Чтобы жить (гет)

Главный дуэльный зал рода Блэк, занимая весь десятый этаж дома, выглядел первоначально именно громадным залом: светлым, с большими окнами и люстрами, с мозаичным полом.

Однако при занятиях можно было вполне имитировать обстановку любого полигона: от пересечённой местности с овражками, кустами, деревьями и ручейками до полноценной обстановки гостиной и других внутренних помещений дома. Помимо того, имелся выбор времени суток и погодных условий занятия.

Избыточность декораций и атмосферы тренировки обеспечивала хорошие дуэльные навыки, что Сириуса Блэка, что его кузины Белатрикс Лейстрейнж, прекрасно использовавших при бое окружающую обстановку и возможности как обороны, так и нападения.

Ортанс в своё время сама была тому свидетелем, поэтому уважительно относилась к рекомендациям по тренировкам её домового эльфа Кричера, фактически не только дворецкого, но и начальника постоянной охраны.

Сейчас она в пустом дуэльном зале тренировала ловкость и внимательность, швыряя парализующий Петрификус Тоталус в призрачных бабочек, сгенерированных магией помещения

Полёт волшебных имитаций насекомых невозможно было предугадать из-за его хаотичности и нелинейной траектории движения.

Ортанс уже второй час, молча, лупила по мелким тварям, но меньше их не становилось.

Главное, нельзя бабочек к себе подпускать, чтобы белые следы от крылышек не остались на одежде.

Пока ведьме почти везло, и чёрный дуэльный костюм оказался едва запятнанным со спины.

Ортанс чувствовала, что физическая усталость начала влиять на точность и скорость реакции, но упрямо продолжала тренировку.

Тут из-за её спины вылетел призрачный хранитель — светящаяся бирюзовая химера с рогатой вытянутой зубастой мордой, змеевидным телом и четырьмя нелепо мелкими лапками, вряд ли приспособленными для ходьбы или бега.

Монстрик начал активно хватать бабочек пастью и развеивать их ударами хвоста.

Появление защитника явно сигнализировало о подступающем магическом истощении, поэтому занятие стоило завершить.

Ортанс наколдовала цепочку отменяющих Фините инкантатем, массово рассеивающих призрачные мишени, и отправила свою волшебную палочку в наручное крепление.

Хранитель подлетел к ведьме, подставил голову под ласковую ладонь и развеялся.

Усевшись на пол по-турецки, то есть поджав под себя ноги и скрестив их перед собой, Ортанс опустила руки на колени и стала выполнять упражнение для пополнения магического резерва.

Привычное занятие не мешало обдумывать насущные дела.

Нынешнюю жизнь Ортанс трудно было назвать скучной, из-за бездны постепенно решаемых проблем магической Великобритании и лично преодолеваемых трудностей королевы.

Дерзай Алиса! Вернее, Ортанс. Однако кроличья нора оказалась очень глубока.

Как выяснилось после нескольких бесед с лордом Гампом, на самом деле королева магического государства — это вовсе не красивая марионетка при Совете лордов, а вполне себе реальный проводник воли Матери-магии.

И то, что Ортанс при принятии личных вассальных клятв и проведении ритуала очищения для подопечного рода периодически теряла власть над своим телом и начинала творить волшебство, ранее ей незнакомое, являлось скорее нормой, чем исключением.

Утверждение, что маги фактически являются смесками волшебных существ и маглов, Ортанс вычитала в кодексе рода Певерелл, как наиболее древнем из доступных для изучения. Однако теперь ведьма на практике убедилась в неоспоримости данного факта.

Конечно, по началу она удивлялась частичным превращением вассалов, согласно их самому сильному в крови наследию. Чуть позже королеву перестала изумлять странного для людей цвета, частично чешуйчатая или покрытая мехом кожа, внезапно открывшиеся жабры или перепонки между пальцами рук и ног излечиваемых, тем более, — моментально отросшие когти и клыки, иногда прорезавшиеся внушительном количестве. Хвосты и крылья у временно преобразованных встречались гораздо реже.

