. — Я должен был расстроиться. Хоть немного. Особенно учитывая…

Поколебавшись, Снейп придвинулся ближе и мягко положил руку на затылок Гарри, затем начал медленными движениями разминать его шею и позвонки. Сначала осторожно, но постепенно усиливая нажим, он находил пальцами особые точки, те самые, в которые обычно втираются целебные зелья.

— Особенно учитывая что? — тихо спросил он.

Гарри понимал, что Снейп, вероятно, пытался таким образом управлять им, возможно, даже манипулировал, но ему было так приятно ощущать эту заботу, что он не мог заставить себя беспокоиться об этом. В конце концов, он мог в любой момент всё прекратить — просто не хотел.

— Ну, вы же понимаете, — неохотно произнёс Гарри. Говорить об этом не хотелось, но тёплые пальцы продолжали разминать шею, и он невольно расслаблялся. — Этого бы не случилось, если бы не я.

— Это всё равно произошло бы, Гарри, — возразил Снейп, бережно взяв его за подбородок и заставив посмотреть себе в глаза. — Это уже случилось. Но это не твоя вина. Ты видел, в каком она была состоянии.

— Я не могу… — «говорить об этом», хотел сказать Гарри, но Снейп понял его и без слов.

— Хорошо, — отозвался Снейп, не настаивая. — Я сообщу целителям, что ты пришёл в себя. Полагаю, они быстро залечат внешние повреждения, но в остальном тебе придётся полагаться на мои обезболивающие зелья, потому что мы не можем рассказать им об операции.

— У меня ничего не болит, — запротестовал Гарри, хотя это было не совсем так.

— Заболит, когда действие эликсира Легкого Дыхания, который я подмешал тебе в лимонад, закончится, — пояснил Снейп.

Гарри с настороженностью кивнул. Ещё недавно его бы взволновало одно лишь знание, что Снейп подлил что-то в его питьё. Теперь же это его совершенно не трогало. Рон бы сказал, что он сошёл с ума, но Рон не знал Снейпа.

Гарри тоже знал его не так хорошо, но всё же достаточно.

— Спасибо, — сказал он и снова лег. — За всё. За то, что были со мной во время операции и здесь тоже. И за зелье, и за… — он замялся, не зная, как завершить мысль.

— Ты очень стараешься благодарить людей, не так ли? — заметил Снейп, поднимаясь и стряхивая мусор с шерстяных брюк Римуса. — Не стоит меня благодарить, Гарри.

Затем, будто смутившись от всего сказанного, резко объявил:

— Я пришлю кого-нибудь. Пока ты чувствуешь себя нормально, стоило бы заняться уроками.

Проследив за его взглядом, Гарри заметил на тумбочке стопку учебников. Заниматься совсем не хотелось, но, возможно, это поможет отвлечься. Когда Снейп вышел, Гарри послушно вытащил из стопки том «Трансфигурация: шестой курс. Теория и практика» и принялся читать.

* * *

— Можно подумать, ты не ел четыре дня, — пошутил Снейп, глядя, как Гарри уплетает второй обед.

— Так я и не ел, — усмехнулся Гарри, но заинтересовался, когда заметил улыбку учителя. — Или всё-таки ел?

— Ну не мог же я оставить тебя голодным?

— Раньше могли бы, — отозвался Гарри и тут же осознал, что это неправда. С первого курса Снейп всегда за ним присматривал: тот же инцидент на квиддичном матче, когда Квиррелл заколдовал его метлу. Снейп, конечно, его жестко третировал и казался готовым избавиться от него при первой же возможности, но, когда дело касалось безопасности, он всегда был на его стороне.

— Значит, вы… наколдовали… перенесли что-нибудь мне в живот? — догадался он.

— Тыквенный сок, — фыркнул Снейп, заметив выражение лица Гарри, и не смог удержаться от улыбки. — Разумеется, нет. Питательное зелье, очень лёгкое — но вполне достаточное, чтобы поддерживать твои силы, — он пожал плечами. — Никто не знал, сколько ты пробудешь без сознания.

— В любом случае, я теперь в порядке, — уверенно сказал Гарри, спустив ноги с кровати, чтобы встать. Гм, возможно, он слегка преувеличил свою бодрость: его немного шатало. Но он справится. — Мне только нужен телефон. В Сент-Мунго ведь его нет?

— Телефон? — удивлённо переспросил Снейп.

— Да, чтобы позвонить дяде Вернону, — пояснил Гарри. Увидев недоумение на лице зельевара, он добавил: — Может, у волшебников это устроено иначе, но я должен узнать о похоронах! Может, нам просто вернуться на Тисовую?

