Тени вне света : Мультивселенные (гет)

Тень сидел в комнате, где не было ни камеры, ни сигнала, ни связи. Только тишина, которую нельзя было назвать пустой — она была плотной, как будто воздух вокруг него слушался его дыхания. Он не носил костюм. Не имел маски рядом. Лицо оставалось скрытым от глаз, но не из-за защиты — просто потому что он не хотел быть узнанным.

Его поза — не формальная медитация, а состояние , при котором каждая мышца расслаблялась поочерёдно, начиная с шеи и заканчивая подошвами. Движение грудной клетки — ровное.

Давление — стабильное.

Пульс — чуть ниже среднего.

Он не закрывал глаза для того, чтобы уйти от мира.

Он закрывал их, чтобы *понять, что происходит внутри.»

Как работают системы. Как изменяется разум. Как **тело реагирует на то, чего нет: стресса, боли, страха.»

Когда он закончил, то не стал сразу двигаться. Просто проверил температуру пола. Ощупал его кончиками пальцев. Проверил, не остыло ли всё за время отдыха. Затем встал. Медленно. Не торопливо. Каждое движение — точное. Никаких лишних сокращений. Только **работа тела так, как оно должно работать. Без ошибок. Без сбоев. Без боли.»

Он прошёл через зал, минуя старые голограммы, которые показывали данные о последнем уровне активности мутантов в городе. Не остановился. Не проверил изменения. Он знал: *он не должен следить за ними. Они сами найдут его. И тогда уже будет поздно.»

В кухне не было продуктов, которые нельзя было бы найти в обычном доме, если бы этот дом был базой. Он не покупал мясо. Его не было в холодильнике. Только *растения. Только белок. Только пища, которую он вырастил сам.»

Рисовые поля занимали одну из комнат, где свет был настроен под нужный спектр. Вода циркулировала по трубам, которые он сам собрал из деталей, найденных на свалках. Арбузы росли в углу, где температура держалась выше остального пространства на 1,5 градуса. Хлеб он пек в печи, сделанной из старого реактора, который раньше использовался в лаборатории. Не для тестирования гена. Для жизни.

Он ел медленно.

Не потому что боялся проглотить слишком много.

Потому что каждый кусок был частью процесса.

Он проверял, как меняется уровень сахара в крови.

Как работает желудок после долгого покоя.

Как плотность мышц реагирует на белковую нагрузку.

Чашка чая — без добавок.

Без сахара.

Без трав.

Просто вода.

Но нагретая до точных 72 градусов.

Не ради вкуса.

Ради внутренней стабилизации.

Он не спешил.

Не думал о мире вне базы.

Просто ждал.

Не сообщений.

Не сигналов.

Ждал, пока его тело примет пищу как команду.

И только потом продолжил день.

После еды он достал бумагу.

Не из блокнота.

Не из архива.

Обычная.

Складывал её так, как будто каждый сгиб — это часть боя.

Каждый угол — точка давления.

Каждый поворот — изменение плотности.

Цветок. Лист. Животное.

Он не делал это ради искусства.

Он делал это как систему тренировки. Через контроль над пальцами. Через понимание, что даже малое требует внимания.

Фигура — лягушка.

Маленькая.

Неуклюжая.

Первая попытка за неделю.

Он положил её на полку.

Там стояли другие формы.

Лошадь.

Птица.

Змея.

Каждая — выполненная в моменты между боями.

Не ради забавы.

Ради движения. Ради воспоминаний. Ради понимания, что он ещё может быть человеком. Хотя бы частично.

Планшет был на столе.

Не новый.

Не современный.

Старый.

С трещиной в правом углу.

Он не искал обновления.

Он искал точные движения. Точные значения. Точные точки входа.

Экран загрузился.

Не через сенсор.

Через нажатие ногтя.

Точное давление.

Правильная сила.

На экране — графики.

Не боевых данных.

Не уровня угрозы.

Акции.

Проекты.

Связи.

Он не торговал ради денег.

Он торговал ради понимания, как мир теряет себя в цифрах.

Нажал.

Удалил.

Добавил.

Изменил.

Через двадцать минут — баланс увеличился на три миллиона.

Он не улыбнулся.

Не вздохнул.

Просто положил планшет обратно.

Не как инструмент. Как напоминание.

Что он не живёт на деньги. Он использует их, чтобы контролировать тех, кто думает, что они управляют им.

Костюмы хранились в другой части базы.

Не в ящиках.

Не на стене.

Просто лежали. Сложенные. Чистые. Готовые.

Чёрный — первый.

Основной.

Тот, который он носил чаще других.

Тот, который позволял ему быть невидимым для систем. Не для людей. Люди чувствовали его. Не видели. Чувствовали.

Рядом — другой.

Красный.

Тоже чёрные ленты на лбу.

Не для красоты.

Для понимания:

Это не защита. Это другая версия. Другой стиль. Другая задача.

Третий — белый.

Тоже с черными лентами.

Не для контраста.

Для понимания, что свет тоже имеет свою тень.

Он не трогал их.

Не проверял, работают ли сейчас.

Просто знал:

Когда нужно — они будут готовы.

Как и он.

Как и каждый шаг, который он планировал сделать.

Он не говорил.

Не объяснял.

Не просил ничего.

Но он жил.

Не как герой.

Не как зверь.

Не как команда.

Как человек, который знал, как быть больше, чем он есть.

И как быть меньше, когда мир начинает его бояться.