Удаление некоторых родовых проклятий вассалов могло занять несколько часов и сопровождалось странными поступками магов: от истерик до ступора, а заканчивалось всегда частичными трансформациями тела, благо легко убираемыми по воле их носителя.

Естественно, что у вассалов не возникало желания делиться с кем-либо подробностями прошедших ритуалов, проведённых обязательно на переданной королевской властью территории и в построенных их предками домах.

Хранимое в секрете происхождение рода, как и некоторые скрытые способности банально помогали магам выживать при конкуренции.

Выполняющая упражнение в дуэльном зале Ортанс ощутила, что усталость отступила, а магический резерв достаточно пополнился и уже не чувствовалась сосущая пустота внутри.

Ведьма отправилась в спальню, чтобы посетить ванную и привести себя в порядок.

Теперь в подобных делах ей помогала домовая эльфийка Бонни: лопоухая девчушка в полторы сотни лет от роду с рыжими косичками и сиреневыми глазками. Она стала супругой Кричера.

Ортанс, как хозяйка магического жилища, принимала участие в их свадебном торжестве, которое произошло на прошлой неделе в маленькой общине домовых эльфов рода Блэк.

В малом бальном зале состоялся красивый ритуал с непривычными песнями на неведомом ведьме языке под сопровождение музыки незнакомых струнных инструментов и маленьких барабанчиков с танцами, скорее напоминавшими замедленные прыжки и перелёты.

Одежда новобрачных представляла собой белые туники и пышные украшения из живых цветов: венки, пояса, браслеты для запястий рук и лодыжек босых ног. Кричер важничал со счастливым видом в одёжке, скреплённой на плече фибулой, подаренной ему Ортанс.

Ведьма искренне порадовалась за верных слуг, которые обрели семейное счастье.

Вот её поиск спутника жизни окончился, так и не начавшись.

Глава Отдела тайн в одном из разговоров по сквозному зеркалу, на днях поинтересовался, когда королева собирается проводить помолвку, чем удивил Ортанс.

Оказалось, что второй, меньший камень на её королевском жезле — это знак соулмейта, присутствовавшего лично на ритуале коронации.

То, что наречённым, по словам лорда Гампа, оказался не кто иной, как Люциус Малфой, недавно ставший внезапно холостым, выбило Ортанс из благодушного состояния, что порядком напугало любопытного собеседника.

Кого порадует немигающий змеиный гипнотизирующий взгляд желтых глаз с забивающим уши, как казалось, грозным шипением на парселтанге?

Вот и лорд Гамп не обрадовался.

А Ортанс, видя его неподдельный испуг, прекратила яростно ругать злодейку-судьбу, захлопнула рот и постаралась успокоиться, что ей вскоре удалось.

Глава отдела тайн только вытер платком вспотевший лоб и попросил, чтобы королева проявила милосердие и больше его так не пугала.

Ортанс же поняла, что попала в порядочную передрягу, потому что помимо подтверждения клятвы вассалитета от Малфоев будет вынуждена принять минимум в качестве жениха очень даже скользкую и умную личность, лорда Люциуса, который своих выгод от женитьбы на королеве точно не упустит.

По здравому размышлению предполагаемый супруг отличался многими неоспоримыми замечательными качествами: красив, магически силён, богат, с твёрдым характером и, главное, обладал внушительным жизненным опытом по плетению интриг и воплощению в жизнь навязчивых идей пресловутых чистокровных магов.

Этакая милейшая и предприимчивая акула, не гнушавшаяся плавать и охотиться в мутной политической водице магической Великобритании.

Ортанс попросту страшилась общаться с ним из-за смятения, что творилось в душе. При встрече с Люциусом Малфоем на дальнейших заседаниях Совета лордов, ведьме хотелось хорошенько врезать по холёному лицу предполагаемого женишка за его прежние выкрутасы, но рука не поднималась испортить природную красоту. Он же, скользкий гад, будто чувствовал настроение королевы и близко подползать пока не осмеливался.