— Я не думал, что ты захочешь пойти на похороны, — осторожно заметил Снейп.

— Значит, вы неправильно думали, — огрызнулся Гарри, чувствуя себя сердитым, несчастным и уязвимым одновременно. Кошмарное сочетание. — Это нужно сделать, и прежде чем вы начнёте высмеивать гриффиндорскую верность, вспомните про чары. Я, возможно, не смогу помириться с Дадли, но он точно ни на что не согласится, если я не приду на похороны его матери. Хотя… — вдруг ему пришла в голову ещё одна мысль. — Когда она умерла? Может, уже всё закончилось, пока я был без сознания.

— Позавчера, — ответил Снейп.

— Значит, я не пропустил похороны.

— Скорее всего, нет. Хотя ты можешь не ходить: скажем, что ты ещё не в состоянии.

— Нет.

— Гарри…

— Нет.

— Ну хорошо, — сдался Снейп. — Я попробую найти телефон. Не советую возвращаться на Тисовую, не поговорив с родственниками. Твой дядя слишком склонен к агрессии.

Гарри так и не понял, как Снейпу это удалось, но спустя несколько минут тот вернулся с небольшим серебристым мобильным телефоном. Гарри раньше никогда не приходилось пользоваться такими устройствами. Он не сразу понял, почему в трубке не было гудков, и лишь спустя несколько секунд сообразил, что телефон нужно включить.

Когда он наконец услышал сигнал соединения, то шепнул Снейпу: «Не могли бы вы?..» — и махнул рукой в сторону двери. Тот не покинул комнату, но отступил в дальний угол, ближе к выходу.

Гарри глубоко вдохнул, готовясь столкнуться с яростью дяди Вернона. Однако на другом конце провода оказался Дадли, который, судя по всему, плакал взахлёб — Гарри с трудом разбирал слова своего кузена.

— Ой, Га… Гарри… Какой кошмар… Ты… ты уже знаешь, да? Они сказали тебе?

— Да, я знаю, — тихо ответил Гарри. — Дадли, мне очень жаль. Я понимаю, что это не облегчит боль, но мне искренне жаль.

— Па… папа считает, что ты сделал это нарочно, — всхлипывая, промолвил Дадли. — Он сказал, чтобы ты больше не возвращался. Никогда!

Послышались резкие вдохи и шмыганье — Дадли, видимо, пытался взять себя в руки.

Гарри давно догадывался, что дядя Вернон, вероятно, выгонит его. Это означало не только потерю защитных чар, но и то, что у него не останется дома, кроме Хогвартса. Странно, однако, что Дадли так расстроился; возможно, всё дело в нервном потрясении. Гарри вдруг осознал, что, если уж терять родителей, то лучше это случилось бы тогда, когда он был слишком мал, чтобы понять, что происходит.

— Ты можешь сказать мне, когда и где будут похороны? — спросил Гарри.

— Ой, Гарри, лучше тебе не приходить, — поспешно ответил Дадли. — Серьёзно. Папа убьёт тебя.

— Он всегда так говорит, — пробормотал Гарри. — По крайней мере, мне.

— Да, мне всегда было весело от этого, прости. Но сейчас… — Дадли сглотнул и заговорил быстрее, словно кто-то приближался: — Ты его не видел. У него такие глаза… Я боюсь, Гарри. Пожалуйста, не приходи.

— Дадли…

— Мне пора! — выпалил Дадли. — Не звони больше! Пиши… если хочешь. Я буду рад, но только не присылай сову. Пока!

Связь оборвалась. Некоторое время Гарри тупо смотрел на телефон, прежде чем догадался выключить его. Снейп вернулся ближе, и Гарри с тусклой интонацией заметил:

— Не думаю, что Дадли ненавидит меня, как раньше. Но этого недостаточно, чтобы сохранить чары, правда? Если дядя Вернон выгонит меня из дома, защищать будет нечего.

— Нам нужно вернуться в Хогвартс, — твёрдо сказал Снейп. — Чем быстрее, тем лучше. Я смогу следить за твоим состоянием.

— Нет, — упрямо возразил Гарри, сам не понимая, почему его это так волнует. — Вы не понимаете? Я даже не знаю, похоронили ли моих родителей! Я не могу притворяться, что этого не произошло. Не могу сделать вид, что смерть тёти Петунии меня не трогает!

Снейп, судя по его выражению, был не согласен.

— Мы можем просто постоять где-то сзади, — настойчиво предложил Гарри. — Не на виду. Но я должен туда пойти, профессор. Просто обязан.