Ведьма хихикнула, представив как дарит Люциусу, в знак признания его партнёром, внушительный веник из крапивы, означавшей неприязнь, несчастную любовь, отчаяние и, как ни странно, магическую защиту и семейные узы, украшенный ярко красными розами — символом крайне романтичного чувства.

До ужина оставалось ещё полтора часа.

Ортанс решила скоротать время, занявшись недавно освоенным, но ставшим любимым хобби — флористикой. Ведьма попросила Бонни приготовить всё необходимое в указанном месте.

Ортанс поднялась на этаж выше, где её ожидала в зелёной гостиной корзинка со срезанными в оранжерее цветами, кувшин с водой, секатор и лента на катушке, пустая серебряная ваза на постаменте посреди комнаты.

Ведьма с удовольствием принялась выбирать цветы для букета.

Сперва Ортанс освободила от лишней зелени длинные стебли астильбы, собрав метёлочку из пирамидальных соцветий разных оттенков розового. Ниже она расположила цветочный ряд из белых королевских лилий и нежно-розовых роз Дэвида Остина, добавив кое-где более мелкие фиолетовые шарики соцветий аллиума, известного как декоративный лук.

Ортанс осмотрела букет со всех сторон и осталась довольна его видом, затем перевязала стебли лентой и подравняла. Налив в серебряную вазу воду из кувшина, ведьма поставила в неё букет и наложила на цветы чары сохранности.

Теперь цветочная композиция будет радовать своей прелестью несколько месяцев благодаря вазе-артефакту.

Ещё немного полюбовавшись цветами, Ортанс прибрала за собой, собрав в корзину обрезки и секатор, присела на диванчик у окна, позвала Бонни и велела принести книгу с прикроватной тумбочки.

Доставленный домовой эльфийкой учебник зельеварения за шестой курс мог бы показаться скучным, но Ортанс теперь была крайне заинтересована в предмете, необходимом для получения избранной магической профессии.

Она протянула руку к мешочку из ишачьей кожи, который вновь оказался на её шее, стоило ранее снять ожерелье в виде ворона.

Ортанс, находясь под защитой дома Блэков, не носила постоянно на себе наручи, пояс и порт-ключ Певереллов, надевая их на выходе из дома и пряча обычно под одеждой.

Ведьма достала из волшебного мешочка, нагрудного хранилища, очки-быстрочтей и, раскрыв книгу на странице с закладкой в виде черного пера ворона, углубилась в повторение материала.

Через десять минут книга закончилась, а Ортанс, припрятав очки в мешочек из ишачей кожи, стала любоваться составленным букетом, дожидаясь когда её пригласят на ужин.

Королева Хель не собиралась оставаться только правящей особой. Ей лично хотелось приносить пользу обществу — неистребимая привычка, оставшаяся после пребывания в шкурке Гарри Поттера.

Ортанс под именем Гортензии Эванс обратилась с письменной просьбой в больницу Святого Мунго, чтобы там помогли провести диагностику её колдомедицинского дара и, если таковой имеется, посоветовали мастера для обучения.

Вскоре ведьма получила приглашение и прибыла в сопровождении Кричера в магическое лечебное учреждение, затем прошла стандартную процедуру диагностики, только результат ей огласили не сразу.

Колдомедик, проводивший ритуал, попросили Ортанс немного подождать, а в зал стали прибывать его коллеги в лимонных одеждах. Последним явился седой старичок с коротко стриженными волосами и усами, в такой же жгуче жёлтого цвета мантии, коричневых брюках и туфлях. Его синие, как сапфиры, глаза приветливо изучали юную девицу в скромном сером платье и неброской черной накидке. Мало того, что ведьма была черноволосой красавицей, поражали необычностью её жёлтые глаза, которые внезапно обрели тонкий вертикальный змеиный зрачок.

Глава больницы, а именно он пришёл последним, решил быть очень осторожным с девушкой, явно проявлявшей от волнения признаки магической трансформации тела и сопровождаемой серьёзной охраной — домовым эльфом в доспешном костюме с брошью вассала трёх родов, что само по себе было невероятным.

— Разрешите представиться, Норман Хэнкс, заведую больницей Святого Мунго, — начал ласково старичок, — Мисс Эванс, результаты диагностики вашего дара положительные, но есть некоторое затруднение с наставником необходимой направленности.

— А именно? — холодным, пробирающим до мурашек на спине голосом пропела ведьма.

Мистер Норман, хотя и общался несколько раз с похожими на гостью по одарённости магами и ведьмами, но подобной силы обязательно случающиеся неприятные ощущения испытывал впервые.

Остальные колдомедики больницы из Отделения для Недугов от Заклятий, приглашённые для консультации, выглядели достаточно гнетуще взбудораженными непривычными ощущениями.

Глава святого Мунго взял себя в руки и продолжил:

— Мисс Эванс, ваш дар именуется как ментальное целительство. Он может восстановить соответствующее поле мага, допустим, после Обливейта или сведших с ума пыток и тому подобных событий, повредивших разум мага. У нас просто не имеется подобного специалиста, как впрочем, и на всём Европейском континенте.

— Вот как? А хотя бы учебники необходимой колдомедицинской направленности имеются? — неприятное давление на присутствующих уменьшилось, а зрачки девушки стали вполне человеческими, как и голос.

— Имеются, — переведя дух, подтвердил мистер Норман. — Но они написаны, кажется, на парселтанге.

— Не проблема, — спокойно выдала девушка и добавила, — Буду признательна, если выделите мне куратора для получения консультаций. И ещё.

Ортанс вынула из кармана мантии круглый золотой жетон с тремя стилизованными цветками королевских лилий из серебра, с изображением которого маги были ознакомлены на страницах «Королевского вестника». Подобный ключ к магическим потокам, позволявший легче и полновеснее колдовать в отмеченном им здании, можно было получить только из рук королевы Хель. Он вставлялся в специальный паз на дверях учреждения, мастерской или другого заведения.

— Прошу принять в знак моей личной признательности за оказанную помощь и признание важности вашей деятельности, — Ортанс протянула кругляш мистеру Норману.

Тот, увидев три родовых перстня на протягивавшей ему жетон правой руке, ошарашенный догадкой, кто к ним пришёл на диагностику, только и смог принять дар и взволнованно тихо произнести:

— Благодарю, ваше величество.

Теперь дважды в неделю Ортанс инкогнито посещала библиотеку больницы святого Мунго и практиковалась на пациентах с тяжёлыми повреждениями разума.

Первым подопытным начинающей ментальной целительницы стал Гилдерой Локхарт, затем родители Невилла Лонгботтома, так как ранее были замешаны в интригах Дамблдора.

Позже с ними работали легеллименты из Отдела тайн, расследовавшие деятельность могущественного волшебника Альбуса.

Материалы, поступавшие от них Ортанс читала обычно утром.

Выявленную мерзость на ночь глядя не стоило изучать, иначе сон испортишь.

Оказывается, мистер Дамблдор часто прибегал к ментальной коррекции и Обливейтам, стирающим воспоминания, изменяя, таким образом, приоритеты и поведение своих подопытных марионеток из Ордена феникса и у прочих нужных ему магов, однако использовал Империо в очень редких случаях.

Ортанс удручало, что приходится копаться в грязном белье мага, которого когда-то искренне уважала и считала чуть ли не своим идейным наставником.

Ведьма понимала, что для безоговорочного успеха расследования придётся проверить ментальное здоровье всех приспешников Дамблдора, до кого Отдел тайн сможет скрытно дотянутся, в том числе — бывших друзей, самого Гарри Поттера и его мамочку, банду бывших Мародёров, семейку Уизли — как минимум.