— Где и когда? — вздохнул Снейп, убирая телефон в карман пиджака.

— Дадли не сказал, — «и вряд ли скажет, даже если я перезвоню», — подумал Гарри. — Найдите мне местную суррейскую газету. Там должно быть объявление.

Снейп молча уставился на него.

— Вы не хотите мне помочь? — ядовито спросил Гарри, понимая, что никуда не попадёт, если Снейп продолжит упрямиться. — Ладно, я сам пойду в маггловский Лондон и буду искать газеты. Если увижу Волдеморта, закричу, договорились?

— Прекрати вести себя как ребёнок. Если ты собираешься бежать в поисках того, что тебе взбрело в голову, мне придётся оставить тебя здесь одного. А этого я не допущу.

— Тогда наколдуйте их!

— Вопреки твоей вере в моё всемогущество, Поттер, я не способен на это.

— Вы не можете? — Гарри в изумлении раскрыл рот.

— Меня лестно трогает твоё удивление от того, что я не всесилен, — ядовито усмехнулся Снейп: даже мягкий тон, свойственный Римусу, не мог скрыть его презрения к теме разговора. — Но, увы, это так.

— Тогда отправьте кого-нибудь из Ордена за газетой! Сейчас же! — выкрикнул Гарри.

— Мне не нравится ваш тон, Поттер!

— А мне вообще не нравится ваш! — не уступал Гарри.

— Это уже просто детский сад, — протянул Снейп, и каждое его слово было пропитано раздражением. Мрачно смерив Гарри взглядом, он отвернулся. — Оставайся здесь и никуда не ходи. И прекрати истерику. Я отведу тебя на похороны, хотя ничего хорошего из этого не выйдет.

Гарри плюхнулся на кровать, решив про себя, что если он никогда больше не увидит Северуса Снейпа после того, как всё это закончится, ему будет абсолютно всё равно.

* * *

День был холодный и ветреный. Тяжёлые тучи сгущались на юге, и последние лучи заходящего солнца едва озаряли кладбище. Гарри, наблюдавший за церемонией издали, вздрогнул от порыва ледяного ветра. Свист в ушах заглушал погребальный плач, но это его не волновало. Он просто хотел смотреть, и знал, что даже это — уже предел возможного.

Они с Снейпом пропустили саму церемонию. Снейп заметил, что приходская церковь слишком мала, чтобы можно было там спрятаться, и с привычной язвительностью спросил, действительно ли Гарри хочет устроить скандал во время службы. Когда Гарри предложил воспользоваться мантией-невидимкой, Снейп даже не усмехнулся, хотя Гарри не шутил. Если бы мантия не осталась запертой в сундуке в Хогвартсе, он бы обязательно взял её с собой. Но призвать её с помощью заклинания «Акцио» аж из Шотландии было невозможно. Гарри мельком подумал, смогли бы это сделать Альбус Дамблдор или Волдеморт.

Когда служба закончилась, Гарри, прячась за деревом, следил, как люди один за другим покидали кладбище, направляясь к своим машинам. Среди них была миссис Фигг и ещё несколько соседей, которых Гарри узнал. Последними ушли дядя Вернон и Дадли: отец и сын, опустошённые своим горем. Дядя Вернон держал сына за плечи дрожащей рукой. Гарри всем сердцем желал подойти к ним, сказать, как ему жаль, как сильно он хотел помочь, что он никак не мог предугадать, к чему всё это приведёт.

Но он знал, что его слова только ухудшат ситуацию, и потому остался за деревом, плотнее кутаясь в пальто Римуса, тихо шепча то, что никогда не сможет сказать вслух. Он пытался убедить себя, что этого достаточно.

Снейп пристально смотрел на него.

— Всё в порядке?

«Нет, не в порядке! Она умерла! И это я виноват. У меня ужасно болит нога, а этот проклятый эликсир больше не помогает! Она, возможно, никогда меня не любила, но она меня вырастила. Я обязан ей за то, что она приютила меня, не выгнала, даже когда из-за меня на Дадли напали дементоры. А я даже не пришёл на её похороны. Прятаться за деревом — это разве считается? Нет, чёрт возьми, я совсем не в порядке!»

— Да, всё нормально, — ответил Гарри. Он снова выглянул из-за дерева, убедившись, что Дурсли уже ушли. — Я хочу подойти к могиле.

Снейп нахмурился, но сообщил, что не чувствует никакой тьмы поблизости — только горе.

— Вы могли бы подождать здесь? Я хочу побыть один, — тихо попросил Гарри.

— Я буду рядом, — коротко ответил Снейп, слегка вздрогнув, но Гарри сомневался, что это было от страха.