Проверить ментал профессоров и студентов Хогвартса тоже не помешает.

Поэтому в магической школе, во-первых, она исследует ментальное здоровье мадам Помфри, а после займётся остальными под видом ежегодного колдомедицинского осмотра, который намеревалась возобновить по приказу баронессы Слизерин.

А директора из принятых профессоров выберет сам замок, как и было в прошлые века при основателях школы и их потомках.

От объёма задуманной предстоящей работы Ортанс становилось немного дурно.

Тут с тихим хлопком явилась Бонни и позвала ужинать. По окончании трапезы Ортанс решила отправиться в свою комнату, чтобы скорректировать расписание планируемых дел и привычных занятий.

Ведьма не собиралась вмешиваться в хозяйственные дела Хогвартса, не разобравшись с системой финансирования школы.

К тому же лорд Гамп известил, что Попечительский совет во главе с лордом Люциусом Малфоем обратился с уведомлением в министерство магии, что собирается провести в школе всеобъемлющую инспекцию в течение текущего учебного года, составить план преобразований и смету необходимых затрат.

Ортанс поражалась деятельной натуре своего соулмейта, уже планировавшего пребывать поблизости и, наверняка, собиравшегося охранять её как дракон обожаемую драгоценность.

Что касается Хогвартса, то там уже начались положительные изменения.

Стоило Ортанс на Литу, в середине июня, собрать в Запретном лесу необходимые травы и провести положенный ритуал на алтаре замка, как лестницы перестали блуждать и их ступеньки исчезать. Из ниоткуда появились дополнительные статичные арки переходов.

Мало того проявились дополнительные помещения и этажи, сделав замок визуально выше и шире на четверть.

Временно исполняющая обязанности директора профессор Макгонагал только за голову хваталась, не понимая, что произошло. Ведь её никто не предупредил, что в замке побывала глава рода Слизерин и немножко поколдовала с магическими травами и огнём на алтаре Хогвартса.

Впечатлительная мисс Миневра ещё не ведала, что территория Запретного леса теперь приросла втрое, а размер Чёрного озера вдвое.

Насыщенная впечатлениями жизнь началась и у кентавров с акромантулами, так как с вновь открытых территорий потянулись любопытные аборигены — жившие четыреста лет в изоляции магические существа.

Только Хагрид пребывал в восторге, замечая в лесу новую очаровательно опасную тварь, вроде бы давно вымершую на землях магической Великобритании.

Кстати, домовые эльфы школы вовремя подсуетились и умудрились на Литу присягнуть наследнице одного из основателей школы, потом получили от баронессы Слизерин чёткие инструкции по приведению в порядок всех возможных помещений.

Магической силушки у слуг теперь было завались, так что через две недели замок блестел, как новенький.

Грязь на плитах пола исчезала, едва появившись.

А мистер Филч перестал таскать с собой магическую швабру из-за её ненадобности.

Ортанс ещё предстояло взять клятву служения с профессоров, от чего становилось не по себе, так как ритуал предполагал стирание прежних клятв и обетов и назначение на должности согласно их реально развитым талантам.

К сюрпризам стоило подготовиться хотя бы морально.

Тем более в Хогвартсе теперь хватало помещений, чтобы открыть факультеты профессионального обучения, на которые могли остаться выпускники общеобразовательного курса после семи лет обучения.

Магических специалистов разной направленности в стране явно не хватало, тем более для освоения открытых королевой территорий, и отпускать молодежь для обучения в другие страны не хотелось, так как они могли и не вернуться.

Совету лордов, по просьбе королевы, пришлось поднапрячься в поисках нужных специалистов-профессоров для Хогвартса. А Люциус Малфой дополнительно воодушевился расширением территории школы, так как инспекция грозила затянутся ещё дольше.

Ортанс немного напрягало то, что в школе леди Слизерин необходимо находиться ежедневно, хотя ты час в сутки. Ей, хочешь-не хочешь, придётся постепенно вникать в хозяйственные нужды замка, чтобы заверять сметы и отчёты своей магической печатью, находившейся на основании скипетра.

Кстати, символ королевской власти легко менял по воле её величества размер и форму на более скромную и обтекаемую.

Ортанс, наряду с волшебной палочкой, закреплённой на левом предплечье, всегда носила жезл с двумя камнями в навершии, прикрепляя его на правом предплечье.

После испытаний в дуэльном зале Ортанс, с юмором относилась к собственной постоянной вооружённости до зубов.

Алмазную палочку Певереллов сломать было физически невозможно, а прочный металлический королевский посох, даже в форме жезла, отлично долбил по площадям, выпуская или бешеные потоки воды; или ураганные смерчи то горячего, то леденящего воздуха; или сметая мишени подвижной грудой из камней и прилипчивой пыли.

Причём предугадать, чем разродится символ королевской власти, оказалось невозможно, поэтому её величество тренировалась с ним не часто, тем более после убирать дуэльный зал приходилось не менее получаса, своей магией восстанавливая, в том числе, первоначальный вид стен, потолка и пола.

У домовых эльфов просто не получалось совладать с последствиями воздействия королевского посоха.

Однако ещё не все обязанности её величества свалились на Ортанс, но грозили когда-нибудь настигнуть.

Ведьму радовало, что её пока что освободили от дипломатических обязанностей королевы. Тем более путешествия в другие страны будут невозможны до рождения и совершеннолетия наследников — Совет лордов в принятом решении был непреклонен.

Думать про рождение и воспитание минимум четырёх детей-наследников трёх родов и короны ведьме пока не хотелось. А когда-то придётся.

Ортанс начала себя ощущать какой-то королевой-маткой муравейника под названием магическая Великобритания. Сколько в нём открытых надземных этажей и скрытых подземных — ведьма не представляла. А руководить всем придётся. И подземная часть магического мира может оказаться намного обширнее, чем видимая мировой общественности.

К сожалению, преступления и тёмная магия до конца неискоренимы, как и человеческая глупость, жадность и зависть.

Хорошо, что судебная миссия королевы сводилась к простой дилеме «Виновен или не виновен».

Благодаря специальному проявителю истины в виде выбитого в каменном полу круга с светящимися рунами, выносился окончательный приговор преступникам. Древний судебный артефакт, действовавший только в присутствии королевской особы в зале Визенгамота, куда раз в неделю прибывала Ортанс, активировался касанием её посоха. Стоило королеве покинуть главный зал заседаний — артефакт отключался.

Азкабан постепенно пустел, а нарушители законов, если они таковыми являлись, получали рабские ошейники и срок в годах, месяцах, днях и даже часах. Они становились личными рабами королевы, которых работодатели не имели права убить. Наказывала сама магия ошейника, которая помимо того следила за сохранностью их здоровья, магическим истощением и ментальной стабильностью. В случае каких-либо негативных критических нарушений в состоянии раба, того сразу же ошейник перемещал в больницу Святого Мунго.

Рабов королева отправляла на работу к вассалам для освоения новых территорий, но рабочих рук всё равно не хватало.

Тогда Ортанс приняла жестокое решение — разорить Лютный переулок.

Совет лордов сопротивлялся недолго, потому что магов действительно не хватало. А предложение королевы по преобразованию улицы, славившейся творимыми там мерзкими гадостями, за три недели вполне удалось развить в реальный план и пошагово подробно разработать, а после — успешно воплотить.

А ещё Ортанс предстоит учёба в Хогвартсе на последнем курсе, пока не известно на каком факультете. Но владение парселтангом и целительский дар жирно намекал, где окажется студентка Аврора Блэк.

Веселая жизнь королевы обещала стать ещё веселее.