— Возьмите пальто, — предложил Гарри, начав его снимать.

— Римус предпочёл бы, чтобы оно согревало тебя, — возразил Снейп. — Оставь его себе.

— Мне и так тепло…

— Я тоже предпочту, — сказал Снейп, твёрдо глядя на него. — Ступай.

Когда Гарри подошёл к могиле, ему неожиданно стало легче. Ему показалось странным, что его переполняет это чувство облегчения. Он опустился на колени перед свежей могилой и попытался придумать, что бы сказать тёте Петунии.

Мирное кладбище вдруг стало мрачным и чужим. Когда Гарри заговорил, его голос дрожал.

— Вы… вы должны были меня любить, — начал он, едва справляясь с нахлынувшими эмоциями. — Я был маленьким ребёнком, оказался у вашего порога не по своей воле. Я не виноват, что я не маггл! Знаете, сколько раз я хотел избавиться от магии, чтобы вы меня приняли? Хотя… вы должны были любить меня, несмотря ни на что!

Слёзы застилали глаза, и он торопливо стёр их рукавом.

— Наверное, вы знали, что я тоже не любил вас. И, возможно, теперь это уже не имеет значения. Но я не ненавидел вас… не так, как вы ненавидели меня. Я не хотел, чтобы всё закончилось так. Я не хотел, чтобы Дадли остался без матери…

Гарри затрясся от рыданий. Он слишком хорошо знал это отчаянное желание вернуть мать, которую уже никогда не вернуть.

Слова не приносили облегчения — только усугубляли боль. Некоторое время Гарри просто стоял на коленях, укутанный в пальто Римуса. Ему стало не только теплее, но и спокойнее, словно это пальто дарило хоть каплю уюта в этот момент.

Серые сумерки окутывали кладбище. Гарри, осознав, что Снейп наверняка замёрз и, должно быть, считает его идиотом, поднялся.

Но внезапно раздался гневный выкрик:

— Ты?! Да как ты смеешь? Пришёл надругаться? Осквернить её память?!

Гарри едва успел обернуться, как дядя Вернон, с искажённым от ярости лицом, ударил его по лицу. Гарри отлетел и рухнул на холодную землю. Перед глазами всё поплыло. Его охватила знакомая ярость — ярость, требовавшая немедленного выхода.

Но ничего не произошло. Магия не откликнулась. Дядя Вернон, размахивая кулаками, приближался к нему, обезумевший от злости.

«К черту запреты Министерства, — подумал Гарри. — Я не собираюсь это терпеть!»

Он выхватил палочку из кармана и решительно выкрикнул:

— Петрификус Тоталус!

Но ничего не произошло — совершенно ничего. Дядя Вернон не остановился, не вздрогнул от страха, а продолжал мчаться на Гарри, выкрикивая что-то о тёте Петунии, о его наглости и оскорблении её памяти.

— Петрификус Тоталус! — снова отчаянно закричал Гарри, вкладывая в заклинание все силы. Палочка, казалось, была естественным продолжением его руки — но всё так же бессильным. Ни малейшего всплеска магии, ни искр. — Имобилус! — попытался он снова. — Импедиметра Форнео! Серпенсортия! Аванкулар Эванеско!

Ничего не сработало. Вернон был уже совсем рядом, и в панике Гарри начал отползать назад, пытаясь избежать неизбежного столкновения.

— Эксилио Фумар! — выкрикнул он в последний отчаянный момент.

И вдруг магическая энергия, словно сорвавшаяся с цепи, взметнулась вихрем ярко-зелёных искр. Земля задрожала под их ногами, и громкий раскат сотряс воздух. Дядя Вернон рухнул на землю с глухим стуком, упав лицом вниз. Из-за его спины показался Дадли, крича в ужасе:

— Что ты наделал?! Мы просто хотели ещё раз попрощаться с мамой! Я же говорил тебе не приходить! Я предупреждал!

Гарри, ошеломлённый, с трудом поднялся на колени. Он взглянул на свою палочку — она была всё такой же холодной и бесполезной, без малейших следов магии. Было очевидно, что это не его заклятие повергло Вернона.

В поле зрения, буквально в двух шагах от него, появился Снейп. Гарри, глядя на него слабыми, дрожащими глазами, тихо произнёс, обращаясь к кузену:

— Это не я… Это не моя магия… Я не…

Снейп начал что-то говорить, но слова не доходили до Гарри. Всё слилось в неразборчивый гул, и он почувствовал, как силы окончательно оставляют его. Голова беспомощно упала на траву у ног профессора, и он потерял сознание.